Искупление (СИ) [Katrina Lantau] (fb2) читать онлайн

Искупление Katrina Lantau

Пролог

Это казалось каким-то гребаным сном. Моя стойкость и ебаное целомудрие — боже, какое ужасное слово, — все это начало трещать по швам, когда мои ноздри уловили ее сладкий запах. Я протянул руку, едва дотрагиваясь до холодной ладони. Они всегда казались ледяными на ощупь, несмотря на высокую температуру на улице. Элиза напряженно сглотнула, ее плечи взволнованно приподнимались от той силы, с которой она втягивала воздух в свои легкие.

Я осторожно провел по ее мягким пальцам своими, более грубыми и мозолистыми, наслаждаясь тем, как ее лицо вспыхнуло, а рот слегка приоткрылся.

Она была прекрасной.

Как гребаная богиня, которая спустилась с неба, чтобы заставить меня поклоняться у своих ног.

Наши тела были достаточно близко, но я не пытался коснуться ее еще где-то, кроме наших сцепленных рук.

Высунув язык, я облизал кончик ее пальца, затем обхватил губами и слегка прикусил. Дыхание Элизы стало прерывистым, ее глаза лихорадочно заблестели, оставаясь прикованными к моему лицу. Я видел, как желание медленно затапливает ее тело, разливаясь по венам и просачиваясь под кожу. Румянец со щек перешел на шею, и мне хотелось провести своим языком, чтобы прочертить ему дорожку, но я одернул себя, призывая к сдержанности, несмотря на то, что ублюдок в моих штанах буквально всеми силами упирался в ширинку. Не сейчас, господи, ты хочешь спугнуть ее или что? Хоть раз прояви чертово терпение, гребаный ты мудак.

Я выпустил указательный палец со своего рта и перешел к среднему, уделяя ему не меньшее внимание. Ладонь Элизы начала дрожать в моей руке, а мурашки поползли вверх, превращая ее соски в тугие горошины.

Мурашки, блять.

Я хочу вцепиться зубами ей в кожу, и впитать их в свою кровь, чтобы они разлились внутри моего тела.

Ее реакция на простые касания ставила меня на чертовы колени, и я чувствовал, что начинаю терять свой гребаный рассудок.

Слегка прикусив палец, я уловил тихий стон, который вырвался из ее полуоткрытых губ. Я замер, словно хищник, почуяв добычу.

Мне было мало.

Мало ее стонов, мало ее запаха, мало ее прикосновений.

Мне хотелось вытащить из нее все звуки, которые она может издавать, и впечатать их в свой испорченный мозг.

Они должны принадлежать мне.

Все, до единого.

Я знал, что скорее всего напугаю Элизу, но то, как она дрожала, широко раскрыв свои глаза, лишило меня остатков гребаного рассудка. Выпустив ладонь, я прижался своим ртом к ее раскрытым губам. Я облизывал, кусал и поглощал ее, как чертов монстр, которым, очевидно, и являюсь. И я не мог, блять, насытиться ее вкусом, ее запахом, и ее чертовски сладким стоном, который служил наградой для меня, когда она наклонила голову, отвечая на мой поцелуй.

Я больше не готов ее отпустить. Я стал зависим от принцессы с двойным именем.

Глава 1

Пол

— Ну же, идем, — веселый голос Китти эхом отскакивал от покатых склонов. Я шел следом по узкой тропе, стараясь не наступать ей на пятки.

— Я все еще думаю, что это плохая идея, — проведя языком по зубам, я огляделся по сторонам и сплюнул на песок под нашими ногами.

— Не будь занудой, — протянула Китти, ловко цепляясь за каменный выступ, — мне казалось, что это роль твоего брата.

— Неправда, — ощетинился я, когда речь зашла о Кристофере, — просто у него есть мозг, чего не скажешь обо мне.

Я вздохнул и опустил голову, рассматривая бездну под ногами.

— И он всегда тормозит тебя, — ее светлая бровь слегка приподнялась.

— Он следит за тем, чтобы я не свернул себе шею раньше времени, например, как сейчас.

— Ну, — протянула она с лукавой улыбкой, — его здесь нет, так что, теперь я буду твоим смотрителем.

— Если ты снимешь трусики со своего тела, возможно, что я соглашусь.

— Кто сказал, что они сегодня на мне? — Китти со смехом перешагнула последний валун и ступила на плоскую каменную площадку. Я подтянулся на руках и спрыгнул рядом с ней, подталкивая ее гибкое тело к стене. Опустив голову, я провел носом по ее щеке, втягивая сладкий запах. Китти положила руки мне на плечи и притянула ближе, приподнимаясь на цыпочки. Я высунул язык и облизал ее полные губы, затем прихватил зубами нижнюю и втянул ее в свой рот.

— Ты решила играть грязно, котенок?

— Как и всегда, — выдохнула она мне в рот, цепляя своими зубами мою губу. Я почувствовал, как металлический привкус крови заполнил мой рот. Китти стала жадно целовать меня, размазывая кровь по своим губам. Я крепко стиснул ее шею, наклоняя голову в сторону. Мой член набух и теперь причинял конкретные неудобства. Словно читая мои мысли, Китти опустила руку и крепко стиснула его своей ладонью. Глухой стон вырвался из моей груди. Я оторвался от ее рта и запрокинул голову вверх, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Не важно, насколько часто мы трахались, я был готов снова кончить уже через несколько минут. Подростковые гормоны заставляли мой член стоять по стойке смирно двадцать четыре часа в сутки. Зеленые глаза Китти озорно заблестели, когда она скользнула спиной по камню и опустилась передо мной на колени. Я расстегнул ширинку и спустил штаны по бедрам.

— Он весь твой, котенок, — криво ухмыльнулся я, опираясь одной ладонью в стену над ее головой.

— Надеюсь, как и ты, — Китти лизнула головку, затем вобрала член в рот, слегка прикрыв глаза.

— Как и я, — хрипло простонал я, начиная медленно трахать ее рот. Мое дыхание участилось, жар стал приливать к голове, а покалывание внизу поясницы становилось все более ощутимым. Китти отстранилась и торопливо встала на ноги, расстегивая пуговицу на своих шортах. Моя ухмылка стала шире, когда я заметил, что на Китти нет нижнего белья. Она откинула шорты ногой в сторону и снова ухватилась за мой член, скользя языком от самого основания до кончика. Я провел ладонью по ее мягким длинным волосам, пропуская золотистые пряди между пальцами. Крепко ухватившись за затылок, я подтолкнул ее голову, проскальзывая глубже в горло. Китти сверкнула зелеными глазами, но покорно расслабила мышцы, позволяя мне полностью войти в ее глотку. Ее лицо покраснело, а в уголках глаз появились слезы, но я знал ее слабости. Я знал, что заставляет ее терять голову и весь тот рассудок, что у нее еще оставался. Китти опустила одну руку и ввела внутрь себя два пальца, продолжая сосать мой член. Ее стоны смешались с моим хриплым дыханием, и я понимал, что долго не продержусь.

— Китти, — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как покалывание начинает распространяться от поясницы к моим ногам. Китти втянула щеки и щелкнула языком по моей головке, крепче сдавливая основание ладонью. Я чувствовал ее возбуждение в воздухе, пока она трахала себя рукой. Вцепившись в ее волосы, я оторвал голову Китти от своего члена, оттягивая ее назад.

— Сейчас я кончу в твое горло, котенок, и ты проглотишь все до последней ебаной капли, ты поняла меня?

Зрачки Китти расширились, поглощая зеленую радужку глаз. Румянец на щеках стал ярче, а дыхание — прерывистым. В тишине пещеры был слышен хлюпающий звук, когда она яростно вонзала пальцы внутрь своей киски.

— Я чувствую, как ты течешь, Китти, — хрипло прошептал я, удерживая ее взгляд, — твои пальцы скользкие от того, как ты сосала мой член. И я хочу, чтобы ты просунула их глубже внутрь своей тугой киски, пока я трахаю твой рот своим членом.

Легкая дрожь пробежала по телу Китти, а глаза стали закатываться. Я выпрямился и сунул свой член в ее рот, делая быстрые глубокие толчки. Тело Китти застыло неподвижно, после чего она кончила с громким криком, выгнув шею. Я кончил следом, оставаясь похороненным глубоко в ее горле. Лицо Китти расслабилось, а руки обессиленно упали по бокам. Крепко сжав ее челюсть рукой, я вытащил член и провел большим пальцем по ее распухшим губам.

— Все, до последней капли, — произнес я, подбирая несколько капель спермы, которая просочилась через уголки ее губ. Китти высунула язык и слизала их с моего пальца. Я отстранился и заправил член обратно в штаны, мысленно отсчитывая время, когда снова его вытащу, чтобы трахнуть узкую киску Китти.

— Теперь ты будешь не таким хмурым? — Китти встала на ноги и натянула шорты, застегивая пуговицу.

— Я бы не сказал, что я был хмурым, — приподняв бровь, я обвел глазами ее расслабленное тело, — скорее, взволнованным, потому что ты притащила нас в чертовы пещеры.

— Брось, — поморщилась она, начиная двигаться в сторону большого пролома в стене, — город всего в нескольких минутах ходьбы, не думаю, что твари заберутся настолько близко.

Я чувствовал, как в моем животе осела свинцовая тяжесть, и не понимал причину этого ощущения. Мы действительно были на вершине холмов, с высоты которых граница под нашими ногами была видна, как на ладони. Холмы регулярно зачищались отрядами, поэтому крупных гнезд здесь не может быть, но отдельные особи могут повстречаться. Я беспокоился не за себя, я беспокоился за Китти. Мы потеряли привилегию свободно расхаживать по планете в тот момент, когда она решила устроить нам чертов апокалипсис. Многочисленные землетрясения, цунами, вулканы, сдвиги литосферных плит и, на десерт, новый вид выживших тварей, которые жрут всех подряд. Если кто-то наверху хотел наказать нас за все преступления перед природой, что ж, у кого-то это отлично получилось. Теперь нас осталась жалкая горстка людей, которые ежедневно борются за свое место под этим палящим солнцем. Те, кто живет в поселениях, находятся в большей безопасности, чем, скажем, мы, живущие на самой границе. Люди отстроили заново города, научились использовать энергию солнца, провели воду, наладили производство, половина из которых находится во Втором центре. Так же у нас есть Главный центр, который координирует роботу остальных четырех поселений. Я никогда не интересовался политикой, поэтому мне поебать, кто там лидер, пока меня лично это не касается. Мой брат-близнец, Кристофер, гораздо лучше меня разбирается во всем этом дерьме, поэтому я полностью прислушиваюсь к голосу его разума. Единственное, что меня волнует, это как убить тварей, которые только и ждут возможности прорваться дальше и устроить себе праздник живота. Чудовищная ошибка природы, породившая бесчувственных, жестоких монстров, вынуждает нас всех спать в пол глаза и никуда не выходить без оружия. Граница — это единственное, что не дает тварям пройти дальше. И так уж получилось, что именно граница является моим домом, который я буду защищать, если, конечно, мы вернемся с этих холмов живыми.

— Ты опять хмуришься, — Китти расстелила небольшое одеяло на каменном выступе и теперь сидела, вытянув длинные ноги. Я медленно приблизился к ней, остановившись в шаге от пролома в стене.

— Я хмурюсь, потому что садится солнце, а мы с тобой в пещерах, в которых любят гнездится твари.

— Пол, — она приподняла светлую бровь и похлопала ладонью по одеялу, — иди сюда. Я хочу, чтобы ты увидел нечто прекрасное в своей жизни.

— Я смотрюсь в зеркало каждый день, так что готов поспорить, самое прекрасное я уже видел.

Я сел около ее ног и откинулся спиной на каменный выступ, расстегнув наплечную кобуру. Китти засмеялась тихим смехом и переползла на мою половину, втиснувшись между моими ногами. Я обхватил ее руками и уткнулся носом в ее золотистые волосы. Мы сидели на вершине холмов, практически свесив ноги в пропасть. Солнце перед нами медленно садилось за горизонт, окрашивая пустыню багряным золотом.

— Видишь? — прошептала Китти. Я молча кивнул головой, оглядывая границу в высоты. В городе, скрытом двадцати метровыми стенами, я никогда не обращал внимание на закат или рассвет, но тут, на вершине, видеть, как солнце целует край земли, медленно опускаясь за горизонт, было удивительно. Я пожалел, что не взял брата с собой. Честно говоря, я вообще никому не сказал, куда мы направились, потому что в городе действовали строгие правила, не покидать стены в темное время суток. Ночь — время монстров в пустыне. Но Китти не из тех, кто подчиняется правилам. Она ворвалась в мою жизнь каких-то пять месяцев назад, но мне казалось, что я знаю ее целую жизнь. Она приехала с родителями на границу, понятия не имея, кто такие монстры. Ее отец отвечал за прокладку нового водопровода, и мать Китти твердо решила последовать за ним, не уверенная, насколько затянутся работы. Эта девушка просто взорвала мой мозг, вынуждая делать вещи, которые Кристофер никогда бы не одобрил. Он и Китти особо не одобрял, но я знал брата, как себя, я доверял ему, как себе. Он никогда не встанет у меня на пути, предпочитая молча держаться рядом.

— Нам надо уходить, — произнес я, когда солнце полностью скрылось за горизонтом. Темнота принесла небольшую прохладу после удушливого дня.

— Нам надо поговорить, — тихо произнесла Китти. Она слегка отстранилась от меня и села на одеяло, нервно теребя его край. Китти никогда не нервничала. Она со смехом встречала трудности, и так же их преодолевала. Я склонил голову на бок и всмотрелся в ее напряженное лицо, — Пол, я не уверена, как ты отреагируешь, потому что для меня это было таким же шоком, каким будет и для тебя.

— Говори, Китти, — выдавил я, чувствуя, как тяжесть внутри живота становится все более ощутимой. Моя интуиция никогда не лгала.

— Я беременна, — ее шепот был едва слышен. Ветер отскакивал от каменных стен, создавая причудливые завывания, но мой мозг, казалось, застыл, отказываясь осознавать услышанное.

— Что?

— Беременна, Пол, — глаза Китти медленно наполнялись слезами. Я не мог вырваться из оцепенения, продолжая смотреть на ее лицо широко раскрытыми глазами, — я никому еще не говорила, хотела, чтобы ты первым это услышал.

— Я, блять, не знаю, что сказать, — я вскочил на ноги и заходил по пещере, вцепившись пальцами в свои волосы. Я знал, что я чувствую к Китти, но я не знал, как мне реагировать на новость о том, что я стану отцом. Мне семнадцать лет, и большую часть своего времени, я думаю своим членом, а не тем веществом, которое у нормальных людей находится в голове. Мой отец, Гектор, стал отцом в восемнадцать лет, когда ему на порог принесли меня и Кристофера, и только теперь мне казалось, что я начинаю понимать, что он мог чувствовать, оказавшись лицом к лицу с этой новостью. Китти явно ожидала другой реакции от меня, потому что сейчас обиженно смотрела на меня глазами, полными слез. Она сделала несколько торопливых шагов в мою сторону, но затем отшатнулась обратно к каменному утесу.

— Прости, Китти, — произнес я, опустив руки вдоль тела, — нам по семнадцать лет, я не знаю, как быть отцом. Но это не значит, что я отказываюсь им быть. Это последнее, что я ожидал от тебя услышать, и я говорю тебе это честно, но я не собираюсь исчезать из твоей жизни только потому, что ты ждешь от меня ребенка.

На ее лице промелькнула тень облегчения, когда Китти судорожно закивала головой, стирая слезы со своих щек.

— Скажи, что мы справимся, Пол, — хрипло произнесла она.

— Я, блять, не знаю как, но мы точно справимся, — выдохнул я, на мгновение закрывая глаза.

Всего одна ебаная секунда, которая перевернула мой мир.

Истошный крик Китти ворвался в мою голову, вынуждая резко дернуться в ее сторону. Тварь вцепилась в ее тело и теперь рвала ее горло на куски с тошнотворным чавканьем. Я выхватил ствол и всадил пулю ему в голову, лихорадочно озираясь по сторонам. Несколько лысых голов показались из-за камней, двигаясь на четвереньках. Я сделал шаг в сторону Китти, но несколько тварей быстро кинулись на меня, притягиваемые запахом свежей крови. Действуя скорее на автомате, чем осознанно, я отстреливал одну голову за другой, пока в пещере не повисла тишина. Китти лежала на каменном полу, неестественно изогнув спину. Кровь из ее разорванного горла разлилась темной густой лужей. Я упал на колени и подхватил ее тело, прижав к своей груди. Кровь тут же пропитала мои руки, заливая футболку.

— Китти, — я судорожно тряс ее тело, наблюдая, как голова болтается в разные стороны, а глаза смотрят в пространство, — Китти, очнись, детка.

Рыдания сдавили мое горло, когда волна горя ударила меня изнутри. Я никак не хотел принимать тот факт, что теплая, мягкая, пахнущая фруктами и солнцем кожа Китти становится холодной и безжизненной. Я запрокинул голову к потолку и громко закричал, выпуская боль наружу. Если сюда сбегутся десятки тварей, я не уверен, что смог бы разорвать их.

В эту минуту я хотел быть рядом с Китти.

Но Китти рядом уже не было.

Ее мертвые глаза были широко распахнуты, а на лице застыла маска ужаса. Я сильнее прижал ее тело к своей груди, начиная неосознанно раскачиваться в разные стороны. Соленые слезы стекали по моим щекам, капая на ее золотистую макушку. Я гладил ее волосы окровавленными руками, пока мое тело оплакивало потерю. Протянув ладонь, я накрыл ее живот и слегка сдавил, не уверенный, что именно хочу почувствовать. Мне надо было увести ее отсюда. Мне никогда не стоило соглашаться на ее безумный план. Почему, блять, я послушал ее?

Я поцеловал ее в лоб, затем прислонился к каменной стене, подтягивая Китти ближе к себе. Наверное, мой мозг сейчас был полностью отключен, потому что я не мог объяснить своих действий. Единственное, что я хотел, это быть с ней. Быть с девушкой, которая ждала моего ребенка.

Я не смог защитить их, я, блять, не смог защитить их!

Осознание собственной беспомощности буквально пробило дыру в моей груди, сдавливая легкие, и теперь каждый вздох давался мне с трудом, обжигая, воспаленное от крика, горло. Казалось, прошло всего мгновение, но в стенном проеме стало постепенно светлеть. Солнце гигантским шаром поднималось вверх, заливая пустыню золотистым светом. Рассвет настиг меня неожиданно, показывая неприглядную правду, которую я не хотел принимать, прячась за темнотой ночи. Китти неподвижно лежала на моих коленях. Ее тело было непривычно холодным и бледным. Кровь из раны давно перестала течь, оставив лишь липкость и металлический запах. Моя рука все еще оставалась на ее плоском животе, и периодически мои пальцы дергались, сжимая окровавленный материал ее футболки.

— Вот и рассвет, котенок, — хриплым голосом прошептал я, наблюдая за тем, как солнце медленно встает из-за горизонта.

Но в глазах Китти больше не было жизни.

Она не могла видеть, как близко мы были к огненному шару, который с каждой минутой поднимался все выше и выше.

Я чувствовал жжение в своих сухих глазах, но не единой слезинки больше не скатилось по моим грязным щекам. В моей голове не было мыслей, лишь звенящая пустота и дыра на том месте, где недавно билось мое сердце. Я не знал, что мне делать дальше. Я не знал, как мне сказать родителям Китти, что тварь вырвала горло их дочери, когда я стоял в десяти метрах от нее.

Я говорил, что смогу защитить ее.

Я говорил, что со мной она в безопасности.

Я, блять, все это говорил, но я не смог этого сделать, не смог защитить мою девочку.

Мои пальцы все еще цеплялись за Китти, а ее голова была прижата к моей груди, и я гладил ее волосы снова и снова, словно надеясь принести ей утешение. Я видел, как ворота внизу распахнулись и небольшой отряд вышел за стену. Мой брат шел впереди, направляясь в сторону холмов, на вершине которых сейчас сидел я, баюкая Китти в своих руках. Мне стоило спуститься вниз, но я не хотел двигаться. Я чувствовал усталость каждой клеточкой своего тела. Несколько человек внизу отделились и направились в северном направлении. Кристофер шел строго по направлению к холмам, никуда не сворачивая. Мой брат, как и всегда, умел анализировать информацию, как чертов робот. Не прошло много времени, как осторожный топот ног подсказал мне, что скоро в наш маленький мир кто-то вторгнется.

Кристофер ступил на площадку, крепко стискивая пистолет в своих руках. Его глаза лихорадочно забегали вокруг, оценивая обстановку. Мертвые твари вокруг, ебаный бассейн из крови и я, сидящий с Китти в обнимку.

— Твои глаза двигаются, значит ты жив, — сухо произнес Кристофер, опуская пистолет вниз. Майкл стоял позади Кристофера и судорожно втягивал воздух носом, нахмурив густые брови.

Я снова почувствовал ком в своем горле, стоило мне увидеть брата. Новая волна горя буквально насквозь прошла через мое тело. Мое дыхание участилось, а руки судорожно задергались, сжимали холодное тело Китти. Лицо Кристофера побледнело, когда он шагнул ближе.

— Это я виноват, — хрипло пробормотал я, усиленно моргая глазами, пытаясь сделать свой взгляд более четким.

Кристофер крепко сжал свою челюсть и кивнул головой, после чего отошел к пролому в стене и уставился на пустыню под нашими ногами.

— Что здесь произошло? — Майкл не решался приблизиться ближе, предпочитая бдительно смотреть по сторонам.

— Твари, — процедил я сквозь зубы.

— Я, блять, вижу, что это не ты своими зубами вырвал ей глотку, — сухо ответил Майкл, — меня больше интересует, как ты вообще допустил такое.

— Майкл, — предостерегающе бросил Кристофер, покосившись на него из-за плеча, — не сейчас.

— А когда? — голос Майкла стал громче, — у нас на руках мертвый подросток, Кристофер. Ты возьмешь на себя смелость сообщить ее родителям, что тварь в горах, куда, на минуточку, никому нельзя заходить, кроме охотников, вырвала глотку и разорвала артерию к ебаным чертям их единственной дочери?

Кристофер быстро посмотрел на меня, затем повернулся к Майклу.

— Меня больше волнует, что мой брат жив. Но ты прав, это досадное недоразумение.

— Недоразумение? — брови Майкла поползли вверх, — ты, блять, слышишь себя? Никто не выходит за стены ночью, Кристофер! Это правило написано кровью, нашей кровью! И теперь сюда можно добавить и эту девочку.

Майкл пренебрежительно махнул рукой в нашу сторону, словно Китти была для него лишь мешком с мясом.

— Следи за языком, Майкл, — процедил я, начиная чувствовать гнев.

— Это тебе стоило лучше следить за тем, куда ты приводишь своих девушек, чтобы перепихнуться, — Майкл зло ткнул пальцем в мою сторону.

Слепая ярость заполнила мой разум, подталкивая разорвать Майкла на мелкие кусочки и сбросить с этой ебаной пещеры. Я аккуратно переложил Китти на каменистый пол и встал на ноги, сжав кулаки. Мое тело было полностью залито кровью, и местами она уже подсохла, образовав корочки.

— Стоп, — Кристофер поднял ладони и встал между нами, — нам всем надо успокоиться. Что могло случиться, уже, блять, случилось, поэтому каждый сейчас закрывает свой ебаный рот и начинает думать мозгами.

— Твой брат не в состоянии думать, Кристофер. Он не думает о том, как подставляет отца или всех нас. Мы выживаем, если за свои семнадцать лет вы еще не поняли этого. У нас нет права на ошибки. Теперь молодая девочка мертва, и мне с твоим отцом придется рассказать об этом родителям ребенка. Не тебе, Пол, а нам!

— Я сам скажу, — процедил я, глядя на него из-под лобья. Майкл шагнул ближе и ухватился руками за воротник моей окровавленной футболки.

— И что ты скажешь? — зашептал он мне в лицо, — как привел ее сюда, полюбоваться закатом, а потом настолько забылся, что позволил твари подкрасться к ней со спины и разорвать горло? Они доверили тебе свою дочь, а ты позволил ей умереть. И теперь ты будешь строить из себя страдальца, возможно, даже оплакивать потерю своей девушки. Но сколько это продлится, а? Неделю, может быть, две? А теперь подумай о родителях, которые семнадцать лет растили ребенка, чтобы в одно мгновение лишиться его, по твоей, блять, глупости! Какой будет их боль? Какой?! — Майкл с силой тряхнул меня за воротник, его слова стали громче, яростнее, а в глазах заблестели слезы. — И если ты думаешь, если ты вообще в состоянии думать, мать твою, что их горе исчезнет, как и твое, спустя какое-то время, то ты, блять, серьезно ошибаешься. Они будут жить с этим до конца своих дней, не имея возможности прийти на могилу.

Я был настолько ошеломлен словами и реакцией Майкла, что мог только стоять и молча смотреть на его лицо. Майкл отпустил мою футболку и отступил на шаг, быстро моргая глазами. Он выдохнул воздух ртом и провел рукой по лицу, после чего посмотрел на меня холодными глазами.

— Надеюсь, что ты усвоил свой урок, Пол.

— Ты ничего не знаешь, — хрипло возразил я, но он перебил меня, приподнимая ладонь в воздух.

— Не утруждай себя, я вижу все, что мне надо видеть.

Кристофер напряженно стоял рядом, вцепившись в пистолет в своей руке. Я сглотнул ком в горле и перевел на него взгляд.

— Мне надо спустить ее вниз.

— Я помогу, — кивнул он головой и подошел к одеялу, поднимая его рукой. Я подхватил Китти на руки, и Кристофер помог мне обернуть одеяло вокруг ее холодного тела. Мы двинулись к выходу из пещеры, начиная спускаться по пологому склону. Майкл не сводил глаз с пустыни и ни на сантиметр не опустил свой ствол. Кристофер помогал мне переходить через камни, поддерживая Китти, когда в этом была необходимость, но я хотел сам отнести ее домой. Это единственное, что я еще мог сделать для своей мертвой девушки и такого же мертвого ребенка.

Глава 2

Пол

Китти кремировали. Здесь, на самой границе, мы не имеем возможности хоронить умерших, так как всю плодородную почву используем под посевы, а песок — не самое лучшее место для кладбища. Родители Китти были буквально убиты горем. Ее отец ударил меня по лицу, когда мы пришли к ним домой, но я не сделал ни единой попытки, чтобы прикрыться. Я встретил боль с удовольствием, потому что только она еще заставляла меня хоть что-то чувствовать. Дыра в моей груди постепенно расширялась, распространяясь по телу, и иногда мне казалось, что я начинаю терять свою человечность. Часть меня осталась лежать в той пещере, уступив место ярости и безумию.

Кристофер был со мной на каждом моем шагу. Он молча держался рядом, не пытаясь залезть ко мне в голову. Но он, как и многие другие, не мог понять причину моего состояния. А мне было больно думать о том, что я так и не стал отцом своему ребенку, но еще больнее было произнести это в слух. Если сказать, значит признать это. А я не хотел признавать этого. Но так же я понимал, что мне надо выговориться, мне надо разделить с кем-то свою боль или я сойду с ума. Мой брат-близнец был самым близким ко мне человеком. У меня есть отец, есть еще один брат и младшая сестра, но ближе всех всегда был и остается Кристофер.

— Поговори со мной, брат, — наконец, не выдержал Кристофер, — я не могу нормально дышать рядом с тобой. Твоя боль душит меня и это пиздец как не хорошо.

— Она была беременной, — решился произнести я, когда мы сидели на диване в гостиной нашего большого дома, где мы жили с отцом. Кристофер вскинул голову и ошеломленно посмотрел на меня.

— Что?

Я шумно выдохнул и вцепился руками в свои волосы на голове.

— Она призналась мне в той пещере. Мы смотрели закат, и, клянусь, я не видел ничего прекраснее в своей жизни, а потом она сказала, что беременна.

Кристофер оперся локтями в свои колени и закрыл лицо руками, с силой вжимая ладони в череп.

— Какого хера, Пол?

— Я не знаю, — хрипло отозвался я, — но я не отказывался от нее или от него. Я просто был ошеломлен всем этим и на минуту, блять, закрыл глаза, и в этот же миг тварь прыгнула ей на спину, вцепившись своими зубами ей в шею. Я не могу выбросить это из своей головы, брат.

Я чувствовал ком в своем горле и слезы, которые застилали глаза, но не делал попытки скрыть их. Только не перед мои братом.

Глаза Кристофера наполнились состраданием. Он ухватился рукой за мое плечо и крепко сжал.

— Я не знал, — выдавил он из себя.

— Никто не знал, — отозвался я, — она никому не говорила, и я хочу, чтобы так и оставалось.

Я предостерегающе посмотрел на Кристофера, который медленно кивнул головой, явно ошеломленный информацией.

— Ее родители должны знать.

— Нет, — я покачал головой, — тогда мне придется признаться, что я не только убил их дочь, но и лишил внука.

— Или внучки, — пробормотал Кристофер. Я вскочил на ноги и скинул лампу со стола, чувствуя необъятное горе внутри себя, которому я никак не мог найти выход.

— Полегче, — донесся голос отца от входной двери. Гектор вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Наш отец был старше нас на восемнадцать лет, поэтому всегда был больше другом, чем отцом, — начнешь жить сам, делай со своим домом все, что захочешь.

Он остановился на пороге гостиной и сунул руки в карманы своих штанов, оценивающе глядя на нас своими голубыми глазами.

— Случилось что-то еще, чего я не знаю? — хмуро поинтересовался он.

— Нет, — буркнул я, направляясь к выходу из дома. Кристофер поднялся следом, переглянувшись с отцом, и вышел следом за мной.

— Мне надо с кем-то подраться, или я сойду с ума, — пробормотал я, быстро шагая по улице в сторону учебного центра.

— Я бы не рассчитывал найти соперника в нашем центре, — спокойно произнес Кристофер, шагая со мной в ногу, — судя по твоему свирепому виду, ты переломаешь хребет какому-то бедолаге.

— Мне надо что-то почувствовать, иначе это взорвет мне голову.

— Тебе повезло, что у тебя есть бескорыстный брат, готовый надрать тебе задницу, — Кристофер ухмыльнулся и покачал головой, — но что-то мне подсказывает, что я пожалею о своем решении.

— Не переживай, — хлопнув его по плечу, я невесело хмыкнул, — я буду нежным.

Мы переоделись в раздевалке и вышли на ринг. Я начинал ощущать адреналин, который растекался по моим венам, заставляя руки подрагивать, а ноги — нетерпеливо расхаживать.

— Надеюсь, ты помнишь, что я твой брат, — настороженно произнес Кристофер, перешагивая канаты ринга.

— Тебе повезло иметь мое лицо, — бросил я ему, вставая в стойку.

— Я старше тебя на семь минут, так что это тебе повезло иметь мое лицо, — парировал он, делая быстрый удар правой рукой. Я отшатнулся в сторону и выбросил левую руку в стойку, блокируя его следующий удар.

— Впрочем, я всегда могу это исправить, — Кристофер прорвал мой блок и одним ударом рассек мне левую бровь. Я почувствовал, как теплая кровь заливает мое лицо, а ее металлический запах проникает мне в ноздри. Образ Китти в мои руках становился все более отчетливым. Я поднял руки и посмотрел на свои ладони. Мне казалось, что они снова залиты ее алой кровью.

— Эй, — голос Кристофера возник в моей голове. Мой брат обеспокоенно смотрел на меня, чуть встряхивая мои плечи.

— Я в порядке, — буркнул я, скидывая его руки со своего тела.

— Отлично, — мрачно кивнул он и снова встал в стойку. Я заставил себя очистить сознание, чтобы не дать панической атаке взять вверх. Методично работая руками и ногами, я наносил удары, блокировал связки Кристофера, вытирал кровь с разбитого лица и сплевывал ее сквозь окровавленные зубы.

— Откуда ты знал, где меня искать? — спросил я брата между ударами.

— Видел, как вы уходили, — увернувшись в сторону, ответил Кристофер.

— Ты следил за нами? — мои брови слегка приподнялись.

— Нет, — поморщился он, — просто я предпочитаю знать, где находится мой ебаный близнец.

— Тогда почему ты не остановил нас? Почему позволил уйти? — слова вырвались прежде, чем я сумел их затолкать обратно себе в глотку.

— А ты бы послушал? — Кристофер шумно дышал, остановившись посередине ринга, — ты не там ищешь виновного.

Я смотрел на свое отражение, и мне казалось, что мир перестал вращаться. Кристофер винил меня в случившемся так же, как я винил сам себя. Несмотря на все его слова, где-то в глубине он тоже считал, что это моя гребаная ошибка. Я сделал шаг назад, сдирая бинты со своих рук.

— Нет, Пол, постой, — Кристофер с сожалением шагнул вперед, но я покачал головой, — блять!

Его крик эхом отозвался от высоких стен тренировочного зала. Я выскочил из центра в тех же тренировочных шортах, в котором проводил спарринги. Мне было похеру на то, как я сейчас выглядел. Я не знал, куда я собираюсь идти, но мне буквально не хватало воздуха. Если я задержусь внутри еще на минуту, я не могу ручаться за свои действия. В одно мгновение мне хотело разнести весь чертов мир до последней песчинки, а в другое — просто выпустить свое горе наружу. Оно было настолько осязаемым, что я мог пробовать его металлический привкус у себя на языке.

Я шел и шел, не обращая внимания на любопытные взгляды. Моя голая грудь уже частично была покрыта татуировками, как и мои руки, а из рассеченной брови продолжала капать кровь, оставляя кровавые полосы на моей, испачканной чернилами и потом, коже. Я не заметил, как ввалился в дом и быстро взбежал по ступеням, направляясь в ванную комнату. Плеснув себе на лицо холодной воды, я уставился на отражение в зеркале и пытался рассмотреть себя прежнего, но ничего не видел.

Я больше не узнавал себя.

Мне казалось, что я больше мертвый, чем живой.

Наши отношения с Китти набирали обороты с каждым днем, который она провела на границе. Я с первого взгляда понял, что хочу ее рядом с собой. И мне было плевать, хочет она того же или нет. Мне повезло, потому что она хотела меня так же сильно, как я хотел ее. Мне нравилось ее тело, нравился ее мягкий смех, я был без ума от ее энергии, которая фактически перетекала из ее тела в мои вены, делая ее присутствие наркотиком для моего организма.

И теперь мое тело ломало от того, что ее нет рядом.

Если бы я мог засунуть руку в свою грудь, я бы вырвал остатки своего сердца, чтобы больше не чувствовать эту чертову агонию вины и опустошения. Мой разум онемел, мое тело двигалось автоматически, подстегиваемое нескончаемой яростью ко всем, кто меня окружает, но мое гребаное сердце отказывалось отключаться, как бы я не старался.

Мне было больно. И мне придется с этим жить.

Я впечатал руку в зеркало и теперь наблюдал, как осколки засыпали раковину, окрашивая ее в алый цвет моей крови. Я молча смотрел, как она стекает по моим костяшкам, брызгая на пол. Дверь за моей спиной распахнулась, и Гектор ввалился внутрь, лихорадочно осматривая помещение. Его глаза остановились на разбитом зеркале и осколках, которые теперь валялись в раковине и на полу.

— Что за херня, сынок?

Я видел его ошеломленное лицо через уцелевший осколок на стене, и не решался повернуться, оставаясь стоять на месте.

— Пол, — Гектор шагнул ближе, и стекло под его ботинками захрустело, — тебе стоит прекратить крушить наш дом.

— Я так не могу, — прошептал я едва слышно.

— Это из-за девушки? Из-за Китти?

Я зажмурил глаза и тяжело задышал, борясь со своими эмоциями. Ее имя царапало кожу, заставляя кровоточить мое сердце.

— Я знаю, что ты винишь себя, сынок, но тебе пора прекратить это. Граница — не место, чтобы предаваться безумию.

— Я не могу так, отец. Мне больно дышать от того, что ее нет рядом. Я не могу спать, зная, что ее нет рядом. Я просто не могу.

— Посмотри на меня, — Гектор потянул меня за плечо, и я отлепился от раковины, развернувшись к нему лицом. Его волосы были взъерошены, а темная щетина на подбородке уже успела изрядно отрасти, — я знаю, как тебе больно. Поверь, я знаю, сынок.

Я смотрел в глаза своего отца и искал утешения, как когда-то, когда был ребенком. Его взгляд был мягким и сочувствующим.

— Я убил ее, я убил их обоих, — хрипло выдохнул я и стукнул себя по голове кулаками, пытаясь избавиться от образа мертвого тела Китти.

— Это сделал не ты, Пол, — голос Гектора стал жестким, — это сделали твари, и если ты хочешь получить искупление, направь свой гнев на них. Сделай эту планету чище, чтобы никто больше не испытывал того, что сейчас чувствуешь ты. Ты облажался, сынок, и я этого не отрицаю. Но не ты убил их. Не ты.

Он несколько раз тряхнул меня за плечи, вынуждая посмотреть в свои глаза.

— Ты меня слышал? Это сделал не ты. Но ты можешь стать лучше и убить их всех. Это ты можешь сделать. Ее уже не вернуть, Пол, и мне жаль, что так вышло. Но черта с два, я буду молча стоять и наблюдать, как она утягивает тебя за собой. Ты здесь, и ты нужен мне, ты нужен своим братьям и сестре. Если ты сейчас выкинешь какую-нибудь глупость, клянусь всеми богами в этом ебаном мире, я достану тебя из-под земли, и тогда ты поймешь, что значит разгневать отца.

Он ухватил меня за затылок и притянул ближе к своему лицу, уткнувшись своим лбом в мой. Мое дыхание медленно приходило в норму.

— Теперь, когда я вижу, что ты меня слышишь, убери всю эту херню, которую ты тут натворил и будь готов к раннему подъему.

Гектор шагнул в сторону выхода, открывая дверь в ванную.

— Зачем? — я вскинул голову и посмотрел ему вслед.

— Зачем убирать или зачем вставать? — он приподнял брови, глядя на меня многозначительным взглядом.

— Зачем убирать, я и так знаю — ты боишься порезать свои нежные ножки, — я дернул плечами, стряхивая напряжение со своих мышц, — по какому случаю ранний подъем?

— Завтра вы идете за стену. Кристофер поведет свой отряд на зачистку. Если ты хочешь в другую команду, тебе следует самому сказать об этом своему брату.

Гектор кивнул головой и вышел в коридор, оставляя меня среди разбитого стекла.

Я спустился вниз и вытер руки полотенцем, закончив уборку наверху. Кристофер так и не пришел, и теперь я чувствовал беспокойство. Мы не часто ссорились с братом, предпочитая всегда быть на одной стороне против Джека или Авроры, которая была младше нас на три года. Мне стоит найти его. В этот момент дверь в дом распахнулась и вошел Кристофер, скидывая рюкзак на кресло.

— Привет, — настороженно произнес я.

Он молча посмотрел на меня и кивнул головой.

— Виделись.

— Я собирался искать тебя.

— Я не терялся, — он прошел мимо меня на кухню и залпом выпил большой стакан воды.

Я встал рядом и прислонился к столешнице, рассматривая его напряженное лицо.

— Если ты ждешь извинений, — начал я, но он резко вскинул голову и в упор посмотрел на меня.

— Оставь свои извинения для Джека или Авроры, — слегка поморщившись, произнес Кристофер, — я в них не нуждаюсь.

— Я признаю, что не должен был перекладывать на тебя вину, но ты должен понять меня.

— И я пытаюсь, Пол, — громко возразил Кристофер, — я, блять, пытаюсь. Ты должен знать, что я всегда на твоей стороне, всегда. Но не стоит перекладывать на меня чужие ошибки. Я не имею права обвинять тебя в чем-то, потому что сам не идеален. Направь свой гнев на тех, кто заслужил этого.

— Кстати об этом, — я кивнул головой, — Гектор сказал, утром твой отряд идет за стену?

— Мой отряд? — он в упор посмотрел на меня, слегка прищурив глаза.

— Наш отряд, — я покачал головой, — я не стану прогибаться под кого бы то ни было. Если ты руководишь отрядом, значит я в твоей команде. И это, блять, не обсуждается.

Кристофер шумно выдохнул и кивнул головой.

— Выход в пять, — оттолкнувшись от столешницы, он направился к лестнице.

— Может, помиримся на мизинчиках? — крикнул я ему в след, наблюдая, как он поднял в верх средний палец и скрылся в своей комнате. Я только усмехнулся и зашагал в свою спальню.

Утром, едва встало солнце, мы стояли около больших ворот, ожидая сигнала выдвигаться.

— Почему именно сейчас Гектор дал тебе отряд? — спросил я брата.

— А ты не догадываешься? — он приподнял бровь и тут же переключился на свое оружие, проверяя кобуру.

— Видимо, ты стал совсем взрослым мальчиком, — усмехнулся я, сплевывая себе под ноги.

— Видимо, — кивнул он головой и двинулся вперед, вскинув свой автомат. Я шагнул следом, слегка щурясь от яркого солнца.

— Идем на восток, смотрим в оба, и не забывайте прикрывать друг друга, — Кристофер быстро шагал в сторону восходящего солнца. Я отогнал непрошенные ассоциации и стал продвигаться вперед.

Мое тело жаждало крови. Я хотел убивать.

Первое гнездо оказалось всего в получасе ходьбы от границы. Лысые головы лениво копошились между камней, периодически выскакивая на поверхность. Кристофер молча опустил руку, призывая нас укрыться за камнями. Я прислонился спиной к шершавому камню и проверил свою обойму. Дин, который стоял чуть впереди меня, вытащил бинокль и навел его на группу тварей.

— Похоже, что это гнездо, — тихо произнес он. Кристофер согласно кивнул головой.

— Зачищаем, — брат шагнул вперед и вышел из-за камня на открытое пространство, — только без глупостей.

Его быстрый взгляд на меня подсказал, что эта фраза относится только ко мне, а не ко всему его отряду. Что сказать, я счастливчик по жизни.

Делая короткие очереди, мы быстро двигались вперед, стараясь уложить как можно больше уродов. Мои глаза стало застилась красным. Я видел только монстров, которым хотел вцепиться в глотки, чтобы искупаться в их крови. Моя потребность в насилии перешла на новый уровень.

Пугало ли это меня?

Черта с два. Я приветствовал боль. Только она еще говорила мне о том, что я нахожусь среди живых.

Мой затвор щелкнул, и я вытащил вторую обойму, но движение сбоку привлекло мое внимание. Твари стали обходить нас с боков, стремясь загнать в ловушку. Нахуй. Я откинул автомат в сторону и вытащил свой тесак. Адреналин вскипел под моей кожей, подталкивая к действиям. Отрубая конечности, я наслаждался видом их крови. Я наслаждался страданиями, которые отражались на их — искаженных от боли — уродских лицах. Мне надо было почувствовать, как жизнь покидает их тела, и ни одна пуля, выпущенная из ствола, не даст этого ощущения.

Брызги крови стали покрывать мою броню, они попадали мне на лицо, разукрашивая мой мир в красный цвет. Отряд двигался следом, автоматные очереди не стихали ни на минуту, четко выполняя свою работу, судя по горе тварей, через которую приходилось уже пробираться, чтобы добраться до входа в гнездо.

— Пол, — Кристофер откинул автомат за спину и теперь вытаскивал свой Глок, моментально делая одиночные выстрели.

— Что? — крикнул я ему, снеся тесаком очередную голову. Кровь заливала теперь большую часть песка под нашими ногами, и мне это чертовски нравилось.

— Не гони так, — крикнул он, держась за моей спиной.

— Держись позади, — отозвался я, перепрыгивая через кучу плоти. Впереди оказался вход в гнездо, поэтому я без раздумий шагнул внутрь, крепко стискивая рукоять своего тесака. Пещера встретила меня вонью, темнотой и сыростью, — все, как я люблю. Двигаясь по проходу, я внезапно споткнулся и успел выставить руку, чтобы не улететь головой в стену. Один из уродов прыгнул мне на спину, от этого толчка я по инерции пролетел вперед, но тут же развернулся и стащил его ссебя, пока он не успел вонзить свои гнилые зубы в мою шею. Ухватившись за его горло, я прижал урода к стене и с силой сжал гортань. Лысая голова дергалась под моими руками, его искривленные руки и ноги молотили по моему телу, в надежде выбраться из хватки. Но я продолжал сильнее сдавливать его горло, наслаждаясь тем, как он щелкает зубами, цепляясь за воздух. Его глаза стали выпячиваться из глазниц, когда я крепче сжал ладонь.

— Ты хотел разорвать мне горло, урод? — процедил я сквозь стиснутые зубы. Шипение со свистом выходило из искаженного рта мутанта. Я знал, что он не сможет мне ответить, но это не имело никакого значения для меня. Я буквально мог чувствовать, как кровавая завеса опускается над моим сознанием, затуманивая мое зрения и лишая инстинкта самосохранения.

Все, что я мог ощущать в этот момент, так это невыносимое желание разорвать мутанта на части.

Я хотел скользить в его липкой густой крови, я жаждал почувствовать его страх на кончике своего языка.

Мне хотелось, чтобы он меня боялся.

— Я убью вас всех, каждого, — я приблизил свое лицо к его отсутствующему уху, на месте которого зияли пустые дыры, — я искупаюсь в крови всех твоих сородичей. Если для этого надо залить весь мир кровью, я это сделаю.

Вонзив тесак в живот твари, я медленно стал направлять его вверх, прорезая внутренности острым лезвием. Бульканье и свист выходили из гнилого рта урода, пока, наконец, кровь не закапала на его подбородок. Я разрезал его до грудины, но он продолжал таращить на меня свои, налитые кровью, мутно-белые глаза. Услышав крики снаружи, я дернул головой, после чего крепче схватился за его горло и сжал со всей силы, отнимая жизнь у твари. Можете назвать меня чудовищем, монстром, мне поебать. Когда мои руки залиты чужой кровью, когда я ощущаю ее металлический запах и привкус — только тогда в моей голове наступает просветление, и только тогда я чувствую, что еще живу.

Отряд ворвался внутрь гнезда, и я сделал шаг назад, вытаскивая тесак из тела животного.

— Ты в порядке? — спросил Кристофер.

— В полном, — отозвался я, стряхивая остатки кишок со своего лезвия.

— Отлично, двигаемся дальше.

Следуя друг за другом, мы преодолели узкий коридор и вошли в небольшую пещеру, оборудованную под гнездо. Тварей внутри не было, очевидно, они все выбежали на поверхность. Кристофер не стал рисковать, поэтому заложил несколько зарядов в дальние проходы, после чего кивнул головой, выводя нас на поверхность. Мы отошли на небольшое расстояние, затем Кристофер подорвал гнездо, взметнув в воздух облако пыли и песка.

— Дело сделано, — удовлетворительно кивнул Генри, устало опускаясь на каменный валун. Я сунул тесак за пояс и хрустнул шеей, все еще наблюдая за разрушенным гнездом впереди.

— Одним меньше, — согласно кивнул Дин, делая большие глотки воды со своей походной фляги.

— Это капля в море, — покачал головой мой брат, — сколько их еще.

— За то нам точно есть чем заняться, — весело отозвался я. Тяжесть в моей груди немного отступила, позволяя втянуть воздух в свои легкие.

— Ты выглядел немного жутко, — заметил Уилл, рассматривая мое тело.

— Я знаю, что я красавчик, спасибо, — криво усмехнулся я, вытаскивая пачку сигарет. Сделав затяжку, я выпустил дым в ясное небо и слегка прищурил глаза от солнца.

— Пошел ты, — усмехнулся Уилл.

— А есть предложения? — я выразительно приподнял бровь, обводя его тело своим взглядом. Щеки Уилла вспыхнули, но он показал мне средний палец, после чего встал на ноги и отошел в сторону Генри. Кристофер со смехом покачал головой, но предпочел промолчать. Мы стали двигаться в сторону города, периодически проверяя в бинокль пустыню. Судя по всему, веселье окончено.

Кристофер ушел к Майклу, чтобы доложить о походе, а я спустился в оружейную, так как мое снаряжение нуждалось в капитальной чистке. Уилл спустился следом и с грохотом бросил оружие на металлический стол.

— Ты чем-то взволнован? — спросил я, смывая со своих рук чужую кровь.

— Нет, — отозвался он, остановившись рядом.

Я выпрямился и медленно вытер руки полотенцем, уставившись в яркие глаза Уилла. От его тела волнами исходило напряжение.

— Я просто не хочу, чтобы ты продолжал делать все эти намеки.

— Намеки на что? — откинув полотенце в сторону, я уставился на его гладкое лицо.

— Ты знаешь, — выдавил он, покосившись по сторонам. Его щеки стали розовыми, а глаза лихорадочно заблестели. Я двинулся вперед, вторгаясь в его личное пространство. Он с шумом переводил дыхание, его адамово яблоко дернулось, когда он судорожно сглотнул. Я приблизил к нему свое лицо и тихо произнес, едва касаясь губами его уха:

— Если ты про наш маленький секрет, то он таким и останется. Если ты желаешь повторить, тебе стоит только попросить об этом.

Я видел, как шея Уилла покрылась мурашками, а дыхание становилось все более тяжелым. Я поднял ладонь и слегка сдавил его горло, наслаждаясь хаотическим биением его пульса под своими пальцами.

— Только попросить, — повторил я, проведя большим пальцем по его пухлым губам. Зрачки Уилла расширились, а горло снова дернулось под моей рукой. Я выпустил его шею и сделал шаг в сторону. Уилл быстро заморгал и шумно выдохнул.

— Это было ошибкой, — тихо произнес он.

— Как скажешь, — пожал я плечами, краем глаза заметив стояк в его походных штанах. Он быстро поднялся по ступеням, оставив свое оружие внизу. Я лишь усмехнулся, не желая погружаться в страдания Уилла, который зациклился на том, чтобы убедить самого себя в том, что он является натуралом.

К черту, у меня нет желания играть в недотрогу. Если он хочет трахаться, ему стоит определиться в своих предпочтениях. У меня же их нет, мне абсолютно все равно, кого трахать.

— Ты тут? — голос брата оторвал меня от собственных мыслей. Я засунул уже вычищенный тесак в ножны и собрал ствол, щелкая затвором. Кристофер спустился вниз и устало облокотился на стол, — закончил?

— Почти, — я отложил оружие в сторону, прикрепил свою кобуру и кивнул брату головой. Выбравшись на верх, я следовал за Кристофером в раздевалку.

— Тебе не помешает принять душ, — бросив на меня скептический взгляд, брат вошел в помещение и открыл свой шкафчик, вытаскивая чистую одежду.

— Разве мы не домой идем? — спросил я, прислонившись к дверце.

— Я собираюсь в столовую, и если ты хочешь пойти со мной, советую смыть кишки со своей формы.

Я опустил голову и заметил, что ошметки плоти все еще остаются прилипшими к моей одежде.

— Меня это не напрягает, — пожал я плечами.

— Остальных это может беспокоить, — произнес Кристофер, скидывая свою грязную форму на пол.

— Почему меня это должно волновать? — я скептически приподнял бровь, но покорно отцепил броню, начиная стягивать кровавую одежду со своего тела.

— Потому что ты не такой бессердечный, каким хочешь казаться, — Кристофер вошел в душевую и закрыл за собой дверь. Я немного постоял в раздевалке, затем покачал головой и вошел в соседнюю кабинку, позволяя воде смыть с себя кровь, пот и песок от сегодняшнего похода. Из нас двоих Кристофер всегда был более уравновешенным, более собранным, более организованным. И я любил своего брата, потому что он часть меня. И эта часть не хотела, чтобы он был разочарован.

В столовой было шумно, многолюдно и громко.

— Здесь что, собралось пол города? — поморщился я, проталкиваясь через плотную толпу, которая осадила прилавок.

— Эй, — кто-то толкнул меня в спину, когда я бесцеремонно пролез впереди очереди.

— Что? — я развернулся и хмуро уставился на парнишку.

— Ничего, — буркнул он и молча сфокусировал свой взгляд куда-то поверх моей головы.

— Отлично, блять, — буркнул я, поставив поднос перед собой.

— Люди тебя боятся, — произнес Кристофер, когда я вернулся за стол, нагруженный подносом с едой. Он медленно пережевывал свою еду, не обращая внимания на окружающих. Но я знал, что он следит за каждым в этом помещении.

— Мне поебать, — я бухнул поднос и обвел взглядом присутствующих. Некоторые торопливо отводили свои взгляды, и я только покачал головой, поражаясь их трусости.

Молча вытащив вилку, я налетел на еду, перестав обращать внимание на окружающих. Мне действительно было похеру, что они думают обо мне. Ни один из них никогда не решится подойти и высказать мне в лицо свои претензии.

Я не уважаю слабость. Я не уважаю их. Тогда почему я должен о них думать?

Откинувшись на спинку стула, я удовлетворенно вздохнул, когда почувствовал сытость в своем желудке. Вытянув ноги под столом, я уперся в ботинки своего брата, на что он пнул меня в голень.

— Я давно не видел Аврору, — произнес я, делая глоток кофе из чашки, — где прячется наша маленькая сестра?

— Она работает в зале, — отозвался Кристофер, отставляя тарелку в сторону, — отец хочет, чтобы она была готова выйти за стены.

— Ей четырнадцать, — нахмурился я, — он хочет, чтобы она начала выходить с отрядами?

— Нет, — покачал головой Кристофер, — но ей придется это сделать, рано или поздно. Он просто хочет, чтобы она была готова.

Я согласно кивнул головой, обводя взглядом помещение. Джек вошел в двери, одетый в мешковатую одежду.

— Что на тебе надето, парень? — вскинул я брови, когда он приблизился к нашему столу.

Он показал мне средний палец и выдвинул стул, усевшись рядом.

— Ты старше меня всего на год, Пол, так что пошел ты.

— Не дерзи мне, ребенок, — снисходительно покачал пальцем перед его носом.

Кристофер хмыкнул и посмотрел на Джека.

— Что-то стряслось? — спросил он нашего брата.

— Вы сегодня были за стеной, — начал он, барабаня пальцами по столу, — я тоже хочу.

— Отец отправит тебя, когда ты будешь готов, — сказал Кристофер, бросив на меня быстрый взгляд.

— Но вас он отправил, — недовольно ответил Джек.

— Потому что мы старше тебя, — Кристофер залпом допил содержимое своей кружки и со стуком поставил ее на стол.

— О, блять, всего на один год, Кристофер, — Джек развел руками, — я умею все, что умеете делать вы.

— Не ко мне вопрос, — отозвался Кристофер и посмотрел на меня, — идем?

— Идем, — отозвался я и встал на ноги. Джек был ниже нас и не такой широкий, но его подростковое тело было крепким и сильным, отец позаботился об этом. Но так же я понимал, что он не выпустит ребенка за стену в самое логово тварей. И только в этот момент в моей голове будто что-то щелкнуло. Гектор никак не отреагировал на мои слова о том, что я виновен в гибели сразу двоих. Меня прошиб холодный пот о того, что кто-то еще может знать мой секрет. Мне хотелось оставить эту частичку только для себя или тех, с кем я захочу поделиться. Я не хотел, чтобы Китти начали винить в безрассудстве. Пусть лучше обвиняют меня.

— Ты ничего не рассказывал отцу о том, чем я с тобой поделился? — спросил я у брата, когда мы вышли на улицу.

— Нет, — покосившись на меня, спокойно ответил Кристофер, — я бы не стал.

— Даже ему?

— Это твой секрет, Пол, тебе решать, что с ним делать.

Я кивнул головой и закурил сигарету, впуская дым в свои легкие. На улице шла стройка зданий, корпусов. Люди активно двигались, принося пользу городу, а мне хотелось оказаться от них как можно дальше, чтобы их раздражающие голоса не проникали в мой мозг. С недавних пор меня стали напрягать люди своими вечно осуждающими взглядами. Они думают, что смогут достучаться до моей совести, или что? Пошли они нахуй.

— Ты бежишь, — произнес Кристофер. Я слегка замедлился и повернулся в его сторону.

— Ты двигаешься, как старик, — парировал я.

— Нет, — покачал он головой, — ты бежишь. Ты же понимаешь, что не сможешь сбежать от того, чего тебе хочется?

— Психологом стал подрабатывать?

— Почти, — буркнул он мрачно, — может, стоит попытаться жить дальше?

— А я что делаю? — я остановился как вкопанный и посмотрел на брата. Только не ты, блять, пожалуйста.

— Ты прячешься за насилием и грубостью. Я вижу, что тебе плохо. И я, блять, не могу на это нормально смотреть.

— Ты ничего не сможешь сделать, чтобы мне стало лучше. Но ты можешь заткнуться и больше никогда не поднимать эту тему.

Кристофер поднял вверх две ладони и покачал головой, начиная двигаться по улице.

— Когда ты окончательно потеряешь разум, и дашь твари оторвать свою тупую башку, не думай, что я буду сильно оплакивать тебя.

— Не ври, — я зашагал следом, — ты будешь убит горем.

— Нет, — покачал он головой, сунув руки в карманы брюк.

— Да, — не согласился я, подстраиваясь под его шаг.

— Утешай себя, — брат покосился на меня, слегка выгнув бровь.

— Ты же прикроешь меня? — ухмыльнулся я.

— И не надейся.

— Не будь занудой, — я выступил вперед и хлопнул его по плечу.

Кристофер тяжело вздохнул, но на его губах заиграла легкая улыбка, и от моего сердца немного отлегло.

— Идем в зал? — спросил он.

— Не-а, — покачал я головой, — хочу поработать над рукавом.

— Нашел что-то интересное?

— Скорее, что-то на память, — я сплюнул под ноги и провел рукой по своим волосам.

— Помощь нужна?

— Справлюсь, — я покачал головой, открывая входную дверь. Тишина свидетельствовала о том, что в доме никого нет. Я прошел в старую мастерскую и вытащил свой набор игл и красок. Раскрыв чемодан, я продезинфицировал иглу, запустил машинку и закатал рукав футболки, оголяя кожу на внутренней стороне своей левой руки. Мне хотелось разукрасить свою кожу чем-то, что навсегда оставило бы память о Китти и нашем ребенке, которому так и не суждено было появиться на этот свет. Я вытер кожу салфеткой и стал монотонно наносить чернила. Постепенно начала вырисовываться линия пульса, которая резко оборвалась черной прямой. Я так же выбил маленькие крылышки и оформил их надписью «Мой Ангел». У меня никогда не было возможности его увидеть, но я хотел, чтобы память о нем навсегда жила в моей голове, в моем сердце, на моем теле.

Откинув салфетку в сторону, я залепил рисунок и стал очищать иглы, убирая их в кейс.

Гектор зашел в комнату в том момент, когда я уже упаковал половину своего барахла.

— Развлекаешься? — спросил он, подходя ближе.

— Как всегда, — пожал я плечами, глядя на отца. Его волосы были взъерошены, а темная щетина покрывала щеки.

— Если ты еще не успел все убрать, может, поможешь своему старику?

Я фыркнул носом и начал выкладывать обратно свои инструменты.

— Это ты то старик?

— Что сказать, я хорошо сохранился, — он широко улыбнулся и сел напротив, закатывая длинный рукав футболки. Его руки уже были покрыты татуировками, которые я наносил ранее.

— Что ты хочешь? — спросил я, протирая иглу.

— Что-то такое, — он протянул мне листок бумаги. Я взял его в руки и всмотрелся в узоры с кривыми линиями.

— Неплохо, — кивнул я головой, — где будем бить?

— Он плеча, — Гектор показал область левого плеча, — и до верха шеи.

— Будет чертовски больно, — предупредил я, потому что моя шея уже была разукрашена.

— Переживу, — хмыкнул он.

Я быстро перенес рисунок на кожу и приступил к заполнению чернилами. Мне нравилось, как замысловатые узоры выходили из-под моей руки. Я работал сосредоточенно, заштриховывая каждый пробел в рисунке.

— Не хочу быть навязчивым, — я слегка прищурил глаза, разглядывая свою работу, — но почему мне кажется, что под узором оказалась спрятана буква Д?

— Ты прав, — дернул головой Гектор, — ты не хочешь быть навязчивым.

Я только криво усмехнулся и вытер его кожу, после чего залепил большой повязкой.

— Ты знаешь, — напомнил я ему, — корочки не сдирать.

— Понял, — буркнул он, поднимаясь на ноги. Мы вышли в гостиную, где на диване развалился Джек, методично поедая что-то из большой упаковки.

— Что делали? — спросил он с набитым ртом.

— Наш отец добавил узор к своему телу, — я кивнул головой на шею Гектора, на которой виднелась свежая повязка. Джеку не стоит знать о моем украшении.

— Я тоже хочу, — опустив ноги на пол, Джек сел на диване и с надеждой посмотрел на меня.

— Сначала дорасти, — я упал рядом на диван и вытянул свои ноги в тяжелых ботинках.

— Так не честно, — Джек со вздохом откинулся на спинку дивана, — вы с Кристофером уже несколько лет назад набили себе первую, и ничего.

— О, и помню, как ты нас отговаривал, убеждая, что отец отрубит нам руки, если мы это сделаем, и скормит тварям за стеной.

Я весело посмотрел на отца, который усмехался, наливая себе чашку кофе.

— Джек прибежал ко мне сразу же, как только узнал о том, что ты собираешься сделать, — Гектор сделал глоток кофе и уперся в столешницу, — так что я знал.

— Эй, — Джек возмущенно развел руками, — я думал, это наш секрет.

Я засмеялся, наверное, впервые за долгое время.

— Когда я пришел домой, вы с Кристофером уже сидели за столом, а ваши руки были наполовину забиты.

— Я помню, — вытирая глаза, ответил я, — ты тогда приподнял бровь и посмотрел на нас своим фирменным взглядом.

— Фирменным взглядом? — Гектор фыркнул и подавился своим напитком.

— Ну знаешь, таким, — я попытался свести брови вместе и мрачно посмотреть, — типа смотрите, что за хуйню вы натворили.

— Ага, — весело хрюкнул Джек, поджав под себя ноги, — именно таким.

— Мне пришлось убеждать Кристофера поддержать меня, потому что я действительно верил, что ты можешь отрезать мне руку и скормить ее тварям. А так, тебе пришлось бы сражаться с нами двумя.

— Я что-то такого и ожидал, — Гектор широко улыбнулся и покачал головой, — но потом подумал: «Какого черта?». У моего сына явно талант.

— И я в этот же день заполнил твой первый рукав.

— За талант, — Гектор театрально приподнял кружку и сделал глоток.

— Хочу заметить, что твои педагогические навыки немного хромают, — снисходительно заметил Джек, глядя на нашего отца.

— Не выдумывай, — он поставил чашку в мойку и направился к выходу, — и, кажется, ты хотел себе татуировку?

Он выразительно посмотрел на Джека и вышел на улицу, закрыв входную дверь.

— На меня не смотри, — я поднял вверх обе ладони и встал на ноги, — попроси Кристофера, он рисует не хуже меня.

— Он не согласится, — Джек разочарованно вздохнул. Я хлопнул его по плечу и направился к себе в комнату. Едва ли не впервые за несколько месяцев, я чувствовал легкость у себя на душе.

Глава 3

Пол

— Стоп, стоп, стоп, блять, — Кристофер тяжело дышал, — стоп.

Я вытер пот со своего лба и обернулся к брату, который лежал под завалом из камней и тяжело дышал, цепляясь за свою ногу.

— Мне надо вытащить тебя, пока ты не истек своей кровью, — отрывисто произнес я, вновь хватаясь за большие камни.

— Ты сейчас завалишь меня окончательно, — с тяжелым хрипом выдавил Кристофер, — не тяни все подряд, иначе вся эта ебаная гора похоронит нас в одной братской могиле.

— Не похоронит, — буркнул я, стараясь не обращать на боль в своем плече. Мне пришлось немного отойти в сторону, чтобы оценить ситуацию. Большие камни и песок засыпали нас со всех сторон, и мне предстояло что-то сделать, чтобы вытянуть нас из этой ловушки, в которой мы оказались по моей вине.

— Возьми за тот край и слегка потяни, — скомандовал брат, начиная отталкивать от себя плиту. Я вцепился в камень и немного приподнял его. Кристофер с шипением вытянул окровавленную ногу.

— Ты как? — спросил я, осторожно опуская плиту.

— Еще не готов сдохнуть в свои двадцать лет, если тебе интересно.

— Это радует, — я присел рядом и осмотрел его ногу в тусклом свете, который едва пробивался в дыру, в которой мы оказались.

— Перелома нет, — я осторожно ощупал его кость.

— Это не значит, что она не болит, — поморщился Кристофер, осторожно подтягивая к себе свой походный рюкзак. Я помог ему наложить тугую повязку на ногу, однако боль в плече начинала беспокоить меня все сильнее.

— Кажется, я вывихнул плечо, — Кристофер перевел взгляд на мое плечо и откинул бинты в сторону.

— Давай посмотрю, — он ощупал плечо и кивнул головой, — определенно вывих. На счет три я вправлю его, готов?

Я сцепил зубы и кивнул головой, готовый к боли.

— Один, — начал читать Кристофер и тут же резко дернул мою руку, вправляя сустав.

— Блять, — зашипел я, вцепившись в свое плечо, — ты забыл, как правильно считать, или что?

— Ожидание только усилит твою боль, — выдохнул брат, устало облокотившись на камень. Только сейчас я заметил, что его плечо было продырявлено.

— Тебя зацепило, — я нахмурил брови и вытянул голову, чтобы посмотреть, есть ли выходное отверстие, — и судя по всему, пуля застряла внутри.

— Да, — он кивнул головой, — я ее чувствую. Надо вытащить пулю.

— Давай я, — мне пришлось осторожно разорвать его рукав, чтобы добраться до окровавленного плеча. Как я и предполагал, выходного отверстия не было.

— Надо чем-то обработать руки, — Кристофер осторожно пошевелил плечом, из которого вытекала струйка крови.

— Есть варианты? — буркнул я, — мы застряли под землей, придется обходится походным вариантом.

— Если бы ты слышал меня, нас бы вообще здесь не было, — брат недовольно покосился на меня, пока я, как мог, вытирал руки спиртовыми салфетками.

— Если бы ты рассчитал время взрыва, пещера не рухнула бы под нашими ногами.

— Я все рассчитал, иди нахуй, — Кристофер поморщился, когда я сунул пальцы в отверстие раны, чтобы нащупать пулю, — зачем ты пошел вглубь, когда я ясно дал команду двигаться на выход?

— Я заметил еще несколько голов, — сосредоточенно ответил я, все еще продолжая копаться в его ране.

— Блять, мне больно, — из его рта вырвалось шипение.

— Я не могу ее нащупать, — огрызнулся я, скользя пальцами в его крови, — придется потерпеть. Кто тебя вообще подстрелил?

— Не знаю, наверное, срикошетила от стен.

— Кажется нашел, — я осторожно подцепил кончик пули пальцем и вытянул ее наружу, — держи.

— Выброси ее, блять, — простонал брат, держась за плечо. Я сунул пулю в свой карман и стал быстро накладывать тугую повязку на его плечо, пока он не истек кровью.

— Нам надо выбираться отсюда, — Кристофер осторожно встал на ноги и поднял голову вверх, откуда едва пробивались лучи солнца.

— Ты слышишь наш отряд? Потому что я нихера не слышу.

— Нет, — он покачал головой, — давай, хватай тот камень.

Очень медленно мы стали расчищать путь наверх, складывая камни как ступени. Сыпучий песок осложнял нам работу, но мы продолжали карабкаться. Я должен вытащить своего брата отсюда, пока на моих руках не окажется еще больше крови, готовой утопить меня. Поэтому я с остервенением оттаскивал булыжники, наблюдая, как лицо Кристофера становится все бледнее.

— Передохни, — кивнул я ему головой, стараясь привести свое дыхание в норму.

— Нам надо выбираться, — тяжело дыша, ответил он.

— Я знаю, и я вытащу нас отсюда, клянусь тебе. Просто, блять, сядь и переведи дыхание.

Кристофер тяжело оперся на камень, пока я продолжал яростно раскидывать глыбы вокруг нас. Песок посыпался сверху, вынуждая меня отшатнуться от пролома и протереть лицо.

— Погнали, — я подхватил брата под руку и помог подняться по камням, следуя сразу за ним. Мы вывалились в пустыне, на месте разрушенной пещеры и теперь лежали на спине, тяжело дыша и отплевываясь.

Кристофер протянул руку и с силой толкнул меня в больное плечо.

— Какого хера? — простонал я, цепляясь на свою руку.

— Это тебе за то, что втянул нас во всю эту хуйню.

— Я не просил, чтобы ты кидался за мной в яму, — парировал я, все еще держась за ноющее плечо.

— Пошел ты, — процедил Кристофер и попытался сесть, но его повязка была полностью пропитана кровью, а рукав формы уже набух от влаги. Я заставил себя забыть про свое плечо и встал на ноги, помогая брату подняться.

— Где, блять, наш отряд? Не могли же они провалиться под землю.

— Именно это случилось с нами, так что я не был бы так категоричен, — я прищурил глаза, обводя пустыню взглядом. Несколько глухих ударов раздалось с другого конца холма, как раз там, где раньше был вход в пещеру. Судя по всему, мы смогли проползти по какому-то туннелю и выбраться немного в стороне от основного холма.

— Идем, — я подхватил брата под руку, и мы медленно стали продвигаться в сторону холма.

— У тебя есть ствол?

— Есть, — я расстегнул запасную кобуру и вытащил свой Глок.

— У меня остались только ножи и гранаты, на крайний случай.

— Ты не подорвешь меня, Кристофер, оставь это в своих мечтах.

Брат хмыкнул и медленно тащил свои ноги по пустыне. Я опустил его на камень и осторожно приблизился к холму, крепко сжав свой ствол. На другой стороне я заметил Уилла, Дина и Генри, которые с остервенением откидывали камни, чтобы расчистить вход в саму пещеру. Я слегка выдохнул и вернулся за братом.

— Наши там, копают у входа, — сказал я, снова помогая Кристоферу подняться.

Мы обогнули холм и вышли вперед.

— Чего копаем? — весело прокричал я, останавливаясь позади отряда. Уилл вскинул голову и шумно выдохнул.

— Блять, — Уилл провел рукой по грязному лицо, — почему я не удивлен.

— Как вы выбрались? — Дин выбросил камень, который держал в руках и шагнул ближе. У всех троих форма была изрядно потрепана, а лица в копоти и песке.

— Не знаю, — произнес Кристофер, — по каким-то туннелям. Выбрались за тем холмом.

Он махнул головой и сделал пару глоткой воды из фляги, которую Дин передал ему. Сунув мне воду, брат отошел в сторону и вытащил бинокль из рюкзака. Оглядевшись по сторонам, он положил бинокль обратно и устало посмотрел на нас.

— Надо двигаться обратно в город, солнце скоро начнет садиться.

Я отдал Дину флягу и щелкнул предохранителем.

— Значит, выдвигаемся, — кивнул я и зашагал в сторону границы.

— И он послушал меня с первого раза, — проворчал Кристофер, — даже спускаться в ебучую яму не пришлось.

— Не драматизируй, — поморщился я, — я тебя слышал.

— Замечательно, блять.

Уилл шел рядом и крепко сжимал рукоять своего ножа.

— Надеешься на эту зубочистку, чтобы отогнать зомби-тварей? — спросил я у него.

— У нас практически нет патронов, так что да, я уверен в своей зубочистке.

— Не боись, — хлопнув его по плечу, хмыкнул я, — никто не даст тебя в обиду, малыш.

Уилл скинул мою руку со своего плеча и зашагал чуть впереди. Кристофер покосился на него, затем на меня и тяжело вздохнул.

— Что-то мне подсказывает, что он попросится в другой отряд, — тихо произнес он так, чтобы другие его не услышали.

— Не выдумывай, — дернул я плечом, — он не настолько ранимый.

— Я бы так не сказал, — произнес брат и попытался ускориться, потому что край солнце уже начал касаться горизонта. Я старался отогнать воспоминания, которые ассоциировались в моей голове с закатом или рассветом. Я больше никогда не наблюдал за движением солнца, я никогда не смотрел на закат или рассвет, и сейчас не собираюсь, блять, этого делать.

— Шевелим задницами, девочки, — прокричал я, прокладывая нам путь через пустыню.

Ворота города возвышались над нами на добрых двадцать метров, и я почувствовал облегчение, когда они закрылись за нашими спинами, пряча красно-золотые лучи опускающегося солнца.

Только нам с братом понадобилась медицинская помощь, поэтому отряд ушел в оружейную, а мы поплелись в госпиталь. Кристофера отвезли на операцию, потому что на его плече пошло заражение. Хвала богам, нога оказалась сильно ушибленная, но без перелома. Я отделался синяками и гематомами, если не считать вывихнутого плеча, которое Кристофер уже вправил. Вытянув ноги на стуле в приемной, я прикрыл глаза и настроился на ожидание, пока брата не переведут в палату.

— Пол, — голос сестры вырвал меня из дремы. Аврора выглядела взволнованно, когда остановилась около моих ног, — я слышала, что Кристофер пострадал.

— С ним все будет нормально, малышка, — приоткрыв один глаз, я чуть повернул голову в ее сторону.

— Слава богу, — она выдохнула и уселась рядом, — неужели вы не можете аккуратнее?

— Я посмотрю на тебя, когда ты станешь членом отряда.

— Я буду сначала думать, прежде чем что-то сделать, Пол, что и тебе рекомендую.

Я тихо засмеялся, снова закрывая глаза.

— Поговорим через пару лет, Рори.

— Я все равно нервничаю, — призналась она, облокотив голову на стену.

— Все будет нормально, — я подтолкнул ее плечом и протянул руку, чтобы обнять, — ты дашь фору любому солдату в этом городе, не считая нас, конечно. Ты подготовлена лучше, чем кто-либо, малышка. Поверь, отец не выпустит тебя за стену, пока не будет уверен в том, что ты справишься.

— Я знаю, — кивнула она, положив голову на мое ноющее плечо, — но это не значит, что я не нервничаю. Мне хотелось бы в команду Джека или Кристофера, потому что я не знаю, как буду подчиняться чьим-то командам.

— Добро пожаловать в клуб, — усмехнулся я, целуя ее в макушку.

— Ты никогда не хотел быть командиром своего отряда? — спросила она, заглядывая в мое лицо.

— Нет, — уверенно ответил я, — я за себя не могу отвечать, а так мне придется брать на себя ответственность за целый отряд. Сегодня я принял идиотское решение, поддавшись своей импульсивности, и за это расплачивается мой брат. Я не готов идти на такие риски.

Она понимающе кивнула головой и снова положила голову на мое плечо.

— Отец сказал, что я должна сама заслужить должность командира.

— Правильно, — ответил я, продолжая сидеть с закрытыми глазами, — никто не пойдет за тобой, если ты не сможешь вести отряд. Никто не доверит тебе свою жизнь, если ты не докажешь, что можешь гарантировать им безопасность.

Дверь в приемную распахнулась и вошел доктор Карсон. Он устало потер глаза и надел свои очки в круглой оправе.

— Док, — я осторожно отпустил Аврору и встал на ноги, — как он?

— Мы очистили рану, но есть заражение тканей, поэтому надо ждать.

— Что это значит?

— Это значит, что в его организм попала инфекция, когда кто-то вытаскивал пулю из его мягких тканей. Надо было оставить ее внутри, наложить тугую повязку и быстро доставить в госпиталь. Но раз уж так случилось, сейчас мы будем капать ему капельницы, антибиотики и разные другие препараты, и надеюсь, что в скором времени он встанет на ноги и покинет госпиталь.

— Спасибо, док, — кивнул я головой, когда он одарил меня хмурым взглядом. Аврора двинулась в сторону палат, но Дженни, медсестра приемного покоя, преградила мне дорогу и покачала головой, разглядывая меня с ног до головы.

— Не так быстро, красавчик, — она ткнула пальцем в сторону выхода, — для начала сними с себя эту грязную форму и вымойся. Это больница, тут все стерильно.

Аврора хмыкнула и припустилась по коридору, показав мне язык. Я покачал головой и перевел взгляд на Дженни.

— Что, если я сниму эту форму прямо здесь, чтобы сделать очень грязные вещи с твоим маленьким сексуальным телом?

Щеки Дженни вспыхнули румянцем, когда она судорожно вздохнула.

— Не стоит нарушать правила, Пол.

— Так в этом-то вся прелесть, милая, — я ухмыльнулся и склонил голову на бок, разглядывая ее невысокую фигуру. Белый халат туго натягивал ее сиськи, и, готов поспорить, ее соски были уже твердыми, как горошины. Я двинулся вперед, слегка тесня ее фигуру в сторону раздевалок.

— Что ты делаешь? — пробормотала она, но не сделала ни единой попытки, чтобы остановить меня. Вместо этого ее зрачки расширились, а дыхание стало прерывистым.

— Хочу немного запачкать твое идеальное тело, — впихнув Дженни в раздевалку, я захлопнул дверь и прижал ее к стене, начиная расстегивать пуговицы на ее халате, которые оказались слишком маленькими для моих рук, поэтому я просто дернул его в разные стороны. Пуговицы со стуком посыпались на пол. Дженни судорожно вздохнула и откинулась головой на стену, вцепившись руками в мои плечи. Я подавил стон, когда боль прострелила мою руку, и вместо этого оттянул голову Дженни за волосы, проведя своим языком по ее шее.

— Мы не можем делать это тут, — зашептала она, цепляясь руками за мое тело.

— Очень даже можем, — выдохнул я ей в рот, подцепив зубами ее губу. Мне надо было снять напряжение со своего тела, а Дженни идеально подходила на эту роль.

Что сказать, я не хороший человек.

Я целовал ее грубо, глубоко проникая языком в ее горло, облизывая и посасывая язык, втягивая его в свой рот. Дженни лихорадочно дергала мою окровавленную футболку, подтягивая ее вверх. Мое плечо все еще адски болело, но я стянул футболку со своего тела и кинул ее за спину, прижав Дженни к стене.

— Ты же понимаешь, что это все неправильно? — шептала она, цепляясь за мое тело.

— Ты много думаешь, милая, — я провел языком от основания ее горла до челюсти, затем прикусил кожу зубами, просовывая руки ей под юбку. Дженни с готовностью раздвинула ноги, запрокидывая голову назад. Я отодвинул ее трусики в сторону и провел пальцами по мягкой влажной плоти.

— Для того, кто боится быть пойманным, ты слишком мокрая, — я поднял пальцы вверх и провел ими по губам Дженни. Ее щеки были красными, зрачки полностью поглотили цветную радужку глаз, так что я даже не мог сказать, какого цвета глаза у женщины, которую я собираюсь трахнуть. Не то, чтобы меня это вообще когда-то интересовало. Секс превратился в приятную рутину, когда я трахаюсь, опустошаю свои яйца, после чего ухожу.

Я не нуждаюсь в отношениях, я не нуждаюсь в сопливых нежностях, и уж тем более, я не нуждаюсь в ком-то, по типу Дженни. Так что я просто сунул свои пальцы ей в рот, чтобы она смочила их своей слюной, затем опустил руку вниз и ввел их внутрь ее тела. Ее киска была влажной и теплой, и она чертовски текла на мои пальцы. Я вцепился в ее волосы на затылке и стал жадно целовать, чтобы не видеть ее лица перед своими глазами. Так гораздо лучше. Закрыв глаза, я трахал ее рот своим языком, а ее киску — своими пальцами, пока она не стала дрожать, прижатая моим широким телом к холодной стене. Я вытащил пальцы из ее тела и расстегнул ширинку, поднимая ее ногу в воздух.

— Тебе стоит быть тихой, милая, — пробормотал я ей в рот, вонзаясь в нее одним толчком до упора. Глаза Дженни расширились, а рот открылся в форме буквы «о», но надо отдать ей должное, она не проронила ни единого ебаного звука. Я стал с остервенением врываться внутрь ее теплого тела, трахая ее у стены в больничной раздевалке. Ногти Дженни впились в мои плечи, а ее глаза стали закатываться к потолку. Я подтянул ее ногу еще выше, проникая глубже внутрь ее тела. Я понимал, что могу быть слишком жесток, и возможно, мне стоит сбавить обороты, но блять, она знала, что в моем теле нет ни единой капли нежности, когда соглашалась на быстрый перепих прямо на рабочем месте. Постепенно я ощутил покалывание в пояснице, мои яйца поджались, а член стал еще толще. Я был готов кончить. Дженни запрокинула голову и тяжело дышала с открытым ртом.

— Пол, — тихий стон вырвался из нее, когда я стал вколачиваться все быстрее, гонясь за своим удовольствием. Я выпустил ее волосы и крепко прижал ладонь к ее рту. Дженни распахнула свои глаза и уставилась на меня, пока я зажимал ее рот, все еще продолжая грубо трахать ее киску. Нога в моих руках стала дрожать все сильнее, и она кончила с глухим криком, оцарапав мне плечи своими ногтями. Я недовольно заворчал и сделал еще несколько толчков, затем вышел из ее тела и кончил на ее разорванных халат. Мое дыхание было шумным, и казалось, что каждая клеточка моего тела налилась свинцовой тяжестью. Я наклонился к растрепанному лицу Дженни и провел языком по ее распухшим губам.

— Спасибо, милая, — обхватив ее лицо ладонями, я быстро поцеловал Дженни. Ее лицо расплылось в улыбке, которая бывает только у хорошо оттраханных женщин. Что сказать, мне нравилось делать людей счастливыми.

Я поправил брюки и поднял свою грязную футболку, натягивая ее обратно на свое тело. Дженни сняла грязный разорванный халат и кинула его на скамью. В этот момент дверь распахнулась и в помещение вошла Мелинда, помощница доктора Карсона. Ее глаза сузились, и она торопливо обвела нас взглядом. Я широко улыбнулся и развел руками.

— Мелинда, как поживаешь?

— Что ты тут делаешь? — она бросила свирепый взгляд на красное лицо Дженни.

— У меня рана, — я ткнул пальцем в синяк на своем плече, — мне нужна была помощь.

Я постарался сделать глаза кристально честными, но кривая ухмылка все равно растянула мои губы. Считайте это моей визитной карточкой. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы просочиться мимо Мелинды, которая не пошевелила ни единым мускулом, чтобы дать мне дорогу. Склонив голову, я уткнулся носом в ее волосы и прошептал на ухо.

— До встречи, милая.

Подмигнув Дженни, я оставил двух женщин за своей спиной и вышел в приемный покой. Моему телу нужен отдых. Вставать между двумя женщинами, которых ты когда-то трахал, не самая лучшая идея для моего измотанного мозга. И все же я заставил свои ноги дойти до палаты Кристофера, чтобы увидеть, как он храпит на больничной койке. Ублюдок.

Я вышел из госпиталя и направился к дому. Сполоснувшись в душе, я надел чистые боксеры и завалился на кровать. Мои глаза закрылись и я, наконец-то, вырубился. Но даже во сне мою голову наполняли крики, которые вынуждали кровь в моих жилах буквально леденеть. Стоило мне заснуть, как я оказывался всегда в одном и том же месте: в пещере на холмах. Мертвая Китти лежала на холодном каменном полу и смотрела на меня немигающим взглядом. Я не мог шевелиться, хотя изо всех сил старался переставить свои ноги, чтобы добраться до ее тела. Опустив голову вниз, я видел, как густая липкая кровь засасывает мое тело, не давая возможности двигаться. Я снова и снова дергался, но как бы не старался, я не мог выбраться из этой лужи. Потоки медленно стали двигаться по моим ногами, охватывая мои конечности, как лианы. Она перетекала на мои руки, впитывалась под мою кожу, пока не добралась до головы. Я открыл рот, чтобы закричать, но не смог сделать даже этого. Я молча тонул в кровавой бане, ощущая металлический вкус на своих зубах. В этот момент глаза Китти оживали, и ее голос проникал мне в голову, спрашивая, каково это, захлебываться собственной кровью. Я царапал свою кожу, стараясь вырвать из своего тела что-то, что заставляло меня слышать ее голос, но холодное присутствие раз за разом проникало в каждую чертову клетку моего тела.

Распахнув глаза, я сел на своей кровати. Мое тело было мокрым, а сердце отбивало лихорадочный ритм. Я свесил ноги с кровати и вцепился в свои волосы, с силой оттягивая их пальцами. Я не знал, что мне сделать, чтобы не видеть этот сон. Он преследовал меня с самой смерти Китти, вынуждая просыпаться в холодном поту. Я начал чесать свои предплечья, ощущая зуд под кожей. Я не мог избавиться от ощущения холода. Мне надо было вытянуть это наружу, или я сойду с ума.

Вскочив с кровати, я вышел из комнаты и направился в душ, который, очевидно, блять, мне снова был нужен. Обернувшись полотенцем, я вышел в кухню, чтобы сварить кофе. Бросив быстрый взгляд в кухонное окно, я заметил проблески раннего солнца. Значит я проспал до рассвета, а это весьма неплохо, учитывая мои ночные кошмары.

Гектор вошел в кухню, сонно щурясь. Его волосы были в полном беспорядке, а брови недовольно сведены вместе.

— Кто-то уже успел испортить тебе настроение? — буркнул я, щелкая кнопкой. Запах кофе наполнил помещение, и мое собственное настроение стало на одно деление лучше, чем оно было.

— Ненавижу рано вставать, — произнес отец, подставляя свою чашку под кофейник. Я притворно ахнул и развел руками, когда он бесцеремонно отставил мою кружку в сторону.

— Эй, — я подхватил свою полупустую кружку и попытался втиснуть ее на место, но Гектор выставил плечо вперед и твердой рукой держал чашку на месте, дожидаясь, пока черная горячая жидкость не наполнит ее до краев.

— Только не говорите, что вы деретесь за место около кофейника, — Джек вошел в кухню, вытирая мокрые волосы полотенцем. Наш брат стал старше, он прибавил в весе, нарастив мышечную массу, он так же стал выше, почти сравнявшись с нами ростом.

— Наш дом становится слишком тесным, — недовольно посетовал я, отступая от кофейника. Гектор победно ухмыльнулся и демонстративно сделал глоток из своей чашки. Я показал ему средний палец и, наконец, налил себе кофе.

— Кому-то придется съехать, — Гектор сел за кухонный стол и устало вздохнул.

— Теперь ты нас выгоняешь? — Джек присоединился к нам за столом, откинув полотенце на спинку стула.

