Гадельгаббасовна [Анна Соловьёва] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Анна Соловьёва Гадельгаббасовна
— Гадельгаббасовна… Гадельгаббасовна… — шепчу я. — Что ты все шавелишься… спи уж… шавелится всё… — бормочет бабушка. — Бабушка… Не слышит. — Бабушка! — Ох, ты Бог мой! Что кричишь-то, ночь ведь! Бабушка глуховата, говорит она громко, а вот слышит плохо. Надо отодвинуть в сторону её красный платок и говорить ей прямо в ухо, — Бабушка, это что — Гадельгаббасовна? — Демон какой, что ль… Это где ж ты слыхала? Плюнь счас, плюнь! Бабушка крестит меня. — А если не демон? — Не демон, так демоница. Спи, а то придет к тебе Гадость эта… — Не гадость, Гадельгаббасовна. Учительница сказала выучить. Мы в дневнике написали. — Вот школа бесовская… Крестик тебе завтра дам. Наденешь — и не увидит тебя демоница. Хоть бы она забыла про крестик. *** — Здравствуйте, дети. Меня зовут Гадель Габбасовна. Мария Степановна вышла на пенсию. Теперь я ваша учительница. У меня сложное имя, запишите в дневнике и выучите. А я выучу ваши имена. Она пишет на доске очень красивым почерком своё имя. На ней красная кофта и черная юбка. Черные колготки. Не такие, как у других. Тонкие, через них видно ее ноги. Туфли у нее тоже не такие, как у мамы или Марии Степановны. Они на тонком длинном каблуке. Когда она идет, то слегка колышется. Мне это нравится. Бабушка сказала, что она демоница. Гадель Габбасовна поворачивается к нам. — Записали? Мы не записали. Мы во втором классе и пишем очень медленно, а имя у нее сложное. Я хочу написать его красиво, как у неё на доске. — А фамилия? Это спросила Наташка Корепанова. Она отличница. Она пишет быстро. — Выучите пока имя. Гадель Габбасовна улыбается. Губы у нее красные, а кудри черные. Очень красиво. Вот бы мне черные кудри. После уроков можно пройти мимо учительской и дождаться, когда Гадель Габбасовна пойдёт домой. Дверь учительской закрыта. — Какой роскошный у вас ламантин, Гадель Габбасовна! — Это палантин. — Да, палантин. Какие цвета хорошие! Ангора? За дверью три учительницы. Одна толстая, от нее всегда вкусно пахнет едой. Она ведет рисование. Другая обычная. И Гадель Габбасовна. Обычная говорит: — Гадель Габбасовна, я должна вам сказать как завуч. — Да? В учительской тихо. Странно, должна сказать, но не говорит. Вот, заговорила. — Гадель Габбасовна, вы так… нарядно одеваетесь… Не для школы. Вызывающе даже немного. — Я так не думаю. До свидания, Нина Петровна, всего хорошего, Инесса Тихоновна. Гадель Габбасовна выходит из учительской. У нее красные губы и щеки. Шапка у нее маленькая, из меха. И воротник пальто из меха, но не как у мамы, не лохматый. Она подходит близко-близко. От нее пахнет. Голова кружится. — Ты почему не идешь домой? Она вся пахнет. Как будто праздник. Как будто цветы и Новый год вместе. Внутри что-то расширилось и даже чуть-чуть заболело. — Знаешь, это хорошо, что ты тут, я дам тебе задание на завтра. Сделаешь? Киваю. Говорить трудно. Вдруг она правда демоница? Надо спросить бабушку, чем пахнут демоницы. *** — Баб, Гадельгаббасовна сказала принести ткань. — Ох, ты хосподи, каку ткань? Скажет еще твоя Гадость эта… — Надо ткань. Сказала, будем делать поделку. Ткань с цветами. Будем делать образец. — Какие цветы еще… Придумала тоже, дитё заставлять… Поделку ей… Нету ничё! В магазинах нет ничё, ткань еще выдумала, тащить в школу! Двойку, что ль, поставит? — Ткань надо с цветами. — Нет у нас! Зачем нам! Форма твоя, да майки. Платья материны, дак они и без цветов. В рейсе вот она… Дак у неё тоже никакой ткани нет. Разве на наволочки… Бабушка кряхтит и вытаскивает из-под шкафа пыльный чемодан. В нем полно ткани. Белая вафельная. И еще бледно-жёлтая. Никаких цветов. Слёзы катятся сами. Много. Дышать трудно. Дышать трудно с тех пор, как Гадель Габбасовна попросила принести ткань для образца. — Нуууу, сейчас не остановишь. Учить уроки не получается. Слёзы застилают глаза. Они уже опухли, и нос тоже опух. Есть не хочется. Бабушка ругается и называет Гадель Габбасовну Гадостью. Потом плачет сама. — Не реви, что ль… Найдем чево… Да не реви уж! Ткань, ткань… уж больно так надо? Бабушка вздыхает. Дышать ртом легче, чем носом. — Умойся поди. Холодная вода приятная. Её можно долго лить на лицо и на руки. В комнате бабушка сидит на стуле. Она тоже больше не плачет. У нее серьёзное лицо. Потом встаёт, открывает шкаф и достаёт старую сумку, из неё что-то завёрнутое в газету. — Платье это моё. Замуж в ём выходила. До войны ещё, — торжественно говорит бабушка. Она разворачивает газету. Пахнет противно. Бабушка бережно раскладывает на двухспальной кровати платье. Оно совсем маленькое, голубенькое, в мелкий розовый цветочек. — Это твоё? Бабушка кивает. — Ты была девочка? Лицо у бабушки застывает. У неё узкие глаза, а щёки большие. Нос тоже большой. Она поправляет красный платок. — Была и- 1
- 2
Последние комментарии
8 часов 18 минут назад
8 часов 20 минут назад
14 часов 11 минут назад
18 часов 16 минут назад
18 часов 51 минут назад
1 день 15 часов назад