Искупление (СИ) [Katrina Lantau] (fb2) читать постранично, страница - 3

там лидер, пока меня лично это не касается. Мой брат-близнец, Кристофер, гораздо лучше меня разбирается во всем этом дерьме, поэтому я полностью прислушиваюсь к голосу его разума. Единственное, что меня волнует, это как убить тварей, которые только и ждут возможности прорваться дальше и устроить себе праздник живота. Чудовищная ошибка природы, породившая бесчувственных, жестоких монстров, вынуждает нас всех спать в пол глаза и никуда не выходить без оружия. Граница — это единственное, что не дает тварям пройти дальше. И так уж получилось, что именно граница является моим домом, который я буду защищать, если, конечно, мы вернемся с этих холмов живыми.

— Ты опять хмуришься, — Китти расстелила небольшое одеяло на каменном выступе и теперь сидела, вытянув длинные ноги. Я медленно приблизился к ней, остановившись в шаге от пролома в стене.

— Я хмурюсь, потому что садится солнце, а мы с тобой в пещерах, в которых любят гнездится твари.

— Пол, — она приподняла светлую бровь и похлопала ладонью по одеялу, — иди сюда. Я хочу, чтобы ты увидел нечто прекрасное в своей жизни.

— Я смотрюсь в зеркало каждый день, так что готов поспорить, самое прекрасное я уже видел.

Я сел около ее ног и откинулся спиной на каменный выступ, расстегнув наплечную кобуру. Китти засмеялась тихим смехом и переползла на мою половину, втиснувшись между моими ногами. Я обхватил ее руками и уткнулся носом в ее золотистые волосы. Мы сидели на вершине холмов, практически свесив ноги в пропасть. Солнце перед нами медленно садилось за горизонт, окрашивая пустыню багряным золотом.

— Видишь? — прошептала Китти. Я молча кивнул головой, оглядывая границу в высоты. В городе, скрытом двадцати метровыми стенами, я никогда не обращал внимание на закат или рассвет, но тут, на вершине, видеть, как солнце целует край земли, медленно опускаясь за горизонт, было удивительно. Я пожалел, что не взял брата с собой. Честно говоря, я вообще никому не сказал, куда мы направились, потому что в городе действовали строгие правила, не покидать стены в темное время суток. Ночь — время монстров в пустыне. Но Китти не из тех, кто подчиняется правилам. Она ворвалась в мою жизнь каких-то пять месяцев назад, но мне казалось, что я знаю ее целую жизнь. Она приехала с родителями на границу, понятия не имея, кто такие монстры. Ее отец отвечал за прокладку нового водопровода, и мать Китти твердо решила последовать за ним, не уверенная, насколько затянутся работы. Эта девушка просто взорвала мой мозг, вынуждая делать вещи, которые Кристофер никогда бы не одобрил. Он и Китти особо не одобрял, но я знал брата, как себя, я доверял ему, как себе. Он никогда не встанет у меня на пути, предпочитая молча держаться рядом.

— Нам надо уходить, — произнес я, когда солнце полностью скрылось за горизонтом. Темнота принесла небольшую прохладу после удушливого дня.

— Нам надо поговорить, — тихо произнесла Китти. Она слегка отстранилась от меня и села на одеяло, нервно теребя его край. Китти никогда не нервничала. Она со смехом встречала трудности, и так же их преодолевала. Я склонил голову на бок и всмотрелся в ее напряженное лицо, — Пол, я не уверена, как ты отреагируешь, потому что для меня это было таким же шоком, каким будет и для тебя.

— Говори, Китти, — выдавил я, чувствуя, как тяжесть внутри живота становится все более ощутимой. Моя интуиция никогда не лгала.

— Я беременна, — ее шепот был едва слышен. Ветер отскакивал от каменных стен, создавая причудливые завывания, но мой мозг, казалось, застыл, отказываясь осознавать услышанное.

— Что?

— Беременна, Пол, — глаза Китти медленно наполнялись слезами. Я не мог вырваться из оцепенения, продолжая смотреть на ее лицо широко раскрытыми глазами, — я никому еще не говорила, хотела, чтобы ты первым это услышал.

— Я, блять, не знаю, что сказать, — я вскочил на ноги и заходил по пещере, вцепившись пальцами в свои волосы. Я знал, что я чувствую к Китти, но я не знал, как мне реагировать на новость о том, что я стану отцом. Мне семнадцать лет, и большую часть своего времени, я думаю своим членом, а не тем веществом, которое у нормальных людей находится в голове. Мой отец, Гектор, стал отцом в восемнадцать лет, когда ему на порог принесли меня и Кристофера, и только теперь мне казалось, что я начинаю понимать, что он мог чувствовать, оказавшись лицом к лицу с этой новостью. Китти явно ожидала другой реакции от меня, потому что сейчас обиженно смотрела на меня глазами, полными слез. Она сделала несколько торопливых шагов в мою сторону, но затем отшатнулась обратно к каменному утесу.

— Прости, Китти, — произнес я, опустив руки вдоль тела, — нам по семнадцать лет, я не знаю, как быть отцом. Но это не значит, что я отказываюсь им быть. Это последнее, что я ожидал от тебя услышать, и я говорю тебе это честно, но я не собираюсь исчезать из твоей жизни только потому, что ты ждешь от меня ребенка.

На ее лице промелькнула тень облегчения, когда Китти