— Не говори ерунды, — он бросил на него быстрый взгляд, — Аврора хочет жить в общежитии, когда начнет работу в отряде.

— Я думаю, что это неплохая идея, — Джек сделал глоток из своей чашки и посмотрел на нас по очереди, — я тоже думал над тем, чтобы поселиться в общежитии.

Лицо отца омрачилось, я видел, как его челюсть крепко сжалась.

— Ну а вы? — спросил он меня.

— Не-а, — вытягивая ноги под столом, ответил я, — мне нравится халявная еда, нравится мой матрац на кровати. Если вы двое съедите, мне будет больше места. Так что вперед.

Я махнул рукой в сторону, и Джек покачал головой.

— Я говорил, что думал над этим, а не то, что я собираюсь это сделать сию же минуту.

— Я смогу устроить в твоей комнате игровую, — я притворно постучал пальцем по губам.

— Это там, где ты привязываешь кого-то ремнями и бьешь плеткой?

— Что за извращенные фантазии, брат? — я округлил глаза, наслаждаясь, как лицо Джека становится красным. Гектор подавил смех за очередным глотком из своей чашки, — я имел в виду бильярд, возможно немного алкоголя, дартс.

— Пошел ты, — буркнул Джек, поднимаясь на ноги. Гектор рассмеялся грудным смехом и до меня донесся легкий запах алкоголя.

— Эй, — я протянул руку к его чашке, но он быстро отставил ее в сторону, — мои рецепторы говорят, что кто-то вливает в себя допинг.

Гектор прищурил глаза и пожал плечами.

— Я старший, мне можно.

— Так не честно, — проворчал я, вставая следом, — и мне придется кому-то пожаловаться. Наш отец становится алкоголиком, святая матерь божья. Я не могу оставаться в стороне и наблюдать, как ты губишь себя, отец.

Я шагнул к нему ближе и положил руку на его плечо в притворном сочувствии.

— Тебе следует разделить эту боль со мной.

— Хорошая попытка, — усмехнулся Гектор, скидывая мою руку со своего плеча, — но я все еще не собираюсь говорить, где я прячу свои запасы алкоголя.

— Рано или поздно я найду их, надеюсь, ты понимаешь это? — я выразительно приподнял бровь.

— Иди в местный бар, если он тебе нужен, — отец направился к выходу из кухни.

— Сам иди, — крикнул я ему вдогонку, — я знаю, что у тебя гораздо интереснее коллекция, чем местное пойло.

Отец поднял руку в воздух и махнул ей, не оборачиваясь. Я тяжело вздохнул и направился к себе, чтобы одеться и встретить этот ебучий день с улыбкой.

В госпитале было шумно и многолюдно. Я воспользовался всеобщей суматохой и быстро проскользнул в палату к брату. Кристофер лежал на больничной койке и что-то читал. Я закрыл за собой дверь и подтянул стул к кровати, усаживая свою задницу.

— Доброе утро, братишка, — произнес я, закинув ноги на его кровать.

— И тебе, — проворчал он, делая попытку спихнуть мои ноги на пол. Я улыбнулся еще шире и снова закинул их на покрывало. Кристофер тяжело вздохнул, но перестал сопротивляться, хмуро уставившись на меня.

— Когда тебя выпишут? — спросил я, рассматривая свежую повязку на его плече.

— Меня только вчера положили, — ответил он, откладывая книгу в сторону, — ты думаешь, что заражение пройдет за одну ночь?

— А что, не пройдет? — я слегка наклонился вперед, рассматривая его ушибленную ногу.

— Нет, Пол, не пройдет, — покачал он головой.

— Мне жаль, ладно, — я скинул ноги на пол и выпрямился на стуле, — я не думал, когда погнался в глубину пещеры. Я просто видел этого урода и хотел его убить.

— Я бы и так убил его, взорвав к чертям пещеру.

— Я понимаю, — вздохнул я, — теперь понимаю, но в такие моменты я не могу связно думать.

— Как дела? — спросил он меня, пристально всматриваясь в мои глаза. Я понимал, что он хочет знать.

— Неважно, — наконец, ответил я, — она мне снится, каждую гребаную ночь.

— Тебе надо отпустить ее.

— Я отпустил, разве нет?

— Очевидно, что нет.

Я вздохнул и провел руками по своему лицу.

— Мне кажется, что она утаскивает меня к себе каждый раз, стоит мне отключится. Я чувствую такую пустоту внутри себя, что мне становится страшно. Мне надо что-то почувствовать, и боль служит хорошим источником.

— Ты не можешь постоянно искать драки.

— Я знаю, поэтому предлагаю искать ее не в нашем городе.

Брат удивленно посмотрел на меня, но затем на его лицо опустилась задумчивость, словно он просчитывал возможные риски.

— Это идея, — наконец кивнул он головой.

— Мне надо, чтобы ты встал на ноги, — сказал я брату, — потому что ты должен быть там со мной.

— Я буду, — кивнул он в тот момент, когда дверь палаты распахнулась и вошел Гектор.

— Ты уже здесь? — кивнул он мне головой.

— Кто-то же должен навестить страдальца.

— Пошел ты, — Кристофер толкнул меня ногой. Гектор прошел внутрь и встал рядом с кроватью.

— Как ты?

— Жить буду, — Кристофер осторожно пошевелил плечом.

— А теперь в подробностях, что произошло, — Гектор спихнул меня со стула и сел на него сверху.

— Эй, — я обиженно надул губы, — ты в курсе, что я тут был первый?

Он лишь отмахнулся от меня, сосредоточившись на Кристофере. Я завалился на кровать брата, облокотившись на спинку в его ногах. Кристофер недовольно отпихнул мои ботинки от своего плеча.

— Тут больше нет места, — буркнул я, закидывая руки за голову.

— Так что? — поторопил Гектор.

— Мы заложили снаряды в гнезде и планировали подорвать их, но что-то пошло не так, и снаряды с детонировали раньше, когда мы с Полом были еще внутри. Земля буквально ушла у нас из-под ног, и мы провалились в какие-то туннели. Пол вытащил нас наверх где-то метрах в двухстах от основного входа.

— Туннели? — почесав подбородок, уточнил отец.

— Да, — кивнул головой брат, — я особо не разобрался, но это очень похоже на подземные ходы.

— И они прямо под пустыней?

— Похоже на то, — Кристофер пожал плечами.

— И ты хочешь сказать, что не полез за братом в пропасть, когда его подорвало на снарядах?

— Мы были там вдвоем, — твердо ответил Кристофер.

Гектор перевел взгляд на меня, но я продолжал лежать с закинутыми за голову руками и теперь тихонько посвистывал.

— Что? — я приподнял брови, — ты слышал командира моего отряда. Я солдат, мое дело маленькое.

— Твое дело, слушать и в точности исполнять приказы, — Гектор встал на ноги, отставляя стул в сторону, — а не доводить брата до реанимации.

Я с сожалением посмотрел на Кристофера, который просто махнул головой.

— Я в порядке.

— Учти это на будущее, Пол, если хочешь продолжить работать с отрядом.

Я отрывисто кивнул головой, полностью осознавая, что он прав.

Мелинда в этот самый момент решила войти в палату, нарушив нашу семейную идиллию.

— О, я не думала, что так рано тут уже кто-то будет, — она нервно поправила волосы, покосившись на Гектора. Он слегка усмехнулся, и я прищурился, не веря собственным глазам.

— Ты что-то хотела, милая? — с улыбкой спросил я.

— Кристоферу нужна капельница, — она шагнула внутрь и вкатила тележку с раствором, затем вышла обратно за дверь, оставив ее открытой.

— Только не говори, что у тебя с ней что-то было, — прошептал я, когда каблуки Мелинды застучали дальше от палаты.

— Тебе то что? — зашептал он в ответ. Я склонил голову на бок, рассматривая его лицо.

— О, мать твою, — я поморщился, — не говори мне ничего.

— Она старше тебя на пятнадцать лет. Конечно у меня с ней что-то было, выражаясь твоим языком.

— Я не хочу ничего слышать, — я замотал головой, уловив, как Кристофер засмеялся, — я не хочу знать, что трахал туже девушку, которая трахалась с моим отцом.

— Тогда не спрашивай того, чего не готов услышать, сынок, — Гектор хлопнул меня по плечу и вышел из палаты.

— Нет, ты это слышал? — я уставился на смеющееся лицо брата.

— Он прав, — наконец произнес он, — Мелинда в его возрастной категории, ты должен был понимать.

— Какая разница, сколько ей лет? — я поморщился, усаживаясь на стул около кровати, — она умеет сосать член.

— Ну, это аргумент, тут не поспоришь.

— Иди ты, — я сидел, уставившись в одну точку.

— А что насчет Уилла? — Кристофер осторожно приподнялся, поправив подушку.

— Уилл тоже отлично сосет член, если тебе интересно.

— Не интересно, придурок.

Мелинда снова вошла в палату, на этот раз вкатив штатив для капельницы. Я воспринял это как сигнал удалиться, поэтому встал на ноги и вышел за дверь, кивнув брату на прощание. Я понятия не имел, чем мне теперь заниматься, пока Кристофер застрял на больничной койке. Очевидно, что мне придется спаринговаться с кем-то, кто готов выдержать мой темп.

В учебном центре было шумно, людно и душно. Несколько десятков солдат отрабатывали приемы, с полигона доносилась регулярная стрельба, и я тоже решил потренироваться.

Я вытащил свой Глок и снял с предохранителя, приблизившись к мишеням. Прищурившись, я опустошил сразу всю обойму, затем нажал на кнопку, приближая макет, чтобы увидеть, как большая часть выстрелов легла в центр или около него. Удовлетворительно кивнув, я перезарядил Глок и сунул его обратно в кобуру. Светлые волосы мелькнули на периферии моего зрения. Я резко дернул головой, успев заметить высокую подтянутую фигуру. Я не знал эту девушку, очевидно, она приехала на время практики. Ее блондинистые волосы развевались на ветру, а звонкий смех что-то царапал у меня в груди. Я сделал несколько шагов в ее сторону, не уверенный, что хочу сделать, но мои ноги упорно двигались, словно их тянула невидимая сила. Она развернулась ко мне лицом и в упор посмотрела в мои глаза. Ее щеки вспыхнули румянцем, который пополз по ее коже вниз, и мне захотелось прочертить дорожку своим языком по ее румянцу. Светлые глаза не мигая следили за моим приближением, пока кто-то не толкнул ее в плечо, отчего она прервала наш зрительный контакт, и я остановился, тряхнув головой. Что за хуйня? Резко развернувшись, я направился в противоположную сторону, не доверяя своим ногам. Я не чувствовал такого с того момента, как умерла Китти. И я ни за что на свете не соглашусь снова пройти через это.

Глава 4

Пол

— Ты не должен убивать своего соперника, — Александр стоял напротив и с тревогой наблюдал за тем, с каким остервенением я пытаюсь забинтовать свои руки. Кристофер оттолкнул мою руку в сторону и взял бинты, помогая мне закончить.

— Почему? — мрачно спросил я, бросая на него недовольный взгляд.

— Потому что это не смертельный бой, — Александр сунул руки в карманы своих выглаженных брюк и недовольно склонил голову, — Дэмиен попросил быстро подготовить клетку, но ни каждый готов сдохнуть внутри нее ради твоего удовольствия.

— Я ничего не могу гарантировать, — сухо ответил я, хрустнув шеей. Моя потребность в насилии с каждым годом становилась все больше и больше. Мне было сложно держать свой разум в порядке, пока я не выбью из кого-то свою боль и злость.

— Тебе придется, или я не выпущу тебя на ринг, — Александр сделал шаг в мою сторону, и я резко выбросил руку вперед, ухватившись за его рубашку.

— Тогда тебе придется зайти в эту ебаную клетку со мной, — процедил я напротив его лица. Я видел, что он боится меня, хотя его лицо оставалось бесстрастным.

— Пол, — голос брата звучал предостерегающе. Я выпустил рубашку Александра и даже разгладил складки, которые появились от моих ладоней.

— Ты приходишь сюда третий год, Пол, и каждый раз мы давали тебе то, в чем ты нуждался, но не сегодня. Я не могу дать тебе соперника, который хочет сдохнуть от твоих рук. Твоя ебаная репутация бежит впереди, теперь не так то просто найти для тебя кандидатуру, ты должен понять.

— Он понимает, — спокойным голосом произнес Кристофер, не обращая внимание на мои приподнятые брови. Я только фыркнул и отошел в сторону, разминая руки перед боем.

— Надеюсь, — буркнул Александр и вышел из раздевалки.

— Ты солгал ему, брат, — тихо произнес я. Кристофер посмотрел на запертую дверь, затем повернулся в мою сторону.

— Нет, — произнес он, — потому что ты все понимаешь.

— Но я не уверен, что смогу остановиться.

— Ты должен, или это будет твой последний бой. В нашем мире сложно найти нечто подобное этой клетке.

Я тяжело вздохнул и покачал головой.

— Хорошо, я попробую.

— Ты справишься, — Кристофер распахнул дверь и повел меня по коридору.

Я слышал, как толпа радостно кричала. Я ощущал запах страха, крови, пота и надежды. Адреналин медленно просачивался в мою кровь, вынуждая конечности подергиваться.

Люди любят адреналин, любят наблюдать за насилием. Им нравится хруст костей и проливающаяся кровь. Есть что-то завораживающее в том, чтобы наблюдать, как два человека уничтожают друг друга.

А я получаю удовольствие от криков.

Ревов.

Зачарованных взглядов в их глазах.

Я лихорадочно сжимал и разжимал кулаки, стараясь унять свое сердцебиение. Александр требовал не убивать соперника, но я блять не знал, как мне остановиться. Когда я в клетке, все теряет свой смысл.

Я думаю только о том, как выжить и выйти победителем.

Я не чувствую боли, страха или сожаления.

Мой соперник стоял на помосте и теперь широко скалил зубы, поднимая руки вверх. Прищурившись, я пробежался глазами по его телу, оценивая грузную фигуру. У него слишком много мышц, и мне придется использовать это против него. Я видел, как Кристофер покосился в мою сторону с тревогой в глазах, однако через мгновение его лицо разгладилось и ни единой эмоции больше не отображалось в его пустых глазах. Я шагнул в клетку и слегка наклонил голову, разглядывая моего противника. Он широко улыбнулся мне, затем поднял руку и поманил меня пальцем. Да ты серьезно, блять? Мне хотелось рассмеяться ему в лицо, но я лишь криво ухмыльнулся и двинулся вперед, желая сломать ему ебаный палец. Первые несколько ударов прошли мимо, он выставил довольно неплохие блоки, надо отдать ему должное. Я отступил на шаг и провел языком по своим зубам.

— Я большой мальчик, детка, тебе придется стараться лучше, — весело произнес он.

Я пошел вперед, делая связки ударов, чередуя высокие выпады ног с ударами кулаков. Моей ноге удалось достичь цели, и он отшатнулся, когда моя пятка зацепила его висок. Пользуясь брешью в его защите, я кинулся вперед, яростно нанося удары кулаками. Все, что я видел перед собой — красную пелену. И пока я не вытащу ее наружу, залив пол густой лужей, я не избавлюсь от нее.

Мой соперник довольно неплохо держал удары, практически не реагируя, когда я сломал ему два ребра. Он лишь тряхнул головой и кинулся в атаку. Я видел, что его глаза стали такими же безумными, как и мои собственными. Александр зря просил меня не доводить до смертельной схватки. Если так пойдет дальше, ни один из нас не выйдет живым из этого ебаного места.

Пользуясь моментом, я выбил его руку из сустава, хотя моя собственная левая рука уже болталась. Отогнув пальцы, я сломал ему тот, которым он поманил меня в самом начале. Однако я выпустил остальные, и слегка отшатнулся в сторону. Тихий смех вырвался изо рта моего соперника. Он стоял напротив и тяжело дышал, сплевывая кровь на пол. Я ухватился за свое многострадальное плечо и поморщился.

— Один — один, — кивнув на мою руку, произнес боец. Его правая рука была выбита из сустава, поэтому нам было затруднительно держать тот бешенный ритм, с которым мы сцепились чуть ранее.

— Твои ребра сломаны, ублюдок, — процедил я, чувствуя металлический привкус крови на языке.

— Тебе просто повезло, — пробормотал он, пытаясь вправить сустав. Я знал, что это не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Ты становишься бесполезным со своей болтающейся рукой, — хмуро произнес я.

— Как и ты со своей, — парировал он, не обращая внимание на сумасшедшие крики толпы.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил я.

— Хочешь прислать мне рождественскую открытку? — он сверкнул окровавленными зубами.

— И вязанные носочки, — ухмыльнулся я, приближаясь к нему. Резко дернув его руку, я вправил ему сустав на место. Из его рта вырвался едва заметный стон, после чего он тряхнул головой и пошевелил рукой.

— Теперь ты не в равном положении.

— Я все еще могу свернуть тебе шею, — я отошел назад к сетке. Я не знаю, что такого был в этом парне, но моя ярость постепенно угасала. Я не хотел его убивать. Это было похоже на то, как я тренировался на ринге со своими братьями. Мне казалось, что в его жилах находится то же сумасшествие, что и в моих.

— Блять, — вздохнул мой соперник и покачал головой, — иди сюда, мать твою.

Он шагнул ближе и так же быстро дернул мою руку, вправляя ее на место.

— Теперь ты не бесполезный кусок мяса, так что давай, продолжаем.

Он яростно тряхнул головой и дернул плечами. Я шагнул следом и встал в стойку.

— Давай, малышка, покажи мне, на что способна, — я криво ухмыльнулся.

— Иди на хуй, — бросил он и нанес несколько ударов. Мы сцепились на ринге тугим клубком, в котором каждый старался взять вверх и применить хотя бы удушающий к своему сопернику. Его руки были сильными, мышцы, казалось, стальные на ощупь. Я всегда гордился своим телом, своими навыками, благодаря особым тренировкам с отцом, но тут даже это могло меня не спасти. Я чувствовал, как его руки сжимаются вокруг моего горла, словно тиски, и понимал, что совсем скоро окажусь в отключке. Заставив себя шевелиться, я локтем ударил его в сломанное ребро, отчего хватка на моем горле стала слабее. Быстро перекатившись по полу, я тяжело дышал, стараясь восстановить дыхание и прочистить зрение.

— Что случилось, малышка? — спросил я своего соперника, который согнулся от боли, держась за бок.

— Не называй меня так, — процедил он.

— Ты обиделся, милый? — сплюнув кровь на ринг, произнес я, — Ты не сказал своего имени, так что я буду называть тебя так, как хочу.

— Тогда мне придется выбить твои зубы, чтобы ты начал очаровательно шепелявить.

— Мне нравится ход твоих мыслей, если ты понимаешь, о чем я, — я попытался пошевелить бровями, но часть моего лица онемела от боли, а из рассеченной брови стекала кровь.

Внезапно зал пронзила сирена, а с потолка стала литься вода.

— Что за хрень? — я встал на ноги и посмотрел по сторонам, надеясь отыскать источник огня.

По залу торопливо забегали люди, выбираясь из подземелья. Клетка запиралась снаружи на замок, так что выбраться самостоятельно не предстояло возможным. Я подергал решетку, но она не сдвинулась ни на сантиметр.

— Эй, малышка, не хочешь помочь? — я покосился через плечо, наблюдая, как здоровяк все еще держится за свой бок.

— Нет необходимости, — буркнул он, кивнув головой. Я проследил за его взглядом и заметил, как к нам пробирается Александр. Он открыл замок, и я шагнул наружу.

— Что это? — спросил я его, сбегая по ступенькам.

— Кто-то включил сигнализацию, — произнес Александр. Его белая рубашка была насквозь мокрая, как и волосы на голове.

— Мы не закончили, — угрожающе произнес мой соперник, стоя сбоку от меня.

— Закончили, — покачал головой Александр, — зал сегодня больше не работает.

— Где мой брат? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Был в зале, — Александр покрутил головой. Я шагнул в сторону, намереваясь найти Кристофера, но кто-то ухватил меня за локоть.

— Мне бы не хотелось тебя убивать, так что постарайся больше не заходить со мной в клетку.

— Тоже самое я могу сказать и тебе, — я хмыкнул и стряхнул его руку. Его глаза озорно блеснули, и кривая улыбка растянула губы. Он дернул плечами и зашагал в сторону раздевалок.

Я выбрался из зала и столкнулся с Кристофером, который ожидал меня около небольшого стола.

— Ты где был? — спросил я его, начиная ощущать боль в своем теле, когда адреналин постепенно угасал в мой крови.

— Мне не хотелось прерывать ваше общение.

— Он придурок, — покачал я головой.

— Мне так не показалось.

— Идем, — махнул я головой, стирая кровь со своей щеки, — у меня начала трещать башка от этого звука.

Уже на следующий день, шагая по пустыне обратно в наш город, я прокручивал в голове вчерашний бой и понимал, что вполне мог проиграть этому ублюдку. Если бы бой, который организовал нам Дэмиен, был смертельным, я, впервые за три года, не мог гарантировать, что одержал бы победу. Я выплескивал злость и разочарование, участвуя в подпольных боях, и хвала всем богам, Дэмиен додумался создать подземелье, в котором стоит большая клетка, где любой желающий может найти и сразиться на смерть. Моя голова становилась гораздо легче, когда я посещал это место. Я разукрашивал мир в бордовый цвет, рисуя кровью шедевры. Но вчерашняя ситуация подсказала, что мне надо быть лучше, быстрее, выносливее.

— Кто включил сигнализацию? — спросил я Кристофера, который шагал рядом, обходя высокие камни.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Я не видел огня, — я задумчиво почесал подбородок и покосился на брата.

— На меня не смотри, — он бросил на меня быстрый взгляд, — я не поджигал занавески, если ты это имеешь в виду.

— Я просто говорю, что все это слишком странно.

— За то удачно для нас.

— Ты заметил? — я сплюнул на песок и хрустнул шеей.

Он молча кивнул головой и тяжело вздохнул.

— Мне нужен отец, — наконец решился я, кивнув самому себе.

— Ты думаешь, он даст тебе что-то, чего еще не дал?

— Я не знаю, брат, но среди нас всех он — лучший.

Мы пересекли пустыню и прошли ворота города. Я чувствовал тупую боль в своих ребрах, моя голова гудела от пары пропущенных ударов, а разбитая бровь покрылась корочкой. В военном центре мне пришлось слегка притормозить, потому что Джек целенаправленно шел к нам, явно настроенный на разговор.

— Привет, — кивнул он нам головой, — где были?

— То тут, то там, — уклончиво произнес я, не желая, чтобы еще кто-то знал о том, куда мы с Кристофером ходим.

— У нас новые командировочные со Второго центра, — почесав подбородок, ответил он.

— У нас они регулярно, — заметил Кристофер, оглядываясь по сторонам, — есть что-то, что тебя беспокоит?

— Не знаю, — пожал он широкими плечами, — Гектор уже некоторое время тренирует девушку, отдельно от основных.

— И что? — я приподнял брови, не понимая его обеспокоенности.

— Она ровесница Авроры, — недовольно проворчал он.

— Какая тебе разница, кого трахает наш отец? — я махнул головой и прошел мимо Джека, направляясь вглубь центра.

— Тебе не кажется это странным?

— Нет, — крикнул я, не поворачиваясь.

— Ему стоит больше узнать о том, что на самом деле может быть странным, — заметил Кристофер.

— Джек — идеалист, — я слегка хмыкнул, доволен словом, который подобрал мой мозг, — ему надо знать, что все следуют правилам. Если происходит нечто, выбивающееся из его мышления, он начинает ебать всем мозг.

— Просто он не такой испорченный, как мы.

Я поднялся на второй этаж и без стука вошел в кабинет отца. Гектор сидел за столом и смотрел не мигающим взглядом в стену на против. Я прошел дальше и, на всякий случай, тоже уставился на стену. Она была чиста, как девственница в брачную ночь.

— Я бы сказал, что мне неловко тебя прерывать, но мне нужна твоя помощь.

Я закрыл за собой дверь и сел напротив, вытянув ноги под стол.

— Говори, — бросил отец. Он потер глаза пальцами, затем внимательно посмотрел на меня, задержавшись на разбитой брови и фиолетовых синяках на шее. Его взгляд стал колючим, а мелкие морщины разбежались лучами к вискам от того, что он прищурил глаза.

— Есть ли способ усилить свои навыки? Я знаю, ты дал нам хорошую подготовку, но, может, я могу стать лучше?

— И это никак не связано с твоим разбитым лицом?

— Мне не хочется тебе лгать, поэтому я просто промолчу.

— Пол, — Гектор устало подался вперед, сложив руки на столешнице, — ты знаешь, я не самый лучший отец в этой вселенной, но для меня всегда было важно, чтобы вы могли себя защитить. Если есть что-то, что я должен знать, я бы хотел быть в курсе.

Я заерзал на стуле, не уверенный, что готов доверить отцу свою ношу, но он прав. Гектор всегда давал нам больше свободы, чем остальные отцы своим детям. Все, что он требует от нас — это доверия.

— Я сам не свой, после того, как умерла Китти, — хрипло пробормотал я, — она привела меня в ту пещеру, чтобы сказать, что ждет ребенка. Моего ребенка. Мне было семнадцать лет, и я понятия, блять, не имел, хочу ли становиться отцом. Но я видел ее лицо, полное надежды и разочарования, когда я не отреагировал так, как ей бы хотелось. Я сказал Китти, что мы справимся, что мы сможем быть родителями, хотя внутри меня все буквально сжималось от страха. Я не понимал, и до сих пор не понимаю, как можно привести в этот ебаный мир маленькое существо, которое будет полностью зависеть от тебя, когда кругом бродят голодные твари. Но я не собирался бросать ее, клянусь тебе. В одно мгновение я мысленно представляю, какой будет Китти с моим ребенком внутри своего тела, а в другое — уже слышу истошный крик боли, и вижу, как тварь разрывает ей горло. Она умерла передо мной на холодном полу, пока я пытался добраться до ее тела. Я так и не узнал, какими мы будем родителями, и это убивает меня. Я не смог защитить ее, не сумел дать безопасность им двоим, когда они больше всего надеялись на меня.

Я не чувствовал, как по моим щекам стекают соленые слезы, пока они не капнули мне на губы. Я поднял руку и провел ладонью по своему лицу, стирая влагу со своих щек. Отец сидел напротив и смотрел на меня влажными глазами.

— Ты наказываешь себя, сынок, но в этом нет твоей вины, — наконец сказал он хрипловатым голосом, — я не знаю, что делал бы я, если бы лишился кого-то из вас, но я могу понять, что ты мог чувствовать. Если ты считаешь, что тебе станет легче, когда твое тело покроется кровью, или, когда оно онемеет от боли настолько, что твоя душевная боль отойдет на второй план, что ж, я не тот, кто будет тебя судить. Я просто хочу, чтобы ты дал себе еще один шанс, Пол.

— Я боюсь, — тихо прошептал я, стискивая челюсти, — я не знаю, смогу ли пережить такое снова.

— Это жизнь, и она не всегда выложена радугой и ебаными единорогами. Если ты спросишь меня, был ли я готов растить двух близнецов, когда мне самому стукнуло восемнадцать? Нет, блять, и я до сих пор не знаю, как быть хорошим отцом. Я каждый день боюсь за каждого из вас, боюсь, что кто-то может не вернуться из-за стены, боюсь, что кто-то будет настолько глуп, чтобы дать себя забить до смерти, — он выразительно приподнял бровь, пристально удерживая мой взгляд, и я понял, что он знает. Он всегда все знает.

Поэтому я просто усмехнулся и покачал головой, опустив ее вниз.

— Я потерял женщину, которую любил, от рук тварей. Но она оставила мне Аврору, за что я благодарен небесам. Мы строим свою жизнь, невзирая на трудности. И я хочу, чтобы ты жил дальше, оставив память о Китти и вашем малыше глубоко в своем сердце. Не перечеркивай свою жизнь, утопая в скорби и самоистязании. Пообещай мне, что хотя бы попытаешься, или я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе.

— Только не говори, что ты меня шантажируешь, — я хмуро посмотрел на отца.

— Ты вынудил меня, — он откинулся спиной на кресло и скрестил руки на груди.

— Ты готов отказать в помощи своему любимому сыну? — я притворно покачал головой, — я был о тебе лучшего мнения.

— Не увиливай, — отец постучал пальцем по столу, — дай мне слово, Пол.

— Хорошо, доволен? — я поднялся с кресла и шагнул к двери, — теперь может соизволишь оказать мне помощь, старик?

Гектор встал на ноги и вышел из-за стола.

— Судя по тому, что я вижу, твоя защита дала трещину.

— Я бы сказал не просто трещину, а чертов разлом.

Мы вышли из кабинета и стали спускаться по лестнице.

— Ты в состоянии тренироваться? Можем подождать пару дней, пока ты придешь в норму.

— Я в порядке, просто царапины.

— Как скажешь, — кивнул отец и открыл дверь тренировочного зала, пропуская меня внутрь. Кристофер уже был внутри, успев переодеться в спортивные шорты. Я зашел в раздевалку и скинул с себя форму, быстро натягивая шорты.

Гектор стоял на ринге и кружил вокруг Кристофера, который едва успевал ставить блоки.

— Быстрее, — командовал отец, — ты должен предвидеть, куда я планирую нанести следующий удар.

Один, второй, третий удар кулаком, после чего он сделал выпад ногой, но тут же атаковал левой рукой. Кристофер сумел заблокировать его ложный выпад, и пробить защиту под левой рукой. Гектор одобрительно заворчал и кивнул головой.

— Неплохо, — он повернулся ко мне и махнул рукой, — залезай сюда.

Я сменил брата и теперь стоял напротив отца. Мы закружили по рингу, периодически делая выпады, как бы присматриваясь к технике друг друга. Отец перешел в нападение, двигаясь, как чертов робот. Я старался блокировать его удары, но несколько все равно достигли своей цели, заставляя меня с шипением отскочить.

— Если ты будешь жаться в углу, тебя забьют, как индюка.

Тряхнув головой, я вышел вперед и снова встал в стойку.

— Думай, Пол, — говорил отец, — не давай ярости заслонить твой разум. Ты должен оценивать соперника, искать его слабые стороны, видеть его бреши. Если ты слепо начнешь кидаться в бой, тебе скрутят шею.

Я следил за движениями отца и постепенно стал различать, когда он хочет сделать ложный удар, а когда — действительно атаковать. Мне стало легче выставлять блоки там, где этого требовалось.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Гектор, — я вижу, что ты начинаешь понимать.

Еще несколько часов мы работали в таком же темпе, пока я не выдохся окончательно.

— Я не хочу, чтобы ты уходил до тех пор, пока я не останусь доволен твоей подготовкой, — тихо произнес отец, когда мы собирались спуститься с ринга, — я знаю, что не могу тебя остановить, но я могу сделать так, чтобы ты остался живой. Ты меня понял?

Я молча кивнул и хлопнул его по плечу, затем перелез через канаты и зашагал в сторону раздевалки. Я доверял своему отцу.

Глава 5

Пол

Мы с Кристофером стояли на стрельбах, когда Джек толкнул меня под локоть.

— Это она, — он недовольно нахмурил брови, пристально уставившись на девушку, которая только что подошла к свободной мишени.

— Кто она? — я покосился на Джека.

— Та, о ком я рассказывал недавно, — он сощурил глаза, не сводя с нее взгляда.

— Он думает, что она трахается с нашим отцом, — спокойно произнес Кристофер.

Я внимательнее присмотрелся к девушке, отметив хорошую фигуру и довольно симпатичное лицо.

— Его можно поздравить с хорошим вкусом, но я до сих пор не понимаю, какое нам до этого дело.

— Джек, отпусти ситуацию, — Кристофер хлопнул его по плечу, — даже если они действительно вместе, в чем лично я очень сомневаюсь.

— Как ее зовут? — спросил я.

— Джессика, она со Второго центра, и Гектор уже оформил ее перевод на границу.

— Джессика, значит, — задумчиво протянул я, вспоминая маленькую деталь на шее своего отца. Кристофер бросил на меня взгляд, но я махнул головой. Я видел, как она ловко отстрелялась и уже собралась уходить, когда дорогу ей преградила светловолосая богиня с длинными ногами и розовыми губами. Я прищурил глаза и пытался разобрать, о чем они говоря, пока мой член вовсю транслировал красочный образ того, как эти губы будут растягиваться вокруг моей длинны. Что сказать, ублюдку нравится внимание.

— Это кто? — я дернул головой в сторону девушки.

— Ее зовут Элиза, она теперь тоже будет в составе отрядов.

Элиза. Моя кожа на затылке стала покалывать, а рот буквально наполнился слюной, когда я попробовал на языке ее имя. Меня чертовски пугали такие ощущения.

Кристофер шагнул в сторону, и я последовал за братом, начиная приближаться к месту, где были оборудованы мишени. Я видел, как Элиза расставила ноги на ширине плеч, вскинула руки с пистолетом и твердыми выстрелами поразила самый центр мишени, проделав в ней огромную дыру. Из моего рта вырвался свист.

— Напомни мне никогда не злить тебя, милая, — произнес я с кривой улыбкой. Ее щеки покрылись румянцем, но она отвернулась и припустилась вслед за Джессикой, или как там ее зовут.

— Ты это видел? — спросил я у брата.

— Это было неплохо, — наконец произнес он.

— Неплохо? Это было охуенно, и ты, брат мой, это знаешь.

— Ты думаешь, я так не могу?

— Думаю, что не можешь.

Он приподнял брови, затем с улыбкой покачал головой.

— Ты провоцируешь меня.

— А ты ведешься, — я со смехом толкнул его в плечо.

Мы вошли в центр, и Кристофер направился в кабинет к Майклу, чтобы узнать детали нашего похода. Мы уже давненько не были за стеной, пришло время показать тварям, что в этой пустыне водится хищник покрупнее.

Я снова заметил Элизу около раздевалок. Я видел, как она вошла внутрь, и мои ноги последовали за ней. Я не знаю, что собирался делать, мне просто хотелось ее видеть, и эта потребность чертовски пугала меня.

Она стала снимать свою футболку, перекидывая волосы на спину, и я, как завороженный, наблюдал за каждым ее движением. Мне пришлось встать чуть в стороне, и спрятаться за шкафчиками, иначе каждый встречный смог наблюдать за тем, как я играю роль гребаного сталлкера. В ней нет ничего особенного. Ничего. Но самовнушение не срабатывало. Меня продолжало тянуть к ней. Блять.

Я провел глазами по ее телу, задержавшись на тонкой шее. О, я точно буду смотреть, как ее шея прогнется назад, когда она будет разваливаться на части вокруг моего члена. Словно услышав мои мысли, ублюдок в моих штанах напрягся, и теперь давил на ширинку. Отлично, блять. Я опустил голову вниз и посмотрел на выпуклость, как бы спрашивая его, что дальше. В это время Элиза полностью разделась и мне пришлось подавить стон от вида ее обнаженного тела. Я видел десятки таких, но именно ее изгибы заставляли мое чертово сердце биться чаще, и мне хотелось узнать причину.

— Кто здесь? — Элиза замерла на месте, прикрыв тело полотенцем. Очевидно, я пыхтел, как чертов боров, пока пускал слюни на ее голую кожу. Мне осталось только стоять в углу и тереться твердым членом о ебаный металлический шкафчик. Вот до чего я докатился.

Элиза еще пару минут постояла, прислушиваясь к голосам за стеной, и вошла в душевую, закрыв за собой дверь. Я тихо выскользнул из раздевалки и выбрался в коридор. Мне просто надо ее трахнуть. В этом вся причина моего странного поведения. Ублюдок заинтересован новой киской, и когда он ее получит, мое поведение снова станет нормальным. Ну, насколько оно вообще может быть нормальным.

— Где ты был? — Кристофер нашел меня в зале, когда я колотил грушу, стараясь выбросить чертов образ из своей головы.

— Тут, — ответил я, тяжело переводя дыхание.

— Утром идем за стену, — он облокотился на стену, скрестив руки на своей груди.

— Отлично, — выдохнул я, одним ударом срывая грушу с цепи. На грохот повернулись головы всех, кто еще оставался в зале. Я мрачно обвел их своим взглядом, и, схватив полотенце, вытер потное лицо.

— Ты как? — спросил брат.

— Пока нормально, — отозвался я, не желая, чтобы он волновался за меня.

Мы вышли из центра и направились к дому. Аврора переехала в общежитие, когда ей исполнилось восемнадцать, а пару лет спустя за ней последовал и Джек. Я понимал, что нам тоже следует что-то подыскать, но пока не хотел оставлять отца, которому было тяжело после переезда двоих детей. Он ни слова не сказал, когда они поставили его перед фактом, что начинают самостоятельную жизнь, но я видел, как это его задело. Мы всегда создавали много шума, когда собирались все в одном помещении, и теперь внутри было непривычно тихо.

— Отец еще не отпустил тебя?

— Нет, — покачал я головой, устало откидываясь на диван.

— Ты помнишь наш прошлый выход на зачистку?

Я покосился на брата, приподняв бровь.

— Ты боишься, что и в этот раз я потеряю контроль?

— А мне стоит бояться?

— Расслабься, Кристофер, — я закрыл глаза и тяжело вздохнул, — я не испытываю ни единого желания снова видеть тебя на больничной койке.

— Это обнадеживает, — он направился в свою комнату, в то время, как я остался в гостиной.

Ранний подъем всегда вызывал во мне противоречивые эмоции. Я чертовски хотел спать, и в тоже время был рад, что темнота унесла с собой мои непрекращающиеся кошмары. Я чувствовал тупую головную боль внутри своего черепа, и она медленно сводила меня с ума.

В учебном центре было шумно, несмотря на то, что рассвет едва задребезжал над высокой стеной. Я не спеша курил, делая ритмичные затяжки, пока остальные вооружались. Уилл остановился около моих ног и напряженно щелкнул челюстью.

— Нам стоит поговорить, — наконец произнес он.

— Говори, — лениво кивнул я, выпуская дым в розовое небо.

— Тебе стоит прекратить дразнить меня, Пол, если мы хотим и дальше работать в одной команде.

— Все знают, какой я, Уилл. Если я стану ебаным праведником, это вызовет и то меньше подозрений. Расслабься. Ты сам выдаешь себя своей нервозностью, — я откинул окурок на песок и затушил его ботинком. Уилл сжал кулаки и нервно сглотнул. Кажа на его шее постепенно приобретала розовый оттенок.

— И все же, — мрачно произнес он, внезапно шагнув вперед. Он вторгся в мое личное пространство, и это вызвало неподдельное удивление на моем лице. Я приподнял брови и чуть склонил голову, чтобы приблизить к нему свое лицо.

— Что? — шепотом спросил я его, наслаждаясь тем, как его защита начинает рушиться. Его глаза нервно забегали, и он предпринял попытку отшатнуться обратно, но я схватил его за предплечье, удерживая жесткой хваткой, — не играй с огнем, Уилл. Ты встал на дорогу натуралов, поэтому не стоит теперь торчать у меня на пути.

Я подался вперед и прошептал в уголок его рта:

— Конечно, если ты не хочешь, чтобы тебя трахнули. Я открыт для любых, блять, предложений, но не советую пользоваться мной, Уилл. Каждый ебаный раз ты утопаешь в жалости к самому себе, борешься с тем, кто ты есть. Я не стану облегчать тебе решение, чтобы потом ты снова спихнул всю вину на меня.

Я чувствовал его гнев, разбавленный щепоткой дрожи. Нахуй.

Оттолкнувшись от стены, я направился в сторону отряда, заметив, что Кристофер уже успел выйти во внутренний двор.

— Мы идем, или еще немного погреем свои яйца?

— Идем, — кивнул брат и махнул рукой остальным, но внезапно остановился, когда Уилл что-то произнес ему на ухо. Кристофер недовольно покосился на меня, затем отрывисто кивнул Уиллу, снова поворачиваясь в сторону выхода. Уилл зашел обратно в учебный центр, не встречаясь ни с кем своим взглядом.

Я сплюнул на песок и крепче перехватил свой автомат. Уилл похож на страуса, но я не собираюсь помогать ему вытаскивать голову из своей задницы.

— Через пару часов мы достигнем станции, — Кристофер быстро шагал впереди. Его лицо блестело от пота, — последний отчет так и не поступил в Главный, поэтому нам стоит проверить это место.

— Кто отправлял отчет? — Генри шел слева от моего брата мрачно смотрел себе под ноги.

— Команда Логана, но он утверждает, что все работало.

— Какие предположения? — спросил обычно молчаливый Дин.

— Не знаю, — пожал плечами брат, — или кто-то повредил антенны, или сбой на их стороне.

— Понятно, — кивнул Дин.

Я шагал чуть позади остальных, осматривая пустыню. Одно гребаное движение, и я был готов выпустить автоматную очередь. Мое тело ощущалось взвинченным и нервозным. Я мог чувствовать, как ярость снова пробирается по моим венам, мне было неуютно в собственном теле. Я помню, как отец потащил меня к мозгоправу, надеясь понять причину моих частых срывов. Он задавал дебильные вопросы, и даже взял кровь на анализы. Я отказался прийти на повторный прием, потому что не собирался быть чертовой подопытной мышью. Я слышал, как отец обсуждал с доктором возможное эксплозивное расстройство личности, но мне было похуй. Важно было лишь то, что я знал, что спровоцировало вспышки. И это будет внутри меня до самого моего конца.

— Внимание, — тихо произнес Кристофер.

Я заметил станцию прямо перед нами. Небольшое знание утопало в песке. Когда-то оно было обнесено колючим забором, но часть его уже успела рассыпаться, или ее просто кто-то вырвал. Окна еще держались, так что есть шанс, что песок не просочился внутрь.

Кристофер вытащил бинокль и навел его на крышу. Антенны стояли на месте, по крайней мере, все выглядело так, как и раньше.

— У меня херовое предчувствие, — предупредил я, настороженно прислушиваясь.

Ветер и солнце давно стерли краску с фасада, передние двери были распахнуты настежь, показывая разгромленное помещение.

— Надо подняться на крышу, — мой брат убрал бинокль и вскинул автомат, — держимся вместе.

— Может, разделимся и проверим склад? — предложил Генри.

— Нет, — сплюнул Кристофер, — у меня тоже дурное предчувствие. А я привык доверять своим ощущениям.

— Прислушайся, друг мой, — я хлопнул Генри по плечу и шагнул ближе к Кристоферу, — когда-нибудь это чутье спасет твою задницу.

Мы медленно двинулись в сторону пожарной лестницы. Попасть на крышу трехэтажного здания можно было двумя путями: по внутренней лестнице, которая находилась под чердаком, или по пожарной, что крепилась к стене снаружи.

— Думаешь, лестница снаружи еще держится? — спросил я брата.

— Вот и проверим, — хмыкнул он, огибая угол здания.

Железная лестница крепилась большими болтами к внешней стене и тянулась до самой крыши. Конечно, она оказалась старой, ржавой и чертовски скрипучей.

Я перекинул автомат за спину, вытащил нож из чехла и зажал его зубами, после чего подпрыгнул и ухватился за край лестницы. Подтянувшись на руках, я стал быстро взбираться вверх, успев услышать, как мой брат внизу тихо заматерился.

Двигаясь быстро, но аккуратно, я поднялся на самый верх и осторожно выглянул из-за края. Крыша была пустой, если не считать кусков арматуры и кучек с песком. Перегнувшись через край, я махнул рукой отряду, показывая, что наверху чисто. Убрав нож обратно в чехол на поясе, я снова взял в руки автомат и медленно приблизился к антенне. На мой взгляд, с ней все было в порядке, по крайней мере, она стояла ровно. Я приподнял бровь и присел на корточки.

— Кажется, она в полном порядке, — я кивнул в сторону антенны, покосившись на брата, который уже успел подняться следом. Генри обошел антенну по кругу и прищурил глаза.

— Я бы так не сказал, — произнес он, потянув за провода, концы которых оказались перерезаны.

— Тогда у нас проблемы, — протянул я, поднимаясь на ноги.

— Я бы сказал, у нас охуеть, какие проблемы, — протянул Дин, вскидывая свой автомат. Я подбежал к краю крыши и уставился на полчища лысых уродов, которые с фантастической скоростью бежали в сторону станции.

— Какого хуя? — пробормотал я, приготовившись стрелять.

Я видел, как Генри торопливо зачищает провода, пытаясь починить передатчик, а Кристофер побежал в сторону двери, что вела на внутреннюю лестницу.

— Быстрее! — крикнул брат, размахивая рукой. Я бросился бежать, утаскивая Дина за собой.

— Генри! — уже кричал я на ходу, когда он продолжил возиться с антенной.

— Минутку! — прокричал он в ответ.

— У нас нет минутки, — взволнованно проорал брат, — если твари завалятся внутрь, мы уже не сможем добраться до склада! Эта крыша станет для нас ебаной ловушкой и могилой в одном лице! Шевели, блять, ногами, Генри.

Генри подцепил провод и резво кинулся к нам. Мы торопливо спускались по лестнице, уже чувствуя, как стены начинают вибрировать от топота сотен конечностей.

— Блять, — тихо выругался Кристофер, перескакивая сразу несколько ступеней.

Мы буквально скатились с крыши на первый этаж. Я повернулся в сторону распахнутой входной двери, и даже мне стало немного не по себе. Я в жизни не видел такое огромное количество тварей сразу в одном месте. Их гнилые пасти были разинуты, а воздух наполнился гулом и щелканьем. Белые глаза неотрывно следили за нашим передвижением, словно они знали, что мы будем внутри.

— Бежим, — громко закричал Кристофер, толкая меня впереди себя. Я быстро побежал в сторону склада,натыкаясь на разрушенную мебель в темном коридоре. Железная дверь с кодовым замком уже маячила впереди, когда твари ворвались внутрь станции. Я хлопнул по замку, набирая код и ввалился внутрь, отскакивая в сторону, чтобы пропустить остальных. Я упал на одно колено и стал отстреливать лысые головы, пока Кристофер не захлопнул дверь. Твари навалились на железную дверь, в тщетной попытке выдавить ее своими телами. Именно по этой причине Гектор установил повсюду такие небольшие убежища, которые помогут пережить натиск ошалевших тварей.

— Что за черт? — спросил Дин, тяжело дыша.

— Хотел бы я знать, — я отошел от двери и уселся на деревянный стол. Кристофер щелкнул выключателем, давая нам немного света. Склад находился в самом подвале, поэтому ту не было окон, а единственная дверь, которая вела внутрь, была непробиваемой. Есть еще одна дверь, она открывается только на улицу, и попасть через нее на склад было невозможно.

— Вот это я снял с основания антенны, — Генри аккуратно выложил на середину стола пластид, обмотанный изолентой. Я медленно стащил свою задницу со столешницы, подальше от этого дерьма.

— Какого хера? — ситуация начинала меня напрягать. Так много вопросов, и ни единого ебаного ответа.

— Взрывчатка, — Дин склонился над столешницей и смотрел на пластид чуть прищуренными глазами.

— Спасибо за пояснения, — я покосился на Дина и перевел взгляд на брата, — и снова тот же вопрос: что, блять, тут творится?

Хмурое лицо Кристофера выражало неподдельную обеспокоенность. Я провел ладонью по своему лицу, чувствуя, как тупая пульсация внутри моей головы начинает нарастать от постоянных ударов в металлическую дверь склада.

— Очевидно, что твари не могли заложить взрывчатку на наши антенны, так что это сделал кто-то другой. И очевидно, что этот кто-то направил сюда тварей, разворошив сразу несколько гнезд.

— И кто это? — выдавил из себя Дин. Его ноздри широко раздувались, а руки сжались в кулаки.

— Не знаю, — мрачно ответил брат, после чего взял пластид в руку.

— Не трогай его, — буркнул я, настороженно косясь на взрывчатку в его руке.

— Я обезвредил его, — усмехнулся Генри.

— И все же я отойду, — я сделал пару шагов в сторону.

Склад был заполнен батареями, аккумуляторами, чистой водой и припасами. Кроме того, эта станция была важным звеном в цепочке связи. Город на границе был окружен горами, которые глушили связь внутри стены. Не то, чтобы мы были совсем изолированы, нет, у нас была своя связная, но на этой станции до сих пор действовали антенны, способные передавать информацию за сотни километров. По крайней мере, в теории. Мы использовали ее, чтобы посылать отчеты в Главный центр, и если кто-то намерен ее уничтожить, у него явные проблемы с головой.

— Это не похоже на то, что мы производим сами, — Кристофер все еще держал в руках эту штуку, что заставляло меня слегка нервничать.

— Я тоже заметил, — Генри скрестил руки на груди, — если бы в учебке нам не давали теорию, я бы не смог ее снять.

— И что это значит? — хмуро спросил я. От чертовой тарабарщины пульсация внутри моего черепа лишь усиливалась.

— Это значит, что ее производили до катастрофы, — буркнул Кристофер, отложив пластид на столешницу.

— Как это? — не понял Дин.

— По всей видимости, у кого-то есть запасы взрывчатки, которую не уничтожило катастрофой, вот что.

— И у кого? — не унимался Дин.

— Я не знаю, — брат шумно выдохнул и шагнул в сторону коммутатора, — я так понимаю, эта чертова штука мертвая?

— Должна работать, — Генри встал рядом и щелкнул кнопкой, — я смог починить провода, но сколько она протянет — сложно сказать.

Кристофер торопливо напечатал сообщение и нажал кнопку отправить. Когда красный цвет лампочки сменился зеленым, я облегченно выдохнул.

— Генри, — обратился я к другу, — ты чертов гений.

— Могу, умею, практикую, — он широко улыбнулся и устало опустился на стул.

— Остается только ждать, — я сел на соседний и вытянул ноги, — хотя мы можем попытаться прорваться.

— Нет, — покачал головой Кристофер, — просто нет, Пол.

— Как скажешь, — хмыкнул я, откидывая голову на стену.

Время, казалось, тянулось чертовски долго. Похоже, что твари перестали бросаться на дверь, но полностью не отказались от попытки сожрать наши внутренности. Скрежет, вой и шипение были слышны даже сквозь металлическую дверь. Периодически стены станции будто царапали. Так что, если мы откроем это чертову дверь, то откроем себе путь прямиком в адовую ловушку.

Я встал и достал бутылку воды со стеллажа. Открутив крышку, я залпом выпил половину и шумно выдохнул.

— Меня напрягает это ожидание, — проворчал я, непонятно к кому обращаясь.

— Нас всех оно напрягает, — пробормотал Дин с закрытыми глазами.

— А кого хоть мы ждем? — додумался спросить я Кристофера.

Брат посмотрел на меня и потер лицо руками.

— Я послал сообщение в Главный и на границу. Отец что-то придумает. Я просто не уверен, что именно можно сделать в нашей дерьмовой ситуации.

— Если бы ты сказал, что послал сообщение только в Главный, я бы начал нервничать, а так, — я отставил воду на стол и хрустнул шеей, — отец найдет выход.

— Мне бы твою уверенность, — произнес Генри.

— Можем поспорить, — я сел напротив Генри, — если Гектор не разнесет тут всех к ебаным чертям, что ж, я буду твоим должником.

— А если разнесет?

— То моим должником будешь ты.

— Это звучит подозрительно, — он прищурил глаза, посматривая на мое лицо, — не поэтому ли Уилл отказался с нами идти?

— Кстати, — Дин оторвал голову от стены, — почему Уилл слился в последний момент?

— Ты хочешь сказать, что он мог быть причастный к этому дерьму? — Кристофер нахмурил брови, и бросил быстрый взгляд в мою сторону.

— Уилл тут не при чем, — процедил я, — не стоит нагонять панику, девочки.

— И все же, я согласен с Дином, — Генри сел на стул, свесив руки со спинки, — это странно.

— У него были личные причины отложить поход, — произнес Кристофер, — это все, что я вам могу сказать. Если вы хотите деталей, вам стоит самим поинтересоваться у него.

Я стиснул челюсть и опять встал на ноги. Быть запертым в четырех стенах, без возможности выйти, что ж, это как минимум напрягало.

Внезапно наружи раздались сильные взрывы. Старая штукатурка и краска посыпались со стен и потолка. Мы вскочили на ноги и схватились за свое оружие.

— Мне хочется верить, что это наша помощь, — произнес я, настороженно косясь по сторонам.

— На всякий случай, будьте готовы, — скомандовал брат.

— К чему, Кристофер? — протянул я, — к тому, что твари, возможно уже через пару минут, будут обсасывать мои косточки? О, да, я непременно подготовлюсь.

— В таком случае, можешь лечь и лежать, — буркнул он, прикрывая мою спину.

Очередной взрыв на поверхности может обозначать две вещи: либо кто-то прогоняет тварей, либо это твари решили закидать нас гранатами. В глубине души я — чертов оптимист, поэтому не готов проститься с робкой надеждой.

— Кристофер, — громкий голос отца по ту сторону входной двери, буквально выбил воздух с моих легких. Я шумно выдохнул и широко улыбнулся, хлопая Генри по спине:

— Ты мой должник, чувак.

— Пошел ты, — отозвался он, но уже более веселым голосом, — я не соглашался спорить.

— Разве это имеет значение? — я приподнял брови и шагнул к выходу, когда Кристофер осторожно открыл запасную внутреннюю дверь, что вела на поверхность. Отец ворвался внутрь и крепко обнял Кристофера, затем похлопал по плечам Генри и Дина, пробираясь в мою сторону.

— Признавайтесь, кто из вас наложил в штаны? — отец с улыбкой обнял меня и крепко сжал, после чего отступил в сторону.

— Ну, я был очень даже близок к этому, — произнес я, перекидывая автомат через плечо.

— Ебаные твари были повсюду, — Дин с шумом выдохнул воздух, — как ты прорвался?

— Взял Майкла, он гений по части стратегии. Остальные отряды снаружи, прикрывают. Еще парочка стрелков на высоте. Так что выходим, парни, — Гектор махнул рукой и направился к выходу. Я вышел следом, щурясь от яркого солнца.

Большая воронка неподалеку и разбросанные конечности чертовски портили вид.

— Порядок? — спросил Джек, подходя ближе к нам.

— Полный, — кивнул Кристофер, — спасибо, что выручили.

— Расскажите, что тут произошло, — попросил Генри, осматривая окрестности.

— Лучше расскажите, как вы оказались в ловушке, — Гектор сплюнул на землю и уставился на нас.

— Вы утром вышли на станцию, — Майкл замер около Гектора и сдвинул свои брови, — в какой момент вы позвали на вечеринку толпу голодных уродов?

— Они явились без приглашения, — Кристофер обвел взглядом станцию и продолжил, — мы были на крыше, когда заметили приближение тварей. Кто-то повредил антенны, Генри успел подлатать их немного, иначе мы не смогли бы позвать на помощь.

— Кто мог повредить антенны? — спросил Джек, нахмурив брови.

— Без понятия, — пожал плечами Кристофер, в то время, как Гектор задумчиво почесал подбородок.

— Разберемся, — наконец кивнул отец, обменявшись с Майклом взглядами, затем он приказал нам выдвигаться обратно. Я заметил минимум двадцать человек, которые были до зубов вооружены и готовы к драке. Команды Джека, Логана и Питера были здесь, как и сам Майкл, который был нашим военным командиром. Внезапно впереди выпрыгнуло несколько уродов, которых не удалось уничтожить взрывом, но они тут же упали обратно, расплескав свои мозги по мокрому песку.

— Спасибо, ребята, — произнес Майкл в рацию, — теперь спускайтесь к нам.

Он сунул рацию за пояс и повернулся в сторону небольших холмов. Несколько фигур торопливо сбегали вниз. Я узнал свою богиню сразу, как только увидел ее фигуру. Ее длинная винтовка торчала из-за плеча, пока в каждой руке она держала по стволу. Чертовски возбуждающее зрелище.

Элиза, Бобби и Том присоединились к нам и торопливо влились в строй. Нам все еще нужно было быть на чеку, опасаясь провокаций, но мои глаза жадно следили за каждым ее движением. Ее брюки обтягивали ноги, как вторая кожа, выставляя на обозрение каждый чертов изгиб. Белая майка без рукавов, тонна оружия, включая винтовку с оптическим прицелом за спиной и длинную белую косу, перекинутую через плечо.

Пока Кристофер шел впереди, что-то рассказывая Майклу и Гектору, я приблизился ближе к Элизе и зашагал с ней в ногу.

— Ты выглядишь чертовски сексуально, — тихо произнес я, криво усмехаясь.

— Что тебе надо, Пол? — спросила она, продолжая смотреть вперед.

— Мне нравится, что ты мной интересовалась, милая.

— Я не интересовалась тобой, — отрезала она, все еще не глядя в мою сторону.

— Ты знаешь, как меня зовут, значит — интересовалась.

— Назови мне хотя бы одного человека в нашем городе, кто не знает тебя, и я куплю тебе выпить.

Я на мгновение завис, лихорадочно перерывая свою память в надежде найти кого-то, с кем могу быть не знаком.

— Вот видишь, — она снисходительно покосилась на меня.

Аллилуйя, блять.

Это дало мне возможность, хотя бы мельком, увидеть ее бездонный глаза.

— Тогда, видимо, придется мне купить тебе выпить, — я все еще не сдавался. Мне надо затащить ее в постель, чтобы затем выбросить из головы и не вести себя так странно. Меня это напрягало. А я не любил, когда меня что-то напрягает. Жизнь слишком коротка, а наша — особенно, чтобы позволять чему-то или кому-то усложнять ее. С меня хватит сложностей.

— Не стоит, — она дернула головой, снова уставившись вперед.

— Я все еще надеюсь, что ты передумаешь, — я поправил лямку на ее плече и увидел, как на ее коже появились мурашки. Мурашки, блять.

Мои внутренности выворачивало, когда я поймал себя на мысли, что совсем не прочь пересчитать каждую, возможно, даже своим языком.

Отлично, блять, мой член снова встал. Ублюдок.

— Приходи вечером в бар, — тихо произнес я, — поверь, я стою того, чтобы потратить на меня свое время.

— Ты выглядишь жалко, — она дернула плечом и зашагала быстрее, оставляя меня в задумчивости. Что с ней не так?

Кристофер покрутил головой, и я приблизился к брату.

— Я рассказал Гектору и Майклу о взрывчатке, но остальным в городе не стоит знать. Предупреди наших, чтобы лишнего не болтали.

— Я чую дерьмо, — хмуро буркнул я.

— Не ты один, — отозвался брат.

Я больше не пытался подойти к Элизе, наблюдая за ней со стороны. В каждом ее движении, в каждом повороте тела было столько изящества и женственности. Я любил женщин за их мягкость, податливость и теплое тело, за способность максимально быстро раздвинуть для меня ноги. В этот список так же можно добавить умение не болтать лишнего, предпочитая занять свой рот более полезными вещами. Даже не знаю, какими. Хотя нет, конечно, я знаю. Они могут молча сосать мой член, заглатывая его глубоко в свою глотку. Но в данном случае, мне хотелось слышать голос моей богини. Хотелось видеть ее сияющие глаза и считать мурашки на коже. И от этого я начинал сходить с ума. Мне не нужны отношения. Я не готов снова впустить кого-то в свою жизнь. Мы можем раз или два перепихнуться, но я не хочу отношений.

Вечером, когда Кристофер ушел в центр, чтобы провести совещание с командирами по поводу найденного пластида, я принял душ, переоделся в черные штаны, черную футболку, сунул ноги в свои высокие ботинки, прикрепил кобуру и вышел из дома. Мои волосы были все еще влажные, но они быстро высохли, пока я добирался до местного бара.

Небольшое одноэтажное здание вмещало в себя барную стойку, несколько десятков столов и два бильярдных стола. Я вошел в помещение и огляделся. Несколько девушек стояли рядом со столами, но ни одна из них не была похожа на Элизу. Я подошел к стойке и сел на высокий стул, заказав себе стакан виски. Я не так часто пил, но иногда позволял себе расслабиться. Щелкнув зажигалкой, я затянулся сигаретой и выдохнул дым, продолжая сканировать помещение. Люди входили и выходили, но не Элиза. Я выпил стакан и заказал второй, закуривая очередную сигарету. Через пару часов стало очевидным, что меня решили проигнорировать.

— Ты кажешься напряженным, — девушка села на стул около меня и провела пальцем по моим татуировкам на предплечье. Я покосился на ее слишком большой рот и выпученные глаза.

— Зачем ты так таращишь глаза? — спросил я. Она удивленно моргнула и ее глаза вернулись в глазницы. Я вспомнил ее, девушку рядом с собой. Джулия, кажется.

— Выпьешь, Джулия? — спросил я, подзывая Томми, нашего бармена.

— Ты помнишь меня, — она жеманно улыбнулась.

— Конечно, милая, — с улыбкой отозвался я, не уверенный, что я помню еще что-то, кроме ее имени.

— Ты не ответил, — она сделала глоток со своего бокала, — ты выглядишь напряженным. Что-то случилось?

Я тяжело вздохнул и залпом осушил свой стакан, удивляясь женщине рядом с собой. Даже если это так, с какого хера она подумала, что я начну с ней откровенничать.

— Пустяки, просто тяжелый день, — я растянул свои губы в улыбке, рассматривая ее глубокий вырез, в котором высоко приподнимались сиськи, когда она делала очередной вздох.

— Я могу чем-то помочь тебе? — она облизала губы, обхватив ими соломинку.

Я прикусил кончик своего языка, и оглядел ее тело с головы до ног слегка прищуренными глазами.

— Как знать, — протянул я, вставая на ноги. Протянув руку, я помог Джулии подняться и повел нас к выходу. В мои планы не входило трахать Джулию, мой член хотел трахать Элизу, поэтому он подавал лишь робкие намеки на то, что заинтересован ситуацией. Бери, что дают, ублюдок, пробурчал я мысленно, утаскивая Джулию на задний двор бара.

— Ты хочешь сделать это на улице? — прошептала Джулия, прислонившись к стене. Как будто для тебя это не в первый раз, мать твою.

— Не бойся, — проведя ладонью по ее лицу, я наклонил голову и облизал ее ухо, — если ты будешь тихой, нас никто не услышит.

Джулия откинула голову вверх и шумно вздохнула. Я обхватил ее талию, скользя вверх, и стал целовать ее губы. Оттянув в сторону вырез ее майки, я спустил лямки по рукам и стянул ее до талии. Упругие сиськи выскочили наружу, тяжело покачиваясь напротив моей груди. Она слегка царапала ногтями мою спину, притягивая ближе к своему телу. Я обхватил ладонью ее правую грудь и стал тереть сосок, затем выпустил ее и перешел ко второй, пока ее соски не затвердели. Зажав в кулак волосы на ее затылке, я оторвал Джулию от поедания моего рта и сказал ей.

— Становись на колени, милая.

Джулия покорно упала на колени и вцепилась в мою ширинку, одним движением стягивая мои штаны вниз. Я чуть шире расставил ноги и опустил руку ей на голову. Джулия облизывала меня, как чертов рожек с мороженным. Слюна тянулась липкой нитью от ее ладоней и капала ей на подбородок, пока она давилась моим членом. Я видел ее черную макушку и испытывал острое желание видеть, как белокурый ангел поклоняется у моих ног. При воспоминании о ее обнаженном теле, мой член стал охотнее принимать участие в том, что называется минет. Джулия издавала тихие звуки, пока обрабатывала мой ствол. Ее ладонь обхватила мои яйца и слегка сжала, перекатывая их между ладонями. Я закрыл глаза и отдался ощущениям.

— Я сейчас кончу, милая, — счел я своим долгом предупредить Джулию. Она одобрительно замычала и еще яростнее задвигала головой. Я воспринял это как знак одобрения и кончил ей в горло. Джулия быстро сглатывала сперму, вытирая рот рукой. Я подтянул ее вверх и развернул к себе спиной.

— Обопрись о стену, — скомандовал я, задирая ее юбку. Она в точности исполнила то, что я ей велел: уперлась ладонями и оттопырила задницу в воздух. Я повел ладонью по ее киске и ввел внутрь сразу два пальца. Джулия низко простонала, подавшись своим телом назад. Я шлепнул ее по заднице.

— Стой смирно, милая.

Я поводил пальцами внутри ее теплой киски, затем добавил третий палец. Джулия привстала на цыпочки, но осталась стоять молча.

Я слегка загнул пальцы, чувствуя небольшой бугорок на внешней стенке ее влагалища. Двигаясь в медленном темпе, я раз за разом потирал это место, пока не почувствовал, как влага стекает до моего запястья. Вытащив руку, я обхватил ее горло ладонью, вынуждая прогибаться назад, пока второй рукой быстро тер ее клитор, с силой шлепая по нему несколько раз. Джулия закатила глаза и задергалась всем телом, кончая на мои пальцы.

— Вот так, девочка, — я поцеловал ее в щеку и наклонил вперед, приподнимая бедра вверх. Ухватившись за свой член, я несколько раз провел по нему ладонью, затем резко вошел в ее тело и начал двигаться. Я трахаюсь жестко, быстро и грубо. Это не означает, что я не забочусь о своей партнерше или партнере. Я должен знать, что он или она успели кончить, прежде чем сам опустошу свои яйца. Но мой темп подходит не каждому. Джулия очень старалась попадать в такт, но вскоре сдалась и просто принимала все, что я ей давал, пока она снова не кончила, уже на мой член. Я потянул ее вниз, пока она не опустилась на четвереньки, затем прижал ее голову к земле, пряча лицо, и снова начал врываться в ее киску.

— Опусти руку и потри свой клитор, — хрипло произнес я, чувствуя, как пот стекает с моего лба. Она тяжело стонала, но опустила руку и начала тереть свой клитор, задевая мой член своими пальцами. Я перевернул ее на спину и отбросил ее руку в сторону, затем резко шлепнул ладонью по клитору, наблюдая, как она выгнулась дугой и забилась в судорогах, громко постанывая. Я вытащил свой член, затем медленно ввел его внутрь, цепляя набухший клитор своей головкой.

— О, нет, нет, нет, — шептала она, все еще дергаясь, — я больше не выдержу.

Я врезался в ее тело снова и снова, пока вокруг разносились стоны Джулии и шлепки нашей плоти, когда мои яйца с силой бились о ее задницу. Наконец, я вытащил свой член и быстро задвигал по нему рукой, вырывая белые струи прямо на живот и полные сиськи Джулии. Я закрыл глаза и шумно выдохнул, чувствуя, как напряжение в моих яйцах, начинает спадать.

Я посмотрел на девушку, которая лежала на земле и тяжело дышала. Ее лицо оказалось выпачкано землей и песком, волосы напоминали чье-то развороченное гнездо, но на ее лице расплылась ленивая улыбка. Я хмыкнул и встал на ноги, поправляя свои брюки. Протянув руку, я помог Джулии подняться вверх и даже отряхнул ее юбку от сухих веток и песка.

— Кажется, я не могу ходить, — пожаловалась она, натягивая майку на плечи.

— Идем, я провожу тебя, — сказал я, подхватив ее под руку. Я отвел ее к дому, абсолютно не слушая того, что она мне рассказывала. Я остановился на дорожке, которая вела к небольшому домику и склонился над ее лицом, мягко целуя в губы.

— Спасибо, милая.

Шагнув в сторону, я устало потащился к своему дому. Несмотря на пустые яйца, в моей груди все еще ощущалась свинцовая тяжесть.

Глава 6

Элиза

Я знала, что Пол не из тех, кто придерживается могамных отношений. За все те годы, что я нахожусь на границе, я ни разу не видела его в постоянных отношениях. Он прыгал из одной постели в другую, абсолютно не заботясь о том, что о нем могут подумать. Его веселая ухмылка и лукавый взгляд делали его похожим на вечного мальчишку, но иногда я видела, каким мрачным становится его лицо, открывая миру его другую, более темную сторону самого себя. В своей голове я представляла его как пламя, которое мягко лижет деревянные поленья, наполняя воздух потрескиванием дерева и запахом хвои. Он согревает теплом и светом всех, кто оказывается в его радиусе. И меня, как мотылька, тянуло к этому пламени с безумной и невероятной силой. Мне хотелось купаться в мягком свете и теплоте, но каждый чертов раз я останавливала себя. Потому что видела, как в одно мгновение ласковые огненные языки становились неконтролируемыми, яростными, дикими, способными сжечь тех, кто имел смелость оказаться слишком близко.

Я боялась сгореть в его пламени.

Я боялась быть выброшенной на обочину после того, как огонь пройдется по моему телу, клеймя кожу и кости, и оставляя после себя лишь горстку пепла. Поэтому все, что я могла делать, это раз за разом рисовать огненные вихри на большой бумаге, пятная белую поверхность вспышками красного и желтого. Едва различимая фигура внутри огненной бури говорила о том, что я не до конца готова отказаться от его внимания.

Где-то в глубине я хотела, чтобы он разрушил меня.

Я хотела быть покрытой сажей и копотью, когда огненные языки перекинуться на мое тело.

Я хотела бы этого, но я чертовски боялась выйти за рамки. Я боялась показаться слишком наивной, слишком доверчивой, слишком глупой, как все остальные. Однако, я все равно продолжала украдкой наблюдать за ним, очарованная его уверенностью и силой. Я чувствовала внутренний трепет каждый раз, когда его взгляд задерживался на моем лице. Как и сейчас, когда он вышагивал рядом по пустыне.

Я знала, чего он добивается. Ему хотелось меня трахнуть, как и всем остальным. Он не хотел узнать меня настоящую.

А мне хотелось стать для него целым гребаным миром, но пока я не попадала даже на его орбиту.

Я солгу самой себе, если скажу, что не рассматривала вариант прийти в бар, чтобы провести с ним время. Но я так же знала, чем закончится этот вечер. Он купит мне выпить, расскажет несколько действительно смешных вещей, после чего возьмет за руку и коснется моего лица. Я видела все это не один десяток раз, наблюдая со стороны. И мне не хотелось быть очередным завоеванием, имя которой он не вспомнит уже через две минуты посте того, как кончит. Во мне кипела злость и ярость, когда чужие руки касались его тела, и я вспоминала о своем хваленом самоконтроле, прежде чем сломать кому-то руку, но я не имела на него никаких прав, поэтому мне оставалось просто молча смотреть, или позволить ему пополнить свой список. Уверена, что он ведет мысленный счет всем нам.

Я провела ночь, ворочаясь в кровати. Каждый раз, когда в мои мысли приходила навязчивая идея отправиться в бар, я накрывала голову подушкой и тихо хныкала от жалости к себе. Мне почти двадцать два года, бога ради, я страдаю, как гребаный подросток. Утром, все мое лицо было помятым и недовольным. Я спустилась на первый этаж общежития и вышла на улицу, направляясь в столовую, до которой всего пару кварталов. Решение жить отдельно от родителей далось мне не просто. Мама всегда старалась держать меня в поле своего зрения, а папа просто позволял ей это делать, не вмешиваясь в ее методы воспитания. На семейном ужине я решила поднять этот вопрос, заявив о своем переезде. Как и ожидалось, мама расплакалась, а отец просто налил себе выпить. Но, стоит заметить, я выдержала ее давление, упаковала вещи, и вот уже год живу в военном общежитии.

В столовой было шумно. Я недовольно покачала головой, слегка морщась от тупой пульсации, которая начала зарождаться где-то внутри черепа за моими глазами. Встав в длинную очередь, я скрестила руки на груди и молча наблюдала, как остальные накладывают себе еду. Притянув поднос, я поставила хлопья, стакан сока и чашку кофе, затем вытащила рогалик из плетеной корзины, добавила небольшой лоток с джемом, после чего подняла поднос, направляясь к столу. Разложив еду, я села на стул и тяжело вздохнула, заметив отсутствие столовых приборов на своем подносе. Я сегодня не в самой лучшей своей форме. Поднявшись на ноги, я отошла в дальний угол и достала несколько ложек и маленький нож для джема.

— Скажи, что ты сожалеешь о том, что кинула меня в баре, — чей-то шепот раздался прямо около моего уха, вынудив подпрыгнуть от неожиданности.

Я развернулась на месте, прижимая нож для джема к телу Пола, который, ну конечно, оказался прямо позади меня.

— Я не кидала тебя в баре, — выдохнув воздух, тихо произнесла я.

Пол ухватился пальцами за мое запястье и сильнее прижал нож к своему телу. Я дернула руку на себя, но его хватка оказалась сильнее.

— Ты собиралась порезать меня этим ножом? — спросил он, склонив свою голову. Его ясные глаза исследовали каждый сантиметр моего лица, медленно скользя от волос к подбородку.

— Я вообще не собиралась никого резать, — буркнула я, снова пытаясь вырвать руку. Его пальцы на моей голой коже вызывали хаос внутри моей головы.

— Так что? — он склонил голову и облизал уголок своего рта, слегка высунув кончик своего языка.

Я уставилась на это движение, чувствуя, как капли пота начинают стекать по моей спине. Что сегодня с этим помещением? Здесь становится чертовски жарко.

— Что? — переспросила я, сглатывая слюну, которая скопилась во рту.

— Я жду извинений, милая, — усмехнулся он.

— Пошел ты, — тихо произнесла я, — мне не за что извиняться.

— Ты продинамила меня в баре, — он укоризненно покачал головой, — а дела так не делаются.

— Я не обещала, что приду, так что формально, я тебе ничего не должна.

Я, наконец, вырвала свою руку и собралась пройти мимо него, однако Пол уперся ладонью в стену, преграждая мне путь. Я втягивала его запах в свои легкие, и от этого у меня кружилась голова. Он пах так чертовски вкусно, что мне хотелось потереться об него всем телом, чтобы чувствовать его аромат на своей коже. Боже, мои мысли звучат странно.

— К тому же, уверена, тебе не пришлось скучать, — зачем-то произнесла я, рассматривая его предплечья, украшенные татуировками.

— Такому телу требуется компания, и я был совсем не против твоей, но, — он приподнял брови, пожав плечами, — ты струсила.

— Ты слишком самоуверенный, ты же об этом знаешь? — я стиснула столовые приборы липкими от волнения пальцами.

— А ты — трусишка, — он широко улыбнулся, показывая ряд ровных белых зубов, по которым мне хотелось провести своим языком, чтобы никто другой больше не мог видеть эту улыбку, кроме меня. Нет, поправьте меня. Вот теперь я звучу чертовски странно. Что вообще происходит у меня в голове?

— Что тебе надо, Пол? — наконец вздохнула я.

— Мне надо, чтобы ты извинилась.

— Это безумие, — я попыталась пройти, но наткнулась только на твердую руку, — я не собираюсь извиняться, и тебе стоит принять это и отвалить от меня.

Я смотрела на него хмурым взглядом, чувствуя бешенное сердцебиение у себя в груди.

— Я могу сделать так, чтобы ты начала извиняться снова и снова, и снова, — он наклонился вперед и провел носом по моей щеке. Моя кожа покрылась мурашками от его шепота, а веки вдруг стали слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми, — а когда тебе вдруг покажется, что ты больше не сможешь выдержать, ты снова извинишься, принцесса. И это будут лучшие извинения в твоей жизни.

Он высунул язык и облизал мою щеку, затем переместился на мочку уха, втягивая ее в свой рот. Я чувствовала, как его зубы прикусили мою сережку и оттянули ее вместе с ухом. Я ощущала тепло внизу живота и между своих ног, и это начинало сводить меня с ума. Я подняла руки и оттолкнула его в сторону.

— Прекрати меня облизывать, — недовольно буркнула я, вырываясь из угла, в который он меня загнал.

— Никто еще не жаловался, — весело произнес он, но я видела напряжение в его глазах, несмотря на шутливую улыбку на лице.

— Видимо, у них крайне низкие требования, — парировала я, стремительно направляясь к своему столу.

Сделав глоток из своей чашки, я прикрыла глаза и шумно выдохнула. Мой самоконтроль практически держался на волоске. Чертов мужчина заставлял меня все чаще и чаще фантазировать о таких вещах, о которых моя кожа покрывалась румянцем.

Я яростно жевала, стараясь не обращать внимание на окружающих, пока рядом со мной не уселась Аврора.

— Привет, — весело произнесла она, подвигая свою чашку на середину стола.

— Привет, — кивнула я головой, стараясь выбросить из головы воспоминание о том, как язык Пола облизывал мою кожу. В конце концов, это будет, как минимум, не ловко, учитывая, что Пол является ее братом. У них разные матери, но отец один. Поэтому Пол со светлыми волосами, в то время, как Аврора обладательница длинных темно-русых волос. Но глаза у них были одинаковыми, которые достались им от Гектора: невероятные, притягивающие, отливающие яркой синевой.

Аврора была моей ровесницей, и мы уже несколько лет довольно неплохо общались.

— Я еще никому не говорила, но тебе говорю, — она выразительно посмотрела на меня, приподняв темные брови.

— Мне уже стоит паниковать?

— Возможно, — хмыкнула Аврора, побарабанив тонкими пальцами по столешнице, — Майкл дает мне команду.

— Ты будешь командиром? — я удивленно посмотрела на ее лицо.

— Типа того, — кивнула она головой, — но я сама хочу выбрать себе людей, которые будут прикрывать мой зад.

— Логично, — я сделала глоток кофе и подавила зевок.

— Ну так что? — Аврора уставилась на мое лицо в ожидании ответа.

— Что? — переспросила она.

Некоторое время мы сидели за столом, молча уставившись друг на друга, пока она раздраженно не выдохнула:

— Я хотела, чтобы ты была в моем отряде, вот что, — она притворно цокнула языком, — но теперь уже не уверена, учитывая твое скудоумие.

— Так если бы у меня были мозги, я бы с тобой вообще не общалась, — парировала я, делая очередной глоток.

— Иди ты, — она перекинула косу через плечо и отломала кусок моего рогалика, — кто еще будет терпеть твое занудство.

— Я не зануда, — я хмуро покосилась на то, как она намазывает джемом половинку рогалика.

— Конечно зануда, — Аврора сунула в рот рогалик и откусила сразу половину.

— Ты ешь мой джем и мой рогалик, — я подвинула себе оставшуюся часть и тоже взяла нож в руку.

— Вот об этом я и говорю, — пробурчала она с набитым ртом.

Я молча намазала джем и тоже сделала укус, медленно пережевывая сдобу.

— Гектор согласился на это? — перевела я тему.

— Очевидно, — она проглотила остатки рогалика и запила их остывшим кофе, — не думаю, что Майкл принял это решение, не посоветовавшись с отцом.

Гектор воспитывал четверых детей, но Аврора — единственная девочка в его семействе. Близнецы Кристофер и Пол, а также Джек — все были старше Авроры на пару лет, но тренировал он ее наравне с остальными.

Я закончила есть и поднялась на ноги, убирая грязную посуду на поднос.

— Что ж, — я подхватила поднос и уставилась на подругу, — я рассмотрю твое любезное предложение и дам знать в ближайшее время.

— О, — она встала следом, направляясь за мной к столу с грязной посудой, — обязательно дайте мне знать. Но к твоему сведению, я уже внесла тебя в список.

— Расстрельный? — я покосилась на Аврору, оставляя поднос на столе.

— Никто не говорил, что будет легко, — она пожала плечами, затем наклонилась к моему уху, — ты потеряла сережку.

— Что? — я хлопнула по мочке уха, ожидая нащупать привычный металл, но пальцы коснулись голой кожи, — не может быть.

Серьги мне подарили родители, когда я окончила школу. Они были простыми и плотно прилегали к мочке уха в форме полумесяца. Я сняла оставшуюся сережку и сунула ее в нагрудный карман своего жилета.

— Пойдем поищем? — предложила Аврора, оглядываясь по сторонам.

— Наверное, в общежитии выронила, — отмахнулась я, чувствуя горечь от утраты. Но затем в моей голове всплыло воспоминание того, как горячий влажный язык Пола прошелся по моему уху. Мог он незаметно снять мою сережку?

Мы вышли на улицу, двигаясь по направлению к учебному центру.

— Ты уже решила, кто еще войдет в твой отряд?

— Я в активном поиске, — усмехнулась Аврора, щурясь от яркого солнца.

— У меня на примете есть один кандидат для тебя, — я почесала кончик носа, раздумывая, — ты видела Джессику? Она в команде у Джека. Так вот, она довольно неплоха.

— Видела, — Аврора кивнула головой, — мне она показалась не слишком общительной.

— Тебе нужны солдаты или клоуны? Потому что как солдат, она имеет превосходную подготовку.

— Я подумаю, — Аврора вошла в учебный центр, придерживая дверь для меня.

Я заметила Пола на другом конце тренировочного зала.

— Я найду тебя позже, — кивнула я Авроре, направляясь в его сторону.

Мне не хотелось привлекать к себе внимание, потому что все вокруг сразу подумают о том, что мы с ним трахались. Я не знаю, почему так нервничала, но мне просто не хотелось становиться в общий ряд с его избранницами.

Пол кружил по рингу вокруг солдата, который пытался защищаться с легкой дрожью в руках. Он был одет в одни шорты, которые низко сидели на его бедрах, открывая великолепное скульптурное тело. Его волосы слегка взмокли от пота, а на лице играла вечная ухмылка. Пол кинулся на соперника и опрокинул его на ринг. Я наблюдала, как они наносят удары друг другу, перекатываясь по полу. Я слегка притормозила, и укрылась за большим тренажером.

В это время Пол перевернулся и оседлал своего противника, крепко удерживая его за горло на расстоянии вытянутой руки. Его мышцы сокращались и бугрились от того, что он прилагал усилия сдержать своего соперника, пока тот безуспешно пытался сбросить его со своего тела.

Пол был чертовски сексуален, и он явно это знал. Сейчас он казался мне практически счастливым, пока продолжал бороться на ринге, истекая потом и кровью. И я точно могла бы наблюдать за ним вечность.

Наконец, его соперник постучал ладонью по рингу, и ему пришлось выпустить его из захвата. На лице Пола читалось явное сожаление и презрение, и он молча развернулся, спустившись с ринга в сторону раздевалок. Я покрутила головой и последовала за ним, но войти в мужскую секцию все же не решилась. Вместо этого я вошла в соседнюю дверь, за которой располагалась женская раздевался и в раздражении провела ладонями по своим волосам, оттягивая длинный белокурый хвост. Мне стоит набраться храбрости и прижать этого ублюдка к стенке, потребовав вернуть свою вещь. Конечно, я не до конца была уверена в том, что он украл мою сережку, но моя интуиция настойчиво указывала именно в этом направлении.

Я немного походила по помещению, затем подошла к своему шкафчику, чтобы не вызывать вопросительных взглядов у остальных девушек. Покопавшись внутри, я выдохнула и захлопнула дверцу, решительно направляясь к выходу. Распахнув дверь, я вышла в общий коридор и замерла рядом с дверью, которая вела в мужской отсек. Что, если Пол уже вышел оттуда? Словно в ответ на мои мысли, дверь рядом с силой отскочила от стены и Пол шагнул прямо на меня. Он успел принять душ, судя по запаху мыла от его кожи и мокрым волосам.

На мгновение я растерялась, когда его высокое тело нависло надо мной. Немного откашлявшись, я положила руки на свои бедра и вскинула голову вверх, приподняв бровь.

— Ты взял кое-что, что принадлежит мне, — процедила я недовольным тоном. В его присутствии я становлюсь сукой, и это бессмысленно отрицать.

Его глаза прошлись по моему телу и остановились на мочке уха. Я прищурила глаза, осознавая, что он все же причастен к пропаже.

— Верни, — я протянула ладонь, слегка постукивая ногой по полу.

— С чего ты взяла, что это я? — хрипло спросил он, слегка прищурив свои глаза. Я чувствовала, как трепет зарождается внизу моего живота только от того, насколько сексуально звучал его голос.

— Ты только что сам выдал себя, когда посмотрел на мое ухо.

— Тогда тебе стоит самой обыскать меня, в поисках своей пропажи, — Пол слегка отступил и прислонился спиной к стене около раздевалки. Я опустила ладонь и недовольно посмотрела на его лицо, всеми силами стараясь, чтобы мои глаза не опустились ниже, потому что его грудь все еще оставалась обнаженной, хотя он и сменил спортивные шорты на свои черные брюки. Пол слегка кашлянул, прикрыв ладонью рот, затем приподнял бровь и ухмыльнулся.

— Ну так что, — протянул он, лениво скользя глазами по моему телу, — у тебя хватит смелости обыскать меня, принцесса?

Я уверенно шагнула вперед и вторглась в его личное пространство, не касаясь его голой кожи.

— Верни мне сережку, ублюдок, — прошипела я ему в лицо.

— Мне нравится, когда ты срываешься, — прошептал он, приблизив голову к моему лицу.

Его губы растянулись в ленивой улыбке, и кончик моей сережки показался между его зубов. Я почувствовала, как мое лицо буквально вытянулось, а глаза уставились на то, как он перекатывал языком металл у себя во рту.

— Ты представляешь, что я могу делать своим языком, если смог снял ее с твоего уха? — тихо спросил он.

— Я не нуждаюсь в деталях, спасибо, — хрипло ответила я. Мое тело стало горячим, а одежда — слишком тесной.

— Ты хочешь получить ее обратно? Тебе придется забрать ее у меня.

Я протянула руку с намерением выцарапать ее из его рта, но он дернул головой назад.

— Нет, принцесса, в эту игру мы играем без рук.

— Я не хочу играть с тобой, — буркнула я, не отрывая взгляд от его рта.

— Я уже говорил тебе, какая ты трусиха? — он с вызовом посмотрел на меня, после чего прикусил металл, наклонив голову.

Мои легкие наполняются его запахом — свежестью, мылом и похотью в одном флаконе. Все в нем было настолько мужским, отдаваясь звоном внутри моего тела, что я чувствовала внутренний трепет, который притягивал меня к нему с непреодолимой силой.

Я готова была плакать от всех этих эмоций.

Плакать от собственной слабости перед его чертовски красивым лицом и телом.

Я давно смирилась с тем, что я хочу его.

Я чертовски хочу его. Настолько сильно, что от этого становится больно. Поэтому я сделала то, на что никогда бы не решилась. Я подняла голову, захватывая его губы в грубом поцелуе. Мой язык ощутил вкус мяты, смешанный с металлическим привкусом крови.

И это был вкус моего отчаяния и безнадежности.

Вкус ноющей похоти и безумия.

