Реинкарнация: вторая жизнь в альтернативном мире [Emory Faded] (fb2) читать онлайн

Emory Faded Реинкарнация: вторая жизнь в альтернативном мире

Глава 1

— Заебало… — осознал я, откинувшись на спинку кресла, безразлично глядя в монитор, пестрящий яркими цветами. — Дайте им уже закончить, — монотонным голосом произнёс я, на этот раз уже зажав кнопку войсчата.

И стоило мне в ответ на это услышать первые крики в свою сторону, как я сразу же снял со своей головы наушники и отложил их на стол, не желая в очередной раз сраться с незнакомым мне человеком по сути ни за что.

В этом всё равно нет никого смысла.

Как, наверное, и в моей жизни.

…

— Пойду развеюсь немного, что ли…

Встав с кресла, даже не выключая игру, катка в которой и так наверняка скоро закончиться, я слегка потянулся всем телом, из-за чего в следующий миг по всей комнате разошёлся звук хруста моих косточек. Особенно сильно захрустела моя вечно ноющая об нескончаемой боли шея.

— Остеохондроз, прямо как у старика какого-то. А ведь мне и двадцати пяти нет ещё…

Хотя, в целом, плевать.

Да и чего ещё можно ожидать от такого образа жизни несчастного затворника и пропащего человека, как я? Это вполне закономерный результат, как ни крути.

И только я сам в этом виноват.

А самое печальное в этом, пожалуй, то, что я всё это прекрасно осознаю и меня это, в принципе, вполне устраивает. По крайней мере, раз я с этим ничего не делаю и не собираюсь делать далее, то это так и есть, как бы это не было плачевно.

Из наушников, тем временем, всё ещё доносятся словно обезумевшие крики одного из моих тиммейтов, без всяких сомнений требующего того, чтобы я перестал стоять АФК и снова заиграл.

У меня же желания делать этого нет совершенно.

Игра уже проиграна — так зачем пытаться что-то сделать? А даже если наша команда каким-то чудом всё же заиграет на несколько уровней лучше самих же себя и всё-таки выиграет эту игру, что само по себе практически невозможно, то какой в этом смысл, если некст катку я всё равно проиграю, сколько бы не старался?

Никакого.

Зачем же я тогда вообще продолжаю играть, если не цепляюсь за победу зубами и не пытаюсь её заполучить любым этичным способом?

Потому что ничего другого я делать не умею. Хотя, вернее, я не хочу — если быть уж откровенным. Ведь, как бы то ни было, я не настолько бесполезный человек, чтобы не суметь минимально реализовать себя и приносить хотя бы небольшую пользу обществу.

Я этого банально не хочу — и дело исключительно в этом.

При этом ничем другим я так же не занимаюсь, так что поэтому изо дня в день я только и делаю то, что захожу в эти игры и убиваю в них время, прямо как и со всеми другими моими «увлечениями», которые на деле просто иные способы убийства времени.

Как бы клишированно и тупо это не звучало, но я не живу.

Я просто существую.

И так уже… сколько лет? Кажется, уже почти пять, если мне память не изменяет.

Да, точно, второй курс университета — вот тот момент, когда я окончательно перестал жить. Однако это лишь финальная точка, а началось же это всё намного раньше…

Не переодеваясь из домашней одежды, не накидывая ничего сверху и совершенно не приведя себя в хоть сколько-то нормальный внешний вид, я воткнул в уши беспроводные наушники, включил на телефоне музыку и вышел из дома, после чего, закрыв дверь, направился в ближайший магазин — по совместительству, по-моему, являющийся единственный местом, которое я посещал последние несколько лет.

Кроме него, дороги до него и, естественно, дома, я и не помню, чтобы где-то ещё бывал.

Хотя кто знает — может, я просто забыл уже? Всё-таки последние несколько лет для меня прошли словно в тумане. Вероятно, это из-за нескончаемых и до ужаса монотонных дней, а вероятно — из-за моего сломленного ментального состояния.

В любом случае — это совершенно неважно.

Даже будь у меня возможность вернуться назад в прошлое и прожить свою жизнь иначе — я бы, наверное, пошёл по тому же самому пути. И это отнюдь не потому, что считаю его верным.

Просто иначе я не могу.

У меня нет на это никаких сил.

А ведь когда-то я был своей полной противоположностью: весело проживал каждый день, достигал новых высот, имел целую кучу амбиций и самое главное — верил в то, что их рано или поздно достигну.

Правда, было это в том возрасте, когда я был ещё ребёнком и ходил в среднюю школе.

В эти времена, наверное, если не все, то большинство мечтали и представляли, как смогут достичь небывалых высот и покорить любую высоту, став самыми успешными из успешных, насколько это вообще возможно. И, как и большинства, мои детские мечты в один прекрасный момент попросту… разбились, словно их никогда и не было.

Выделялся я в этом плане разве что тем, что произошло это у меня раньше, чем у большинства.

Если это самое «большинство» осознавало всё, как правило, на первых курсах университета, принимая «настоящий» мир примерно в это время, то я осознал это… ещё в первых классах старшей школе, вроде бы?..

Да, наверное полноценно я всё осознал именно тогда — именно в том возрасте.

Но это если говорить о «полноценном осознании». Мысли же в этом направлении во мне появились куда раньше…

Между тем, я уже дошёл до места своего назначения и зашёл в этот небольшой, работающий двадцать четыре на семь магазинчик. Взяв у входа корзинку, я прошёл к основным стеллажам, став выбирать и закидывать в неё всё то, чем, соответственно, и буду питаться, как минимум, всю следующую неделю. А может, и более.

Сказать, что я не слишком задумываюсь о полезности купленных продуктов, — это всё равно, что ничего не сказать. Проходя по магазину, я закидывал в корзинку всё подряд: различные чипсы, шоколадки, множество газировки с энергетиками, лапшу быстрого приготовления в большом количестве и кучу различного полуфабриката, приготовить который будет быстро и несложно даже для такого далёкого от готовки человека, как я.

Что же до фруктов, овощей и мяса с рыбой, то их я обходил стороной.

Как ни крути, но с овощами, мясом и рыбой нужно слишком долго париться, чтобы приготовить из них что-то стоящее и достаточно вкусное, а во фруктах я и вовсе не вижу смысла — есть ведь их заменители в виде тех же чипсов и шоколадок, так зачем они нужны?

Ладно, если бы меня заботило моё здоровье или, к примеру, мой внешний вид — тогда у меня была бы вполне очевидная причина.

Но я не забочусь ни о своём здоровье и тем более ни о своём внешнем виде.

Совершенно.

Как и со всем остальным — у меня нет ни сил, ни желания что-то делать с этим.

Поэтому я уже давно просто забил на это.

Заполнив всю корзинку доверху, я медленным шагом направился к кассе. И только подходя к ней, даже через громко играющую в ушах музыку, я услышал разговор, звуки которого шли со стороны кассы.

Несколько громких, самоуверенных и, кажется, пьяных мужских голосов и один кроткий, робкий женский голос.

Подойдя поближе, я увидел, в чём дело.

За кассой сидела молодая девушка, которую ранее я тут никогда не видел, хотя я и прихожу в этот магазин почти каждую неделю на протяжении уже нескольких лет.

Судя по всему, она совсем недавно устроилась сюда.

Миленькое, несколько детское лицо с не очень выразительными чертами, светло-голубые глаза, под которыми видны небольшие мешки, достаточно выразительные губы, минимум косметики, скорее всего из-за политики магазина, длинные, спадающие ниже груди светло-русые волосы, средняя грудь — размера второго, при этом, в целом, достаточно утончённое тело.

На вид — либо ещё школьница, либо только совсем недавно выпустилась.

Учитывая всё это, неудивительно, что у неё сейчас возникла эта «проблема».

Как ни крути, но оценил её внешнюю привлекательность так неплохо не только я, а ещё и те трое парней лет двадцати, которым она прямо сейчас с вежливой улыбкой на лице пробивала покупки, пока они сами вовсю «крайне остроумно» заигрывали и подкатывали к ней, насколько им хватало на это интеллекта.

К моему сожалению, сейчас глубокая ночь, так что касса работает только одна, и выбора, соответственно, у меня не было никакого.

Тяжело вздохнув, примерно представляя во что это в худшем в случае для меня может вылиться, я прошёл к кассе и стал выкладывать на ленту набранные продукты, невольно вслушиваясь в их диалог.

— Да не ломайся ты, — ухмыляясь во всё лицо, продолжал напирать один из них, — дай свою инсту, а? Тебе что, так трудно это сделать?

— Я же уже сказала: у меня парень есть… — мямлила девушка со слегка прикрытыми глазами, еле удерживая на лице вежливую улыбку, свойственную всем работникам в сфере обслуживания.

— И поэтому ты работаешь в таком месте? — усмехнулся второй парень.

Ну, тут он это хорошо подметил.

Такие красивые девушки, как правило, либо выходцы из достаточно богатых семей, благодаря чему могут поддерживать свою хорошую внешность, либо сидят на шее у своего парня, либо, в крайнем случае, — работают в сфере интимных услуг. В общем, в большинстве своём, такие девушки или изначально имеют достаточно денег, чтобы тратиться на свою красоту, или же используют свою красоту, чтобы зарабатывать на ней и, впоследствии, вкладываться в неё же.

Тут же, со слов девушки, это не первый, ни второй случай и не третий случай.

Поэтому это куда больше похоже на то, что девушка просто вежливо отказывает им, надеясь, что они отстанут от неё. Хотя для парней, вроде этих, — это, наверное, выглядит, как лишь какие-то жалкие отмазки и набивание себе цены.

— Да ну её, пошлите уже, — втянулся в разговор третий парень, уже собравший в пакет большую часть покупок.

— Отвали, — отмахнулся от него первый парень, после чего, сделав затяжку из электронной сигареты и выпустив дым в сторону девушки, возвратился к начатому: — Так что, может дашь всё же инсту? Мы — парни не бедные, как видишь. Можешь хоть сейчас бросить эту тухлую работу и поехать с нами веселиться. У нас и выпивка есть, и просто ахуенный кальян, и даже нюхнуть дадим, если будешь хорошей девочкой. Ну, как тебе?

Обычно во всяких историях в подобные моменты главный герой, будучи на моём месте, вступается за девушку и прогоняет подобных мудаков. После же этого акта героизма девушка, расплываясь в благодарности, влюбляется в героя и оказывается, что никакого парня у неё в действительно нет, и им, впоследствии, и становиться главный герой.

Но я точно не герой подобной, счастливой истории.

— Нет, спасибо… — вежливо отказала она и сразу постаралась перевести тему, указав рукой на электронный терминал для оплаты: — С вас двенадцать тысяч пятьсот.

— Конечно-конечно, — и сказав это, парень провёл картой.

— Благодарю за покупки. Заходите ещё, — выдавая чек, явно через силу произнесла девушка.

— Слушай, — закатил он глаза, словно пытался донести очевидную вещь ребёнку, — даю тебе последний шанс, подумай хорошенько прежде, чем ответить, — продолжал он настаивать, пока два других парня уже потеряли к ней всякий интерес и, собрав все покупки, ждали его. — Дашь инсту?

— У меня её, к сожалению, нет.

Плохой ответ. Ей точно не стоило так говорить. Лучше бы просто сказала: «Нет».

— Тогда номерок. Он-то у тебя есть? — вновь усмехнулся он.

Ну вот, очевидный исход.

— К сожалению…

— Ой, да иди в пизду! — закричав, сорвался парень и кинул в неё электронную сигарету.

И хоть кинул он явно не со всей силы, однако даже этого хватило, чтобы девушка, простонав, взялась руками за свой лоб, в которой она и прилетела, чуть позже отлетев на пол.

— Подавись, блядь ебанная, — нахмурившись и злобно пробурчав это, перевёл он взгляд на меня: — А тебе чо надо? Чо ты вылупился?!

Я отвечать на это ничего не стал.

Просто отвёл от него взгляд, переведя на потирающую болящий лоб девушку.

— Да ты заебал уже, пошли, — вмешался один из его друзей.

Тот лишь цыкнул и окинув меня с девушкой взглядами, развернувшись, направился за ними, оставив меня и девушку-кассиршу наедине.

— Извините за доставленные неудобства, — и проговорив это с виноватым видом, девушка нажала на кнопку и лента кассы сдвинулась с места, направив к ней лежащие на ней мои покупки.

На это я тоже ничего отвечать не стал, ведь мне банально нечего было ей сказать в ответ.

Если бы я поинтересовался, как она, то это было бы обычным лицемерием, я ведь так и не вмешался в этот конфликт и не встал на её сторону, решив помочь ей, так с чего мне сейчас беспокоиться за неё?

Разве что я мог бы сказать, что её извинения излишни, но это бы совершенно ничего не поменяло для неё — всё же это наверняка не её инициатива произнести эти извинения. Это базовая политика подобных компаний, в одной из которых она сейчас и работает. Так что стоит случаю повториться, как она так же, как и сейчас, особо не раздумывая, произнесёт эти слова, чтобы просто сохранить работу.

Короче говоря, это просто бесполезная херня.

Так что я молча прошёл на другую сторону кассы и, взяв пакет, стал собирать уже пробитые ей свои покупки.

— С вас шесть тысяч двести, — с той же самой улыбкой на лице и слегка прикрытыми глазами произнесла она, мило указывая рукой на терминал, словно только что ничего и не произошло.

Проведя заранее приготовленной картой по дисплею терминала, я убрал её обратно и, взяв пакеты, стал уходить, вслед услышав:

— Благодарю за покупки. Заходите ещё.

Ужасная работа. Как, наверное, в целом и вся сфера обслуживания.

А ведь не будь у меня денег, оставшихся от родителей, я бы тоже работал на подобной работе.

Вставал бы рано утром, приводил себя в более-менее нормальный вид, чтобы начальник не докапывался лишний раз, приходил на работу, переодевался в унылую, однотипную униформу вроде той, что надета на девушке, и работал бы по десять часов в день, после чего переодевался обратно и топал домой, где почти сразу бы отрубался от усталости.

С одной стороны — я благодарен родителям за то, что, даже ведя столь жалкий образ жизни, я всё равно имею всё необходимое, а с другой — пожалуй, я такого не заслужил. Вероятно, эта девушка, имеющая возможность зарабатывать и иметь всё с помощью одной своей внешности, но отринувшая это, заслуживает подобного куда больше, чем я.

Но удача — несправедливая вещь.

Она улыбнулась такому, как я, благодаря чему я родился в достаточно богатой семье и теперь могу, ничего не делая, прожить в хорошем достатке всю жизнь, даже будучи полным мудаком.

И честно говоря, на одном финансовом успехе моих родителей моя удача не заканчивается.

Мои родители были довольно хорошими и добрыми люди, из-за чего я, сколько себя помню, всегда рос в доброте и заботе, а о чём-то вроде криков, ругательств и, тем более, физическом насилии родителей по отношению к своим детям — я узнал лишь тогда, когда пошёл в школу.

И конечно же, не на своём опыте, а лишь со слов одноклассников.

Помню, что первое время даже не понимал, что это такое, когда одноклассники во всю обсуждали, как они боятся получить плохую оценку, потому что родители их потом за это накажут.

Правда, в то время я был круглым отличником и даже не понимал, как можно получать другую оценку. Во многом это, разумеется, благодаря целой куче профессиональных репетиторов, на которых мои родители совершенно не экономили, а сам же я относился к этому, как к чему-то должному.

И хоть я и ходил в школу для относительно богатых детишек, тем не менее даже на их фоне я был тем ещё особенным случаем, отчего те всегда в открытую говорили, что завидуют мне.

И чем больше шло времени, чем взрослее я становился и, как мне казалось, понимал, как работает «настоящий мир», находящийся за пределами моего дома, тем больше я убеждался в собственной исключительности. Всё же чем бы я не занимался, чем бы я не увлекался и в чём бы я не участвовал — я всегда был лучшим и занимал первое место.

По крайней мере, так было до моего первого поражения в какой-то детской игре, в которую мы играли с одноклассниками в школе.

Помню, как тогда радовался паренёк, которому я, до этого ни разу не проигрывавший, всё-таки проиграл. Ему даже тогда никто не верил в то, что он действительно победил меня, пока я сам это не подтверждал.

Что же до меня, то я тогда впервые почувствовал вкус поражения и ещё долго не мог понять, как это могло произойти.

Тем не менее уже тогда я, будучи всего лишь учеником средней школы, знал, что такое теория вероятности и как она работает. И отлично понимал, что побежать постоянно не выйдет — так уж работает теория вероятности. Однако это поражение на меня всё равно сильно повлияло, хоть я и пытался сделать вид, что мне всё равно.

А следом за этим, спустя какое-то время, это снова повторилось. А потом снова… и снова. И так бесчисленное количество раз, что со временем лишь увеличивалось.

И так, к тем самым старшим классам, я уже не раз и не два проиграл.

И пускай я всё ещё считался маленьким гением, которому все пророчили успешное будущее, затмевающее даже успех моих собственных родителей, однако сам я в этот момент уже начинал погружаться в пучину отчаяния.

Сложно, знаете ли, спокойно существовать, словно всё в порядке и ничего не происходит, когда тебя с ранних лет убеждают в том, что ты самый особенный на свете, следом кормят этим на протяжении десятка лет, а потом выясняется, что не такой уж ты особенный.

Что, оказывается, есть люди, которые с куда меньшими возможностями, превосходят тебя.

И пускай это какие-то незначительные вещи, вроде игр, или какие-то узкие направления, вроде той же математики, и во всём остальном ты превосходишь этих людей, но даже так это всё равно сильно бьёт по тебе.

Когда же я оказался в старших классах, всё только ухудшалось — не успел я глазами моргнуть, как другие начали реализовывать себя, развиваясь в разных областях и наращивая между нами такую пропасть, что даже приложи я все усилия, догнать их всех уже не смог бы при всём своём желании.

В этот момент, осознав это, мои руки и опустились.

С этого момента я не думал о себе, как о особенном человеке, пускай все меня таковым всё ещё и считали. А следом за этим я начал терять мотивацию учиться, саморазвиваться и соревноваться с остальными. Как итог: разумеется, потеря ещё оставшихся у меня на тот момент первых мест, всеобщей признательности и друзей, которые на деле, как оказалось, и не были мне таковыми.

И на удивление, родителям было на это всё равно.

Нет, они не делали вид, словно ничего не происходит. Они пытались со мной поговорить, пытались узнать, что меня терзает, но говорить об этом с ними, или вообще с кем-то, у меня не было никакого желания, поэтому я на все их вопрос просто отмалчивался и либо уходил к себе в комнату, либо уходил гулять.

Они этому никак не препятствовали, а в один момент и вовсе перестали пытаться поговорить со мной об этом, судя по всему решив, что я сам хочу со всем этим разобраться.

Но правда была в другом.

Уже тогда я не хотел с этим никак разбираться.

К концу старшей школы у меня в основном были отличные оценки, однако это лишь благодаря тому, что ранее я преуспевал в учёбе и ушёл в ней от сверстников чуть ли не на годы вперёд.

А дальше, покончив с жизнью школьника, я вступил в жизнь студента.

Причём, конечно же, это был не какой-то обычный университет. Это был крайне дорогой университет, который могли себе позволить лишь выходцы из богатых семей, как я.

Оплачивали его целиком и полностью мои родители, и даже по их меркам цена за обучением в нём была достаточно весомой. Тем не менее, мне кажется, что они даже не раздумывали о том, чтобы отдать меня в какой-то другой университет.

И будто этих их трат на меня было мало, так на моё поступление в университет, а также по совместительству совершеннолетие — они сделали мне ненормально дорогие подарки, на которые, оказывается, уже давно откладывали.

Этим подарком оказалась новенькая машина и… частный дом в центре города, прямо рядом с университетом.

Это и есть тот самый дом, в котором я до сих пор живу, хоть уже и забросил универ.

Ну и да, я действительно забросил университет, на который мои родители потратили огромные деньги.

Ещё до того, как в первый раз прийти в университет, я уже понимал, что меня там будет ждать. Если точнее, то «кто». И этот «кто» — это такие же представители золотой молодёжи, как и я.

Как ни как, а это лучший университет страны, закрытый для обычных людей.

Так что ничего удивительного в том, что в нём были такие же «особенные», как и я, которые с раннего детства имели кучу денег, учились с лучшими репетиторами и, как следствие, были в разы лучше остальных сверстников в учёбе.

Только вот в отличии от большинства из них, кто всё ещё считал себя самым «особенным» среди всех и во всю старался это доказать, я уже сдался.

И естественно, я, совершенно не имея амбиций и желания соперничать, на фоне остальных стал обычной серой мышкой, оценки которой оставляли желать лучшего.

И чем дольше шла учёба, тем сильнее я терял к ней всякий интерес, всё реже появляясь на парах. При этом растеряв всех школьных друзей и не заведя новых, я и не заметил, как остался совсем один, отчего находил себе место только дома, за монитором компьютера — в играх, в которых я оказался довольно неплох.

В один момент у меня так всё хорошо в них получалось, что во мне даже вновь разгорелась искра и на некоторое время вновь появились мысли о моей исключительности.

Из-за этого, кстати говоря, мои и без того редкие посещения университета стали совсем единичными.

А потом произошло то, что меня подкосило окончательно.

Авиакатастрофа.

Какая-то неисправность и только что набравший нужную высоту самолёт на огромной скорости падает вниз, при приземлении взорвавшись и разлетевшись на огромное количество мелких кусочков.

Ноль раненных и двести семьдесят пять погибших, среди которых были мои родители.

Если так подумать, то с того самого момента я и живу словно в тумане.

Звонки с соболезнованиями от родственников, организация похорон, похороны и… несколько лет вот такой вот дерьмовой недо-жизни, которой я живу сейчас.

В какой-то момент времени я, вроде как оправившись от этого, попытался вновь взяться серьёз за игры — всё-таки я действительно думал, что смогу в них чего-то добиться.

Однако, как оказалось, мой предел в них просто немного выше, чем у большинства.

Я действительно оказался неплох в видеоиграх, но пройдя через десяток видеоигр, я так и не смог ни в одной из них добиться действительно высокого результата, всё время останавливаясь на просто «хорошем» результате.

Через некоторое время руки опустились вовсе, и вот — я живу и продолжаю играть во всё подряд по инерции на протяжении нескольких лет, чтобы просто убить время, ничего более не умея, и главное — не желая, делать.

А денег же, оставшихся от родителей, как я давно посчитал, мне хватит примерно до сорока лет. Помимо них у меня ещё есть родительский и свой дом, а также их и своя машина. Если продам это — проживу на эти деньги лет до пятидесяти пяти точно, а если не буду транжириться — и того больше.

Правда, разумеется, это если в какой-то момент экономическое состояние страны или мира вдруг не рухнет. В таком случае у меня уже возникнут проблемы.

Но… мне всё равно.

— Эй ты! — раздался где-то позади меня чей-то раздражённый крик.

Учитывая мой образ жизни, я вряд ли проживу даже пятьдесят лет.

— Эй! — приблизился голос.

А если же это произойдёт раньше, то… ничего не поменяется.

Мне плевать.

Как я уже говорил ранее: у меня нет ни сил, ни желания что-то делать с этим.

— Какого хрена ты меня игноришь, ублюдок?!

Это что, он мне кричал?

И в момент, когда я начал оборачиваться…

Боль.

Нет, не так.

Я чувствовал раньше боль — боль от ссадин, от падений и даже от ударов. И эта боль… она другая. Больше всего она напомнила мне боль от пореза. Вот только эта уже была не просто боль от пореза… это…

БОЛЬ!

Сам не замечаю, как в один резкий момент опускаю голову вниз и, рефлекторно выпустив из рук пакеты, сразу же хватаюсь за руку какого-то мужика, который, БЛЯТЬ, ПЫРНУЛ МЕНЯ В ЖИВОТ ËБАННЫМ НОЖОМ!!!

— КХА!.. — дёрнувшись всем телом, харкнул я кровью.

— НУ ЧО, МУДАК, ЗАИГНОРИЛ МЕНЯ, ХУЕСОС!? — безумно ухмылялся мужик, одетый в спортивный костюм, которого я вижу впервые в жизни. — НА, ГАНДОН! — протолкнул он ножик ещё глубже в меня, из-за чего по мне пробежала такая волна боли, что тело задрожало, пока руки во всю пытались остановить его руки, но в итоге это было бессмысленно — я слабее его.

Сердце бьётся настолько быстро, что мне кажется, что я сейчас оглохну от собственного сердцебиения. Адреналин расходиться по всему телу, заставляя продолжать сражаться, игнорируя расходящуюся по всему телу ужасную боль. Зрение мутнеет. Мысли пытаются, из-за этой боли думать слишком трудно. Тело с каждой секундой слабеет. Кровь обильно вытекает из раны.

И пока я думал, что мне делать, мужик второй рукой со всей силы оттолкнул меня назад и вытащил из меня ножик. А следом за этим, не успел я ничего сделать, как…

— НА! — воткнул он нож в живот.

Пытаюсь хоть как-то помещать ему, но руки уже ватные.

Не выходит…

— НА, СУКА! — ещё одна дырка.

Тело уже не слушается, холод разошёлся по нему всему, а сознание затуманилось так, что даже анализировать происходящее трудно.

— НА!!! НА! НА!.. НА… На… на… а-а-а… а-а… а…

Я упал.

Боли почти не чувствую.

Лишь всепоглащающий холод и пустоту, расходящуюся по мне и затмевающую собой всё сознание. На удивление, я ощущаю, как кровь вытекает из меня так, словно в реке резко прорвало плотину.

Вот так я и умру? За что?

И будто во имя ответа на мой вопрос, этот мужчина садиться на корточках рядом со мной, напротив моих уже едва что-то видящих глаз, и в спешке закидывает в пакеты вывалившиеся из них чуть ранее продукты. А следом… встаёт и, осматриваясь, быстро убегает.

Это шутка такая?..

Из-за сранных продуктов, стоящих копейки?..

Даже мой телефон с наушниками и карточку не забрал?..

Это точно какая-то шутка…

Ну и убогая же смерть.

Впрочем… вполне подходит такой жалкой жизни, которую я вёл.

…

…

…

…

…

…

….

Вот бы второй шанс…

Глава 2

Странное ощущение.

Вот я, уже практически не чувствуя боли, засыпаю, уходя во всепоглощающую темноту, окончательно теряя связь с реальностью, а вот…

Я ЗАДЫХАЮСЬ!

Вода полностью окружает меня и заливается в мой рот, нос и уши, уже обильно заполнив собой мои лёгкие, от чего те словно горят. Инстинктивно, от страха, открываю глаза и чувствую очередную порцию боли в этот раз от глаз, которые словно выжигала собой вода, успевшая за доли секунды попасть на них.

Машу руками и ногами, пытаясь всплыть, но почему-то, сколько бы сил не прикладывал, сколько бы не махал — всё было бесполезно.

Сердце во всю бьётся, словно пытаясь вырваться из груди, лёгкие будто сгорают изнутри от лавы, а воды в теле становиться с каждой секундой всё больше.

Чувствую, что ещё несколько секунд и я точно!..

И в этот момент меня кто-то поднимает из воды, и я сразу же, даже не раскрыв глаза, начинаю блевать водой, что активно выходит из моего рта чуть ли не целым ручьём. В этот же момент меня, словно я ничего не вешу, переворачивают на живот и начинают чем-то большим бить по спине, из-за чего из меня ещё активнее стала выходить вся вода, которой я успел нахлебаться.

Лёгкие всё ещё горели, сердце бешено билось, а мысли были затуманены шоком. Однако с каждой секундой мне становилось всё лучше — я постепенно приходил в себе. В какой-то момент, через боль и без конца кашляя, а так же блюя водой, я смог открыть глаза, при этом не переставая моргать и на пару секунд, ведь стоило мне открыть глаза, как от обжигающей боли они тут же закрывались.

И в те редкие моменты, когда мои глаза были открыты, я видел под собой какую-то светло-фиолетово-розовую жидкость, что переливалась множествами яркими цветами, постоянно сменяющими друг друга.

А в это время меня, всё ещё не переставая, били чем-то большим по спине, от чего я при каждом ударе выдавал из своего рта очередную порцию воды. И, как оказалось, тонул я как раз в этой самой странной цветной воде, которой и блевал.

Всё ещё будучи шокированным, я пытался понять, что происходит.

Я отчётливо помню, как вышел на улицу, как закупился продуктами в магазине и как, по пути домой… меня зарезал какой-то незнакомый мне мужик. От одних этих воспоминаний тело пробирала ужасная дрожь, а сердце начиналось бешено биться, однако… никакой боли я не чувствовал. Словно несколько минут назад меня он и не зарезал, оставив в моём теле с десяток дырок от ножа.

К этому моменту я, хоть и тяжело дышал, но зато почти перестал блевать водой, а удары чем-то по спине практически свелись на нет, давая мне возможность относительно нормально, насколько это вообще возможно в моей ситуации, сосредоточиться на своих мыслях и осмотреться.

Первым делом я машинально потянул руки к лицу, собираясь тыльной стороной кистей протереть глаза от воды. Вот только… это оказалось почему-то удивительно неудобно. Мало того, что сами руки слушались меня куда хуже, чем обычно, так ещё и глаза ими стало почему-то тяжелее протирать.

Кое-как их всё же протерев, я открыл глаза и… увидел свои руки?..

Не веря в то, что вижу из-за какой-то общей нечёткости, я покрутил руками. У меня это вышло — руки послушно покрутились так, как я и хотел. Тем не менее… это были не мои руки. Хоть я и почему-то плохо вижу, однако точно могу сказать, что это…

Это небольшие, но достаточно толстые… детские ручки.

И прежде, чем я успел что-либо понять, меня резко, с невероятной лёгкостью, учитывая мой не самый малый вес, подняли ещё выше. Теперь я мог рассмотреть кажущийся не столь уж большим сосуд с этой разноцветной водой, в котором я только что тонул, чуть не захлебнувшись водой.

Следом за этим, меня резко повернули и теперь я уже видел… пол, состоящий из, кажется, тёмных каменных плит? Откуда он тут?.. Нет, стоп, не то…

Где я нахожусь?..

Приподнял голову, пытаясь рассмотреть что-то другое.

Ничего почему-то не выходило — зрения было слишком размытым — настолько, что дальше, чем в полуметре от меня я практически ничего не видел, словно у меня резко ужасно сильно упало зрения, хотя никогда ранее я за собой подобных проблем не замечал.

И в этот момент, когда я уже успел немного успокоиться, я ощутил кое-что другое.

Холод.

Меня всего буквально обуял холод. По телу пробежались мурашки, а сам я вновь задрожал, но в этот раз уже от холода, который терпеть почему-то было невероятно трудно.

А в этот момент меня куда-то понесли.

И тут я решил, наконец, узнать, кто же или, скорее, что меня несёт.

Наклонил вниз голову и посмотрел.

А там…

Руки.

Просто огромные руки, каких-то невероятных размеров, которые и держат меня на себе в районе живота.

Ну как «меня»?..

Поначалу, увидев явно не своё тело, я даже засомневался в этом некоторое время.

А потом до меня дошло…

Я не в своём теле.

А следом за этим я вспомнил о своих маленьких, детских ручках, которыми протирал глаза.

И тут всё встало на свои места. И как бы это странно не звучало, но дело в том, что…

Я оказался в теле ребёнка.

Не знаю, как это произошло, не знаю — почему, однако, ещё раз всё обдумав и осмотрев себя, как только мог в таком положении, я убедился в этом.

Буквально в один миг вся моя голова забилась вопросами о том, что произошло, попытками вспомнить последние секунды перед моей, как мне казалось, неминуемой смертью, и различными предположениями, разной степени бредовости. А тем временем меня перестали нести куда-то.

Кое-как я смог рассмотреть под собой что-то вроде детской кроватки, а после этого меня развернули и положили в неё. Теперь я мог увидеть того, кто меня нёс.

Вернее, как оказалось, «ту».

Это девушка. У неё длинные чёрные волосы, спадающие ниже груди. Одета она в чёрное, вроде бы, платье, и кажется, верхушка которого сделана в виде сеточек. А на голове её… шляпа. Очень большая чёрная, остроконечная шляпа.

Прямо ведьма какая-то…

И пока я, щурясь, пытался рассмотреть её, она посмотрела куда-то в сторону и подозвала кого-то махнув рукой. Через несколько секунд к ней подошла другая девушка.

У этой девушки уже были более короткие волосы, всего лишь едва доходящие до плеч. Одета же она в чёрно-белую одежду, чем-то отдалённо напоминающую платье, но явно не являющееся им. На голове у неё, в отличии от той девушки, никакой шляпы не было.

— XXXX XXXXXXXX XXXXX, — что-то сказала девушка с шляпой, однако я то ли не понял, то ли не расслышал.

— XXXXXX XXXXXXXXX XXXXXXX, — ответила ей другая девушка, сделав низкий поклон, после чего первая девушка развернулась и, бросив на меня напоследок взгляд, ушла, оставив нас, кажется, наедине.

Через некоторое время девушка встала ровно и подошла ко мне ближе, протянув ко мне какую-то тряпку, от чего я сначала рефлекторно испуганно дёрнулся, а потом понял, что это такое и успокоился. Как оказалось — это было полотенце. Притом довольно приятно, тёплое и мягкое полотенце, обтеревшись которым мне стало, наконец-то, чуть теплее.

— XXX XXXXXX, — что-то вновь непонятно произнесла девушка, видимо на неизвестном мне языке, убрав куда-то полотенце. После этого она протянула ко мне свои руки и… стала укутывать меня в какую-то ткань, всё это время лежащую подо мной.

Делала она это удивительно быстро и профессионально. А когда же с этим было покончено, она, по-моему, начала внимательно всматриваться в меня, будто пытаясь то ли что-то разглядеть, то ли что-то понять. А может, она просто была в ожидании чего-то.

Но через некоторое время она просто развернулась и ушла, оставив меня наедине с собой и своими мыслями.

А этих мыслей… была целая куча.

Но самая главная из них — это то, что я, неизвестным мне образом и по неизвестной мне причине…

Реинкарнировался.

Глава 3

С моей ренкарнации прошло где-то примерно полтора месяца.

Я наконец-то начал более-менее нормально видеть. И, как я понял, до этого у меня были проблемы с этим из-за того, что я был новорождённым младенцем. Вернее, я был в теле новорождённого младенца. Или всё же в данном случае вернее говорить, что это уже я был новорождённым младенцем?

Честно говоря, сколько бы я не думал, но я так и не пришёл к выводу, как в этом случае будет правильнее выражаться. Впрочем, вряд ли это хоть сколько-то важно.

Суть в том, что я, кажется, в своей прошлой жизни как-то то ли услышал, то ли где-то прочитал, что у людей зрение в младенчестве, в первые несколько месяцев, ещё только формируется и изначально не имеет такой же чёткости, как и зрение взрослого человека.

И это также подтвердилось тем, что из-за дня в день я будто начинал лучше видеть, и поначалу у меня даже возникла мысль, что это я так привыкаю к этому новому телу и, соответственно, к новым глазам и зрению, и только потом я уже вспомнил об этом интересном факте, что в один момент случайный момент сам по себе всплыл в моей памяти.

Однако, всё же куда важнее например то, что я прожил в этом теле и в этом месте уже полтора месяца, а в совокупности с тем, что я начал нормально видеть, это дало мне получить достаточно много интересной информации. И, если честно, то я даже не знаю, с чего стоит начать.

Пускай тогда всё будет по порядку.

В таком случае, пожалуй, начну с той странной разноцветной воды, в которой я чуть не утонул. Или в которой меня чуть не утопили? Честно говоря, об этом мне ничего не удалось узнать. Мало того, что с того момента я более ни разу не видел те странные сосуды с разноцветной водой, так и поведение ведьм и служанок казалось совершенно обычным.

Кстати о них.

Ведьмы и служанки.

Казалось бы, раз я переродился в теле младенца, то где-то рядом должны быть мои новые… хотя нет, как-то не то… всё же я их таковыми не считаю… Где-то рядом должны быть мои биологические родители. Так, пожалуй, правильнее будет. Всё же родители у меня одни и они уже давно…

Ладно, не будем о грустном.

В общем, вполне логично, что где-то рядом с новорождённым младенцем должны быть его родители. Или хотя бы один из родителей, если представить, что второй родитель бросил их одних. Однако, в данном случае даже одного родителя тут не было — ни матери, ни отца.

Тут были лишь ведьмы и служанки.

А кто же они тогда такие? Вот этого я, к сожалению, не знаю.

Заметил лишь то, что у них сильные различия в статусе, что служанок в разы больше и что определить, кто — есть кто, можно по одной лишь одежде.

Ведьмы всегда ходят в чёрных пышных платьях, верхняя часть которых сделана в виде сеточки, а на их же головах всегда находиться столь же чёрные, большие шляпы — именно из-за этого я их, кстати говоря, и прозвал про себя «ведьмами». А служанки одеты в максимально простые, явно довольно дешёвые, длинные чёрно-белые платья, сделаны которые на подобие униформы горничных.

К этому же можно добавить, что ведьмы всегда ходят с гордо поднятой головой, а в их холодном, строгом взгляде легко читается надменность и некая брезгливость. Говорят же они довольно медленно, но очень чётко. Служанки же словно их полные противоположности: ходят, опустив головы вниз, взгляд у них, как правило, всегда тёпл и нежен, а при общение с ведьмами они быстро тараторят, разве что при этом всё равно выговаривая всё довольно чётко.

Кроме же ведьм и служанок никого из взрослых тут более нет. И ключевое слово тут — «взрослых».

Да-да, как можно легко догадаться, я тут неединственный ребёнок. Помимо меня тут ещё таких несколько десятков. Сколько точно сказать не могу, но что больше двух десятков — это точно. Это я успел разглядеть, ещё когда меня в первый раз относили куда-то, чтобы помыть. В тот момент я и увидел своими глазами другие детские кроватки и младенцев.

Правда, о их существование я узнал ещё до этого. И всё благодаря…

Крикам.

Нескончаемый, ужасно громким, детским крикам, доносящихся со всех сторон.

Из-за них в первое время мне казалось, что я точно сойду с ума, ведь нормально уснуть, нормально поспать хотя бы несколько часов к ряду и просто побыть в тишине по меньшей мере несколько минут было попросту невозможно — этому всегда мешали эти бесконечные крики, доносящиеся будто со всех сторон и от которых моя голова иногда словно раскалывалась.

При этом, чаще всего, служанок на всех детей сразу не хватало, а стоило начать кричать одному, как это словно запускало полноценную цепную реакцию, в ходе которой вскоре кричали уже абсолютно все дети, что выливалось и по итогу превращалось в один нескончаемый адский вой…

Ведьмы же им никогда не помогали. Всё, что делали ведьмы, — это небольшой осмотр раз в неделю. Да и то, это даже осмотром трудно назвать: просто подняли и, взяв на руки, покрутили из стороны в сторону, в это время немного осмотрев, после чего незамедлительно либо клали обратно в кроватку, либо отдавали на руки служанкам.

Вот, собственно, и весь осмотр.

Во всём остальном же ведьмы совершенно не участвовали, и весь уход за нами ложился на плечи одних служанок, у которых к какому-то моменту и без того появлялись ужасные мешки под глазами от очевидного, стабильного недосыпа и столь же постоянного изнеможения.

Впрочем, не одни они страдали.

И в данном случае я говорю уже о себе.

Быть младенцем оказалось крайне трудно, даже если не учитывать ранее мной названные минусы.

Дело в том, что весь мой день проходил следующим образом: я просыпаюсь, пью какую-то жидкость, похожую на молочную смесь, которая, видимо, заменяет нам материнское молоко, потом лежу и вслушиваюсь в разговоры служанок, пытаясь методом тыка выучить местный язык, следом после этого, когда они выходят из комнаты, уложив всех детей, сам ложусь спать, потом просыпаюсь от криков кого-то из детей, снова пью эту жидкость и вслушиваюсь в разговоры, потом опять засыпаю, следом снова просыпаюсь от криков детей, в очередной раз кушаю, следом дожидаюсь своей очереди, когда меня приходят, забирают и несут в другую комнату, чтобы всего помыть, а по возвращению в комнату снова засыпаю. Иногда кормят на раз-другой больше, но в целом ничего не меняется.

Разбавляется это всё моими размышлениями и мечтаниями, а так же редкими тихими криками со стороны ведьм в сторону кого-то из служанок. Несколько раз в такие моменты я даже слышал громкие хлопки от ударов и последующие тихие всхлипы служанок, от чего мне становилось не по себе, ведь попробуй сейчас кто-то сделать мне что-то плохое и я даже защититься никак не смогу, а боль я терплю крайне плохо…

Однако, сколько бы я не волновался по этому поводу, за все полтора месяца такого так ни разу и не произошло. Ни на кого из детей даже голос не повысили, не говоря уже о применении в их стороны кем-то физического насилия, что меня несколько обнадёживало.

А, ну ещё, разумеется, разбавлялись мои будни моими… походами в туалет. И, честно говоря, не хочу об этом не то что говорить, а даже вспоминать. Скажу лишь, что хоть это и вполне естественный процесс, на который я, будучи в теле младенца, никак не могу повлиять, однако всё равно каждый раз я чувствовал себя невероятно униженным.

Пожалуй, это худшее в жизни младенца, имеющего память с прошлой жизни.

Правда, имеются ещё две ужасные стороны в такой жизни, которые даже не сразу в глаза бросаются.

Первая — это то, что мне приходиться подражать другим детям. Зачем? Потому что иначе я привлекаю к своей персоне слишком уж много внимания, ведь другие дети, в отличии от меня, совершенно обычные. Так что, согласитесь, это довольно странно, если младенец не плачет и не делает каких-то странных вещей. Какие именно «странные вещи» мне приходиться делать — говорить не хочу.

Вторая — это… скука.

До того, как я попал в теле младенца, я даже не представлял, насколько это может быть скучно, вести подобный образ жизни. Без телефона, без компьютера, без интернета, без телевизора, без каких-либо игр и книг. Опять же, в некоторые моменты из-за такого образа жизни мне казалось, что я начинаю особенно активно деградировать, пока моя личность буквально разлагается.

В общем, жизнь младенца — это ужасно.

Тем не менее прямо перед своей смертью — перед тем, как я ушёл в темноту и через пару мгновений очнулся в этом теле — я точно помню, как подумал о том, что я хочу второй шанс.

И он мне выпал.

Мне в очередной раз повезло.

Скорее всего, это снова ничем незаслуженное везение, которое было бы куда справедливее, если бы досталось другому, более хорошему человеку.

Однако, раз именно мне повезло… раз именно мне дался второй шанс… я потерплю всё плохое, приложу все усилия и даже больше, и в конечном счёте я проживу хорошую, достойную жизнь, наполненную счастьем.

Я обязательноэто сделаю.

Глава 4

Прошло где-то полгода с моей реинкарнации.

И я всё ещё не сошёл с ума. Вроде бы…

Честно говоря, мне до сих пор трудно даётся жизнь младенца, хотя, казалось бы, уже столько времени так живу, да и большую часть времени всё равно провожу за сном. Однако, вспоминая свою прошлую жизнь, заполненную различными развлечениями и, как оказалось, невероятно приятной тишиной, на меня всё равно зачастую накатывает волна печали, потому что, порой, скука начинает буквально меня сжирать изнутри.

И это я не утрирую. Пару раз доходило даже до того, что я действительно подумывал начать биться головой об стену. Вернее, в данном случае об деревянную стенку своей детской кроватки.

Благо, до этого и подобного этому я так ни разу и не дошло, так что я всё ещё могу считать себя полностью психически здоровым человеком, что не может не радовать.

Особенно, если учитывать, что всё худшее — уже позади!

Другие дети, наконец-то, дошли до возраста, когда начали учиться ползать, а как следствие — нас стали выпускать из наших «клеток», давая ползать по комнате, изучая её, пускай всё это и под пристальным взглядом десятка служанок сразу.

И так как я решил подражать другим детям, изучение комнаты и вещей в ней довольно сильно затянулось. Впрочем, с другой стороны, таким образом я, можно сказать, растягивал удовольствие, понимая, что в ближайшее время иное развлечение мне не светит, кроме как, разумеется, тех, что уже были у меня ранее. Как, к примеру, изучение местного языка, на котором тут разговаривали все взрослые.

В этом я, кстати, неплохо преуспел — я уже понимаю большую часть их речи, не считая тех редких моментов, когда они говорят какие-то сложные и необычные слова. В эти моменты я просто стараюсь их запомнить, а потом, когда остаюсь один, пытаюсь их произнести, что выходит у меня, естественно, довольно плохо.

Тем не менее сейчас меня это мало волновало.

Я был занят другим, куда более интересным занятием — ползаньем.

Даже поверить не могу в то, что возможность двигаться оказывается является столь прекрасной. Я, конечно, и будучи в прошлом теле понимал, как ужасно иметь какие-то физические ограничения и инвалидность, однако тогда у меня всё равно оставался бы доступ к телефону, компьютеру, интернету и телевизору. В общем, я бы не умирал со скуки в большинстве из возможных случаев.

Но ладно, ближе к тому, что я узнал во время своего столь интересного нового увлечения, которое я ждал и жду день ото дня.

Во-первых, пол, стены и, судя по всему, потолок сделаны из каких-то тёмных каменных плит, что уже само по себе наталкивает на определённые мысли — например, на то, что это какой-то подвал или же даже, скорее, полноценное подземелье, а может это и что-то вроде замка судя по тому, что я видел каждый раз, когда меня выносили из этой комнаты и проносили в длинном коридоре, сделанном из таких же каменных плит, неся в другую комнату, в которой меня и других детей уже мыли в небольшой бадье с тёплой водой.

Во-вторых, освящалось это всё не лампочками и даже не люстрами, а… какими-то винтажными фонарями, внутри которых во всю горели самые обычные свечи. При этом за всё это время я ни разу не видел здесь нигде не то что каких-то электрических приборов, а даже в целом каких-то достижений современного мира. Всё, что тут есть, будто взято из какого-то средневековья.

В целом, учитывая эти и некоторые другие факторы, поначалу я даже думал, что это какая-то странная глухая деревня, живущая даже в современные времена в старообрядном стиле. Однако…

Потом я увидел «в-третьих» и в моей голове словно что-то щёлкнуло.

Произошло же это, когда нас выпустили из наших кроватей в первый раз. Именно тогда я смог нормально рассмотреть других детей. И да, собственно, дети и стали тем самым «в-третьих». А всё дело в том, что среди обычных детей были… не совсем детьми.

Хотя нет, вернее всё же будет сказать, что это всё ещё те же самые дети, которые совсем недавно были младенцами и которые никаким образом не могут сами о себе позаботиться. Вот только… одного взгляда на них хватает, чтобы понять, что эти дети… в общем, они нелюди.

Да, среди подобных мне, обычных детей, которых было большинство, были ещё и дети с длинными, заострёнными ушами, а ещё и те, у которых вместо человеческих ушей были нечеловеческие, животные уши, вместе с которыми, кстати, шёл такой же животный хвост.

И это — не единственные отличия между нашими телами.

Например те, у кого длинные, заострённые уши, так же все поголовно имеют светлые, почти полностью белые, шелковистые волосы и чуть более стройные тела. А те же, у кого есть животные уши и хвост, как правило так же имеют куда более объёмные волосы и острые ногти, которые хоть и часто стригут, однако даже это им мало помогает бороться с этим. А ещё, как мне кажется, стоит зубам этих детей прорезаться, как окажется, что и их зубы почти столь же острые, как и у животных.

Ну и если дети с острыми ушами во всём походят друг на друга, как и людские дети, то вот у детей с частями животными ситуация иная — у кого-то уши и хвост кошачьи, у кого-то собачьи, а у кого-то лисичьи. У одного они, по-моему, даже волчьи.

И как я уже сказал ранее, стоило мне увидеть это самое «в-третьих», как словно в моей голове что-то щёлкнуло. Весь пазл в миг сложился, и ко мне пришло осознание. Осознание того, что я не просто реинкарнировался, как я думал раньше, а… реинкарнивался в другом мире.

Да, всё же в моём прошлом мире было множество подобных историй, который подавались в разных видах, так что додуматься до этого мне было довольно легко. И естественно, за всё это время, большая часть которого проведена в бесконечных раздумьях, у меня уже возникали такие мысли, однако… я…

Я просто их отбрасывал, до последнего почему-то не веря в то, что такое может произойти.

Даже не знаю, почему именно у меня было такое мнение, учитывая, что я и без того уже переродился в теле младенца со всеми своими воспоминаниями из прошлой жизни.

Тем не менее, это произошло.

Конечно, я никак не мог это подтвердить, но один этот факт закрывал многие вопросы, что возникли у меня за всё это время — начиная от того, почему мы находимся в таком странном месте, и заканчивая тем, почему тут нет даже признаков привычных мне технологий из моего прошлого мира.

Да и ладно, незачем мне лукавить.

Одежда и внешний вид тех, кого я окрестил про себя «ведьмами», работающие на них служанки, средневековое развитие технологий, вещи и еда, которую я ранее никогда не видел, да и язык, что кажется мне столь чужим. А тут ещё и другие расы…

Всё это слишком уж открыто указывает на типичный фэнтезийный мир.

Кроме, разве что, магии, которую я ещё ни разу не видел. Впрочем, что-то мне подсказывает, что «ведьмы» ходят в такой одежде не просто так. Честно говоря, я уверен, что магия в этом мире есть и вскоре я с ней столкнусь. И надеюсь, я даже овладею ей, если для меня это вообще будет возможно. По крайней мере, я приложу все усилия для этого, как бы трудно в её познание мне не пришлось.

Осталось лишь…

Вырасти.

* * *

Эту девушку зовут Люси.

Она самая обычная девушка, проживающая самую обычную жизнь: родилась в небольшой деревне под названием Хелдус, что находиться на окраине Вейфорд, и прожила в ней большую часть своей жизни.

Её мама, со слов остальных в деревне, в её возрасте была самой красивой девушкой в деревне, из-за чего пользовалась огромной популярностью у всех мужчин. Но из их всех она выбрала именно её папу — старшего сына единственного в деревне кузнеца.

Но выбор этот был таков не только из-за хорошего наследства, что полагалось ему от его отца. Просто так уж сложилось — он был из тех, кто полюбил её с первого взгляда, а после из-за своей прямолинейности, доставшейся ему от сурового, но при этом крайне мужественного отца, пошёл напролом, став активно добиваться её, задаривая подарками и вниманием. И со временем её сердце растопилось и он, добившись своего, взял её в жёны.

А дальше всё как обычно: свадьба, — кстати, одна из самых шикарных из всех, что проходили в их деревне, — и дети, — то есть она, её старшая сестра и два её глупых, старших брата.

Всё так, по крайней мере, со слов её родителей. Как же было на самом деле — ей неизвестно.

Однако будучи дочерью единственного кузнеца в деревне, её жизни было предначертано быть довольно хорошей.

Конечно, помимо неё у её родителей было ещё трое детей, однако даже так на фоне большинства деревенских детей она выделялась. Во многом это ещё, разумеется, благодаря красоте, которая передалась ей от её матери. Но, в основном, всё-таки из-за отца, его ремесла и денег, которые оно приносило.

Да, жили они, мягко говоря, совсем небедно, особенно — если сравнивать их с множеством других детей, которым, зачастую, приходилось носить одну и ту же одежду годами, донашивать её за старшими братьями и сестрами, а также на постоянной основе однотипную и почти всегда мерзкую еду. Их же семья могла позволить себе куда лучшие условия во всём этом и не только.

Жизнь, с самого её рождения, шла для неё своим спокойным, размерянным чередом: родилась; подросла и начала осознавать себя, как личность, из-за чего стала сталкиваться со своими первыми, совсем незначительными проблемами, которые тогда казались ей чем-то по-настоящему важным, хотя на деле это было что-то вроде «первой любви до гроба» и ссорой с родителями; потом подросла ещё, наконец-то научившись отличать действительно серьёзные проблемы от мелких и незначительных, и начала планировать свою дальнейшую жизнь — к тому моменту ей уже исполнилось шестнадцать, и по меркам её страны она уже считалась полностью взрослой.

Впрочем, и сама она себя считала таковой.

Она даже к этому моменту успела подыскать себе будущего мужа — им оказался паренёк, что странствовал со своим отцом-купцом, учась его ремеслу.

В меру милый и симпатичный, в меру сильный и в меру умный — на её вкус, самое то для мужчины.

Стоило ему увидеть её в первый раз, как он некоторое время не мог отвести от неё взгляда и прикрыть рот. А ей же, заметившей это, оставалось лишь разок-другой заговорить с ним, посмеяться с его неплохих, кстати, по её мнению, шуток и… приподнять юбочку.

Так он и оказался её.

Впрочем, она тоже со временем оказалась его.

Она сама не успела заметить, как её выбор, основанный на рациональности, перерос в сильные чувства к нему. А дальше же им оставалось лишь рассказать всё их родителям, и… на их удивление, всё прошло хорошо. Даже отлично.

Что её родители, что его родители оказались не против их любви.

Получив от них благословение, они решили не медлить и сыграть свадьбу через месяц-другой — когда наступит лето, а пока что было решено, что она переедет жить к нему. Жил же он, как оказалось, в самой столице — в городе Фласлория, вместе со своей семьёй.

Узнав это, она, кажется, ещё больше влюбилась в него.

До этого, за всю свою жизнь, она никогда не была за пределами нашей деревни, а в тот момент, считай, было решено, что всю следующую часть жизни она проведет в самой Столице её государства, что известна своим величием, наверное, по всему миру.

В общем, её радости не было предела, а рада жена — рад и муж.

Причём «рад» до такой степени, что его отец на его утреннюю заторможенность, усталость и сонливость лишь устало, но понимающе вздыхал и махал рукой, говоря отдыхать. По нему было хорошо видно, что он явно уже сам когда-то проходил через подобное со своей женой.

В один момент всё-таки настало время отбывать из её родной деревни, и они отправились в путь, перед этим, разумеется, попрощавшись с её родителями, которые желали ей счастья и беречь себя, и с братьями и сестрой, что лишь недовольно, с очевидным сарказмом пожалели ей «удачи», очевидно завидуя тому, что она будет жить в самой столице.

Но она на них не злилась — она прекрасно осознавала, что сама бы отреагировала точно так же, если бы кто-то из них оказался на её месте. Но на этом месте оказалась именно она, так что грызть локти от досады пришлось именно им, а не ей.

Правда… дальше произошло нечто странное…

Вот они втроём едут в крытой повозке в сторону города, уже подъезжая к нему, а вот… она очнулась в неизветсном ей, темном месте. Причём она даже не заметила, в какой момент она переместилась — для неё этого момента, словно и вовсе не было.

Не понимая, что происходит, она стала боязно осматриваться по сторонам.

Как выяснилось, она оказалась в каком-то тёмном помещение, единственным освещением в котором были дорогие фонари, развешанные по стенам. Более подробно рассмотреть что-либо она не смогла — как сразу же выяснилось, в этом помещении она была не одна.

— Привет, — с лёгкой улыбкой поприветствовала её девушка, стоящая у двери.

Короткие каштановые волосы, что спускаются лишь до плеч; светло-карие глаза; довольно милое, но при этом вполне обычное лицо, выдающее в ней обычную деревенскую девушку; небольшая грудь и несколько крепкое и мускулистое для девушки телосложение, говорящее о том, что её жизнь была несколько сложнее её жизни.

— Эм… — попыталась что-то сказать девушка, но из-за сумбурности происходящего она даже не смогла нормально сформулировать вопрос.

— Где ты?

— Откуда?..

— Я знаю это, потому что все поначалу задаются этим вопросом, — рассказала она, как предугадала вопрос, но от этого понятнее для Люси ничего не стало. — Не хочешь для начала присесть? — кивнула она в сторону кровати с небольшой тумбочкой, стоящей позади неё.

— Нет… — поспешив, ответила она, но тут, вдруг, неожиданно осознала, что еле стоит на ногах от навалившейся на неё в миг усталости. — Что? Я ведь только что…

— Ты, как и все мы, пришедшие до тебя, проделала долгий путь, так что неудивительно, что устала, — подойдя ближе к ней, сказала она. — Советую всё-таки присесть.

Люси некоторое время сомневалась, однако усталость была слишком большой.

— Хорошо… — согласилась она с ней, после чего сделала несколько шагов назад и села на кровать.

Стоило ей сесть на кровать, как она в миг ощутила расслабленность, словно с неё сняли тяжёлый до ужаса груз, который она несла если не день, то несколько часов точно. Из-за этого приятного чувства, быстро расходящегося по её телу, ей даже пришлось побороться некоторое время с желанием улечься на кровать. Однако понимание того, что стоит ей в таком состоянии лечь на неё, как она моментально заснёт в по сути совершенно неизвестном ей месте, не давало ей этого сделать.

Девушка же, тем временем, подошла ещё ближе и села на кровать, располагающуюся напротив её кровати.

— Как тебе будет удобнее: если я сама расскажу всё, что знаю, и всё, что может тебя интересовать, или если ты сама будешь задавать вопросы, а я на них буду отвечать?

— Давай… — она задумалась, — для начала второй вариант.

— Хорошо, — кивнула девушка.

— Где я?

— К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос.

— Что?! Почему?!. — занервничала она ещё сильнее.

— Потому что этого я и сама не знаю, — столь же спокойно, как и прежде, ответила девушка, даже бровью не поведя. — Это держится в строгом секрете и никто из нас не знает этого.

— Так… подожди… а кем это держится в секрете?

— Нашими работодателями — ведьмами. Хотя при них так их лучше не называй, разумеется, — хихикнула девушка, слегка улыбнувшись.

— Что? Ведьмами?.. — её это сильно насторожило, ведь до этого она не раз слышала о них множество слухов — как хороший, так и ужасных.

— Да, — кивнула девушка. — К сожалению, я не знаю ничего о тебе, так что не могу сказать, как это знакомство произошло в твоём случае и чем ты кого-то из них заинтересовала, что они выбрали тебя. Но всё-таки они выбрали тебя и взяли на работу, как и всех нас, поэтому-то ты сейчас и находишься здесь.

Чем больше эта девушка говорила, тем меньше она, как ей казалось, понимала. Но почему-то, хоть она и не должна верить в её слова, учитывая все странности, однако… она в них верила. Словно что-то внутри неё говорило, что это всё правда. Что именно так оно и есть на самом деле.

— А… почему я ничего не помню об этом?

— Как я сказала ранее, расположение этого места находиться в большой секретности, поэтому когда ведьмы приводят сюда нас, они используют на нас магию, из-за которой мы не помним пути сюда.

— Вот как… То есть… я встретила кого-то из этих «ведьм», договорилась с ней о работе в этом месте, после чего она привела меня сюда, стерев память об этом?

— Всё верно, — очередной кивок.

Услышав всё это и собрав воедино, она попыталась это обдумать, но почему-то словно всё внутри неё ей говорило, что так оно есть. Что всё хорошо. Тем не менее, странностей было хоть отбавляй и она это осозновала.

— Получается… я буду работать с тобой?

— Да. И не только. Меня вообще попросили проведать тебя ведьмы и объяснить всё, вот я и пришла.

— Ясно… И много тут… таких, как мы?

— С тобой нас двадцать.

— Понятно… И на какую же работу мы все согласились?

— О, не беспокойся, у нас она очень простая — нам просто нужно заботиться и следить за детьми.

— То есть, мы сиделки?..

— Угу, можно и так сказать.

— Вот как…

В голове у неё в этот момент почему-то словно образовывался туман. Ей было трудно сконцентрироваться на мыслях. А ещё и физическая усталость сильно сказывалась на ней не в лучшую сторону. Думать ей было очень трудно. Но один вполне логический вопрос будто сам собой появился в её голове.

— А когда нас отпустят? У меня просто скоро свадьба и…

— Отпустят? — спросила она, непонимающе наклонив голову в бок. — О чём ты?

— Что?.. Ну, когда мы сможем выйти отсюда и вернуться…

И тут в ней будто бы что-то сломалось. Она попыталась понять, а зачем ей возвращаться? Ей ведь и здесь хорошо… Пускай она только и оказалось тут, но внутри неё была уверенность, что лучше этого места для неё быть не может. Но помимо этих мыслей в её голове возникли ещё кое-какие.

И эти мысли были связаны с Займаном — с её будущим мужем, с их скорой свадьбой, которую они так планировали, с их совместной жизнью в столице, о которой они вместе так мечтали.

В этот момент её мысли перемешивались между собой, словно сражаясь за первостепенность.

И ощущая всё это, она кое-что поняла…

«Это всё, словно… на меня воздействуют магией.»

К этому моменту, помимо физической усталости и путанностей мыслей, ещё и её голова сильно разболелась, из-за чего даже её зрение начало плыть. И вместе с этим, словно этого было мало, на неё столь же резко обрушилась сонливость, сдерживать которую для неё было практически невозможно.

В один момент сил в ней не осталось и она, перестав сидя качаться, упала на кровать, а глаза её после этого сразу же стали закрываться, под конец несколько раз перед этим дёрнувшись в неравной борьбе.

— Хорошо, что ты согласилась присесть, — раздалось где-то на краю её сознания. — В отличии от меня, ты хотя бы не ударилась головой и тебя не пришлось затаскивать на крова…

А дальше она уже ничего не слышала.

Она заснула крепким сном, спасаясь в без сознании от усталости, головокружения и ужасной головной боли, которой до этого ни разу в жизни даже близко не испытывала.

Когда же она проснулась, она… словно переродилась.

Из её головы вылетели все, как ей казалось, глупые и ненужные мысли. Теперь она знала, что к чему и что она должна делать…

Она… она должна хорошо работать!

Она должна заботиться о особых детях, что привезли в это место сегодня! И она должна служить ведьмам всей душой и сердцем! И тогда… тогда всё точно будет хорошо…

И с того дня она стала работать в этом месте, как и все остальные девушки.

Ей выдали хорошую форму служанки и её дни стали состоять, в основном, из ухода за детьми, но иногда она ещё занималась в этом месте уборкой, чуть реже при этом готовила, ввиду того, что это у неё не очень хорошо выходит, и совсем редко ей даже доводилось прислуживать самим ведьмам! Обычно этим просто занимаются служанки, что уже давно тут работают.

Что же касается прибывших детей, то среди них оказались не только полулюди, но и даже эльфы, что её удивило до ужаса

Она, конечно, не разбиралась в эльфах, так что это могли быть лишь полуэльфы, но даже так это всё равно казалось ей невероятным! Она слышала, что за последние столетия эльфы стали столь редкими, что теперь считается, что встретить их — это поистине большая удача! А тут их сразу несколько!

Из-за этого она в очередной раз убедилась в том, что она оказалась в поистине удивительном месте. Но куда удивительней ей всё же казались именно её хозяйки.

За всю жизнь она видела магию всего лишь с десяток-другой раз, когда к ним в деревню забредали маги и авантюристы. И их магия, на фоне магии её нынешних хозяек, — это ничто. Ведьмы владеют магией на совершенно другом уровне — отличном от того, которым владеет большинство, и это понимаю даже она — та, кто всегда была далека от магии.

Им достаточно просто захотеть и магия происходит, словно они стали с ней едины — для неё это оказалось поистине завораживающим зрелищем! Только её печалила, что она его видела не так часто, как ей хотелось бы… Да ещё и ведьмы, по её мнению, иногда бывают очень уж пугающими — настолько, что ей кажется, что стоит сделать что-то не так, как они, не раздумывая, убьют её или кого-то другого.

Но она была уверена, что они этого точно никогда не сделают — она это точно знала — она это чувствовала! И, по её мнению, точно не ей жаловаться — у ней сейчас отличная жизнь!

У неё есть всё, а всё, что от неё требуется взамен, — это, по сути, самый простой уход за детьми.

Да, это не самая лёгкая работа, из-за того что их, служанок, здесь меньше, чем детей, и из-за этого у них иногда даже не выходит поспать нормально, но это точно и не самая тяжелая и плохая работа. По крайней мере, так в тот момент считала она.

И кстати говоря о этих детях.

Помимо того, что среди них есть полулюди и эльфы, есть ещё кое-что, в чём они отличаются от обычных детей, что видела она до этого. И это — врождённый талант к магии. Со слов ведьм, он у каждого из этих детей есть. И мало этого, так ещё спустя несколько месяцев после того, как детей привезли сюда, ведьмы провели какой-то странный обряд с использованием магической, разноцветной и переливающейся воды, в котором они им во всю помогали.

Хотя от самого обряда и его жестокости ей и поплохело аж до того, что её чуть не вырвало, но ведьмы сказали, что теперь все эти дети уже на данный момент времени находятся на запредельном уровне в магии, недоступном для остальных. И раз после этого точно каждый из них вырастет и станет невероятным магом, то это точно того стоило!

И хоть она никому этого никогда и не говорила, но она им даже несколько завидовала.

Но только белой завистью! И от этого ей только сильнее хотелось хорошо заботиться о этих детях! Впрочем, об одном из этих детей ей хотелось заботиться сильнее, чем об остальных.

И всё дело в том, что этот ребёнок… странный.

Не в плохом, но и не в хорошем смысле.

Он просто странный.