Его глаза удивленно распахнулись, словно он не ожидал такого напора. Я и сама не знаю, как так вышло, что я стою в коридоре и прижимаюсь своими губами к его рту. Высунув язык, я провела по его зубам, слегка поддевая сережку, которую он отказывался выпускать. В одно мгновение Пол развернул нас и уже я оказалась прижата к стене, пока его руки крепко стискивали мою талию. Он смотрел в мои глаза, и я наблюдала за тем, как его эмоции сменяют друг друга, словно кто-то переворачивает калейдоскоп. Но мне было сложно сконцентрироваться на этом, поскольку собственные эмоции буквально угрожали поглотить меня целиком. Я начала шумно дышать, ощущая свинцовую тяжесть в своих конечностях. Между моих ног стало невероятно жарко, а ноющее чувство поселилось внизу живота.

Пол расцепил зубы и выпустил мою сережку, которую я вобрала в свой рот. Оторвавшись от его губ, я выплюнула сережку на ладонь и сжала ее в кулак. Пол все еще прижимал меня к стене там, где каждый мог нас увидеть.

Мои нервы напряжены до предела. Одно касание — я и сорвусь со скалы, разрываясь на части.

Я сглотнула и опустила глаза, пытаясь отойти от стены. Пол наклонил голову словно пытался меня поцеловать, но в последний момент я отвернула голову в сторону так, что его губы коснулись моей щеки. Он тяжело дышал, уткнувшись лбом в стену. Я замерла в его руках, втягивая запах его кожи.

— Беги, принцесса, — хрипло прошептал он в мое ухо. Его руки упали по бокам, выпуская меня из стального захвата. Я отлепилась от стены и шагнула в сторону, покидая помещение. Хаос в моей голове соответствовал вороху эмоций, стремительно расползающимся по моим внутренностям из того тугого клубка, в котором они находились все эти годы.

**********

— Милая, ты в порядке? — вопросительный голос матери прорвался сквозь вакуум в моей голове. Я моргнула и перевела взгляд на ее лицо. Она держала в руках миску с салатом и, очевидно, предлагала мне порцию.

— Я в порядке, спасибо, — слегка улыбнувшись, я перехватила у нее миску и насыпала в свою тарелку немного зеленых листьев.

Мы собрались на еженедельный воскресный ужин в доме моих родителей, который ни при каких обстоятельствах нельзя пропустить. Мама очень трепетно относилась к сохранению семейных традиций, и заставляла нас с отцом следовать ее правилам. В отличие от меня, отец уже давно понял, что спорить с этой женщиной бесполезно.

— Ты все еще не думала сменить работу? — спросил отец, разрезая кусок мяса.

— Пап, — я укоризненно посмотрела в его сторону, — не начинай, пожалуйста.

— Я научил тебя чинить трубы, так что из тебя вышел бы отличный водопроводчик, — он начал пережевывать кусок, поглядывая в мою сторону.

— А еще ты научил меня добиваться своего, — я слегка покачала головой, сунув в рот ложку салата, — что я и делаю.

— Артур, — мама строго посмотрела на отца, — Лиза не будет водопроводчиком. Она могла бы преподавать в школе со мной.

— Мама, — я отложила вилку в сторону. Во мне начинало подниматься раздражение, — мне казалось, что этот вопрос мы закрыли уже много лет назад. Я выбрала то, что мне нравится, то, в чем я действительно хороша.

— Ты считаешь своим талантом убийство других живых существ? Господи, мы не так воспитывали тебя, Лиз.

— Ты хоть раз видела их? — я опустила руки на колени и сжала их в кулаки, — если бы ты столкнулась с одним из них, ты бы поняла, насколько твои рассуждения о живых существах расходятся с реальностью, мама.

— Лорен, — отец протянул руку и сжал мамину ладонь, — не надо. Мы просто волнуемся за тебя, Эльза, ты должна нас понять.

— Вы могли бы хоть раз поддержать меня, — с горечью произнесла я, — вместо этого каждый чертов ужин превращается в чтение нотаций для меня. Я устала от этого.

Откинув салфетку в сторону, я со скрипом отодвинула стул и встала на ноги.

— Мы не читаем тебе нотации, дорогая, — успокаивающим голосом произнесла мама, — мы заботимся о тебе, только и всего.

— И я ценю это, правда ценю, — я устало перевела взгляд с взволнованного лица мамы на отца, который все еще сжимал ее ладонь, — но иногда мне просто нужна поддержка. И вера. Потому что я верю в то, что я поступаю правильно. Я убиваю их, потому что если я на минуту усомнюсь в своем решении, они убьют меня. Или вас. Это не милые зверюшки, мама. Это монстры, которые гнездятся по всей пустыне, и жрут всех подряд. Может, в этот самый момент, часть из них уже копает себе путь прямо под нашими ногами, в надежде разорвать нас на сочные кусочки, а затем проглотить, обливаясь теплой кровью.

— Это просто ошибка природы, — пожала плечами мама, — возможно, они сами уйдут отсюда.

— Это не ошибка природы, — я отошла от стола и подхватила свой жилет с дивана, — это ошибка людей. Ты же сама рассказываешь детям о вирусе до катастрофы. Говоришь о вакцине, которую ученые разработали для лечения. Но вакцины никого не излечили, мама, ты же видишь. Они мутировали, превратившись в тварей, которые чуют каплю крови за километры. И моя работа, как солдата, защищать нас от этих уродов.

— Ты делаешь действительно хорошую работу, Эльза, — произнес отец, поднимаясь на ноги, — и мы гордимся тобой. Просто иногда мы думаем, что если твоя работа была бы более безопасной, мы могли бы спать немного лучше по ночам.

— И мы не перестанем говорить об этом, милая, потому что мы любим тебя.

Мама подошла ближе и притянула меня в свои объятия. Она была чуть ниже меня, но такого же стройного телосложения. Ее светлые волосы, одинакового со мной оттенка, были едва тронуты сединой. Отец возвышался над нами на добрую голову. Его светлые волосы были коротко стрижены, так что совсем не понятно, как отразилось время на его шевелюре.

— Ну ладно, — мама выпустила меня из своих рук и сморгнула подступившие слезы, — идемте пить чай. Я испекла вишневый пирог.

— Я же просил яблочный, — отец хмуро посмотрел на маму, которая подхватила тарелки со стола и начала переносить их в раковину.

— Да? — притворно удивилась она, — мне казалось, что ты просил вишневый.

— Нет, яблочный, — мрачно буркнул отец.

— А будешь есть вишневый, — отрезала мама и вышла на веранду, вытирая руки белым полотенцем.

Отец только усмехнулся и покачал головой, шагнув за ней следом. Я отложила жилет обратно на диван и налила воды в чайник, устанавливая его на плите. Мама иногда была слишком контролирующей, но она моя мама, поэтому мне стоит смириться, как это сделал мой мудрый отец.

Глава 7

Пол

Я все еще ощущал на себе запах Элизы. Мои ноздри судорожно раздувались, пока я с остервенением колотил грушу.

Я чувствовал тепло ее тела, когда она прижималась ко мне.

Я наблюдал, как ее загорелая кожа покрывалась мурашками от того, как я касался ее своими руками. Она дала мне только каплю из того, чего я хотел получить от нее.

Мне хотелось поглотить ее целиком, забраться внутрь и не отпускать. Она словно притягивала меня к себе, вынуждая испытывать то, чего мне больше никогда не хотелось чувствовать.

По моей спине стекал пот, пока я наносил один удар за другим, не обращая внимание на разбитые костяшки. Кристофер не сказал ни слова, пока я выбивал все дерьмо из несчастной груши, наблюдая за мной со свойственным ему спокойствием. Я никогда ничего не скрывал от своего брата, но сейчас не готов был делиться с ним своими эмоциями. Потому что это ничего не значит. Я трахну Элизу и выброшу ее из головы. Здесь нет ничего, что стоило бы обсуждать.

— Побереги руки, — наконец, буркнул брат, — мы завтра выходим за стену.

Я последний раз ударил по груше и шумно выдохнул. Мое тело было потным, а волосы — взмокшие. Шагнув к столу, я вытащил бутылку с водой и жадно стал пить.

— С отрядом? — переведя дыхание, спросил я.

— С несколькими, — ответил Кристофер, — нужно добраться до гор, поэтому нам не помешает прикрытие.

— Хорошо, — буркнул я, направляясь в раздевалку.

Несколько солдат уже находились внутри, когда мы с братом шагнули через порог, придерживая скрипучую деревянную дверь. Я скинул мокрые шорты и вошел в свободную душевую, испытывая удовлетворение от того, как холодная вода остужает мое разгоряченное тело.

Обернувшись полотенцем, я подошел к своему шкафчику, вытаскивая запасные брюки и футболку.

— Ты нервный, — Кристофер смотрел на меня в упор, успев уже переодеться в сменную одежду.

— Не больше, чем обычно, — я дернул плечом, откидывая полотенце на пол, — но сейчас я был бы не против, если кто-то решит мне отсосать.

Брат только хмыкнул, наблюдая за торопливыми шагами окружающих. В считанные секунды раздевалка опустела, оставляя меня со штанами в руках.

— Они не понимают шуток, — я тяжело вздохнул и натянул брюки, застегивая пуговицу.

— Уверен, они думают по-другому.

— Какое кому дело, о чем они думают? — я приподнял брови и распахнул дверь раздевалки, пропуская брата вперед, — расслабить горло и сосать жестче, это все, что от них требуется.

— Не все с тобой согласятся, — Кристофер уверенно шагал вперед, не обращая внимания на взгляды окружающих.

— Тогда это их проблемы, — я пожал плечами, покидая военный центр.

На следующее утро я был в полной готовности, надеясь на то, что несколько тварей будут настолько глупы, чтобы дать себя убить. Мне не помешает хорошая охота.

Джек вышел на улицу, на ходу застегивая свой жилет.

— Ты тоже идешь? — спросил я брата.

— Ага, — он кивнул головой, наконец, закрепив лямку на груди, — Майкл собрал несколько отрядов, судя по всему, дело крупное.

— Я отнесу эту новость в категорию хороших, — я сунул в рот сигарету и с силой вдохнул дым в свои легкие. Рассвет только что начался, и солнечные лучи уже медленно проникали через высокую стену. День обещает быть чертовски жарким.

— Покажи мне еще кого-то, кто будет рад большому скоплению тварей, — Джек скептически посмотрел на меня, положив руки на свои бедра.

Я ткнул пальцем в себя и широко улыбнулся, затем запрокинул голову к небу и выпустил дым кольцами.

Кристофер подошел и встал рядом, засовывая несколько дополнительных обойм в нагрудный карман.

— Все готовы, — бросил он, — начинаем двигаться.

— Какой план? — спросил Джек, махнув рукой своему отряду.

— Не сдохнуть, — усмехнулся Кристофер, шагая вперед.

Я двинулся следом, выбрасывая окурок в песок. Уилл держался немного в стороне, теперь выступая в отряде Джека. Я пробежался глазами по нашему окружению, надеясь обнаружить светлую макушку, но наша команда сегодня состояла преимущественно из тех, у кого есть яйца. Может, оно и неплохо.

Двигаясь быстро, мы пересекли пустошь, выходя к холмам, затем обогнули Южные ворота и направились в сторону гор. Если представить себе карту, то можно увидеть высокие горные хребты по всему периметру. Наш город находился в большой расщелине между этих гор, прикрывая путь в глубь территории. Попасть в другие поселения можно было только через нас, или через горы, которые тянулись вверх на многие километры, так что этот путь можно сразу отбросить в сторону. А вот наш город, обнесенный двадцатиметровыми стенами по периметру, регулярно привлекал внимание тварей. Каждый выход между каменистыми склонами был оборудован большими воротами, на которых круглосуточно несли вахту пограничники. Риски были слишком велики, чтобы не обороняться. Если твари или отбросы проникнут за эти стены, путь в другие города будет полностью открыт, и тогда они начнут истребление нас, как человечества.

Несколько часов изнурительного пути по песку и под палящим солнцем изрядно выматывают. Отряды шумно дышали, остановившись на небольшой привал. Я открыл бутылку с водой и стал пить, не обращая внимание на то, как вода стекала по моему подбородку. Кристофер достал карту и теперь показывал Джеку дорогу, периодически тыкая в бумагу пальцем, затем сверяя направление с компасом. Джек достал бинокль и поводил по сторонам, после чего кивнул головой, убирая его в рюкзак.

— Впереди наш пункт наблюдения, — Джек ткнул пальцем в высокую точку на горном утесе в нескольких километрах от нас, — на соседнем участке пещера отбросов. Двигаемся в темпе. Нам надо успеть незамеченными добраться до нашего холма.

Я закинул рюкзак на спину и перехватил автомат, направляясь за остальными. Отбросы, это еще одни уроды нашего нового мира. В первые годы после катастрофы, нам особенно не хватало еды, поэтому часть жителей стали убивать друг друга ради пропитания. Люди изгнали таких уродов из городов, опасаясь за свою жизнь. Каннибалы заняли ближайшие горы, поселившись в пещерах. Они регулярно сталкивались с тварями, жрали их, или твари жрали каннибалов, мне поебать на этот круговорот. Главное, что и те, и другие представляли для нас большую угрозу. Если мутанты были полными животными с инстинктом убивать ради еды, то отбросы — это люди, которые могли думать. И мы не могли предугадать, какой шаг они сделают следующим, чтобы выгнать нас из наших городов.

— Внимание, — Кристофер поднял кулак в воздух, призывая нас остановиться. Я присел рядом с братом и вскинул автомат, всматриваясь в прицел. Впереди виднелись разрушенные здания, которые практически впритык прилегали к горам.

Джек со своей командой начал обходить здания с левой стороны. Я видел, как он быстро бежит к каменным валунам, чтобы укрыться за ними, в то время, как мы наблюдаем за зданиями, пытаясь сообразить, где здесь вход.

— Ты думаешь, они используют эти здания? — тихо спросил я Кристофера.

— Уверен, — кивнул он, нахмурив брови, — я думаю, внутри этой рухляди и есть вход в пещеры.

Я сплюнул на песок и прищурился.

— Надо идти проверять, — я приподнялся с намерением двигаться вперед.

— Подожди, — Кристофер дернул меня за рукав, призывая снова опуститься на землю. Он вытащил бинокль и стал наблюдать за зданием. Я оглянулся назад, заметив, как остальные члены команд повторили наши движения и теперь прижимаются к земле, стараясь не высовываться.

Несколько минут ничего не происходило. Я вытер пот со лба и тяжело вздохнул. Терпение никогда не числилось в списке моей добродетели.

Кристофер вытащил рацию и зажал кнопку.

— Джек, — позвал он негромким голосом.

— Слушаю, — рация отозвалась голосом Джека.

— Мне кажется, я понял, как попасть внутрь, — снова ответил Кристофер, зажав кнопку. Рация потрескивала и шипела.

— Говори, — бросил Джек.

— Видишь кусок тряпки ближе к твоей стороне? За ней стоят большие бочки.

— Вижу, — снова ответил Джек.

— Двигаемся с двух сторон. Часть заходит сзади, надо убедиться, что там нет другого выхода. Остальные идут внутрь. Двое снаружи.

— Понял, — произнес Джек и отключился.

Кристофер повернулся назад и кивнул Генри и Томасу.

— Проверьте сзади гору, если там нет другого выхода, идете на вход и стреляете в каждого, кто ломанется наружу.

— А если это будет твоя задница? — спросил Томас.

— Не советую трогать мою задницу, — произнес брат и встал на ноги. Я шагнул следом, наблюдая, как Джек двигается напротив. От его отряда так же отделились два человека и быстро побежали к холмам, в то время, как мы шагнули в сторону предполагаемого входа.

— Откуда ты знаешь, что вход тут? — тихо прошептал я, держа палец на спусковом крючке.

— Я не знаю, — прошептал Кристофер в ответ, — но с чего-то надо начинать.

— Оптимистично, — буркнул я, обходя брата, чтобы первому добраться до куска тряпки. Джек молча махнул рукой своему отряду, после чего откинул тряпку в сторону. Кристофер отказался прав. Прямо за куском ткани несколько ступеней уводили вниз, внутрь разрушенного здания. Темнота и вонь вырвались наружу, стоило мне спуститься по ступеням вниз. Я включил фонарик, услышав, как остальные сделали тоже самое. Двигаясь по узкому коридору, я светил по сторонам, натыкаясь на ржавые поручни и обшарпанные стены, на которых виднелись следы желтой краски. Посветив фонарем на ближайшую надпись, я заметил знак, который гласил «Радиоактивная опасность». Обернувшись за спину, я встретился глазами с Кристофером, указывая на надпись. Он молча кивнул головой, нахмурив брови. Я снова двинулся вперед, чувствуя запах гнили и тухлятины. Коридор плавно расширялся, расходясь в нескольких направлениях. Металлическая лестница уводила вниз, но и коридор еще не заканчивался. Кристофер остановился и махнул Джеку, который направился прямо, а мы начали спускаться по лестнице. До моих ушей донеслось капанье воды. Я нахмурился и начал водить головой в разные стороны, надеясь отыскать источник шума.

— Ты слышишь? — спросил Кристофер.

— Да, — тихо отозвался я. Томас свесился через перила и водил фонарем, пытаясь разглядеть что-то в темноте.

— Ничерта не видно, — пожаловался он.

— Судя по всему, мы прошли здание и теперь в пещерах, — брат шумно выдохнул.

— Что нам делать? — спросил Брайан.

— Надо исследовать пещеру, — тихо ответил Кристофер, — потом заложить заряды и взорвать к чертям. Наши некоторое время наблюдали здесь высокую активность. Следуем плану, который вы получили от Майкла.

— Понял, — кивнул Брайан.

Мы медленно продвигались в темноте, не встретив ни одного отброса. Большая пленка перекрывала проход, и Кристофер дулом автомата начал отводить ее в сторону, в то время, как мы вскинули свое оружие, нацелив на то, что ждало нас за этой преградой. Запах гнили и разложения становился сильнее по мере того, как мы отодвигали пленку.

— Блять, — произнес Кристофер, шагнув внутрь.

Я вошел следом, заметив куски мяса на поверхности большого камня, который, очевидно, использовали, как разделочный стол. Несколько мертвых тварей свисало с потолка, подцепленных на толстые крюки. Их лысые головы светились в свете наших фонарей. Звук, который мы слышали, оказался капающей кровью, а не водой, как я подумал изначально. Под ними натекла приличная лужа, словно им специально планировали выпустить кровь.

Кристофер заложил несколько зарядов на стены, затем закрепил один под столом и махнул нам рукой. Мы быстро продвигались вдоль стен, затем дошли до конца и уперлись в тупик.

— Разворачиваемся, — произнес Кристофер, — тут ничего нет, кроме их кладовки.

Торопливо двигаясь обратно, мы услышали автоматную очередь над головой.

— Блять, — снова выругался Кристофер и бросился бежать, уже не заботясь о шуме. Мы начали подниматься по лестнице, когда на наши головы обрушились отбросы, нанося по нам удары камнями и ножами. Я едва успел увернуться в сторону, когда один целился в мою голову. Ударив его прикладом по лицу, я вытащил нож и распорол ему горло. На лестнице было слишком мало места для того, чтобы стрелять из автомата, поэтому мне пришлось перекинуть его через спину и крепче ухватиться за рукоятку своего ножа, второй рукой я расстегнул кобуру, доставая свой Глок.

Отбросы были не самыми контактными людьми, представляя собой скопище грязных, обмотанных тряпками уродов, которые тряслись и чесались от того, что жрут себе подобных. Их зубы были гнилыми, и абсолютно на каждом лице росла густая борода в комплекте с растрепанными волосами на головах. Дикий рев стал сотрясать стены, пока они пытались добраться до нас. Я наносил один удар за другим, отдаваясь адреналину, который моментально хлынул по моим венам. Я наслаждался видом крови, когда она попадала мне на руки и лицо.

Нам удалось прорваться по лестнице и ступить в коридор, где мы разошлись с отрядом Джека, но их самих там не было. Стрельба и крики доносились из коридора, куда они свернули.

— Джек, — громко крикнул Кристофер.

Рычание и грохот закладывал уши. Я не услышал, чтобы Джек отозвался, но услышал топот, и вскоре большая часть его отряда выскочила нам на встречу.

— На выход, — скомандовал Кристофер, пробивая дорогу к поверхности.

— А Джек? — крикнул я брату.

— Слишком рискованно, — громко крикнул он, выстреливая отбросу точно в лоб, — надо вывести остальных на поверхность.

— Блять, — я на мгновение остановился и развернулся в сторону коридора, — мы не можем его там бросить. Он бы нас не бросил.

— Я знаю, — Кристофер схватил меня за плечо, — я блять знаю. Но у меня двадцать человек, которых я должен доставить за стену целыми и невредимыми. Я не могу рисковать, Пол.

— Выводи их на поверхность, я сам пойду. Я обещаю, что буду думать, прежде чем что-то сделать.

— Верится, но с трудом, — усмехнулся Кристофер, — иди, но засекай время. Мы подорвем эту ебаную пещеру и тебе с Джеком лучше вытащить наружу свои задницы.

Я хлопнул брата по спине и побежал по коридору. Темнота вокруг давила на нервы, но я двигался дальше, перескакивая груды металла и камней. Несколько отбросов кинулись на меня, но я остудил их пыл парочкой пуль в их волосатые головы. Мертвые тела вокруг лежали практически на каждом участке свободного пространства. Джек неплохо тут поработал. Где он сам?

Я не заметил, как в пещере стало светлее. Тусклый свет просачивался сквозь дыры в стенах и потолке. Шевеление впереди привлекло мое внимание. Я прищурился и нацелил дуло пистолета в ту сторону.

— Не стреляй, — хрипло произнес знакомый голос. Уилл лежал на земле, прислонившись к каменной стене. Я подскочил к нему, заметив лужу крови на песке.

— Что случилось? — произнес я, начиная ощупывать его тело в поисках раны. Его бедро было ранено, форма успела пропитаться кровью.

— Они подстрелили меня стрелой, — хмыкнул Уилл, пытаясь подняться на ноги.

— Чем? — не поверил я своим ушам, подхватывая его под руку.

— Стрелой блять, из лука.

— Пиздец, — из моего рта вырвался смех, — тебя подстрелили, как оленя.

— Пошел ты, — усмехнулся он, вцепившись в мое плечо. Вытащив жгут из рюкзака, я быстро перетянул его ногу.

— Где Джек?

— Побежал туда, — Уилл ткнул пальцем вглубь коридора, — но это было минут двадцать назад.

— Где твой ствол? — спросил я его.

— Запасной есть, — Уилл вытащил Глок из второй кобуры.

— Сиди здесь, — я схватил его за плечи и прислонил к стене, стараясь укрыть его за выступом, — я за Джеком.

— Понял, — кивнул он, сцепив зубы от боли.

Я быстро побежал по коридору. Мне хотелось позвать Джека, но что-то мне подсказывало создавать меньше шума. Я вывернул из-за угла и столкнулся со своим братом.

— Блять, — шумно выдохнул он, отводя ствол от моей головы, — я чуть не пристрелил тебя.

— Где, блять, ты был? — прошипел я.

— Надо было заложить взрывчатку везде, мы не можем рисковать.

— Ты в курсе, что твой солдат чуть не истек кровью, пока ты геройствовал?

Мы быстро побежали обратно.

— Кто? — спросил Джек, вытирая пот с лица.

— Уилл, — я прислонился к камню и осторожно выглянул и-за угла, прежде чем побежать дальше, — ты оставил его истекать кровью.

— Я должен был выполнить приказ.

Я на мгновение притормозил и посмотрел на брата.

— Ты слышишь себя? Какой нахуй приказ? Ты оставил своего бойца истекать кровью, пока пытался выслужиться перед Майклом?

— Я сказал ему выбираться на поверхность и не ждать меня, — Джек свирепо смотрел на мое лицо. Его темные волосы были взъерошенными и мокрыми от пота.

— Он не может сам ходить. Ты — мудак, Джек.

Я направился дальше, выбираясь в коридор, где оставил Уилла. Его бледное лицо исказилось от облегчения, когда мы вышли из-за угла.

— Наконец-то, — выдохнул Уилл.

— Я сказал тебе выбираться, — Джек подошел ближе и осмотрел его ногу.

— Кто-то должен был прикрывать тебя.

— Много от тебя сейчас пользы, — буркнул я, подхватывая Уилла под руку. Мы направились по коридору, стараясь двигаться как можно быстрее.

— Когда Кристофер подорвет пещеры? — спросил Джек, двигаясь впереди нас.

— Хочется надеяться, что мы к этому времени выберемся наружу, — процедил я, вытаскивая Уилла на поверхность. Мы ступили на песок и мои глаза начали слезиться от яркого солнца. Уилл убрал руку с моего плеча и вцепился за камень, помогая себе стоять на ногах. Его глаза расширились в тот момент, когда он посмотрел на что-то за моей спиной. Я тряхнул головой, уловив движение краем глаза. Развернувшись, я всадил нож точно в подбородок отброса. Теплая кровь потекла по моим пальцам, стекая до запястья. Его стеклянные глаза широко распахнулись, а их гнилого рта забулькала темная кровь. Вытащив нож, я вытер его о штанину, затем повернулся к Уиллу и снова закинул его руку себе на плечо.

Джек вытер лицо и кивнул мне головой.

— Я начинаю привыкать видеть тебя в крови с головы до ног, — тихо сказал Уилл, в то время, как я помогал ему добраться до безопасного места, пока вся эта ебаная пещера не обрушилась нам на голову.

— Поэтому ты перевелся в команду Джека? — так же тихо спросил я.

— Ты знаешь, почему я перевелся, — буркнул он. Его хватка на моем плече усилилась.

— Ты мог этого не делать, — сухо произнес я, — мы неплохо работали в команде.

Я затащил нас за камни и увидел Кристофера, который кивнул мне головой. Даже с такого расстояния я мог видеть, как плечи брата расслабились. Джек упал на землю рядом с нами.

— Подрывай, — проговорил он в рацию. Кристофер нажал на кнопку, подрывая разрушенное здание и пещеру под ним. От оглушительного грохота заложило уши, а в воздухе повисло густое облако дыма и пыли. Я прикрыл лицо ладонью, начиная кашлять.

— Джек, — рация затрещала, и я услышал голос Кристофера, который настойчиво звал брата по имени, — ответь, Джек.

— Я тут, — хрипло отозвался Джек, надрывно кашляя.

— Вы в порядке?

Джек повернулся в нашу сторону, стряхивая песок со своего лица. Я махнул ему рукой, выплевывая грязь из своего рта.

— Мы целые, — произнес Джек, зажав кнопку рации.

— За себя говори, — буркнул Уилл, морщась от боли в своем бедре. Я подтянулся ближе к нему и ослабил жгут, затем снова перетянул рану.

— Как ты вытащил стрелу? — спросил я его, пока он шумно дышал, сцепив зубы от боли.

— Обломал наконечник и вытянул, — процедил он, подтягивая себя выше. Я облокотился рядом и посмотрел на небо, щурясь от яркого солнца.

— Теперь я могу звать тебя бэмби? — усмехнулся я, покосившись в его сторону.

— Я убью тебя, если ты назовешь меня бэмби.

Я хрипло засмеялся, вытягивая ноги на песке. Мой автомат лежал под рукой. Я видел, как несколько человек побежало в сторону того, что осталось от здания и пещеры. Кристофер хотел убедиться, что там ничего не осталось, так что нам придется подождать.

Джек присел рядом и проверил ногу Уилла, осторожно касаясь жгута, который я только что опять наложил.

— Это пулевое ранение? — спросил он, поджав губы.

— Почти, — отозвался Уилл, — ранение сквозное. Мягкие ткани повреждены, но не похоже, чтобы была задета артерия, иначе я бы уже истек кровью.

— Ты и так истекаешь, — заметил я, — видимо, это последние капли, потому что в пещере ты точно потерял пару литров.

Джек посмотрел на меня в упор и встал на ноги, отряхивая свои штаны.

— Я отдал приказ, Уилл, и ты должен был его выполнять.

— Пошел ты, Джек, — я тоже поднялся на ноги, возвышаясь над братом, — кроме твоей ебаной дисциплины есть еще и человеческие отношения, дружба в конце концов, если для тебя это что-то значит.

— Мы не на отдыхе, Пол, — Джек шагнул ближе, зло уставившись на мое лицо, — это война. И если каждый перестанет следовать приказам и в точности их исполнять, мы все сдохнем. Он должен был следовать приказу и покинуть пещеру. Вместо этого он дал себя ранить, пытаясь прикрыть меня.

Я просто покачал головой и провел ладонью по коротким волосам.

— Не впаривай мне эту херню, Джек. Мы смогли выжить только потому, что каждый прикрывал друг другу спину.

— Ты солдат, Пол, не командир, — ноздри Джека раздулись от гнева, — и тебе повезло, что ты в подчинении у Кристофера.

— Не забудь подтянуть командирские штанишки, большой мальчик, — я хлопнул его по плечу и повернулся к Уиллу, — сейчас дело дойдет до того, что ты сам себя подстрелил. Вставай.

Я помог ему подняться и повел в сторону других отрядов, оставляя Джека за спиной. Он мой младший брат, но иногда он просто мудак.

— Порядок? — спросил Кристофер, когда мы приблизились.

— Полный, — кивнул я головой, усаживая Уилла на камень.

— Дотянешь до границы? — Кристофер склонился над его ногой, осматривая рану.

— Вариантов у меня не так много, — Уилл криво усмехнулся.

— Пуля внутри?

— Это была не пуля, — начал я, наблюдая, как Уилл закатил глаза, — это была стрела.

— Стрела? Типа из арбалета?

— Из лука, — я громко рассмеялся, — на него охотились, как на оленя. И более того, эти животные умудрились подстрелить его.

— Я даже не видел этого урода, — Уилл показал мне средний палец.

— Они делают успехи, — покачал головой Кристофер, — начали изобретать оружие. Эволюция, мать твою.

Мы устало тащили свои ноги через пустыню, стремясь вернуться за стены до наступления темноты. Джек больше не подходил ко мне, но он вызвался помогать Уиллу, практически взвалив его на свое плечо. Нас окружали горы песка, каменные валуны и редкая чахлая растительность. Идти нужно было быстро, но осторожно. Под ногами попадались большие пустоты, которые разрывали твари, и если не заметить характерные наметы из песка, можно было легко угодить в песочную яму. Несколько солдат были ранены, но ничего критического, что могло угрожать их жизни. Исключение составлял только Уилл, из-за которого мы двигались гораздо медленнее, чем могли. Я практически ожидал, что Джек прикажет бросить его, чтобы выполнить приказ долбаного Майкла и вернуться за стены. У него явно нездоровый фанатизм.

Мы прошли большие ворота и оказались за стеной, когда солнце уже окончательно скрылось за горизонтом. Уилл отправился в госпиталь, отмахнувшись от помощи, но я видел, как Брайан и Томас отправились следом.

— Что случилось внизу? — спросил меня Кристофер, пока мы шагали в сторону военного центра.

— Джек спешил выполнить приказ Майкла, оставив Уилла истекать собственной кровью.

— Он отдал ему приказ выбираться наружу?

— Он, блять, не мог сам ходить, — я поморщился и сплюнул на песок под нашими ногами, — но это не помешало нашему брату ломануться в глубину пещеры, в одиночку, чтобы заложить заряды.

— Его можно понять, — спокойно заметил Кристофер, — от этого зависел успех всей операции.

— Мы заложили ебанную тонну взрывчатки в предыдущих помещениях. Ты думаешь, после этого там бы что-то уцелело? Я сомневаюсь.

— Тобой руководят эмоции, — Кристофер придержал дверь, пропуская меня внутрь центра, — А Джек — командир, который выполняет приказ, как и все мы.

— Но ты не такой, — я остановился посередине большого холла и посмотрел на уставшее лицо брата, которое, как две капли воды, было похоже на мое собственное.

— Я такой же, Пол, — тихо ответил он, — и если от жизни одного человека будет зависеть судьба всей команды, я приму такое же решение, не сомневайся. Мы не можем позволить себе такой роскоши, как сомнения. Не в этом мире.

— Не неси херню, — я поморщился, — ты позволил мне пойти за ним.

— Потому что я тоже поддаюсь эмоциям, и эта слабость, от которой я должен избавиться.

— Это человечность, Кристофер, — возразил я, — и если ты когда-нибудь избавишься от нее, я отрекусь от тебя, понял?

Кристофер усмехнулся и хлопнул меня по спине, начиная двигаться дальше.

Я заметил Гектора на втором этаже, когда он поднял руку, призывая нас притормозить. Отец быстро сбежал по ступенькам на первый этаж и остановился в нескольких шагах от меня.

— От вас несет, — оглядев нас с головы до ног, он слегка поморщился.

— Ты слишком долго просиживаешь штаны в своем кабинете, — возразил я, повертев в руках свой окровавленный тесак, — твой нос стал через чур нежным.

Гектор приподнял бровь и пристально посмотрел на меня, но затем просто покачал головой и тяжело вздохнул.

— Где-то в прошлой жизни я сильно облажался, и теперь судьба послала мне вас.

— Это самые искренние признания в любви, которые мы когда-либо слышали, — усмехнулся Кристофер.

— Джек доложил о вашем походе, — голос Гектора стал серьезнее, — он сказал, что гнездо было довольно крупным.

— Я бы сказал, оно было более цивилизованным, — протянул Кристофер, — кроме того, они начали изобретать оружие. Лук и стрелы.

— Нам надо быть готовым к тому, что рано или поздно они решат перехватить инициативу.

Мы согласно кивнули, после чего Гектор направился дальше, а мы все же смогли добраться до оружейной.

— Вам обязательно выглядеть так, как будто вы из фильмов ужаса? — Аврора спустилась следом за нами и теперь облокотилась о металлический стол.

— Привет, сестренка, — усмехнулся я, скидывая оружие на стол.

— И тебе привет, — кивнула она головой, — слышала, вы сегодня развлекались по-крупному.

— Не завидуй, — я слегка подтолкнул ее в плечо.

— Почему меня никто не позвал? — надулась Аврора.

— Потому что ты только недавно получила отряд, — Кристофер подошел к раковине и сполоснул руки, смывая засохшую кровь.

— Ты думаешь, что мой отряд не в состоянии выполнять такие задачи? Это что, ущемление по половому признаку?

— Он имеет в виду, что тебе стоит набраться опыта, — я легко поцеловал ее в макушку и направился к ступенькам, намереваясь отправиться домой и завалиться спать.

— Кристофер, — Аврора возмущенно шагнула к брату, — я тоже хочу ходить на такие операции, а не ковыряться в шаге от стены.

— Не ко мне вопросы, милая, — он стряхнул воду с рук и шагнул в мою сторону, — отец позволит тебе, просто дай себе немного времени.

Мы выбрались из оружейной, слыша недовольное бормотание за своей спиной.

— Ты же не в серьез? — я покосился на брата.

— Нет, конечно, — усмехнулся он, — отец никогда не пошлет ее к этим животным.

Аврора росла с нами и тренировалась наравне с нами. Но все же она девочка, поэтому, пока мы живы, мы всегда будем беречь ее, нравится ей это, или нет.

Я распахнул дверь нашего дома и зашел внутрь. Кристофер захлопнул дверь и тяжело вздохнул.

— Я хочу проспать неделю.

— Ты всегда так говоришь, — отмахнулся я, направляясь в душевую, — спорим, что уже утром ты будешь меня доставать.

— Не в этот раз, — брат прошел на кухню и загремел тарелками, пока я скидывал с себя грязную форму.

Вода была приятно прохладной, и я некоторое время просто стоял, позволяя ей стекать мне на макушку. Мои руки были полностью покрыты чернилами, как и плечи, шея, верхняя часть грудной клетки и спины. Потоки воды смешивались с кровью, рисуя новые замысловатые узоры на моей коже. Я поднял руку и посмотрел на внутреннюю сторону своего предплечья. Линия пульса все еще обрывалась, так и не начав полноценно биться. И это, блять, чертовски несправедливо. Ни одна тварь не заслуживает жизни на этой планете, пока Китти растворилась в воздухе, забирая с собой нашего ребенка.

Моя грудная клетка сжалась от нехватки воздуха. Я уперся руками в стену и наклонил голову, позволяя прошлому горю снова заполнить мое сознание. Я так долго отодвигал эти чувства, что сейчас оказался буквально сбит с ног от нахлынувших воспоминаний.

Моя потребность в насилии росла с каждым ебаным днем и мне было сложно обуздать свою ярость.

Я был зол на всех, и вымещал эту злость единственным способом, который мне был доступен.

Я убивал.

Много убивал.

Если кого-то интересует, сожалею ли я об этом, что ж, идите на хуй. Они не заслуживают моей жалости.

— Ты там скоро? — голос брата прорвался сквозь шум стекающей воды. Я поднял голову и закрыл глаза, затем провел ладонями по лицу и выключил кран.

— Иду, — отозвался я, снимая полотенце с крючка.

Кристофер успел разогреть ужин, и теперь нетерпеливо барабанил пальцами по дверному косяку.

— Утопиться решил?

— Не дождешься, — я прошел мимо брата и уселся на стул, подтягивая к себе бутылку с пивом.

Кристофер зашел в душевую и закрыл за собой дверь. Я слышал, как включилась вода, и сделал глоток холодного пива, откинувшись на спинку стула.

Входная дверь распахнулась и вошел отец, стряхивая пыль со своей головы.

— Вы уже тут, — констатировал он, шагая мимо меня в сторону своей комнаты.

Я молча кивнул, делая следующий глоток и отставил бутылку в сторону. Кристофер вышел из душевой в чистых спортивных штанах, вытирая голову полотенцем. Я подошел к шкафчику и вытащил хлеб из упаковки.

— Может, ты наденешь штаны? — спросил Гектор, возвращаясь на кухню.

— Зачем? — невозмутимо приподнял я бровь, — я прикрыт полотенцем.

— Если оно упадет, я не хочу этого видеть.

— Не будь ханжой, — я покосился на отца и уселся обратно на стул.

Гектор сел рядом, притягивая в свою сторону большую тарелку с едой.

— Семейный ужин? — Кристофер приподнял бровь, накладывая себе картофель.

— В последнее время такое бывает не часто, — вздохнул отец, откидывая крышку в сторону. Сделав щедрый глоток пива, он удовлетворительно вздохнул и откинулся на спинку стула, — просто я рад, что сегодня вы вернулись целыми.

— За нас можешь не волноваться, — Кристофер наколол мясо и теперь разрезал его на кусочки, — тебе стоит беспокоиться о нашей сестре.

— Что с ней? — Гектор вопросительно посмотрел на меня.

— Настойчиво рвется в бой, — я пожал плечами, налегая на сочное мясо на своей тарелке.

— Я подобрал ей хорошую команду, она справится.

— Она знает, что ты подобрал ей команду? Мне казалось, она сама выбирала.

— А она и выбирала, — усмехнулся отец, снова поднося горлышко бутылки к своему рту.

— Кого ты ей дал? — спросил брат.

Отец некоторое время смотрел в столешницу, затем отставил пиво в сторону и положил руки на столешницу, крепко стискивая ладони.

— Одна девушка, Джессика, теперь в ее команде, что меня вполне устраивает. То, что они вроде как подружились, идет бонусом.

— Джессика? — мы с братом переглянулись, затем он покачал головой, почесав нос ладонью.

— Только не говори, что подозрения Джека не напрасны.

— Нет, — усмехнулся Гектор, — между нами ничего нет.

— Она симпатичная, — я слегка пожал плечами.

— У нее сложная судьба, — немного туманно ответил отец, — но она боец. И я лично занимался ее тренировками, так что мне гораздо спокойнее, если она будет работать в паре с Авророй.

— Поделишься? — спросил Кристофер.

— Может быть, — кивнул Гектор, подхватывая вилку в руку, — кажется, что немного позже мне может потребоваться ваша помощь.

Я не в том настроении, чтобы разгадывать загадки, так что просто сосредоточился на том, чтобы очистить свою тарелку и заполнить ноющий живот.

— Джек сегодня бросил раненого солдата, — наконец произнес я.

— Я знаю, — кивнул Гектор, бросив быстрый взгляд в мою сторону, — он делал то, для чего его туда посылали.

Я в упор посмотрел на отца, но он примирительно выставил ладони вверх:

— Это не значит, что мне это нравится, но это именно то, чему его учили. Глупо отчитывать его за то, что он поступил по инструкции. Но я поговорю с ним, когда найду, — он встал на ноги, убирая пустую тарелку в раковину, — а вот то, что касается вас двоих. Не подставляйтесь под удар. И не тащите за собой команду. Это ясно?

— Так точно, — буркнул я, почесав затылок.

— Тогда вымой посуду, — усмехнулся Гектор направляясь к выходу.

— Эй, — я резко крутанулся на стуле, — почему я мою посуду за всеми?

— Потому что ты живешь в моем доме, — отец многозначительно приподнял бровь, хватаясь на ручку входной двери.

— Если ты скажешь, что мы должны съехать, я сниму это гребаное полотенце прямо у тебя на глазах, — я угрожающе положил руку на узел полотенца.

— Я не готов снова смотреть на твой голый зад, — отец быстро распахнул дверь и вышел на улицу, захлопнув ее за собой.

— Ты слышал отца, — отозвался Кристофер, развалившись в гостиной на большом диване. Он сделал глоток пива и поставил бутылку на колено.

— Напомни мне, почему я все еще общаюсь с тобой? — протянул я, направляясь к раковине.

— Потому что мы братья, мудак.

— Не аргумент, — покачал я головой, споласкивая тарелки, — Джек тоже мой брат, но меня не тянет пить с ним пиво, особенно, после сегодняшней хуйни.

— Из всех нас, Джек — идеальный солдат, и это хорошо, — Кристофер посмотрел на меня через плечо, — так у него больше шансов остаться в живых.

— Ты хочешь сказать, что из нас вышли хреновые солдаты? — я завалился рядом, с хлопком откручивая крышку с бутылки.

— Я бы не сказал именно так, — протянул он, делая глоток со своей бутылки, — но нам есть над чем работать.

— Я не собираюсь становиться мудаком, так что будем считать, что работа над ошибками окончена.

Я залпом выпил половину своего пива и откинул голову на спинку дивана. Мне не хотелось даже шевелиться.

— Я спать, — наконец вздохнул я, поднимаясь на ноги.

— Я тоже, — Кристофер широко зевнул и пошел следом, направляясь в свою комнату.

Я захлопнул дверь и скинул полотенце, затем лег на кровать и накинул на себя покрывало. Сегодняшний день был слишком эмоциональным для меня. Я ощущал дикую усталость, но никак не мог очистить свой разум. Я солгу самому себе, если скажу, что не испугался за Уилла. Я, блять, испугался потерять его в тех пещерах. И я был чертовски зол на Джека за то, что он бросил его. Уилл был легкой добычей для любой твари поблизости, если бы я не успел вовремя. Мы не были с ним близки так, как я был близок духовно с Кристофером, но у нас с Уиллом был свой момент, который позволил ему закрепиться на периферии моего сознания. И я всегда буду приглядывать за ним, нравится ему это или нет.

Сегодняшний день заставил меня вспомнить тот ужас, который я испытывал восемь лет назад. Впервые за долгое время, я вновь чувствовал страх.

Страх потерять близкого человека.

Это не значит, что я не переживаю за Кристофера, Аврору, отца или, даже Джека. Я чертовски боюсь их потерять. Но этот вид боли несколько отличается. И сейчас я четче осознал, что не готов снова брать на себя ответственность за другого человека. Я не готов быть чей-то опорой. У меня есть брат, который прикроет мою спину. Это меня вполне устраивало. Мне не нужен кто-то, кто нуждается в заботе. Потому что рано или поздно наступит момент, когда случится дерьмо, а оно непременно случится. И вот тогда я не уверен, что смогу все так же ровно стоять на поверхности.

Глава 8

Элиза

Пол изменился. Я не могу сказать, что послужило причиной перемен, но то, что его поведение стало иным — это факт. Я больше не чувствовала его взглядов, он прекратил свои попытки загнать меня в угол, и все чаще выходил за стены со своим братом и командой. Мои, и без того расшатанные нервы, начинали затягиваться в тугой узел в моей груди, вызывая тошноту. За прошедшие шесть месяцев мы пересекались всего три раза. Два из них — в столовой, которую он покидал сразу же, стоило мне перетупить порог, и один раз — на стрельбах, но там я ушла сама, заметив его высокую фигуру. Перемены в его поведении вынуждали меня нервничать и копаться в себе. Что, если моя напористость его оттолкнула? Или наоборот, он просто не считает нужным тратить время на девушку, которая не готова раздвинуть свои ноги перед ним в первые три минуты? Я больше склонялась ко второму варианту, потому что глупо отрицать того факта, что Пол был любимчиком у женщин. И не только у женщин, насколько я слышала. Очевидно, что мое ханжеское поведение уничтожило его интерес буквально в зародыше. Иногда я винила себя за то, что была слишком холодной. Но тут же в голове бились мысли о том, что ничего не помешало бы ему точно так же отстраниться после того, как мы переспим. Мое разочарование переросло в злость, злость — в апатию, затем в меланхолию, гнев, тоску. Эмоциональные качели бросали меня из стороны в сторону, расшатывая мои нервы и действуя на окружающих.

— Я устала видеть это хмурое лицо, — произнесла Аврора, сидя напротив меня в большом зале для тренировки.

— Отстань от нее, — буркнула Джессика, обматывая эластичным бинтом свои руки.

Мы должны были участвовать в тренировочных боях с новенькими, которые прибыли из Второго центра. И сейчас по уровню взвинченности и нервозности со мной могла сравниться, разве что, Джессика, которая продолжала нервно оглядываться по сторонам. Ее тело замерло в режиме боевой готовности с того времени, как группа командировочных солдат прибыла на отработку в наш город. Каждый житель новых городов обязан уметь защитить себя и свою территорию. Поэтому регулярно прибывали на границу для того, чтобы получить навыки самозащиты. У нас самый организованный комплекс для этих задач. По боевой подготовке ни один из пяти центров даже рядом не стоял с границей.

Группа новеньких была в подчинении у Уилла, и сейчас он весело улыбался, похлопывая кого-то по плечу, в то время, как мы заняли скамью около стены и готовились выйти на ринг.

— Даже ты не можешь отрицать, что Элиза изменилась, — хмуро ответила Аврора.

— Я рядом с вами, — ответила я с апатией, ставшей уже привычнойдля меня, — и я не изменилась.

— Ой, да брось, — поморщилась Аврора, — в последние месяцы ты ведешь себя так, словно у тебя траур. Меня напрягает такое положение.

— Не лезь к ней, — проворчала Джессика, — она сама тебе расскажет, если захочет.

— Значит, ты в курсе, что с ней? — шокировано ахнула Аврора.

— Я не в курсе, но я не лезу в ее душу, чтобы вытянуть это из нее, и тебе тоже советую проявить чуточку такта.

— С каких пор тебе знакомо чувство такта? — прищурилась Аврора. Джессика просто вздохнула и закатила глаза к потолку, — не закатывай мне тут глаза, девочка.

Аврора указала на Джессику пальцем и выпрямила спину, словно намеревалась вступить в драку.

— Прекрати, — проворчала я, прислонив голову к холодной стене, — я просто не хочу об этом говорить.

— Это из-за парня? — Аврора явно была настроена на продолжительную беседу.

— Нет, это не из-за парня, — я склонила голову на бок и посмотрела на ее расстроенное лицо, — просто в последнее время я чувствую какую-то пустоту внутри.

— Это пустоту надо заполнить хорошим членом, моя дорогая, — произнесла Амелия мелодичным голосом.

— Боже, Амелия, — теперь пришло время Авроры закатить глаза вверх, — ты можешь говорить о чем-то, что не включает в себя мужские органы?

— Без них жизнь была бы скучна, — улыбнулась Амелия, перекидывая свои рыжие волосы через плечо.

— Что ты тут делаешь? — мрачно спросила Джессика, — насколько мне не изменяет память, ты не числишься в нашей команде.

— Зато я нахожусь в числе ваших друзей, сучка, — Амелия показала Джессике средний палец и грациозно встала со скамьи, поправив свою форму, — поверь, жизнь станет намного проще, если регулярно получать свою дозу гормонов и эндорфинов.

— Ты даже не знаешь, что это такое, — ехидно произнесла Джессика.

— Достаточно того, что я их чувствую внутри себя, — лукаво улыбнулась Амелия, направляясь в сторону выхода, — каждый день и в разных позах.

Я тихонько усмехнулась, наблюдая, как головы присутствующих поворачиваются в ее сторону, провожая своими глазами ее гибкую фигуру. Амелия была похожа на самку богомола, которая живьем сжирала своих ухажеров. Иногда мне казалось, что в этом мире нет ни единого представителя мужского пола, который был бы способен накинуть на ее шею поводок. Но стоит отдать ей должное, она смогла немного разрядить обстановку на этой скамье.

— Я все равно потребую от тебя объяснений, — угрожающе произнесла Аврора, — я терпела долгие месяцы, но оно буквально на исходе.

Я встала на ноги, направляясь в сторону ринга.

— Мне не чего рассказывать, — я обвела глазами помещение, затем шагнула ближе к канатам, — поверь, ты бы узнала первой, если бы у меня оказалось разбито сердце или что-то вроде того.

— Тогда почему ты сама не своя?

— Давай позже поговорим?

Аврора хмуро кивнула, но оставила разговор, начиная перелезать через канаты. Я осталась внизу, уперев руки в упругие веревки, натянутые по периметру ринга.

— Тебе требуется приглашение, детка? — Уилл приподнял брови, глядя на меня сверху. Я слегка поморщилась, но покорно полезла наверх. Я была довольно хороша в стрельбе, но рукопашный бой не был моим самым любимым видом спорта. Чего не скажешь о Джессике или Авроре, от которых буквально исходило желание вцепиться кому-то в горло.

— Давай со мной, — Уилл махнул головой и встал в стойку напротив меня. Я перекинула хвост за спину и выставила кулаки, копируя его положение. Уилл сделал несколько ударов рукой, затем перешел на связки. Я блокировала его удары, напряженно хмурясь и нервничая.

— Ты слишком напряжена, — наконец произнес он, опуская руки, — твоя техника отработана отлично, но ты слишком напрягаешься, пытаясь применить эти знания. Тебе не хватает плавности и естественности.

— Никогда не думала о том, что бить кого-то — это естественный процесс.

— В нашем случае так и есть, — усмехнулся он, снова вставая в стойку, — давай еще раз, только теперь ты нападаешь.

Я кивнула головой и облизала пересохшие губы, начиная проводить серию тренировочных ударов. Постепенно мои движения стали более быстрыми, более сильными. Уилл одобрительно кивнул, блокируя удар, который я планировала нанести ему в челюсть.

— Очень хорошо, — произнес он, заворачивая мою руку за спину. Я оказалась прижата своей спиной к его груди, когда теплое дыхание Уилла обдало мое ухо, — но ты допустила ошибку, так что теперь тебе стоит подумать над тем, как выбраться из захвата.

Не думая, я выбросила вторую руку и ударила ребром ладони в пах, затем локтем ткнула в солнечное сплетение, после чего перекинула его через себя. Уилл приземлился на маты с глухим ударом и слабо простонал:

— Черт возьми, мои яйца, — он морщился от боли, прижимая ладони к паху.

Я сдула волосы, которые прилипли к моему потному лицу и нервно огляделась по сторонам. Джессика удовлетворенно кивнула мне головой, затем в два удара уложила своего противника. Я протянула Уиллу руку, помогая подняться.

— Извини, — тихо произнесла я, придерживая его за локоть.

Уилл криво усмехнулся, рассматривая меня своими светлыми глазами.

— Ты все правильно сделала, — поморщился он, выпрямляя спину, — просто в следующий раз, постарайся сделать это нежнее.

— Не обещаю, — я покачала головой, слабо улыбаясь.

Уилл поднес мою руку к своему рту и поцеловал костяшки пальцев.

— Я надеюсь на твое милосердие, — он сверкнул белозубой улыбкой, все еще удерживая мою ладонь в своих руках. Я чувствовала тепло, которое исходит от его кожи и внезапно мои щеки стали пылать.

— Что ж, — прочистив горло, я вытащила свою руку из его ладоней и шагнула назад, — я думаю, что мы тут закончили.

— Выпьем кофе? — внезапно спросил Уилл, удерживая мой взгляд.

— Э, — я замялась на месте, но затем решительно кивнула головой, — отлично. Это хорошая идея.

Начиная пятиться назад, пока моя спина не коснулась канатов на ринге, я глупо махнула ему рукой и спустилась вниз. Сделав несколько глотков воды, я быстро зашагала в сторону зала, в котором практиковались стрельбе. Мое сердце глухо колотилось в груди, а мысли лихорадочно скакали, пытаясь все осмыслить. Я замерла посередине зала и глубоко вздохнула. Мне стоит успокоиться. Это всего лишь приглашение на чашку кофе, ничего более. Уилл симпатичный, я не собиралась этого отрицать. Он высокий, с хорошо натренированным телом, загорелой кожей, пронзительными глазами яркого голубого цвета. Его светлые волосы были коротко подстрижены по бокам, но длиннее на макушке, поэтому казалось, что у него вечный беспорядок на голове. Но в моей груди ничего не екало, когда я находилась рядом. Хотя меня влекло к нему физически. Я потрясла головой, чувствуя, что окончательно запуталась.

Зарядив пистолет, я выпустила полную обойму, в очередной раз проделав огромную дыру по центру мишени. Я всегда ощущала покой, когда смотрела в прицел. Настроить оптику, навести на цель, задержать дыхание, спустить курок. Я отстранялась от всего происходящего, сосредотачиваясь только на мишени перед собой. Это то, в чем я действительно хороша.

— Элиза, — глубокий голос прорвался сквозь вакуум в моей голове, вынуждая оторваться от мишени и посмотреть на человека рядом с собой. Майкл завел руки за спину и с интересом наблюдал за тем, как каждый мой выстрел попадал точно по центру.

— Привет, — я слегка улыбнулась, откладывая пистолет на столешницу.

— Твои навыки впечатляют, — произнес он, рассматривая мое оружие. Майкл был нашим военным командиром уже несколько лет, несмотря на то, что был довольно молод. Кажется, совсем недавно ему исполнилось тридцать четыре. Он был примерно моего роста, возможно сантиметров на пять выше. Однако волосы на его висках уже слегка отливали сединой, что было удивительно для человека его возраста. Гектор, лидер нашего города, был гораздо старше Майкла, но в его густой темной шевелюре не было ни единого седого волоска.

— Хоть в чем-то я действительно чувствую себя уверенно, — я отошла в сторону и прислонилась столбу, щурясь от солнца, — чего не скажешь о рукопашном бое.

— Не всем быть одаренными, — он покачал головой, останавливаясь рядом, — быть хорошим в чем-то одном — это не так мало, как кажется. Мне сложно назвать людей, которые могут конкурировать с тобой в меткости, и это действительно высокая похвала.

Я почувствовала прилив удовлетворения и гордости за то, что могла делать, за то, в чем я была хороша.

— Я бы хотел, чтобы ты временно вошла в состав команды, которая пойдет на холмы. Там твои навыки пригодятся нашим бойцам.

— Что за поход? — нахмурившись, спросила я.

— За Южными воротами горная гряда тянется до самого порога, где гнездятся твари. Мы оборудовали там пункт наблюдения. Сейчас очередная команда должна смениться, и мне надо, чтобы ты отправилась на некоторое время на холмы, держать границу сверху, пока парни зачищают гнезда снизу.

— Кто войдет в команду?

— Я составил список, не думаю, что возникнут проблемы. Если ты согласна, я жду тебя в своем кабинете для инструктажа.

— Когда надо выходить?

— На рассвете, — произнес Майкл, после чего кивнул мне головой и направился в сторону зала. Я еще несколько минут постояла, прислонившись спиной к колонне, затем оттолкнулась от нее и двинулась следом.

********

Майкл не солгал, когда сообщил, что холмы полностью заселены тварями. Я лежала на горячем песке и напряженно всматривалась в свой прицел, наблюдая за тем, как группа солдат зачищает периметр. Привитые выглядели совсем как животные, полностью деградировав, и меня каждый раз пробирала дрожь, когда я наводила прицел на лысую голову. За последние три дня мы смогли зачистить большую часть пещер по эту сторону холмов, но твари продолжали лезть из-под земли, слепо бросаясь под пули.

Наблюдательный пункт находился на самой вершине и представлял собой небольшую пещеру, надежно скрытую металлической дверью. Внутри был минимум из того, что может понадобиться в случае, если нам потребуется продержаться пару дней. Джек, Уилл, Роберт, Карсон, Мэтт и Брианна составляли мне кампанию уже третьи сутки. Сейчас Джек, Уилл, Роберт и Карсон находились внизу, в то время, как Мэтт и Брианна держали периметр, а я прикрывала их с холмов, отстреливая каждую тварь, которую замечали мои глаза.

— Заходи сзади! — прокричал Джек, размахивая рукой в сторону остальных.

Я перевела прицел и быстро просканировала окрестности. Парочка тварей пыталась уйти под землю, разрывая свои песочные ямы, но я быстро отстрелила им головы, перезарядила винтовку и снова всмотрелась в прицел. Где-то вдалеке, где горы практически сходились с горизонтом, я заметила движение и замерла на месте, оценивая обстановку. Группа бородатых мужчин, которые выглядели так, словно они никогда не видели воды и мыла, наблюдали в бинокль за сражением, которое разворачивалось у подножья холмов. Я крепче стиснула винтовку, напрягая палец на спусковом крючке. Я не была уверена в том, как мне следует поступить. Они явно не числились среди наших друзей, потому что жители городов никогда не появятся по ту сторону гор. Но все же сомнения начали грызть меня, не давая мне шанса спустить курок. Бросив быстрый взгляд вниз, я не увидела Джека, но заметила еще десяток лысых уродов, которые скатывались сверху, целясь прямо на головы отряду. В моей голове пронеслась целая череда ругательств, пока я торопливо наводила прицел на движущиеся мишени. Выстрел за выстрелом, пока их мертвые тела не упали к ногам моего временного отряда. Уилл вскинул руку и показал в воздух большой палец, вызвав улыбку на моем лице. Жизнь в замкнутом пространстве на протяжении пары дней позитивно отразилась на наших взаимоотношениях. Он умел рассмешить меня даже тогда, когда я сама была готова плакать.

Подтянув свой походный бинокль за широкую лямку, я поднесла его к глазам и снова навела на холмы, но группы бородатых мужчин там уже не было. Немного поводив по холмам, я не нашла ни единого намека на их присутствие. Где-то под ребрами неприятно заныло, пока я раздумывала над тем, не совершила ли я глупость, позволив им скрыться.

— Элиза, — рация на моем поясе затрещала, — что там сверху?

— Порядок, — ответила я, зажав кнопку.

— Наблюдай пока, — отозвался Джек и я, наконец, заметила его внизу, — нам надо стащить тела в кучу.

— Поняла, — отозвалась я, наблюдая, как он махнул мне рукой, убирая рацию за свой пояс.

Я провела ладонью по лицу, стирая пот со своего лба. Мое тело онемело от долгого нахождения в одной позе. Я пристально наблюдала за периметром, пытаясь засечь любое движение. Остальные внизу стаскивали мертвых тварей в одну большую кучу, чтобы потом сжечь их. На такой жаре тела начнут быстро портиться и запах еще долгое время будет стоять в воздухе, так что нам пришлось позаботиться об этом, учитывая близость нашего пункта наблюдения.

Наконец, когда гора из трупов уже приобрела угрожающие масштабы, они стали подниматься на гору, следуя друг за другом. Я поднялась на ноги и потянулась всем телом, поморщившись, когда моя спина захрустела.

— Отличная работа, — сказал Джек, — ступив на плоскую площадку под сводом камней. Я кивнула ему головой и потянулась за своей водой, делая большие жадные глотки.

— Подожжем с наступлением темноты, — Уилл кивнул мне головой, направляясь прямиком в пещеру.

— Это не опасно? — спросила я, оглядев окрестности, — ночью огонь будет виден довольно далеко.

— Значит, сюда никто не приблизится, что тоже не плохо для нас, — Джек почесал подбородок, хмуро рассматривая мертвых уродов, сваленных в кучу далеко внизу, хотя и практически под нашими ногами.

— Я видела кого-то по ту сторону холмов, — наконец, решилась я произнести.

— Кого? — нахмурился Джек, переведя свой взгляд на мое лицо.

— Я не уверена, но они выглядели очень грязно и с длинными волосами.

— Каннибалы, — презрительно заметил Мэтт, сплюнув на песок.

— Я не знала, что мне делать, потому что была сосредоточена на тварях. И пока я отстреливала их, они ушли. Но я точно видела, как они рассматривали вас внизу.

— С такого расстояния мало что заметишь, — отозвался Уилл, снова появляясь на площадке.

— У них был бинокль, — я нервно почесала правую бровь, чувствуя, как грязь и песок забиваются мне под ногти.

— Что? — Джек вскинул голову, глядя на меня в упор.

— Бинокль, — нерешительно повторила я.

— Какого, блять, хера, — он выдохнул воздух и шагнул ближе к краю, всматриваясь в ту сторону, где я заметила каннибалов. Я никогда с ними не сталкивалась. Наш отряд всегда ходил на зачистку пустоши от привитых тварей, но каннибалы — отбросы, отшельники, которые выглядели почти как мы, никогда не подбирались так близко к стенам границы.

— Что это значит, Джек? — нервно спросила Брианна. Ее короткие рыжие волосы были всколочены и торчали в разные стороны, а на лице виднелись грязные потеки.

— Не знаю, — процедил Джек, — но уверен, что ничего хорошего для нас с вами.

С наступлением темноты Роберт сбегал вниз и разлил горючую смесь, чтобы я могла одним выстрелом ее поджечь. Запах горелой плоти быстро поднялся вверх и достиг нашего убежища. Я сморщила нос и вошла внутрь пещеры, захлопнув тяжелую дверь за своей спиной. Внутри находились три узкие кровати, небольшой стол, на котором стояла походная плита с горелкой, чуть дальше узкий проход уводил в небольшую кладовую, где мы держали консервы и питьевую воду, а также аптечку. Я прошла кладовую и зашла в небольшую нишу, предназначенную для душа. Сюда не был подведен водопровод, как в некоторые другие наши убежища, так что мы пользовались подземным источником, который обнаружили в пещере. Собственно, поэтому убежище и было оборудовано именно в этом месте холма, потому что отряды заступали сюда на долгие недели и находиться в пустыне с постоянной удушающей жарой без возможности хоть как-то ополоснуть свое тело, было бы просто пыткой.

Вода отливала зеленоватым светом, но я видела дно под своими ногами, так что скинула грязную форму и шагнула в небольшую купель.

— Боже, — вырвалось из меня, когда холодная вода коснулась моей разгоряченной кожи. Я откинула голову и закрыла глаза, позволяя воде намочить мои волосы. Завтра утром мы должны были покинуть пункт, оставляя здесь Роберта, Мэтта и Карсона.

Я, как могла, очистила кожу от песка и пыли, вспенив кусок мыла между ладонями, затем помассировала голову и сполоснула волосы водой. Вытащив свое уставшее тело, я быстро вытерлась полотенцем и натянула чистые брюки и футболку. С влажных волос все еще стекала воды, так что мне пришлось обмотать голову полотенцем, но я торопилась освободить купель, так как уверена, что остальным тоже хотелось освежиться.

Я вышла в коридор, подхватив грязную форму под руку и столкнулась с Брианной.

— Ты уже искупалась? — устало спросила она.

— Да, — я отошла в сторону, пропуская ее вперед, — там свободно.

— Хвала богам, — она послала мне слабую улыбку, — в нашем отряде упорно игнорируют такое правило, как уступать девочкам.

Я хмыкнула и двинулась дальше, пока Брианна занимала купель. Сунув форму в свой рюкзак, я села на узкую койку и стянула с головы полотенце. Подсохшие волосы упали на плечи, и я начала пальцами перебирать пряди, пытаясь их распутать.

Джек что-то отмечал на листе бумаги, периодически сверяясь с картой, Уилл сидел на полу, вытянув длинные ноги, Мэтт улегся на кровать, закинув ноги в ботинках на покрывало, а Роберт гремел посудой, пытаясь разжечь горелку на плите. Я встала с кровати и прошла в сторону единственного стула, развешивая полотенце на спинку. Уилл схватил меня за лодыжку и слегка стиснул:

— Почему ты не позвала меня присоединиться к тебе в купели? Я бы потер тебе спинку, — он лукаво улыбнулся, глядя на меня снизу-вверх.

Я подергала лодыжкой, пытаясь высвободить ногу, но он крепче сжал ладонь, запуская руку под штанину. По моим ногам побежали мурашки, когда его теплые пальцы коснулись моей голой кожи.

— Может, потому что тебе не стоит доверять? — спросила я его, дергая лодыжкой.

— Ты ранила меня в самое сердце, — он притворно вскинул руку и прижал ее к своей груди.

— Ты бабник, Уилл, и я не планирую пополнять твою коллекцию игрушек, — мне удалось вырвать ногу, после чего я села обратно на кровать, которую за прошедшие три дня считала своей.

— У тебя не верные данные, — Уилл повернул голову и теперь следил за моими движениями.

— То есть, ты не скачешь по чужим постелям и не пытаешься флиртовать с каждым, кто попадается на твоем пути?

— Ну, когда ты так говоришь, я чувствуя себя немного пристыженным, — он поерзал на месте, но затем лукаво улыбнулся.

— Лгун, — хмыкнула я, заметив, как его глаза озорно блеснули в тусклом свете от настольных ламп.

В этот момент Джек откинул бумаги и тяжело вздохнул, привлекая наше внимание.

— Что такое? — спросил его Уилл.

— Мне не дает покоя то, что за нами могли наблюдать каннибалы, — он почесал голову карандашом, — и я не могу понять, как они там появились. По всем меркам, они должны были пройти через нас, но мы их не встречали, так что выходит, либо они перешли горы, либо вылезли из-под земли.

— Херня, — заметил Роберт, поставив кастрюлю на огонь, — горы перейти нереально, а вот в то, что они могли пройти под землей, может быть.

— Как-то Кристофер и Пол провалились в подземные туннели, по которым вышли на поверхность, в тот момент, когда мы откапывали их совсем в другой стороне, — задумчиво произнес Уилл, — так что идея с туннелями мне тоже кажется более реалистичной.

Я подавила дрожь, которая охватила мое тело при упоминании имени Пола. Он игнорировал меня долгие месяцы, так что пришло время и мне двигаться дальше. Я устала быть зависимой от него, мне надоело искать его глазами каждый раз, когда вхожу в центр, я больше не хочу видеть его на каждом листе бумаги, когда мои пальцы сами рисуют черты его совершенного лица. Блять.

— Интересно, — протянул Джек, снова подтягивая к себе карту. Уилл встал на ноги и подошел ближе, заглядывая ему через плечо. Я закончила расчесывать свои волосы и подумала, что неплохо было бы что-то поесть, так что направилась в кладовую. Брианна уже закончила мыться и прошла мимо меня, кивнув мокрой головой. Свернув к кладовой, я вошла внутрь и задвинула за собой ширму, начиная перебирать банки на узких полках. Наши запасы не могли похвастаться разнообразием, поэтому тушеное мясо за эти три дня мне порядком надоело. Отодвинув жестяные банки в сторону, я заметила картонную коробку и придвинула ее ближе, заглядывая внутрь. Несколько бутылок алкоголя были спрятаны в самый дальний угол полки.

— Интересно, — хмыкнула я, вытаскивая бутылку наружу.

— Я вижу, что ты нашла чужие запасы, — Уилл прошел через ширму и выхватил бутылку из моих рук.

— Кто принес сюда алкоголь? — спросила я, наблюдая, как он открутил крышку и поднес горлышко к носу.

— Кто знает, — пожал он плечами, закручивая крышку обратно, — но если он или она оставили его здесь, значит мы имеем полное право им воспользоваться.

— Джек не позволит нам пить на дежурстве, — скептически заметила я, продолжая перебирать банки на полках.

— А если позволит? — спросил он, перекидывая бутылку из одной руки в другую, — есть шанс, что ты позволишь себе немного расслабиться?

— Пожалуй, это без меня, — покачала я головой, ухватившись за банку с консервированной фасолью и томатами.

— Да брось, — протянул Уилл, — мы сегодня работали как проклятые. И мы точно заслужили немного снять напряжение.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на его лицо, все еще испачканное грязью.

— И мы все еще не в безопасности, если ты забыл об этом, — напомнила я Уиллу.

— Детка, тебе стоит иногда отпускать ситуацию и не пытаться все контролировать, — он шагнул ближе и слегка наклонился к моему лицу, — ты слишком быстро выгоришь, если не будешь давать себе возможность хоть иногда выдыхать.

Я смотрела в его яркие глаза и ловила себя на мысли о том, что готова довериться ему. Он из тех людей, которые умеют расположить к себе, и я чувствовала себя комфортно в его присутствии. Но что-то упорно меня тормозило.

— Хорошо, — я кивнула головой, сглотнув пересохшее горло, — но если завтра меня сожрут твари, потому что моя голова будет отказываться соображать, я вернусь за тобой с того света и надеру тебе зад.

— Договорились, — Уилл широко улыбнулся и щелкнул пальцем по моему носу, протягивая алкоголь в мои руки, — держи, а я пойду сниму с себя эти лохмотья. Если ты все же захочешь потереть мне спинку, знай, что я открыт для предложений.

Я закатила глаза и направилась к выходу, зацепив Уилла своим плечом. Этот парень достанет кого угодно.

Джек только приподнял брови, заметив алкоголь в моих руках, однако остальные встретили мое появление с большим энтузиазмом.

— Вот это да, — воскликнул Роберт, выхватывая бутылку из моих рук. Я слабо улыбнулась и направилась к столу, на котором все еще горела горелка на сухом спирте. Поставив банку на стол, я сняла крышку и установила жестянку над огнем, начиная помешивать фасоль и томаты.

— У нас есть стаканы? — спросил Мэтт.

— Даже если их нет, лично меня это не остановит, — пробормотала Брианна. Роберт открутил крышку и сделал глоток прямо из горлышка.

— Крепкий, зараза, — поморщился он, передавая алкоголь Брианне.

Я сняла свою банку с огня и воткнула ложку, перемешивая содержимое. Ни за что на свете я не буду пить на голодный желудок.

— Эй, а как же я? — воскликнул Уилл, появляясь на пороге из коридора. Его волосы были все еще мокрые, а футболка торчала из-за пояса. Капли воды стекали по его голой груди, направляясь к четко отточенному прессу. Я замерла на месте, не донеся ложку до своего рта, и следила за тем, как капля медленно стекала по его коже, скрываясь за поясом штанов. Жар стал приливать к моим щекам. Я оторвалась от его пресса и подняла голову, встречаясь с его смеющимся взглядом. Резко отвернувшись, я сунула ложку в рот и начала яростно пережевывать. Быть запертой в окружении всех этих мужских тел, которые часами проводили время в тренировочном зале, было еще тем испытанием.

Я вернулась на свою кровать и поставила консервы на пол, откручивая крышку от бутылки с водой. Сделав пару глотков, я подтянула ноги на кровати и оперлась о каменную стену пещеры. Уилл в это время присоединился к остальным на полу. Рассевшись нешироким кругом, мы стали неторопливо есть, периодически прикладываясь к бутылке, которая стояла по центру.

— Сильно не налегайте, — предупредил Джек, но все же сделал пару глотков, удовлетворительно кивнув головой.

Я закончила есть и закинула банку в пакет с мусором, вытирая рот рукой. Уилл подхватил стакан со стола и налил примерно половину, протягивая его в мою сторону.

— Ты обещала, — склонил он голову на бок, когда я немного помедлила, прежде чем принять его в свои руки.

Сделав небольшой глоток, я слегка поморщилась. Не знаю, что это за алкоголь, но по вкусу напоминало чистый самогон. Я откинула голову на стену и прикрыла глаза, чувствуя усталость в своем теле. Эти три дня были действительно изматывающими. Обычно наши вылазки с Авророй всегда заканчиваются одним световым днем, и мы точно никогда не удалялись настолько далеко от основной стены.

— Через пару часов надо выйти на площадку, понаблюдать, — негромко произнес Джек, быстро пережевывая тушенку из банки.

— Я могу выйти, — мне не сложно было некоторое время побыть на воздухе.

— Тогда я выйду с тобой, — покачал головой Уилл, залпом опустошая свой стакан. Я хмыкнула и сделала глоток, задерживая дыхание. Бутылка быстро опустела, и Мэтт усиленно подавлял зевок, в то время, как Брианна в открытую зевала, прикрывая рот рукой.

— Идем, — кивнул Уилл, поднимаясь на ноги.

— Смотрите в оба, — серьезным голосом произнес Джек, — через пару часов вас сменят.

— Хорошо, — я накинула жилет на свою футболку и затянула пряжку, проверяя кобуру.

Мы прошли через железную дверь и заперли ее за своей спиной. Площадка представляла собой ровную поверхность, скрытую от посторонних глаз большой каменной нишей. Дорога до нашего укрытия просматривалась, как на ладони. Ночь плавно опускалась на землю, скрывая палящее солнце черной завесой. Костер успел догореть и лишь некоторые части все еще продолжали тлеть, распространяя не самый приятный запах.

— Фу, — поморщилась я, прикрывая нос рукой.

— Согласен, — буркнул Уилл, усаживаясь на камень. Он вытащил бинокль и немного поводил по сторонам, — ничерта не видно.

— Хочется надеяться, что у кого-то сработают инстинкты не лезть в этот район.

— Я бы не был так оптимистичен, — покачал головой Уилл, пряча бинокль в карман.

Выставив свою винтовку, я настроила прицел, рассматривая окрестности с высоты нашего холма. Яркие звезды на небе давали нам немного света, но темные силуэты легко было пропустить, поэтому я находилась в состоянии боевой готовности. Уилл вытащил несколько ножей из нагрудного кармана и теперь рассматривал лезвия в лунном свете.

— У тебя фетиш на ножи? — не удержалась я от вопроса. Он всегда был обвешан лезвиями. Мне казалось, что в нашей оружейной их гораздо меньше, чем крепится к его телу.

— Я люблю ножи за личный контакт, — негромко произнес он, — пуля, выпущенная из твоего ствола, отнимает жизнь на расстоянии, мои ножи убивают медленно, если это требуется.

— Никогда не понимала прелести пачкать руки кровью, — буркнула я, потирая руки от внезапной прохлады, которую принесла темная ночь.

— Несколько раз я был на грани гибели, только потому, что в моих обоймах заканчивались патроны. Так что эти лезвия становятся моими спасителями.

Он вытащил небольшой нож и повертел его в руках, затем протянул мне:

— Держи.

— Зачем? — я осторожно взяла острое лезвия и провела по нему пальцем.

— Пусть будет с тобой, на всякий случай.

— У меня есть винтовка и куча стволов.

— И все же, — он встал с камня и шагнул в мою сторону, — никогда не знаешь, что может спасти тебе жизнь.

— Я обычно не вступаю в рукопашную с тварями, — неуверенно произнесла я, все еще удерживая лезвие в своей ладони.

— Я так и понял, и все же, — Уилл сжал мои пальцы в кулак, вынуждая крепче обхватить рукоятку ножа, — держи его при себе. Я буду лучше спать по ночам, уверенный, что у тебя есть запасной вариант.

— Ты не пробовал засыпать один? — хмыкнула я. — Уверена, ты бы однозначно спал лучше.

— С чего ты взяла, что я не один? — Уилл стоял слишком близко ко мне, все еще сжимая мою ладонь.

Я облизала губы, внезапно почувствовав нервозность.

— А разве это не так?

— Как знать, — протянул он, наклоняясь ближе к моему лицу. Я чувствовала его дыхание на своей коже, и не могла отвести взгляд от его мягких губ, искривленные лукавой улыбкой. Эта улыбка напомнила мне другую, которая украшала совсем иное, не менее красивое, лицо. Острый укол тоски пронзил мое сердце, но я отогнала эти мысли. Пол пропал с моих радаров почти шесть месяцев назад. От ворвался в мою жизнь так внезапно, не подозревая, насколько часто я просто наблюдала за ним, и так же стремительно исчез, поселив неуверенность и пустоту в моей душе.

Я устала от этого.

Я устала от постоянного гнетущего чувства.

Мне нужно было снова почувствовать себя сильной, ощутить твердую почву под своими ногами, потому что все это время мне казалось, что я медленно погружаюсь в зыбучий песок и никак не могу выбраться из этой ловушки.

Вот как я себя ощущала.

В ловушке.

Я была заложницей собственных чувств к человеку, который даже не признавал мое существование.

Уилл шагнул еще ближе, прижавшись к моей груди. Нас разделяли только руки, сцепленные вокруг ножа. Он провел носом по моей щеке, затем мягко поцеловал. Его губы порхали по моим губам, давая мне возможность самой принять решение, каким бы оно ни было. Я слегка приоткрыла рот и коснулась его губ своим языком. Он поднял руку и положил ладонь на мой затылок, притягивая ближе к себе. Его поцелуй стал увереннее, настойчивее, но в тоже время он был нежен, и я наслаждалась скольжением его языка у себя во рту. Мое дыхание участилось, стало более тяжелым. Я ощущала трепет внизу своего живота и тупую пульсацию между ног.

К черту это все.

Я хотела его почувствовать.

Я хотела узнать каково это, быть в чьих-то руках. Уилл подтолкнул меня к пещере и прижал к каменному выступу. Его рука опустилась мне на талию, и я ухватилась за его затылок, углубляя наш поцелуй. Он просунул ладонь под мой жилет и расстегнул ремни, забираясь под футболку. Я тихо застонала, почувствовав его шершавые пальцы на своей голой коже. Он провел ладонями по моему животу, затем по спине, после чего обхватил ягодицы, прижимая к своему твердому паху. Я лихорадочно дергала его футболку, которую он накинул на себя перед тем, как выйти из пещеры. Вытащив ее из-за пояса, я коснулась ладонями его теплой кожи, скользя по упругим мышцам. Уилл подтянул мою ногу и ухватил под колено, с силой вжимаясь в мое тело. Пульсация между ног стала практически невыносимой, и я не заметила, как стала раскачиваться напротив его твердого члена, скрытого брюками.

— Боже, детка, — прошептал Уилл, отрываясь от моих губ. Он целовал мои щеки, затем провел языком по моему уху, втягивая мочку внутрь, после чего прикусил кожу на шее и глухо простонал. Я запрокинула голову и задвигалась быстрее, потираясь о его тело. Мне надо было кончить. Весь мир может идти к черту, вместе с гребанными тварями. Я заслужила немного удовольствия в своей жизни.

Уилл сжал мою грудь через футболку и потер твердый сосок пальцами. Мои волосы растрепались и падали на потное лицо, пока мы продолжали целоваться, сталкиваясь зубами. Его хватка на моем бедре стала сильнее, а движения — яростнее. Мне нужно было еще совсем чуть-чуть, когда он отстранился, тяжело дыша.

— Так не пойдет, — произнес он, тяжело дыша.

— Что? — пискнула я, стараясь выровнять дыхание.

Уилл обхватил мое лицо ладонями и прижался лбом к моему:

— Я сейчас кончу себе в штаны, а это не самое приятное удовольствие, учитывая, что мы в десятках километрах от дома.

Я облизала губы и закрыла глаза, чтобы скрыть свое разочарование.

— Я понимаю, — выдохнула я.

Уилл поменял нас местами и теперь прислонился спиной к каменной пещере. Мои ноги казались ватными, отказываясь нормально функционировать. Он обхватил меня руками, развернув лицом в сторону пустыни и прижимаясь к моей спине. Я чувствовала тепло за своей спиной и его руку, которая не спеша скользнула по моему животу и накрыла грудь, начиная пощипывать сосок пальцами. Мои глаза прикрылись от удовольствия, пока он осторожно касался меня своими руками. Его дыхание за моей спиной было тяжелым и рваным. Я откинула голову ему на плечо, когда правая рука Уилла опустилась к моему поясу, проскальзывая внутрь. Я немного развела ноги, начиная нервничать. Его теплый язык облизал мое ухо, покусывая мочку, пока пальцы осторожно коснулись влажных складок. Тихий стон удовольствия вырвался из моего рта, и я сцепила зубы, стараясь сдержать его. Движения Уилла были уверенными и сильными, словно он в точности знал, куда нажимать. Уже через пару минут мои глаза стали закатываться, а ноги начали дрожать.

— Вот так, детка, — прошептал он в мое ухо, пока я раскачивалась на его пальцах. Левой рукой он крепко удерживал меня за талию, пока пальцами правой руки вытягивал из меня самый фантастический оргазм в моей жизни. Мои стоны становились громче, и он прижался ртом к моим губам, проглатывая их.

Убедившись, что я могу самостоятельно стоять, Уилл развернул меня к себе лицом и крепко поцеловал, все еще продолжая поглаживать мою плоть скользкими пальцами. Он расстегнул свои брюки и чуть приспустил их по бедрам. Я должна быть благодарна темноте, которая скрыла от меня его член, потому что мои щеки и так уже буквально пылали. Уилл начал быстро поглаживать себя, не переставая целовать мои губы. Я ухватилась за его шею и крепче прижалась своим телом, глубоко проникая своим языком в его рот. Он издал глухой стон и кончил на песок, запрокидывая голову вверх. Его глаза были зажмурены, а рот слегка приоткрыт, пока он крепко стискивал себя в кулаке.

Я оставила еще один поцелуй на его губах и отстранилась в сторону, приводя свою форму в порядок. Уилл опустил голову и посмотрел на меня блестящими глазами, затем подтянул брюки и снял футболку, вытирая свою руку.

— Спасибо, — тихо произнесла я, заправляя растрепанные волосы за ухо, — мне это было нужно.

— Иногда нам всем это нужно, — произнес он, делая шаг в мою сторону, — но я рад, что оказался полезен. Знаешь, ты можешь использовать меня, когда у тебя будет в этом необходимость.

Я усмехнулась и покачала головой, затягивая ремень на своем нагрудном жилете.

— Я не удивлена, но спасибо.

Уилл сунул футболку за пояс и наклонился к биноклю, осматривая окрестности.

— Надеюсь, мы устроили неплохое шоу для уродов.

— Боже, — я прикрыла лицо ладонью, внезапно почувствовав смущение.

— Жаль, у нас нет времени, чтобы немного размяться в разных позах, но я уверен, что мы это исправим.

— И не мечтай, — хмыкнула я, усаживаясь на каменный выступ. Уилл подмигнул мне, усевшись рядом, когда дверь распахнулась и на пороге показался Джек.

— Все тихо? — негромко спросил он.

— Порядок, — покосившись на меня, ответил Уилл. Я только кивнула головой, отводя взгляд в сторону. До меня только сейчас дошло, что дверь могла открыться в любой момент, показывая нечто, чем мне не хотелось делиться.

— Идите отдыхать, завтра выходим на рассвете, — махнул рукой Джек, занимая наше место.

Я поднялась на ноги и молча прошла мимо, переступая через порог пещеры. Моя кровать стояла пустой, так что я быстро скользнула к ней, стараясь не зацепить спящих на полу парней. Брианна крепко спала на соседней койке. Я скинула жилет на пол и легла поверх покрывала. Обо всем, что случилось сегодня вечером, я подумаю завтра.

Глава 9

Пол

— Кристофер, блять, — простонал я, хватаясь за свое плечо. Пуля срикошетила от каменной стены и теперь я чувствовал тупую пульсацию в том месте, где она оцарапала мои мышцы.

— Пригнись, — бросил он, продолжая отстреливаться.

Мы уже несколько часов зачищали холмы, переворачивая гнезда привитых. Эти твари плодились с фантастической быстротой. Иногда я задавался вопросом, удастся ли нам вообще когда-то их истребить, потому что пока все выглядело так, словно мы топчемся на одном месте.

— Предлагаю подорвать это место, — произнес Генри, шумно переводя дыхание.

— Слишком рискованно, — покачал головой Кристофер, — под нами буквально пустота. Обрушим стены, сами попадем в ловушку.

— Их слишком много, — буркнул Генри, вытирая потный лоб тыльной стороной ладони.

— Потому что это ебаное гнездо, — процедил Кристофер.

Я быстро вытащил жгут и перетянул плечо, зацепив зубами конец бинта. Судя по всему, мы тут задержимся, так что мне понадобятся силы, чтобы разъебать каждого урода в радиусе нескольких километров.

— Давай сюда, — брат перехватил жгут и быстро закрепил его, хлопнув меня по плечу. Я сцепил зубы, чтобы подавить стон боли, уловив ухмылку на лице Кристофера. Иногда он может быть мстительным мудаком.

— Значит так, — снова произнес брат, выглядывая из-за каменного выступа, — разделимся и двигаем в направлении выхода. Я уже закрепил несколько зарядов, но я не могу их взорвать, пока наши находятся внутри пещеры. Мне не хочется рисковать и проверять на собственной шкуре, насколько глубокие ходы они смогли вырыть под нами. Единственный выход, чтобы не дать им скрыться, это похоронить их в собственных ходах, завалив камнями. Держимся по двое, прикрываем друг друга, понятно?

Мы переглянулись и синхронно кивнули головами. Я встал ближе к брату, потому что я ни за что не разделюсь с ним. Мы близнецы, и я всегда чувствовал с ним большую связь, чем с Джеком или Авророй. Кристофер был частью меня, так что мы работаем вдвоем, и каждый в нашей команде это понимали, поэтому деление на пары прошло автоматически. Быстро двигаясь в сторону выхода, я сворачивал с одного коридора в другой, стараясь не зацепиться в темноте об острые каменные выступы. Кристофер бежал рядом, сверяясь с компасом в своей руке, пока я одной рукой сжимал автомат, а второй — свой мачете. Хриплый визг пронзил мою голову, когда за следующим поворотом на нас кинулась толпа голодных тварей.

Отрубая одну голову за другой, я старался оставаться в сознании и не дать темноте утянуть меня в логово крови, вкус которой я ощущал на своих зубах. Мне хотелось вырезать всех уродов, хотелось разорвать их на части и смотреть, как они корчатся в смертельной агонии.

— Пол, — громко закричал Кристофер и я повернул голову, вовремя заметив урода, который практически прыгнул мне на спину с высоты. Вскинув автомат, я выстрелил ему в голову, быстро выдергивая лезвие с мертвого тела.

— Это ебаный пиздец, — посетовал я, снова начиная пробираться к выходу, — они ползают по стенам, как гребаные пауки.

— Они приспосабливаются к новым условиям жизни, — тяжело выдохнул Кристофер, махнув мне рукой в сторону коридора, который уводил левее. Я шагнул в темноту и стал пробираться по узкому каменному мешку. Свет, который внезапно появился передо мной, практически ослепил меня.

— Блять, — я быстро заморгал, яростно щурясь от солнечного света. Вывалившись на поверхность, я вскинул автомат, готовый стрелять в каждого, кто еще не сдох.

— Эй, эй, эй, — громкий голос сбоку напугал меня, но у меня хватило ума не стрелять, — это мы.

Генри стоял около входа и целился из автомата, подняв в воздух вторую ладонь.

— Наши все целы? — спросил Кристофер, оглядываясь по сторонам.

— Томаса зацепило, и у Мэтта укус на руке, но жить будут.

— Хорошо, — вздохнул мой брат, покосившись на мое плечо, которое уже пропитало кровью футболку и походный жгут, — подрываем на хер и валим отсюда.

— Отличная идея, — проворчал я, направляясь к дальним камням. Кристофер нажал на кнопку, разнося пещеру вместе с туннелями в щепки. Судя по тому, как просел песок после взрыва, под нами были ни херовые ямы.

Вернувшись на границу, я отмахнулся от нытья Кристофера, и закрылся в ванной, быстро прихватив швами рваную рану на плече. Смыв пот и грязь со своего тела, я натянул чистые брюки и вышел в гостиную. Кристофер только покачал головой, заметив свежую повязку на моем плече.

— Ты так боишься врачей, что готов шить сам себя?

— Я не боюсь врачей, — отозвался я, открывая холодильник, — эту царапину можно было просто залепить пластырем.

— Если у тебя пойдет заражение, я возьму в свою команду другого члена, так и знай. Никто не будет держать тебе место, пока ты будешь валяться на больничной койке.

— Возможно тогда я переведусь к Джеку и перестану слушать твое нытье, — я достал холодную воду и открутил крышку, делая пару глотков.

— Джек никогда не возьмет тебя в свой отряд, — усмехнулся Кристофер, направляясь в душевую, — его хватит удар, когда ты перестанешь выполнять приказы.

— А я когда-то начинал?

— Вот и я о том же, так что ты застрял со мной, братишка, — Кристофер вошел в душевую, закрывая за собой дверь.

Я никогда не буду подчиняться кому-то, кроме своего брата. Из нас двоих Кристофер — лучший командир, которого только можно пожелать. Джек может идти на хер со своими правилами. У меня было плохое предчувствие, что однажды они укусят его за собственную задницу.

Я решил подождать брата в центре, о чем крикнул, стукнув в дверь душевой, затем вышел из дома и направился в сторону здания. Солнце уже клонилось к закату и мой желудок начинал урчать, напоминая, что я чертовски голоден, так что я сменил траекторию и вошел в прохладное помещение столовой. Всего несколько столов было занято, открывая полупустой зал. Я продвинулся в сторону стеллажа с едой и подхватил поднос, когда услышал мелодичный смех. Сердце в моей груди заколотилось быстрее, а ладони неприятно вспотели. Я поднял голову и оглядел помещение, заметив в углу зала Элизу. Она прислонилась спиной к колонне, скрестив ноги, а рядом стоял, кто бы мог подумать,пока еще живой Уилл. Этот ублюдок выставил руку, блокируя ей выход. Я прищурил глаза, наблюдая за тем, как на ее щеках расцветал румянец, а глаза Уилла ярко заблестели.

Я, блять, знал, что означает этот блеск в его глазах.

Мать твою.

Я старательно избегал Элизу последние месяцы, потому что был напуган историей с Уиллом. И мне не стоит сейчас вмешиваться, потому что я сам решил не приближаться к ней. Меня пугала та сила, с которой меня влекло к этой женщине. Но прямо сейчас я чувствовал ярость, которая закипала под моей кожей и разливалась по венам, затуманивая зрение.

Элиза повела плечами и прикусила губу, словно раздумывая над ответом. Уилл криво усмехнулся и облизал нижнюю губу, подцепив ее зубами. Я официально убью этого ублюдка. Швырнув поднос на столешницу, я направился в сторону женщины, которую мой член радостно приветствовал по стойке смирно.

— Развлекаемся? — я нагло влез в их разговор, вынудив Уилла немного отступить в сторону. Элиза скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на мое лицо.

— Что тебе надо, Пол?

— Подошел поздороваться, милая.

— Давно тебя не видел, — протянул Уилл, делая шаг в сторону Элизы.

— Кому-то надо убирать мусор с этой планеты, — ответил я, рассматривая стройную фигуры Элизы. Ее светлые волосы были стянуты в высокий хвост и кончики достигали лопаток. Черные ботинки плотно охватывали лодыжки, а армейские брюки обтягивали округлую задницу, которая идеально поместилась бы в моих ладонях. Белая футболка была заправлена в брюки и скрыта плотным жилетом, затянутым на все ремни.

— Судя по всему, у тебя хреново получается, — хмыкнул Уилл, кивнув на мое перетянутое плечо.

— По крайней мере, это была не стрела из лука, — усмехнулся я.

— Кого подстрелили из лука? — Элиза приподняла светлые брови.

— Спроси своего нового друга, — ответил я, пристально рассматривая черты ее лица. Мне казалось, будто я впервые сделал глоток свежего воздуха.

— Тебя подстрелили стрелой из лука? — Элиза уставилась на Уилла, широко распахнув свои голубые глаза.

Не смотри на него, мать твою, смотри только на меня.

— Кое-кому не помешало бы держать язык за зубами, — поморщился Уилл.

— Кое-кому не помешает держать свои руки при себе, — угрожающе протянул я.

Глаза Элизы метались между нами, пока она не подняла ладони в воздух.

— Так, это становится все более странным, так что я, пожалуй, пойду, — она направилась к выходу, когда Уилл окликнул ее в спину:

— Подумай над тем, что я тебе сказал.

Она махнула рукой, не оборачиваясь, и вышла на улицу.

— Что на тебя нашло? — Уилл толкнул меня в плечо.

— Ничего, просто держись от нее подальше.

— С каких пор ты говоришь мне, что делать?

— С этих самых. И если ты трахнешь ее, я трахну тебя, — предупредил я Уилла низким голосом.

Он склонил голову на бок и прищурил глаза:

— Звучишь не слишком убедительно.

Я шагнул вперед и встал прямо перед Уиллом, который был на пару сантиметров ниже меня.

— Тогда рискни, — прошептал я ему в губы, наслаждаясь тем, как его кадык судорожно дернулся.

Развернувшись, я вышел из помещения, больше не испытывая голода.

Кристофер ждал меня в центре, зависнув около тренажеров. Он кивнул мне головой, при моем приближении, но не стал комментировать мое опоздание.

— Потренируемся? — спросил я, шагая к рингу.

— У тебя ранено плечо, если ты случайно забыл эту досадную деталь, — размеренно ответил брат, опираясь на канаты.

— Только ты ноешь из-за царапины, — буркнул я, стягивая футболку со своего тела, — залезай.

— Я думал погонять Аврору, — Кристофер почесал подбородок и посмотрел по сторонам, — она уже давно не становилась с нами в спарринг. Ты помнишь, что рассказал Джек о бородатых?

— Они следят за нами?

— Да, и меня это беспокоит. Я не хочу, чтобы она оказалась рядом с ними, но если такое все же произойдет, я должен знать, что она сможет дать отпор.

— Тогда зови ее, — я размял плечи, затем немного попрыгал на месте.

— Уже позвал, но ее скорость сразу становится на один уровень с черепашьей, стоит мне произнести слова о совместной тренировке.

— Я бы не винил ее за это, — усмехнулся я, повернув голову в сторону открывающейся двери.

Аврора вошла в помещение, с опаской озираясь по сторонам.

— Я не буду тренироваться с вами двумя, — предупредила она, расстегивая молнию на своей кофте.

— Лезь сюда, милая, — улыбнулся я сестре, поманив ее указательным пальцем.

Она отложила кофту на скамью и нервно перекинула длинную косу за спину.

— Ладно, — с силой выдохнув воздух, она перелезла через канаты и встала рядом со мной, выставив руки в защитной стойке.

— Не сегодня, — покачал я головой, — не всегда твой противник будет играть по правилам, милая.

— Тогда что? — не понимающе спросила Аврора, опуская руки по бокам.

— Просто представь, что нападение будет внезапным, — сказал Кристофер, наблюдая за нашими движениями.

— Я всегда ожидаю нападения, если покидаю стены, — она не заметила, как повернулась лицом к Кристоферу, подставляя мне свою спину. Сделав быстрое движение, я обездвижил ее руки, и ухватился за шею.

— Один поворот моей руки, и ты станешь холодным симпатичным трупом, — прошептал я ей на ухо.

Тело Авроры оцепенело рядом с моим, и она лихорадочно вцепилась в мое предплечье, пытаясь скинуть мою руку со своего тела.

— Ты делаешь ошибки, Аврора, — со вздохом ответил Кристофер, — ты поддалась панике. Это элементарный захват, из которого ты можешь выбраться с закрытыми глазами. Выключи свои эмоции, сейчас же.

Аврора шумно выдохнула, затем расслабила плечи и обмякла в моих руках. Она присела и атаковала меня в пах, но я блокировал ее удар, после чего она наступила мне пяткой на стопу и ткнула в солнечное сплетение. Я ослабил хватку, хотя в реальном бою едва ли заметил ее тычки. Аврора отскочила в сторону и сдула пряди волос, которые упали на ее красное лицо.

— Я не ожидала нападения, — произнесла она, переводя дыхание.

— Вот о том и речь, милая, — протянул я, снова подзывая ее пальцем.

— Перестань тыкать в меня пальцем, — мрачно буркнула она, начиная кружить по рингу.

— А как мне еще заставить тебя приблизиться ко мне, а не водить хороводы по кругу?

— Тебе говорили, что иногда ты ведешь себя как мудак?

— И даже чаще, чем ты думаешь, — хмыкнул я, резко начиная теснить ее в угол ринга. Аврора сделала парочку неплохих ударов, и снова выскочила на середину. Я заметил Кристофера, который отогнул канаты и присоединился к нам на ринге. Он обошел ее сзади и ткнул в спину.

— Эй, — она стала быстро вертеть головой, стараясь держать нас в поле своего зрения, — так не честно.

— Никто не говорил, что мы играем честно, — усмехнулся я, зеркально повторяя движения брата.

Аврора оказалась достойным соперником, заставив нас немного попотеть. Я чувствовал гордость за свою младшую сестру.

— У тебя разошлись швы, — тяжело дыша, заметила она, прислонившись спиной к канатам.

— Не думай, что меня это остановит, — усмехнулся, пошевелив плечом. Струйка крови стекала из-под повязки и капала на пол под нашими ногами.

— На сегодня достаточно, — спокойно произнес Кристофер, — продолжим позже. Возможно, позовем Джека.

— Ну уж нет, — Аврора соскочила на пол и быстро схватила свою кофту, направляясь к выходу, — мое тело покрыто синяками.

— До встречи, — прокричал я ей вслед, направляясь к столу, чтобы взять бутылку с чистой водой.

— Иди зашей рану, — произнес Кристофер, направляясь в след за Авророй.

— Дома зашью, — отмахнулся я, делая быстрые глотки.

— Тогда увидимся там, — он покинул зал, хлопнув дверью.

Я отставил бутылку в сторону и подхватил свою футболку. Мое настроение немного улучшилось после спарринга, но это совсем не то, чего я жаждал. По всей видимости, пришло время навестить единственное место, которое может принести облегчение и выпустить темноту, которая прочно засела в моей душе.

Я планировал зайти в оружейную, чтобы пополнить запасы своих патронов, когда заметил светлую голову в зале для стрельб. Элиза яростно нажимала на курок, поражая мишень точно в цель. Даже с такого расстояния я видел, что все отверстия находились внутри одного круга. Она сняла свой жилет, и теперь белая футболка облегала ее грудь, рисуя совсем не скромные фантазии в моей испорченной голове.

— Взволнована? — спросил я, как только стих грохот от выстрелов. Она резко развернулась и наставила на меня ствол.

— Тебе обязательно подкрадываться ко мне в то время, когда у меня в руках холодное оружие?

— Я люблю риск, — усмехнулся я, наблюдая, как ее зрачки расширились, поглощая цветную радужку.

— Очень неразумно, — заметила она, все еще наставив на меня свой чертов пистолет.

Я дернул ее руку, выбивая пистолет, после чего шагнул в ее личное пространство.

— Нет проблемы, которую я не мог бы решить, принцесса.

— А как насчет этой? — тихо произнесла она, и я почувствовал острие лезвия, которое упиралось в мой пах.

— Я передумал, — произнес я, наслаждаясь теплотой ее тела, которое в данный момент прижималось ко мне. Она хмыкнула, но убрала нож от моего члена, спасибо, блять, боже. Я дорожил своими яйцами. Острое лезвие блеснуло в свете ламп, но мое внимание привлекла рукоятка ножа. Я перехватил ее руку, рассматривая оружие, зажатое в ее пальцах.

— Это нож Уилла? — грубо спросил я.

— Какая тебе разница? — она приподняла брови, склонив голову на бок.

— Он очень трепетно относится к своей коллекции ножей, — задумчиво протянул я, выпуская ее руку. Элиза сделала шаг назад, сунув нож обратно за пояс.

— Не думаю, что тебя это касается, — наконец, произнесла она грустным голосом. Я втянул воздух в свои легкие и кивнул головой.

— Ты права, мне нет до этого дела, — затем развернулся и направился к выходу из зала.

— Тебе стоит показаться врачу, — крикнула она мне в спину.

— Ты могла бы проявить сочувствие и предложить свое плечо в качестве утешения, — я слегка повернул голову, наблюдая, как ее брови сошлись у переносицы.

— Не в этот раз, — тихо произнесла она, покачав своей светлой головой. Я заметил, как в ее глазах промелькнула грусть, и где-то глубоко это царапнуло кусок того, что принято называть сердцем. Она упорно игнорировала мое существование. Возможно мне стоит прислушаться и оставить ее в покое. Есть куча доступных кисок, которые готовы принять мой член, так чего стоит заморачиваться, чтобы заполучить еще одну. Но эти разумные мысли перебивались трепетом, который поселился внизу моего живота и упорно тянул меня в сторону ее сладкого запаха.

Сейчас я окончательно запутался и понятия не имел, что мне делать дальше. Хотя нет, я точно знал, с кем мне стоит побеседовать.

Кого волнует желание Элизы?

Я не хотел, чтобы Уилл само утверждался за ее счет. Он пытался упорно доказать самому себе, что является полным натуралом, поэтому трахал любое живое существо женского пола. Надо напомнить Джеку держать его в поле зрения, когда они пойдут зачищать гнезда, кто знает, возможно упорство Уилла заставит его залезть на лысую тварь, если она, ебаный стыд, окажется женщиной. Этот образ заставил меня поморщиться и покачать головой. Гребаный Уилл.

Очевидно, пришло время переходить к насилию.

К счастью для Уилла, мне не удалось найти его вчера вечером, поэтому мое утреннее состояние можно было описать, как хреновое. Я недовольно бурчал, несколько раз пнул кресло, которое попадалось мне под ноги, затем разбил свою чашку и окатил кипятком ноги, хвала богам, обутые в ботинки.

— Что с тобой? — спросил Кристофер, скептически рассматривая мое напряженное тело.

— Не знаю, — ответил я, открывая дверцу шкафчика, чтобы достать новую чашку.

— Связаться с Дэмиеном? — невозмутимо спросил брат, делая очередной глоток своего кофе.

— Да, — я отшвырнул ложку, которой размешивал свой напиток, и прислонился спиной к столешнице, — хотя нет. Идем так.

— Уверен?

— Абсолютно, — сунув сигарету в рот, я щелкнул зажигалкой.

— Пол, — взревел отец из своей комнаты.

— Блять, — буркнул я, выплевывая сигарету в раковину. Кристофер согнулся от смеха, едва успев поставить свою чашку обратно на столешницу, — думаю, настало время обзавестись собственным жильем, — прошептал я брату, затем махнул головой, направляясь к выходу.

******

Оглушительный рев толпы заполнил каждую клеточку моего тела, наполняя вены адреналином. Я потер свои предплечья, ощущая зуд под своей кожей, который царапал мои внутренности, стекая темными чернилами с поверхности.

Сжав костяшки пальцев, я почувствовал тугие бинты, которыми Кристофер каждый раз обматывал мои руки. Как будто мне было не по херу. Я в любом случае залью этот пол кровью, чтобы принести своей душе временное спокойствие.

Мой соперник стоял на другом конце клетки и хищно посматривал в мою сторону. Ему казалось, что этот бой он уже выиграл, поскольку я держался холодно и отстраненно, не пытаясь играть на публику, которая скандировала именно его прозвище: «Убийца». Я холодно усмехнулся, хрустнув своей шеей. Убийца был немного ниже меня, и не такой мускулистый, но, очевидно, что он обладал немалой силой в своем жилистом подтянутом теле.

Дэмиен уже много лет управлял Клеткой, позволяя людям нового мира удовлетворять свои порочные желания, и я мог быть благодарен этой судьбе за то, что однажды свела нас вместе. Он практически отбитый психопат, так что мы отлично поладили. И прямо сейчас он в короткие сроки нашел мне противника, готового сдохнуть в этой клетке.

Люди спускались сюда для того, чтобы посмотреть на насилие, вдохнуть в свои легкие запах смерти и крови.

Времена могут меняться, мир может измениться, но люди — никогда.

Деньги текли рекой, пока они судорожно делали ставки, пытаясь вычислить на чью победу им ставить.

Меня не интересовали деньги. Меня интересовала возможность разорвать кого-то на кусочки и выйти сухим из воды. Знаю, звучит как каламбур, учитывая то, что я практически купаюсь в реках крови, но факт остается фактом. Клетка давала мне это. И прямо сейчас я планировал взять от нее все, что она мне сегодня приготовила.

Убийца кинулся вперед, по-звериному скаля свои зубы, но я быстро шагнул в сторону, не давая сбить себя с ног. Он тут же развернулся и начал хаотично наносить удары по моему корпусу, надеясь вывести меня из игры, попав в органы или солнечное сплетение. Его техника была на слабую троечку, несмотря на крепость мышц. Я быстро перехватил инициативу, и теперь уже с большей силой наносил удар за ударом. Мой кулак врезался в его висок, и он отшатнулся, потряхивая головой, но я не стал давать ему время и ринулся вперед, сбивая его с ног. Мы сплелись тугим клубком, и я чувствовал выброс адреналина от того, насколько близок был к тому, чтобы разорвать его горло голыми руками. Мне пришлось напрячь ноги, чтобы подмять его под себя. Крепко стиснув ладонь, я сжал его шею, наблюдая, как его лицо краснеет, а вены — вздуваются. Он яростно бил меня по корпусу, попадая в ребра, затем пытался отцепить мои руки от своей шеи, царапая мои предплечья, но я продолжал давить, пока его капилляры не полопались, окрашивая глаза в кроваво-красный цвет.

Я любил этот цвет.

Разжав руки, я выпустил его горло и встал на ноги. Мужчина поднялся следом, но в его движениях уже не было уверенности. Словно только сейчас он начинал осознавать, что не выйдет живым из этой клетки.

— Борись, мать твою, — выплюнул я, ударяя его кулаком по лицу.

— Пошел ты, — крикнул он, — я не сдохну в этой клетке, ебаный ты ублюдок. Я выйду отсюда и трахну твою мать, или, возможно, твою девушку. У тебя есть девушка? Уверен, ей понравится глотать мою сперму.

Мое зрение заволокло красным.

— Что с твоим лицом, красавчик? — выплюнув кровь на ринг, спросил он, — я задел тебя за живое?

— Я бы советовал тебе закрыть свой гнилой рот, но давай, продолжай, и возможно ты сдохнешь чуть быстрее, чем я планировал.

— Я убью тебя, — он снова начал кружить вокруг, вытирая потный лоб тыльной стороной ладони, — потом убью твою шлюху, и твоих детей, если они есть.

Это стало ебаным катализатором к тому, чтобы я окончательно утратил свою человечность. Я рвал его на части, скользя босыми ногами в кровавой каше на темном полу, я слышал крики его боли и испытывал ебаный оргазм от этих звуков.

Я шумно дышал, стискивая кулаки, когда в моей голове отозвался голос Кристофера, зовущий меня по имени. Я провел языком по окровавленным зубам и поднял голову. Мой брат стоял внутри клетки и что-то говорил мне, по крайней мере, его губы шевелились, но лицо оставалось бесстрастным.

Тряхнув головой, я шагнул к нему и спустился на пол, оставляя кровавую плоть за своей спиной. Мы молча дошли до раздевалки и вошли внутрь. Я шагнул в сторону душа и открыл воду, позволяя ей стекать на мою макушку и уносить в слив кровавые потоки со своей кожи. Зуд под моей кожей утих настолько, что я чувствовал пустоту в своих венах. Я оставил свою боль и свою ярость на полу в клетке, но я знал, что пройдет время, и они вернутся.

Они всегда возвращаются.

Я слышал, как дверь раздевалки открылась, и кто-то вошел внутрь. Глухие разговоры прорывались сквозь шум воды, пока я оттирал свое тело от налипшей крови и грязи. Мои шорты набухли от воды, и я стянул их по своим ногам, отбрасывая в сторону. Закрутив кран, я тряхнул головой и потер лицо ладонями. Когда адреналин начинает утихать, я чувствовал жуткую усталость.

В раздевалке стояла Линда, девушка, которую мы с братом регулярно трахали, когда бывали в Третьем Центре. Линда была высокой фигуристой девушкой, с темными волосами и большими глазами. Она могла казаться симпатичной, если бы я был заинтересован в отношениях.

— Я подумала, вам не помешает компания, — сказала она, теребя кончики своих волос.

— Возможно, не сегодня, — негромко произнес Кристофер, рассматривая ее голые ноги под коротким платьем.

— Тебе стоит поработать над своим гостеприимством, Кристофер, — произнес я, затягивая полотенце на талии, — проходи, милая.

Кристофер только хмыкнул, щелкнул замком на двери. Я прошел в раздевалку и остановился около Линды, которая смотрела на меня чуть прикрытыми глазами. Одним движением она скинула со своих плеч красное платье и теперь стояла в одних туфлях на высоком каблуке. Ее грудь была полной, а соски — темно-розовыми. Я усмехнулся, переглянувшись с Кристофером. Линда хорошо нас знала, поэтому прямо сейчас она грациозно опустилась на колени и ухватилась за узел полотенца, стягивая его с моей талии. Мой член зашевелился и затвердел, когда она обхватила основание ладонью, направляя его в свой теплый рот.

Я провел членом по ее губам и слегка постучал, наслаждаясь тем, как ее розовый язык высунулся, чтобы слизать каплю моей спермы. Зажав в кулаке ее темные волосы, я почувствовал укол в своей груди, представляя, как сжимаю другие, светлые пряди, пока рот Элизы растягивается вокруг моей длинны. Некоторые готовы умолять и падать на колени, чтобы я позволил дотронуться до своего члена. Какое мне дело до того, что именно она во мне не нуждается? Я прекрасно обойдусь без ее заносчивой задницы.

Чем больше я о ней думал, тем нетерпеливее делался мой член, и тем яростнее становился темп, с которым я трахал горло Линды.

— Если ты не хочешь удушить ее своим членом, советую сбавить темп, — произнес Кристофер.

Я несколько раз моргнул и сфокусировал взгляд на девушке пере до мной. Ее лицо сильно покраснела, а из глаз текли слезы.

— Прости, милая, — с досадой покачал я головой, разжимая хватку на ее волосах. Линда шумно втянула воздух в свои легкие. Слюна свисала тяжелыми нитями на ее губах и подбородке, капая на голую грудь.

— Все в порядке, — тяжело дыша, произнесла девушка.

Кристофер встал рядом и погладил ее по голове.

— Иди сюда.

Она с готовностью переползла на его сторону скамьи. Кристофер похлопал ладонью по поверхности, и девушка легла на спину, широко разведя свои ноги в разные стороны. Ее киска блестела в свете ламп. Я оставался на месте, сжимая и разжимая кулаки, наблюдая, как мой брат проводит руками по ее телу, осторожно пощипывает соски, затем он опустил ладонь ниже и ввел внутрь девушки два пальца. Она выгнулась навстречу его руке, приподнимая бедра.

— Вот так, — прошептал Кристофер, — расслабься.

Линда протянула руку и ухватилась за ширинку Кристофера. Он помог ей спустить брюки и вытащил свой член, который она стала медленно облизывать, проводя языком от основания до самого кончика. Кристофер трахал ее пальцами, второй рукой поглаживая ее соски, затем перевел взгляд на меня, задавая молчаливый вопрос.

— Я в порядке, — кивнул я ему головой.

Кристофер убрал свои пальцы, но продолжил гладить грудь девушки. Я опустился на колени и провел языком по ее плоти, слыша стон удовольствия. Двигая своим языком, я облизывал ее клитор, смачивая его своей слюной, для лучшего скольжения. Раздвинув пальцами складки, я сунул язык внутрь ее тела и слегка покрутил им, затем снова облизал клитор, после чего подул на него. Ее бедра дернулись, но она продолжила сосать член моего брата. Подушечкой большого пальца я стал потирать ее набухший бугорок, скользкий и влажный от моей слюны и влаги, которая стала стекать по ее бедрам. Она громче застонала, после чего стала двигать бедрами мне навстречу, делая круговые движения. Я опустил голову и всосал клитор в рот, затем прикусил его зубами, снова облизал. Когда дрожь побежала по ее телу, я сунул внутрь ее киски два пальца, с силой прижимая их к бугорку на верхней стенке. Сильный спазм сотряс ее тело, и она выпустила член изо рта, дико извиваясь на скамье. Влага потоком хлынула на пол, заливая скамью под нашими телами.

— Боже, мать твою, — не переставала шептать она, крепко зажмурив глаза. Кристофер усмехнулся, бросив на меня быстрый взгляд, затем ухватился за ее волосы, и на этот раз его хватка была жестокой.

— Не поощряя его эго, — проворчал он, — иначе его самолюбие взлетит до небес.

Я хмыкнул и опустил руку, чтобы погладить свой член, в то время как Кристофер намотал на кулак ее волосы и теперь глубоко вонзался в ее податливый рот. Она развела ноги и посмотрела на меня блестящими глазами. Я провел головкой по ее складками и сунул член внутрь ее теплой киски. Хотя бы одна киска хочет видеть меня внутри себя. Спасибо, блять, боже.

Стараясь двигаться не так агрессивно, как я привык, я одним толчком погрузился до основания, затем медленно вытащил член, наблюдая, каким скользким и блестящим он становится от ее влаги. Постепенно наращивая темп, я ухватился за ее бедра, не давая телу слишком сильно раскачиваться на скамье, затем стал делать резкие быстрые толчки. Стоны Линды становились все громче. Я видел, как Кристофер запрокинул голову и зажмурил глаза, а Линда снова готовилась кончить, поэтому я сосредоточился на собственном удовольствии. Я не планировал жить монахом, так что если у кого-то есть претензии ко мне, становитесь, блять, в ебаную очередь.

Глава 10

Элиза

Я находилась в растерянности от того, как Пол снова заполнил собой большую часть моих мыслей. Его появление в столовой слегка напугало меня, потому что от его тела волнами исходило напряжение, которое было направлено на меня или на Уилла, я так до конца и не разобралась.

Серьезно, это начинало напрягать. Он игнорировал мое существование долбаные месяцы, а теперь просто решил влезть в чужой разговор, раскидываясь странными намеками.

Гребаный ублюдок.

Почему я не могу просто выкинуть его из своей головы и наслаждаться тем, что предлагает мне хороший парень? Уилла однозначно можно было отнести к категории хороших парней. И он точно выглядел заинтересованным в нашем общении, чего не скажешь о мудаке по имени Пол.

Каждый раз, как я пыталась завести отношения с нормальным, адекватным парнем, мой мозг вытворял какую-то дичь, забивая мое сознаниями образами парня, который даже не смотрел в мою сторону.

Что это, если не гребаный мазохизм?

Очевидно, что мой мозг был испорченным или не здоровым. А возможно, мне стоит признать правоту своих родителей, настаивающих на том, что я тронулась головой, проживая свою жизнь в окружении голодных тварей.

По всей видимости, мое душевное спокойствие не оказалось бы под угрозой, если бы я работала учителем, как моя мать.

Сюрприз, мама.

Тварям я могу оторвать уродливые головы, пока ты мило улыбаешься каждому ученику, сдерживая раздражение за стиснутыми зубами.

Убей, или убьют тебя — этот слоган необходимо написать на большом плакате и вывесить на стене, прямо перед воротами. Так что я просто делаю все, чтобы выжить.

Я раздраженно выдохнула и отложила расческу в сторону. Мои волосы немного отросли и спустились ниже лопаток, поэтому просушить их после душа было уже затруднительно.

— Элиза, — стук в дверь напугал меня. Я выругалась себе под нос и открыла дверь, впуская Аврору внутрь.

— Чего тебе? — спросила я, хмуро рассматривая ее открытую кофточку.

— Тебя Джессика заразила или что? — она выгнула бровь, затем оттолкнула меня плечом в сторону и прошла в комнату, усаживаясь в кресло. У меня было мало личных вещей в комнате общежития, потому что я не считала его полноценным домом. Моя старая комната в доме у родителей была завалена всякими памятными безделушками, сувенирами и плакатами. Но здесь я предпочитала не демонстрировать этого.

— Чем меня заразила Джессика? — я тяжело вздохнула и захлопнула дверь, оставаясь стоять на месте.

— Бешенством, вот чем, — поджав под себя ноги, ответила Аврора, — я к ней даже не пытаюсь зайти, но теперь и ты становишься такой же.

— Не обижайся, — я прошла вперед и села на свою кровать, — в последнее время я не самый лучший собеседник, я знаю это.

— Вот поэтому мы сейчас идем в бар, — оживилась Аврора, хлопнув себя по коленям.

— Я не хочу никуда идти, — покачала я головой.

— Тогда я официально прекращаю нашу дружбу, сучка ты неблагодарная.

— На себя посмотри, — буркнула я, проводя руками по высохшим волосам.

— Ну давай, — практически заскулила Аврора, — я хочу выбраться и немного развеяться. Джессика сидит у себя в комнате, и я никак не смогла уговорить ее выбраться из своей раковины. Если я пойду с Амелией, есть шанс, что я останусь там одна в первые пять минут, как мы зайдем внутрь, пока она будет тереться о чью-то ногу, как дикая собака.

Я засмеялась, прикрыв рот ладонью. Амелия всегда была падкой на мужчин, так что я могла понять Аврору.

— Ладно, — простонала я, под радостный визг Авроры, направляясь к своему маленькому шкафу. Вытащив черные брюки, я кинула их на кровать, затем достала белую футболку, но Аврора покачала головой:

— Я принесла тебе что-то поинтереснее, — она вытащила небольшой бумажный сверток, который я не заметила раньше, и сунула мне в руки. Развернув бумагу, я уставилась на черный топ на широких лямках.

— Ты где его нашла? — спросила я, проводя рукой по атласной ткани.

— Амелия была в Главном Центре и совершила набег на местные магазины, так что я одолжила для нас пару вещей.

Она провела ладонями по своей кофте с глубоким вырезом.

— Твои сиськи сейчас выпадут, — заметила я, покосившись на ее открытое декольте.

— Дальше пола не упадут, — отмахнулась она, вскакивая на ноги, — давай, надевай.

Я стянула с себя пижамные штаны и футболку, затем натянула свои черные брюки и попыталась влезть в топ, но запуталась в количестве лямок.

— Давай помогу, — Аврора неуклюже повертела топ, затем расправила его, — кажется так, попробуй.

Я просунула руки и поправила свою грудь, которая оказалась опасно приподнятой из-за каких-то вставок.

— Почему мы не можем пойти в своих футболках?

— Ты еще натяни сверху броню и кучу своих стволов, тогда есть шанс, что к нам вообще никто не подойдет.

Аврора никогда не отличалась утонченностью, свойственной другим девушкам, таким, как Амелия, но стоит сказать, что женственность ей была очень к лицу, когда она меня свою форму на что-то более открытое и сексуальное.

Моя дверь без стука распахнулась и на пороге показалась Амелия, одетая в короткое облегающее платье и ботинки на высоких каблуках. Ее рыжие волосы были завиты в крупные кудри и спускались практически до талии.

— Если бы я была мужиком, я бы тебя трахнула, — с порога заявила она, оглядев меня с ног до головы.

— Почему я не удивлена? — пробормотала Аврора, поправляя лямку на моем плече.

— Вы собрались идти без меня? — вызывающе приподняла она свои брови.

— Мне казалось, что ты задерживаешься на работе, — невозмутимо ответила Аврора, снимая несуществующую пылинку со своей темно-синей кофты.

— Тебе показалось, — пожала она плечами и шагнула ближе ко мне, — с твоими волосами надо поработать.

— Не надо, — моя рука дернулась к голове, — я опасаюсь твоего энтузиазма.

— Какие вы скучные, — поморщилась Амелия, подхватывая мою расческу, — опусти руку.

Я отвела руку от своей головы, и она начала расчесывать мои пряди, периодически сбрызгивая их какой-то жидкостью, пахнущей, как сам господь бог. Джессика убила бы меня, если бы я произнесла это вслух.

Несколько минут, или часов, спустя, мои волосы спускались гладким шелком по спине. Мне казалось, что они сделались еще длиннее, чем были изначально.

— Ну вот, совсем другое дело, — удовлетворительно произнесла Амелия, откидывая расческу и бутылку с распылителем на мой стол.

Я провела тушью по ресницам, затем нанесла прозрачный блеск, и перекинула волосы через плечо. Мне нравилось их трогать, потому что такими гладкими они не были никогда.

Аврора вышла в коридор и вернулась с бутылкой вина, начиная открывать мои шкафы в поисках стаканов.

— Ты принесла бутылку вина на троих? — Амелия приподняла брови, устроившись на моей кровати.

— Ты считаешь, что тебе будет мало? — она покосилась на нее через плечо.

— Если ты считаешь по-другому, то ты меня удивляешь.

Я нашла три стакана и поставила их на стол, затем перехватила бутылку из рук Авроры и вдавила пробку внутрь, потому что у меня никогда не было штопора.

— Мы планируем повеселиться в баре, поэтому попридержи своих коней и разливай.

Амелия наполнила стаканы и отставила бутылку на пол.

— За нас, — произнесла она, делая большой глоток вина.

Я медленно делала глоток за глотком, радуясь, что забежала к родителям на плотный ужин.

— Джессика, как обычно, пропускает все веселье? — спросила Амелия.

— Ты же знаешь ее, — уклончиво ответила я. Я понимала, что Джессика скрывает от нас что-то, что было в ее прошлой жизни, до переезда на границу, но я не собиралась давить на нее, чтобы вытащить наружу.

— Вперед, дамочки, — Амелия поднялась на ноги и поправила свое платье. Я зашнуровала высокие черные ботинки и шагнула следом.

— Вы не пробовали носить каблуки? — покосившись на наши ноги, спросила Мел.

— Нет, — синхронно ответили мы с Авророй.

До бара было всего пару кварталов. Он был небольшой, но довольно вместительный. Стоило нам войти в двери, как Амелия оторвалась от нас, направляясь к группе мужчин у барной стойки. Один из них раскрыл свои объятия, притягивая в них Амелию.

— Я же тебе говорила, — буркнула Аврора, занимая столик в углу зала. Я села рядом и неловко повела голыми плечами. Я не привыкла быть настолько откровенно одетой. Или, скорее, раздетой. Моя грудь была теперь как на ладони, и я каждый раз одергивала свои руки, чтобы не подтянуть вырез повыше.

— Привет, девочки, — Джоанна остановилась у нашего стола и выхватила лист бумаги и карандаш, — что вам принести?

— Мартини, — громко произнесла Аврора, и я согласно кивнула головой.

Джоанна быстро удалилась к стойке бара, а я огляделась по сторонам, заметив Уилла на другом конце.

Мы все так же продолжали общаться, несмотря на тот момент, который разделили на вершине холма. Я не испытывала никакой неловкости в его присутствии, за что надо благодарить Уилла, потому что его легкий характер и вечная улыбка стирала любую шероховатость в наших отношениях.

Джоанна вернулась с напитками, и я сделала большой глоток, внезапно почувствовав жар, который стал проникать мне под кожу и расцветать ярким румянцем на моих щеках.

— Уилл выглядит так аппетитно, — пробормотала Аврора рядом с моим ухом, — я бы его съела. Жаль, что я не сплю с теми, с кем работаю.

Я проглотила жидкость в своем рту и немного покашляла, пораженная ее откровенностью.

— Это какое-то правило границы?

— Нет, — отмахнулась она, — это мое гребаное правило. Но это не значит, что мы не можем немного повеселиться.

Она допила свой бокал и поднялась на ноги, намереваясь идти за добавкой. Однако Амелия, которая смогла оторвать себя от мужской компании, присоединилась к нам с полной бутылкой в своих руках.

— Вижу, что я вовремя, — заявила она, откручивая крышку.

— Ты не боишься получить прозвище шлюхи? — спросила ее Аврора, слегка прищурив свои глаза.

— Нет, — пожала плечами Амелия, — шлюхи трахаются с каждым, кто заплатит, а я сама выбираю себе член, и при том, абсолютно безвозмездно.

— Если тебя спросят, кем ты работаешь, скажи, что занимаешься благотворительностью, — сухо заметила я, делая очередной глоток со своего бокала.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — широко улыбнулась Амелия.

Аврора просто закатила глаза и подняла свой бокал, сталкивая его с нашими в шумном звоне.

— Это удивительно, насколько мы все разные, но тем не менее, я рада, что вы у меня есть, — произнесла она, подперев подбородок ладошкой.

— Ты пьяна? — я приподняла бровь и наклонилась в ее сторону, чувствуя некую шаткость в своих движениях.

— Конечно я пьяна, — отмахнулась Аврора, — иначе не стала бы такой сентиментальной.

— О, я вас обожаю, — Амелия схватила нас за плечи и попыталась притянуть к своей груди. Я громко засмеялась, когда мой нос уткнулся в ложбинку между ее сисек.

— Пусти меня, — фыркнула я, выравниваясь на стуле.

— Ты практически прикоснулась к святому, запомни этот момент, — Амелия поправила свое декольте и взмахнула волосами.

— Боже, успокойте ее кто-нибудь, — взмолилась Аврора, оглядываясь по сторонам, — о, там мои братья, черт.

Она попыталась сползти со стула, но потерпела неудачу. Я вскинула голову и заметила, как Пол и Кристофер уже направляются в нашу сторону.

— Аврора, — раздался голос Кристофера.

— Привет, — улыбнулась она, смахивая со своего лица растрепавшиеся волосы.

— Только не говори, что вы пьете.

— Нет, мы… — начала Аврора, но я схватила ее за руку.

— Мы пьем, — отчеканила я, кивнув головой для убедительности.

— И нам весело, — добавила Амелия, переводя взгляд с одного на другого. Я видела, как ее спина стала изогнутой, а язык облизывал уголок рта.

Мне хотелось пнуть ее под столом, чтобы она перестала пускать слюни на гребаного ублюдка.

— Тогда не будем мешать, — Кристофер хлопнул по плечу Пола, который все это время молча стоял рядом. Они удалились к барной стойке, и я смогла выдохнуть воздух, который неосознанно задерживала в своих легких.

— Что за черт? — зашипела Аврора.

— Что? — удивилась я, — Как будто они не видят бутылку у нас на столе.

— Они очень горячие, — мечтательно произнесла Амелия, абсолютно не реагируя на нашу перепалку с Авророй.

— Только не говори, что ты запала на моих братьев, — поморщилась Аврора.

— Они абсолютно идентичные, и конечно, я могла иногда фантазировать о том, какого это, находиться между ними.

— Боже, — простонала Аврора, — я не хочу этого слышать. Кто-нибудь, заткните эту женщину.

Я чувствовала раздражение, вызванные словами, которые произнесла Амелия. Я не могла винить ее за реакцию, потому что они правда были похожи на произведение искусства, чем на людей из плоти и крови. Но, блять, я еще раз осознала, что желающих насладиться шедевром очень много, и я просто одна из многих жаждущих особ, которые мечтают быть замеченными.

— Сука, — произнесла я, выпивая залпом содержимое своего бокала.

— Что такое? — нахмурилась Аврора и я поняла, что сказала это вслух.

— Ничего, — отмахнулась я, но она вцепилась в меня, как клещ.

— Ну уж нет, — покачала она головой, — я жду подробностей.

Амелия соскользнула со своего стула и резко направилась к кому-то в дальнем углу.

— Что, если я скажу тебе, что влюблена в твоего брата, как и многие из присутствующих здесь? — я неопределенно махнула рукой в сторону.

— В которого? — нахмурилась Аврора, пожевав свою губу.

— В того, кто наводит ужас на всех окружающих, — тихо вздохнула я, почесав свой нос.

— В Пола? — воскликнула Аврора.

— Тише, бога ради, — шикнула я на нее, схватив за руку. Она закрыла себе рот сразу двумя ладонями и наклонила ко мне голову, — тебе нравится Пол?

— А кому он может, блять, не нравиться? — прошипела я в ответ. — Но если ты кому-то проболтаешься, я скормлю тебя тварям за стеной, клянусь всеми богами на этом свете.

— Я могила, — пробормотала она, выпрямляя спину.

— Надеюсь, что до этого не дойдет, — резонно заметила я, вставая на ноги, — мне надо в туалет.

— Я буду тут, — кивнула она головой, поправляя волосы.

Я прошла через весь зал и вошла в туалетное помещение. Ополоснув руки, я поправила неприличный топ, затем вышла из туалета, направляясь обратно, но на моем пути возник Уилл, со своей неизменной улыбкой.

— Я не верю своим глазам, — произнес он, протягивая ко мне свою ладонь, — ты отлично выглядишь, милая.

— Спасибо, — ответила я, чувствуя, как щеки начинают краснеть.

— Идем подышим, — он потянул меня к выходу, и я последовала за ним, бросив быстрый взгляд через плечо. Аврора весело смеялась рядом с кем-то, кого мне было сложно узнать в полумраке бара.

На улице стояла темнота, разбавленная огнями из бара и полной луной, которая нависала над нашими головами большим белым шаром.

— Мне хочется тебя съесть, — прошептал Уилл, проводя носом по моей ушной раковине. Я чувствовала трепет внизу своего живота и схватила его за плечи.

— Ты пьян, — заметила я.

— Я опьянен тобой, — улыбнулся он, прижимая меня к стене.

Я могла бы забыться с Уиллом сегодня ночью, а утром снова сделать вид, что ничего не произошло. Но что-то внутри меня упорно протестовало. Пока я размышляла о том, по какому пути мне пойти, грубые руки оторвали Уилла от моего тела.

— Я предупреждал тебя, — низким, угрожающим голосом произнес Пол.

— Отвали от нас, Пол, — зло произнес Уилл. Я ошеломленно смотрела на его лицо, искаженное от гнева. Сказать, что это первый раз, когда я видела его разозленным, значит ничего не сказать. Он был практически в бешенстве, и я испуганно наблюдала за тем, как он схватил Пола за воротник футболки и с силой встряхнул.

— Чего ты добиваешься? — прошептал Уилл, — Тебе нравится смотреть, как я разваливаюсь на части? Я пытаюсь склеить себя в единое целое, но не могу, потому что ты постоянно встаешь у меня на пути.

— Не используй ее для этого, — тихо ответил Пол.

— Какое тебе дело?

— Что происходит? — наконец, спросила я, ошеломленная ситуацией.

— Что происходит? — эхом повторил Пол, уставившись на меня своими бездонными глазами.

— Заткнись, — тихо прошипел Уилл, — заткнись, нахуй.

Он встряхнул Пола, не давая ему возможности заговорить, но Пол резко скинул с себя его руки и прижал его к стене, положив локоть ему на горло.

— Ты думаешь, у него стоит на тебя? — спросил Пол, пока Уилл безуспешно пытался скинуть его руку со своего горла, — ты ошибаешься.

Пол убрал локоть, но тут же сжал его шею ладонью, затем наклонил голову и впился своими губами в губы Уилла. Я видела, как его язык яростно прорвался в рот Уилла, облизывая, пожирая его губы. Я ожидала сопротивления со стороны Уилла, но увидела лишь похоть, которая разливалась по его лицу и практически капала на песок. Пол удерживал его одной своей ладонью, крепко прижимая ее к горлу, и мне хотелось, чтобы это моя шея оказалась зажата между его пальцами, чтобы его рот клеймил мой, высасывая чертову душу из моего тела. Между моих ног разлилась влага, а соски стали твердыми и болезненными, пока я наблюдала за самым восхитительным поцелуем в своей жизни.

Пол оторвался от Уилла и перевел глаза на меня. Его лицо раскраснелось, а дыхание стало тяжелым. Уилл ошеломленно моргал и смотрел только на Пола, абсолютно не замечая меня рядом.

— А теперь посмотри на его член, — произнес Пол хриплым голосом. Я машинально опустила глаза и заметила большую выпуклость на штанах Уилла, — это все, что тебе нужно знать.

— Зачем ты это сделал? — прошептала я.

— Потому что он не тот, за кого себя выдает, — процедил Пол, выпуская шею Уилла из своей ладони.

— Зачем? — снова повторила я.

Пол хрустнул шеей и сделал шаг в мою сторону.

— Найди себе новую игрушку, — произнес он, наклонив голову к моему лицу.

— Я не хочу играть в твои игры, когда не знаю правил, — хрипло ответила я, уставившись на его припухлые губы.

— Кому нужны правила? — прошептал он, с шумом втягивая воздух рядом с моими волосами.

— Элиза, — вдруг раздался голос Уилла, — прости.

— Тебе не за что извиняться, — покачала я головой. Уилл выглядел разбитым и потерянным, — но если тебе захочется поговорить, просто найди меня.

Я развернулась и направилась в сторону бара. Мне хотелось уйти и закрыться в своей комнате, но я не могла бросить Аврору одну.

Пару часов спустя я лежала в кровати и рассматривала потолок над своей головой. Мои глаза наполнились слезами, и я позволила им свободно стекать по своим вискам, впитываясь в подушку под своей головой. Острая тоска сжимала мое сердце в тиски, не давая возможности сделать глоток свежего воздуха. Я плакала от жалости к самой себе, от невозможности разобраться с хаосом в своем сердце. Мне казалось, что все должно быть намного проще, но легче не становилось. Я хотела дышать его воздухом, смотреть его глазами и чувствовать его своей кожей. Его образ, как жгучий яд, распространялся по моим венам, отравляя все, что попадалось на его пути.

Если вам интересно, может ли болеть душа — спросите меня, и я вам отвечу, что она может болеть чертовски сильно.

Я не знаю, в какой момент моя потребность в ком-то стала настолько сильной, что переросла в ебаную зависимость. Мне уже было мало просто наблюдать за ним издалека, мне хотелось большего. Хотелось касаться его своими руками, губами, телом. Хотелось впитать его запах и раствориться в нем. Я стала одержима его существованием, и теперь не знала, как мне избавиться от своей зависимости.

Эмоциональные качели изрядно выматывали, перегружая мою нервную систему, так что сейчас я просто позволила себе оплакать свое разбитое, никому не нужное, сердце.

Тихий стук в дверь вынудил меня сесть в кровати и вытереть глаза ладонями. Схватив оружие с тумбочки, я встала и тихо подошла к двери. Уперев дуло в деревянную дверь, я повернула замок и приоткрыла дверь. Уилл стоял на моем пороге и смотрел на меня так, словно ждал, когда я вышвырну его вон.

— Заходи, — кивнула я ему, убирая пистолет от двери.

Он прошел внутрь и закрыл за собой дверь. Я положила пистолет на тумбочку и села в кровати, поджав под себя ноги. Тусклый свет настольной лампы показал его осунувшуюся фигуру, когда он опустился в кресло напротив.

— Я хотел извиниться, — тихо начал он, опустив свои глаза. Мне было больно видеть его таким. Это не тот Уилл, которого все знают.

— Тебе не за что извиняться пере до мной, — покачала я головой.

— Я не знаю, что сказать, — невесело усмехнулся он, — просто мне было необходимо прийти сюда. Я понимаю, что все это похоже на ебаный пиздец, я просто прошу тебя никому не рассказывать о том, что было сегодня.

— Тебе не нужно просить меня, потому что это не моя история, чтобы я с кем-то об этом говорила. Если ты думаешь, что я как-то иначе начну к тебе относиться, то это не так.

— Ты так думаешь? — он поднял голову и посмотрел на меня воспаленными глазами.

— Абсолютно, — я потянулась вперед и взяла его за руку, — ты мой друг, Уилл, и всегда им будешь. И мне, блять, уж точно плевать на то, кого ты трахаешь.

Я просто старалась отогнать из своей головы образы того, как его касается Пол. Почему, блять, из всех людей на этой планете, это должен быть он?

— Хорошо, если это так, — выдохнул он, слегка улыбаясь.

— А по-другому и быть не может, — кивнула я головой, — только не делись со мной подробностями ваших отношений.

— А у нас нет никаких отношений, — Уилл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, — Пол не заводит отношений. От трахает, забирает себе твою душу, а потом отпускает, не заботясь о том, что оставляет тебя пустым и мертвым внутри.

Я слушала его, чувствуя, как свинцовая тяжесть начинает оседать в моем животе.

Уилл просто подтвердил мои мысли.

Пол никогда не захочет вступить с кем-то в отношения.

Он трахается и исчезает.

Его огонь сжирает и уничтожает тебя, оставляя обугленные головешки разбитого на осколки сердца. Мне стоит отпустить его, чтобы сохранить свой разум.

— Как ты справляешься? — прошептала я, подтянув колени к груди.

— Я ни хуя не справляюсь, — зло рассмеялся он, — разве не видно? Я трахаюсь, пью, охочусь. Я существую дальше. Но едва ли это можно назвать жизнью. Я никогда не чувствовал тягу к мужику, никогда, блять. Пока не появился он. И теперь в моей голове полный пиздец. Я трахаю баб и не могу насытиться, потому что мне постоянно чего-то не хватает. Это странно, что я тебе все это рассказываю?

— Немного, — призналась я, рассматривая его влажными глазами.

— Иногда он напоминает мне робота, который не способен чувствовать. Его эмоции не такие, как у нас. Я знаю, что всегда могу рассчитывать на него, если мы на охоте. Он прикроет мне спину и вытащит из огня. И я доверяю ему, блять, как никому другому. Но он не способен чувствовать своим сердцем. Или мне так казалось.

— Что ты имеешь в виду?

— Он бы никогда не поступил так, как поступил сегодня, потому что знает, как я боюсь, что об этом кому-то станет известно. Но он, мать твою, сделал это. Из-за тебя.

— Что? — я непонимающе уставилась на его лицо.

— Он сделал это из-за тебя, и чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь в своей правоте.

— Глупости, — отрезала я, — ему нет дела до меня. Возможно, он хотел бы трахнуть меня, как и всех остальных, но не более того.

— Нет, — задумчиво покачал головой Уилл, — тут что-то другое.

Я едва дышала, пока Уилл потирал подбородок длинными пальцами, копаясь в своих мыслях.

— Если ты собираешься ревновать, я всажу пулю в твой лоб, — предупредила я его, — я не знаю, что за мысли в твоей голове, но должна сказать, что между мной и Полом ничего нет, и не было.

— Я не ревную, — усмехнулся он, — в случае с Полом, это безнадежно. Хотя, мы могли бы обменяться впечатлениями и все такое, — Уилл игриво пошевелил бровями. Я кинула в него подушку и усмехнулась, потерев лицо ладонями. За окном начинало светать, так что ложиться спать не было никакого смысла.

— Предлагаю выпить кофе, — произнесла я, поднимаясь на ноги.

— Было бы неплохо, — почесав подбородок, на котором виднелась щетина, Уилл откинул подушку на кровать и встал следом за мной.

Я набрала воды и поставила чайник на плиту. Вытащив пачку кофе, я засыпала его в кофейник и стала ждать, пока вскипит вода на плите. Уилл протянул руку и обнял меня за плечо, притягивая в свои теплые объятия. Я крепко обхватила его за спину, уткнувшись носом в сгиб между плечом и шеей и шумно задышала. На мои глаза снова навернулись слезы, и я быстро заморгала, пытаясь их прогнать. От Уилла пахло мылом и кожей, и этот запах успокаивающе действовал на меня. Я подняла голову и посмотрела в его яркие глаза, находя, как ни странно, утешение и мягкость, которых мне так не хватало.

Он опустил голову и осторожно коснулся своими губами моего рта. Я медленно поцеловала его в ответ, не отрывая взгляда от его лица.

Мне хотелось стереть с его губ прикосновения Пола.

И это звучит дико, я знаю, но ничего не могу с собой поделать.

Я видела, как Пол буквально пожирал его рот, и я завидовала Уиллу.

Я, блять, практически истекла слюной наблюдая, как его язык исследует его рот.

Поцелуй Уилла стал глубже, жестче, и мне пришлось встать на цыпочки, чтобы ухватиться за его затылок.

Мы были похожи на двух утопающих, которые отчаянно цеплялись друг за друга. И только один человек был виновен в том, что мы медленно шли ко дну.

Рука Уилла легла мне на задницу, и он крепко сжал ее, затем провел ладонью по моей спине и запустил руку под футболку. Я оторвалась от его рта и шумно сглотнула:

— Ты сейчас пытаешься кому-то что-то доказать? Потому что знаешь, все эти телодвижения, действуют на меня возбуждающе.

— Нет, — усмехнулся он, — я сейчас хочу, чтобы ты почувствовала себя лучше, как извинения за прошлую ночь.

— Тебе не за что извиняться, — в который раз повторила я, — и тебе точно не стоит что-то делать.

— Замолчи, — произнес он и снова опустил свою голову, захватывая мои губы в требовательном поцелуе. Возможно, мне стоило почувствовать неловкость, может, даже дискомфорт, но нет. Черта с два я буду стыдиться реакции своего тела. Перспектива прожить свою жизнь с обетом целомудрия, меня не очень радовала, так что я решила воспользоваться Уиллом. Это подло, я знаю, и мои щеки уже горели, но я продолжала целовать его так, как будто он единственный источник кислорода на этой планете.

Уилл толкнул меня к столу и усадил на него сверху, раздвигая мои ноги. Он вклинился между ними и крепко прижался к моему телу. Я заерзала на месте, стремясь унять болезненность между своих бедер. Уилл поднял голову и стянул мою футболку через голову, откидывая ее за спину. Рассвет еще не наступил в полную силу, так что в комнате было достаточно полумрака, но я все равно сделала попытку прикрыть свою обнаженную грудь.

— Не надо, — прошептал Уилл, — не прячься.

Я опустила руки и вцепилась в его футболку, стягивая ее вверх. Он так же откинул ее в сторону и обхватил ладонями мою грудь, начиная мягко поглаживать мои соски. Я откинулась ладонями на столешницу и шумно дышала, наблюдая за тем, как он стоит между моими раздвинутыми ногами и царапает мои соски. Он надавил на мою грудную клетку, подталкивая опуститься спиной на столешницу, и я подчинилась, немного нервничая.

Уилл подцепил пальцами мои пижамные штаны и стянул их по ногам вместе с бельем. Своими руками он развел мои обнаженные бедра и замер в нескольких сантиметрах от моей плоти. Его голова опустилась к моей груди, и он всосал мой сосок в свой рот, делая его жестким и влажным. Я дернулась на столе и крепче прижала его голову к своей груди, начиная нетерпеливо елозить бедрами. Уилл выпустил мой сосок с легким причмокиванием и перешел ко второму, уделяя ему столько же внимания, сколько и первому.

— Уилл, — хрипло простонала я, прижимаясь к нему бедрами.

— Да, детка, — произнес он, облизывая мою шею.

— Дай мне что-нибудь, — выдохнула я, наклоняя голову так, чтобы дать ему лучший доступ к своей шее.

— Что угодно, детка, — прошептал он в мое ухо, затем спустился ниже и встал на колени перед столом, начиная облизывать мою плоть медленными движениями. Он был похож на падшего ангела, который стоял на коленях и вымаливал прощение своим гребаным языком, и моя плоть радостно приветствовала его, истекая влагой.

— Боже, — из меня вырвался длинный стон, и я попыталась ухватиться за столешницу, но пальцы просто царапали гладкую поверхность. Движения Уилла были медленными, и он одобрительно урчал, словно он получал удовольствие от того, что облизывал меня. Я выгнулась дугой на холодном столе, когда его язык проник внутрь моего тела, а подушечка пальца легла на мой клитор, осторожно массируя его. Я буквально разрывалась на части от удовольствия, которое доставлял мне его рот. Тихие стоны вырывались из моего горла, и я даже не пыталась их остановить, потому что чувствовала, как качусь с крутого обрыва, готовая в любую минуту рухнуть в пропасть. Движения Уилла ускорились, а его язык сделался жестким, пока он сосал, облизывал и терзал мою плоть. Натяжение внизу моего живота затягивалось все туже, пока, наконец, я не сорвалась с обрыва с громким криком. Моя спина выгнулась дугой, а руки судорожно вцепились в его волосы, крепко прижимаясь к его лицу. Мои легкие наполнились воздухом, пока я хватала его ртом, в то время, как Уилл продолжал слизывать влагу с моего бедра. Когда стихли последние судороги, я обессиленно обмякла на столешнице, приложив ладонь к сердцу, которое быстро колотилось в моей груди. Уилл встал на ноги и посмотрел на меня с мягким блеском в своих ярких глазах. Его рот и подбородок все еще блестели в мягком сумраке рассвета, и он вытер их тыльной стороной ладони.

— Теперь твой день начнется немного лучше, — произнес он, проводя ладонью по моему животу.

— А твой? — спросила я охрипшим голосом.

— А мой уже начался с того, что я пробовал самую вкусную киску в своей жизни, — усмехнулся он.

Я покачала головой, закрывая лицо ладонями, но он отвел их в сторону.

— Не закрывайся от меня, ладно? Только не ты, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнула я, поднимаясь со стола. Он поцеловал меня в губы, затем помог слезть со столешницы.

— Кажется, твоя вода выкипела к чертовой матери, — весело произнес он, подходя к плите. Он залил новую и подмигнул мне через плечо, пока я в растерянности искала глазами свои вещи.

— Держи, — он поднял мою футболку и штаны, затем протянул вложил их мне в руки.

— Спасибо, — я откинула волосы со своего потного лица и слабо улыбнулась ему.

— Рад, что хоть кому-то я пригодился, — грустно произнес он.

— Уилл, — начала я, но он поднял руку вверх:

— Все разговоры были ночью, милая. Ночь прошла, так что мы больше не поднимаем эту тему, договорились?

— Договорились, — кивнула я, хотя и не совсем согласна с его решением.

Я прошла в душ и второй раз за этот вечер встала под холодную воду. Быстро сполоснувшись, я вытерлась на сухо, завязала волосы в высокий хвост, надела свою форму и вышла в комнату. Запах свежего кофе тут же ударил мне в нос. Уилл успел заварить кофе, пока я плескалась в душе.

— Какие планы на сегодня? — спросил он, прихлебывая горячую жидкость из моей чашки. Он растянулся в кресле, вытянув ноги в ботинках.

— Как обычно, — пожала я плечами, — планирую нагрузить себя работой, чтобы меньше загружать свою голову.

— Знакомо, — усмехнулся он, затем отставил чашку и поднялся на ноги, — я пойду приму душ и переоденусь. Думаю, увидимся в центре.

— Уилл, — окликнула я его, — ты не должен был этого делать. Я все равно считаю тебя своим другом.

— Детка, — он обхватил мое лицо своими ладонями, — я сделал это, как ты выразилась, потому что хотел. А не потому что пытался кому-то что-то доказать. И сделаю это снова, если ты попросишь, потому что твоя киска может превратиться в любимое лакомство для меня на завтрак, обед или чертов ужин.

Я почувствовала, как по лицу пополз румянец, а Уилл весело рассмеялся, целуя меня в кончик носа.

— Считай это дружбой с привилегиями, — подмигнул он, распахивая входную дверь. Я еще некоторое время оставалась стоять посередине комнаты, затем покачала головой и тяжело вздохнула. Дружба с привилегиями — это что-то новое. Но как бы мне не нравился Уилл, я понимала, что не смогу полюбить его так, как мне бы этого хотелось. Потому что в моем разбитом сердце уже занято место, которое отводилось для влюбленности в мудаков.

Глава 11

Элиза

Мне официально исполнилось двадцать четыре. Аврора окатила меня вином, пока старалась разлить его по бокалам, и я восприняла это как знак чего-то недоброго, пока она пьяно хохотала, делая жалкие попытки оттереть жидкость бумажным пакетом.

Джессика хмуро поджала губы и выхватила пакет из ее рук, заменив его полотенцем, которое висело на спинке стула в моей комнате. Нам предстоял ранний подъем, так что я не планировала праздновать в баре, но по всей видимости, Аврора слегка забыла тот момент, что ей предстоит вести отряд за стену.

— Тебе уже хватит, — пробормотала я, выхватывая бутылку из ее рук.

— Почему?

— Потому что из всех нас, ты — командир, и тебе завтра идти с отрядом за стену.

— А тебе? — спросила она, усиленно моргая глазами.

— И мне, — кивнула я головой, чувствуя, как моя комната начинает вращаться перед моими глазами.

— И мне, — пьяно икнула София.

Она совсем недавно вошла в наш отряд, и, в свои двадцать лет, была самой молодой из нас. Ее кудрявые каштановые волосы были собраны в небрежный пучок на голове, а наивный взгляд сразу выдавал ее молодой возраст.

— Ричард нас убьет, — посетовала Аврора, ухватившись за Софию.

— Папа не такой строгий, — отмахнулась она.

— Я бы поспорила, — возразила Джессика, — он в который раз обвинит нас в том, что мы плохо влияем на его девочку. И это при том, что я вообще никогда не хожу с вами.

— Тебе не стоит беспокоиться на его счет, — София поднялась с моей кровати и направилась к двери, — но нам и правда пора закругляться.

— Ты портишь все веселье, — простонала Аврора, покорно следуя за ней, — с днем рождения, Элиза.

Аврора обняла меня, затем подхватила Софию под локоть и вышла из комнаты.

— С днем рождения, — немного грустно сказала Джессика, едва коснувшись моего плеча.

— Спасибо, — слегка улыбнулась я, закрывая за ней дверь.

Моя футболка была залита вином, поэтому мне пришлось снять ее и надеть чистую. Кожа на моем теле чувствовалась горячей, а грудь слегка набухла и требовала внимания. Я запустила пальцы в волосы и тяжело вздохнула.

В моей жизни мало что поменялось за прошедшее время. Я все больше впадала в отчаяние, которое иногда граничило с депрессией. Мое сердце кровоточило каждый чертов раз, когда я видела Пола. Его лицо, его фигура делали меня похожим на наркомана, который жаждет получить очередную дозу. Я знаю, это ненормально, так сильно желать кого-то, что это причиняет практически физическую боль. Но это именно то, с чем мне приходится жить. И я, блять, не знаю, сколько еще смогу так продержаться.

Мои попытки построить отношения с кем-то другим заканчивались провалом. И каждый чертов раз рядом оказывался Уилл, который подставлял мне плечо, на котором я рыдала без всяких угрызений совести.

Я уверена, что Полу удалось сломать меня, даже не касаясь моего тела. Потому что другого объяснения у меня нет. Я не могла заставить себя чувствовать к кому-то хотя бы каплю того, что испытывала по отношению к Полу.

И эта ебаная одержимость начинала сводить меня с ума.

Хуже всего было осознание того, что я не видела возможности выхода из этого эпизода, под названием моя гребаная жизнь.

Я спустилась на первый этаж и вышла на улицу, накидывая кофту поверх футболки. Мне требовался свежий воздух, чтобы привести свои мысли в некое подобие порядка.

Утром несколько отрядов должны выйти за стены и выполнить рабочий маршрут, так что мне стоит поскорее избавиться от алкоголя в своей крови и быть готовой к раннему подъему.

Я шумно выдохнула воздух и стянула резинку со своих волос, позволяя прядям свободно развиваться на ветру. Резинка выпала из моих рук, и я наклонилась, чтобы поднять ее из песка.

— Я могу привыкнуть к такому виду.

Я выпрямилась и развернулась на месте, столкнувшись с Полом, который рассматривал мою задницу с кривой ухмылкой.

— Ты всегда подкрадываешься?

— Издержки профессии, — пожал он плечами, — а тебе не помешает немного бдительности.

— Я всегда внимательна.

— Как скажешь, принцесса, — он поднял обе ладони в воздух.

Я потопталась на месте, чувствуя нервозность и трепет одновременно. Возможно, это алкоголь в моей крови взбунтовался, или же мои гормоны дали сбой, но я смотрела на него немигающим взглядом, и, кажется, даже забыла, как дышать.

— Ты выглядишь взволнованной, — тихо произнес он, делая несколько шагов в мою сторону.

Мой рот наполнился слюной, когда его аромат проник в мои ноздри. Смесь табака, цитруса и чего-то, что свойственно только ему. Мне хотелось облизать его кожу, чтобы узнать, является ли она такой же вкусной, как и его чертов запах.

— У меня сегодня день рождения, — выпалила я осипшим голосом.

— Тогда тебе следует загадать желание, — произнес он в нескольких сантиметрах от моих губ. Его теплое дыхание щекотало мою кожу, и я вдыхала этот запах, стараясь втянуть его глубже в свои легкие.

— Что, если я уже это сделала?

— Тогда тебе не стоит его рассказывать, принцесса, иначе оно не исполнится.

— Ты думаешь?

— Абсолютно, блять.

Я ухватила его за шею и приподнялась на цыпочках, касаясь своими губами его рта. На одно мгновение мне показалось, что он оттолкнет меня, но уже через секунду его руки крепко обхватили меня за талию, притягивая ближе к своему телу.

Я чувствовала дрожь, пока его рот пожирал мой, проникая своим языком глубоко внутрь. Он целовал меня грубо, жадно требуя ласки, обвиваясь вокруг моего языка, царапая и кусая мои губы.

Влаги между моих ног становилась все больше, пока он трахал меня своим языком, потому что это был не просто поцелуй. Это был гребаный ураган, который пронесся по моим венам и заклеймил мой рот.

Я вцепилась в его затылок, притягивая ближе к своему рту. Пол сжал мою футболку в кулак, и я услышала треск ткани в его руке, пока вторая ладонь запуталась в моих волосах, оттягивая голову назад. Его теплые пальцы легли на мой затылок в собственнической хватке и мне хотелось умереть, лишь бы он никогда не выпускал меня из своих рук.

Тихий стон вырвался из меня, когда я коснулась животом его твердого члена. Мои нервы были оголены до предела, и каждое покачивание было похоже на гребаный рай.

Пол резко выпустил мой затылок и отшатнулся назад. Его глаза выглядели безумно, лихорадочно осматривая мое тело. Я потянулась за ним, но он ухватился за мое плечо, крепко сжимая его, и не давая мне подойти ближе.

— Сам не верю в то, что сейчас скажу, но это не самая лучшая идея.

— Что? — я уставилась на него, не совсем понимая значение его слов, потому что дрожь все еще колотила мое тело, пока я полностью находилась в зависимости от его запаха.

— Я разрушу тебя, Элиза, — мрачно произнес он.

— Что, если я хочу этого? — прошептала я, чувствуя, как холодный воздух начинает отрезвлять мою голову.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Так расскажи мне, — прошептала я.

— Я не хочу снова это чувствовать, а ты заставляешь меня это делать, — грубо ответил он, отталкивая мое плечо, отчего я сделала шаг в сторону. Мои глаза стали наполняться слезами.

— Тогда прекрати преследовать меня.

— Я не могу, — покачал он головой, начиная отдаляться от меня. Я осталась на месте, наблюдая, как он торопливо уходит прочь. Слезы стали скатываться по моим щекам крупными каплями, капая мне на подбородок и футболку. Я подняла руку и стерла их со своих щек, отчаянно всхлипывая. Что еще должно произойти, чтобы я окончательно сломалась?

Утром около моей двери стояла маленькая коробка. Я подняла ее на руки и оглядела пустой коридор. Раскрыв коробку, я уставилась на небольшой нож, зазубренный на кончике. Его рукоятка была гладкой и теплой на ощупь, когда я провела пальцами по дереву, покрытому лаком. На рукоятке был выгравирован какой-то рисунок, и я поднесла его ближе к свету, чтобы увидеть маленькую корону, покрытую золотистой краской.

Уилл любит ножи, но навряд ли бы он оставлял коробку у меня под дверью, учитывая, что я вчера с ним уже виделась, и он поздравил меня весьма необычным способом, вломившись в женскую раздевалку и разбрасывая воздушные шары по сторонам. Не спрашивайте, где он нашел воздушные шары, потому что он держит свои места в секрете, но мне было приятно его внимание.

Я заглянула в коробку и обнаружила на самом дне маленький листок бумаги.

«С днем рождения, принцесса», — написал кто-то грубым рваным почерком на белом листе.

Я поднесла листок к носу и шумно вдохнула воздух. Мне казалось, что я чувствую запах табака и цитрусовых. Или мне хотелось его чувствовать, потому что из всех людей вокруг, только он называет меня принцессой.

Я снова провела ладонью по ножу, который, очевидно, был создан немного грубоватыми руками. Сунув его за пояс, я вышла из комнаты и направилась в сторону военного центра. Мое настроение заметно улучшилось, но я так же понимала, что снова попалась в ловушку, и выбраться из нее с каждым годом было все сложнее и сложнее.

Маленькие знаки внимания с его стороны и я вновь готова тонуть в отчаянной надежде.

Мое нездоровое влечение однажды погубит меня. Я чувствовала это буквально своими костями, и осознание этого посылало волну дрожи по моему позвоночнику.

Аврора выглядела хмурой и очень недовольной, стоило мне переступить порог учебного центра.

— Если ты сейчас скажешь мне «Доброе утро», я могу случайно тебя покалечить, — пробормотала она, крепко прижимая пальцы к своему правому виску.

— Я бы не назвала это утро добрым, так что сегодня я играю за твою команду.

Я села на скамью и вытянула ноги вперед.

— Ты выпила таблетку?

— Даже две, — вздохнула Аврора, — как только моя голова перестанет пульсировать так, словно готова лопнуть, мы сразу выходим.

— Где остальные?

— В оружейной.

Я поднялась на ноги и направилась в сторону оружейной комнаты, которая находилась на нижнем уровне нашего здания. Шумные разговоры и смех достигли моих ушей, стоило мне шагнуть на лестницу, ступени которой уводили на нижний этаж.

— Ты как? — спросил Уилл, цепляя к себе автомат.

— Я в порядке, — махнула я рукой, направляясь в сторону больших коробок, в которых лежали запасные обоймы для моей винтовки.

— Аврора выглядит слегка болезненной, — он встал рядом со мной и помог распаковать коробку.

— Потому что она не знает слово стоп.

— Не скажу, что я большой фанат этого слова, — Уилл подмигнул мне и усмехнулся, — но мы могли бы взять стоп-слово «красный».

Мои губы против воли растянулись в улыбке. С ним было легко, и мне казалось, что я знаю его уже целую вечность. Наши отношения стали похожи на родственные, если бы это не казалось странным. Хотя у нас ни разу не было секса, но его язык буквально был внутри моего тела, облизывая каждый сантиметр моей кожи. И всегда это было только для меня. Он никогда не заставлял меня делать что-то.

Сейчас же он стал похож на заботливого брата, который регулярно смешил меня и поддерживал. Я дорожила нашей, хотя и не совсем обычной, дружбой.

Я так же замечала тоску в его глазах каждый раз, когда Пол оказывался рядом. Тогда я задавалась вопросом, как выглядят мои собственные глаза каждый чертов раз, когда я смотрю на его лицо, и замечает ли это Уилл.

Запихнув несколько полных обойм в нагрудный жилет, я ухватилась за коробку, с намерением убрать ее обратно на полку, но Уилл отпихнул мои руки, недовольно бурча.

— Господи, женщина, предоставь эту работу мужчине.

Он ловко поднял коробку и задвинул ее на полку, затем надменно встряхнул руки и хрустнул шеей.

— Выпендрежник, — я закатила глаза, протискиваясь мимо него в сторону, но он ухватился за мой локоть, приблизив губы к моему уху:

— Будь осторожна, поняла?

— Ты тоже, — прошептала я в ответ, — не заставляй меня доставать тебя из-под земли, чтобы надрать твою задницу.

— Это звучало бы более угрожающе, если бы у тебя был член.

Я ахнула от неожиданности и прикрыла рот ладонью. Он редко открывался мне, но иногда у него проскальзывали намеки, которые указывали на то, что он играет за другую команду. Или за обе команды.

Уилл рассмеялся и прошел мимо, весело насвистывая. Я выбралась из оружейной и направилась в сторону скамеек, на которых оставила Аврору, но они уже пустовали. Покрутив головой, я вышла на улицу, щурясь от яркого солнца. Большинство команд уже успело отправиться к воротам, пока Аврора сидела на камне, подперев спиной стену учебного центра. Два ее брата, которых мне хотелось видеть меньше всего, стояли рядом и не спеша переговаривались.

Кристофер — идентичный близнец Пола, который отличается только большим здравомыслием, чем его брат. Их манеры, голос, походка, даже чертовы татуировки практически совпадали, не говоря уже про совершенные черты лица.

Я сглотнула пересохшее горло и отвела взгляд в сторону, не желая смотреть на Пола. Его запах до сих пор держался на моей футболке, и я знаю, что выглядела жалко, но я отказывалась ее снимать после ночи и сейчас просто закрепила жилет поверх своего тела.

— Все будет в порядке, Кристофер, — пробормотала Аврора, поднимаясь на ноги, — я уже не маленькая, прекрати.

— Тогда, по крайней мере, ты не пила, как чертов алкоголик.

— Хочешь сказать, у меня проблемы с алкоголем? — она прищурила свои синие глаза, но затем поморщилась и покачала головой, — у меня ужасная головная боль, так что сейчас я не лучший собеседник.

— Он хочет сказать, что беспокоится о тебе, — хрипло отозвался Пол, и от этого звука мои мурашки перешли на новый уровень.

— Я буду в порядке, — вздохнула Аврора, когда Пол поцеловал ее в макушку.

Я отвернулась и зашагала по направлению к воротам. Никто не должен выглядеть так, как этот ублюдок в своей форме. Это просто незаконно, мать твою.

— Элиза, — Аврора поравнялась со мной шагом, — подожди.

— Ты уверена, что можешь идти? — я обеспокоенно оглядела ее с ног до головы, — Ничего страшного, если сегодня мы поработаем с кем-то другим.

— Уже ищешь нового командира?

— Нет, — покачала я головой, — просто я беспокоюсь за тебя.

— Все вокруг беспокоятся обо мне, — вспылила она, — я в порядке, ясно?

Я пристально посмотрела на ее красное лицо, затем покачала головой, молча направляясь к воротам.

— Прости, — выдохнула она, — просто головная боль меня убивает.

— Я понимаю, — сухо ответила я, присоединяясь к Джессике и Софии, которые уже занимали место около выхода. Генри, наш новый товарищ, кивнул головой при нашем приближении.

— Готовы?

— Конечно, — за всех ответила Джессика, крепче перехватив автомат.

Мы вышли за стену и быстро направились в сторону холмов. Сколько бы мы не зачищали пространство, твари упорно лезли обратно, так что это было похоже на мартышкин труд, но это было моей работой.

Где-то далеко раздался высокий протяжный крик птицы. Я подняла голову вверх и прищурилась, рассматривая чистое, без единого облачка, небо. Видимо, это стервятник, который нацелился разорвать наши взмокшие тела и устроить себе королевское пиршество. Что ж, придется немного подождать, ублюдок, потому что я не готова сохнуть в этой богом забытой пустыне.

— Кажется, впереди очередное гнездо, — тихо произнесла Аврора, присев за высоким камнем.

Она выглядела немного напряженной и хмурила свои темные брови, пока рассматривала пустыню сквозь линзы походного бинокля.

Я почувствовала странную вибрацию под своими ногами, когда песок под нами просел, и мы начали катиться в песочную пропасть.

Зажмурив глаза, я падала прямо по камням, стараясь не глотать песок вместе с пылью. Крики рядом означали, что я не одна скатываюсь в чертову бездну.

Мое тело ударилось о камни и по инерции пролетело вперед, врезавшись в стену.

— Блять, — простонала я, хватаясь за свои ребра. Мои руки щупали воздух за своей спиной, и я не могла найти свою винтовку, — блять, — повторно выругалась я, оглядываясь по сторонам.

Аврора лежала впереди, уткнувшись головой в камни перед собой. Джессика отплевывалась рядом, ощупывая свои ноги, в то время, как София испуганно озиралась по сторонам.

Томас подскочил на ноги и подошел к большому разлому над головой, через который просачивался солнечный свет.

— Вы как? — спросил он, вытирая лицо от песка и пыли.

— Порядок, — прохрипела я, все еще держась за свои ребра, — Аврора?

Я подползла к ней ближе и слегка потрясла за плечо.

— Что за черт? — простонала Аврора, хватаясь за свою голову.

— Кажется, мы провалились в песочную яму, — отозвалась Джессика.

— Пиздец, — Аврора с трудом встала на свои ноги.

— И не говори, — отозвался Брайан.

Джессика подошла к разлому над головой и задрала голову, прикрывая лицо от песка, который сыпался на наши испачканные тела.

— Подняться будет сложно, — задумчиво произнесла она, но вдруг насторожилась, выхватывая пистолет с наплечной кобуры.

Я замерла на месте, стараясь напрячь свой слух по максимуму, пытаясь обнаружить угрозу, потому что полностью доверяла инстинктам Джессики.

Шипение и рокот окружили нас со всех сторон, не давая возможности сосредоточиться на каком-то одном направлении. Голодные скользкие тела просачивались сквозь камни, оскаливая гнилые зубы и издавая животные рокочущие звуки. Я почувствовала внутреннюю дрожь, когда несколько десятков тел зависли на потолке, рассматривая нас своими белыми глазницами. Чертовы мурашки поползли по моему позвоночнику, вселяя ужас в мой разум.

— Не вздумайте сдохнуть, — мрачно произнесла Аврора, выставляя ствол перед собой.

Я встала на шаткие ноги, чувствуя жгучую боль в своих ребрах, и щелкнула предохранителем. Меня охватывала паника от осознания того, насколько близко ко мне были эти твари. Я привыкла видеть их сквозь прицел своей винтовки, поэтому столкновение лицом к лицу меня немного нервировало.

Они заполняли небольшое пространство, которое образовалось от того, что песок просел под нашими ногами, утаскивая нас в какие-то подземные ходы. Один за другим раздавались выстрелы, забирая жизни уродов, которые вообще не должны быть на этой планете.

Я слышала, как мой затвор щелкнул, выпуская последнюю пулю из обоймы, но времени перезарядиться у меня не было, так что мне пришлось вытащить сразу два ножа, вступая в близкую схватку. Мутанты были похожи на скользких животных с человеческими чертами. Их тела были абсолютно лысыми, а ушные раковины отсутствовали полностью. Конечности оказались немного вытянутыми и изогнутыми, а пальцы сильно загибались, становясь похожими на когти. Белые глаза смотрели прямо на меня, оскаливая гнилую пасть, с которой стекала тягучая липкая слюна, пачкая камни и песок под нашими ногами.

Краем глаза я видела, как остальные тоже пытались отбиться от уродов, откинув опустевшие стволы в стороны. Это было похоже на чертову бойню. Крики, вперемешку с диким визгом и ревом, не давали сориентироваться и осознать, в каком дерьмовом положении мы оказались.

Чьи-то зубы вцепились в мою руку, пока я искала глазами членов своей команды, и я закричала от боли и страха, с силой тряся своей рукой. Тварь намертво впилась своими зубами в мою кожу и теперь готовилась рвать ее на части, причиняя мне адскую боль. Я не думала, когда всадила нож прямо в белый глаз мутанта, с силой прокручивая его. От боли он разжал свою челюсть, давая мне возможность одернуть свою руку от опасной близости его зубов. Быстро вытащив лезвие, я воткнула его в череп, ощущая, как он трескается из-за силы моего удара. Хрипы и рык, сменились бульканьем черной крови, вытекающей из его рта. Я ощущала панику, которая готовилась поглотить меня к чертовой матери, потому что я не привыкла к такому личному контакту с мутантами. Его кровь стекала по моим рукам, и я чувствовала металлический запах, который заполнил мои ноздри.

— Гребаные уроды, — закричал Брайан, начиная палить из автомата. Мы повалились на пол, опасаясь пули, которая могла рикошетом отскочить от камней, пронзив наши тела. Его глаза были дикими от страха и паники, и я чертовски могла понять его. Когда десятки уродов свисают с потолка, лезут сквозь камни в стенах и прорываются под нашими ногами, мне самой хотелось разнести здесь все к чертовой матери. Сколько бы мы не убивали их, они продолжали заполнять яму, вынуждая нас тесниться к дальней стене.

— Аврора, — крикнула Джессика, повернувшись в ее сторону. Половина ее лица и тела были залиты черной кровью, но на лице держалась холодная решимость.

— Я сейчас немного занята, Джессика, — процедила Аврора, отрубая голову большим тесаком.

— Я нашла выход, — прокричала Джессика.

Я размахивала ножами, не давая уродам подступиться, пока прокладывала путь в ее направлении.

— Говори, — бросила Аврора, приблизившись к нам.

— За нами есть пустота в стене, я вижу просвет, — Джессика резко выстрелила вверх, и в метре от нас рухнула тварь, уставившись мертвыми глазами на мое лицо.

— Брайан, — закричала Аврора.

Брайан, вытащил нож из головы урода, тут же всадил его в висок второго мутанта, затем кинулся в нашу сторону.

— Я тут, — тяжело дыша, произнес он.

— Слушай Джессику, — бросила Аврора, снова бросаясь в самую гущу событий.

Я почти не слышала, что говорит ему Джессика, но Брайан и Томас стали быстро разбивать камни ногами, толкая их вперед. Небольшая передышка дала мне возможность перезарядить свой ствол, поэтому теперь я чувствовала себя гораздо увереннее. Прицелившись, я сделала серию выстрелов, и сразу восемь уродов скатились по камням, оставляя кровавый след за своими спинами.

— Отлично, — хлопнула меня по плечу Аврора.

Количество мертвых тел уже приближалось к фантастическому размаху, поэтому нам срочно стоило выбираться их этой ямы, если мы не хотим быть похоронены рядом.

Грохот за спиной вынудил меня развернуться в сторону отряда. Брайану удалось выбить камни и теперь узкий проход открывал дорогу в другой туннель.

— Это не рискованно? — спросила я, сканируя глазами новых уродов, которые проваливались через пролом в потолке.

— Это уже не важно, — бросила Аврора, останавливаясь около входа в отверстие, — полезли, вперед.

Она стала отстреливаться, пока Джессика, София, Брайан и Томас переползали на ту сторону туннеля.

— Лезь, ну же, — крикнула Аврора, но я схватила ее за руку.

— Ты лезь, я стреляю лучше, — пихнув ее в сторону дыры в камнях, я заняла ее место, быстро нажимая на курок.

Она чертыхнулась, но полезла вслед за остальными. Затвор в очередной раз щелкнул, и я спешно вытащила запасную обойму, вставляя ее в патронник. Перезарядив оружие, я снова стала стрелять, попадая одним выстрелом точно в голову.

— Элиза, — громкий крик из туннеля привлек мое внимание.

Я быстро залезла в дыру и стала пропихивать свое тело между камней. Острая боль взорвалась в моей лодыжке, и я почувствовала холодное прикосновение к своей коже. Паника начала душить меня, стискивая грудь и не давая воздуху проникнуть в мои легкие. Я судорожно затрясла ногой, оказавшись зажатой в каменном мешке. На какую-то секунду мне показалось, что я останусь прямо там, и твари сожрут меня заживо. Мой пистолет в данном случае ничего не мог сделать, слишком тесное пространство.

Я подтянула свое тело, вытаскивая его из дыры, и заметила, как одна из тварей пролезла следом, вцепившись зубами в мою лодыжку. Вытащив нож, я всадила его в череп урода, и поморщилась, когда черная теплая кровь пропитала мою форму, просачиваясь до голой кожи.

Чьи-то руки подхватили меня под мышки, вытаскивая из дыры. Я испуганно завертела головой, заметив Джессику, которая крепко держала меня под руки. Аврора тут же заняла место около пролома, начиная стрелять в темноту. Брайан и Томас отбрасывали камни, сооружая некое подобие лестницы, которая должна была вытащить нас на поверхность.

Я встала на ноги, и вытерла лицо рукавом футболки, заметив нож, который крепко сжимала в своей ладони, Маленькая золотая корона была покрыта кровью.

— Быстрее, — скомандовал Брайан, первый взбираясь на поверхность. Мы последовали за ним, хотя мои ребра буквально горели огнем, а пульсирующая боль в руке и лодыжке не давала нормально двигаться. Однако, соседство с уродами, чьи крики и скрежет были слышны в паре метрах от нас, дало мне прекрасный стимул сцепить зубы и взлететь на поверхность.

Как только мои ноги ступили на песок, Аврора вытащила несколько гранат, бросая их в отверстие. Я бежала за остальными и проклинала этот чертов мир и этих ебучих животных, которые желают сожрать нас со всеми потрохами.

Взрывы прозвучали слишком громко и слишком близко, эхом отскакивая от каменных валунов и врезаясь мне в череп. Тряхнув головой, я услышала звон в своих ушах и попыталась сориентироваться в пустыне. Остальные выглядели не лучше меня, ползая по песку и судорожно потрясывая головами.

Радовало только одно — никаких уродов по близости.

— Мать твою, — громко пожаловался Брайан.

Я встала на ноги тут же согнулась от боли. Мне казалось, что мои ребра сломаны, по крайней мере, в нескольких местах. Кровь пропитала мою футболку и штаны там, где тварям удалось укусить меня.