Он практически никогда не плачет, не кричит, часто наблюдает за нами, не сводя глаз, и словно прислушивается к их разговорам, всё отлично при этом понимая. А ещё у него просто какой-то огромный и ненормальный интерес к книгам.

Стоило их ему один раз увидеть, как он, на удивление, сразу стал на себя не похож, став буквально требовать того, чтобы ему дали книжку. А следом за этим он уже требовал другую книгу, потом ещё одну и ещё…

Конечно же, не только она заметила все эти странности в нём. Другие служанки это так же заметили и были столь же обеспокоены этим, как и она. Поэтому они постоянно говорили об этом ведьмам, а они сразу же шли проверять его с помощью магии. Они и так это делали чуть ли не каждую неделю со всеми детьми, но лишний раз перестраховаться никому не мешало, учитывая, насколько эти дети важны для ведьм.

Но сколько бы раз его и других детей ведьмы не проверяли, каждый раз они говорили, что с ними всеми всё в полном порядке, и они лишь зря поднимают панику. Вероятно, они были правы и они зря паниковали, тем более, что помимо этого ребёнка, среди этих детей есть и другие дети со своими странностями и особенностями. Хотя, всё-таки странности этих детей, на её взгляд, более нормальные, что ли, чем странности того ребёнка.

После очередной ложной тревоги, из-за которой на неё чуть ли не накричала самая главная из ведьм, она решила, что, наверное, ей стоит просто более спокойно реагировать на подобное. Всё-таки это особенное место, а его обитатели ещё более особенные. Так что подобное наверняка в порядке вещей.

Ей же оставалось лишь хорошо выполнять свою работу, заботиться о детях и не злить лишний раз ведьм. И в таком случае, возможно, она вновь воссоединиться со своим Займаном, который наверняка всё это время ждёт её…

Во всяком случае, она на это надеялась…

Глава 5

Со дня моей реинкарнации прошло более двух лет.

По правде сказать, мне даже самому до сих пор в это как-то не вериться.

Наверное, это из-за ужасной однообразности дней, проводимых в этом месте. Всё-таки за всё это время в этом плане почти ничего не поменялось — большую часть времени мы, дети, только и делаем, что едим и спим. И уже это разбавляется почти каждодневным купанием и, как я их называю, «прогулками», во время которых нас выпускают из наших кроваток.

Лишь где-то год назад служанки нам, перед сном, начали изредка читать какие-то книжки, которые, как по мне, по своему содержанию являются местным аналогом привычных мне сказок из моего мира. По крайней мере, это если я верно понимаю их содержание — всё-таки моё владение местным языком всё ещё оставляет желать лучшего. Хотя, справедливости ради, как мне кажется, я уже смогу почти свободно разговаривать на нём, если, разумеется, не будут затрагиваться какие-то слишком узкоспециализированные темы.

А, ну и да, при всём этом я всё ещё не сошёл с ума и нахожусь в совершенно нормальном психическом состоянии, что просто не может меня не радовать.

Правда, опять же справедливости ради, отмечу, что тут я немного схитрил.

Дело в том, что ещё только в первый раз заметив в руках служанок книжки, я уже понял для себя кое-что важное…

МНЕ. НУЖНЫ. ЭТИ. КНИГИ.

И ради этих книг я действительно был готов пойти на многое. На ОЧЕНЬ многое.

Благо, моей огромной решительности в итоге не понадобилось от слова «совсем».

Всё, что от меня потребовалось, — это проявить особый, наглядный интерес к книгам, когда служанки зачитывали мне их. А дальше они, видя, как я тянусь к книгам, уже не решались их от меня убирать, в конечном счёте оставляя книги в моей кроватке, чего я изначально и добивался.

Лишь малая часть служанок некоторое время сопротивлялись моему намерению, оставить книги у себя. Однако в этом случае я применял своё особое оружие.

Плач.

Фигня, казалось бы? Тем не менее, не в данных реалиях.

Стоило кому-то из детей оказаться чем-то недовольным, как служанки буквально бледнели на глазах, резко пытаясь успокоить этого ребёнка любыми доступными способами.

И поначалу я не понимал, почему они так явно излишне сильно реагируют на простое детское недовольство, однако потом я выяснил, в чём дело. Произошло же это, когда одна из ведьм стала свидетелем детского плача. Причина же этого плача была банальная — ребёнок упал во время «прогулки» и слегка ударился головой об пол.

Стоило же этому произойти, как все служанки, находящиеся в комнате, резко встрепенулись и моментально повернулись на звук плача. Это же сделала и служанка, которая в тот момент отвечала за того ребёнка. И если остальные служанки в тот момент были крайне насторожены и со страхом смотрели на закрытую дверь комнаты, то на той девушке вовсе не было лица.

Однако, ей это не помешало молниеносно отреагировать на произошедшее.

Она мгновенно подскочила на ноги и буквально в пару мгновений преодолела небольшое расстояние между ей и ребёнком, после чего с лёгкостью подняла его на руки и прижала к груди, начав его укачивать и старательно успокаивать. Хотя, как по мне, видя её лицо, повергнутое в трепет, успокаивать нужно было именно её.

Тем не менее, худшее для этой служанки было только впереди.

Через пару секунд эта девушка заметила, как все остальные дети и служанки смотрят в её сторону, что, в принципе, учитывая данную ситуацию, было вполне естественным. Вот только спустя несколько мгновений до неё наконец-то дошло, что смотрели все не на неё, а на того, кто был рядом с ней и стоял в тот момент позади неё.

Нервно сглотнув и стараясь успокоить дрожь во всём теле, она, под всё никак не заканчивающиеся крики ребёнка на её руках, крайне нехотя повернулась.

— Люси, оставь ребёнка Фае и идём за мной, — спокойным голосом произнесла ведьма, пока в её глазах читался ужасный холод.

— Но…

— Люси, — слегка прищурилась она, при этом став выглядеть в разы пугающее, от чего даже меня пробила дрожь.

— Да, госпожа…

После этого, эта служанка, по имени Люси, передала ребёнка другой девушке и под шокированные и напуганные взгляды своих коллег, заплакав, вышла из комнаты вслед за ведьмой.

С тех пор эту служанку я так более ни разу и не видел.

Честно говоря, увольнение после такого незначительного проступка — это, как по мне, всё-таки перебор.

Пускай при работе с детьми человек и должен подходить к этому с максимальной самоотдачей, но у всего есть границы. Да и эта служанка была, на мой взгляд, одной из самых добрых, а её вечная добрая улыбкой на лице часто меня воодушевляла и хорошо поддерживала.

В общем, увольнять после одной ошибки — это точно был перегиб. Вот повторись подобное второй раз — я бы ещё понял это. Тем не менее, повлиять на это решение той ведьмы я никак не мог, даже при всём своём желании.

И дабы не впадать в уныние, я начал искать в этом случае плюсы и довольно быстро их нашёл, ведь, как ни крути, но этот случай дал мне много важной информации: во-первых, нас, детей, тут вряд ли кто-то когда-либо тронет — мы явно представляем для ведьм большую ценность, учитывая моментально увольнение служанки после такого небольшого проступка; во-вторых, служанки, служащие ведьмам, почему-то очень сильно цепляются за эту работу — вероятно, из-за высокой зарплаты, что вполне логично, учитывая, что работают они на ведьм, которые отдалённо напоминают аристократию и наверняка имеют неплохое количество денежных ресурсов, раз они могут содержать такое место.

Иначе говоря, все мои ранние опасения, касающиеся моей безопасности, практически полностью ушли, и ко мне, относительного этого вопроса, наконец-то пришло умиротворение. И уже как приятный бонус — я познал своё новое оружие, которое не стеснялся применять, когда мне нужно было чего-то достичь.

С помощью этого «приятного бонуса» я со временем и добился того, что любая служанка, после того, как закончит читать, оставляла книгу мне.

А книги…

Книги — это счастье.

Даже словами не передать, как я им рад.

По-моему, они уже для меня стали подобны оазису, который нашёл путешественник в пустыне, живущий уже несколько дней лишь на пару несчастных капель воды в день.

Да, думаю, это идеальный пример.

Как для путешественника вода — способ выжить, так и для меня книги — способ не сойти с ума, тем самым остаться по-настоящему живым.

И плевать, что эти книги — лишь сказки для самых малых детей. Даже они — хороший источник информации об этом мире, а ещё с помощью них можно более успешно учить местный язык, ну и, пожалуй, главное — это, как ни крути, основной способ разнообразить бесконечные, однообразные дни, чего мне всё это время так не хватало.

Правда, есть с ними одна далеко немалая проблема.

Я не могу их читать.

По крайней мере, в открытую.

Всё же я ведь уже решил не выделяться среди остальных детей, поэтому приходилось искать обходные пути, чтобы читать и при этом не вызывать подозрения.

Благо, эти самые «обходные пути» оказались довольно просты — например, я делал вид, что просто трогаю книгу и листаю туда-сюда страницы; или читал, пока большая часть служанок выходила куда-то из комнаты; ну а иногда лежал прямо у стенки кроватки, чтобы, не подойдя в плотную, не было видно, чем я занимаюсь.

В общем, пускай и с трудом, но почитать мне всё-таки удавалось. И так, со временем, за один год я прочитал множество книг, которые меняли мне служанки на другие, стоило мне только подать вид, что данная книга меня уже не интересует и мне нужна другая.

С этим, кстати говоря, тоже возникли некоторые трудности.

К примеру, иногда мне пытались подсунуть книгу, которую я уже читал. И если в начале я с этим мерился и, во многом ради изучения языка, перечитывал её в очередной раз, то в один момент мне это надоело и я уже протестовал, что вызывало удивление у служанок, ведь для них я был обычным ребёнком, которому нравится играться с книгами. А тут этот обычный ребёнок вдруг начинает довольно разборчиво определять, с какой книгой он уже игрался, а с какой — нет. И это при том, что большинство из книг внешне были практически неотличимы друг от друга.

Впрочем, со временем служанки всё-таки сошлись на том, что я имею очень хорошую память и, листая книгу, запоминаю месторасположение букв в ней, отсюда и понимание того, с какой книгой я уже игрался.

Ну и естественно, ещё одной проблемой являлся недостаток книг необходимой тематики. Иначе говоря, книг с детскими сказками тут было не то чтобы много. А я при этом, зная из разговоров служанок, что тут есть целая библиотека, во всю требовал каждый раз новую книгу и ни в коем разе не соглашался на ранее прочитанную.

Что же делать бедным служанкам в таком случае?

Всё просто: дать мне из библиотеке более взрослые книги. По их мнению, я ведь всё равно ничего не понимаю и лишь играюсь с книгами, так почему бы не заменить закончившиеся детские сказки на что-то иное? Таким образом решив, что в этом ничего такого нет, они стали снабжать меня уже более серьёзной литературой, которая, по совместительству, является куда более серьезным источником знаний об этом мире, чем детские сказки.

Входило же в эту более взрослую литературу многое — начиная от всяких рассказов и повестей, заканчивая подобием энциклопедии, которые я перечитывал от корки до корки несколько раз к ряду. Но однажды мне принесли куда более ценную книгу, что стало для меня по-настоящему особым открытием и что называлась…

«Книга магии: Основы»

Честно говоря, стоило мне прочесть название этой книги, как внутри меня словно всё затряслось, сердце забилось так сильно, что в ушах начало отдавать, а через несколько секунд я закашлялся, потому что в это время напрочь забыл о том, что нужно дышать — вот настолько я был счастлив в тот момент.

Но практически сразу же за этим проявилась моя мнительность: — «А что, если это нечто вроде нумерологии, эзотерики или чего-то подобного из моего мира? Такое ведь вполне может быть…» — подумал я тогда. Однако, сколько бы я не старался мыслить рационально, внутри при этом я всё ещё сгорал от надежды и нетерпения.

И так, наконец-то дождавшись, пока все служанки увлеклись тихой беседой, после того, как, по их мнению, они точно уложили абсолютно всех детей спать, я прополз вместе с этой книгой к стенке кроватки и, скрывшись за ней от лишних взоров, с тяжело скрываемым трепетом, открыл книгу.

Первая страница встретила меня титульным листом, на котором было написано лишь несколько небольших строчек: по середине страницы большими буквами и жирным шрифтом было написано «Книга магии: Основы», в самом низу страницы — «Фласлория», и ещё чуть ниже — «671», сверху же — «Анселмус Кошикав».

Судя по всему, раз по середине повторяется название книги, то сверху и снизу так же находятся какие-то данные, связанные с ней. И кстати говоря, сейчас я вспомнил, что слово «Фласлория» мне уже было знакомо по одной из энциклопедий, прочитанных мною ранее. И является это слово названием столицы одного из королевств, а именно — королевства Вефорд, расположенного на самом большом из известных в данный момент континентов — на континенте Клаунтин.

А раз это слово — название города, в котором, видимо, и был написан первоисточник, то цифры, находящиеся под ним, — это, скорее всего, год выпуска? Есть, конечно, и парочка других предположений, но это самое логичное и правдоподобное.

Хорошо, это я выяснил, тогда то, что написано на самом верху страницы, — это… имя и фамилия автора?

— Анселмус Кошикав… — тихо произнёс я, словно пробуя эти слова на вкус.

Несколько тяжёлые для меня пока что слова…

Да и мой акцент всё ещё довольно отчётливо слышится, а его точно не должно быть у новорождённого ребёнка, который только-только начал изучать свой первый язык.

Ладно, с этим ещё успею поработать позже, а сейчас…

Я СГОРАЮ ОТ НЕТЕРПЕНИЯ.

И с этими мыслями я наконец-то перевернул страницу, буквально впившись взглядом в первые строчки.

---------------

Понравилась книга?) Поставь лайк — для Вас это один клик, а для автора — целая гора позитива)

Глава 6

Прошло четыре года с моей реинкарнации.

Кажется, что не столь уж большой отрезок времени, если учитывать среднестатистическую продолжительность жизни в моём прошлом мире. Однако для меня он всё равно кажется по-настоящему огромным.

Тем не менее, если попросить меня разделить этот промежуток времени на несколько, исходя из важных событий, которые происходили во время него, то я выделю таковых всего лишь три:

Первый отрезок времени — это первые месяцы после моей реинкарнации, когда я только приводил все свои мысли в порядок, ждал, пока зрение прийдёт в норму, и понемногу начинал изучать этот новый, чудный для меня мир, который на тот момент времени я всё ещё считал своим прошлым миром;

Второй отрезок времени — это мои первые годы жизни после реинкарнации, за время которых я познал многое, как о этом месте, так и о этом мире в целом, а также, что не менее важно, ещё я выучил на вполне достойном уровне здешний язык и научился читать книги, написанные на нём;

И третий отрезок времени — это последующие мои годы жизни, во время которых я, наконец-то, смог, не сдерживаясь, заговорить и заходить, пускай и подражая другим детям, у которых с этим, ввиду их возраста, были вполне естественные проблемы, однако самое главное в этом промежутке времени — это, бесспорно, то, что большую часть времени я проводил за… изучением магии.

Да, самой что ни на есть настоящей магии, прямо как во всяких фэнтези историях. И началось всё это с той самой книги, которую мне однажды дали ничего не подозревающие служанки и которую я, кажется, так зазубрил, что теперь запомнил её на всю оставшуюся жизнь.

«Книга магии: Основы»; автор — Анселмус Кошикав из города Фласлория; а дата выпуска — шестьсот семьдесят первый год.

Благодаря этой книге я многому научился и ещё больше узнал.

Например, что в этом мире есть множество видов магии и перечислить их все попросту невозможно, ведь магия не стоит на месте и постоянно развивается, открывая перед пользователями свои новые виды.

Это прямо как с технологиями в моём мире.

При этом, хоть магия и делиться на множество видов, но в ней так же есть, так называемая, «Базовая магия», от которой и исходят все остальные виды магии. И именно этому виду магии и выделена большая часть книги. И кажется, об этом виде расписано всё, что только можно: начиная от действительно важных моментов, заканчивая тем, что лично мне кажется совсем уж незначительным, что можно было бы не прописывать, тем более расписывая столь тщательно, как это делал этот автор.

Тем не менее, если же припомнить все самые важные моменты из этой книги, то, на мой взгляд, выйдет примерно следующее:

Для того, чтобы использовать какую-либо магию, нужно затратить ману. И без этой самой «маны» использование магии невозможно, какими бы мастером в магии пользователь бы не был.

Саму же «ману» можно получить несколькими путями: во-первых, взять из тела пользователя, ведь в теле каждого существа, даже которое не обладает разумом, всё равно генерируется какое-то количество маны; во-вторых, взять откуда-то — можно вытянуть из некого магического предмета — например, магического камня, — а можно вытянуть и из окружающей пользователя среды, но это уже куда сложнее, и большинство магов такое не умеет, и так же можно вытянуть ману из тела другого существа, что настолько сложно, что это не умеет делать практически никто; в-третьих, можно не вытягивать ману, а напрямую использовать её из чего-то — в принципе, этот способ похож на второй, однако имеет некоторые достаточно важные отличия.

Если подвести итог, то самые простые способы — это использовать ману из собственного тела и использовать ману, заключённую в магическом предмете. Увы, второй способ лично для меня не подходит совершенно, так что лично для меня открыт только один единственный вариант — использовать ману из собственного тела.

Теперь, что касается, собственно, самой активации магии.

Активировать магию можно пятью различными способами:

Первый способ активации магии — это самый базовый, которым пользуется большинство, и это — произношение заклинаний.

Казалось бы — знаешь заклинание, значит можешь его использовать, верно? Однако, это не совсем верно. Помимо знания наизусть самого заклинания, нужно так же соблюсти некоторые другие условия: во-первых, сконцентрировать ману в нужном месте — как правило, это кисти, — и не допускать потери концентрации до самой активации магии; во-вторых, знать и отчётливо представлять, как работает данное заклинание; в-третьих, нужно иметь в месте, откуда пользователь берёт ману, достаточное её количество, ведь смешивать разную ману из разных источников строго настрого запрещено, потому что в лучшем случае ничего не произойдёт, а в худшем — пользователь может создать взрыв такой мощи, что не только он сам погибнет, но и целый город вместе с ним в один миг исчезнет с лица планеты; в-четвёртых, нужно чтобы не только маны хватало, но ещё и самому пользователю было привычно использовать заклинание определённого уровня, а иначе либо магия в итоге может выйти кривой, либо с самим пользователем может произойти нечто ужасное, как в физическом, так и в психологическом плане.

Вот так, казалось бы, самый базовый способ имеет за собой множество оговорок, каждую из которых нужно не то что просто знать, а зазубрить. Хотя, по правде сказать, эти самые оговорки относятся и к другим способам активации, за исключением кое-какого одного.

Второй способ активации магии — это использовать символы.

Этот способ тоже звучит довольно просто: кажется, написал или начертил где-тоопределённые символы в определённом порядке и магия сработала. При этом именно пользователи этого способа, как правило, обладают наивысшим арсеналом заклинаний. Между тем, разумеется, и в этом способе хватает своих подвохов: во-первых, этот способ является самым сложным со стороны теории, потому что различных магических символов существует… десятки, а то и сотни тысяч — до сих пор их точное количество так и не было установлено, и в то же время эти символы нужно объединить воедино, чтобы магия активизировалась правильно; во-вторых, это самый медленный способ из всех, поэтому одиночных магов, пользующихся этим способом, просто не существуют, ведь им всегда требуется либо прикрытие, либо неожиданная атака из укрытия, а иначе они будут бесполезные; в-третьих, маны на активацию заклинаний требуется куда больше, чем в любом другом способе, потому что приходиться сначала вкладывать ману в каждый символ, потом разом дополнять новом притоком маны все символы, чтобы слить их воедино, и только после этого можно выбирать цель и использовать заклинание.

Третий способ активации магии — это использовать жесты.

Этот способ чуть более сложен в освоении, но имеет перед «произношением» одно большое преимущество, и это — скорость. Согласитесь, взмахнуть рукой или щёлкнуть пальцами куда быстрее, чем зачитывать полноценное заклинание. Тем не менее, помимо всех четырёх ограничений, которые действуют и на этот способ, у этого способа так же есть и свои собственные минусы: во-первых, как я сказал ранее, сложность в освоение — мало того, что на связывание заклинания и самого действия, которое будет актировать его, уходит много времени — вплоть до нескольких лет, так ещё способность овладения этим способом определяется с рождения — иначе говоря, кому не повезло с рождения — никогда не обучиться этому способу активации магии; во-вторых, куда меньшая вариативность — то есть, если пользователь использует «произношение», то у него в арсенале может быть множество различных заклинаний, а если пользователь использует «жесты», то у него на один жест всего лишь одно заклинание, которое может не подходить под ту или иную ситуацию.

В общем, если подвести итог, то у этого способа хватает плюсов, но минусы слишком уж серьёзные. Чего не скажешь о последующих способах.

Четвёртый способ активации магии — это использовать магический артефакт, содержащий в себе заклинание или сразу несколько заклинаний.

Этот способ является самым простым из всех. Всё, что требуется от пользователя, — это активировать магический артефакт, будь то свиток, магический камень или посох. После того, как артефакт будет активирован, он либо использует ману, которая содержится в нём, либо возьмёт её у пользователя. К сожалению, ни брать ману из других магических предметов, ни брать ману из окружающей обстановки такие артефакты не умеют. Однако, если не учитывать это, то минусов у этого способа всего лишь два — это труднодоступность, ввиду того, что их в принципе крайне мало на свете, и малое количество использований — как правило, те же свитки практически всегда являются одноразовыми, и после своего использования, попросту исчезают прямо из рук пользователя.

При этом, естественно, те самые «оговорки», которые есть у всех других способов, у этого способа отсутствуют. Таким образом, этим способом может воспользоваться абсолютно каждое существо — даже неразумное — главное, чтобы этому существу хватало на это маны.

Пятый и, пожалуй, самый сильный способ — это… безмолвная магия.

И я не утрирую, если скажу, что на фоне остальных способов, этот способ — чистой воды чит-код в реальной жизни.

Никаких произношений, никаких жестов и никаких магических предметов.

Только представление о том, как должно использоваться заклинание, концентрация — и всё. После этого пользователь может применять заклинания, когда, где и как захочет, идеально контролируя силу заклинания и настраивая его таким образом, каким сам захочет.

Разумеется, соперничать с подобным ни один из других способов не может.

Но в то же время, помимо основных ограничений, свойственных почти всем способам, у этого способа тоже, разумеется, есть свои собственные минусы: во-первых, при потери концентрации возможность использовать заклинания сходит на абсолютный нет; во-вторых, возможность использовать этот способ, как и жесты, определяется с рождения, так что всё зависит исключительно от везения и никакое усердие тут никак не поможет; в-третьих, чтобы использовать этим способом заклинание, нужно до этого хотя бы раз применить его каким-либо другим способом.

Если обобщить и подвести заключительный итог, то, кроме безмолвной магии, остальные способы имеют как свои положительные стороны, так и свои отрицательные, из-за чего трудно определить, какой из них самый эффективный — всё-таки в разных ситуациях каждый из них может проявить себя лучше или хуже другого.

Теперь же самое основное — определение магических способностей.

В основном, большая часть способностей определяется с рождения — тогда и определяется, каким примерно количеством маны будет обладать ребёнок и есть ли у него к ней склонность и талант. Однако, так как на протяжении всей жизни существо развивается, его способности к магии развиваются в это время вместе с ним — то есть бывают такие случаи, когда, скажем, до совершеннолетия ребёнку пророчили, что он будет крайне слаб в магии, а потом, в какой-то один неопределённый момент, в нём пробуждалась склонность к магии и он становился вполне сильным магом. Крайне редкий случай, тем не менее имеет место быть.

И помимо этого, чем чаще существо прибегает к магии, чем вариативнее его арсенал заклинаний и чем активнее оно развивается в магии, тем сильнее становятся его магические способности. И никаких ограничений у этого нет. Так что, в теории, даже существо, обделённое с рождения талантом к магии, если будет всю жизнь упорно трудиться, то к концу своей жизни будет крайне сильным магом.

Честно говоря, меня это очень обнадёжило.

В своём прошлом мире я множество раз сталкивался с сеттингом подобных миров с магией, и во всех из них способности к магии определялись по-разному: где-то исключительно с рождения, ввиду генетической предрасположенности; где-то с талантом, который мог проявиться, а мог и нет; а где-то ещё более замудрёнными способами.

В общем, зачастую, жители подобного мира никак не могли повлиять на свои способности к магии. Так что я очень обрадовался, что этот мир не такой. А то было бы крайне обидно попасть в мир меча и магии, столь далёкий от своего прошлого мира, и так и остаться обделённым магией.

А так, даже если я обделён с рождения талантом к магии, то я всё равно смогу ей пользоваться. И не важно — буду я в этом выделяться, или нет.

Именно так я и размышлял перед тем, как перейти к своей самой первой магии.

И конечно же, моей первой магией стало заклинание вида «Базовой магии» — заклинаний других видов в этой книге было мало, так ещё и их сложность, по заверению автора, куда выше, так что выбор такого новичка-самоучки, как я, был вполне предсказуем.

Первым же моим заклинанием, как и рекомендовал автор книги, стало заклинание под название «Магическое зрение». Это заклинание, со слов автора, при удачном использовании, должно позволять пользователю видеть ману во всём. Живой или неживой объект — совершенно не важно, главное — чтобы в нём была мана.

В книге было описано все пять способов активации этого заклинания, однако я, не рассчитывая, что у меня выйдет что-то кроме зачитывания заклинания, выбрал именно этот способ, и дождавшись, пока ночью все уснут, закрыл глаза, сосредоточился и стал тихо зачитывать заклинание вслух.

— Отринь вуаль, скрывающую подлинную суть, и позволь глазам увидеть потаённое — Магическое Зрение.

Стоило мне произнести половину заклинания, как я ощутил, словно внутри всего моего тела что-то забегало и задрожало, а позже, ближе к концу, все эти ощущения стали словно перетекать со всего тела, быстро стекаюсь к одному месту — к моей голове. Когда же я произнёс последние слова, являющиеся по совместительству названием заклинания, все ощущения, разливающиеся в этот момент в голове, в один миг перетекли к глазам, обдав их неким… теплом. Но при этом это тепло не было тёплым — просто это ощущение было, как мне показалось, самым похожим на то, что я ощутил в тот момент.

Ещё несколько секунд я сидел с закрытыми глазами, пытаясь понять, произошло ли что-то или нет. Тем не менее, так и не дождавшись ничего, кроме этого странного ощущения в глазах, я открыл их.

И стоило мне их открыть, как я… замер.

Всюду были яркие разноцветные цвета — красный, синий, розовый, фиолетовый, зелёный, оранжевый — и ещё множество других, перечислить каждый из которых я не смог бы, даже если бы очень захотел — вот настолько их было много. И все эти цвета каждую секунду перемешались, сливались и в итоге перемешивались, создавая новые цвета. И каждый из этих цветов был невероятно ярким — настолько, что я, увидь даже один из них отдельно от других, точно должен был ослепнуть, и если бы это было не магией, то так точно бы и произошло.

Однако, это магия, и сколько бы я заворожённо не смотрел на эти цвета, ничего не происходило.

По крайней мере, так я подумал в тот момент времен, а потом…

Меня обдуло таким холодом, что я в один миг замёрз, всё тело задрожало, а зубы начали громко биться друг о друга. Я сразу же рефлекторно обнял себя, пытаясь понять, что произошло. Я вертел головой из стороны в сторону, но видел лишь те же яркие цвета, в которых не было и намёка на холод, который в этот момент во всю продолжал пробирать меня будто бы до самых костей.

А следом…

Я услышал чей-то шёпот, что звучал холодным, словно пропитанный самой тьмой, бесчеловечным голосом. И это был не простой шёпот, раздающийся где-то неподалёку. Это шёпот, который будто звучал у меня прямо в голове, продолжая с каждой секундой набирать обороты и словно манить меня куда-то.

За какие-то доли секунд этот шёпот перестал быть пугающим. Он будто бы наоборот стал притягательным и манящим. Либо же так казалось только мне.

Хотелось слышать его всё чаще и громче…

Но сколько бы я не пытался, разобрать слова, который шептал этот голос, я так и не смог. А потом, в один момент, видимо не выдержав это, мне резко захотелось спать и я… упав на правый бок, сразу же уснул. Очнулся же я только утром, когда меня во всю будили на ужин, а я лишь сонно отмахивался с едва приоткрытыми глазами.

И так, в таком состоянии, прошло… несколько дней.

Да, я несколько дней был настолько сонный и усталый, что порой засыпал прямо за приёмом пищи. А в те же моменты, пока я не спал, я раздумывал над тем, что пошло не так, ведь эффект заклинания оказался не таким, каким должен был быть, а в добавок к этому ещё и этот странный холод с шёпотом, который будто бы постепенно захватывал меня, и спасло меня только то, что я потерял сознание…

Это не могло не пугать. Некоторое время я вовсе боялся вновь притронутся к книге и магии, а когда подумывал об этом — сразу же вспоминал это ужасное, пугающее состоянии.

Однако, как оказалось позже, интерес и желание овладеть магией всё же оказались сильнее страха.

И для начала я начал анализировать произошедшее: во-первых, я должен был увидеть ману в виде серых облачков, обволакивающих окружающие меня объекты, от которых она и должна была исходить, а увидел… разноцветные цвета, которые были всюду, куда не посмотри; во-вторых, я не должен был так сильно устать — всё-таки это самое базовое заклинание, и оно должно потреблять маны в разы меньше любого другого, а в итоге мне пришлось приходить в себя на протяжении нескольких дней; и в-третьих, ничего про этот странный холод и шёпот в книге не говорилось.

Как ни посмотри, но что-то пошло не так.

Вопрос только один — что именно?

Единственное предположение, которое возникло у меня в тот момент, — это полное отсутствие таланта и склонности к магии, ввиду чего даже такое заклинание оказалось мне не по силам. Правда, верить в это мне совсем не хотелось, а ещё это никак не связывалось с холодом и шёпотом, поэтому я начал искать другой ответ в книге.

И стоило мне прочитать книгу дальше, как я его нашёл. Но при этом не совсем…

Насчёт холода и шёпота я так ничего и не нашёл, а вот, что до остального, то…

Как оказалось, если всё сделать правильно, то я действительно должен был увидеть ману в виде серых облачков, обволакивающих окружающие меня объекты. Однако, если допустить ошибку и вложить в это заклинание слишком много маны, то цвет облачков может измениться и приобрести какой-то другой, куда более яркий цвет, который будет зависеть от множества различных факторов.

Вот, собственно, и вполне логическое, насколько это возможно в мире магии, объяснение произошедшего — я просто не проконтролировал количество маны, вложенное в заклинание.

Но как ни крути, это не объясняло кое-что другое — почему я был буквально поглощён этими разноцветными облачками маны? И сколько бы я не листал книгу далее, так ответа на это и не нашёл, и единственное, что мне оставалось, — это предположить, что из-за количества вложенной магии, я слишком сильно всмотрелся в окружающую меня ману, из-за чего она и была вокруг меня.

Придя к такому предположению, я дождался очередной ночи, к которой, судя по ощущениям, уже полностью восстановился, после чего вновь дождался, пока все уснут или начнут дремать, а потом, сконцентрировавшись и прикрыв глаза, начал зачитывать заклинанием, при этом в этот раз стараясь проконтролировать потоки маны в теле.

— Отринь вуаль, скрывающую подлинную суть… — внутри всего моего тела что-то задвигалось и завибрировало, а я, как и было написано в книге, отсеял примерно половину от этого, просто представив, как заставляя половину частичек застыть на месте и ничего не делать, — … и позволь глазам увидеть потаённое… — теперь лишь половина этого «что-то» резко перетекло к моей голове, все равно заполнив её собой полностью, — … Магическое Зрение, — и в один миг все эти ощущения, разбросанные по всей голове, сконцентрировались на одних глазах.

Я сделал глубокий вдох и открыл глаза.

И… ничего не поменялось.

По крайней мере, так мне показалось с первого взгляда, ведь я снова оказался окружён со всех сторон маной и куда бы не посмотрел, везде видел именно разноцветную, а не серую ману.

Казалось бы, полный провал, ведь я не только не придал мане обычный серый цвет, так ещё и не привёл её в нормальный вид, из-за чего она снова была не в виде небольших облачков, окружающих какие-то объекты, а в виде… окружающего со всех сторон нечто.

И рассуждая тогда именно так, я, смирившись с ближайшими буднями овоща, стал ожидать холода, шёпота и момента, когда меня вырубит и я, потеряв сознание, усну.

Но… сколько бы я не ждал, этого не происходило.

Рассудив, что в этот раз что-то, очевидно, пошло всё же не так, как в прошлый раз, я стал пытаться понять, что именно изменилось, кроме, разумеется, того, что я не потерял сразу сознание от истощения маны.

И помимо отсутствия холода, шёпота и потери сознания было ещё кое-что странное — небольшая усталость, что резко разошлась по всему моему телу. И мне была знакома эта усталость — эта именно тот тип усталости, которым я страдал на протяжении тех дней, пока моя мана в теле восстанавливалась.

Однако в прошлый раз, при пробуждении следующим утром, я испытывал куда большую усталость, словно на протяжении нескольких предыдущих дней я занимался тяжёлым физическим трудом, при этом не зная в этом меры. А сейчас же эта усталость была, словно я… уже отдохнул несколько дней и до полного восстановления осталось ещё примерно столько же дней.

И именно эти ощущения меня натолкнули на достаточно очевидный вывод…

Если сравнивать с прошлым разом, когда я потратил всю свою ману за раз, то в этот раз я потратил лишь… половину. Как я, впрочем, изначально и планировал.

Тогда, получается… всё прошло удачно?..

Почему же тогда эффект отличается от ожидаемого?

Так я стал думать и разбираться в произошедшем, пытаясь найти и иные изменения, которые почти наверняка должны были быть. И, как оказалось чуть позже, я был прав. Другие отличия от прошлого раза действительно были. Вернее, отличие.

И заключалось это отличие… в окружающей меня мане.

Впрочем, это и так очевидно.

Если быть точным, то дело в цветах маны и её… так скажем, плотности, если так вообще можно выразиться в отношении неё. Ладно, не суть.

Дело в том, что когда я в прошлый раз увидел эти яркие цвета, я был уверен, что не будь это магией, то я бы точно ослеп от их яркости. А в этот же раз они просто были яркие. И мне не кажется так — я уверен в этом. А изначально это отличие не заметил, потому что сразу же подумал, что вышло всё точно так же, как и в прошлый раз.

И помимо потери яркости цветов, мана так же стала будто менее плотной и более рассеянной, и если в прошлый раз она напоминала плотный разноцветный дым, через который почему-то всё равно без проблем можно было всё видеть, то сейчас мана напоминала менее яркий… туман.

Да, пожалуй, это самое точное описание для такого.

Тем не менее, описание происходящего мне мало чем могло помочь в тот момент, ведь передо мной встал вопрос: если, в отличии от прошлого раза, в этот раз я использовал лишь половину от своей маны, то почему эффект заклинания почти не уменьшился?

И сколько бы я не думал над этим, ответ мне в голову приходил лишь один: у меня чрезмерное количество маны, и для нормального использования заклинания мне стоит отсеять не половину своей маны, как следует сделать новичку, исходя из указаний книги, а… большую её часть?

Честно говоря, в тот момент я всё ещё не был уверен в этом, хотя, казалось бы, ответ очевиден.

И наверняка в этом сыграло роль то, что я впервые работал с настоящей магией, но основа моих сомнений, конечно же, росла из другого места…

Из моей прошлой жизни.

Она хорошо меня научила, что я никакой не особенный человек.

Максимум — чуть лучше большинства. Да и то, в основном, за счёт хорошей удачи.

А если же буду считать иначе, то мир из раза в раз начнёт тыкать меня в то, что это не так, буквально постепенно уничтожая меня, как личность.

Да, так точно и будет.

Лучше сразу позиционировать себя, как обычного, ничем не выделяющегося человека. И тогда мне не придётся вновь проходить через череду разочарований, разрывающих сердце.

Именно так я размышлял в тот момент.

Но одними размышлениями многое не сделаешь, так что, даже не смотря на сомнения, посеянные в моей душе, мне вновь пришлось прибегнуть к практики, чтобы точно узнать, в чём же дело. Тем более, по моим ощущениям на тот момент времени, во мне ещё оставалось половина маны — этого вполне должно было хватить для такой простенькой магии.

Я дождался, пока эффект прошлого заклинания окончательно спал, а потом закрыл глаза, сделал глубокий вздох, сосредоточился и начал зачитывать заклинание, которое я уже выучил наизусть:

— Отринь вуаль, скрывающую подлинную суть… — вновь это чувство, будто внутри меня что-то задвигалось и завибрировало, теперь я мысленно представил, как приказываю почти всем этим частицам замереть и оставил лишь совсем малую часть, — … и позволь глазам увидеть потаённое… — теперь то, что осталось от этого «что-то», стало резко стекать к моей голове, после чего разбрелось по ней в разные стороны, — … Магическое Зрение, — и вновь, стоило мне это произнести, как в один единственный миг все эти ощущения, разбросанные по всей голове, переместились в глаза.

И в отличии от прошлых разов, в этот раз я практически не испытывал это странное ощущение в глазах, которое до этого я сравнивал с ощущением тепла. Нет, оно всё ещё было, но если в прошлый раз о нём невозможно было забыть и на секунду, то в этот раз, стоит мне на что-то отвлечься, как я бы напрочь позабыл об этом чувстве и даже не заметил бы, когда оно исчезнет.

Подумав о том, что это провал, ведь результат ощущался слишком слабым результат, я открыл глаза.

И стоило мне это сделать, как я увидел ману, что окружала меня со всех сторон, вот только цвет этой маны был…

— Получилось… — тихо произнёс я, мотая головой из стороны в сторону.

Куда бы я не взглянул, везде был серый цвет, словно весь мир резко помутнел. Но на самом же деле это я увидел ману такой, какой и должен был увидеть её изначально. И это не единственное отличие от прошлых попыток: в этот раз я практически не ощутил увеличения слабости и повышение сонливости, словно ничего и не произошло.

Выходит… у меня действительно так много маны?..

Нет… что-то здесь не так.

Дело точно в чём-то другом. На это также намекает тот странный шёпот и пробирающий до дрожи холод, что появился только в первый раз, когда я использовал всю свою ману.

И кажется, для того, чтобы это выяснить, мне нужно узнать, почему мана окружает меня всюду, хотя должна быть лишь в виде небольших облачков, обволакивающих определённые объекты. По крайней мере, так сказано в книге.

И в попытках это выяснить, я провёл достаточно много времени.

Тогда, для начала я прочитал полностью книгу, чтобы выяснить, есть ли в ней ещё какая-то информация, касающейся этого заклинания или маны, но, увы, там такого не было.

После этого я сам начал тестировать это заклинания, меняя каждый раз количество маны, вкладываемое в него. Однако… это ничего нового не дало. Кроме разве что того, что мне хватает самого минимума маны из тела, чтобы запустить это заклинание, хотя в книге было написано, что в начале может понадобиться вплоть до почти всей маны пользователя.

А потом… ничего.

На этом мои идеи закончились и я так и не выяснил причины этой странности.

Всё, что мне оставалось, — это ждать, когда в мои руки попадётся другая книга магии, из которой я уже смогу узнать для себя что-то, что поможет мне в решении этой проблемы.

Однако, прежде перед этим мне нужно было завершить изучать эту книгу и выучить её наизусть, потому что я не знал, когда в следующий раз она попадёт ко мне в руки, и попадёт ли вообще.

Так я и начал её заучивать, при этом тестируя глубокой ночью каждое новое заклинание, от применения которых моё сердце каждый раз начинало ненормально быстро биться, из-за волнения, окутывающего меня всего. Дополнялось это ещё и риском быть пойманным кем-то — всё-таки для служанок и ведьм я на протяжении всего этого времени оставался обычным ребёнком, которому очень уж сильно нравится играться с книгами. С, как правило, новыми книгами, которые считаются таковыми только примерно неделю, максимум — пару недель. После этого — извольте выдать другую, новую книгу.

Полное же изучение и заучивание этой книги заняло порядка месяца, и большая часть проблем возникала на слишком уж абстрактных объяснениях работы некоторых заклинаний. Благо, во времени я ограничен не был и мог позволить себе из ночи в ночь продолжать практиковаться и в итоге эмпирическим методом приходить к доходчивому для себя объяснению.

Когда же я закончил с полным заучиванием этой книги, я с ней попрощался и в один из дней наглядно показал служанкам, что более не хочу «играться» с ней, и вообще — она мне надоела.

Как только до них это дошло, они унесли эту книгу обратно в библиотеку и принесли мне замену для неё. Но, увы, это была не книга магии, а самая обычная книга, содержавшая в себе обычную приключенческую историю о группе авантюристов.

Впрочем, хоть я сначала и расстроился немного, ведь изначально я хотел продолжить своё изучение магии, однако такой исход событий меня тоже вполне устроил, потому что книжка оказалась вполне интересной, а ночью, взамен изучения новых заклинаний, я нашёл для себя новое развлечение.

И этим развлечением оказалась… кто бы мог подумать… магия.

Поначалу я просто из раза в раз повторял все подряд заклинания, пытаясь научиться использовать их более быстро, благодаря «сокращённому произношению». Сокращённое же произношение — это уменьшение изначального произношения заклинания до его укороченной версии с сохранением конечного результата. Иначе говоря, это улучшенная версия базового способа активации магии — «произношения». Собственно, поэтому этот способ и не является отдельным способом активации заклинаний.

И хоть и звучит это несложно, но вот способны на это далеко немногие. Да и хоть для использования этого сокращённого произношения и не нужно иметь дар с рождения, однако даже так, как было сказано в книге, немногие имеют стремление освоить это.

Почему же?

На это есть несколько причин, но если вкратце, то… здесь отсутствуют паттерн, на основе которого можно было бы переделать абсолютно любое заклинание в сокращённое. А с учётом того, что абсолютно у каждой магии своё собственное заклинание, и каждое из них нужно большим трудом переделать в сокращённое…

В общем, это очень муторная и невероятно нудная работа, напоминающая поиск иголки в стоге сена.

И как я сказал ранее, какой-либо паттерн тут отсутствует, а значит этим придётся заниматься не один раз, а сотни, а то и тысячи раз — и это для простых заклинаний. А более же продвинутые заклинания могут содержать в себе несколько сотен слов, идущих в определённом порядке, из-за чего переработать их и переделать становиться крайне трудной задачей.

Последний же гвоздь в крышку гроба вбивает факт того, что сокращение для одного заклинания может подходить одному человеку и может не подходить другому.

Если привести пример и взять самое базовое заклинание, например — «Магическое зрение», то в несокращённом варианте оно выглядит вот так:

— Отринь вуаль, скрывающую подлинную суть, и позволь глазам увидеть потаённое — Магическое Зрение.

А я же, путём огромного количества проб, ошибок и убитой половины ночи, кое-как умудрился сократить его до:

— Отринь вуаль, позволь глазам увидеть суть, — Магическое Зрение.

С виду кажется, что практически ничего не изменилось, а на деле же… так и есть.

Некоторые слова я убрал, а некоторые заменил — и всё, на этом сокращение заклинания завершено, а его результат успешно сохранён в изначальном виде.

Так в чём, собственно, тогда проблема?

В том, что я перед тем, как прийти к этому варианту, перебрал более сотни подобных аналогичных вариантов и абсолютно все они, без какого-либо исключения, не работали. То есть до этого варианта я пробовал варианты, которые отличались от этого всего лишь-то одним-двумя словами, однако они всё равно не работали. И я мог бы так же перебрать ещё столько же, или даже более, вариантов и всё равно не прийти к удачному сокращению.

В этом и есть главная проблема сокращений — правильных вариантов сокращения заклинания может быть как несколько, так и оно может быть в единичным варианте, чтобы дойти до которого могут понадобиться целые года, которые уже не все готовы тратить на столь сомнительную пользу.

Если же обобщить главные проблемные моменты, то получиться следующее: во-первых, отсутствует паттерн, отталкиваясь от которого можно было бы с лёгкостью приходить к нужному результату; во-вторых, чем длиннее изначальное заклинание, тем тяжелее его сократить, потому что появляется просто огромное количество вариантов, чтобы перебрать которые, уйдёт целые годы; в-третьих, то, что является сокращение заклинания для одного, для другого таковым совсем не факт, что будет, из-за чего нельзя узнать у другого правильный вариант.

Почему же всё так устроено?

Это уже, увы, мне неизвестно, потому что в книге никаких объяснений не было. И мне кажется, что их не было там, потому что и сам автор не знал, как это всё работает. И вероятно, это не знал не только он. Но это я уже, уверен, узнаю чуть позже.

В общем, всё, что мне пока что оставалось, это просто смериться с тем, что так уж работают сокращения заклинаний, и либо пользоваться этим методом, либо нет.

И я выбрал… пользоваться.

Однако, как окажется позже, пользоваться им я не буду.

А дело всё в том, что после того, как я сократил это заклинание, я решил попробовать и что-то другое — ну а что, раз это вышло, то может и что-то другое выйдет? В любом случае, попытка — не пытка.

Решив так, я принялся за кое-что иное.

За то, что уже являлось полноценным, другим способом активации магии.

А если быть точным, то я решил испробовать себя в Жестах.

Выбрал же я именно жесты, потому что из оставшихся вариантов я мог выбрать только их, символы и безмолвные чары. И как известно, что жесты, что безмолвные чары доступны лишь если у пользователя есть к ним врождённый талант. А есть он у меня или нет — я на тот момент времени ещё не знал, так что наилучшим вариантом изучения было бы выбрать символы.

Тем не менее, я так не поступил. Почему же?

А потому что… мне не хотелось.

Серьёзно, всё дело в том, что мне банально не хотелось и до сих пор не хочется изучать этот способ активации магии.

Ещё когда я только читал о всех способах активации магии, то уже для себя понял, что конкретно этот способ во мне не имеет отклика совершенно. На мой взгляд, это невероятно уныло всю жизнь зубрить символы и их правильную расстановку, а потом даже не иметь толком нормально момента для их реализации, ведь практически во всех случаях такой маг будет использоваться либо при неожиданной атаке и практически беззащитен после неё, если нет команды, либо вся команда будет вынуждена оборонять его, пока он будет рисовать символы.

Да, разумеется, такие маги чаще всего имеют в своём арсенале куда более убойные заклинания, но меня это мало привлекало — как по мне, лучше иметь менее убойные заклинания, но хорошую мобильность, чем не иметь мобильность вовсе, зато иметь шанс нанести огромный урон по площади.

В общем, этот вариант активации магии мне попросту не по душе — и на это всё.

Вот при примерно таких рассуждениях я и пришёл к тому, что хочу изучить новый способ активации магии, но при этом это должны быть не символы и не, разумеется, магические артефакты, которых у меня попросту не было.

А при выборе между жестами и безмолвной магией мой выбор пал на первое, потому что мне просто показалось, что вторым я уж точно вряд ли смогу овладеть. Хотя, признаюсь, надежда глубоко в душе теплилась, так что я в любом случае после жестов, вне зависимости от успеха их изучения, взялся бы за изучение безмолвной магии.

В целом, как-то так.

Изучать же жесты я стал с помощью того же самого заклинания базового вида — Магическое зрение.

И для того, чтобы соединить это заклинание и жест, я принялся вспоминать абсолютно всё, касающееся этого, что было в книге. И если подвести итог, то жесты, на мой взгляд, это… обычные рефлексы.

Да, самые что ни на есть обычные, так называемые, условные рефлексы, вырабатыванием которых в моём прошлом мире часто занимались, например, спортсмены, чтобы быстро сосредоточиться и перестать нервничать. А ещё этим часто пользовались для дрессировки животных. И думаю, это далеко не все отрасли, в которых условные рефлексы активно используются — просто я этим как-то особо не интересовался, так что мои познания в этом плане крайне ограничены.

Но главное, что если это действительно обычные условные рефлексы, то это легко объясняет столь странный разброс в длительности обучения активации с помощью жестов: кто-то всё делает правильно и осваивает это за короткий срок, а кто-то — нет, из-за чего и приходиться тренироваться этому на протяжении годов.

И придя к такому выводу, я и начал свои тренировки с жестами.

В конечно же счёте, пускай и ушло у меня на это порядка половины месяца, заполненного бесконечными попытками и целой кучей ошибок, но… я сделал этого.

Моя теория оказалась верна.

Я смог, основываясь на знаниях о работе условных рефлексов, вывести у себя таковой, и теперь, стоит мне сильно зажмуриться, как я рефлекторно использую Магическое зрение.

И признаться честно… я даже не подозревал, что это будет столь удобно.

Зажмурился — заклинание активизировалось.

Не нужно никакого произношения, его сокращенной версии и дурацких символов.

Правда, это одно из самых простых заклинаний, которое вообще есть, а у меня, даже с, как оказалось, реальным пониманием принципа, ушло полмесяца. Впрочем, теперь у меня есть опыт и это должно неплохо мне помочь в следующий раз.

И я был уверен, что этот следующий раз будет, ведь, как ни крути, но жесты слишком уж полезная вещь, чтобы отрицать их и пользоваться базовым произношением.

А вот насчёт чего я не был уверен, так это того… повезло ли мне, что я могу их использовать, или в книге была какая-то ошибка, и на деле возможность обучиться жестам определяется не предрасположенностью к ним с рождения, а чем-то другим?

Но как это проверить? И сколько бы я не думал насчёт этого, увы, ответа так и не нашёл — слишком уж много в этом деле может быть переменных, и учесть их все попросту невозможно.

Рассудив так, я отложил этот вопрос на потом, наконец-то взявшись за самое интересное.

За безмолвную магию.

До этого я не особо верил в то, что могу ей овладеть, хоть и очень сильного этого хотел, но теперь, изучив жесты, надежды во мне было хоть отбавляй.

Вот только… в отличии от других способов активации магии, у безмолвной активации толком нет нормального объяснения. В книге всё сводилось к простому «почувствуй и управляй» и ещё более абстрактным объяснениям. При этом, что именно я должен почувствовать и как я этим должен управлять, — информации не было совершенно.

Иначе говоря, в отличии от прошлых разов, в этот раз мне, по сути, пришлось действовать полностью вслепую. Впрочем, кое-какая догадка у меня уже была…

Дело в том, что за время изучения сокращённого произношения и за время связывания этого заклинания с жестом, я далеко не один раз использовал заклинание Магического зрения, и каждый раз ощущения, охватывающие меня при применении этой магии, были идентичны предыдущим.

В начале заклинания я начинаю ощущать по всему телу некие дрожащие маленькие частички, коих миллиарды и которые с каждой секундой дрожат всё сильнее, и при этом перемешиваются между собой, словно они живые; потом, при продолжении использования заклинания, я отдаю этим частичкам мысленный приказ, чтобы большая их часть обездвижилась, а оставшаяся часть в этот момент быстро перетекает ко мне в голову; следом за этим, я зачитываю последнюю часть заклинания, и все частички на огромной скорости движутся к глазам, и когда они там оказываются — заклинание является завершённым, а магия активированной.

То есть из раза в раз одно и то же, и вдобавок, пускай это и одно полноценное заклинание, которое даже без одной из частей уже не будет работать, однако мысленно это всё равно можно поделить на три условные части: первая часть — это активация ощущений маны в теле и, по совместительству, возбуждение самой маны; вторая часть — это распределение ролей и отправка необходимого количества маны в голову; третья-заключительная часть — это сбор всей маны в одном месте, в данном случае — в глазах.

По сути, из этого и состоит всё заклинание Магического зрения, так что, чисто в теории… что мне мешало пройти все эти шаги без произношения заклинания и использования жестов? Так-то это всё не звучало для меня особо сложно, тем более — после изучения жеста, на который ушло порядка половины месяца.

Однако… я ошибался.

Полтора года.

У меня ушло больше полтора года на освоение каждого из этих пунктов по отдельности.

Целыми днями и ночами я только и делал, что пытался управлять маной внутри себя, изредка прерываясь на чтение новых книг, еду, мытьё и отыгрывание образа обычного ребёнка.

И что самое печальное…

Даже спустя столько времени я до сих пор так и не научился нормально связывать все эти пункты воедино. Нет, это у меня выходит и, по сути, можно вполне сказать, не слукавив, что я научился использовать безмолвную магию, однако… радости во мне после этого не так уж и много, как я ожидал изначально.

Всё-таки и времени я на это потратил очень много, и сил за это время ушло немерено, и итог оказался не тем, который я ожидал изначально.

И если вкратце, то… у меня уходит слишком много времени, чтобы активировать безмолвную магию. Почти столько же занимает произношение полноценного заклинания, а укороченную версию и вовсе будет быстрее произнести. И это, не говоря о жестах…

В чём же проблема?

А в том, что я банально не могу контролировать все три пункта почти в один момент — для меня это как одновременно жонглировать, кидать мячики в стену и ловить их обратно. Я попросту постоянно сбиваюсь и либо стабилизирую заклинание некоторое время, чтобы оно сработало нормально, либо… начинаю всё с начал. Это если не считать варианта делать всё верно, но медленно.

Короче говоря… с безмолвной магией у меня не очень всё задалось.

И самое главное не понятно — то ли дело во мне, то ли это нормальный процесс её освоения — ну, условно, со временем все действия будут становиться для меня всё проще, как с той же математикой, в которой чем чаще ей занимаешься, тем проще быстро считать в уме, а некоторые и вовсе умеют делать это на должном уровне в автоматическом режиме.

Я, конечно, надеюсь на второй вариант, но… прогресс идёт слишком уж медленно, будто я уже подхожу к своему пику. А ведь это только то, что касается самых базовых заклинаний. Если же брать более сложные заклинания, которые я встречал иногда в других магических книгах за эти два года, то проделывать весь процесс в уме — это словно решать задачи из высшей математикой прямо в голове.

Если обобщить, то я продолжаю и по сей день развиваться в безмолвной магии, но всё равно куда больше времени уделяю изучению новых видов магии и заклинаний, а оставшуюся же часть времени трачу на чтение обычных книг, тем самым познавая этот новый для меня, чудесный мир, наполненный магией и различными чудесами.

По крайней мере, так было вплоть до сегодняшнего дня, что поначалу совершенно ничем не отличался от тысячи таких же дней, что я уже прожил в этом месте, ставшем мне новым домом.

А изменилось же всё, когда одна из ведьм, с гордо поднятой головой, вошла в комнату и, глядя на всех с привычным ей пренебрежением и холодом, произнесла:

— Через пять минут всем быть в аудитории.

После этих слов она моментально покинула комнату, которая в этот момент словно оживилась из-за служанок, что носились от ребёнка к ребёнку, поправляя на них одежду, укладывая волосы и что-то им говоря. Сами же дети на это только мотали головой в разные стороны, ничего не понимая.

И я в тот момент времени мало чем от них отличался.

Однако одно понимание пришло ко мне само собой…

Начинается новый, четвёртый отрезок моей жизни…

Глава 7

«Через пять минут всем быть в аудитории».

Казалось бы, вполне обычная фраза, которую точно слышало большинство хоть раз за свою жизнь и которая, как правило, не несёт за собой совершенно ничего важного.

Вот только, это явно не в моём случае.

Я ожидал многого, но, по правде сказать, к именно такому я абсолютно не был готов.

Какая аудитория? Что такое аудитория в этом мире и в конкретно этом месте? Где она находиться? А кому туда нужно идти-то? Неужели нам, детям, которые выходят из комнаты только тогда, когда идут в туалет и мыться, и то — всегда в сопровождении служанок? А что мы там будем делать? Или всё же туда нужно идти служанкам, а не нам? Или сразу всем вместе? Почему дали отрезок именно в пять минут? И почему там нужно обязательно быть всем? А что будет, если не успеем или кто-то не придёт туда?

Моя голова буквально в один миг закипела из-за подобных вопросов, которые крутились в ней в попытке найти хоть какие-то зацепки, что могли бы дать ответ на хотя бы один вопрос из всего этого нескончаемого множества. Но… все эти мыслительные усилия оказались напрасными — я так и не пришёл ни к одному из ответов и даже не нашёл ни одной зацепки. А ведь в моей голове за эти несколько секунд пролетела целая куча недавних воспоминаний, большая часть из которых касалась разговоров служанок.

Но, к сожалению, я тут осознал, что так увлёкся изучением и тренировками в магии с чтением, что уже давно не вслушивался в разговоры служанок, так что… я совершенно не знал, чего мне ожидать далее. Даже примерно.

А тем временем, закончив с другим ребёнком, ко мне подошла одна из служанок.

— Ну вот и настало время, — проговорила она с лёгкой улыбкой на лице, поправляя на мне футболку и шорты.

«Настало время для чего?» — чуть не ответил я ей автоматически, в последний момент успев это пресечь.

— Фто? — криво спросил я, подражая большинству других детей.

Признаться, говорить так на постоянной основе довольно трудно, но я уже немного привык. Да и, впрочем, ещё сложнее — случайно не сказануть лишний раз слово, которое попросту не может знать обычный, четырёхлетний ребёнок. Тем не менее, буквально годы тренировок, проведённых в безответном молчании с моей стороны, позволяют мне и сейчас без особых проблем справляться с подобным.

— Сейчас вы начнёте учиться! — и ответив, улыбнулась чуть сильнее, в этот же момент взявшись за укладывание моих слегка растрёпанных волос.

Значит, всё же выходит, что та ведьма обращалась к нам?

— Уфица? Уфица фитать?

Да, нас действительно уже начали учить читать.

Ну как «уже».

Если так припомнить, то где-то в год нам перед сном начали иногда читать книжки — самые обычные, детские сказки, разумеется. Со временем же пропало это «иногда», и примерно через полгода после этого книжки нам стали читать уже каждую ночь. В два же года, помимо чтения на ночь, появилось и дневное чтение после приёма пищи — утром и в обед, соответственно.

А уже в три года нас самих начали учить читать.

И хоть я в этом совершенно не разбираюсь, но, по-моему, трёхгодовалые дети ещё слишком малы для такого. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление, исходя из того, что я наблюдал. Большая часть детей либо не была заинтересована в обучении, либо… ещё даже банально не понимала, что от них хотят. Но, справедливости ради, стоит отметить, что среди всех детей оказались и те, кто с большим интересом увлеклись книгами и обучением чтению, ввиду чего к этим сегодняшнему дню они неплохо знают буквы и даже могут что-то прочесть.

Опять же, не знаю, насколько это похвальный результат, однако, как по мне, для четырёхлетних детей это более чем хороший результат. А может, даже очень хороший.

Что же, кстати, касается меня, то я решил не выделяться из общей толпы и, подстраиваясь под большинство, выдавал результат чуть лучше среднего.

— Нет, не читать, — помотала она головой с улыбкой на лице, продолжая бороться смоими несколько кудрявыми, волнистыми волосами. — Вы будете учиться кое-чему куда более интересному!

«Учиться кое-чему куда более интересному».

Тут не нужно быть экстрасенсом или просто проницательным человеком, чтобы с моими знаниями понять, что она под этим подразумевает, говоря это с таким энтузиазмом. А ещё, если учесть, что позвала нас та, кто выглядит, как самая настоящая ведьма из сказок моего мира, то всё становиться вовсе очевидно…

Только вот…

Нас, четырёхлетних детей, что, действительно будут учить магии? Ладно ещё меня — потому что я сохранил сознание с прошлой жизни, но во-первых — об этом никто не знает, а во-вторых — другие дети-то самые обычные — это я могу с уверенностью заявить, проведя с ними столько времени.

— Ну всё, готов! — закончила она расчесывать меня, после чего встала и, оглядев других служанок, что уже закончили приводить детей в порядок, кивнула.

Другие служанки тут же тоже ответили ей кивками.

После этого она посмотрела на меня и протянула мне левую руку. Я посмотрел на неё и несколько нерешительно взялся за неё своей маленькой рукой, всё ещё нервничая от незнания того, что ожидает нас. Вслед за этим мы с ней прошли к другому ребёнку, который уже взялся за её правую руку.

И к этому моменту все служанки повторили то же самое: каждая из них держала за руки двоих детей. Причём, насколько я заметил, никаких критериев отбора детей не было: ни пол, ни раса, ни интеллектуальные способности — ничего из этого не играло роли в том, кто с кем стоял.

По крайней мере, я этого не заметил.

После же того, как все служанки взяли под руки детей, они осмотрелись, убедились, что никого не забыли, потом переглянулись между собой, кивнули друг другу и… начали выводить нас из комнаты. И уже через несколько секунд вся наша не самая маленькая группа оказалась в коридоре, направившись куда-то налево — куда никто из нас, детей, ещё ни разу не ходил.

До этого, как я уже говорил ранее, мы выходили из комнаты лишь по двум причинам: мытьё и поход в туалет. В обоих случаях мы шли всегда направо до самого конца коридора, где и находились обе комнаты.

И, кстати говоря, если при мытье мы выходили из нашей комнаты с самого начала, то вот ходить в туалет «как взрослые» начали лишь с двух с лишнем лет. Чему лично я тогда был невероятно рад, ведь я наконец-то смог перестать испытывать постоянный позор от столь естественных вещей. Да и служанкам стало явно попроще, но это меня, честно говоря, крайне мало заботило.

А тем временем, мы продолжали идти по коридору в новую для нас всех сторону под нескончаемый детский лепет, громкий смех и тихое, редкое хныканье.

Сам по себе коридор в этом направление ничем не отличался от того направления: те же чёрные каменные плитки, из которых тут было построено абсолютно всё; те же фонари с горящими свечами внутри, развешанные на стенах с обоих сторон; и те же обычные, деревянные двери, изредка встречающиеся с обоих сторон.

Здесь не было ничего, что отличалось бы от другой стороны коридора.

Ни окон, ни поворотов куда-то, ни лестниц и даже ничего странного или магического. Из-за этого даже сложно определить, где именно мы находимся: под землёй, над землёй или ещё где-то? К сожалению, совершенно ничего не говорило об этом.

Впрочем, кое-что из раннее названного мною всё же встретилось.

А именно… поворот.

И не один, а сразу три — вперёд, направо и налево.

Но не успел я даже об этом что-то подумать или хоть немного рассмотреть получше этот перекрёсток, чтобы зацепиться за что-то, как наша группа повернула налево и попала в точно такой же однотипный коридор, какой был и до этого.

Впрочем, кое-какую информацию это место мне всё-таки дало.

Это место куда больше, чем могло показаться изначально.

Вроде бы и вполне полезная информация, но, увы, её слишком мало, чтобы сделать какие-то выводы, исходя из этого… А жаль, за всё время, проведённое тут, и за множество прочитанных мною книг этого мира у меня накопилось огромное количество вопросов. И это касается не только меня — даже дети, благодаря книгам, уже начинали подозревать что-то неладное и в открытую задавать вопросы, касающиеся этого, служанкам.

Реакция же служанок на это всегда одна: странный, дёрганый уход от вопроса. Они, кажется, почему-то даже не раздумывают над тем, как ответить. Просто избегают этих вопросов, как могут. Ну а дети, ввиду возраста, довольно быстро переключаются на что-то другое, даже не подозревая о всех странностях, касающихся этого места.

Я, кстати говоря, предпринимал несколько раз попытки задать, вроде бы и обычные для ребёнка, вопросы, но при этом эти же вопросы были очень неудобны для служанок.

Например о том, где наши родители.

Какой же ответ я на это получил? Улыбку и слабый, растерянный смех, следом за которым мне сразу же предложили пойти и поиграть с другими детьми. Зная, благодаря уже имеющемуся у меня тогда опыту, что продолжать стоять на своём смысла нет, я не стал повторять свой вопрос и прошёл к другим детям.

И подобные ответы я получал, сколько бы раз не задавал этот и другие вопросы. Из-за этого за всё это время мне даже приблизительно не удалось узнать ничего, что касалось бы того, где наши родители, кто они, где мы находимся и почему мы тут находимся.

Меня это, мягко говоря, очень сильно настораживало: подобная секретность попросту не возникает на пустом месте, а значит что-то здесь всё же не так чисто, как хотелось бы…

И оставлять эту неизвестность на будущее, бездействуя и надеясь на то, что всё будет само собой хорошо, я не планирую. Подобного опыта мне с полная хватило в прошлой жизни, а эту я уже решил прожить иначе.

Пускай сейчас мы, дети, и в безопасности, но кто знает, что будет дальше? Если вспомнить мой прошлый мир, то в нём ведьмы практически всегда выступали в роли злодеев. Очень плохих злодеев. А в некоторых таких историях ведьмы и вовсе использовали детей, либо для своих ужасных экспериментов и магии, либо чтобы банально утолить голод.

Полагаться на истории из другого мира, часть из которых вовсе детские сказки, конечно же полная глупость, но…

Большая секретность, странное место, отсутствие родителей, множество детей и ведьмы со своей надменностью во взгляде и холодом, который так и веет от них.

Как ни посмотри, но стоит сопоставить эти факторы, как вырисовывается крайне пугающая картина. А сознание и подавно во всю активно додумывает и строит самые различные, ужасные предположения и теории о будущем, которое светит нам, детям, ведь в случае чего защититься мы никак не сможет.

Правда, ко мне это уже не совсем относиться.