— Ты как? — спросила Джессика, оглядываясь по сторонам.

— Бывало лучше, — простонала я, прижимая локоть к своим ребрам.

— Давай посмотрю, — сказала она, откинув волосы с потного лба. Ее руки осторожно ощупали мои ребра, пока я морщилась и прикусывала губу.

— Не похоже, что перелом, но я могу ошибаться, — наконец произнесла она, — что с ногой?

— Укусили.

— Хорошо, что они не заразны, — вздохнула София. Ее волосы были испачканы грязью и всколочены, пока она испуганно озиралась вокруг.

— Что за херня вообще произошла? — спросила Аврора, останавливаясь рядом, пока Джессика накладывала повязки на мою руку и несчастную ногу.

— Похоже на песочную яму, — пожал плечами Томас. Он вытащил компас и теперь сверялся с направлением.

— Ебаный пиздец, — покачала головой Аврора. — Кто-то еще пострадал?

Оказалось, что кроме меня, больше ни у кого не было серьезных травм. Отлично, блять.

— Ладно, в какую сторону нам двигаться, Томас?

— В сторону тех холмов, — произнес он, внимательно рассматривая стрелку компаса.

— Хорошо, — кивнула она, затем перевела свой взгляд на меня, — ты как?

— Я дойду, — отмахнулась я, хотя и чувствовала дикую слабость в своем теле.

— Я помогу, — произнесла Джессика, подхватывая меня под руку.

— Спасибо, — тихо произнесла я, начиная двигаться вслед за остальными.

Она ничего не ответила, продолжая крепко удерживать меня за руку.

Мы шли несколько часов, пока, наконец, не увидели стены города на линии горизонта.

— Слава, блять, богу, — вздохнул Томас, повалившись на песок. Я чувствовала себя выжатой, как лимон, но упорно шагала по направлению к границе.

— Придержи язык, Томас, — недовольно буркнула Джессика, — и шевели своей задницей.

— Мы можем сделать привал, — недовольно возразил он, но покорно поднялся на ноги, следуя за нами.

— Член нашей команды ранен, и если тебе требуется привал, потому что ты натер ебаный мозоль на своей пятке, то остальным нужна медицинская помощь.

— Чего ты заводишься? — буркнул он, дернув плечом.

— Ничего, — хмуро ответила Джессика, сжав мою руку своими пальцами. Я слегка похлопала по ее руке в успокаивающем жесте. Постепенно ее взгляд смягчился, и она тяжело вздохнула.

Мы прошли ворота, и Джессика настояла на том, чтобы провести меня в госпиталь в то время, как Аврора недовольно бурчала всю дорогу до больницы, пытаясь остановить кровь, которая никак не прекращала литься.

В приемном покое было шумно и многолюдно. Джессика усадила меня на стул и быстро направилась в сторону ординаторской, хотя я просила ее успокоиться.

— Ты истечешь кровью, — ответила она, напряженно хмуря свои брови, после чего сорвалась с места и побежала в поисках врача.

Я устало облокотилась на стену и прикрыла глаза. Аврора села рядом, вытягивая свои ноги, обутые в грязные ботинки.

— Это я виновата, — вздохнула она.

— В чем? — я повернула голову в ее сторону.

— Ты была права, когда просила не выходить за стену. Я проебала эту яму, и теперь ты сидишь тут.

— Ты тут не при чем, — я перевела взгляд на светлый потолок, на котором мигала лампочка, — ты же знаешь, ямы повсюду, и ты точно не виновна в том, что мы провалились.

— Я все равно чувствую вину, — вздохнула она, потерев свое лицо двумя ладонями.

— Аврора, — громкий голос привлек мое внимание.

Два близнеца — Кристофер и, мать его, Пол, — шагали в нашем направлении.

— Нам сказали, ты в госпитале, — произнес Кристофер, оглядывая ее тело.

— Я в порядке, — она встала на ноги, обнимая братаза талию, — это кровь Элизы.

— Что с тобой? — спросил Пол.

Я уставилась в потолок и слегка поморщилась, не желая видеть его чертовски красивое лицо.

— Ничего серьезного.

— У нее что-то с ребрами и ее несколько раз укусили, — выпалила Аврора.

Я покосилась на нее и тяжело вздохнула. По моей коже стал распространяться жар от того, каким напряженным взглядом смотрел на меня Пол. Его глаза сканировали каждый сантиметр моего тела, и я неловко заерзала на стуле. Я устала играть в его игры, какими бы они не были.

— Мы просили тебя быть осторожной, — Пол поцеловал Аврору в макушку, притягивая в свои сильные объятия. Будет ли это странным, если прямо сейчас мне хотелось убить Аврору?

— Да, я знаю, это моя вина.

— Черта с два, — не выдержала я, — ты не могла видеть эту яму, Аврора. В конце концов у нас тоже есть глаза, и ни один член отряда не заметил ловушку.

— Ты слышала ее? — спросил Пол, щелкнув ее по носу, — Перестать играть с чувством вины.

— Мне надо вымыть руки и умыть лицо, — вздохнула Аврора и повернулась в мою сторону, — жди врача, я сейчас.

Я прикрыла глаза, откинув голову на стену. Запах цитрусовых и табака стал наполнять мои ноздри, вызывая внутреннюю дрожь в моем уставшем теле. Я тяжело сглотнула, но заставила свои глаза оставаться закрытыми.

Его непостоянство меня убивало. В одну минуту он смотрит на меня голодным взглядом, а в следующую выглядит совсем не заинтересованным. Я устала его анализировать, мне надоело искать причины его странного поведения. Мое внутреннее самоедство скоро доведет мой испорченный разум до психушки, черт бы его побрал.

— Я нашла тебе врача, — шумно произнесла Джессика, стоило Авроре скрыться в коридоре. Рядом с ней стояла Мелинда, помощница доктора Карсона.

— Пол, — нервно кивнула она головой, дернув себя за пуговицу на белом халате.

— Ну конечно, мать твою, — тихо пробормотала я, поднимаясь на ноги.

Пол подхватил меня за локоть, но я дернулась в сторону, вырывая его из его руки. Кожа в том месте горела огнем. Казалось, что его пальцы обладали свойством клеймить одним касанием.

Джессика хмуро уставилась на Мелинду.

— Помощь требуется Элизе, — недовольно произнесла она.

— Спасибо, Джесс, — громче произнесла я, направляясь в сторону смотровой.

Мелинда немного замешкалась, но последовала за мной, бросив последний взгляд за спину. Бога ради, она старше его лет на пятнадцать.

Мне выделили палату, зашили рваные раны на ноге и предплечье, затем наложили тугую повязку на ребра и велели отдыхать, вколов обезболивающее. Перед этим я попросилась в душ, где охая и кривясь, все-таки смогла смыть с себя всю эту кровь, поэтому сейчас с чистой совестью откинулась на подушку в своей палате и прикрыла глаза. Этот день был сильно изматывающим, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Я в который раз убедилась, что в нашем мире нет безопасного места. Каждый уголок нашей планеты кишит тварями, и если мы не уничтожим их, они уничтожат нас.

Глава 12

Пол

Я всегда знал, что Элиза чертовски привлекательная, иначе мой член не дергался бы каждый раз, как только ее сладкий цветочный запах доносился до моих ноздрей. Хотя этот ублюдок не слишком то разборчив, и иногда у нас с ним происходит серьезный разговор, но в данном случае он просто физически озвучивает мысли в моей голове, вытягиваясь во весь свой внушительный рост, чтобы она обратила на нас свое драгоценное внимание.

Ее сиськи практически вывалились из короткого топа, который она надела для похода в бар. Что это вообще за тряпка? Мне кажется, это даже незаконно, бога ради.

Мы подошли к столику, за которым сидела наша сестра в компании Элизы и еще одной рыжеволосой девушки. Кристофер хотел убедиться, что Аврора в порядке, в то время, как я молча терся рядом, не решаясь раскрыть свой гребаный рот. Элиза сидела на барном стуле, подперев рукой подбородок. Мой рот буквально наполнился слюной, пока я рассматривал ложбинку ее груди, уже мысленно представляя, как буду облизывать эти полушария, впиваясь зубами в ее розовый сосок, чтобы оставить свою отметину на ее идеальной коже.

Ублюдок в моих штанах счастливо заплакал, радостно аплодируя моим мыслям. Иногда мы с ним бываем на одной волне.

Я заметил, как она вышла на улицу, и Уилл прижал ее к стене, очевидно, планируя сегодня сдохнуть от моих рук. Конечно, я последовал за ними, как настоящий жалкий ублюдок, который не может определиться в своих эмоциях.

Я никогда не давал Элизе намека на то, что хочу с ней отношений. Но я так же не мог просто стоять в стороне и наблюдать, как она улыбается другому парню.

Я должен был встать между ними. И я мог бы чувствовать себя виноватым, если бы не был так зол, когда вывалил на ее голову страшную, мать твою, тайну Уилла. Я уверен, что Уилл думал именно так. Как по мне, так никого ебать не должно, кого ты трахаешь, или кто трахает тебя. Но он параноик, который застрял в стереотипах внутри своей головы. А я буквально был внутри его головы, трахая ему мозг, поэтому могу сказать с уверенность, что там полный пиздец.

Однако, если он не хочет моей помощи, пусть не трогает то, что принадлежит мне.

Когда эта мысль оформилась в моем воспалённом мозгу, я сбился с ритма, колотя грушу в тренажерном зале. Элиза не принадлежит мне. И я не хочу, чтобы что-то менялось.

Мне достаточно комфортно в собственной шкуре. Я охочусь со своим братом, я трахаю женщин в одиночку, или со своим братом. Я знаю, что полностью доверяю Кристоферу, когда мы выходим за стены, и что я могу положиться на него, не беспокоясь о чем-то.

Я не хочу сложностей.

Я избегаю привязанности.

И я точно, блять, не нуждаюсь в другом человеке.

Тогда почему пустота внутри моей груди с каждым ебаным днем ощущалась все острее?

Впервые я понял, что со мной что-то не так, когда потерял Китти, и буквально лишился возможности обнять своего еще не рожденного ребенка. С тех пор я ощущал ее каждой клеточкой своего тела. Она стала моей постоянной спутницей, нашептывая безумные идеи внутри моей головы. И в последнее время темная дыра начала расширяться, растягиваясь по краям неровными, рваными кончиками. Теперь она царапала меня изнутри, касаясь моих ребер, и сдавливая грудную клетку.

Я все больше чувствовал, что задыхаюсь, и мог вздохнуть полной грудью только тогда, когда убиваю кого-то, пачкая свои руки теплой кровью.

Делает ли это меня безумным? Возможно. Но кому какое дело?

Когда Элиза поцеловала меня, мне казалось, что весь мир остановился. Ее вкус, ее запах сводили меня с ума, подталкивая разрушить ее, запятнать своими грязными руками. Я вцепился в нее, желая забраться в ее идеальное тело, в ее чистую душу и в ее гребанный разум. Впервые, за долгое время, я испытывал потребность держаться за кого-то, а не трахать, прижав лицом к стене, чтобы не видеть своего отражения в чужих глазах.

И вот тогда я осознал, что мне мало будет получить ее тело. Мне хотелось заполучить ее всю.

Конечно, мой член яростно протестовал, когда я разжал руки, выпуская ее из своей хватки, но я посоветовал ему заткнуться. В тот момент я был напугал собственническими чувствами, которые пронеслись по моим венам и ударили прямо в голову, угрожая похоронить мой самоконтроль.

Я слегка потряс головой, прогоняя внезапный образы Элизы, лежащей на полу в луже собственной крови. Или видения Кристофера в больничной реанимации, когда он пострадал, потому что я не смог обуздать свою черноту. И я снова и снова твердил себе, что никому не могу помочь.

Я, блять, никого не могу спасти.

Будет лучше, если она вообще не будет связываться с таким человеком, как я, который не способен заботиться о ком-то, кроме себя. Хотя и это спорное утверждение. Я еще жив, во многом благодаря своему брату. Вместе мы — лучший тандем, которого только можно пожелать.

И мне лучше не портить того, что у меня уже есть.

На несколько недель мы ушли на Северные ворота, так что у меня было время, чтобы проветрить свою голову, выбросив из нее все, что не связано с выживание на границе. Гектор спешно отправился в Главный центр, по пути прислав нам замену на следующие пару недель, и теперь поправлял рюкзак, закидывая его на свое плечо.

— Так что за спешность? — спросил Кристофер, нахмурив брови.

— Аврора вернулась на границу, потеряв весь свой отряд.

— Не понял, — мои глаза полезли на лоб после его слов. Я очень хорошо знал тех, кто входил в ее отряд, и сейчас буквально готовился испытать ебаный сердечный приступ от этой новости.

— У нее был подменный отряд, который должен был заступить на наблюдательный пункт. Отбросы перебили их. Осталась только Аврора.

Гектор шумно выдохнул и провел ладонью по лицу.

— Я еще до конца не осознал, что за ебаный пиздец там произошел, но мне стоит это обсудить с Центром. Майкл введет вас в курс дела, так что возвращайтесь назад, и, блять, присмотрите за сестрой.

— Кто погиб, Гектор? — выдавил я напряженным голосов, ни хрена не поняв в его тарабарщине.

— Фьюри, Женевьева и Карсон, — мрачно произнес Гектор.

— Блять, — Кристофер схватился за голову и отошел в сторону, уставившись на песок под своими ногами.

— Как, блять, так то, а? — я развел руками, полностью шокированный услышанным. Однако часть меня облегченно выдохнула, не услышав имени Элизы.

— Сынок, мне надо двигаться, если я хочу успеть добраться до темноты, — Гектор слегка сжал мое плечо, — Майкл все вам расскажет, поспешите на границу.

— Хорошо, — ответил за меня Кристофер, направляясь в сторону нашего укрытия.

Я кивнул отцу и поспешил за братом, закидывая в рюкзак свои вещи.

Мы преодолели путь с Северных ворот до границы в рекордные сроки, и уже через час с небольшим вломились в ворота, направляясь к учебному центру.

— Майкл, — громко позвал Кристофер, вломившись в пустой кабинет на втором этаже.

— Где он? — спросил я, шумно дыша.

— Не знаю, — отмахнулся брат, — я пришел с тобой, если ты не заметил.

— Я здесь, — Майкл быстро прошел в свой кабинет, захлопнув дверь за совей спиной.

— Вас, блять, ни на минуту не оставить, — я развел руками, возмущенно рассматривая лицо Майкла. Уверен, что я не входил в число его любимчиков, так что мы старались особо не пересекаться.

— Все вопросы к твоей сестре, Пол, — сухо бросил он, занимая свое кресло за столом.

— Сейчас я спрашиваю тебя, — шумно выдохнул я, — разве не ты числишься у нас в руководителях, или я ошибаюсь?

— Хорошо, что ты все еще об этом помнишь.

— Успокойтесь, — Кристофер сел на стул и сцепил руки замком на столешнице перед собой, — сядь, Пол.

Я нервно вытянул стул и уселся на него верхом, свесив руки на спинке.

— Аврора находилась в пункте наблюдения за холмами. Она должна была оставить там смену Фьюри, Женевьеву и Карсона. Они заметили активность среди отбросов, и Аврора приняла решение выдвигаться на разведку, не сообщив о своих действиях нам.

— Что ей помешало? — хмуро спросил Кристофер.

— Она говорит, что-то глушило связь.

— Помехи?

— Не похоже, — он покачал головой, — горы создают обычные помехи, но это было похоже на то, что они нашли способ глушить связь. Более того, в пещере отбросов они обнаружили топливо и запасы оружия.

— Постой, — Кристофер чуть хлопнул по столешнице, — ты хочешь сказать, что никто, я подчеркиваю, никто не владеет топливом, а у них оно оказалось под боком? И с каких пор у них появился интерес к оружию?

— Недавно они использовали лук и ебаные стрелы, — влез я, почесав подбородок.

— Я бы задал вопрос по-другому, — начал Майкл, но мой брат перебил его:

— Кто дал им все это?

— Верно, — кивнул Майкл, — кто-то не просто снабдил их оружием, кто-то научил пользоваться им и управлять автомобилями. Если они не готовятся к войне, то я готов отрезать собственные яйца и повесить их над воротами в качестве колокольчика.

Как бы мне не хотелось стать свидетелем этого зрелища, я был вынужден признать правоту Майкла. Очень похоже, что на наш порог пришла война, мать ее.

Наши предчувствия стали сбываться уже через некоторое время. Гектор вернулся с Главного центра и сообщил, что руководитель Четвертого центра в последнее время замечен за подозрительной активностью. Есть информация, что он склонял других членов совета поддержать его кандидатуру на должность руководителя Главного центра. Это никак не проливает свет на то, зачем каннибалы запаслись оружием, но вынуждает нас спать в пол глаза и держать ухо востро. Я — тот человек, который настолько далекий от политики, насколько это вообще возможно, учитывая наш новый ебнутый мир. Но даже я понимал, что политическая борьба грязная и максимально дерьмовая, так что у нас у всех имеются большие шансы быть измазанными вонючей жижей. На кого-то попадут лишь брызги, а кто-то знатно изваляется в дерьме.

Новой шокирующей новостью стало появление крысы в нашем городе. Майкл снова оказался прав, когда заподозрил среди новичков, прибывших на тренировки с Четвертого центра, гребанного ублюдка, который собирал информацию о структуре нашего города. Моя сестра, Аврора, вычислила его на раз, но при этом успела впустить ублюдка в свое сердце. И от этого мне хотелось убить его еще раз.

Теперь мы четче представляли план отбросов. Им хотелось взять реванш за то, что когда-то часть поселений изгнали каннибалов за ворота своих городов. Твари оказались слишком обидчивыми, так что с легкостью поддались на уловку Лукаса, который пообещал им наши земли, и даже выделил запасы оружия из подземных хранилищ. Я не берусь судить, каким образом Лукас вообще надеялся на успех, но прямо сейчас я наблюдаю гору сожжённых трупов за нашей стеной и понимаю, что ебаные твари в который раз облажались, решив напасть на наш город.

Я повел плечом, на котором красовалась свежая повязка. Оно опять оказалось продырявлено пулей, так что мне пришлось извлечь ее в госпитале.

— Порядок? — спросил Кристофер, занимая место около выступа на верхушке стены.

— Царапина, — отмахнулся я.

Столб дыма и копоти взвивался все выше и выше, распространяя удушливую вонь на многие километры.

— Идем, — наконец вздохнул я, поворачиваясь к лестнице.

Мы неторопливо спустились со стены, затем прошли через город, направляясь в центр. Я был слишком измотан, но знал, что адреналин не даст мне уснуть.

— Что-то произошло, — нахмурился Кристофер, заметив напряжение на лицах, стоило нам переступить порог центра.

Я покрутил головой, но нигде не нашел Аврору или Джека. Гектор снова ушел в Главный центр, так что за него я был спокоен. Я так же не видел светлую макушку, которую интуитивно искал глазами каждый раз, стоило нам оказаться в одном помещении.

— Ты видел наших? — спросил я у Кристофера.

Мы вместе ходили взрывать сеть туннелей, но затем вернулись, и я ворвался в самую гущу сражения, мало что понимая вокруг.

— Видел, когда мы все стояли у стены.

— А потом?

— Потом мы ушли вытаскивать пулю с твоего плеча, — Кристофер быстро шагнул на лестницу, взбегая по ступенькам вверх. Я перепрыгивал сразу через две ступеньки, стремясь добраться до верха.

Джек вышел из кабинета Майкла и шагнул в нашу сторону. Он был все еще в своей грязной форме и с полным комплектом оружия. Красные глаза и глубокие тени под ними говорили о том, что Джек чем-то сильно взволнован.

— Хорошо, что вы здесь, — он тяжело вздохнул и сел на верхнюю ступеньку, схватившись за голову.

— Что происходит? — выдавил Кристофер.

Мои руки сжимали перила так, что казалось, готовы лопнуть от напряжения.

— Это пиздец, — тихо произнес он, шмыгая носом, — Бобби погиб.

— Что? — вырвалось из меня. Я знал Бобби уже очень давно. Этот здоровяк был добродушным весельчаком, несмотря на всю свою брутальность и любовь к татуировкам, которая нас, кстати, и сблизила.

— На холмах сидела пара снайперов, которые прикрывали нас внизу. Они оказались в ловушке. Мы нашли Бобби на холмах.

— Что с ним случилось? — спросил Кристофер, не обращая внимание на то, как мое лицо стало бледным.

— Я такого в жизни не видел, — прошептал Джек, побелевшими губами.

— Джек, — Кристофер встряхнул его за плечо.

— Они срезали с него мясо, столько, сколько смогли, — хрипло ответил Джек. Его глаза остекленели, словно он опять находится там, на холмах, — и я, блять, уверен, что они сделали это, когда он был еще жив.

Я больше не слышал его. Я слышал только бешенный пульс в своих висках, и красную пелену перед глазами. Я снова мысленно оказался в той пещере, где Китти умирала у меня на руках.

Красный, красный, красный, — это все, что сейчас имело значение.

— Но это еще не все, — удалось мне расслышать Джека, — они забрали еще одного.

— Кого? — Кристофер поднял голову, сжимая руки в кулаки.

Пожалуйста, блядь, не говори этого.

Я буквально взмолился всем существующим силам, которые когда-либо были или есть. Я чувствовал тянущую боль в груди, и это чувство не проходило.

— Элиза, — хрипло пробормотал Джек, — они забрали Элизу.

Я развернулся и молча спустился по лестнице. Если я сейчас задержусь в этом зале хоть на минуту, я могу причинить кому-то сильную боль.

Я вывалился наружу и завернул за угол, прислонившись к стене.

Я не мог дышать.

Мою грудь сдавило, и я с силой бил себя кулаком, надеясь впустить немного воздуха в свои легкие. Я снова почувствовал страх и беспомощность. Я так долго убегал от этого, так долго отказывался впустить с свое сердце кого-то, кого так желала моя душа, потому что боялся вот этого момента. Я знал, что дерьмо обязательно произойдет и не был готов снова взобраться на эмоциональную карусель, которая уже однажды сбросила меня на землю.

Но оказалось, что я ошибался.

Элиза уже сидела глубоко в моих костях, поэтому осознание того, что ей могут причинить боль, сейчас выворачивало мои внутренности на изнанку, сотрясая тело в неконтролируемой дрожи страха.

Я согнулся пополам и меня вырвало на песок сухими спазмами. Я дрожал и трясся, как осиновый лист, испытывая животный ужас от случившегося. Твари бы просто вгрызлись в ее горло, оставляя холодный труп. Они не стали бы тащить ее в неизвестном направлении. Единственные, кто мог так поступить — это отбросы, каннибалы, и я даже не представляю, с чем ей придется столкнуться.

Я поднял глаза к темному небу, проклиная себя за слабость, и мысленно взмолился о том, чтобы Элиза вернулась ко мне живой.

— Разве я не достаточно страдал, ты, гребаный ублюдок? — крикнул я в пустоту. — Разве я не заслужил немного покоя в своей ебнутой жизни?

Конечно, блять, мне никто не ответил. Кто бы, сука, сомневался.

Я вошел в центр, сжимая кулаки в слепой ярости. Мне надо было что-то делать, иначе я рискую окончательно погрузиться в черноту. Я стал расчесывать свои предплечья, надеясь ослабить напряжение, но ничего не помогало, тогда я вытащил сигарету и сделал несколько торопливых затяжек, втягивая дым в свое горло.

Кристофера больше не было на лестнице, как и Джека, так что мне пришлось ходить кругами, ощущая себя загнанным зверем. Я готов был проклинать себя за чертову нерешительность и слабость. Мои страхи прочно сидели внутри моей головы, и я не мог избавиться от них, несмотря на то, что чувствовал потребность в ком-то. Я прятал голову в песок, закрывая глаза на то, как пустота заполняет мои внутренности, угрожая поглотить остатки всего того светлого, что у меня еще осталось.

Сейчас я чувствовал себя просто самым тупым человеком на планете. Почему я не рискнул подпустить Элизу ближе? Зачем я так упорно сопротивлялся, не давая своим внутренним желаниям взять вверх?

Я был готов начать молиться, чтобы она оказалась еще живой. Чтобы еще раз впустить в свои легкие ее запах, увидеть ее улыбку, которую мне хотелось сожрать, и всмотреться в ее глаза, которые загорались опасным блеском каждый раз, когда смотрели в мою сторону. Я видел, что она смотрела, и постоянно одергивал себя, чтобы не посмотреть в ответ. Сейчас это казалось таким далеким и не важным, что практически поражало.

Я слишком много дерьма видел в своей жизни, часть из которого творил собственными руками, поэтому я не тешу себя ебанными иллюзиями. Именно, блять, поэтому, мое тело сейчас колотило крупной дрожью, и горький привкус страха начинал расцветать на моем языке, опаляя горло желчью.

Я не готов был думать о том, что будет потом.

Я мог думать только о том, чтобы вернуть ее домой.

Джек торопливо спустился по лестнице, направляясь в сторону выхода.

— Джек, — крикнул я, подбегая к брату, — где Кристофер?

— Еще у Майкла. Идем на поиски на рассвете.

— Нахуй, — поморщился я, — надо идти сейчас.

— Ты знаешь правила, Пол, — с сожалением покачал головой Джек, — мы не можем так рисковать.

О, блять, ну конечно. Развернувшись, я зашагал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Я мысленно уговаривал себя сохранять спокойствие, но с каждой ступенькой это было все сложнее и сложнее.

Майкл сидел в кабинете, схватившись за голову. Его пустые глаза уставились в пространство. Он находился за своим столом, но мысленно был где-то далеко, судя по его отсутствующему взгляду.

— Майкл, — громко позвал я, замерев посередине кабинета.

Майкл посмотрел на меня с такой тоской во взгляде, что я буквально почувствовал ее в своей груди. Но хуже всего было то, что в глубине его глаз я заметил страх и безнадежность.

— Что тебе? — спросил он ровным голосом.

— Надо идти сейчас, — выплюнул я, схватившись за столешницу.

— Нет.

— Почему нет? — громче произнес я, — Ты знаешь, что это означает. И я, блять, не готов сидеть и ждать.

— Ты думаешь, я не понимаю? — неожиданно он вскочил со стула, опрокидывая его на пол, — думаешь, я не знаю, чем это нам обернется? Но как бы то ни было, я не пошлю команду в горы ночью, когда твари выходят на охоту и знают их лучше, чем мы.

— Не посылай команду, отправь только меня, — я шумно дышал, стискивая ладони в кулаки.

— Это самоубийство, и ты это знаешь, как никто другой.

— Нахуй, Майкл, — я поморщился, сбивая с его стола стопку каких-то папок, — она не доживет до утра.

— Если она еще жива. Я повторяю: если еще жива. Мы не знаем наверняка, но я должен послать людей на смерть. Я не отдам такого приказа, Пол. И я отдал четкое распоряжение, не выпускать никого за ворота. Теперь, блять, я должен закрывать ворота от своих же людей.

Я смотрел на лицо Майкла и крепко стискивал ладонями столешницу его стола, представляя, как это его шея хрустит под моими руками.

— Ты — ебаный трус, Майкл, — наконец выдохнул я, немного разгоняя красный туман перед своими глазами.

— Не тебе называть меня трусом, — процедил он, уставившись на меня с такой же жаждой крови в глазах, которая, я уверен, читалась и в моем взгляде, — ты уже успел рассказать родителям Китти о том, что убил ребенка внутри ее тела?

Я отшатнулся от стола и шумно задышал, судорожно втягивая воздух.

— Заткнись, — хрипло произнес я, — не говори о ней своим ублюдочным ртом.

— Иди домой, Пол, — Майкл устало провел ладонью по лицу, — если ты хочешь присоединиться к поисковому отряду, жду тебя на рассвете.

Я в оцепенении смотрел на его красное лицо и чувствовал слепое желание убивать.

— Не советую, Пол, — так же спокойно произнес Майкл, усаживая свою задницу на стул, — мы сейчас все немного на взводе, но не делай того, о чем потом можешь пожалеть.

— Кто сказал, что я вообще о чем-то сожалею?

Но я развернулся и вышел из кабинета, оставляя его за своей спиной. Слова Майкла больно ударили меня в самый центр моей груди. Я научился жить с виной на своих плечах, и буду, блять, нести это проклятие до конца своего существования. Однако, это не значит, что я не почувствовал, как рана начинает вновь кровоточить, когда кто-то другой бросает мне в лицо обвинения.

Я спустился в тренировочный зал и нашел там Кристофера.

— Где был? — спросил он.

— У Майкла, — буркнул я, стягивая свою футболку. Мое плечо предательски заныло. Я уже и забыл, что пару часов назад у нас была бойня с отбросами. Казалось, что прошла целая вечность.

— Просился за стену? — брат, как обычно, знает меня лучше, чем все остальные.

— Это так предсказуемо?

Кристофер пожал плечами, оставляя тренажер, на котором занимался до моего прихода.

— Нам надо отдохнуть, если мы хотим утром идти на поиски.

— Я не могу, — я покачал головой, — в моей голове сейчас полный пиздец, так что мне не помешает хорошая тренировка.

— Побереги свое плечо, — бросил Кристофер, забираясь на ринг.

— Тебе не обязательно подставляться под мои удары.

— Кто сказал, что я собираюсь подставляться? — хмыкнул он, слегка попрыгав на носочках.

— Я имею в виду, что ты можешь пойти домой и отдохнуть.

Я залез на ринг, и хрустнул шеей, разгоняя нервное напряжение, которое сковывало мои плечи.

Кристофер показал мне средний палец и встал в стойку, делая выпад правой рукой. Его кулак рассек мне внутреннюю сторону щеки, и кровь стала заполнять мой рот своим металлическим вкусом.

Я сплюнул ее на ринг и улыбнулся окровавленными зубами:

— Вот это другое дело.

Через несколько часов мое тело чувствовалось настолько уставшим, что я еле дотащил свои ноги до дома, который делил вдвоем с братом. Мы, все же, решились съехать от Гектора некоторое время назад, несмотря на все его ворчание.

— Встречаемся через пару часов, — произнес Кристофер, направляясь к своей комнате.

Я кивнул ему, распахивая дверь своей спальни. Моя голова едва коснулась подушки, как громкий стук вынудил меня резко подскочить на кровати, выхватывая пистолет с тумбы.

— Пол, — раздался голос брата по ту сторону двери.

Я тяжело вздохнул, проводя ладонью по своему лицу, и отложил ствол в обратно на тумбочку.

— Иду, — отозвался я, откидывая простыню в сторону.

Моя нервозность вернулась с новой силой. Я машинально натянул форму, закрепил жилет и кобуру, сунул запасные обоймы, парочку гранат, десяток ножей и еще два дополнительных ствола.

Кристофер выглядел моим отражением, так же обвешанный оружием, как рождественская елка — игрушками.

— Пора, — кивнул брат, направляясь к выходу. Ни один из нас даже не сделал попытку позавтракать. Я знал, что ни один кусок мне не полезет в горло. Очевидно, Кристофер разделял мои чувства.

Группа солдат уже толпилась около ворот, когда на улице появился Майкл, который выглядел так же, как я себя чувствовал. Его лицо казалось осунувшимся и постаревшим, а под глазами залегли черные тени.

— Командиры получили распоряжения, — громким голосом начал Майкл, сцепив руки за спиной. — Слушать и в точности исполнять!

Я огляделся по сторонам, заметив Аврору, которая выглядела болезненно бледной. Ее ладони нервно сжимали ствол своего Глока.

Мы быстро прошли Южные ворота, стараясь обойти кучу сожжённых тел стороной и вышли напрямую к горному хребту.

Джек шагал чуть впереди, прокладывая дорогу по маршруту, который вчера уже проходил. Я смотрел по сторонам, сглатывая тошноту, которая то и дело подкатывала к моему горлу.

Мы поднялись на холмы и прошли разлом в скале, оказываясь в большом гроте, с потолка которого спадал самый настоящий водопад. И я был бы впечатлен этим зрелищем, если бы еще мог чувствовать что-то, кроме тошноты и нервозности.

Джек, Кристофер и Питер склонились над схемой, которую Джек разложил на плоском камне.

— Вот здесь, — он ткнул пальцем в точку на схеме, — выход на другую сторону горного перевала. Тут, — он переместил палец, — находится пещерный городок, где мы нашли тело Бобби. А вот тут, — его палец сместился вниз, — сеть подземных туннелей, которая ведет до главной пещеры этих мразей.

— Ты имеешь в виду ту пещеру, которую мы вчера взорвали? — спросила Аврора, заглядывая Кристоферу через плечо.

— Именно, — кивнул Джек, — скорее всего они пошли по туннелям, надеясь добраться до логова. Вчера мы убили несколько сотен, примерно половину от этого взорвали в пещерах, обрушив туннель до подземного хранилища. Сколько там еще тварей, мы не знаем. Поэтому сейчас Питер с отрядом поднимутся до пещерного городка и заберут останки Бобби, ты прикрываешь их и возвращаешься за стены.

— Что? Я блять не буду сидеть и ждать пока вы прочешете туннели! — воскликнула наша сестра. — Это солдат с моего отряда, и я, блять, пойду и найду ее, Джек, и не тебе мне указывать.

Кристофер и Джек переглянулись.

— Ты отстраненна от руководства отрядом, Аврора. Гектор отдал четкий приказ. И сейчас я говорю тебе, что ты возвращаешься в город.

— Нахер, Джек. Я иду с вами. Если мне надо будет по возвращении написать рапорт на увольнение, я, блять, его напишу. Но сейчас я иду с вами.

Я хмыкнул и отошел в сторону, оглядывая высокие каменные стены перед собой. Питер с отрядом поднялись наверх. Джек скрутил схему и сунул в нагрудный карман. Послышались щелчки предохранителей, затем, не сговариваясь, мы двинулись вниз по туннелям. Покатый пол был слегка влажным, как и окружающие нас стены. Капли воды блестели в свете наших фонарей. Через несколько километров туннель обрывался и расходился сетью коридоров в разных направлениях.

— Разделимся? — Аврора шумно дышала, освещая дорогу фонариком.

— Нет, — ответил Кристофер, — держимся вместе. Некоторые коридоры тупиковые. Они живут тут всю жизнь, легко могут заманить нас в ловушку.

Мы ступили в коридор, который был чуть левее. По моим ощущениям, мы двигались строго на юг. Стараясь создавать как можно меньше шума, мы быстро продвигались и уже вскоре смогли различить едва слышное бормотание. Коридор делал плавный поворот и выходил в небольшую пещеру.

Чем ближе мы подходили ко входу, тем больше вони заполняли мои ноздри.

Лучи света выхватил небольшие лежаки, на которых похрапывая, спали четверо мужчин. Чуть в стороне стояло большое кресло, высеченное из цельного куска камня. По бокам, сверху и снизу были приклеены черепа, которые смотрели на нас пустыми зеницами. Я слегка наклонил голову, проводя ладонью по костям. Они однозначно принадлежали человеку.

Стараясь не светить в глаза людям, которые спали в гамаках, Джек приложил палец к губам и махнул нам рукой. Я осторожно двинулся вперед, опустив свое оружие. Дин, Генри и Том направились за мной, вытаскивая свои ножи из карманов. Я присел на корточки и переглянулся с остальными. Едва различимо кивнув, мы одновременно перерезали глотки спящим. Раздался тихий булькающий звук. Немного постояв в тишине, мы двинулись по проходу. Вскоре раздался приглушенный хриплый смех. Аврора резко двинулась вперед, и я услышал, как Кристофер тихо выругался.

На полу виднелись следы затушенного костра, вокруг которого были разбросаны грязные миски. Откуда то впереди исходил тусклый свет.

Аврора тихо подкралась к краю и выглянула из-за угла. Я видел, как ее плечи округлились, а мышцы тела напряженно окаменели. Она резко вскинула руки и выстрелила, шумно выдохнув. Я ломанулся вперед, не обращая внимание на шум, который мы создавали. Джек выскочил первым, шокировано охнув. Небольшая пещерная ниша была освещена огарком свечи. Тени плясали по стенами. В углу лежала абсолютно голая и сильно избитая Элиза. Ее длинные светлые волосы были слипшиеся от крови, глубокий порез шел через ее лоб, как будто кто-то хотел снять с нее скальпель. Кровь заливала ее лицо, поэтому я не мог сказать были ли на нем еще какие-то повреждения. Ее руки были связаны веревкой сзади, ноги широко разведены в стороны. На полу лежал голый бородатый мужик. Дин держал его руки за спиной, пока Кристофер надевал наручники. Затем они его перевернули и сунули какие-то тряпки в рот.

Я молча стоял посередине, чувствуя оцепенение, которое распространялось по моему телу. Мои глаза оставались прикованы к женщине, которая ставила меня на чертовы колени одним своим видом. Теперь мне казалось, что мой мир окончательно умер, оставляя место проклятой пустоте и черноте.

Джек присел рядом и приложил руку к ее пульсу на шее. Он вскинул голову и сказал:

— Она жива.

Всего два слова, которые позволили мне вдохнуть кислород в свои легкие.

Я подошел ближе и снял свою футболку, надев обратно жилет на голую грудь, затем молча протянул ее Авроре, стараясь не смотреть на нижнюю часть ее тела. Я отводил глаза не потому, что мне было неприятно ее видеть.

Нет.

Я избегал смотреть на ее израненное тело, потому что был уверен в том, что ей бы это не понравилось.

— Элиза? Милая, ты меня слышишь? — Аврора легко постучала ладонями по ее лицу. Раздался тихий стон, от которого дыра в моей груди стала еще шире. Ее веки затрепетали, но так и не открылись. Я своим тесаком разрезал веревки, удерживающиеся ее руки и отошел в сторону, шумно втягивая воздух.

Ебаные твари.

Я разорву каждого на мелкие кусочки, пока ваши голоса не охрипнут от крика, а рот не наполнится черной кровью.

Я наклонился к нашему пленнику и с силой ударил его ботинком в лицо. В этот момент Аврора сместилась в сторону, и я заметил, что задняя часть правой ноги Элизы была частично срезана. Как будто ножом отхватили верхний пласт кожи и мяса. Рана была воспалённой и грязной, покрытая пылью и частичками песка. Пелена поглотила мой разум, когда я яростно стиснул свой тесак, планируя прямо сейчас залить эту пещеру кровью.

Я наотмашь ударил бородатого по лицу, приводя в чувство.

— Эй, мудак, давай открывай свои ебаные глаза. Ты должен быть в сознании, когда я начну тебя резать, — чертов людоед начал постепенно шевелиться, его мутные глаза уставились на нас. Грязное тело было худым, с выпирающими ребрами, но довольно крепкими руками. Кровь стекала из раны на его шее, нос оказался разбитым.

— У тебя хирургическая точность, сестренка, — осмотрев шею мужика, заметил Кристофер.

Аврора закончила бинтовать Элизу и шагнула в нашу сторону.

— Ты, сука, кусок дерьма, — она нанесла ему удар в челюсть. Затем стала наносить их без остановки, пока его лицо не превратилось в кровавую кашу. После чего достала нож и воткнула ему в ногу, проткнув плоть насквозь. Резкий крик раздался из его горла, однако наличие тряпки во рту, заглушило его.

— Кто еще в пещере? — спросил Кристофер. Его кулаки были сжаты. Бородатый невнятно промычал. Кристофер ударил его в висок, отчего голова каннибала откинулась назад, а глаза закатились.

— Если ты хочешь, чтобы тебе ответили, — заметил я, — для начала, вытащи ему кляп изо рта. Хотя так даже веселее.

Кристофер тряхнул головой, как будто приходил в себя и вытянул тряпку изо рта ебаного урода.

— Я задал тебе вопрос. Сколько вас еще?

— Еще четверо, — сипло ответил мужчина.

— В передней пещере? — уточнил брат

Тот только кивнул.

— Остальные где?

— Не знаю, мы сами по себе.

— Что ж вы за твари такие, что вас даже свои не принимали? — поморщился Дин.

— Нам надо идти, — сказала Аврора и подошла к Джеку, который держал Элизу на своих руках. Я видел, как его ладони покрываются ее кровью, и мне хотелось кричать, чтобы выплеснуть наружу всю боль, гнев и злость, которые душили меня изнутри, перекрывая доступ к воздуху.

Я не думал, когда взял свой тесак и резким движением отрубил бородатому член. Дикий вопль боли раздался по пещере и эхом отскочил от стен, проливаясь бальзамом на мою душу.

— Они так же кричали? — спросил я сквозь крепко сжатые зубы. Этот крик будет преследовать его в самых глубинах ада, уж я позабочусь об этом.

Бородатый скрючиться и упал с камня на пол. Его скованные сзади руки не давали ему возможность удержать себя. Кристофер толкнул его ногой, заставляя развернуться:

— Второго бойца, что был с ней, вы убили?

Бородатый продолжал скулить и плакать.

— Отвечай, блять! — Взревел Кристофер. Он надавил ботинком ему между ног там, где еще недавно болтался член. Новый вопль боли отскочил от стен.

— Да, — ответил мужчина между всхлипами, — убили и съели.

Сука. Что ж, блять, это за ебаный мир такой?

Кристофер опередил меня и одним движением вспорол ему брюхо. Кишки начали вываливаться наружу. Я подхватил их и обвязал вокруг шеи гребаного мудака. Кровь текла ручьем из его живота, но, на удивление, он был еще жив и даже в сознании. Я сильнее стянул кишки вокруг его горла, пока тот не захрипел.

— Я бы хотел продлить это как можно дольше, но на твое счастье, нам надо спешить, — я повернул его голову в сторону Элизы, — запомни ее лицо, тварь. Это последнее, что ты увидишь в своей конченной жизни.

Я сильнее затянул кишки вокруг шеи, окончательно вырвав часть из брюха. Людоед захрипел и забился в конвульсиях, его кисти в наручниках судорожно тряслись, пока, наконец, он не затих, и только тогда я разжал ладони, выпуская скользкие внутренности. Мои руки и грудь покрывала его теплая кровь, как и пол под нашими ногами. Ее терпкий металлический запах витал в воздухе и оседал на моем языке.

Я не мог ничего исправить.

Я не знал, как помочь Элизе.

Но я знал, что могу убить ублюдка.

Ради нее.

Для нее.

Мы выбрались из пещеры и оказались под солнечным светом. Даже пыльный горячий воздух ощущался сейчас лучше, чем гнилостный спертый запах пещерных туннелей. Генри забрался повыше и попытался связаться с городом по рации. С шипением и перебоями, но ему удалось сообщить, чтобы подготовили врача.

Мы спустились с гор и увидели, как Южные ворота распахнулись и к нам на всех парах мчало наше новое чудо техники. Джек опустил Элизу на землю, убедившись, что футболка прикрывает большую часть ее тела. Через несколько минут к нам подъехал электромобиль. За рулем находился Джимми. Рядом с ним сидел Доктор Карсон. Он выскочил, едва мобиль успел притормозить, и подбежал к Элизе. Один взгляд на ее тело, и он тут же скомандовал грузить ее в машину. Аврора вызвалась ехать с ней и торопливо запрыгнула на сидение.

Я смотрел им вслед, пока они не скрылись за воротами. Дыра внутри моей груди разрослась до вселенских масштабов. Я часто моргал, чтобы прогнать черноту перед своими глазами. Меня душили эмоции, к которым я не был готов, и я не знал, как с ними справиться. Впервые в жизни я не почувствовал облегчение от того, что убил ублюдка. Его кровь засыхала на моей коже, превращаясь в корочку, но я не мог перестать видеть в своей голове истерзанное тело, связанное веревками. Я был на сто процентов уверен в том, что они изнасиловали ее.

Гребаные уроды, мать твою.

Глава 13

Элиза

Я попыталась открыть глаза, но все, что у меня получилось — это слегка пошевелить веками. Горло ощущалось сухим и стянутым. Я издала тихий стон, стараясь повернуть голову, но чьи-то мягкие руки остановили меня, опустившись на мои плечи.

— Тише, девочка, — голос казался мне знакомым, но я не могла разобрать его из-за шума в своих ушах, когда чужое касание вызвало волну страха из глубины моего тела.

Я задергалась сильнее, чувствуя боль во всем своем теле. Мне казалось, что у меня болят даже волосы. Разве волосы могут болеть?

— Доктор Карсон, — громкий голос резал мой слух, пока я тонула в темной воде, не имея возможности вынырнуть на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха.

— Отключайте, — мужчина звучал немного взволнованно.

Что-то с силой стали вытягивать из моего горла, царапая внутренности. Я закашлялась, наконец глотнув воздуха полной грудью, но тут же застонала от боли.

Я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.

Мне казалось, что я сгораю заживо.

— Дыши, Элиза, — снова знакомый женский голос.

Я хотела поднять руки и протереть свои глаза, которые упорно не открывались, но не могла ими пошевелить.

— Сейчас я помогу тебе.

Мягкая влажная ткань коснулась моего лица, протирая глаза, после чего я, наконец, открыла их, пытаясь сфокусироваться. В моей голове царил полный хаос, и я не могла точно вспомнить что произошло, и где я нахожусь.

— Вот так, хорошо, — на кровати сидела Мелинда, помощница доктора Карсона. Сам доктор стоял рядом и взволнованно рассматривал меня своими серыми глазами, которые слегка блестели за линзами круглых очков.

— Мы начали волноваться, — чуть грубоватым голосом произнес доктор Карсон, — ты изрядно нас напугала, девочка.

— Где я? — мой голос казался чужим, а язык — слишком большим для моего рта.

— Ты в безопасности, — лицо доктора слегка смягчилось.

Я перевела глаза на стены и больничную кровать. Очевидно, что я в госпитале.

Моя нога была подвешена на невысокую планку и практически полностью перебинтована. Я слегка пошевелила пальцами, ощущая жгучую боль.

Мой лоб ощущался стянутым, и я подняла руку, касаясь пальцами повязки на своем лбу. Пальцы слегка дрожали, и я опустила руку, наблюдая, как несколько проводов отходят от моего тела к мониторам.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мелинда, поправляя подушку под моей головой. Близость ее рук от моего лица ничего, кроме очередного приступа паники, не вызвала. Я шумно задышала и попыталась отстраниться, но я, блять, не могла пошевелиться, не испытывая дикой боли.

— Не касайся ее, — грубовато произнес доктор Карсон, утягивая Мелинду за локоть. Она встала на ноги, переводя взгляд между нами, пока понимание не озарило ее уставшие глаза. Только я до сих пор ни черта не понимала, и это начинало слегка нервировать.

— Что произошло? — наконец выдавила я, разлепив сухие губы.

В палате повисла тишина. Доктор Карсон хмуро разглядывал мою подвешенную ногу, в то время, как Мелинда теребила пуговицу на своем халате. Она дернулась вперед и схватила стакан с тумбочки, дрожащими руками вставив розовую соломинку.

— Попей, — хрипло прошептала она, начиная часто моргать.

Я слегка приподняла голову и вцепилась зубами в соломинку, жадно втягивая прохладную воду. Мое горло смягчилось, и я почувствовало некоторое облегчение, когда слова больше не царапали мне глотку каждый раз, когда я хотела что-то произнести.

— Я принесу новую капельницу.

Мелинда торопливо вышла из палаты, оставив стакан на тумбочке. Я выжидающе уставилась на доктора Карсона. Он нахмурил свои седые брови и сцепил руки за спиной.

— Что ты помнишь, Элиза?

Я слегка поморгала, пытаясь зацепиться хоть за что-то в своей голове. Вспышки мелькалияркими образами, но мне было трудно собрать их в одну кучу.

— Я, — мне пришлось слегка прочистить горло, — была на задании за стеной. Мы обрушили туннели, потом вернулись в город и …

Я нахмурила брови, вспоминая бойню, которая развернулась у меня под ногами. Моя голова стала нещадно пульсировать, от того, насколько сильно я пыталась сосредоточиться.

— Твари напали на наш город, и была большая битва.

— А дальше?

— Дальше, — я вздохнула, — все как-то слишком расплывчато и у меня начала сильно болеть голова.

— Тебе стоит отдохнуть.

— Нет, подождите, — запротестовала я, — скажите мне, доктор. Что, черт возьми, произошло? Мое тело чувствуется чужим. У меня болит каждый сантиметр кожи. И я не могу вспомнить, почему оказалась здесь.

— Ты сильно пострадала в той битве, и провела в коме две недели.

— Две недели?

Что вообще происходит?

— Сейчас ты немного поспишь, а после мы поговорим.

— Я спала две недели, можем поговорить сейчас.

— Я настаиваю, — доктор махнул рукой Мелинде, которая успела вернуться в палату с новой капельницей в своих руках. Она быстро поменяла раствор и ободряюще улыбнулась. Мои веки стали тяжелеть, и я снова провалилась в черноту.

Всполохи красного и желтого стали мелькать перед моими глазами. Мне казалось, что я чувствую жуткий запах горелой плоти, который вызывал тошноту внутри меня.

Я ничего не видела в темноте, но я чувствовала горячее дыхание тварей за своей спиной. Мой затылок покалывало, а дрожь все сильнее сотрясала мои внутренности.

Я знала, что они нападут.

Я чувствовала, как они присели в прыжке, готовые вцепиться в мое тело. В тот момент, когда это случилось, чей-то громкий крик врезался в мою голову. От этого звука кровь стыла в жилах, а страх плотным кольцом обвился вокруг моего сердца, сдавливая его холодными щупальцами.

Твари рвали на части мое тело, снова и снова, и снова.

Тошнотворная агония, казалось, длилась вечность, пока чужие руки не схватили меня за плечи, с силой выдергивая из кошмара.

Я чувствовала гнилостный запах, который заполнял мои ноздри, и от этого еле сдерживала рвоту.

Мое тело стало биться, пытаясь скинуть чужие руки, но давление лишь нарастало, как и крик в моей голове.

— Элиза!

Звонкий удар по щеке вывел меня из оцепенения, и я распахнула глаза, дико озираясь вокруг. Моя палата была заполнена людьми, и я чувствовала, что попала в ловушку. Стены вокруг меня начинали смыкаться, угрожая похоронить меня под собой.

Я тяжело дышала, пытаясь отползти от них как можно дальше.

На лицах окружающих застыло выражение сочувствия и сострадания, но я не хотела никого видеть.

Я боялась.

И я не могла понять причину своего страха.

— Выйдите все, — доктор Карсон ввел какой-то препарат в раствор и откинул шприц на тумбочку.

Палата медленно опустела, пока Мелинда нерешительно замерла около двери.

— Все, Мелинда. Оставьте нас.

Она кивнула головой, бросив на меня быстрый взгляд, затем вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

— Здесь только ты и я, девочка. Теперь начинай дышать. Вдох носом, выдох ртом. Давай.

Я смотрела на его морщинистое лицо и послушно сделала вдох носом, с шумом выпуская его ртом.

— Хорошо, — кивнул доктор, подтягивая стул к кровати. Он тяжело опустился на него и снял очки, протирая их подолом своего халата.

Я послушно дышала, чувствуя, как сердцебиение в моей груди начинает приходить в норму.

— Что произошло?

— Ты кричала, Элиза.

Очевидно, что крик, который я слышала во сне, был моим собственным.

— Что происходит? — прошептала я, чувствуя, как мои глаза начинают наполняться слезами.

— Я не уверен, что я тот, кто должен с тобой говорить. Но, как твой врач, я обязан проинформировать тебя о состоянии твоего здоровья.

— Моего здоровья?

— Твои раны достаточно тяжелые, Элиза. Ты лишилась мягких тканей на задней поверхности своей правой ноги. Это очень неаккуратные срезы, и мы ничего толком не могли сделать. Мы купировали воспаление, нам удалось избежать сильно заражения, но я пока не знаю, что мы сможем сделать, чтобы вернуть ей прежний вид. Так же у тебя повреждения внутренних органов, вероятно, от сильных ударов, но обошлось гематомами, без разрывов, хотя твоя селезенка вызывала у меня много вопросов.

Его слова звучали, как в тумане, и я слушала его, напрочь забыв про свою дыхательную гимнастику. Я перевела взгляд на подвешенную ногу и несколько слезинок скатились по моим вискам, теряясь в спутанных волосах.

— Я должен тебе сказать, — доктор сглотнул и кивнул головой, словно подбадривая себя, — у тебя довольно много внутренних разрывов, и нам пришлось наложить тебе швы.

— Но, откуда все это? — паника сжала мое горло, и слова с трудом покидали мою глотку. — Вы же сказали, что разрывов внутренних органов удалось избежать.

— Да, — он надел очки и сцепил руки в замок, — это случилось в результате изнасилования, Элиза.

Вот и все.

Воспоминания нахлынули на меня, и мне не хватало воздуха, словно огромная лавина скатилась с вершины горы, и похоронила меня в своем холодном плену.

Я вспомнила все настолько четко, что вновь испытывала животный ужас, который бился под моей кожей все то время, что я провела в пещерах.

Один за другим в моем сознании мелькали воспоминания, которые я бы никогда не хотела помнить. Я не осознавала, что по моим щекам стекают слезы, пока рыдания не прорвались на поверхность.

— Я бы хотел тебе помочь, — с сожалением произнес пожилой доктор, — но, боюсь, что здесь нужен специалист.

Я стиснула свой рот, зажмуривая глаза. Раз за разом я возвращалась в ту пещеру, прокручивая воспоминания вновь и вновь, словно надеялась найти выход, которого не было.

Слова доктора Карсона прорывались сквозь мои рыдания, пытаясь утешить, но он не сделал ни одной попытки, чтобы коснуться моего тела, продолжая крепко сжимать свои пальцы.

— Как я сказал, мы наложили тебе несколько десятков швов, но прогнозы положительные. Мы так же взяли анализы на различные заболевания, и все они отрицательные, так что здесь так же не стоит переживать.

— Вы думаете, что меня сейчас интересуют возможные инфекции? — хрипло прошептала я, убирая руки от своего рта.

— Я надеюсь, что тебя это будет интересовать, — он слегка наклонился вперед, всматриваясь в мою лицо, — ты должна прожить это, девочка, и не дать себе утонуть.

Я мрачно смотрела в глаза доктора, заметив свое отражение в стеклах его очков. Мое лицо было избитым, бледным и опустошенным. На лбу тугая белая повязка, опоясывающая мою голову.

Я ничего сейчас не чувствовала. Абсолютную, блять пустоту. Мне казалось, что кто-то отключил мои эмоции и чувства, просто повернув выключатель. Это могло бы быть странным, но сейчас я благодарна за эту передышку. Потому что от первобытного страха, который прочно вцепился в мои внутренности, мое тело сотрясалось неконтролируемой дрожью, а приступы тошноты становились все сильнее и сильнее.

— Бобби? — хрипло спросила я уже зная ответ на свой немой вопрос. Лицо доктора сделалось еще печальнее. Я закрыла глаза, давая возможность слезам свободно скатываться по своему лицу.

Я видела его глаза перед смертью. Он боролся до последнего, но силы покидали его, сменяясь ужасом на лице. И даже тогда он пытался меня успокоить, призывая своим взглядом не сдаваться, как не сдался он, пока они срезали с него кусок за куском.

Горе затопило меня изнутри, и я ухватилась за него, стараясь отойти от собственной боли.

Я плакала от несправедливости, которая забрала жизнь моего друга.

Я плакала от беспомощности, когда смотрела на то, как кровь вытекает из его тела, забирая свет в его глазах, превращая их во что-то мертвое и пустое.

Его сильное, полное энергии тело превратилось в груду окровавленной плоти на том камне.

И я хотела бы всего этого не видеть, потому что его крики до сих пор в моей голове, как и металлический запах крови, который, казалось, намертво въелся в мою кожу.

С меня хватит насилия.

Я больше не хочу ничего, что связано с кровью и смертью.

Мне вкололи сильное успокоительное, перед этим напичкав мое тело обезболивающим, так что теперь я просто смотрела в стену перед собой, молча оплакивая гибель одного из самых лучших стрелков, которого я знала.

Доктор Карсон удалился, проверив мои показатели, но пообещал, что еще зайдет позже, и попросил меня не делать глупостей. Я не могу встать с этой ебаной кровати, интересно, какие глупости он имел ввиду?

Прошло несколько дней, с того момента, как вся реальность обрушилась на мою голову. Я продолжала лежать, не имея возможности встать на ноги, или на одну целую ногу, раз уж зашел разговор о моих конечностях. Конечно, она все еще принадлежит моему телу, но ощущалась чужой и чертовски болезненной. Я слыша, как люди пытались попасть в мою палату, но каждый раз их настойчиво разворачивали обратно. Не уверена, что смогла бы сейчас отвечать на многочисленные вопросы, которые, уверена, появились бы у каждого, так что просто закрывала глаза, притворяясь спящей.

В один из таких дней в палату тихо проскользнула Джессика. Лежа с закрытыми глазами, я слышала, как она плакала у моей кровати, и это чертовски разбивало мое сердце. Я никогда не видела ее настолько подавленной. Ее откровения поразили меня в самое основание.

Конечно, я всегда знала, что она что-то скрывает, и теперь корила себя за то, что не попыталась копнуть глубже, чтобы оказать ей необходимую поддержку.

Каждый день я прислушивалась к голосам за дверью, одновременно надеясь и страшась услышать один единственный, от которого мое сердце замирает и сбивается с ритма. Несмотря на все пережитое, моя зависимость никуда не исчезла.

Но теперь я не уверена, что смогу быть полноправным членом этого общества. Я стала тенью самой себя.

Я стала кем-то, кого пугают чужие касания и кромешная темнота.

Потому что в темноте всегда прятались они.

Те, кто смог разрушить меня до самого основания.

Я так часто плакала, что мои веки ощущались опухшими.

Мне было больно.

Больно моему телу, больно моей душе.

Внутри моей груди все царапало, скручивало и трескалось.

Я хотела бы не чувствовать всего, что они со мной делали, но не могла.

Я бы хотела не помнить того, что они со мной делали, но, блять, тоже не могла. И это настойчиво зудело у меня под кожей, в моей голове и во всем моем чертовом теле.

Мне хотелось снять с себя кожу, потому что она ощущалась тяжелой и совершенно грязной.

В один из дней в моей палате Гектор появился, застав меня в врасплох, если можно так сказать, учитывая мое, прикованное к кровати, состояние.

— Элиза, — кивнул он, усаживаясь на стул, который подвинул от окна.

Я молча наблюдала за тем, как он провел широкой ладонью по темным волосам, взъерошивая их еще больше.

— Я задам банальный вопрос, — он немного помедлил, — как ты сегодня?

— Я не знаю, что тебе ответить, — прохрипела я, осипшим от постоянных слез, голосом, — наверное, лучше, чем вчера, но хуже, чем обычно.

— Разумно, — кивнул он, быстро скользнув взглядом по моему лицу, спускаясь к ноге, все еще подвешенной в воздухе.

— Ты не представляешь, как мне жаль, — тихо произнес он, пожевав нижнюю губу.

— Мне тоже, — прошептала я, чувствуя, как мои глаза вновь наполняются слезами.

— Они все сдохли. Каждый из этих ублюдков. Я не знаю, как это может помочь, но надеюсь, что это принесет тебе немного покоя.

— Вы их нашли?

— Их убили прямо на месте, когда вытаскивали тебя из пещер. Джек, Аврора, отряд Кристофера, все они отправились в туннели, чтобы вернуть тебя домой.

Кровь в моих жилах заледенела. Нет, блять, судьба не может быть со мной настолько жестокой. Мне меньше всего на свете хотелось, чтобы Пол видел меня в том состоянии, в котором я находилась.

— Но мне нужно знать, было ли еще что-то, что они могли упустить?

— Что ты имеешь в виду?

— Они насчитали пятерых. Был кто-то еще?

— Нет, — я прикрыла глаза, тяжело сглотнув ком в своем горле, — их было пять. Поэтому они смогли нас обезоружить. Они сказали Бобби, что убьют меня, если он дернется. Конечно, мы боролись, но у них оказалось наше оружие, так что силы были не на нашей стороне.

— Я ни в коем случае не виню тебя, Элиза, — Гектор вскинул ладонь в воздух, — в том, что случилось, нет твоей вины. То, что ты смогла выжить, уже большая, блять, удача.

— Вы забрали Бобби? — еле выдавила я из своего сжатого горла.

— Да, — хмуро кивнул Гектор, — мы похоронили его.

— Хорошо.

С моих глаз стекали слезы, теряясь в волосах, и я закрыла глаза, сотрясаясь в молчаливых рыданиях.

— Его крики до сих пор в моих ушах. Я смотрела, как они убивают его, и не могла помочь.

Гектор тяжело вздохнул и потер ладонями свое лицо.

— Ты не виновата. Запомни это. Это риск, на который мы идем каждый день.

— От этого не становится легче.

— Я знаю. Поверь мне, я знаю. Я бы хотел забрать твою боль, но не могу. Я могу лишь сказать, что мы отомстили им. Их убили, и убили настолько жестоко, насколько вообще возможно.

— Хорошо, — выдохнула я, облизывая губы, соленые от моих слез, — спасибо.

Гектор поднялся на ноги и немного задержался около моей кровати, словно хотел взять меня за руку, но в последний момент одернул себя и шагнул к двери.

— Поправляйся, Элиза, и ни о чем не сожалей. Я очень надеюсь, что ты найдешь в себе силы.

Я ничего не ответила, просто молча наблюдая за тем, как он вышел из палаты, прикрыв за собой дверь. Как я могу не винить себя в случившемся, когда я должна была бороться настолько, чтобы защитить и себя и Бобби?

Не успела я отойти от визита Гектора, как пришли мои родители. Я не была готова к нашей встрече, потому что всегда чувствовала неодобрение с их стороны, когда решила связать свою жизнь с охотой. Они особо и не скрывали своего недовольства, каждый раз напоминая мне, какую ошибку я совершила. Стоило маме переступить порог больничной палаты, как ее лицо исказилось, а из глаз полились слезы.

— Лиз, — прошептала она, роняя сумку на пол. Отец вошел следом, успев подхватить ее под руку. Его глаза выглядели покрасневшими, а лицо — бледным и слишком серьезным.

— Господи, — продолжала рыдать мама, приблизившись к кровати, на которой лежало мое бедное тело, — как ты, девочка моя?

— Я буду в порядке, мама, — выдавила я, прогоняя влагу со своих глаз.

Мама тяжело опустилась на стул, и схватила меня за руку, не замечая, как волна дрожи, сопровождаемая тошнотой, буквально сотрясла мое тело.

— Мама, — процедила я сквозь зубы, — ты можешь не трогать меня, пожалуйста?

— Что? — она непонимающе уставилась на меня, затем перевела взгляд на лицо отца.

— Она просит на трогать ее руками, — пробормотал отец, чуть оттягивая руку мамы от моего запястья.

— Боже, — мама прикрыла рот ладонью и зарыдала еще сильнее.

— Лорен, — одернул ее отец, нахмурив брови, — ты ей совсем не помогаешь.

— Я не могу, — рыдала мама, — я просто не могу.

Я закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от ее рыданий. В моей груди сидел ком, размером с чертову Аляску. Я шумно сглатывала, стараясь протолкнуть его дальше.

— Я всегда знала, что чем-то подобным все и закончится, — вытирая лицо платком, произнесла мама, — ты чуть не умерла, Лиза.

— Перестать рыдать так, будто она уже умерла.

Отец сжал плечо моей мамы, глядя на меня покрасневшими глазами.

— Мама, — выдавила я, — прекрати. Я буду в порядке.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе больно?

Она подоткнула простынь под мое тело, опять не реагируя на напряжение со стороны моих мышц. Я старалась дышать носом и расслабить свое оцепеневшее тело, уверяя, что это моя мама, но мой разум отказывался признавать очевидные вещи, воспринимая в штыки любую близость. Мне казалось, что теплая алая кровь начинает просачиваться через каждое отверстие в этой палате, пачкая мою кожу, заливая мое тело своим металлическим привкусом. Я шумно дышала, мысленно утонув в багряной реке из плоти и крови, слыша голос мамы, который доносился до моих ушей, словно в вакууме.

— Эльза, — громко позвал отец.

Я уставилась в его глаза, часто втягивая воздух носом, пока красная пелена не ушла от моего лица. Мама встревоженно стояла около отца, прижав руки к своей груди. Ее испуганные глаза были полны слез, а нижняя губа сотрясалась дрожью.

— Я, — она прочистила горло, — принесла тебе ужин, так как у тебя, судя по всему, уважительная причина пропускать воскресные вечера.

Мама потянулась к пакету и дрожащими руками вытащила из него несколько контейнеров с едой, осторожно оставляя их на тумбочке.

— Спасибо, — прошептала я, не испытывая абсолютно никакого желания пробовать еду.

— Мы говорили с доктором, но он отказывается давать нам какую-то информацию, ссылаясь на врачебную тайну, или еще какую-то чушь, — произнес отец.

— Но уже вся граница кипит слухами, и мы не знаем, какие из них правдивы, а какие — лишь домыслы.

— Не верьте им, — произнесла я, сжимая кулаки, — со мной все будет нормально. Я поправлюсь, и встану на ноги. Ничего настолько страшного, с чем бы я не смогла справиться.

— Хорошо, — выдохнула мама, но тело отца все еще оставалось напряженным.

Они некоторое время потоптались в палате, но вынуждены были покинуть ее, как только пришло время очередных лекарств.

Мой разум утопал в страхе, боли и скрытой ярости.

Но кроме этого, я чувствовала жгучий стыд. Мне было стыдно за все то, что произошло, и свидетелями чего могли стать другие команды. И я понятия не имела, как мне теперь смотреть в глаза любому члену отряда. Возможно, если бы я больше времени уделяла тренировкам на ринге, а не оттачивала свое мастерство в стрельбе, я бы смогла сопротивляться сильнее.

Что, если это снова повторится? Мое дыхание участилось, а перед глазами замелькали черные точки, вызывая новую волну тошноту из глубины моего тела.

Я не могу выйти за эти стены. Я, блять, не могу покинуть этот город, потому что там они — монстры из моих самых страшных кошмаров.

Так что же теперь мне делать?

******

Несколько недель спустя меня перевели в обычную палату и уже пару раз ко мне приходила абсолютно расстроенная и подавленная Аврора. Мне некого было винить в своем состоянии, кроме как себя, так что она совершенно напрасно съедала себя живьем, утопая в сожалениях.

Я видела, как ей плохо, но не могла настолько взять себя в руки, чтобы утешить ее.

Я медленно умирала внутри, раз за разом переживая каждую чертову секунду в руках монстров.

Вечером, когда уже стемнело, и большая часть больницы опустела, дверь моей палаты со скрипом приоткрылась, и темная тень проскользнула внутрь, вынуждая меня испуганно замереть.

— Надеюсь, ты не думала, что сможешь лежать здесь абсолютно без дела?

Выпустив воздух, который я задерживала в своей груди, я слегка покачала головой, рассматривая подтянутую фигуру Уилла.

Он приблизился к кровати и оглядел мое тело до самых кончиков ног.

— Выглядишь паршиво, — тихо произнес он, вызвал легкую улыбку на моем лице. Это же Уилл, черт возьми.

— А чувствую себя еще хуже, — грустно ответила я, наблюдая, как он осторожно опускается на сидение стула.

— Поэтому у меня для тебя кое что есть.

Он полез во внутренний карман и достал небольшой сверток, опуская его на кровать.

— Что это?

— Могу гарантировать, что это поднимет тебе настроение.

Я осторожно подтянула бумагу к себе и пальцами развернула шуршащую обертку. Мои глаза удивленно округлились, когда знакомые хвостики, утягиваемые спелыми плодами, оказались лежать поверх моего покрывала.

— Где ты это достал?

— Мне пришлось залезть в теплицы Второго центра, и, скорее всего, меня за это посадят, так что советую тебе съесть их поскорее, чтобы избавиться от улик.

Я медленно рассмеялась, складывая в ладонь спелую вишню, аромат которой уже распространился по палате.

— Тебе говорили, что ты сумасшедший?

— Ты улыбаешься, значит это стоило того.

Я смотрела на его лицо и мне хотелось плакать от того, что я не видела в Уилле кого-то большего, чем просто друга. Я любила его всем сердцем. Но этой любви было недостаточно, чтобы заставить меня сгорать.

— Как ты? — тихо спросил он, уперев свои локти в колени и уткнувшись подбородком в сцепленные руки.

Я неопределенно пожала плечами, не решаясь попробовать спелую вишню в своих ладонях. Она казалась мне чем-то фантастическим. Мы едим фрукты и свежие овощи, но их никогда не бывает в достаточном количестве, чтобы не задумываться о том, как бы раздобыть еще.

— Я не знаю, что тебе сказать.

— Правду, — Уилл тяжело вздохнул, выпрямляя спину.

— Наверное, не очень.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет, — покачала я головой, — не думаю, что кто-то вообще в состоянии помочь.

— Готов поспорить, что могу дать тебе пару уроков, как научиться собирать себя в кучу и выглядеть нормальным в этом мире.

— Не думаю, что я когда-то смогу стать нормальной, — я протянула фрукты Уиллу, и осторожно раскусила одну вишенку, наслаждаясь ее вкусом.

— Смотря что ты имеешь в виду, — он небрежно пожал плечами, — в этом мире понятия несколько искажены, так что никто не вправе судить тебя, милая.

— Не все такие, как ты, — из моей груди вырвался тяжелый вздох, — и меня это пугает, Уилл. Мне больно, страшно, мне чертовски некомфортно в собственном теле, но больше всего мне стыдно.

— Стоп, — Уилл поднял указательный палец вверх, — я не хочу слышать этого. Никогда ни при каких обстоятельствах не испытывай это отвратительное чувство. Тебе не за что стыдиться.

— Ты не понимаешь, — я покачала головой, рассматривая белый потолок над своей головой, — все знают, что там произошло, и остальные видели меня там.

— Я не видел, — Уилл развел руками в стороны, — так что уже не все. А если серьезно, они сострадают тебе, Элиза, но никак не винят в случившемся.

Я подняла ладони и потерла свое лицо, крепко зажмуривая глаза. Влага снова скопилась в уголках мои глаз, начиная стекать по вискам.

— Мне кажется, что моя жизнь закончилась, — прошептала я, крепко прижимая ладони к лицу.

— Я буду рядом, чтобы показать тебе дорогу обратно.

Его ладонь легла поверх моего локтя, посылая нервную дрожь по моему телу. Я отняла ладони от лица и шумно сглотнула, уставившись на его руку. Страх стал медленно расползаться по моим венам, скручивая внутренности в тугой узел.

— Не касайся меня, пожалуйста, — тихо прошептала я.

Он убрал руку с сожалением глядя на мое лицо.

— Ты же понимаешь, что это я?

— Это бесполезно, — покачала я головой, — оказывается, это так не работает.

Уилл откинулся на спинку стула и пожевал свою нижнюю губу, нервно постукивая кулаком по своей ноге.

— Мне хочется тебе помочь, но я в полном замешательстве.

— Какое чудное слово ты подобрал, — слегка усмехнулась я.

— Я хотел сказать немного другое, как ты догадалась, но решил проявить сдержанность.

Где-то в коридоре раздались шаги, и я испуганно уставилась на Уилла.

— Сейчас сюда кто-то войдет.

— И что? — он закатил глаза вверх. — Ты не в тюрьме, Элиза, к тебе можно приходить.

— Да, но уверена, что есть определенные часы посещения, и сейчас явно не они.

— Ладно, — он поднялся на ноги, поправив кобуру на своем боку, — но я еще вернусь.

— Звучит, как угроза.

— Если мне придется за волосы тащить тебя в этот мир, значит, так и будет. Мы поняли друг друга?

Он приподнял бровь, рассматривая мое лицо в сгущающихся сумерках.

— Мы поняли друг друга, — обреченно вздохнула я, чувствуя, как предательские слезы снова стекают по моим вискам.

Уилл шагнул к кровати и слегка наклонился вперед, осторожно целуя мой лоб. Я задержала дыхание и крепко сжала кулаки, пока он не выпрямился.

— Я вернусь, милая.

Он вышел из палаты, прикрыв за собой дверь, пока я шумно втягивала воздух носом, борясь с очередной порцией слез.

Мое тело было израненным и сломанным, а мой разум буквально разорван в клочья, но у меня все еще оставались друзья, которые, в отличие от меня, не готовы были сдаться.

Спустя месяц или около того, доктор Карсон предупредил, что вызовет для меня психолога из Главного центра, так как мое тело идет на поправку, а вот мое душевное состояние вызывает у него опасения. Мне было полностью безразлично, будет ли со мной работать психолог, или черт лысый, потому что я не уверена в том, как он может мне помочь. Это сидит внутри моей головы, и никакие разговоры не в состоянии исправить того, что уже произошло.

Мою ногу сняли с растяжки и теперь я могла осторожно вставать, чтобы самостоятельно добраться до туалета или душевой. Первые капли воды, которые попали на мою кожу, ощущались как нечто чужеродное. Я долгое время сидела на полу, подтянув ноги к груди, пока вода стекала мне на макушку. Но сколько бы часов я не проводила в душе, я не могла избавиться от ощущения грязи на своей коже, от чужих прикосновений, разрывающих мое тело на части, от зловония и терпкого запаха крови. Я стирала кожу до крови жесткой мочалкой, но каждый чертов раз выходила из душа с чувством брезгливости.

Стук в дверь палаты вынудил меня поднять голову от книги, которую я уже несколько часов держала на коленях, но не прочитала ни строчки.

— Здравствуй, Элиза, — молодая девушка приветливо улыбалась, — меня зовут Кэтрин. Ты позволишь мне присесть?

Она была очень красивой. Теплые карие глаза излучали доброту и сочувствие, длинные каштановые волосы вились крупными локонами до самой талии. Я кивнула головой, и она уверенно прошла в палату, закрыв за собой дверь.

— Вы доктор? — спросила я немного враждебно.

— Да, — кивнула она, — я психолог. Доктор Карсон позвал меня, чтобы я могла помочь тебе.

— Помочь мне? — невесело усмехнулась я, откидывая книгу на колени, — с чем вы мне поможете?

— Я могу помочь тебе вернуться к твоей прежней жизни, если ты позволишь мне.

— А если не позволю? — грубо перебила я, сама не понимая своей реакции. Ее легкость заставляла меня нервничать. Она думает, что можно изменить разум просто по щелчку пальцев или что, блять?

— Тогда ты застрянешь в своей голове, прокручивая случившее снова и снова. В конце концов это тебя погубит, Элиза, — ответила она ровным голосом.

— Я не знаю, как вы мне поможете. Это сидит у меня в голове, и я никак не могу заставить себя забыть об этом.

— Ты не забудешь, Элиза, — покачала она головой, — такое нельзя просто выкинуть из головы, как пригоревший ужин. Ты должна научиться жить с этим. Твои воспоминания не должны определять твою будущую жизнь. Ты сама хозяйка своей жизни, поэтому только тебе решать, будешь ли ты двигаться вперед или застрянешь в этом круговороте жалости и злости.

Я почувствовала, как мои глаза снова наполняются слезами.

— Я пытаюсь, я очень пытаюсь выкинуть это их головы и двигаться дальше, но я не могу, — я тихонько заплакала, прикрыв руками лицо.

— Поэтому я здесь, — мягким голосом заверила меня Кэтрин, — вместе мы сможем справиться со всеми твоими воспоминаниями.

Я шмыгнула носом и закивала головой.

— Что мне надо делать?

— Мы просто будем разговаривать. Если я посчитаю нужным назначить тебе дополнительное лечение, я его назначаю. Ты должна понимать, что на тебя никто не будет давить. Иногда я могу подтолкнуть тебя выйти за рамки, если посчитаю нужным. Но в основном, мы будем говорить.

— Говорить, — повторила я эхом, — хорошо, с этим я могу справиться.

— Вот и замечательно, — улыбнулась она и раскрыла свой блокнот.

Я всегда говорила о том, что разговоры по душам слишком переоценивают. После завершения часового сеанса мне казалось, что мой разум вывернули на изнанку. Мой лоб покрывала испарина, а над верхней губой выступили капельки пота. Я тяжело дышала, словно пробежала марафон по пустыне, и нервно теребила край своего покрывала, пытаясь просто чем-то занять дрожащие руки. Держать все это в своей голове было страшно, но куда страшнее оказалось проговаривать мысли вслух. Кэтрин ловко ухватилась за ниточку, распутывая тяжелый клубок, который поселился в моей грудной клетке. Тяжесть все еще давила на мои плечи, и мои страхи никуда не исчезли, но это первый шаг к тому, чтобы вернуться к жизни.

Мелинда отцепила капельницу от моей вены и выкатила стойку в коридор, оставив дверь открытой. Я встала на дрожащие ноги и ухватилась рукой за спинку кровати. Моя больничная рубашка спускалась почти до колен, частично прикрывая перебинтованную ногу. Я закрыла глаза и немного постояла, прогоняя головокружение, которое накатывало каждый раз, стоило мне подняться на ноги. Открыв глаза, я уставилась на Пола, который замер в коридоре и теперь рассматривал мое тело темными глазами. Его рот был сжат в суровую линию, а вокруг глаз собрались напряженные морщинки, пока он крепко сжимал руки в кулаки. Я застыла, как олень в свете фонаря, и, кажется, напрочь забыла, как дышать. Его лицо было красивым до боли, и где-то в груди я почувствовала острый укол от того, что теперь окончательно утратила шансы на то, что мы когда-то можем быть вместе.

Я не решалась что-то произнести, а он просто молча смотрел на мое лицо, пока кто-то в коридоре не окликнул его по имени. Я дернулась в сторону и медленно побрела в сторону душевой, разрывая зрительный контакт. По моим щекам стекали горячие злые слезы, и я даже не пыталась их стереть. Скинув рубашку на пол, я зашла в душ и включила горячую воду, яростно оттирая кожу мочалкой. Несмотря ни на что, я все еще хотела видеть себя рядом с Полом. Но он никогда не захочет видеть меня рядом с собой. В этом мире полно идеальных людей, таких, как Кэтрин, так зачем ему тратить свое время на что-то сломанное?

Швырнув мочалку под ноги, я закрыла лицо руками и разрыдалась от жалости к самой себе. Моя нога яростно пульсировала, пытаясь удержать мое исхудавшее тело, поэтому я прислонилась головой к кафелю, раз за разом царапая его обгрызанными ногтями.

Чем я заслужила все то дерьмо, что происходит в моей жизни?

Мои рыдания нарастали, пока не переросли в самый настоящий вой. Я крепко сжимала кулаки, свернувшись калачиком на холодном кафельном полу, пока вода поливала меня сверху.

Сколько может вытерпеть человек и не сломаться?

Насколько большой запас прочности у каждого из нас?

Судя по всему, не настолько большой, как нам кажется, потому что я чувствую, как силы покидают меня. Леденящий душу холод пробирает до самых костей, лишая тепла и покоя, забирая огонек света, который до этого момента все еще жалко горел внутри моего сознания.

Я практически сдалась.

Я устала.

Мне кажется, я плыву по темной реке, и никак не могу добраться до берега, раз за разом погружаясь в черную воду, втягивая ее в свои легкие.

В очередной раз выныриваю, отплевываясь и сильно кашляя для того, чтобы вновь уйти под воду, наблюдая, как слабый свет окончательно теряется наверху, пока мое тело все дальше и дальше опускается на глубину.

На сколько таких погружений меня еще хватит?

Потому что я официально признаюсь, что не вижу смысла бороться дальше.

Я захлебываюсь и тону каждую чертову секунду, и все еще никак не могу почувствовать твердую почву под ногами. Возможно, мне стоит просто отдаться на волю течения и перестать сопротивляться.

— Элиза, черт возьми, — чьи-то руки обвились вокруг моих плеч, вызывая внутренний протест со стороны моего тела.

Меня колотило крупной дрожью, а тело свело жуткой судорогой. Жгучая боль пронзила мои вены, пока кто-то вливал в меня лекарство. Я стиснула зубы, чтобы не закричать в агонии, и крепко зажмурила глаза. Тепло стало просачиваться внутрь моего оцепеневшего тела, принося небольшой покой измученному разуму. Голоса все дальше отходили на задний план, пока я плыла на волнах своего сознания.

Я очнулась в своей больничной кровати, когда солнце уже вовсю освещало мою палату, проникая в распахнутые окна. Поморщившись, я приподняла руку, прикрывая глаза от яркого света. Из моей вены снова торчал катетер, а опустевшая капельница стояла недалеко от постели. Последнее, что я помнила, — это поход в душ, после чего темнота поглотила мое сознание.

— Доброе утро, — произнесла Кэтрин, распахнув дверь палаты.

Я молча смотрела на ее жизнерадостное лицо, идеальную фигуру, и начинала тихо ее ненавидеть. Я никогда не стану такой же совершенной, как и она. Не после всего, через что пришлось пройти моему телу.

— Ты здорово нас напугала вечером, — продолжила она, не замечая реакции моего тела. Она уселась на стул, и закинула ногу на ногу, слегка покачивая черной туфлей на высоком каблуке.

— Мне жаль, — машинально ответила я, рассматривая узоры на покрывале.

— Ты говоришь это искренне, или для того, чтобы мне стало спокойнее?

Я неопределенно пожала плечами.

— Что вчера произошло, Элиза? Мне казалось, что мы нашли с тобой общий язык.

— Я не помню.

— У тебя был приступ. Тебя нашли на полу в душевой под холодными потоками воды, где ты, очевидно, пролежала несколько часов. Доктор Карсон опасается, чтобы на фоне истощения организма, у тебя не появилась пневмония.

— Я этого не помню. Я просто пошла в душ и все, дальше большой провал.

Кэтрин тяжело вздохнула и поправила очки в черной оправе.

— Что случилось перед тем, как ты отправилась в душ?

— Что ты имеешь в виду?

— Было ли что-то, что могло вызвать стресс в твоей голове?

— Нет, — покачала я головой. Мне не хотелось говорить ей о том, что я видела Пола, и это буквально подтолкнуло меня через край.

— Ладно, — протянула Кэтрин, — я выпишу тебе некоторые препараты, которые помогут справиться с твоей тревожностью и наладят сон.

Она торопливо что-то записала в своем блокноте, после чего встала на ноги и вышла в коридор, быстро улыбнувшись уголками губ.

Я потерла руки, которые покрылись сотней мурашек. Ощущение холода не проходило, поэтому мне пришлось подтянуть по своим ногам теплый плед и накрыться им.

Следом за Кэтрин приходил доктор Карсон, который недовольно ворчал, проверяя мои показатели, затем медсестра принесла целую гору таблеток, которые мне предстояло протолкнуть по своему пищеводу. Дни сменяли ночи, ночи — дни, и так по кругу. Я сбилась со счета от того, сколько дней или недель я провела в этой палате. Кэтрин каждый день приходила и садилась на металлический стул, вынуждая меня копаться в себе. И если поначалу это казалось сложным, то постепенно я стала ждать наших разговоров, поскольку могла говорить о том, о чем не могла рассказать никому другому.

— Ты хочешь жить, Элиза? — в один из дней Кэтрин ошарашила меня неожиданным вопросом.

Я уставилась на нее и поняла, что я не знаю ответа на этот простой вопрос. Когда я лежала в пещерах, я чертовски цеплялась за жизнь, но здесь, в безопасности, мне хотелось сдаться.

Чертов парадокс.

— Я хочу стать прежней, — мое сердце колотилось где-то в горле, пока я лихорадочно потирала пальцами кожу на своем запястье.

— Что ты подразумеваешь под этим словом? Прежняя — это какая? — Не такая, какой являюсь сейчас.

— Ты пережила события, которые наложили свой отпечаток на состояние твоей души, и твоего тела. Нам нужно научиться справляться с этим, а не искать возможность вернуть все, как было. Как прежде уже не будет. — Я знаю, знаю, черт, — я запустила руку в волосы, и с силой потянула за светлые пряди, — и это сводит меня с ума.

Глаза Кэтрин наполнились состраданием. Она переставила ноги, обутые в черные туфли на высоком каблуке, и уперлась локтями в собственные колени. — Мы многого добились, Элиза, не пытайся подтолкнуть себя к краю. — Что, если я хочу? — Мой шепот был едва слышен в гулкой тишине. Кэтрин несколько минут сканировала мое лицо, после чего покачала головой: — Нет, не хочешь.

— Как ты можешь знать наверняка?

— Кто действительно так думает, не говорит об этом. Если ты произнесла это на нашей беседе, значит ты хочешь, чтобы тебе помогли. И я помогу тебе. Сегодня мы поговорим о том, что ты чувствовала, когда прикрывала спину своих товарищей на той горе.

— Что я чувствовала? — переспросила я, — наверное ничего, это моя работа. Была моя работа.

— Почему ты поправила себя?

— Потому что я не уверена, что смогу снова выйти за эти стены.

— Ты можешь быть солдатом и тебе необязательно выходить за стены, ты же понимаешь это?

— Нет, — я тряхнула головой, — нет, я не смогу.

— Ты помнишь, как проводила время в отряде Авроры? Помнишь, что чувствовала, когда держала в руках винтовку и без раздумий спасала жизни своим друзьям?

— Да, и мне было хорошо. Я очень скучаю по тем временам.

— Ты можешь вернуться в строй, чтобы твои друзья могли рассчитывать на твою помощь.

— Как я могу помочь им, если не смогла помочь себе?

— Почему ты не смогла помочь себе, Элиза? Что ты чувствовала на той горе?

— Я чувствовала надежду, страх и беспомощность, — прошептала я, — их было пятеро, они смогли подобраться к нам абсолютно бесшумно и ударить Бобби по голове. Он рухнул, как подкошенный. Я не смогла выхватить пистолет, потому что лежала с винтовкой. Они заставили меня идти с ними, угрожая убить Бобби, а ему сказали, что убьют меня. Я надеялась, что кто-то сможет добраться до нас достаточно быстро, чтобы они нас не тронули. Или, что я смогу выбить оружие у кого-то одного и убить каждого. Но когда мы вошли сквозь проем в стене и оказались в каком-то большом гроте, я поняла, что никто не придет. Мы понятия не имели о существовании прохода. Кто нас будет там искать?

Я чувствовала, как снова погружаюсь под воду. Я тону, черт возьми, в своих воспоминаниях, и не могу сделать ни глотка свежего воздуха.

— После этого я стала чувствовать сильный страх. Мне казалось, что я сама шагаю к своей смерти. Бобби сильно разбили голову, лужа крови натекла в пещере, но они продолжали нас быстро тащить дальше. Уже наверху мы оказались в какой-то сети пещерных отсеков. Бобби начал шевелиться, но они снова стукнули его по голове. Я пыталась вырваться, я дралась, я кусалась, я царапалась, но ничего из этого мне не помогло.

Больше всего мне было жаль Бобби, который ни хрена не заслужил из того, что они с ним сделали. Я не говорю, что мне досталось по заслугам, но, черт возьми, он умер, как в самых страшных кошмарах.

— Они привязали его к большому камню и раздели. Их лидер несколько раз ударил Бобби по лицу, чтобы он пришел в себя. Бобби не понимал, что происходит, это было видно по его глазам. Он пытался развязать веревки, но ничего не выходило. Тогда он посмотрел на меня и сказал, чтобы я не боялась. А я боялась, — я покачала головой, и провела по лицу трясущимися руками, всхлипывая без остановки, — так сильно боялась. Мне было жутко находится в окружении этих мужчин, которые смотрели на меня, как на кусок мяса. Один из мужчин стал резать Бобби ножом. Его крики эхом отскакивали от стен. Я до сих пор слышу его крики, они в моей голове и я не могу их выкинуть.

Боже, мне казалось, что я снова и снова смотрю на растерзанное тело Бобби. Я закрыла уши руками и стала раскачиваться взад и вперед, корчась от рыданий.

— Когда ты почувствовала беспомощность?

— Когда лежала внизу, — я убрала руки от лица, — когда они стали бить меня, я еще надеялась, но когда они раздели меня и привязали, тогда я стала чувствовать беспомощность. Моей надежды больше не было, остался только жуткий страх и чувство собственной беспомощности от того, что я не могу ничего сделать. Мне оставалось только терпеть.

— Ты была в сознании, когда они резали тебя?

— Да, — кивнула я, мысленно отстраняясь от происходящего, — они сказали мне раздвинуть ноги, но я отказалась. Тогда они стянули мне руки веревками и бросили на живот. Один из них стал водить своими руками по моему телу, ощупывая каждый сантиметр, как будто выбирал место посочнее. Он ударил меня за то, что на моем теле было мало мяса. Тогда другой засмеялся и сказал, что мяса у них достаточно. Затем он поднял мешок и стал доставать куски окровавленной плоти. Я увидела татуировки на коже. Только тогда до меня стало доходить, что это части тела Бобби. Они забили его как свинью на том камне и последнее, что он сказал, были его слова о том, чтобы я не боялась.

— Они развели костер и стали готовить. Запах плоти въелся мне в ноздри. Я чувствовала тошноту наблюдая, как они едят. Когда один предложил разделать и меня, другой покачал головой и что-то сказал, что я не расслышала, но они все посмотрели на мое тело, и я поняла, что из этой пещеры я никогда не выйду.

Я на мгновение закрыла глаза и продолжила:

— Я не знаю, сколько прошло времени, но после того, как они насиловали меня снова и снова, казалось, что прошло несколько часов, я периодически теряла сознание. Тогда мужчина взял нож и сказал, что мое костлявое тело годится только для одной вещи. Сначала они хотели отрезать мне грудь. Они долго ее трогали и смеялись. И все же он срезал мне кусок ноги. Я никогда не испытывала такой боли, как в тот момент, когда лезвие его ножа срезало сантиметр за сантиметром. Я кричала, пока не охрипло горло, но потом потеряла сознание. Что было дальше, я смутно помню, но ощущение не прекращающейся агонии преследует меня. Тогда я больше ничего не чувствовала, я сдалась и молилась, чтобы все это поскорее закончилось.

Лицо Кэтрин выглядело шокированным, несмотря на всю ее профессиональную маску. Я могла понять, какие чувства сейчас бушую внутри ее головы.

— Аврора смогла тебя найти. Они прошли весь путь и вышли в эти пещеры.

— Да, я уже знаю, — шмыгнув носом, пробормотала я, — хотя я не помню этого, и очнулась уже в больнице.

— Они вынесли тебя из пещер и убили всех, кто там был.

— И хорошо, что убили, — мрачно ответила я, — я плохо сплю, но если бы они были живы, боюсь, что спать я бы вообще перестала.

— Ты не чувствуешь, что хочешь отомстить?

— Кому? Они мертвы.

— Но есть другие, — покачала она головой, — что, если такое произойдет еще с кем-то? Мы на границе, в опасной близости от тварей, которые каждый день истребляют ваши отряды.

— Я не могу, — затрясла я головой, — мне противны любые прикосновения к голой коже, я не смогу контактировать с командой.

— Сможешь, Элиза, — уверенноответила Кэтрин, — поэтому следующим шагом нашей терапии, я назначаю тебе стрельбы.

— Что? — я уставилась на женщину перед собой, пытаясь осмыслить ее слова.

— Стрельбы, — повторила она, — ты будешь дважды в неделю ходить в зал и практиковаться в стрельбе. Тебе не обязательно с кем-то контактировать. Я попрошу командира подобрать для тебя время, когда там будешь только ты. Через неделю ты поделишься со мной своими впечатлениями. Если ты поймешь, что для тебя это слишком эмоциональная нагрузка, мы уберем этот пункт из лечения, но до этого момента я хочу, чтобы ты вышла из палаты и пошла на стрельбы.

Мысль о том, что мне предстоит покинуть палату, внушала дикий страх. Здесь, запертой в четырех стенах, я ощущала себя в безопасности, но стоит мне покинуть порог палаты, как накатывала жуткая тошнота, вызванная ужасом.

Но в тоже время, я чувствовала трепет внутри своего живота. Конечно, ничего не будет так, как прежде, но сделать что-то, что я делала до больницы, вызывало радостное возбуждение.

Глава 14

Пол

Мой брат по уши увяз в новом психологе. Он бы хотел увязнуть по самые яйца, тут нет никаких сомнений, но пока смог втиснуться только ушами. Однако он не отчаивается, разрабатывая какие-то мутные и понятные только ему одному схемы. Так что это был скорее вопрос времени, пока падет ее защита, раздвигая ноги в приветственном жесте.

Я бы солгал, если бы сказал, что Кэтрин не завладела моим вниманием. Она очень эффектная женщина, в том вкусе, который так любит Кристофер: умна, сексуальна, остроумна. Мне нравилось его дразнить, потому что видеть его влюбленным — ну это, как минимум, странно. Я старался задвинуть на второй план ноющее чувство, которое поселилось у меня под ложечкой. Осознание того факта, что в жизни брата появился кто-то, кто может стать важнее меня, пугал меня до ебаного ужаса. Потому что сейчас я видел, что я нуждался в нем гораздо больше, чем он нуждался во мне.

Сложности добавляла Элиза, которая все еще находилась в больничной палате, несмотря на то, что ее состояние было ближе к удовлетворительному, судя по ответам доктора Карсона, которого я зажал в углу.

Я чертов псих, и я не отрицаю этого факта.

Прошло столько времени, что я не знал, как мне подойти к девушке, один взгляд которой заставлял чертово сердце внутри моей груди биться со скоростью гребанного света.

Я ни разу не посещал ее в больнице, но я бесчисленное количество раз сидел под дверью, слыша, как ее рыдания пробивают гребаную дыру внутри моей груди. Но не думаю, что я именно тот, кто может ее утешить. За то я видел Уилла, который заходил в ее палату, как к себе, блять, домой. Если бы не ее тихий смех, который доносился из-за двери каждый ебаный раз, когда этот мудак посещал ее койку, я бы вытащил его за загривок.

Но, так или иначе, все это сильно перегружало мою нервную систему. Я все чаще ловил себя на мысли о том, что ищу драки или малейшего повода к ссоре. Вылазки за стену, убийство тварей или бородатых каннибалов не могло исправить ситуацию.

Темнота сидела внутри моего тела и требовала выхода.

Я перелез через забор и шагнул на задний двор Кэтрин, зная, что она сидит в кресле и курит одну сигарету за другой. Она может притворяться кем-то другим для моего брата, но я вижу ее насквозь.

— Ты выглядишь взволнованной, — тихо произнес я, прислонившись к углу дома.

— Блять, — громко выругалась Кэтрин, подскочив в своем кресле, — ты доведешь меня до инфаркта.

Я растянул рот в невеселой улыбке и прошел внутрь, поднимая ее ноги с кресла. Приземлив свою задницу на соседнее кресло, я опустил ее ноги себе на колени и крепко сжал, предвидя ее жалкие попытки скинуть ноги на землю.

— Ты слишком пуглива, — произнес я и схватил со стола ее пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, я втянул щеки и выпустил дым в темное небо, откинув голову вверх.

— Что ты делаешь в моем доме? — спросила она, слегка успокоившись.

— Ну, теоретически не в доме, а во дворе, — заметил я, проведя языком по внутренней стороне щеки.

— Это как-то меняет дело? — она приподняла брови и сделала очередную затяжку.

— На самом деле — нет.

— Зачем ты пришел? — Кэтрин затушила окурок в пепельнице на столе и сейчас сидела, скрестив руки на груди.

Я продолжать сидеть, лениво выпуская дым от сигареты. Хотелось бы мне знать, зачем я здесь.

— Хотел спросить, как твоя работа.

— Моя работа? — она удивленно приподняла брови, — а что не так с моей работой?

— Я у тебя и спрашиваю, что с твоей работой.

Кэтрин тяжело вздохнула, и потерла переносицу.

— Пол, тебе надо быть более конкретным. День был долгим и мой мозг отказывается разгадывать твои ребусы.

Я высунул язык и провел им по своим зубам, затем хрустнул шеей и с силой вдавил окурок в пепельницу.

— Элиза, — наконец произнес я, — как она?

Кэтрин замерла на своем стуле, тараща на меня свои большие карие глаза.

— Я связана врачебной тайной, ты же знаешь, — покачала она головой, всматриваясь в невысокий забор в нескольких метрах от себя.

— Знаю, блять, и я не прошу тебя ее нарушать. Я просто хочу услышать хоть что-то хорошее в этом ебаном пиздеце.

— Какой у тебя интерес, Пол? — Кэтрин стянула свои ноги с моих колен и уперлась в них локтями.

Я потер ладони между собой и слегка хрустнул пальцами, избегая ее настойчивого взгляда. Почему все пытаются что-то анализировать, избегая прямого ответа?

— Она хороший стрелок.

— И все?

— И она отличный солдат, которая не заслужила всей этой хуйни, что с ней произошла. Поэтому не пытайся вытянуть из меня того, чего нет, Кэтрин.

Она откинулась на спинку кресла и провела рукой по подбородку, задумчиво глядя перед собой. Я вскинул голову и уставился на ее лицо.

— Ей предстоит большая работа, — наконец произнесла Кэтрин, — я прописала ей определенные препараты, которые помогут ей наладить сон и контролировать свои приступы страха. Но они не помогут ей справиться с кошмарами, которые сидят глубоко в ее памяти. Я делаю все, чтобы вытащить ее, Пол, поверь мне.

— Я верю, — обреченно кивнул я головой и провел рукой по своему затылку.

— Я назначила ей в качестве терапии стрельбы. Она должна выбираться в зал, чтобы тренироваться в стрельбе. Я знаю, что она одна из лучших стрелков вашего города. Это говорит о том, что ей это нравится. Мне надо заставить ее почувствовать еще что-то, кроме постоянного ужаса.

— Она чувствовала все, что они с ней делали? — напряженным голосом спросил я. При воспоминании об этом по моему телу поползли мурашки страха и ужаса. Ебаные твари.

— Пол, — сдавленным голосом произнесла Кэтрин, отводя свой взгляд, — я не могу, прости.

Но я уже успел заметить вспышку ужаса в ее глазах. Несмотря на всю свою профессиональную маску, она оставалась девушкой, которая была напугана всем, что произошло с Элизой.

Черт возьми, сука.

— Не отвечай, я уже понял, — я схватил пачку с сигаретами, сунул еще одну в рот и выкурил половину одной затяжкой. Затем вдавил окурок в пепельницу и вскочил на ноги.

— Мне надо идти.

Дикий страх, подпитанный гневом и яростью буквально разрывали меня на части. Если я не выйду в скором времени на ринг, я просто сойду с ума, лишившись остатков своего гребаного рассудка.

Почему все это дерьмо случается с людьми, которое так или иначе что-то значат для меня?

Может, дело во мне?

Я вернулся в центр, когда уже большая часть людей покинула здание. Мои ноги сами понесли меня в сторону полигона. Конечно, это маловероятно, но что, если она сейчас там?

Зал был практически полностью темным, за исключением одной дорожки. Несколько секунд тишины, после чего начали раздаваться выстрелы с таким отчаянием, что я мог уловить его на расстоянии. Элиза снова и снова заряжала пистолет, выпуская полную обойму в мишени. Ее, и без того стройная, фигура, стала еще изящнее. Скулы на ее лице выступали вперед, и мне это не нравилось. Она должна дышать здоровьем, а вместо этого казалось, что может упасть от малейшего дуновения ветра. По щекам Элизы стекали слезы, и она шмыгала носом, часто моргая ресницами, но ни на секунду не прекращая отстреливать патроны.

Я замер в темноте, как хищник, наблюдая за своей жертвой. Я помнил картину в своей голове, которую хотел никогда бы не видеть, но это не отталкивало меня от нее. Несмотря ни на что, Элиза оставалась светлым лучиком, к которому тянулось все мое существование.

Она откинула пистолет с глухим стуком и уперлась ладонями в стол, низко наклонив свою светлую голову. Я видел, как ее плечи сотрясаются рыданиями, и мне хотелось вырвать свое чертово сердце из груди, потому что оно буквально обливалось кровью от той боли, что исходила от сломанного тела Элизы.

— Элиза, — Джимми вышел из-за угла, и протянул к ней руку, дотрагиваясь до ее плеча. Тело Элизы сжалось, после чего она упала на пол и стала отползать в дальний угол, не переставая истошно кричать. Я выскочил вперед и резко схватил Джимми за руку, не давая ему возможности коснуться ее еще раз.

— Не трогай ее, блять, — взревел я, выкручивая ему руку.

— Я понял, понял, отпусти! — закричал он, согнувшись пополам.

Я выпустил его руку и развернулся к Элизе, которая подтянула колени к груди и закрыла голову двумя руками.

— Элиза, — громко позвал я.

Ее крики стихли, но она так и не подняла голову, предпочитая прятаться в углу. Джимми затряс рукой, что-то бормоча себе под нос, в то время, как я медленно сделал шаг в ее направлении.

— Посмотри на меня, Элиза, — произнес я, присаживаясь на корточки.

— Что это было? — Джимми недовольно смотрел на Элизу.

— Вали нахер отсюда, — взревел я, уставившись на его лицо. Джимми выбежал из зала, громко хлопнув дверью за своей спиной. Зал оставался пустым и темным, скрывая сжатое тело Элизы.

Я сел на задницу, и скрестил ноги на полу, не решаясь подвинуться ближе.

— Он ушел, — тихо произнес я.

Элиза осторожно подняла голову, сканируя темное помещение вокруг нас. Под ее глазами залегли темные круги, а щеки казались слишком бледными.

— Что ты здесь делаешь? — так же тихо спросила она.

— То же, что и все остальные, — уклончиво ответил я.

Элиза выпрямила ноги и встала, слегка пошатываясь. Я протянул руку, чтобы помочь ей, но заметил в ее глазах страх, который острым лезвием впился в мою грудь, раздирая ее пополам. Мне пришлось опустить руку и встать на ноги, слегка отступив в сторону.

— Ты стреляешь? — невозмутимо спросил я, словно ничего сейчас не произошло.

— Это один из элементов терапии, — уклончиво произнесла она, дернув своими худыми плечами.

— Как ты? — глупо спросил я. Мне хотелось услышать, что она в порядке, что все будет хорошо.

Но она только неопределенно пожала плечами, отводя глаза в сторону. Я запрокинул голову вверх и шумно выдохнул. Никто не должен чувствовать того, что чувствует в этот момент Элиза. Ее душа медленно угасает, и в этом виноват весь ебучий мир, в котором мы теперь вынуждены жить.

— Мне нужно идти, — пробормотала она и направилась к выходу, осторожно передвигая ногами.

В ее глазах больше не было света, не было искры, которая воспламеняла меня в одно мгновение.

Сейчас ее глаза показывали всю тяжесть мира, упавшую на ее хрупкие плечи. И мне хотелось снять с ее плеч эту ношу, но я не знал, как.

Через пару дней я случайно заметил Уилла, который разговаривал с Элизой в тренировочном зале. Было уже позднее время, и вокруг оставалось все меньше людей, но этот ублюдок решил задержаться, чтобы перекинуться с ней парочкой слов, которые вызывали улыбку на ее лице.

Чертов мудак.

Мне не хотелось признаваться, но очень похоже, что я начинал ревновать Элизу к Уиллу. Более того, он заметил, как я наблюдал за ними, потому что поднял руку, проводя пальцем по ее предплечью. Элиза напряглась, но никак не отреагировала на его касания, просто махнув рукой в его сторону. Только не говорите, что Уилл проник ей под кожу. Я убью этого мудака, даже если сам не смогу занять его место.

Элиза вышла в коридор, и я быстро приблизился к Уиллу. Его голая грудь блестела от пота, а шорты низко свисали по бедрам.

— Что ты делаешь, Уилл? — тихо пробормотал я, наклонив голову в сторону.

— А на что это похоже?

— Если бы я не знал тебя, я бы предположил, что ты специально провоцируешь меня.

— Не льсти себе, — нервно отрезал он, — не все в этой жизни вертится вокруг тебя.

— Тогда отвали нахуй от Элизы, и не дразни меня.

— Какое тебе дело?

— Тебя это не должно волновать, Уилл. Просто делай, как я говорю. Тебе это всегда хорошо удавалось.

В его глазах промелькнула обида, и мне стало тяжело в груди. Мне никогда не хотелось обижать Уилла. Он такой, какой есть, но он никогда не был подлым или эгоистичным. Сейчас же я видел, как его темная сторона берет вверх, судя по тому, как его губы сжались в ровную линию, а глаза — опасно блеснули, наливаясь чернотой.

— Ты знаешь, какова она на вкус? — Уилл высунул язык и провел им по своей нижней губе, — как ебаный грех, который действует, словно чертов наркотик. — Заткнись, нахуй, — процедил я, чувствуя, как жар начинает поглощать мой затылок, разливаясь по напряженным плечам.

— Нет, — он покачал головой, посылая мне злую насмешку, так не похожую на Уилла, которого я знаю, — я вижу, как ты на нее смотришь, но у тебя никогда не хватит смелости признаться ей.

— Ты нихуя не знаешь, поэтому просто закрой, блять, свой рот, Уилл. Я не знаю, что за дерьмо сейчас в твоей голове, и не хочу этого знать, потому что ты ведешь себя пиздец как странно.

— Ты как всегда предпочитаешь не замечать очевидных вещей, — он с досадой покачал головой и с силой потер ладонями осунувшееся лицо. — Я просто не забиваю свою голову всякой херней, и тебе советую тоже самое. — Ну конечно, — его глаза с болью смотрели на мое лицо, — херней. Другого я и не ожидал.

— Чего ты хочешь от меня? — я резко шагнул вперед, начиная теснить его к стене. — Ну, скажи, блять!

Его дыхание стало шумным и тяжелым. Он с глухим стуком впечатался в стену, и моя грудная клетка удерживала его в этой позиции. Уилл тяжело сглотнул, приоткрыв свои губы:

— Ты не догадываешься?

— Если ты хочешь трахаться — тебе стоит только попросить, ты знаешь правила. — Нахуй правила, — он попытался оттолкнуть меня в сторону, но я уперся двумя ладонями в стену около его головы.

— Тогда скажи мне, блять, или прекрати нести хуйню, впутывая Элизу во все то дерьмо, что сейчас сидит в твоей голове.

— Признайся, что она значит для тебя.

— Ничего, — на автомате произнес я, — она для меня ничего не значит. — Ты ебаный лжец, — Уилл приблизил к моему лицу свою голову и тихо произнес напротив моего рта, — тебя разрывает на части от того, что ты хочешь ее получить. — Это не так, — машинально вырвалось из моего рта, но он был прав, я гребаный лжец. — Тогда выбери меня, — его глаза буквально умаляли, — выбери, блять, меня, Пол. Позволь мне быть рядом с тобой.

— Ты и так рядом со мной, Уилл, и я всегда буду присматривать за тобой, — напряжено выдохнул я.

— Но не так, как ты бы это делал для нее.

Он прижался своими губами к моему рту, ухватившись ладонью за мой затылок. И я машинально раскрыл рот, перехватывая инициативу, но затем отстранился, и покачал головой:

— Я не могу.

— Не можешь, или не хочешь? — его лицо было красным и напряженным.

— Не знаю.

В моей голове сейчас полный пиздец. Я окончательно запутался в своих эмоциях и это начинало конкретно напрягать. Но одно я знал точно: я не хотел Уилла. Он вырвался из моего захвата и шагнул в сторону:

— Знаешь, мы могли бы обменяться впечатлениями по поводу Элизы, раз уже нам есть что делить. Точнее, кого делить.

Я на мгновение закрыл глаза и покачал головой.

Он своими руками решил вырыть себе могилу.

— Кстати, как далеко ты зашел? Потому что мои пальцы точно знают, какой теплой и влажной она становится, когда раздвигает для меня свои ноги.

Я дернул на себя его руку и одним рывком сломал Уиллу два пальца, останавливая себя от безумного желания оторвать ее по локоть, как и его гребаный язык.

— Ты сказал, что она тебе не нужна, так какого, блять, черта, Пол? — Уилл яростно смотрел на меня, прижимая руку к своей груди. Движение сбоку привлекло мое внимание. Элиза стояла в дверном проеме и смотрела на меня глазами, полными слез. Блять. Я поднял голову в верх и тяжело вздохнул. Элиза развернулась и быстро выбежала из помещения. — Блять! — взревел я, вцепившись в свою голову ладонями. — Знаешь что, пошел ты, — выплюнул Уилл, направляясь в противоположную сторону. Я остался один, в самом центре зала и теперь чувствовал, как начинаю медленно тонуть.

Ворвавшись в тренировочный зал, я заметил очень потного Джека и своего гребаного близнеца, которые уже заканчивали свою тренировку. Незнакомое чувство хлынуло по моим венам, отравляя своим присутствием мой организм. Я оказался ненужным, выброшенным на обочину жизни, но продолжал отчаянно цепляться за своего брата-близнеца, который может заменить меня другим братом. Или Кэтрин. Я знаю, что рано или поздно он ее получит. Но что будет со мной?

— Пол, — окликнул меня Кристофер. Я направился в раздевалку, не готовый столкнуться с ним лицом к лицу.

— Пол, — снова повторил Кристофер, останавливаясь рядом, пока я натягивал свои шорты для тренировки.

— Что? — я посмотрел на него холодным взглядом.

— Что с тобой?

— Ничего, — хмуро ответил я, откидывая штаны в сторону.

— Ты злишься, и я хочу знать причину этого.

— Нет никаких причин, — сказал я, с силой захлопывая дверцу шкафчика, — просто мой брат, видимо, больше не нуждается во мне, а так все отлично, нет никаких причин.

— Не понял, — покачал он головой. Я хотел пройти мимо, но он вытянул руку и преградил мне дорогу, — что, блять, за херня, Пол? Почему ты решил, что я больше в тебе не нуждаюсь?

— Забей, — с невеселой усмешкой сказал я и опять попытался пройти мимо. Но его рука продолжала преграждать путь.

— Что ты хочешь от меня, Кристофер? — наконец вспылил я и отошел назад, впечатывая кулак в шкафчик, — мы были всегда вдвоем, всегда вместе, несмотря на то, что у нас есть Джек и Аврора. Но мы были друг у друга, всегда. Теперь ты проводишь время с Кэтрин, спарринги с Джеком. Я где-то так, на периферии твоего сознания.

— Брось, — спокойным голосом произнес Кристофер, — ты всегда будешь для меня ближе, чем все остальные, потому что ты мой ебаный близнец. Я чувствую тебя кожей. Ты знаешь все мое извращенное дерьмо. Только с тобой я могу быть самим собой, ни с Джеком, ни с Авророй. С тобой, Пол. И появление Кэтрин в моей жизни никак не изменит этого.

Я шумно дышал, стоя к брату спиной. Он подошел ближе и положил ладонь на мое плечо.

— Все как-то разваливается, Кристофер, — тихим голосом сказал я, — я начинаю теряться.

— Я всегда буду с тобой, чтобы найти тебя, — так же тихо произнес он. Я поднял руку и положил ее на ладонь брата у себя на плече. Мне было стыдно признаться, но для меня была важна его поддержка. Я чувствовал себя не полным без своего близнеца, и это убивало меня.

— Ладно, — я развернулся и шагнул к двери, — осталось еще распустить сопли и заплести друг другу косички. Я пошел на тренировку, если ты уже закончил, увидимся дома.

— Это ты можешь закончить после одного раза. А я могу еще и тебе задницу надрать на ринге.

— Это мы еще посмотрим, — произнес я и вышел из раздевалки, наблюдая, как Кристофер покачала головой и шагнул следом.

****

Слегка насвистывая, я прошелся по просторному помещению и выгляну в окно. Небольшая квартира, которую Гектор выделил для Элизы, находилась в самом центре. Не уверен зачем, но я мысленно прикинул расстояние от своего дома до ее квартиры, и у меня выходило меньше двух минут. Я еще не сталкивался с ней или Уиллом после ебаного пиздеца, который случился в тренировочном зале, и это настойчиво царапало меня изнутри, вынуждая заниматься чем-то, что поможет занять мой мозг.

Аврора что-то бормотала со стороны кухни, роясь в невысоких ящиках, пока Кэтрин прикидывала, куда лучше поместить вещи, которые мы только что перенесли из общежития.

— Как насчет обеда? — поинтересовался я, спускаясь со второго этажа.

— Я уезжаю в Третий Центр, поэтому пас, — покачала головой Аврора.

— И что там в Третьем Центре? — я прищурил свои глаза, подозрительно рассматривая свою младшую сестру.

— Ничего, что бы тебя касалось, — парировала она и свернула от нас в сторону общежития.

— Ну а ты? — я посмотрел на Кэтрин. — У тебя пациенты, поэтому меня, блять, все кидают?

— Нет, — усмехнулась она и взяла меня под руку, — мои пациенты могут подождать, а твой желудок явно требует еды и кампании, поэтому пойдем в столовую.

— Вот это другой разговор, — я широко улыбнулся, направляясь вниз по узкой улице.

Несмотря на толпу людей, я смог протиснуться к самому началу, нагрузив поднос под завязку. Кэтрин сдержанно беседовала с Джессикой, стиснув пальцами столешницу. Я слегка притормозил, оценивая обстановку за столом. Джессика выглядела такой же нервной, хотя это ее обычное состояние. А вот то, что она заставляла нервничать Кэтрин, мне не нравилось.

— Привет, Джесс, — я бахнул на стол большой поднос, заполненный едой, — пообедаешь с нами?

— Нет, я не голодна, — Джессика встала на ноги и задвинула за собой стул, — но спасибо, Пол.

— Я не уверен, что ты ешь, поэтому взял всего понемногу. Ты выбери себе, а что не ешь — съем я.

— Где Кристофер? — как бы между делом поинтересовалась Кэтрин.

— Собирался со мной, — я проглотил кусок мяса, чувствуя, как мой желудок начинает успокаиваться, — но Майкл попросил его задержаться.

Кэтрин всеми силами пыталась оставаться не заинтересованной в моем брате, но ее глаза то и дело обводили помещение, пока ногти барабанили по высокому стакану, заполненному холодным чаем.

— Так что, — с набитым ртом спросил я, — какой ты видишь свою жизнь, Кэтрин?

— Если бы я знала, — вздохнула она и вытерла рот салфеткой, — такое чувство, что я живу одним днем. Мне не хочется думать о том, что ждет меня за пределами этого города. Хотя, конечно, это не самое верное решение.

— Что тебе мешает бросить все и остаться здесь? — я пристально рассматривал ее лицо. Мне не нравилось то, как она колеблется. Кристофер не ее игрушка для траха. Ей следовало думать головой, прежде чем бросаться в этот чертов омут с головой.

— Как минимум, моя работа, — она сделала еще один глоток, — я долго работала, чтобы добиться хорошей должности. Я не готова перечеркнуть десять лет упорного труда и бессонных ночей.

— Кристофер не стоит того, чтобы рискнуть карьерой?

— В том то и дело, Пол, что я не хочу выбирать. Мне одинаково важна моя работа, как и Кристофер. Но я не готова пожертвовать одним, ради другого. Мне надо время, чтобы все обдумать.

Я невесело усмехнулся и отставил пустую тарелку в сторону. Конечно, я не тот человек, который может давать советы, но ее пренебрежительное отношение к Кристоферу больно задело меня.

— Если бы ты любила его, Кэтрин, перед тобой не стоял бы выбор.

Я с шумом отодвинул стул и встал на ноги.

— Для меня тут все очевидно. Ты сидишь на двух стульях. И я блять самый последний человек в этой ебаной вселенной, который может давать советы, но подумай об этом. Кристофер увяз в тебе по уши. Стоит оно того, чтобы потом вырвать его сердце из груди и растоптать своими каблуками?

Я оставил ее за столом и выскочил на улицу, вытаскивая сигарету из пачки. Мое сердце лихорадочно колотилось, пока я пытался щелкнуть зажигалкой. В моей голове оформилась мысль, которая не давала мне покоя. А что мешает мне подойти к Элизе?

Хотя нет, я знал ответ на этот вопрос.

Я был уверен, что она отвернется от меня.

Я импульсивный, неуравновешенный, с жаждой насилия и безумным желанием творить хаос вокруг себя.

Зачем ей такой, как я?

Уверен, что с нее хватит насилия и безумия.

Все, в чем она может нуждаться — это покой.

Могу ли я дать ей то, что ей необходимо? В любом случае мне стоит вытащить голову из своей задницы и уже решиться сделать какой-то шаг.

Поэтому я снова отправился в сторону полигона, выжидая момента, пока зал опустеет, чтобы наблюдать из темноты за тем, как Элиза отстреливает мишени. Я знал, что она приходит сюда каждую ночь, хотя ей предполагалось быть здесь дважды в неделю.

Не то, чтобы я считал или еще что-то.

Хотя нет, я определенно поинтересовался ее расписанием.

Но сегодня я не хочу быть молчаливым наблюдателем. Сегодня я сделаю шаг, и посмотрим, куда он может меня завести.

Я вышел на соседнюю дорожку и зарядил пистолет, затем отстрелил каждый патрон, наблюдая, как все они ложатся в радиусе внутреннего круга. Элиза опустила свое оружие и теперь молча наблюдала за тем, как я перезаряжаю свой ствол.

— Неплохо, — тихо произнесла она, кивнув головой на мою мишень.

— Но не так, как у тебя, — я покосился на огромную дыру по центру ее плаката. Элиза раз за разом доказывала свое мастерство.

— Ты слишком дергаешь рукоятью, когда стреляешь, — она пожала плечами, возвращаясь к тому, чтобы аккуратно заряжать обойму.

— Да? — я повертел ствол в своей ладони, затем шагнул на ее дорожку. — Никогда не задумывался об этом.

— О, — она нервно сдула прядь волос, которая выбилась из пучка на ее голове, — это не слишком заметно, и на самом деле, мало кто обращает внимание на такие детали.

— Но ты замечаешь, — я приподнял брови, кивнув на пистолет в ее руках.

— Потому что это то, в чем я хороша, — она слегка улыбнулась и пожала плечами.

Ее щеки уже не казались такими впалыми, а в глазах медленно появлялся блеск, несмотря на то, что ее фигура все еще оставалась слишком худой. Вес ее тела почти полностью перешел на одну ногу, в то время как поврежденная касалась пола только носочками. Я шумно сглотнул, отгоняя из сознания непрошенные воспоминания. Возможно, мне стоит проявить больше такта и поинтересоваться ее здоровьем? Черт возьми, я уже ни в чем не уверен.

— Тогда, может, ты научишь меня? — я потер подбородок ладонью. — Я хорош в рукопашном бою, и мне всегда казалось, что я неплохо стреляю, но сейчас вижу, что я ошибался.

— Ты хорошо стреляешь, — Элиза нервно улыбнулась, — так что тебе не обязательно дополнительно тренироваться.

— Можем заключить пари, — предложил я, склонив голову на бок, — если тебе удастся усовершенствовать мое мастерство в стрельбе, я помогу тебе стать сильнее в рукопашном бою.

Элиза нерешительно переминалась с ноги на ногу, лихорадочно осматривая помещение. Мне казалось, что она начинала нервничать в моем присутствии.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — наконец выдохнула она, — я никогда не была сильна в рукопашном бою, и сейчас не думаю, что смогу тренироваться. Я уже пыталась с Уиллом, но ничего не вышло.

Ну конечно, Уилл, мать твою.

— Ну, я лучше Уилла, поверь мне, — я лукаво ухмыльнулся и протянул ей ладонь, — так что, по рукам?

Она уставилась на мою ладонь, широко раскрыв свои серые глаза. Я пытался скрыть нервную дрожь, маскируя ее глубокими выдохами. Элиза робко протянула ладонь и коснулась моей руки своими холодными пальцами. Облегчение затопило меня изнутри, угрожая выплеснуться наружу. Я слегка сжал ее пальцы и отпустил руку, позволяя ей упасть сбоку.

— Возьми винтовку, — Элиза махнула рукой в сторону своей винтовки и чуть шагнула назад, освобождая мне место.

Я поднял тяжелое оружие и установил его высокой столешнице.

— Что ты видишь?

— Вижу мишень, — я прикрыл глаз и уставился на центр дальнего плаката.

— Она должна находиться точно по центру твоего прицела. Теперь, тебе стоит задержать дыхание, потому что прицел сбивается под воздействием твоего дыхания. Когда ты зафиксировал цель, сделай вдох, затем выдох и задержи воздух. Убедись, что центр цели все еще там, где ты его установил, и только после этого начинай плавно жать на курок.

Я задержал дыхание и несколько секунд наблюдал за целью, пока, наконец, не сделал первый выстрел. Элиза нажала на кнопку, придвигая мой макет ближе к столу. Выстрел точно поразил центр головы черного человечка, изображенного на плакате. Конечно, я большей частью отстреливался в цель, но такого ровного и аккуратного отверстия точно по центру лба и с такого дальнего расстояния — у меня не было никогда.

— Это было круто, — я радостно присвистнул, снова выравнивая свой прицел. Вторая пуля вошла рядом с первой, но третья ушла слишком низко, и я с досадой покачал головой.

— Ты слишком спешишь, — Элиза встала рядом и положила руку на винтовку, — не бойся потратить время, чтобы выровнять прицел. Поверь, это важно. Сейчас ты в закрытом зале, и твоя мишень неподвижная, но если ты стреляешь снаружи, тебе нужно учитывать не только быстрое перемещение объекта, но и скорость ветра, а это уже сложнее.

Я молча смотрел на шевеление ее пухлых губ, когда она поясняла мне теорию, которую, я уверен, не раз слышал в учебном центре, но сейчас я не улавливал и половины из того, что она говорила. Вместо этого я наблюдал за тем, как ее глаза вспыхивают, а розовый румянец пополз с щек на шею, буквально умаляя меня последовать за ним. Она настолько была воодушевлена, с любовью поглаживая штурмовую винтовку, что я начал слегка завидовать куску металла, по которому она водила своими тонкими пальцами.

Что за черт?

Могу ли я выглядеть еще более жалким, если незаметно подставлю свою конечность вместо ебаного приклада? Есть шанс, что она не заметит разницы? Маловероятно, блять.

— Так что? — вопрос вывел меня из транса, в котором я пребывал, наблюдая за медленными движениями ее ладони.

Ублюдок из моих штанов всеми силами пытался сделать так, чтобы его заметили, рисуя красочные образы в моем сознании, как ее пальцы охватывают не приклад, а мой член, плавно скользя от основания до самой головки, стирая каплю спермы.

Ебать меня в рот.

— Что? — я усиленно заморгал, стараясь незаметно переставить свои ноги.

— Ты меня вообще слышал? — она слегка нахмурила свои светлые брови.

— Слышал, — неуверенно кивнул я головой, сунув руки в карманы, чтобы чем-то занять их.

— И что я говорила? — она склонила голову на бок, скрестив руки на груди.

— Ты говорила все то, что нам говорили на лекциях. Прицел, скорость ветра, следить за дыханием. Да, — я уверенно кивнул сам себе, — об этом шла речь.

— Вообще то, я спросила тебя, как часто ты хочешь заниматься стрельбой, чтобы потренироваться?

— А, да? Я могу приходить сюда каждый вечер, если тебя это не напрягает.

— Ну, мне стоит здесь быть только дважды в неделю, но ты можешь ходить каждый вечер.

— Элиза, — я почесал затылок, чувствуя, как мои ладони начинают потеть, — я бы хотел объясниться по поводу ситуации, которая произошла с Уилом.

— Я не хочу ничего слышать, — она замотала головой, поворачиваясь ко мне своей спиной.

— И все же, я скажу, потому что это заставляет меня напрягаться, и мне это не нравится.

— Ты мне ничего не должен, Пол, — Элиза обернулась через плечо, рассматривая меня влажными глазами, — а Уилл просто запутался.

— Я не хочу, чтобы он использовал тебя.

— Использовал меня? — она невесело рассмеялась, покачав белокурой головой. — Я не хочу влезать в ваши отношения. В любом случае, тебе следует поговорить с Уиллом, потому что ему плохо. Ты дал ему надежду, за которую он до сих пор цепляется, хотя это убивает его.

— Я не хочу сейчас говорить об Уильяме, — я шагнул в ее сторону, слегка нарушая личное пространство, но, блять, меня это мало волновало. Ее ноздри начали раздуваться, а горло судорожно задергалось, пока она пыталась сглотнуть, — я хочу поговорить о тебе, Элиза.

Я крепко сжал ее плечи, склонив голову к ее лицу. Страх медленно расцветал на ее коже, стирая былой румянец.

— Дыши со мной, Элиза, — хрипло произнес я, удерживая ее взгляд своими глазами.

— Я не могу дышать, — прохрипела она белыми от ужаса губами.

— Втягивай воздух носом, выдыхай ртом, со мной, — я начал считать, — вдох, выдох, вот так.

Постепенно ее грудная клетка расширилась, втягивая кислород, затем она выдохнула воздух, проталкивая его по своему горлу.

— Вот так, принцесса, — удовлетворительно кивнул я головой, продолжая дышать вместе с ней, — я никогда не причиню тебе вреда, ты в полной безопасности.

Она судорожно закивала головой, смаргивая слезы со своих ресниц, которые стекали по ее щекам. Мне хотелось прочертить дорожку своими губами, пробуя ее слезы на вкус, слизывая каждую чертову каплю, но я понимал, что это только оттолкнет ее от меня.

Она ощущалась такой хрупкой в моих руках, вызывая внутреннюю потребность защитить ее от всего гребанного мира.

Теперь, когда я был готов впустить эти эмоции внутрь себя, я почувствовал облегчение от того, что больше не пытаюсь бороться с притяжением.

Мне чертовски страшно, но еще страшнее потерять ее насовсем.

Для меня не имеет значение, насколько она ощущает себя искалеченной, я готов принимать столько, сколько она будет готова мне дать, потому что, едва ли не впервые за долгое время, я был готов заботиться о ком-то больше, чем о самом себе.

Я поднял руки, стирая ее слезы большими пальцами. Элиза шумно дышала, глядя на меня застывшим взглядом, и это пробивало дыру в моем чертовом сердце. Хотя казалось, что оно уже давно превратилось в кусок камня, не способного проталкивать эмоции и точно не способное чувствовать.

— Ты стала что-то значить для меня, и я солгал Уиллу, потому что боюсь эмоций, которые ты вызываешь у меня, Элиза, — тихо произнес я, мягко поглаживая ее щеки большими пальцами, — поверь, у меня есть свои причины так поступать, но я больше не хочу бежать от этого. Я что-то чувствую, принцесса, и это грызет меня изнутри.

Я ухватился за ее ладонь и положил на свою грудь туда, где лихорадочно билось мое сердце. Ее губы слегка приоткрылись, пока она смотрела на свою ладонь в моей большой руке.

— Ты слышишь? Оно не билось так сильно уже очень давно.

— Зачем я тебе? — шепотом спросила она. — Что ты ищешь, Пол?

— Искупление, — пробормотал я, не уверенный, что она меня расслышала.

— Я сломана, и меня невозможно починить, — Элиза покачала головой, отрывая свою холодную руку от моей груди, — возможно тебе стоит поискать его в другом месте.

— В этом мире не найдется другого места, где бы я хотел оказаться. И я знаю, что вывалил все это на твою голову, и, может быть, сейчас не самый подходящий момент, но другого может и не быть, поэтому я прошу тебя, просто подумай над всем этим.

— Я не знаю, что тебе сказать, — Элиза отошла в сторону и прислонилась поясницей к столу, на котором лежала тонна оружия, — совсем недавно я бы мечтала об этом, но сейчас…

Она растерянно пожала плечами и посмотрела на меня печальными глазами.

— Я не смогу дать тебе того, что тебе нужно, Пол.

— Откуда ты знаешь, что мне нужно?

— Я просто знаю это, и я знаю свое тело. И не думаю, что мы можем поладить.

— Я не прошу тебя трахаться со мной или что там еще сейчас сидит в твоей симпатичной головке. Мы можем быть друзьями, если тебе это подходит.

Я готов был унижаться, чтобы попасть на периферию ее сознания и вытеснить оттуда ублюдка Уилла, который пролез внутрь ее теплого тела, гребаный мудак.

— Друзья? Звучит неплохо, — неуверенно ответила Элиза, кусая нижнюю губу.

— Ну вот и отлично, — я широко улыбнулся, снова хватаясь за свой глок. Я буду двигаться медленно, завоевывая ее доверие, чтобы она бежала за помощью ко мне, а не к кому-то другому.

Еще около получаса мы по очереди отстреливали патроны, и Элиза сделала несколько ценных замечаний, которые я принял к сведению, потому что никогда не поздно совершенствоваться, не так ли?

— Мне надо идти, — смущенно улыбнулась она, убирая оружие.

— Могу я пойти с тобой?

— Нет, — она махнула рукой, начиная двигаться в сторону выхода, прихрамывая на одну ногу, — у меня встреча с Кэтрин, так что увидимся позже.

— Конечно, — кивнул я, скрывая свое разочарование. Мне нравилось проводить с ней время, и я готов был убить себя за то, что не позволил этому случиться раньше.

Глава 15

Элиза

Я солгала, когда сказала про встречу с Кэтрин. Просто чувствовать его так близко к своему телу, слышать его голос, который обращался ко мне, ощущать его запах, который наполнял мои ноздри, — ну, это было слишком для меня.

Могла ли судьба быть еще большей сукой?

Она преподнесла мне Пола в тот момент, когда я мысленно перечеркнула любую возможность на отношения. Какого, блять, черта?

Мое душевное состояние вызывало тревогу не только у Кэтрин, но и у меня самой.

Я каждый день кричала от кошмаров, которые проникали в мою голову с наступлением темноты.

Я не спала по ночам, везде включая свет в своей новой квартире. Каждый темный угол пугал меня до безумия, как и незнакомые шорохи в стенах дома. Но стоило солнцу начать подниматься над горизонтом, как мои веки тяжелели, утягивая мой разум в беспокойный сон.

И ничего из этого не было нормальным.

А теперь еще и Пол со своим предложением о дружбе.

Как это вообще понимать?

Я не смогу с ним дружить.

Не так, как с Уиллом, или любым другим. Однако, теперь я и с ним не могу говорить. После того случая в зале мы не виделись, хотя он несколько раз приходил к моему порогу. Я просто не знала, как теперь быть.

Его слова больно ранили меня.

Я доверяла ему, возможно, даже больше, чем остальным.

Словно отвечая на мои мысли, в дверь раздался негромкий стук.

— Элиза, я знаю, что ты внутри, — глухой голос Уилла вызвал тоску в моей душе. Я скучала по своему другу. Но теперь ситуация становилась все более запутанной. Я видела, как он сходит с ума по Полу, но ничего не могла поделать с собственными чувствами к нему. Это безумие сводило меня с ума и выливалось в пульсирующую головную боль.

Еще один стук оторвал меня от невеселых мыслей, и я тяжело вздохнула, направляясь к двери. Избегать друг друга в небольшом городе — такое себе решение.

Щелкнув замком, я приоткрыла дверь и уставилась на воспаленные глаза Уилла, который прислонился плечом к дверному косяку.

— Не прошло и двух сотен раз, как я оббивал твой порог.

— Не преувеличивай, — я шире распахнула дверь, пропуская его внутрь.

Уилл прошел вперед и немного повертел головой.

— Ты не пробовала сделать свой дом немного уютным?

Мои вещи громоздились высокой кучей на кресле, остальные стояли в коробках, все еще не распакованных после переезда. Родители принесли их, раз уж я обзавелась своей жилплощадью.

— Кого это волнует? — буркнула я, направляясь к дивану, на котором лежала ранее. Завернувшись в плед, я улеглась на высокую подушку и посмотрела на Уилла, который уселся у меня в ногах, несмотря на свободное кресло напротив. Его пальцы все еще оставались перебинтованы, очевидно, что они были сломаны, хотя он никак не показывал своего дискомфорта.

— Я уверен, ты тихо ненавидишь меня, но все же, попробую объясниться.

— Я не ненавижу тебя, — я покачала головой, чувствуя, как предательские слезы снова застилают мои глаза. — Но зачем ты сказал это, Уилл? — Мой голос дрожал от сдерживаемых эмоций.

— Ты должна была это услышать. Влюбленность в него делает тебя слепой. — Разве? — грустно усмехнулась я, стирая ручейки слез, которые уже потоком стекали по моим щекам.

— Он хочет тебя, — в голосе Уилла отчетливо проскальзывали нотки уязвимости, — он смотрит на тебя совсем не так, как на остальных. Словно он хочет поглотить тебя целиком, впитать каждую клеточку твоего чертового тела. — Так ты просто решил обладать чем-то, чего не может получить он? Я для вас просто приз, за который вы боретесь?

— Все не так.

— Так объясни мне, мать твою, потому что я начинаю терять свое чертово терпение! — я подтянула ноги и села ровнее, вцепившись в покрывало на своих коленях.

— Я хотел понять, что заставляет его терять свой гребанный рассудок рядом с тобой. И теперь я вижу это. Ты удивительная, Элиза. Ты добрая, сильная, эмоциональная. И ты умеешь смеяться, а это огромный плюс, уж поверь мне. Я могу понять, почему он одержим тобой, потому что сам стал зависим от твоего голоса, от звука твоего смеха, от маленьких веснушек на твоей левой щеке, каждую из которых я пересчитал, пока ты спала. И меня разрывает на части от того, что ты не чувствуешь ко мне того же, что чувствуешь к нему. Но он не заслуживает тебя, Элиза. Он живет в ненависти к себе уже много лет, и рано или поздно это чувство, как яд, распространится с его кожи на твое тело. Ты должна жить в свете, в то время как он — порождение тьмы и самого худшего кошмара в твоей жизни.

— Поверь, я на собственной шкуре испытала худший кошмар в своей жизни, так что тебе придется потрудиться, чтобы напугать меня сильнее.

— Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.

— В том то и дело, Уилл, что я уже пострадала. Я доверяла тебе, как никому другому. А ты просто решил использовать меня, назло ему.

— Я хотел быть счастливым, — тихо прошептал он, — это то, что ты делаешь для него. Почему я не могу хотеть того же?

— Потому что ты ошибаешься. Ты пытаешься заменить чувства к нему, используя меня, как якорь. Но это так не работает.

— Он не заслуживает тебя, — упрямо процедил Уилл.

— А ты заслуживаешь? — Мой голос превратился в едва слышный шепот.

— Мне хотелось так думать, — мрачно произнес Уилл.

— Ты бежишь от реальности. Пол никогда не будет с тобой. И я сейчас не хочу задеть твои чувства, поверь мне. Но тебе стоит начать двигаться дальше, строить свою жизнь без постоянной оглядки через плечо в поисках его одобрения.

— Тогда почему ты не двигаешься?

— Потому что в этом мире нет места, где я могла бы выжить без него.

— Прости меня, — он смотрел на меня взглядом, от которого мне хотелось плакать.

— Прости меня, — эхом повторила я, слизывая соленые слезы, которые стекали по моим губам.

Уилл склонил голову на мои колени и уткнулся в них лбом, пока я осторожно коснулась прядей волос на его голове, медленно перебирая их пальцами.

— Сегодня он предложил мне свою дружбу, — осторожно произнесла я и заметила, какУилл затаил дыхание, после чего кивнул головой, поднимая ее вверх.

— Просто не теряй головы, — он взъерошил свои волосы и откинулся на спинку дивана.

— Ты думаешь, это какая-то уловка?

— Нет, — он покачал головой, — он не настолько жестокий. Все знают, с какими сложностями тебе пришлось столкнуться, и только конченный идиот захочет так шутить.

— Ты же понимаешь, что я влюблена в него?

Он молча кивнул головой, отводя взгляд в сторону.

— Тебя я тоже люблю.

— В том то и дело, что любишь, но не влюблена.

— Мы оба знаем, что и ты в меня не влюблен, Уилл. Но я не хочу соперничать с тобой.

— Конечно, потому что ты проиграешь, — он смахнул невидимую пылинку со своей футболки, — ты посмотри на это тело и на это лицо.

Он выразительно приподнял бровь, показывая на себя пальцем.

— Ты — придурок, — хмыкнула я, откидывая покрывало в сторону.

— Я знаю, детка, — грустно улыбнулся он.

— Ну хочешь, я не буду с ним дружить?

— Нам по пять лет, что ли? Дружить, не дружить. Забей, Элиза. Он сделал свой выбор. Мне остается только смириться.

Моя душа болела за Уилла, и я всем сердцем хотела, чтобы он был счастлив, но я не знала, как ему помочь.

— Так ты определился с тем, кто тебя привлекает больше? — неловко кашлянув, спросила я.

— У нас намечается разговор по душам или что?

— Уильям, — я склонила голову на бок.

— Мне стоит насторожиться, раз ты используешь мое полное имя?

— Я могу налить тебе бокал вина, если это сделает тебя более терпимым.

— Так с этого и надо было начать, — он махнул рукой, и я осторожно встала на больную ногу, направляясь в сторону кухонного шкафчика.

— Сядь, женщина, — он поморщился и обошел меня, двигаясь гораздо быстрее, — где твое пойло?

— В верхнем шкафу, — я покачала головой и села обратно на диван. Моя нога ныла и отчаянно чесалась, в остальном я чувствовала себя вполне комфортно.

— Так что? — переспросила я, вопросительно глядя на высокую фигуру Уилла, который уже вытащил бутылку вина и теперь разливал его в два бокала.

— Я не знаю, понятно? — он пожал плечами, избегая моего взгляда. — Я не испытываю такого к кому-то другому, так что можно с уверенностью сказать, что я не гей. Может, би, я не знаю. Мне все так же нравится трахать девушек, но я не могу выбросить из головы Пола. Возможно, что дело просто в нем, а не в том, что мне нравятся мужчины.

— Никто другой не вызывал у тебя подобных эмоций? — я взяла протянутый бокал и осторожно сделала глоток.

— Нет, — тяжело вздохнул Уилл, опускаясь на диван, — и это пиздец, как странно. Видимо, Пол просто умеет трахать мозг, и мне не встречался никто другой с такой же аурой, как у него.

Я немного поморщилась, снова сделав глоток красного вина. Насколько это может казаться странным?

— Ты тоже думаешь, что это звучит дико?

— Я уже ничего не знаю, — я сочувственно посмотрела на парня в своей комнате. Наши судьбы настолько переплелись, а эмоциональные качели то и дело давали нам хороший пинок под зад, что теперь этот разговор не казался чем-то из ряда вон выходящим. И это чертовски поражало меня, зацикленную на собственных переживаниях.

— Скажи лучше, как ты, — Уилл вызывающе приподнял бровь, — и оставь эту херню, по типу «все в порядке», для кого-то, с более нежной душой.

— Я правда в порядке. Не настолько, чтобы отмахнуться от всего, но я работаю над этим.

— Сеансы с мозгоправом действительно помогают?

— Не называй ее так, — я скривила лицо от этого прозвища, — она правда старается помочь.

— Ну, хорошо, если так.

Уилл подлил себе вино и вопросительно приподнял бутылку, на что я отрицательно покачала головой, В последнее время я слегка выпала из круга порядочных алкоголиков.

— Может, тебе тоже стоит к ней сходить?

— Для чего? — он недовольно покосился на меня. — Ты думаешь, она отобьет мою тягу к одному конкретному члену?

— Фу, блин, — меня слегка передернуло, — я еще не готова говорить об этих органах, поэтому попридержи язык.

— Прости, — он сочувственно посмотрел в мои глаза, на что я просто махнула рукой. Никто вокруг не обязан фильтровать свою речь просто потому, что у меня хреновые ассоциации с некоторыми частями тела.

— Ну, а если серьезно, возможно она поможет тебе взглянуть на ситуацию с другой стороны.

— Я так не думаю, детка, — печально отозвался Уилл, — сколько вы уже разговариваете по душам? Месяцев пять?

— Где-то так, — кивнула я головой, — хотя мне не кажется, что уже прошло столько времени.

— Время — хреновый лекарь, если хочешь знать мое мнение. Кстати, о времени.

Уилл посмотрел на часы и поднялся на ноги.

— Мне нужно немного поспать, завтра утром идем за стену.

— Будь осторожен, — я поднялась следом, чтобы проводить его к двери, не показывая вида, что мои внутренности буквально сжимались от страха остаться в одиночестве на всю ночь.

— Как всегда, — Уилл осторожно коснулся губами моего лба и вышел за дверь. Я заперла замок и прислонилась к двери спиной, начиная тяжело дышать. Ночь уже давно вступила в свои права, погрузив в темноту город за окном. Я прошла в спальню, по пути щелкая выключателем, чтобы каждая чертова лампа горела ярким светом, разгоняя мрачные тени.

Я невольно задавалась вопросом, сможет ли моя голова правильно реагировать на чужие касания, не посылая волну ужаса и тошноты по моему телу.

Мне не хотелось быть ущербной, признавая тот факт, что этим уродам удалось сломать меня.

Их грубые руки разрывали меня на части, наслаждаясь криками боли, которые вырывались из моего горла.

Их забавляли мои попытки бороться, когда они пинали меня по кругу, словно цирковое животное.

Я не уверена, что когда-то смогу перебороть свою память и подчинить свои страхи, потому что эти ощущения прочно въелись в мои кости, и мне не представлялось возможным отделить их от плоти, истекающей кровью.

Я знаю, что должна с этим бороться, но чертовы страхи были сильнее меня.

Зацепившись стопой за большую коробку у стены, я выругалась, ухватившись за поврежденную ногу. На пол посыпались кисти и тюбики с краской, которые я использовала, когда мне в голову приходила идея что-то изобразить. Удивительно, но меня не тянуло рисовать уже очень давно, хотя раньше я каждый день уделяла немного времени живописи, давая возможность уставшему мозгу передохнуть. Неловко опустившись на корточки, я подтянула к себе коробку и заглянула внутрь. Моя мама аккуратно упаковала краски, обернув каждую баночку грубой бумагой, а кисти перетянула резинкой, не давая им возможности затеряться. Несколько чистых листов свернуты рулоном, в то время, как остальные листы уже были исписаны. Развернув небольшую бумагу, я уставилась на лицо Пола, который набросала уже много лет назад. Конечно, линии были неровными, и тени падали не так, как нужно, но это был один из первых моих набросков, и единственный, который я сохранила. Все остальные листы представляли собой хаос красок и взрыв цвета. Мои эмоции долгое время были нестабильными, так что это явно отражалось в моем любительском творчестве.

Смахнув со стола какие-то безделушки, я выставила несколько баночек с краской, затем выровняла свой деревянный мольберт и закрепила чистый лист. Мои пальцы слегка дрожали, когда я сделала первый мазок на белой бумаге. Дыхание с шумом вырвалось из моей груди, пока сердце лихорадочно колотилось, отдаваясь звенящим гулом в моих ушах. Я опустила голову и тихо засмеялась, смахивая слезы со своих ресниц. Все это казалось таким далеким и чужим, что я не узнавала саму себя. Руки ощущались слишком грубыми, а кисти — непривычными, и пальцы с трудом сгибались, чтобы обхватить тонкие деревянные инструменты. Я окунула кисть в красную краску и сделала широкий мазок на белом полотне, затем перекрыла его желтым, снова красным, и так — по очереди. Яркий широкий туннель уводил вглубь картины, оставляя черноту по бокам. Вспышки желтого, красного и золотого притягивали внимание к маленькой темной фигуре, которая скрывалась в центре туннеля. Я не уверена, кем была эта фигура, но она прочно приковала мое внимание, затягивая в цветной водоворот.

Внезапно свет погас, оставляя меня в кромешной темноте. Я испугано вскрикнула, отшатнувшись от мольберта. Краски с грохотом выпали из моих ослабевших рук. Я попятилась назад, прижавшись спиной к стене и нервно таращилась по сторонам. Чертова темнота будила во мне не самые приятные воспоминания, которые я бы хотела никогда не помнить. Мне нужно подойти к окну и проверить, есть ли освещение в других зданиях, но я не могла заставить свои гребаные ноги шевелиться. Моя голова кружилась, и тошнота подступила к самому горлу, угрожая выплеснуть весь тот скудный ужин, который я впихнула в свое тело. Мебель отбрасывала мрачные тени, пугая меня до чертиков, и я медленно сползла по стене, зажимая рот кулаками. Тихое поскуливание перерастало в леденящий душу крик, и я зажала собственные уши, убегая как можно дальше из этого места. Но я все еще сидела на полу, скованная петлей страха и не могла выбраться из ловушки, в которую загнала себя сама. Несколько громких ударов в дверь снесли ее с петель, и кто-то вломился в квартиру, заполняя проем черной тенью. Мои крики стали громче, пока я отчаянно цеплялась за собственные волосы, оттягивая их в стороны. Мне казалось, что я ничего не могу сделать в темноте, она парализовала меня, оставляя беспомощной и слабой. Фигура двинулась вперед, и я уже готова была умолять ее остановиться, но вдруг кто-то присел на корточки и выставил ладони в верх.

— Элиза, — настойчивый голос звал меня по имени, и я закрыла рот, прислушиваясь к знакомой интонации, — делай медленные вдохи носом, и выдыхай ртом. Ты все еще в безопасности. Свет скоро появится. Наши генераторы сейчас пере подключаются, поэтому освещения нет во всем городе, но это ненадолго.

Сквозь пелену ужаса я уловила голос Пола, который продолжал говорить успокаивающим тоном, сидя на полу, на некотором расстоянии от меня. Его ноги были скрещены, а руки свободно свисали с колен, но его фигура все равно оставалась слишком массивной, слишком большой.

— Все в порядке. Дыши, — его голос спокойный и твердый, но я чувствую, как под ним скрывается нежность.

— Ты выломал мне дверь? — хрипло перебила я его длинный монолог.

— Слава, блять, богу, — он шумно выдохнул, — я никогда так много не говорил.

Я опустила руки от головы и вытянула ноги, опираясь спиной на стену.

— Отвечая на твой вопрос — да, я выломал тебе дверь, услышав, как ты кричишь.

— Я испугалась, когда погас свет. Я не слишком хорошо себя чувствую в темноте.

— Поэтому у тебя всегда ночью горит свет?

— Откуда ты знаешь?

— Я живу неподалеку, так что иногда прохожу мимо, — уклончиво ответил он, поднимаясь на ноги.

В темноте я видела, как он поднял дверь и поставил ее в проем, кое-как прикрыв проход.

— У тебя есть свечи и лампы?

— Не знаю, — пожала я плечами, — возможно где-то в коробках, но я не уверена.

В темноте Пол споткнулся о кресло и едва не свалился на кофейный столик.

— Если так пойдет дальше, кто-то может покалечиться. Ты уверена, что не помнишь, где запасные батареи и лампы?

— Они были в общежитии, но я не собирала вещи для переезда, так что понятия не имею, где они могут быть.

— Ладно, не беда, — Пол осторожно шагнул ко мне и протянул руку, — возьми меня за руку, я проведу тебя к дивану.

Я видела, как он вытянул правую руку, и немного помедлила, прежде чем вложить свои пальцы в его раскрытую ладонь. Он помог мне подняться и повел к дивану, осторожно передвигая ногами. Я чувствовала липкость на своих штанах, вероятно, от краски, которая пролилась в темноте.

— Подожди, — произнесла я, останавливаясь в шаге от дивана, — мои штаны заляпаны краской, и я не хочу портить свой диван.

— Хорошо, снимай штаны, — в темноте был заметен кивок его головы, и я уставилась на темное пятно, которое должно быть его лицом.

— В смысле?

— Элиза, я нихрена не вижу, и ты, я думаю, тоже. Мы убьемся, если пойдем к тебе в спальню, чтобы достать чистые вещи, поэтому самым разумным вариантом будет снять штаны здесь и укрыться на диване, на котором должно быть какое-то одеяло.

— Я должна снять перед тобой свои штаны? — повторила я, не веря собственным ушам.

— Ну, ты можешь сесть в них, тебе решать.

— Эм, ладно, — я нерешительно ухватилась за пояс своих штанов, — но тебе стоит отвернуться.

— Я едва могу различить твой силуэт, так что в этом нет необходимости.

Я настороженно сопела, не решаясь стянуть испорченную ткань по своим ногам.

— Боже, — он развернулся в темноте, неуклюже наткнувшись на ножку дивана.

— Почему мне кажется, что ты закатил глаза?

— Потому что я так и сделал, — весело ответил он, пока я неловко снимала штаны, вытирая липкие руки о сухой участок ткани.

— Готово, — я наткнулась ногами на диван и наклонилась, касаясь руками мягкой поверхности. Плед лежал там, где я его отбросила, так что я села и торопливо накинула на себя одеяло.

— Может, мне стоит поискать свечи или аккумулятор?

— Нет, — я помотала головой, не уверенная, что он заметил это в темноте, — не думаю, что ты их найдешь. Мне нужно подождать до утра, или пока не дадут свет, тогда я сама найду и буду держать под рукой, для таких случаев.

— Значит, подождем, — Пол тяжело опустился на диван, который жалобно скрипнул под его весом. Я подтянула ноги к груди и вцепилась в покрывало.

— Тебе не обязательно сидеть со мной.

— Я не оставлю тебя в темноте с выбитой дверью.

Я совсем забыла, что моя дверь уже не была дверью в том смысле, в котором она должна быть.

— Ты же понимаешь, что теперь должен ее починить?

— Ты можешь переехать в мой дом, пока ее не починят.

— Пол, — предостерегающим тоном произнесла я.

— Шучу я, — он провел ладонью по своему подбородку, — конечно, блять, я починю ее.

Его ботинок задел бутылку на полу, которую Уилл оставил перед уходом.

— Что это? — он поднял ее и поднес к своему носу. — Ты пьешь в одиночестве?

— Нет, — хмыкнула я, — но ты можешь допить, только я не найду бокалы.

— Кому нужны бокалы? — Пол запрокинул голову и сделал несколько глотков, протягивая мне бутылку.

— Нет, мне уже хватит.

— С тобой такое часто происходит?

— Ты имеешь в виду панику, которая навалилась на меня, как только погас свет? Ну, — я тяжело вздохнула, радуясь, что темнота скрывает мое покрасневшее лицо, — с некоторых пор я не переношу темноту.

— Ты спишь со светом?

— Я не сплю ночью, потому что мне снятся кошмары.

Он на некоторое время замолчал, склонив голову вниз, словно обдумывал мои слова.

— Знакомое состояние, — наконец произнес он, сделав очередной глоток из горлышка.

Мне было неловко уточнять, что он имел в виду, поэтому я просто молча сидела, теребя пальцами бахрому на покрывале. На мне осталась футболка и трусики, в остальном мое тело было практически голым и прикрыто только покрывалом, в то время, как Пол сидел в нескольких сантиметрах от меня. Нервная дрожь стала пробегать по моей коже, посылая волну мурашек по телу.

— Что случилось? — спросил он, повернув голову в мою сторону.

— Ничего, — сглотнула я.

— Твое дыхание изменилось, Элиза. Ты либо взволнована, либо напугана. И мне хотелось бы знать, что я не пугаю тебя.

— Ты не пугаешь меня, — тихо ответила я, пытаясь совладать со своим дыханием.

— Тогда что?

— Ничего, я просто взволнована отсутствием света.

Он молча смотрел на меня из темноты, в то время, как я неловко заерзала на диване.

— Знаешь, — в темноте показалось, что он поднял ладонь к своей голове, — я не так хорош в считывании чужих эмоций, как мой брат, поэтому давай просто договоримся, что если тебя что-то беспокоит, или тебе просто есть что сказать мне — скажи это.

— Хорошо.

— Ну вот и отлично, блять.

Пол поднялся на ноги и осторожно стал пробираться в сторону окна.

— Похоже, что нам придется еще немного посидеть без света.

— Я и забыла, что иногда это происходит.

В общежитии я всегда держала под рукой запасные батареи, фонари и свечи, потому что в городе регулярно происходило переключение систем энергоснабжения. Но отключение света никогда не пугало меня до чертовой икоты, я просто пользовалась моментов и моментально засыпала. Теперь же мне предстояло подружиться с темнотой и придумать себе ночные развлечения. Не думаю, что Пол захочет составить мне компанию на регулярной основе.

Я обхватила колени руками, подтянув их к груди, и уткнулась подбородком в свои ноги. Пол несколько минут постоял у окна, после чего осторожно двинулся обратно к дивану.

— Так что за краска была на твоих штанах?

— Обычная, — я слегка пожала плечами, — иногда я рисую для себя.

— Кристофер тоже раньше рисовал, но потом забросил это дело. Как давно ты рисуешь?

— Не то, чтобы я прям рисовала, — неловко кашлянув, ответила я, — скорее это способ выплеснуть эмоции или свои переживания. Знаешь, кто-то ищет драки, кто-то выпивает, я же предпочитаю переводить бумагу, это куда более безопаснее, чем все остальное.

— Разумно, — Пол опустился на свое место в изножии дивана и закинул ногу на ногу, ухватив ее за лодыжку, — но никак не вяжется с твоим образом жизни.

— А что с ним не так?

— Ты — охотник, Элиза, — он слегка цокнул языком. От того, как он произнес мое имя, мелкие мурашки побежали по моим голым ногам.

— И ты чертовски хороший стрелок. Так что ты по уши погрязла во всем этом дерьме, с которым нам приходится сталкиваться каждый день. Как так получилось?

— Получилось что? Что я выбрала работу охотника?

— Ага, — он немного сполз по дивану, занимая более удобное положение буквально в нескольких сантиметрах от моих ног.

— Ну, это сложно описать, — вздохнула я, стараясь не обращать того факта, что моя грудь наполнялась его запахом.

— Нам, вроде как, не куда спешить, так что не держи в себе, поделись с классом.

Я хмыкнула и покачала головой.

— Моя мама — учитель, так что фраза «поделись с классом» звучит весьма иронично.

— Ты могла бы пойти по ее стопам.

— Да, именно этого она и хотела. Но, я не думаю, что смогла бы учить кого-то, стоя у доски.

— Хм, — Пол неопределенно хмыкнул и слегка заерзал на диване.

— Что?

— Ничего, продолжай, — весело произнес он.

— Дай угадаю, ты что-то себе нафантазировал?

— Боюсь, что ты своими словами пополнила мою коллекцию порно фантазий.

— Тебе говорили, что ты извращенец?

— И не раз, — даже в темноте я расслышала улыбку в его голосе.

Мысль о том, что Пол будет фантазировать обо мне, одинаково будоражила и отталкивала меня.

— Мой папа — водопроводчик, и он так же научил меня чинить трубы, поэтому настаивал на том, что я могу пойти к нему в рабочую бригаду. Как ты понимаешь, ни один из этих вариантов меня совсем не привлекал.

— Чинить трубы? — Пол громко рассмеялся, слегка согнувшись на диване, отчего его лоб слегка задел мои ноги. Я вздрогнула и чуть сдвинула их в сторону, подталкивая плед под свое тело. — Извини, просто это звучит очень смешно.

— Ну, если вдруг тебе потребуется починить трубу, ты знаешь к кому обращаться, — хмыкнула я и слегка пожала плечами.

Смех Пола стал еще громче, так что думаю, в его голове я могла чинить совсем не водопроводные трубы. Кто бы сомневался.

— Прости, я слегка увлекся, — он вытер глаза пальцами, — я снова готов тебя слушать.

— Спасибо, — хмыкнула я, после чего вздохнула, облокотив голову на диванную подушку, — папа перевелся на границу в то время, когда город отстраивался, мама перевезла нас вместе с ним, потому что не знала, как долго он пробудет в пустыне. Я каждый день наблюдала за тем, как тренируются солдаты, пока не поняла, что это именно то, чем я хочу заниматься. Теперь уже они остаются в городе из-за меня.

— Они не были против твоего решения?

— Они и сейчас против, если сказать, по правде. Отец регулярно повторяет: «Эльза, когда я говорил, что ты должна уметь постоять за себя, это не означало, что теперь тебе следует лезть к тварям за стеной. Оставь бедолаг в покое». Они до сих пор уверены, что это гребаная ошибка природы, которая решится как-то сама собой.

— Почему твой отец зовет тебя Эльзой? — голос Пола звучал задумчиво. Я и не заметила, как назвала это имя.

— Папа хотел назвать меня Эльзой. А маме больше нравилось имя Лиза. Как ты можешь догадаться, они пошли на компромисс, и я получила имя Элиза.

В комнате повисла тишина, пока Пол молча наблюдал за мной из темноты.

— Это имеет смысл, Эльза, — наконец пробормотал он, словно перекатывая мое имя на своем языке, — как гребаная ожившая сказка. Белокурая принцесса в мире монстров.

По моим щекам разлился румянец. Он произнес это с легким оттенком нежности, и мое сердце защемило от нахлынувших эмоций.

— Думаю, я бы поладил с твоими родителями.

— Не уверена, — поморщилась я, — мама вывернет тебя на изнанку, пока папа молча откроет себе бутылку пива. Я привыкла к ним, но для неподготовленного человека это может оказаться пугающим.

— Меня трудно чем-то испугать, принцесса, так что я бы не был так категоричен. Но твоим родителям срочно стоит пересмотреть свои взгляды на уродов, которые хотят вокруг стены. Беспечности не место в нашем мире. Она может укусить за задницу в самый неподходящий момент.

— О, поверь, я знаю это. Но им сложно что-то объяснить.

— Так ты взбунтовалась и пошла служить, чтобы позлить их?

— Нет, я пошла, потому что мне это нравилось.

— Уже не нравится?

— Я не знаю, — слегка повысила я голос, чувствуя давление с его стороны, — я уже ничего не знаю, понятно? Мне казалось, что это то, для чего я нужна, где могу реально пригодиться. Не у гребаной доски в школе, не в яме, подключая чертовы трубы, а за стеной, убивая одну тварь за другой, чтобы когда-то люди могли спокойно выйти за свои стены, не опасаясь, что их внутренности окажутся у кого-то на обеденном столе. А теперь я боюсь выйти из собственной квартиры, не говоря уже о городе. Потому что не чувствую себя в безопасности. Нигде в этом мире я не чувствую себя в безопасности, и это пугает меня.

Мое сердце лихорадочно колотилось, пока я вытирала вспотевшие ладони о мягкий плед на диване. Возможно, что это темнота позволила мне быть откровенной с человеком, от которого мое дыхание перехватывало в горле просто потому, что я могла смотреть на него, я не знаю.

Пол сел ровнее и слегка наклонился в мою сторону.

— Послушай меня, Элиза. Тебе больше не нужно бояться, что они доберутся до тебя, потому что я убью каждую чертову тварь, которая может приблизиться к нашему городу. Я хочу, чтобы ты снова почувствовала себя защищенной, и я сделаю все, чтобы дать тебе это. Если мне придется залить этот мир кровью — я сделаю это, и тебе даже не нужно просить меня об этом. Потому что я не хороший человек, Элиза, я — монстр, который отнимает чужие жизни, и ради того, чтобы ты почувствовала хоть каплю ебаного спокойствия, я могу стать еще большим злом.

Никто никогда не говорил мне подобного.

Никто не выглядел настолько одержимым мной, чтобы вести себя так, будто готов приложить все усилия, чтобы защитить меня.

Я судорожно сглотнула, уставившись в темное пятно, где должна быть его голова. Мое горло ощущалось чертовски сухим и обезвоженным. В это время сердце продолжало отбивать лихорадочный ритм, который звоном отражался в моих ушах.

Или это звенела тишина, окутавшая комнату своими холодными объятиями? В любом случае, я слышала гул в своих ушах, и даже слегка потрясла головой, прогоняя надоедливый звон.

— Я не уверена, что мне это нужно, — наконец выдавила я из себя. Слова выходили с трудом и буквально царапали мое пересохшее горло, — я видела слишком много насилия в своей жизни. И я точно не хочу, чтобы ты погружался во все это.

— Я уже увяз в этом по самые яйца, так что мне уже поздно двигаться назад.

— Никогда не поздно начать все сначала.

— Но не для меня.

Пол протянул руку и слегка провел пальцами по моей холодной ладони. Жар от его кожи буквально опалял мою ледяную руку. Мои пальцы дрогнули, и слегка заскользили по руке, касаясь его в ответ. Прикосновение ощущалось чужеродным для моей кожи, и внутренний протест уже зарождался в глубине моего тела, пока я упорно цеплялась за теплоту, которая просачивалась мне под кожу, согревая холодные кости. Он не пытался приблизить свое огромное тело, или хоть как-то пошевелиться. Пол просто замер на одном месте, давая мне возможность чувствовать его своей кожей. Темнота вокруг нас отступила на второй план, пока я нерешительно обводила подушечками своих пальцев его мозолистую ладонь, которая не раз держала в своих объятиях холодный металл оружия. Реальность обрушилась на меня с новой силой.

— Я боюсь, что они сломали меня, Пол, — прошептала я едва слышно, — не думаю, что тебе нужно что-то, настолько испорченное.

— Я разрушен до основания, Элиза, — мрачно ответил Пол, — мои кошмары все еще сидят внутри моей головы и мешают мне спать по ночам, поэтому нет ничего удивительного, если два потерянных человека пытаются наладить свою ебаную жизнь.

— Отчего ты стал таким? — решилась спросить я. Но он не успел ответить, потому что яркий свет вспыхнул миллионами бликов от всех тех ламп, которые я успела включить.

— Блять, — пробурчал Пол, прикрывая свое лицо рукой.

Я уткнулась в плед и с силой зажмурилась. Мне казалось, что наш хрупкий мир раскололся пополам. Пока мы сидели в темноте, вокруг нас образовался пузырь, который не пропускал никого и ничего вокруг. А теперь пора вернуться в реальный мир и столкнуться с его жестокостью и агрессией.

— Что за херня? — руки Пола ухватились за мои ладони и потянули от лица. Я испуганно заморгала, когда мое тело внезапно напряглось от слишком агрессивного напора.

Я часто моргала, прогоняя слезы от слишком яркого света. Мои руки оказались заляпаны красной краской, и выглядели действительно пугающими, вызывая непрошенные ассоциации с кровью.

— Это краска, — хрипло ответила я, вытягивая свои руки из его теплых ладоней.

Пол шумно выдохнул и кивнул головой, поднимаясь на ноги. Только сейчас я огляделась вокруг, отметив залитый пол, пятна краски на мебели и опрокинутый мольберт, на котором все еще крепился мой рисунок.

Пол прошел к двери и снял ее с петель, проверяя целостность замка и петель. Я хотела подеяться следом, но вовремя вспомнила, что мои штаны теперь валяются на полу, и, учитывая мою искалеченную ногу, мне меньше всего хотелось демонстрировать Полу свою ущербность. Так что я просто обернула плед вокруг своей талии и шагнула в сторону мольберта, осторожно поднимая его на ножки. Очевидно, что мне предстоит не маленькая уборка, чтобы навести тут хоть какой-то порядок.

— Надо дождаться утра, — произнес Пол, — мне понадобятся инструменты, чтобы починить эту чертову дверь.

— Все настолько плохо?

— Она не будет держаться, даже если я поставлю ее на петли. Надо полностью менять.

Я тяжело вздохнула, мысленно перебирая варианты, где смогу переждать внеплановый ремонт.

— Как много это займет времени?

— Надеюсь, что не много.

Я шагнула в сторону спальни и протащила плед за собой, планируя найти чистые штаны. Быстро схватив одни из небольшой кучи чистых вещей, я закрылась в ванной и только после этого немного выдохнула. Мои волосы торчали в разные стороны, на лице виднелись цветные разводы, как и на моей, некогда белой, футболке. Открыв кран, я тщательно умыла лицо, затем схватила мочалку и потерла высохшую краску на своих руках, смывая кровавые потеки в канализацию. Волосы пришлось хорошенько расчесать, оставив их распущенными, только после этого я натянула обратно чистые штаны и надела майку без рукавов, которая висела в ванной на крючке, отправляя грязную футболку в корзину для белья.

Пол в это время снова прислонил дверь к зияющему проему и с силой толкнул ее, закрывая вход.

— До утра дотянет, — произнес он, обернувшись на звук шагов. Его глаза прошлись по моему телу, двигаясь от самой макушки до кончиков голых пальцев на моих ногах, прочерчивая огненную дорожку по моей коже, которая готова была воспламениться и вспыхнуть от малейшего касания. Он судорожно сглотнул, и его кадык дернулся в сторону.

Никто никогда не смотрел на меня таким нуждающимся взглядом.

— Как ты теперь выйдешь?

— Я не оставлю тебя в квартире с выбитой дверью, — еще раз повторил Пол, отводя свои глаза в сторону. Вена на его лбу стала отчаянно пульсировать.

— Я планирую заняться уборкой, так что ты можешь присоединиться ко мне, — я неопределенно махнула рукой, указывая на беспорядок, который натворила, пока топталась, как слон, в кромешной темноте.

Мне казалось неправильным продолжать разговор, который мы начали в темноте. При ярком свете все представлялось несколько иначе. Я хочу выключить этот чертов свет, чтобы вернуть этот момент близости, который мы разделили.

Пока я оттирала краску, Пол поднял мои рисунки и стал перебирать их, удивленно приподнимая брови.

— Это должно что-то означать? — он поднял в воздух один из ярких рисунков, демонстрируя оттенки зеленого.

— Наверное нет, — пожала я плечами, складывая баночки с краской обратно в коробку.

Пол отложил рисунок и перешел к следующему, и меня вдруг прошиб холодный пот, когда его руки наткнулись на его собственное изображение. Мои руки задрожали, и я крепче перехватила коробку, чтобы не дать й выпасть из ослабевших рук.

— Это я? — Пол с изумлением рассматривал свой рисунок, слегка повернув его к свету.

Я не могла сказать ему, что долгие годы сходила с ума, наблюдая за ним издалека.

Не могла рассказать о том, что один взгляд на его лицо делал мой день немного лучше, чем он мог быть.

Не могла признаться в том, что он давно укоренился в моем подсознании, вынуждая рыдать от отчаяния.

Я буду выглядеть жалко со всеми этими откровениями, так что я просто замерла на одном месте, чувствуя, как на лбу выступила испарина. Моя потребность в нем росла с каждым днем и сейчас, когда он находился от меня на расстоянии гребаной руки, я чувствовала сильную ярость на тех, кто смог разрушить мое тело и мой чертов разум.

На глазах выступили злые слезы.

Я заслужила немного счастья в своей жизни. Мне пришлось буквально отдать кусок своего тела, чтобы Пол оказался здесь, со мной. И они, блять, не смогут полностью контролировать мою голову. Я им не позволю, потому что я сама решаю, что мне делать.

Наконец все, чего пыталась добиться Кэтрин своими сеансами, стало обретать хоть какой-то смысл.

Я выронила чертову коробку и сделала шаг в сторону Пола, вырывая рисунок из его руки.

Постоянная боль, которой я дышу каждый чертов день, немного отступает, когда я ощущаю его запах, чувствую его прикосновения, которые не похожи на касания других, более осторожных. Я могу дышать рядом с ним, не испытывая тошноты или ужаса.

— Поцелуй меня, — тихо прошептала я, уставившись на его губы.

В одно мгновение он преодолел то небольшое расстояние, что отделяло нас и впился своими губами в мой рот, поглощая его, как чертов монстр. Его движения не были нежными или аккуратными. Он брал то, что хочет, вынуждая меня бороться за каждую крупицу воздуха.

Наши зубы сталкивались, в то время, как языки яростно боролись и переплетались внутри моего рта, пока он крепко удерживал мое лицо своими теплыми ладонями. Темнота и страх отошли на второй план, перекрытые его вкусом, его запахом, ощущением его рук на моем лице. Я безоговорочно отдалась этому поцелую, от которого мои внутренности сжимались и дрожали. И мне чертовски нравилось его целовать.

Но больше всего мне нравилось, как он целует меня. Жестко, властно, но в то же время с сумасшедшей страстью.

Его язык облизывал мои губы снова и снова, словно пытаясь что-то стереть, и я ухватилась за него, слегка посасывая и втягивая в свой рот. Рычание вырвалось из его груди, когда он склонил голову, углубляя поцелуй. Но неожиданно его руки опустились ниже, хватая меня за спину, и это стало ебаным катализатором, чтобы мое тело перешло в режим повышенной готовности и страха. Дыхание замерло и мои глаза испуганно распахнулись. Я отшатнулась от него и прижала руку к груди, в которой сердце отбивало лихорадочный ритм.

— Элиза, — хрипло пробормотал Пол. Его лицо выглядело красным, точка пульса на шее бешено пульсировала, и он словно пытался осознать, что сейчас произошло.

— Прости, — выдавила я, слегка отступая в сторону.

— Не убегай от меня, — он покачал головой, делая шаг в мою сторону, но я вскинула ладонь, призывая его остановиться.

— Если ты спросишь, что это было, то я не готова дать тебе ответ, потому что сама еще не разобралась. Я просто хотела что-то для себя. Хотела доказать, что мое тело все еще мое, и я могу это контролировать.

— Ладно, — его лицо выражало полную растерянность. Он шумно выдохнул и провел ладонями по своему лицу, после чего он кивнул головой, снова повторив, — ладно. Я нихуя не понял, но если тебе надо что-то проверить, я хочу, чтобы ты нашла меня, никого другого. Договорились?

— Договорились, — я слегка улыбнулась, прижимая пальцы к распухшим губам и, черт возьми, Пол проследил за этим жестом, как хищник, своими прищуренными глазами. Его язык высунулся и облизал нижнюю губу, подцепив ее зубами. Волнение внутри моей груди достигло своего пика, угрожая перелиться через край. Мне надо было срочно чем-то занять свои руки, пока они снова не вцепились в его тело.

Быстро развернувшись, я подхватила коробку, запихнула ее в дальний угол, вместе с чертовыми рисунками, затем подошла к окну, распахивая его настежь. Алый рассвет медленно просачивался через высокие стены города. Я чувствовала усталость каждой клеточкой своего тела, собственно, как и каждое утро, когда рассвет прогонял тьму, которая поселилась глубоко в моем сознании.

Пол ненадолго ушел, но быстро вернулся с инструментами и новым замком, в рекордные сроки починив выбитую дверь. Я сварила две кружки кофе и теперь наблюдала за тем, как его мышцы перекатываются под футболкой, пока он убирал инструменты обратно в ящик.

— Готово, — весело произнес он, защелкнув замком.

— Кофе? — я подвинула кружку по столешнице, сделав небольшой глоток горячего напитка.

Он подхватил чашку и поморщился:

— В твоем доме закончился сахар?

Я молча подвинула ему сахарницу, наблюдая, как сразу три ложки сахара растворяются в его кружке.

— У тебя будет сахарная кома.

— Я согласен, если она будет сахарной, — Пол подмигнул одним глазом, удовлетворенно вздыхая.

— Разве тебе не надо в центр или за стену?

— Наверное, надо, — он слегка пожал плечами, оставляя пустую кружку на столешнице, — чем планируешь заняться?

— Немного поспать, если получится.

Он сделал шаг вперед, но затем остановился в нескольких сантиметрах от моего стула.

— Ты помнишь, о чем мы с тобой договорились? Ты не ищешь экспериментов на стороне, Элиза. Если у тебя есть желание что-то доказать самой себе, тебе стоит найти меня.

— Я подумаю, — неловко кашлянув, ответила я.

— Не забывай, мы теперь друзья, — он широко улыбнулся и склонил голову на бок, — привилегии дружбы и все такое.

— У меня есть друзья, готовые мне помочь, но спасибо, что предлагаешь свою кандидатуру.

— Я не хочу слышать о ком-то еще, — глаза Пола сделались колючими, а голос — напряженным. — Ты приходишь ко мне по любому поводу, Элиза, и если тебе кажется, что я шучу, советую подумать еще раз.

От его тела волнами исходило напряжение. Челюсть сжалась и желваки ходили ходуном, пока он буравил меня своим темным взглядом. Я чувствовала себя загнанной в ловушку, но из этой западни мне, почему-то, не хотелось выбираться.

— А если я этого не сделаю? — тихо прошептала я.

— Тогда тебе придется столкнуться с последствиями.

Он провел пальцами по моей щеке, заправляя волосы за ухо, затем неохотно направился к двери, махнув мне рукой, перед тем, как закрыть ее за собой. Мне хотелось раствориться в его сильных руках, потому что только рядом с ним я не испытывала тошнотворного страха и отвращения.