Пускай я пока что и слабый, но уже маг, в арсенале заклинаний которого есть и те, которые могут сойти за атакующие. Так что, в принципе, я смогу постоять за себя. Однако тот ещё вопрос, насколько я буду соперником даже для одной из ведьм…

Да и других детей, в случае чего, именно мне нужно будет защищать. А на это я уже точно не способен со своими нынешними возможностями. Поэтому моей главной целью на данный момент времени является именно возвышение себя как мага.

И в этом мне помогут те, против кого мне, возможно, и придётся её в скором времени применить…

Мы дошли до конца коридора, где была одна ничем не выделяющаяся дверь. Одна из служанок открыла дверь, и самые первые пары детей начали заходить туда вместе со своими служанками, а следом за ними, не отставая, пошли и мы.

Через несколько секунд мы все оказались внутри.

Это комната так же, как и все другие помещения, сделана из чёрных плиток, а на её стенах развешаны множество таких же фонарей с ярко горящими свечами внутри. Но помимо этого… пожалуй, стоит начать с того, что эта комната пока что самая большая из всех, что я видел в этом месте. До этого таковой была наша основная комната — я бы сказал, что она где-то примерно пятнадцать на десять метров.

Что же до этой комнаты, то она раза в полтора-два больше. И при этом высота потолков здесь так же больше — если в нашей комнате это где-то три с лишнем метра, то здесь… мне даже сложно прикинуть, какая здесь высота потолков. Ну, наверное, раза в… три выше?

В общем, комната с первого взгляда кажется невероятно огромной. И помимо этого, из-за своих размеров у меня она сразу же ассоциируется со спортзалом. Причём не школьным, а университетским, который был раза в два, а то и три больше.

И естественно, чтобы освящать на постоянной основе комнату подобных размеров, требуется что-то помощнее, чем небольшие фонарики на стенах, пускай здесь их и было очень много.

Исполняет же роль главного освящение огромная люстра, висящая на потолке прямо посередине комнаты.

Обычная, на мой современный взгляд антикварная, люстра, без излишков и различных украшений в виде всяких кристалликов, цепей и подобного. Лишь одни свечи, коих на ней было огромное количество.

Просто, практично, удобно — это про неё.

Прямо под люстрой, по середине комнаты, находятся самые обычные стулья с небольшими столами. И все они выстроены в один ряд по горизонтали, будучи направленными вперёд.

А впереди же… полноценная эстрада, сделанная, кстати, тоже из чёрной каменной плитки. Но куда важнее не то, из чего она сделана, а то, что на ней. А на ней стоит небольшой столик, напоминающий другие, стоящие тут. За этим же столиком находится большая доска на нескольких небольших колёсиках. И помимо этого, на этой эстраде есть ещё кое-что. Хотя, вернее, будет сказать «кое-кто».

Прямо между столиком и доской находилась, конечно же, та самая ведьма, позвавшая нас сюда.

Длинные, прямые чёрные волосы, спадающие чуть ниже поясницы; тёмно-голубые глаза, напоминающие сапфиры; очень острые и до ужаса неестественно красивые черты лица; очень утончённое и элегантное тело, идеально подчёркнутое надетым на ней чёрным платьем, и грудь размера третьего, верхняя половина которой видна из-за сеточной части платья.

Её холодный взгляд пробежался по нам, но говорить она ничего не стала.

А нас, тем временем, служанки потянули вперёд — к, как я понял, нашим партам, за которые нас они нас быстренько рассадили, после чего сделали синхронный уважительный поклон ведьме и… покинули помещение.

А вот это оказалось неожиданным поворотом событий.

Неужели они верят в то, что дети будут тихо, мирно сидеть и слушать урок в таком-то возрасте? Или же…

— С этого дня я буду обучать вас магии, — проговорила спокойным, уверенным голосом ведьма.

Дети на это лишь непонимающе хлопали глазами, смотря то на неё, то на других детей, но чаще всего — поворачиваясь к двери, за которую только что вышли служанки. Через несколько секунд первые из них что-то тихо залепетали, потом другие уже более громко, следом за этим третьи подцепили это, уже не сдерживаясь в громкости. А потом… некоторые из них решили встать со стула и пойти к двери, зовя служанок.

Ничего удивительного. Вполне естественная реакция для детей, которые провели большую часть жизни вместе со служанками, что сейчас куда-то ушли, оставив их одних вместе с женщиной, с которой они никогда до этого нормально не общались.

— Вернитесь на свои места и создайте тишину, — негромко произнесла ведьма столь же спокойным голосом.

Возымело ли это нужный результат? Прислушались ли к ней дети?

Разумеется нет.

Было слишком глупо полагать, что подобное произойдёт. Они — четырёхлетние дети, что ещё от них ожидать?

Тем не менее, пока я над этим мысленно рассуждал, в комнате незаметно воцарилась неожиданная тишина. Я обернулся, уже ожидая увидеть худшее — как ведьма не выдержала и сотворила нечто ужасное с детьми. Однако… моё предположение было неверно и верно одновременно.

Дети, замолчав, вернулись на свои места и, усевшись на них, внимательным взглядом всмотрелись в ведьму, при этом не произнося и звука. А их лица… они каменные. Ни на одном из них не было ни единой эмоции.

Это… пугало.

Крайне неестественное зрелище, от которого по всему моему телу резко пробежались мурашки, а руку похолодели. И сразу после этого я перевёл взгляд на виновницу этого ненормального явления.

Она стояла на месте с тем же самым холодным выражением лица, спокойно глядя на них, словно ничего ненормально не произошло и всё так и должно было быть.

— Меня зовут Архаидэс. Обращаться ко мне только так — и никак иначе. Как я сказала ранее, с этого дня я буду обучать вас магии. У каждого из вас с рождения есть к ней талант. Моя же работа заключается в том, чтобы раскрыть этот талант на максимум. И я обещаю, что к концу моего обучения из вас получаться высококлассные маги, которым никто не будет ровней, — сказав это, она ненадолго замолчала, в очередной раз обведя всех взглядом. — На моих занятиях нужно строго соблюдать установленные правила. Таковых всего лишь три: первое — соблюдать тишину, кроме практики; второе — не перебивать меня ни при каких условиях; третье — внимательно слушать всё, что я говорю, и исполнять это, если я об этом сказала. Как видите, всё очень просто.

Видят ли это дети?

Сложно сказать, сейчас их лица всё ещё каменные. Но стоило мне всмотреться в их глаза, как мне всё сразу стало понятно. Они напуганы. И очень сильно. Что, впрочем-то, неудивительно. Даже мне страшно, что уж говорить о детях, тела которых сейчас удерживают насильно с помощью магии?

— И первые наши занятия будут посвящены понимаю.

Пониманию? О чём она?

— Пониманию того, насколько важна магия в ваших жизнях. И лучше всего это понимание дойдёт до вас тогда, когда сможете вырваться из удерживающих вас пут. До тех пор вы останетесь обездвиженными. Иначе говоря, всё зависит только от вас и вашего усердия. Таланта для подобной легкотни у каждого из вас хватает с лихвой. Начинайте, — и сказав это, вновь окинула всех взглядом, уже приготовившись садиться на стул, стоящий позади неё.

Вот только кое-что её остановило…

— Извините… — робкий, очень тихий голос разошёлся по всему помещению.

Мы с ведьмой в один момент повернули головы в сторону голоса.

Его обладательницей оказалась одна из нэко.

Девочка с ярко розовыми волосами, шерстью и глазами.

Я сразу же вспомнил всё, что знал о ней: обычный, тихий, довольно скромный ребёнок, из выделяющегося в ней — разве что то, что она одна из тех немногих, кто для своего возраста очень неплохо читает и разговаривает.

Сейчас она сидела за столом, робко подняв руку и смотря в сторону ведьмы. В сторону же, а не на неё саму, потому что было видно, что сейчас её всю обуял страх, из-за чего она боится лишний раз посмотреть на саму ведьму. Удивительно, что при таком испуге она вовсе заговорила.

— Говори, — осматривая её с головы до ног, словно сканируя, разрешила ведьма.

— Извините, но… на меня… по-моему… не сработала магия…

Было видно, как ей тяжело даётся каждое слово из-за страха, однако, судя по всему, возможность того, что её наказали бы, если бы она не сообщила это, её пугала ещё больше. Удивительно умный ребёнок для своих лет…

— Отнюдь. Моя магия точно сработала на всех в этом помещении, кроме меня, разумеется.

Что? Она сработала на всех? Разве не только на тех, кто срывал её занятие? Почему я тогда ничего не почувствовал? Да и двигаться я могу свободно, и в остальном не чувствую себя как-то ограниченно.

Я ещё раз окинул взглядом всех детей, и те действительно все, кроме этой девочки, ровно сидели на своих местах с каменным, неживыми лицами.

— Но…

— Ты уже завершила первое занятие. Поздравляю, — и сказав это, на её лице появилось то, чего я совершенно не ожидал увидеть до этого — тёплая, будто материнская улыбка, — ты хорошо потрудилась.

— Но я… — продолжала беспокоиться девочка, явно ничего не понимая.

— Бессознательное завершение занятия — тоже положительный результат. И в каком-то смысле, это очень хороший результат. Ты молодец.

— Я… — девочка от смущения и волнения посмотрела в пол, — спасибо…

— Подойди ко мне, — мягко произнесла она всё с той же доброй материнской улыбкой.

— Угу, — кивнула она, встав со стула, после чего медленно направилась к ней.

При этом на протяжении всего пути она шла с опущенной вниз головой, смотря в пол. Хотя даже так я всё равно заметил, как её щеки слегка покраснели от смущения, а хвост радостно завилял туда-сюда. Такое я, кстати, уже видел не раз и не только у неё. Это в принципе характерно для всех нэко: стоит им начать испытывать какие-то сильные эмоции, как контролировать хвост и уши они уже не могут, как бы того не хотели.

А в этот момент девочка взошла по ступеням на эстраду и подошла к ведьме, которая подняла правую руку ладонью к верху, а в следующий миг над её рукой появилось нечто чёрное. Словно какой-то небольшой разрез. Только разрез чего? Там ведь ничего не было. И при этом этот разрез словно пульсировал, то увеличиваясь, то уменьшаясь.

Ведьма стала поднимать руку и уже через пару секунд засунула её в этот чёрный разрез. А после вынула её оттуда, при этом удерживая в ней книгу, которую до этого в её руке не было.

— Держи, — протянула она её девочке, та робко её взяла, — возвращайся на своё место и читай. Ты ведь умеешь?

— Угу… — кивнула она, смотря в пол и прижимая к груди книгу.

— Тогда иди.

И девочка, сразу же развернувшись, быстро спустилась с лестницы и направилась к своему столу. Примерно на полпути она окинула непонимающим взглядом остальных детей, и… ничего. Она просто прошла дальше, впоследствии сев на своё место и открыв книгу, став читать ту.

Этот её непонимающий взгляд… в прошлой жизни я его уже видел не раз.

Так обычно смотрят взрослые на детей, когда те не понимают чего-то ужасно простого. И видимо, эта девочка всё-таки поняла, как она вырвалась из-под власти магии, охватившей всех. А сейчас она не понимает, почему это не доходит до других, ведь это так просто. По крайней мере, с её точки взгляда.

Лично я тоже ничего не понимаю. И к сожалению, даже понять не смогу, потому что магия ведьмы на меня уже не работает.

И что же мне делать дальше?

Я стал прикидывать варианты и то, что из них выйдет в дальнейшем, однако…

— Подойди ко мне, — произнесла ведьма, и я в миг замер, всё тело охватила дрожь, а сердце забилось до боли в груди. — Я знаю, что ты уже развеял мою магию.

Нервно сглотнув, я поднял голову, посмотрев на ведьму.

Та сидела с привычным ей холодным лицом и надменным взглядом, смотря им… на меня.

— У тебя проблемы со слухом? — поинтересовалась она, слегка выгнув вопросительно, от чего я ещё сильнее задрожал.

— Н-нет…

— Тогда, может быть, у тебя проблемы с памятью?

— Нет..

— В таком случае я не понимаю, почему ты игнорируешь мою просьбу?

Просьбу?.. Какую просьбу?!.

Я нервничал. Очень сильно нервничал. Не знаю, то ли потому, что я уже практиковался в магии, то ли почему-то другому, но я буквально всем нутром ощущаю разницу в наших силах. И это разница такая, что если она что-то захочет сделать со мной, то я даже понять ничего не успею, как буду уже мёртв.

Это ОЧЕНЬ сильно пугает.

Понимание того, что я могу банально что-то не так сказать и моментально умереть, словно охватило всего меня, а вместе с этим в сознание вернулись воспоминания о моей предыдущей смерти.

О боли. О крови. О ноже в моём животе…

И с каждой секундой мне словно становилось всё хуже.

У меня паническая атака.

Я прекрасно это понимаю, но сделать с этим ничего не могу.

Тело стало словно железным; руки с ногами моментально похолодели, став как лёд; сердце стучится же уже столь быстро, что даже появилась боль; дыхание с каждой секундой только ускоряется, будто мне не хватает воздуха; голова кружиться и болит, а зрение теряет чёткость и расплывается.

Из-за всего этого сконцентрироваться на чём-то просто невозможно, а из-за того, что это невозможно, я начинаю только сильнее нервничать.

— Успокойся, — раздалось совсем рядом со мной, и на голову легко что-то нежное.

При этом в этот же миг мне моментально полегчало, словно только что никакой панической атаки и вовсе не было. Страх ушёл даже быстрее, чем пришёл. Сознание и мысли вернулись в норму, а тело будто снова ожило.

— Так ведь лучше?

Я приподнял голову и посмотрел на девушку, стоящую передо мной.

Конечно же, это девушкой оказалась ведьма. Архаидэс.

Сейчас она стояла рядом со мной и с той самой доброй, материнской улыбкой на лице смотрела на меня, при этом своей правой рукой в этот момент медленно, нежно поглаживала мою голову.

— Да… лучше…

— Твой результат тоже очень хороший. Я высвободила совсем немного своей магической силы, а ты её так хорошо почувствовал. Молодец, — и с этими словами её улыбка стала ещё более яркой, а того холода, который исходит от неё обычно, не осталось и следа. — Держи, — протянула она мне книгу, похожую на ту, что дала до меня девочке.

Я невольно, необдуманно глянул в сторону той девочки и увидел, что она с интересом смотрит на нас, держа в руках книгу. Стоило ей заметить, как я на неё посмотрел, как она опустила взгляд и прикрылась рукой, сделав вид, что читает книгу.

— Я не отбирала её у неё, — явно заметив мой интерес, прокомментировала ведьма. — Но при этом эта та же книга, что и у неё. Если точнее, то это её идентичная копия, созданная с помощью магии. Её получат все, когда закончат проходить сегодняшнее задание.

— Угу… — кивнул я, взяв из её руки книгу.

— С таким талантом у тебя большое будущее, — неожиданно произнесла она, убрав с моей головы руку. — Надеюсь, ты оправдаешь мои надежды и станешь великим человеком, — и сказав это, она окинула всех детей взглядом и не увидев, чтобы кто-то из них освободился от её магии, она неторопливым шагом вернулась на своё место.

А что же до меня, то даже сквозь её успокаивающую я ощутил напряжение, стоило ей заговорить про талант и будущее. В прошлой жизни мне говорили то же самое, а в итоге…

Я посмотрел на книгу, которую она мне дала. И ей оказалась…

«Книга магии: Основы».

* * *

Дверь закрылась.

Самые последние из детей, наконец-то, закончили своё первое магическое задание, после чего, вместе со служанками, они покинули аудиторию, оставив Архаидэс в ней одну. И только теперь она смогла сполна расслабиться, перестав контролировать на постоянной основе множество факторов, не проконтролируй она хоть один из которых и могло бы произойти нечто поистине ужасное.

Для мага её уровня это, конечно, простенькая задача, но проблема была далеко не в этом…

— А ведь в предстоящем будущем подобная практика станет для меня обыденностью… — устало потирая переносицу, чуть ли не прошептала она, зная, что даже если она закричит, то её всё равно здесь никто и никак не услышит.

Но смысл этого был не в том, чтобы её кто-то услышал. Просто такая уж у неё привычка, которая, возможно, выработалась из-за того, что большую часть времени она до этого проводила всегда одна.

Сейчас же в её голове витали размышления об этом всём.

До этого занятия ей казалось, что она уже смерилась с решением культа, но, как оказалось ещё в самом начале занятия, полноценное смирение с этим к ней ещё, к её сожалению, не пришло. По её мнению, она точно не тот человек, которого нужно было назначить на это задание, — всё же до этого она работала в совершенно другом направлении и в других условиях. И отсюда же и прорастает её непонимание в отношении решения культа по этому вопросу — среди свободных кандидатов на эту роль было множество более подходящий вариантов, чем она.

Да и будь её воля, она бы точно отказалась от этой работы — слишком уж она не привыкла работать с другими, являясь всегда одиночкой. А тут ещё, помимо того, что нужно работать с другими членами культа, руководя ими, так ещё и нужно следить за служанками и обучать детей магии в столь юном возрасте, как когда-то её наставница обучала её и других детей, что были тогда вместе с ней в похожем на это месте.

Вспомнив об этом, на её лице проскользнула лёгкая улыбка и, хмыкнув, она ненадолго предалась столь приятной ностальгии о тех временах.

Теперь же уже она находиться на месте её наставницы и не видит в таком времяпрепровождении ничего особо занимательного и чудесного — на ней сейчас висит слишком много ответственности и нужно решать слишком много проблем. Впрочем, как оказалось, смотреть на то, как дети, которых она обучает, преодолевают трудности и постепенно познают магию довольно… интересно. И помимо этого, смотря на каждое их маленькое достижение, она словно сама ощущала гордость и радовалась, будто бы… это были её собственные достижения.

Но поскольку до этого она никогда ничего подобного не испытывала, то не была наверняка уверена в этих чувствах, что она ощущала во время занятия. Тем не менее, она отлично помнила прощальные слова своей наставницы, после того, как та сообщила ей, что именно её избрали на это задание: «Главное — не привязывайся к ним. Помни, ради чего всё это.». Тогда она на это ответила лишь усмешкой в сторону наставницы, которая, по её мнению в тот момент, из-за возраста уже начала говорить глупости.

Где она и где — привязанность к кому-либо?

И до последнего она была уверена в своих словах. Её вера в них не поколебалась, когда она забирала из домов ещё только новорождённых детей и набирала служанок, невзирая на их личную жизнь; её вера не поколебалась, когда она проводила обряд со священной водой, который многие бы наверняка сочли ужасно жестоким; и её вера не поколебалась, даже когда пришлось избавиться от одной из служанок — она сделала всё это, даже не поведя бровью, потому что цель для неё и её культа превыше всего.

А сейчас же, стоило ей провести первое занятие с этими детьми, как она уже не была столь уверена в своих словах, зная, что их ожидает в дальнейшим…

— Впрочем, за некоторых из них точно беспокоиться не нужно… — задумчиво произнесла она, прикусывая мизинец. — Интересно, стоит ли об этом сообщить наставнице?..

Глава 8

Вот и подошёл к концу пятый год со дня моей реинкарнации.

Учитывая, как медленно шло время в первые два года моей реинкарнации, когда я ещё не дотянулся до магии и даже не был уверен в её существовании в этом мире, то последующие два года, которые погрязли в самостоятельном изучении магии, для меня словно незаметно пролетели.

А что же до пятого года моей новой жизни, то он… его будто бы и не было. Будто бы прошла неделя, месяц… но не год точно. Вот настолько он незаметно прошёл для меня.

И так это, разумеется потому, что этот год был связан целиком и полностью с магией. Причём, в отличии от двух прошлых лет, в этом году у меня, и по совместительству других детей, был учитель.

Архаидэс.

С виду очень красивая, но при этом невероятно строгая, холодная и совершенно равнодушная к чужим проблемам девушка, лет двадцати трёх. Поначалу именно так я о ней и думал, из-за чего рядом с ней всегда был настороже и старался держать дистанцию. Однако время шло, проводилось занятие за занятием, и она раскрывалась для нас, её учеников, с новой, неожиданной для такой, как она, доброй стороны.

Когда у кого-то из нас что-то не получалось, она в очередной раз повторяла своё объяснение и саму поставленную ею задачу, а после, если и это не помогало решить задачу, давала полноценную подсказку, чего практически всегда и всем этого хватало, чтобы решить задачу. Если же и этого не хватало, то более подсказок она не давала, однако при этом она и не бросала ученика на произвол судьбы, оставаясь с ним в аудитории до самого победного конца — пока этот ученик не выполнит всё же поставленную ею задачу. Но такие случае всё-таки были крайне редкие.

Правда, однажды, помню, один из детей вернулся в комнату аж только к самому сну, когда же наши занятия начинаются всегда после обеда. То есть, он провёл с ней в аудитории порядка восьми часов, непрерывно пытаясь выполнить поставленное ею задание. Как ни посмотри, но это очень много для четырёхлетнего ребёнка. С другой стороны — всё это время она была вместе с ним, отложив все свои другие, наверняка довольно важные дела, и при этом, я уверен, она ещё и без конца использовала на нём успокаивающую магию, которая помогала нам всегда сосредоточиться на занятии и не давать эмоциям, захватить контроль над разумом.

В общем, как минимум, в большинстве своём — она, на мой взгляд, довольно хороший преподаватель, действительно озабоченный будущим своих учеников. Даже в моём прошлом мире такие преподаватели были довольно большой редкостью, а тут это в таком… средневековом мире…

И помимо того, что её действительно заботит наше будущее, ещё и её способности преподавателя не оставляют у меня вопросов: у неё нет проблем с доходчивым объяснением довольно сложной, тем более для четырёхлетних детей, теории, из-за чего почти что все дети практически всегда всё отлично понимают; также она хорошо помогает с практикой, буквально проводя каждого из нас по ней за руку; а ещё, что очень важно, — в ней нет какой-то озлобленности на весь мир, которая зачастую была у учителей и преподавателей из моего прошлого мира, от чего они на постоянно основе огрызались, иногда даже срывались и кричали, а иногда и вовсе полноценно мучали своих учеников — скажем, не отпуская до последнего в туалет или медпункт.

Последнее, как по мне, вообще верх жестокости, до которого может дойти любой преподаватель.

Помню, как ещё во времена начальной школы один мой одноклассник очень сильно захотел в туалет, он начал отпрашиваться у учительницы, говоря, как есть, а та же в ответ говорила, что ему нужно сесть на своё место и помолчать. Как итог… парень не сдержался. Это заметила сидящая рядом с ним девочка и, конечно же, сразу же громко сообщила об этом всему классу. А дальше… весь класс моментально охватил одновременный хохот, «фуканье» и наигранное отвращение.

Разумеется, после такого родители узнали об этом и начала разбираться, но дало ли это какой-то весомый результат? Конечно же нет — учительница отделалась обычным выговором. Разве что родители узнали и сообщили другим родителям причину её озлобленного поведения в последнее время. И заключалось оно… в проблемах на личном фронте. Иначе говоря, её бросил парень.

Вот так, всё из-за такой глупой причины.

А что же до того парнишки, то он некоторое время не приходил в школу, а когда всё-таки набрался смелости и пришёл… его, разумеется, засмеяли. Очевидный результат. А как иначе? Дети ужасно жестокие существа, потому что у них ещё совершенно не развита эмпатия и, в большинстве своём, они банально не понимают, когда это действительно просто шутки, а когда — всеми «любимый» буллинг, из-за которого, в последствии, происходят ужасные вещи.

Благо, в данном случае всё решилось относительно, насколько это вообще возможно для темы с буллингом, нормальным исходом — парень просто перевёлся. А ведь хватает случаев, когда после такого люди ломаются и творят ужасные, и зачастую совершенно необдуманные, глупости. Хорошо, если человек просто замкнётся на время, а после найдёт в себе силы вернуться к своей прошлой жизни, попытавшись забыть произошедшее. А ведь бывают и куда более ужасный финалы подобных историй, коих, к сожалению, множество…

Ладно, хватит об этом. Это произошло в моей прошлой жизни и осталось в прошлом мире. Сейчас же я живу новую жизнь в новом мире, и происходящее в нём в данный момент — куда важнее уже произошедшего в другом мире.

И раз уж я рассказал о том, что происходит, когда у кого-то из нас, учеников Архаидэс, что-то не получается, стоит так же хотя бы упомянуть, что происходит, когда у нас всё получается. И вот тут и начинается самое удивительное для меня и других детей, ведь, как оказалось… Архаидэс умеет улыбаться. Та, кто всегда обычно ходит с серьёзным, строгим лицом и холодным, пробирающим до дрожи взглядом, оказывается, умеет улыбаться.

Мы с той розоволосой девочкой это заметили ещё на самом первом, но вот другие дети увидели это чуть позже. И вылилось это всё в то, что до этого момента они всё первое время из всех сил противились служанкам и до последнего отпирались, не собираясь идти на её занятие. Какие они только отмазки и способы не придумывали для этого, но, конечно же, каждый раз они так или иначе всё равно шли туда. А потом, что хуже всего, они какое-то время пытались саботировать её занятия, что, естественно, выливалось в её холодный гнев и, соответственно, целую кучу проблемы для самих детей.

В один же момент, увидев, как она, с доброй улыбкой на лице, хватил ту розоволосую девочку, многие из них, наконец-то, поняли, что они действуют совершенно неверно. И вместо того, чтобы пытаться не идти на её занятия или саботировать их, тем самым лишь играя на её нервах и доводя её лишний раз, они попробовали зайти с иной стороны…

И какого же было их удивление, когда вместо очередной порции холодной, гневной тирады в их сторону, они услышали… похвалу. Их выражения лиц в тот момент были непередаваемы. Разумеется, потребовалось ещё какое-то время, чтобы это дошло до всех остальных детей, однако это не заняло столь уж много времени. Тем более, время потребовалось и самой Архаидэс, что со временем лишь продолжила раскрывать эту свою скрытую черту, теперь уже не изредка улыбаясь, а ещё, бывает, даже иногда посмеиваясь вместе с нами или над нами, когда кто-то из детей говорил или делал какую-то забавную глупость.

И вот, всё в итоге пришло к тому, что дети не избегают всеми силами её занятий, а наоборот ждут их с нетерпением каждый день, ведь для них изучение магии кажется куда интереснее, чем то же обучение чтению, изучения языка, математики и прочих предметов, книг по которым было полно в библиотеке.

Да, кстати говоря, с самого начала обучения нам всем была предоставлена в наше распоряжение целая библиотека, которую мы могли посещать в любое время по собственному желанию, чем некоторые из нас часто пользовались, в том числе, разумеется, и я, ждавший этого столь давно.

Но были и те дети, которые библиотеку наоборот избегали всеми силами, предпочитая ей изучение магии. И хоть Архаидэс подобное рвение к магии одобряла, однако всё равно сказала, что к пяти годам абсолютно все дети должны уметь читать, чтобы каждый мог прочитать хотя бы большинство магических книг. Дети же, уже отлично на опыте зная, что ей лучше не перечить, стали сочетать изучение магии с обучением чтению, которое уже, кстати, лежало не на Архаидэс, но и не на служанках, видимо потому, что те всё-таки недостаточно грамотны для такого, хотя они и учили нас до этого.

Эта роль выпала кое-кому другому… другим ведьмам.

Как я говорил, с самых первых дней в этом мире, я видел в этом месте несколько ведьм, и всё это время они то куда-то девались, какое-то время совершенно не попадаясь мне на глаза, то наоборот неожиданно появились в большом количестве.

Причём, какие бы ведьмы не приходили и сколько бы их не было, в их поведении всегда было отчётливо видно, что Архаидэс стоит во главе их иерархии. И одна из таких ведьм, которая до этого, то появилась, то исчезала, стала учить нас чтению.

Когда Архаидэс нам её представляла, она сказала нам называть её Онэко — и ни как иначе. Никто же из нас с этим спорить, разумеется, не стал, ибо зачем? А ещё все мы ожидали от этой Онэко примерно того же — холодная снаружи, коей она и была, и тёплой внутри.

Но… мы этого не получили.

В отличии от Архаидэс, эта девушка была холодная и снаружи, и внутри.

Она не радовалась вместе с нами нашим успехам, она не смеялась вместе с нами над глупостями, она не смотрела на нас с материнской добротой. При этом она на нас даже никогда не сердилась, чтобы не происходило и как бы дети её не старались довести, выведя хоть на какие-то эмоции.

Нет, она не была безэмоциональна, словно робот. Просто именно в отношении нас она совершенно не выдавала эмоций, что бы не происходило, хотя, когда общалась с другими ведьмами, она была вполне эмоциональной особой. По крайней мере, это вывод, который я сделал, несколько раз увидев её за этим.

Короче говоря, для неё это будто бы было всего лишь работой, которую она должна сделать, — и всё. Абсолютно ничего более. И не то чтобы это было чем-то странным, или лично я подобное не приветствовал, просто… меня это… поражало. Даже без применения магии на себя, она всё время оставалась такой спокойной и продолжала столь же спокойно работать, буквально отделяя от себя все эмоции на это время…

Это очень удивительно.

Хотя, может быть, это нормально? Нет, не в плане, что это прям норма, — я, скорее, о том, что, может, на самом деле так многие люди работают, а я об этом не знаю, ввиду нулевого опыта работы? Увы, но узнать ответ на этот вопрос мне не представлялось возможным, сколько бы я об этом не думал во время каждодневных занятий с этой Онэко.

Кстати, возвращаясь к теме библиотеки.

Когда я попал в неё в первый раз, я едва сдержал своё удивление.

Да, я понимал, что в этом месте есть довольно обширная библиотека с большим количеством различных книг, раз все эти года моего скрытого чтения новые книги у служанок так и не закончились. Однако, во мне так же было понимание того, что я нахожусь в средневековом мире, а это означает, что книги должны быть большой и крайне ценной редкостью. Тем не менее, видя перед собой поистине огромную библиотеку, полностью заполненную стеллажами, что словно разрываются от количества вложенных в них книг, я осознал, что похоже… я ошибался всё это время…

Либо же это место было исключением.

И вспомнив, как Архаидэс выдала всем нам, её ученикам, точную копию одной и той же книги под названием «Книга магии: Основы», я пришёл к выводу, что скорее всего тут всё-таки второй вариант. Тем не менее, осознание того, что всё это создано с помощью магии, не успокоило меня, а наоборот — только сильнее потрясло меня.

В этот момент, прогуливаясь между огромными стеллажами, что в высоту были как двухэтажные здания и всё равно были далеки до потолка, я будто ещё сильнее стал заворожен магией.

И видимо, это было очень заметно, потому что…

— Магия способна и не на такое, — сказала стоящая рядом со мной Архаидэс, вместе со мной осматривая библиотеку, которую, возможно, она сама и создавала.

И хоть это и было, очевидно, сказано мне, но в то же время эти слова услышали и другие дети, стоявшие в этот момент рядом с нами. И их реакция на такое была вполне очевидна…

— Я стану великим магом!

— Я тоже!

— А я стану самым-самым великим!

Один за другим они начали это выкрикивать, нарушая мёртвую тишины библиотеки, стоявшую здесь до нашего появления. Архаидэс на это лишь как-то несколько грустно улыбнулась. А что же до меня, то… сейчас я мало чем отличался от этих детей. Пускай я и прожил уже одну жизнь, но это всё равно никак не мешало эмоциям предвкушения захватывать верх над разумом и логикой.

И похоже, это так, потому что у меня сейчас другое тело. Да именно «похоже», а не «наверное» или «вероятно». Дело в том, что это не однократный случай — ранее я уже не раз замечал за собой ненормальную для себя прошлого эмоциональность. И объяснить это, кроме как переселением в другое тело, я не могу. Не считая объяснения на уровне «это магия» — всё-таки я стараюсь отталкиваться от знаний из своего прошлого мира, раз они у меня есть, а не скидывать всё на магию.

Но хоть меня это и несколько напрягает, ибо я банально не уверен, что из-за это не теряю «себя настоящего», тем не менее особо я на этом не зацикливаюсь, а всё потому, что… я банально не знаю, что мне можно с этим сделать. Серьёзно, я достаточно много времени потратил на обдумывание того, как могу на это хоть как-то повлиять, однако я так и не придумал не единого нормального способа, так что, по сути, можно сказать, что я просто оставил этот вопрос на самотёк.

Впрочем, я и не думаю, что этот эффект как-то будет прогрессировать, ведь, если исходить из логики, что при попадании в новое тело, эмоциональный фон изменятся, то, как минимум, основные изменения уже должны были произойти собственно в сам момент попадания в тело. Есть, конечно, возможность, что мой прошлый эмоциональный фон смешивается с эмоциональным фоном этого тела, а соответственно основные изменения только грядут, но… как я говорил ранее, если это так, то и повлиять я на это никак не могу. А значит, лучше всего об этом вовсе не думать, ибо нет смысла беспокоиться о том, на что ты не можешь повлиять — это лишняя трата сил и нервов совершенно без какого-либо результата.

А вот в чём я могу получить результат — так это в трёх основных направлениях: знания, магия и… физическое развитие.

И если знания об этом мире я получаю без конца с момента поступления ко мне первых книг и изучения местного языка, а вопрос магии можно будет поднять чуть позже, то что касается физического развития…

До недавнего времени я нагло откладывал этот вопрос на будущее, используя всякие отмазки, вроде «Лучше не стоит напрягать столь юное тело — я ведь не могу знать, какие последствия такого могут быть?» и «Мне негде заниматься — не буду же я заниматься под взглядами других детей и служанок?».

Короче говоря, я просто не мог себя заставить заниматься физическими упражнениями. Во-первых, на это сильно влияла магия одним своим наличием, ибо зачем напрягаться и тренироваться до изнеможения, становясь постоянно потным и липким, если я могу с куда большим интересом изучать нечто столь сильное и полезное, как магия? Во-вторых же, мне… тупо было себя трудно заставить…

Это, знаете ли, лишь на словах всегда легко сказать — взял и начал делать упражнения — и точка. А на деле же… после нескольких лет затворничества и пропащей жизни, крайне далёкой от занятия спортом и зала, это ужасно сложно — взять и заставить себя заняться спортом. И это ведь притом, что я действительно решил прожить эту жизнь иначе и уже прикладываю к этому все свои силы в других областях.

Только с одним спортом у меня возникли какие-то проблемы, хотя в той же своей прошлой жизни, до того, как «сломался», я был и в нём всегда лучший среди сверстников.

Как бы то не было, проблема решилась сама собой и с того самого «недавнего времени» я стал активно заниматься спортом, уделяя ему практически столько же времени сколько учёбе и изучению магию.

Что же такого произошло в это самое «недавнее время»?

Архаидэс, конечно же.

Совсем недавно, в один обычный, ничем не выделяющийся день, она зашла к нам в комнату ранним утром — когда мы только проснулись и поели — и сказала, чтобы все через пять минут были в аудитории.

Все дети, естественно, удивились, однако… в конечном счёте, лишь обрадовались этому. Потому что к этому моменту уже все полюбили уроки магии и думали, что теперь они у нас будут проходить дважды в день — утром и после обеда. Меж тем, на самом деле, всё было несколько иначе…

Мы, как и обычно, не опоздав, прошли в аудиторию, но столы состульями, что стояли до этого всегда на одном месте, — даже во время нашей магической практики, — в этот раз были расставлены вдоль стен, а Архаидэс, обычно всегда стоявшая за своим столом, — на эстраде —, в этот раз стояла ровно посередине комнаты — там, где до этого были столы и стулья.

Каждому из нас было очевидно, что в этот раз нас ожидает что-то более особенное, чем введение в расписание наших дней второго урока магии за день. Однако, в этот раз самый очевидный вариант оказался, на удивление, неправильным.

— С этого дня у нас, помимо занятий магии, будут так же проходить занятия по физической подготовке, — с привычным ей, серьёзный лицом сказала Архаидэс, обводя всех нас взглядом. — Да? — спросила она, кивнув в сторону паренька, поднявшего руку.

— А что такое эта «физическая подготовка»?

— Это всё, что касается с физическим развитием ваших тел, — понятнее от этого детям явно не стало, так что она, не моргнув и глазом, объяснила более подходящими словами: — Например, это бег, — и увидев поднятую руку девочки, спросила: — Да?

— То есть мы будем бегать?

— В том числе, — кивнула она.

— А зачем нам это? — спросил без поднятой руки паренёк и моментально пожалел об этом — Араидэс перевела на него взгляд и всего лишь слегка прищурила глаза, вот только даже этого сполна хватило, чтобы паренёк испугался и, опомнившись, быстро произнёс: — Извините, пожалуйста!

«Извините, пожалуйста» и «Извините, пожалуйста, Архаидэс» — стали фразами, которые, наверное, каждый из детей уже зазубрил настолько, что стоит их разбудить ночью и напугать именем Архаидэс, как у них тут же отскачет от зубов эта фраза.

— Впредь — будь внимательнее.

— Хорошо, извините!

Честно говоря, услышь я подобное от пятилетних ребят в своём прошлом мире — подумал бы, что им не повезло с родителями. Но смотря на это сейчас, прожив с ними вместе всё это время, то как по мне ничего такого в этом нет. Ошибся и нарушил установленные правила — извинись. И всё, больше от тебя ничего не требуется.

Правда, в нашем случае это, на мой взгляд, и не отношение родителя-ребёнка, а нечто всё же другое. Впрочем, я не могу говорить за них, так что не стану с уверенностью утверждать подобное.

Тем временем, Архаидэс вернула себе свой обычный, спокойный, но холодный и несколько надменный взгляд, после чего начала объяснять:

— Вы можете подумать, что раз вы маги, то вам и не нужно быть физически развитыми. Однако, это не так. Как вы все уже заметили, из-за применения магии вы начинаете уставать. И дело тут не только в мане, которую вы тратите в момент использования магии. На самом деле физическое развитие ваших тел тут также играет не самую последнюю роль. Да, развитие ваших тел в любом случае не даст вам даже отдалённо столь же хороший результат, как изучение магии. Тем не менее, результат оно всё же даёт. И поверьте моему личному опыту: избежание возможности усиления — это глупость, которая однажды может стоить каждому из вас вашей жизни.

О, вот оно как выходит.

Получается, с возрастом мы в любом случае станем более выносливыми в магии, просто потому что подрастём и тело, соответственно, станет сильнее? А если мы ещё будем поддерживать тело в наилучшей форме, то, выходит, ещё сильнее улучшим свою выносливость?

А почему это не было написано ни в одной магической книге из тех, что я прочитал? Вероятно потому, что результат от этого, со слов Архаидэс, минимальный, и другие маги поэтому попросту не видят смысла развиваться в этом плане? Вполне возможно и такое. А может, дело в чём-то другом…

— Вопросы есть?

Руку никто не поднял.

— Хорошо, тогда для начала в своём темпе пробегите по часовой стрелке вокруг меня. Начали, — и стоило ей это произнести, как дети развернулись направо и нерешительно побежали.

Так и начались мои физические тренировки, которые я столь долго избегал.

Глава 9

Вот и прошёл незаметно ещё один год.

А мне и другим детям уже, тем временем, стукнуло по семь лет.

За этот год произошло достаточно много событий, ибо дети становятся всё взрослее, а их жизнь насыщенней, но вот действительно значительных из этих событий довольно мало. Впрочем, пожалуй, обо всём по порядку.

И начнём… с того, чем мы, дети, начали заниматься относительно недавно и чего я так долго избегал, используя целую кучу различных отмазок, а именно…

С физкультуры.

И хоть мне и казалось, что за предыдущие шесть лет я привык к своему новому тела, тем не менее практика показала, что на самом деле это не совсем так…

С одной стороны — я действительно уже привык к телу и управляю им не то что с лёгкостью, а полностью автоматически, совершенно об этом не задумываясь, а с другой стороны — это касается только обычной жизни, лишённой физической нагрузки.

Стоило мне в первый раз начать разбегаться, как я чуть тут же не упал, в последний момент успев восстановить равновесие. И на этом проблемы не закончились: на протяжении всего бега мне казалось, что я слишком уж медленно бегу, а если же я, даже не задумываясь, прикладывал чуть больше сил, то тело тут же начинало сдавать — ноги подкашивались, сердце усиленно билось, а голова кружилась. Понятное дело, это был не моментально появляющийся эффект, однако при этом этот эффект был более чем стабилен и первое время появился на постоянной основе.

Естественно, на этом проблемы не заканчивались — каким бы упражнение не было, тело банально не могло с ним справиться хотя бы на том уровне, на который я рассчитывал, даже учитывая, что это тело шестилетнего ребёнка. А ещё… я будто бы забыл, какого это заниматься спортом, что впрочем-то неудивительно — до этого около пяти лет безвылазного сиденья дома за компьютером, а теперь ещё шесть лет в детском теле. Итого, около одиннадцати лет без спорта.

Знаю, что многие и вовсе не занимаются спортом со времён учёбы в школе или университета, но тем не менее я, получивший второй шанс и решивший прожить вторую жизнь достойно, не мог себе этого позволить. И помимо этого… во мне словно разгорелся огонёк, когда я вновь попробовал заниматься спортом.

Поначалу было трудно и я делал все упражнения через силу. Меж тем, шёл месяц за месяцем, время шло, а я начал замечать свой первый небольшой прогресс — моя выносливость стала выше, и это отразилось не только на моих физических возможностях, но и на моей магии, которую я смог использовать, пускай и совсем немного, но всё равно чуть чаще, при этом уставая примерно на том же уровне, что просто не могло не радовать, а заодно… мотивировать.

А получив заряд мотивации, заниматься стало уже не трудно — думаю, всем знакомо это чувство, когда мотивация приливает и ты делаешь сверх своей нормы. Впрочем, и всем наверняка известно, что мотивация штука крайне непостоянная, а стоит ей пройти, как заставить себя делать что-либо крайне трудно. И в таких ситуациях помогает кое-что другое.

Самодисциплина.

Благо, с этим лично у меня никогда не было проблем: если я ставил перед собой цель, определял способ её достижения и самодисциплину, которой должен буду следовать какое-то определённое время, то уже не сбивался, всегда доходя до самого конца — до своей изначальной цели.

И в данном случае именно так я и поступил.

В роли своей начальной цели я выбрал увеличение всех физических показателей тела хотя бы до уровня тех показателей, которые были у меня до моей смерти. Да, по сути я поставил себе цель добиться показателей взрослого человека. Однако, надо отметить, совершенно нетренированного взрослого человека. Так что пускай даже подобная, достаточно жалкая и невзрачная цель и займёт целые годы, тем не менее к моменту её достижения мои физические показатели будут в разы превосходить физические показатели моих сверстников.

И кстати о них.

Не знаю, как у других моих сверстников из этого мира, но вот что касается тех, с которыми я живу, то большинству из них нововведёное занятие… понравилось. Разумеется, понравилось — как иначе? Это же дети, у которых энергии в теле выше крыши и при этом эту энергию им здесь совершенно некуда девать, не считая магической практики, после которой они устают. Но это всё же не то.

Как показала практика и время: усталость от физической нагрузки и усталость от применения магии — это всё-таки разное. По крайней мере, для детей точно. Если после использования слишком большого количества магии они просто, будучи очень сонными и уставшими, валяться с ног, желая поскорее заснуть, то вот после физической нагрузки они, будучи измотанными, почти всегда навеселе, с довольными улыбками на лице и с нескончаемым смехом.

Меж тем, именно что «большинство».

Иначе говоря, есть и те, кому физические занятия не понравились.

И на удивление, в отличии от моего прошлого мира, в котором чаще всего не посещали занятия по физкультуре девушки, в этом мире и месте любовь и не любовь к физкультуре не имеет никакой взаимосвязи с полом — число девочек и мальчиков, которым не нравится физкультура, примерно находиться на равном значение.

Архаидэс, к слову, относиться к занятия по физической подготовке так же серьёзно и ответственно, как и к занятиям магии, так что те, кому не нравится физкультура, увы, ничего не могут с этим поделать, как бы им того не хотелось, и поэтому занимаются наравне со всеми остальными. Ну, почти со всеми.

Всё-таки, как я сказал ранее, я взялся всерьёз за тренировки, а как следствие — каких-то двух часов в день минимальной, можно сказать детской, физической нагрузки мне недостаточно. Поэтому, помимо тренировок во время этих занятия, я так же занимаюсь отдельно в любое другое, удобное для меня, время и в любом месте — будь то аудитория, библиотека или даже наша комната.

И естественно, подобное неординарное поведение не могло не заинтересовать других: Архаидэс, правда, на это никак не реагирует — ей, видимо, по большей части всё равно, что мы делаем вне её уроков, пока это в пределах разумного; служанки же первое время излишне пеклись обо мне, пытаясь остановить и прервать мои тренировки, но каждый раз эти их потуги оказывались безрезультатны из-за моей упёртости, а после того, как в один момент меня это начало изрядно доставать и я попросил Архаидэс поговорить с ними, чтобы они не мешали мне, и она это сделала — более они ко мне не лезли с этим, однако всё равно каждый раз тревожно наблюдают за мной, не отводя в такие моменты от меня свои взгляды; а вот дети относятся ко мне по-разному — кто-то считает это странным, кто-то наоборот пытается подражать мне, а кому-то совершенно всё равно.

Вот как-то так я и тренировался на протяжении всего этого года, за который моя самодисциплина уже стала и вовсе мне не нужна — занятие спортом, в какой-то незаметный для меня момент, попросту вошло у меня в привычку точно так же, как и утренняя зарядка.

Результат же, достигнут за год, неплохо так радует: даже на этом юном теле, ещё не приспособленному к такому, стали проявляться первые приятные глазу мышцы, а что самое главное — моя выносливость повысилась чуть ли не в два раза.

И я совру, если скажу, что мне не хотелось этим перед кем-то покрасоваться и получить в ответ заслуженную похвалу или завистливые взгляды — всё же я точно такой же человек, как и любой другой, так что не лишён вот таких вот низменных желаний. Но в то же время, стоило мне вспомнить опыт из своей прошлой жизни, как это желание резко исчезало, а я не то что не красовался перед другими, а наоборот — скрывал это ото всех, боясь, что на это кто-то обратит излишнее внимание, и в конечном итоге повториться то, чего я так боюсь…

К слову, во всём остальном — то есть, в магии и знаниях — я так же старался не выделяться среди других детей, будучи всегда самым обычным «среднячком».

Кстати о детях.

Как я уже сказал ранее, они подросли, и их жизни, естественно, стали куда более насыщенными на различные события, которые, по большой части, они же сами и создают. И говоря о «событиях», я, к сожалению, подразумеваю под этим конфликтные моменты.

Казалось бы, какие ещё конфликты могут быть у шестилетних детей? Оказывается, довольно серьёзные.

Вот, вроде бы, все дети растут в заботе и уюте, ко всем им относятся совершенно одинаково и при этом никто из них никогда в своей жизни не видел и даже не слышал о издевательствах и насилии. Тем не менее, избежать всеми «любимого» буллинга всё равно не удалось…

Как оказалось, даже таких условий для детей недостаточно, чтобы они избежали буллинга.

Понятное дело, что конфликты между детьми всегда были и раньше — кто-то кого-то ударит, кто-то кого-то толкнёт, кто-то кого-то обзовёт или кто-то начнёт плеваться в другого — причина была всегда мелкой и совершенно неважной, из-за чего конфликт быстро решался служанками, а после спокойно забывался детьми. Но совсем недавно это всё начало выходить за рамки «простых детских конфликтов», став уже полноценными издевательствами.

И я, если что, не утрирую. Да, издевательства пока что находятся в самом зародыше из-за маленького возраста детей, однако их ростки уже начали разрастаться и со временем всё это, непременно, выльется в самый обыкновенный буллинг.

И, интересно, на какой же почве мог прорасти первый корень этой беды в таких условиях и у ещё столь юных детей? На самом деле, на мой взгляд, ответ очевиден.

Что в моём прошлом мире, что в этом мире — встречают, в первую очередь, именно по внешнему виду. А так как все дети здесь носят одинаковую одежду в виде белых футболок и шорт, то, очевидно, что я не подразумеваю под внешним видом одежду. Я говорю кое о чём другом…

Внешность — вот о чём говорю я.

Я это отметил ещё в первые месяцы своего попадания в этот мир, но вот другие дети только совсем недавно начали действительно обращать внимания на различия между их телами. И, конечно же, ввиду постоянных новых конфликтов между детьми, которые попросту не могли не возникать, как бы того не желали служанки, постепенно всё пришло к ужасному…

К расизму.

Даже в моём прошлом, достаточно развитом в технологическом плане мире на почве подобной глупости происходили по-настоящему ужасные и бесчеловечные вещи, из-за которых страдали сотни, а то бывало и целые тысячи людей.

Что уж говорить про этот средневековый мир?

За время, проведённое тут, я прочёл достаточно много книг об этом мире и во многих из них рассказывалось о сражениях и целых войнах, которые начинались на почве самого обычного расизма. Причём, что совсем не забавно, авторы этих книг практически всегда выставляли свою расу и народ исключительно светлыми героями, несущими добро, справедливость и правду, а своих врагов — гнусными злодеями, которые чуть ли не существуют ради того, чтобы одним своим существованием портить им жизнь.

Глупее же всего это выглядело, когда я встречал книгу, рассказывающую об этих же событиях, но с другой стороны, и там… говорилось всё абсолютно то же самое, но в роли бравых героев уже выступали, конечно же, они сами, а в роли злодеев — их соперники.

При этом даже изначальная причина конфликтов в таких историях практически никогда не указана, а если и указана, то ведь даже совсем не факт, что она является правдивой, а не выдуманной, чтобы очернить своего врага и обелить своих.

Короче говоря, расизм в этом мире очень распространён и, как я понимаю, только продолжает во всю процветать, даже не думая исчезать.

А что же касается детей и как среди них поднялась тема расизма, о котором они даже не должны ещё знать, то тут всё невероятно просто…

Дети, как обычно, играли друг с другом, и один мальчик из полулюдей, излишне заигравшись и словно слегка потеряв над собой контроль, случайно царапнул своими длинными, острыми когтями другого мальчика-человека. И вот, вроде бы, небольшая царапина на лице, которую сразу же залечила магией одна из быстро прибежавших на крик служанок ведьм, однако…

— Монстр! — закричал тогда обиженно мальчик, указывая указательным пальцем в сторону мальчика-получеловека.

А дальше… слово за слово… и их, разумеется, разняли служанки, отведя в разные стороны комнаты. Тем не менее, семя раздора и расизма было посеяно, и теперь оставалось лишь ждать, когда произойдёт следующий, подобный случай, и оно вырастит, проявив себя с новой силы.

И этот самый «случай» долго ждать не пришлось — он произошёл прямо на следующий день.

Тот самый мальчик-человек продолжил начатое днём ранее и вновь прозвал того мальчика-получеловека монстром, а следом за этим и всех остальных полулюдей окрестил такими же монстрами. И уже не имело значение, когда это подхватят остальные, главное — что они это в любом случае подхватят. А с учётом того, что это дети, которые ещё ничего не понимают…

В общем, со временем, ссоры на расовой почве между детьми-людьми и детьми-полулюдьми уже стали нормой. Эльфы, кстати, присоединились к людям, а те их легко приняли — всё-таки эльфы от них практически не отличались, чего не скажешь о полулюдях.

Разумеется, на протяжении всего этого времени всё это не оставляли на произвол служанки, что во всю пытались образумить глупых детей и объяснить им, что в этом месте совершенно нет никакой разницы, кто какой расы. Но помогало ли это? Конечно же нет. На некоторых детей это, разумеется, действовало и они какое-то время не участвовали в этих разборках, но в большинстве своём — это не давало совершенно никакого эффекта, и сложившееся большинство продолжало травить меньшинство.

Так всё постепенно и пришло к полноценному буллингу. Естественно, это всё оставалось в рамках совсем детского буллинга и расизма, который то нарастал, то спадал, то пропадал на время вовсе, словно дети об этом всё полностью забывали.

Но стоит ли приуменьшать возникшую проблему, которая может вырасти во что-то ужасное? Я думаю, что нет.

И знаете, что самое плохое в этом? То, что взрослые бездействовали.

Нет, как я сказал ранее, служанки пытались, не переставая, объяснить детям, что это плохо и что в этом нет никакого смысла. Однако, это никак не помогало решить ситуацию. Меж тем, у служанок оставался всё это время ещё один очень серьёзный рычаг давления.

Ведьмы.

Хоть дети и успели проникнутся Архаидэс и понять, что она не столь плохой человек, каким кажется с первого взгляда, но при этом дети бесспорно всё ещё боялись её. Как минимум — её «холодной стороны», которую она иногда демонстрировала нам, когда кто-то её не слушал, слишком сильно раздражал или нарушал установленные ею правила.

В общем, никто бы из всех детей никогда бы не рискнул ослушаться её, зная, что она бывает крайне пугающей личностью. И это точно понимали служанки. А ещё они прекрасно понимали, что эта ситуация точно достаточно серьёзна настолько, чтобы сообщить о ней любой из ведьмам, и та, в свою очередь, донесёт это до главной ведьмы — Архаидэс.

Так почему же, если они это всё прекрасно осознавали, то не делали этого, продолжая, наоборот, всячески старательно избегать подобного исхода событий? Ответ на этот вопрос отлично можно было увидеть на их лицах в те моменты, когда ведьмы были близки к тому, чтобы увидеть этот творящийся ужас.

И говоря простыми словами… они их попросту сами боялись.

Нетрудно было понять, что стоило ведьмам узнать о том, что тут началось подобное, как всем служанкам влетит, а некоторых, наверное, и вовсе показательно даже уволят, чтобы подобного более тут точно не было. А если учитывать, как служанки цепляются за эту работу и бояться хоть в чём-то разочаровать ведьм, всё становиться понятно. Они предпочтут всячески пытаться исправить положение сами, даже осознавая, что у них это вряд ли выйдет, нежели раз и навсегда поставить точку в подобном.

Честно говоря, я их вполне понимаю — хорошую работу наверняка трудно найти и в этом мире, так что вполне ожидаемо, что все из них так цепляются за неё. Меж тем, к сожалению для них, выбирая между детьми с их детством, во время которого, зачастую, и строится основное мировоззрение, и работой служанок, я, не раздумывая, выберу первое.

И дело тут не в том, что я весь из себя такой праведник, желающий направлять людей на истинный путь и помогать угнетённым. Просто… лично мне это не нравится. Да, я понимаю, что то, что происходит, неправильно и ужасно, и мне нужно вмешаться в ситуацию, чтобы разрешить её, вне зависимости от того, нравится лично мне это или нет. Но… как по мне, это будет обычным лицемерием.

Всё же основная причина заключается не в этом. А в том, что мне банально это не нравится: не нравится, когда дети, с которыми я прожил столько времени, начинали грызться между собой; не нравится, что некоторые из них толкают на это других детей; и не нравится, что мне приходиться иногда вступаться за кого-то в этих конфликтах, чтобы не произошло чего-то ужасного.

Ага, мне действительно изредка даже приходилось вступать в эти конфликты, защищая кого-то. Хоть я изначально и планировал избегать подобного, однако оставаться в стороне, когда кто-то начинает переходить черту, я не мог.

Это вся причина.

Так что я не считаю себя добрым, но и не считаю себя плохим.

Я просто такой же эгоист, как и большинство, а сейчас же так уж вышло, что я встал на сторону детей, потому что мои личные интересы, совпали с их интересами и при этом я готов пожертвовать интересами служанок.

И придя однажды к такому выводу, я в этот же день уловил момент и подошёл к Архаидэс, когда рядом с нами никого более не было. А дальше… конечно же, слезливый рассказ глупого ребёнка о том, что мне не нравится, что все остальные дети чуть ли не дерутся на постоянной основе между собой всего лишь из-за какого-то различия в их телах. Архаидэс спокойно выслушала меня, и лишь раз за этот мой рассказ её брови слегка приподнялись, словно она уже ожидала, что подобный момент однажды настанет, но не думала, что услышит это от одного из детей, а не от служанки. Под конец она просто мне сказала привычным ей холодным тоном:

— Хорошо. Можешь идти.

И я сразу же ушёл, осознавая, что я добился своего.

Вот только… произошло то, чего я пытался избежать…

Когда я уже шёл обратно в комнату, мне на встречу вышла девочка-получеловек.

Прижимая к груди книгу, она из-за своего вечного стеснения, не отрываясь, смотрела своими розовыми глазами в пол, боясь посмотреть на меня.

Она и раньше не была особо смелой, но после того, как началось всё это, её самоуверенность и самооценка, кажется, и вовсе упали ниже плинтуса. А другие дети этому только и рады были — если жертва сама считает, что заслуживает этого, то травить её от этого становиться только легче.

— С-спасибо… — нервно произнесла она, прячась в своих длинных розовых волосах, напоминающих мне сладкую вату.

Она тоже хотела рассказать о происходящем Архаидэс? Ну, впрочем, это не столь уж и удивительно — с одной стороны те, кто над ней и остальными полулюдьми издеваются, а с другой — те, кто требуют, чтобы она защищалась, чуть ли отстаивая их права. Ей же, с её застенчивым характером и неуверенностью в себе, ни первая, ни вторая группа, очевидно, не подходят, вот она и решила искать иной путь. Но, видимо, из-за недостатка решительности, боялась лишний раз подойти и побеспокоить Архаидэс.

И пока я это обдумывал, прежде, чем я успел ей что-либо ответить, она развернулась и убежала, явно показав, что на этом этот разговор окончен. Я же, тоже не имея намерения его продолжать, пошёл вслед за ней в библиотеку, разве что в более медленном темпе, ожидая предстоящих итогов своих действий.

Произошло же подведение этих итогов, ожидаемо, в этот же день.

В один момент к нам в комнату вошла одна из ведьм и сказала пройти всем служанкам к Архаидэс, пока она посидит в это время с нами. И уже на этом моменте все служанки поняли, что произошло что-то плохое. Хотя, судя по их испуганным лицам, скорее даже что-то ужасное. Но, не имея возможности более как-то на это повлиять, они, явно очень не хотя, вышли по одной из комнаты, оставив нас одних с этой ведьмой.

Отсутствовали они порядка полчаса, а дети же, ничего не подозревая, продолжали в это время спокойно заниматься своими делами — кто-то читал книжки, кто-то практиковался в магии, кто-то игрался, а кто-то просто отдыхал и готовился ко сну. А когда же они вернулись, то ни на ком из них не было лица — даже дети это отчетливо заметили, хотя служанки и пытались во всю поддерживать свою стандартную добро-вежливую улыбку.

После же этого, когда ведьма, прикладывающая за нами до появления служанок, уже ушла, в комнату вошла и сами Архаидэс. По её холодному лицу, как и всегда, было ничего не прочесть, тем не менее само её появление в нашей комнате уже само по себе означало, что сейчас что-то произойдет, так что все дети невольно напряглись в ожидании чего-то.

— Сядьте передо мной, — сказала Архаидэс, кивнув на пол в паре метров от себя.

Дети же, зная её уже как два года, не раздумывая и секунды, рефлекторно начали исполнять её просьбу, отбросив все свои другие занятия. Вот только, при этом они так же совершенно не задумались и о подноготной её просьбы, из-за чего стоило им всем рассесться, как почти всех нас можно было поделить на две группы — те, что сели справа, и те, что сели слева.

И разумеется, это разделение строилось на расовой признаке: с правой стороны сидели люди и эльфы, а с левой — полулюди. И обычно я бы, не раздумывая, сел туда, где больше народу, чтобы лишний раз не выделяться из толпы.

Однако в этот же раз, догадавшись о истинной цели этой просьбы, я сел ровно посередине между двумя группами, чем и заслужил направленные на меня с обоих сторон презрительные взгляды: детям-людям это не понравилось, потому что я, как и всегда, их не поддерживаю; а детям-полулюдям это не понравилось, потому что они уже успели озлобиться на всех людей, в принципе, из-за чего им было не важно — поддерживаю я этот расизм или нет, главное — что я, человек, сел рядом с ними, что им, мягко говоря, не очень по душе.

Увидев же сложившуюся картину, Архаидэс лишь обвела всех нас своим холодным взглядом, после перевела его на служанок, которых от такого аж передёрнуло, и в конечном счете вновь посмотрела на нас, видимо подведя в своей голове заключительный итог всей этой ситуации.

Хотела ли она проверить мои слова на правдивость? Вряд ли, учитывая, что она сначала разобралась со служанками, а потом уже взялась за нас. Скорее всего, она таким образом давала этой ситуацию свою собственную оценку серьёзности.

Иначе говоря, она мне поверила, но при этом не была уверена в том, что я не утрирую ситуацию, поэтому ей и нужно было убедиться во всём самой.

Когда же она убедилась, она спросила нас:

— Почему вы расселись именно так?

И услышав это, до детей тут же дошло, что она всё знает.

А что делают люди и особенно дети, когда хотят выкрутиться из печальной для них ситуации? Разумеется, они обвиняют других. Так что не прошло и пяти секунд после вопроса Архаидэс, как первые из детей начали на него отвечать, указывая пальцем на других и обвиняя их во всех бедах, а следом за ними, боясь, что они окажутся крайними, подключились и другие дети. А потом, в какой-то момент, и оставшиеся дети влезли во всё это…

И вот, спустя каких-то жалких два десятка секунд вся комната была заполнена громкими детскими криками. Дети пытались перекричать друг друга, служанки молча стояли, выстроевшись в один ряд у стены, а Архаидэс лишь наблюдала за всем этим балаганом, изредка бросая взгляды на двоих детей, что молчали — на меня и на ту розоволосую девочку-полулюдку, которая, по мнению многих детей, была её любимицей из-за больших успехов в магии и хорошего поведения.

И хоть Архаидэс старалась этого никогда не показывать, но было видно, что эта девочка действительно её любимчик. И если я сейчас чувствовал себя вполне нормально, испытывая лишь небольшой дискомфорт, то вот этой девочке от этого всего было, мягко говоря, не по себе — она опустила взгляд в пол, зажала руками уши и дрожала, явно желая, чтобы этот ужас поскорее прекратился.

Было видно, как Архаидэс не нравится видеть её такой, так что, пускай она и пыталась контролировать себя, однако её холодная аура всё равно вырвалась на свободу, заполнив собой всю комнату, которая в один миг будто стала темнее и холоднее.

Дети, ощутив это и боязливо задрожав, в один миг разом замолкли и посмотрели на Архаидэс. Та же, наконец-то дождавшись тишины, сказали лишь:

— Чтобы более я подобного не видела. Ежели в вас так много энергии, что её хватает на подобные глупости, то лучше потратьте её на изучение магии. Надеюсь, вы меня отчётливо поняли, — и договорив, она развернулась и вышла из комнаты, утянув с собой свою ледяную ауру.

После этого никто из детей так более ни разу и не решился вернуться к этой теме, боясь навлечь на себя гнев Архаидэс. Так эта ужасная проблема, что быстро зародилась и долго разрасталась, решилась в один миг всего лишь с помощью пары-другой слов. И, помимо этого, эти слова так же сильно замотивировали детей ещё более усердно учиться магии, и теперь среди них самым крутым считался тот, кто лучше всех использует магию.

Ну ещё, пожалуй, стоит упомянуть, что досталось служанкам, которые какое-то время после этого ходили очень мрачными и сильно запуганным, а троих из них и вовсе уволили, ибо никого из них мы более не разу так и не увидели за всё это время. Но, как по мне, они это заслужили своим молчанием и желанием замять столь ужасную ситуацию, которая вот-вот могла вырасти во что-то ещё более ужасное.

К слову сказать, к этому моменту из двадцати изначальных служанок, что были тут, осталось всего лишь пятнадцать: одну уволили ещё несколько лет назад, когда та не уследила за ребёнком, из-за чего тот стукнулся головой; вторую уволили за ту ситуацию, когда мальчик-получеловек заигрался и поцарапал лицо мальчику-человеку; и троих уволили только что.

Вот и выходит, что их осталось всего лишь пятнадцать. На… тридцать детей. Считай по два ребёнка на одну служанку. А учитывая, что и им нужно спать, есть и справлять естественную нужду — и того меньше. А ещё, как оказалось, за готовку еды так же отвечают именно они. Ранее же я думал, что тут есть ещё какие-то служанки, которых мы просто не видим. Из этого выходит, что когда служанки куда-то отходят, они не отправляются к своей семье, а остаются здесь и занимаются другой работой или отдыхают.

И это, как не посмотри, очень странно.

Впрочем, это другой мир, так что, вероятно, тут подобное является нормой, когда, скажем, члены семьи уходят на подобные заработки на года или же даже занимаются подобными заработками вовсе до образования собственной семьи, чтобы уже позже образовать семью и жить с хорошими деньгами, коих хватит на долго.

В общем, это странно, но стоило мне или другим детям об этом начать их или Архаидэс расспрашивать, как они все всегда переводили тему, очевидно не желая об этом почему-то говорить. Так что… я просто решил оставить этот вопрос. Нет, понятное дело, я всё ещё на постоянной основе пытаюсь добыть информацию, как об этом месте, так и о его обитателях — как о нас, так и о служанках и даже ведьмах. Но за все эти года, потраченные на поиск информации, мне так и не удалось ничего выяснить, поэтому-то я и не особо стремлюсь что-либо разузнать, ибо, как по мне, так это для меня попросту невыполнимая задача.

Рассуждая так, я, как и другие дети, сконцентрировался на обучении. Только если я занимался, как обычной учёбой-чтением и магией с физкультурой, примерно равноценно распределяя на всё это своё время, то остальные дети, в основном, тратили всё своё время именно на изучением магии, желая стать в ней самым лучшим.

Но, кто бы мог подумать, что именно это и приведёт нас к следующей, достаточно серьёзной проблеме…

Если Архаидэс ещё с самых первых занятий не раз нам повторяла, что стоит кому-то из нас использовать магию против другого вне магической практики, проходящей всегда под её чутким контролем, то с этим «умником» произойдёт кое-что ужасное, и из-за этого никто ни разу не осмеливался на подобное, то вот про служанок она ничего никогда не говорила, а как следствие…

— Я не буду это есть! — закричала одна девочка-эльф, выкинув столкнув свою тарелку на пол. — Приготовьте мне что-то другое!

— Но я ведь уже сказала, что это невозможно…

— Меня это не волнует! Неси, а иначе… — она приподняла правую ногу и очень быстро её опустила, отчего по комнате разошёлся небольшой глухой звук, а вместе с ним… пол у её ноги потрескался, образовав под ней небольшую неровную воронку, и трещины пошли вперёд, и остановились только у ног испуганной служанки, которая только что и успела — так это сделать пару рефлекторных шагов назад, из-за которых она, к слову, и избежала, как минимум небольшого ушиба на ноге, а как максимум — её полноценного перелома.

— Извини! — сразу же выпалила она

— Извините! — поправила её девочка. — Вы ведь наша прислуга, так и относитесь к нам с уважением!

— Д-да…

И эта поистине чудовищная сцена запомниться мне ещё надолго…

Шестилетняя девочка запугивает физической расправой с помощью магии и требует к себе какое-то ненормальное уважение от служанки, что растила её чуть ли не с самого её рождения. Я уже предполагал, что подобное может произойти, но надеялся, что хоть эта напасть пройдёт стороной.

Однако, это всё же произошло. И что хуже всего — служанка поддалась испугу и согласилась с её требованиями. А значит, дальше будет только хуже…

Уже имея подобный опыт с прошлым случаем, я знал, что затягивание сделает только хуже — за этой девочкой, рано или поздно, последуют другие дети, и всё в итоге придёт к тому, что в лучшем случае всё закончиться парой травм служанок, а в худшем служанок могут так ненароком и убить, чего я уже допустить не мог.

Не собираясь затягивать с решением проблемы, я уловил хороший момент и направился к Архаидэс, дабы рассказать ей об этом. Однако…

— А ну стой! — закричали мне в спину.

Я остановился и повернулся.

Там стояла та самая девочка, что использовала магию против служанки.

— Куда ты это ты направляешься?!

— Практиковаться в магии, — не моргнув и глазом соврал я.

— С чего это ты именно сейчас надумал заняться этим, а?!

— Да просто захотелось, — пожал я плечами.

— Ты врёшь! Ты идёшь к Архаидэс! Ты хочешь ей рассказать об этом, как и в прошлый раз!

А вот это меня уже сильно удивило.

— Извини, я не понимаю, о чём ты.

— Да всё ты понимаешь! Я помню, как ты тогда так же куда-то вышел, а после пришла Архаидэс, зная обо всём!

Ого, а она, оказывается, довольно наблюдательная. По крайней мере, для своих лет точно.

— Эм… извини, я правда не понимаю, о чём ты. Ей ведь могла рассказать и одна из служанок.

— Нет! Я подслушала их разговор и услышала, что Архаидэс это узнала от одного из нас! И вот ты опять ябедничать вздумал!

Ну да, ябедничать всегда считалось у детей чем-то плохим, хотя лично я в этом ничего плохого не вижу — закон и правосудие ведь и созданы, чтобы поддерживать порядок, так зачем пытаться всё решить самому с помощью самосуда? Другое дело, когда закон и правосудие не работают. Но это не в этом случае. Я знаю, что стоит рассказать об этом Архаидэс, как всё встанет на свои места.

— Если ты это сделаешь… — замешкалась она, обдумывая угрозу, — если ты это сделаешь, то я об этом расскажу всем остальным!

Фух, я уж на несколько мгновений подумал, что у неё окончательно сорвало крышу и она мне тоже теперь будет угрожать магией. Но всё же страх перед Архаидэс в ней слишком велик для такого. Правда, отпираться уже смысла я не вижу — всё равно теперь глаз с меня не спустит, и рассказать всё Архаидэс я не смогу. А значит… нужно искать другой способ.

— А зачем ты это сделала?

— Что?..

— Зачем ты так поступила с ней? Она ведь заботилась о нас всё это время.

— Конечно, это ведь её работа!

— А её доброта — это тоже работа?

— Конечно!

— А я думаю, что нет. Они действительно заботятся о нас, так как это их работа, но они делают очевидно больше, чем должны. Или, хочешь сказать, ты считаешь иначе?

— Я… — отвела она взгляд, — я… — её глаза намокли. — Она это заслужила! Мэри была лучше неё, а её выгнали!

Так вот в чём дело…

— За что?! Почему выгнали именно ей!? Почему другие остались!?

Ясно…

Как бы многие это не отрицали, но любимчики есть у всех и всегда.

И у служанки Мэри, которую уволили после прошлого случая с издевательствами, любимчиком была именно эта девочка. А любимчиком этой девочки из всех служанок была именно Мэри, так как та была добрее всех по отношению к ней.

Вот и выходит, что девочка попросту мстит за, по ей мнению, несправедливость по отношению к дорогому ей человек, хотя поначалу мне и показалось, что у неё слишком уж сильно завесилось самомнение на фоне успехов в магии.

А раз так…

— Мне тоже её не хватает, — сказал я.

— Правда?.. — тихо, недоверчиво спросила она.

Я кивнул.

— Она была очень доброй и заботливой, а ещё всегда и во всём пыталась помочь.

— Угу…

— Но мы уже не в силах ничего изменить. И срываться из-за этого на других — не выход. Мы ничего этим не добьёмся. Лишь навредим другим.

— Да, но…

— Это несправедливо, я понимаю. Можешь винить меня в произошедшем, если хочешь, но прошу: не надо срываться на тех, кто не причём.

— Нет… мне тоже не нравилось то, что тогда происходило. Меня это сильно пугало, и я тоже хотела, чтобы это побыстрее закончилось… Ты не знал, что так выйдет, а значит и не виноват…

К сожалению, я знал, что так выйдет. Я это отчетливо это осознавал, и просто так уж сложилось, что я выбрал именно эту сторону и этот способ решения проблемы. Мэри попросту не повезло, что решил уволить именно её. Как и не повезло этой девочке, что выгнали Мэри.

И я теперь буду жить с грузом этой ответственности. Но я всё ещё считаю, что сделал тогда правильный выбор. И если бы я вернулся назад во времени, попав в прошлое, — я бы поступил бы точно так же, как и в этот раз.

— Слушай, давай вернёмся назад в комнату, и ты попросишь у той служанки прощение, а я не буду ничего рассказывать Архаидэс? Хорошо?

Она несколько секунд раздумывала, а после сделала слабый кивок и угукнула.

Впоследствии мы вернулись в комнату. Эта девочка застенчиво подошла к той самой служанки и, стоя с опущенной вниз головой, тихо, виновато попросила у неё прощение. Конечно же, служанка простила её, и они обнялись. И что самое главное — это видели другие дети. Они увидели, что девочка была не права, решив, что раз у неё есть магия, то можно приказывать и повелевать другими.

И казалось бы, проблема исчерпана, однако… увы, нет.

Вскоре инцидент повторился, но её участниками уже был другой ребёнок и другая служанка, да и причина была другой. В этот раз я уже даже не раздумывал решать проблему каким-то иным способом. Я направился к Архаидэс и высказал ей всё в удобном для меня свете. А потом…

Произошло почти то же самое, что и при прошлом инциденте: сначала Архаидэс вызвала на разговор служанок, прислав посидеть с нами одну из ведьм; потом, когда пришли обратно служанки и ушла сидящая с нами ведьма, она зашла к нам в комнату; а далее — привычный ей, краткий и угрожающий монолог, обращённый к нам:

— Служанки действительно служат здесь. Тем не менее, не забывайтесь: они служат не вам, а мне. Они — моя, а не ваша собственность. А трогать чужую собственность — это крайне плохой тон и поступок, за который, решившемуся на подобное, однажды придётся расплачиваться. Я ясно выражаюсь?

Все дети одновременно, рефлекторно ответили:

— Да.

— Что ж, надеюсь на это. Повторение подобного я более не допущу. Если же вам так неймется помериться с кем-то силами при помощи магии, то ждите выпускного экзамена. Он пройдёт через год, — и выдав нам столь неожиданную новость, она развернулась и вышла за дверь, оставив нас в непонимании.

---------------

Понравилась книга?) Поставь лайк — для Вас это один клик, а для автора — целая гора позитива и помощь в продвижении книги)

Глава 10

Восемь лет — это огромный срок.

А если ещё учесть, что все эти восемь лет проходят в одном помещении, то этот срок можно смело увеличить, по моими личным ощущениям, в два, а то и во все три раза.

И большинству наверняка кажется, что через подобное может пройти только какой-то заключенный, совершивший ужасное преступление, или больной человек, что в силу каких-то физических, психологических или ментальных проблем не может выйти из помещения.

Честно признаться, я сам ранее считал точно так же.

Однако, как оказалось, есть и другие обстоятельства, ввиду которых подобное развитие событий становиться вполне возможным. И с одним из таких я и столкнулся, когда погиб в своём прошлом мире, а после переродился в теле младенца в этом, магическом мире. Ещё до этого, в своём прошлом мире, я множество раз сталкивался с темой реикарнации и, как я думал, знаю, если не все, то точно большинство известных в ней «сюжетных тропов». Тем не менее, ситуация, в которую я попал, отлично показала мне, что либо я чего-то всё же не знал, либо же… что-то пошло не так в моей реинкарнации.

Отсутствие родителей поблизости — лишь служанки и пугающие ведьмы; странное место, в котором мы провели восемь лет к ряду, ни разу за это время не покинув его и даже банально не видя солнечный свет; общая таинственность, из-за которой невозможно узнать ответы на свои вопросы, как бы ты не старался это сделать; а также полное отсутствие какой-либо особой имбовой способности, свойственной главному герою, прошедшему через реинкарнацию — всё это про меня и моё перерождение.

Однако… так же это всё уже осталось позади.

В семь лет, во время разрешения одного из неприятных случаев, самая главная ведьма в этом месте — Архаидэс — сказала, что через год пройдёт выпускной экзамен.

Стоит отметить, что ранее, за два предыдущих года обучения магии и чтению, у нас уже были своеобразные экзамены, проходящие два раза в год. И были они… сложными. По меркам детей — так точно. Лишь несколько из них справлялись на отлично и с первого раза. Другие же дети хорошо если вообще сдавали сразу — а то большинству потом приходилось пересдавать эти экзамены из раза в раз, буквально доводя себя в конечном счёте до такого изнеможения, что следующие несколько дней они еле стояли на нога, будучи готовыми заснуть в любой момент — в том числе и прямо на ходу, и во время учёбы и даже во время приёма пищи.

Что же до меня, то я сдавал каждый раз с первого раза, но при этом намеренно делал свои результаты чуть хуже лучших результатов. Тем не менее, это совсем не означает, что мне было просто. Если чтение действительно было для меня довольно простым, учитывая, что я, в отличии от других детей, имею воспоминание из своей прошлой жизни и лишние годы жизни, потраченные наизучение местного языка и чтения, то вот когда дело касалось магических экзаменов, то там даже это мне не сильно помогало — в магии я, конечно, ушёл куда дальше других детей, но при этом стоило мне переродиться без своих воспоминаний, как я вряд ли бы смог соперничать с другими детьми — тут уже бы играла роль банальная разница в таланте, в котором я явно проигрываю некоторым из них. И особенно — той розоволосой девочке, которую действительно впору называть гением — как в чтение, так и в магии её достижения просто поражают.

Впрочем, я на этом не зацикливаюсь.

Тема с талантом — в прошлом. Сейчас мне достаточно прикладывать усилия и наслаждаться результатом, вне зависимости от того, будет он выдающимся или нет, и буду ли я лучше других или нет.

Но хоть я так и говорю себе каждый раз, тем не менее… кажется, я до сих пор сам не верю в эти слова, из-за чего вкладываю все свои силы в учёбу, боясь, что однажды меня превзойдут самые обычные дети, тем самым в очередной раз указав мне, какая разница между мной и действительно одарённым человеком.

И кажется, именно поэтому предстоящий экзамен и вызывал во мне весь предыдущий год один сплошной, нескончаемый страх. И если ранее, до объявления об этом экзамене, я просто много учился, то после его объявления я бы сказал, что я стал… постоянно учиться.

За весь этот год я никогда не отвлекался от занятий на что-то другое, не давал себе развлекаться и смеяться с другими детьми, служанками и ведьмами, и свёл отдых к необходимому минимуму, после преодоления которого организм уже не не может нормально функционировать.

И из-за этого, похоже, этот год перед нашим выпускным экзаменом, что бы это не означало, и прошёл для меня так быстро. И не успел я заметить, как в один из ничем не выделяющихся дней, после завтрака, к нам зашла Архаидэс. И хоть её холодное лицо, как и обычно, не отражало и грамма её эмоции, но вот её неспокойная ауру сразу выдавала в ней беспокойство.

Беспокойство в Архаидэс.

Беспокойство. В. Архаидэс.

Честно сказать, после восьми лет, проведённых с ней, я даже представить не мог, что когда-нибудь употреблю вместе эти слова. Беспокойство было свойственно всем, кто имел дело с Архаидэс, но вот сама Архаидэс никогда не беспокоилась о чём-либо — у неё всегда и всё было под контролем, и она точно знала, что всё пройдёт, как надо. По крайней мере, у меня о ней сложилось за это время именно такое мнение.

Про других детей и служанок даже говорить ничего не нужно — если уж я так бурно отреагировал на это, то они и вовсе чуть ли не задрожали все вместе в один миг от объявшей их разом непомерной тревоги.

— Все готовы? — спросила Архаидэс, оглядывая нас и служанок.

И хоть обычно ей всегда все разом, рефлекторно отвечали «да», даже не задумываясь о смысле её вопроса, то вот сейчас…

Сейчас в комнате повисло молчание.

И дело тут было не только в ауре Архаидэс, выдававшей в ней беспокойство. Также это и из-за того, что за весь этот год у Архаидэс множество раз пытались узнать, что же это за выпускной экзамен такой, но каждый раз она на это только отмалчивалась, переводила тему на что-то другое или давала слишком абстрактный ответ.

И это, конечно же, всех пугало.

Ведь до этого Архаидэс всегда рассказывала нам заранее, что будет на предстоящем экзамене. А сейчас же она по какой-то причине молчал, и это просто не могло не напрягать нас лишний раз.

— Д-да… — кое-как сказали самые смелые из служанок и детей.

— Да! — набравшись храбрости, повторили за ними оставшиеся служанки и дети.

— Хорошо, — кивнула Архаидэс, даже на этот раз не ругаясь, что ответ пришёл с опозданием, — тогда идите за мной и не отставайте.

Все дети и служанки встали, отложили все свои вещи и постепенно покинули комнату, направляюсь прямиком за ушедшей куда-то вперёд Архаидэс.

Так мы прошли несколько коридоров и в конечном итоге подошли к тупику.

Встав напротив тупика, Архаидэс развернулась, осмотрела всех нас, и убедившись, что никто не отстал, вновь повернулась к тупику. А в следующий миг чёрные каменные плиты, из которых тут построено всё, начали под громкий звук расходиться в стороны, открывая нам взор на… землю. Самую, что ни на есть, обычную землю — точно такую же, что была и в моём прошлом мире. И вместе с этим в нос моментально ударил запах сырой земли.

Когда же каменные плиты окончательно разъехались в стороны, словно их тут никогда и не было, вслед за ними начала расходиться в стороны и сама земля, образуя некое подобие прохода, напоминающий мне подобие примитивной шахты.

А тем временем земля начинала расходиться в стороны всё быстрее, при этом сам проход начал незаметно подниматься вверх, создавая небольшой наклон, по которому сразу же и начала подниматься Архаидэс. А вслед за ней, с очевидной опаской и тревогой, начали подниматься первые служанки, ведя за собой детей.

Когда же дети войдя в этот проход, начали подниматься наверх, она стали активнее дышать, принюхиваясь к запаху сырой земли, а ещё чуть позже некоторые из них и вовсе осмелились и, протянув руки, начали трогать землю. Я же не стал исключением — всё же столько лет уже не трогал и не видел землю. Если, конечно, не считать ту, что мы создавали всё это время с помощью магии.

Я протянул руку и боязливо коснулся стен этого прохода. И стоило мне коснуться, как я непроизвольно дёрнулся.

— Холодная… — тихо произнёс я, потирая большим пальцем остальные пальцы.

Я действительно уже забыл за это время, какого это — трогать землю вот так вот…

Продолжая идти вперёд, вслед за остальными, будучи уже готовым, я протянул руку второй раз и коснулся земли. И в этот раз я уже не дёрнулся и не отдёрнул руку назад. Я сполна ощутил руками холод и твёрдость этой земли.

Она и на ощупь, оказывается, точно такая же, как и в моём прошлом мире…

Посмотрев на свою руку, я стряхнул с её пальцев небольшой слой земли, после чего перевёл взгляд на других.

Архаидэс выглядела внешне всё столь же невозмутимой, однако её аура за это время стала ещё более беспокойной; служанки постоянно переводили взгляд с детей на Архаидэс и наоборот, словно боялись, что стоит им отвести взгляд хоть на секунду, как они их тут же потеряют; а дети же шли боязливо вперёд, вертя головой в разные стороны, с интересом и явным испугом осматривая всё, что им попадалось на глаза.

Так, в этом постепенном подъёме, прошла примерно пара минут.

И закончился этот подъём в один момент — в тот самый, когда всем нам в глаза резко ударил сильный свет, по ощущения в первые секунды буквально выжигающий собой наши глаза. Мы же, рефлекторно прикрывшись руками от него, на некоторое время остановились, постепенно привыкая к нему. На это нам потребовалось с десяток-другой секунд. А когда всё же более-менее привыкли, мы продолжили подниматься вслед за Архаидэс, что уже покинула этот проход и скрылась от нас где-то вне нашего взора.

И стоило нам покинуть этот проход, как мы оказались… снаружи.

Свежий, прохладный, обдувавший нас воздух был столь приятен, что глаза закрывались от этого удовольствия сами по себе и его хотелось вдыхать всё больше; три же местных аналога солнца светили на нас своими яркими, тёплыми лучами, не давая нам замёрзнуть и на секунду, но при этом и не давая нам излишне смотреть на верх; в ушах в это время во всю раздавались звуки леса, о которых я уже давно позабыл — звуки листвы, деревьев, множества растений, жужжание жучков и щебетание с пением различных птичек; а ноги в этот момент во всю щекотала невысокая травка.

Как только же я открыл глаза, то увидел небольшой луг, на котором мы и находились. Со всех сторон нас окружали невысокие деревья и кустарники, а под ногами была самая обычная трава, на которой, если достаточно присмотреться, можно было увидеть небольших разноцветных жучков.

Меня всего буквально захватили эмоции наслаждения, а страх и переживание из-за предстоящего экзамена, что я испытывал до этого, исчезли во мне столь быстро, что я даже и не заметил этого момента.

Не знаю, сколько я так стоял, наслаждаясь моментом, с едва приоткрытыми глазами и глубоко дыша, но в один момент я заметил других детей и служанок. И если служанки выглядели какими-то растерянными и… грустными, что ль? То вот дети просто растеряно крутили головами в разные стороны, явно боясь новой обстановки.

Архаидэс же в этот момент стояла к нам спиной, из-за чего было не видно, что она сейчас испытывает. Впрочем, вряд ли я бы всё равно увидел хоть какие-то эмоции от неё.

В один момент Архаидэс всё же повернулась к нам и осмотрела всех, кажется при этом быстро пересчитывая нас. Когда же она с этим покончила, она прошла к тому проходу, из которого мы вышли. А в следующие пару секунд проход с громким земляным звуком быстро закрылся, словно его тут никогда и не было.

После этого Архаидэс повернулась к нам и сказала:

— Все идёте за мной шаг в шаг. Не отстаёте. Ясно?

— Да, — в один миг ответили ей все.

Архаидэс кивнула и, поправив свою большую, остроконечную, чёрную шляпу, направилась куда-то вперёд. Мы же, не тормозя, последовали за ней одной плотной группой. Шли мы не долго, но за это время дети довольно быстро привыкали к внешнему миру, переставая шугаться от каждого нового для них звука, запаха и ощущения.

Пришли же мы к… дороге.

К самой обычной, средневековой грунтовой дороге. Причём дорогая явно не пользуется большим спросом — вся заросла травой, а ещё на ней куча всяких камешков и мусора прямо на колее. А это, в свою очередь, означает, что… мы, скорее всего, в какой-то провинции — причём, вполне возможно, очень далёкой от ближайшего большого города.

Просто раз уж нам впервые за восемь лет вот так неожиданно позволили выйти наружу, то логично предположить, что экзамен тоже будет проходить где-то снаружи. А вполне возможно — и в каком-то городе или даже столице. Тем более… на это так же указывает и наличие трёх крытых повозок с запряжёнными лошадьми, что сейчас стоят на дороге, очевидно, в ожидании нас.

— Залезайте, — сказала Архаидэс, подойдя к одной из повозок.

Дети неуверенно переглянулись между собой и все вместе подошли к Архаидэс.

— По десять на одну повозку, — объяснила она.

После этого служанки начали разбирать детей и усаживать нас во все три повозки, а когда же покончили с этим — они и сами залезли к нам в повозкии. И увидев это, Архаидэс прошла к месту кучера и, поднявшись, уселась к ведьме, что сидела там до этого, уже держа в руках наготове поводья.

Заняло же это всё чуть больше двух минут, после которых по округе раздались громкие звуки ударов хлыстов по лошадям, после, моментально, столь же громкий визг лошадей, а в следующий миг уже появился топот копыт и удар деревянных колёс о землю.

Все три повозки, наконец-то, двинулись в путь, от чего все дети в очередной раз дёрнулись от страха, став резко переглядываться. А что же до меня, то я отнёсся к этому вполне нормально, вот только… даже первых секунд поездки мне хватило, чтобы понять, что путешествие в повозках — это, мягко говоря, не столь уж приятное и атмосферное действие каким его показывают во всяких сериалах, фильмах и аниме.

Может быть, это, конечно, вина плохой дороги, но что-то мне кажется, что даже хорошая дорога сильно не исправит ситуацию. Так что… если в будущем буду часто ездить в повозках, то с этим точно нужно будет что-то сделать — подушки какие-нибудь специальные приделать или с помощью магии что-то сотворить. Но оставлять всё в таком виде — это точно не вариант…

Впрочем, я, наверное, слишком забегаю вперёд. Всё же сейчас мы едим куда-то сдавать некий выпускной экзамен, так что нужно сосредоточиться на нём. И дабы это сделать, я, наблюдая из повозки за лесом, начал прокручивать в голове все основные моменты, связанные с магией, что я узнал за эти три года, посвященные её обучению.

Всего есть десять уровней магии, но пять из них считаются «переходными» и это видно в их названии:

Первый уровень — он же «Последователь магии».

Второй уровень — он же «Начинающий маг».

Третий уровень — он же «Уверенный пользователь магии».

Четвёртый уровень — он же «Маг».

Пятый уровень — он же «Продвинутый пользователь магии».

Шестой уровень — он же «Профессор-маг».

Седьмой уровень — он же «Виртуозный пользователь магии».

Восьмой уровень — он же «Экстраординарный маг».

Девятый уровень — он же «Наивысший пользователь магии».

Десятый уровень — он же «Архимаг».

Переходные уровни магии — это те, что идут нечётными и в их название фигурирует именно «магия», а не «маг». Переходными же их называют из-за их принципа получения: чтобы их получить достаточно применить хотя бы раз магию желаемого уровня, и если это выйдет — переходной уровень будет присвоен магу навсегда.

Чтобы же получить основные уровни — нужно использовать десять раз к ряду различные заклинания этого уровня, не выказывая усталости и других проблем — и только после этого экзаменатор зачтёт экзамен сданным.

Как ни посмотри, но переходные экзамены в разы проще, поэтому почти все всегда и останавливаются именно на них. И отсюда же, со слов Архаидэс, многие опытные маги не считают эти уровни «настоящими».

Она же сама так не считает, ибо магия следующего уровня всегда требует большего количества маны для заклинаний, чем предыдущий уровень, и такие «переходные» уровни как раз отлично подходят для проверки количества маны у пользователя. А вот «основные» уровни хорошо помогают определить другие вещи — такие как, например, выносливость, мастерство и магический арсенал мага.

Правда, как выяснилось ещё на нашем самом первом уроке магии, к таким как мы, Архаидэс и другим ведьмам — это не относится. А всё потому, что… маны в нас с самого рождения просто огромное количество, неизмеримое с обычным количеством маны других существ этого мира.

Говоря об этом, вспоминается, как я в первый раз использовал магию — заклинание «Магическое зрение». Тогда у меня всё пошло не так, как должно было…

Вместо небольших серых облачков магии я увидел разливающиеся всюду вокруг меня разноцветные цвета, а помимо этого… холод, пробирающий до костей, и шёпот, лишённый всех человеческих ноток. И если первое я решил, банально с помощью эмпирического опыта и догадавшись до того, что я видел вокруг себя столько маны, потому что сам был в центре этой маны всё время, то вот второе… на него я ответ так и не нашёл.

Да и не было за всё это время более подобных случаев. Совершенно. Будто мне лишь причудилось.

Однако я уверен, что это точно не так — слишком уж отчётливыми были эти ощущения — слишком уж глубоко они засели в моей памяти как для того, что я сам себе придумал. Тем не менее, даже с помощью всего того времени, что я потратил на изучение, как магических книг, так и обычных, мне ничего об этом не удалось выяснить. Словно до этого никто и никогда с таким не сталкивался.

Другие дети, хоть и обладают таким же огромным количеством маны и ещё кое-чем, как и я, но при этом я ни разу не заметил и не слышал, чтобы они говорили о чём-то подобном.

Кстати о нас, детях, и наших «талантах».

На вопрос — «Почему это так»? — Архаидэс лишь отвечала, что так уж вышло, что у нас у всех с рождения есть такой талант. Верю ли я в это? Разумеется нет. Ещё в прошлом мире я отчётливо понял, что талант — это нечто крайне редкое. А тут заявляют, что они каким-то образом собрали столько младенцев со столь сильным талантом в одном месте? Очевидно, что тут она что-то недоговаривает. Либо же и вовсе банально врёт.

А ещё я отчётливо помню ту странную переливающуюся различными яркими цветами воду, будучи погружённым в которую я очнулся в этом мире. Уж больно её яркие цвета похожи на цвета маны, которые исходят от нас всех, если вложить в «магическое зрение» чуть больше нужного количества маны.

Конечно, не факт, что это действительно связано и что именно эта вода так повлияла на нас, но слишком уж это сходство подозрительно. Впрочем, в таком случае не понятно, почему взрослые скрывают это от нас — это же, по сути, простое омовение в магической воде, разве нет? В общем, довольно странно это всё, и при этом каких-то точных выводов я, увы, сделать так и не могу.

К слову о наших «талантах».

Помимо неимоверно большого запаса маны, у нас ещё есть две особенности: первая — генетическая предрасположенность к магии; вторая — возможность использовать «жесты» и «безмолвные чары».

И если второе объясняется, скорее всего, точно так же, как и наш большой объём маны, то вот первое… генетическая предрасположенность… это, очевидно, означает, что все мы дети каких-то не самых слабых магов, а может и вовсе аристократов — в этом мире их «чистая кровь» цениться в разы больше, чем в моём прошлом, — всё-таки магический дар передаётся по наследству, поэтому о «чистокровности» и пекутся очень серьёзно.

А раз так… то объяснить, почему мы все оказались в таком месте, становиться ещё труднее. Я долго думал над этим и пришёл к выводу, что самое очевидное предположение это… война. Самая обычная война — какая именно тут действительно имеет мало роли. Самое главное, что чаще всего в войнах победная сторона либо подчиняет себе верхушки, либо «чистит» их, чтобы проигравшей стране было труднее вновь собраться и дать отпор.

А если все они действительно дети аристократов, то спрятать их от «чистки» на какое-то время в одном месте, дать силу и обучить ей пользоваться, чтобы они, как минимум, могли постоять сами за себя — это вполне логичное решение. И это как раз объясняет отсутствие наших родителей, сокрытие информации о них, наличие верных нам служанок и то, что мы были всё это время в каком-то подвале, очевидно прячась от кого-то.

В общем, вот к такой основной теории я и пришёл. Есть, разумеется, ещё множество других, но это самая логичная и высоковероятная.

Но, по-моему, я сейчас вообще не о том думаю. Надо сконцентрироваться на магии.

А что касается её, то, если подвести итог, каждый из детей имеет по сути три таланта: первый — генетическую предрасположенность к магии — из-за этого, как я понимаю, даже без наших остальных «талантов» мы бы все имели неплохие шансы стать хорошими магами; второе — огромное количество маны, которое только продолжает развиваться в те моменты, когда мы используем магию в большом количестве; и третье — возможность использовать «жесты» и «безмолвные чары», на что уже и влияет, исходя из множества книг по магии, то самое наличие «таланта», на который, в свою очередь, ничто не влияет — он может быть и его может не быть — на это никак не повлиять. Абсолютно.

Тем не менее, я прожил восемь лет в одном месте с тридцатью живыми подтверждениями ложности этого тезиса. И я не поверю, что это действительно так уж сошлись звёзды, что все тридцать детей, способные на такое, оказались в одном месте и в одно время. В такое совпадение, как я говорил ранее, просто невозможно вот так взять и поверить.

К слову, раз уж речь зашла о «жестах» и «безмолвной магии», то стоит уточнить некоторые важные моменты.

И начну, пожалуй, с того, что благодаря объяснениям Архаидэс другие дети смогли освоить свои первые «жесты» всего лишь за какие-то полгода, когда у меня, взрослого человека, проживающего уже свою вторую жизнь, ушло на самостоятельное освоение первого жеста полтора месяца. И вот, вроде бы, срок почти в три раза меньше, однако… это дети. На тот момент времени пятилетние дети.

Правда, благодаря преподаванию Архаидэс и я смог сильно улучшить свой прошлый результат: на этот раз на связывание заклинания и жеста у меня ушло всего лишь две с лишнем недели. Неплохой такой прогресс, да? Честно говоря, сказать, что Архаидэс хороший преподаватель, и главное — маг, — это всё равно, что ничего не сказать.

А далее же, благодаря Архаидэс, я смог сократить этот промежуток времени до смешной недели, за которую я уже полностью осваивал новый жест, коих сейчас в моём арсенале не сосчитать. На данный момент, я бы сказал, мне труднее придумать подходящий жест к заклинанию, чем сделать само «связывание».

А вот что касается безмолвной магии, то тут есть одна загвоздка… как оказалось, к началу нашего обучения у Архаидэс я уже достиг доступного мне пика в ней — да, я так и не смог ускорить использование безмолвной магии, из-за чего те же жесты показывают себя в разы лучше. И поначалу я думал, что дело во мне, но… как оказалось, нет. Другие дети примерно год назад также достигли своих пиков в безмолвной магии. И он оказался точно таким же, как и у меня.

Совпадение? Очевидно, что нет.

Разумеется, все сразу полезли к Архаидэс с соответствующими вопросами, на что она лишь говорила нам подождать. При этом она не говорила, чего именно мы должны ждать и сколько времени.

А потом, когда все уже поуспокоились и отложили этот вопрос на потом, она объявила нам об этом выпускном экзамене. И ещё чуть позже сама сказала, что именно на нём мы сможем каким-то образом преодолеть свои «пики» в безмолвной магии, из-за чего тревога насчёт этого экзамена у всех нас только ещё сильнее возросла. Ведь, кто знает, может быть, если мы его не пройдём, то более никогда не сможем преодолеть свой пик в безмолвной магии? К тому же нагнетало ещё молчание на этот вопрос от Архаидэс, когда обычно она хотя бы переводила тему или абстрактно отвечала. А тут же всё время было полное молчание.

Короче, экзамены — это огромный стресс. Даже в альтернативном фэнтези-средневековом мире…

Однако, помимо наших талантов нас также обнадёживали и наши достижения: так как мы не могли преодолеть «пик» в безмолвной магии, мы все сконцентрировались на других способах активации магии. Основным способом у всех, разумеется, были жесты, однако и всем другим мы уделяли достаточно много времени, так как на том настаивала Архаидэс. А экзамены, что были до этого, мы и вовсе практически всегда, когда то разрешали установленные Архаидэс правила, сдавали с помощью стандартного зачитывания заклинаний.

И со слов Архаидэс, если сравнить наши экзамены с экзамена остальных, то наш уровень на данный момент примерно на уровне… профессоров-магов. То есть, нам всем осталось совсем немного до самого последнего уровня — до уровня Архимага. А если учесть, что я так ни разу серьёзно и не сдавал экзамен, то, вполне возможно, мой уровень и того выше.

Правда, опять же со слов Архаидэс, эти уровни сделаны для обычных людей, к которым такие, как мы, не относимся. И среди таких, как мы, наши показатели вполне обычные. И это… словно ложка дёгтя в бочке мёда…

И помимо этого, заодно учитывается способ активации магии во время сдачи экзаменов. Иначе говоря, пользователь, использующий чтение заклинаний может иметь в этом пятый уровень, и при этом же этот же пользователь может иметь третий уровень в, условно, активации безмолвной магии.

А так как Архаидэс не воспринимает всерьёз какие-то другие способы активации, кроме безмолвной магии, то очевидно, что по её меркам наши показатели крайне… заурядные. Впрочем, тут я с ней всё же соглашусь. Глядя на её владение безмолвной магии, которую она применяет моментально — даже быстрее, чем с помощью жестов, невольно приходишь к выводу, что все другие способы активации магии на фоне безмолвной активации выглядят слишком уж… блекло.

Короче говоря, если подвести итог, то ни наши особые таланта, ни наши достижения не внушают столько доверия, сколько бы хотелось на самом деле…

Что там ещё из основного осталось из магии? А, точно. Виды магии.

Как я уже когда-то говорил, видов магии… много. Очень много. Столь много, что все и не перечислить.

Впрочем, зато можно перечислить основные виды магии, коих всего семь:

Первый основной вид магии — это базовая магия, в которую входит всё, что касается маны: умение видеть её, умение управлять её перемещением, умение использовать ману различных видов и прочее множество манипуляции с ней;

Второй основной вид магии — это элементарная магия — огонь, вода, воздух, камень, молния, газ и прочее — то есть всё, что связанно с манипуляциями одним или несколькими веществами;

Третий основной вид магии — это магия призыва — то есть призыв существ и вещей, и их последующее подчинение своей воле — так же включает в себя некромантию;

Четвёртый основной вид магии — это магия растений — иначе говоря, различные воздействие на растения;

Пятый основной вид магии — это магия лечения, что воздействует на раны — как внешние, так и внутренние — и лечит их;

Шестой основной вид магии — это магия иллюзий, которая воздействует на психику существ, заставляя их видеть, слышать или ощущать того, чего на самом деле нет;

Седьмой основной вид магии — это магия изменений, что воздействует на объект, влияя на его физические данные — например, увеличивая его физические возможности или крепкость.

Каждый из этих видов магии мы изучали примерно равномерно, однако всё равно вышло так, что почти у какого-то из нас есть какой-то вид магии, что превалирует над другими. И я в этом случае не исключение. С самых первых уроков магии я начал задумываться над тем, какой же вид магии мне изучать основным.

Понятное дело, что я хотел добиться в каждом виде больших успехов, но меж тем я был реалистично настроен и отчетливо понимал, что это, скорее всего, будет подобно изучению в одной сфере сразу нескольких профессий, из-за чего сосредоточиться на какой-то одной и добиться в ней больших высот банально не выйдет.

Так, всерьёз раздумывая над этим чуть ли не с месяц, я наконец-то пришёл к выводу, что основной выбор всё же будет стоять между двумя видами магии: между магией стихий и магией иллюзий. Другие же виды магии, хоть мне и казались крутыми, но не отзывались во мне столь сильным желанием изучать их. Да и в принципе, если так подумать, то я никогда не хотел быть баффером-дебаффером, друидом, саммонером или хиллером. О изучение базового вида магии и вовсе не идёт речи. Вот и выходит, что остаётся только стандартный ДД-маг и маг-иллюзионист.

Потратив на окончательное решение ещё с месяц, я всё же смог сделать окончательный выбор.

И это…

Магия иллюзий.

Вот такой вот спорный выбор. Тем не менее, для меня окончательную роль сыграло одно большое НО. Если магия иллюзий не убивает, то вот магия стихий — да.

А убивать я не хочу.

Да, я отчётливо понимаю, что я нахожусь в фэнтези-средневековом мире с магией и монстрами, а как следствие у меня вряд ли выйдет избегать на постоянной основе сражений и, вполне вероятно, однажды я всё же убью кого-то. Слишком уж вероятность подобного развития высока, чтобы говорить, что я-то никогда и никого не убью.

НО.

Убивать я не хочу.

Я не намерен этим заниматься.

Я не намерен тратиться на это свою вторую жизнь.

Если мне уж просто повезло, что я смог переродиться и тут нет какого-то высшего замысла, то я всё равно использую эту возможность, чтобы прожить достойную жизнь и, в конечном счёте, так же в достаточной мере помочь другим.

Поэтому мой выбор и пал на магию иллюзий, которой я смогу решать все проблемы без излишнего, ненужного насилия.

Кстати о ней.

Надо бы перед экзаменом вспомнить все самые её основные моменты, пока есть время…

Глава 11

Поездка оказалась… долгой.

Очень долгой.

Мы выехали рано утром, когда все три местных солнца только взошли, а приехали только к ночи, когда свет исходил только от тухлых фонарей, установленных внутри и снаружи повозок.

За это время дети уже успели привыкнуть к повозке, внешнему миру, более практически не вздрагивая от всего подряд, поесть и даже поспать, а я же уже успел… отбить себе нахрен всю жопу. И это притом, что я несколько раз использовал магию исцеления на ней! К сожалению, даже это особо не помогало… Честно говоря, я даже представить не мог, что что-то столь обыденное для фэнтези-средневековья будет столь сильно удручать меня.

Короче говоря, эта поездка на повозке оставила у меня крайне негативное впечатление, и я был, наверное, больше всех остальных рад тому, что мы, наконец-то, прибыли в назначенное место и, дождавшись остановки телег, слезли с них, вновь оказавшись на столь приятной земле.

Что же до места, куда мы прибыли, то оно мало чем отличалось от того места, из которого мы выехали: всё тот же лес с небольшими деревья, множеством различных растений и хреновой грунтовой дорогой, по которой мы всё это время и ехали.

На первый взгляд может, наверное, даже сложиться впечатление, будто бы мы и не уезжали куда-то, честно говоря. Но вот с десяток других крытых повозок, что стоят тут рядом, говорят об обратном.

Повозки точно такие же, как и те, на которых ехали мы. А на месте кучера сидят… ведьмы. Причём те, которых я до этого никогда не видел. Либо видел, но когда уже очень давно, из-за чего успел позабыть. В общем и целом, это ведьмы, которые не имеют особого отношения к тому месту, где мы росли и жили.

Тогда что же они тут делают? Ну, видимо, они и будут принимать у нас выпускной экзамен. А может, будут контролировать его или вовсе устраивать его. Тут сложно сказать наверняка.

А помимо ведьм… тут также есть и мужчины.

Они стоят вдалеке вместе с другими явно важными ведьмами, и к ним сейчас как раз и направилась Архаидэс, оставив присмотр за нами на служанок.

Мужчинам на вид лет примерно лет столько же, сколько и Архаидэс, — в районе двадцати пяти-тридцати. Все они одеты в белые рубашки, поверх которых накинуты чёрные пиджаки, а на пиджаки, в свою очередь, накинуты большие чёрные мантии. Все они выглядят ухоженно и, я бы даже сказал, аристократично. Последнее также хорошо заметно из-за их надменных взглядов, свойственных, похоже, всем им.

Архаидэс подошла к ним и, поприветствовав их всех, начала с ними что-то обсуждать. Мы же в это время стояли всё той же группой и осматривались по сторонам.

И пускай не сразу, но мы заметили стоявших по сторонам женщин, одетых и выглядящие точно также, как и наши служанки. Они будто всем своим видом говорили, что служанки. Вот только… служанки кого? Ведьм и этих мужчин? Тогда для такого тут слишком много телег. А более, сколько не всматривайся, никого другого тут не видно.

Что-то тут явно не так…

А тем временем, пока я пытался понять, что именно, к нам вернулась Архаидэс и сказала нам:

— За мной. А вы, — посмотрела она на служанок, — остаётесь тут.

Те лишь в ответ низко поклонились.

Архаидэс развернулась и пошла куда-то вперёд. Мы пошли за ней. И не прошли мы и десяти метров, как Архаидэс остановилась меж двух больших деревьев. А следом… раздался уже знакомый мне чуть ранее звук, и земля перед Архаидэс начала быстро расходиться в стороны.

Стоило же ей разойтись, образовав земляной спуск вниз со ступеньками, как Архаидэс начала по ним спускаться, а мы же, не медля, шли за ней, не переставая и на секунду осматриваться по сторонам. Только если другие дети делали это, потому что боялись пропустить что-то интересное, то я же осматривался, потому что пытался найти какую-нибудь зацепку, что подсказала бы о том, что ждёт нас в дальнейшем.

Спускались мы так недолго — намного меньше по времени, чем когда мы выходили из того места и поднимались наверх. А закончился же наш спуск в тот момент, когда перед Архаидэс появилась не земля, а уже знакомые нам чёрные, каменные плиты. И не успели мы на них толком посмотреть, как и они, вслед за землёй, разошлись в стороны, пропуская нас внутрь ранее сокрытого под землёй помещения.

Но не смотря на это, внутри уже во всю горели свечи в фонарях и помимо этого, внутри нас уже ждали другие ведьмы и мужчины.

По правде сказать, я так и не определился, как их называть. Ведьмаками? Так это, вроде бы, нечто другое. Или нет? Ладно, пускай для удобства будут ведьмаками — всё равно я их так называю лишь в своих мыслях.

Само же помещение очень сильно напоминало то, в котором мы жили: те же длинные тёмные коридоры, состоящие из чёрных каменных плиток; те же развешанные по стенам фонари со свечами внутри; и даже те же самые деревянные двери, расположенные примерно на том же самом расстояние, как это было и в том месте.

Ничего особенного, выделяющегося или хотя бы банально отличающегося.

И это — напрягает.

Было бы куда лучше, если бы весь смысл экзамена можно было бы понять по одному месту, в котором он будет проходить. Но тут же мало того, что мы ехали куда-то, так ещё и по итогу нашим местом назначения стало место, крайне похожее на то, в котором мы были. А это навивает на следующий вопрос: а зачем мы тогда сюда ехали?

Стоило нам всем войти в помещение, как Архаидэс прошла к проходу, из которого мы пришли, и столь же быстро его запечатала, как и до этого образовала. При этом не оставив и намёка на то, что с этой стеной только что что-то происходило. После же этого она вновь развернулась и направилась уже куда-то вглубь помещения, а мы послушно последовали за ней, попутно всё разглядывая.

Но сколько бы мы не всматривались, ничего нового для себя так и не заметили. Это место действительно практически идентично тому, в котором мы росли всё это время. Вот только именно что «практически», ведь небольшие отличия тут всё же есть, а если быть более точным, то отличается тут расположение и длина коридоров — правда, настолько ненамного, что другие дети это даже вряд ли в силах заметить.

Шли же мы так недолго — меньше пары минут и мы оказались на месте — на каком-то перекрестье, на котором нас уже ждали другие ведьмы и ведьмаки, коих тут было аж точно больше десятка. И все они сосредоточились вокруг одной ведьмы, что одним своим видом показывала своё превосходство над другими.

Ростом на головы три ниже Архаидэс; длинные платиновые волосы, спадающие чуть ниже груди; красивое лицо, но более детское лицо с менее острыми чертами лица, чем у той же Архаидэс; заострённые уши, выдающие в ней эльфа; полуприкрытый блекло-голубые глаза, смотрящие на остальных, как на каких-то глупых детей; маленькие губы, с которых не сходит лёгкая, расслабленная улыбка; и очень худое тело, находящееся на грани дистрофии, с практически полном отсутствием груди.

Помимо её выдающегося внешнего вида, её одежда так же отличается от других, пускай и слегка: на её голове нет привычной для ведьм шляпы, как их не носят и ведьмаки; зато у неё есть длинный, чёрный и словно практически прозрачный шарфик, перекинутый позади шеи и проходящий вдоль обоих рук; а её чёрное платье сделано в более укороченном виде, из-за чего, вкупе с её детскими чертами лица и худым телом, может даже создаться образ обычной девочки лет шестнадцати-восемнадцати, хотя очевидно, что она куда старше…

— Рада вас приветствовать в добром здравии, госпожа Лиэль, — поприветствовала эту девушку Архаидэс, сделав довольно глубокий поклон, не забыв прислонить выставить в перёд левую ногу и приложить правую руку к груди.

— И я рада видеть тебя в добром здравии, Архи, — всё с той же улыбкой тихо и несколько медленно, словно лениво, произнесла она. — Как твои дела?

— Всё хорошо. Спасибо большое за беспокойство.

И после этого эта Лиэль медленно перевела взгляд на нас, спросив:

— А у вас как дела?

Дети начали между собой переглядываться, пытаясь найти того, кто ответит. Я же просто наблюдал за этим, не собираясь вмешиваться, и уж тем более — отвечать сам.

— Хорошо, спасибо, госпожа Лиэль, — робко ответил парень, сделав неуклюжий поклон.

— Нервничаете? — оглядев нас, больше заявляла она, чем спрашивала. — Что ж, тогда может это вам поможет, — и сказав это, приподняла правую руку, а после над ней появилась маленький чёрный разрез в пространстве, в которой она засунула свою руку, а после достала обратно, но уже теперь в её руке было что-то квадратное и зелёное, — держи, — протянула она руку в сторону того мальчишки.

Мальчишка же начал нервно озираться по сторонам в поисках подсказки, что ему делать далее, но другие дети просто смотрели на него в ответ. В этот момент он посмотрел на Архаидэс, а та на это лишь слегка кивнула. Мальчику такой поддержки явно было мало, однако он всё же взял себя в руку и прошёл к этой Лиэль.

— Бери, — протянула она руку ещё чуть ближе к нему, — я не укушу, — слегка чуть больше улыбнулась она.

Мальчик робко протянул руку, будучи готовым в любой момент отдёрнуть её назад, и аккуратно взял с её руки этот непонятный зелёный квадрат, который сразу же начал рассматривать.

— Это еда. Очень вкусная, — объяснила Лиэль, смотря на него.

Паренёк нервно стоял на месте, не зная, что ему делать с ней дальше.

— Что нужно сказать? — тихо спросила Архаидэс.

— Спасибо! — тут же чуть ли не выкрикнул в ответ паренёк, на что получил от Лиэль лишь небольшой кивок.

— Можешь возвращаться к остальным.

Мальчишка кивнул и, теперь уже аккуратно держа в обоих руках эту еду, быстро вернулся к нам.

— Для вас всех у меня тоже есть это угощение, так что не стесняйтесь и подходите ко мне, не торопясь, — подозвала она нас рукой, при этом засунув вторую руку в тот разрез и достав оттуда точно такой же зелёный квадрат.

И дети, в очередной раз переглянувшись, выбрали взглядами следующую «жертву», и та, не имея возможности сопротивляться толпе, направилась к ведьме, у которой взяла из рук эту еду, не забыв сказать после этого:

— Спасибо…

Ведьма вновь кивнула и подозвала рукой следующего.

В этот же раз уже поняв, что ничего страшного в этом нет, следующий из нас вызывался сам и подойдя к ведьме, получил точно такой же зелёный квадрат, после чего, поблагодарив, вернулся. А после него уже и остальные, окончательно успокоившись, выстроились в очередь и, подходя к ведьме по одному, получали свою, как сказала ведьма, еду.

Я же в этот момент оставался на месте и наблюдал за теми детьми, кто уже получил эту «еду». Рассматривая этот зелёный квадрат, могу сказать, что он зелёный, потому что обёрнут во какое-то зелёное растение, напоминающее обычный, знакомый мне по моему прошлому миру, салат. А вот, что было внутри этого растения — уже загадка, так как дети не спешили кусать эту еду и ждали, пока остальные получат свои порции.

Так я дождался, пока очередь дошла до меня.

Я подошёл к ведьме и протянул руку, чтобы взять свою порцию, как заметил, что пускай всего на миг, но брови ведьмы приподнялись в удивлении, а после она сразу же сделала вид, словно ничего не произошло. Однако для меня было очевидно… она что-то заметила.

Меня пробило дрожь и страх. Сердце бешено заколотилось, а руки похолодели.

Я внимательно следил за тем, как она вручала еду другим детям, и ни разу за всё это время у неё не проскакивало и грамма эмоций, а сейчас, стоило мне к ней подойти, как она даже не смогла сдержать удивление. А ведь даже Архаидэс к ней обращается, как к тому, кто находится выше её!

Вот только понять, что именно она увидела или поняла для меня, увы, никак невозможно. А она сразу же сделала вид, что ничего не произошло, так что я, быстро прокрутив в голове за десяток секунд сотни вариантов, выбрал наилучший и просто взял с её руки этот небольшой, мягкий кусочек, обернутый в шероховатое растение, после чего поблагодарил её и быстро вернулся обратно к другим детям, часть из которых к этому моменту, как оказалось, всё же решилось сделать первый укус.

Сердце всё ещё неистово билось, а вся голова была забиты ужасными теориями о том, что эта ведьма могла во мне увидеть, и тем, что мне с этим делать. И если теорий было огромное множество, то планов противодействия было… ноль.

Всё же я сейчас нахожусь глубоко под землёй. Рядом со мной находиться с десяток наверняка достаточно сильных, опытных магов, а ещё Архаидэс, до которой мне ещё расти и расти, а помимо неё тут находиться та, кто ещё сильнее неё.

Да что я вообще могу в такой ситуации?!

Так, стоп, надо успокоиться.

Ещё ничего не произошло. И даже не происходит.

Я обернулся и снова посмотрел на ведьму. Она, как ни в чём не бывало, продолжала в этот момент раздавать еду оставшимся детям, даже не глядя в мою сторону. Посмотрел на других ведьм и ведьмаков — они стояли точно так же, как и до этого, безынтересно наблюдая за этим процессом.

Может, эта ведьма не заметила, что я заметил это изменение в её лице? Или просто думает, что я в любом случае ничего не могу сделать? Впрочем, если так, то она права…

Так, всё, хватит. Нужно успокоиться. Хватит лишний раз накручивать себя — из этого априори ничего хорошого никогда не выйдет.

Придя к такому выводу, я сделал глубокий вдох и, развернувшись, посмотрел на детей.

А те выглядели… очень… довольными.

На их лицах красовались яркие улыбки, они смотрели на эти надкусанные куски закуски, как на что-то невероятное, а из их ртов в этот момент чуть ли не стекали слюни. Всего пара мгновений после этого и они закинули всю оставшуюся часть этой еды себе в рот, начав её жадно и громко жевать, явно наслаждаясь каждым кусочком и каждым укусом.

Я посмотрел на закуску, что была у меня в руках.

Квадратная форма, небольшой размер — даже меньше руки восьмилетнего ребёнка, и обёрнута в какое-то неизвестное мне растение, похожее на то, что было в моём мире.

Несколько нерешительно, я стал разворачивать куски этого растения, желая посмотреть, что находиться внутри. Много времени это не заняло и я быстро увидел под зелёным слоем… мясо. Тёмное, явно очень хорошо прожаренное мясо, напоминающее что-то между стейком и… даже не знаю, честно говоря. Оно на многое похоже, но при этом и одновременно не похоже ни на что.

Странное какое-то мясо. Нам до этого такое никогда не давали.

Я приподнял его выше, поднеся к носу, после чего принюхался, и этот запах… он волшебным.

Стоило мне только вдохнуть, как у меня сразу же пошли слюни.

Ни разу за обе жизни я не вдыхал столь манящий запах! Он словно кричал о изысканности и исключительности этого мяса! И сопротивляться этому было попросту невозможно…

Я не раздумывая запихнул разом весь кусочек в рот, и ощутил, как по всему рту в один момент расходится множество уточненных вкусов, идеально сливающихся с травой, в которую это мясо было обёрнуто. В одно мгновение весь мой рот заполнись этим непревзойдённым, многогранным вкусом, в сравнение с которым не идёт не одно известное мне блюдо. Мясо при этом одновременно очень мягко и одновременно столь же приятно твёрдое, что в него можно с удовольствием вгрызаться зубами, получая в ответ очередную дозу поистине невероятного сока, буквально сводящего с ума.

Но… это длилось всего каких-то пару мгновений.

Не успел я опомниться, как вся закуска оказалась проглочена, а во рту остался лишь лёгкий, приятный привкус, досадно напоминающий о том наслаждение, что я испытывал пару секунд назад.

И судя по всему, расстроен этой краткосрочностью был не один я: все дети выглядели крайне подавленными, а кто-то даже начал слизывать с пальцев то, что на них осталось, печальнопытаясь вернуть тот непередаваемый момент, что у них явно никак не выходило сделать.

Естественно, сразу после этого они все разом, позабыв о страхе, которым до этого были охвачены, посмотрели на ту ведьму — Лиэль. Она же, улыбаясь своей лёгкой улыбкой, смотрела прямо на нас понимающим взглядом.

— Дам добавку, когда закончите с экзаменом.

И всё. Этих слов сполна хватило, чтобы замотивировать всех детей поскорее проходить экзамен, при этом также словно полностью заставив их позабыть о страхе и возможности провала со всеми вытекающими из этого.

И я здесь не был исключением.

Страх из-за возможности провала? Плевать.

Страх из-за возможности не преодолеть свой пик и навсегда остаться на том же уровне владении безмолвной магии? Плевать.

Страх из-за того, что эта Лиэль что-то увидела во мне? Плевать.

Ничего из этого меня сейчас не волновало. В данный момент я хочу лишь одного.

Добавки.

Хочу хотя бы ещё раз испробовать этот божественный, дурманящий разум вкус.

— Идите за мной, — сказала Архаидэс.

И когда мы подошли к ней, она, в какой-то незаметный для глаз момент… разделилась на троих Архаидэс и одновременно пошла сразу во все три стороны, а мы же, безмолвно разделившись на три равные группы, послушно последовали за каждой из этих Архаидэс. И всё это, пока с наших ртов во всю вытекала слюна, стекала по лицу и с невероятно громким, оглушительным звуком, падала на пол.

А ведьмы и ведьмаки в этот момент смотрели на нас со странными, насмешливыми улыбками на лицах, тихо хихикая над нами…

И мне кажется, или их раньше было меньше?..

Сколько их сейчас вообще?..

Раз… два… три…

Десять… пятнадцать…

Тридцать два…

Пятьдесят… сколько-то…

Считать почему-то так сложно… цифры забываются… а их ещё так мно-о-о-ого — они везде — справа, слева, впереди, позади, сверху, снизу… куда не глянь — везде оказываются эти чёртовы ведьмы и ведьмаки с их дурными улыбками… и все они так громко хихикают, не отводя от нас своих насмешливых взглядов… из-за этого думать просто невероятно трудно…

А тем более… я сейчас ещё куда-то иду… Кажется, вперед?.. А, точно, за Архаидэс же…

А где, кстати, она?..

А, вот она…

А я разве я был один?..

Наверное да — рядом же никого нет…

В ушах начала раздаваться какая-то странная, громкая музыка, что словно бьёт по ушам… хотя нет… она скорее бьёт аж по самому мозгу… и с каждой секундой она становиться лишь громче…

Идти так тяжело… ноги заплетаются… меня шатает из стороны в сторону… идти ровно невероятно сложно… кажется, будто я могу в любой момент упасть…

Ещё я то замедляюсь, то иду быстрее… или это этот мир меняет свою скорость?..

Голова и зрение витают из стороны в сторону… сконцентрироваться на чём-либо попросту невозможно, но… при этом я чувствую всё и вижу всё куда лучше, чем обычно…

Я ещё никогда не чувствовал себя так хорошо… и так… странно?..

Вместе с музыкой в голове появились какая-то песнь…

Язык незнаком, но она… она такая успокаивающая… и одновременно будоражащая… она будто взывает ко мне… и пробуждает во мне что-то… она словно живая и пытается мне что-то сказать…

Я продолжаю идти вперед, но ходить в этом лесу так сложно… надо быть очень внимательным, чтобы не врезаться в одно из этих огромных деревьев, что, прикидываясь красивыми девами с выразительными фигурами, так и манят к себе… А ведь стоит повестись, как они утащат в самые глубины — к их корням…

Под ногами во всю шумят листья, что опадают прямо на глазах… а иногда ломаются и небольшие ветки, чей хруст столь громок…

С лёгкостью запрыгиваю на огромное поваленное дерево… и с такой же легкостью спрыгиваю с него… тело такое лёгкое… словно пёрышко…

Рядом под ногами раздаётся чьё-то озлобленное шипение…

А… это всего лишь змея… с женским лицом и змеиными глазами…

— Кыш… кыш… — попытался я её прогнать и она, озлобленно прошипев ещё раз, сбежала куда-то в кусты, позже сразу же спрыгнув в реку из лавы.

Прохожу ещё пару метров… что-то внутри меня говорит мне повернуть налево… туда, где сейчас в огромной луже крови находиться огромная отрубленная голова дракона, которая смотрит на меня своими огромными глазами, не сводя с меня глаз…

Поворачиваю… подхожу к ней… и дотрагиваюсь до неё…

Она рычит на меня в ответ, но открывает свою пасть… и я залезаю внутрь…

Со всех сторон меня обволакивают слюни… их много… очень много… но запах стоит манящий… прямо как от того вкусного мяса…

Прохожу дальше… спускаюсь вниз… песня говорит, что мне нужно туда… и я иду туда…

Музыка в голове становиться всё громче, а слова более чёткими… в ней говориться что-то о том, что мне нужно сделать шаг…

Спускаюсь по каменной лестнице вниз и открываю огромные чёрные врата… попадаю на небольшую чёрную платформу, окружённую со всех сторон водой… а на другой стороне… прямо напротив меня… стоит кто-то другой…

Большая тёмная фигура, объятая пламенем… множество мышц… рваная одежда… меч в правой руке… и большие демонические рога с такой же демонической рожей, смотрящей прямо сейчас на меня… Из его глаз исходит огонь… из его рта и носа при каждом выдохе появляется чёрный дым, охватывающий всё его лицо…

А в голове у меня только музыка с песнью, что говорит мне сделать шаг… шаг в Бездну…

И эта песнь меня словно манит… манит, идти вперёд… манит, приблизиться к этому демону, что уже во всю недвусмысленно машет своим мечом, при этом что-то выкрикивая на незнакомом мне языке…

Но мне всё равно… ведь песнь говорит мне лишь одно…

Нужно убить его…

Демон, дождавшись, когда я приближусь на достаточное расстояние, резко подскакивает и рывком бежит в мою сторону… А я только приподнимаю правую руку, направляю её на него и… щёлкаю пальцами…

Раздаётся звук щелчка, и в этот же момент прямо из моих пальцев, в ритм играющей музыки, образуется небольшая красная молния, что искря и потрескивая, в один миг улетает в сторону демона, резко охватывая всё его тело…

Он, крича от боли своим демоническим голосом, падает на землю… и бьётся в судорогах…

Я подхожу к нему… музыка становиться чуть тише… демон уже почти не двигается… песнь говорит, что с ним покончено, и мне нужно идти дальше…

Осматриваюсь и вижу дверь… иду к ней… музыка и песнь вновь становиться громче… значит, снова будет сражение… открываю дверь и прохожу внутрь… иду в полной темноте — лишь под ногами есть небольшие плитки, с которых стоит сойти, как я упаду в тёмную, безграничную бездну…

Вдалеке виднеется дверь… я медленно, пошатываясь из стороны в сторону, иду к ней…

По обе стороны от меня, прямо в пустоте, появляются какие-то сценки из моих жизней… но они столь нечёткие и прерывающиеся… невозможно что-то рассмотреть… Да и я не хочу… главное, что в голове играет эта музыка, а я иду вперёд…

Открываю дверь… прохожу… снова платформа, только в этот раз окружённая со всех сторон огнём…

А по ту сторону находиться снова демон… та же демоническая голова, те же демонические рога… только вот в этот раз он огромный… метра в три высотой… напоминает живую гору из мышц… А в его руках два огромных топора, каждый из которых размером с меня…

Музыка зазвучала ещё громче, слова песни уже кричат в моей голове…

Демон, прорычав, побежал на меня…

Такой большой, сильный, но медленный и неуклюжий…

Лениво поднимаю правую руку, направляю её на демона и, как и в прошлый раз, щёлкаю пальцами… вылетает красная молния, что в миг достигает своей цели, но… разбивается об демона, который этого даже будто бы не заметил…

Слишком мало силы… нужно что-то с большей силой…

Делаю глубокий вздох, преподношу обе руки к губам, свернув обе ладони в одну большую трубочку, а после… выдыхаю… и из рук выходит огромная струя пламени, быстро устремляющаяся к демону…

Она охватывает всего его… демон злобно рычит… а через пару секунд, будучи объятым пламенем, прорывается сквозь эту струю пламени, оказываясь уже совсем рядом со мной, замахиваясь на меня обоими топорами…

Всё ещё мало силы… нужно больше…

Опускаю руки и направляю их ладонями влево… резко прикусываю губу… потоки ветра, вырвавшиеся из рук, отталкивают меня далеко от места, в которое в следующей момент ударил демон обоими топорами…

Тогда попробуем это…

Я присел на корточки и, не отводя взгляда от демона, громко хлопнул в ладоши, после чего столь же сильно ударил обоими ладонями по земле… земля от ладоней начала раскалываться и расходиться в обе стороны, становясь с каждой секундой всё менее управляемой и направляясь прямо к ногам демона, который уже снова во всю бежит на меня…

Пара мгновений… ноги демона наступают на расколы и начинают сами раскалываться на мелкие части… демон кричит столь громко, что даже перебивает во всю играющую в голове музыку…

Но этого всё равно мало… демон всё равно через боль продолжает бежать на меня… и в один момент неожиданно кидает в меня один из своих огромных топор…

Мир замедляется… и я осознаю…

Это конец…

Песнь говорит обратиться к безмолвной магия… иначе я умру…

Я послушно следую песни и тянусь к тому, что обычно словно сокрыто от меня… а сейчас… оно будто само хочет выйти из меня… и я даю этому нечту выйти из меня…

Передо мной, вытягиваясь из платформы, образовывается толстая, каменная стена… Громкий удар топора об стену, звучно расходится по всему этому месту…

Я чувствую себя прекрасно… так, как никогда ранее не чувствовал… Я ощущаю, что я сделал этот самый шаг в бездну, о котором говорила песнь… и я этим во всю наслаждаюсь…

Каменная стена передо мной разом ломается от удара демона, что, только завидев меня, стал сразу замахиваться оставшимся топор…

Пара мгновений и я труп…

Но во мне не было волнения… только умиротворение… я уже знаю, чем всё закончится… я чувствую в себе нечто невероятно…

Вокруг демона в один миг образуются целые тысячи небольших каменных шариков… а в следующий миг… все они превращаются в невероятно острые иглы, что за мгновение пробивают всего демона на сквозь, буквально насаживая его на себя, как какое-то обычное мясо, и в итоге входят глубоко в платформу…

Демон даже вскрикнуть не успел…

Моментальная смерть…

Топор вываливается из его рук и с ужасным грохотом обваливается передо мной…

Музыка и песнь затихают…

Мир вокруг начинает меняться — вместо платформы, окружённой пламенем, я оказываюсь в тёмном помещении, состоящем из чёрных каменных плит, с освящением в виде фонарей…

Я начинаю приходить в себя… голова перестаёт кружиться… я вновь могу сосредотачиваться и здраво мыслить…

Но прежде, чем я прихожу в себя, дверь расположенную позади меня, выбивают.

Я рефлекторно оборачиваюсь и вижу то, что повергает меня в ужасный шок…

--------------

Очередное обращение с просьбой не забывать ставить лайк! Это действительно очень важно для автора, потому что напрямую влияет на продвижение книги и, соответственно, на желание автора писать дальше!

Глава 12

В паре метров от меня, прямо передо мной, лежала выбитая дверь. А на этой выбитой двери лежала ведьма, у которой… у которой… была отрублена рука! На безжизненном лице ведьмы отражается чистейший страх, её глаза так и остаются открытыми, сколько бы времени не проходило, а под ней начинает растекаться лужа крови…

Она… она что, мертва?!