Глава 16

Пол

Будет странным сказать, что большую часть ночи я провел с самым сильным стояком за всю свою жизнь? Конечно, я никогда не придерживался целибата, и всегда следовал здоровой логике: любой хреновый день может стать гораздо лучше после хорошего минета, так что да, я просто брал это от жизни, благодарный за передышку в гонке выживания. Но с тех пор, как я вытащил голову из задницы и наконец-то признался в своем нездоровом влечении к одной блондинистой принцессе, я перестал пользоваться своим членом. Это не означает, что у нас не было регулярных встреч с моей чертовой рукой, но это не то, чего он просил, ебаный ублюдок. Он красочно транслировал образы теплого рта, поглощающего его до самого основания, розового языка, слизывающего сперму с моего кончика, и я блять взрывался в своей руке, пачкая собственный живот и простыни. Я не мог перестать фантазировать о ней, представляя ее на коленях перед собой, хотя и понимал, что этого может никогда не произойти. Но все же проблема лежала куда глубже, потому что на других мой член больше не реагировал. Он смирно сидел в моих штанах, оставаясь бездушным наблюдателем чужих сисек. Мне становилось страшно при мысли о том, что я становлюсь гребаным импотентом. Когда такое, блять, было?

Ночь в доме Элизы расставила все по своим чертовым местам. Мой член просто стал слишком избирательным, желая одну конкретную женщину, и не соглашаясь ни на кого другого. Этот факт однозначно затруднит мое существование, потому что я не знал, как Элиза отреагирует на моего стоячего друга, который тыкался в мою ширинку все чертово время, что я провел в ее квартире. И я планировал серьезный разговор с ублюдком, но планы пришлось пересмотреть, когда Кристофер ввалился в дом с белым лицом и пустым взглядом. Я всегда остро воспринимал все, что касается моего брата, так что теперь внутренне напрягся, готовый к масштабной войне. Но все оказалось куда прозаичней, мать твою. Кэтрин возвращается в Главный центр, оставляя моего брата сгорать от любви к ее симпатичной заднице.

Конечно, я не удержался и наговорил ей дерьма, буквально кипя от злости. Ее глаза наполнились слезами, которые она старалась удержать в себе, но я просто развернулся, оставляя ее за своей спиной, как она оставила моего брата.

Кристофер медленно сходил с ума, заваливая себя работой, а это означало, что и я был по уши занят, сопровождая его на каждом шагу. Ему было плохо, и он не скрывал этого, сутками пропадая за стеной. Мне хотелось своими руками задушить Кэтрин хотя бы за то, что она подтолкнула Кристофера к краю.

— Так не пойдет, — произнес я, когда мы ввалились в дом, едва передвигая ноги от усталости. Моя форма была вся в пыли, а чертов песок ощущался в тех местах, в которых я бы не хотел его чувствовать, — никогда бы не признался в таком, но, блять, ты угробишь нас, Кристофер. Это надо решать.

— Я в норме, — буркнул он, скидывая оружие с тяжелым грохотом.

— Я вижу, как ты в норме, мужик, — я захлопнул входную дверь, расстегивая кобуру на своей груди, — и это, блять, не так.

Из-за того, что мой брат сутками гонял команду по пустыне, у меня не было возможности провести время с Элизой, потому что стоило нам вернуться вечером домой, как утром, с первыми лучами солнца, мы снова неслись по пустоши, громя и уничтожая все вокруг. И я чувствовал, что начинаю слетать с чертовых катушек.

— С Кэтрин надо что-то делать. Идем в Центр или я найду тебе другую киску, которая отвлечет твой воспаленный мозг от ее задницы.

— Нахуй Кэтрин, — буркнул Кристофер, — я вычеркнул ее из своей жизни. Все.

И уже через пару дней мы трусили рядом с Гектором, быстро двигаясь в сторону Четвертого Центра.

Потому что там состоится прием в честь мужа Кэтрин.

И, конечно, она там тоже будет.

Что сказать, мой брат железный человек: сказал, как отрезал.

Смешно, сука.

Но это момент вынудил меня задуматься, насколько далеко я готов зайти, чтобы обладать Элизой? Мне мало было стать ее другом, мало было находиться рядом, мне хотелось забраться к ней под кожу, чтобы впитать в себя ее чертово ДНК. И я не видел ее уже некоторое время, так что мое раздражение начинало переходить на новый уровень.

Банкетный зал был украшен цветами и лентами, как ебаное торжество. Мне пришлось напялить костюм, чтобы слиться с толпой, наблюдая, как Кристофер становится полным идиотом, трахая Кэтрин глазами, пока ее муж цеплялся за ее талию. Я не уверен, сколько бы выдержал этот фарс, но Кэтрин внезапно вышла из зала, и конечно, этот идиот, который выглядит, как моя точная копия, ломанулся за ней, снося все на своем пути.

— Ебаный ты ж в рот, — выругался Гектор и торопливо шагнул к ее мужу, для того, чтобы отвлечь, пока Кэтрин будет трахаться с его сыном. Пиздец.

А то, что они будут трахаться, не вызывало ни единого блядского сомнения.

Я выскользнул из зала и шагнул по коридору, чтобы прикрыть его спину, если дойдет до драки.

Длинный коридор выходил на террасу, и я обогнул ее, чтобы выйти на небольшую площадку. Я видел, как Кристофер зажал Кэтрин в углу, чтобы войти в ее киску. Но еще я видел с какой тоской она смотрит на моего брата. Гребаная сука.

Она не признается в том, что так же зависима от Кристофера, как и он зависим от нее. Она готова мучиться сама, и мучить его из-за ебаной гордыни. Может показаться, что я просто ревную своего близнеца к женщине, которая украла его сердце. Похеру. Сейчас он трахал ее на моих глазах, и я видел, каким одержимым он становился, когда ее тело находилось в его руках.

Кэтрин подняла голову и наши взгляды пересеклись.

Шок, удивление и ебаная похоть — вот, что я успел разглядеть в ее глазах, пока она не кончила, запрокинув голову вверх. Я шагнул назад, скрываясь в тени. Что сказать, она удивила меня.

Мы вернулись на границу и уже два дня Кристофер носился по дому, вызывая боль в моей многострадальной голове, пока на нашем пороге не появилась Аврора с весьма грозными обвинениями, которые полностью разорвали мою черепную коробку. Конечно, я был зол на Кэтрин за всеэто дерьмо, но, блять, слышать, что она пострадала от рук своего ебаного мужа, было очень и очень хреново. Что, блять, не так с этими людьми? Если мой брат не положит конец этой херне, я сам выпотрошу ублюдка. Однако, до этого не дошло. Я уже упоминал, что Кэтрин умеет удивлять? Так вот, она в очередной раз смогла впечатлить мой испорченный мозг, а это, скажу я вам, совсем не так просто.

Я предоставил Кристоферу разбираться со своей девушкой, поскольку мне нужно было обратить внимание на свою, пока она не стала чужой. Каламбур, блять.

События последних недель едва не выбили почву у меня из-под ног. Мне нужен был якорь, за который я мог ухватиться и не дать темноте затащить меня в кровавую бездну. Кошмары в моей голове немного стихли, но я бы не расслаблялся, уже готовый к тому, что они вернутся с новой силой.

Как и каждый чертов раз.

Присутствие Элизы успокаивало меня, делало почти нормальным. Я не уверен, почему так, но подсознательно искал утешение рядом с ее телом, впитывая в себя мягкий нежный голос.

Я знал, что ублюдки изнасиловали ее, хотя никто не произносил это вслух. Знал, блять, что ее психика сломана и уничтожена. Но я готов вытащить ее из пропасти, готов быть рядом столько, сколько она позволит мне. Потому что не видел смысла дальше существовать на этой планете, ежедневно наказывая себя за смерть Китти.

Я больше не мог погружаться в ебаный кошмар моего подсознания, просыпаясь в холодном липком поту.

Часть моего проклятого сердца всегда будет принадлежать им, но Гектор прав, мне стоит попытаться двигаться дальше.

И я чертовски готов на эту сумасшедшую поездку, если рядом будет Элиза.

Шагнув в центр, я пробежался глазами по корпусу, в надежде разглядеть ее фигуру, но она снова пряталась, не готовая столкнуться с сотней взглядов и бесконечных перешептываний.

Мне хотелось впечатать свой кулак в каждую чертову глотку тому, кто заставлял ее нервничать.

Солнце припекало макушку, пока я добирался до своего дома, шагая мимо зданий, надежно укрытых высокой стеной. Квартира Элизы была всего в паре шагов от моего дома, так что я свернул с улицы, направляясь в ее сторону. Можно сказать, что я пришел проверить новую дверь или чертов замок, не знаю.

В любом случае, мне нужно было ее увидеть.

Я чертовски скучал по ее лицу и тихому голосу, успокаивающий монстров в моей голове.

Она была дома, открыв мне дверь в пижамных штанах и майке на тонких бретельках. Блять, ее сиськи практически выпрыгивали через низкий вырез, и мне пришлось подавить тяжелых вздох. Элиза даже не осознавала, насколько сексуальна в простой домашней одежде, вообще не прилагая никаких усилий.

— Привет, — она слегка улыбнулась, придерживая дверь.

— Ты всем открываешь дверь в таком виде?

Я не хотел, чтобы мой голос прозвучал грубо, но очевидно, попытка с треском провалилась, судя по ее хмурому взгляду.

— Не поняла, — брови Элизы вызывающе поползли вверх.

Я уставился в ее вырез, наблюдая, как соски превращаются в тугие горошины, черт меня возьми, и тонкая ткань майки никак этого не скрывала. Она кашлянула и скрестила руки на груди, пряча от меня свои сокровища.

Член в моих штанах напрягся, подталкивая ворваться в эту сокровищницу и опустошить ее до самого основания.

Блять.

— Я говорю, что любой желающий может оценить размер твоих сисек даже не раздевая тебя.

Она хмуро смотрела на мое лицо, после чего покачала головой и тяжело вздохнула.

— Ты что-то хотел?

Тебя, черт возьми.

Я хочу тебя.

Я хочу поглощать тебя, как гребаное животное, купаясь в твоих стонах и криках.

Я хочу видеть, как ты корчишься от удовольствия, пока мой член и мои пальцы будут внутри твоего теплого тела.

Я хочу видеть, как ты разваливаешься на части, кончая на мой гребаный язык. И я хочу, мать твою, слышать, как ты кричишь мое ебаное имя своими пухлыми губами, пока мой член будет глубоко в твоем горле. И я должен чувствовать себя конченным ублюдком за то, что позволяю себе фантазировать об этом, поскольку одному богу известно, что пришлось пережить этой женщине. Однако, мой моральный компас давно дал сбой, так что глупо надеяться на человечность с моей стороны. Элиза остается в моих глазах самой сексуальной и привлекательной богиней, на алтаре которой я готов поклоняться, пока мои чертовы колени не сотрутся в кровь.

Я готов вырвать свое черное сердце, чтобы положить к ее ногам. Конечно, ничего из этого не вышло из моего блядского рта, так что я просто подвинул ее в сторону и шагнул через порог.

— Как мило, что ты пригласила меня войти.

— Вообще-то я не приглашала, — она развернулась ко мне лицом, все еще скрещивая руки на своей груди.

— Да? А мне показалось, что ты проявила гостеприимство.

Элиза покачала головой и захлопнула дверь, направляясь в сторону кухни. Очевидно, она что-то готовила до моего прихода, судя по испачканной посуде и чудесному аромату, который распространялся по всему дому.

— Ты готовишь?

— Почему в твоем голосе столько удивления?

— Это восхищение, — я уселся на высокий стул, и огляделся по сторонам. На плите что-то аппетитно шкварчало, и мой рот наполнился слюной.

— С замком проблем нет?

— Нет, спасибо.

— Ты благодаришь меня за то, что я сначала выбил твою дверь, сломав замок, а затем просто исправил все это?

— Не знаю, — Элиза смущенно улыбнулась, — видимо, да.

Я усмехнулся, откидываясь на спинку стула.

Улыбка на ее лице делала меня зависимым.

И я точно стал чертовым наркоманом, которого тянет за очередной дозой. Было в ней что-то особенное, что-то, что цепляло меня за живое, вызывая чертовы мурашки на коже.

У меня никогда не бывает мурашек.

Хотя бы этот факт уже должен насторожить.

Элиза налила стакан сока и поставила передо мной, слегка склонившись над столом. Вырез ее майки опустился еще ниже, открывая ложбинку между упругими сиськами. Черт возьми. Мне предстояло провести вечер с очередным стояком в своих штанах.

— Что-то мне подсказывает, что ты не уйдешь в ближайшее время, так что, придется тебя накормить, если ты голоден.

— Я голоден, — мой голос звучал хрипло даже для моих ушей, и мне пришлось слегка откашляться. Щеки Элизы покраснели, и она торопливо отошла к плите.

— Конечно, я не идеальный повар, но должно быть съедобно.

Она наполнила две тарелки и поставила их на стол, подвинув одну в мою сторону. Я подхватил вилку и шумно вздохнул, наслаждаясь божественным ароматом. Макароны с грибами, беконом, тертым сыром и сливками — я попал в гребаный рай.

— Это очень вкусно, — пробормотал я с набитым ртом, готовый вылизать тарелку или женщину перед собой. Мне без разницы.

Элиза смущенно отвела глаза, медленно пережевывая.

Я справился со своей порцией в рекордные сроки, и теперь зазывно посматривал на большую сковороду на плите.

— Дай угадаю, ты хочешь добавки?

— Ну, если ты предлагаешь, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги. Положив себе еще одну порцию, я вернулся за стол и стал уплетать макароны за обе щеки. Элиза отставила тарелку в сторону, но съела она только половину от того, что положила себе.

— Ты не доела.

— Мне пока хватит.

— Тебе надо есть больше.

— Я не могу больше, мой живот лопнет от переедания.

— Не лопнет, — я кивнул на ее тарелку, — доешь то, что уже положила.

Она недовольно покосилась на меня, но послушно подвинула тарелку и съела еще несколько ложек, запив еду соком.

— Где ты был? Я не видела тебя несколько недель.

— Ты скучала по мне, принцесса? — улыбнулся я, потирая наполненный живот.

— В твоих мечтах, — она забавно фыркнула носом.

— У Кристофера возникли некоторые проблемы, так что мне пришлось немного присматривать за его задницей.

— О, — она удивленно приподняла брови, — надеюсь, с ним все в порядке.

— Я тоже надеюсь, — я тяжело вздохнул, почесав затылок. Но тут одна мысль оформилась в моей голове, и я удивился, что не догадался спросить раньше, — кстати, Кэтрин вернулась в Главный центр, и как теперь быть с твоей терапией? — Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос.

Элиза вышла из-за стола, начиная собирать посуду. Я перехватил тарелки, укоризненно покачав головой.

— Иди отдохни, — я отнес тарелки в раковину, включая воду. Не то, чтобы мне нравилось мыть посуду, или убирать за собой, но я не хотел, чтобы это делала Элиза. Сполоснув тарелки, я разложил их на кухонном полотенце и вытер руки.

— Так что с сеансами? Тебе нужен новый врач?

— Я не хочу нового врача, — отозвалась Элиза, которая устроилась на диване, прикрыв ноги пледом, — но и в Главный центр я тоже не могу ходить. Видимо, мне придется справляться в одиночку.

— Хрена там, — я поморщился, усаживаясь на диван. Элиза подтянула ноги выше и села, подтолкнув за спину толстую подушку, — если надо, я могу сопровождать тебя в Главный.

— Ты готов ходить со мной в Главный центр только для того, чтобы я поговорила с Кэтрин?

— Если тебе это помогает, тогда я буду ходить с тобой.

На лице Элизы отразилась нежность, и мне хотелось навсегда впечатать этот образ в свое сознание. Она продолжала оставаться светлым лучиком в моем мире, несмотря ни на что.

— Спасибо, — она склонила голову на бок, рассматривая меня серыми глазами, в которых отражались сотни эмоций.

Я протянул руку, касаясь ее колена, подсознательно ожидая реакции. Но Элиза даже не дернулась, напряженно наблюдая за тем, как моя ладонь легла поверх пледа, который был накинут на ее ноги.

— Не благодари меня, Элиза. Я не сделал ничего, чтобы заслужить твоей благодарности.

— Тебе так кажется.

Ее дыхание слегка участилось, а румянец пополз ниже, заливая шею и грудь. Мне казалось, что я хожу по тонкому льду, и все может рухнуть от любого неосторожного движения с моей стороны. Поэтому я убрал руку с ее колена и осмотрелся по сторонам, заметив новый холст в углу комнаты, на котором бессистемно пересекались красные линии. Не знаю, что они означают, но красный — это хорошо. Верно? Ну, для меня он хорош, потому что символизирует кровь и насилие. Не уверен, что для нее это имеет такое же значение, как и для меня.

— Новая работа? — я кивнул головой в сторону полотна.

— Нет, это просто мысли, — Элиза дернула плечами, пристально рассматривая работу, затем откинула плед и села ровнее. Она казалась взвинченной.

— Все в порядке?

— Да, — она рассеянно кивнула головой. Бретелька на ее плече поползла вниз, и я подхватил ее пальцами, натягивая обратно. Дыхание Элизы замерло, пока она пристально наблюдала за моей рукой на своем хрупком плече.

Я опустил руку вниз, едва дотрагиваясь до холодной ладони. Они всегда казались ледяными на ощупь, несмотря на высокую температуру на улице. Элиза напряженно сглотнула, ее плечи взволнованно приподнимались от той силы, с которой она втягивала воздух в свои легкие.

Я осторожно провел по ее мягким пальцам своими, более грубыми и мозолистыми, наслаждаясь тем, как ее лицо вспыхнуло, а рот слегка приоткрылся.

Она была прекрасной.

Как гребаная богиня, которая спустилась с неба, чтобы заставить меня поклоняться у своих ног.

Высунув язык, я облизал кончик ее пальца, затем обхватил губами и слегка прикусил. Дыхание Элизы стало прерывистым, ее глаза лихорадочно заблестели, оставаясь прикованными к моему лицу. Я видел, как желание медленно затапливает ее тело, разливаясь по венам и просачиваясь под кожей. Румянец со щек перешел на шею, и мне хотелось провести своим языком, чтобы прочертить ему дорожку, но я одернул себя, призывая к сдержанности, несмотря на то, что ублюдок в моих штанах буквально всеми силами упирался в ширинку. Не сейчас, господи, ты хочешь спугнуть ее или что? Хоть раз прояви чертово терпение, гребаный ты мудак.

Я выпустил указательный палец со своего рта и перешел к среднему, уделяя ему не меньшее внимание. Ладонь Элизы начала дрожать в моей руке, а мурашки поползли вверх, превращая ее соски в тугие горошины.

Мурашки, блять.

Я хочу вцепиться зубами ей в кожу, и поглотить ее мурашки, впитать их в свою кровь, чтобы они разлились внутри моего тела.

Ее реакция на простые касания ставила меня на чертовы колени, и я чувствовал, что начинаю терять свой гребаный рассудок. Слегка прикусив палец, я уловил тихий стон, который вырвался из ее полуоткрытых губ.

Я замер, словно хищник, почуяв добычу.

Мне было мало.

Мало ее стонов, мало ее запаха, мало ее прикосновений. Мне хотелось вытащить из нее все звуки, которые она может издавать, и впечатать их в свой испорченный мозг. Они должны принадлежать мне.

Все, до единого.

Я знал, что скорее всего напугаю Элизу, но то, как она дрожала, широко раскрыв свои глаза, лишило меня остатков гребаного рассудка. Выпустив ладонь, я прижался своим ртом к ее раскрытым губам. Я облизывал, кусал и поглощал ее, как чертов монстр, которым, очевидно, и являюсь. И я не мог, блять, насытиться ее вкусом, ее запахом, и ее чертовски сладким стоном, который служил наградой для меня, когда она наклонила голову, отвечая на мой поцелуй.

Я больше не готов ее отпустить. Я стал зависим от принцессы с двойным именем.

Возможно мне стоило сбавить обороты и проявить немного нежности и такта, но я словно обезумел от ее вкуса. Я пожирал ее губы, наслаждаясь каждым стоном, каждой капелькой дрожи, которая пробегала по ее телу, каждым судорожным вдохом, который она делала, пытаясь глотнуть воздуха.

Я поглощал ее выдохи, проглатывая их, продолжая облизывать ее губы снова и снова и снова.

Это, блять, безумие.

Мне полностью снесло голову только от того, как ее теплый рот прижимался к моему. Приятным бонусом было то, что Элиза не пыталась оттолкнуть меня. Она отвечала на мой поцелуй с таким же отчаянием, которое исходило от моего напряженного тела.

Ублюдок в моих штанах практически заплакал, настойчиво упираясь в ширинку, требуя к себе внимания. Но я мысленно отмахнулся от него. Сегодня я готов к синим яйцам и напряженной встрече с собственной рукой. Как бы мне не хотелось влезть внутрь теплого тела Элизы, я осознавал, что еще слишком рано для того, чтобы подталкивать ее к этому.

Оставив последний влажный поцелуй на ее губах, я отстранился в сторону, наблюдая, как ее губы распухли и покраснели. Блять. Мой самоконтроль висел практически на волоске.

— Ты в порядке? — выдавил я из себя, едва касаясь ее лица своими дрожащими пальцами. Это какой-то пиздец. Дыхание со свистом покидало мои легкие, а живот начинало сводить от нервов.

Ее глаза выглядели шокированными, а зрачок — расширенным, практически полностью поглотив радужку глаза. Она подняла ладонь и прижала к свои распухшим губам. Мне меньше всего хотелось, чтобы она ушла в свои кошмары, поэтому сейчас я реально нервничал, надеясь, что не сделал хуже.

— Это странно, но да, я в порядке, — тихо прошептала она, рассматривая мое лицо. Я облегченно выдохнул, широко улыбаясь.

— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать.

Ее тихий смех наполнил комнату. Я чувствовал, как тревога и нервозность покидают мое тело, уступив место покою. И мне хотелось верить, что Элиза ощущает нечто похожее, иначе это игра в одни ворота, а я не самый терпеливый человек.

— Я хотела попросить тебя, — неожиданно заговорила Элиза, отводя глаза в сторону, — я все еще никак не могу решиться отправиться в зал, чтобы немного попрактиковаться в рукопашном бою, а ты как-то говорил, что мог бы потренировать меня, поэтому я подумала…

— Тебе даже не нужно меня просить. Мы можем начать в любое время.

— Отлично, — она облегченно выдохнула, все с той же мягкой улыбкой на лице, — но должна предупредить, что я не совсем в этом хороша. Уилл вообще считает, что я смогла подкупить инструктора, который поставил мне зачет автоматом.

— Уилл уже тренировал тебя?

— Ну, мы пытались, но я не очень хорошо реагирую на чужие касания, так что ничего хорошего из этого не вышло.

Я ведь не должен так радоваться, верно? Но удовлетворение медленно просачивалось по моим венам, разжижая кровь, которая стала быстрее растекаться по моему телу.

— Ты уже пытался с ним говорить?

— С Уиллом? — я прокачал головой. — Нет, мы больше не пересекались.

— Я чувствую себя плохо, от того, что он страдает.

Конечно, блять, на мои страдания всем плевать. Уилл построил в своей голове какую-то иллюзию, в которую продолжает верить, упорно отрицая свою тягу к противоположному полу. И если раньше я всегда был готов залезть ему в голову и хорошенько встряхнуть, то сейчас это создавало неудобства.

Элиза — гребаная мать Тереза, которую беспокоит благополучие всех, кроме самой себя. Уверен, она уже обдумывала идею, как прекратить наши отношения, какими бы они не были, чтобы не ранить чувства, которые придумал в своей ебаной голове, Уильям.

— Не думай о нем, Элиза. Он сможет справиться с тем, что сидит в его испорченном разуме.

— Ты так думаешь?

— Я уверен. Может, не так быстро, как бы ему хотелось, но он выберется из ямы, в которую себя загнал. Скажи мне лучше вот что. Ты готова к тому, что мои руки будут на твоем теле? Я постараюсь научить тебя всему, что могу сам, но для этого мне придется касаться тебя, принцесса. И мне бы не хотелось, чтобы наши тренировки были дополнительным стрессом для тебя.

На лице Элизы отразилась решительность, смешанная с нервозностью. Она уверенно кивнула головой, стиснув ладони в кулаки.

— Я просто хочу быть готовой. Я не могу позволить этому повториться.

— Тогда я подготовлю тебя.

Глава 17

Элиза

Я целовалась с Полом, и ни единый кошмар не смог утащить мой разум в каменную ловушку. Осознание этого факта настойчиво билось в моей голове, заставляя сердце трепетать в моей груди.

Его губы были требовательные, настойчивыми.

В его движениях не было нежности.

Он брал то, что хотел, и я позволила ему. Его рот практически клеймил мой, вытягивая робкие стоны из моего горла. И я прервала его только потому, что испугалась реакции своего тела на прикосновения Пола.

Это не может быть правильным. Не тогда, когда мое тело все еще переживает фантомные боли, которые выворачивают наизнанку каждую косточку. Но чувствовать его тепло, ощущать его губы на своей коже было чертовски невероятно.

Я стояла в пустом зале, рассматривая его высокую фигуру в центре, и постаралась незаметно вытереть вспотевшие ладони о свои штаны. Пол сдержал обещание и привел меня на ринг, чтобы научить драться. Мне казалось, все то, что я когда-то умела делать, вылетело из моей головы, поэтому сейчас испытывала дрожь в коленях и неприятный холодок по спине.

— Иди сюда, принцесса, — весело произнес Пол. Его футболка туго обтягивала мышцы, а свободные шорты свисали по узким бедрам, поддерживаемые тугим шнурком. Я перекинула хвост за спину и шагнула вперед, перелезая через канаты. Мои спортивные штаны и футболка ощущались слишком шершавыми на моей коже, и я нервно дернула плечами, пытаясь стряхнуть напряжение.

Пол начал с разминки, затем перешел к базовым упражнениям, которые, к счастью, я еще могла самостоятельно выполнять. Он удовлетворенно кивнул головой, призывая меня стать ближе. Я шагнула вперед, смахнув волосы со своего лба.

— Для начала неплохо, — произнес он, — теперь начинаем работать в паре. Ты готова?

Да, — я постаралась кинуть со всей уверенностью, которую пыталась обнаружить в своем теле. От его запаха у меня кружилась голова, а руки нервно подрагивали.

— Хорошо. Я нападаю, ты — защищаешься.

Я судорожно сглотнула и выставила руки в стойку, пытаясь вспомнить хотя бы что-то, чему нас обучали. Пол начал медленно, давая мне время обдумать свою защиту. Я сотни раз наблюдала за тем, как он дерется, и поверьте мне, там не было ни капли терпения или нежности. Сейчас же он действовал неторопливо, мягко касаясь своими сильными руками моих рук или ног, в зависимости от того, куда был нацелен его удар.

— Теперь быстрее.

Я сосредоточенно ставила блоки, отражая его удары. Он ни разу не ударил настолько сильно, чтобы я почувствовала боль.

— Теперь выйди из стойки и отражай удары, если бы они были спонтанными.

— Что? — не поняла я, но он уже двинулся вперед, тесня мое тело к канатам. Паника стала вырываться из глубины, затуманивая зрения, но Пол внезапно замер:

— Дыши, Элиза, — в его уверенном голосе сквозили нотки нежности. Я шумно задышала, слегка тряхнув головой, чтобы прогнать черноту перед глазами.

Он снова пошел вперед и мои руки сработали на автомате, с силой ударив его кулаком в висок. Струйка крови стекала по его щеке там, где я рассекла ему бровь.

— Боже, — ахнула я, опустив руки.

— Гребаная ошибка, — прорычал он, резко прижимая мою спину к своему телу. Я ощущала тяжесть его рук, втягивала его запах в свои легкие и слышала рваное дыхание за своей спиной.

Его влажный язык прошелся по моей шее, слизывая пот. Волнение и трепет захлестнули меня с головой. Я больше не думала о том, что оказалась в ловушке. Я чувствовала только силу его рук, биение его сердца за своей спиной и теплый язык, который облизывал мою шею, челюсть, посасывал мочку уха. Ухватившись за его руки, я крепко вцепилась в них, словно мне нужен был круг, чтобы остаться на поверхности.

Пол потянул меня за длинный хвост, оттягивая мою голову назад и впился с губами в жестком поцелуе. Я чувствовала липкость от того, что кровь из его рассеченной брови, попадала мне на лицо. Ее металлический запах щекотал мои ноздри, вызывая непрошенные воспоминания. Пол недовольно зарычал, словно мог проникнуть в мою голову. Его пах прижался к моей пояснице, и очертания твердого члена напрочь отпечатались на моей коже, обжигая и нервируя, пока его левая рука все еще крепко обхватывала мое тело поперек груди. Конечно, мне было страшно, это никуда не исчезло, но все эти страхи меркли в тот момент, когда руки Пола касались моей кожи. Словно мое тело хотело доверять ему, позволяя то, чего не позволяли никому другому. Оно изголодалось по нежности и ласке, по простому прикосновению, которое не вызывало желания содрать чертову кожу, чтобы выбраться из этого тела.

И это все он.

Пол.

Человек, который забрал мое сердце много лет назад, хотя и не подозревал об этом.

Выгнув поясницу, я слегка потерлась о его твердую длину, и услышала, как воздух с шипением покинул его горло. Правая рука Пола легка мне на шею, обездвиживая на месте, пока его рот продолжал пожирать мой, забирая крупицы воздуха. Левой рукой он провел по моей груди, стиснув плоть в своей ладони. Легкий писк вырвался наружу, когда я ошеломленно старалась успеть за его натиском. Я подняла руку и вцепилась в его затылок, притягивая ближе.

Хватка на моем горле усилилась, и я постаралась сделать глубокие вдохи, чтобы почувствовать запах Пола, а не запах гнили, смерти и крови. В это время он ущипнул меня за сосок, и я громко простонала ему в рот, буквально заживо сгорая от всего этого напора.

— Блять, — он оторвался от моего рта и слегка потерся о мою задницу своим твердым членом.

Это должно было оттолкнуть меня.

Должно.

Но не оттолкнуло.

Вместо этого я качнулась ему на встречу, подталкивая к краю, затем выкрутила ему руку и вырвалась из захвата. Отскочив на несколько шагов, я пригладила волосы дрожащими руками, и судорожно сглотнула, наблюдая за тем, как он схватился за свое плечо, слегка поморщившись.

— Думаю, что на сегодня достаточно, — я шумно дышала. Мое сердцебиение никак не хотело прийти в норму.

Пол отрывисто засмеялся и кивнул головой:

— Как скажешь, принцесса.

Я попятилась к канатам и неуклюже перелезла через них, спрыгивая на пол нетвердыми ногами.

— Ты не сможешь убегать вечно, — крикнул он мне в спину, — рано или поздно я догоню тебя.

Я выскочила из зала и прислонилась спиной к двери, прижав руку к груди, в которой бешено колотилось сердце. С каждым днем, который я проводила с Полом, мне все меньше и меньше хотелось убегать. И только страх все испортить в самый ответственный момент, все еще тормозил меня от того, чтобы позволить ему догнать меня. Мне нужна была помощь.

*********

События следующих недель развивались слишком стремительно. Кэтрин вернулась на границу и у меня появилась возможность поговорить с ней. Никогда бы не подумала, что буду нуждаться в наших встречах. Пол был обеспокоен ранением Кристофера, которое тот получил за стеной, и поэтому много времени проводил в госпитале. Он продолжал тренировать меня, каждый раз продвигаясь немного вперед. Я все больше и больше привыкала к его рукам на своем теле, к его голосу, к его запаху, который заставлял мое сердце биться сильнее.

Мне казалось, что моя зависимость перешла на новый уровень, если это вообще возможно.

Раньше я боялась стать одной из многих, кто просто пополнит его коллекцию для секса, но теперь я думала иначе. Его поступки, его слова убеждали меня доверять ему.

Мое тело хотело доверять ему.

И если страх и боль — это цена, которую я должна заплатить за то, чтобы еще раз попробовать его на вкус, то так тому и быть.

Я готова к этому.

Потому что с каждым днем все больше и больше нуждаюсь в его взгляде, в его присутствии.

Мне нравилось, как он ест мою еду, как занимает уже привычное место на диване, положив мои ноги себе на колени. Мне нравилось, как он рассказывает о том, как прошел его день. И мне чертовски нравилось, как он целует меня, не позволяя себе забраться дальше. Он вел себя настолько естественно и непринужденно, словно не знал о моих травмах или страхах. Пол не смотрел на меня сочувствующим взглядом, вызывающим тошноту внутри моего тела, как это делали остальные. Он трогал и целовал меня так, как хотел, со всей своей страстью и одержимостью, не пытаясь казаться кем-то другим.

Несколько дней спустя я стояла около окна, ожидая свои лекарства, пока Кэтрин нервно постукивала ногтями по подоконнику. Мои глаза сразу уловили высокую фигуру, и я почувствовала, как румянец пополз по моему горлу. Вчера он облизывал, кусал и целовал мои губы, пока они не распухли и не заболели. Я рискнула забраться ему под футболку, чтобы провести ладонями по его теплому рельефному телу, наслаждаясь тем, как его мышцы перекатываются от напряжения. Низ моего живота приятно затянуло и это вызвало шок в моей голове, потому что после всего того, что случилось в пещерах, я не чувствовала потребности в том, чтобы заняться сексом с кем-то. Я не касалась себя, не фантазировала о близости, я вообще перестала обращать внимание на эту часть своего тела.

Но сейчас что-то изменилось.

И влага между моих ног служила лишь доказательством.

Пол ушел на рассвете, и теперь появился в госпитале, где ему, по сути, делать абсолютно нечего. Я уткнулась носом в стену, шумно переводя дыхание, пока Кэтрин подняла руку, привлекая его внимание.

— Привет привет, — Пол с улыбкой подошел ближе.

— Хочу с тобой поговорить, — Кэтрин схватила его за локоть, — Элиза, я оставлю тебя тут ненадолго.

Я нервно кивнула головой, продолжая рассматривать трещины в стене. Обжигающий взгляд прошелся по моему телу, вызывая мурашки на коже.

— Я к твоим услугам, милая.

Боже, его хрипловатый голос превращал мои внутренности в полную кашу. Кэтрин потащила его за локоть в дальний угол, подальше от любопытных ушей. Я почувствовала жгучую ревность наблюдая за тем, как ее рука цепляется за его локоть.

И вновь неуверенность стала распространяться по моим венам, вызывая головокружительную тошноту.

Я сравнивала себя с Кэтрин и понимала, что проигрываю ей по всем пунктам.

— Зачем тебе нужен был Пол? — решилась спросить я, как только Кэтрин вернулась ко мне.

— Меня интересует его брат, Кристофер, — ответила Кэтрин, рассматривая мое лицо, — но он явно не хочет моего внимания, поэтому я просила Пола о помощи.

Что сказать, это вызвало у меня шок. Но в то же время облегчение начинало просачиваться в каждую клеточку моего тела, снимая напряжение в мышцах.

— Кристофер не хочет твоего внимания?

— Долгая история, — махнула она рукой, — мне надо идти. Принимай лекарства строго по рецепту, увидимся с тобой на следующем сеансе, я хочу знать, помогают ли они тебе.

Я согласно кивнула и зашагала к выходу, толкая дверь на улицу. Чья-то рука схватила меня за локоть, и я испуганно вскрикнула, начиная чувствовать оцепенение.

— Элиза, блять, ты должна быть готовой, — запах Пола заполнил мои ноздри, просачиваясь в легкие. Я глубже задышала, ощущая, как мое зрение начинает проясняться.

— Прости, — пробормотала я, уткнувшись носом в его шею.

— Не извиняйся за то, в чем ты не виновата, — он прижал меня к своему телу и погладил по волосам, — но тебе нужно быть внимательней, принцесса.

Мы стояли за углом, скрываясь в небольшой тени, и мне казалось, что весь мир просто исчез, оставив нас двоих на этой планете.

— Я просто была уверена, что здесь в полной безопасности.

— В нашем мире нет места, где бы мы были полностью защищены, так что тебе стоит это учитывать.

— Хорошо, — я кивнула головой, слегка отстраняясь от его теплого тела.

— Как ты? — спросил Пол, заправив волосы мне за ухо.

— Взяла новые таблетки, — я приподняла пакет, демонстрируя коробки, — надеюсь, они помогут мне спать по ночам.

Пол тяжело вздохнул и кивнул головой, словно соглашаясь с моими словами.

— Кэтрин заставляет тебя нервничать?

— Что? — я непонимающе уставилась на него.

— Ты выглядела напряженной рядом с ней, поэтому я подумал, что тебе некомфортно.

— Нет, — я торопливо покачала головой, — она замечательная.

— Тогда что?

— Что? — эхом повторила я.

— Элиза, — тон Пола стал угрожающим, вызывая мурашки на коже и приподнимая волоски на теле, — мне кажется, мы это уже проходили.

— Мне не понравилось, что Кэтрин трогает тебя, понятно? — я нервно усмехнулась.

— Ты ревнуешь? — его губы опустились к моему уху, едва касаясь кожи. Внутренний трепет охватил низ моего живота, и я подавила стон, с силой втягивая воздух, что бы как-то оставаться в сознании.

— Может быть, — призналась я, прикрывая глаза от интенсивности ощущений.

— Это хорошо, потому что я точно так же ревную тебя к гребаному Уиллу.

— Он тут при чем?

Брови Пола вызывающе изогнулись, пока он смотрел на меня своими бездонными глазами, в которых мне хотелось утонуть.

— Ладно, согласна, — я смущенно кивнула головой, вспоминая то, что успел наговорить ему Уилл, — но мы давно не виделись, так что…

— Это не меняет сути, принцесса, — буркнул Пол, снова опуская голову к моей шее, чтобы втянуть воздух носом, — он в любом случае пробовал то, что ему не следовало пробовать.

— Ты же не серьезно, — я попыталась отодвинуться, но он крепко удерживал меня за талию, прижимаясь кончиком носа к точке пульса на моей шее.

— Очень даже серьезно.

— Тогда давай вспомним, где были твои части тела.

— Мои части тела, как ты выразилась, уже давно нигде не были, но мне нравится, что ты ведешь себя, как собственница.

Он широко улыбнулся, отчего его глаза засветились еще ярче.

— Это не так, — буркнула я.

Он тихо засмеялся, затем опустил голову и захватил мои губы в мягком поцелуе. Меня больше не беспокоило, что кто-то может увидеть нас. Наоборот, мне хотелось заявить свои права на мужчину, который целует меня со всей страстью и нежностью, на которые, казалось, был не способен.

Я хотела поставить на нем гребанный отпечаток или клеймо, чтобы все видели, кому он принадлежит.

Потому что я уже принадлежала ему, пусть даже он этого не осознавал.

***

Некоторое время спустя Пол ворвался в мою квартиру, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— Ты в порядке? — я нахмурила брови, начиная волноваться вместе с ним.

— Не уверен, — Пол прошел вперед и занял свое место на диване, — я хочу поговорить с тобой.

— Говори, — кивнула я, уже чувствуя, как тугой узел начинает затягиваться внутри моего живота.

— Кристофер уезжает в Четвертый Центр, и я еду с ним, Элиза.

— Что?

Ворох мыслей пронесся в моей голове за считанные секунды. Он решил прекратить наши отношения и это его способ сообщить мне об этом?

— Кристофер избран новым лидером Четвертого Центра. Он будет возглавлять город, и я еду с ним, потому что он нуждается во мне так же, как я нуждаюсь в своем брате. И это пиздец какой-то, потому что в тебе я нуждаюсь не меньше, чем в нем. Я запутался, принцесса.

Он говорит, что уезжает? Я ничего не понимаю.

— Почему ты не можешь остаться?

— Потому что он мой близнец, Элиза. Мне плохо, когда его нет рядом. И ему явно нужна моя помощь в этом ебаном городе, полном крыс.

— Кажется, я начинаю понимать, — я села напротив, уперев локти в свои колени.

— Но мне не хочется потерять тебя, потому что все, что я говорил — ебаная правда, какой бы она не была. Ты нужна мне, и я готов ждать тебя столько, сколько потребуется.

Сказать, что я была ошеломлена всем этим, это мягко сказано. Я оказалась выбита из привычного распорядка, и теперь рисковала остаться в одиночестве, когда он переедет в другой центр.

— Я не могу покинуть стены, Пол.

— Почему? — его глаза практически умоляли. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

— Я понимаю это на словах, но внутри меня все сжимается от страха снова оказаться в пустыне.

— Элиза, — Пол ухватился за мои ладони, крепко сжимая их, — я буду рядом с тобой, на каждом чертов шаге, чтобы подхватить тебя, если ты сломаешься. Верь мне, принцесса, это все, чего я прошу.

— Я доверяю тебе, Пол, — прошептала я.

— Тогда идем со мной.

Я нервно покачала головой и торопливо поднялась на ноги, зашагав по комнате.

— Это все так неожиданно.

— Я знаю, и сам не до конца еще осознал все.

— Когда вы уходите?

— Скоро. Совет уже был, так что это просто вопрос времени.

— Я не знаю, — какой-то истерический смех вырвался из моего рта, — я хочу, но я все еще не уверена, что смогу.

— Я не буду давить на тебя, и это впервые, блять, в жизни, когда я готов отступить, потому что уважаю твое решение, каким бы оно ни было. Но ты должна знать, что я готов ждать тебя.

Пол поцеловал меня в макушку, пока я смотрела в окно, отмечая его неторопливые шаги, когда он вышел из моей квартиры, прикрыв за собой дверь.

Пустота в моей груди становилась все более ощутимее по мере того, как двигалась стрелка часов.

Я могла понять его потребность в брате, могла, черт возьми. И конечно, я не ожидала, что ради меня от откажется от своего близнеца. Но он явно дал понять, что нуждается во мне не меньше, чем в Кристофере. Очевидно, что следующий шаг остается за мной.

*****

Я хмурилась и кусала губы, ожидая Пола в своей квартире. Мы виделись в центре, и я отметила его рассеченную бровь и несколько синяков на теле. Он выглядел взвинченным, пока колотил грушу, и я несколько минут просто наблюдала за ним, прежде чем встать рядом, привлекая его внимание.

— Элиза? — он шумно перевел дыхание, разворачиваясь в мою сторону.

— Ты в порядке? — первое, что пришло мне на ум.

— Я буду в порядке, — кивнул он, отводя глаза в сторону.

— Я хотела спросить, придешь ли ты сегодня.

— Да, — кивнул он, — конечно, я приду, принцесса.

И вот теперь я нервно ходила кругами, чувствуя, что с ним что-то происходит.

Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть, хотя я и ожидала его прихода. Торопливо распахнув дверь, я уставилась на Пола, который прислонился к дверному косяку, удерживая в руках бутылку с вином.

— Решил сегодня разнообразить наш ужин, — усмехнулся он, делая шаг вперед.

Я прикрыла дверь и щелкнула замком, направляясь в сторону кухни. Тарелки и столовые приборы были уже разложены на столешнице, поэтому я просто вытащила лазанью из духовки и поставила на досточку. Пол открыл вино и теперь разливал его в два бокала, которые достал с верхней полки.

— Я уже говорил, что ты фантастически готовишь?

— Пару десятков раз, но я готова выслушать это еще раз, — усмехнулась я, делая небольшой глоток красного вина.

— Элиза, ты фантастически готовишь, — прищурившись, весело произнес Пол.

— Спасибо, — засмеялась я, подхватывая вилку в руки.

Сегодняшний вечер не отличался ничем от других, подобных, но я чувствовал трепет внизу живота.

— Где ты получил травмы?

— В спарринге, — уклончиво ответил Пол с набитым ртом. Клянусь богом, у этого человека полностью отсутствуют какие-либо комплексы.

Мы жевали в комфортной тишине, и это было невероятно. У меня не возникало желания разбавить неловкую тишину какой-то фразой, которая ничего по сути не означает. Рядом с Полом было комфортно даже в полной тишине, просто наслаждаясь близостью его тела.

Он также молча убрал посуду, не забыв вымыть тарелки, пока я пересела на диван со своим бокалом вина. В моей голове немного шумело, несмотря на то, что я сделала всего пару глотков, в то время, как Пол подлил себе еще, усаживаясь в моих ногах с тяжелым вздохом.

— День выдался напряженным? — я покосилась на него поверх своего бокала.

— Скорее последние пару недель, — вздохнул он, отставив бокал на низкий столик. Его ладони легли на мои стопы, и он стал разминать их, уделяя внимание каждому пальцу, — нам предстоит много работы в новом центре, и я, блять, не уверен, как мы со всем справимся.

— Что Кристофер думает по этому поводу?

— Он уверен, что все пройдет гладко. Кэтрин, наконец, переехала к нему, так что он не жалуется.

— Мне все еще не верится, что Кэтрин встречается с твоим братом.

— Почему? — Пол приподнял брови. — Мы, знаешь ли, красавчики.

Я захихикала и толкнула его ногой, которую он перехватил своей крепкой рукой, медленно поднимая ладонь вверх, скользя по моей коже. Дыхание в груди сбилось, и я замерла, следя за его движениями широко раскрытыми глазами.

Глаза Пола сделались на тон темнее, а на лбу бешено пульсировала вена, словно он сдерживал себя из последних сил. Я села ровнее и протянула к нему руку, хватаясь за его затылок.

Мне надо было почувствовать его вкус, его запах, его чертовски сильные руки на моем теле. Пол перетянул меня выше, усаживая на свои колени. Я впервые была настолько близко к его члену, который настойчиво упирался мне в пах. Дрожь страха и возбуждения волнами накатывали на мое тело, пока Пол не притянул мое лицо к себе, чтобы жадно наброситься на мой рот.

Его язык проник внутрь моего рта, и я застонала, почувствовав его вкус на своем языке. Он облизывал, поглаживал и покусывал мои губы, утробно рыча и крепко сжимая волосы на моем затылке.

Я не представляла, насколько нуждалась в нем.

Мне казалось, я никогда не смогу выбраться из темноты, в которую медленно погружалась, живя в ненависти к своему телу каждый чертов день.

Но Пол поклонялся ему, как на гребаном пьедестале, не обращая внимание на мои шрамы.

И это делало меня зависимым от него.

Я вцепилась своими пальцами в его короткие волосы, притягивая ближе к своему лицу, отвечая на его поцелуй с той же страстью, с которой он пожирал мой рот. Ладонь Пола медленно поползла вверх, смахивая бретельку моего топа. Ощущение его большой ладони на моем хрупком плече вызвало дрожь, которая пробежала до самых кончиков пальцев. Но на этот раз он не остановился, крепко сжимая его. Уверена, что завтра найду отпечаток его пальцев на своей коже. Пол оторвался от моего рта и пристально всмотрелся в мои глаза. Его дыхание было шумным и прерывистым, на лбу выступила испарина, и он судорожно сглотнул, словно стараясь взять себя в руки. Чистая похоть в его взгляде практически стекала по его лицу, вынуждая руки слегка дрожать, пока он стягивал мою вторую бретельку, продолжая удерживать мои глаза. Я сидела неподвижно, ощущая его твердый член между своих ног. Тонкая ткань домашних штанов никак не скрывала его размера и очертания. Настойчивая пульсация и ноющая боль пробиралась по моему телу, подталкивая к тому, чтобы откинуть все страхи и просто получить чертово удовольствие. Тонка майка сползла вниз, цепляясь за твердые соски, которые не позволяли ей спуститься ниже. Пол слегка приоткрыл рот и зацепил нижнюю губу своими зубами, затем провел по ней языком, наблюдая за тем, как моя грудь обнажается сантиметр за сантиметром. Он поднял руку и легким касанием указательного пальца подтолкнул ее дальше, проскакивая препятствие в виде торчащих сосков, которые стали твердыми в тот момент, когда он коснулся моего тела. Шокированный выдох вырвался из моего рта, когда я оказалась перед Полом, практически утыкаясь обнаженной грудью ему в лицо. Он поднял ладонь и положил ее на мою шею, скользя пальцами по коже. Его рука ощущалась шершавой и твердой, пока он медленно обводил мои ключицы, неторопливо следуя вниз. Я чувствовала, как моя грудь стала набухшей и болезненной, пока он исследовал мою кожу, плавно подбираясь ближе. Пол обхватил ладонями мою грудь и провел большими пальцами по соскам, вырывая стон из моего рта и сотню мурашек, которые покрыли мою кожу. Я неловко заерзала, но оказалась еще ближе к его члену, который пульсировал рядом с моей плотью, вызывая желание прижаться крепче, чтобы унять боль между ног.

— Блять, — простонал Пол, на мгновение прикрыв глаза. Его руки скользили по моей груди, пощипывая соски, делая их еще тверже. Он подался вперед и высунул язык, облизывая мою правую грудь, издавая при этом рычание, которое пробирало до самых костей. Его зубы вцепились в мой сосок, слегка оттягивая его, после чего он припал к нему ртом, жадно посасывая. Мои руки взлетели вверх, вцепившись в его голову. Не знаю, чего мне хотелось больше: оттолкнуть его или притянуть ближе, поддавшись бешенному напору с его стороны. Он перешел на вторую грудь, продолжая облизывать, покусывать и посасывать мою плоть, терзать ее своими зубами, вырывая тихие стоны из моего горла. Его язык заскользил вверх, облизывая ключицы, затем шею, пока, наконец, не остановился около моего рта. Наше дыхание смешалось, а глаза неотрывно следили друг за другом.

— Я готов на многое, принцесса, но прямо сейчас мой ебаный контроль трещит по швам, и я боюсь, что не смогу остановиться, — хрипло прошептал он в мои губы, слегка задевая их.

Вместо ответа я просто прижалась своими губами к его губам, облизывая их языком. Пол ухватился за мой затылок, наклоняя голову на бок, проникая своим языком глубоков мой рот. Несмотря на затаившийся страх, который все еще сидел в моей голове, я готова была двигаться дальше.

Если это Пол, то я готова. Только для него. Ради него.

Моя грудь прижалась к его телу, все еще полностью одетому, в то время, как моя майка собралась складками на моей талии. Я дернула ее вверх, призывая снять этот бесполезный кусок тряпки. Пол торопливо вскинул руки, и я откинула ее за спину, ошеломленно проводя своими ладонями по его крепким мышцам, покрытым замысловатыми чернилами. Конечно, он был в отличной форме, тут даже не было сомнений, но ощущать его крепкое сильное тело так близко к моему, все еще было волнительно. Татуировки на его руках переходили на шею, спускались по груди, доходя до твердой линии, уходящей в пах. Кубики пресса перекатывались под моими пальцами, и я поймала себя на мысли о том, что хочу провести по ним своим языком. Я явно схожу с ума рядом с ним.

— Восхищение в твоих глазах тешит мое самолюбие, — слегка усмехнувшись, произнес Пол.

— Я восхищаюсь мастерством художника, а не твоим телом.

— Ты могла бы нарисовать что-то для меня.

— Я? — что сказать, я была удивлена его предложением.

— У меня еще много свободного места на коже, так что можешь использовать его для своего творчества.

Зачеркните все вышесказанное. Я полностью и безоговорочно влюблена в этого человека.

— Ты не боишься, что я все испорчу?

— Ты не можешь что-то испортить, Элиза, ты едва ли не единственное светлое пятно в этом ебаном мире. И мне чертовски нравится, что только я могу это видеть.

Пол обхватил мое лицо ладонями, оставляя поцелуи на губах, щеках, лбу, и я почувствовала, как мои глаза начинают наполняться слезами, поэтому крепко зажмурила их, не давая возможности вырваться наружу.

— Не плачь, принцесса, — прошептал Пол, слизывая соленые капли, которые стекали по моим щекам.

Я закивала головой и прижалась губами к его губам, крепко обхватывая руками за шею, и притягивая ближе к своему телу, чтобы почувствовать прикосновение обнаженной кожи. Мы долгое время просто целовались, вдыхая воздух друг друга, оставляя неторопливые влажные поцелуи на губах, пока Пол не переместился вперед, коснувшись членом моего центра. Судорожный вздох покинул мое тело, и я почувствовала, как влага стекает по моему бедру. Пол шумно втянул воздух носом, его хватка на моей шее стала жестче.

— Я чувствую твое возбуждение, принцесса, — хрипло отозвался он, — я не буду тебя трахать, потому что не думаю, что ты готова к этому, но я хочу, чтобы ты сегодня кончила.

Его дикий взгляд торопливо пробежался по моему лицу, не встретив сопротивление со стороны моего тела, после чего он прижался бедрами к моему паху, начиная слегка раскачиваться. Я чувствовала себя горячей и взвинченной. На моем лбу выступила испарина, пока я цеплялась за его плечи, в то время, как Пол набросился на мою грудь, терзая ее своим языком и губами. Тугая спираль начала закручиваться внизу моего живота, и я неловко подалась вперед, сильнее потираясь клитором о его каменный член. С моих губ стали срываться тихие стоны, а удовольствие подступало все ближе и ближе.

— Боже, какая ты влажна, — шептал Пол в перерывах между поцелуями, — я чувствую твою влагу через всю эту одежду. И я хочу слизать ее своим языком, чтобы узнать, какая ты на вкус, моя принцесса.

Его язык с влажным хлюпающим звуком с силой потирал мой сосок, попадая в ритм с движениями его бедер, отчего казалось, что он облизывает меня там, внизу, и это почти перекинула меня через край. Я вцепилась в его затылок и запрокинула голову, гонясь за собственным удовольствием. Движения Пола стали быстрее, жестче, и, боже всемогущий, я кончила с громким криком, зажмурив глаза от интенсивности ощущений. В моих ушах стоял гул, а кости ощущались расплавленными, когда я рухнула ему на грудь, с шумом переводя дыхание. Краем сознания я уловила, как Пол глухо простонал, вцепившись в мое тело и его член дернулся, крепко прижатый к моему влажному центру.

— Блять, блять, — шептал он снова и снова, вцепившись в мои плечи, очевидно, переживая волну собственного удовольствия.

Возможно, мне стоило почувствовать неловкость, но ее не было. Мое тело впервые за долгое время ощущало себя целостным, единым и чертовски счастливым. И мне хотелось плакать от того, что я смогла преодолеть одну из сотен ступеней к тому, чтобы снова жить полноценной жизнью, борясь с внутренними страхами. Мягкий поцелуй послал волну дрожи от плеча, куда Пол прижался губами, к кончикам пальцев на ногах.

— Думаю, что мне придется воспользоваться твоим душем, — усмехнулся Пол, продолжая поглаживать мою кожу своими губами.

Мои внутренности были похожи на желе, так что я просто кивнула головой, продолжая крепко цепляться за его тело.

— Наверное, мне стоит спросить, как ты, — Пол слегка нахмурился и повернул мою голову так, чтобы видеть глаза.

— Это странно, но я в полном порядке.

Мне не хотелось двигаться, но я заставила себя слезть с его коленей и натянуть майку, прикрывая грудь, несмотря на недовольное ворчание Пола.

— Есть шанс, что ты присоединишься ко мне в душе?

Я отрицательно покачала головой, смущенно улыбаясь. Шрамы на моей ноге выглядели весьма устрашающе, пугая даже меня, так что я не хочу, чтобы Пол видел это уродство на моем теле. Достаточно того, что я не могу заняться с ним полноценным сексом. Пока не могу, черт возьми.

Лицо Пола на мгновение помрачнело, но он кивнул головой с легкой улыбкой, скрываясь в душевой. Я сжала ноги, ощущая липкость на своих бедрах, и слегка прикусила губу. Мое тело не испытывало дискомфорта. Наоборот, глубоко внутри я все еще чувствовала возбуждение. Это было похоже на то, словно я голодала долгое время, и теперь не могла насытиться. Я покачала головой, призывая себя к спокойствию, и прошла на кухню, доставая холодную воду. Выпив сразу целый стакан, я перевела дыхание и потерла лицо ладонями. Будет чертовски трудно сосредоточиться на чем-то другом, находясь с Полом в одной комнате, который, кстати, в этот момент вышел из душевой, обернутый в мое полотенце.

— Я пробовал натянуть твой халат, но он на мне не сошелся, и мой член торчит наружу.

— Поэтому ты обернул его моим полотенцем?

— Другого я не нашел, — он забрал у меня стакан и налил себе воду, сделав несколько глотков, — хотя дома я хожу голышом.

— Боже, — засмеялась я, прикрывая глаза ладонью, — избавь меня от подробностей и держи это штуку прикрытой.

— Он может обидеться, ты же это понимаешь?

— Кто? Твой член? — я уставилась на лицо Пола, ожидая пояснения.

— Конечно, — кивнул он, — он очень ранимый. Так что выбирай выражения в его присутствии.

— И давно это у вас?

— Ну, мы довольно рано узнали друг друга, так что считаю своим долгом предупредить тебя.

— И что мне придется делать, если я задену его нежные чувства? — сердце в моей груди заколотилось сильнее. Я была чертовски возбуждена.

Глаза Пола прошлись по моему телу, и он цокнул языком, склонив голову на бок:

— Я бы спросил, чего тебе не придется делать. Иногда этот ублюдок бывает весьма требовательным.

Я проследила за его взглядом и уставилась на твердый член, который оттопыривал полотенце и явно нацелился в мою сторону. Слегка попятившись, я обогнула стол и шагнула в душевую, прикрывая за собой дверь. Холодная вода — это то, что мне сейчас требуется.

Спустя двадцать минут, я вышла в комнату, ожидая, что Пол уже будет готов уходить. Он сидел на подоконнике, распахнув окно и курил, выпуская дым через решетку. Полотенце все еще было обернуто вокруг его бедер, оставляя торс голым. Я могла бы часами наблюдать за его телом. Он протянул руку, подзывая меня встать рядом.

— Знаешь, — тихо произнес он, наблюдая за тем, как огненный шар почти полностью исчез на высокими стенами города, уступая место вечернему сумраку, — я уже много лет не наблюдаю за солнцем. Когда оно встает или, когда оно садится.

Он выдохнул дым из своих легких и потушил сигарету в пепельнице, которую я поставила для него.

— Однажды я был влюблен, — пробормотал он, уставившись на горизонт. Мое сердце сбилось с ритма и теперь отказывалось запускаться. — Ее звали Китти, и мы несколько месяцев встречались, пока она не сказала, что беременная.

— Что? — вырвалось из меня. Я ошеломленно наблюдала за тем, как печаль и сожаление заполнили каждую линию его совершенного лица.

— Она привела меня в чертовы пещеры, хотя мы и не должны были там находиться. Мы смотрели за тем, как солнце садится за горизонт, и я едва ли не впервые наблюдал за этим с такой высоты. Нам было по семнадцать лет, и я ожидал, что мы начнем трахаться, но она вывалила эту новость на мою голову, практически убив меня на месте.

Я стояла рядом, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть его неосторожным движением. Пол был настолько погружен в себя, что, казалось, не замечает меня рядом.

— Конечно, я не был готов ко всему этому, но я был по уши влюблен в Китти, так что мысль о том, чтобы иметь от нее ребенка, была не такой уж плохой. Я позволил себе закрыть глаза на гребаную секунду, и эта секунда стоила жизни Китти. Тварь разорвала ее горло прямо там, на вершине пещеры, и я не смог добраться до нее вовремя, чтобы спасти. И это моя чертова вина.

Ком в моем горле мешал дышать. Я судорожно сглатывала, пытаясь протолкнуть его дальше, но он упрямо стоял на месте. Мне стало плохо при мысли о том, что Пол живет со своей болью, прикрываясь широкой улыбкой. Я должна была догадаться, что его заразительное веселье лишь маска, которую он надевает, чтобы немного унять агонию внутри своей головы.

Пол повернулся на подоконнике и уставился в мои глаза. Его лицо выглядело опустошенным и потерянным.

— Я не смог спасти их, Элиза. И я наказываю себя за это уже много лет. Но с тобой все по-другому. Я могу дышать полной грудью, когда ты рядом, не чувствуя ненависти к себе, не испытывая желания разорвать кого-то на ебаные кусочки.

Пол потянул меня за руку, крепко стискивая ладонями мое тело. Запах табака проник в мои ноздри, и сердце пустилось в лихорадочный пляс, как и каждый раз, стоит мне уловить знакомый запах. Пол обвел ладонью мое лицо, едва касаясь кожи, затем заправил волосы за ухо и провел пальцами по ушной раковине, спускаясь к точке пульса на моей шее.

— Мне сложно объяснить свою одержимость тобой, Элиза. Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу запереть тебя дома, чтобы ты смотрела только на меня, слушала только меня и улыбалась, блять, только мне. Это чувство ставит меня в тупик, потому что я не испытывал его ни к кому другому уже очень давно. И если раньше это меня пугало, потому что я сойду с ума, если случится еще один пиздец в моей жизни. Но потом понял, что я просто лгал самому себе, избегая ответственности. Я боюсь снова что-то испортить, боюсь лишиться чего-то, к чему могу привязаться. Если бы я не был таким трусом, я бы давно умолял тебя стать моей.

Мать твою. Мое дыхание полностью замерло, пока пульс бешено колотился под кожей.

Ему не надо меня умолять, я давно и безоговорочно отдала ему свою душу вместе с разбитым сердцем.

— Я рассказал тебе все это, чтобы ты верила мне, Элиза. Я не хочу залезть тебе в трусики и утром не вспомнить, как тебя зовут. Доверься мне, принцесса, чтобы я мог помочь тебе. Потому что мне не справиться без тебя.

Я не заметила, как мои щеки стали мокрыми. Этот сильный, жестокий мужчина заставил меня растечься лужей и превратиться в хлюпающую носом кашу.

Могут ли слова вдохнуть в твое тело жизнь, которая, казалось, медленно ускользала?

— Боже, — нервно засмеялась я, стирая слезы со своего лица, — кажется, что в последние месяцы я плачу больше, чем за всю свою жизнь.

Пол медленно поцеловал меня, не обращая внимание на соленые капли. Этот поцелуй не был пропитан похотью или желанием. В нем чувствовалась забота и тепло, и мне хотелось забраться с ногами на его тело, чтобы спрятаться в этом коконе. Медленно, но верно, он разрушал стены, которые я воздвигла вокруг себя, пытаясь спрятаться от чужих взглядов. И я была благодарна Полу за то, что он поделился со мной своими тайнами. Почему-то мне казалось, что об этом мало кто знает, и этот факт делал меня важным для него.

А он всегда будет единственным для меня.

Глава 18

Пол

Пока я считал единорогов и гребаных бабочек в своем животе, находясь в экстазе от того, насколько продвинулись наши отношения с Элизой, беда пришла оттуда, откуда ее ждали, но, блять, надеялись, что кому-то хватит мозгов не творить херни. Наши молитвы не были услышаны и Кэтрин снова пришлось страдать. Сука. Кристофер обезумел настолько, что я не узнавал собственного брата, и это чертовски напугало меня. Мысль перевезти Элизу в Четвертый Центр на время покинула мою голову, поскольку он оказался не настолько безопасный, как мы думали. Пока Кэтрин восстанавливалась, мы с братом занялись поиском крыс в нашем новом городе. Гектор любезно поделился с нами информацией, и мне хотелось оторвать ему голову за то, что он не додумался посвятить нас во всю эту хуйню гораздо раньше.

— Блять, — я схватился за голову и вцепился в короткие волосы, — ты же не серьезно, да?

Гектор хмуро покачал головой, пока мы все переваривали информацию о ебаном братстве, культе педофилов и клоповнике, под названием Сенат.

— Давай по порядку, — Кристофер сжал ладони в кулаки, пока они не побелели, хотя его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, как и его ровный голос, — до катастрофы некоторая кучка богатых ублюдков имела свои связи в нужных местах, поэтому могла управлять обществом. Ладно. Предположим, что это так. После катастрофы потомки этих кланов или сами кланы смогли уцелеть и теперь пытаются снова сесть за руль, чтобы управлять нами. Пока все верно?

Джонатан, лидер не только Главного Центра, но и остальных поселений, согласно кивнул головой, почесав шрам на своей щеке.

— В Сенате есть пять семей, которые основали какое-то общество, которое вы называете братством. Что это, блять, такое?

— Влиятельные друзья, которые иногда хотят кое-чего необычного, — хрипло отозвался Джонатан. При этих словах Гектор поморщился и подвинул к себе стакан, чтобы налить выпить. Мы все сидели довольно тесным кругом в новом кабинете Кристофера, и сейчас наш отец еле сдерживал себя в руках. Джонатан, Доминика, которая руководила Третьим центром, ее брат Дэмиен, Кристофер, Гектор и я, который находился в полном шоке от всего услышанного, — вот и вся наша компания.

— Ладно, допустим, — мой близнец потер пальцами глаза, под которыми залегли темные круги, — они продвинули всех нужных людей в отдел охраны, правопорядка, заняли место в суде, в Сенате есть их люди, которые всегда следят за решениями и, в случае необходимости, вносят свои коррективы. Я даже не знаю, что нужно иметь, чтобы всем этим управлять.

— Легко, — Джонатан закинул ногу на ногу, поправив полу своего пиджака, — если у тебя есть деньги, и ты свяжешь всех одной большой тайной, тогда остальные дважды подумают, прежде чем идти против остальных членов, потому что сами попадут под удар. Изначально они просто влезали в торговлю, стараясь обеспечить себя и тех, кого им нужно, всем необходимым. После катастрофы людям потребовалось некоторое время, чтобы наладить производство, как вы уже знаете. Со временем их аппетиты возрастали, как и желания, которые становились все более и более изощреннее. Один человек придумал культ братства, нарядив его членов в мантии и вложив слово божье в их уста. Вера всегда была одним из способом прикрыть свои грехи. Так начался темный путь, который поработил их умы, сделав орудием господа в руках праведников.

— Звучит жутко, — пробормотал я, откинувшись на спинку кресла.

— А выглядит еще хуже, — процедил отец, уставившись себе под ноги. — Ублюдок, который все это придумал — отец Джессики. Да, той Джессики, которую вы знаете. И я сразу отвечаю на ваш вопрос: нет, Джессика не была с ним заодно, скорее наоборот.

— Они ее насиловали? — произнес Кристофер и я вскинул голову, уставившись на брата. Что за хуйня?

— Да, — кинул Гектор, — и я не хочу, чтобы вы когда-то упоминали об этом в ее присутствии. Ей пришлось очень нелегко, так что она заслужила справедливости.

— Где ее отец? — мрачно спросил я.

— Она убила его, — произнес отец, затем поморщился и сделал еще один глоток из своего стакана. — Потом еще одного ублюдка, Советника, если вы помните. Да, и вице-советника тоже. И она хочет убить их всех, и я не могу винить ее в этом.

Надо при встрече пожать Джессике руку.

— Но убить — это не вариант, — хрипло отозвался Джонатан.

— Почему? — я выразительно приподнял брови, искренне недоумевая, почему бы не выпотрошить ублюдков.

— Потому что надо отрубить змее голову, чтобы тело сдохло, — задумчиво произнес Дэмиен, который до этого времени сохранял молчание.

— И кто у нас голова?

— А вот это самое интересное, — Гектор почесал подбородок, — изначально отец Джессики руководил всем этим. Но он не мог это организовать, не имея поддержки в Совете города, так что лидер Второго Центра тоже там был. Дальше, родственные связи уводят нас далеко в дебри, но самое главное, что нам удалось выяснить, это список практически всех имен, кто так или иначе связан с ними. Педофилия, незаконная торговля оружием, бордели, жестокие игры, связанные с пытками и насилием. Там целый послужной список, за который, по нашим правилам, им грозит смертная казнь. Но, чтобы приговор не спустили на тормозах, а нас не прирезали в собственных кроватях, нам надо было вычистить гнездо, которое мы зовем правосудием. Джонатан проделал большую работу, чтобы заменить состав своими людьми, не вызывая подозрений. Теперь остался последний шаг, поэтому мы все здесь.

— У меня мурашки бегают по телу от всей этой херни, — пробормотал я, дернув плечами. — Скажи уже, в чем заключается моя роль?

— Прикрывай Кристофера, Пол, — произнес отец серьезным тоном, — и никому не доверяй. Нам могут понадобиться твои навыки вести допрос.

— Это не проблема, — кивнул я головой.

Мне хотелось курить, поэтому я вышел из кабинета и спустился на улицу, вытаскивая сигарету из пачки. Круг людей, кому я могу доверять, крайне ограничен, так что это не проблема, мать твою.

— Пол? — знакомый голос вынудил меня повернуть голову. Александр стоял около двери и широко улыбался, — здорово, мужик.

Я пожал ему руку и снова затянулся сигаретой, прикрыв глаза от ощущения того, как дым наполняет мои легкие.

— Ты чего тут? — спросил я его.

— А ты? — он прищурился на солнце, слегка прикрыв глаза рукой.

— Теперь это город Кристофера, так что, — я развел руками в стороны, — я здесь.

— Точно, — он кивнул головой, нахмурив лоб, — я как-то выпустил эту деталь из головы.

— Так а ты зачем здесь?

— Искал бойцов в Клетку, — он махнул рукой, — кажется в нашем центре заканчиваются добровольцы.

— Не шути так, — хмыкнул я, — должны быть смертники, готовые зайти со мной в одну Клетку.

— Очевидно, они становятся умнее, прячась по углам, но ничего, — он задумчиво покачал головой, — нет ничего невозможного. Любую крысу можно выкурить из норы, главное, знать способы.

Он хлопнул меня по плечу и зашагал дальше. Я сунул руки в карманы, пристально рассматривая его спину. Не знаю, что именно в его словах насторожило меня, но я, блять, нутром чуял дерьмо. Шагнув с крыльца, я осторожно двинулся следом, стараясь не мозолить глаза. Он шагал уверенно, словно сотни раз проходил этими улицами, в то время, как мне приходилось вертеть головой, чтобы понять, в какую сторону мы движемся. Александр шагнул в сторону одноэтажного дома и скрылся за дверью. Я покрутил головой и тяжело вздохнул. Вытащив рацию, я зажал частоту брата:

— Кристофер, — тихо произнес я.

— Говори, — отозвался голос брата.

— Я не знаю зачем, но я стою рядом с домой, который находится перед большими садами в восточной части города. Только что сюда зашел Александр.

— Блять, — очевидно, что рацию перехватил Гектор, — вали нахер оттуда, Пол.

— Что? — переспросил я, зажав кнопку.

— Уходи оттуда, Пол, еще слишком рано.

— Для чего, блять, рано?

— Просто уходи оттуда, и постарайся, чтобы он тебя не заметил.

Что за херня? Меня напрягали все эти загадки. Я выключил рацию и побежал обратно, пригибая голову за кустами.

— Ты зачем пошел за ним? — накинулся на меня отец, стоило мне перешагнуть порог.

— А почему я не должен был за ним ходить? — огрызнулся я, чувствуя напряжение. У меня было чертовски мрачное предчувствие.

— Это и есть наш план, — буркнул Дэмиен, щелкая предохранителем. — В этом городе у них остался один из центров, где они проводят встречи. И сегодня состоится очередная. Мы возьмем их всех вместе.

— Подождите, — я выставил вперед ладонь, — ты хочешь сказать, что Александр, который херову кучу лет работает с тобой, на самом деле мерзкая тварь, которая входит в это братство?

— Я сам не верил, пока не убедился, — мрачно произнес он. — Его дядя руководит Вторым центром. Он работал со мной, чтобы контролировать, сука, потому что я знаю всю грязь на каждого ебаного политика.

— Всегда хотел спросить, откуда у тебя эта информация.

— Дело в моей матери, — Дэмиен сурово поджал губы, пока Доминика сочувственно похлопала его по плечу. — Она сбежала от них, заполучив кое-какие сведения, так что все это теперь в моих руках. Я не мог слишком тянуть за ниточки, но когда есть необходимость — я дергаю змею за хвост.

Я был слеп или просто глуп. Нездоровая херня творилась прямо под нашим носом, и никому не было дела до всего этого, пока Гектор не решился разворошить гнездо.

— Пора, — произнес Джонатан, поднимаясь на ноги.

Холодок прошелся по моей спине, нагоняя напряжение и сковывая мышцы. Гектор сверил часы и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу, словно ожидая кого-то. В этот момент дверь в офис распахнулась и несколько человек переступили порог. Джессика обвела нас мрачным взглядом и кивнула головой в знак приветствия.

— Судя по всему, мы вовремя, — произнесла она негромким голосом. Рядом с ней замер высокий худощавый парень, напряженно раздувая ноздри.

— Я уже начал волноваться, — облегченно выдохнул Гектор. Он пожал руку парню и кивнул Джессике.

— Мы бы не пропустили все самое интересное, — тихо произнес парень.

— Чен, — Джонатан вышел вперед и обнял парня, похлопав по плечу.

Я мрачно наблюдал за тем, как наша небольшая компания готовится хрен знает к чему.

— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросил я брата.

— В общих чертах, — так же тихо ответил он.

— Почему мы ловим Александра в твоем городе? Если его дядя имеет целый Второй Центр.

— Потому что изначально они собирались во Втором, пока история Джессики не вышла за пределы центра. Туннели оказались раскрыты и под пристальным вниманием общественников. Тогда на помощь пришел Лукас, который был лидером Четвертого центра, пока жадность не погубила его, как ты помнишь. Они оборудовали в этом городе свою базу, или как ее, блять, назвать, я не знаю. Короче, они регулярно собирались здесь и творили хер знает что. И как бы не старался покойный Мэтью пропихнуть свою кандидатуру, чтобы и дальше братство контролировало город, ничего не вышло, и город перешел под мое управление. Теперь им надо решить, как вести свой бизнес дальше. А для этого им надо всем собраться в одном месте.

— В том доме? Сегодня?

— Да, — кивнул брат, щелкая ремнем на поясе.

— Я все равно нихера не понимаю. Толку от того, что мы накроем их с поличным? Они от всего откажутся на суде. А мы, вроде как, лица заинтересованные.

— Этот вопрос к Гектору, хотя у меня есть парочка мыслей на этот счет.

— Идем, — отец перебил наш разговор, махнув рукой в сторону выхода.

Дом возле садов выглядел как совсем обычное здание, в котором могут жить люди. Мы обошли его по периметру, и я заметил несколько фигур, скрытых растительностью.

— Гектор, — шепнул я отцу, тыкая пальцем в сторону.

— Это наши, — тихо ответил он. Я выразительно приподнял брови, потому что мне казалось, что все наши были у Кристофера в кабинете. — У нас еще остались непродажные общественники, готовые бороться за правду.

Это обнадеживало, не так ли, мать твою?

Далее события развивались стремительно. Пока члены правопорядка вламывались в дом, заламывая руки каждому, кто попадался на их пути, мы быстро двигались дальше, торопливо распахивая двери комнат. Картина выглядела удручающе. Десятки девушек лежали прикованными кандалами к койкам. Их вены были исколоты от регулярных инъекций. Голые тела выглядели болезненно худыми и истощенными. Это напоминало какой-то дешевый бордель, где силой удерживали секс-рабынь, подсадив их на наркоту. Ебаный пиздец.

Джонатан выбил ногой дверь, ведущую в полуподвальное помещение, и неприятный запах гнили выбрался наружу. Я лихорадочно обводил глазами помещение, стараясь ничего не пропустить, но понимал, что начинаю теряться. Мой компас «свой — чужой» начинал давать сбой. Я понятия не имел, кого надо опасаться, потому что все в этом доме люди, мать твою. Обычные люди, не твари, не монстры, а чертовы люди. Но чем больше я видел, тем сильнее сомневался в своих рассуждениях. Разве люди могут творить то, что я сейчас наблюдаю?

Я сбежал по ступенькам, крепко удерживая Глок в одной руке, второй сжимая тесак. Кто бы не выскочил мне на встречу — ему не жить. Но оказалось, что выскакивать попросту было некому. Подвал выглядел так, как выглядят все подвалы, которые не используются по назначению. Кроме одной детали: в нише стены лежало что-то, напоминающее куски льда. Я шагнул ближе, сморщив свой лоб, потому что нихрена не мог разобрать в полумраке. Мой ботинок зацепился за цепь, и я резко дернулся, ткнув своим стволом в мертвое тело у себя под ногами. Его руки были прикованы, а некоторые части тела имели характерные срезы. Это пробудило в моей голове ебаные воспоминания, которые я бы никогда не хотел больше помнить.

— Кристофер! — громко закричал я. Брат с шумом ввалился в подвал, озираясь по сторонам.

— Скажи мне, что я сейчас наблюдаю? — сдавленно выдавил я, чувствуя яростную пульсацию внутри своей головы.

Несколько минут Кристофер просто молчал, всматриваясь в каждую деталь, затем выдохнул носом и процедил:

— Я так полагаю, это буфет.

— Что? — мой голос казался сиплым, и мне пришлось откашляться, мать твою.

— Они жрали людей, вот что, — Кристофер сплюнул в сторону, направляясь вверх по лестнице, — идем.

Я оглянулся по сторонам и шагнул следом, стараясь уложить все это в своей голове.

Пока стражи порядка выводили детей и девушек, я пнул ногой по столу, полностью его переворачивая. Пакеты с порошком, шприцами и еще какой-то дрянью, разлетелись по всей комнате. Несколько мужчин, которые теперь лежали на полу, показались мне знакомыми.

— Можно мне уже кого-то убить? — прорычал я, сжимая рукоять своего мачете.

— Погоди, — отец хлопнул меня по плечу, — все еще впереди.

Он подошел к знакомой фигуре и дернул за волосы, поднимая голову вверх. Александр свирепо смотрел на нас, сплевывая кровь из разбитого рта.

— Ну здравствуй, друг, — Дэмиен с силой впечатал свой кулак в висок Александра, который рухнул, как подкошенный.

Несколько репортеров торопливо щелкали пленкой, с ужасом оглядываясь по сторонам. Джонатан вылил стакан воды на голову Александра, укоризненно погрозив Дэмиену пальцем. Подтянув его тело, он усадил Александра на стул и сцепил руки за спиной. Когда дом немного опустел, Гектор присел около стула и похлопал Александра по щекам:

— Пора просыпаться, дорогуша.

Он оглядел нас мутными глазами и сплюнул под ноги.

— Какого хера?

— Я думаю, ты и так догадался. Сейчас самое время ответить на пару вопросов.

— Я требую суд.

— Будет тебе суд, не беспокойся, — Гектор почесал подбородок, — но не факт, что ты лично сможешь присутствовать на нем.

— Как ты догадался?

— Я бы в жизни не подумал на тебя. Но иногда бывают совпадения. Ты зря подговорил Эми убить Джессику.

— Блять, — Александр поднял голову вверх и на мгновение прикрыл глаза.

— Я поинтересовался, кого же она так защищала, и узнал несколько интересных вещей. Ты вел себя не осторожно, Александр, совсем не осторожно.

— Я не думал, что эта сучка сдохнет первой. Я бы сам ее убил, как только бы она выполнила свою работу.

— Зачем ты хотел убить Джессику?

— А зачем она нужна была вице-сенатору? Все по той же причине, друг мой. В ее головке слишком много информации.

— Что мешало вам убрать ее в то время, пока она была в психушке?

Я покосился на Джессику, потому что понятия не имел о ее прошлом. Она стояла с каменным лицом, крепко сжимая рукоять пистолета. Чен выглядел отстраненным и полностью погруженным в свои мысли.

— Потому что тогда не было необходимости. Она все равно молчала. Но потом все изменилось. Ее отец собрал записи наших дел и все это хранил в своем сейфе. Там чертова информационная бомба, и если она попадет не в те руки, нам всем крышка. Проблема в том, что сейф — это головоломка, открыть который могут лишь те, кто знает верное решение.

— Почему бы просто не уничтожить сейф вместе с содержимым? — вопрос Гектора показался мне разумным.

— Тогда бы он не смог занять свое место в иерархии и контролировать остальных, — буркнул Джонатан.

— Старик Джонни, — процедил Александр, — я всегда говорил, что с тобой что-то не так. Ты не трахаешь женщин, всегда избегал инициации братства, уже этот факт настораживает, согласен? Кто добровольно откажется от возможности затрахать кого-то до полусмерти?

— Ты — больной ублюдок, — выплюнула Джессика.

— Как и все мы, по сути, — Александр дернул плечами, — жаль, что меня не было, когда ты была активным участником игр. Я бы хорошо провел с тобой время.

Чен, являясь до этого момента молчаливым спутником, резко шагнул вперед и нанес Александру несколько ударов по лицу.

— Ченнинг, — громко позвал Джонатан.

Чен сплюнул на пол и отошел назад, прислонившись плечом к дверному косяку.

— А ты кто такой, мать твою? — Александр сплюнул кровь и поднял голову, слегка прищурив глаза.

— Не твое дело, — Джонатан шагнул вперед, загородив Джессику и Ченнинга своим телом, — давай вернемся к теме нашей беседы, если ты не против.

— У меня есть выбор?

— Есть, — серьезно кивнул Джонатан, поправив манжету своего пиджака, — ты можешь говорить сам, или с небольшой помощью нашего общего друга.

Джонатан кивнул головой в мою сторону, и я вышел вперед, мрачно рассматривая разбитое лицо ублюдка. Кончиком лезвия своего мачете я медленно вел по стене, создавая леденящий скрежет, пока неторопливо двигался к центру комнаты. Лицо Александра стало бледным, но он лишь поднял голову еще выше.

— Я вам нужен живым, так что не пытайся запугать меня, чертов ублюдок.

— Кто вселил в твою голову эту мысль, дорогуша? — тихо произнес я, склонив голову на бок.

Его глаза забегали по комнате, но нигде он не получил поддержки, так что просто молча дергался на стуле, пытаясь ослабить наручники.

— Хорошо, мать твою, — громко крикнул Александр, — что вам надо?

— Начнем по порядку, — начал Джонатан, — что-то мы сами знаем, о чем-то догадываемся, но хотелось бы понять картину целиком.

— Это займет время.

— Нам не куда торопиться, так что начинай.

— Блять, — вздохнул Александр, — я не знаю с чего начать. Это все началось еще до катастрофы. Влиятельные семьи мира стояли за каждым более-менее значимым политиком. Кто-то подкинул идею о золотом миллиарде и все стазу же кинулись реализовывать ее, желая первыми занять нишу, которая обеспечит тебе будущее.

— Они организовывали войны? — вмешался брат.

— Не только войны. Хотя война — любимое занятие элиты. С вершины своего пьедестала они умело передвигали фигуры на поле, сталкивая лбами целые народы и страны. Торговля оружием превратилась в легальный и чертовски прибыльный бизнес. Финансовое состояние элиты крепло с каждым годом, с каждым столетием, пока один из лидеров не решил выпустить вирус. Сведения на этот счет расходятся, но одно можно сказать точно. Войны делали свое дело, сокращая население, но они могли длиться годами, десятилетиями, искусственно подталкиваемые в нужном направлении. Но это слишком медленно. Другое дело — смертельный вирус, готовый за считанные дни истребить всех, кто не является ценным ресурсом.

— Ты серьезно? — я приподнял брови, поражаясь словам, которые покидали разбитый рот Александра.

— Можешь не верить, дело твое, — презрительно процедил он.

— Вирус был направлен на страны Третьего мира, это мы знаем, — Джонатан провел пальцами по шраму на лице, — но его география оказалась шире.

— Да, и элита столкнулась с последствиями, которых старалась избегать. Ни одна вакцина не срабатывала так, как должна была. Тогда мы получили на своем пороге не только войну, но и смерть в том ее проявлении, в котором меньше всего ожидали. Те, кому удалось выжить, пережив катастрофу, тщательно держат языки за зубами, не желая распространяться о своем участии в этом. Не напрямую, конечно, но от семейного наследия трудно скрыться. Если вы нашли меня, значит вы знаете всех других.

— Знаем, и на милосердие можете не рассчитывать. Переходи к идее создания братства.

— Мы основали его много лет назад. Поначалу мы, как и все остальные, находились в растерянности и не сразу заполнили значимые позиции для нового мира. Однако, со временем, сумели наверстать упущенное. Сначала мы просто подкупали деньгами тех, кто был важен, но постепенно Уоррену, это, кстати, твой покойный папаша, — он оскалил Джессике окровавленные зубы, — так вот ему пришла в голову мысль связать всех нас чем-то, что удержит нас в одной лодке. Мы построили культ, основанный на обрядах, как наши предки, которые поклонялись идолам. Если изначально каждый брат отнесся к этой идее скептически, то спустя время мы сами не заметили, как с головой ушли в эту игру. Уоррен умел найти подходящий ключ к любому члену братства, будь то наркотики, насилие или убийство.

— Зачем вы это делали? Ты же понимаешь, что это ненормально, блять, — я еле сдерживал гнев, чтобы не оторвать голову ублюдку.

— Я скажу только одно, — вздохнул Александр, — делали, потому что могли. Потому что чувствовали безнаказанность, чувствовали внутренний трепет от предвкушения. Тебе ведь это знакомо, Пол? Ты ведь понимаешь меня?

— Не сравнивай меня с вами, ебаный ты мудак.

— Почему же? Ты бы отлично вписался в наше братство.

— Я сейчас вырежу на твоем лице пожизненную улыбку, чтобы каждый желающий мог ебать тебя до бесчувствия, не встречая сопротивления. Как тебе вариант?

— Я же говорю, ты мало чем отличаешься от нас.

Кристофер удержал меня за плечо, очевидно, не готовый покончить с Александром. А в том, что он доживает свои последние минуты, я, блять, не сомневался.

— Я знаю, что члены братства арестованы, что ты, Джонатан, созвал Совет. Что ж, тут ты меня переиграл. Я никогда не думал, что тебе удастся зайти так далеко. Но, уверяю тебя, это далеко еще не конец.

— Нет, Александр, это конец. Для тебя уж точно. Где сейф?

— Мы можем немного поторговаться. Моя жизнь в обмен на сейф?

— Не в этот раз, — покачал головой Джонатан.

— Тогда ты никогда его не найдешь.

— Как насчет такого варианта, — я закинул свой мачете на плечо и встал перед стулом, на котором сидел Александр, — я буду отрубать тебе по одной конечности каждый раз, когда с твоего ебаного рта будет выходить не то, что мы хотим услышать?

— Ты блефуешь, — на его лбу выступили капельки пота. Я резко махнул тесаком и срезал ему левое ухо. Дикий крик боли заполнил комнату, пока Александр корчился на своем стуле.

— Разве похоже? — спросил я, цепляя лезвием отрезанное ухо. Подняв тесак в верх, я поднес лезвие с ухом к лицу Александра. — Давай еще раз, мне не терпеться порубить тебя на куски.

— Уберите от меня этого чертового психа! — закричал Александр, яростно двигаясь на стуле. Его шея и туловище были залиты кровью, которая стекала из рассеченного уха.

— И опять это не то, что я хочу услышать!

— Блять! Я все скажу, я скажу, мать вашу, только уберите его от меня!

Я сделал шаг назад, оставив ухо на коленке Александра. Ну знаете, чтобы он точно прочувствовал этот момент единения.