От одного этого вида мне резко стало плохо. Всё тело резко дёрнулось, и я упал на колени, ещё не успев ничего понять, как…

— Буэ-э-э… — меня вырвало.

Глаза слезятся, чуть ли не доходя до плача; всё тело дрожит, как от каких-то судорог; сердце бьётся, будто пытаясь вырваться из груди; зрение, только пришедшее в порядок, снова мутнеет. А стоит вспомнить эту картину, как…

— Буэ-э-э-э… — я снова не смог сдержаться.

Так! Надо сосредоточиться!

Её кто-то убил! Я не знаю, кто именно! И не знаю, могу ли я стать следующей жертвой!

Нужно успокоиться!

Я приложил левую руку к щеке и почувствовал, как все эмоции сходят на нет. Пара мгновений и я смог прийти в себя, и сосредоточиться на происходящем.

Я быстро поднялся на ноги, вытер тыльной стороной ладони рот и начал осматриваться. Дверь и мёртвая ведьма лежали всё на том же самом месте и в той же самой позе. Я перевёл взгляд на дверной проём, и там и увидел, видимо, тех, кто это сделал.

Их трое: два парня и девушка. На всех троих в разных местах надеты латных части доспехов, закрывающие самые открытые для ударов жизненно важные органы, и вдобавок… у каждого из них есть меч. И все их мечи уже покрыты кровью…

Первый парень среднего роста; светлая, даже несколько бледная кожа; выразительные черты лица с насмешливым взглядом; золотистые глаза; средние по длине, распушенные и уложенные на обе стороны столь же золотистые волосы; а ещё подкаченное, жилистое тело.

Второй парень выше его головы на две; смуглая кожа; квадратное лицо с очень ярко выраженными скулами; тёмные волосы, подстриженные почти под ноль; и огромное накаченное тело, которое хорошо видно даже под надетой на нём бронёй.

Девушка ростом с первого парня — может, чуть ниже; обычный, светлый цвет кожи; приятное, но несколько обычное лицо; длинные фиолетовые волосы, заплетённые в два хвостика; худощавое, но относительно подкаченное тело и явно небольшая, невыразительная грудь; а ещё… фиолетовые кошачьи ушки и такой же фиолетовый кошачий хвост.

Они в этот момент так же, как и я их, во всю осматривали меня. Только помимо этого они ещё осматривали комнату, чем я заниматься не рисковал, боясь отводить от них взгляд хоть на секунду.

— Нехило… — присвистнув, проговорил парень с дурацкой ухмылкой на лице, стоящий спереди с закинутым на плечо мечом.

— Главное, что он жив, — следом произнесла девушка.

— Ну, даже не знаю, огра завалить точно не каждый сможет, — не снимая с лица ухмылки, сказал он, чем в ответ заслужил от девушки колючий взгляд, так и кричащий: «Заткнись!». — Ладно-ладно, — поднял он обе руки, показывая, что сдаётся.

Огр? О чём это они? Чёрт… даже магия не помогает… всё равно дерьмовое самочувствие после этих… глюков? Очень на это похоже. Словно я был под каким-то наркотиком. Только вот под…

И тут я кое-что вспомнил.

Я вспомнил, как нам всем раздала те закуски та ведьма Лиэль; как другие, стоящие рядом ведьмы и ведьмаки смотрели на нас с ухмылками.

Чёрт.

Уже понимая, что я могу увидеть, я медленно повернул голову в сторону, и там увидел висящего на каменных иглах, крепко вошедших в землю, огра — большого, тёмно-серого, сморщенного, уродливого и покрытого кровью, что стекала с него. А ещё у него ужасно раздроблены две ноги, что просто не оставляет сомнений, кто это…

А ведь до этого он для меня выглядел, как демон, покрытый огнём…

— Малыш, — обратилась ко мне девушка, сделав пару шагов в мою сторону, — я понимаю, ты напуган и не понимаешь, что происходит, но прошу, поверь: мы тебе не враги.

Я недвусмысленно перевёл взгляд на окровавленный меч в её руках и мёртвую ведьму, лежащую практически у моих ног.

— Ха! — усмехнулся парень. — А паренёк-то не глупый!

— Дин! — резко повернувшись, громко рявкнула на него девушка.

— А что я? Парень явно неглупый, так что что бы мы ему тут не сказали — хрен он нам после этого довериться вот так просто.

Здесь он прав. Даже не представляю, насколько доверчивым надо быть, чтобы после подобного взять и поверить незнакомым людям. Вряд ли сейчас есть хоть что-то такое, что они могут мне сказать, и я в это бесспорно поверю.

— И что ты предлагаешь? Просто скрутить нам его силой?

А вот после этого я ещё сильнее напрягся. Теперь я знаю, что отступать они точно не планируют, чтобы я не предпринял. А значит… нужно заранее приготовиться биться насмерть.

— Нет.

— Ну вот! Значит, замолчи пока чт…

— Это сделаю я, — перебил он её, не дав договорить.

— Что?..

— Вы нужны ребятам, там ещё могут быть живые дети, так что идите. А я пока тут закончу, — и произнеся это, он скинул меч со своего плеча и сделал пару шагов ко мне, встав перед девушкой.

— Но!..

— Заг!

— Ты в этом уверен? — впервые что-то сказал второй парень, до этого всё время молчавший и не сводящий с меня глаз. — Он ведь силён.

— Да уж как-нибудь с восьмилеткой справлюсь, — в очередной раз хмыкнул он. — Идите. Встретимся наверху.

— Давай я хотя бы попробую! — вновь вмешалась девушка.

— Времени и так нет, так что без вариантов.

— Тц… Упёртый баран! — и злобно прокричав это, девушка развернулась и пошла обратно. — Только попробуй сдохнуть! Воскрешу и…

— Да-да-да, знаю-знаю, — отмахнулся от неё парень, не переставая с улыбкой на лице смотреть с интересом на меня.

Вслед за девушкой развернулся и ушёл второй парень. И спустя десяток секунд в этой комнате остались лишь мы двое.

— Хм… — промычал задумчиво парень, осматривая меня, показательно приложив к подбородку пальцы, — хм…

И чего он этим добивается? Сам же сказал своим напарникам, что времени нет, а сейчас стоит и тратит его впустую. Или же?..

Я сильно зажмурился и когда, применив магическое зрение, открыл глаза, увидел исходящую от него ману.

Значит, я был прав…

Маны в нём столь же мало, как в служанках. По крайней мере, на первый взгляд. Впрочем и колебаний в его мане я не вижу совершенно, так что он либо владеет базовой магией на уровне Архаидэс, благодаря чему скрывает своё истинное количество маны, что маловероятно, либо это и есть его истинное количество маны.

— Ого-о-о… — удивлённо протянул он, — я же говорю: ты смышлёный парень. Увидел, что я бездействую, и подумал, что я использую магию, из-за чего ты и применил магическое зрение. Но увы, как видишь, маг из меня так себе, — вновь по-дурацки усмехнулся он.

Да, колебаний в его мане практически нет, а значит, скорее всего, это действительно его истинное количество маны. Но при этом он явно хорошо разбирается в магах. И, скорее всего, столь же разбирается в сражениях с ними, раз заметил такую мелочь.

— Кто вы? — спросил я.

— О, так ты решился всё же заговорить. Вот только разве мне есть смысл что-то отвечать? Ты ведь всё равно не поверишь мне и моим друзьям.

— Может и поверю.

— Пха-ха… — усмехнулся он, — за дурака меня держишь? — и после этих слов задумался. — Впрочем, в таком случае и этот разговор излишен, но… что уж поделать, — пожал он плечами, — люблю я поболтать. Тем не менее, время и место сейчас точно не подходящее, так что надо закругляться, — и сказав это, профессионально, не глядя прокрутил в руке меч. — Как тебе такое предложение: сейчас мы устроим пари. Побеждаешь ты — уходишь на все четыре стороны и никто тебя не трогает, сможешь делать всё, что захочешь.

— А если побеждаешь ты?

— Ну, тогда я забираю тебя вместе с остальными.

— Ты про других детей?

— Ага.

Тогда у меня не остаётся выбора. Какое-то глупое пари, где я единственный, кто сможет сбежать, меня не устраивает. Я должен сражаться. Я не знаю, кто они и что сделают с детьми. Если нас предали ведьмы, то я должен защитить детей. Я просто потом не смогу уснуть, если буду знать, что сбежал, пока их всех…

Быстро навожу рукой на парня и щёлкаю пальцами.

Из пальцев вылетает красная молния, и за несколько незаметных для глаза моментов пролетает расстояние между нами, ударяясь в… меч.

— Слабовато, — прокрутив в руке ещё искрящийся красными искрами меч, проговорил самодовольно парень.

— Я знаю, — ответил я, после чего, уловив момент, подмигнул левым глазом.

И… парень застыл, став словно статуей.

Сработало?

Время шло, а он так и не двигался — даже не моргал.

Выходит, он и впрямь не маг, раз не поставил вокруг себя магическую защиту из маны и попался на такую средненькую по силе иллюзию.

Мне же лучше.

Он, конечно, был самоуверен в отличии от двух остальных, но если они тоже не маги, то у меня есть шанс.

Я развернулся, ударил два раза обоими ладонями по ногами, использовав магию изменения — заклинание усиления тела, и побежал к двери на ненормальной для восьмилетнего мальчика скорости.

И когда мне оставалось уже только сделать последние шаги, выпрыгнув в коридор…

Я почувствовал резкую боль.

Мне ударили по шее, а в следующие секунды я…

* * *

После хорошенького удара по шее, мальчишка обмяк, упав прямо в его левую руку.

— Ух ты, а ты ещё, оказывается, тяжёлый… — проговорил Дин, всё равно с лёгкостью одной рукой подняв и закинув его к себе на плечо. — Завалил с лёгкостью огра, сообразительный, да ещё и почему-то не стал использовал серьёзную магию против меня… Чувствую, ты интересный малый… Ладно, нехрен дурака валять, надо остальным помочь, — и произнеся это, удерживая одной рукой на плече мальчика, а другой меч, Дин, будучи готовым к сражению насмерть, вновь нацепил на себя свою привычную маску шута и вышел в коридор, направившись к своим.

Глава 13

Я пришёл в сознание.

Глаза начали тяжело открываться в то время, как где-то позади меня раздавался звук трескающихся в огне веток и чьи-то негромкие разговоры.

Темно… ночное небо… множество ярких звёзды, а справа от меня… одна из тех, с кем я жил эти восемь лет. Девочка с розовыми глазами и розовыми волосами, что всегда мне приятно напоминают о сладкой вате.

— Ты в порядке?! — сразу же обеспокоено спросила она.

Я попытался подвигать телом и… у меня всё вышло. Боли так же совершенно не было — даже в шею, в которую меня ударил тот вечно ухмыляющийся самодовольный парень.

— Да. Кажется, я в порядке…

Девочка облегчённо выдохнула, словно с её плеч спал огромный груз.

— Я так рада! — и выкрикнув это, неожиданно обняла меня.

Я же не знал, как на это реагировать, ведь, честно признаться, я уже не раз замечал, что она до этого уже интересовалась мной больше, чем другими детьми в том месте. А что же до меня, то… я ничего подобного к ней, конечно же, не испытывал. Она — восьмилетняя девочка, так что я с моральной стороны вопроса не смог бы считать себя нормальным, если бы что-то испытывал к ней. Да и вдобавок — моему нынешнему телу тоже восемь лет, так что никакого особого влечения к противоположному полу я пока что толком не испытываю, даже если это будет девушка, что полностью в моём вкусе. Это тело на такое пока что попросту не способно.

Так что ни с моральной стороны вопроса, ни с физической я к ней ничего такого не испытывал. Для меня она была точно таким же ребёнком, как и все другие. Разве что чуть более умной, но это в данном случае ничего не обозначало. Скорее, просто констатация факта.

Тем не менее…

— Я тоже рад, что ты цела, — я обнял её в ответ.

И это не лож. Я действительно рад, что она цела. И я искренне надеюсь, что из всех нас цел не только я и она…

И в желании побыстрее это проверить, я разжал и слегка оттолкнул её, стремясь побыстрее осмотреться. Я уселся на колени и стал мотать головой из стороны в сторону.

Мы сидим где-то на краю небольшого лагеря, похожего на походный: справа стоят три крытых повозки с запряжёнными лошадьми; в центре находиться костёр, рядом раскиданы какие-то походные сумки, и там же, греясь об костёр, сидят дети, но… будто бы не все; а по всему лагерю то тут, то там ходят взрослые, незнакомые мне люди в броне и с мечами, очень похожие на тех, которых я увидел в том подземелье…

— Кто эти люди?

— Они нас спасли…

Спасли? Я помню, как они убили ведьму и с окровавленным мечом на перевес шли в мою сторону. Не очень-то похоже на спасение…

А ещё эта картина с ведьмой, у которой была отрублена рука…

Я кое-как сдержал рвотный позыв, постаравшись выкинуть из головы все мысли об этом.

— Ага, — раздался позади меня знакомы мне, насмешливый голос, — слышал её, пацан? Мы спасли тебя, так что давай, рассыпайся в благодарностях.

Я тут же, ещё не поднявшись на ноги, развернулся и направил в сторону голоса правую руку, будучи готовым в любой момент использовать жест.

— Ну давай, попробуй, — оскалился тот парень с золотистыми волосами и глазами, что вырубил меня до этого, притворившись, что на него подействовала моя магия.

Сейчас он мирно сидел, облокотившись на дерево, держа на ногах свой меч в ножнах.

Я щёлкнул пальцами и… ничего не произошло. Я нерешительно посмотрел на свои пальцы, из которых почему-то не вылетела молния, а после — сразу же повторил.

И…

— Пха-ха-ха-ха! — рассмеялся, подобно гиене, парень, начав бить себя ладонью по ноге от охватившего его смеха. — Видел бы ты сейчас своё лицо! Ха-ха-ха!!! Оно так и кричит: «А почему моя магия не работает?!?!»!

Я сразу же посмотрел на девочку, сидящую рядом со мной в надежде, что она знает, в чём тут дело. Но она лишь сказала:

— Они нам не враги…

Детская наивность…

— И кто вы тогда такие? — спросил я уже у парня, что продолжал, не переставая, смеяться.

— Тебе же уже сказали: спасители мы ваши!

Он меня начинает раздражать…

— Он не врёт, — раздалось слева от меня.

Я повернул голову и увидел стоящую рядом с нами девушку и парня: те самые, которые были тогда вместе с этим парнем.

— Он придурок, не злись, пожалуйста, на него, — сказала девушка, слегка улыбнувшись.

— Почему тогда отняли у нас магию?

— У вас, ха? — с усмешкой спросил этот идиот. — Её отняли только у тебя, а то слишком уж ты буйный был — молниями швырялся, да иллюзии накидывал.

Я посмотрел на девочку, та кивнула в ответ, подтверждая его слова.

— Я лечила тебя с помощью магии… — и дабы продемонстрировать это, подняла свои руки, сцепила их в замок и те засветились ярким зелёным светом, свойственным для магии лечения.

Ясно.

— Тогда мне тоже верните магию, — потребовал я. — Иначе я не смогу вам доверять.

— ПХА-ХА-ХА-ХА-ХА-хА-Ха!!! — рассмеялся во всё горло идиот, развернувшись и начав бить кулаком по дереву. — Не сможет… ХА-ХА-ХА… доверять нам… ХА-хА-ХА-Ха!!!

— Дин! — выкрикнула злобно девушка, но он это, кажется, даже не заметил, из-за чего она, прикрыв глаза и вздохнув, бессильно перевела взгляд на меня: — Не обращай на него внимание, пожалуйста. Он идиот.

— Я это уже заметил…

Она на это слегка усмехнулась.

— Мы вернём тебе магию, но сначала выслушай нас, — я задумался. — Прошу. Желай мы тебе навредить — уже бы это сделали. Ты ведь и сам это прекрасно понимаешь.

Понимаю. Но отсутствие магии… это ощущение, словно мне отрубили руку. Впервые со мной такое. Это ужасно дискомфортно чувство.

— У меня ведь всё равно нет выбора?

— К сожалению, — печально улыбнулась она, пока на фоне во всю продолжал смеяться тот идиот… — Пройдём к огню?

— Мне и здесь нормально.

Не хочу, чтобы в случае чего и другие дети попала под горячую руку.

— Хорошо, — понимающе кивнула она, а после задумалась, неловко почёсывая щёку. — Знаешь, ты достаточно умный малыш для своих лет, так что я даже не знаю, с чего мне начать…

— Говорите, как есть.

— Как есть, значит?.. Ну, хорошо, я попробую, — и сказав это, смотря на нас, уселась на землю в позу лотоса. — Так… как бы это сказать…

— Всё, хватит, Нэнси, — остановил её придурок, всё ещё тихо посмеиваясь.

— Что? Почему?

— Потому что ты один хер будешь относиться к нему, как к обычному ребёнку.

— Но…

— Смотри, пацан, — обратился он уже ко мне: — Перед тобой сейчас стоит выбор из двух вариантов: первый вариант — это тебе всё в детской манере разжёвывает Нэнси, боясь лишний раз сказать что-то не то, ввиду твоего возраста; второй вариант — это я тебе рассказываю всё, как есть, относясь к тебе, как к взрослому, несмотря на твой возраст. Так что давай — выбор только за тобой.

Я несколько секунд сомневался, ещё отлично помня, как он меня обманул в сражении, но потом всё же решился:

— Давай ты.

— Отличный, поистине взрослый выбор!

— Пф-ф-ф… — закатила глаза девушка.

Парень на это лишь в очередной раз самодовольно усмехнулся.

— Значит смотри, слышал сказку о великой ведьме, породившей всё?

— И это взрослый вариант?

— Да. И раз ты его выбрал, то поступай, как подобает взрослому, и не перебивай меня, отвечая только тогда, когда это нужно. Или тебя этому Архаидэс не научила?

— Откуда ты её знаешь?! — рефлекторно подскочил я, не ожидав подобного.

— Всё по порядку. Для начала — сядь на место и успокойся.

Я сел на место и… приложил к левую руку к щеке, и только через пару секунд вспомнил, что…

— Пха-ха-ХА-ха! — снова заржал этот идиот. — Ты даже не представляешь, как это забавно выглядит со стороны! Ха-ха-ха…

Придурок.

Впрочем, его друзья тоже усмехнулись, хотя и попытались это сразу скрыть.

Через пару секунд он насмеялся и более менее успокоился, после чего, сев ровно, сказал:

— Советую начинать самостоятельно учиться контролировать свои эмоции, а не полагаться на магию.

— Почему это?

— Сейчас поймёшь. Так что, ты слышал эту сказку о ведьме?

— Да.

Было бы странно, если бы я её не слышал.

Это одна из самых популярных сказок этого мира, и в том числе на ней я учился читать и понимать здешний язык, поэтому даже не заметил, как в какой-то момент выучил её наизусть.

— Ну-ка, ну-ка и про что же она?

Хочет проверить, не солгал ли я? А в чём смысл? Впрочем, плевать.

— Это сказка рассказывает о том, как обычной девушке, к которой все относились плохо, Боги даровали магию. А после она создала других существ, помимо людей, и поделилась со всеми остальными всей своей магией. И когда та закончилась, она исчезла. Конец.

Парень присвистнул.

— Хуясе ты её сократил…

— А мне нужно было её всю рассказать? — огрызнулся я.

— А ты чего такой колючий? — приподнял он вопросительно бровь.

— Я…

— Он не колючий, — неожиданно заговорила розоволосая девочка, что до этого всё время молчала, — я ведь уже говорила вам: он просто…

— Стоп, — остановил её этот идиот, — я спрашивал не тебя. Я спросил его, — кивнул он на меня.

— Простите… просто он ведь только…

— Стоп! Я же сказал только что, что…

— Извините…

— Хватит! — не выдержал я, снова рефлекторно встав. — Можешь разговаривать со мной, как хочешь, но других не смей трогать!

— А то что, а? Что ты мне сделаешь? Что ты можешь?

— Верни мою магию и!..

— И что дальше? Я даже в пол силы не сражался, а ты продул мне подчистую.

— Потому что я не собирался убивать тебя!

— Да ты само благородство! А что ж ты тогда из того огра шашлык сделал?!

— Я был не в себе! Я не контролировал себя!

— Удобная отмазка — ничего не скажешь! Так можно оправдать каждое своё действие: напился в говно в трактире, наделал глупостей, а потом — да я не в себе был — и живёшь, как обычно! Так ты это видишь, а?! А если ты убил кого-то, пока был в говно?!

— Да это огр! А ты — человек!

— А есть разница?

— Конечно! Он ужасный монстр!

— А я? А вдруг я прежде, чем прийти к тебе, уже убил несколько таких же, как ты, кого ты сейчас не досчитался среди остальных?!

— ТЫ!!!

Я уже был не в силах сдерживаться. Я не знал, правду он говорит или нет. Мне уже было на это всё равно. Меня обуял гнев, я тяжело дышал, а кулаки сжимались до боли.

Он меня слишком сильно раздражает!

Я кинулся на него с занесённым кулаком и… ударил по лицу.

Удар пришёлся прямо в его левую щёку, из-за чего его голова в момент удара слегка дёрнулась вправо.

Я всё ещё тяжело дышал, стоя на месте и сжимая до боли кулаки, но гнев начал спадать, а я понял, что я сделал… полную глупость…

— Если уж решил быть взрослым… быть героем и всех защищать — так защищай нормально, не щадя себя… — сказал этот идиот, перехватив мою руку и убрав ту в сторону, после чего встал, взял меч и гневно пробурчал: — Ну нахуй. Сами всё объясняйте ему, у меня всё настроение пропало… — и с этими словами он ушёл куда-то в тёмный лес, быстро скрывшись за большими кустами, оставив нас четверых в тишине под удивлёнными взорами всего лагеря.

— Сука!

Я снова был взбешён, потому что понял к чему он клонил. Он читал меня, как открытую книгу, и надавил на самую больную точку.

Я был единственный взрослым среди детей. Я понимал, что ведьмы, вполне вероятно, что-то затевают.

Однако… я всё равно ничего не сделал!

Сколько там сейчас детей в лагере?! Примерно половина!? Чуть больше?! Да какая вообще разница, если кто-то из тех, с кем я рос в одном месте столько лет и кого я собирался защищать, погиб, а я так ничего и не сделал?!

ЧËРТОВ ЛИЦЕМЕР!!!

Сразу следом за гневом пришло отчаяние.

Всё тело задрожало, из глаз полились слёзы, а из носа сопли.

Но в этот момент я ещё не знал, что худшее меня будет ждать только впереди…

Глава 14

— Он просто дурак, не слушай его, — нежно произнесла девушка-полулюд, попытавшись вновь меня обнять меня.

Я не дал ей этого сделать, и она на это лишь печально вздохнула, оставив свои попытки.

— Ты не виноват… — вслед за ней начала розоводевчонка, взяв меня за руку двумя своими тёплыми и нежными маленькими ручками.

— Не надо меня утешать, — убрал я тыльной стороной ладони остатки слёз и соплей, — лучше наложи заклинание спокойствия.

— Но…

— Пожалуйста.

Сейчас мне нужно отринуть лишние эмоции и сконцентрироваться на получение новой информации, а пока я в таком состоянии… это сделать крайне трудно.

— Не заставляй её это делать, — вмешалась девушка, — Дин хоть и придурок, но верно сказал, что тебе теперь нужно самому начинать учиться контролировать свои эмоции и не прибегать к магии.

— Почему?.. — посмотрел я на неё.

— Потому что у магии есть свои недостатки, о которых вам не говорили в том месте. Присядь, пожалуйста, и постарайся успокоится, а я пока тебе всё расскажу.

Я несколько секунд почему-то не решался, всё ещё испытывая ужасные ощущения внутри, но всё же, снова присев, сказал:

— Хорошо.

Девушка уже собиралась начать рассказывать, как кто-то аккуратно коснулся моего плеча. Я обернулся и посмотрел назад — там стоял второй парень из их группы, который в какой-то незаметный для меня момент словно исчез, а сейчас снова вернулся, но уже с деревянной миской и ложкой в руке, которые он протягивал мне.

Не хотя, я взял это из его рук.

Наверху миски лежала явно не самая свежая булка, внутри миски какой-то густой, судя по запаху грибной, суп, а сама миска при этом оказалась очень уж горячей, из-за чего мне пришлось её пока что поставить на землю. Впрочем, желания есть сейчас у меня всё равно, мягко говоря, было не очень много.

— Может, всё же… — начала девушка-полулюд.

— Нет желания, — лаконично ответил я.

— Вот как…

— Так и как же всё это связанно с той детской сказкой про ведьму? — взглянул я на неё.

Девушка сделала глубокий вдох, словно для неё самой это тяжёлая тема, затрагивание которой она хотела бы избежать любым способом. И это же подтверждали её опустившиеся уши с хвостом, которые полулюди, видимо, даже во взрослом возрасте так и не могут контролировать полноценно.

— На самом деле эта сказка — не совсем сказка.

— Основано на реальных событиях?

— Ну… можно, наверное, сказать и так… Та ведьма действительно существовала. Точно неизвестно каким образом, но она стала первой обладательницей магии, а после… зачем-то создала помимо людей и другие расы, в конечном счёте ещё подарив им всем часть своей магии. Вот только в остальном сказка, к сожалению, лжёт… Ведьма была не столь добра, как о ней говорится в сказке. Она, получив силу, наоборот стала очень злой, эгоистичной и корыстной. За свою небольшую жизнь она сделала очень и очень много плохого. И погибла она по итогу не потому, что раздала всем всю свою ману до последней крохи, а потому… что кто-то, чьё имя уже давно предано забвению, её тогда сразил. Вот какая на самом деле правда.

— И как это всё связанно с нашей ситуацией?

— А так, что ведьма не просто так раздала другим свою магию. Это было частью её плана. Она предвидела, что её могут победить и погубить. И чтобы избежать смерти, она и раздала другим свою магию. А вот тут мы и подходим к тому, почему магию нельзя использовать. Тот, кто тогда сражался с ведьмой, на самом деле не убил её. Ведьма тогда убила себя сама, чтобы соединиться с магией. И с тех пор ведьма — это часть магии. И если использовать разом слишком много магии, то можно привлечь внимание ведьмы, а потом уже не успеешь заметить, как она захватит твоё сознание и подчинит себе.

И услышав это, я кое-что неожиданно для себя вспомнил.

Вспомнил, как использовал в первый раз магию… как тогда напортачил и влил слишком много маны в заклинание, изменив его эффект, и как… я ощутил в тот момент всем телом ужасный холод, пробирающий до дрожи, а в голове зазвучал чей-то нечеловеческий шёпот…

— Что-то не так? — забеспокоилась девушка, заметив мою странную реакцию.

— Нет… всё в порядке. Выходит… если мы будем использовать слишком много магии, то ведьма может подчинить нас своей воле?

— Да. Но не обязательно использовать слишком много магии. Для ведьмы это просто как способ определить потенциально полезного для неё слугу. Бывали случаи, что и те, кто использовал только слабую магию, тоже в конечно счёте подчинялись её воли…

— И чего она этим добивается?..

— К сожалению, это неизвестно, но скорее всего она стремиться возродиться, а вот каким способом она хочет это сделать — нам, увы, неизвестно…

Мне нечего было на это сказать.

— Те, кто были в том месте и обучали нас магии, находятся под контролем ведьмы?

— Да… Таких, как они, называют культистами, потому что у них на ведьме построен целый культ…

— Вот как… А дети для них — это потенциально новые слуги?

— Да… С официальной стороны вопроса за культистами охотятся в большинстве стран, но с неофициальной… их боятся… в том числе — даже аристократические дома. И чтобы избегать с ними конфликтов, они отдают раз в несколько лет им жертву…

— Ребёнка со своей кровью… — догадался я.

— Да. У детей аристократических домов, как правило, хорошая склонность к магии с рождения, а это увеличивает…

— Полезность?

— В том числе, но вообще я хотела сказать… — девушка остановилась и, поджав губы, облизнула их, — шанс на выживание.

— В этом выпускной экзамене?

— Не только…

Видно, что эта тема ей самой даётся очень сложно.

— Они… культисты в первые месяцы после рождения ребёнка проводят с ними ужасный обряд… Они опускают этих детей в, как они её называют, «свящённую воду», в которой просто огромнейшая концентрация магии. Даже взрослые, опытные маги не всегда смогут без последствий коснуться этой воды. А тут почти новорождённые дети…

— И что с ними происходит?

— Они начинают неконтролируемо впитывать в себя эту ману… вследствие этого у них, если они выживут, и появляется огромный запас маны и способности использовать магию жестов и безмолвную магию.

— А если не выживут?..

— Тогда мана разъест их заживо прямо в той воде… или они задохнутся насмерть, потому что если вынуть ребёнка раньше положенного, то ничего не выйдет…

Мне снова начало становиться плохо: голова закружилась, глаза заслезились, а в горле огромный ком встал. Но не только от зверской жестокости и одержимости тех, с кем я провёл восемь лет в одном месте. Ещё я вспомнил свои самые первые моменты жизни в этом теле… я очнулся в нём, когда уже во всём моём теле была вода… получается, прошлый владелец тела…

Нет! Не хочу об этом думать!

— Давай отложим этот разговор на потом, — спохватилась девушка, но я остановил её рукой.

— Нет… я хочу знать, — и с этими словами, тяжело и прерывисто дыша, я посмотрел на девушку. Она сомневалась. Видно, что ей самой от таких разговор не по себе, а тут она ещё рассказывает это двум детям. — Пожалуйста.

— Х-хорошо… — она попыталась собраться с мыслями и продолжила: — В среднем, в такое место привозят порядка сотни детей за раз, а потом остаётся там, в среднем, порядка…

— Трёх десятков?

— Да… бывает чуть больше, бывает чуть меньше, но всегда примерно равно этому соотношению…

Пиздец.

Ебанный пиздец.

У меня просто слов нет, чтобы описать это как-то иначе.

Выходит в тот момент времени, когда я очнулся там… там умирало столько…

Позади меня начали раздаваться тихие всхлипы и шмыганье носом. Я обернулся и увидел, как девочка, прижав к себе ноги, вытирает слёзы и сопли ладонями, но их становиться всё только больше.

— Почему?.. Почему всё так выходит?.. Я думала… я думала, что мы семья…

От этого мне стало ещё больнее. А ведь она наверняка не единственная из детей, кто так считала…

— К сожалению, культистам чужды чувства…

— Значит… всё это было ложью?.. — посмотрела девочка с надеждой на неё.

— Увы…

Услышав это, девочка расплакалась ещё сильнее.

А я попытался отстраниться от охвативших меня чувств, насколько это вообще возможно в такой ситуации, и спросил:

— Откуда вы столько знаете о всём этом?

— Потому что мы такие же, как и вы, — дала она ответ, который я и так ожидал услышать — слишком уж она за время разговора опечалилась для постороннего человека.

— Вас тоже в детстве похитили, а потом спасли, как и вы нас?

— А ты очень догадливый… — печально улыбнулась она. — Нас тоже спасли во время нашего выпускного экзамена, а потом мы присоединились к Ордену Защитников.

— Нас будет ждать то же самое?

— Это уже решать каждому из вас отдельно. Мы будем рады, если вы присоединись к нам и поможете сражаться с культом ведьмы. Но если вы решите идти собственным путём — мы вас не будем останавливать, и поможем, чем сможем.

— Понятно…

Что ничего не понятно…

Вроде бы, я получил ответы на вопросы, что беспокоили меня с первых дней попадания в этот мир, а вроде… возможно, лучше бы я и не знал эти ответы.

— Я обязана ещё кое-что рассказать, — в ответ на это я медленно поднял на неё взгляд, тем самым говоря, что слушаю её. — Даже если обряд с этой «святой водой» проходит успешно, то у него есть один свой весомый минус.

— И какой? — спросил я, ибо думать и догадываться до чего-либо самому у меня буквально не было.

— Срок жизни. Он его уменьшает.

Я принял это на удивление легко. Вероятно потому, что мой эмоциональный предел уже достигнут. Так что я только тихо спросил:

— Насколько?

— Зависит напрямую от того, как часто пользоваться магией. Есть те, кто прожили и пятьдесят с лишним лет, а есть и те, кто умер, не дожив даже до двадцати. Поэтому-то магия для таких, как мы, строга-настрого запрещена. Даже в самых малых количествах…

— И дар, и проклятие, выходит…

Интересно, насколько я сократил свою жизнь? Я ведь так активно занимался магией всё это время на протяжение стольких лет. Боялся того,что меня превзойдут другие дети, а по итогу…

На хуй.

Просто на хуй.

Не хочу об этом думать. Совершенно.

Но хочу задать ещё несколько интересующих меня вопрос, чтобы закрыть эту тему. По крайней мере, на пока что точно.

— В чём заключался выпускной экзамен и что было бы, пройти мы его?

Девушка устало вздохнула, видимо уже сама решив, что разговор на этом окончен, но всё же, пускай и нехотя, ответила:

— Вам ведь говорили, что безмолвная активация магии — особенная? Что у неё есть свой собственный пик, которого вы должны были достигнуть примерно год назад?

— Да. И нам говорили, что мы его преодолеем на этом экзамене.

— В этом они не врали… Если бы вы прошли успешно этот экзамен, то преодолели бы этот пик, а некоторые из вас это и так сделали. Включая вас двоих.

Я повернулся и вновь посмотрел на девочку. Она так и сидела, обхватив собственные колени и тихо хныкая, кажется даже не обращая внимания на наш диалог.

Так она тоже преодолела этот пик? Впрочем, какая разница? Всё равно это уже более для нас совершенно не важно. Магию ни я, ни она использовать, скорее всего, более никогда не станем…

— И как преодолевается этот пик?

— Точно неизвестно, но главное, чтобы это была экстренная, неконтролируемая и очень опасная ситуация, в которой на кон ставиться жизнь. Поэтому, зачастую, в естественных условиях даже те, у кого есть талант к безмолвной магии, так и не преодолевают этот пик.

— А нас, в неестественных условиях, специально подвергают подобному риску…

— Да. Это достижение пика ещё называют Шагом в Бездну, потому что, говорят, что после этого человек меняется навсегда, становясь ближе к смерте и выходя за собственный предел. Только вот, из-за этого Шага в Бездну… — она сделала вдох, — из-за него многие дети погибают во время этого экзамена… Хорошо, если половина выживет, но подобное — большая удача…

Я ещё раз обернулся и посмотрел на детей, сидящих у затухающего костра, часть из которых уже начала засыпать, обнимая друг друга.

— Сколько выжило?

— Включая вас — девятнадцать.

— Выходит, одиннадцать погибло…

— К сожалению… окажись мы там чуть раньше…

— А почему не оказались?

Я их не обвиняю. Я виню в этом только себя. Просто стало интересно, почему они не смогли прийти раньше.

— Выследить культ очень сложно. Они собирают детей в подземелье, что построено в абсолютно случайном месте, и следующие восемь лет это подземелье покидают лишь культисты, и то — с помощью магии телепортации, и естественно максимально скрывая это с помощью магии. Так что отследить подобное возможно либо когда детей только собирают, либо когда перевозят в место экзамена.

— Вот как. А почему они нас просто не телепортировали тогда?

— Магия телепортации очень сложная и имеет множество ограничений. Перенести такое огромное количество детей и на такое расстояние — едва ли по силам даже самым сильным членам культа. Поэтому у них не остаётся выбора, кроме как везти детей на повозках, пытаясь скрыть это с помощью магии. Мы же к этому готовились с тех пор, как заметили, что у членов нескольких домов неожиданно пропали младенцы, так что у нас было предостаточно времени подготовиться и отследить это перемещение. Правда, даже так сделать это быстро было невозможно — культисты очень хорошо охраняли то место, поэтому подбираться пришлось очень тихо и медленно. И за это время… всё и произошло… мы и так едва успели… Простите нас, пожалуйста…

— Вы не виноваты… вы вообще не обязаны…

— Нет! — резко вспылила она, что даже я дёрнулся. — Мы на собственном опыте знаем, через что вам пришлось пройти! И всё равно всё, что мы можем — это лишь спасти небольшую часть! — и поняв, что она была слишком громкой, она осмотрелась и увидела, как подняла своими криками весь лагерь, который смотрела на нас. — Извините…

После этого все взрослые удивительно быстро продолжили заниматься тем, чем занимались, похоже считая подобное поведение вполне естественным. А дети ещё какое-то время посмотрели на нас перепуганными глазами, а после вновь повернулись к костру.

— И вы простите… — обратилась она к нам, — что я вот так вот сорвалась, как не подобает взрослому…

Взрослому? На вид ей порядка двадцати. Я старше её почти на десяток лет, и всё равно заставил её и других этим заниматься, потому что не смог сам защитить всех…

Пускай снаружи я сейчас, наверное, и выгляжу нормально, учитывая, что произошло, но вот внутри… я ощущаю, будто я полностью разбит.

— А что это было за мясо?

— Мясо дракона.

— Они ведь вымерли ещё сотни лет назад. Сейчас только виверны и подобные им существуют.

— Это точно неизвестно. Просто их уже сотни лет никто не видел, поэтому и считают, что они вымерли. Тем не менее, культисты каждый раз берут откуда-то их мясо, а это означает, что они скорее всего есть на этом свете.

— И зачем они его дают детям? Что это за эффект такой был?

— Драконы — это, как говориться в некоторых источниках, самые первые существа, которых создала ведьма. Она вложила в них огромное количество магии, и как следствие — драконы стали невообразимо сильными существами с невероятными способностями к магии, которые буквально пропитали их тела. В их плоти и крови такое содержание магии, что обычный человек даже съев всего лишь один кусочек может быть разъеденным изнутри собственной маной. А вот такие, как мы, которые прошли через обряд со «святой водой», вполне выдержат такое количество магии. И не только выдержат, им это даже понравится и после того, как они съедят этот кусок, им будет жадно хотеться ещё больше этого мяса. Вот только… хоть наши тела это и выдерживают, однако наш разум — нет. Мы начинаем буквально сходить с ума, нам видятся странные вещи. И так, пока мы либо не выплеснем лишнюю ману сами, либо пока нам в этом кто-то не поможет. В вашем случае — вы сделали это сами, а вот большинству — требуется с этим помощь. Культ же даёт это мясо детям во имя двух целей: первая цель — это затмить сознание, из-за чего испытание с жизнью на кону, будет казаться чем-то обычным; вторая цель — это усилить магию детей, из-за чего им становиться легче преодолеть пик в безмолвной магии.

И вспомнив об этом мясе, я вспомнил ещё кое о чём, о чём, возможно, я бы лучше не вспоминал.

— А кто был в первой комнате?

— Какой комнате? — не поняла она.

— В той, через которую я прошёл, попав в комнату с огром.

Дело в том, что тот идиот, Дин, будто кое на что намекал своей речью. И то, на что он намекал, вкупе с тем, что я не видел, кто был в первой комнате, меня пугало.

— Ты… не уверена, что тебе это нужно знать…

— Там был человек, верно? — спросил я, понимая, что это скорее всего именно так.

Но в глубине души я надеялся, что я ошибаюсь, что это всего лишь глупое совпадение, и что слова того идиота — полный бред обычного дурака.

— Я… ты… — запинывалась девушка, не зная, что сказать, пока её глаза бегали туда-сюда.

— Ты ни в чём не виноват! — внезапно выкрикнула девочка, вцепившись в моё плечо и начав меня трести. — Ни ты, ни мы! Никто из нас не виноват в этом! Нас заставили! Мы не убийцы!

Она вся дрожала, её прекрасные, объёмные, розовые волосы развеваются от каждого, даже самого слабого, дуновения ветра, из её больших, розовых глаз капало ещё больше слёз, чем раньше, а лицо так и выдавало отчаяние, которое ей было столь тяжело принять.

— М-мы… мы хорошие!!! Это они все плохие!

Я не знал, как реагировать на это.

Я и подумать не мог, что на ней это так отразиться. Она ведь всего лишь восьмилетний ребёнок, так почему? Да, она достаточно умная для своих лет, но с таким понимаем относиться к ценности жизни? К ценности чужой жизни? Это странно.

— Они! Они их всех уби… — недоговорила она, неожиданно закрыв глаза и упав на меня.

Я поймал её и, забеспокоившись, сразу же перевернул в своих руках, но… она вполне обычно дышала.

Она заснула.

Я перевёл взгляд на девушку-полулюда.

— Вы же сказали, что магия опасна…

Она опустила голову и взялась рукой за лоб, прикрывая глаза.

— Я не могу смотреть на то, как она страдает… Ей досталось больше всех…

— В смысле?..

— Ты прошёл только две двери, так что не знаешь, что ждало тебя и других за третьей дверью…

— Только не говори, что…

— Там сражались дети, которые прошли первые две комнаты, но так и не преодолели свой пик в безмолвной магии… По крайней мере, должны были сражаться… Но так как вмешались мы, всё пошло не так, как должно было… Обычно, после преодоления пика, ребёнок так же в этот же момент выбрасывает большую часть маги, поглощенной из мяса дракона, и в этом случае к ребёнку возвращается разум и его не тянет идти дальше, как это было с тобой. Но бывает и такое, что ребёнок преодолевает пик раньше, чем выплёскивает лишнюю магию из себя, из-за чего его тянет дальше, однако в этот момент за ним приходят культисты, не давая ему шагнуть за третью дверь. Но в этот раз… в этот раз вмешались мы… Она преодолела свой пик и попала в третью комнату, где против неё вышел один из вас. Не знаю, был ли он таким же, как она, кто преодолел пик и прошёл дальше, или всё же он не преодолел пик и попал в третью комнату, даже толком не владея безмолвной магией, но… победителем оказалась она. Когда мы зашли в ту комнату, там сидела она над тем, что осталось от тела того мальчика… Сложно даже представить, что она сейчас ощущает…

— Ясно… — это всё, что я смог на это сказать.

Повисло молчание.

Лишь потрескивание веток в костре, редкие звуки животных в каких-то далёких кустах и тихие разговоры, как детей, так и взрослых, разбавляли появившуюся тишину.

Девушка неожиданно встала и подошла ко мне, после чего наклонилась, протянув ко мне руки. А в следующее мгновение… она сняла с моей шеи какой-то амулет с ярким, красным камнем в сердцевине и, кажется, серебряной цепью.

— Что это?

— Попробуй использовать магию.

Я вопросительно-нерешительно посмотрел на неё.

— Самое простое заклинание. Только попробуй применить его с помощью безмолвной магии.

Задумавшись на пару секунд, я решился и, выбрав подходящее заклинание, попробовал использовать его с помощью безмолвной магии.

И не успел я опомниться, как передо мной появился небольшой огонёк, парящий прямо в воздухе.

— Попробуй влить в него чуть больше маны.

Я нервно сглотнул, тем не менее сделал так.

Огонёк увеличился.

— Это поражающая сила, согласись? — не отводя заворожённого, но меж тем невероятно холодного взгляда от огонька, произнесла она.

— Вот только цена за неё слишком большая…

— Да. Но бывают такие случаи, когда лучше использовать магию, чем ничего не делать. Например, когда на кону будет стоять твоя жизнь. Или жизнь того, кто тебе дорог. Но решение всегда за тобой. Я просто показала, на что ты теперь способен.

— Сделка с дьяволом прямо…

— Не знаю, про что ты, но наверное это так… — она перевела взгляд с огонька на меня. Она убрала амулет в карман штанов и наклонилась ко мне, протянув обе руки к мирно спящей девушке: — Давай её сюда.

Я аккуратно передал девочку ей на руки и только сейчас заметил, что руки уже едва работают — всё же у меня тело восьмилетнего мальчика, а я столько времени держал её на руках…

— Покушай и ложись спать c остальными, завтра нам всем рано вставать и ехать, — и с этими словами она направилась к костру.

— А что со служанками? — задал я последний на сегодня, а возможно и вообще вопрос, касающийся этой темы.

— Это случайные девушки, которых культисты считают достойными на роль прислуги. Они их гипнотизируют с помощью магии и заставляют работать в тех местах. Когда же кто-то из них что-то делают не так — их убивают. А после выпускного убивают всех остальных.

Я ничего не ответил. А девушка и не ждала от меня ответа — через пару секунд после этих слов я услышал позади себя отдаляющиеся шаги.

Я посмотрел на миску уже остывшего супа, но желания есть не было совсем.

* * *

— Надеюсь, ты не собираешься патрулировать всю ночь? — спросил высокий, смуглый парень, подойдя к златовласому парню, сидящему на краю обрыва.

— Нет, конечно! — бодро ответил он, не оборачиваясь. — Смело скину это на тебя и остальных, а сам скоро завалюсь спать!

— Может, хоть при мне и Нэнси не будешь строить из себя дурака и мудака? — он опёрся о ближайшее дерево. — А, Дин?

— Не понимаю, о чём ты, Заг!

Заг тяжело вздохнул, но принял этот ответ очень легко — всё же этот диалог повторяется уже в какой раз, и каждый раз его итог ничем не отличается от прошлого, потому что парень, сидящий перед ним и мирно смотрящий на лес, расстилающийся под ним, на самом деле куда более упёртый, чем он сам, хотя все и считают наоборот. А всё дело в их разнице во внешности и поведение — он практически всегда молчит, и из-за этого выглядит куда более суровым, чем есть на самом деле, а этот парень наоборот — разговорчивый и приветливый.

По крайней мере, он строит из себя такого при других…

— Знаешь, тот паренёк по-настоящему умный.

— Вот как?

— Ага. Он прям гений. Даже не вериться, что ему всего восемь лет. В нём буквально всё, кроме тела, говорит об обратном. Настоящий уникум.

— Ну, значит повезло ему, — пожал он плечами, — наверняка найдёт, где это применить, и станет успешным в будущем. Можем за него выпить, как придём домой — отличный будет тост!

— Я не к этому веду.

— Да? А к чему же?

— Ты отлично понимаешь, к чему.

— Заг, не начинай…

— Ты сорвался на этом парне, потому что видишь в нём себя.

Дин промолчал и вся тёплая атмосфера, что царила вокруг них всего пару секунд назад, моментально исчезла, словно её никогда и не было. Будь тут кто-то, кто не знает настоящего Дина, сильно бы удивились подобной резкой смене атмосферы.

— Прошло уже двенадцать лет, а ты всё ещё не можешь простить себя за то, в чём ты не виноват. То, что ты был самым лучшим из нас в магии, ничего не означало. Тебе было всего восемь. А сейчас ты увидел в этом мальчишке себя и разозлился, что он не справился. Не защитил всех. Но правда в том, что никто бы не справился. Это было невозможно, — и сказав это, он сделал небольшую паузу. — Пора уже отпустить это. Ты и так делаешь больше, чем кто-либо из нас и слишком много на себя берёшь. Так ты долго не протянешь, — на этом он замолк.

Наступила тишина, прерываемая лишь звуками леса.

— Всё сказал? — спросил Дин голосом, что холоден, мрачен и невероятно непохож на его обычный голос.

— Нет, — даже не обратил на это внимание Заг. — Если ты сам ненавидишь себя и желаешь побыстрее сдохнуть, то помни, что есть те, кому ты дорог и кто будет очень горевать, когда тебя не станет, — и сказав это, Заг ушёл, оставив Дина одного, отлично зная, что, что бы он ему сейчас не сказал, этой и последующими ночами он спать точно не будет, отдавая всего себя патрулированию территории.

Глава 15

На удивление, я заснул.

А ведь думал, что подобное не произойдёт, учитывая через что я вчера прошёл и что испытал. Впрочем, если посмотреть с другой стороны, то это логично, ведь я неимоверно измотался — по крайней мере, ментально точно, а тело, меж тем, у меня всё ещё восьмилетнего ребёнка, так что отдых мне был необходим.

И это, к слову, касалось не только меня — другие дети в сон свалились ещё раньше меня, а просыпаться вообще наотрез отказывались до последнего, что не очень-то понравилось нашим защитникам, которые ратовали за то, чтобы мы побыстрее сваливаливать отсюда.

Однако, ещё на одно моё удивление, будить столь яро противящихся детей они всё же не стали — они их просто аккуратно перенесли и положили в повозки уже после того, как все остальное было собрано и готово к отбытию.

Удивило же меня это не потому, что это добрый поступок, который я как раз таки и ожидаю от них, принимая во внимание то, что они мне вчера рассказали, а потому, что это, очевидно, далеко не самый нелогичный поступок.

Нас легко могут преследовать культисты с желанием вернуть свой почти что полностью завершённый продукт, на который они потратили столько сил и времени, и, со слов Нэнси, такое уже не раз происходило. Поэтому было бы куда лучше, чтобы дети не то что бы были на стороже, — этого я не прошу, отлично осознавая, что они обычные дети, — а хотя бы не спали, ибо если они пробудятся во время нападения — это может вызвать целое множество проблем, учитывая их нынешние способности, как магов, и ужасную суматоху, которой будет точно не избежать.

Кстати говоря о способностях и магии.

Вчера ночью, перед тем, как идти пытаться уснуть, я как следует обдумал всё, что узнал, и пришёл для себя к достаточно очевидному выводу: я не хочу использовать магию. И дело тут не в том, что я боюсь помереть раньше времени, сократив свою вторую жизнь, или попасть под власть ведьмы — нет, не буду врать, оба этих последствия однозначно меня пугают, но тем не менее проблема не в них.

После всего, что произошло… у меня выработалось самое, что ни на есть, банально отвращение к магии.

Нет, я отлично понимаю, что проблема не в самой магии, ведь она сама по себе просто некая неизведанная… химическая реакция? Думаю, что да.

Всё же свою прошлую жизнь я прожил в достаточно, на мой взгляд, развитом в технологическом плане мире, в котором считалось, что абсолютно всё можно объяснить наукой, а все ныне неизведанные и ненормальные вещи — это просто то, до чего наука пока что не дотянулась в связи с уровнем технологического прогресса. Поэтому, за неимением весомой альтернативы с весомой доказательной базой, я доверюсь светлым умам своего прошлого мира и поверю им в этом.

Хотя, по правде сказать, во мне и нет уверенности, что абсолютно всё можно объяснить с помощью науки. Но впрочем, сейчас это имеет крайне опосредственное отношение к изначальной теме, так что отложим это размышление не о чём в сторону.

Так вот, если рассуждать, что мана — это лишь некое, неизведанное вещество, а магия — лишь некая, неизведанная реакция, то странно будет, если я буду питать какие-либо серьёзные негативные чувства к этому, вроде ненависти, верно?

Никто же не злиться на те же камни, о которые иногда спотыкаются, на тот же лёд, на котором иногда поскальзываются, и на ту же невкусную еду, которую иногда приходиться есть, ибо она полезная. Многим это не нравится, но вряд ли хоть кто-то прямо ненавидит что-то из этого, потому что все отлично понимают бессмысленность этого действа. Вот и с магией и маной — абсолютно то же самое.

Я не могу это ненавидеть, ибо в этом нет никакого смысла, тем не менее это не мешает мне испытывать к этому отвращение, как к какой-то невкусной, нелюбимой и мерзкой еде, вызывающей у меня неприязнь. Однако, как эту невкусную еду приходиться есть, так и с магией иногда приходиться иметь дело.

И вот, вчера ночью, перед сном, я пришёл к этому выводу, а сегодня утром, когда все дети ещё спали, а взрослые только собирали вещи, я отошёл на край лагеря и начал экспериментировать с магией.

Попробовал применить «магическое зрение» и… оно моментально включилось. Я просто только подумал о том, что хочу применить это заклинание, как оно сразу же, словно автоматически, применилось, причём использовав именно столько маны, сколько я и планировал изначально.

Следом за этим я решил испробовать контроль потребляемой маны — то увеличивал количество маны, вложенное в заклинание, то уменьшал — и всё это делалось автоматически, стоило мне только об этом подумать.

После этого я решил испробовать настройку по времени — мысленно задал таймер действия заклинания в тридцать и секунд, и принялся их отсчитывать, будучи в ожидании. Как только я досчитал до тридцати — заклинание тут же отключилось.

В заключение же, уже зная результат, всё равно решил испробовать самостоятельное отключение заклинания: включил мысленный приказом — осмотрелся — и тут же мысленным приказом отключил.

Всё работало идеально.

Настолько, что проверять другие виды магии и заклинания я даже не видел смысла — итог и так очевиден…

Раньше, конечно, это всё то же прекрасно работало с помощью той же безмолвной магии, но теперь это вышло на совершенно другой уровень.

И если раньше я бы этому радовался, то сейчас… сейчас меня это совершенно не радовало. Скорее даже наоборот — угнетало, напоминая, через что нам всем пришлось пройти, чтобы заполучить эту силу. А ещё… меня это пугало.

Почему-то только услышав историю о том, как эта розоволосая девочка убила другого ребёнка с помощью магии, до меня наконец-то дошло: у детей не должно быть такой силы.

Магия — сродни огнестрельному оружию, а в некоторых аспектах даже превосходит его.

И оно… у восьмилетних детей.

А теперь ещё часть из них способна использовать магию на таком автоматическом уровне, превосходящем любую другую магию в разы…

Эти дети… они буквально живое оружие.

Сложно даже представить, что они могут натворить, если что-то пойдёт не так…

И обеспокоившись этим, я подошёл к Нэнси, что в этот момент кормила лошадей перед нашей отправкой, пока в повозку, стоящую позади неё и лошади, другие взрослые перекладывали ещё спящих детей.

Стоило мне подойти к ней на определённое расстояние, как её кошачьи уши забавно шевельнулись, а она сама, развернувшись ко мне, поприветствовала меня с улыбкой на лице:

— Доброе утро.

Я прожил с полулюдьми столько времени в одном месте, но их физические особенности не перестают меня удивлять. К примеру, им достаточно просто услышать шаги, чтобы определить чьи это шаги. И это ещё не говоря о ночном зрении и невероятном обоняние, которому можно лишь позавидовать.

— Доброе.

— Что-то хотел? — продолжала она нежно поглаживать лошадь, мирно поедающую уложенную перед ней пшеницу.

— Да. Меня интересует, почему вы не заблокировали нам всем магию?

— А с чего это мы должны были это сделать?

— С того, что мы опасны. Особенно те, кто преодолел свой пик…

— А, вот ты о чём беспокоишься… — обернувшись, она посмотрела на меня. — Знаешь, ты не перестаёшь меня удивлять, малыш.

Честно говоря, слышать такую похвалу мне не слишком-то приятно, учитывая, что я старше её почти в полтора раза.

— Так почему?

— Потому что мы уверены, что в случае чего справимся с детьми-то, — она наклонилась ко мне и положила руку мне на голову, а меня в этот момент обдало приятным ягодным запахом, исходящим от неё, — даже с такими умными, как ты! — и после этих слов, мои волосы подверглись ужасному нападению в виде трёпке.

Я попытался отойти назад, но она уже обхватила и обняла меня, крепко прижав к себе, продолжая трепать меня за волосы. Схватившись за её руки своими, я попытался вырваться, однако эта попытка была заранее обречена на провал — физическая разница между нами была на лицо, что ни в коем разе не удивительно.

— Ну что сдаёшься?! — со смехом произнесла она, не переставая вести свою атаку беспощадную.

— Да! Да!

И только после того, как я прокричал это под её громкий весёлый смех, она отпустила меня. Я быстро отошёл от неё, набрав безопасную дистанцию и вдруг осознал, что не против того, чтобы она ещё раз прижала меня к своей груди, пока я вдыхаю её ягодный запах.

Поправив волосы и вздохнув под её ухмылку, я спросил:

— И что, это всё?

— Хочешь добавки?! — сделала она быстрый шаг ко мне.

— Нет! Я не про это! — сделал я два шага назад. — А про то, что неужели это все ваши причины, чтобы не лишать нас магии?

— А должны быть ещё? — выгнула она бровь.

— Ну да, разумеется… Я понимаю, ни у кого из нас нет боевого опыта и нам всем всего восемь лет, но это не отменяет наши способности, из-за которых мы действительно опасны для общества и самих себя.

— Ладно, — устало вздохнула она, — отвечу так: мы не первый год занимаемся подобным, и за всё время подобных случаев, о которых ты говоришь, было от силы раз пять — все их мы смогли подавить в самом зародыше. Ну если тебя и это не убедило до конца, то как, по-твоему, мы устроили столь успешный рейд на базу культистов, если мы не используем магию, а там столь сильные и опытные маги?

— Без понятия, — ответил я прямо. — Я хотел об этом спросить позже.

— На тогда можешь радоваться: ответ ты получишь чуть раньше. У нас есть магический артефакт вроде того амулета, но только который работает не на одного человека, на которого его надели, а на целую область.

— Теперь понятно… — я задумался, — значит, вы просто заблокировали им доступ к магии, и они остались совершенно беззащитными…

— Ну да, «просто», — закатила она глаза, усмехнувшись. — На этом утренний допрос окончен, маленький гений?

Последнее мне не очень понравилась, пускай она и сказала это явно в шутку, но я это проигнорировал, ответив:

— Ага, спасибо большое за ответы.

На этом этот наш утренний разговор закончился.

А уже через десяток минут, распределившись по трём повозкам и лошадям, вся наша большая группа двинулись в путь по хреновой грунтовой дороге, от пары часов езды по которой у меня снова заболела жопа. Но это, к сожалению, не самое хреновое, что было в этой поездке.

Куда хреновее было видеть морально разбитых детей, у которых на лицах так и написано, что они более не знают, как им жить и что делать дальше. И это неудивительно — если даже я, прожив столько лет, был вчера буквально морально уничтожен, узнав всю правду, то что сейчас испытывают эти дети, выращенные во лжи, — мне даже представить трудно…

А хуже всего в этом — это ощущение моего полного бессилия. До этого у меня, кажется, ни разу не было такой ситуации, когда как бы я не хотел, я совершенно не могу повлиять на ситуацию…

Не имея нормальной альтернативы, я сел у края повозки и безразличным взглядом рассматривал лес, по которому мы проезжали, при этом поглаживая по голове розоволосую девочку, что, свернувшись в позу эмбриона, лежит у меня на коленях. Не знаю почему, но она словно боялась отлучиться от меня даже на пару секунд, словно я могу куда-то пропасть.

Вероятно, это совокупность её отношения ко мне, которое сформировалось за всё время, проведённое в том месте, и того инцидента, в котором она убила мальчика.

Но, по правде сказать, причины этого меня мало волновали.

Мне её было жаль. А её становилось лучше, когда я рядом.

И меня радовало, что хоть кому-то из них всех я всё же могу чем-то помочь. Пускай и такой мелочью…

Но из-за этого я всё равно чувствовал себя уже хотя бы не столь бессильным…

* * *

У неё нет имени.

Как нет имени и у всех других детей из того места.

Как-то узнав из книг, что абсолютно у всех, — даже у рабов и самых маленьких детей, — есть свои имена, она спросила об этом у самого дорого и важного для неё человека — у её учительницы магии, что по совместительству тут была самой главной особой, по имени Архаидэс — и она тогда ей ответила, что им это пока что не нужно, поэтому у них и нет имён.

Ей этот ответ показался странным, но говорить это, а уж тем более спорить с ней — она не стала.

Во многом это, конечно, потому что она сама по себе всегда была тихим, неконфликтным и, чего таить, трусливом полулюдом, но меж тем, что касалось конкретно этого случая, то здесь она, в принципе, была попросту согласна с Архаидэс — она тоже не видела особого смысла в именах, когда они и так все друг друга прекрасно различают и без них.

Да, бывали небольшие проблемы, когда, например, кто-то к кому-то обращается, но не понятно, к кому именно. Однако это всё же достаточно редкие случаи, которые запросто решались, стоило добавить к обращению какое-то уточнение, либо же банально указать пальцем, чего она, впрочем, никогда не делала, потому что прочитала в книжках, что это считается крайне невежливым действом, показывающим невоспитанность особы.

Так что, в принципе, отсутствие имени её вполне устраивало.

Тем более всем всегда было понятно, когда кто-то говорил в отношении неё. А всё дело в том, что она полулюд. И помимо этого… у неё розовые волосы, шерсть и глаза, что, как она вычитала из книжек, почему-то является просто огромной редкостью среди полулюдей и обычно полулюди имеют более тёмные и менее выделяющиеся окрасы. Но… это не про неё. И это её мало радовало…

Одним своим цветом шерсти, глаз и волос она с самых ранних лет привлекала к себе очень много внимания. И примерно с тех же ранних лет она отлично поняла, что это внимание ей и даром не нужно. Излишнее внимание её всегда пугало, ибо она не знала, как на это правильно реагировать. А ещё она не была хороша в общении, поэтому всегда предпочитала занятия и книжки, в которых она, можно сказать, растворялась.

Тем не менее… другие, по какой-то неведомой ей причине, этого совершенно не понимали.

Стоило начаться их занятия по магии, и ей, неизвестным ей самой образом, преуспеть в них, как вдруг все захотели с ней играть, разговаривать и… дружить. А со временем, урок за уроком, её популярность лишь росла. Только позже, когда она подросла и один мальчик ей подсказал, до неё наконец-то дошло из-за чего всё это.

С ней общались и дружили лишь с одной целью — чтобы она помогала с обучением в магии.

Ей пользовались.

Разозлилась ли она, когда поняла это? Нет. Она была расстроена, но не более.

Поменялось ли что-то после того, как она это поняла? Тоже нет. Её это, по большому счёту, устраивало. У неё, вечно замкнутой и нелюдимой, всегда было с кем поговорить и с кем поиграть, хоть ей этого и крайне редко хотелось.

А то, что за это ей приходилось помогать другим в магии — это, по её мнению, ничего страшного. Ей это так-то даже нравилось. Её нравилось объяснять и учить — прямо как это делала Архаидэс, на которую она равнялась и которой она скрытно подрожала.

А с другой стороны, если бы она вдруг отказалась помогать в магии другим, то кто знает, что бы из этого в конечном счёте вышло? Вряд ли внимание к ней вдруг исчезло и она стала бы самой обычной, серой мышкой, коей ей так хотелось быть. И вполне возможно, другие бы, кому она до этого всё это время помогала, на неё обиделись или даже начали бы над ней издеваться, а этого она очень и очень сильно боялась…

И как выяснилось чуть позже — не зря.

В один ничем непримечательный день два мальчика поссорились между собой. Не то чтобы это было чем-то необычным и особенным — всё же ссоры в том месте происходили с завидной частотой, что ей, к слову, совсем не нравилось, но и влезать в них, чтобы что-то с этим сделать, она боялась. Тем не менее, что касаться самой ссоры — то хоть ей и другим в тот день и показалось, что это самая обычная ссора и им не стоит обращать на неё никакого внимание, однако, как выяснилось позже, это совсем не так.

Оглянуться они все не успели, как обычная ссора переросла во что-то большее, во что-то пугающее её до ужаса…

А причина же всего этого… это — всего лишь разница в их телах…

Причём до этого никто и никогда толком не обращал внимание на это. Они принимали то, что они разные, как норму. А тут всё резко, будто в один миг, изменилось из-за какого-то одного непримечательного случая. И спустя некоторое время, вслед за первыми участниками конфликта, появились и остальные, а чуть позже и вовсе почти все в этом месте втянулись в эту глупость, разделившись на две группы и начав издеваться над теми, кто был в другой группе…

Её это само по себе не нравилось, но что хуже всего — её из-за этого не принимали обе группы — для людей и эльфов она была «монстром», а для других полулюдей — она была предателем, который не хочет помогать им.

И это было ужасно. С того момента она нигде не чувствовала себя комфортно.

И кто знает, сколько бы это ещё продолжалось, если бы однажды один мальчик из людей, что не участвовал в этом ужасе, а зачастую до этого и вовсе несколько раз пытался его предотвратить, померив всех, не подошёл бы к Архаидэс и не рассказал ей об этом? По правде сказать, она уже сама давно думала над этим, ведь усилий служанок явно не хватало, а Архаидэс все боялись и уважали, так что её бы точно все послушали. Вот только… она и сама боялась её. Как и всех остальных. А ещё она боялась, что другие бы потом узнали, что именно она нажаловалась Архаидэс, а тех, кто жаловались — очень не любили остальные. Именно поэтому она до тех пор так и не подошла к Архаидэс…

Когда же она услышала, что разговор того мальчика и Архаидэс подошёл к концу, она набралась смелости и, решившись, вышла к нему, быстро выпалив:

— Спасибо!..

Он тогда стоял и удивлёнными глазами смотрел на неё, кажется не понимая, о чём она. А она же, не выдержав его взора, застеснялась и, быстро развернувшись, убежала, пока её сердце билось как бешеное.

В этот же день этот ужас с издевательствами закончился, стоило за это взяться Архаидэс. И она этому была несказанно рада, ведь стоило после этого пройти небольшому отрезку времени, как в это место вновь вернулось спокойствие, и она смогла снова ощутить себя в комфорте.

Правда, к сожалению, не на долго…

Спустя примерно полгода после этого случая, произошёл другой ужаснувший её случай…

Одна девочка применила магию против служанки, чуть очень сильно не навредив ей. О том, что подобное может произойти, она и подумать не могла — всё-таки они для них были словно… часть семьи, которых у них не было. Поэтому в её голове совершенно не укладывалась, как та девочка могла так поступить…

А хуже всего была вероятность того, что это может повториться… что другие дети могут последовать за её примером…

Если бы это произошло, то… то это место более никогда бы не было столь уютным.

Она не хотела и даже не могла допустить подобного, так что, набравшись решимости, почти сразу после произошедшего она пошла к Архаидэс. Но чем ближе она подходила, тем меньше в ней было уверенности в себе и тем сильнее колотилось её сердце. В какой-то момент и её ноги перестали идти, остановившись на одном из перепутьев. И когда она уже начала корить себя за свою слабость и слабохарактерность, она услышала, как к ней кто-то подошёл.

Она выглянула из-за угла и увидела, как к ней направляется тот самый мальчик, что в прошлый раз помог решить проблему с издевательствами. Только увидев его, она всё поняла — он идёт к Архаидэс, чтобы всё её рассказать, как только что собиралась сделать она.

Но… видимо, этому было не суждено сбыться — его догнала та самая девочка, что использовала магию против служанки. И она догадалась, что собирается сделать этот парень. В этот момент её сердце забилось ещё чаще, но не только от нервов. Она узнала настоящую причину, почему это девочка так поступила.

Она просто скучала по дорогому ей человеку точно так же, как и она скучает о тех служанок, которых в тот день уволили…

Но оставлять эту ситуацию просто так тоже было нельзя — другие дети могут её повторить. Поэтому она встала в ступор: с одной стороны она понимала чувства девочки, а с другой — она хотела рассказать об этом Архаидэс. Она не знала, что ей делать в такой ситуации…

Но вот этот мальчик точно знал. Он запросто нашёл идеальный выход, который был на поверхности, но который она при этом не видела.

Девочка согласилась на это решение, после чего они первыми вернулись в комнату, а она, подождав, зашла вслед за ними и попала как раз к моменту, когда девочка, раскаявшись, извинялась перед той самой служанкой. В тот момент она осмотрела комнату и увидела, как другие дети смотрят на это. На их лицах было буквально написано, что они поддерживают решение девочки, и она поступила правильно, что изменилась перед служанкой.

Вот так эта ситуация и решилась, а она в очередной раз восхитилась этим мальчиком…

Правда, как оказалось позже, ей лишь показалось, что ситуация решилась…

Прошло немного времени и ситуация повторилась, но уже в других условиях и с другими участниками, и прежде, чем она опомнилась, тот мальчик уже покинул комнату, а вскоре, когда он вернулся, вслед за ним пришла и Архаидэс, что поставила теперь уже окончательную точку в этом вопросе.

Она отлично понимала, что раз случай повторился, то второй раз полагаться на мирное решение вопроса — бессмысленно. И ей очень нравилось, что это понимал и этот мальчик…

Она в нём видела того самого принца на белом коне из сказок, что благороден, умён, вежлив и невероятно добр. А ещё обладает хорошим талантом к магии, на что ей несколько раз намекала Архаидэс, когда они оставались наедине.

Время шло, мальчик всё больше помогал другим, при этом ничего не требуя в замен, а она всё больше тянулась к нему — то пораньше придёт на занятия, то останется подольше в библиотеке, то подсядет поближе. Всё лишь бы быть чуть ближе к нему. Правда, на что-то большее она не осмеливалась — даже мысли о том, чтобы специально коснуться его, заставляли её голову кружиться, а сердце бешено биться.

И ей это нравилось… ей очень нравился этот спокойный, умиротворённый ритм жизни, что они все вместе вели в том месте. Да, бывали печальные случаи, как те с издевательствами и угрозами служанкам, и было ещё множество более мелких, однако столь же неприятных случаев, о которых она и другие уже постепенно забывали. Тем не менее из книг она узнала, что там, снаружи, жизнь может быть куда суровее. Нет, она не хотела тут оставаться на всегда, хотя и подумывала над этим. Просто она действительно была благодарна этому столь спокойному и умиротворённому месту, наполненному добротой и трепетным отношением друг к другу, и хотела бы провести в нём ещё побольше времени…

Но время шло и она не могла отвратить неизбежное…

Так незаметно для неё и прошёл, как оказалось чуть позже, их последний год в том месте.

Сначала их вывели во внешний мир, о котором она уже давно раздумывала, ведь в книгах он всегда описывался по разному, и ей было интересно, как он будет выглядеть для неё. Тем не менее это не мешало ей в первые часы пугаться всего, чего возможно — звуков, запахов, тактильных ощущений и того, что она видела собственными глазами, что болели от непривычки, стоило ей даже на секунду поднять голову и взглянуть на три ярких до ужаса солнца.

Другие дети в этом, к слову, не отличались от неё, что её радовало — даже в такой мелочи она не хотела лишний раз выделяться. Впрочем, один из них всё же отличался от остальных, и это — тот самый мальчик, который словно наоборот наконец-то вздохнул полной грудью, стоило ему выйти наружу.

Глядя на него, она в очередной раз была поражена…

В какой-то момент ей и другим детям поездка показалось вечной — они ехали уже весь день, успев поесть, попрактиковаться в магии, поспать и вновь поесть, после чего ещё раз попрактиковаться в магии. К концу же поездки им всем это всё уже надоело и они просто лежали в ожидании, когда же они всё-таки приедут. Лишь малая часть детей продолжала практиковаться в магии, включая её саму. Хоть она, со слов Архаидэс, и одна из тех, кому не стоило беспокоиться насчёт сдачи экзамена, меж тем её всё равно одолевали постоянные сомнения в себе и в своих собственных силах. А вот уверенность других детей её поражала — она бы тоже хотела быть столь уверенной в себе, она уверена, что это пошло бы ей на пользу. Правда, к сожалению, даже магия не может изменить её навсегда — лишь предать уверенности с помощью иллюзорного вида магии, чем она всё равно почему-то крайне редко пользовалась.

Когда поездка окончилась, они приехали в место, что мало чем отличалось от любых тех мест, что они проезжали ранее, и это могло вызвать у кого-то вопросы. Однако лично она отлично понимала, что магия замечательно умеет скрывать всё тайное.

И она оказалась права: под ними находилось почти точно такое же помещение, как то, в котором они жили. Вот только… тут было очень много тех, кто был одет, как их наставница. И среди них даже были мужчины. Впрочем, больше всего её внимание привлекла та, к кому с невероятным уважением относилась Архаидэс, обращаясь к ней «госпожа».

Лиэль — так Архаидэс её назвала.

Она эльф и одного взгляда, обращённого на неё, ей хватило, чтобы понять, насколько эта девушка сильна, как маг. Она даже сильнее Архаидэс, которая ей всегда казалась недостижимой, в плане силы — уж точно.

Вот только… она оказалась довольно приятной особой, которая угостила их всех каким-то невероятно вкусным деликатесом, чтобы, с её слов, беспокойство покинуло их.

И она не соврала, беспокойство покинуло их всех и её в том числе. Но у этого была своя огромная цена… их разум тоже покинул их…

Дальше она видела какие-то совсем странные, ненормальные вещи, а в какой-то момент почувствовала себя словно всесильной, однако когда же она пришла в себя…

Она стояла над изуродованным с помощью магии трупом мальчика.

Поначалу она, испугавшись, даже не поняла, кто это и где она. Она, отбежав от трупа и прислонившись к стене, начала кричать и звать кого-то на помощь — ей было плевать, кто именно придёт — Архаидэс, служанки или кто-то другой из детей. Лишь бы пришёл хоть кто-то. Ей было слишком страшно быть одной в этом месте. Но время шло, а никто так и не приходил. А потом она, нехотя, присмотрелась к тому, что осталось от мальчика, и всё поняла: тот демон, с которым она сражалась последним, — это и был этот мальчик… об этом говорили все его травмы. Следом же за этим она присмотрелась к его лицу и пришла в ужас… этот мальчик — он один из них — из тех, кто жил в том месте…

А она его убила…

Она упала на колени и заплакала, не в силах отвести от него взгляда.

Она сама не знает, сколько так прошло времени, но в какой-то момент её плеча коснулась чья-то рука. Она, подумав, что это кто-то из её знакомых, сразу же развернулась в поисках помощи и поддержки. Вот только… это оказался незнакомая ей взрослая полулюдка, одетая в доспехи и держащая в другой руке меч.

Поначалу она испугалась, но когда эта девушка, обняв её, сказала, что поможет ей, она почему-то, не раздумывая, очень быстро поверила. Вероятно, это из-за её лица, на котором отражалась грусть и… будто бы понимание, которое ей было сейчас столь необходимо.

А после… для неё всё словно в тумане: вот — она идёт за этой девушкой и высоким, темнокожим мужчиной по пятам; вот — они ведут её по незнакомым ей коридорам и проходам, где лежат трупы тех, кто были одеты, как наставница; вот — они покидают это место вместе с другими детьми, что выглядят столь же потеряно, как и она сама, и теми, кто одет так же, как и эти двое, а чуть позже она замечает, как какой-то парень несёт на плече того самого мальчика, и в её голове словно что-то щёлкает — к ней приходит осознание, что он мог погибнуть, мог бы оказаться на месте того, другого мальчика, и более она бы его никогда не увидела; и вот — она, которой уже всё рассказали и объяснили эти люди, сидит над ним и всё равно использует на него исцеляющую магию, в которой у неё наилучшие результаты, отлично понимая, чем жертвует — лишь бы он проснулся…

Когда же он очнулся… онане смогла сдержаться… она крепко-крепко обняла его, сама толком не понимая зачем и почему. Просто она словно чувствовала, что так надо, и ей от этого стало чуточку легче.

А дальше… дальше ему рассказали, что произошло и он очень сильно разозлился… вот только она не поняла, на кого именно он злился — то ли на этого странного златовласого парня, который его специально провоцировал, то ли на Архаидэс и других, то ли на то место….

Она не понимала, но видела, как ему плохо, и ей самой от этого становилось ещё хуже. А когда же речь зашла об убийствах… она не выдержала… перед её глазами всплыл тот мальчик, ещё будучи живым, а потом… он же, но уже в виде изуродованного ею трупа…

Она впервые в своей жизни закричала, желая выпалить всё, что в ней накопилось, но в какой-то момент, не успев осознать, она заснула. Проснулась же только утром, когда они уже были в повозках и ехали куда-то с этими людьми из Ордена Защитников, как они сами представились.

А всё, что ей захотелось в этот момент… это тепла.

Она подошла к этому парню и, не говоря и слова, улеглась на его колени, а он, так же не сказав и слова, начал гладить её по голове, как ранее это делали служанки, когда ей не спалось. И только после этого она обрела подобие спокойствие, которое было в том месте, что теперь для неё было не родным домом, а… одним сплошным обманом…

Глава 16

Спустя несколько часов поездки дети, наконец-то, начали приходить в себя и будто оживляться прямо на глазах, насколько это вообще возможно после того, через что им всем пришлось пройти…

Они стали задавать различные вопросы — как совершенно глупые, так и довольно серьёзные, касающиеся их будущего, и вместе с этим начали вести между собой, и взрослыми разговоры, и даже изредка тихо смеяться, когда кому-то из взрослых всё же удавалось их рассмешить после череды провалов.

В общем, если до этого они только сидели или лежали, чаще всего с закрытыми глазами, больше походя на какие-то очень реалистичные куклы, то сейчас они уже куда больше напоминают обычных детей.

Впрочем, всё равно очевидно, что до полноценного ментального восстановления им ещё далеко — я даже не возьмусь ставить примерные рамки окончания восстановления. Да и очевидно, что у кого-то это может занять всего пару месяцев и он будет почти как новенький, — забудет о прошлом, поставит обозначит для себя новые цели и так далее, — а кому-то, как мне кажется, не хватит и нескольких лет…

Из неплохого могу отметить, что эти люди из Ордена Защитников, как они сами представились, будут заботиться и обеспечивать этих детей какое-то время, пока они не придут в себя и не решат, что им делать дальше. По крайней мере, это с их собственных слов, на которые я очень и очень сильно надеюсь — не хотелось бы, чтобы после одного пиздеца в виде культистов, наступил второй.

И надеется — это, как ни печально, всё, что мне остаётся.

Всего лишь один из них одолел меня, когда у меня была магия, а тут их… двадцать пять, если я не ошибся и кто-то из них всё это время не скрывается где-то вдалеке, наблюдая за нами оттуда. А ещё у них, с их слов, есть артефакт, позволяющий отключить магию в целой области, так что я, считай, в случае чего останусь практически самым обычным ребёнком и даже о себе вряд ли смогу позаботиться, не говоря уже о других детях…

Впрочем… меня тут кое-что заинтересовало.

Помниться, я в том месте после того, как использовал заклинание магии иллюзии на том придурке, и перед тем, как побежал к коридору, использовал на себе заклинание магии изменения — среднее усиление тела. Оно увеличивает физические показатели тела примерно в два раза, исходя из моих собственных замеров.

Тем не менее… тот придурок, даже не издав шума, в пару мгновений догнал меня и одним ударом в шею сразу же вырубил. И если к последнему у меня вопросов не возникает, то вот первое… как он так быстро и тихо догнал меня?

Я не раз читал в том месте книги про путешествия, но большинство из них было про путешествие магов, а в тех редких книгах, в которых были упоминания о не магах, что странствовали с ними, толком о них ничего не было сказано, поэтому я решил, что все маги используют на не магах магию изменений, усиливая их, и отсюда от них хоть какой-то прок.

Но в том случае с идиотом я не почувствовал от того человека ничего, что напоминало бы заклинания, в том числе наложенные непосредственно на него самого. А значит… магии не было. Я бы ещё понял, если бы на его месте был кто-то другой расы — полулюд, к примеру, у которых есть родство с животными.

Но этот идиот — явно человек. При этом двигался он всё же… на недостижимом для обычного человека уровне…

Выходит… помимо магии в этом мире всё-таки есть и другая сила, на которую полагаются не маги и которую от нас в том месте намеренно скрывали.

Если я прав, то я смогу обрести иную силу.

Силу, что поможет мне, в случае чего, защитить себя и других, и при этом не будет делать из меня бомбу замедленного действия.

И я даже могу прямо сейчас расспросить об этом кое-кого. А если быть точным, то этого самого идиота, что, в отличии от других, ответственных взрослых, сейчас едет вместе с нами, с детьми, в повозке и в наглую спит вместо того, чтобы патрулировать округу и защищать нас, как подобает настоящему взрослому.

Вот только… рядом с нами сидят дети. А поднимать эту тему, пока они рядом… ну, как-то мне не очень хочется. Так что, пожалуй, подожду остановки и расспрошу об этом, когда кто-то из взрослых будет один.

* * *

Ещё через примерно три часа пути наш маленький караван сделал полноценный перерыв, остановившись на привал прямо на дороге, что проходит через большой луг.

Основная причина остановки — это лошади, которым уже нужно было отдохнуть и поесть, после столь длительной поездки с грузом, а вторичная причина — это дети, что тоже уже были измотаны этой длительной поездкой, но в отличии от лошадей — они больше устали ментально, чем физически.

Всё же они дети, а детям нужно много физической и умственной активность, которую они, увы, не могут получить в достатке во время поездки. А сейчас, пока у нас привал, они хотя бы могут походить туда-сюда, более-менее размяться и исследовать новый для них, ещё совершенно неизведанный и удивительный мир, о котором ранее они лишь читали в книгах.

Тем более видно, что многие из них уже пытаются оставить позади свою прошлую жизнь и забыть о ней. Да, за эти несколько часов поездки вместе с ними я далеко не раз слышал, как кто-то из них кричит, плачет и зовёт служанок, и даже Архаидэс. Но к таким сразу же подходил кто-то из взрослых и пытался сначала успокоить, а после и приободрить — не всегда это выходило сразу, зачастую занимало довольно много времени, тем не менее в конечном счёте им всё-таки удавалось найти выход из ситуации. Ну и они, как ни крути, ещё очень маленькие дети, что легко отвлекаются на что-то новое, так что, может быть, они даже придут в себя куда раньше, чем я изначально предполагал…

Хотя глядя на эту розоволосую девочку, что теперь почем-то не отходит от меня ни на шаг, мне так перестаёт казаться…

Даже идти к Нэнси, пока все другие были заняты делом, пришлось с ней.

— Что такое? — спросила она, вопросительно приподняв бровь, стоило нам подойти к ней. — Хотите есть? Котёл с припасами уже достают, так что скоро сделаем суп. Подождите немного.

— Нет, я по другому поводу.

— И какому же?

Этот момент я обдумывал, пока мы ехали. Будет глупо сказать: «Я знаю, что есть какая-то другая сила, кроме магии, и хочу ей обучиться». Это сразу вызовет очень много вопросов в мою сторону. Так что наилучшим выбором будет…

— Я тоже хочу научиться сражаться без магии.

— Ха, — усмехнулась она по-доброму, — это похвально, что ты так рьяно хочешь стать сильнее, но ты ещё слишком мал. Наслаждайся пока детством, как и остальные, а то так и оглянуться не успеешь, как оно пройдёт.

Наслаждаться детством…

Пускай оно у меня и второе, и мне на деле куда больше лет, но пока я был в том месте я действительно надеялся, что смогу насладиться детством в полной мере. Тем не менее…

— Я не смогу им наслаждаться, если снова никого не смогу защитить…

Она посмотрела на меня и её взгляд обрёл печальные нотки, и даже её кошачьи ушки приспустились.

— Я понимаю тебя. Но всё уже позади — теперь вы с нами. Оставь защиту нам, мы сможем это сделать, — грусть с её лица не исчезла, но она всё равно через силу улыбнулась, пытаясь поддержать меня.

— Но…

— Хватит. Пожалуйста, давай закроем эту тему…

Когда она меня так просит и смотрит на меня таким умоляюще-печальный взглядом…

— Хорошо…

— И пожалуйста, не стоит подходить к другим с этой просьбой — вряд ли в лагере найдётся тот, кому будет по душе обучать этому ребёнка.

— Потому что я ребёнок?

Она подошла к нам.

— Именно, — её рука легла мне на голову. — Вы ещё дети. Какие же из нас тогда взрослые, если мы не можем защитить детей?

— Но я…

— Ты хочешь получить новую силу, потому что думаешь, что мы, если что, не сможем защитить тебя и тех, кто тебе дорог.

Она права.

Именно так я и думаю. А ещё я им самим до конца не доверяю и рассматриваю их всех, как потенциальную угрозу. Так что мне нужна сила, чтобы в случае чего я смог всех защитить.

— Еда уже скоро будет готова, — посмотрела она мне за спину, где уже, судя по звукам, разжигали костёр. — Идите покушайте.

— Хорошо, — согласился я с ней и развернулся, направившись к костру.

Девочка сразу же последовала за мной.

* * *

После привала, длиной примерно в полтора часа, мы собрали все вещи, закинули их в повозки, в которые следом за этим сели сами, и поехали дальше. И ехали мы так… до самой ночи.

Остановились только тогда, когда все три солнца зашли, а звёзды и луна проявили себя на ночном небе.

К этому моменту, разумеется, многие дети уже спали и видели десятый сон, а остальные же во всю к нему готовились. Но меня это не касалось.

Да, я получил отказ на обучение. Однако сам я от обучения не отказался.

И раз Нэнси сказала, что вряд ли меня кто-то будет учить среди них, то у меня остаётся лишь один выбор — учиться самому. Тем более основам магии я обучался именно так, так что мне не привыкать.

После нашей остановки прошло некоторое время.

За это время взрослые развели костёр, перенесли всех детей к этому костру, достали котелок и стали готовить какую-то простенькую похлёбку на себя. Лошадей же к этому моменту уже отпрягли от повозок, дав им нормально поесть и поспать.

А я же, притворившись, что заснул, дождался, пока большая часть взрослых пойдёт есть, аккуратно встал — так, чтобы не потревожить и не разбудить спящую рядом розоволосую девочку, — и прокрался к одной из повозок и… достал оттуда ножны, из которых торчал меч. Ножны сделаны из чего чёрного — видимо, из какой-то кожи. А что же до самого меча, то…

На вид — он максимально простенький: обычное, неплохо заточенное лезвие из то ли железа, то ли каких-то сплавов — в этом я, увы, совсем не разбираюсь; невыразительная, прямая гарда из того же металла; чёрная рукоять — судя по всему сделанная из той же кожи, что и ножны; и небольшое навершие в виде шарика.

Ну да, самый что ни на есть обычный меч.

Вот только…

Какой же он тяжёлый!

Понятное дело, что дело в моём нынешнем теле восьмилетнего ребёнка, но я два года к ряду занимался упорными тренировками, а этот меч для меня один хрен ненормально тяжёлый! А он ведь даже не двуручный! Какого хрена!? Сколько в нём килограмм?!

Перестав пытаться удержать его одной рукой, я заснул его обратно в ножны и, перехватив ножны обоими руками, осмотрелся по сторонам, и так никого и не заметив, я медленным, аккуратным темпом пошёл в сторону опушки леса — туда, где я и собирался тренироваться, скрывшись от лишних глаз.

* * *

— Ничего… — тяжело и прерывисто дыша, держа в руках меч, произнёс я.

Прошло всего пару часов, а с меня уже стекает река пота. Даже меч из рук вываливается, потому что гарда стала мокрой и скользкой. Теперь мне приходиться прикладывать ещё больше усилий и постоянно перехватывать её поудобнее, чтобы меч окончательно из рук не вывалился во время очередного взмаха.

Сделав очередной глубокий вздох и покрепче ухватив рукоять меча обоими руками, я поднял меч, собираясь сделать очередной взмах, как меня прервали…

— А маг из тебя явно лучше, чем мечник, — раздалось ехидное замечание сбоку от меня.

Я, опустив меч, повернулся в сторону голоса и увидел его обладателя, что стоял и смотрел на меня с идиотской ухмылкой, оперевшись о дерево.

— Чего тебе? — спросил я этого идиота, которого зовут, кажется, Дин.

— Да так, — пожал он плечами, — прогуливался по лесу и услышал странные звуки. Вот и решил пойти посмотреть, что тут происходит. А увидел лишь мальчишку, что играется с украденным мечом.

— Я его не крал.

— Да? — наигранно-удивлённо вскинул он брови. — Неужели?

— Да. Я его одолжил. Как закончу — верну.

— Ну да, будто у тебя выбор есть.

— А разве нет? — спросил я, кивнув в сторону леса.

— Всерьёз думаешь, что сможешь выжить без нас?

— У меня есть магия.

— И именно поэтому ты занимаешься сейчас не ей, а мечом? — в очередной раз с издёвкой усмехнулся он.

Иначе говоря, магию я использовать не собираюсь, ввиду последующих проблем. А без магии я ничто. Даже имея при себе этот меч.

— Хочешь кое-что покажу?

Ночью? В лесу? Пока никого, кроме нас, рядом нет?

Надеюсь, он понимает, как это предложение звучит со стороны, когда его озвучивает взрослый, по местным меркам, мужик ребёнку.

— Что?

— Следуй за мной, — развернувшись, поманил он меня пальцами следовать за ним. — И не отставай.

Я задумался.

И немного поразмыслив, всё же последовал за ним, не забыв подобрать с земли ножны и убрать в них меч. Следом пара секунд небольшой, аккуратной пробежки и я, пытаясь отдышаться, иду вслед за этим идиотом, пытаясь не упасть, зацепившись в этой темноте ногой за какой-нибудь корень дерева или спотыкнувшись о какой-нибудь камень. Причём, что первого, что второго тут навалом.

— И куда мы идём?

— А ты из тех, кто не любит ждать да? Или у тебя теперь проблемы с доверием после того, как ты узнал правду? — я начал злиться, а кулаки словно сами собой сжались. — Ну, можешь злиться, сколько хочешь. Только сразу скажу: это ничего тебе не даст. Мертвых это не вернёт, а другим никак не поможет. И даже тебе самому от этого, в конечном счёте, легче не станет. Уж поверь — я проверял.

— К чему ты это?

— Это я так подвожу к извинения. Мне сложно такое говорить прямо, вот я, извиваясь как змея, и веду наш разговор к этому.

— Мне не нужны извинения…

— Да как скажешь, — отмахнулся он. — Только я действительно был не прав вчера ночью, когда разозлился на тебя.

— Рад, что ты это осознал.

Срываться на ребёнке — мерзость. Так поступают только самые конченные люди.

В данном случае, может, и повезло, и под его горячую руку попал именно я, переродившийся парень, что старше его самого на десяток лет, а в следующий раз на моём месте уже может быть самый обычный ребёнок.

— Просто ты напомнил мне самого себя.

— Что?

— То. Тебе ведь Нэнси вчера рассказала, что мы такие же, как и вы, и что нас тоже спасли с выпускного экзамена?

— Да.

— Так вот. В том месте я считался самым успешным учеником: занятия по физической подготовке, чтению и, конечно же, магии. Во всём этом я был лучшим. А ещё я очень любил помогать другим и думал, что если что произойдёт — так я точно помогу всем. Как сам понимаешь… это была лишь глупая, детская иллюзия. На выпускном экзамене я так ничего и не сделал. Поэтому ты мне напомнил меня же самого и поэтому я сорвался. Наверное, я до сих пор глубоко в душе надеюсь, что кто-то другой справиться лучше меня и спасёт всех, и никто не погибнет. Тем не менее, видимо это невозможно… — он замолчал, сделав глубокий вздох. — Но знаешь, я так же, к сожалению, вижу в той розоволосой девочке себя. А всё потому, что в отличии от тебя я попал в третью комнату. И до того, как туда подоспели Защитники, я своими руками убил двух из нас. Так что, увы, но я отлично понимаю, что чувствует та девочка и по-настоящему соболезную ей больше, чем кому-либо из вас. Ей будет, скорее всего, не легко оправиться после такого, и не удивительно, что она нашла спасение в ком-то другом. Но знаешь… может, это и прозвучит ужасно, однако я рад, что так вышло.

— Что?..

— Девятнадцать детей, включая тебя и ту девочку, выжило. В моём случае выжило всего лишь тринадцать.

Так вот он о чём…

Выходит, это поведение идиота — просто его маска? Видимо, да.

Далее мы какое-то время шли в безмолвной тишине, что разбавлялась лишь периодическими звуками леса, нашим дыханием и шагами, которые казались в этой тишине невероятно громкими.

— Пришли, — неожиданно произнёс Дин.

— И куда же? — осмотрелся я, но вокруг был лишь лес.

— Не туда смотришь. Вон туда смотри, — кивнул он вперёд.

Я подошёл ближе к нему и выглянул из-за большого кустарника. А то, что я там увидел, заставило меня ужаснуться и оцепенеть.

Глава 17

Между леса проходит небольшая, грунтовая дорога, и на этой дороге стоят три больших повозки — одна крытая, похожая на те, что у нас, и две сделаны в виде больших клеток с металлическими прутьями.

Но привлекло моё внимание не это, а… трупы. Множество искалеченных и изуродованных трупов, среди которых есть те, у кого даже нет некоторых частей тела.

И это не простые изуродованные трупы…

Это… живые трупы…

И среди этих живых мертвецов не только человекоподобные существа, но и даже лошади. И все они медленно ходят туда-сюда вокруг этих повозок, словно ведя патруль.

— Что это?.. — сдерживая рвотные и мандраж, спросил я, посмотрев на стоящего рядом Дина, что смотрел на это даже без искры удивления в глазах — будто это нечто совершенно естественное.

— Ну, судя по двум повозкам в виде клеток, количеству лошадей и снаряжению трупов — это небольшой караван работорговцев.

— Работорговцы? Что? Да я не об этом!..

— Тише. Они хоть и трупы, но слышал столь же хорошо, так что если среди них был опытный разведчик, то он нас без проблем засечёт. А следом за ним на нас двинут и все остальные.

— Так это действительно трупы?..

— А ты сам не видишь?

— Ночью и…

— Да, это трупы, — вздохнул он. — Причём уже ожившие.

— Уже? Выходит они тут…

— Да. Они тут пролежали порядком времени. Может, день, а может — даже больше. За это время внешняя мана успела пропитать их тела, и вот — перед нами воскресшие трупы.

Я читал об этом в книжках в том месте.

В этом мире мана, что витает в воздухе, со временем впитывается в трупы, и те восстают из мёртвых. Поэтому даже не редки случаи, когда после масштабного сражений обе стороны, вне зависимости от исхода сражения, заключают временное перемирие и вместе сжигают трупы на поле сражения, потому что ни одной из сторон потом не хочется разбираться с целой армией из ходячих трупов.

Из-за этого же, кстати, кремация в этом мире — это единственный способ прощания с умершими.

— И зачем ты мне это показываешь?

— Ну ты же хотел овладеть новой силой?

— Ну да… — не понравилось мне, куда он клонит.

— Так вот, эта сила называется «Боевой дух». Упоминания же о ней отсутствовали в том месте по многим причинам, но основная, конечно, чтобы вы сконцентрировались именно на магии и не думали ни о чём другом. Но для нас — тех, кто смог покинуть культ и для кого использование магии — медленной смерти подобно, — это единственный способ обладать силой, способной потягаться с магией. По сути эта сила очень похожа на магию изменения — она позволяет становиться сильнее, быстрее и ловче. Ещё она повышает скорость реакции, мыслительные способности и очищает твой разум, заглушая лишние эмоции, прямо как это делает заклинание иллюзии «спокойствие», которое ты используешь на себе с помощью жеста, когда касаешься рукой щеки. А если достигнешь в боевом духе больших успехов, то сможешь высвобождать его, но об этом уж как-нибудь потом тебе расскажу. А сейчас самое интересное — пробуждается и развивается боевой дух только во время сражений, и чем более рискованное сражение, тем больше сил он тебе даст, — и после этих слов он посмотрел на меня: — Уяснил?

— Ага, — кивнул я.

Так значит я был прав. В этом мире есть аналог магии, который используют не маги.

— А теперь давай сюда свою руку.

— Руку?

— Не тупи, — и сказав это, взял мою левую руки и… нацепил на неё какой-то браслет, что, только оказавшись на ней, сразу же уменьшился прямо на глазах, буквально вцепившись в мою руку.

— Что это? — поднёс я к лицу руку, осматривая браслет.

Серебряный, без излишков, самый обычный на вид браслет.

Только вот…

Стоило второй рукой выпустить меч и попробовать сдвинуть браслет с места, как… мне это не удалось. И сколько бы я сил в это не вкладывал — он так и оставался на месте, будто будучи прибитым к нему.

— Какого хрена?! — занервничал я, переводе взгляд на Дина, при этом не переставая пробовать снять браслет.

— Он блокирует использование магии и подавляет ману. Поэтому ты, кстати, тогда и не видел во мне маны, хотя у нас её почти одинаково.

— И что?! Зачем ты его на меня нацепил?!

— Ну ты же хотел освоить боевой дух, так что вперёд, — и сказав это, он поднял меня за шиворот, словно я ничего не вешу, а в следующий момент… выкинул меня куда-то вперёд.

Пара секунд полёта, и я ударюсь всей передней частью тела о землю, испытывая столь непривычную и давно забытую, обжигающую боль. Благо, в последний момент я успел руки подставить, и похоже только из-за этого не разбил нос…

Сразу же поднимаюсь, опираясь на руки, слыша в этот момент столь пугающие звуки, что хочется поскорее сбежать подальше, и с каждой секундой эти звуки лишь приближаются ко мне, заставляя двигаться меня куда быстрее, чем обычно. Оглядываюсь и, дрожа всем телом, вижу, как ко мне уже подходят эти ходячие, покалеченные трупы — как человеческие, так и лошадиные. От одного взгляда на них мне становиться дурно…

Мельком разглядываю их: все человеческие трупы — мужчины; основная часть экипировки — обычная одежда, лишь в некоторые местах есть редкая кожаная броня с ещё более редкими металлическими частями; руки, прям как в каких-то фильмах ужасов про зомби, направлены на меня, но в них, благо, хотя бы нет никакого оружия.

— Дин! — оборачиваясь, кричу я, но там уже никого нет.

Пытаюсь глазами найти его, но это бесполезно, а звуки живой толпы мертвецов становятся всё ближе.

Сука! Дерьмо!

— Дай хоть меч!

Ответа не последовало.

Блять! Он же меня не бросил тут одного, лишённого магии, с этой сранной толпой мертвецов!?

А звуки трупов стали ещё ближе. Оглядываюсь и вижу, что некоторые из них уже в каком-то десятке метров от меня. И кажется, они начали ускоряться!

Так, надо что-то придумать!

Я могу сбежать в лес — скорость всех этих трупов крайне медленная, так что мне не составит труда убежать, даже если побегу не на всей скорости. Вот только… я нихрена не запомнил путь отсюда до того места, где я тренировался, а как следствие… хер я вернусь в лагерь.

А ещё… если его слова насчёт «боевого духа» правда, то лучшей возможности, вполне вероятно, и не будет… А значит… мне нужно хотя бы попытаться…

Но хоть я и пришёл к такому выводу, но к сожалению всё моё нутро кричит о том, что нужно поскорее отсюда уёбывать… И этому желанию очень и очень трудно сопротивляться, видя эти искалеченные, мерзкие и вызывающие тошноту со стопором трупы…

Если бы у меня была магия… я бы смог наложить на себя заклинание «спокойствие», и тогда бы эти лишние эмоции не мешались…

Вот только — полагаться на магию уже нельзя. Нужно учиться самому решать эти проблемы. А иначе… иначе я навсегда останусь столь же беспомощным, как и сейчас…

Делаю глубокий вздох, пытаюсь успокоиться, и в этот же момент оглядываюсь, пытаясь найти оружие, и… ничего не нахожу.

СУКА!

ДИН — СРАННЫЙ ТЫ УËБОК!

Не мог хотя бы меч мне оставить!??! И как мне с ними сражаться без него!?!?

И в этот момент, пока я про себя ругаюсь, я при этом же делаю несколько быстрых, но аккуратных шагов назад, наращивая дистанцию между мной и зомби, которые к этому моменту были уже в паре метров от меня.

Надо срочно что-то придумать! Мне нужно оружие!!! Только где его, блять, тут взять?!?! Тут же ведь нихрена не… ТОЧНО! Я понял!

Делаю ещё парочку шагов назад, разворачиваюсь налево и бегу по краю дороги, переводя взгляд с зомби на землю. Сердце во всю бьётся, тело дрожит, конечности холодеют, дыхание сильно учащённое — ни о каком спокойствие не идёт и речи. Пробегаю с три десятка метров и, наконец-то, добегаю до повозок. Стараясь не смотреть на землю, что залито морем крови и лежат отрубленные части тел, пытаюсь найти в крытой повозке всё, что сойдёт за оружие.

Но нахожу лишь пустые открытые сундуки, развязанные мешки и множество всякого бесполезного мусора, что раскидан по всей повозке.

Блять! Они что, подчистую обчистили их?! Это же повозки работорговцев — тут должна быть целая куча различного оружия! Но больше ничего я с такого ракурса не вижу. Надо лезть внутрь. Но если я это сделаю и так ничего так и не найду, то меня зажмут со всех сторон… Нет! Надо искать другой вариант!

Другой вариант… другой вариант…

Но какой!?

Точно! Тут есть трупы, а значит должно быть и оружие убийства, тем более эти трупы — работорговцы, а значит и у них должно было быть оружие! Вряд ли они, убив их и забрав добычу, впопыхах забрали абсолютно всё оружие! Скорее всего, на земле ещё что-то должно валяться, надо лишь… найти…

Я опустил голову и взглянул на землю.

От одного вида отрубленных частей тел, разбросанных у меня прямо рядом с ногами, мне стало дурно — к горлу подкатил ком, глаза заслезились, воздуха стало не хватать, а тело задрожало ещё сильнее.

БЛЯТЬ!

Но тем не менее глаза я не отводил, продолжая искать в траве оружие, ведь времени у меня, судя по звукам приближающихся тварей, оставалось совсем немного, а если не найду тут оружие, то придётся бегать туда-сюда вокруг повозок, пока всё же что-нибудь не найду, вот только — к этому момент я уже буду слишком уставшим, чтобы что-то делать. Выходит — либо сейчас, либо… уже никогда.

И в этот момент, пока я размышлял над этим, луна вышла из-за облаков и своим светом осветила всю эту грунтовую дорогу, и из-за этого свет попал во что-то, что засветилось в траве, как ослепляюще яркая звезда.

ЕСТЬ!

Я сразу же, не медля, побежал к этому лучику света. Пара мгновений, кажущиеся для меня столь долгими, и я, наклоняясь, подбираю с земли меч. А после, столь же быстро, направляю его в сторону толпы живых мертвецов, что уже вся собралась во одну большую кучу, медленно волочащуюся ко мне.

А теперь… самое сложное.

Их надо как-то перебить. А последний раз я дрался ещё в средней школе, и то — не всерьёз. И это, не говоря уже о убийстве чего-то живого…

И знание того, что они уже неживые, мне не сильно помогает — выглядят они всё равно, как живые существа, пускай и с некоторыми дефектами, которые в свете луны стали столь отчётливо видны… вроде тех же трупных червей, что во всю ползают по их лицам и телам, прогрызая те…

Как же это, сука, мерзко!!!

Так, не думать об этом! Мне надо их уничтожить!

Ещё раз делаю глубокий вздох, хватаю меч двумя руками покрепче, делаю пару пробных взмахов — вроде бы, всё в порядке, — и начинаю медленно идти к ним навстречу, будучи готовым в любом момент убежать. Те же от этого будто бы только радуются, рыча и стуча зубами всё сильнее.

Блять… да сколько же вас?..

Раз, два, три, четыре… десять… пятнадцать… двадцать два, двадцать три. Двадцать три человеческих трупа и ещё девять лошадиных, которые, на удивление, столь же медленны и неуклюжи, как и человеческие.

Дохера и больше…

Ладно, буду бить в ноги, а после добивать. А начну же я с лошадей — их меньше и они, как по мне, всё равно опаснее…

* * *

— Ничего… не вышло… — из последних сил произношу я, лёжа на земле.

Сил что-либо делать не осталось. Это тело, даже после всех тренировок, через которые я прошёл, слишком слабое. А про выносливость мне даже говорить нечего…

— Естественно, — раздаётся позади меня знакомый голос идиота. — Я ведь сказал тебе, что боевой дух пробудиться, лишь когда ты поставишь свою жизнь на кон. А ты же прекрасно осознавал, что был в безопасности всё это время. Вот и закономерный итог.

Я повернул голову вбок и увидел этого идиота-Дина, что стоял рядом со мной и, закрыв нос, осматривал то меня, то трупы. Уже не ходячие трупы.

— Хочешь сказать, что я сам виноват?

— Ага. Твоя рассудительность в этот раз сыграла против тебя.

— А может… это ты просто ошибся?

— Неа. Большинство учат пробуждать свой боевой дух именно таким образом — на самой слабой нежити. И у большинства выходит пробудить при этом свой боевой дух.

— А меньшинство?

— Либо, как ты, догадываются, что за ними наблюдает кто-то более опытный, будучи готовыми помочь в любую секунду, либо… банально убегают.

— Ясно…

— А с чего ты решил, что я тебя не бросил?

— Потому что причин для этого не было. Хотел бы убить — сделал бы это сам и намного раньше, а выставить как несчастный случай с помощью той же магии — проблем для тебя не составит. Да и все другие, в лагере, показались добрыми, так что вряд ли они бы обрадовались, если бы кто-то из нас погиб. Тем более, таким дурацким способом.

— М-да… а действительно, как и говорил Заг, поражаешь, пацан.

Я промолчал.

— Круто ты, кстати, сначала перебил им всем ноги, потом разделил, а после добил.

— Это было несложно.

— Ну да, это же самая слабая нежить, поэтому они и медленные, и сил в них особо нет, хотя и может поначалу показаться иначе. Так что с такими количествами с ними справятся, если что, даже обычные деревенские жители. Впрочем, это не отменяет того, что тебе всего восемь, и для восьмилетнего перебить такую толпу — достижение. Поздравляю!

— Ага… спасибо. Только я полностью вымотан.

— В дороге отдохнёшь. Что куда хуже… — его лицо исказилось в ужасном отвращение, — ты весь в крови и запах от тебя такой, что помереть можно…

Он полностью прав.

Даже во время сражения меня пару раз вырвало из-за запаха, витающего в воздухе, и крови, буквально стреляющей из тел. Из-за это, кстати говоря, сражаться было ещё труднее. Намного труднее…

— И скоро будет речка?

— Её не будет.

— Что?!

— У нас два дня пути впереди, за которые мы не проедим ни одной речки. После этого мы достигнем одного места, а там будет портал, через который мы все пройдём и окажемся у другого места — у пункта нашего назначения.

— И что… мне теперь вот так вот выглядеть и вонять всё время?!

— Ладно… уговорил.

— Чт..

И не успел я договорить, как надо мной появилась огромное количество воды, что в следующий миг обрушилось на меня…

Глава 18

— А ничего, что ты по итогу такое количество маны использовал? — спросил я, перешагивая через большой корень дерева, вырвавшийся из-под земли. — Ты ведь, как и другие, этим себе жизнь укорачиваешь.

— Ничего, — ответил Дин, идя впереди меня.

Я ожидал продолжения и объяснения, почему для него это «ничего», но по итогу так и не дождался. Это оказался самый обычный, крайне лаконичный ответ.

А ведь он не только использовал на мне большой объём воды, он её ещё при этом создал тёплой, чтобы я не замёрз и не простудился. А это тоже, пускай и незначительно, но затрачивает дополнительную ману. И мало этого, так он после сего действа создал ещё тёплый воздух, обдувший и высушивший меня практически полностью, из-за чего я, даже идя ночью по лесу, едва ощущаю холод.

В общем, потратил он маны на приличном уровне. И всё ради подобной мелочи. Я, конечно, не знаю даже примерного соотношения затраченной маны к сокращённому от этого времени жизни, но, как мне кажется, это точно того не стоит.

И судя по тому, как он быстро принял это решение, делать ему такое не впервой, а это уже наталкивает на множество различных мыслей и предположений, озвучивать которые я уж точно не буду. Да и некому мне, если уж на то пошло…

— Дальше давай тихо, — неожиданно произнёс Дин, вернув меня в реальность из моих раздумий. — Чтоб караульные тебя не заметили, а то мне влетит.

Мы только что вышли из леса и сейчас стояли на пригорке, пред которым, прямо посередине поляны, располагается, как отсюда кажется, довольно небольшой лагерь, едва освященный светом нескольких ламп и одного уже затухающего костра.

— Хорошо, — кивнул я и из последних сил поднял заточённый в ножнах меч, что последний километр я просто волок по земле вслед за собой.

Перехватив его поудобнее двумя ноющими от боли и усталости руками, я медленно, озираясь по сторонам, аккуратно пошёл вперёд, став спускаться с пригорка, направляясь следом за уверенно идущим вперёд Дином, по которому вовсе не было видно, чтобы он хоть сколько-то переживал о том, что ему может «влететь» от кого-то.

Но было это спокойствие в нём лишь вплоть до того момента, когда мы вошли в лагерь, и нам на встречу вышла Нэнси, что очевидно поджидала нас за одной из повозок, заметив ранее либо моё, либо же вовсе наше общее с ним отсутствие.

— Бля… — протяжно и устало выдал Дин, стоило Нэнси преградить нам путь.

По её угрюмому, нахмурившемуся лицу, рукам, сложенным на груди, и злобно раскачивающемуся из стороны в сторону кошачьему хвосту было более чем ясно одно — она, мягко говоря, недовольна. Но… вот чем именно — пока что неизвестно.

И придя к тому же выводу, за это Дин и решил спасительно ухватиться.

— Представляешь, Нэнси, а я тут прогуливался по лесу, осматривался и случайно этого пацана там нашёл. Он, прикинь, украл один из наших запасных мечей, прошмыгнул у вас под носом и пошёл посреди ночи в лес, им махать. Повезло же, что я его нашёл, да? — и сделав паузу, увидев, как она задумчиво приподняла бровь, взмахнул руками, закрыл глаза и продолжил: — Ну ладно, в принципе можно и без благодарностей. Просто увеличьте караульных у детей и хрен у него или ещё у кого из них ещё раз выйдет такое провернуть, — вторая паузу, и снова тишина со стороны Нэнси. — Ну, короче, я свой долг выполнил, пошёл дальше гулять, в смысле — осматривать близлежащую территорию, — и договорив это, сразу же развернулся, начав идти к пригорку, с которого мы только что спустились.

Ну да, конечно. Спас свою шкуру, бросив ей на съедение меня. Впрочем, я бы на его месте, вероятнее всего, поступил бы так же — ребёнку всё равно ничего не сделают. Ну накричат в худшем случае, возможно. А так, на деле же, скорее всего, просто постараются объяснять, что так делать не стоит и почему, ну и потом ещё какое-то время будут тщательно приглядывать за этим ребёнком — и на этом, думаю, в принципе, всё.

Взрослому же за такой проступок, очевидно, достанется куда больше.

Так что хоть мне и не нравится, что он всё скинул на одного меня, но в этом я его отлично понимаю. Тем более, учитывая то, что он мне рассказал недавно, я вполне могу это ему простить.

— Это поэтому он такой вымотанный и мокрый? — неожиданно спросила Нэнси, когда Дин уже недалеко отошёл. — Просто потому что махал мечом?

Дин тут же остановился. Вздохнув и подняв руки, сдаваясь, он повернулся обратно к ней, но при этом подходить ближе не спешил.

— Хорошо. Ты нас поймала. На самом деле тут дело в другом….

Эй-эй… я надеюсь, ты же сейчас не расскажет ей всё в открытую?..

— И в чём же? — продолжала напирать Нэнси.

— Я решил немного помочь ему с тренировкой.

Что? Ты это серьёзно? Нам же после этого обоим достанется…

— М-м-м… — задумчиво закивала она головой, — и как же ты ему помог?

— Да по мелочи — всего лишь-то показал, как мечом правильно махать, да какие упражнения делать.

А-а… так вот, что он задумал. Неплохо.

— А он вон как загорелся от этого! Мне даже как-то останавливать его не хотелось — вот мы и задержались в лесу, — и произнеся это, он перевёл взгляд на меня. — Да, пацан?

И чо это ты решил меня в это впутать?

— Угу, — угукнул я всё же в подтверждение его лжи, при этом кивнув головой и не отводя взгляда от глаз Нэнси, которая явно этого и ожидала.

— Вот, значит, как… — отвела она от меня всё же взгляд. — Ясно. Положи меч и иди, ложись спать. Завтра об этом поговорим.

Я кивнул и пошёл в сторону повозки, из которой и стащил меч. Когда же положил его туда же, откуда ранее взял, я вернулся к остальным детям, что уже давно спали. Аккуратно — так, чтобы никого из них случайно не разбудить, — я лёг к ним. И стоило мне только коснуться далеко не самой мягкой подстилки, как я, не обращая на это совершенно никакого внимания, заснул.

* * *

— Ты совсем ёбнулся? — огрызнулась Нэнси, стоило ей увидеть, как мальчик лёг спать к остальным детям.

— Чо?.. Ты о чём воо?..

— Ты дуру из меня не делай, Дин. Думаешь, я забыла, что ты тогда первым из нас всех сделал второй Шаг в Бездну? Ты его сделал почти сразу, как мы, наконец, оказались в крепости.

— Ну да, я всегда был выдающимся человеком, — самодовольно хмыкнул он. — Ты меня похвалить, что ль, решила? К чему это ты? Одиноко стало — решила меня завалить? Прости, я же говорил уже: ты не в моём вку… — договорить он уже не успел — девушка за несколько едва различимых мгновений полностью сократила с ним дистанцию и ударила его в живот. — КХА!!! — согнувшись и упав на колени, застонал он, ухватившись правой рукой за живот, пытаясь отдышаться, пока из его рта и глаз стекали почти неразличимые в ночной темноте капли. — За что… блять?! — через боль подняв голову и посмотрев ей в глаза, спросил он.

— Ты серьёзно думаешь, что я не знаю о мертвецах на дороге?! Наши разведчики первым делом проверили дорогу!

— И что?!?!

— А-а-а… хочешь сказать, что если я сейчас туда схожу, то увижу там живых мертвецов, а не сожженные тела?

Он на это ничего не ответил.

— Или ты думаешь, будто бы я не заметила то, что он лишь делал вид, что спит. А может, ты думаешь, что я его потом одного взяла вот так и отпустила с мечом в лес?

— Нет…

— Что?

Парень сделал глубокий вздох, после чего с трудом, качаясь из стороны в сторону от сильной боли, поднялся на ноги и посмотрел ей в глаза.

— Нет, я так не думаю. Я прекрасно знаю, что ты бы так не поступила. Ты бы не допустила ничего из этого… — сказав это, он харкнул. — А ещё я прекрасно заметил Зага, когда он приблизился слишком близко, чтобы пацану, если что, сразу помочь.

— Тогда… зачем?

— А что тут такого? Пацан хотел силы — я показал ему тропинку к ней. Что здесь такого?

— Он — ещё совсем ребёнок — вот что! Какая, к чёрту, сила?!

— Обычная. Та, с помощью которой наш орден сражается с культистами вот уже какой век.

— Ему надо гулять, играть, социализироваться, учиться, развлекаться, влюбляться, совершать ошибки и исправлять эти ошибки, а не жить с одной лишь мыслью о получении силы для мести культистам!

— Это ты у него спросила?

— Нет, но…

— Что «но»?!

— Нельзя жить одной лишь местью! Это путь в один конец!

— Знаешь, а вот здесь я с тобой согласен. Нельзя так жить. Вот только многие из нас так именно и живут. Не все из нас могут вот так, как ты, просто…

— Что, «забыть», ты хотел сказать, да? — из её глаз прыснули слёзы. — Не уж-то язык не повернулся, мне так сказать?

— Да. Не повернулся… — сухо произнёс он, отведя взгляд.

— Отлично! Ведь я ни черта не забыла! Я просто стараюсь жить не одной лишь местью. Стараюсь, как-то отвлекаться. Стараюсь, найти для себя в жизни ещё что-то!

— И выходит, один хрен, крайне хреново, верно ведь?

— Да… — утерев запястьями слёзы, ответила она.

— А представь, если больше никому так жить не придётся.

— Что?..

— Представь, что эти дети, — кивнул он в сторону сладко спящих детей, — последние из нас. Представь, что культисты исчезнут. Исчезнут насовсем и больше никогда не появятся.

— Я… я не понимаю… к чему ты это?

— Знаешь… на самом деле я с самой первой нашей встречи с тем пацаном понял, что он особенный. Куда особеннее каждого из нас.

— Да при чём здесь это?.. Он же всё равно всего лишь ребёнок…

— Это да. Такой же ребёнок, каким когда-то была ты. Как каким-то когда-то был я. Даже его особенность не позволила ему всё изменить и спасти тех детей.

— Потому что это невозможно…

— Да. Мы с Загом пришли к тому же мнению. Наверное, это просто никому не под силу, раз даже такой необычный ребёнок не справился.

Девушка внимательно, молча вслушивалась в его слова, пытаясь понять, к чему он клонит. Но те предположения, что уже были в её голове, ей совсем не нравились.

— Я очень долго размышлял об этом, — продолжал парень, — но сколько бы не думал — всегда приходил к ответу, что это действительно невозможно. Но знаешь… час назад моё мнение полностью изменилось. Я всего лишь слегка направил этого паренька, а он мне показал нечто невероятное. И тут меня осенило. Если совместить таланты этого мальчишки и правильные мысли, вложенные в его голову, то, вероятно, у нас впервые за несколько веков беспрерывной борьбы с культистами появиться реальный шанс покончить с этим. У нас появиться реальный шанс победить. Иначе говоря, ему нужен лишь тот, кто подтолкнёт его на верный путь.

— Дин… — с тяжестью произнесла она его имя, пытаясь не столько осмыслить, сколько принять за действительно то, что он только что произнёс, — ты что, хочешь вырастить из этого мальчика убийцу?

— Убийцу? Нет конечно.

— Тогда…

— Я хочу вырастить из него охотника за культистами, что будет для них самым страшным кошмаром.

Глава 19

Проснулся я… от боли в теле.

Рассвет ещё не успел наступить, а всё моё тело уже изнемогало от боли до слёз в глазах. Болело же у меня, по ощущением, именно что ВСË тело. Опять же по моим поверхностным ощущениям, у меня в тот момент времени вовсе не было такой части тела, которая не ныла бы от ужасной боли.

Правда, всё равно были места, что куда сильнее других выделялись своей невозможной, нестерпимой болью.

И это, конечно же… руки и спина.

Было бы, разумеется, странно полагать, что тело, пускай и натренированного, но всё же восьмилетнего ребёнка справиться с такой нагрузкой, какой я его подверг этой ночью, но всё же… меня что-то будто бы прямо изнутри ломало, не прекращая и на секунду.

Терпеть это было попросту невозможно. Я пытался. Правда, пытался.

Сначала провёл несколько попыток заснуть, но все они были одинаково безуспешны — о чём тут вообще можно говорить, когда я даже лечь головой на руку не могу из-за душераздирающей боли, что в миграсходиться по всему остальному телу?

Осознав, что это бесполезно и доставляет мне лишь очередную порцию боли, а никак не помогает мне, я кое-как, пошатываясь и кряхтя от боли аки какой-то старик, встал на ноги и принялся думать, чем мне заняться, чтобы отвлечься. Это должно было быть что-то такое, что не касалось магии, которой я не мог пользоваться из-за всё ещё надетого на мне браслета, а так же это должно было быть что-то одиночное, чтобы ни взрослые, ни дети не видели меня в таком состоянии, ибо это вызовет лишние вопросы и исходящие из них проблемы. Ну и разумеется, вместе с этим так же исключаем отсюда и занятия с любой физической нагрузкой.

Думал я, думал, ходил кругами как идиот какой-то, а по итогу… так ничего и не придумал.

Не знаю, то ли такого занятия не существует, которое соответствовало бы всем трём установленным требованиям и было бы при этом полезно, то ли я из-за непрекращающейся боли не мог нормально сосредоточиться и придумать хоть что-то стоящее.

В результате же… я сдался.

Отошёл к ближайшему дереву и сев, облокотившись на него, стал дожидаться рассвета, при этом медленно, от нечего делать, перебирая и ломая небольшие сухие веточки с листочками.

И на удивление, мне это помогало.

По началу я просто смог каким-то чудом отвлечься от вечно пробирающей всё моё тело боли, а чуть позже так же, помимо этого, я даже смог расслабиться и словить некий дзен — по крайней мере, в том понимании, в котором лично я представляю это состояние. На деле же, вполне вероятно, я может был крайне далёк от этого. Но меня это в тот момент не то чтобы мало заботило — меня это вовсе не заботило.

Я просто был рад, что хотя бы на время забыл о боли, проблемах и жестоко разбившихся мечтах о новом для меня, уютном мире, что оказался, мягко говоря, далеко не таким уж дружелюбным, как я надеялся.

Вот так я, расслабившись, и просидел какое-то время под деревом, наблюдая, как первые солнечные лучи начинают пробивать кроны деревьев, чувствуя, как меня обдувает лёгкий ветерок, и вдыхая столь приятный запах ещё нетронутой цивилизацией природы.

Спустя некоторое время после восхода всех трёх местных солнц, взрослые стали будить детей, помогая им умыться и направляя к котлу, в котором, судя по всему, только-только приготовился какой-то суп.

Стоило же одному из них разбудить розоволосую девочку, как та, проморгавшись и протерев глаза, не найдя меня поблизости, сразу же забеспокоившись, начала озираться по сторонам с крайне встревоженным видом. Но вот прошло пару секунд и она заметила меня, после чего она слегка выдохнула и поднявшись, даже не отряхиваясь и не умываясь, направилась ко мне. Подойдя же, она, ничего не сказав, села, облокотившись спиной на дерево и прижав к себе колени.

Просидели мы так лишь порядка пяти минут. По их истечению к нам подошла Нэнси и слегка наклонившись вперёд, сказала:

— Пойдёмте к остальным. Пора завтракать и отправляться дальше.

Первое же, что бросилось мне в глаза, — это отсутствие в ней привычного ей… оптимизма, что ль…

Нет, она, конечно же, улыбалась всё так же ярко, как и обычно, но сейчас мне почему-то казалось, что это всё… ненастоящее. Что её улыбка… что её вечно окружающая аура заботы и доброты… Всё это фальшь.

Вроде бы, внешне всё это точно такое же, как и всегда, но при этом всё равно что-то внутри меня отчётливо трубило о том, что ничего из этого на самом деле не было таким, как обычно.

Конечно же, я не мог вот так взять и просто поверить своим внутренним ощущениям, не имея при этом ни единого вещественного доказательства, ведь она банально могла встать не стой ноги, или что ещё вероятнее — лично мне это всё могло попросту показаться, а на деле же ничего такого и близко нет.

Однако и игнорировать это я, разумеется, не стал — не в той мы ситуации, чтобы я мог не обращать на подобное внимание. Это я про наверняка ведущуюся за нами погоню культа — кто знает, что могло произойти за целую половину ночи?

А помимо этого была ещё одна возможная, вполне очевидная причина. И это я, разумеется, про мою ночную выходку. Эта её наигранность в поведении вполне легко могла объясняться одним обычным фактом. Она злилась. Но при этом, видимо потому что я ребёнок, скрывала это, не желая кричать и срывать на мне. Это бы вполне вписывалось в её характер. И если это так, то это всё объясняло. А ещё я предположил, что она могла всё-таки как-то узнать всю настоящую правду о тренировки в лесу. В этом случае это бы ещё более легко всё объясняло.

Что же я мог поделать, придя к таким выводам?

Первое — притвориться, что я этого вовсе не заметил; второе — позже, при первом же удобном случае, попросить Дина снять с меня анти-магический браслет; и третье — приготовиться к «серьёзному разговору».

Первое я априори, не задумываясь, сделал, после чего вместе с девочкой направился к остальным детям к котлу с супом; второе я сделал уже во время поездки, разбудив спящего и недовольного от факта пробудки Дина, чтобы слегка подлечить себя и быть готовым к нападению культистов; а третье… мне, на удивление и к сожалению, не пригодилось.

Почему «к сожалению»?

Потому что раз этого не произошло, то либо разговор на какое-то время перенёсся, либо, что куда хуже… дело было всё же не в этом. Иначе говоря, из двух вариантов остался один. Один, которому я бы предпочёл тысячи повторений второго варианта.

Что-то не так с нашим побегом от культистов.

Это само по себе плохо, а ещё всё усложнялось тем, что я не знал, в чём именно проблема. От этого я нервничал ещё больше. И чем больше я думал о предполагаемых причинах этого варианта, тем больше я нервничал. Дошло всё до того, что к ночи я уже шарахался от каждого лишнего шума в кустах словно какой-то параноик.

В один момент всё дошло до того, что когда я, проснувшись посреди ночи, будучи сонным отошёл в туалет, стоило мне услышать в соседних кустах шум, как я без промедления, на одних рефлексах, использовал безмолвную-элементарную магию, направив туда множество «воздушные лезвия», что в миг изрешетили кусты и то, что было за ними на мелкие-мелкие кусочки.

Только через пару секунд я осознал, что натворил. Вернее, что вполне мог натворить. Благо, всё обошлось и за этими кустами был не человек.

Это был кролик.

Небольшой чёрный кролик со слегка завивающимися рогами на голове и большими, острыми передними зубами. По крайней мере, это если я верно рассмотрел то, что от него осталось. А я в этом был совершенно неуверен, ведь ещё немного и то месиво, что осталось от кролика, можно было бы назвать одним очевидным словом — фарш.

И конечно же прежде, чем я успел ещё что-либо сделать, рядом со мной оказалось несколько взрослых, что либо были в карауле неподалёку, либо же… попросту следили за мной.

Быстро поняв, что произошло, взрослые выдохнули и убрав мечи в ножны, перекинулись взглядами. И когда взгляды сошлись на Нэнси, она кивнула и сказала:

— Я обо всём позабочусь.

После этого все быстро разошлись, а Нэнси быстро отвела меня обратно в лагерь. Но при этом, что удивительно, она не повяла меня к остальным детям, и остановилась около одной из повозок, посмотрев на меня.

— Что произошло? — спросила она меня, хотя и так прекрасно понимала, что произошло. Видимо, на всякий случай хотела ещё услышать мою версию событий.

— Я испугался шума и случайно использовал магию, — лаконично ответил я полную правду, а после, немного подумав, ещё виновато добавил: — Извините за доставленные неудобства…

Мне действительно было жаль, что так вышло

Все и так наверняка на нервах из-за всей этой ситуации и возложенной на них ответственности в виде не только своей жизни и жизни соратников, но ещё и жизни более двух десятков детей, а тут ещё я с подобным. Лишний раз сыграл на их нервах, хотя, очевидно, и неспециально…

Нэнси же, услышав это, сделала глубокий вдох, закрыла глаза и приложив руку к лицу, слегка помотала головой. И только после этого, скрестив руки на груди, она открыла глаза и посмотрела на меня, спросив:

— Что с тобой сегодня?

— Что?..

— Ты весь день напуган. Пугаешься от каждого шороха. Это из-за того, что произошло вчера? Или ты чего-то боишься?

Вот так я и узнал, что, пускай я и пытался скрывать это так хорошо, как только мог, вот только она это заметила во мне с самого утра и наблюдала этот страх во мне на протяжении целого дня, наверняка пытаясь понять, что же со мной происходит.

Но больше всего, конечно же, меня зацепило в её словах не это. А вот это — «Это из-за того, что произошло вчера?». Услышав это от неё, передо мной сразу встал вопрос: она что, знает? И если это так, то весь страх, преследующий меня с самого утра был почти наверняка совершенно беспочвенным.

Вот только выяснить, знает она на самом деле или нет, для меня было в этой ситуации попросту невозможным. Нет, понятное дело, я мог бы попытаться, сковырнуть эту тему так, чтобы она, не зная правды, и далее её не узнала, но слишком уж риск подобного был велик. Я мог бы с лёгкостью проколоться на любой мелочи, на любом неверно сказанном слове.

Быстро так рассудив, я отложил этот вариант в сторону и принялся реализовывать другой, только что пришедший мне в голову.

— Я просто хочу побыстрее оказаться в безопасном месте…

Да, я решил разыгрывать ребёнка, которого пугает внешний мир. Во-первых, подобных случаев среди других детей много — примерно на треть из них переодически находит подобие панической атаки; а во-вторых, в моём случае, после вчерашней прогулки по лесу, это ещё убедительнее; и в-третьих, знает она правду о вчерашней тренировке или нет — тут совершенно неважно.

Ну и напоследок, у этого варианта есть ещё один плюс, который можно разыграть в любой удобный момент.

— Ты… — наклонилась она ко мне, присев на корточки и посмотрев мне в глаза. — Я понимаю… тебе страшно. Но, поверь, мы сделаем всё возможное, чтобы защитить тебя. Так что не стоит бояться… — её руки нежно легли ко мне на плечи и слегка их сжали несколько раз, — хорошо?

Немного подумав, я принял решение, что лучшего момента разыграть этот последний плюс уже и не будет.

— Я… — я отвёл взгляд, — я… боюсь не за себя, — и после этих слов кивок в сторону других детей.

Её взгляд пробежался вслед за моим кивком, а когда она поняла, о чём я, она развернулась и вновь посмотрела на меня, сказав:

— Ты очень ответственный мальчик и хочешь защитить тех, кто тебе дорог. Я это тоже прекрасно понимаю. И я обещаю: их мы тоже защитим, как и тебя. Мы приложим для этого все силы. Тем более, что ехать осталось не долго — всего пара дней. Так что потерпи, пожалуйста. Хорошо?

Теперь этот вариант был идеальным для меня. Я не только не выдал лишнюю информацию ей, а так же, помимо этого, узнал новую для себя информацию о том, сколько нам ещё ехать. Да, Дин мне это уже говорил, но во-первых, он говорил только про то, сколько нам ехать до портала, не уточняя, сколько ехать ещё после него; ну а во-вторых, если бы их данные не совпали, то уже можно было бы усомниться в их словах и в правдивости их намерений, ну а так как магия ко мне вернулась, чисто в теории и что-то придумать с этим тоже можно было бы.

— Угу…

— Ну вот и хорошо, — слегка улыбнулась она. — Завтра нам тоже рано вставать и ещё целый день ехать, поэтому силы нам всем ещё понадобятся. Так что иди, ложись спать и хорошенько отдохни.

Так я в конечном счёте и сделал.

Да, мне так и не удалось узнать, в чём была причина изменения поведения Нэнси, но при этом я понял для себя очень важную вещь — нельзя не отдыхать. Психика в этом случае начинает просто не выдерживать и легко можно натворить глупостей. Тем более это опасно, если ты имеешь и повелеваешь одной лишь силой мыслей магией, что страшнее большинства оружия из моего прошлого мира.

Конечно же, с помощью этой же магии можно решить эту проблему одним махом, сняв с себя разом весь стресс, однако применение магии для меня всё равно крайний случай. Если мне уж выпал второй шанс, то я не хочу его профукать и умереть, как и в прошлый раз, даже не дожив до тридцати.

Ну и ещё я, естественно, внял совету Нэнси, что надо перестать полагаться на магию, особенно в таких делах как контроль эмоций. Как я уже успел узнать, судя по всему в этом мире хватает способов полностью заблокировать магию. И если один из этих способов применят на мне, а я даже банально не смогу держать меч в руках из-за стресса и паники, то это вряд ли это закончиться для меня хоть чем-то хорошим. Так что контроль эмоций — это тоже полноценная тренировка.

Вот так я размышлял, пока засыпал.

Заняло же само засыпание у меня, как и в прошлые два дня, крайне мало времени. Не прошло и пары минут, как я почувствовал, что всё тело расслабилось, стресс начал сходить на нет, а сознание уже во всю уплывало в дивный мир снов.

И сегодня проснулся я уже не сам, как вчера.

С одной стороны — это хорошо, потому что это означает, что я не испытывал никаких раздражителей во время сна и смог относительно нормально поспать, а с другой стороны — это плохо, потому что я банально не выспался. Видимо, это произошло из-за вчерашнего дня, проведённого в постоянном стрессе, и усталости от тренировки, которую я не полностью убрал магией, тело решило, что ему нужно поспать побольше. А ещё, вероятно, это из-за этого тела, что во всю продолжает активно расти. А может и всё вместе взятое сразу.

В общем, сегодняшнее утро оказалось для меня далеко не добрым.

Однако, таким оно оказалось не только для меня одного. Многие дети так же, как и я, сегодня толком не выспались. Только в отличии от меня, у них это уже третья такое неудачное утро. Как ни крути, но для детей, привыкших спать в своих удобных кроватях, подобные условия кажутся попросту ужасными.

Впрочем, это не так уж удивительно: сон прямо на земле, длительность сна всего лишь порядка шести часов, присутствие огромного количества различных мерзких насекомых, а ещё постоянная смена температуру — то холодно и приходиться укрываться, а то резко становиться довольно жарко. И это только часть неудобств.

Короче говоря, даже не многие взрослые смогли бы высыпаться в таких условиях. А тут ещё и дети, у которых стресс, резкая смена локации и новые лица. Ну и помимо этого им всем ещё не дают лишний раз вздремнуть во время поездки, потому что, как я понимаю, в этом случае наверняка появятся проблемы с тем, чтобы уложить их ночью спать, а им и так одного неспокойного в виде меня хватает с головой. Поэтому стоит только кому-то из детей начать засыпать во время поездки, как к нему сразу же подходит кто-то из взрослых и начинает будить, пытаясь отвлечь на что-то другое. Правда, некоторым детям везло и им всё же давали поспать часок-другой, но это всё же больше исключение из правил.

Ну и разумеется, всё это выливается в истерики и крики, причём как локальные, так и не очень.

Из-за этого мы, кстати, после завтрака даже задержались немного на этой полянке, хотя должны были поехать сразу же, как только последние дети доедят свои порции. Как бы то ни было, рисковать нашими жизнями и жизнями детей взрослые не стали и, не дожидаясь конца истерики некоторых детей, усадили всех нас в повозки, и вот так мы под детские крики и продолжили наш путь.

После этого ушло ещё порядком времени прежде, чем их массовая истерика закончилась и мы продолжили ехать в относительной тишине. Но этот промежуток времени кажется полной мелочью по сравнению с тем промежутком времени, что у нас занимала вся остальная поездка.

Ладно, если бы это была однодневная поездка. Даже ладно, если бы это была двухдневная поездка — её тоже можно как-то выдержать. Но это уже целый третий день проведённый в этой поездки. Конечно же, от такого легко устаёшь.

И спасают нас от этой усталости только три остановки, что мы делали каждый день, чтобы лошади могли нормально отдохнуть и продолжать путь дальше: первая-утренняя — спустя первые три-четыре часа поездки, вторая-обеденная — спустя ещё часа четыре-пять и третья-вечерняя — спустя ещё три-четыре часа пути. Длительность утренней и вечерней остановки всего лишь час, а длительность обеденной остановки аж целых два часа. Итого, не считая ночи, у нас есть лишь четыре часа в день, во время которых мы не коптимся в повозках.

Но если первая половина дня именно так и прошла, то вот вторая половина дня сегодня, неожиданно для меня, потерпела изменения.

Началось же всё с того, что мы, как и в прошлые два дня, встали на обеденную остановку. Кто-то из взрослых начал помогать детям вылезти из повозок, а после за ними следили, кто-то в этот момент уже кормил лошадей, а кто-то из них доставал котёл, закуску и ингредиенты для уже приевшегося лично мне грибного супа.

Всё было как обычно.

До того момента, когда к нам неожиданно подошёл Дин.

— Вставай, парень, — сказал он, загораживая собой солнце.

— Что? — удивился я.

А розоволосая девочка, сидящая рядом со мной, начала пугливо переводить взгляд с меня на Дина, при этом переодически озираясь по сторонам, явно пытаясь понять, почему он к нам подошёл и сказал это, если ранее ничего подобного не было.

— У нас ещё полтора дня пути впереди. А у нас заканчивается еда. Так что побыстрому сходим в город небольшим составом и вернёмся обратно.

— Но…

— Или ты не хочешь идти?

— Подожди…

— Думай быстрее, — продолжал он надавливать на меня, не оставляя мне времени подумать и задать имеющиеся вопросы.

Буквально пара секунд раздумий и я встаю на ноги.

Глава 20

— Я… я тоже иду! — неожиданно произнесла девочка, встав следом за мной.

— Не-а, — не задумываясь и на секунду, отмахнулся от неё Дин, — ты остаёшься.

— Что?.. Но… почему?!.

— Потому что тебя не позвали. Достаточно веская причина?

Девочка, замешкавшись, нахмурилась и недовольно сжав кулачки, отвела от него взгляд, при этом печально опустив голову.

— Пошли, — сказал мне Дин, развернувшись.

Я окинул девочку взглядом и прикинув в голове, что так даже лучше, пошёл вслед за Дином. Но не прошло и минуты, как…

— Постойте, — окликнул нас девочка, когда мы уже отошли от неё на несколько метров. Мы остановились и, развернувшись, посмотрели на неё. — Я тоже иду с вами!.. — громко, но далеко неуверенно произнесла она, смотря на Дина.

Дин приподнял удивлённо брови и ответил ей:

— Я ведь уже сказал тебе, что беру с собой только этого пацана.

— Почему?!

— По кочану. Будь хорошей девочкой и не пререкайся со взрослыми.

— Нет! — неожиданно очень громко выкрикнула она. — В том месте именно этому и учили, и что в итоге?! — и не давая Дину даже шанса ответить ей, она продолжила: — Так что я пойду, потому что я хочу пойти! И мне неважно, кто приглашён, а кто — нет!

Дин от столь неожиданно пылкой речи даже растерялся на несколько мгновений, не зная, что ответить. И это — не говоря уже обо мне. Для меня видеть подобное от этой, обычно столь тихой и спокойной девочки слишком уж непривычно.

Нет, у неё подобное, конечно, уже проявлялось — вспомнить только тот момент, когда я только очнулся и мне постепенно рассказывали о произошедшем и предстоящем. В тот момент она не выдержала и, кажется, впервые в жизни подняла голос, хоть и совсем ненадолго.

Только вот я думал, что это лишь единичный случай — что ей просто нужно было выплеснуть всё скопившееся. Но, как оказалось, судя по всему, я ошибался на этот счёт…

— Послушай… — попытался, объяснить ей Дин.

— Я не буду ничего слушать! Либо я еду с вами, либо… — девочка задумалась на несколько секунд, но после, покрутив головой по сторонам, продолжила: — либо я рассказываю об этом всём всем остальным — и нам и взрослым, и… и Нэнси!

И высказав это, она подняла взгляд и твёрдым взглядом посмотрела на Дина. А он же в ответ… вздохнул, закатил глаза, слегка откинул голову назад и, зачесав рукой волосы назад, сказал:

— Ладно, ты, мелкая шантажистка, едешь с нами, — девочка, услышав это, моментально смягчилась. Однако Дин продолжил: — Но есть одно правило, без которого я не возьму тебя.

— Какое?

— Никаких возражений и неподчинения — что я говорю, то и делаешь. Ясно? — девочка тихо угукнула, кивнув. — К тебе это, кстати, тоже относиться, — проговорил он, смотря на меня.

Я в ответ сразу же кивнул, после чего моментально перевёл взгляд обратно на девочку, поведение которой, в моём понимании, было ну слишком уж ненормальным и противоестественным для неё. Она же, отстояв свою позицию, за пару мгновений стала такой же с виду тихой и спокойной, как и обычно, будто бы пару секунд назад и не было всех этих криков. Разве что на её лице проскальзывала слабая, небольшая и явно крайне самодовольная улыбка, что тоже была для неё чем-то новым и… странным.

Она же, будто и не замечая этих странностей в себе, подбежала ко мне, взяла за руку и кивнув мне за спину, спросила:

— Пойдём?

Я, задумавшись, даже не понял сначала, о чём она. А после, повернувшись назад и увидев отдаляющегося Дина, до меня наконец дошло.

— Ага… Пойдём…

И мы пошли.

Следовали мы так за Дином недолго — порядка трёх-четырёх минут и мы оказались на месте. Правда, я этого даже сразу и не понял. А всё потому, что «местом» оказалась одна одиноко стоящая лошадь на опушке леса. Ни других лошадей, ни людей и отсутствие каких-то вещей для переноски груза.

Дин же, как ни в чём не бывало, подошёл к лошади и стал проверять амуницию, надетую на лошади.

— Ты же говорил, что будет небольшой отряд — и где он? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Нет. Я такого не говорил, — не оборачиваясь и не отвлекаясь от своего занятия, ответил он. — Не перебирай мои слова. Я лишь сказал, что мы сходим в город небольшим составом. Про какой-то отряд я не говорил ни слова.

— Значит, небольшой состав — это…

— Ага. Ты и я. По крайней мере, таков изначально был план. Но имеем, что имеем, — и сказав это, повернулся к нам. — Давайте, подходите, — подозвал он нас рукой.

Мы подошли, а уже в следующую секунду Дин поднял девочку и одним легким, и едва различимым для нас движением усадил ту в седло. Девочка от такой неожиданности аж тихо вскрикнула и со всей силы вцепилась обоими руками за переднюю часть седла, а ногами же в этот момент обхватила нижнюю часть седла.

И не успел я ничего на это сказать Дину, как он меня поднял и всё с той же лёгкостью и быстротой закинул на седло вслед за девочкой. И конечно же, от такой неожиданности, резкой потери точки опоры под ногами и огромной высоты для восьмилетнего ребёнка…

Короче говоря… я вскрикнул даже ещё громче, чем девочка…

И помимо этого, за неимением альтернативы, я рефлекторно со всей силы схватился за первое попавшееся, что было передо мной. И этим «первым попавшимся», конечно же, была девочка, которую он усадил раньше меня…

В общем, картина со стороны сложилась та ещё, так что реакция Дина на это была ожидаемой…

— Ах-хА-хА-ха-ХА-хА-Ха… — явно даже не думая сдерживаться, рассмеялся он, пока я всё ещё со всей силы вжимался ногами в лошадь, а обоими руками в девочку, у которой от таких «объятий», кажется, косточки начали хрустеть.

— Ай!.. — жалобно пропищала она.

И только после этого в моей голове словно что-то щёлкнуло и я моментально разжал руки. Правда… из-за этого я резко потерял основную точку опоры и уже через пару секунд, потеряв равновесие, чуть не полетел вниз. Но, разумеется, упасть мне не дал Дин, что, не прекращая смеяться, с легкостью поймал меня и усадил обратно ровно в седло. И сразу же после этого, без какого-либо труда, взял и запрыгнул в седло, оказавшись позади меня.

— Держись давай, а то снова полетишь, ха-ха-ха… — продолжая посмеиваться надо мной, сказал он, взявшись за поводья.

Я же, прекрасно уже понимая, что ждать он не будет ни секунды, моментально ухватился за девочку, при этом в этот раз попытавшись проконтролировать силу хвата. А Дин, как я и предвидел, в этот же момент использовал поводья, и лошадь, издав громкий крик, тут же быстро поскакала вперёд.

И если мне потребовалось какие-то пару минут, чтобы более-менее привыкнуть к этому способу поездки, то девочка ехала, вжавшись всем телом в лошадь, минут пять, если вовсе не больше. А Дин всё это время вместо того, чтобы как-то помочь нам привыкнуть к этому побыстрее, лишь насмехался над нами, к тому же специально иногда, то ускоряя, то замедляя темп. И я даже так и не понял — это он таким способом «проучивал» наглую девчонку или же он просто такой идиот, которому доставляет подобное удовольствие.

А когда же мы с девочкой уже относительно привыкли к езде на лошади, лошадь выехала к дороге и практически сразу остановилась рядом с большой крытой повозкой, около которой стоял толстый мужчина лет сорока в явно достаточно дорогой одежде.

Догадаться, кто это, было нетрудно, так что я сразу же задал Дину логичный вопрос:

— Ты же говорил, что мы едем в город?

— Так и есть, — ответил он, спрыгнув с лошади.

— Тогда зачем мы тут остановились?

— А ты собрался своим лицом и этой одеждой светить в городе, когда за нами идёт погоня?

А, вот зачем мы тут остановились…

Ну да, что наши лица, что эта полностью белая одежда, в которой вряд ли тут хоть ещё кто-то ходит, — всё это нас легко выдает. Затеряться от культистов в обычной толпе со всем этим будет слишком трудно для нас, поэтому логично, что нам нужна какая-то одежда, под которой мы сможем всё это скрыть.

И тут до меня кое-что дошло. Ещё один фактор, благодаря которому нас можно легко отследить. Даже легче, чем с помощью других, ранее названных факторов.

Стоило мне только подумать об этом, как я применил заклинание «магическое зрение», и… всё оказалось в порядке. Мана, что излучаем мы трое, едва выходит за контуры нашего тела. Даже из мужика-торговца выходит больше маны, чем из нас троих вместе взятых.

При этом ни я, ни, очевидно, девочка не использует сейчас ману для сокрытия нашей настоящей маны. И никаких артефактов у нас обоих нет. А значит…

— Это ты делаешь?

— Ну конечно, — ухмыльнулся он самодовольно. — А ты думал, что я повезу вас куда-то и при этом не скрою вашу ману? Ты меня за дурака держишь, что ль? — задал он риторический вопрос, продолжая во всю ухмыляться.

— И как ты это делаешь? Каким-то артефактом, блокирующем магию, или же?..

— С помощью магии. Базовой магии, если быть точнее.

— Но ведь…

— Она требует куда меньше затрат маны, чем другие виды магии.

Но всё равно это трата маны, а как следствие и жизненного срока. И он уже второй раз при мне так запросто идёт на подобное…

И пока я обдумывал это, он резким движением поднял меня с седла и спустил на землю и следом проделал то же самое с девочкой.

— За мной, — сказал он, направившись к мужчине, который во всю всё это время с интересом глазел на нас.

Мы переглянулись с девочкой и медленно, нерешительно пошли следом за ним. И к моменту, когда мы догнали его, он уже во всю торговался с мужчиной, что за это время успел сходить до повозки и достать оттуда какие-то плащи, которые впоследствии он показал Дину.

— Готов дать тридцать пять серебряных за каждый, — заявил Дин.

— Шестьдесят пять, — обозначил свою цену мужчина.

— Сорок, — продолжил Дин.

— Шестьдесят пять.

И пока они торговались, я более внимательно осмотрел мужчину: он если не чистокровный человек, то почти чистокровный; лет ему примерно, как я и подметил ранее, около сорока; ростом он ниже Дина примерно на голову, и это притом, что сам Дин тоже не сказать, что высокого для мужчины роста; при этом телосложение у него, мягко говоря, довольно упитанное — даже видны жировые складки сквозь одежду и немного виден второй подборок сквозь его не очень аккуратно подстриженную бороду; волосы у него обычного тёмного-каштанового цвета и спадают ему по плечи; глаза среднего размера и светло-зеленого оттенка; а вот одежда у него достаточно яркая и выразительная и при этом без каких-либо явных недостатков, вроде грязи, дырок и растяжек.

Как итог — ничего необычного. Даже больше скажу: выглядит он почти ровно так, как и изображали в моём прошлом мире в играх, сериалах и аниме самых обычных купцов из средневеково-фэнтезийных миров. Впрочем, о чём я вообще? Если сделать его бороду более аккуратной и одеть в современный, по меркам моего прошлого мира, костюм, то по нему вообще было бы невозможно сказать, что он из другого мира — вот настолько этот мужчина обычен.

— Ладно, сорок пять так сорок пять, — махнул рукой этот торговец.

— Вот это другой разговор! — радостно заявил Дин, доставая из небольшого мешочка монетки и отсчитывая их. — Вот, держите, — передал он монетки ему в руку, убрав мешочек обратно к себе на пояс и забрав из его второй руки чёрные плащи. — Пошлите, — сказал он уже нам, развернувшись.

Мы отошли обратно к нашей лошади, и он дал мне и девочке по плащу, быстро накинув на себя свой. Вот только… все плащи, судя по всему, практически одинаковые. И если на Дине он смотрелся практически идеально, то на нас… разумеется, нет — всё же он взрослый, а мы — лишь дети, и для нас эти плащи слишком большие — настолько, что рукава свисают вниз, а низ плащей вообще волочиться по земле.

Дин же, явно предвидев эту проблему, быстро достал с пояса небольшой ножик и нагнувшись к нам, парой ловких движений укоротил плащи как раз под наш размер.

Правда, кое-что он всё же не смог укоротить и это — капюшоны, из-под которых мы видим лишь то, что перед нами. Да и отрезал он не слишком ровно, так что по итогу мы с девочкой выглядели в этих плащах, мягко говоря, странно. Впрочем, Дина вот это уже явно не волновало и результат своих трудов его более чем устраивал. Поэтому он, самодовольно хмыкнув, быстро закинул нас обоих обратно в седло лошади и следом за этим, не медля, сам запрыгнул в седло и тут же использовал поводья.

Вот так мы, сделав небольшую передышку, снова поскакали куда-то вперёд. Только в отличии от прошлого раза, в этот раз мы скакали не по опушке леса, а по полноценной грунтовой дороге, на которой отчётливо видны недавно оставленные следы лошадей и повозок, что идут сразу в обе стороны.

Через небольшой промежуток времени мы вновь смогли более-менее привыкнуть к верховой езде и ехали уже относительно спокойно — по крайней мере, перестав держаться за седло со всей силы из-за страха упасть с лошади в любую секунду.

— Это ведь твоя личная инициатива поехать за припасами? — спросил я у Дина, пока мимо нас проехала небольшая, некрытая повозка.

— Ага, — флегматично ответил Дин.

— Они действительно заканчиваются или?..

— Действительно.

— А почему тогда…

— Это риск, — ответил он, предвидя мой вопрос. — По мнению большинства — лучше день пути поголодать, чем рискнуть и заехать за припасами в город.

— А как так вышло, что припасов мало? Вы ведь наверняка почти точно знали время, которое займёт весь путь.

— Знали. Вот только припасы на несколько дней на два десятка детей и почти столько же взрослых — это тебе не пара килограмм. А нам нужно быть налегке — за нами всё же погоня идёт. Поэтому у нас к сегодняшнему вечеру, как и планировалось, и закончиться вся провизия. Как-то вот так.

— Ясно… — и тут я кое о чём подумал: — А неужели никто не захотел ехать с тобой за едой?

— А я и не говорил об этом никому, кроме тебя. Не забыл, девочка ведь на почве этого и шантажировала меня? Как, кстати, догадалась об этом? А?

— Мне… мне просто показалось, что Нэнси бы такое не одобрила… — робко ответила она. — А ещё я заметила, как вы использовали магию, когда я кричала, чтобы другие не услышали мои крики…

— Ого, а ты, оказывается, наблюдательная, мелочь…

Серьёзно? Он использовал в тот момент магию? Я даже не заметил…

Хотя да… другие ведь вообще не отреагировали на её крики и на то, что мы впоследствии куда-то ушли вместе с Дином, хотя должны были после такого, как минимум, поинтересоваться у нас, что происходит и всё ли в порядке…

А ведь я об этом даже не подумал…

— А почему позвал меня с собой? — задал я ещё один интересующий меня вопрос.

— Подумал, что тебе это понравится — вот и всё.

Понравится мне? Ну, можно и так и сказать — как ни крути, но мне нужно не только тренироваться, становиться сильнее и стремиться к новой силе, а ещё и заполучить так много настоящей информации о мире, как это только возможно. А подобная «прогулка» — это замечательный способ обжиться не только этой самой «настоящей информацией о мире», но ещё и заиметь эмпирический опыт взаимодействия с этим миром, которого мне пока что столь не хватало.

Да и если уж на то пошло, то в моём прошлом мире многие великие в своё время полководцы говорили, что информация — это самое сильное оружие, и тот, кто владеет ей, и побеждает в сражениях. Правда… чувствую, совсем не факт, что это относиться к этому фэнтезийному миру, в котором есть магия и некоторые законы физики явно работают несколько иначе. НО! В любом случае, лучше иметь так много информации и опыта, насколько это вообще возможно. Лишним это точно не будет. По крайней мере, я на это надеюсь…

Кстати, а почему его вообще заботит, что мне понравится, а что — нет? Неужто он ко мне проникся каким-то наставническими чувствами после того, как один раз потренировал меня немного? Хотя… это даже тренировкой трудной назвать…

А пока я над этим рассуждал, прямо рядом с нами проезжали и проходили другие путешественники, которых я и девочка во всю с интересом рассматривали из-под капюшонов. Среди этих путешественников были существа совсем разных сословий — как бедняки-работяги, так и достаточно зажиточные купцы с, судя по всему, ремесленниками, а в один момент мимо нас даже проехала целая карета, принадлежащая, видимо, какому-то важному аристократу, и сопровождали эту карету, кстати, десяток огромных войной на конях в полных латных доспехах.

И если девочку заинтересовала больше всего именно эта карета, окружённая войнами, то вот моё внимание привлекли кое-кто другие… и это… конечно же, авантюристы.

Как я узнал, что это авантюристы?

Крайне легко и просто: один мужчина из первой же встреченной нами группы авантюристов нёс прямо в своей руке отрезанную голову какой-то твари, напомнившую мне нечто среднее между головой таракана и головой волка.

Ужасно мерзкое зрелище.

Лично мне плохо стало от одного взгляда на эту хрень, а этот мужчина не просто нёс её в руке, словно это норма такая, так ещё он умудрялся при этом идти с довольной улыбкой до ушей и во всё горло смеяться с шутки своего напарника-авантюриста, что тоже во всю в этот момент смеялся, и это притом, что всё его лицо было покрыто какой-то мерзкой зелёной жидкостью, которая очень уж подозрительна похожа на ту, что вытекала с отрубленной головы твари…

Сложив два плюс два, меня чуть не вырвало, но я удержался и быстро отвёл взгляд, став думать над тем, что именно влияет на такую разницу в нашем восприятии ситуации — наличие у них опыта в этом деле и как следствие профдеформация, или же то, что я из другого, более развитого мира, где подобной жестокости почти нет, а с той, что есть, вряд ли встретиться обычный человек?

И вот так, рассуждая о подобном и рассматривая более… мирные и менее отвратные вещи, я и не заметил, как мы в один момент подъехали к высоким, каменным стенам города, которые пару десятков минут назад лишь слабо виднелись издалека. А теперь же они были в каких-то парах десятков метров от нас.

Вот только путь к открытым вратам нам преграждали сразу два фактора: и первый — это, на моё удивление, достаточно большая очередь, увидев которую я почему-то сразу вспомнил магазины из моей прошлой жизни; а второй фактор — это, разумеется, стражники, коих я насчитал аж семь, и это только те, что снизу, а есть ещё фиг знает сколько наверху — те, что стоят на стене и наблюдают оттуда за нами с луками наготове, будто видя в нас мишени, а не живых существ…

И тут я заметил кое-что странное…

— А что это он только что сделал? — спросил я у Дина, кивнув в сторону мужчины-купца, что за пару мгновений до этого достал с пояса флягу и прыснул водой из неё на стражника, облив того почти полностью.

— Это он так проверил, жив ли он.

— Ч-что?.. — совсем не понял я.

— Ну ты ведь и сам знаешь, что если не сжечь трупы, то они со временем впитывают в себя ману и восстают, становясь нежитью.

— Ну… да, — неуверенно ответил я, совсем не понимая, к чему он клонит.

— А как ты думаешь, что происходит с магами, которые умирают, а после восстают в роли нежити?

Пара секунд раздумий и я кое-что вспомнил…

Личи.

— Они становятся нежитью-магами?

— Ага, верно. Наряду с тем, что они восстают, становясь нежитью, они умудряются сохраняют большую часть своих запасов маны и навыков, и помимо этого они ещё в разы разумнее и умнее любой другой нежити. а ещё, зачастую, многие из них даже помнят то, что было важно для них — судя по всему этому как-то способствует мана в теле перед смертью мага. И вот тебе теперь вопрос: что будет делать воскресший маг, который умер в попытках защитить свой город или деревню? При этом этот маг при жизни специализировался на магии иллюзии и немного разбирался в магии призыва.

— Будет защищать свой город с помощью этого?

— А что защищать? Маги — это, как правило, последняя линия обороны. Если маги умирают — это означает, что уже подходит конец сражения и победитель в нём очевиден. Иначе говоря, к моменту смерти мага от города или деревни УЖЕ мало что осталось, а ты ещё возьми время, которое маг будет восставать в роли нежите — это ещё пара-другая дней, за которые всё окончательно разрушиться и, возможно, там уже успеют побывать мародёры. Короче, к моменту восстания уже защищать будет нечего. Вот только мертвец от своей цели так просто не отступит.

И прежде, чем я успел что-либо сказать, меня опередила девочка, что до этого всё время сидела молча:

— Он использует магию иллюзий для того, чтобы поддерживать видимость целостности города, а с помощью магии контроля будет контролировать других воскресших мертвецов и не допустит того, чтобы они нападали на людей… — девочка обернулась и посмотрела на нас. — Я… я читала одну книгу, в которой рассказывалась история о том, как один маг путешествовал по миру и попал в целый город мертвецов… До этого это была столица одного из самых сильных государств, так что маг и подумать не мог о том, что с ней может что-то произойти, поэтому даже не проверял ничего… Да и с виду, с его описания в той книге, всё было вполне обычно — точно так же, как и в других больших столицах — множество людей, целые здания, множество разных запахов, еды звуков — город жил своей обычной жизнью, так что он совершенно ничего не заподозрил и прожил в этом городе больше недели. И… лишь на вторую неделю жизни в этом городе, когда он экспериментировал с защитной базовой магией, он случайно увидел истинный облик города… Здание, в котором он жил всё это время, ничего не подозревая оказалось разрушено почти полностью; по городу ходили ожившие трупы, что имитировали свою рутинную жизнь; но больше всего его повергло в шок то, что он ел всё это время…

— Червяки, земля и различные жуки, — продолжил за неё Ник. — Мертвецы попросту не видели разницу между этим и обычной едой, которую едят живые. А рассказывается эта история в книге «Город мертвецов», которую написал один очень известный маг своего времени Шио Райло. Да и сама книга является очень и очень популярной, потому что во многом именно благодаря ей многие и узнали о существовании подобных… инцидентов с мёртвыми городами.

Услышав это, я даже не знал, чему больше удивляться — тому, что я только что услышал, или тому, что я это услышал от такой тихой и робкой восьмилетней девочки…

— И что… это точно не выдуманная история?

— Увы, этого узнать никак не выйдет. Но Райло был очень влиятельным магом своего времени, так что тогда сомневавшихся в нём было мало. Да и сейчас немного, учитывая, что более локальные случаи встречаются относительно часто.

— Часто?..

— В среднем — раз в несколько лет в одной какой-нибудь далёкой деревушке или замке. И где-то раз в десятилетие-два бывает, что в каком-нибудь городе происходит подобное. Я даже сам один раз встретил подобное — когда путешествовал, забрёл в деревушку, но воскресший маг совсем так уж себе владел магией иллюзии при жизни, а может и магией вовсе. Да и с нашим жизненным опытом, должны сами понимать, трудно не заметить подобные манипуляции с магией. Короче говоря, я быстро понял, что к чему, да упокоил их души. С тех пор я всегда перед входом в любую деревню, замок и деревню использую магию барьеров, чтобы убедиться, что иллюзий никаких нет. А вот у людей, что не владеют магией или владеют, но не уверены в своих силах, нет иного выбора, кроме как носить всегда с собой святую воду и обливать ей стражников при входе в город.

— Так вот, что это было…

— Ага.

— И что, стражники к этому нормально относятся?

— Зависит от многих факторов. В основном — от самого места. В большинстве мест подобное считается полной нормой и среди стражи даже иногда есть один, который специально стоит весь день в одном месте, чтобы его обливали святой водой.

— Так себе работа…

— Вот и они того же мнения. Поэтому, хоть по закону и каждый имеет на подобное право, но разрешают они такое делать лишь купцам, да аристократам. А лучшее, на что может рассчитывать обычный путешественник, — это на возможность вылить святую воду на руку стражнику. По сути, столь же действенный способ, как и обливание головы, но большинство, как ни крути, невежи, и им кажется, что этого мало, чтобы распознать нежить. Из-за этого, кстати, многие путешественники даже стараются лишний раз не посещать незнакомые им города и деревни. Идиоты…

— А что за святая вода?

— А по названию непонятно, что ль? Это вода, которую набирают в святых местах.

А что именно-то является «святым местом»? Чувствую, что у каждого это понятие разница. А ещё непонятно, как именно получается и работает эта «святая вода»?

Но я решил оставить эти вопросы на потом, ведь наконец-то подошла наша очередь на вход в город.

Глава 21

Стоило подойти нашей очереди, как Дин слез с лошади и скинув с головы капюшон, прошёл с приветственной улыбкой к трём стражникам, стоящим посередине прохода в город. Но не успел Дин ничего сказать, как его опередил главный стражник с выразительными усами, стоящий впереди двух других, задав Дину монотонным и нахальным голосом следующие вопросы:

— Кто? Откуда едете? И какова цель приезда?

Ничего не скажешь — максимально, насколько это вообще возможно, лаконично и неуважительно. Ещё и выражение лица у него такое, будто он делает нам одолжение тем, что просто вообще общается с нами. Как по мне, так прям до ужаса хороший в показательном плане пример того, что отналичия даже минимального количества власти люди сходят с ума и в этом мире так же, как и в моём…

Видимо, это в людях неизменно во всех мирах…

— Я авантюрист — мечник и немного маг, господин, — на удивление, доброжелательно ответил Дин. — Родом из города Орсент. Еду в Люцинику встретиться с членами отряд. Ехать до неё ещё долго, а провизия почти закончилась, вот и решил заехать сюда.

— Люциника? — недоверчиво спросил стражник, приподняв бровь, более внимательно в этот раз осматривая Дина. — Почему именно там встречаетесь с отрядом? И почему вы вообще разделились со своим отрядом?

— Я ездил навестить своих родителей и младшего брата в Фласлорию — он у меня женился, а это, сами понимаете, такой повод, который раз в жизни бывает — ну такое никак нельзя было пропустить, так что пришлось на время разделится со своим отрядом. А встречаемся в Люцинике, потому что мы уже давно работает в той местности — сами понимаете, там граница нескольких государств и из-за этого, что ни день, то очередное убийство, а то и несколько. А твари такое просто обожают, да и нежити дохера и больше — в общем, для таких, как мы, в том месте работа всегда есть, а что ещё нужно авантюристам для счастья? — усмехнулся он.

— М-да… никогда не понимал вас, авантюристов — все нормальные люди бегут от всей этой мерзости подальше, а вы наоборот сами к ним поближе бежите… — и сказав это, нахмурился, шмыгнул носом и громко харкнул вправо, после чего продолжил: — Ладно… свадьба, говоришь? — впервые за всё это время он слегка улыбнулся.

— Ага, — кивнул Дин.

— Ну, свадьба — это хорошо! Хорошо отметили?

— Не то слово!

— Понятно, — понимающе он усмехнулся. — Ну ладно, а это кто такие? — кивнул стражник на нас.

— А это… — резко погрустнел Дин, — это дети девушки из моего отряда, что недавно погибла… Не смог их бросить, вот и вожу с собой, да учу выживать, чтобы не пропали совсем…

Интересно, он на ходу импровизирует или заранее всё это придумал? Да и голос как с тоном резко изменил на грустный. Выражение лица его я с такого ракурса, к сожалению, не вижу, но думаю он и его хорошо подстроил под необходимый для ситуации. А даже если нет — мне бы и одного его голоса и тона хватило бы, чтобы я поверил в это.

— Вот как… — сказал стражник, с лица которого резко спала и без того небольшая улыбка, что была на нём секунду назад, — а чо все в плащах-то?

А вот это действительно подозрительно.

Если уж мы такие невинный, честные и обычные, как рассказал Дин, то зачем нам прятаться под плащами?

— Насчёт этого… понимаете, за несколько часов до этого у нас произошёл конфликт с одной группой лиц, которая тоже направлялась сюда, и мы бы не хотели вновь случайно пересечься с ними…

— Что ещё за группа лиц? А, впрочем, ладно — неважно. Давайте по пятьдесят медных с каждого и проезжайте уже.

Вот так просто? Даже не стал интересоваться?

— Ага, сейчас… — достал он мешочек с пояса. — Секунду, господин! — и спустя несколько секунд: — Вот, пожалуйста, — протянул он ему руку с одной серебряной монетой и пятью медными.

А Дин явно этому только рад.

— Да-да, — убирая куда-то монеты, проговорил он, полностью вернувшись к своему неуважительному и флегматичному тону: — Давайте, езжайте, не задерживайте очередь.

— Конечно!

Дин убрал мешочек с монетами обратно к себе на пояс, накинул капюшон плаща, подошёл к нам и, взяв поводья, потянул лошадь за собой. И уже через несколько секунд мы проходили сбоку от стражников, которые лишь ещё раз лениво пробежались по нам беглым безынтересным взглядом и, кажется, сразу же выкинули из головы, что мы тут вообще когда-то были. По крайней мере, мне так показалось по их полумертвым взглядам.

Меж тем, не успел я оглянуться, как мы неторопливо прошли через ворота и оказались по другую сторону стен, где нам открылся вид на сам город. И хоть я уже понял, что этот мир не столь уж светлый и весёлый, как я мечтал, вот только внешний вид окраин города всё равно разочаровал меня…

Не спасло это даже то, что я не раз в прошлом мире видел в фильмах и сериалах, как примерно выглядели средневековые города и деревни. Как ни крути, но во мне всё равно теплилась надежда на лучшее. А учитывая то, что в этом мире есть вполне доступная магия, которая могла бы сильно помочь в постройке и уходе за городом… в общем, как это ни печально, но мои ожидания были очень сильно завышены…

И если кратко, то… по одному только первому взгляду на окраины этого города даже и не скажешь, что в мире, где существует этот город, вообще есть магия, не говоря уже о доступной для всех магии…

Дорога кривая и загаженная, сделана из хреновой брусчатки, из-за чего то тут, то там дырки. По этим дорогам во всю бегают и ходят животные, на которых всем откровенно насрать, отчего абсолютна вся дорога в их дерьме и нормально дышать почти невозможно. А ещё из-за этого тут явно куда больше всяких насекомых, чем снаружи, — всего несколько мгновений в городе, а я уже убил несколько посягнувшихся на мою кровь тварей, сильно напоминающих мух и комаров из моего мира.

Что же до домов, то они в основном деревянные, старые, дряхлые и буквально разваливаются прямо на глазах — кажется, стоит их пнуть хорошо, как они разваляться окончательно.

А ещё прямо у входа в город, рядом с первыми же домами, стоят какие-то импровизированные, что ли, лавки с внешне довольно сомнительным товаром, который я бы точно не рискнул не то что есть, а даже держать в руках.

Ну и естественно, ни о каком облагораживание города здесь не идёт и речи.

Думаю, если тут раз в месяц будут проходить маги и очищать дороги с помощью магии воды — это уже будет сродни празднику для местных жителей.

А, ну и помимо всего, ранее названного мною, ещё тут стоит ужасный, по крайней мере по моим личным меркам, шум — от разговоров и криков, от проходящих и проезжающих мимо существ, и конечно, от множества разных животных. Всё это в совокупности создаёт одну ужасный мелодию, от которой хочется побыстрее скрыться за берушами, коих в этом мире, к сожалению, ещё не изобрели…

В общем, если подвести итоги, то жить тут — то ещё удовольствие.

Впрочем, те, кто тут родились и не знают другой жизни, наверное считают подобное нормой и вряд ли жалуются хоть на что-то из того, что я перечислил ранее.

— Капюшоны поправьте, — произнёс Дин, даже не поворачивая к нам голову, продолжая идти вперёд и вести за собой лошадь.

Мы с девочкой, понимая всю серьёзность ситуации, сразу же поправили наши капюшоны так, что теперь едва ли кто-то мог увидеть наши лица. Правда, и мы теперь видели лишь то, что было у нас под ногами. Тем не менее, лично мне сполна хватило того, что я увидел, так что мне от приказа Дина обидно не было совершенно. А вот что касается девочки — может, ей и интересно на всё это посмотреть, но и она, и другие дети ещё наверняка успеют за свои жизни насмотреться на эти «прелестные» городские пейзажи, когда при этом будут в большей безопасности, чем сейчас. К тому же, её никто изначально и не звал сюда, а она сама увязалась за Дином, который, к слову, согласился взять её только при условии, что она будет безоговорочно слушаться его. Так что не в её положении жаловаться и требовать что-либо. Но всё-таки удивительно, сколь она послушна, будучи всего лишь восьмилетним ребёнком…

— Дин, — позвал я его.

— А?

— А ты заранее придумал всю ту историю для стражников?

— Хотелось бы сказать «нет», но на самом деле «да» — я заранее придумал эту историю. Слишком уж риски велики, чтобы проколоться на какой-то мелочи.

На удивление, достаточно ответственная позиция для того, кто весь день спит в повозке, а ночью ходит гуляет и всячески отлынивает от любой возможной работы. Причём, замечу, это не образ дурачка для нас, детей, ибо я видел, как на него осуждающе смотрят другие взрослые. Исключение тут разве что двое — это Нэнси, которая добра совсем ко всем, и тот смуглый, высокий, молчаливый парень, имя которого я успешно забыл.

— Кстати, есть какая-то причина, почему он не спросил тебя про людей, с которыми ты «поссорился»?

— Ага, есть. И называется эта причина, если что, — ПО-ХУ-ИЗМ.

Я смотрю, его совершенно не заботит, что он так разговаривает с ребёнком в присутствие другого ребёнка…

— Но он ведь спрашивал до этого про другое…

— Конечно, спрашивал. Это ведь его обязанность, как главного стражника.

— Тогда почему?..

— Потому что он это всё спрашивает для галочки — ему главное, чтобы другие стражники, находящиеся в этот момент рядом с ним, в случае чего подтвердили, что он полноценно исполнял свои обязанности. Короче, он сделал свой минимум для вида, а после уже отпустил нас.

— Но он же главный стражник, зачем ему…

— Потому что он на самом деле никакой не главный стражник, — и прежде, чем я успел задать логичный вопрос, он, предвидя это, ответил заранее: — Главные стражники городов не стоят на воротах и не проверяют всех подряд оборванцев. У них есть для этого много нижестоящий рабочих. А называю я подобных ему стражников так, потому что «главные» они для меня, потому что моя основная цель — это убедить их, впустить меня в город. Теперь понятно?

— Ага…

— Ещё какие вопросы?

Я немного задумался и всё же спросил:

— Почему ты был с ним столь… вежливым, если он…

— Говори прямо. Не надо со мной стараться быть вежливым и использовать эвфемизмы. Хочешь сказать, что я перед ним раболепил — так и скажи.

— Хорошо. Почему ты перед ним так раболепил? Разве это было обязательно?

— Нет, не обязательно. Но это увеличивало наши шансы попасть в город и при этом остаться не примечательными.

Это-то понятно, но меня интересует кое-что другое…

— Но разве для тебя самого такое не ужасно унизительно? Ты ведь наверняка намного сильнее него.

— Конечно, я сильнее него. Скажу больше — при желании, я бы мог в одиночку выйти против всего этого города и разрушить его половину так точно.

— Тогда…

— Мне плевать, что обо мне подумают. Я не обращаю на подобное внимание. Не говоря уже о том, что я вряд ли когда-либо ещё пересекусь с этими людьми.

— Вот как…

Я думал, человек с такой силой, как у него, будет считать подобное крайне унизительным и никогда на подобное не пойдёт, а он говорит, что ему совершенно плевать на всё это…

— Да и к тому же — неужели ты думаешь, что им на меня не насрать?

— Что?..

— Ну, сколько, по-твоему, через них проходит существ за один только день? А за неделю? А за месяц? А за год? Поверь, там такое количество, что хорошо если они хотя бы черты твоего лица запомнят на неделю-другую. А уж что ты там им говорил и главное — как ты с ними говорил — это вообще без шансов для их и без того перегруженных ненужной информацией мозгов. Так что вот вам, сопляки, один очень хороший совет от меня — не бойтесь позориться. Во-первых, потому что допускают ошибки, и соответственно позорятся, абсолютно все, а кто говорит обратное — лишь нагло вам пиздит, поэтому стоит относиться к любым ошибкам и позору, как к тому, что нужно через «не хочу» просто принять, желательно попытавшись впоследствии это исправить; ну а во-вторых, не нужно бояться опозориться перед кем-то, потому что ВСЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕМ на вас насрать — хорошенько запомните, что всех волнуют лишь их собственные проблемы, изредка — ещё проблемы дорогих им людей, но в основном — всех всё же волнуют лишь они сами, так что, может, с вашего позора немного поржут, может немного поиздеваются над вами, но со временем всех это, в конечном счёте, заебёт, и каждый продолжит заниматься своими собственными проблемами, вероятно изредка вспоминая этот ваш позор, чтобы немного посмеяться. Причём, чем сильнее будет беспокоить вас ваш собственный позор, тем сильнее это будет веселить других, так что чем быстрее забьёте хер на все эти мелочи, тем быстрее обретёте спокойствие и сможете нормально заниматься своими делами.

Ого… ещё удивительно умные размышления для такого, как он. Ещё бы преподносил бы он это детям без излишнего, ненужного мата — было бы вообще замечательно.

Ну и по правде сказать, только на словах всё так легко…

В моём прошлом мире, к примеру, травля была неотъемлемой частью социальной жизни — сначала садик, потом школа и даже в универе были подобные инциденты, хоть и в более редком формате. В некоторых самых ужасных случаях травля происходила даже дома от родных людей жертвы.

И для всего этого не нужен был никакой «позор». Просто такие уж существа люди, что, видимо, не могут обойтись без этого.

А если уж действительно происходило что-то позорное, то… здесь можно было только посочувствовать тому бедолаге, который попал в эту ситуацию, ведь, вполне вероятно, этот позор его мог преследовать аж до выпуска, а в некоторых случаях — и вовсе до переезда в другое место. И это если говорить о относительно «хороших финалах», который, к сожалению, были далеко не всегда.

Так что всё не так уж просто, как он говорит. Хотя в этом мире, может быть, с этим получше — тут всяко больше свободы, чем в моём прошлом мире…

И пока я размышлял на эту тему, лошадь неожиданно остановилась. И когда я приподнимал капюшон, чтобы посмотреть, что происходит, Дин меня поднял и спустил на землю. Следом он спустил девочку.

— Что происходит?

— Приехали — вот что, — ответил мне Дин.

Придерживая капюшон двумя руками, чтобы тот мне не мешал, я осмотрелся и следом, поворачиваясь, посмотрел по сторонам.

Это место довольно сильно отличается от окраин города. Здесь везде стоят лавочки, все дома каменные и двухэтажные, а некоторые даже трёхэтажные, при этом все они с нормальными окнами и на вид выглядят вполне нормально. А ещё во многих из домов на первых этажах сделаны мини-магазины — какие-то с вывесками и полноценным подобием знакомых мне витрин, а какие-то просто не имеют стены, и это, похоже, в основном места работы ремесленников и, по совместительству, их магазины, в которых они сразу же и продают свой товар. Например, вон мужчина затачивает какой-то то ли нож, то ли кинжал на точильном камне, а в этот момент по его кузне ходят двое мужчин и одна девушка, кажется что-то выбирая или присматривая.

— Это торговый район города, — объяснил, наконец-то, Дин, доставая из своего мешочка монеты. — Здесь мы закупим еды. Покупать всё максимально свежее — нам отравления в лагере не нужны. Основные товары — хлеб, мясо и грибы. И берите столько еды, сколько сможете унести, — и сказав это, протянул мне руку.

Так я и стоял, и смотрел на эту его протянутую руку несколько секунд, пока он не сказал:

— Ну!

Я протянул руки и он высыпал мне в них разные монеты, среди которых были как медные, так и серебрянные, и даже несколько золотых монет. Передав мне монеты, он убрал свой мешочек на пояс.

— Что?.. — от непонимания, не мог я нормально сформулировать свой вопрос: — Зачем?..

— Чтобы вы пошли и купили еду, конечно же. Я же тебя ради этого и взял с собой.

Чтобы мы, что? Пошли и купили еду? В плане, сами? Вдвоём? Будучи детьми, что только недавно оказались снаружи и вообще впервые находятся в городе? Или он пойдёт с нами? Я не понимаю…

— Но… ты ведь пойдёшь с нами?

— Нет. В этом и смысл. Всё на вас самих. И контроль вашей маны тоже, если что, так что РАЗ… ДВА…

Поняв, о чём он, я мысленно представил, как скрываю свою ману и ману девочки.

— ТРИ…

Включаю «магическое зрение» и оглядываюсь.

— Молодец. Неплохо. Нормально среагировал.

БЛЯТЬ!

Вот сука!

Он ведь действительно на счёт «три» перестал контролировать нашу ману! А ведь если бы я не успел её проконтролировать, то прямо сейчас весь город был бы поглощён нашей маной! Если бы это произошло, то нас тут же бы засекли культисты!

ËБАННЫЙ ПСИХОПАТ!

Но прежде, чем я успел ему что-либо высказать, он похлопал меня по плечу и сказал:

— Побыстрее там давайте и лицами с одеждой не святите лишний раз!

После этого он взял и ушёл вперёд, быстро смешавшись с толпой.

Вот же гандон…

Глава 22

Ещё несколько секунд осматриваю нас двоих с помощью «магического зрения», после, убедившись, что я могу без каких-либо проблем подсознательно контролировать нашу ману, наконец отключаю «магическое зрение» и осматриваюсь уже своим обычным зрением.

Ничего не поменялось — туда-сюда всё ходят существа, большая часть которых людской расы; девочка явно взволнованна и сильно напугана от неожиданности, но по большей части ничего всё в норме; лавочки торговцев стоят всё на тех же самых местах, а торговцы в них во всю продолжают так же спокойно, как и прежде, торговать. Ну, может и не очень спокойно — например, продавец каких-то местных овощей сейчас начал тыкать ножом в покупателя. Но в целом, я смотрю, на это даже никто из прохожих особо не обращает внимание, так что всё действительно, судя по всему, в норме.

А значит, у меня на самом деле вышло полностью перехватить контроль над своей и её маной так, что это даже никто и не заметил.

Полностью убедившись в этом, я наконец расслабился, облегченно выдохнув.

Но на деле расслабляться ещё, к сожалению, было слишком рано. Я развернулся и посмотрел на розоволосую девочку, что, чуть ли не дрожа, со страхом в глазах оглядывалась на каждый громкий звук, очевидно вообще не понимая, что ей делать в такой ситуации.

И это нисколько неудивительно и не постыдно в её-то ситуации. Может, от природы она и имеет хорошую предрасположенность к магии и чуть умнее других детей, но как ни крути её возраст всё так же равен восьми годам, которые к тому же прошли в совсем иных условиях.

Думаю, будь тут кто-либо другой из детей, ситуация бы вряд ли изменилась. А этот придурок-Дин вот так вот взял и попросту оставил тут двух таких детей. И всё из-за того, что ему там что-то, вполне вероятно, попросту показалось насчёт меня и моих способностей.

А если бы Дину не повезло и на моём месте на самом деле был самый обычный ребёнок, что просто чуть более одарён, чем другие? Честное слово, у меня злости уже на этого придурка не хватает…

И хоть мне и хотелось в этот момент начать во всю ругаться матом на этого придурка, хотя бы про себя, вот только учитывая нерасполагающую к этому обстановку, я оставил эту затею на потом, решив заняться сейчас более важными делами. И первое, самое важное дело в этой ситуации — это…

— Ты в порядке? — спросил я у девочки.

— Д-да… — сразу же переведя взгляд на меня, ответила она сильно нервничая.

Это проблема. Причём крайне серьёзная проблема.

Если не успокоить её сейчас, то в лучшем случае это может вылиться в какую-нибудь небольшую заминку, которая нам тоже ни к чему, а в худшем же случае… она может, скажем, из-за стресса потерять на время контроль над своей магией и учудить с её помощью что-то очень и очень ужасное, что уже обернётся огромными проблемами для всех нас…

Немного подумав, я протянул ей руку. Она несколько секунд непонимающе смотрела на неё, а после, поняв, наконец протянула свою руку и схватила мою, крепко её сжав. Причём настолько крепко, что я от неожиданности даже чуть не пискнул от боли, полностью позабыв, что полулюди сильнее людей примерно в полтора-два раза даже в таком возрасте.

— Ой! Прости!.. — обеспокоено вскрикнув, сразу же разжала она руку, заметив на моём лице боль.

— Да ничего страшного. Всё в порядке, — и сказав это, уже я крепко ухватился за её руку. И через время почувствовав ответную хватку с её стороны, я посмотрел в сторону торговых лавочек и спросил: — Пойдём?

— Угу…

Пошли мы неторопливо, по левой стороне дороги и практически у самого края, чтобы нас случайно кто-то из взрослых не толкнул и не сбил, а ещё чтобы привлекать к нам минимум внимания.

Я шёл при этом чуть впереди, дабы в случае чего у меня было лишнее время на то, чтобы среагировать. На что именно среагировать — я при этом не знал, но был наготове по ощущением чуть ли не ко всему возможному, поэтому даже не заметил, как в один момент, полностью погрузившись в себя и свои думы, совершенно перестал обращать внимание на внешние раздражители.

В голове у меня в этот момент была лишь цель дойти самому и довести при этом вместе с собой девочку до нужных лавочек с едой, что я во всю пытался высмотреть среди нескончаемой движущейся толпы и множества, так скажем, неподходящих лавочек, в которых я бы вряд ли когда-либо рискнул закупаться из-за множества различных причин.

Не знаю, сколько прошло времени, но я всё же нашёл подходящую под мои критерии лавочку. Но прежде, чем подойти к ней, мы остановились, и я перепроверил полученные от Дина деньги.

— Всё, вроде бы, на месте… — тихо проговорил я, разглядывая их в своей разжатой руке.

На каждой монете изображено одно и то же существо, похожее на нечто среднее между львом, орлом и змеёй. Видимо, это что-то вроде герба этого государства…

Придя к такому выводу, я принялся взглядом пересчитывать монеты.

— Итого — две золотых, восемь серебряных и двадцать три медных…

Вот только есть одна странность. Если до этого, видя монеты из далека, мне казалось, что все они плюс-минус одного размера, то сейчас, разглядывая их вблизи, я отчетливо вижу разницу в их размерах. И причём это не хаотичная разница, которую можно было бы списать на какие-то трудности при массовом производстве, а специально сделанная разница. Говоря проще, все эти монеты делятся на два типа — большие и маленькие.

— И что же это означает?..

И единственное, что мне пришло в голову — это то, что эта разница в размерах монет означает разницу в их ценности. Условно говоря, большая монета — это пять или десять маленьких монет. Тем более, о чём-то подобном я кажется читал в какой-то из книг о государствах в том месте, так что вероятность правдивости моей догадки достаточно высока.

Да и если уж на то пошло, то другие варианты мне в голову попросту не приходили, сколько бы я не думал и не пытался вспомнить что-нибудь из книг этого мира.

Вот только и узнать соотношение цены большой монеты к маленькой я тоже никак не мог, кроме как с помощью эмпирического опыта. Поэтому, не став откладывать это действо на потом, я, ещё раз окинув взглядом девочку и убедившись, что она в полном порядке, пошёл к ранее присмотренной лавочке.

Но стоило нам пройти половину пути, как мы остановились.

А причина же нашей остановки…

— Дамы и господа! — выкрикнул мальчишка примерно года на четыре старше нас, стоящий на коробках, выложенных посреди дороги. — Прошу минутку вашего внимания!

За какие-то пару секунд он этим привлёк к себе внимание большинства прохожих, что, как и мы, заинтересовавшись, резко остановились и взглянули на него.

И по-видимому, добившись желаемого, он слегка улыбнулся и продолжил:

— Только сегодня! Только здесь и сейчас! — он развёл руки. — И нигде и никогда более! У вас есть возможность приобрести за какой-то жалкий один золотой настоящий ЭЛЕКСИР ОМОЛОЖЕНИЯ!!! — и выкрикнув это, он достал откуда-то из-за спины небольшой флакон с ярко-алой переливающейся жидкостью внутри.

Кто-то в толпе от такого даже взволнованно «ахнул», но большая же часть толпы на это толком никак не отреагировала.

Элексир омоложения? Такой разве есть в этом мире? Я ничего такого из книг не помню. Хотя, стоп, о чём это я? Даже если такое есть в этом магическом мире, то его вряд ли вот так просто бы продавали. Тем более, продавал бы это наверняка кто-то солиднее какого-то двенадцатилетнего мальчишки в дранной одежде. Короче говоря, это обычный развод. И я хоть я и не уверен, но по-моему и в моём мире в средние века тоже была масса таких вот «эликсиров омоложения», «эликсиров жизни» и прочее. А в этом мире к тому же существует магия и всё вытекающее из неё, так что вообще неудивительно то, что в обиходе подобное.

А пока я размышлял об этом, мальчишка во всю продолжал втюхивать свой развод проходимцам, которых он видит в первый и в последний раз.

— Стоит лишь выпить один этот небольшой флакон, как вы вернётесь во времена своей молодости! Вам перестанут докучать боли и проблемы стареющего тела! Вы вновь сможете ощутить молодость и во второй раз прожить её, полностью вкушая все её прелести!

— Я куплю! — выкрикнула первая покупательница в неплохом платье лет сорока пяти, протягивая руку с блестящей на солнцах золотой монеткой, зажатой меж пальцев.

— Я тоже! — сразу же следом за ней выкрикнул бородатый мужчина лет пятидесяти с другой стороны толпы, аналогично протянув руку с золотой монетой.

— Вы вновь ощутите себя вожделенными и способными буквально на всё! — продолжал он, во всю улыбаясь, словно и вовсе не заметил двух желающих купить. — Только представьте себе, что вы сможете будучи в своём молодом теле со своим нынешнем опытом, влиянием и ресурсами! И всё это — за какой-то один жалкий золотой!

— Я хочу!!!

— И я!!!

— Я покупаю!!!

— Дайте две!!!

— Мне три!!!

Теперь уже реакция толпы изменилась в противоположную сторону — если до этого большая её часть относилась к этому всему с недоверием, то сейчас большая часть толпы наоборот активно хочет приобрести себе хотя бы один флакон.

Вот только… паренёк так и не торопиться продавать свои флаконы с эликсиром омоложения. Он, пытаясь во всю перекричать толпу, продолжает размахивать одним этим флаконом, будто бы и не замечая всех желающих его купить. Ну, либо замечая, но на самом деле уже он сам не хочет его продавать. Но в чём тогда смысл этого обмана, если не в том, чтобы продать какую-то хрень за огромные деньги?..

— Эй… — одёрнула меня аккуратно несколько раз девочка.

— Что такое?.. — обернувшись к ней, спросил я.

Она на это лишь кивнула куда-то в левую сторону толпы.

Из-за большого количества людей и не только, которые лишь активно прибавлялись, я даже и не заметил, к чему именно она постаралась обратить моё внимание кивком.

— Там мальчик… — тихо, едва слышно в шуме толпы, произнесла она.

Спустя несколько мгновений неудачного поиска глазами того самого «мальчика», о котором она сказала, я уже хотело был уточнить у неё, про кого она, ведь в толпе были не только взрослые, но немного погодя я всё-таки заметил того, про кого она говорила.

Мальчишка-человек с виду примерно нашего с ней возраста. Темно-русые прямые волосы средней длины, зачёсанные назад. Обычное детское лицо без каких-либо запоминающихся черт. Одет он в обычную, слегка дранную одежду. Через плечо перекинут небольшой, но с виду тяжёлый мешок.

В общем, обычный, ничем не запоминающийся ребёнок, коих в этом городе мы уже увидели множество.

И прямо в это мгновение этот мальчишка быстро передвигался по толпе, переходя от одного проходимца, заинтересованного товаром, к другому, при этом… профессионально и оперативно крадя их мешочки с монетками, закреплённые на поясе.

— Так вот почему он ничего не продаёт…

Они работают вместе.

Один отвлекает на себя всё внимание и при этом собирает целую толпу, в которой куда проще незаметно красть, а второй в этот момент, пользуясь моментом и своими небольшими размерами, крадёт у заинтересовавшихся мешочки с деньгами.

— Интересно…

Хорошо, что я это увидел.

Сомневаюсь, конечно, что у меня с моими знаниями из моего прошлого мира и способностями из этого мира могут возникнуть какие-то большие проблемы в зарабатывании денег, но как ни крути подобный опыт мне точно не помешает в этом-то, далеко не самом дружелюбном, мире. Было бы крайне обидно, если бы в момент сильной нужды оказалось, что у меня украли мешочек со всеми моими сбережениями…

И хоть и хочется постоять тут подольше и посмотреть, как далее будут развиваться события, вот только ни лишнего времени у нас нет, ни обстоятельства для этого не подходят, так что задерживаться, смотря на подобное, в этот раз лучше не стоит — кто знает, как начнут развиваться события, когда кто-то из жертв кражи заметит свою пропажу и наверняка созовёт сюда всю ближайшую стражу…

— Пойдём, — сказал я, повернувшись к девочке.

— Угу… — согласно кивнула она, всё равно украдкой поглядывая в сторону толпы.

Развернувшись, покрепче перехватив руку девочки, я ещё раз проверив деньги в своей руке, наконец пошёл к лавочке. Меньше минуты и мы подошли к небольшой крытой лавочке, на которой выложено множество разного мяса — как знакомого, так и совершенно незнакомого мне.

И разглядывая весть этот мясной ассортимент, я завис, кое-что осознав: проблема незнания местного курса и ценообразования далеко не моя единственная проблема.

Дин сказал купить нам мяса, хлеба и грибов столько, сколько мы сможем унести. Вот только он не уточнил, какие именно виды из этого всего нам надо покупать, а какие — не надо. Наверняка ведь среди этих категорий есть и такое, что либо долго и муторно готовиться, либо съедобно, но вызовет какие-то проблемы, либо вовсе несъедобно. И да, я прочитал в книгах, что в этом мире хватает подобной еды, множество из которой едва отличимо от своей нормальной, съедобной версии.

Да и что уж об этом — я ведь даже банально не смогу отличить испорченный продукт от свежего, если по нему, конечно, во всю не будет расходиться гниль.

Однако иного пути нет.

Нет, разумеется, можно дождаться Дина и вернуть ему все деньги, но… раз он так распрощался с этими деньгами, дав им детям вроде нас, то вряд ли для него это большие траты. А тут… какой-никакой опыт. Пускай я и предпочитаю, чтобы опыт был удачным, а не провальным…

Придя к этому выводу, я стал тщательно рассматривать выставленный на продажу мясной ассортимент. И именно в этот момент на нас наконец обратил внимание сам продавец.

— Если денег нет — проваливайте, — пробасил крепкий, мускулистый мужчина с лысиной, смотря на нас сверху-вниз, словно как на каких-то букашек. — Я вам нихрена не дам за так, — и подумав, добавил: — И в долг тоже не просите — знаю я таких, как вы.

— Я купить хочу, — постарался я произнести максимально твёрдо, при этом на несколько секунд приоткрыв руку и показав монеты.

Увидев монетки, мужчина сразу изменился в лице — глаза приоткрылись, а брови резко удивлённо приподнялись. Сам же он явно стал обдумывать, откуда у ребёнка могут быть такие деньги.

— Тогда покупай быстрее. Не стой просто так.

Решил, что мы их украли и хочет побыстрее выбить из нас столько денег, сколько сможет? Похоже на это.

Но прежде, чем я успел озвучить свой выбор, позади нас раздался громкий женский визг.

— ОГРАБИЛИ!!!

Глава 23

Несколько секунд затишья и…

— МЕНЯ ОГРАБИЛИ!!! — вновь во всё горло завизжала женщина откуда-то с другой стороны толпы.

Вся толпа, что секунду назад была полностью завороженна разводом, тут же оживилась — все стали мотать головами из стороны в сторону, смотреть друг на друга и… проверять своё собственное имущество. И как только до этого дошло…

— УКРАЛИ!!! У МЕНЯ ВСË УКРАЛИ!!!!

— МЕНЯ ТОЖЕ ОБОДРАЛИ С ГОЛОВЫ ДО НОГ!!!

— И МЕНЯ!!!

— И У МЕНЯ, СУКИ, УКРАЛИ ВСЕ МОНЕТЫ!!! ДАЖЕ МЕДНЫЕ!!!

И так всего за один какой-то миг большая толпа, которая до этого была относительно тихой и спокойной, резко превратилась в разъяренную до ужаса и озлобленную толпу, готовую пойти на самые радикальные и кощунственные методы, лишь бы каждый из них смог вернуть своё.

— ЭТО ТЫ, ПАДЛА, СДЕЛАЛ!? ТЫ, ОБОРВАНЕЦ СРАННЫЙ, УКРАЛ У МЕНЯ МОНЕТЫ?! — ухватился огромный мужик за стоящего рядом хлипкого мужчину.

Тот же, сильно занервничав, моментально поднял руки и сразу же начал динамично мотать головой из стороны в сторону, при этом что-то во всю пытаясь донести до него. Но что именно он ему пытался сказать, я уже услышать не смог — слишком уж много подобных случаев поиска виноватого стало вспыхивать по всей этой толпе за этот короткий промежуток времени. И все эти случаи лишь активно подогревали друг друга — кто-то пытался перекричать другого, некоторые во всю толкают друг друга, а часть из них вообще, судя по их виду, только и ждала подобного случая, вообще с самого начала желая с кем-нибудь подраться.

А торговца же чудо зельем «омоложения», что до этого стоял в самом центре толпы и возвышался над всеми остальными, уже и не видно нигде.

Понаблюдав немного, как быстро события набирают оборот, я пришёл к одному простому и очевидному выводу: нам срочно нужно отсюда уходить. Слишком велик риск ради совсем незначительной цели.

Повернувшись к девочке, я слегка потянул её за руку. Она, испуганно дёрнувшись, обернулась ко мне, продолжая украдкой поглядывать на толпу.

— Нужно уходить, — громко, перебивая крики толпы, сказал я.

— А как же?.. — посмотрела она на мясо, выложенное на прилавке.

— Купим в другом месте.

— Ладно… хорошо… — кивнула она.

Покрепче перехватив её руку, я ещё раз окинул взглядом толпу, в которой уже начались первые полноценные стычки, после этого посмотрел по сторонам и быстро прикинул наилучший путь, где для нас был бы наименьший шанс нарваться на проблемы. И сделав достаточно лёгкий выбор, я быстро зашагал, поведя за собой девочку, чья мана из-за всего этого стресса резко стала намного более нестабильной и трудно контролируемой, чем даже когда мы только прибыли в город.

Однако стоило нам отойти буквально на десять метров, как из толпы вдруг раздался громкий, басистый и очень довольный крик, перебивающий по громкости все остальные голоса.

— Я ПОЙМАЛ ЕГО!!! Я ПОЙМАЛ ВОРА!!!

И хоть головой я и понимал, что нам сейчас нужно просто идти дальше, ни в коем случае не оборачиваясь, но вспомнив того самого «вора» и произошедшее с детьми на «экзамене», поделать что-либо с собой я так и не смог.

Эмоции взяли вверх над логикой и я тут же резко остановился. Развернувшись, я взглянул в сторону толпы, присмотрелся и спустя несколько секунд увидел в ней то, чего столь сильно не хотел видеть.

— ВОТ ОН, СУКИН СЫН!!! — продолжал громко кричать огромный лысый мужчина, подняв за руку того самого темноволосого мальчика нашего возраста, которого я видел до этого. — СМОТРИТЕ!!! ВСË У ЭТОГО МЕЛКОГО ПАРШИВЦА!!! — и произнеся это с хищной улыбкой на лице, он сильно потряс его, и со стороны мальчика раздался оглушающе громкий звон монет.

И не успел этот мальчик, в глазах которого страх и растерянность, что-либо сказать или сделать, как толпа тут же активизировалась…

— КАЗНИТЬ ЕГО!!!

— ОТРУБИТЬ ЭТОМУ МЕЛКОМУ ВОРУ РУКИ!!!

— УБИТЬ ЕГО!!!

Меня же в этот момент пробил мандраж.

Ещё когда только увидел его, я уже прекрасно понимал, что его с легкостью могут поймать, а так же я столь же прекрасно понимал, каким будет наказание в этом средневековом мире за воровство у целой толпы. Но в тот момент я думал, что всё обойдётся, или что по крайней мере мы к этому моменту уже уйдём отсюда и не будем наблюдать за всем этим действом.

А сейчас же, видя как восьмилетний мальчик во всю извивается, стонет от боли в руке, за которую его держит огромный мужик, и кричит о помощи… я вспоминаю произошедшее на экзамене. Вспоминаю безжизненные лица детей, сидящих у костра, и вспоминаю лица тех детей, которых у того костра я так и не увидел, сколько бы не всматривался в яркий огонь и темноту, со всех сторон окружающую его…

Даже не то, что двигаться, мне буквально стало трудно думать — мысли, предположения и идеи появлялись столь быстро, что только и делали, как затмевали друг друга. В целом сконцентрироваться оказалось попросту невозможным. А ещё и сердце в этот момент забилось так, словно оно пыталось вырваться из груди, при этом оглушая меня своим громким биением.

Это паническая атака.

Вот только осознание этого факта, никак не помогает в борьбе с ней…

Нужно наложить заклинание.

И только я подумал об этом, как тут же отмахнулся от этой мысли — если я в таком состоянии использую заклинание, то появляется риск всего на несколько секунд, но перестать контролировать нашу ману. Если бы я контролировал только свою ману, то точно бы смог использовать заклинание, не прерывая при этом сокрытие. Вот только сейчас на мне ещё контроль маны девочки, а стоит мне хотя бы на мгновение перестать контролировать ману даже одного из нас, как тут же появляются огромные шансы быть обнаруженными культом…

Это точно не вариант.

А значит, остаётся только одно — бороться с этим самостоятельно.

И я начал бороться, пытаясь нормализировать дыхание, пытаясь сосредоточиться и в целом пытаясь успокоиться. И может быть у меня это даже вышло, если бы при этом в этот момент мой взгляд не был бы прикован к жалобно кричащему о помощи ребёнку, а мои уши наряду с этим не слышали толпу, желающую наказать этого ребёнка чуть ли не самыми жестокими способами из всевозможных.

Не знаю, спустя сколько времени после начала этого адского зрелища, но в какой момент я просто взял и осознал, что совсем еле-еле подсознательно продолжаю контролировать свою ману, и вот-вот не только перестану скрывать нашу ману, а ещё сотворю с помощью неё что-то очень ужасное…

Но я и не думал, что либо делать с этим. Мысли слишком запутались. Я испытывал слишком большой стресс. Мне было от этого слишком плохо. И я очень сильно хотел, чтобы это всё наконец закончилось. Поэтому я и не думал, останавливать этот процесс. В какой-то момент я наоборот захотел, чтобы это произошло…

Однако мне повезло.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!?!?!? — неожиданно откуда-то позади меня раздался громкий выкрик мужчины с очень низким голосом.

Меня словно ледяной водой окатили.

Почти моментально я хоть и не полностью, но относительно пришёл в себя, в эту же секунду подсознательно вернув контроль над всей своей маной.

— Я СПРОСИЛ, БЛЯТЬ: ЧТО. ЗДЕСЬ. ПРОИСХОДИТ!? — голос стал чуть ближе ко мне.

И только после этого я, наконец, заметил, что словно окатили ледяной водой не только меня одного — вся та толпа, что пару мгновений назад вопила во всю силу, сейчас уже полностью стихла. Лишь немногие в ней продолжили общаться, тихо перешёптываясь между собой. И каждый находящийся в этой толпе прямо сейчас смотрит в нашу сторону, не отрывая взгляда. А если быть точнее, то смотрят они ни в нашу сторону, а на того, кто находиться позади нас.

И уже спустя совсем небольшой промежуток времени громкие, металлические шаги этого человека раздались слева от меня, и я, обернувшись, стал отчётливо рассматривать мужчину, что с такой играющей лёгкостью сконцентрировал на себе внимание абсолютно всех собравшихся.

Большой рост; накаченное, крупное и мускулистое тело; короткие светлые волосы, побритые почти под ноль; щетина, уже почти целиком перешедшая в короткую бороду; холодные светло-голубые глаза; и квадратное лицо с ярко выраженными скулами. Одет же он в позолоченные или даже полностью золотые латные доспехи без шлема, и позади которых развеивается красный плащ с рисунком того самого существа, что нарисован и на местных монетах.

Пройдя мимо нас, он мелком пробежался по нам своим суровым, ледяным взглядом, после чего, по-видимому несчев нас хоть сколько-то важными персонами, сразу же перевёл взгляд обратно на толпу.

— Мне кто-нибудь наконец ответит, или мне высечь всех тут присутствующих?! — продолжил он напирать, направляясь уверенными шагами к толпе.

Тем временем в толпе все резко зашевелились, стали пересматриваться между собой и активно перешёптываться. И в конце концов через несколько секунд из толпы нервно выкрикнул какой-то мужчина:

— Г-господин, тут вор! Мы его поймали!

— Вор? — задумался он ненадолго, остановившись метрах в пяти от толпы. — Выведите этого вора ко мне.

Вся толпа резко обернулась, ища глазами того самого мальчика-вора и мужчину, что его поймал и удерживал за руку. Через несколько секунд толпа расступилась, и из неё вышел мужчина, тянущий за собой со всей силы мальчика, что во всю силу сопротивлялся, упираясь ногами в землю и пытаясь вырваться.

Мужчина подошёл к рыцарю и остановился метрах в трёх от него, всё это время продолжая с лёгкостью удерживать мальчика, у которого в этот момент во всю шли слёзы и сопли, уже размазавшиеся по всему его лицу.

— Вот он, господин, — сказал мужчина, приклонив голову, будто бы боясь даже смотреть на рыцаря.

— Ты как со мной разговариваешь, челядь? — возмутился рыцарь, на лице которого от такого даже вена вздулась. — Я — капитан стражи. А ты смеешь мне молвить, не приклонив колено? Тебе что, твоя жалкая жизнь не дорога?

— НЕТ! — тут же, задрожав, упал этот огромный мужик на колени, коснувшись лбом земли. — ИЗВИНИТЕ, ГОСПОДИН! Я НЕ ХОТЕЛ ВАС НИКАК ОСКОРБИТЬ! Я ПРОСТОЙ НЕВЕЖА! ПРОШУ, ПОЩАДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА!

Несколько секунд молчания, даже для меня растянувшиеся словно на минуты, и…

— Десять ударов плетью.

— СПАСИБО, ГОСПОДИН!

После этого рыцарь перевёл взгляд на мальчика, что, нехотя, упал на колени вслед за державшим его мужчиной, тянувшим его всё это время за руку.

— А ты значит мелкий вор?

— Н-нет, г-господин! — приклонив голову и стараясь прекратить плакать, кое-как ответил мальчик. — Я не вор!

— Ты врёшь у тебя… — начал мужчина, не разгибаясь.

— Пятнадцать ударов плетью, — прервал его рыцарь, даже не переведя на него взгляд.

— ПРОСТИТЕ, ГОСПОДИН! — тут же осознал он свою оплошность.

Рыцарь подошёл к мужчине и ребёнку, и встав напротив ребёнка, наклонился и разорвал его футболку. И стоило этому произойти, как послышался громкий звон монет, упавших на землю рядом с мальчиком. Какая-то часть монет оказалась в небольших мешочках, а какая-то без них. Но это совершенно неважно. Важно то, что у такого мальчика-оборванца попросту не может быть столько денег, и вывод напрашивается сам собой.

— Отрубить руку, — разогнувшись, вымолвил рыцарь. — А за то, что соврал мне, отрубить и язык, — после этого он посмотрел на толпу и сказал: — Деньги заберут в казну города, кто их тронет — лишиться рук. На этом всё. Всем разойтись, — отмахнулся он рукой, и толпа тут же начала быстро расходиться.

— Н-но…но, г-господин… — через текущие слёзы, заикаясь, обратился к рыцарю мальчик, — у меня нет денег на целителя… Без руки и языка я умру!

— Это меня не касается. Не нужно было воровать. А был бы ты взрослым, я бы тебе обе руки за воровство отрубил, так что лучше благодари меня, чёртов мерзкий воришка.

Услышав это, мальчик лишь сильнее разревелся. А рыцарь, глядя на это, только недовольно цыкнул.

— За мной, оба. На наказание, — сказал он, развернувшись и направившись куда-то направо, напоследок ещё добавил: — Будете отставать — оба получите дополнительные удары плетью.

Мужчина тут же поднялся с коленей и пошёл за рыцарем, потянув за собой мальчика, которые от шока даже еле продолжал стоять на ногах, а стоило им немного пройти, как он, не успевая за мужчиной, чуть не упал. Но тот на это даже не обратил внимание, продолжая следовать за рыцарем.

А что же до меня…

Я застыл.

Лишь лёгкое потягивание руки состороны девочки вывели меня из этого транса. Я, ещё не понимая, что только что произошло и что мне делать, с трудом повернулся к ней.

— Я хочу помочь этому мальчику… — со слезами на глазах жалобно произнесла она, — прошу, давай ему поможем… Пускай он будет с нами — в этом же нет ничего плохого?..

Сердобольная и наивная.

Всем не помочь.

Подобный случай точно не единичен — это просто так совпало, что мы оказались в этом городе в это время и стали свидетелями конкретно этого случая. Наверняка прямо сейчас в других странах и городах этого мира происходят подобные случаи, в которых тоже замешаны маленькие дети, что просто хотят выжить. И никому из этих детей мы помочь не в силах. И даже если поможем конкретно этому ребёнку, то вряд ли сможем его взять с собой в то специальное место, потому что он не один из нас. А если мы оставим его в этом городе или отвезём в какое-то другое место и оставим там, то он скорее всего попросту вернётся к воровству и со временем его снова поймают, и всё это просто потому, что у него нет другого выбора — раз он пошёл на это, выходит другими способами у него нет возможности заработать на жизнь. Так что спасём мы его сейчас или нет — ничего не измениться, и нам лучше попросту уйти отсюда побыстрее и постараться забыть об этом всём.

Но это слова логики.

И сейчас я едва слышал их отголоски в своей голове.

Ещё когда этого мальчика только поймали, а я вспомнил о «экзамене», мной практически полностью овладели эмоции. Именно поэтому мой ответ девочки оказался другим…

— Мы ему… поможем… — произнёс я, покрепче перехватив её маленькую ручку.

Глава 24

Хоть мной и овладели эмоции, но не настолько, чтобы бросаться посреди дня прямо на площади на капитана стражи города. Поэтому, сразу же направившись медленным темпом за ними, я стал быстро обдумывать, что мне предпринять.

Как нам ему помочь, при этом желательно не используя магию даже в минимальных количествах и не светя своими лицами и одеждой? Как можно уговорить, пощадить ребёнка кого-то вроде этого капитана стражи, у которого и так наверняка есть если не всё, то почти всё, что он желает?

Пройдя так в размышлениях метров пятьдесят, я так ничего толком и не придумал. Да и мне кажется, что в принципе в такой ситуация у нас вариантов совсем немного. Мне же в голову за это время пришло всего лишь три варианта — два из которых совсем не подходят под ранее заданные критерии, а третий слишком уж маловероятно, что сработает.

Однако и лишнего времени у нас сейчас совсем не было, а жалобный плачь мальчика, раздающийся по всей улице, только всё сильнее сбивал меня с мыслей, подталкивая на самый радикальный вариант, включающий в себя использование магии.

Не в силах это больше терпеть, я, теперь уже не делая вид, что просто иду в ту же сторону, что и он, ускорился и направился напрямик к этому капитану стражи в золотых латах, только при виде которых другие разумные существа расступались в разные стороны, не желая лишний раз испытывать свою судьбу.

Но стоило мне почти поравняться с этим рыцарем, как он, даже не оборачиваясь, меня ошеломил, сказав:

— Наконец-то. Я уж думал, что так и не решитесь подойти.

На несколько мгновений я от такого даже растерялся, не зная, что и делать, лишь продолжая на автомате идти вперёд. Тем не менее, опомнившись, я взял себя в руки и, приклонив голову, максимально вежливым тоном, насколько это вообще возможно, произнёс:

— Господин, прошу, пощадите этого мальчика.

Что мужчина, что мальчик, что прохожие и наблюдающие за нами удивились и притихли. А вот капитан стражи будто бы знал заранее, что я попрошу об этом.

— Вы с ним заодно? — слегка обернулся он к нам.

— Нет, господин.

Быстро, но явно достаточно тщательно он пробежался по нам взглядом, после чего повернулся обратно.

— За лож страже города полагается наказание в виде отрезания языка, вы ведь знаете это?

— Да, господин. Но я не лгу.

Он на это никак не отреагировал, вновь видимо и так зная это заранее.

— Так почему я должен пощадить этого вора и лжеца? Он нарушил два серьёзных закона. На это нельзя взять и закрыть глаза даже с учётом его возраста.

— Я понимаю, господин, и поэтому хотел бы возместить доставленный им ущерб.

Огромный мужчина, ведущий ребёнка, в этот момент непонимающе выпучил глаза и нахмурился, глубоко задышав, от чего его ноздри забавно расширились. А вот что до мальчика, то он даже почти перестал реветь с надеждой переводя взгляд, то с рыцаря на нас, то наоборот.

— Интересно. И как же вы хотите возместить ущерб?

В ответ на это я нерешительно потряс рукой с монетами, боясь, что только услышав о очевидном подкупе он рассердиться. Но капитан стражи не рассердился — он лишь обернулся к нам и кивнул головой на мою сжатую руку с деньгами. Я разжал её и показал деньги.

Увидев деньги, капитан стражи недовольно нахмурился.

— Так, значит, ты оценил ущерб в виде моего потраченного времени? В жалкие две золотые?

— Но… господин, это всё, что у нас есть…

— Ты думаешь, меня это интересует? Это не я подошёл к вам с таким предложением, а вы ко мне, — и сказав это, он развернувшись обратно, прервался на небольшую паузу и сделал глубокий вдох-выдох. — Видимо, я был к вам слишком добр. Десять ударов плетью вам обоим.

Сердце резко бешено забилось.

— Что?.. Но… подождите, пожалуйста…

— Вздумал, мне перечить? — не оборачиваясь и не останавливаясь, продолжил он. — Теперь пятнадцать ударов плетью.

— Но…

— Двадцать. После такого обычно дети вашего возраста ходить и лежать на спине не могут несколько дней. Хочешь продолжить?

БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ!

Всё пошло не по плану!

А всё из-за этой гниды ебучей!

ТВАРЬ ТЫ БЕЗДУШНАЯ, А НЕ СРАННЫЙ КАПИТАН СТРАЖИ!!!

Разозлившись и к тому же увидев, как мальчик вновь заплакал, а мужик на это лишь злобно и довольно заухмылялся, мне резко захотелось сделать этому гандону очень и очень больно с помощью магии, но ощутив, как быстро моя мана выходит из-под контроля, я всё же смог взять себя в руки.

Я надеялся, что смогу всё уладить с помощью первого варианта, но был готов прибегнуть и ко второму варианту, и притворившись детьми важных аристократов, показав немного сильной магии, забрать и быстро вывезти из города этого мальчика, пока этот глава стражи не очнётся и не начнёт копать под нас, если бы он вообще начал этим заниматься. А теперь же придётся прибегнуть к третьему варианту, который я совсем не хотел использовать, ведь он даже в наилучшим для нас исходе привлечёт к нам огромное количество внимания и, как следствие, создаст множество различных проблем.

Но выбора у меня не осталось.

Я посмотрел на капитана стражи и уже приготовился использовать на нём заклинание иллюзии под названием «Кошмар», действующее соответствующим образом, как произошло то, чего я не ожидал.

Резко раздался тихий лязг меча, и я едва успел отреагировать на золотой меч, устремлённый мне куда-то в район шеи.

Чисто рефлекторно, сам того будто бы не контролировав, за какие-то несколько мгновений я использовал два заклинания: одно заклинание среднего уровня из элементарной магии под названием «Каменная стена» — это заклинание в миг создало передо мной каменную стену из камня, ради повышенной крепкости которого я вложил в него чуть ли не одну пятую всей своей маны; второе же заклинание является заклинанием наивысшего уровня иллюзии под названием «Последний сон» — оно является старшей версией «Кошмара» и отличается от него тем, что используется сразу на целую область, а не на одну заданную цель, а ещё и тем, что существа, погрузившиеся в него, уже вряд ли когда-либо выйдут из него без помощи других сильных магов, а если и выйдут, то пережив, увиденное в «последнем сне», маловероятно, что смогут когда-либо полностью оправиться. И уже в «Последний сон» я вложил примерно половину от всей своей маны.

В следующую секунд послышался оглушающе громкий лязг металла, перебивший все остальные звуки.

Опомнился и пришёл в себя я от чего-то, что резко потянуло меня за руку назад. Быстро вернув равновесие, я устоял на ногах и потянул руку на себя, обернувшись.

Тем, что тянуло меня за руку назад оказалась, конечно же, розоволосая девочка, что, заснув, держалась исключительно на одной моей руке, которую я всё это время продолжал крепко сжимать.

И только увидев её в таком состоянии до меня дошло, что я только что натворил.

— Нет! Нет!!! НЕТ!!!

Аккуратно положив её на пол, я сразу же применил на неё высшее заклинание базового вида магии называющееся «Высшее очищение», и уже сразу после этого она смогла приоткрыть свои глаза, вот только… они были полностью пропитаны страхом. Всё её тело очень сильно задрожало, будто она замерзла, глаза забегали из стороны в сторону в поисках любой угрозы, а сама она быстро сжалась в позу эмбриона.

— Блять… блять… что я наделал?..

Не в силах и немного смотреть на неё такую, я тут же использовал на неё среднеуровневое заклинание иллюзии под названием «Стирание памяти», которое накладывается выборочно на одну цель и стирает у неё столько часов из памяти, сколько вложишь маны, но предел — примерно пять дней, а минимум — несколько минут.

Рассчитывая именно на минимум, я и вложил в это заклинание совсем крупицу маны, даже по меркам только оставшейся у меня после всего этого маны. И мне повезло, что при пробуждении она рефлекторно не использовала какое-нибудь заклинание для самообороны — в этом случае у меня возникли бы очень большие проблемы.

Как только заклинание на неё подействовало, весь страх из её глаз резко пропал и вместо него в них появилось непонимание. Она завертела головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что произошло.

— А что… произошло?

— Мне пришлось применить на тебе «Стирание памяти», — констатировал я. — Прошу, не задавай лишних вопросов и делай, что я тебе скажу, а я тебе позже всё расскажу, хорошо?

Она сильно растерялась, но всё-таки, кивнув, ответила:

— Х-хорошо…

Я поднялся на ноги и протянул ей руку, она взялась за неё и быстро поднялась, ещё раз оглядевшись. И теперь уже и я сам, наконец, огляделся, узрев сотворённое собой…

Стоит полная тишина — нет даже звуков птиц и животных. А всё потому, что вся улица завалена содрогающимися в ужасе телами, среди которых есть как разумные, так и неразумные. У заклинания не было никакой выборки — всё живое в каком-то радиусе, неизвестном даже мне, погрузилось в один бесконечный адский сон, наполненный самыми ужасными, пугающими, мерзкими и просто мучительными иллюзиями, которых больше всего на свете боится владелец сна.

Девочке хватило пары секунд, проведённых в этом сне, чтобы словить серьёзную паранойю, а что будет с теми, кто проведёт в этом сне часы, дни и недели даже думать не хочется — эта учесть хуже смерти. А снять заклинание я могу лишь выборочно с одного единственное существа за раз, как это произошло с девочкой.

Можно сказать… я… убил их всех.

С осознанием этого, я перевёл взгляд на каменную стену, созданную мною. В ней нет даже маленькой трещины. Следом перевёл взгляд на спящего и содрогающегося прямо во сне мальчика, что и стал причиной этого всего. Медленно подойдя к нему я использовал на нём сначала «Высшее очищение», а после, практически сразу, стоило ему только приоткрыть свои запуганные глаза, и «Стирание памяти».

— Что? Что тут произошло?.. — осмотрелся он себя и окружение, после чего заметил нас. — Какого хрена?..

А я ему даже ничего не ответил. Просто смотрел на него, пытаясь понять, стоило ли оно того.

И я не размышлял о том, стоило ли спасение его жизни жизней стольких людей — тут ответ и так очевиден. Я пытался понять, стоил ли риск того, что всё выйдет вот так, его жизни? И сколько бы я об этом не думал, смотря на него, пока он, поднимаясь на ноги, спрашивал и говорил что-то нам, всё приходил к одному и тому же ответу — нет, это точно того не стоило.

Пускай риск подобного исхода и был крайне низок… нет. Пускай шанс этого и был бы даже всего один на миллиард — нормальный взрослый человек никогда бы не пошёл на это. Так мог поступить только глупец, ведущий себя как обычный маленький капризный ребёнок, у которого есть «хочу», но нет понимания чего это «хочу» стоит.

Понаблюдав, как этот мальчик, что-то сказав, убежал, я, ощущая некое внутренние опустошение, развернулся и прошёл к спящему в муках мужчине в золотых латных доспехах, рядом с которым лежит такой же золотой меч.

— Может быть, хотя бы ты этого заслужил… — тихо, обессилено вымолвил я.

Как он вообще понял, что я собираюсь использовать на него заклинание? Он ведь замахнулся на меня мечом именно после этого. А ещё эта его скорость… ещё бы немного и он бы пробил меня своим мечом насквозь. Честно говоря, даже не понимаю, как я успел на это среагировать и использовать магию. Кстати о ней.

Я перевёл взгляд на каменную стену, по центру которой разошлась совсем небольшая трещина.

Он ведь капитан рыцарей города — выходит, он и не был таким сильным, раз всего лишь такая маленькая трещина? Хотя, вероятно, удар был рассчитан не на силу, а на скорость. Впрочем, плевать.

— Всё в порядке? — спросила девочка, аккуратно дёрнув меня за плащ.

— Нет. Ничего не в порядке. Но мальчика мы спасли, как и хотели.

— Прости…

— Не надо. Это не твоя вина. Я и сам хотел ему помочь.

И именно я использовал это заклинание.

— А почему… мы тут стоит?

— Сейчас за нами явиться Дин и заберёт нас к остальным.

Представляю, какие проблемы мы для всех создали. Остаётся лишь надеется на лучшее…

— Кстати, а что такое «фильмы»?

— Ну, это как театр, только который надо отыграть актёрам один раз, и потом его можно смотреть, сколько угод… — и тут, перестав отвечать не задумываясь, я повернулся к девочке и спросил: — Что ты только что спросила?

Она непонимающе моргнула своими большими розовыми глазками и нерешительно переспросила:

— Что такое… «фильмы»?..

Несколько секунд я стоял на месте, ничего не говоря и, кажется, даже не моргая, пытаясь понять, могло ли мне послышаться дважды.

— «Что такое „фильмы“»? — теперь уже я переспросил, процитировав её.

Она стала ещё более неуверенной, чем раньше и кивнула.

И хоть теперь уже сомнений у меня не осталось в том, что мне не послышалось, но при этом… я всё равно сомневался. И это неудивительно, ведь за все восемь лет проведённые в этом месте я ни разу не слышал никакого отголоска из моего мира, а тут… фильмы, до которых этому миру в технологическом плане ещё развиваться и развиваться…

— Откуда… откуда ты это услышала?

— В смысле?..

— В прямом. Где ты это услышала?

— Но… тот мальчик ведь сказал…

— Что он сказал?

— Ну, он сказал: «Этот мир, как один ёбанный фильм ужасов…». После этого он развернулся и убежал.

КАКОГО. ХУЯ!?!?!?

Однако прежде, чем я успел хоть немного прийти в себя…

— КАКОГО ХУЯ ВЫ, БЛЯТЬ, ТУТ НАТВОРИЛИ!?!?! — появившись перед нами прокричал Дин, смотря на нас.

Глава 25

— Я не хотел… прости… — всё, что я ответил Дину на его вопрос.

— БЛЯТЬ! — выругался Дин, крепко, до хруста костей, сжав кулаки.

И более ничего не говоря и не спрашивая у нас, он, быстро закинув нас к себе на плечи, с невероятной лёгкостью всего лишь одним прыжком запрыгнул на крышу двухэтажного дома. И стоило его ногам коснуться крыши дома, как он в это же мгновение прыгнул с него на следующий дом, находящийся на другой стороне улицы. И так продолжалось, пока мы за какие-то несколько секунд не добрались до ворот города, через которые и попали в этот город.

Заминка всего на несколько мгновений, но мне этих мгновений сполна хватило, чтобы рассмотреть валяющихся на земле существ, погружённых в мучительный сон, и вновь сполна ощутить груз своих деяний, погружаясь в отчаяние и ненависть к себе.

И будучи погружённым в эти размышления и самобичевание, я даже заметить не успел, как мы за пару минут добежали на нечеловеческой скорости до нашего лагеря. И как только мы до него добрались…

— ЧТО, БЛЯТЬ, ПРОИЗОШЛО?! — закричала Нэнси, быстро подбежав к нам.

С такого ракурса я не видел её лица, но был уверен, что настолько рассерженной я её вряд ли когда-нибудь ещё увижу, и это лишь очередное доказательство того, насколько большую глупость я сотворил…

— Мы собирались купить еду, но всё пошло не по плану, — ответил Дин.

— Купить еды?.. ДА ПОНИМ?!.

— Понимаю я всё. Я крупно облажался из-за глупости. Но сейчас это неважно — нужно бросать всё, забирать детей и бежать на своих ногах до портала, иначе нам уйти уже не дадут.

Нэнси цыкнула языком.

— Хорошо… СЛУШАЙТЕ ВСЕ: ЗАБИРАЕМ ДЕТЕЙ И БЕЖИМ НА ВСЕЙ СКОРОСТИ ДО ПОРТАЛА!

Не знаю, что происходило за моей спиной, однако уже менее через минуту мы бежали одним строем на огромной скорости — каждый взрослый, как и Дин, крепко держал у себя на плече по одному ребёнку. И бежали мы так… очень долго — порядка двух часов, и только после этого ненадолго остановились, чтобы дети справили нужду, а взрослые немного передохнули. А после… взрослые вновь водрузили нас к себе на плече и побежали на невероятной скорости.

Конечно же, дети путешествие в подобном виде очень и очень плохо переносили — почти все они плакали и кричали, а некоторые даже начали бить несущих их взрослых по спине, но на всё это ни один взрослый не обращал внимание, лишь продолжая бежать, хотя и для них самих подобное путешествие очень выматывающее. Уже спустя первые тридцать минут забега у некоторых взрослых появился пот, спустя полтора часа у некоторых появилась отдышка, и если бы не тот небольшой отдых, то на третьем часу пути многие из них, наверное, уже не смогли бежать, не отставая от других.

И закончился этот забег только спустя ещё примерно полтора часа пути, когда уже все три местных солнца начали заходить за горизонт. Остановились же мы около небольшой реки с чистой, прозрачной водой и каменным берегом, от которой в этот момент отражались последние дневные солнечные лучи.

Когда детей, наконец, поставили на землю их радости не было предела, а что же до взрослых, то… многие из них, не в силах устоять на ногах, тут же попадали на землю, хватаясь за грудь и тяжело дыша, пока их тела безмерно продолжались содрогаться от безумного переутомления. Однако даже те же взрослые, что оказались более выносливыми, тоже выглядели очень измученными и уставшими — тот же Дин, тяжело дыша и мотаясь из стороны в сторону, еле продолжал стоять на ногах, переодически опираясь то на деревья, то на колени.

— Дин… г-готов?.. — неожиданно спросила Нэнси, держа в руках какой-то крупный белый камень, излучающий яркий белый свет.

— Д-да… д-деактивируй быстрее…

Нэнси кивнула и, положив вторую руку на камень, одновременно повернула две его части в разные стороны. Камень двинулся, издав удивительно громкий для своих размеров звук, и… сначала стал пропадать излучаемый им белый свет, а после и сам он стал терять цвет, быстро превращаясь из белого камня в обычный тёмно-серый.

— Всё в порядке? — спросила Нэнси, взглянув на Дина.

— Да. Вся ману под контролем. Открывай уже быстрее…

Нэнси перевела взгляд с него на землю у себя под ногами, и та резко начала расходиться в разные стороны, образуя проход вниз с лестницей из земли. Нэнси взяла за руки двух детей, что она до этого несла, и после, как только проход стал достаточно большим, повела тех за собой в этот проход. Следуя за примером Нэнси и другие взрослые, поднявшись на ноги и выровнявшись, взяли аккуратно под руки детей и проследовали вместе с ними в этот проход.

Мы оказались последние в очереди и поэтому Дин, спускаясь вместе с нами вниз, постепенно закрывал за нами проход. И хоть и спускались мы достаточно быстро, но на это всё равно ушло примерно минут пять. А когда же мы добрались до низа, нам открылся вид на огромную комнату, с каждого края находиться лестницы, ведущие к большой платформа, посреди которой находиться гигантское каменное кольцо.

Ничего не говоря, взрослые начали подниматься на платформу, направляясь к этому кольцу, который, судя по всему, и есть тот самый телепорт, о котором мне говорили. Следуя за всеми, мы втроем поднялись последними. К этому момент все другие уже встали под этим кольцом, что с такого расстояния выглядит ещё более огромным и внушительным. А ещё с такого расстояния, если присмотреться, можно заметить, что всё кольцо, да и сама платформа, на которой оно находиться, изрисовано множеством различных неизвестных мне символов.

— Запускаем, — произнесла Нэнси и отпустила руки детей.

Вслед за ней и все другие взрослые отпустили руки детей. А после, ничего не говоря, разделившись на две равные группы, взрослые разошлись к двум краям кольца, приложив к нему руки.

— На счёт три: раз, два… три!

И стоило ей это произнести, как кольцо из тёмного камня начало быстро наливаться белым цветом.

— Хватит! Отпускаем!

И все взрослые тут же быстро убрали свои руки от кольца. Сразу же после этого они, вновь без каких-либо слов, вернулись обратно к детям и взяли тех за руки.

А кольцо в этот момент уже не просто поменяло свой цвет, оно само, и символы на нём и платформе, начало излучать белый свет, подобно тому камню, что держала в руках Нэнси, только делая это в разы ярче, и помимо этого в один момент оно с громким скрежетом начало двигаться по часов стрелки, всё постепенно только продолжая набирать свой темп.

И когда уже свет кольца слепил так сильно, что невозможно было держать глаза открытыми, со всех сторон раздался грохот, который был слышен лишь мгновение. После этого мгновения весь шум пропал, словно его и не было, а свет начал угасать.

Я приоткрыл глаза и… ничего.

Всё то же самое место, что и до этого.

— Не сработало?..

— Сработало, — ответил мне Дин. — Просто все хранилища выглядят одинаково.

Я ещё раз осмотрелся и… ничего. Всё действительно выглядит точь-в-точь, как и было до этого. Даже сложно поверить, что мы на самом деле переместились в другое место. Но сейчас и совершенно неважно, вериться мне или кому-то другому во что-то, или нет.

Взрослые стали спускать вниз по лестнице, ведя за собой детей. А когда же все спустились, как и прошлый раз, Нэнси, идя впереди всех, стала с помощью магии создавать аналогичный проход, только теперь разве что идущий наверх и ведущий наружу, где мы оказались спустя несколько минут.

И уже оказавшись наверху, стало совсем нетрудно поверить в то, что мы переместились.

Спускались мы вниз около небольшой речки с каменным берегом, а оказались… посред леса. Причём в необычном лесу, а в лесу с очень большими деревьями, у каждого из которых ствол больше трех, а то и четырёх взрослых людей.

— А теперь впереди у нас самое интересное — день пути без лошадей, еды и воды, — сказал Дин, выведя меня из размышлений. — Зато будет достаточно времени, чтобы ты всё в подробностях рассказал, — перевёл он взгляд на меня.

— Ага…

— Привал на час! — выкрикнула Нэнси, отпустив детей, которых она держала за руки. — Всем отдыхать! Через час сразу же выдвигаемся!

А после этого она перевела взгляд на нас.

— Ну вот сейчас мне и достанется…

Нэнси пошла в нашу сторону с рассерженным лицом.

Ну да, хоть ты и действовал из лучших побуждения, да и виноват в произошедшем только я, но для всех я всего лишь восьмилетний ребёнок, когда ты — взрослый. Да и в какой-то степени он действительно виноват, что позвал с собой детей. Но лишь в какой-то степени, когда я…

— Всё будет хорошо… — неожиданно произнесла розоволосая девочка, крепко взяв меня за руку.

— Надеюсь…

И говоря «надеюсь», я говорил не о выговоре, который наверняка меня ждёт, я подразумевал будущее в целом, в котором, надеюсь, я более никогда не допущу подобного…

Следующий час, потраченный другими на привал, прошёл для меня, девочки и Дина в виде одного бесконечного допроса, во время которого мы раз за раз рассказывали одно и то же, потому что Нэнси боялась, что мы могли упустить что-то важное.

А ещё важным вопросом стало то, когда я научился применять «Последний сон» и «Высшие очищение», считающейся магией восьмого уровня, — он же «Экстраординарный маг,» — ведь как правило дети вроде нас в этом возрасте только-только доходят до шестого уровня, а совсем редкие исключения, с большим врождённым талантом, вроде Дина и розоволосой девочки доходят до седьмого уровня в одном виде магии.

Тут же я применил сразу два заклинания восьмого уровня, причём из разных видов магии — базовой магии и магии иллюзии.

Ответить мне на это было особо нечего, кроме как сказать, по сути, правду, что я просто много учился. Их этот ответ мало устраивал и они продолжали свои расспросы про то, как именно я этому обучился, какие ещё знаю заклинания и прочее. Я же отвечал очень лаконично, выдавая минимум информации, и они, поняв, что более я ничего не расскажу, закрыли эту тему.

А ещё в ходе этого допроса я узнал, почему тот мужчина напал на меня, как только я захотел использовать на нём заклинание «Кошмар». Это часть той самой силы воинов, что называется «Боевой дух». При определённых успехах в обретении этой силы существа могут начать чувствовать желание других существ нанести им вред. Другими словами, тот капитан стражи просто почувствовал моё желание навредить ему и поэтому атаковал меня первым, не задумываясь о том, ребёнок я или кто. У него рефлекторно возникло лишь одно желание — уничтожить угрозу. А у меня из-за этого рефлекторно возникло желание защититься, в ходе чего я, не задумываясь и на мгновение, и использовал те два заклинания…

После выяснения обстоятельств… допрос оказался окончен.

— Что, даже ругать нас не будешь? — спросил Дин.

Нэнси устало выдохнула.

— Они — дети, их бы я не стала ругать в любом случае. Это ты виноват в произошедшем, ведь потащил их туда, прекрасно осознавая риск. А тебя я ругать не буду, потому что ты и сам прекрасно понимаешь, как напортачил. Да и твоим наказанием в любом случае будет хреновое отношение наших.

— Будто оно до этого было не таким… — хмыкнул он.

Нэнси на это ничего не стала отвечать и, встав, ушла вперёд, после чего громко выкрикнула:

— Выдвигаемся! Нам ещё долго топать, так что поторопимся!

Глава 26

У нас ушло на это порядка двенадцати часов, без учёта времени, потраченного на редкие привали, но благодаря всем этим приложенным усилиям мы смогли неплохо опередить график и добраться до крепости даже до обеда, а не как планировалось изначально к ночи.

И естественно, это целиком и полностью заслуга взрослых, которые почти весь путь, взяв нас к себе на руки, бежали к цели, не жалея себя, из-за чего, кстати говоря, многие из них сейчас выглядят подобно зомби из малобюджетных фильмов ужасов.

Но… справедливости ради, их это, по-моему, мало интересует — почти на лице каждого из них сейчас красуются улыбки. И я их, в принципе, могу понять — они выполнили свою работу, добрались домой, так ещё и потери, насколько я знаю, не понесли. Так что в принципе ничего удивительного в их реакции нет.

Дети, кстати говоря, тоже выглядят счастливыми — по крайней мере, почти никто не плачет и кричит, а некоторые даже наоборот улыбаются, наверное даже осознавая, что всё плохое осталось позади и теперь им ничего серьёзного не угрожает.

А что же до меня, то… я ничего не испытываю, добравшись сюда, хотя до этого я и думал, что когда всё закончиться, меня это осчастливит. Тем не менее, видимо, преследующие меня мысли о содеянном так просто не исчезнут из моей головы и теперь мне придётся жить с этим. И, сказать по правде, пускай я и надеялся на то, что это состояние временно и скоро мне станет легче, но при этом я уже во всю размышлял о том, чтобы просто стереть себе память. И… я решил, что так не пойдёт…

Да, вряд ли хоть кому-то будет легче от моих страданий, но… это будет попросту совсем уж несправедливо по отношению к жертвам моих деяний.

Я не могу так поступить…

— Ну, — хлопнул меня по спине измотанный Дин, — чего застыли? Пошлите уже внутрь — нам всем нужен отдых.

— Угу…

И мы пошли к открытым вратам крепости вслед за остальными. И пока мы шли, я ещё раз обвёл глазами стены крепости, что выглядят совсем ненадёжными — никого живого не видно, вся в трещинах и заросшая различной травой, напоминающей лианы и мох.

— Это ведь основная крепость Ордена? — спросил я.

— А что, не похоже на то?

— Похоже на то, что она вовсе заброшена.

— Хм… — неожиданно задумался он, — а ты знаешь, как всегда побеждать в сражениях?

— Не участвовать в них?

— А если битва уже началась?

— Никак, наверное.

— Сделать из врага друга.

— Во время битвы?

— А почему нет? К примеру, объявить, что ты женишься на похищенной ранее дочери твоего врага. В этом случае воевать никому будет невыгодно, так что битва после этого объявления тут же и закончиться.

— А если враг будет против такого бракосочетания и одно его упоминание лишь только разозлит его?

— Такие случаи крайне редки, — отмахнулся Дин.

— Но вопрос ведь был, как побеждать всегда.

— Ага. И раз ты даже это понял, то до тебя наверняка дошёл смысл моих слов и к чему я их сказал.

Но прежде, чем я успел ему ответить, неожиданно заговорила девочка, идущая слева от меня.

— К тому, что это маскировка, чтобы не сражаться?

— Именно.

— Но… разве сам орден не посвящён сражению с культом?..

— Да, но это не означает, что стоит встревать в абсолютно все битвы. Если битва не выгодна и сулит лишь проигрышем — нет никакого смысла сражаться в ней. Хотя… признаю — пример получился паршивым. Впрочем, вам двоим умникам этого хватило, чтобы понять, почему это место выглядит именно так, а не как-то иначе.

К этому моменту мы попали на территорию крепости, и за нами сразу же закрылись большие деревянные врата, а нас самих начали приветствовать другие члены ордена, находящиеся то тут, то там: кто-то продолжал упражняться с оружием у манекенов и, судя по всему, местной полосы препятствий, кто-то просто сидел и ел за столиками, кто-то наблюдал за нами из окон каменных зданий, а некоторые сразу же поспешили к сопровождающим нас взрослым, начав их во всю расспрашивать, обнимать, а некоторые даже целовать.

— Так, дети! — развернувшись, негромко выкрикнула Нэнси. — Не останавливаемся, не разбегаемся и не расходимся! Все идём за мной, я покажу вам, где вы будете жить!

После этих слов все остальные взрослые, сопровождающие нас всё это время, разошлись в стороны. С нами остался лишь Дин, стоящий справа от меня, высокий смуглый мужчина — Заг, стоящий с левой стороны, и конечно же сама Нэнси, стоящая впереди.

Такой небольшой группой мы и продолжили наш путь к самому замку, находящемуся посреди крепости.

— А почему ты и Заг остались? — спросил я, когда мы немного прошли.

— Ну, Заг глава нашего отряда, так что если Нэнси идёт показывать вам ваши комнаты, то он идёт докладывать всё нашему главе, а я…

— Заг — глава отряда?

— А почему переспрашиваешь?

— Просто… я думал, глава отряда ты или Нэнси…

— Я тоже думала, что Нэнси главная — она ведь все команды отдавала…

— Ха-ха… — усмехнулся он. — Нэнси слишком сердобольная и просто не способна в случае чего принять тяжёлое, но верное решение, однако из-за этого же она всем импонирует, поэтому до каких-то серьёзных обстоятельств, что могут вызвать муки совести, она неофициально считается в отряде главная. А я… ну… в общем, поймёшь со временем, почему я не главный. А вот, что до Зага, то он идеален на эту роль, поэтому он практически всегда и является официальным главой отряда, пускай ему самому подобное и не в радость.

— Почему?

— Ну, — пожал он плечами, — вот такой уж он человек, предпочитающий выполнять приказы, а не раздавать их.

— Ясно… Так почему ты идёшь с нами?

— Потому что так хочу.

А вот сюда по взглядам других членов ордена, которые они на него бросают, потому что его никто здесь не любит, кроме разве что Нэнси и Зага. Даже интересно, чем он всем так насолил? Хотя, если он всегда выкидывает подобные необдуманные глупости на подобие вчерашней, то это и неудивительно…

Через некоторое время мы попали в замок, который внутри оказался куда больше, чем казался снаружи. И пока мы шли по его коридорам, я даже заметить не успел, как Дин, идущий рядом, куда-то пропал, как и Заг. Но спрашивать я у Нэнси насчёт этого ничего не стал, и уже вскоре мы вышли к большим открытым дверям, в которые сразу же все вместе и зашли.

Длинные столы, столь же длинные лавочки по обе стороны от них, огромные окна с обоих сторон и столь же огромные люстры на потолке говорят сами за себя — это местный аналог столовой.

— Рассаживаемся за стол! — прокричала Нэнси, указывая руками на один из столов. — Скоро подадут еду!

* * *

— Как всё прошло? — спросил низким голосом черноволосый старик с яркими зелёными глазами, будучи одетым в тяжёлую латную броню и сидящий за большим деревянным столом.

— Могло и лучше, — ответил златовласый мужчина с такими же золотыми глазами, скрестив руки и облокотившись в расслабленной позе на стену.

— Я не тебя спросил, Дин, — нахмурился мужчина, сжав кулаки, но увидев, как Дин поднял руки, сдаваясь, перевёл взгляд с него на смуглого мужчину, стоящего посреди комнаты. — Заг?

— Подготовка прошла хорошо. В ходе сражения было убито порядка тридцати пяти культистов и при этом никто из нашей группы даже не понёс тяжёлые травмы. И всё это благодаря подавителю, к которому они совершенно не были готовы. Но даже так мы всё равно опоздали и не смогли спасти многих — выжило лишь девятнадцать детей.

Мужчина прикрыл глаза, сделал очень глубоких вдох, выдохнул и после ещё несколько секунд помолчал. Только после этого неспешно приоткрыл глаза и сказал:

— Ясно. Это печально. Мы делали большую ставку на эффект неожиданности в виде подавителя.

— Мне жаль…

— Это не твоя вина Зиг. Я уверен, во многом благодаря тебе всё прошло куда лучше, чем могло.

Зиг на это промолчал, и старик продолжил:

— А как прошла стадия побега? Почему вы вернулись сильно опередив график?

Зиг уже открыл рот, собираясь ответить, но его опередил Дин:

— Понимаете, возникла небольшая проблемка.

— Дин… — попытался остановить его Заг, обернувшись к нему.

— "Проблемка"?

— Ну да, в ходе неё нам, чтобы скрыться от преследования, пришлось… уничтожить портал с той стороны.

Старик ещё крепче сжал кулаки, от чего по комнате разошёлся хруст.

— Рассказывайте.

— Ну… если с самого начала, то…

* * *

— Как знал, что не нужно было тебя пускать к нему, — сказал Заг, когда он вместе с Дином покинул комнату главы Ордена. — Вот нахрена ты начал рассказывать об этом? Я бы сам всё рассказал, преподнеся это более деликатно.

— Я конечно, тебе благодарен, все дела, но защищать меня не надо, — ответил Дин, спускаясь первым по лестнице. — Если уж ты у нас хороший парень, а я местный клоун-долбаёб, то пускай так всё и остаётся и впредь. Тем более, что в произошедшим виноват лишь я один, а не ты или кто-либо другой.

— Ты неисправим…

Глава 27

После того, как мы поели, Нэнси отвела нас в наши комнаты, которые находятся в этом же замке, начиная со второго этажа и выше. Вероятно, так сделали, чтобы максимально нас обезопасить — будь я на их месте, именно так бы и рассуждал при заселении детей.

А может, всё на самом деле куда проще и все места в других зданиях попросту заняты…

Мне, кстати говоря, досталась комната на третьем этаже. А моей соседкой, живущей за стеной, стала, разумеется, розоволосая девочка, потому что, судя по всему, Нэнси при нашем расселении, решила, что нас двоих лучше всего будет не разделять. И в принципе, я с ней согласен — если девочке спокойнее рядом со мной, то пускай так и будет — мне это всё равно не в тяжесть.

Что же до самих комнат, то они все идентичны, как в плане своих размеров и форм, так и в плане интерьера — всё совершенно одинаковое, что тоже правильно — не хватало ещё, чтобы дети с и без того искалеченной психикой страдали из-за того, что кому-то повезло больше и у кого-то комната лучше, чем у них.

А если же говорить более конкретно о интерьере комнат, то тут всё крайне минималистично: стены, полы и потолок сделаны из одного и того же обычного камня; неплохая кровать, стоящая в углу, вместе со сменным постельным бельём, лежащим прямо на ней; большой, но максимально обычный с виду сундук, находящийся рядом с ней; небольшая тумбочка, так же расположенная около кровати и на которой стоит подсвечник со свечой; огромный коричневый ковёр из какой-то твари в центре комнаты, занимающий всю её треть; стол с двумя стульями, располагающиеся у большого окна со столь же большим подоконником.

Вот, в принципе, и всё — больше в этих комнатах ничего и нет. По сути тут всё почти так же, как было и в том месте. Различие же здесь разве что в том, что у каждого ребёнка своя комната, а так же есть доступ к свежему воздуху и к виду на двор крепости. Ну и слуги, разумеется, отсутствуют.

Но все эти отличия, как по мне, только пойдут на пользу детям, особенно — отсутствие слуг, ибо дети должны научиться сами за собой ухаживать. А иначе, даже повзрослев, многие из них всё равно так и останутся детьми. В своей прошлой жизни я подобное наблюдал не раз — как-никак, а гиперопека родителей и избалованность детей были там, к сожалению, крайне частыми явлениями.

Тем не менее, если забыть о том мире и вернуться к этому, то после того, как нас расселили по комнатам, нам сказали ложиться спать. И особых возражений ни у кого из детей, как я понял, не было, что неудивительно, учитывая, сколько мы не спали, и то, что перед этим плотно поели. Так что в течении каких-то тридцати минут, после нашего расселения, шум в замке почти сошёл на нет — лишь из некоторых его уголков доносился тихий плач и редкие выкрики, которые практически сразу исчезали, видимо потому что к ребёнку приходил кто-то из взрослых и помогал ему успокоиться, оставаясь с ним в комнате, пока те не заснут. Ну, такого моё предположение.

Что же до меня, то я заснул, стоило мне коснуться кровати — слишком уж сильной я устал, как в моральном плане, так и в физическом. Ещё и маны потратил огромное количество, что тоже наверняка очень сильно сказалось.

Проснулся же я под утро, когда местные луны уже заходили за горизонт.

И проснувшись, убедившись, что это всё не сон, я… стал размышлять.

Может быть, по мне и моему поведению это было и не сильно заметно, но всё это время я не прекращал думать о детях на «экзамене» и невинно убиенных мною, точное число которых я даже боюсь представить.

Для начала я прокрутил в голове все восемь лет этой второй жизни, а после, следом, взялся за воспоминания своей прошлой жизни. И всё это, чтобы найти ответ на самый важный для меня вопрос: зачем и почему мне была дана это вторая жизнь? Есть ли в этом какой-то смысл? Высший замысел? Или мне просто повезло, а я, как обычно, всё успешно проебал?

И сколько бы я об этом не думал, всё приходил к одному и тому же ответу — мне просто повезло, и поэтому я переродился.

По крайней мере, за всё время я так и не сделал ничего толком хорошего. Вместо этого я за несколько дней свободы лишь, наоборот, сотворил нечто очень ужасное, что не идёт в сравнения даже с деяниями грабителей, убийц, работорговцев и прочих мразей, ведь вряд ли хоть кто-то из них сломал столько же жизней, сколько и я.

И продолжая размышлять об этом, я даже не заметил, как оказался у открытого окна, стоя на подоконнике и смотря вниз. Хоть это и всего лишь третий этаж, но я в ещё толком несформированном теле восьмилетнего ребёнка. Магия же в этой крепости не работает — я пытался по-разному её активировать и у меня это ни разу не вышло, а значит я не смогу рефлекторно спасти себя ей во время падения.

И всё, что мне оставалось сделать… это всего лишь один шаг вперёд.

Но сколько бы я так не стоял, смотря вниз, так и не смог сделать этот шаг.

Не знаю, может быть я простой трус, который даже на подобное неспособен. А может, дело в заевшей в моей голове мысли о том спасённом мною мальчике, который сказал что-то о фильмах, а значит он точно не из этого мира, и вероятно пообщавшись с ним, я смогу наконец узнать, зачем мне была дана эта вторая жизнью. А может быть, дело вовсе в чём-то другом…

И пока я размышлял об этом, наступил рассвет, и лучи солнц засветили мне в глаза.

Развернувшись, я слез с подоконника и закрыл окно, а впоследствии вернулся в кровать, лёжа на которой и стал дожидаться чего-то. И долго ждать не пришлось — минут через десять, когда все три солнца взошли, в замке появился первый шум. А ещё минут через пять очередь дошла и до меня, и открыв дверь комнаты, Нэнси, позади которой уже стояло несколько детей, позвал меня завтракать.

Но перед тем, как идти завтракать в столовую, мы все вместе с Нэнси прошлись по другим комнатам и позвали других детей, и с некоторыми из них даже возникли небольшие трудности — кто-то хотел ещё поспать, кто-то не хотел выходить из комнаты, а кто-то просто плакал и истерил. Однако Нэнси с удивительной лёгкостью находила свой подход к каждому ребёнку, и уже через некоторое время все девятнадцать детей, включая меня, шли следом за Нэнси в столовую.

И в отличии от вчера, когда нам ещё пришлось подождать, когда еду приготовят и подадут, в этот раз еда уже стояла на столах и ждала нас. А ещё в этот раз вместе с нами завтракали и все остальные члены Ордена, поэтому почти все места за столами были заполнены, а в столовой стоял довольно громкий шум. И это пугало некоторых детей, но Нэнси и тут приходила к нам на помощь, помогая им успокоиться и принять то, что это теперь такая норма для нас всех.

Когда же все дети покончили с завтраком, Нэнси куда-то повела всех нас. Мы вышли из замка и прошли к одному небольшому, квадратному зданию, непохожее ни на одно другое здание. А когда мы оказались внутри, я понял, что это за здание.

Это аналог общественной бани.

Само здание поделено на три части: первая часть — то, где снимают обувь и верхнюю одежду; вторая часть уже разделена по полу стеной — тут снимают нижнее бельё; а третья часть является продолжением второй части, поэтому так же является разделённой на мужскую и женскую сторону — именно тут и моются.

А моются, кстати говоря, благодаря магическому артефакту в виде небольшого голубого прямоугольного камня, который либо приделывают к небольшой доске и получается аналог лейки, либо оставляют на дне большой ванны, в которой все, после принятия душа, отмокают, чтобы та постепенно наполнялась.

И на моё удивление, тут так же, как и в том месте, оказалось неплохоемыло в достаточно большом количестве, хотя, насколько я знаю, в средние века мыло было редкостью, которое мало себе кто мог позволить.

Кстати говоря, так как сама Нэнси пошла помогать мыться девочкам, она попросила какую-то другую девушку помочь нам. И хоть я бы и предпочёл мыться сам, но особо не стеснялся её, ибо меня и так всё время принимают за ребёнка, и я к этому по большей части уже привык.

Другое дело, что почему-то оказалось достаточно трудно лишний раз не смотреть на оголенное тело этой девушки, когда она помогала нам мыться. Не то чтобы в голове было много пошлых мыслишек, но… мне просто хотелось смотреть и трогать её. Вероятно, так сказывается приближающийся пубертат, а может это из-за того, что я уже очень давно не видел голых девушек — в том месте ведь нас всегда мыли служанки, которые сами никогда при нас не раздевались и даже не переодевались.

Закончив с очень тщательным и затяжным очищением себя от всей той грязи, которую успели нахватать за эти несколько дней, мы быстро высушились с помощью ещё одного магического артефакта во второй части здания, и после этого вернулись в первую часть здания, где вновь вернулись под наблюдение Нэнси.

Та же, окинув нас всех взглядом и довольно кивнув сама себе, сказала:

— За мной, — и повела нас обратно в замок.

Пара минут ходьбы снаружи, несколько минут ходьбы внутри замка и мы оказались в комнате, что раньше, похоже, была тронном залом. Сейчас же это просто огромная комната, лишённая всяких прикрас, посреди которой находиться один огромный стол и множество стульев, стоящих вокруг него.

И на другом конце стола на одном из стульев сидит старый мужчина, по одному виду которого можно сразу сказать, что он тут очень важная шишка.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — произнёс он, разведя руки и указав ими на стулья.

Некоторые дети, повернув головы, недоверчиво посмотрели на Нэнси, а та в ответ на это лишь одобрительно кивнула, после чего дети всё-таки прошли по комнате и сели на свободные стулья — в основном на те, что стоят близь этого конца стола.

Когда все дети уселись, мужчина обвёл нас тяжёлым, но при этом каким-то… понимающим взглядом.

— Как вы все наверняка уже знаете, каждый в этом месте прошёл через то же, через что прошли и вы. Само это место было создано прошлыми поколениями для помощи таким, как мы. Но помимо этого, это место и сам наш Орден были созданы ещё для одной цели — для борьбы с культом ведьмы. Однако, это совсем не означает, что каждый из вас теперь должен к нам примкнуть. Именно об этом я и позвал вас поговорить, — и сделав небольшую паузу, мужчина вздохнул. — Я понимаю, что ваш возраст ещё слишком мал, чтобы вести подобный разговор, тем не менее те, кто были до вас, вели его именно в этом возрасте, так что, как бы мне того не хотелось, я попрошу вас сейчас быть очень собранными и отнестись к этому разговору очень серьёзно, — ещё одна небольшая пауза на глубокий вздох. — Мы помогли вам, но это совсем не означает, что вы нам что-то должны. Каждый из нас сам решил идти по этому пути и не ждёт в замен какой-то благодарности. В том числе в виде вашего присоединения к нам и нашей борьбе. Поэтому… каждый из вас волен делать то, что захочет, в том числе — и уйти отсюда уже сегодня. Никто держать вас здесь не намерен.

Дети начали активнее переглядываться между собой, смотря на реакцию друг друга и пытаясь понять, как им самим реагировать на эти слова.

А мужчина тем временем продолжил:

— Но лично я прошу вас хотя бы немного повременить с вашим выбором. По нашим правилам, вы вольны оставаться в этом месте в течение двух лет — до достижения вашего десятилетия. Эти два года за вами будут ухаживать, вас будут тренировать и у вас будет кров над головой, хоть взамен вам и придётся помогать взрослым, выполняя различную несложную работу. Однако, по достижению десяти лет вы будете считаться взрослыми и в целях сохранения тайн Ордена, пред вами встанет выбор, от которого вам уже нельзя будет отказаться, — либо вступить в Орден и помогать в борьбе с культом и спасением нам подобным, либо… навсегда покинуть Орден.

Так вот как у них тут всё устроено…

Не сказать, что выбор нечестный, но… почти очевидно, что выберут напуганные дети, которым больше некуда идти.

— Тем не менее, если вы по какой-то причине всё же решите покинуть стены крепости, вне зависимости от того, сейчас, через месяц или через два года, вы вольны позвать с собой кого-то из взрослых членов Ордена, и если тот согласиться, то он сможет отправиться с вами. Хотя и сразу скажу, что вероятность подобного исхода крайне мала, ведь в этом случае этому взрослому придётся навсегда оставить своё членство в Ордене.

Даже так? Хотя да, вероятность того, что кто-то из них скажет «да» на такую просьбу и правда крайне мала — пускай я здесь нахожусь и мало, но я уже отчётливо успел увидеть, что все члены этого ордена как одна большая дружная семья. Вряд ли хоть кто-то решит её взять и вот так вот покинуть.

— А ещё, как мне доложили, культисты так и не дают имена к этому возрасту, так что выберите себе сами имя — только советую подумать подольше и получше, чтобы в дальнейшим с этим не возникло проблем. И если будут какие-то вопросы — лучше всего обращайтесь к Нэнси. Ну и напоследок просьба к тем, кто решит нас покинуть: перед вашим уход на всякий случай предупредите об этом хотя бы одного взрослого. На этом всё. Спасибо, что выслушали. Все свободны.

Но хоть он так и сказал, тем не менее дети ещё некоторое время продолжали сидеть на своих местах и пересматриваться между собой, в то время как сам мужчина уже встал и вышел за дверь.

Глава 28

С нашего прибытия в эту крепость прошла неделя.

За эту неделю произошло многое, но одновременно и ничего. И всё потому, что тут столь мирно. Из-за этого порой кажется, будто это время тут идёт иначе — более медленно, что ль…

Ну, детям тут нравится и тут безопасно, а это — самое главное.

Поначалу, конечно, многие из них проводили большую часть времени в своих комнатах, не желая лишний раз из них выходить и кого-либо в них впускать, кроме друг друга, разумеется. Но со временем, день на третий-четвёртый многие из них уже начали приходить в себя, привыкать к этому месту и, можно сказать, расшатываться.

Понятное дело, после произошедшего с ними, у многих из этих детей появились проблемы с доверием, из-за чего общаться с кем-то, кроме других детей, они не особо желают. И несомненно это является серьёзной проблемой, которую нужно искоренить, пока у них ещё детство, чтобы во взрослой жизни у них с этим не было связанно никаких существенных проблем. Однако, я думаю, им с этим отлично помогут члены ордена.

Кстати о них.

За всё время, проведённое с ними, я ни разу не замечал, чтобы кто-то из них вёл себя плохо по отношению с кем-то из детей — даже голос, по-моему, никто ни разу не поднял, не говоря уже о чём-то более серьёзном, вроде физического насилия. Да и в принципе, тут по всем видно то, что они на собственном опыте понимают, как сейчас трудно приходиться этим детям. Отсюда и происходят их желания, всячески помогать этим детям.

Но вот когда дело доходит до ссор между собой, то… их хватает. Не то чтобы их много, но… достаточно. Некоторые их ссоры даже доходят до небольших стычек. Впрочем, ничего серьёзного я за семь дней так и не увидел. Да и, насколько я понял, влезают в эти стычки чаще всего одни и те же особы, которым без этого попросту не живётся. А некоторые ссоры и вовсе происходят между парочками — один раз я даже стал свидетелем того, как одна из девушек, крича среди ночи, выбрасывала из окна вещи мужчины, стоящего под этим окном. На утро, кстати говоря, как я понял, досталось потом обоим.

В общем, хоть они и хорошие люди, но никакой идиллией тут и не пахнет. С другой стороны, лично мне от осознания этого становиться лишь спокойнее. В том месте всё было, если не идеально, то почти идеально, и что по итогу? А здесь, пускай и хорошо, но до ненормальной идеальности, сразу напоминающей то место, явно далеко.

Что же до остального, о чём говорил тот мужчина, который, оказывается, является главой Ордена, то…

Нас действительно неплохо кормят и поют три раза в день — на завтра, обед и ужин; о нас заботятся — приглядывая, помогая с ушибами и обучая некоторым наукам и языкам в библиотеке; и нас тренируют — сейчас как в целом обращаться с холодным оружием и использовать его, а после, через некоторое время, как я понял, возьмутся и за обучение нас «Боевому духу», что является единственной альтернативой магии в этом мире.

И за всё это нас просят выполнять самую лёгкую работу, вроде расставленния там книг в библиотеке, подметания двора, стрижки кустов, уборки и подобное.

Как по мне, это не столько действительно необходимая работа для этого места, сколько просто способ привить детям принцип «получаешь-отдавай». Иначе говоря, пытаются донести до них… ценность денег, хотелось бы сказать, но так как тут никаких денег нет, то… то, что ничего за просто так им давать никто не будет.

В этом плане меня это место тоже более чем устраивает.

Ну и если смотреть в целом, то я провёл в этом месте всю неделю и так и не нашёл ничего, за что мог бы зацепиться глаз и из-за чего мне стоило бы хотя бы немного беспокоиться.

Кстати говоря, как я и предполагал, выслушивая тогда главу Ордена, никто из детей так и не покинул это место. И дело тут даже не в самом этом месте и том, насколько оно хорошее, а в том, что им по сути и идти-то некуда, а тут те, с кем они жили всю свою жизнь, так что их выбор был более чем предсказуем.

А что же до меня самого, то я принял решение ещё когда тот мужчина только закончил свой монолог.

— Решил, значит, уйти? — спросила только что подошедшая Нэнси.

— Да.

— А я знал, что так и будет, — самодовольно хмыкнул подошедший вместе с ней Дин.

— Точно решил? — переспросила Нэнси, косо взглянув на Дина. — Просто до этого ты об этом даже заикался…

— Да. Точно.

— И тебя никак не переубедить?

— Думаю, не стоит пытаться.

— Понятно.

— Ты хотя бы с Эмили попрощался?

Эмили — это имя той розоволосой девочки.

Она, помниться, над ним почти не думала — в тот же день его себе взяла. И только как-то потом мне рассказал, что это имя героини из одной книги, которая ей очень понравилась.

— Нет.

— Ну да, она бы его так хрен тогда отпустила так, либо сама следом увязалась, — усмехаясь, проговорил Дин, — так что ты умно поступил, сопляк.

И хоть и в грубой форме, но по сути он сказал так, как есть на самом деле.

Если бы я решил с ней попрощаться, то она увязалась бы за мной. А это доставит проблемы, как мне, так и ей самой. За эти семь дней я увидел минус в её привязанности ко мне — в отличии от других детей, она совершенно не пыталась наладить новые связи, всё время вместо этого предпочитая проводить либо в одиночку в своей комнате, либо со мной.

В таком возрасте ей нужно развиваться и двигаться дальше, а не зацикливаться на ком-то одном.

— А куда направляешься? — спросила Нэнси.

— К родителям, — услышав это, она удивлённо приподняла брови. — Дин мне рассказал, что такой цвет волос есть только у одного людского рода, — а теперь перевела на него строгий, обжигающий холодом взгляд.

Дин в ответ на это лишь поднял руки, показывая, что сдаётся. Нэнси вздохнула и перевела взгляд на меня:

— А он тебе рассказал, почему таких, как мы, потом не ждут обратно?

— Да.

— И ты всё равно хочешь пойти к ним?

— Да, но… по иной причине. Я хочу спросить у них, как такие, как они, ведутся на условия культа и поступают столь ужасно. И как они после этого спят по ночам.

Услышав это, даже Дин не стал отшучиваться, став на миг серьёзным.

Но это не единственная причина, по которой я ухожу. Однако им я об этом рассказывать не собираюсь.

— Ясно… — и проговорив это, она окинула меня взглядом и протянула мне наплечный мешочек и меч в ножнах. — Вот. Мы всем уходящем даём это. Там в мешке провизия на одного взрослого на три дня и три золотых — этого должно хватить надолго, если особо не тратиться по пустякам. И меч — тот самый, с которым ты тренировался эти дни.

— Спасибо, — сказал я, взяв меч и закинув тяжёлый мешок на плечо. — Вы вышли меня проводить?

— Она — да, — ответил Дин, — а я — нет.

— Тогда…

— Я иду с тобой, конечно же!

— Но… я не просил…

— Ой, да хватит, так будет только веселее!

— Но тебе ведь придётся уйти из Ордена…

— Да и насрать, — пожал он плечами.

Сколько общался с ним все эти десять дней, всё никак не могу понять, какой он человек. То он дурак-дураком, действующий безрассудно и откровенно глупо, то… взрослый и очень умный не по годам парень.

— Нэнси… — обратился я к ней в надежде на то, что она образумит и отговорит его.

— Пускай проваливает, если хочет.

— Ну вот и всё! Всем пока! — замахал он рукой всем патрульным подряд. — Потопали уже! — ударил он меня по плечу, двинувшись в открытые ранее для меня врата крепости.

И когда я, развернувшись, уже хотел двинуться вслед за ним, меня остановила Нэнси, схватив за плечо и повернув к себе.

Я непонимающе, удивлённо посмотрел на неё, а она на это лишь наклонилась ко мне и прошептала на ухо:

— Дин очень и очень добрый человек. Возможно, он самый добрый из всех разумных, которых я знаю. Но это его и делает очень опасным. В основном — для него же самого. Но ещё и для тех, кто его окружает. Запомни хорошенько: если будет такая возможность, то он, не задумываясь и на секунду, пожертвует как собой, так и другими, лишь бы помочь как можно большему количеству разумных. Поэтому будь всегда настороже, трижды обдумывай то, что делаешь, и всегда задавай себе вопрос — это действительно то, чего хочешь именно ты?..

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28