— Сейф здесь, — тяжело дыша, проговорил Александр. — В подвале.

Кристофер шагнул в сторону подвала, и Гектор последовал за ним.

— Это было не сложно, правда? — широко улыбнулся я, наслаждаясь ужасом в его глазах.

— Ты чертов мудак, — по лицу Александра стекали слезы, и он брызгал слюной в стороны, пытаясь усидеть на стуле.

— Теперь моя очередь, — произнесла Джессика, выходя вперед.

— Я не трогал тебя, сука, — закричал Александр, — так что становись в ебаную очередь!

— Разве меня это должно волновать? — она медленно вытащила два ножа из кобуры и теперь кружила вокруг Александра. Он шумно дышал, пытаясь следить за ее движениями.

Схватив его за волосы, она запрокинула его голову и приставила лезвие к горлу.

— Один разрез и ты захлебнешься собственной кровью, — тихо прошептала она в его, пока еще целое, ухо. — Твой друг, советник Томпсон, визжал, как свинья, пока кровь вытекала из его вен.

— Надо было догадаться, что это была ты, сучка.

Джессика сильнее дернула его за волосы, прогибая голову назад. Она сделала маленький надрез на его подбородке, подцепив каплю крови своим лезвием. Александр закричал и стал дергаться сильнее, пытаясь сбросить ее руки. Джессика отпустила его голову, и обогнула стул, замерев перед лицом Александра.

— Это всего лишь капля, но знай, что я заберу у тебя все.

Кристофер и Гектор шумно вошли в комнату, волоча за собой тяжелый металлический короб. Он был гладким, за исключением одной стороны, состоящей из резных механизмов и рычажков.

— Не может быть, — Джессика сделала шаг по направлению к сейфу, — это и есть сейф?

— Тебе он знаком?

— Можно и так сказать

Она осторожно шагнула ближе, и провела ладонью по гладкому металлу, который Кристофер установил на ближайший стол.

— Ты помнишь, как его открыть? — спросил Джонатан.

— Конечно, я ведь его построила, — Джессика несколько секунд просто смотрела на механизм, затем протянула руку, смахивая пыль с рычагов, — это мой школьный проект, кажется, в седьмом или восьмом классе. Внутри коробки установлены колбы с ядом, который за секунду уничтожает содержимое, если набранная комбинация не та, что требуется. Зачем отец сложил туда документы, если знал, что ему не открыть ящик?

— Что? — недоуменно спросил Александр. — Уоррен не знал, как открыть чертов сейф?

— Ну, он никогда не просил меня показать ему комбинацию, так что, да, он не мог его открыть.

— Чертов сукин сын, ублюдок, мать твою! — Александр в ярости метался на стуле, надеясь освободиться. — Он солгал нам! Он держал нас всех за яйца этими документами, которые не мог достать из гребаной коробки!

— Ну ты же их тоже не мог вытащить, но угрожал ими остальным, так что ты ничем не отличаешься от покойного папаши, — резонно заметил Кристофер.

— Мне открыть его? — спросила Джессика, повернувшись к Гектору. Отец бросил взгляд на Джонатана и кивнул головой, после чего она присела перед сейфом и медленно стала крутить зубчатый механизм сначала в одну сторону, затем в другую, пока не раздался характерный щелчок. Тогда она отступила в сторону, осторожно открывая скрипучую дверцу. Пачки белой бумаги, блокноты и еще какие-то документы высились горкой почти до самого верха металлического сейфа. Облегченный выдох пронесся по комнате, и только Александр недовольно заскулил.

— Это конец? — тихо спросила Джессика, пристально удерживая взгляд Гектора.

— Мы уже близко, — уверенно кивнул он.

— Можно мне убить его? — так же тихо произнесла Джессика, разворачиваясь к Александру.

— А мне? — я вышел вперед, все еще крепко удерживая свой тесак.

Джессика хмуро на меня покосилась, на что получила от меня широкую улыбку в ответ. Александр нервно переводил взгляд между нами, пока Гектор не вскинул ладони вверх:

— Мы не будем никого убивать. По крайней мере — не сейчас.

Джессика многозначительно приподняла брови, на что я просто закатил глаза, направляясь к выходу:

— Нужна будет моя помощь — дайте знать.

Конечно, эта история так просто не закончится. Гектор и Джонатан спешно уедут в Главный Центр, прихватив с собой Джессику и Чена, который за все время не проронил ни слова. Странный мужик. Кристофер займется чисткой города, которая сейчас пошла гораздо быстрее, так как многие крысы сбежали, как только слухи о массовом аресте стали распространяться, как лесной пожар. Все газеты напечатали устрашающие фотографии притона, который общими усилиями был разгромлен. Кристофер распорядился сжечь здание и сравнять место с землей, установив памятный знак в честь жертвам, которые оказались захоронены в подвале. Судя по всему, мертвые тела просто закапывали под домом, чтобы не привлекать внимание. После заседания Сената многие лишились своих должностей и теперь Джонатан и Гектор копались в грязном белье каждого, кто хотел занимать освободившиеся места. Они твердо намерены пресечь любые попытки уцелевших мразей удержаться у власти. Что сказать, мой отец — крутой мужик.

*********

Некоторое время спустя я сидел в квартире Кристофера и подбрасывал мячик вверх, подхватывая его ладонью. Мы закончили очередной изнурительный день, и теперь я планировал вырваться на границу, чтобы увидеть Элизу, которую я не видел уже херову тучу времени. Знакомый голос у двери буквально поднял к верху мою задницу. Я торопливо приблизился к двери, но замер, вцепившись в ручку, наблюдая за тем, как Элиза вошла в квартиру Кристофера, приветливо улыбаясь Кэтрин.

— Мне жаль, что я так врываюсь, но мне нужен твой совет, — мягкий голос Элизы звучал слегка неуверенно.

— Проходи и даже не извиняйся, — Кэтрин повела ее в гостиную, и я прижался к стене, изо всех сил напрягая свой гребаный слух. Элиза пришла к Кэтрин за советом, и я точно не мог такое пропустить. В гардеробной Кристофер сдвинул вешалки, заглушая и без того тихиеголоса. Я закатил глаза и мысленно приказал брату провалиться. Ну, или хотя бы вести себя тише, мать твою. Мне нужно знать, зачем она проделала весь этот путь.

— Что ты… — начал Кристофер, появившись из гардеробной, но я шикнул на него, прижав палец к губам.

— Блять, заткнись, бога ради.

Он осторожно приблизился ко мне и замер рядом, настороженно прислушиваясь, затем закатил глаза, укоризненно качая головой. — Это не правильно. Ты не должен подслушивать личные беседы Кэтрин с пациентами. — Не тогда, когда этим пациентом является Элиза.

— Тем более, Пол.

— Твоей девушке следует вести прием в клинике, если она хочет конфиденциальности, мать твою.

— Она доверяет мне, потому что я никогда не буду подслушивать ее разговоры. — Речь шла о тебе, а не обо мне, — я ткнул пальцем себе в грудь, снова поворачиваясь к приоткрытой двери, — я не хороший брат, ты забыл? — Элиза, — до нас донесся голос Кэтрин, — ты можешь приходить ко мне, когда почувствуешь в этом потребность. И совсем не важно где я нахожусь. — Ну, вообще-то я против превращать нашу квартиру в дурдом, — проворчал Кристофер, слегка коснувшись двери.

Я успел перехватить ее, прежде чем она распахнется со скрипом, демонстрируя наши задницы. Скривив лицо, я свирепо посмотрел на брата, который только пожал плечам, слегка приподняв брови. Когда-нибудь я отрекусь от этого смазливого ублюдка.

— Уилл проводил меня, так что я в порядке, — донесся голос Элизы.

Уилл, черт меня возьми. Мне стоит сказать ему спасибо, что он присмотрел за Элизой, когда ей была нужна помощь или сразу оторвать голову? Но мои размышления пришлось прервать, когда мой слух уловил обрывок фразы, от которой волоски на моем теле встали дыбом.

— ….но сейчас я задумалась о том, что хотела бы снова ощущать с кем-то близость, — в голосе Элизы сквозила нервозность и что-то, напоминающее тоску.

— Ты имеешь в виду, физическую близость?

Что за нахуй?

Я подался вперед, наткнувшись прямиком на дверной косяк. Теперь уже Кристофер шикнул на меня, выпучив свои синие глаза.

Какая, блять, близость? Ебать меня в рот.

Это плохая мысль, Кэтрин.

— Да, думаю, что физическую близость.

Убейте меня, блять. Нет, зачеркните это. Дайте мне убить того, с кем она собирается трахаться. Если это не я, конечно.

— Что заставило тебя передумать?

— Скорее кто, — Элиза приглушенно кашлянула, пока я схватил брата за плечо, готовый ворваться в гостиную. Кристофер дернул меня за локоть, оттаскивая от двери.

— Ты не можешь сейчас вывалиться им на голову.

— Почему? — зашептал я в ответ — Ты слышал ее. Она хочет какого-то мудака. — Возьми себя в свои кривые руки и хоть раз поступи правильно. Если она почувствовала к кому-то хотя бы что-то, отдаленно напоминающее влечение, мы должны порадоваться за нее, а не пугать до чертиков. Не мне тебе рассказывать, через что ей пришлось пройти, так что для нее это очень серьезное решение.

— Я должен просто смотреть, как она выбирает какое-то чучело?

— Если это сделает ее счастливой, то да, Пол, сиди и смотри. У тебя была уйма времени, чтобы сделать свой шаг, но ты решил по-другому, поэтому сейчас ты не в том положении, чтобы диктовать свои условия.

— А что, если это Уилл? — в моей голове лихорадочно крутились шестеренки.

Кристофер устало вздохнул и покачал головой:

— Ты меня совсем не слышишь, не так ли?

— Я убью этого мудака, и займу его место. Да, — я пощелкал пальцами, — именно так, блять, я и сделаю. Спасибо, брат.

Я хлопнул Кристофера по плечу, снова подкрадываясь к двери, но он удержал меня за локоть.

— Ты и так услышал то, чего не должен был слышать, так что прекрати это сейчас же. Если Кэтрин узнает, что мы стали свидетелями ее беседы с пациентом, она оторвет мои яйца.

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь, чтобы сохранить их.

— Пол, — процедил Кристофер шепотом.

— Подкаблучник, — тихо ответил я, но отошел от двери, затем улегся на большой кровати, — а у вас тут уютненько.

Я немного попрыгал на матраце, закинул ноги на покрывало и скрестил руки на груди, наблюдая за недовольным лицом своего близнеца. Кристофер тяжело вздохнул и пнул мои ноги, призывая скинуть их с кровати. — Если Кэтрин увидит тебя в ботинках на своей кровати, твои яйца окажутся раздавлены ее острыми каблуками. А это чертовски больно, если тебе интересно. — Я уже говорил, что ты ебаный подкаблучник?

Но я знал, что эта женщина весьма непредсказуема, так что я просто встал с кровати, не желая рисковать своими яйцами. Уверен, моему члену будет слишком одиноко, если его разлучат с его друзьями. Порой им довольно весело проводить время вместе.

— Что ты здесь вообще делаешь? Разве тебе не пора в собственную квартиру?

— Я думал, мне здесь рады, — проворчал я, обиженным тоном.

— Ты бы не вошел в эти двери, если бы было иначе.

— Тогда почему ты гонишь меня?

— Блять, я не гоню тебя, — Кристофер закатил глаза, отодвигая стопку рубашек на вешалке, — но день был долгий, и я хочу провести вечер с Кэтрин. Ни на что не намекаю, но тебе пора осваивать собственную жилплощадь.

— Конечно, почему бы и нет, — бурчал я, двигаясь в сторону выхода, — гоните меня прочь, эгоистичные люди.

Я ступил в коридор и на цыпочках пробрался к входной двери. Мне не хотелось, чтобы Элиза или Кэтрин, упаси бог, заметили меня раньше времени. Уже на этаже я прислонился к перилам и вытащил сигарету, зажав ее зубами. Не уверен, сколько Элиза пробудет с Кэтрин, но думаю, что член моего брата не настроен на долгое ожидание. Так что я медленно курил, выпуская дым в небольшое окно.

— Приходи завтра и мы закончим с тобой наш разговор, — произнесла Кэтрин, распахивая дверь на лестницу.

— Спасибо, — улыбнулась Элиза. Ее волосы были распущенными и гладкими, белая футболка заправлена в темные брюки, с карманами по бокам. Кобура надежно крепилась к ее талии, демонстрируя довольно большой запас оружия. Мне нравилась такая Элиза: уверенная, твердая и чертовски сексуальная.

— Привет, — улыбнулся я, затушив сигарету в пепельнице. Щеки Элизы вспыхнули и ее глаза быстро пробежались по моему телу.

— Пол, — кивнула головой Кэтрин, в то время, как Кристофер стоял у нее за плечами.

— Ты все еще можешь передумать и остаться у нас, — Кэтрин перевела взгляд на Элизу.

— Не стоит, — отмахнулась Элиза, — мне будет удобно в гостинице. А завтра я приду к тебе в клинику. Еще раз прошу прощения, что так вторглась в вашу жизнь.

— Пустяки, перестань, — Кэтрин слегка сжала ее плечо и отступила назад.

— Может, ты проводишь Элизу в гостиницу? — спросил меня Кристофер, многозначительно приподняв брови.

— Конечно, — усмехнулся я, — потому что я более гостеприимен, чем ты, мой брат.

Кристофер закатил глаза и просто захлопнул перед нами дверь, не обращая внимание на недовольное ворчание Кэтрин, которое тут же сменилось негромким стоном.

Я ухватил Элизу за руку и притянул ближе к себе, радуясь, что не встречаю сопротивления со стороны ее тела.

— Что ты здесь забыла, принцесса?

Она обвила мою шею руками и нервно засмеялась, смахивая волосы назад.

— Была необходимость поговорить с Кэтрин. Никогда бы не подумала, что беседы с психологом помогают. Но это так.

— Как ты добралась до центра?

— Э, — она слегка замялась, — ну, я обычно просила Аврору, но сейчас ее нет на границе, так что мне пришлось обратиться к Уиллу.

Жгучая ревность заполнила мою грудь, мешая нормально дышать. Я ревновал, мать твою. И мне не очень нравилось, что она продолжает с ним общаться.

— Я не хочу, чтобы ты срывался на нем из-за того, что я попросила его о помощи. Он не заслужил твоего гнева.

— Ты на его стороне, принцесса?

— Я на своей стороне, Пол, так что просто прекрати это.

Я сжимал ее тело в своих руках, и чувствовал, как мой член начинает увеличиваться. Ее мягкая теплая кожа, ее нежный запах, слегка раскрытые губы и большие серые глаза, которые смотрели на меня так, словно я был важен для нее, — все это сносило мне крышу. Я стал зависим, одержим.

— Я был бы плохим хозяином, если бы не пригласил тебя войти.

Элиза выгнула бровь и посмотрела на соседнюю дверь.

— Ты здесь живешь?

— Почему столько удивления?

— Не знаю, — она смущенно пожала плечами, — обычно вы с братом редко расстаетесь.

— Именно поэтому моя дверь всего в двух шагах от его. Идем.

Я взял ее за руку, распахивая дверь своей квартиры. Элиза сняла ботинки и теперь оглядывалась по сторонам.

— Уютненько, — оглянулась она через плечо.

Я замер на пороге, наблюдая за тем, как гармонично Элиза вписалась в мое пространство. В мою жизнь. Квартира без нее казалась холодной, поэтому я мало проводил в ней время. Но появление Элизы изменило все. Лучи уходящего солнца отбрасывали блики на светлой мебели и деревянных полах. Алый закат заглядывал в большие широкие окна, окрашивая небо в багряный цвет, и Элиза распахнула их настежь, впуская теплый ветер, который колыхал прозрачные занавески, которые повесила Кэтрин в надежде, что они придадут немного уюта. Я подумал о том, что это идеальное место для того, чтобы поставить ее мольберт, за которым она могла бы работать, наблюдая за тем, как садится солнце.

И эта мысль заставила мое сердце сбиться с ритма.

Я влюблен в нее.

Нет. Я чертовски влюблен в нее.

Я захлопнул дверь и в несколько шагов преодолел расстояние до Элизы, сгребая ее хрупкое тело в свои большие руки. Она тихо пискнула, но послушно расслабилась в моих объятиях. Мне хотелось проглотить ее целиком, и не оставить ни единой крошки. Потому что она принадлежит только мне. Со всеми своими шрамами и кошмарами, со своей смущенной улыбкой и тихим мелодичным смехом. Долгие годы я умирал внутри от ненависти к самому себе, наказывая за ошибки прошлого. Но рядом с ней я мог дышать.

Мои губы накрыли ее рот, и она покорно разомкнула свои пухлые губы, чтобы впустить мой жадный язык. Я поглощал ее, как сумасшедший, проглатывая ее тихие стоны, облизывая и покусывая. Мне хотелось забраться ей под кожу, дышать ее воздухом и видеть ее глазами. Она стала для меня целой вселенной, и я чувствовал, как теряю свой гребаный рассудок.  К ни го ед . нет

Мои руки крепче обхватили ее за талию, притягивая ближе, пока ее живот не уперся мне в пах. Ублюдок в моих штанах радостно приветствовал тепло ее тела, вытягиваясь по струнке смирно. Что сказать, он дисциплинированный парень. Элиза наклонила голову на бок, зарываясь своими пальцами в мои короткие волосы на затылке. Ее поцелуй стал глубже, нетерпеливее и я еле сдерживался, чтобы не кончить в свои чертовы штаны. Эта женщина медленно убивает меня.

Элиза отстранилась, оставив влажный поцелуй на моих губах и смущенно улыбнулась.

— Мне кажется, я не перестаю тебя целовать, стоит нам только остаться на едине.

— Не то, чтобы я жаловался, — засмеялся я, щелкнув ее по носу. Она выглядела очаровательно с раскрасневшимися щеками и, припухшими от поцелуя, губами.

— Темнеет, — она кивнула головой в сторону открытого окна, — мне, наверное, надо идти.

— Ты не будешь ночевать в гостинице, когда у меня целая квартира. Идем, я проведу тебе экскурсию.

Я переплел наши ладони и повел ее в сторону кухни, затем открыл дверь в широкую душевую, и, наконец, подвел к спальне. Моя большая двуспальная кровать стояла по центру, тяжелые шторы так и оставались задвинуты, хотя и колыхались от небольшого ветра. Одежда валялась на кресле, на полу и по пути в узкую гардеробную, так что я просто пожал плечами, кивнув на беспорядок:

— Сразу видно, что я не вожу гостей в свою спальню.

— Я кажется забыла свою сумку у Кэтрин, — Элиза прижала руку ко рту, глядя на меня расширенными глазами, — наверное мне стоит сходить, пока не стало слишком поздно.

— Боюсь, что уже поздно, — покачал я головой, — уверен, они слегка заняты.

Щеки Элизы стали ее краснее, и она нервно кашлянула, потянув себя за воротник футболки.

— Мне надо во что-то переодеться и принять душ.

— Это не проблема, — я махнул рукой в сторону гардеробной, — там полно барахла, так что ты можешь брать все, что тебе понадобиться. Только вещи на полу я бы не советовал использовать.

Она тихо засмеялась, шагнув в небольшую гардеробную. Я вытащил свою футболку, спортивные штаны и протянул Элизе.

— Идем, я покажу тебе душевую.

Пока Элиза принимала душ, конечно, отказавшись от моей помощи, я вернулся на кухню и открыл холодильник. Мне стоило ее накормить. Уверен, она и не подумала сначала поесть, прежде чем идти к Кэтрин. Хотя сам я не был голоден, так как успел поужинать у Кристофера.

Вытащив хлеб, салатные листья (понятия не имею откуда они взялись в моем холодильнике), огурцы и мясо, я выложил все на стол и взялся за нож. Когда Элиза появилась на кухне, ее уже ждал вполне неплохой на вид сэндвич и холодный чай.

— Я не кулинар, но должно быть съедобно.

В ее взгляде появилась нежность, и я почувствовал, как тепло начинает разливаться по моим венам.

— Спасибо, я действительно немного голодна.

Элиза уселась за стол и придвинула к себе тарелку, откусывая небольшой кусочек.

— Это вкусно, — промычала она, — почему ты не ешь?

— Уже успел поесть с Кристофером, — махнул я рукой, потягивая чай из высокого стакана.

— Как у вас тут дела?

— По-всякому, — пожал я плечами, — военный центр тут в плохом состоянии, так что работы хватает. Плюс новобранцы, которые слабее новорожденных котят. Если им придется сражаться, это будет катастрофа.

— Мне кажется, тебе это нравится.

— Это не совсем ужасно, как я думал.

Элиза допила свой чай и поставила стакан в раковину. Моя футболка свободно свисала с ее тела, как и спортивные штаны, но мне нравилось видеть свою женщину в своих вещах.

— Я мог бы провести тебе экскурсию завтра, если ты хочешь.

— В центр?

— Ага, — кивнул я, почесав затылок, — посмотришь, как тут все устроено.

Возможно, ты захочешь тут остаться, мысленно добавил я, направляясь в сторону душевой. Я быстро сполоснулся и натянул спортивные штаны, оставив торс обнаженным. Элиза стояла около кухонного стола и листала какую-то книгу, очевидно одну из тех, что стояли у меня на полке. Я подошел к ней сзади и уткнулся носом в ее макушку, втягивая запах в свои легкие, затем опустился поцелуями на ее ухо, прикусил зубами мочку и удовлетворенно усмехнулся, отметив мурашки, которые поползли по ее коже. Элиза опустила книгу на столешницу и сжала бумагу пальцами, наклонив голову в сторону. Я провел ладонями по ее телу, запустил руки под свободную футболку и коснулся кончиками пальцев ее голой кожи. Дыхание с шумом вырвалось из ее горла. Мои руки заскользили вверх по ее животу, дошли до груди и обвели ее по кругу, приближаясь к напряженным соскам. Рот наполнился слюной. Мне чертовски не хватало вкуса ее кожи. Я вдыхал запах ее кожи, чувствуя, что начинаю терять контроль.

Глава 19

Элиза

Я закрываю глаза, вдыхая запах свежести, мыла и табака. Я стала зависима от этой комбинации. Кончики пальцев скользят по моей голой спине, рисуя узоры на моей коже, заставляя меня дрожать. Напряжение внизу живота начинает нарастать, и я подавляю стон, шумно переводя дыхание.

— Черт, — выдыхает Пол, потираясь о мою задницу своим твердым членом. Его пальцы выводят крошечные круги на моих сосках, отчего они напрягаются еще сильнее, и теперь ощущаются чертовски болезненными. Наши поцелуи становятся небрежными, влажными, зубы сталкиваются, а языки переплетаются. Его руки более решительно гладят мою грудь, талию, обхватывают бедра, пока он не разворачивает меня на месте, крепко прижимаясь своим телом. Я цепляюсь за его шею, и все, чего я хочу, это чувствовать его своей кожей, купаться в его тепле и раствориться в его руках. Мне надоело бояться неизвестности. Так что я просто ухватилась за низ футболки и стянула ее со своего тела, отбрасывая в сторону. Пол ошеломленно выдохнул, уставившись на мою грудь, затем быстро склонил голову и втянул в рот сосок, низко застонав при этом. Влажные звуки, которые он издавал, буквально эхом отражались между моих ног, делая меня горячей и влажной. Я нетерпеливо переставила ноги, слегка сжимая их вместе. Пол ухватил меня за бедра и усадил на стол, широко разведя мои ноги в стороны. Он крепко прижался ко мне, потираясь своим членом у меня между ног, вынуждая напряжение нарастать все больше и больше, пока его язык облизывал и посасывал мой. Я до сих пор была удивлена, насколько мое тело стало легко пробуждаться в его умелых руках. И сейчас я едва ли не раскачивалась, потираясь о его твердый член, потому что была чертовски возбуждена.

— Сними свои штаны, принцесса, — хрипло шепчет Пол, и я покорно сдергиваю их со своих бедер, откидывая ногами в сторону. В моей голове сейчас нет никаких мыслей, поэтому я не пытаюсь прикрыть свою поврежденную ногу. Нет. Я просто раздвигаю их для него, с силой дергая за шею, чтобы снова ощутить вкус его губ.

Руки Пола ложатся на мои обнаженные бедра, крепко стискивая их. Я глажу его тело своими ладонями, цепляюсь за его обнаженную кожу, стараясь притянуть еще ближе.

Он нужен мне.

Как воздух.

Как солнце.

Как чертова жизнь.

Он опускается на колени, и я шумно дышу, рассматривая его напряженное лицо, оставаясь неподвижно сидеть на столешнице с широко разведенными ногами. Я подсознательно ожидаю боли, и напрягаю свои бедра, но он лишь смотрит, шумно втягивая воздух.

— Блять, — шепчет он, наклоняясь ближе, — ты мокрая. Ты чертовски мокрая, принцесса, и я хочу слизать все до последней капли.

Его нос практически касается моего клитора. Горячее дыхание обдувает разгоряченную плоть, и я тихо стону, выгибая спину. Пол медленно облизывает губы и поднимает голову:

— Ты убиваешь меня, детка. Я хочу видеть, как твоя киска течет для меня.

Мои щеки горят, но я чувствую, как еще больше влаги начинает вытекать из меня и Пол высовывает свой язык, чтобы провести им по моим складкам, облизывая снова и снова.

Боли нет.

Есть только желание.

Чистое.

Порочное.

Влажные похотливые звуки начинают разноситься по кухне, и я дергаю бедрами, в погоне за собственным удовольствием.

— Ты на вкус, как гребаный рай, — рычит он напротив моей плоти, касаясь клитора кончиком своего языка.

— Боже, — тихо шепчу я, чувствуя, как мое тело дергается.

Он немного отстраняется, чтобы посмотреть на мое лицо, затем цепляет клитор языком, смазывая его своей слюной.

— Пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я в каком-то безумии, начиная сильнее дергать бедрами, Он рычит, подразнивая меня еще одним движением своего языка. Но этого недостаточно. Я медленно раскачиваюсь, начиная тереться о его рот. Горловой стон выходит из его рта.

— Блять, детка, продолжай, — бормочет он, яростно облизывая мой клитор, — возьми то, что тебе нужно.

Я рисую круги на его лице, создавая нужно давление на свой клитор, и, очевидно, это сводит его с ума, потому что он начинает стонать, крепко ухватившись за мои бедра.

— Ты идеальна, принцесса, — стонет он, — чертовски, блять, идеальна.

Я выдыхаю, позволяя голове откинуться назад, пока раскачиваюсь над его ртом. Он лижет мой бугорок сильнее и быстрее, лаская меня своим языком, и я чувствую, как приближаюсь к оргазму. Я хватаюсь за его голову, и мне хочется засунуть его глубоко в себя. Это слишком много, и я не могу перестать дрожать, пока потираюсь своей влажной плотью о его горячий рот.

— Боже, о, боже, — сдавленно шепчу я, пока он зарывается лицом ближе. Его щеки, рот и подбородок становятся влажными, пока он лижет и покусывает меня. Моя спина выгибается, и я почти кричу, когда разваливаюсь на части.

Пол громко застонал, быстро слизывая влагу своим горячим языком, и я не могу унять дрожь, крепко хватаясь за его голову.

Мой мир рухнул в пропасть и заново возродился.

Я чувствовала себя где-то на небесах, вознесенная в рай его волшебным ртом.

Убрав руку с его головы, я провела ладонью по своему лицу, стараясь привести мысли в порядок. Подбородок и щеки Пола блестели от влаги, глаза лихорадочно светились, а зрачок расширился настолько, что практически поглотил синюю радужку. Твердый член натянул его штаны, и он опустил руку, чтобы поправить его ладонью.

Я перехватила его руку и отвела в сторону, наблюдая за тем, как его кадык дернулся.

— Сними их, — хрипло выдохнула я. Страх медленно расползался внизу моего живота. Я чувствую холодок, который пробегал по моему позвоночнику, но упрямо трясу головой.

— Ты не должна, — он качает головой, напряженно сглатывая.

— Я знаю, — тихо отвечаю я, слегка сдвигая ноги на столешнице. Пол ослабил шнурок и стянул штаны вниз. Его член выглядел болезненно распухшим и твердым. Гладкая головка блестела в полумраке, на кончике сверкала капелька, и я протягиваю руку, чтобы стереть ее своим пальцем. Пол запрокинул голову вверх и глухо застонал, крепко сжав руки в кулаки. Его кожа на ощупь казалась бархатистой и нежной. Я поднесла палец ко рту и слизала каплю, чувствуя его вкус у себя на языке. Рот Пола слегка приоткрылся, пока он напряженно наблюдал за мной. Чистая похоть разлилась по его лицу.

— Я могу кончить только от одного этого вида, — хрипит он, дергая своими сильными руками, которые свободно свисали вдоль тела, хотя я видела, как сильно ему хочется обхватить ими свой член.

Вместо этого я тянусь к нему и провожу по его длине, чувствуя, как он отчаянно подергивается под моей ладонью. Я глажу его неторопливо, ощущая бархатную текстуру его кожи, и он выдыхает сквозь стиснутые зубы. Все его тело напрягается, и он зажимает нижнюю губу, кусая почти до крови.

— Иди сюда, — шепчу я, и он быстро делает шаг, прижимаясь ко мне всем своим телом. Пол протягивает руку, чтобы коснуться моих губ, но я втягиваю его пальцы в рот, наблюдая, как его синие глаза темнеют, когда я провожу по ним своим языком. Моя рука все еще неторопливо гладит его член от самого основания, до кончика, каждый раз размазывая большим пальцем новую каплю спермы на его головке. Его лицо темнеет и покрывается румянцем, сосредоточенно наблюдая за тем, как мой язык кружит вокруг его пальцев. Постепенно его толчки становятся резче, и я крепче сжимаю его член, стараясь подстроиться под этот ритм. Пол убрал руку от моего рта и провел влажными пальцами по моим соскам, слегка скручивая тугие горошины, затем вернулся к моему лицу, и я лизнула его большой палец, всасывая его в свой рот.

Движение его бедер подстроились под движение большого пальца в моем рту, и я с силой втягивала щеки, облизывая, посасывая и постанывая вокруг его пальца, продолжая крепко стискивать его длину, пока он трахает мой кулак.

Его глаза неотрывно следили за моим лицом, и я вижу, как оргазм начинает зарождаться в его теле. Глаза Пола слегка стекленеют, а рот приоткрывается, и он кончает с глухим стоном, изливаясь на мою руку.

Я выпускаю его палец с легким причмокиванием и убираю от него свои руки, но он перехватывает их и крепко прижимается ко мне своим телом, зарываясь носом в мои растрепанные волосы. Несколько минут мы просто дышим, стараясь привести мысли в порядок.

— Ты в порядке? — спрашивает Пол прямо в мое ухо. Я молча киваю, цепляясь за его плечо левой рукой.

— Мне было чертовски приятно, но я хочу, чтобы ты не делала того, к чему не готова. Поэтому я спрошу еще раз. Ты в порядке?

— Да, — я слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза. Мне нравилось, как он беспокоится обо мне. — Если не считать моей руки, потому что сейчас она явно в полном беспорядке.

Пол покосился на мою испачканную ладонь и криво усмехнулся:

— Мне нравится видеть тебя, покрытой моей спермой.

— В тебе говорит собственник.

— И что? Я собственник, моя Эльза. Чертовски сильный собственник.

— Мне стоит волноваться?

— Может быть, — Пол поцеловал кончик моего носа и отстранился, помогая мне слезть со стола.

— Теперь я буду думать о том, чем мы занимались на этом столе.

— О, я тоже буду думать об этом, даже не сомневайся, — засмеялся Пол.

— Я не об этом, боже, — отмахнулась я, — ты же ешь за этим столом.

— Мой аппетит не пострадает, можешь быть уверена.

Я шагнула в сторону душа, но тут же замерла на одном месте. Моя нога, как и остальные части тела, оказались обнажены. И если по поводу моего тела у меня не было никаких комплексов, израненная нога — это не то, что принято тыкать в лицо другим, так что да, я осталась переминаться с ноги на ногу, ожидая, пока Пол отойдет к раковине, после чего быстро подхватила штаны и шагнула в душевую.

Мое лицо выглядело раскрасневшимся, а глаза нехарактерно блестели. Я коснулась зеркала кончиками пальцев, затем провела по своей щеке, наблюдая за своим отражением. Загнанное выражение исчезло из моих глаз, как и тень постоянного страха. Я стараюсь двигаться вперед, стараюсь оставить отпечаток прошлого далеко за своей спиной.

Мне сложно.

Страшно.

Фантомные боли, как и внутренние страхи все еще крепко цепляются за мои кости.

Врываются в мое сознание.

Подталкивают к краю.

Но едва ли не впервые, я смогла нащупать дно под своими босыми ногами.

Я больше не тону в темной воде, наблюдая, как свет исчезает над моей головой, и ни единый глоток воздуха не прорывается к моим легким.

Пол дал мне эту опору. Он медленно вел меня к берегу, вытягивая из холодных объятий смерти. И сегодня я сделала еще один шаг на встречу своему исцелению. Благодаря ему.

Идея прийти к Кэтрин, изначально была авантюрой. Я не видела Пола уже несколько недель, поскольку в их городе что-то происходило, и он запретил мне появляться, пока все не уляжется. Я скучала по нему. Поэтому в голове Уилла возникла гениальная идея. Да, он все еще оставался моим другом, не смотря ни на что. Уилл побросал мои вещи в дорожный рюкзак, закинул его себе на плечо и кивнул мне головой, призывая поднимать свою задницу и двигаться в нужном направлении. Сомнения грызли меня всю дорогу до Четвертого центра, не говоря уже о внутреннем страхе, который проносился по моим венам каждый раз, стоило мне ступить за стены.

Болтовня Уилла хорошо отвлекала, так что он провел меня прямо к дому, в котором разместились братья. И мне действительно хотелось поговорить с Кэтрин, но мне было неловко врываться в ее дом, поэтому я шагнула назад, но наткнулась на твердую стену, состоящую из грудной клетки Уилла. Он укоризненно покачал головой и заявил, что отречется от нашей дружбы, если я поведу себя как трусиха. Так что да, я здесь.

Утром я встала раньше Пола и осторожно вышла из спальни. Он спал в гостиной, растянувшись на широком диване. Обе его руки были зарыты под подушку, в то время, как он лежал на животе, слегка посапывая носом. Я быстро сходила в туалет, затем умылась, почистила зубы и собрала волосы в небрежный пучок. Они уже довольно сильно отрасли, спускаясь намного ниже лопаток. У меня все еще не было своей одежды, поэтому мне пришлось вернуться в спальню, надеть свои дорожные штаны, но воспользоваться чистой футболкой Пола, заправив ее за пояс. Нацепив кобуру, я поморщилась, когда моя нога начала тянуть. Мне надо забрать рюкзак у Кэтрин, и надеюсь, Уилл кинул туда мою мазь, потому что без нее мне будет сложно ходить.

Я снова вышла в коридор, тихо открыла входную дверь и постучала в соседнюю квартиру. Кэтрин распахнула дверь в домашнем платье и босиком.

— Элиза, — воскликнула она, широко улыбаясь.

— Прости, — в сотый раз извинилась я, — я вчера оставила у тебя свой рюкзак, и там все мои вещи.

— О, что ж ты вчера не вернулась? — она шире распахнула дверь, впуская меня внутрь.

Я с замиранием сердца вошла в просторную комнату, и огляделась по сторонам. Вчера я была настолько взволнованной, что мало обращала внимание на обстановку. Теплые тона и пушистые ковры делали ее уютной и слишком домашней. Мой рюкзак стоял около кресла, на котором я вчера сидела.

— Признаться, я удивлена. Ты выглядишь взволнованной, — Кэтрин опустилась в глубокое кресло и тепло улыбнулась. Даже находясь у себя дома, ее вид был безупречный. Темные волосы спускались до талии в идеальных завитках, касаясь широкого ремня, который опоясывал ее стройную фигуру, поддерживая легкое домашнее платье цвета слоновой кости.

— Сказать по правде, я удивлена не меньше твоего, — из моего горла вырвался тихий смех.

Я слегка постучала ногой по полу, стараясь унять нервную дрожь, которая охватила мое тело.

— Я сварю нам кофе, и мы можем поговорить, если ты хочешь. Я не только твой психолог, но и твой друг, помни об этом.

— Не думаю, что пациенты слишком часто приходят к тебе домой.

— На самом деле, ты-единственный пациент, который у меня дома. Боюсь, что Кристофер будет не слишком рад, если я перенесу работу в наш дом.

— Извини, — я потерла лоб пальцами, — мне стоило дождаться тебя в госпитале.

— Глупости, — Кэтрин чуть повысила голос, — я рада тебя видеть.

— Приятно слышать.

— А теперь смелее, — она улыбнулась мне мягкой улыбкой.

— Ты же знаешь, как я реагирую на чужие касания, — я сглотнула ком в своем горле, отводя глаза в стороны, — и меня вполне устраивало, если никто ко мне не прикасается. Но сейчас кое-что изменилось и мне бы хотелось пойти дальше. — Что тебя сдерживает?

— Мое сознание. Оно каждый раз транслирует мне самые ужасные вещи, и я просто боюсь сделать следующий шаг. Обычно это как вспышка страха, которая появляется где-то в моей груди. Я не могу дышать, и от этого начинаю паниковать еще сильнее. Мне кажется, что я могу умереть в этот момент просто потому, что не могу совладать с приступом.

— То есть, ты не чувствуешь дискомфорта физического, это всегда паническая атака?

— Я чувствую себя грязной, и не хочу, чтобы кто-то касался этой грязи, — выдавила я из себя.

Сколько бы я не стояла под душем, растирая свою кожу до красноты, ощущение того, что я с ног до головы покрыта толстым слоем грязи, не проходило. — Элиза, твои воспоминания рисуют разные образы. Но это не означает, что часть из них соответствует реальности.

— Ты имеешь в виду, что я сама себя загнала в ловушку?

— А ты как думаешь?

— Я не знаю, — растерянно произнесла я, — но часть этих образов отражает мое внутреннее состояние. Я подсознательно боюсь боли, поэтому каждый раз чувствую панику.

— Но это не распространяется на то, если бы ты сама решила к кому-то прикоснуться?

— Не совсем, но в большей степени.

Я протянула руку и слегка коснулась ее теплой ладони. Никаких странных ощущений не возникло, и я слабо улыбнулась, убирая свою руку обратно на колено. Прикосновения к Полу казались такими естественными, но и рука Кэтрин не выглядела пугающей.

— Этот кто-то настаивает на близости, поэтому ты решила перебороть свой страх?

— Что? — я на хмурилась. — Господи, нет, конечно. Просто я хочу быть нормальной. И хочу быть готовой к этому.

— Ты нормальная, Элиза. Отсутствие секса в нашей жизни не делает нас странными или не такими, как остальные.

— Никто не захочет отношений с женщиной, которой противен секс.

— Так было всегда?

— Нет, просто раньше я не думала, что готова к нему. Это глупо, я знаю.

Я покачала головой, прикрывая лицо ладонью.

— Это абсолютно нормально, — Кэтрин не выглядела удивленной, — иногда нам требуется подходящий человек, чтобы почувствовать свою сексуальность. Ты не единственная, кто через это проходил.

— Как ты думаешь, я смогу начать все с чистого листа? Не то, чтобы мне этого сильно хотелось, потому что люди явно преувеличивают физическую близость, но мне хотелось быть готовой.

— Во-первых, ты не должна делать что-то, что заставляет тебя испытывать дискомфорт. Во-вторых, если кто-то будет склонять тебя к близости, говорить, что все этим занимаются — смело уходи от него. Если он попытается переложить вину на тебя, внушая чувство неполноценности, — смело уходи от него. И я не должна тебе навязывать свое мнение, как твой врач, но я могу дать тебе эти пару советов, как твоя подруга, Элиза. Ни один мужчина, зная твою историю, не будет даже пытаться склонить тебя к сексу, если он дорожит твоим вниманием.

— Я боюсь, что одного внимания от меня может быть не достаточно. Уверена, что он привык получать гораздо больше, чем я могу дать.

— Не стоит ломать себя в угоду другим. Никто никогда этого не оценит, а тебе станет только хуже.

— Тогда что мне делать?

— Чего тебе хочется?

— Хочется стать нормальной.

— Тогда мы начнем работать над этим, — Кэтрин ободряюще улыбнулась, раскрывая свой толстый блокнот, — но для начала ты должна принять собственное тело таким, какое оно есть. И только после этого мы сделаем следующий шаг. Ты готова?

— Абсолютно, — выдохнула я, глубже погружаясь в мягкое кресло.

Час спустя резкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть со своего места. Кэтрин нахмурилась и шагнула к входной двери, открывая ее настежь. Взволнованный Пол стоял на пороге и грозно смотрел на нас.

— Какого, блять, хрена? — вырвалось у него, пока он выдохнул с явным облегчением.

— Поясни, — Кэтрин скрестила руки на груди, сверля его своим взглядом.

— Я, пожалуй, пойду, — я протиснулась к двери, крепко удерживая свой рюкзак около груди, — спасибо, что присмотрела за ним.

— Что происходит? — нахмурилась Кэтрин, переводя взгляд между нами. Я чувствовала, как мои щеки предательски вспыхнули и понимание затопило карие глаза Кэтрин.

Пол склонил голову, приподняв брови в насмешливом жесте, и я прикусила язык, чтобы не наброситься на него. Он толкнул свою дверь, пропуская меня внутрь, и я переступила порог, чувствуя, как глаза Кэтрин неотрывно следят за моими движениями.

— Увидимся в центре, Кэт, — помахал ей рукой Пол, захлопывая дверь.

— Это было обязательно?

— Что? — он притворно удивился, затем зашагал в сторону кухни. — Я хожу на носочках, чтобы не разбудить тебя, а твоей задницы, как оказалось, давно уже нет в кровати.

— Мне надо было забрать свои вещи.

— И все? Ты не хотела сбежать от меня, пока я спал?

— Не говори глупости, — буркнула я, чувствуя, как боль в ноге становится невыносимой.

— Тогда что?

— Мне нужна моя мазь, вот что. Боль в моей ноге иногда бывает довольно сильной, и мне становится сложно ходить. Так что да, я пошла и забрала свои вещи.

Пол опустил руки вдоль тела, словно из него выпустили весь воздух. Его глаза казались потерянными.

— Болит? — тихо спросил он. Я молча кивнула, направляясь в сторону душевой. Но стоило мне раздеться, как он вошел следом.

— Закрытая дверь не говорит тебе о том, что тут занято?

Он молча опустился на колени, подхватывая тюбик с мазью, который я поставила на раковину, и открутил крышку.

— Что ты делаешь? — запаниковала я, стараясь убрать ногу в сторону.

— Не дергайся, — мрачно буркнул он, начиная мягкими движениями втирать мазь в поврежденные ткани. Я чувствовала, как мои глаза начало щипать, и быстро заморгала, проглатывая ком в горле. Пол бросил на мое лицо быстрый взгляд и снова сосредоточился на ноге, слегка поджав губы.

Постепенно боль начала отступать, возвращая прежнюю подвижность. Пол вымыл руки и повернулся ко мне лицом, прижимая к стене.

— Не скрывай ничего от меня, Эльза. Я хочу быть в курсе всего, что тебя касается.

Я молча кивнула головой, всматриваясь в его синие глаза, которые, как омут затягивали меня в свой водоворот.

— Идем завтракать, — выдохнул он, распахивая дверь.

Я прислонилась головой к стене и прикрыла глаза. Нежность, которая скрывалась за толстой броней этого мужчины, делала меня опасно зависимой от него.

После завтрака Пол отвел меня в центр, как и обещал. Большое здание было отремонтировано. Несколько секций пристраивались к основному зданию. Внешне он был очень похож на военный центр, к которому мы привыкли на границе.

— Как-то так, — Пол развел руками, завершив экскурсию. Большое количество солдат усиленно тренировались, то и дело раздавались команды с разных концов здания. Я почувствовала укол в груди, осознавая, что, скорее всего, никогда больше не буду в составе команды.

— Ты тут неплохо поработал, — кивнула я головой, наблюдая, как дальше группа бойцов стреляет на импровизированном полигоне.

— Идем, — Пол подтолкнул меня в спину, направляясь в сторону полигона.

Несколько солдат быстро стреляли по мишеням, явно соревнуясь между собой. Их прицел хромал, и многие пули легли далеко от центра, но результат их явно радовал, судя по довольным выкрикам.

— Они считают, что это отличный результат? — я приподняла брови, скептически рассматривая молодых парней.

— В чем дело, детка? Любуешься моим мастерством? — окрик одного из них вызвал злую усмешку у Пола.

— Иди сюда, милая, я покажу тебе парочку приемов.

Я покачала головой с легкой улыбкой на лице.

— Не стоит стесняться, если ты не привыкла обращаться со стволом, детка. Я могу показать тебе, как это делается. Главное, чтобы хватка была жестче, мы не любим нежностей.

Я почесала нос, пряча усмешку, и покосилась на Пола, который уже сжимал свои кулаки, но затем расслабился и широко улыбнулся.

— Как насчет небольшого пари, парни?

— Нет, Пол, — я покачала головой, дергая его за рукав.

— Кто из вас попадет больше раз в центр, тот и победитель.

— Что получает победитель? — один из парней облизал губы, уставившись на мое тело. Это вызвало неприятную дрожь, и я нахмурилась, положив руку на кобуру.

— Победитель получит право загадать любое желание. Проигравший выходит со мной на спарринг.

— Ты готов надрать задницу этой милашке?

— Эта милашка крепче, чем ты думаешь. Так что?

— По рукам, — кивнули оба.

Я бросила сердитый взгляд на Пола и шагнула вперед, вытаскивая свой ствол. Причина, по которой я ввязалась в это пари, это желание поставить этих мудаков на место. Только и всего.

Мы заняли соседние секции и проверили обоймы, затем я выставила руки и разрядила весь магазин точно по центру. Оба успели сделать всего по несколько выстрелов, которые попали в дальние круги.

— Ахринеть, — шокировано выдохнул один.

Я заново перезарядила свой Глок, сунула его в кобуру и шагнула в сторону Пола.

— Ты проиграл, — кивнула я ему.

— Какая досада, — его губы растянулись в лукавую ухмылку, и я закатила глаза.

— Ты кто? — один из парней крикнул мне в спину, и я замерла на месте. Мне казалось, что меня обсуждают все, кому не лень, но оказалось, что это не так. Четвертый центр был на расстоянии от границы и очевидно, что остались люди, которые не слышали обо мне.

— Очень возможно, что это ваш будущий инструктор, — прищурившись, медленно произнес Пол. Я уставилась в его глаза и чувствовала, что готова согласиться. И это поразило меня. Я действительно готова была поменять свою жизнь, чтобы вновь окунуться в этот мир, вдали от границы. Вдали от жадных тварей. Но все же в своей стихии.

Что ж, мне предстоит серьезно все обдумать.

Глава 20

Пол

Я был уверен, что внутри Элизы все еще горит огонь победы. Я знал, что дух соперничества подстегнет ее. Она оживает, когда ее руки ложатся на ствол. И как бы мне не хотелось подразумевать совсем другой ствол, я должен признать, что тяга к оружию у нее в крови.

Мы целый день провели в центре, и она все больше и больше втягивалась в простые вещи, которые когда-то делала на границе. Я не уверен, что стало причиной, но она явно чувствовала себя здесь гораздо комфортнее, чем дома.

После я привел ее в свою квартиру, даже не пытаясь дать ей выбор. Мне хотелось видеть ее в своем чертовом доме, с своей одежде, в своей постели.

Я устал от постоянной вины и самобичевания. От ночных кошмаров и леденящего голоса внутри своей головы, пока раз за разом захлебывался кровью, прилагая все силы, чтобы проснуться. Когда Элиза рядом — они отступают в тень, напуганные ее светом.

Я едва успел скинуть свои ботинки, как раздался стук в дверь. Элиза настороженно замерла, положив руки на кобуру.

— Это лишнее, — кивнул я, открывая входную дверь.

Кэтрин и Кристофер стояли на пороге, удерживая десяток контейнеров, от которых доносились аппетитные ароматы.

— Мы подумали, что будет не лишним принести еду, — улыбнулась Кэтрин, протискиваясь мимо меня.

— Мы? — переспросил я, выразительно приподняв брови. Кристофер закатил глаза, сунув мне в руки несколько коробок, и вошел следом.

— Кто из вас стоял перед глазком?

— Не понимаю, о чем ты, — снисходительно бросила Кэтрин, откинув длинные волосы за спину. Я фыркнул носом и захлопнул дверь, направляясь к обеденному столу. Яркие образы пронеслись в моем сознании, и я облизнул свои губы, вспоминая, какой чертовски вкусной была киска Элизы. Член в моих штанах нетерпеливо задергался. Наберись терпения, мужик, у нас намечается почти семейный вечер, и будет неловко провести его со стояком.

— Это твоя идея? — зашипел я брату, стоило нам оказаться на кухне, в то время, как Кэтрин оживленно что-то рассказывала, оставив коробки на столе.

— А ты как думаешь? Кэтрин хотела посмотреть, не давишь ли ты на Элизу.

— Что? А где же врачебная, мать ее, тайна? Подожди, — осенило меня, — Элиза сказала, что я давлю на нее?

— Я не знаю, — зашипел он в ответ, — просто Кэтрин решила сама во всем убедиться.

— Держи свою женщину подальше от моей девушки, Кристофер.

— Может, скажешь ей это сам?

Я провел языком по своим зубам и недовольно нахмурился.

— Конечно, — решительно кивнул я, — нет проблем. Кэтрин, — я повернулся в сторону гостиной, — я думаю, что вам с Кристофером пора. Мы ужасно устали, и только пришли, так что спасибо за еду, но, думаю, что вам пора двигаться к себе.

Кэтрин медленно развернулась и прищурила свои глаза, вызывающе приподняв одну бровь:

— К чему такая спешка, Пол? Ты сутками торчишь в моем доме, так что пришло время возвращать долги. Только если ты не пытаешься скрыть от нас какую-то чудовищную правду.

— Я не… — боже, я рта раскрыть не успел, как она подняла палец в воздух, явно намекая на то, чтобы я заткнулся.

— Не пытайся манипулировать мной, это не сработает. Я всегда думала, что семья что-то значит для тебя. Очевидно, что я ошибалась. Конечно, если ты очень настаиваешь на том, чтобы мы ушли из твоей жизни,мы так и сделаем, потому что мы ценим тебя, Пол. И очень волнуемся. Ну так что?

— Что?

— Ты очень настаиваешь на том, чтобы выгнать нас из своего дома?

— Боже, женщина, я как открытая книга, мне нечего скрывать. Если вы хотите остаться — оставайтесь, блять, уже.

— Хорошая попытка, — серьезно кивнул Крситофер.

— Иди на хер, — буркнул я, доставая тарелки из шкафчика. Кристофер тихо засмеялся и наклонился к ящику, вытаскивая бутылку вина.

— Думаю, нам всем оно сегодня пригодится.

Мы неторопливо ели, усевшись на кухне, и это абсолютно не напрягало меня, несмотря на все мои возражения. Я чувствовал себя целостным, когда мой брат рядом. И порой мне становилось немного лучше, если я просто окажусь в его присутствии. Кому-то наша связь может показаться странным, потому что раньше мы частенько веселились, деля одну женщину между собой, но он не чувствовался, как другой человек. Кристофер всегда ощущался как продолжение меня.

— Тебе понравилось в центре? — спросил брат у Элизы.

— Да, — довольно кивнула она, — он очень похож на тот, что у нас на границе.

— Так изначально и планировалось. Зачем что-то изобретать, если уже есть нечто эффективное.

— Ну, я не уверена на счет эффективности, но думаю, что со временем он станет не хуже нашего.

— Элиза побывала на стрельбах, и они ее не впечатлили, — влез я, облизывая свою вилку.

— Хм, — хмыкнул брат, покосившись в мою сторону.

Я сделал глоток и откинулся на спинку стула. Глаза Кэтрин все это время лихорадочно метались между мной и Элизой, которая сидела на соседнем стуле. Смотри, милая, сколько влезет.

— Да, я видела тренировки, и они были не очень, — она смущенно пожала плечами, послав Кристоферу виноватую улыбку.

— Нам бы не помешала помощь, — задумчиво произнес Кристофер.

— С чем? — она настороженно отложила вилку в сторону.

— С тренировками. Я знаю, что это слишком с моей стороны просить тебя, но ты просто подумай. Твои навыки по этой части лучше, чем у кого-либо. Нам действительно не хватает хороших специалистов. Мы не можем на долгое время оставаться слабыми. У нас нет такой роскоши.

— Ты хочешь, чтобы я стала тренером в твоем центре?

— Формально учебный центр в подчинении у Пола, но в общих чертах, да.

Да, принцесса, ты будешь в моем полном распоряжении.

Элиза посмотрела на меня блестящими глазами и улыбнулась краешками губ.

— Мне придется тебе подчиняться?

— Еще как, — усмехнулся я, подцепив ее ладонь указательным пальцем. Воздух словно пронзил заряд тока, от которого волоски на моей коже поднялись дыбом. Элиза облизала губы и уставилась на мой рот.

— Так, нам, пожалуй, пора, — торопливо произнес Кристофер, поднимаясь на ноги. Он подхватил Кэтрин под локоть и потянул на себя, не обращая внимание на ее сопротивление. Элиза вздрогнула и отвела глаза в сторону. Ее щеки стали покрываться красными пятнами, и мне хотелось убить собственного брата за то, что заставил ее почувствовать неловкость. — Подумай, и дай мне знать.

Он потянул Кэтрин в сторону выхода, и она бросила взгляд через плечо, который должен был быть грозным и предостерегающим, но получился, скорее, забавным.

— Неловко вышло, — кашлянула Элиза, сделав глоток вина.

— Поверь, я видел и слышал гораздо худшие вещи от этой парочки, так что не бери в голову.

Я медленно наклоняю свою голову, чтобы оставить влажный поцелуй на ее губах. Элиза откидывает голову назад и цепляется руками за мою шею. Она чертовски идеальна. И мне стоит больших усилий оторваться от ее рта.

— Ты сговорился с братом, чтобы заманить меня к себе?

— Видимо мы думаем одинаково. Скажи, что ты хотя бы подумаешь.

— Я подумаю, — улыбнулась Элиза и направилась в сторону душевой.

Я тяжело вздохнул и потер свою голову, рассматривая гору коробок на столе. Почему убирать кухню после семейного ужина всегда приходится мне?

Щелкнув зажигалкой, я подошел к окну и выдохнул дым в небо. Шум стекающей воды действовал успокаивающе на мои нервы. Я знал, что в этот самый момент Элиза полностью обнаженная, горячая и мокрая. Нас разделяли всего несколько метров, которые я не мог преодолеть. Я поклялся самому себе не давить на нее. Дать ей пространство. Но с каждой секундой, которую она проводила рядом со мной, мне все труднее и труднее становилось держать свое чертово слово.

Дверь распахнулась, выпуская клубы пара, и Элиза вышла в комнату, одетая в мою синюю рубашку. Я не донес сигарету до своего рта, потому что моя рука замерла где-то на пол пути. Ее светлые волосы, загорелая кожа, яркие глаза и чертовски длинные ноги на фоне моей рубашки выглядели просто убийственно. Я затушил сигарету, на ощупь определив пепельницу, потому что мои глаза отказывались отрываться от ее тела.

Мне хватило трех шагов, чтобы добраться до нее и сжать в своих руках. Она пахла чертовски вкусно и мой рот наполнился слюной. Опустив голову вниз, я вдохнул запах ее кожи, уткнувшись носом в точку пульса на ее шее.

Элиза откинулась в моих руках, покорно запрокинув голову вверх.

— Ты как чертова конфетка, моя Эльза, и мне хочется развернуть эту ненужную обертку и облизать тебя.

— Что тебе мешает? — выдохнула она мне на ухо, посылая волну мурашек по коже. Мне не нужно повторять дважды. Подхватив ее под задницу, я поднял ее на руки и шагнул в сторону спальни, ногой захлопывая дверь.

Руки Элизы обвились вокруг моей шеи, и она оставляла мягкие поцелуи на моем лбу, щеках, висках. Она ощущалась настолько правильно в моих руках, и я стиснул еще крепче, чтобы впечатать ее запах в свою кожу.

Элиза соскользнула на пол и встала около кровати, нервно ухватившись за воротник своей рубашки. Я мысленно дал себе пять за то, что принял душ в центре перед тем, как идти домой, так что сейчас просто стянул с себя футболку, откидывая ее в сторону. Глаза Элизы расширились, и мне нравилось видеть, как ее щеки вспыхивают, пока она наблюдает за тем, как мои мышцы перекатываются и бугрятся. Я горжусь своим телом, потому что приложил не мало усилий для того, чтобы сделать его таким. И мне чертовски приятно видеть, как она восхищается моим телом.

— Если ты продолжишь смотреть на меня таким нуждающимся взглядом, я сорвусь с катушек, — хрипло произнес я, обхватывая ее лицо ладонями. Элиза встала на цыпочки и прижалась к моим губам в требовательном поцелуе. Я ухватился за ее запястья, чувствуя, как пульс трепещет под моими большими пальцами. Дрожь удовольствия пробегает по ее телу, и я чуть не кончаю от того, как она прижимается ко мне.

Ее кожа на ощупь как бархат, и я провожу по ней своими шершавыми ладонями, стараясь запечатлеть в своей памяти каждый изгиб. Элиза наклоняет голову, и крепче цепляется пальцами за пояс моих штанов, словно нуждается в опоре.

— Иди сюда, — шепчу я, утягивая за собой на кровать. Ее волосы разметались по моей подушке, и я утыкаюсь в них носом, чувствуя легкий фруктовый запах.

Мой член с силой давит на ширинку, причиняя боль, но я отодвигаю его на задний план. Ублюдок может подождать.

Элиза медленно расстегнула каждую пуговицу на рубашке, удерживая мои глаза своим взглядом, затем опустила руки по бокам. Я поднял указательный палец к ее губам, и она облизала его своим языком.

Черт возьми.

Я опустил палец ниже, скользя по ее горлу, затем обвел ареолу ее сосков, наблюдая за тем, как они сморщились и затвердели. Чертовски великолепное зрелище.

— Поцелуй меня, — шепчет она и я целую ее снова, и снова, пока воздух не заканчивается в наших легких, и мы не начинаем дышать одним воздухом.

Я втягиваю ее сосок в свой рот, чувствуя, как мое сердце бьется у меня в горле. Неторопливо облизывая, я заставляю его стать жестким и набухшим. Элиза цепляется длинными пальцами за мой затылок, притягивая мою голову ближе к своей коже. И я буквально набрасываюсь на нее, облизывая и покусывая каждый кусочек, до которого могу дотянуться.

Боже, она такая мягкая.

Элиза выгибается мне навстречу, издавая чарующие звуки. Я скольжу своими пальцами по ее животу, спускаясь под пояс ее нижнего белья. Запах ее возбуждения проникает в мои ноздри, и я рычу, уткнувшись носом в ее живот.

— Я схожу с ума, принцесса, — стону я, скользя своим языком по низу ее живота. Подцепив трусики, я стягиваю их по ее ногам и откидываю в сторону. Элиза тянет ко мне руки, и я возвращаюсь наверх, обнимая ее за голову, чтобы поцеловать ее.

Я глажу ее кожу, прохожусь ладонями по рукам, животу, по ногам, впиваюсь пальцами в спину. Я был похож на одержимого, поскольку не мог заставить себя прекратить касаться ее тела.

Мне казалось, что я просто сдохну, если выпущу ее из своих рук.

Настолько сильно я стал зависим.

Одержим.

Безумен.

Жалок.

Мне все равно.

Элиза приподнимает бедра, прижимаясь к моей руке. Она настолько влажная, что мои пальцы буквально скользят по горячей, нежной коже. На мгновение ее тело застыло, и я уткнулся своим лбом в ее плечо.

— Шшшш, моя Эльза, я не причиню тебе боли.

Ее руки крепче стиснули мои плечи, оставляя глубокие борозды от ногтей.

Я облизываю подушечку своего большого пальца и начинаю медленно водить по ее клитору. Она дрожит всем своим телом, и я наблюдаю, как румянец поднимается от ее груди к щекам.

— Скажи что-нибудь, — шепчу я, все еще скользя по ее бугорку.

— Ты чувствуешься очень приятно, — шепчет она в ответ, дергая бедрами под моей ладонью.

Я сцепил зубы, стараясь зацепиться за остатки своего самообладания, но, блять, это было очень сложно. Ее тихие стоны, покачивание полных сисек перед моим лицом и запах возбуждения в воздухе нихера не облегчали мое состояние. Но я все еще ощущал сопротивление со стороны Элизы, так что просто продолжил медленно дразнить ее пальцами, оставляя свои прикосновения легкими, пока она не начала извиваться под моими пальцами.

— Пожалуйста, — шепчет она, вцепившись руками в простыни, и я шумно сглатываю.

— Что, принцесса?

— Сделай что-нибудь, — она крутит бедрами, стараясь прижаться сильнее к своим пальцам, но я отстраняюсь, оставляя слегка щекочущие касания. Я опускаю глаза, и вижу, какая она розовая и блестящая в тусклом свете. Мои пальцы утопают в ее влаге, и я подношу руку к своему рту, чтобы облизать каждый, наслаждаясь ее вкусом у себя во рту.

Она наблюдает за мной расширенными глазами. Ее рот слегка приоткрылся, и дыхание начинает с шумом выходить из горла, с громким стоном. Я опустил голову ниже, и улегся между ее ног, раздвигая ее упругие бедра, чтобы вместить свои широкие плечи. Немедля ни секунды, я провел своим языком по ее плоти одним длинным движением, и спина Элизы выгнулась на кровати. Ее стоны стали громче, более похотливые и менее контролируемые. Мой член оказался зажат между кроватью и поясом штанов, и я слегка качнул бедрами, чтобы унять напряжение, потому что мне казалось, что я сейчас взорвусь.

Торопливо облизывая ее складки, я просунул язык внутрь ее теплой киски, и она сжалась под моим ртом. Я поднял голову, массируя клитор подушечкой большого пальца, и смотрел, как Элиза закрыла глаза и выгнула шею, царапая простыни своими пальцами.

От этого зрелища можно умереть.

Или кончить.

Я лизал ее вход, массируя клитор, и она шире развела ноги, толкаясь мне в лицо. Я провожу пальцами по ее складкам и осторожно раздвигаю их, наслаждаясь видом. Она начинает беспокойно ерзать. Влага капает и прилипает к ее ногам. Убрав язык, я прижал палец к ее входу и слегка надавил, проталкивая его внутрь. Элиза судорожно дернулась и попыталась сдвинуть ноги, но я удерживал их широко раскрытыми, медленно скользя по ее влаге.

— Ты такая горячая и тугая, — процедил я, сцепив зубы от напряжения, — и ты чертовски течешь на мою руку, принцесса.

Опустив голову, я обхватил губами ее бугорок и слегка пососал, медленно скользя пальцем внутри ее тела. Ее бедра слегка расслабились, и она ахнула, все еще удерживая свой вес на локтях, наблюдая за тем, как я поклоняюсь ее розовой киске, которая ставит меня на чертовы колени.

Я глажу ее бедра, ускоряя свой темп и с силой надавливая языком на клитор, и она стонет, дрожа, затем опускает ладонь и хватает меня за руку.

— Пожалуйста, — лихорадочно шепчет она.

Я добавляю второй палец, чувствуя, как она растягивается вокруг них, и слегка загибаю вверх, прижимая к стеночке, массируя твердый бугорок, который оказался не так далеко от входа.

— Да, боже, — шепчет она, зажмурив свои глаза, и я ускоряю свой темп, давая ей то, в чем она так нуждается.

Спазм проходит по ее телу, и я чувствую, как ее тугая киска сжимается вокруг моих пальцев, начиная яростно пульсировать.

— Блять, — шепчу я, слизывая влагу, которая начинает вытекать из ее киски. Влажные звуки моего языка, продлевают ее оргазм, и она вновь содрогается, сжимая мои пальцы практически до боли.

Мой член ощущается каменным и чертовски болезненным. Я опускаю руку и расстегиваю ширинку, чтобы хоть как-то облегчить болезненное давление. Элиза смотрит на меня блестящими глазами. Ее лицо раскраснелось, а волосы прилипли к влажному лбу. Я медленно вытащил пальцы из ее теплой киски и сунул их себе в рот, слизывая влагу. Элиза сглотнула, наблюдая за этим движением.

— Ты мне нужен, — хрипло шепчет она.

— Ты мне нужна, — шепчу я в ответ, оставляя мягкие поцелуи на ее животе.

— Я хочу попробовать, — нервно говорит она, ухватившись за мой затылок, и я, блять, замер, уткнувшись носом в ее мягкую кожу.

— Что попробовать? — мне надо уточнить, потому что если она имеет в виду секс, я буду плакать от облегчения.

— Я хочу почувствовать тебя внутри себя, — тихо говорит она, поглаживая пальцами мою голову, и я закрываю глаза, шумно выдыхая воздух, затем скольжу вверх по ее телу и прижимаюсь к ее губам. Элиза отвечает на мой поцелуй с той же потребностью, которая сидит внутри меня. Она опускает руки на мой пояс и дергает за штаны, призывая их снять, что я и делаю, в короткие сроки.

Она смотрит на меня, начиная нервничать. Я вижу, как в ее глазах зарождается неуверенность, поэтому притягиваю ее к себе ближе, продолжая гладить ее нежную кожу, покрывая поцелуями каждый сантиметр, пока она снова не расслабилась в моих руках.

— Мы можем этого не делать, — выдавливаю я из себя, несмотря на то, что мой член сердито дергается, явно не соглашаясь с моим благородством. Нахер. Это Элиза, и я никогда не сделаю чего-то, что вызывает у нее дискомфорт.

— Я хочу, — шепчет она, поглаживая мои плечи, спускаясь по спине.

Я крепко обхватываю ее ноги, позволяя кончику своего члена очень легко подтолкнуть ее клитор, затем опускаю руку, чтобы нежно провести пальцами по ее складкам, обводя контуры ее нежной кожи. Элиза стонет и дрожит, пытаясь сжать бедра, но мои руки крепко удерживают их раздвинутыми.

Я выпрямляюсь, сглатывая пересохшее горло. Очень медленно толкаюсь в нее своим членом.

Блять.

Она ощущается невероятно.

Такая чертовски влажная, горячая и тугая.

Боже, мать твою.

Мне нужно все мое самообладание, чтобы не кончить в эту же секунду.

Очень и очень медленно я продвигаюсь дальше, внимательно наблюдая за ее лицом. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и, кажется, полностью не дышит.

— Дыши, принцесса, — хрипло бормочу я, и она с шумом выпускает воздух из своих легких.

Я скольжу в ней так медленно, давая ей время, чтобы приспособиться к моему размеру, что это убивает меня. Она напряжена, это видно по линиям ее лица, но не похоже, что я причиняю ей боль.

Я заставляю себя остановиться.

— Я делаю тебе больно? — тихо спрашиваю я.

— Нет, — бормочет она, — чувствую себя хорошо. Непривычно и немного страшно, но мне не больно.

Я сжимаю руки на ее бедрах и вхожу в нее, чувствуя, как ее стенки сильно сжимаются вокруг меня, буквально засасывая внутрь своего тела. Она чувствуется как гребаный рай: мягкая, скользкая и горячая.

Элиза вскрикивает от удовольствия, ее спина выгибается дугой. Я двигаю бедрами, задевая чувствительное местечко глубоко внутри нее, прямо на задней части ее киски.

— О, боже, — шепчет она, — я чувствую…

Мой ритм устойчивый и не такой, к которому я привык, но я продолжаю трахать ее медленными глубокими толчками, пока она корчится под моим телом. Я продолжаю двигаться внутри нее, врываясь в ее теплую влажную киску, крепко сцепив свои зубы. Элиза вскрикивает при каждом толчке, дергаясь на кровати, цепляясь ладонями за мои предплечья, словно она нуждается в опоре. Я чувствую, как мои яйца начинают сжиматься, и крепко стискиваю челюсть. Я не смогу долго продержаться. Не в этот, блять, раз.

Слегка сместившись, я изменил угол наклона, и теперь чуть сильнее вгонял свой член в ее мягкую киску.

— О, — стонет Элиза, — боже, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, боже мой.

Ее киска сжимается вокруг меня, как тиски, когда оргазм настигает ее. Ее стенки пульсируют и внезапно это становится слишком сильным для меня. Я рычу, когда позволяю своему удовольствию прокатиться волной по собственному телу. Мои бедра врезаются в нее, когда я взрываюсь, теряя всякий контроль.

Мой разум становится пустым, и я, блять, продолжаю кончать в нее, крепко прижимая ее тело к себе, пока, наконец, не чувствую, что мои яйца полностью пустые.

Открыв глаза, я смотрю на ее лицо, и вижу слабую улыбку, которая играет на ее губах.

— Ты очень красивый, — шепчет она и я широко улыбаюсь в ответ.

— Долго же тебе понадобилось времени, чтобы понять это.

Она фыркнула носом и провела ладонями по моим плечам.

— Ты в порядке?

— У меня ничего не болит, и мне не хочется выпрыгнуть из собственной шкуры, так что думаю да, я в порядке.

Я медленно вышел из ее тела, затем сел на ноги, наблюдая за тем, как моя сперма вытекает из ее распухшей киски. Подцепив капли двумя пальцами, я просунул их внутрь ее тела, и сделал несколько толчков, растирая ее внутри, затем опустил голову и провел языком по ее складкам. Тихий стон подтолкнул меня действовать более активно, так что я прикусил ее клитор, затем с силой пососал его, чувствуя, как он вновь набухает под моим языком.

— Еще один на дорожку, — бормочу я прямо в ее киску.

— Я не могу, — шепчет она, дергаясь на кровати, — это слишком много.

Ее руки взлетают к моей голове, но вместо того, чтобы оттолкнуть, она вжимается своей киской в мое лицо, и я сильнее сосу, лижу и целую ее влажную плоть.

— Ох, — хрипло стонет она, — Пол, я не могу…

— Ты почти кончила, принцесса, расслабься.

Я яростно потираю языком ее клитор, щелкая по нему кончиком. Элиза дергается и кричит, кончая еще раз, и заливая мой рот своей влагой. Я поднимаю глаза и смотрю на ее лицо в то время, как удовольствие сотрясает ее тело. Ее глаза крепко зажмурены, а по щеке стекают слезы.

Я провел последний раз своим языком по ее складкам, крепко целуя вход в ее киску, после чего поднялся выше, вытирая рот ладонью. Отныне я нашел себе любимое лакомство.

Элиза открыла глаза и улыбнулась мне усталой улыбкой.

— Никогда не знаешь, когда остановиться, да?

— Не тогда, когда твоя киска капает на мои пальцы, явно прося большего.

Элиза устало вздохнула, и я накрыл нас покрывалом, притягивая ее в свои руки.

И я знаю, что на этой планете нет другой, которую бы я хотел держать в своих руках.

Только она.

Принцесса моего сердца.

Она принесла свет в мой мрачный мир, наполнив его цветом.

Конечно, красный — чертовски великолепный оттенок, и я с радостью разукрашивал мир, используя его как опору, но сейчас все выглядело совсем иначе.

Цвет алой розы, когда румянец ползет по щекам Элизы.

Цвет бури и грозы, когда ее глаза наблюдают за мной.

Цвет спелой вишни, который остается на ее коже в том месте, где мои губы оставляют свои следы.

Разнообразие оттенков вдохнуло жизнь в мое тело, и я, наконец, позволил себе быть счастливым.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Элиза

— Я в порядке, мам, — наверное в сотый раз повторяла я, провожая ее к воротам. Мобиль доставит моих родителей до Второго центра, где они смогут пересесть на другой, чтобы вернуться на границу.

— Ты определенно не в порядке, Лиз, — выдохнула она, покосившись на засос, который красовался на моей шее. Пол, черт возьми.

— Прекрати, — буркнул отец, поднимая ее сумку и закидывая себе на плечо, — ты провела с ней почти неделю, она в полном порядке.

— Я все еще не одобряю сына Гектора. Его отец ветреный, что мешает его сыновьям быть такими же?

— Мама, пожалуйста, — вздохнула я, поморщившись. Неделя в компании моих родителей превратилась в пытку. Мама каждый раз искала повод, чтобы вступить в перепалку с Полом, в то время, как он охотно ей подыгрывал. В итоге мама хлопала дверью и каждый раз заявляла, что ноги ее в этом доме больше не будет. Спустя некоторое время она возвращалась назад, и, как ни в чем не бывало, становилась к плите, чтобы порадовать нас своей стряпней. Папа философски помалкивал, бросая сочувственные взгляды в мою сторону, но строго держался нейтралитета. Когда я спросила прямо, на чьей он стороне, он тихо шепнул, что ему еще жить с этой женщиной, так что просил не вмешивать его.

Я уже около шести месяцев живу в Четвертом Центре, работая рядом с Полом. И мне это нравится. Никогда не думала, что смогу снова стать частью команды. Но я это сделала. Конечно, я больше не хожу на границу, и, если быть совсем честной, Пол запретил мне выходить на охоту, но я обучаю других на стрельбах, и регулярно тренируюсь в общем зале. Мои внутренние страхи постепенно блекнут, но до конца так и не исчезли. Иногда мне сложно сориентироваться по ночам, просыпаясь в кромешной темноте, и Полу приходится меня успокаивать.

Но мы работаем над этим. Кэтрин живет по соседству, и мы уже давно перешли грань между доктор-пациент, остановившись на приятельских отношениях, чему я была безумно рада, потому что не так то легко завожу новые знакомства. А с тех пор, как Аврора переехала в Третий центр, виделись мы не часто. Это же касается и Джессики, которая с головой зарылась в свою пещеру, утащив туда Ченнинга. Мне он понравился. Он смотрит на Джессику так, словно от этого зависит его жизнь. А еще он очень творческий человек, который дал мне несколько действительно ценных советов по поводу выбора красок и техники. Я была в его галерее в Главном центре, и у меня перехватило дух от великолепия его шедевров. Я порывалась купить одну из картин, но Ченнинг заявил, что она уже зарезервирована. Пол предложил украсть ее для меня, и Гектор попросил своего сына не позорить его. Когда мы вернулись домой, картина стояла у нас перед дверью, завернутая в несколько слоев толстой бумаги и упакованная в деревянную коробку. Рукой Ченнинга было написано: «Твое восхищение вдохновляет».

Пол разорвал записку и заявил, что восхищаться я должна только им. Иногда он смешон.

Я помахала своим родителям, которые только что выехали за ворота и направилась обратно, планируя по пути заскочить в центр. Пол рано ушел на тренировку, поэтому у меня не было возможности провести с ним немного времени. Я не могла расслабиться, зная, что мои родители спят за стеной, поэтому всю неделю мне приходилось буквально бить его по рукам. Сказать по правде, это оказалось и для меня серьезным испытанием. Я была уверена, что никогда не смогу оправиться настолько, что буду нуждаться в сексе. Но Пол сумел перевернуть мой мир с ног на голову.

Я поднялась по ступенькам и распахнула дверь в его кабинет. Пол недовольно смотрел на кучу бумаг на его столе, которая с каждым днем росла все выше и выше.

— Когда-нибудь эта куча похоронит тебя в собственном кабинете, — заявила я, закрывая дверь за своей спиной.

— Скажи, что ты будешь скучать.

— Я буду скучать, — улыбнулась я, щелкая замком.

Пол склонил голову на бок и наблюдал за моим приближением, растянув рот в кривой ухмылке.

— Твои родители покинули наш гостеприимный дом?

— Только что, — кивнула я, — и мама назвала тебя наследником сатаны, который утащит меня в самый ад, если я не наберусь смелости уйти от тебя.

— Чудная женщина.

Я замерла напротив него и провела ладонями по груди, чувствуя, как напрягаются мышцы под футболкой. Пол шумно втянул воздух носом, все еще оставаясь неподвижным. Я отступила назад и сунула руки под свой длинный сарафан, стягивая трусики по ногам, затем приподняла их двумя пальцами и помахала в воздухе, откинув их в сторону. Пол высунул язык и облизал нижнюю губу, наблюдая за моими движениями.

На его столе не было свободного места, так что мне пришлось сдвинуть папки в сторону, чтобы умостить свою задницу на столешнице.

— Ты не хочешь подойти ближе? — спросила я, целомудренно сложив руки на коленях.

— Нет, ты что, а вдруг кто-то войдет? Они точно поймут, что мы занимаемся сексом. Я не могу так. Давай подождем, пока они все уйдут.

— Перестань меня копировать, — я закатила свои глаза, — я правда не могла, зная, что мои родители могут нас услышать.

— Тогда тебе повезло, что мне поебать на остальных, и я могу трахать твою киску где угодно и когда угодно.

Пол шагнул в мою сторону, притягивая меня за бедра. Он медленно запустил ладони под подол сарафана и заскользил по моим бедрам, подбираясь к самому центру. Его пальцы коснулись моих складок, и я подавила стон, прикусив нижнюю губу.

— Ты мокрая, моя Эльза, — он зацепил мою нижнюю губу, облизывая ее языком, пока пальцы кружили вокруг моего входа, вытягивая еще больше влаги.

Я шире развела ноги, и откинулась на вытянутые руки, слегка прикрывая глаза.

Пол вошел в меня двумя пальцами, растягивая стеночки, и я тихо застонала, слегка подавшись вперед.

— Веди себя тихо, потому что за соседней дверью сейчас Кристофер.

— Что? — я дернулась и попыталась свести ноги, но Пол еще глубже погрузил в меня свои пальцы, начиная двигаться в устойчивом ритме. Тугая спираль стала закручиваться внизу моего живота, угрожая лопнуть в любой момент.

— Он сейчас занят, так что у нас есть время, чтобы поздороваться с твоей киской, которая всю неделю играла в недотрогу.

Пол торопливо спустил штаны, вытаскивая твердый член, на кончике которого блестела капля спермы. Мой рот наполнился слюной, желая слизать ее, хотя я ни разу не делала этого для него, несмотря на то, что он пожирал мою киску по несколько раз за день. Возможно, однажды я наберусь смелости, чтобы доставить ему удовольствие таким способом.

Но сейчас все мои мысли улетучились, как только он прижал головку к моему входу, слегка надавливая, чтобы проскользнуть внутрь. Я вцепилась в его плечи, подаваясь бедрами вперед.

— Блять, — шепчет Пол, слегка притормозив, — мне надо пару секунд, или я кончу.

— Мне казалось, ты куда выносливее, — подразнила я, прикусив мочку его уха.

— Я всю неделю дрочил в ванной, так что мне простительно.

Он шумно выдохнул, затем толкнулся в меня до упора, начиная неторопливо двигаться внутри моего тела. Влажные звуки плоти наполнили воздух, и я старалась подавить стоны, которые буквально прорывались наружу.

Пол надавил мне на грудную клетку, подталкивая лечь спиной на стол, и я опустилась на кипу бумаг, подминая их под себя. Он крепче ухватился за мои бедра, начиная наращивать темп, задевая нужную точку внутри моего тела, отчего мои ноги каждый раз подергивались, словно их бьет током. Пол опустил голову и посмотрел вниз, наблюдая, как его член скользит внутрь моей киски, затем обратно наружу, блестя от нашей влаги.

— Твоя киска так жадно заглатывает мой член, — шумно дышал он, — ты так сильно течешь, что буквально хлюпаешь. Господи, блять.

Пол запрокинул голову и закрыл глаза, затем протянул руку, надавливая на мой клитор. Я двигалась ему навстречу, раскачиваясь на столе, краем глаза наблюдая за тем, как бумаги разлетаются во все стороны. Пол яростно врезался внутрь моего тела, продолжая потирать твердый бугорок между своими пальцами.

— О, боже, — шептала я, чувствуя, как удовольствие затягивается внутри моего тела.

— Кончи со мной, Эльза, — хрипит Пол, — мне надо почувствовать, как ты разваливаешься вокруг моего члена.

Он слегка согнул ноги в коленях, сильным толчком загоняя себя еще глубже, и это буквально перекинуло меня через край. Я выгнулась на столе, судорожно дергаясь, когда волны удовольствия проносились по моему телу.

— Вот так, детка, хорошая девочка, — шептал Пол, запрокинув голову. Его лицо раскраснелось, а на лбу выступила вена, когда он гнался за собственным освобождением, пока не кончил с глухим стоном, крепко сжав кожу на моих бедрах.

Я лежала на столе и старалась перевести дыхание, в то время, как Пол осторожно покинул мое тело, цепляя пальцами сперму, которая вытекла следом. Как и каждый раз, он ввел их внутрь меня и начал неторопливо двигаться, поглаживая внутренние стенки. Его большой палец лег на мой клитор, массируя с небольшим нажимом.

— Мне казалось, что мы должны быть быстрыми, — тихо простонала я.

— Подождут, — отозвался Пол, наблюдая за тем, как его пальцы скользят внутри моего тела. Он опустил голову и облизал клитор, подталкивая бугорок к верху.

— Еще, пожалуйста, — шептала я, зажав в кулаке какую-то бумагу. Мои бедра дрожали и раскачивались напротив его рта. Если сейчас кому-то придет в голову войти в эту дверь, я не уверена, что смогу остановиться. Оргазм, как цунами, врезался в меня, заполняя каждую клеточку моего тела, и я громко застонала, дергаясь под его губами. Пол медленно облизывал меня, пока не стихли последние судороги, после чего выпрямился и вытер рот рукой.

— Я чертовски люблю тебя, — прошептал он, целуя меня в губы.

— И я тебя, — отозвалась я, цепляясь за его шею.

Мое тело ощущалось расслабленным и вялым. Я поднялась со стола, уставившись на беспорядок, который мы натворили. Половина бумаг оказалась на полу, в то время, как остальная часть выглядела смятой.

— Мы устроили беспорядок, — посетовала я, опуская сарафан, который доходил мне до щиколоток.

— Я планирую вечером устроить еще больший беспорядок.

— Пол, — стук в дверь заставил меня подпрыгнуть, — если вы закончили, тогда я войду.

Пол быстро оглядел мое тело, после чего застегнул ширинку и открыл дверь. Кристофер переступил порог и оглядел нас, насмешливо приподняв брови.

— Вы что, два подростка?

— Говорит тот, кто заставляет больных людей ждать, пока твой член трахает Кэтрин в рабочем кабинете.

— Не преувеличивай, — поморщился Кристофер, подхватывая какую-то скомканную бумагу со стола, — это твой отчет о работе?

— Радуйся, что на нем нет пятен.

— Господи, когда-нибудь я отрекусь от тебя, вот увидишь, — Кристофер вышел из кабинета, напоследок бросив выразительный взгляд на мои белые трусики, которые валялись поверх папок с бумагами.

Я чувствовала, как мои щеки стали пунцовыми, и просто спрятала лицо в своих ладонях.

— Больше никакого секса на рабочем месте, — зашипела я, стоило Кристоферу покинуть кабинет.

— Началось, — тяжело вздохнул Пол, — если тебе станет легче, то Кристофер просто шутил.

— Мне все равно, — дернула я головой.

— Ты это говоришь каждый чертов раз, после того, как несколько раз кончаешь в этом самом кабинете.

— Это был последний, — отрезала я, поднимаясь на ноги.

Пол покачал головой, весело улыбаясь, затем помог мне надеть белье и взял за руку.

— У меня проснулся зверский аппетит, так что пойдем обедать.

— Обед был два часа назад.

— Тогда у нас полдник, какая кому разница, мать твою. Я начальник или кто?

— Идем, начальник, — засмеялась я, распахивая дверь кабинета.

Эпилог 2

Три года спустя

Пол

Поверить не могу, что держу на руках ребенка.

Своего ребенка.

Это девочка.

У нее десять крошечных пальчиков на руках и десять таких же малюток на ногах.

Ее рот в форме сердечка, и она причмокивает пухлыми губами, слегка ерзая в моих руках.

Кристофер ошеломленно стоял рядом, и выглядел так, словно его хватил удар.

— Ты живой? — спросил я брата.

— Что? — он перевел взгляд на меня. — Да, я просто не могу поверить, что теперь у тебя есть дочь.

Я сам до сих пор не верил. Элиза родила идеальную девочку, когда врачи вообще не девали никаких прогнозов. Это стало полной неожиданностью для нас всех.

Я держал крошечный комочек у своей груди и чувствовал, как внутри меня поднимается волна.

Это любовь с первого взгляда.

Я уже безоговорочно люблю ее всем своим сердцем, и я готов сделать что угодно, чтобы оградить ее от жестокости этого мира.

Беспокойство и страх поселились внутри меня с тех пор, как мы узнали, что Элиза ждет ребенка. Я плохо спал по ночам, продумывая возможные варианты того, что может случится, и я никогда не смогу защитить их. Я довел себя практически до нервного срыва, тревожась за Элизу и нашу девочку. Но пока все прошло хорошо. Элиза отдыхала после родов, и я баюкал малышку на своих руках. Аврора и Кэтрин были с ней на каждом шагу, и сейчас все еще оставались в палате.

— Я не знаю, на кого она похожа больше, — протянул Джек, выглядывая из-за спины.

— Надеюсь, что на Элизу, — тихо отозвался я.

Ей совсем ни к чему унаследовать безумие своего отца.

На глазах Гектора, который все это время стоял молча, выступили слезы. Он шумно выдохнул и заморгал, прогоняя их.

— Не говори, что ты растрогался, старик, — поддел его Джек.

— Я стал дедом, имею право.

— Хочешь подержать ее? — спросил я.

Гектор замер на месте, затем неловко протянул руки, забирая дочь из моих объятий. Он баюкал ее на своей груди, крепко удерживая своими широкими ладонями. На его шее появилась буква «А», прямо около уха, и я не припомню, чтобы рисовал что-то в последние пару лет. Но судя по воспаленной коже, он сделал ее всего день или два назад.

— Афина, — тихо бормотал Гектор, осторожно поглаживая подушечкой пальца по ее лобику.

Мы все собрались здесь, чтобы засвидетельствовать появление нового члена нашей семьи.

Моя дочь.

Моя Афина.

Моя надежда и искупление.

И я подниму всех чертей из самого ада, если кто-то решится отнять ее у меня.

****Конец****

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог