История «Майн Кампф». Факты, комментарии, версии [Вернер Мазер] (fb2) читать онлайн

ISBN 5-9533-1700-Х

© 1985 by F.A. Herbig Verlagsbuchhand

ISBN 978-5-9533-1700-9 lung GmbH, Miinich

© Сорокин Г.А… перевод на русский язык, 2007

© Залесский К.А., предисловие, примечания,20Q7

© ООО «Издательский дом «Вече», 2007

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

О главной работе Гитлера — книге «Майн Кампф»^[1], или, как ее называют, «библии нацизма», — знает практически каждый. Но лишь немногие действительно понимают, что на самом деле представляет собой эта книга. Большинство же основывает свои знания на часто очень противоречивых оценках различных историков и публицистов. Подобная таинственность создает иногда и эффект «запретного плода», когда люди с неустойчивой психикой или склонные без оговорок принимать чужие идеи получают доступ к тесту «Майн Кампф» и становятся адептами этого старого и совсем негуманистического учения. Вопрос о том, должен ли быть доступен отечественному читателю полный текст «Майн Кампф», в общем-то не стоит. 25 июля 2002 года Президент Российской Федерации подписал Федеральный закон № 148-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (принятый Государственной Думой 27 июня 2002 года и одобренный Советом Федерации 10 июля 2002 года). Последний абзац статьи 1 этого закона дает понятие термину «экстремистские материалы». Под ними подразумеваются «предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистической рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы». Тем самым закон нашей страны совершенно однозначно причисляет «Майн Кампф» к экстремистским материалам. Закон, конечно, не совершенен и недостаточно хорошо прописан. Так, первая часть статьи 13 «Борьба с распространением экстремистских материалов» звучит следующим образом:

«На территории Российской Федерации запрещаются издание и распространение печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных материалов, содержащих хотя бы один из признаков, предусмотренных частью первой статьи 1 настоящего Федерального закона. К таким материалам относятся:

а) официальные материалы запрещенных экстремистских организаций;

б) материалы, авторами которых являются лица, осужденные в соответствии с международно-правовыми актами за преступления против мира и человечества и содержащие признаки, предусмотренные частью первой статьи 1 настоящего Федерального закона;

в) любые иные, в том числе анонимные, материалы, содержащие признаки, предусмотренные частью первой статьи 1 настоящего Федерального закона».

Тем самым статьи 1-я и 13-я в отношении «Майн Кампф» несколько противоречат друг другу: книга Гитлера, как это ни странно, не являлась «официальным материалом» нацистской партии, а Гитлер так и не был «осужден в соответствии с международно-правовыми актами» — его осудило человечество, но не суд. Лишь пункт «в» в какой-то мере затрагивает «Майн Кампф», хотя в принципе в законе можно было «Библии нацизма» уделить и отдельную строку…

Россия не является исключением — книга Гитлера запрещена не только у нас, но в некоторых других странах. Прежде всего в Германии и Франции. Сейчас вопрос о «Майн Кампф» обсуждает и Общественная палата, пытающаяся составить список запрещенных книг. Напомним, что в настоящее время авторские права на «Майн Кампф» принадлежат правительству Баварии (которое по суду стало обладателем всего наследства Гитлера). Теоретически 31 декабря 2015 года, то есть по истечении 70 лет после смерти 1 автора, книга должна перейти в разряд тех, на которые защита авторских прав не распространяется. Однако государство своим решением может в принципе срок действия авторских прав продлить. Правительство Баварии, по договоренности с общегерманским правительством, запрещает любое копирование или воспроизведение книги в Германии и пытается бороться (впрочем, безуспешно) с распространением «Майн Кампф» в других странах.

С развитием бесконтрольного Интернета подобные запрещения в нашей стране становятся скорее фикцией: власти просто не в состоянии отследить и добиться закрытия сайтов с размещенными экстремистскими материалами (в том числе и потому, что часто они зарегистрированы не в нашей стране, а, например, в странах Балтии). В результате возникает парадоксальная ситуация: книга запрещена, но при желании доступна. В этом-то и кроется главная опасность: некритическое чтение «Майн Кампф» может иметь трагические последствия. В то же время если подойти к текстам Гитлера критически, то можно со всей ясностью увидеть, что тот кошмар, в который вверг национал-социализм страны Европы в начале 40-х годов XX века, был фактически провозглашен на двадцать лет раньше. Именно в «Майн Кампф» были провозглашены основы режима, и именно такой провозглашенный режим и был создан в Германии в 30-х годах. Многие историки и политики подчеркивают: надо не скрывать идеи «Майн Кампф» за семью печатями, наоборот, надо показать всему человечеству, что несет за собой идея расовой избранности и мирового господства. В этом отношении книга западногерманского исследователя Вернера Мазера чрезвычайно важна. Показателем может служить и тот факт, что в Германии (где, как уже упоминалось, воспроизводство «Майн Кампф» категорически запрещено) его работа, посвященная критическому разбору «Майн Кампф», выдержала к 2004 году одиннадцать переизданий!

Книга Мазера закрывает существенный пробел в изучении предпосылок возникновения и генезиса Третьего рейха. В ней автор подробно разбирает историю создания «Майн Кампф», причины ее написания, а также основные заложенные в ней идеи. После ознакомления с работой Мазера у читателя будет полное представление о том, чем является книга Гитлера, на чем она основывается и какие идеи она в себе несет. Причем, учитывая, что автор — известный и высокопрофессиональный историк, приведенная здесь информация хорошо систематизирована, выделены ключевые идеологические моменты, отброшены не столь важные аспекты. Подробно рассказывая о «Майн Кампф», Мазер фактически развенчивает миф об этой книге, миф, созданный в том числе и отечественными публицистами. Анализ же стиля изложения и оборотов речи дает, кроме того, возможность также взглянуть на автора «Майн Кампф» через призму его собственной книги.

Сам Мазер в предисловии отмечает: «Если бы книгу Гитлера… прочитали хоть в малой степени осмысленно и восприняли всерьез, то история… без сомнения, пошла бы по-другому, так как почти все, что, начиная с 1933 года, инициировали и осуществляли не только сам Гитлер, но и функционеры НСДАП и представители национал-социалистического государственного аппарата, является вариацией на тему учения, изложенного в “Майн Кампф”». С этими словами трудно не согласиться. И книга Мазера как раз и является тем самым осмысленным прочтением «Майн Кампф», прочтением человека, понимающего ту угрозу, которую несут в себе идеи нацизма. И в то же время это — не публицистика, которой так много появилось на книжных прилавках в последние годы. В отличие от таких публицистов, которые очень часто не только не ориентируются в теме, но с трудом представляют себе предмет, о котором пишут, Мазер дает возможность читателю очень подробно ознакомиться с фактическим материалом, со структурой «Майн Кампф», а также и со значительным количеством цитат. После прочтения книги Мазера можно составить себе абсолютно полное представление о книге Гитлера, но представление взвешенное, основанное не на слепой вере в идеи «фюрера Великогерманского рейха», а на взвешенной оценке реальной ситуации.

Константин Залесский, Москва, 2006 год

Посвящается Маэле Мазер

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1976 ГОДА

После того как Третий рейх был разгромлен, державы-победительницы запретили продажу книги Гитлера «Майн Кампф» (на немецком языке), в двух томах которой Адольф Гитлер двадцатью годами раньше обосновал национал-социалистическую концепцию идеального государства. К этому моменту было уже продано и подарено более 10 миллионов экземпляров. Переводы этой книги выходили и за границей — в том числе в США, Великобритании, Испании, Португалии, Италии, Дании, Норвегии, Швеции и Венгрии. Британские солдаты на фронте во время войны даже получали экземпляры книги, чтобы изучать «нацистскую идеологию». Этот процесс не был остановлен поражением Третьего рейха: после 1945 года «Майн Кампф» продолжала переводиться и печаталась за пределами Германии, например в США, Франции, Ливане, Испании, Португалии, Мексике, Греции, Японии и Бразилии. Хотя, например, Теодор Хойсс¹ в 50-х годах рекомендовал печатать откомментированную «Майн Кампф» для того, чтобы вызвать ужас перед национал-социалистическими тенденциями, в Западной Германии после 1945 года лишь немногие могли прочесть ее и сопоставить идеи и планы, изложенные Гитлером в книге, с реалиями нацистского режима. Из достойных упоминания текстов Гитлера в Германии в период 1945–1966 годов, то есть до того как автор начал готовить настоящую книгу — были опубликованы только: речи и воззвания Гитлера за период 1942–1945 годов, «Застольные беседы Гитлера в Ставке фюрера, 1941–1942» (Hitlers Tischgespräche im Führerhauptquartier 1941–1942), его так называемая «Вторая книга» (Zweites Buch), «Записки в бункере» (Bunkeraufzichnungen) Мартина Бормана, «Оперативные совещания у Гитлера» (Hitlers Lagebesprechungen), его «Директивы по ведению войны, 1939–1945» (Weisungen füf Kriegsführung 1939 bis 1945), а также его высказывания, помешенные в «Военном дневнке Верховного командования вермахта» (Kriegstagebuch des Oberkomandos der Wehrmacht), «Военном дневнике Гальдера» и секретные речи Гитлера. В 1973 году я опубликовал выбранные «Письма и заметки» (Briefen und Notizen) Гитлера за 1905–1945 годы. В 1980 году Эберхард Йэкель издал записки Гитлера периода 1905–1924 годов. Хотя эти публикации очень важны для исторических исследований, пытающихся объяснить феномен Гитлера и его влияние на новую историю, ни один из текстов Гитлера не может по силе воздействия даже приблизиться к «Майн Кампф». Уже сам факт, что Гитлер с 1925 года и до момента самоубийства в апреле 1945 года, свято верил в свое мировоззренческое учение, сформулированное им в этой книге, что он, несмотря на некоторые его высказывания, осуществил на практике свои преступные идеи, пришел к власти, расширил ее и вверг германский народ в бездну, — убедительно подтверждает это утверждение.

Хотя высказывания Гитлера не всегда были такими уж откровенными и однозначными, как, например, заявления об «упущенной возможности расплаты с марксизмом» до 1914 года, о «упущенной возможности удушения газом евреев» во время Первой мировой войны, о войне, особенно о войне против СССР, о «необходимом» искоренении других народов и о своем понимании международных союзов, «Майн Кампф», уже с первого появления первого тома, стала недвусмысленной и развернутой программой неисчислимых бед, которые нёс Гитлер Германии и другим народам и странам.

Даже то, что Гитлер, не колеблясь, опубликовал книгу о своем чреватом роковыми последствиями мировоззрении спустя семь лет после окончания Первой мировой войны, непосредственно после своей первой катастрофической неудачи как политика, а позже еще вносил в нее исправления, должно было бы насторожить германский народ. Ведь Гитлер не только проигнорировал свою тяжелую политическую неудачу, которая в другой стране скорее всего навсегда исключила бы его из политической жизни, но и, обладая пророческими способностями, упрямо и открыто подчеркивал ужасные последствия своих рассуждений, причем, несомненно, — в самых диковинных формулировках, какие когда-либо публиковал политик. Не случайно он писал (на с. 231) в «Майн Кампф»: «Из определенного тщеславия, близкого к глупости, большинство политиков воздерживаются от всех действительно серьезных планов на будущее… Успех и значение такого политика ограничено исключительно рамками настоящего и для будущих поколений он не будет ничего значить. Недалеких людей это волнует мало; им достаточно того, что есть.

По-другому думает тот, кто заботится о будущем. Для него почти всегда важно одно лишь будущее, потому что он нередко является тем, что обозначают словом “не от мира сего”.

Если искусство политика действительно является искусством возможного, то заботящийся о будущем принадлежит к тем, о которых говорят, что они нравятся богам, потому что они хотят и добиваются невозможного. Они почти всегда отказываются от признания в своем времени, но, если их мысли бессмертны, то они заслужат славу у потомков».

Когда Гитлер — фюрер и рейхсканцлер² — стал воспринимать свою всеми силами повсеместно распространяемую «Майн Кампф» как обузу, это, не в последнюю очередь, произошло потому, что она, наряду с его завершенным мировоззрением, содержала многочисленные детальные руководящие указания по проведению национал-социалистической политики. А это мешало ему реализовать те внешнеполитические представления, которые он считал предпосылками для осуществления своего учения «Крови и почвы»³. Кроме того, к этому моменту уже было воплощено в жизнь то, что во время написания «Майн Кампф» казалось только утопией.

И после 1945 года «Майн Кампф», которую не имевший возможности публично выступать Гитлер надиктовал своим сокамерникам, потеряла лишь часть своего значения. Несмотря на многочисленные неточности и вводящие в заблуждение утверждения, зачастую значительные различия между тем, что писал Гитлер, и реальными фактами, подтвержденными документами, книга остается важным историческим документом и ценным источником информации не только для биографов Гитлера, но и историков, желающих объяснять и проанализировать феномен Гитлера и вообще историю национал-социализма.

До 1961/62 года в Германии у немецких исследователей не было доступа к документам Гитлера и НСДАП⁴, хотя относительно многочисленные автобиографические документы Гитлера поступили в архивы еще до 1945 года. После того как в 1965 году в книге «Ранняя история НСДАП. Путь Гитлера до 1924» (Frbhgeschichte der NSDAP. Hitlers weg bis 1924) я впервые проанализировал документы бывшего Главного архива НСДАП⁵, захваченные в Германии в 1945 году армией США и «переправленные» в Александрию (штат Виргиния), то пришел к выводам, поставившим исторические исследования в этой области на новую основу. После этого я обратился к издательству «Бехтле» с предложением, «наконец, выпустить книгу о гитлеровской Майн Кампф», что Теодор Хойсс еще в начале 50-х годов считал важнейшим вкладом в политическое просвещение народа. В 1966 году книга вышла под заголовком «Майн Кампф Гитлера» (Hitlers Mein Kampf), до 1976 года выдержала пять изданий.

Тем временем исследования продолжались. Андреас Хилльгрубер, Ганс Адольф Якобсен, Эберхард Йекель, Мартин Бросцат, Карл Дитрих Брахер, Клаус Хильдебрандт, Эрнст Нолте, Фридрих Хеер, Карл Ланге, Вальтер Герлиц и Хайнц Хёне (если называть исключительно профессиональных историков!) исследовали ближайшее окружение Гитлера, опрашивали очевидцев и непосредственных свидетелей и получили новые результаты.

Как и в случае с моими другими книгами о Гитлере, НСДАП, Третьем рейхе и Нюрнбергском процессе, вышедшими более чем в 100 изданиях на разных языках, для настоящего исследования я использовал документы бывшего Главного архива НСДАП, Центра документации США, Haционального архива Вашингтона, учреждений Третьего рейха и НСДАП, Внешеполитического ведомства, СС, вермахта, органов управления экономикой, полиции и судов, городских управ разных городов и других общественных и частных архивов. Свидетельства очевидцев, приезжающих со всего мира и во все большем количестве обращающихся ко мне, начиная с 1965 года, приводятся или упоминаются лишь при условии, если они подтверждены документально.

За помощь в поисках документов я благодарю всех, в особенности фрау Элизабет Киндер из Федерального архива в Кобленце, заведующего архивом д-ра Альфреда Вагнера из ЮНЕСКО, Рихарда Бауэра (умершего) из Центра документации США в Берлине, д-ра Роберта Вольфе из Национального архива в Вашингтоне, д-ра Антона Хоха из Института истории, профессора д-ра Роберта М.В. Кемпнера, д-ра Фердинанда Зигера, Генриха Хайма, д-ра Эрвина Гизинга (умершего), профессора д-ра Петера Хоффмана, Алоиза Мария Отта, профессора д-ра Габриэля Отта, профессора Эрнста Никиша (умершего), профессора д-ра Ханса Иоахима Шепса (умершего), фрау Элизабет Попп, Йозефа Поппа (умершего), Макса Аманна (умершего), Германа Эссера (умершего), Ильзе Гесс и родственников Гитлера Лео Раубала (умершего), Антона и Анну Шмидт.

Вернер Мазер

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1981 ГОДА

С того момента, как Теодор Хойсс, первый президент ФРГ, посоветовал мне прокомментировать книгу Гитлера «Майн Кампф» и для устрашения людей возможностью возрождения гитлеровских идей в заключении привести даже выдержки из оригинала с комментариями, прошло три года. В 1932 году он в вышедшей восемью изданиями книге «Путь Гитлера» (Hitlers Weg) озабоченно спрашивал себя о будущем, заключив свою работу словами: «Вот книга, какой мы ее видим. Конечно, она неполная; нужно понять, что явление находится в состоянии движения и, согласно закону изменчивости, который, как кажется, оно нарушает, явление подчиняется этому закону. Сейчас еще нельзя окинуть взором то, что произойдет в ходе истории, — последние вопросы она поставит сама, и на эти вопросы невозможно ответить в угаре самоотречения и культивирования ненависти».

С того времени прошло полстолетия. То, чего не мог знать тогда в 1932 году Теодор Хойсс — известный доцент Берлинской высшей школы политики, депутат Берлинского городского совета и рейхстага от Демократической партии (Государственной партии — Staatspartei), сейчас знают все. Исторические события и публикации научили его. Если бы книгу Гитлера «Майн Кампф», которая в 1933 году была продана в количестве 5 450 000 экземпляров, прочитали хоть в малой степени осмысленно и восприняли всерьез, то история, на которую, по мнению Гитлера, влияет в решающей степени только устное слово, без сомнения, пошла бы по-другому, так как почти все, что, начиная с 1933 года, инициировали и осуществляли не только сам Гитлер, но и функционеры НСДАП и представители национал-социалистического государственного аппарата, является вариацией на тему учения, изложенного в «Майн Кампф».

Предисловие к изданию моей книги 1976 года вряд ли требует какого-либо добавления или изменения. Оно представляет новое, учитывающее все существенные результаты исследований издание книги, которое, несмотря на все расширяющийся объем данных и доступных источников, в дальнейшем не будет изменяться.

Вернер Мазер

ЧАСТЬ I КНИГА «МОЯ БОРЬБА»¹ ПРЕДПОСЫЛКИ И ЗАРОЖДЕНИЕ

Глава 1 ЗАКЛЮЧЕНИЕ В ТЮРЬМУ ЛАНДСБЕРГ. «УНИВЕРСИТЕТ ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЧЕТ»

Без моего заключения в тюрьму «Майн Кампф» никогда не была бы написана. В это время у меня была возможность разобраться в различных понятиях, которые до этого я ощущал лишь инстинктивно.

Адольф Гитлер, февраль 1942 года

«Наша борьба обязательно закончится победой»², писал Гитлер 10 апреля 1924 года в одной записке. Таким способом он благодарил из тюрьмы в Ландсберге-на-Лехе³, где отбывал заключение с 11 ноября 1923 года по приговору суда в связи с событиями 8/9 ноября 1923 года⁴, ортсгруппу НСДАП⁵ за доверие, которое она продолжала оказывать ему, несмотря на провалившуюся попытку предприятия. Точно также, как начиналось благодарственное письмо Гитлера — «Борьба» (Der Kampf), — называлась в 1919 году мюнхенская газета Независимых социал-демократов (USPD), к которым, предположительно, в 1919 году Гитлер хотел примкнуть⁶, еще до того, как с помощью центрального правительства в Баварии разгромили коммунистические Советы⁷. Было ли решение Гитлера дать своей книге заголовок «Моя борьба»⁸ инспирировано названием органа независимых социал-демократов, или же вышедшей в 1911 году книгой «Моя борьба против нигилистической и националистической Германии» (Mein Kampf gegen das nihilistische und nationalistische Deutschland) пацифиста Фридриха Вильгельма Фёрстера, которого Гитлер часто ругал, сейчас уже трудно установить, да это в общем-то и не требуется⁹.

20 декабря 1924 года Гитлер был досрочно выпушен из тюрьмы, после того как ее начальник, правительственный советник Лейбольд, еще 15 сентября 1924 года настойчиво просил Земельный суд округа Мюнхен-I согласиться на условное осуждение Гитлера¹⁰. Гитлер, впоследствии часто называвший свое почти годичное заключение своим «университетом за государственный счет»¹¹, вышел из тюрьмы не с пустыми руками, а с рукописью, в основном уже законченной. Уже 18 июля 1925 года в мюнхенском издательстве Франца Эгера-младшего книга под заголовком «Моя борьба» (Mein Kampf) вышла тиражом 10 000 экземпляров¹².

В предисловии ккниге Гитлер писал: «1 апреля 1924года я был заключен в крепость в Ландсберге-на-Лехе на основании обвинительного приговора Мюнхенского народного суда.

Здесь, впервые за многие годы непрерывной работы, мне представилась возможность взяться за труд, который многие мои друзья уже давно призывали меня написать и который мне самому кажется полезным для нашего движения. Так я решился начать написание книги в двух томах, в которой не только объясню цели нашего движения, но и нарисую картину его развития»¹³.

Гитлер, в этот период постоянно и настойчиво пытавшийся войти в роль «государственного человека»¹⁴, принялся за работу со всей присущей ему энергией, злобой и усердием. Уже 31 мая 1924 года издательство «Эхера Ферлаг»¹⁵ дало информацию о начатой лишь восемью неделями ранее книге на отзыв об ожидаемой цене Фридриху Мария Резе, основателю «Собрания Резе». «Я объяснил, — писал Резе, — что… в случае, если коммерческое отделение издательства подготовит подарочное издание книги для коллекционеров… тиражом всего 500 экземпляров и г-н Адольф Гитлер лично подпишет их, то один экземпляр уже сегодня будет для библиофила стоить, по-видимому, не менее 500 марок. Со временем эта стоимость будет только расти, потому что книгу, выпускаемую, по сообщению коммерческого отделения издательства, только для истинных друзей движения, попытаются раскупить профессиональные коллекционеры, которых сейчас в Германии примерно 800 человек. К этому надо добавить, что большой интерес проявят также государственные библиотеки и собрания — уже для достижения собственных целей. Я как признанный собиратель и владелец культурно-исторического собрания дал этот отзыв сознательно и добровольно»¹⁶.

Уже в июле 1924 года на книгу поступило уже 3000 заказов. Это укрепило представление Гитлера о своей невиновности, несправедливости своего тюремного заключения, и побудило его быстро задокументировать свои чувства. 10 октября 1924 года он писал из тюрьмы Ландсберг одному своему хорошему знакомому, композитору из Мюнхена, что он упорно работает над собственным «оправдательным документом», выпуская в него свой «гнев» и надеясь, что по крайней мере первая часть книги «переживет» его¹⁷.

Непонятно, как Альфред Розенберг уже в январе 1923 года в своем сочинении «Сущность, основы и цели Национал-социалистической рабочей партии Германии» мог написать, что «труд Адольфа Гитлера… еще не продвинулся настолько далеко, чтобы говорить о его скором выходе из печати»¹⁸. Сам Гитлер считал — и это подтверждено документально, — что между началом работы над книгой и выходом 1-го тома из печати прошло всего 15 месяцев. В апреле 1924 года Гитлер начал диктовать текст¹⁹. В июле 1925 года книга, содержавшая 391 страницу и приложение-плакат, поступила в продажу.

Позднее, когда Гитлер был уже убежден в том, что он ошибся, опубликовав свою книгу²⁰, он занял подобную точку зрения, считая, что без его заключения в тюрьме Ландсберг «Майн Кампф» не была бы написана²¹. Там, где позже были казнены и похоронены 12 его последователей, осужденные на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками²², он, по воле государства, имел досуг, чтобы замахнуться на столь обширную работу. До этого заключения (а также и после) ему приходилось выступать с речами, писать статьи для «Фёлькишер Беобахтер», организовывать собрания и проверять выполнение приказов, улаживать конфликты, принимать участие в ежедневных политических мероприятиях и сражаться со своими политическими противниками, ездить по стране и выполнять другие всевозможные обязанности.

Обстановка в тюрьме идеально подходила Гитлеру, который после начальных колебаний и депрессивного настроения довольно быстро отошел от мыслей о тяжелом поражении у Фельдхеррнхалле²³. Хотя с самого дня путча его левая нога и левая рука дрожали и долгое время их движения были ограничены²⁴, его душевное равновесие довольно быстро восстановилось после того, как 19 ноября (восемь дней спустя после прибытия в тюрьму), тюремный психолог Алоиз Мария Отт сумел убедить его в необходимости прекратить начатую 11 ноября голодовку и подчиниться указаниям органов юстиции²⁵. Отт, который с 1923 по 1933 год работал психологом (наставником — Gefännispädagog) в баварских тюрьмах в Ландсберге-на-Лехе и Бернау и по поручению баварского правительства разрабатывал эффективные методы перевоспитания преступников, через 50 лет рассказал о своей встрече с Гитлером: «Я с газетой²⁶ в руках прошел в больничное отделение²⁷. Было около 10 часов утра, стояла тишина. Я вошел в помещение и оказался перед… человеком мрачного вида, который… в первый момент произвел на меня впечатление обычного городского жителя… Но бросались в глаза… его волосы, зачесанные на лоб и короткие усики, довольно модные тогда не только в Баварии, выступающие скулы и сильный подбородок с широким ртом, и широкий, немного сплющенный нос… С этим… человеком в расцвете сил, очевидно, не так просто общаться. Это говорили его глаза. Они были большие и метали молниями… Я назвал свое имя и должность. Нарушая тюремный устав, я всегда ходил на службу в штатском платье, и он не мог знать, что я здесь делаю. Когда он услышал, что я — тюремный наставник, его взгляд стал спокойнее. Он не подал мне руки; но был готов сесть. Я дал ему газету и сказал: “Г-н Гитлер, здесь есть кое-что, что может быть вам интересно, а я охотно послушал бы, что вы на это скажете. Заверяю вас, что пришел к вам по личному желанию, без чьего-либо указания, и об этом я здесь ни с кем не говорил. Даю вам слово, что о нашем разговоре здесь в тюрьме и вне ее стен никто не узнает ничего. Я беспартийный и как в отношении любого другого обитателя этого дома, к вам я пришел, чтобы помочь, как человек к человеку. Мы оба — примерно одного возраста, оба пережили трудное время, войну и нужду, только, может быть, в несколько различной обстановке. Вероятно, мы вместе сможем найти для вас линию поведения здесь…” Пока я говорил, его лицо разгладилось, исчезли горькие складки. Теперь он выглядел немного доступнее и не столь угрожающе. Тем временем я прохаживался взад и вперед, десять шагов вперед, три шага в сторону, насколько позволял размер камеры, ограниченное пространство, в котором почти все осужденные первое время теряли контроль над собой, но потом жизнь в камере обычно успокаивалась, особенно, если заключенные на длительный срок получали возможность с кем-то разговаривать.

Но вдруг Гитлер вскочил на ноги и с яростью швырнул на стол скомканную газету. Я спросил его, что его так возбудило? Он громко закричал захлебывающимся голосом: “Эта сволочь — народ и умники! За них с самыми высокими помыслами рискуют жизнями, а потом они предают. Всегда кричат затем: распни его! Не стоит приносить себя в жертву. Я сыт по горло, чтобы дальше продолжать. Закончу с этим! Они увидят, каково им придется без меня. Я завязываю с этим!”… Было совершенно очевидно, что он верил в то, что говорил. Но у меня оставалось ощущение, что он слишком легко переносит обиду — что-то сродни “тщеславию примадонны”. Возможно, он пришел в ярость именно от того выражения в газете, которое очевидно попало в цель… Затем какое-то время он говорил жалобным тоном, а я спросил его, не ориентируется ли он на ложные исторические примеры… Теперь я мог начать действовать. Он, вероятно, знает, в каких образцах нуждается германский народ. Я выслушал обзор истории и народных восстаний, от Спарты до Фридриха Великого, Нельсона и Гарибальди. Он страстно убеждал и жестикулировал, и я понял, что он, во всяком случае, располагает обширными знаниями истории, из которых он составил себе политические идеалы, те самые, что он пытался изложить мне… Когда я делал замечания, Гитлер горячо возражал; но все же я чувствовал, что он слышал меня, хотя ненависть к инакомыслящим не позволяла ему менять свое мнение. Я постоянно ощущал что-то демоническое в его страстном помешательстве на своей схеме мышления, которая была заряжена большой дозой субъективного идеализма по многим вопросам, а также несгибаемым тщеславием и жестокой несговорчивостью… Когда мы расстались, я так и не знал, дошли ли до него мои аргументы, но все же я чувствовал, что разбудил в нем желание задуматься… На следующий день я узнал, что Гитлер прекратил голодовку и был переведен в более удобную камеру. Никто… так и не узнал, что побудило его сделать это. А я никому об этом не рассказывал».

Сокамерники Гитлера и служащие тюрьмы так описывали распорядок жизни Гитлера в тюрьме: во время завтрака Гитлер был вместе с другими заключенными. Затем он уходил в свою камеру, которая к этому моменту была убрана заключенным-штрафником²⁸. В его распоряжении «была обширная библиотека… по большей части, — подарки друзей и почитателей»²⁹. В работах, к которым привлекались остальные заключенные, он не участвовал, и не только потому, что он тяжело пострадал от последствий перестрелки с полицией, происходившей 9 ноября перед Фельдхеррн-халле — тяжелое ранение в левое плечо³⁰. Когда он не писал ответы на поступающие письма³¹, или — с начала 1924 года— не работал над рукописью книги «Майн Кампф», он наблюдал за гимнастическими упражнениями и работой примерно 40 заключенных тюрьмы, либо принимал посетителей. Он обедал в общей комнате вместе с другими заключенными. После обеда он снова отвечал на письма, принимал посетителей или шел гулять в тюремный сад. После ужина он смотрел на игру с мячом заключенных национал-социалистов. В 22 часа он обычно уходил в свою камеру и в 24 часа ложился спать. 15 сентября 1924 года начальник тюрьмы в своем «ходатайстве в прокуратуру» так охарактеризовал заключенного: «Гитлер показал себя человеком порядка, соблюдающим дисциплину не только по отношению к служащим тюрьмы, но и по отношению к другим заключенным. Он нетребователен, скромен и доброжелателен. Не выдвигает никаких претензий, спокоен и смышлен, серьезен, без эксцентричности, очень старается приучить себя к ограничениям тюремной жизни. Он — человек безличного тщеславия, доволен тюремной пищей, не курит и не пьет, имеет определенный авторитет у товарищей по заключению, поддерживая с ними дружеские отношения. Будучи холостым… он переносит лишение свободы легче, чем его женатые товарищи по заключению. Он не имеет влечения к женщинам, к тем, которые его посещают или с которыми он сталкивается, он относится с большой вежливостью и не вступает в серьезные политические беседы. Со служащими тюрьмы он всегда обращается вежливо, никогда не грубит. Гитлер, к которому сначала приходило много посетителей, уже несколько месяцев, насколько мне известно, старается, по возможности, избегать политических визитов, он лишь пишет небольшое количество писем, в основном благодарственных. Ежедневно, по много часов, он пишет свою книгу, которая должна выйти в ближайшие недели… За десять месяцев заключения он, несомненно, стал спокойнее и более зрелым, чем был прежде… Как он утверждает, он абсолютно убежден в том, что государство без твердого порядка внутри и без сильного правительства не может долго существовать.

Гитлер, без сомнения, — многогранный, самостоятельный политический деятель, обладающий исключительной силой воли и порядочным образом мыслей»³².

Герман Фобке, студент-юрист, бывший членом так называемого «Ударного отряда Адольф Гитлер» (одним из наиболее драчливых отрядов СА)³³, участвовавший в ноябрьском путче 1923 года и — как и сам Гитлер — осужденный к тюремному заключению, писал 23 июня 1924 года своему знакомому Лудольфу Хаазе: «Хотя наша почта подвергается цензуре, но задерживаются только те письма, “содержание которых может помешать порядку или безопасности, либо связано с организацией побега, а также те, где содержатся оскорбительные или неприличные выражения”.

Но все это не касается нас, и, на мой взгляд, наши письма для цензуры неинтересны.

Пока я чувствую себя хорошо, жизнь здесь идет так, что встаем мы примерно полвосьмого утра, моемся, завтракаем, идем на прогулку. В 10 часов регулярно собираемся у нашего замечательного шефа (Гитлера. — Примеч. авт.) на часовую лекцию. В 12 часов — общий обед, потом до полпятого убиваем время. Теперь можно снова выйти во двор, где заняться гимнастикой, игрой в мяч, потом ужин — до полдевятого. Затем опять идем в помещение и развлекаемся. Видите, так жить можно. Плохо лишь с помощью в моей работе (диссертации. — Примеч. авт.), так как я в камере нахожусь вместе с пятью товарищами»³⁴.

Все заключенные тюрьмы получали такое же питание, как и жившие на территории служащие³⁵. Помимо этого им было разрешено каждый день выдавать либо одну «кружку» вина, либо пол-литра пива, а в особенно жаркие дни позволяли насладиться еще одной кружкой пива³⁶. Но в соответствии с правилами тюрьмы крепкие алкогольные напитки не разрешались. Однако заключенному Гансу Калленбаху, болевшему малярией, врач разрешил выпивать один стакан водки в день³⁷. Это использовали заключенные — сторонники Гитлера и тайно приносили спиртное в тюрьму. Позднее Калленбах вспоминал: «Принесли бутылку “Штейнхэгера” Принесли бутылку “Энциана”. Принесли бутылку “Этталер Клостерликера”. Принесли бутылку “Асбах Уралта”. Собралось множество бутылок с водкой и ликером… Охранники пили вместе с нами и часто заглядывали в наш шкафчик для алкоголя»³⁸. Алоиз Мария Отт сравнивает время тюремного заключения Гитлера и его сподвижников с великолепным «санаторным отдыхом». Он вспоминает: «Ежедневно с почты приносили посылки, цветы и шоколадные конфеты, приходили посетители — приверженцы как мужского, так и, особенно, женского пола, всех возрастов, то есть широко использовались современные возможности гуманного исполнения наказания — к понятному неудовольствию других заключенных.

Последние могли слышать и также часто видеть, как веселая компания до поздней ночи шумела тогда зимой в стенах Шпёттингерской тюрьмы. Заключенные Крибель, Гесс,

Фрик и гитлеровский заведующий хозяйством Готтфрид Федер, Эрнст Пенер, Генрих Гиммлер³⁹, Генрих Хоффман, Дитрих Эккарт и многие другие… входили в эти компании, особенно, последний — считавшийся ведущим партийным писателем, поэтом и крикуном — собирались в большом зале, немногочисленные одиночные камеры заранее резервировались для самых шумных участников, редко остававшихся трезвыми. Политзаключенные левого радикального направления должны были с зубовным скрежетом наблюдать за таким особым статусом “политических привилегированных”».

Сначала каждому заключенному выделили два помещения: жилое и спальню⁴⁰. Мебель «камер» составляли железные кровати с матрацами и шерстяными одеялами, стол, два стула, шкаф и тумбочка⁴¹. Время, отведенное посетителю, составляло: от 20 до 30 минут — для ближайших родственников (в исключительных случаях — час), 15–20 минут — для друзей, 5—10 минут— для «прочих». Заключенные, желавшие принять посетителя, который, по мнению тюремных чиновников, мог вести антиправительственную пропаганду или призывать к нарушению тюремного режима⁴², не получали разрешения на свидание.

Желания Гитлера почти всегда исполнялись. Например, прокурор земельного суда округа Мюнхен I подписал разрешение на посещение 3 декабря 1923 года для Матэуса Хофмана, с пометкой: «На свидание можно привести овчарку Гитлера»⁴³. Каждую неделю Гитлеру разрешалось принимать посетителей в течение 6 часов. «В экстренных случаях руководство тюрьмы могло» увеличить это время⁴⁴. Иногда за день он принимал посетителей в течение более 6 часов, это были промышленники, бизнесмены, священники обеих конфессий, крестьяне, адвокаты, бывшие офицеры, профессора, художники, аристократы, издатели и редакторы, книготорговцы, просители, ищущие работу, «народные» политики и много женщин⁴⁵.

«Национальные» политики и их представители, демонстрировавшие перед 8 ноября свое почтение, преданность и верность Гитлеру, теперь тоже не бросали его в беде. Приверженцы и члены партии, которые не могли навещать его в тюрьме, писали ему, присылали посылки⁴⁶, просили его о покровительстве⁴⁷ и заверяли всеми возможными способами, как высоко они его ценят, уважают и как им его недостает. Даже «независимые» теперь хотели получать у него советы⁴⁸ — это те, кто считал себя «истинными немцами», но регулировал свои политические взгляды подобно экономичности автомобиля. Целый год Ландсберг был Меккой для горевших нетерпением правых радикалов и заклятых германских великодержавных националистов. «Важность» многих посетителей вызывала уважение даже у тюремной охраны, это тоже шло на пользу Гитлеру. По словам Отто Луркера, вахмистра тюремной охраны, «часто охране с трудом удавалось прервать… речь (Гитлера) во время встречи с посетителями. Если это удавалось, то Гитлер заканчивал… разговор и прощался»⁴⁹.

А за стенами тюрьмы, снаружи, протекал процесс принудительного роспуска НСДАП и запрета газеты «Фёльки-шер Беобахтер» — именно по такой схеме, как этого хотел заключенный Гитлер. На то, что двух его самых близких и влиятельных друзей, Дитриха Эккарта⁵⁰ и д-ра Эрвина фон Шойбнер-Рихтера (1884–1923)⁵¹, уже не было в живых, а Герман Геринг убежал за границу, где оставался до 1927 года, Гитлер уже не мог повлиять; но все, что произошло внутри партии (официально более несуществующей НСДАП) и по отношению к ней, в решающей степени теперь зависело от него⁵². Начались болезненные ссоры между Альфредом Розенбергом⁵-’, которому Гитлер передал руководство НСДАП, где осталось 55 787 членов⁵⁴, Германом Эссером⁵⁵, одним из важнейших людей в ближайшем окружении Гитлера с 1919 года, а также — находившимися на свободе Людендорфом и Грегором Штрассером (особенно между Эссером и Штрейхером — с одной стороны, и Розенбергом и Грегором Штрассером — с другой).

Соратники Гитлера без «вождя» оказались беспомощными, неспособными самостоятельно, целенаправленно и планово продолжать работу. Показательным свидетельством возникшей ситуации является «конфиденциальное» сообщение д-ра Адальберта Фолька о собрании национал-социалистических функционеров 20 июля 1924 года в Веймаре. Об этом собрании, проходившем в «Отеле Гогенцоллерн», приняло участие 80 национал-социалистов. На нем планировалось объединение нацистов с Партией свободы, в сообщении д-ра Фолька, выступавшего в качестве представителя так называемой директории⁵⁶ Северогерманского союза, выбранной национал-социалистами Померании, Шлезвиг-Гольштейна, Большого Гамбурга, Восточного Ганновера, Южного Ганновера, Бремена с округом и части Вестфалии во время пребывания Гитлера в тюрьме, говорилось так: «Так как ожидали появления Людендорфа… Эссер заполнил время неприятными, действовавшими как взрывчатка высказываниями. Около 11 часов появился генерал Людендорф, к этому времени чувствовалось, что большинство собравшихся внутренне буквально подавлены. Председатель (собрания. — Примеч. авт.) г-н (Грегор. — Примеч. авт.) Штрассер, предоставил… слово Розенбергу, с недавних пор представлявшему Гитлера в Баварии; Розенберг зачитал длинный доклад… После доклада последовали оскорбительные выкрики в адрес Розенберга со стороны гг. Штрейхера и Эссера, на что… Розенберг протестовал, назвав эти обвинения “вульгарными”, но… Штрейхер грубым окриком оборвал его: “Вы вообще не имеете права меня оскорблять”’⁷. Людендорф, выступавший за слияние НСДАП и Партии свободы и за подчинение фракций — партии, и во время конференции неоднократно с возмущением объяснявший, что ему “после… того, что он услышал (ссоры. — Примеч. авт.)… стало тошно”’⁸, к замешательству Фолька, не счел необходимым порицать Штрейхера и Эссера⁵⁹ за такое поведение… а также что-либо сказать по поводу… разрушающего надежды доклада г-на Розенберга (о его неутешительном опыте с Партией свободы. — Примеч. авт.)»⁶⁰.

Для Гитлера, получавшего противоречивую информацию о процессах, проходивших за стенами тюрьмы, эти раздоры были более чем выгодны. Без него НСДАП не возродится. Так как он, будучи гражданином Австрии (до апреля 1925 года), не имел германского гражданства⁶¹, то он чувствовал угрозу своему положению в рамках «движения» уже оттого, что некоторые авторитетные члены НСДАП имели свои планы и в начале 1924 года пытались участвовать в выборах в рейхстаг и ландтаги в качестве представителей «прежней» НСДАП.

С 1919 года Гитлер считал ошибочным любое позитивное участие в парламентской деятельности и, более того, отвергал его как опасное для независимости НСДАП. «Национальные» политики и известные журналисты приветствовали его путч и твердо поддерживали его, такие высокопоставленные общественно-политические деятели, как Тирпиц и Людендорф, сохраняли контакты с ним и тем самым поднимали его политическую тактику на такой уровень, который был необходим ему и его партии, и не только в финансовом отношении. Например, в ноябре 1923 года Гитлер и его НСДАП, несмотря на катастрофическую инфляцию, имели в своем распоряжении 170 000 золотых марок⁶², которые не случайно были получены из рук таких именитых покровителей, как, например,принц фон Аренберг, брат фабриканта роялей Бернштейна, известные члены Баварского союза промышленников Генрих Класс и д-р Кулос, сторонники объединения Германии. Говоря о «толстосумах», оказавших финансовую поддержку Гитлеру в ноябре 1923 года, можно, в частности, назвать тайного советника Эмиля Кирдорфа, игравшего значительную роль в лагере сторонников объединения Германии, саксонского фабриканта кружев Мучмана, генерального консула Волга; рии Эдуарда Августа Шаррера и других влиятельных иностранцев, берлинскую компанию «Борзиг-Верке», «Даймлер- Верке» из Берлина и Штутгарта, фабрикантов из Штутгарта и Гейслингера Ремера и Беккера, Филиппа Матеса из Мюнхена и Р. Грундмана из дрезденской фирмы «Братья Клинге», берлинского фабриканта Рихарда Франка («Корн-Франка») ⁶³, а также, далеко не в последнюю очередь, «многочисленных влюбленных в Гитлера женшин»⁶⁴, представлявших лишь часть «толстосумов», финансово поддерживавших Гитлера до ноября 1923 года.

О том, чего ожидала от Адольфа Гитлера большая часть немецких националистов, поведал праволиберальный политик барон Фридрих фон Биссинг в письме Гитлеру 24 апреля 1923 года: «Глубокоуважаемый г-н Гитлер! То, чего я хотел достичь в 1918/19 году с помощью мюнхенских национал-либералов, и чего не сумел мне тогда дать Штреземан, счастливо сумели выполнить вы на другой основе. Когда я узнал, что ваш путь — более успешный и соответствующий ситуации, я присоединился к вам. Под вашей звездой Германия либо будет жить, либо обречена на гибель. Ваш день должен настать скоро, пока еще не стало слишком поздно! С сердечным почитанием, Ваш барон Фр. В. фон Бис-синг»⁶⁵. Влиятельный редактор газеты «Мюнхенер Нойестен Нахрихтен» 5 июня 1923 года пригласил Гитлера на частную встречу с Тирпицем⁶⁶. «Гроссадмирал фон Тирпиц будет здесь завтра утром, — писал журналист и спрашивал: — Не смогли бы вы завтра в 4 часа дня приехать к нам на чай?»⁶⁷

То, что ведущие члены «прежней» НСДАП во время нахождения Гитлера в тюрьме сделали попытку пойти по пути легальности и принять участие в парламентских выборах, о чем он узнал только после освобождения, могло подорвать его ведущее положение в партии. Также и поэтому он, когда сидел в Ландсберге, был рад беспорядку в «движении». Герман Лобке, работавший в тюрьме над диссертацией и получавший необходимую ему для этого литературу (которую обычно прочитывал и Гитлер), в письме от 29 июля 1924 года писал Адальберту Фольку: «При оценке поведения Гитлера, наряду с совершенно непонятным мне “помешательством на нейтралитете”, надо сказать, что он фактически очень интенсивно работает над своей книгой, о которой весьма много говорит»⁶⁸.

В тюрьме Гитлер, так же как и на свободе, «управлял» другими⁶⁹. Здесь он, принужденный государством некоторое время заниматься «постройкой замков из песка» — без видимых для кого-либо последствий — мог играть роль вождя, принимающего быстрые и твердые решения. Его решения, по необходимости, оставались главным образом в области теории. Здесь то, за что он должен был нести ответственность, выглядело иначе, чем это виделось до заключения. В Ландсберге он был «фюрер» («вождь»), не руководивший фактически, а лишь создававший видимость этого: позированием, словами, тщательным наблюдением, оценкой и регистрацией того, что происходило за пределами тюрьмы.

Отрезанный от внешнего мира и принужденный к определенному образцу поведения, Гитлер мог посвятить свое время — в соответствии с его менталитетом и характером — размышлениям, построению собственных теоретических решений и, вновь и вновь, отказу от них, разучиванию поз, и, хотя и в узком кругу ближайших соратников, очаровыванию слушателей своим ораторским даром. Для создания образа «фюрера» ему требовалось демонстрировать свой ореол вождя даже перед теми людьми, которые и без того знали, как он может руководить. Умножая свои ожидания и надежды, эти люди отдавали Гитлеру первенство, подыгрывали ему и придавали чувство уверенности, необходимое ему для самоутверждения в роли вождя. Те, кого доставляли в тюрьму уже после него, сразу же должны были являться к нему с рапортом: «Только я успел осмотреться в своей камере, — рассказывал Ганс Калленбах, член “Ударного отряда Адольф Гитлер”, — как вошел “обвиняемый № 2”, Эмиль Морис⁷⁰, и передал мне приказ — немедленно явиться и доложить фюреру»⁷¹.

Гитлер, вынужденный жить в Ландсберге по распорядку, который он не мог существенно изменить, нашел возможность компенсировать это. В ночь с 3 на 4 февраля 1942 года он сказал в кругу «старых борцов»: «Без моего заключения в тюрьме “Майн Кампф” никогда не была бы написана. В это время у меня была возможность разобраться в различных понятиях, которые до этого я ощущал лишь инстинктивно… Из того периода пришла моя убежденность в том, что мы больше не можем придти к власти через насилие, чего многие мои сторонники никогда не могли понять. Государство имело время само по себе крепнуть, и оно имело оружие»⁷².

В Ландсберге Гитлер получил возможность подвести промежуточный итог своей деятельности и одновременно заложить краеугольный камень для продолжения начатого ранее пути.

Бывший служащий охраны Луркер, знавший некоторые факты по собственному опыту, писал в своей вышедшей в 1933 году книге «Гитлер в тюрьме»: «Целые дни напролет, до поздней ночи в небольшой комнате стучала пишущая машинка и было слышно, как он (Гитлер. — Примеч. авт.) диктует своему другу Гессу. Субботними вечерами… он обычно читал уже напечатанные куски своим товарищам по заключению, сидящим перед ним как ученики»⁷³. Но Ильзе Гесс⁷⁴, наоборот, говорила 28 декабря 1952 года: «Утверждение, что мой муж печатал книгу "Моя борьба", — одно из наиболее долго бытующих лживых заявлений последнего десятилетия»⁷⁵. 29 июня 1965 года она пояснила: «Текст “Майн Кампф” печатал только сам Адольф Гитлер, без чьей-либо помощи, двумя пальцами, на старинной пишущей машинке, во время заключения в тюрьме Ландсберг. Второй том, после выхода на свободу, он уже диктовал своему секретарю»⁷⁶. Калленбах, сидевший вместе с Гитлером в тюрьме, дает третью версию рассматриваемого вопроса. Он пишет, что абсолютная тишина тюремного корпуса, названного заключенными «крыло Фельдхеррнхалле», где «жили» Гитлер, д-р Вебер, Герман Крибель и Рудольф Гесс, нарушалась, «когда звучный голос фюрера с интонацией диктовал; временами этот голос прерывал Морис… пробиваясь сквозь усердный стук пишущей машинки, на которой он перепечатывал набело рукопись ставшей всемирно известной книги фюрера “Майн Кампф”, евангелия движения»⁷⁷.

Когда Гитлер выступал на собраниях заключенных, называемых «товарищескими вечерами», «за дверями, на лестничной клетке, потихоньку собирались служащие тюрьмы и слушали… К этому времени внизу, во дворе, толпой собирались полицейские из охраны, и ни один из слушателей не издавал ни малейшего шума…»⁷⁸. Литературные способности, которых так недоставало Гитлеру, в некоторой степени возмещали его товарищи по заключению, бывшие внимательными слушателями, восхищенными адептами и послушными учениками. На них он мог проверять, как будут приниматься его мысли и формулировки. «Вероятно, никогда, — писал Ганс Калленбах, — соотечественники не получали руководящие тезисы нашего мировоззрения в такой простой и одновременно полной форме, как в те часы (когда Гитлер выступал в большом зале, — Примеч. авт.). Редко где-либо такие понятия, как раса и народ, кровь и земля, вызывали оживление, подобное тому, какое тогда вызывали воодушевление и речь фюрера. Два, на первый взгляд, несовместимых воззрения и сущности, национальное и социальное, в нашей душе поднимались на такую высоту, где они становятся путем и целью; оба они, насильственно разделенные, логично соединялись… Обращаясь к нам… фюрер сознательно излагал свои мысли в форме вопросов и ответов»⁷⁹. Юлиус Шауб⁸⁰, также находившийся в тюрьме вместе с Гитлером, после освобождения следовавший за ним как тень, ставший его адъютантом и в 1945 году, по его приказу, уничтоживший его личные и политические секретные документы в Берлине, Мюнхене и Берхтесгадене⁸¹, после 1945 года продолжал выказывать те же чувства.

Но Гитлер не смог впоследствии так сформулировать свои речи, как это было необходимо для печати книги, поскольку он в Баварии говорил на пассауском варианте австрийского диалекта и его речь (по его собственным словам в книге «Майн Кампф») не производила «того впечатления», как «речь профессора университета», «особенно, если иметь в виду воздействие на народ»⁸'³.

Хотя вряд ли кто-нибудь думал, что Гитлер не сам писал свои речи, снова и снова говорили, что он не сам писал книгу «Майн Кампф», — это было следствием легенд⁸² о его жизни с 1908 по 1914 год, проведенной в Вене и Мюнхене, представлявших его шалопаем и лодырем, бесцельно слоняющимся обитателем приюта для бездомных, иногда попрошайничающим, при случае работающим «мазилой-маляром», нигде не учившимся и не работающим и не усмирявшим свои патологические склонности. Но нет никакого сомнения в том, что Гитлер не только сам писал свои речи, но и весь текст книги «Майн Кампф».

Герман Хаммер в 1956 году в работе⁸³ о немецких изданиях «Майн Кампф» писал: «Макс Аманн… был его (Гитлера. — Примеч. авт.) помощником при написании второго тома… в 1925 году. После основательной переработки, со значительным участием патера Бернхарда Штемпфле (убитого 30 июня 1934 года. — Примеч. авт.), издателя антисемитской “Мисбахер Анцайгер”⁸⁴, рукопись всей книги еще раз переписали. Корректуру просматривали Рудольф Гесс, музыкальный критик и писатель газеты “Фёлькишер Беобахтер” Штольцинг-Церни, владелец типографии Адольф Мюллер, патер Штемпфле⁸⁵ и профессор Хаусхофер. Оригинал рукописи Гитлер подарил своей давней доброжелательнице фрау Бехштайн⁸⁶». По-другому считает Ильзе Гесс: «Из названных персон никто не участвовал в написании книги; возможно, что второй том диктовался не только секретарше, но частично также Максу Аманну, печатавшему на пишущей машинке… при этом в заключение делалась переработка текста, то есть чисто стилистическая работа, которая, после опыта с 1 — м томом, теперь была существенно проще. Ни Штольцинг-Церни, ни владелец типографии Мюллер (имевший больше детей, чем Август Сильный! Но его литературное тщеславие приводило к противоположному результату, а его выдающиеся торговые способности многому научили Макса Аманна на благо “Фёлькишер Беобахтер”!), ни патер Штемпфле или Хаус-хофер (которого Гесс часто посещал в тюрьме⁸⁷) не “сотрудничали”. Когда я из многих публикаций узнаю о новых “сотрудниках”, это постепенно начинает граничить с ребячеством, “сотрудников” становится больше, чем правды!»⁸⁸ По сведениям Ильзе Гесс, всю корректуру рукописи «Майн Кампф» выполнили она и ее супруг Рудольф Гесс⁸⁹. При этом они старались как можно меньше изменять формулировки и стиль Гитлера. Ильзе Гесс: «Обе машинописные рукописи мой муж и я переработали чисто стилистически, но когда требовалось изменение, муж обязательно обсуждал его с Адольфом Гитлером, выражавшимся, как ясно из его жизненного пути, разговорным языком, с повторами, как делается во время устного выступления, которые для печатного текста нужно удалить. Мы “боролись” с этой рукописью неделями и месяцами (это была машинописная рукопись; рукопись первого тома хранилась у моего мужа и у меня: она пропала лишь в 1945 году, вместе с правкой Адольфа Гитлера, проведенной после нашей правки), так же как “боролись” с Адольфом Гитлером, который лишь постепенно начинал понимать, что мы были правы — а затем предоставил нам полную свободу! Если кто-то еще, кроме моего мужа и меня, имеет заслуги в этом деле, то это мой старый шеф (я из дома торговли антиквариатом и книгами), которому я неоднократно перечитывала спорные места, и от которого я научилась чтению рукописей и гранок»⁹⁰. Уже в 1924 году, когда Гитлер еще работал над рукописью 1-го тома книги «Майн Кампф», который сначала собирались выпустить под заголовком «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости», организовали рекламу книги. По сообщению директора тюрьмы 15 сентября 1924 года прокурору Земельного суда округа Мюнхен I: «Гитлер… по много часов в день занимается проектом своей книги, которая должна выйти в следующие недели, содержащей его автобиографию, размышления о буржуазии, еврействе и марксизме, германской революции и большевизме, о национал-социалистическом движении и предыстории 8 ноября 1923 года»⁹¹. Подчеркивалось, что Гитлер ожидает большого тиража своей книги, гонорар за которую должен помочь ему уплатить по счетам, выдвинутым в результате судебного процесса и приговора.

Руководящие члены НСДАП, не попавшие в тюрьму, сочли для себя обязательным поддерживать все, что в книге «Майн Кампф» названо буквально необходимым. Например, в одном из приказов (№ V, без даты) так называемой директории Северо-Германского союза говорится:

«Бесчисленное множество ученых профессоров с жаром набросились на исследование еврейской проблемы. Выпущен целый поток литературы об этом народе, но об одном они забыли, а именно — о распространении основополагающего тезиса о том, что всякое знание так называемого образованного круга будет бесполезным и бесцельным, если

1) оно не может быть передано широким народным массам;

2) не всегда имеется жестокая диктаторская воля на то,

чтобы осуществить вновь узнанное без оглядки на парламентское большинство, побуждаемая лишь священным огнем убежденности в том, что правда уже в себе самой несет оправдание необходимости принуждать людей»⁹².

Стиль формулировок позволяет считать их авторство за Гитлером.

Гитлер, который как политик при нормальной ситуации исчез бы с политической сцены после своего путча 8/9 ноября 1923 года⁹³, использовал вынужденную паузу для целенаправленного и последовательного письменного изложения своих программных представлений. Когда он 4 января 1925 года, спустя две недели после выхода из тюрьмы, посетил баварского премьер-министра д-ра Генриха Хельда и изложил ему свою новую политическую стратегию и тактику, сформированную в Ландсберге, обещав со «своей» НСДАП⁹⁴отныне участвовать в политической жизни исключительно «легальным образом»⁹⁵, казалось, что его политическое прошлое забыто. И только когда он напугал баварское правительство 27 февраля 1925 года, во время собрания «повторного основания»⁹⁶ НСДАП, своими грубыми боевыми лозунгами в старом стиле, ему запретили в будущем выступать публично⁹⁷, и поэтому он не мог заниматься пропагандой своих взглядов во время кампании по выборам рейхспрезидента.

Однако он даже этот «запрет» использовал с выгодой — для диктовки 2-го тома книги «Майн Кампф», который демонстративно написан в таком же ораторском стиле, что и первый.

При написании 2-го тома Гитлер пользовался услугами своей секретарши, а также Макса Аманна, которым он диктовал текст в доме «Вахенфельд» в Оберзальцберге, вблизи Берхтесгадена⁹⁸, снятой Гитлером летом 1925 года; теперь он должен был учитывать несколько другие предпосылки, чем при работе над 1-м томом. Политическая ситуация после 20 декабря 1924 года (его освобождения из тюрьмы), существенно отличалась от ситуации ноября 1923 года, которую он сам в какой-то степени даже помог создать.

Международные политические конференции, решения и их последствия, касающиеся Германии⁹⁹, привели к существенному изменению ситуации, требовавшему быстрого реагирования, тем более потому, что до нового прихода Гитлера в политику в начале 1925 года они еще не успели, по его мнению, существенно отравить сознание народа. Напряженность и конфликты между Мюнхеном и Берлином, которые достигли наивысшей точки и своего завершения в ноябре 1923 года («Пивной путч»), во многом были связаны с внешним миром. Революционные и псевдореволюционные беспорядки и волнения существенно сократились по мере стабилизации валюты. Многочисленные союзы фронтовиков и другие право-радикальные организации теперь были вынуждены приостановить свою нелегальную деятельность, другие — из-за недостатка денег — утратили свою значимость. Промышленность и экономика, которые существенно помогали Гитлеру до 1924 года¹⁰⁰, теперь в первую очередь должны были заняться тяжелой борьбой за существование и удовлетворение потребностей рынка.

Для распространения книги «Майн Кампф» особенно много усилий приложили не только Макс Аманн и «Фёлькишер Беобахтер», но и (с октября 1925-го до января 1927 года) также отдел пропаганды НСДАП, руководимый Грегором Штрассером и находящийся под непосредственным влиянием Гитлера. В 1928 году руководство отделом перешло к д-ру Йозефу Геббельсу¹⁰¹.

До 1930 года «Майн Кампф» печаталась в двух относительно крупноформатных томах (формат 15,3x22,8 см) и продавалась по цене 12 марокза экземпляр. Потом (в 1930 году) оба тома соединили в однотомное «народное издание», с форматом 12418,9 см — он «подозрительно» напоминал наиболее распространенный формат Библии. Книга продавалась по цене всего 8 марок. До 1939 года «Майн Кампф» выдержала (хотя не в последнюю очередь это стало результатом появления «народного издания», но главным все же являлся факт прихода Гитлера к власти 30 января 1933 года) общий тираж 5 450 000 экземпляров, до 1942 года — тираж составил, предположительно 8 450 000 экземпляров и до 1943 года — уже 9 840 000 экземпляров¹⁰². Лишь с февраля 1933 года до декабря 1933 года продали примерно 1 500 000 экземпляров.

До 1945 года в Германии книга «Майн Кампф» и рецензии на нее распространялись не только обычным образом — через книжную торговлю (после краха режима Гитлера это уже было невозможно). Например, министр образования Пруссии в 1934 году распорядился цитировать в школьных учебниках отрывки из этой книги, касающиеся тем: расовое учение, учение о наследственности и политике по отношению к населению. В июле 1934 года вышла инструкция Дирекции железных дорог, согласно которой служащим в знак признания их заслуг дарились экземпляры этой книги, а в апреле 1936 году имперский министр внутренних дел «рекомендовал» органам ЗАГСа, чтобы каждой паре, сочетающейся браком, дарился экземпляр творения Гитлера. Это «предложение» позднее распространилось также на германские консульства за границей. В циркуляре 41/39 Партийной канцелярии¹⁰³ от 13 февраля 1939 года говорилось: «Максимально возможное распространение “Майн Кампф” является важнейшим долгом всех отделений партии, партийных групп и родственных союзов. Надо стремиться к тому, чтобы каждая немецкая семья, даже самая бедная, имела у себя дома основополагающую книгу фюрера».

Уже в 1934 году в «Комментариях д-ра Кёнига о привычках в школе и дома» (№ 249) настойчиво указывалось на «классический шедевр» Гитлера: «Юноши и девушки, еще не достигшие 20 лет, должны выработать в себе точный взгляд, для того чтобы понимать эту новую библию народа. Они должны близко познакомиться с основными направлениями политики, начертанными мастерской рукой. Взрослые, когда они читают эту книгу, должны очищать и усиливать свое сознание гражданина государства. Отцы должны обучать своих детей, передавая им мысли, содержащиеся в этой книге»¹⁰⁴.

С 1936 года существовало издание для слепых, выпушенное в Марбурге типографией «Высшая школа». Чтобы покрыть предполагаемый «спрос» германо-язычных иностранцев, в 1939 году выпушено издание с латинским шрифтом¹⁰⁵. Для армии с 1940 года печатали «тонкое» издание (толщиной около 20 мм).

В октябре 1938 года президент Имперской палаты литературы распорядился, чтобы немецкие книготорговцы продавали только вновь напечатанные экземпляры книги «Майн Кампф», так как «для каждого национал-социалистически думающего немца в наше время больно видеть испачканную книгу нашего фюрера»¹⁰⁶.

Национал-социалистическая пропаганда, пронизывавшая все области общественной и частной жизни, после 1933 года постоянно поддерживала продажу «Майн Кампф»¹⁰⁷.

Само собой разумеется, что сам Гитлер как фюрер и рейхсканцлер, был заинтересован в своем постоянном сопоставлении и идентификации с «Майн Кампф». Тем не менее многие отмечали, что он все в большей степени начинал относиться к «Майн Кампф» как к обременительному факту своей политической карьеры. Уже в 1938 году он говорил Гансу Франку: «Я думаю, что… если бы в 1924 году знал о том, что буду рейхсканцлером, то ни за что не стал бы писать эту книгу. Но я этого не знал, я видел себя всегда в роли вождя партии и в лучшем случае, в роли “близкого советника” главы рейха!»¹⁰⁸

В 1940 году, когда д-р Ютрехт, руководитель Главного архива НСДАП, хотел устроить выставку частей рукописи книги «Майн Кампф» во время партийного съезда в Нюрнберге, Гитлер не позволил этого сделать. Рейхсляйтер Мартин Борман, в то время еще начальник штаба заместителя фюрера (Рудольфа Гесса), должен был передать Ютрехту указание Гитлера, что фюрер не разрешает проводить выставку рукописи книги «Майн Кампф», «потому что это не рукопись в подлинном смысле, а лишь текст, просто отпечатанный на пишущей машинке»¹⁰⁹. Ютрехт, очевидно, не знавший подлинной причины этого запрета, несмотря на распоряжение Бормана, 22 августа 1940 года еще раз обратился в штаб заместителя фюрера, предлагая выставить страницы машинописного текста, поскольку речь идет о тексте не какой-то книги, а «Майн Кампф». 2 сентября 1940 года Борман через своего личного референта д-ра Ханссена недвусмысленно дал понять, «что передача как первоначального текста рукописи “Майн Кампф”, так и отдельных ее страниц для выставки (в октябре 1940 года в Мюнхене, а не, как сначала задумывали, на партийном съезде в Нюрнберге. — Примеч. авт.) невозможна. Фотокопии для этой цели также не могут быть переданы»¹¹⁰.

До 1945 года «Майн Кампф», с ее общим тиражом 10 000 000 экземпляров и переводами на 16 языков, принадлежала к числу наиболее широко печатаемых и переводимых книг в мире¹¹¹.

На объем продаж книги, как в рейхе, так и за границей не повлияли появившиеся в иностранной печати после прихода Гитлера к власти в январе 1933 года критические рецензии на книгу, например, в «Таймс» и «Дэйли телеграф», а также выходившие за границей критические труды — в частности Ирены Харанд и Мануэля Гумберта. Вышедшая в 1936 году в парижском издательстве «Гумберт-Бух» на немецком языке книга Генриха Манна «Предисловие» (под заголовком «“Моя борьба” Гитлера. Вымысел и правда») не продемонстрировала политической проницательности и не сумела в 1936 году опровергнуть тезисы Гитлера. Книга Генриха Манна подтвердила те определения, которые Гитлер привел в своей «Второй книге». Манн писал: «Я должен… подчеркнуть, что, вероятно, основная причина, по которой я нашел так мало позитивных возражений, лежит в предполагаемой безвредности моих действий для противника, их невыполнимости и приблизительности»^|111а. Генрих Манн поясняет: «Известно, что национал-социализм является пустой болтовней, что живущий пять минут новый порядок не может быть навязан обществу. Национал-социализм и его рейх ненужной чепухой заполняют историческую паузу. Ничего существенного и правильного не случится при нем. После устранения национал-социализма и его рейха останется ощущение, что их никогда и не было»¹¹². Но даже то, что такие известные биографы Гитлера и критики, как, в частности, Конрад Хейден, Рудольф Ольден, Эдгар Александер и Эрнст Никит¹¹³, успешно разоблачали Гитлера, не помешало распространению в Германии книги «Майн Кампф».

В США, где синдикат Хёрста в 1932 году за 25 000 долларов купил права на перепечатку книги на английском языке, 11 октября 1933 года в издательстве «Хаутон, Миффлин и К°» появился первый (фрагментарный) перевод¹¹³ подзаголовком «Му Battle» («Моя битва») "⁴. Полное издание, вышедшее в издательстве «Стэкпоул и Санз» без официального разрешения Гитлера, вызвало юридические разбирательства¹¹⁵. По решению суда, подтвердившего права на издание, владелец прав («Хаутон, Миффлин»), а также издательство «Стэкпоул и Санз», сфабриковавшее тезис о том, что Гитлер — немец без гражданства и живет в стране, с которой Соединенные Штаты не поддерживают дружественных отношений, обязаны были направить выручку от продажи книги Гитлера на «нужды беженцев», способных выступить против национал-социалистического режима¹¹⁶.

«Майн Кампф» была напечатана в Англии 13 октября 1933 года сначала тиражом 5000 экземпляров. В 1935 году за первым последовало новое издание тиражом 14 000 экземпляров. Заголовок: «Му Struggle» («Моя борьба»»). К октябрю 1936 года оба издания раскупили. До августа 1938 года, незадолго до встречи Гитлера с британским премьер-министром Невилом Чемберленом (16 сентября) в Бертехсгадене, и встречи с ним же, Муссолини и Даладье 29 сентября в Мюнхене по «чехословацкому вопросу» (вскоре после этого Гитлер и Чемберлен подписали германо-британское соглашение о ненападении) в Англии продали 47000 экземпляров¹¹⁷. В 1939 году в издательстве «Хёрст и Блэкетт» книга вышла в переводе Джеймса Мерфи — полное и «не переработанное» издание, объемом 567 страниц, вызвавшее в Великобритании большой интерес. Перевод Мерфи, который в 1934–1938 годах работал официальным переводчиком в геббельсовском Имперском министерстве пропаганды, с началом Второй мировой войны посылали британским солдатам на фронт¹¹⁸ (наряду с «Капиталом» Карла Маркса) в рамках службы официального распространения книг. «Таймс» и «Дэйли телеграф» в 1939 году отреагировали рецензиями, свидетельствовавшими, что «Майн Кампф» в Англии, в отличие от Германии“⁹, нетолько читалась, но также и правильно понималась. Например, 23 марта 1939 «Дэйли телеграф» писала: «Полный перевод… это — ужасная книга… Большая часть (страниц. — Примеч. авт.) состоит из утомительного и неудобоваримого словоизвержения, которое, вероятно, должно проверить выносливость читателя, до того как он хоть чуть-чуть поймет, в чем дело».

А «Таймс», писавшая 24 марта 1939 года, что пророчества Гитлера «прокламируются с жестокой откровенностью и циничностью», а его идеи направлены на разжигание «ярости», на следующий день добавила: «Это издание обладает значительными преимуществами по сравнению с цензурированным изданием. В нем теперь появились действительно страстные пассажи, направленные против евреев и французской нации, и читатель ощущает этот яростный, разжигающий ненависть, способ изложения. Неровный стиль и построение, специально сохраненные в переводе, отражают уровень и эмоциональный ход мысли» Гитлера, «неизбежно оканчивающийся внезапными решениями, которые можно вывести непосредственно».

В Дании (под заголовком «Min Kamp») и в Швеции (под заголовком «Min Kamp on Uppgörelse») в 1934 году «Майн Кампф» вышла в двух томах. Датский перевод выполнила Клара Хаммерих, шведский — Андерс Кидинг и Сигвард Линд. Издательство «Хильс Хольмберг» выпустило норвежское и шведское издания, а «Лаури Хирвенсало» (в начале 1941 года) — финское.

В Бразилии (Рио-де-Жанейро) вышел перевод, сделанный немецким профессором, работавшим в военном училище. Болгарское издание подготовил к печати Христо Кунчев, лидер Болгарской рабочей партии. Выходившая в Багдаде иракская газета «Араб Уорлд» в 1934 году напечатала отрывки из «Майн Кампф», а в 1936 году выпустила книгу целиком. В Италии миланское издательство «Бомпиани» издало сокращенное двухтомное издание под заголовком «La Mia Battaglia» («Моя битва»), куда вошли 34-страничная биография Гитлера и предисловие, написанное им специально для этого издания. Первый том вышел в 1938 году под заголовком «La Mia Vita» («Моя жизнь»). В Испании «Майн Кампф» появилась уже в середине 1935 года, под заголовком «Mi Lucha»¹²⁰. Венгерское издание с заголовком «Harcom» вышло в Будапеште в 1935 году¹²¹. Русская эмигрантская газета «Русский фашист» в 1935 году опубликовала в Америке на русском языке несколько отрывков из книги (хотя и без официального разрешения Гитлера, но благосклонно принятых им), под заголовком «Моя борьба»¹²². Годом позже, с одобрения начальника канцелярии Национального центрального университета, вышел китайский перевод, подготовленный Китайским национальным институтом переводов в Нанкине. В Чехословакии в 1936 году появилось издание под заголовком «Muj Boj» («Моя битва»), официально не одобрявшееся немецкой стороной.

Полное французское издание¹²³, также вышедшее без официального одобрения Гитлера, с предисловием маршала Лйоте¹²⁴, было подготовлено в 1934 году издательством «Нувель Эдисьон Латин», однако в связи с жалобой мюнхенского издательства «Франц Эхер Ферлаг», уже много лет принадлежавшего НСДАП, оно было уничтожено. Французское население, по необходимости проявлявшее особый интерес к отношению Гитлера к Франции, поскольку Гитлер в своих высказываниях в книге «Майн Кампф» называл Францию злейшим врагом Германии, до 1938 года было вынуждено для информирования о политике Гитлера довольствоваться только брошюрами, такими как «Que Veut Hitler?» («Чего хочет Гитлер?». 152 с. Париж, 1932) и «Hitler par luimkme» («Гитлер, какой он есть». 174 с. Париж, 1933). Высказанное Гитлером в конце февраля 1936 года французскому журналисту и писателю Бертрану де Жувенелю намерение не менять фрагменты книги «Майн Кампф»'²⁵, связанные с отношением к Франции. Он объяснил, что они написаны почти десятью годами ранее, но это не означает, однако, что он игнорирует их последствия, и поэтому он не настаивает на осуществлении такой политики. Так, например, в 1938 году он одобрил сильно переделанный французский перевод, появившийся под заголовком «Ма Doctrine» («Моя доктрина») '²⁶. В Японии, где с 1931 года над переводом работал Кинто Гораи, книга вышла лишь в 1938 году, после вступления Японии в Антикоминтерновский пакт'²⁷, — в виде полного перевода'²⁸. Гитлер, теперь особенно стремившийся добиться симпатий японцев, сделал это своеобразно: вместо обычных десяти, он согласился получать только пять процентов выручки от продажи книги. В Таиланде в 1944 году книга «Майн Кампф» была напечатана в Бангкоке, ее раскупили на удивление быстро.

Даже после 1945 года «Майн Кампф» переводили и продавали довольно высокими тиражами. В 1950 году в Мексике вышло издание на испанском языке (перевод Альберто Сальдивара, издательство «Эдиториаль Истаккиюатль»). В марте 1951 года испанское издательство в Мадриде предлагало сокращенное издание книги на немецком, английском и испанском языках'²⁹. В первые два десятилетия после смерти Гитлера «Майн Кампф» переводилась за рубежом в следующих издательствах: 1952 год — «Дар Бейрут, Имменблл’Азариш», Бейрут, Ливан¹³⁰; 1961 год — «Царбанос», Афины, Греция; «Реймей Шобо», Нагоя, Япония; «Диана, С.А., Эдиториаль», Мехико, Мексика; 1962 год — «Сентинэл Букс», Бостон, США; «Эдисьен Ролан Гаже», Париж; «Эдиториаль Мате», Сан-Жервасио, Испания и «Эдиториа Местре Жу», Сан-Паулу, Бразилия — на португальском языке. По данным «Нью-Йорк таймс»¹³¹' от 18 сентября 1960 года американское издание издательства «Хаутон, Миффлин и К°», которое в отрывках выпустило книгу еще 11 октября 1933 года, после Второй мировой войны сначала не проявляло особого интереса к переизданию. Так, например, в 1949 году, когда немецкий юрист и обвинитель от США на Нюрнбергском процессе Роберт М.У. Кемпнер¹³² собирался закончить все дела, связанные с этим судебным процессом над главными военными преступниками¹³³, за которым в США следили с большим интересом, продали лишь 690 экземпляров книги. В 1957 году продано 4000, в 1958 году — 6000 и до сентября 1960 года — 7500 экземпляров. Только в 1960-е годы интерес американцев к книге «Майн Кампф» снова вырос, и не в последнюю очередь — как следствие «холодной войны» между обоими «сверхдержавами» — США и СССР — и как запоздалая возможность знакомства с мировоззрением Гитлера по одному из важнейших первоисточников, в сочетании с амбициями коллекционеров, сделавших эту книгу экзотическим раритетом.

Например, американские и британские коллекционеры в 1951 году в Австрии платили за германоязычное издание книги до 3000 шиллингов — много больше, чем месячная зарплата имеющего достойную работу человека с высшим (университетским) образованием. При таких ценах трудно избежать появления подпольных или юридически незаконных, нарушающих авторское право, тиражей книги. Оставшиеся без фюрера и ничему не научившиеся национал-социалисты, а также склонные к коммерции коммунисты уже вскоре после смерти Гитлера проявили интерес к тому, чтобы изъятые союзниками из обращения экземпляры книги Гитлера «снова вернулись в народ».

Новые, сразу после 1945 года, издания книги «Майн Кампф» нередко озадачивали дипломатов. Конфискованное австрийской полицией в мае 1951 года издание книги было отпечатано в типографии австрийской Компартии¹³⁴ и поставило в затруднительное положение не только руководителей венской полиции. Даже полтора десятилетия спустя им приходилось опровергать сообщение «Кёльнишнен Рундшау» от 12 мая 1951 года, освещающее этот случай¹³⁵.

Лондонская издательская группа «Хатчинсон» отрицает утверждения некоторых немецких газет и «Винер Лайбрэри Бюллетин», появившиеся в апреле 1962 года, что после вмешательства германского посольства издательство «Хатчинсон» вынуждено было отказаться от выпуска после 1960 года издания «Майн Кампф» (выдержки), подготовленного Десмондом Уильямсом¹³⁶.

За намерениями иностранных издателей после 1945 года уже не скрывались неонацистские или неофашистские представления, хотя критики, в первую очередь коммунистические, вопреки рассудку, видели за этим управляемую из-за кулис идеологическую подоплеку. Однако теперь это уже стало историческим фактом, не требующим доказательства.

Однозначно неофашистским было португальское издание книги «Майн Кампф»¹³⁷, выходившее между 1945 и 1965 годами несколькими тиражами под названием «Minha Luta»¹³⁸, издатель которого, Местре Жу, рекомендовал творение Гитлера, как яркое пособие для студентов, изучающих новейшую историю, недорогое и «драматическое обращение, предупреждающее на случай кризиса»¹³⁹, угрожающего народам мира. По мнению Леонардо Арройо, написавшего предисловие, Гитлера, которого сделали ответственным за уничтожение целых народов, за ужасающую практику «права сильного», за захват соседних территорий, за произвольную интерпретацию международного права и за извращенный расовый бред, царивший в Германии с 1933 по 1945 год, надо прославлять как принадлежащего к малочисленному ряду «вождей, посланных богом», давшего «законченное творческое учение» и осуществившего его на практике.

В Германии в 1945 году державы-победительницы запретили как печатание, так и продажу книги Гитлера, которой тогда уже исполнилось 20 лет. В октябре 1945 года Верховная союзная комиссия запретила распространение книги «Майн Кампф» на немецком языке¹⁴⁰. Отдел народного образования магистрата Большого Берлина в ноябре 1945 года обнародовал список книг, продажа которых не разрешалась¹⁴¹, а 13 мая 1946 года Контрольный совет издал приказ № 4, предписывавший помимо этого конфисковать всю национал-социалистическую и милитаристскую литературу'⁴². В каждом из этих случаев дело касалось и книги Гитлера «Майн Кампф».

В 50-е годы было подготовлено, но не напечатано комментированное издание книги «Майн Кампф»'⁴³, рекомендованное Теодором Хойссом как средство устрашения националистическими тенденциями и происками¹⁴⁴.

Безуспешными остались также усилия других немцев в течение двух следующих десятилетий выпустить новое издание, критически прокомментированное профессиональными историками. Официальные германские власти неоднократно пытались даже помешать появлению книги «Майн Кампф» за пределами Германии. Например, правительство Западной Германии, безуспешно пытавшееся в 1964 году воспрепятствовать выходу нового аргентинского издания книги, в 1967 году выкупило в Нью-Йорке тираж двух изданий на испанском языке, чтобы не допустить их продажи населению¹⁴⁵, что, однако, сделать не удалось. Значительная часть этих тиражей разошлась на американском рынке. Годом раньше копенгагенский издатель Палудан отклонил немецкие возражения по поводу выхода датского издания на основании того, что германские права в Дании отменены законом № 132 от 30 марта 1946 года. Книга выходила также в Англии¹⁴⁶ и Швеции¹⁴⁷, в переводах — несмотря на протесты германских властей.

В 1971 году подобным же образом суд в Болонье отклонил протест германского правительства и его притязание на авторское право¹⁴⁸ как не относящийся к делу, что позволило издательству «Пегасо Эдициони» выпустить на рынок итальянское издание¹⁴⁹.

Министерство финансов Баварии, представители которого были вызваны 15 октября 1948 года в Земельный суд округа Мюнхен I¹⁵⁰ за утверждения по поводу распоряжения о взимании налога на авторское право за книгу «Майн Кампф», исходило из того, что любая новая публикация этой книги¹⁵¹ [74] наносит ущерб авторитету ФРГ в мире и дает повод упрекать государство в том, что оно терпит «распространение национал-социалистических идей», не поддерживаемое подавляющим числом людей как в Германии, так и за границей. Например, еврейский автор С.С. Аронсфельд писал в 1972 году в журнале «Преджудис» Института по делам евреев: «Немецкие власти препятствуют публикациям этой книги, веря, что она может навредить дружбе и взаимопониманию. Мы можем понять эти сомнения, но не разделяем их. Происхождение Гитлера почти не относится к предмету обсуждения. Важно только то, что он существовал, что он принес несчастье своему народу и всему миру, что он все еще имеет поклонников во многих частях мира. “Майн Кампф” является справочником по их предрассудкам и их невежеству, независимо от того, принадлежат ли они к германской, британской или какой-то другой нации. Поэтому необходимо понять… что такое Гитлер. Его книга является введением в его дух и его методы, и как таковая, должна существовать для изучения этих вопросов»¹⁵² А английский историк Хью Р. Тревор-Роупер по этому поводу думает так же, как его коллега Э.Дж. П. Тэйлор, который писал: «Нет никаких оснований для дискриминации этой… книги, которая отстаивает определенные революционные взгляды одного поколения»¹⁵³

До тех пор, пока закон запрещает любому читателю в ФРГ иметь доступ к книге «Майн Кампф», за границей должны считать возможным, что дух Гитлера в Германии еще может собрать зловещие плоды и в состоянии вызвать ужасные последствия. Пока еще политики, очевидно, не осознали то, что историки уже много лет считают очевидным: против «возрождения» гитлеровского духа нет лучшего лекарства, чем книга Гитлера «Майн Кампф».

Глава 2 СТИЛЬ, СТРУКТУРА, ИСПРАВЛЕНИЯ МАНЕРА ИЗЛОЖЕНИЯ — ОТСУТСТВИЕ ЧУВСТВА МЕРЫ

Мысли приходят ко мне во время письма. «Моя борьба»— это последовательное упорядочивание передовых статей в газете «Фёлькишер Беобахтер» и я думаю, что там, из-за газетных стилевых особенностей, эти мысли не очень четко воспринимаются. В самой же сути высказываний я не хотел ничего менять. Можно, конечно, считать книгу «фантазиями сидящего за решеткой», которые я надиктовал Гессу, ибо в ней есть логика мечты. Лишь главу о сифилисе я должен был полностью изменить, как неверную.

Адольф Гитлер

Книга Гитлера «Майн Кампф», задуманная им после путча 8/9 ноября 1923 года, в ходе которого погибло около 20 человек¹, и сенсационного «процесса Гитлера» в начале 1924 года² (где он великолепно провел свою защиту, сыграв на широкую публику), представляет собой последовательность самостоятельных тематических глав. Они хотя и объединены в мировоззренческом плане, но размещены бессистемно, что видно даже из оглавления книги. 1-й том³, части которого Гитлер зачитывал своим товарищам по тюремному заключению в тюрьме Ландсберга на так называемых «товарищеских вечерах», включает в себя следующие главы:

1. В отчем доме (Im Elternhaus; страницы 1 — 17);

2. Годы учебы и страданий в Вене (Wiener Lehr- und Leidensjahre; с. 18–70);

3. Размышления о общеполитических вопросах в мой Венский период (Allegemeine politische Betrachtungen aus meiner Wiener Zeit; c. 71 — 137);

4. Мюнхен (München; c. 138–171);

5. Мировая война (Der Weltkrieg; c. 172–192);

6. Военная пропаганда (Kriegspropaganda; c. 193–204);

7. Революция (Die Revolution; c. 205–224);

8. Начало моей политической деятельности (Beginn meiner politische Tätigkeit; c. 226–235);

9. «Германская рабочая партия» (Die «Deutsche Arbeiterpatrtei»; c. 236–244);

10. Причины катастрофы (Ursachen des Zusammenbruches; c. 245–310);

11. Народ и раса (Volk und Rasse; c. 311–362);

12. Первый период развития Национал-социалистической рабочей партии Германии (Die erste Entwicklungszeit der Nationalsozialistischen Deutschen Arbeiterpartei; c. 363–406).

Менее объемистый 2-й том⁴ включает в себя следующие главы:

1. Мировоззрение и партия (Weltanschauung und Partei; с. 409–424);

2. Государство (Der Staat; с. 425–487);

3. Подданный и гражданин (Staatsangehuriger und Staatsbürger; с. 488–491);

4. Личность и государственное мышление народа (Persönlichkeit und völkischer Staatsgedanke; с. 492–503);

5. Мировоззрение и организация (Weltanschauung und Organisation; с. 504–517);

6. Первый период борьбы — значение живой речи (Der Kampf der ersten Zeit — Die Bedeutung der Rede; c. 518–537);

7. Сражение с «Рот-Фронтом» (Das Rinen mit der Roten Front; страницы 538–567);

8. Сильный всегда прав (Der Starke ist müchtigsten allein; c. 568–578);

9. Основные мысли о целях и организации СА (Grundgedanken über Sinn und Organisation der SA; c. 579–620);

10. Федерализм как маска (Der Föderalismus als Maske; c. 621–648);

11. Пропаганда и организация (Propaganda und Organisation; c. 649–669);

12. Проблема профессиональных союзов (Die Gewerkschaftsfrage; c. 670–683);

13. Германская политика союзов после войны⁵ (Deutsche Bündnispolitik nach dem Krieg; c. 684–725).

14. Ориентация на Восток или Восточная политика (Ostorientierung oder Ostpolitik; с. 726–758).

15. Право необходимой обороны (Notwehr als Recht; с. 759–781).

Если бы книга «Майн Кампф» была построена тематически связано и систематизирована, то, например, главы 6-я, 7-я, 9-я и 11-я 2-го тома должны были бы быть перенесены в 1-й том, который, как надеялся Гитлер, должен пережить его.

Существенную помощь для оценки структуры книги «Майн Кампф» может оказать упорядоченный по алфавиту «Список персон и терминов в “Майн Кампф”»⁶. С помощью этого списка, включающего 373 ключевых слова, с многими ссылками на другие ключевые слова, близкие по смыслу, книга становится действительно более обозримой, систематизированной, дифференцированной и последовательной, несмотря на «посторонние влияния», которые книга испытала после 1933 года. Если до появления этого списка оглавление книги давалопредставление о темах, затронутых Гитлером, и их относительной доле в рамках всей книги, то с этим списком стало возможным обнаружить при чтении также важный для понимания ход мыслей Гитлера. Например, в «Списке персон и терминов» ключевое слово «Акционерные общества» (Aktiengesellschften) объясняется как: «тяжелое явление разложения… Средство для еврейского внедрения… и интернационализации германской экономики». Формулировка «большевизм в искусстве» ссылается на термины «дадаизм». «Габсбурги» в «Списке» определены как «враждебные Германии» и «предавшиеся прегрешениям в Италии», а первое значение ключевого слова «История» (Geschichte) дается как «любимый предмет Гитлера». Многие пояснения являются не только безрассудными и глупыми, но и неловкими. У слова «народный» (völkisch), например, дается замечание: «термин народный — малопонятен». Но тем не менее оно появляется в различных сочетаниях как однозначное и ясное понятие, например, у ключевого слова «Школьное образование» (Schulbildung), где написано: «научное (школьное образование. — Примеч. авт.) в народном государстве», а в связи с понятием государства, к которому надо стремиться, говорится о «народном государстве», включенном даже как ключевое слово в «Список».

Однако «Список», включающий часто общеизвестные и традиционные понятия, приспособлен также и к созданию ложного впечатления о готовности Гитлера к объективному рассмотрению политических, исторических и духовно-исторических периодов, событий и взаимосвязей, а также дифференциации и относительности своих оценок.

С помощью такого приема в глазах поверхностного наблюдателя труд Гитлера сильно вырастает по критериям серьезности и качества, хотя Гитлер не только видит все сквозь искаженную призму своего антисемитизма и подгоняет факты под прокрустово ложе, размер которого он сам же жестко задает, но и безудержно использует соответствующий откровенный стиль изложения. То, что данные и определения, приведенные в «Списке» и ссылающиеся на тезисы Гитлера в «Майн Кампф», очень часто не имеют ничего общего с общепринятыми и традиционными понятиями, видно уже при чтении книги, которую перед 1945 годом в Германии фактически читали очень немногие. Например, ключевые слова «парламентаризм», «пресса», «общественное мнение», «социал-демократия», «марксизм», «мировая война», «советское правительство в Баварии», «революция», «большевизм» и «Россия» появляются в виде самостоятельных статей в списке ключевых слов, хотя они (наряду с многочисленными другими словами и дополненными ссылками), однозначно, по логике «мировоззрения» Гитлера и того смысла, который придается этим словам в книге «Майн Кампф», должны были бы входить в статью с ключевым словом «Еврейство» и «Антисемитизм».

Однако, Гитлер, о котором в 1920 году ходил слух, что, он хотел стать «профессиональным оратором-пропагандистом»⁷, который был в период написания «Майн Кампф» довольно популярным политическим оратором, партийным функционером и вождем наиболее радикальной антисемитской и антидемократической партии в Веймарской республике (официально распущенной после организованного ею путча), никогда не был писателем. Стиль «Майн Кампф» определяется риторикой Гитлера. Последний прекрасно чувствовал себя в центре внимания многочисленных, по большей части весьма бурных, собраний, но он был не только страстным и агрессивным оратором. Часто ему приходилось также писать или диктовать. Ближайшее окружение редко видело Гитлера, выступающего «без гнева и ярости», даже с 1937 года⁸. Часто его настроение полностью захватывало его. Одна из его секретарш рассказывала, что во время диктовки его голос срывался и кровь сильно приливала к лицу, когда он произносил, например, слово «большевизм»⁹. Несомненно, именно в этом причина множества неровных и безобразных формулировок в «Майн Кампф».

Гитлер, признававший в качестве своих учителей лишь некоторых писателей, поэтов и мыслителей¹⁰ и часто хваставшийся тем, что прочел и изучил необычно много, из прочитанного им сохранил в памяти немногое. Характерно, что уже в «Предисловии» к книге «Майн Кампф», где он делает иронические замечания по поводу речи рейхсканцлера Бетман-Гольвега¹¹, называя ее «беспомощным лепетом»¹², Гитлер писал: «Я знаю, что завоевать людей можно не столько написанным словом, сколько, в гораздо большей степени, — устным словом, что любое великое движение на этой земле обязано своей мощью именно великим ораторам, а не великим писателям». Тем не менее не понимал, что написанное слово выполняет важную задачу: «Для планомерного и цельного распространения учения, нужно записать его основные положения — для сохранения навечно»'¹³.

Так как Гитлер как партийный политик, до написания книги «Майн Кампф» завоевал популярность (особенно в буржуазных слоях) не письменными академическими анализами и не подобным же образом распространяемой кажущейся ученостью, а постоянными одними и теми же демагогически повторяемыми речами, в которых он излагал свое мировоззрение, в его сознании укрепилась та точка зрения (не без влияния Ле Бона и Мак-Дугалла¹⁴), что в практической политике действительно большого успеха можно добиться не ставящими явление под сомнение академическими рассуждениями и безопасными намеками на трудные для восприятия детализированные специальные литературные источники, а воспламеняющими речами, проникновенными призывами, впечатляющими разъяснениями и ударными лозунгами, такими, например, как: «Свобода, Равенство, Братство», «Вся власть Советам» и «Прочь из Рима». Многие его пропитанные злобой и полемикой замечания о писателях и интеллектуалах, имевших свое мнение, отличающееся от мнения Гитлера, несомненно, объясняются этой точкой зрения. Например, в речи 10 ноября 1938 года в Мюнхене он говорил: «Когда я смотрю на нашу интеллигенцию — к сожалению, в ней еще есть нужда, иначе в один прекрасный день ее можно было бы… искоренить или сделать что-то подобное… мне становится почти страшно»¹⁵. Или, в «Майн Кампф»: «Все нынешние писательствующие рыцари и лягушки могут сказать себе четко, что великие преобразования в этом мире никогда не делаются гусиным пером! Нет, перо нужно лишь для того, чтобы теоретически обосновать эти преобразования. Носила, сдвигающая с мертвой точки огромные исторические лавины религиозного и политического характера, с древнейших времен была магической силой устного слова.

Широкие массы народа, прежде всего, можно привлечь лишь могуществом устного слова. Но все великие движения — это народные движения, вулканические извержения человеческих страстей и душевных переживаний, поднимаемые либо жестокой богиней нужды, либо огненным факелом швыряемых в массу слов, но не лимонадными потоками эстетствующих литераторов и салонных героев.

Судьбу народа можно изменить лишь бурей горящей страсти; но страсть можно разбудить лишь при условии, если ты сам несешь ее в себе. И только она порождает избранные ею слова, которые подобно ударам молота могут пробить ворота, ведущие к сердцу народа. Того, у кого нет страсти, у кого рот остается закрытым, небо не выбирает глашатаем своей воли. Поэтому, пусть тот, кто пишет, остается сидеть возле своей чернильницы, чтобы “теоретически’’ объяснить то, для чего у него достаточно понимания и умения; но для роли вождя он не рожден и не избран»¹⁶.

И далее: «То, что марксизм завоевал миллионы рабочих, в меньшей степени заслуга письменных трудов марксистских теологов, а скорее — результат неустанной и поистине огромной пропагандистской работы десятков тысяч неутомимых агитаторов… Такая пропаганда создает людей, уже подготовленных для чтения социал-демократической прессы, которая, однако, сама, фактически, не пишется, а записывает то, что говорится устно. В то время, как в буржуазном лагере профессора и ученые мужи, теоретики и писатели всех сортов иногда пытаются также выступать с речами, в марксизме, наоборот, — ораторы иногда пытаются писать. И именно еврей, о котором здесь мы говорим особо, в целом, в силу своей изолгавшейся диалектической изворотливости и гибкости, скорее будет оратором-агитатором, иногда пишущим, чем только чистым писателем. В этом причина того, почему буржуазные газеты… не могут оказать ни малейшего влияния на ориентацию широчайших слоев нашего народа»¹⁷.

Впрочем, по словам Ганса Франка, Гитлер не чувствовал себя писателем¹⁸. Весной 1938 года Гитлер говорил Франку: «Я не писатель. Как прекрасно говорит и пишет по-итальянски Муссолини! Я не могу сделать то же по-немецки. Мысли приходят ко мне во время письма. “Майн Кампф” — это последовательное упорядочивание передовых статей в газете “Фёлькишер Беобахтер” и я думаю, что там из-за газетных стилевых особенностей эти мысли не очень четко воспринимаются. В самой же сути высказываний я не хотел ничего менять. Можно считать книгу “фантазиями сидящего за решеткой”, которые я надиктовал Гессу, ибо в ней есть логика мечты. Лишь главу о сифилисе¹⁹ я должен был полностью изменить, как неверную»²⁰. Если бы сотрудники издательства — преемника «Франц Эхер Ферлаг»²¹ — или друзья Гитлера захотели бы сделать его стиль удобным для чтения или даже литературным, то потребовалось бы полностью переписать «Майн Кампф». Но после этого книга перестала бы оставаться трудом Гитлера. Многое из того, что написал Гитлер, было для его многочисленных приверженцев понятно лишь в устном стиле изложения, свойственном Гитлеру. Его буйная прямота и бессмысленные и не терпящие возражений утверждения подавались в напыщенных формулировках, чтобы повысить силу их воздействия. Там, где раздутые формулировки и неопрятная проза автора «Майн Кампф» дополнительно еще и солидно поданы, становится очевидной пустота расплывчатого, неточного, многословного стиля Гитлера.

Прямо-таки абсурдным является утверждение Гитлера, приведенное им в «Майн Кампф», что он после 1908 года хотя и ценил большую венскую прессу за «ее благородный» тон, но отвергал ее из-за «экзальтированности стиля»²².

Тем не менее «Майн Кампф» сама нередко служила Йозефу Геббельсу в качестве образца устной и письменной речи, о чем свидетельствует следующее сопоставление двух фрагментов текстов Гитлера и Геббельса, применительно к стилю и ритму.

В «Майн Кампф» написано:

«Разумеется — частично, это также следствие беспредельно хитрой тактики еврейства — с одной стороны, и действительно непроходимая глупость и простодушие — с другой. Еврей был слишком умен, чтобы позволить нападать на всю свою прессу в равной степени. Нет, одна ее часть занималась тем, что прикрывала другую. В то время, как марксистские газеты все вместе выступали против всего святого для людей, а государство и правительство нападали самым низким образом, натравливая друг на друга большие слои народа, буржуазно-демократические еврейские листки, создавая видимость хваленой объективности, тщательно избегали любых крепких слов, точно зная, что все глупцы могут делать оценку только внешнего вида явления и никогда не проникают в его внутреннюю сущность, и поэтому ценность чего-либо измеряют по внешнему виду, а не по содержанию; для них ценность предмета или явления измеряется только внешней видимостью — человеческая слабость, которой они тоже обязаны собственным правилам»²³.

Йозеф Геббельс пишет в книге «Борьба за Берлин»:

«Нельзя обойти молчанием трусливую бесхарактерность, с которой буржуазная пресса до сегодняшнего дня покорно склонилась перед бесстыдными журналистскими поступками продажных еврейских писак. Впрочем, буржуазная пресса всегда имеется под рукой, когда нужно посадить в лужу национального политика или заклеймить так называемые пороки национал-социалистической прессы. И, наоборот, по отношению к еврейским журналам она демонстрирует непонятное, прямо-таки безответственное великодушие. Публицистической остроты и бесцеремонности журналов все боятся. Люди, очевидно, не хотят оказаться в опасной зоне. По отношению к евреям они испытывают непреодолимое ощущение неполноценности и стараются любым способом жить с ними в добром мире. Если буржуазная пресса когда-либо соберется слухом и выступит с порицанием еврейских клеветников, то уже это само будет означать очень многое. Но, по большей части, она пребывает в полном спокойствии и благородном молчании, прибегая к надежности пословицы: Кто грязь хватает, тот марается»²⁴.

Характерным для стиля Гитлера, например, при объяснении взаимосвязей и деталей, которые он решительно отвергает, является его высказывание о марксизме. В «Майн Кампф» он пишет: «Поскольку здесь вообще не идет речь о партии, а об учении, ведущем к разрушению всего человечества, в нем понимают еще меньше, потому что его не изучают в пропитанных еврейством университетах, а слишком многие в своей благоприобретенной спеси не хотят пошевелить пальцем и взять в руки книгу, чтобы изучить что-то не входящее в программу университета. Величайшее преобразование бесследно проходит мимо этих “умов”, из-за этого государственные институты, по большей части, плетутся в хвосте частных. Для них очень подходит, праведный боже, народная пословица: Что крестьянин не знает, то он не ест. Немногие исключения также и здесь только подтверждают правило»²⁵.

Тот факт, что «Майн Кампф», которую в 60-е годы французские учителя в Тананариве (Мадагаскар) использовали в качестве учебника немецкого языка^25а, действительно не может быть пригодной для чтения книгой, не в последнюю очередь подтверждают ее переводы на другие языки. Нередко, уже сразу после выхода перевода, критики указывают на это. Например, «Таймс» от 24 марта 1939 года: «Никто не может понять, что Гитлер является стилистом. Переводчик выполнил отличную работу на… трудных страницах, и его распутывание очень запутанных предложений и тарабарщины сделано превосходно», а «Таймс» от 25 марта 1939 года дала аттестацию переводчику (Джеймсу Мерфи): «Его воссоздание искореженных Гитлером предложений, очень ограниченного запаса глаголов и прилагательных, выполнено мастерски. Он успешно справился с такими вызывающими эмоции словами, как “родная земля”, “народ”, “общество”, которые составляют основу нацистского учения». С другой стороны, «Дэйли телеграф» от 23 марта 1939 года критикует английское издание «Майн Кампф». Она пишет; «Полный перевод — это ужасающая книга… Большая часть (страниц. — Примеч. авт.) состоит из утомительного и бесконечного водопада слов». Однако «Таймс» от 25 марта 1939 года четко добавила, что будет «не удивительно», если книга Гитлера «вызовет симпатии к тем мыслям Гитлера, которые непосредственно не угрожают нашим собственным интересам в мире», а также, что: «Действительно, Гитлер является одаренным пропагандистом. Он знает, что нетренированная память слушателя повторяет его мысли, и из этой слабости он извлекает максимальную выгоду. В своих комментариях о массе он так же циничен, как наши собственные авторы рекламных текстов». Подобным же образом комментировались в Англии и послевоенные издания книги «Майн Кампф». Спустя 13 лет, уже через семь лет после краха Третьего рейха, читаем в «Винер Лайбрэри Бюллетин»: «Один (вышедший в США перевод. — Примеч. авт.)… является свободным переводом, снабженным подробными комментариями, другой — фактически дословный перевод, который “совершенно не пытается построить читаемый английский текст (из текста Гитлера. — Примеч. авт.), он отличается… многословием, повторениями, нарушением грамматических правил и, зачастую, непонятен и бессвязен”»²⁶ В таком же ключе, за «раздутость», критиковалось издание, появившееся в Бразилии в 1962 году²⁷.

В питейных заведениях, на открытых площадях, под тентами цирков, на стадионах, то есть там, где Гитлер охотно выступал во времена до написания «Майн Кампф», он убедился в том, что несколько отдельных радикальных формулировок и не терпящих возражения утверждений, при условии их очень частого повторения, оказывают особенно сильное воздействие на «массу». Впрочем, нередко Гитлер доказывал, что он — эффективный пропагандист не только по «форме действий». Макс Домарус, собравший и опубликовавший речи Гитлера за период 1932–1945 годов, так отозвался о нем как ораторе: «Свои речи Гитлер почти незаметно для других приспосабливал к конкретной аудитории. Их содержание было, может быть (именно так! — Примеч. авт.), всегда одинаковым, но он любил менять жаргон, в зависимости от местности или от состава аудитории.

Например, если он выступал перед интеллектуалами, университетскими профессорами или студентами, то в первой части своей речи он использовал абстрактный стиль, с множеством оговорок — то есть такой стиль, какой нередко применяется в академических аудиториях.

Во всех речах Гитлер злоупотреблял иностранными словами, но он применял их всегда правильно! Эти слова казались ему звучными и особо впечатляющими, а, кроме того, способными вызвать симпатии у присутствующих в аудитории специалистов. Даже трудные названия титулов и церемониальные обращения он мог употреблять также безупречно, как шеф дипломатического протокола.

В 1932 и 1933 годах во многих своих речах Гитлер произносил начальные звуки слов “шт” буквально как “ш-т”, то есть так, как если бы он был ганноверцем или гамбуржцем, который не может выговорить немецкого “передвижения согласных”. Подобными языковыми аномалиями он хотел добиться благоприятного для себя воздействия на северогерманского слушателя и, кажется, имел в этом успех»²⁸. Речи Гитлера действовали — на тщательно подготовленную аудиторию (по примеру церковных праздников) — в первую очередь своим ритмом, мелодикой, ритмически-мелодическим членением и структурой интонации, достигаемой темпом речи, динамикой, высотой и окраской голоса. Многие слушатели не понимали, что он говорит, но слышали, как он говорит. Он обращался не к рациональной доле сознания, а к эмоциональной. Если таким способом ему удавалось внушить своим слушателям нужные ему идеи, то написанная на бумаге книга «Майн Кампф» уже была не в состоянии дать подобный результат. Ее читатели не могли чувствовать ни его артистически сыгранного гнева, ни его театрального негодования или подъема окраски его голоса, заставляющего отвлекаться от фактов, которые ему не годились, или в которые он не верил, хотя их пропагандировал; и — частично, для видимости — выступал в их защиту.

Научные исследования делают вывод о том, что значительная часть успеха Гитлера как оратора объясняется манерой его речи — с необычными модуляционными способностями, позволявшими ему охватывать голосом 2,5 октавы, при этом расчетливо подавлялась мыслительная функция в коре головного мозга его слушателей и одновременно активизировалась эмоциональная область ствола мозга. Он был в состоянии (что точно можно измерить и что приводится в числе многих доказательств) в любой момент, чтобы подчеркнуть ритм речи, говорить на частоте колебаний звука между 200 и 300 герц (Гц), хотя его нормальная тональность лежала в диапазоне 160–170 Гц²⁹. Гитлеру, речевые особенности которого не только были специально натренированы, но и использовались целенаправленно, удалось «с помощью ритма, четкого разделения речи на отдельные фрагменты, и мелодики в значительной степени парализовать мыслительные логические функции коры головного мозга слушателей и целенаправленно сильно активизировать эмоциональные функции их мозга. Такие возможности влияния он использовал, в первую очередь, для принудительного внушения слушателям своих совершенно определенных замыслов, абсурдных или даже бесчеловечных требований, кардинальных искажений правды и истории, либо нужного ему оправдания неожиданных или преступных действий»³⁰. Поэтому не случайными являются высказывания Гитлера в книге «Майн Кампф» по поводу роли оратора и его возможностей воздействия на аудиторию — и не только как политика — поучительные, как, напри мер, учения о психологии масс Ле Бона и МакДугалла, хотя Гитлер выработал собственный опыт и весь свой талант пропагандиста использовал во время своих устных выступлений.

«Майн Кампф» доказывает, что Гитлер как оратор целенаправленно каузально-психологически мотивировал свои возможности по воздействию на слушателей. Так, например, он писал: «Как трудно опровергать эмоциональные предубеждения, настроения, впечатления и т. д. и заменять их другими, от скольких многих едва видимых влияний и условий зависит успех, и тонко чувствующий оратор должен все это оценивать, он должен знать, что даже время дня, в которое делается доклад, может оказать решающее влияние на силу воздействия доклада. Один и тот же доклад, тот же оратор, та же тема — действуют совершенно по-разному в 10 часов утра, в 3 часа дня или вечером. Когда-то я, будучи начинающим оратором, назначал собрания на утренние часы, помню особенно один митинг, который мы организовали в мюнхенском “Киндл-келлер ”в знак протеста против угнетения немецкой области. Тогда это было самое крупное помещение в Мюнхене и риск казался очень большим. Чтобы облегчить приход на митинг сторонникам движения и всем остальным, я назначил собрание на воскресное утро, на 10 часов. Результат был разочаровывающим, но и, одновременно, чрезвычайно поучительным: зал полон, впечатление потрясающее, однако настроение — ледяное; никто не был возбужден, а сам я, как оратор, чувствовал себя глубоко несчастным, никакого контакта со слушателями я установить не мог. Я думал, что выступал там не хуже, чем всегда; но воздействие на аудиторию казалось равным нулю. Полностью разочарованный, хотя и обогащенный опытом, я уходил с собрания. Попытки того же рода, предпринимавшиеся мною позже, давали тот же самый результат.

Подобное нельзя считать чудом. Если идешь на театральное представление и смотришь одну и ту же пьесу в 3 часа дня и, при том же составе актеров, в 8 часов вечера, то удивляешься, насколько различны действие пьесы и впечатления. Человек с тонкими чувствами и способный сам разобраться в этом настроении зала, поймет, что воздействие дневного театрального представления не может быть таким сильным, как вечернего. Даже для кино это правило справедливо. Это важно знать потому, что в случае театра еще можно сказать: возможно, артисты днем не так утомлены, как вечером.

Однако, кинофильм днем — тот же самый, что ив 9 часов вечера. Нет, само время оказывает здесь определенное влияние, точно так же, как на меня влияет помещение. Есть залы, тоже оставляющие аудиторию холодной — по причинам труднообъяснимым, в них любое проявление настроения почему-то сталкивается с сильнейшим сопротивлением. Даже традиционные воспоминания и представления, которые есть у каждого человека, существенно определяют силу воздействия на него. Так, спектакль «Парсифаль» в городе Байрейт всегда действует на зрителя иначе, чем тот же спектакль в любом другом месте. Таинственное волшебство дома на холме Фестшпильхюгель в старом городе маркграфства не может быть заменено никакими внешними эффектами. Во всех этих случаях речь идет о воздействии на свободу воли людей. Во многом, все это, конечно, справедливо и для собраний, куда приходят люди с другими представлениями и настроением, но их требуется теперь завоевать и привить им новую волю. Утром и даже днем нервные силы человека еще достаточно велики, для того чтобы они могли противостоять попытке навязывания чужой воли, они сопротивляются чуждому мнению. И наоборот, вечером они легче поддаются превосходящей силе другой воли. Потому любое такое собрание становится полем борьбы двух противоположных сил. Превосходящее ораторское искусство сильной апостольской натуры позволяет теперь легче привить новую волю тем людям, которые уже испытали ослабление своей силы сопротивления естественным образом, чем тем, которые еще полностью сохраняют свою нервную силу.

Той же цели служит также искусственно созданный, но все же таинственный сумеречный свет католической церкви, горящие свечи, курение фимиама, курительные чаши и т. п.

В этой борьбе воля оратора и наставляемого на путь истинный оппонента первый постепенно создает прекрасную и тонкую чувствительность второго, создающую психологические условия для пропаганды, которых почти всегда недостает пишущему. Поэтому, написанное оказывает лишь ограниченное действие — в основном, лишь по поддержанию, закреплению и углублению уже имеющегося сознания или взгляда. Все действительно великие исторические преобразования проведены ненаписанным словом, в лучшем случае, они лишь сопровождались им.

Нельзя считать, что французскую революцию вызвали философские теории; если бы она не нашла армию подстрекателей, руководимую демагогами высокого полета, разжигавшую ярость испытывающего мучения народа до тех пор, пока, наконец, не последовало ужасное извержение вулкана, заставившее всю Европу замереть в ужасе. Точно так же совершилось величайшее революционное преобразование новейшего времени, большевистская революция в России — не писаниями Ленина, а разжигающими ненависть речами бесчисленных ораторов, как величайших, так и самых малых.

Народ безграмотных, в действительности, проникся страстью совершить коммунистическую революцию не после чтения трудов Карла Маркса, а лишь вдохновившись сверкающим раем, о котором народу говорили тысячи агитаторов, впрочем, все они служили одной идее»³¹.

Если бы Гитлер действительно всегда и везде говорил на таком плохом немецком, какой он демонстрирует в книге «Майн Кампф» как возможный — и частью как используемый, — его так щедро не поддержали бы бесчисленные доброжелатели: уже перед началом написания «Майн Кампф», с декабря 1929 года³², в их число входили германские политики, иностранные дипломаты, германские промышленники, генералы и штабы рейхсвера, издатели, врачи, состоятельные дамы и другие люди из кругов дворянства, буржуазии и аристократии³³. Насколько его страстные и убежденные речи завораживали очень многих его слушателей, настолько же бессмысленно утомительными и неприятными оказывались они — часто для тех же самых людей — будучи изложенными на бумаге³⁴.

Редакторы, готовившие немецкие издания (а также одобренные Гитлером переводы) «Майн Кампф», сталкивались (в еще большей степени, чем Рудольф и Ильзе Гесс в их работе) с непростой задачей, поскольку фанатический догматик Гитлер защищал тезисы (считавшиеся с самого начала правильными мировоззренческими утверждениями), которые не могут быть изменены после того, как они запрограммированы и сформулированы. Гитлер пишет в книге «Майн Кампф»: «Не очень хочется сохранять какое-то уже больше не соответствующее реальной действительности положение, фактически, правильного, в целом, учения, так как при “улучшении" такого учения, до сих пор считавшегося незыблемым, основной закон движения выносится на общую дискуссию, чреватую самыми тяжкими последствиями… Существенное никогда нельзя искать во внешней форме, а всегда — лишь в глубочайшем смысле. А он — неизменен»³⁵. Но тем не менее в немецких (особенно) изданиях книги «Майн Кампф» выполнены многочисленные корректуры. Часто Гитлер отклонял предлагаемые ему пробные оттиски книги (нередко присланные из-за границы), изменял текст своего труда, по крайней мере в тех местах, которые можно считать особенно вредными для международной политики Германии. Так, например, в феврале 1936-го, отвечая французскому писателю Бертрану де Жувенелю³⁶ по поводу одного намека, он сказал: «Вы хотите, чтобы я исправлял свою книгу как писатель, который готовит новое издание? Но я не писатель. Я политик. Корректируя внешнюю политику, направленную на установление взаимопонимания с Францией! Если мне удастся достичь германо-французского сближения, то подобная корректура только зафиксирует то, что и так уже сделано. Я вношу свои исправления в великую книгу истории!»³⁷

В «Винер Лайбрэри Бюллетин» справедливо отмечается: «Иногда считают, что более поздние издания (после 1930 года. — Примеч. авт.) были очищены от многих оскорбительных выражений, имевшихся в текстах раннего периода, но фактически исправлены лишь несколько противоречивых мест, причем не имеющих существенного значения. Это по большей части небольшие “перлы” стиля, что позволяет предположить отделку текста литературным редактором»³⁸. По мнению историка Германа Хаммера, который в апреле 1956 года в журнале «Ежеквартальный исторический сборник» напечатал добросовестную работу по исследованию немецких изданий книги «Майн Кампф», были выполнены «изменения в совокупности этих изданий»³⁹, проделанные многими обработчиками в пределах отдельных изданий, что хотя и не доказано, но вполне возможно.

Обработчики первых изданий книги «Майн Кампф» следовали примеру (что доверялось лишь узкому кругу посвященных) Рудольфа и Ильзе Гесс. Кроме того, они особо внимательно следили, чтобы легкие стилистические переделки оставались в пределах отдельных абзацев и глав. При таком способе исправления читатель, как правило, не замечал исправлений, хотя в изданиях книги «Майн Кампф» с 1925 до 1930 года всего сделано 2294 исправления, а с 1930 до 1939-го — еще 293.

В своем исследовании немецких изданий книги⁴⁰ Герман Хаммер рассмотрел число изменений в диапазонах страниц⁴¹ как для «полных», так и для «народных» изданий и установил, что изменения распределены следующим образом:

Издания 1925–1939 годов	Страницы	«Народное издание»
11	0-50	62
10	50-100	52
23	100-150	177

32	150-200	158
30	200-250	270
21	250-300	382
23	350-400	451
25	400-450	338
15	450-500	118
20	500-550	39
9	550-600	40
24	600-650	17
13	650-700	24
12	700-750	62
15	750-800	93
10	800-850	11

Из таблицы следует, что с 1925 до 1930 года в 1-м томе⁴² сделано всего 1920 изменений, а с 1930 до 1939 года — 176 изменений. Во 2-м томе до 1930 года сделано всего 374, а с 1930 до 1939 — 117 изменений. Достойно упоминания также, что лишь примерно три десятка исправлений — содержательные и более 2500, напротив, стилистические.

Стиль книги Гитлера, несмотря на многочисленные коррективы, выполненные другими лицами, однозначно соответствует стилю его устных выступлений — это видно, например, из таких словосочетаний, как: «более или менее» (mehr oder weniger), «еще и еще» (mehr und mehr), «мало-помалу» (nach und nach) и «само по себе» (an sich). «Майн Кампф», наполненная типичными для Гитлера выражениями — эмоционально окрашенными формулировками: существительными, поставленными в неположенные места и часто нарушающими литературные нормы, трудно воспринимаемой грубой и громкой руганью, часто неточными, пространными и пустыми оборотами, даже с помощью корректур не стала хотя бы наполовину удобной для чтения, невзирая на то, что изменения и корректуры, как уже говорилось выше, имели исключительно стилистическую природу⁴³.

Советникам и друзьям Гитлера не удалось превратить книгу из собрания разрозненных речей в систематизированный, последовательно выстроенный печатный труд. Рудольф и Ильзе Гесс, обрабатывавшие рукопись, старались ослабить это впечатление путем удаления самых вопиющих выражений гитлеровского ораторского стиля. Но им это удалось лишь частично.

Помимо переделки рукописи и правки типографских гранок первых изданий 1-го и 2-го томов можно использовать для анализа также корректуры различных изданий, вышедших из печати. Обработчики улучшали стиль путем перестановки слов местами и вычеркивания таких «лишних» слов, как: «но» (aber), «итак» (also), «также» (auch), «здесь» (da), «тогда» (dann), «ибо» (denn), «однако» (doch), «да» (ja), «теперь» (nun) и «так» (so), но текст все равно оставался плохо читаемым, а многие излишние и однозначно неискренние слова и формулировки сохранились — это будет ниже показано на более чем 100 примерах. Например, еще в издании 1943 года (с. 24) вместо: «Тогда мне было нетрудно найти работу» написано: «Было мне тогда, по большей части, нетрудно работу для себя найти». На не своих местах ставятся используемые Гитлером обороты: «единственно» (allein), «наконец» (endlich) и «само по себе» (an und fürsich). Грамматические ошибки и непонятные построения фраз во многих случаях были исправлены. Часто исправлялись неуклюжие названия и диалектные обороты речи, такие, например, как нередкая замена слов «чем скорее» (als vielmehr) на «но и» (sondern), «как» (wie) в сравнении — на «чем» (als), «но» (aber) — на «все же» (jedoch), «такая» (so eine) — на «подобная» (solche), «это есть так» (es ist das) — на «это есть» (das ist). Но, напротив, не трогались многие неудачные формулировки, такие, например, как: «тонуть» (untrersinken), «ломать себе голову» (nachgrüben), «самое уродливое» (Unschönste), «втыкнуть» (stak)⁴⁴ вместо «втыкать» и «вероятно, и в прежние времена иногда происходили извращения вкусов»⁴⁵. Соответствовавшее риторическому стилю изъявительное наклонение глаголов часто заменяли сравнительной формой.

Иногда первоначальные формулировки Гитлера (или тех, кто обрабатывал рукопись) оказывались более удачными, чем принятые позднее. Например, в первых изданиях 1-го тома имеется фраза: «Поэтому понятна также ненависть всех новолуний человечества к своим созвездиям из неподвижных звезд»⁴⁶. Позднее эта фраза приняла вид: «Поэтому понятна также ненависть всех новолуний человечества к именно своим созвездиям из неподвижных звезд»⁴⁷, хотя определенный артикль «die» в данном смысле совершенно не подходит; потому что Гитлер словом «созвездия» называл совершенно не звезды на небе.

Используемая в книге «Майн Кампф» пунктуация, являющаяся слабейшим местом Гитлера как автора, нередко выдает и то обстоятельство, что обработчики его труда не всегда владеют ею безупречно. Например, во 2-м томе издания 1930 года читаем: «Как возможно, что еврейские ррга-ны бывшие до 1918 года, верными оруженосцами британской борьбы против германского рейха, теперь совершили вероломство и пошли своей дорогой»⁴⁸. В более поздних изданиях запятая стоит уже правильно: «Как возможно, что еврейские органы, бывшие до 1918 верными оруженосцами…»⁴⁹. Только в «народном издании» 1939 года корректоры убрали лишние запятые перед и позади слова «немцев» в отрывке: «Как юноши, мы еще не знали, что это австрийское государство нас, немцев, не любит»⁵⁰. Похоже, но в противоположном смысле, поступили с фразой на странице 57, — еще в 3-м издании 1930 года было: «Добиться милости этого двора (Габсбургов. — Примеч. авт.), да еще в таких непристойных формах, значило — поступиться достоинством нации». В издании 1939 года позади слов «добиться» и «формах»⁵¹ уже стояли запятые, а в издании 1942 года — только позади слова «формах»⁵².

По меньшей мере, неловкими были изменения в расстановке знаков препинания, когда это касалось систематически распространяемой Гитлером лжи, что наглядно подтверждает следующий пример. В изданиях 1925 и 1930 годов в «Майн Кампф» читаем: «Я встал на учет в Германской рабочей партии и получил временный членский билет с номером: семь»⁵³. В «народном издании» 1939 года не было двоеточия после слова «номером»⁵⁴. В «тонком» издании 1942 года (в отличие от всех других изданий) слова названия «Германская рабочая партия» были заключены в кавычки⁵⁵, а двоеточие появилось вновь.

При необходимости ограничивалось число часто встречавшихся, особенно в 1-м томе, восклицательных знаков и кавычек, нередко также искажавших смысл, что видно из следующего примера. В издании 1925 года читаем: «Во-первых, во все благословенные времена нация имеет только одного подлинного “государственного деятеля”, а не сотни и более таковых одновременно…»⁵⁶ С помощью кавычек смысл этой фразы оказался искаженным. На самом деле Гитлер хотел сказать: государственный деятель (без кавычек). В изданиях 1928, 1930, 1933, 1939 и 1943 годов кавычек уже нет. Точно так же дело обстоит с расстановкой Гитлером знаков препинания при рассмотрении темы о героях и гениях, которые лишь в «часы испытания» проявляют себя. В первом издании стояло: «Этот (мир. — Примеч. авт.) противится… и не хочется верить в то, что кажущийся “прежним” объект вдруг должен приобрести “другую” сущность…»⁵⁷ Начиная со 2-го издания 1-го тома эта же фраза теперь исправлена: «Он противится… и не хочется верить в то, что кажущийся⁵⁸ похожим на него объект, вдруг должен приобрести другую сущность…»⁵⁹ Однако, эти формулировки все равно не были правильными; потому что смысл фразы требовал использования не слов: «не хочется верить», а слов: «не хочет верить». Даже в последнем издании, 1945 года, читаем в другом месте: «Тем, что они (социальные вопросы) меня влекли в область, связанную со страданиями, они мне не казались приглашающими к “изучению”»⁶⁰ В том, что именно Гитлер фактически называл здесь «изучением», сомнений нет. Многочисленные неудачные словообразования, такие, например, как «негерманский» (undeutsch), и плохие формулировки типа: «раздавать милости» (Gnaden verteilen), «я был избавлен от того, чтобы социальные вопросы изучать таким образом», вместо познакомиться; национал-социалисты как внутренние «агенты разложения» (Zersetzer) профсоюзов, «заправилы одного из таких профсоюзов — мошенники», «обманут авторами прежних объяснений», «неидеальный» (unideal), «чванство» (Eingebildetheit), «научное школьное образование, которое сегодня фактически бродит вокруг да около всей государственной воспитательной работы» и «я потерял отца внезапно»⁶¹, однако, не были заменены другими, более удачными. Точно так же сохранены многие явно неудачные формулировки. Например, рассказывая о своем переселении в Вену (после смерти матери), Гитлер пишет, что он приехал в Вену, «чтобы делать приемные экзамены в Академию»⁶², это исправили только в 1945 году. Так же обстоит дело с формулировкой Гитлера «цель воспитания женщин непоколебима — приходящая мать (вместо: будущая. — Примеч. авт.)». Остались неизмененными и следующие неудачно выбранные слова в выражениях Гитлера: «Общее политическое мышление в старой дунайской монархии было… более сжимающим, чем в старой Германии», «ели и пили, пока хватало денег», «…потому что не для сохранения беспутной династии (Австро-Венгрия. — Примеч. авт.) миллионы привязывают себя к стальному шлему, а для спасения германской нации», «или никто не знает, какое проклятие нагружено на детей и внуков», и «сначала меня охватила тревога, может быть, пули выпущены из пистолетов германских студентов»⁶³. В связи с проблемой сифилиса, единственной, которую Гитлер в книге «Майн Кампф», по его собственному высказыванию в 1938 году, осветил неправильно⁶⁴, еще в издании 1943 года вместо слов «Это сводится… к концу», написано: «Но это, однако, в конце выходит наружу»⁶⁵. Не изменилась также неудачная формулировка: «свободно предавались греху»⁶⁶. Подобным же образом корректоры просмотрели, что Гитлер говорит не о «праве личной свободы»⁶⁷, а о праве наличную свободу, когда рассуждает о «долге по отношению к сохранению расы»⁶⁸. Неточной по содержанию является формулировка Гитлера: «Потому, что здесь этот вопрос (сифилис), в первую очередь, касается потомства, он относится к тем, о которых со страшным правом можно сказать, что грехи отцов мстят за себя вплоть до десятого поколения»⁶⁹. Во второй книге Моисея — Исход 34: 7, на которую Гитлер, несомненно, хотел сослаться, в этом месте написано: «…до третьего и четвертого рода».

И наоборот, корректоры изменили некоторые из самых безобразных ругательных слов Гитлера, превратив их в более переносимые. Вместо слова «чумная проститутка» (Pesthure) уже во втором издании 1-го тома они писали «чумная зараза» (Pestilenz)⁷⁰, вместо «кинопошлость, дрянная пресса и подобная навозная жижа» «кинопошлость, дрянная пресса и подобное»⁷¹. «Эстетствующих голодных обезьян» (ästhetischen Schmachtaffen) они превратили (точно так же, уже во 2-м издании 1-го тома) в «эстетствующих юношей» (ästhetischen Jänglinge)⁷², из «сферы его собственного свинского существа» сделали «сферу его собственного низкого существа»⁷³ и из «идиоты — усовершенствователи мира» (во 2-м томе) — «великолепные усовершенствователи мира»⁷⁴. И наоборот, в 1-м томе они сохранили: «выковыривать из тумана этого литературного дадаизма “внутренних переживаний”»⁷⁵. Рейхсканцлер Вильгельм Куно (1876–1933), призвавший к пассивному сопротивлению французским и бельгийским войскам во время занятия ими Рурской области, начавшегося 11 января 1923 года (и этим также вызвавший недовольство Гитлера), в первом издании 2-го тома постоянно носил кличку «господин фон Куно». Но уже в следующих изданиях его называли правильно, хотя и иронично, «господин Куно» и «рейхсканцлер Куно»⁷⁶.

Исправлены также многие орфографические ошибки⁷⁷, неправильно использованные иностранные слова заменены правильными. Например, сначала у Гитлера стояло: «духовные кентавры» (geistige Zentauren; греческое мифическое существо, полуконь-получеловек. — Примеч. авт.). Корректорзаменил эту формулировку на «духовные циклопы»⁷⁸ (geistige Zyklopen; одноглазый великан. — Примеч. авт.). Еще во 2-м издании 1-го тома имевшаяся в наличии формулировка «водный берег Северного моря» (Wasserküste der Nordsee) была изменена на «побережье Северного моря» (Küste der Nordsee)⁷⁹, существительное «трюфельный инстинкт» [журналистов] (Trüffelinstinkt) — на «инстинкт поиска трюфелей» (Trüffelsuchinstinkt)⁸⁰, очевидную опечатку «чрезвычайно изумлен» (auf das höchlichste erstaunt) — на «в высшей степени изумлен» (auf das höchste erstaunt)⁸¹. В 1-м издании 1-го тома, там, где Гитлер описывал свое первое большое публичное выступление от имени Германской рабочей партии, значилось: «через 30 минут небольшое помещение, заполненное людьми, уже наэлектризовалось»⁸², чем Гитлер хотел сказать, что участники собрания оказались «наэлектризованы» мощью его речи. В изданиях 1930, 1933 и 1939 годов уже написано: «через 30 минут люди в небольшом помещении были уже наэлектризованы»⁸³. Очевидно, читателям трудно было понять формулу Гитлера: «В течение немногих летя создал… основы учения, которыми я живу и сегодня»⁸⁴; поэтому в издании 1939 года стоит формулировка, хотя и совсем не лучше прежней: «В течение немногих лет я создал… основы моего учения, которыми я живу и сегодня»⁸⁵.

Там, где речь идет о похоронах весьма почитаемого Гитлером бургомистра Вены д-ра Карла Люгера⁸⁶, в изданиях 1925–1933 годов читаем: «Я был также среди многих сотен тысяч, наблюдавших за трагедией». Позднее стало: «…наблюдавших за похоронной процессией». В «тонком издании» 1942 года снова, как и до 1933, стояло: «наблюдавших за трагедией»⁸⁷! Впрочем, в 1942 году не было буквы «е» в конце слова «трагедия» (Trauerspiele).

При случае редакторы пытались улучшить неубедительные формулировки Гитлера путем перестановки предложений, что, однако, не всегда было удачным, как, например, в приведенном ниже фрагменте.

Первый текст взят из 2-го издания 1-го тома (с. 286).

«Эти люди настолько глупы для того, чтобы думать самим, и слишком высокого мнения о себе, чтобы учиться у других необходимому. Почти в каждом министерском советнике сидит атом древнейшей правды, которая Оксеншерну заставляет выкрикивать: “миром правит частица мудрости ”— но уже с момента образовании республики Германия это больше не соответствует действительности. Именно поэтому закон о защите республики запрещает думать о чем-то подобном или даже говорить об этом. Ио для Оксеншерны было счастьем жить тогда, а не сегодня в этой смышленой республике».

Второй текст взят из «народного издания» 1939 года (с. 296).

«Этилюди глупы для того, чтобы думать самим, и слишком высокого мнения о себе, чтобы учиться у других необходимому — древнейшая правда, которая Оксеншерну заставляет выкрикивать: “миром правит частица мудрости ”, из этой частицы, разумеется, почти каждый министерский советник представляет собой лишь один атом. Впрочем, с момента образовании республики Германия это больше не соответствует действительности — поэтому также запрещено законом о защите республики думать о чем-то подобном или даже высказываться об этом. Но для Оксеншерны было счастьем жить тогда, а не сегодня в этой смышленой республике».

Неудачная формулировка Гитлера «Три причины лежали, по-моему, в крахе всегерманского движения в Австрии»⁸⁸, была изменена на: «Крах всегерманского движения в Австрии, по-моему, имел три причины»⁸⁹. На странице 184 в конце написано: «По-моему, этим подтверждается лишь то, что об этой чуме (марксизме. — Примеч. авт.) люди не имеют ни малейшего представления»⁹⁰. Вместо первоначальной фразы «Ничтожное понимание этой тогдашней партии»⁹¹ в изданиях, начиная с 1930 года (вероятно, по указанию Гитлера), стоит: «Ничтожное понимание этого движения»⁹². Предложение «Потребуется определенное время для того, чтобы компенсировать уменьшение численности германского народа, за счет улучшения использования нашей почвы, не говоря уже о победе над голодом»⁹³, превратилось в: «Для увеличения численности германского народа, не говоря уже о победе над голодом путем улучшения использования почвы, потребуется определенное время»⁹⁴.

Часто улучшение стиля достигалось за счет переноса прилагательного в конец предложения. Фраза «Организационного оформления мировоззрения всегда можно добиться лишь на основе его определенного формулирования…» в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов имеет вид: «Организационное оформление мировоззрения всегда может состояться лишь на основе его определенного формулирования…»⁹⁵ Аналогично, во 2-м томе вместо «И в этом есть чему поучиться у католической церкви» в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов: «И в этом есть чему у католической церкви поучиться»⁹⁶. Очень часто цитируемая фраза Гитлера: «Но я решил стать политиком» — такой вид она имела, начиная со 2-го издания 1-го тома, первоначально выглядела: «Но теперь я решил стать политиком»⁹⁷. Оскорбительные пассажи в книге «Майн Кампф» после 1933 года Гитлер также не велел опускать, как и заменять компрометирующие политические формулы и лозунги — другими, более мягкими формулировками. Например, до конца гитлеровского рейха в книге «Майн Кампф» однозначный намек на Фридриха Эберта⁹⁸ был: «Эти нули»⁹⁹. А оскорбительный выпад против Эберта во 2-м томе сохранялся до 1945 гола. Там стояло: «Это нужно было… испытать, как самые великие парламентские соломенные головы, настоящие крестные отцы седельных шорников и перчаточников… вдруг взлетели на пьедестал государственных мужей, чтобы оттуда сверху вниз отчитывать малых простых смертных. Неважно, что подобного “государственного мужа”, упражняющегося в своем искусстве как самый ветреный халтурщик, как правило, разоблачают уже на шестой месяц, всему свету на смех…»¹⁰⁰ Все парламентарии и демократические политики всегда остаются у Гитлера «политическими разбойниками с большой дороги», а их сторонники — «сообщниками»¹⁰¹. В изданиях от 1930 года и до начала войны бросаются в глаза многочисленные и по большей части искажающие смысл опечатки¹⁰², часть которых в издании 1943 года, наконец, исправили. Например, в «народном издании» 1939 года — в отличие от предыдущих изданий — читаем: «Прежнее государство теперь, скорее, представляет собой лишь одну провинцию, а современные государства имеют вес прежних контингентов государств». В издании 1943 года «контингенты» (Kontingenten) превратились в «континенты» (Kintinenten), как это было в первом издании 2-го тома и в изданиях с 1930 до 1933 года¹⁰³. Подобное превращение произошло и с легко смешиваемыми в типографии словами (Wissenschaft — наука и Wirtschaft — хозяйство) в «народном издании» 1939 года, где — также, в отличие от предыдущих изданий — читаем ошибочную фразу: «Инстинкт сохранения видов есть первая причина образования человеческих сообществ. Поэтому государство — это народный организм, а не хозяйственная организация. Различие между этими двумя понятиями очень велико, но оно, однако, непостижимо для сегодняшних так называемых “государственных мужей”. К тому же, последние верят также, что государство можно построить с помощью науки…»¹⁰⁴

В первых трех изданиях 1-го тома (с. 345 и далее) и в изданиях 1930, 1933 и 1943 годов (с. 358) написано: «…и, отнимая у народов их естественное духовное руководство, делает их созревшими для участи рабства длительного подчинения». В издании 1939 года (с. 358) это место имеет вид: «…и, отнимая у народов их естественное духовное руководство, делает их созревшими для рабского ига длительного подчинения». В изданиях 1925, 1928 годов (с. 112), 1930, 1933 и 1943 годов (с. 118) 1-го тома читаем: «Также и религиозные институты были беззастенчиво поставлены этим бессовестным господским двором (Габсбургов. — Примеч. авт.) на службу новой “государственной идее”. Использование чешских пасторов и их духовных отцов было лишь одним из многих средств достижения их цели — полного ославянивания Австрии». В «народном издании» 1939 года (с. 118) ошибочно напечатано: «…использование чешских партий и их духовных отцов было лишь одним из многих средств достижения их цели — полного ославянивания Австрии» (перепутаны слова Pfarreien — пасторов и Parteien — партий. — Примеч. пер.). Во всех изданиях были приведены имена всех 16 убитых во время гитлеровского путча 9 ноября 1923 году у Фельдхеррнхалле. В 1-м издании 2-го тома и в изданиях 1930 и 1933 года на последней странице 2-го тома, однако, речь идет о «восемнадцати героях», хотя на памятной доске даны только 16 имен павших. В издании 1939 года эту ошибку исправили. В издании 1943 года мы снова читаем о «восемнадцати героях»¹⁰⁵.

Настолько же частыми, как опечатки в изданиях с 1930 до 1939 годов, были также ошибки в «тонком издании» 1942 года (их не было в предыдущих изданиях). Если, например, во втором издании 1-го тома, в третьем издании 1930 года и «народном издании» 1939 года стояло: «По ходу этой книги я еше буду глубоко рассматривать эту проблему (союз между Германией и Австрией. — Примеч. авт.)», то в «тонком издании» 1942 года вместо «этой книги» написано «книги»¹⁰⁶, вместо «Нет, так это понимать нельзя» — «Нет, так понимать нельзя»¹⁰⁷. В предложении «Поэтому должны быть использованы также честолюбие и, скажем мы это спокойно, тщеславие», в издании 1942 года слово «спокойно» (ruhig) заменено на «только» (nur) ¹⁰⁸. Частица «zu» в слове «abzuquälen» — мучить отсутствует в изданиях до 1939 года в предложении «Поэтому такой бедняк не должен мучить себя ответственностью за свое вязание трикотажа», а в издании 1942 (как и 1939 года) частица появилась¹⁰⁹. Появившийся с 1925 года пассаж «поддержание верности и веры в массе народа выгодно для нации», в изданиях 1939 и 1942 годов выглядел как: «… нация заинтересована…»¹¹⁰. Если в изданиях до 1939 года было: «Таким твердым и решительным может быть также отец при выполнении созревших у него в голове планов и намерений», то в издании 1942 года это имеет вид: «… созревших у него планов и намерений»¹¹¹. Вместо (до 1930 года) «но этот союз был также потому невозможен», в изданиях 1930, 1939 и 1942 годов уже: «но этот союз был потому также невозможен…»¹¹², вместо «эта государственная мумия» (diese Staatliche Mimie) — «государственная мумия» (die Staatliche Mimie)¹¹³ и вместо «гнилая болезнь» (fauliges Siechtum) — «вяло протекающая болезнь» (faules Siechtum) ¹¹⁴. В этой связи стоит отметить, не в последнюю очередь, также тот факт, что «Список персон и терминов в книге “Моя борьба”» в издании 1942 года стал намного полнее, чем в предыдущих изданиях.

На счет корректоров, вероятно, можно отнести случайные изменения написания слов с прописной или строчной букв. Например, в изданиях с 1930 до 1933 годов: «Преподавание истории в… средних школах, несомненно, и сегодня пропитано злом». В изданиях 1939 и 1942 годов (Arge — нечистая сила, существительное) написано со сточной буквы — argen¹¹⁵. Аналогично, но «в обратном направлении», до 1933 года слово «чешский» (tschechisch) писалось со строчной буквы («эти новые Габсбурги, которые теперь говорят только на чешском языке») в изданиях 1939 и 1942 годов написано уже с прописной буквы¹¹⁶. Многие числа, до 1939 года писавшиеся арабским цифрами, в издании 1942 года написаны словами¹¹⁷.

Также не принесли пользы труду Гитлера стилистические корректуры, выполненные в изданиях, начиная с 1930 года. Например, в изданиях 1-го тома 1925 и 1928 годов (с. 318) и в «народных изданиях» 1930 и 1933 годов (с. 330): «во время своего пробуждения» (ребенок). В изданиях 1939 и 1943 годов это место уже: «во время своего подрастания» (с. 330). Первоначальная и вошедшая также в издания 1930 года (3-е) и 1939 года формулировка «Когда-то я помышлял о том, каким то способом выступать перед людьми, хотя уже больше не думал, как многие другие, заниматься политикой», в 1942 году имела вид: «Возможно, я хотел бы выступать…»¹¹⁸.

В отличие от стилистических корректур большая часть (относительно немногих) содержательных изменений в книге «Майн Кампф» сделана преимущественно в период между 1925 и 1930 годами. В этой связи надо отметить, что единственное обширное и действительно существенное изменение, несомненно, исходит от самого Гитлера (1928 год) и вызвано новым порядком организации руководящих структур в НСДАП, благоприятным для Гитлера¹¹⁹. В основном смысловые изменения касаются меняющих смысл и неясных формулировок, неверно выбранных слов, незначительных фактических ошибок и как дополняющих вставок, так и избавления от особенно грубых выражений.

На одну (впрочем, лишь незначительную) ошибку в 1 — м томе в 1929 году Гитлеру указал его бывший учитель истории в Линце, профессор д-р Леопольд Петч. В первых трех изданиях книги «Майн Кампф» (с. 12) Гитлер назвал этого человека Людвиг Петч. В изданиях с 1930 года (с. 12) написано уже не Людвиг, а Леопольд Петч. 20 июня 1929 года Леопольд Петч написал своему бывшему ученику Гитлеру такое письмо:

«Высокочтимый господин Гитлер!

Покорнейше прошу извинить меня за это простое обращение к вам, поскольку мне точно не известен ваш будущий титул. — Случайно мне пришлось недавно говорить о высоко ценимой мною вашей персоне с двумя проезжавшими в Триест гражданами Германии, относящимися к вам с волнующей привязанностью и воодушевлением. В частности, я упомянул, что был вашим учителем в государственной реальной школе в Линце. После того, как я назвал свое имя, они спросили меня, не тот ли я профессор д-р Людвиг Петч, о котором господин Гитлер, с редкой привязанностью ученика к учителю, пишет в своем труде “Моя борьба”. Я ответил, что в этом нет никакого сомнения, хотя меня зовут не Людвиг а Леопольд Петч. — Я сердечно благодарю вас, высокочтимый и любимый господин Гитлер, за то, что вы помните обо мне, хотя, возможно я этого и не заслужил, и хочу по-дружески вас просить прислать мне отрывок из вашего труда, содержащий посвященные мне строки воспоминаний, которые я хотел бы сохранить как завет своей семье»¹²⁰.

Гитлер, очевидно, очень обрадованный этим письмом, ответил 2 июля 1929 года:

«Высокоуважаемый господин школьный советник,

Вернувшись из поездки, я увидел ваши строки от 20 июня. Вряд ли вы можете себе представить, какую радость вы мне доставили. Вы вызвали во мне волну воспоминаний о юношеских годах и о часах, проведенных с учителем, которому я бесконечно многим обязан, да, кто был одним из заложивших во мне основы, от которых я начал путь и часть этого пути я уже прошел.

Вместо отрывка из моей книги, о коем вы просите, я направляю вам книгу целиком; посвященное вам место вы найдете в начале 1 — го тома. При следующем издании книги, само собой разумеется, ваше имя будет исправлено»¹²¹.

В 1-м издании 1-го тома написано: «Если евреи с помощью своей марксистской веры победит народы этого мира, то его корона станет погребальным венком для человечества, а эта планета снова, как когда-то тысячи лет назад будет уже без людей лететь сквозь эфир». Начиная с 1928 года в этой фразе стоит уже «миллионы лет»¹²².

Хотя «социалист» Гитлер упорно стремился четко различать понятия «марксизм» и «социализм», в изданиях 1925 и 1928 годов l-го тома есть пассаж: «Фактически, в первую очередь, евреи и социалисты любыми средствами подстрекали к войне между двумя государствами (Россией и Германией. — Примеч. авт.)». Только в 1930 году это изменили на: «Фактически, в первую очередь, евреи и марксисты»¹²³. В первых трех изданиях 1-го тома написано:«Тот факт, что в классовом вопросе никоим образом не говорится о духовных проблемах… не может отрицаться». Прилагательное «духовных» (seelisch) позднее заменили на «идейных» (ideell)¹²⁴, а слово «только» (nur, перед «идейных») добавлено, чтобы не посыпался типографский набор. Нечеткая формулировка «Итак, сначала борьба, а затем посмотрим, что делать дальше» была изменена на: «Итак, сначала борьба, а затем, возможно, пацифизм»¹²⁵. Если до 1930 года было написано: «Итак, я прибыл в госпиталь города Пазевалк в Померании и там должен был пережить величайший гнусный поступок столетия», то, начиная с 1930 года, это место имело вид: «…и там должен был пережить революцию»¹²⁶. В изданиях 1930 и 1933 годов во 2-м томе: «…бессмысленно спорить с судьбой, но много глупее хотеть заставить делать дело, используя непригодные суррогаты». В издании 1942 года уже правильно: «…хотеть осилить дело»¹²⁷. Формулировки: «в различных посещаемых солдатами крестьянских усадьбах обстановка была как в госпитале»¹²⁸ и «так как победа склонялась уже к немецким знаменам»¹²⁹ остались без изменений.

Если по поводу пассивного сопротивления в духе проводимой Гитлером в 1923 году политики против оккупации Рурской области франко-бельгийской армией сначала писалось: «Юные немцы, достаточно глупые, чтобы всерьез воспринимать обещания вождей рейха (der Reichsführer)», позднее эпитет для ответственных немецких политиков больше не был «рейхсфюрер» (его стали применять как титул Генриха Гиммлера), а — «вожди рейха (Führer des Reiches)»¹³⁰.

Некоторые достойные упоминания коррективы в «Майн Кампф», которые Гитлер, как правило, не хотел вносить сам, со временем, иногда, все же проводились в связи с его отдельными устными высказываниями: но и это происходило лишь тогда, когда он из тактических соображений считал выгодным подводить текущие политические решения под капитальную мировоззренческую базу. Так, например, в феврале 1936 года он говорил наиболее известному ему политическому публицисту французу де Жувенелю: «Когда я писал книгу “Моя борьба”, я находился в тюрьме. Это было время, когда французские войска удерживали Рурскую область. В тот момент напряженность между двумя нашими странами достигала наивысшей точки, мы были врагами… Но сегодня больше нет оснований для конфликта»¹³¹. Тот факт, что «наивысшая напряженность» уже 23 сентября 1923 года, то есть еще примерно за шесть месяцев до начала работы над «Майн Кампф», уже была снята рейхсканцлером Штреземаном¹³² и началась официальная нормализация германо-французских отношений, что повлекло за собой панику «последнего момента» в лагере НСДАП и других радикальных союзов и организаций, Гитлер в 1936 году не только проигнорировал, но и пытался задним числом переврать события того времени на свой лад.

Нередко полагали, что изначально враждебная позиция Гитлера по отношению к Франции, изложенная в первых изданиях книги «Майн Кампф», позднее в тексте с помощью изменений была смягчена. Однако это не так. Лишь две поправки первоначального текста в этой связи заслуживают упоминания. Одну из них Гитлер, очевидно, посчитал необходимой сделать в связи с достигнутым усилиями Штреземана освобождением Рейнской области в 1930 году. Первая часть текста, посвященного отношениям между Германией и Францией, при этом осталась без изменений (вплоть до последнего издания). Она гласит: «Наконец, нужно об этом сказать себе абсолютно ясно: безжалостным и смертельным врагом немецкого народа есть и останется Франция. Неважно, кто правит или будет править Францией, бурбоны или якобинцы, потомки Наполеона или буржуазные демократы, клерикальные республиканцы или красные большевики». Изменена только следующая часть текста, которая в 1-м издании 2-го тома имела вид: «…конечной целью ее внешнеполитической деятельности всегда будет попытка удержания границы по Рейну при условии, что эта река течет через опустошенную и разрушенную Германию». В изданиях 1930, 1933, 1939, 1942 и 1943 годов появилось другое: «…конечной целью ее внешнеполитической деятельности всегда будет попытка овладения границей по Рейну и обеспечения условия, что эта река течет через опустошенную и разрушенную Германию»¹³³. Второе изменение появилось в связи с внешнеполитическим требованием, выдвинутым так называемыми «национальными» организациями и партиями, по восстановлению границ Германии, существовавших в 1914 году. Первоначальный, продиктованный Гитлером, текст гласил: «Поскольку мы не можем вступать в союз с Англией, которая отняла у нас колонии, с Италией, оккупирующей Южный Тироль, с Польшей и Чехословакией — само собой, то в Европе, кроме Франции, больше никого не остается». После изменения этот пассаж стал таким: «Поскольку мы не можем вступать в союз с Англией, которая отняла у нас колонии, с Италией, оккупирующей Южный Тироль, с Польшей и Чехословакией — само собой, то в Европе, кроме Франции — между прочим, еще укравшей у нас Эльзас-Лотарингию — больше никого не остается»¹³⁴.

Также, как Гитлер не прислушался к пожеланиям французской стороны об изменении формулировок, он не менял ничего в «Майн Кампф», связанного с большевизмом, — оскорбительные, враждебные и непримиримые фрагменты — даже во время короткого периода договоренности с Советским Союзом. Лишь в роскошном издании, вышедшем в апреле 1939 года в связи с его 50-летием, он отказался от одной слишком явной провокации. Хотя в этом издании снова, как и во всех начальных, было приложение с репродукцией плакатов, в нем отсутствовал, как следствие первых контактов между Берлином и Москвой, плакат, посвященный митингу 4 августа 1921 года, проводившемуся под лозунгом «Умирающая Советская Россия»¹³⁵.

Не изменились также формулировки Гитлера, касающиеся его отношения к Италии, к Южному Тиролю, и его позиция относительно акций протеста Германии против фашистской, враждебной немцам, политики Муссолини в Южном Тироле¹³⁶. Гитлер, который уже в сентябре 1922 года пытался наладить контакты с Муссолини¹³⁷ через своего доверенного Курта Людеке (непрозрачного и авантюристичного, очень влиятельного и предприимчивого, вращавшегося в аристократических и буржуазных домах), все же убрал одну фразу из книги «Майн Кампф»; но в ней говорилось не об итальянских фашистах, а о «немецких обывателях», протестующих против фашистской политики в Южном Тироле. Начиная с 1930 года Гитлер все более нуждался в голосах избирателей. Очевидно, именно поэтому он снял язвительную фразу, имевшуюся в первом издании 2-го тома: «У кого из наших обывателей на одушевленном лице не горит пламя неистового негодования», которой уже нет в изданиях 1930, 1933, 1939 годов и «тонком издании» 1942 (11-й выпуск) и 1943 годов (с. 707). Однако следующая фраза осталась, как и была, грубой и скабрезной:«Так точно, Южный Тироль. Если я в этом месте занимаюсь именно этим вопросом, то лишь для того, чтобы свести счеты с теми лживыми подонками, которые, рассчитывая на забывчивость и глупость наших широких слоев, имеют наглость изображать национальное возмущение, которое от парламентских обман-щиков лежит дальше, чем от сороки — добросовестные понятия о собственности»¹³⁸.

Играя на трудностях, которые могут помешать будущему союзу Германии с Англией (подобно тем, какие возникали при создании Антанты перед Первой мировой войной), Гитлер утверждал: «То, что удалось гениальности короля Эдуарда VII… также удастся и нам…» Так как эта формулировка, принадлежащая Гитлеру или обработчикам книги «Майн Кампф», со временем стала слишком непопулярной, начиная с 1939 года, она приняла вид: «То, что удалось королю Эдуарду VII…»¹³⁹. Последнее изменение текста, связанное с внешнеполитическими вопросами, касается формулировок Гитлера о завоевании земли на востоке. В конце фрагмента о завоевании земель на востоке¹⁴⁰ и о распаде славянских народов сначала было написано: «Персидская империя, когда-то столь могучая, сегодня также созрела для распада; а конец господства евреев в России будет одновременно концом России как государства». Начиная с 1930 года эта фраза звучала уже: «Великая Восточная империя созрела для распада. А конец господства евреев в России будет одновременно концом России как государства»¹⁴¹. Упоминавшаяся Гитлером сначала «Персидская империя» показалась ему или редакторам, готовившим издание 1930 года, слишком абстрактной для национал-социалистической пропаганды, и они всему этому пассажу придали однозначную направленность на Советскую Россию, тем более что внутриполитическое положение того времени казалось очень подходящим для подобного тезиса.

В очень многих случаях Гитлер отказывался от называния имен. Он делал это только тогда, когда упоминание какого-то имени не могло повредить ему в его роли «фюрера». В некоторых случаях в более поздних изданиях имена заменялись при переписывании, что мы покажем на двух примерах. Фраза «Каждый год увеличивает их [евреев] контроль над рабочей силой 120-миллионного народа [США]; один только магнат Форд остается сегодня, к их ярости, независимым» стала (после изъятия имени Форда) такой:«… лишь очень немногие остаются сегодня, к их ярости, независимыми»¹⁴². По поводу отвергаемого Гитлером, особенно для практической политики, понятия «народный» в изданиях 1925 и 1928 годов говорилось: «Один баварский профессор по имени Бауман, известный и вооруженный духовным оружием борец, достигший больших успехов в тоже духовном марше на Берлин, придает понятию “народный” смысл, близкий к “монархический”»¹⁴³.

Иногда обработчики текста вносили значительные стилистические и количественные изменения, как это наглядно¹⁴⁴ видно на следующем примере цитат из изданий 1925 года (второе издание 1-го тома) и 1939 года («народное издание»),

«Народное издание» 1939 года, с. 321 и далее.

«… Если бы этот час испытания не пришел, то едва ли кто-нибудь догадался бы, что в безбородом мальчике скрывается юный герой. Почти всегда любое столкновение вызывает на первый план гения. Удар судьбы, сбивающий одного на землю, в другом бьет по стали и, разбивая оболочку обыденности, представляет взору изумительный облик скрытого до сих пор ядра. Мир сопротивляется и не хочет верить, что кто-то, казавшийся таким же, как все, вдруг превращается в совершенно другое существо; процесс, повторяющийся, вероятно, для каждого значительного сына человечества.

Хотя изобретатель, например, завоевывает славу только в день, когда становится известно о его изобретении, неверно думать, что гениальность пришла к нему лишь теперь — искра гения есть в голове по-настоящему творческого, одаренного человека уже с момента его рождения. Настоящая гениальность всегда врожденная, и никогда — приобретенная или изученная.

То же самое справедливо, как уже говорилось, не только для отдельного человека, но и для расы. Творчески деятельные народы с самого начала наделены этим качеством, даже если это и не видно поверхностному наблюдателю. Здесь тоже международное признание является лишь следствием выполненных дел, так как остальной мир не способен узнать гениальность саму по себе, а лишь — по видимым ее проявлениям в форме изобретений, открытий, построек, картин и так далее…»

Второе издание 1-го тома, с. 309

«… Если бы этот час испытания не пришел, то едва ли кто-нибудь догадался бы, что в безбородом мальчике будет скрыт юный герой. Почти всегда любому столкновению нужен гений. Удар судьбы, сбивающий одного на землю, в другом бьет по стали и, разбивая оболочку обыденности, представляет взору изумительный облик скрытого до сих пор ядра. Мир сопротивляется и не хочет верить, что кто-то, казавшийся таким же, как все, вдруг превращается в совершенно другое существо; процесс, повторяющийся, вероятно, для каждого значительного сына человечества.

Хотя, в теперешних обстоятельствах, изобретатель, например, завоевывает славу только в день, когда становится известно о его изобретении, неверно думать, что гениальность пришла к нему лишь теперь — искра гения есть в голове по-настоящему творческого, одаренного человека уже с момента его рождения, хотя часто в течение многих лет она находится в состоянии полусна и поэтому остальному миру не видима. Но в один прекрасный день, каким-то внешним поводом или толчком искра становится пламенем и только теперь начинает постепенно привлекать внимание других людей. Только самые глупые из них всерьез верят, что тот, другой, лишь сейчас стал умным, хотя в действительности они сами, наконец, начали видеть его величие; потому что настоящая гениальность всегда врожденная, и никогда — приобретенная или изученная.

То же самое справедливо, как уже говорилось, не только для отдельного человека, но и для расы. Творчески деятельные народы с самого начала наделены этим качеством, даже если это и не видно поверхностному наблюдателю. Здесь тоже международное признание является лишь следствием выполненных дел, так как остальной мир не способен узнать гениальность саму по себе, а лишь — по видимым ее проявлениям в форме изобретений, открытий, построек, картин и так далее…»

Сравнение двух формулировок Гитлера по одному из принципиальных партийных вопросов, который входе времени получил два принципиально различных ответа, наглядно показывает, что при введении этой корректуры изменили даже типографский набор.

Текст 2-го издания 1-го тома, с. 364 и далее.

«Движение ни в малом, ни в большом не отступит от основного принципа германской демократии: Выбор вождя, но при непременном условии его авторитета.

Практически следствия этого принципа в движении таковы:

Первый председатель местной группы выбирается, а затем только он становится ответственным руководителем группы. Все комитеты подчинены ему, а сам он не подчинен какому-либо комитету. Комитетов для согласования нет, они существуют только для работы. Работу разделяет между ними ответственный руководитель, первый председатель. Такой же принцип действует для организации следующего, более высокого, уровня, района, округа или области. В любом случае выбирается первый председатель, обладающий неограниченными полномочиями и авторитетом. То же самое действует для руководства всей партией. Председатель выбирается, он — абсолютный и исключительный вождь движения. Все комитеты подчинены ему, а не он — комитетам. Он определяет политику, но, поэтому, несет на своих плечах также всю ответственность. Если он нарушает основные принципы движения или плохо служит его интересам, то участники движения перед новыми выборами председателя на съезде имеют право привлечь его к ответственности и лишить его поста председателя, который он занимает. Только в этом случае на его место приходит более умелый, новый человек, который имеет равный авторитет, но также и равную ответственность.

Одна из важнейших задач движения — сделать этот принцип определяющим не только в своих собственных рамках, но и для всего государства».

Текст из «народного издания» 1939 года, с. 378 и далее.

«Движение ни в малом, ни в большом не отступит от основного принципа безусловного авторитета вождя, сочетаемого с высочайшей ответственностью.

Практически следствия этого принципа в движении таковы:

Первый председатель местной группы назначается вождем следующего, более высокого уровня, он становится ответственным руководителем группы. Все комитеты подчинены ему, а сам он не подчинен какому-либо комитету. Комитетов для согласования нет, они существуют только для работы. Работу разделяет между ними ответственный руководитель, первый председатель. Такой же принцип действует для организации следующего, более высокого, уровня, района, округа или области. Всегда вождь назначается сверху и наделяется неограниченными полномочиями и авторитетом. Только фюрер всей партии выбирается, на основе устава организации, на общем собрании членов. Он становится абсолютным и исключительным вождем движения. Все комитеты подчинены ему, а не он — комитетам. Он определяет политику, но, поэтому, несет на своих плечах также всю ответственность. Если он нарушает основные принципы движения или плохо служит его интересам, то участники движения перед новыми выборами председателя на съезде имеют право привлечь его к ответственности и лишить его поста председателя, который он занимает. На его место приходит более умелый, новый человек, который имеет равный авторитет, но также и равную ответственность.

Одна из важнейших задач движения — сделать этот принцип определяющим не только в своих собственных рамках, но и для всего государства»¹⁴⁵.

Глава 3 ДУХОВНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ АРСЕНАЛ САМОУЧЕК

Я знаю людей, «читающих» бесконечно много… но которых я никак не мог бы назвать «начитанными»… их мозг не может… провести упорядочивание и регистрацию знаний… чтение — не самоцель, а средство для достижения цели.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

Второй том «Майн Кампф» заканчивается посвящением: «Дитриху Эккарту: человеку… который наиболее цельно посвятил свою жизнь пробуждению… нашего народа — сначала в помыслах и желаниях, а в конце и в деле». Подобной благодарности Гитлера в «Майн Кампф» не заслужил ни один из «старых соратников». Эккарту¹, эксцентричному, интеллигентному и имеющему многочисленные связи, журналисту, поэту и драматургу, Гитлер обязан существенными этапами и акцентами своей карьеры как «фюрера». Многие его взгляды (а также формулировки), несомненно, позаимствованы у зачастую громко и неприятно кричавшего, настроенного радикально-антисемитски баварского журналиста, любившего хорошее вино и красивых женщин, называвшего Шопенгауэра и Ибсена своими любимыми авторами, и написавшего несколько драм и пьес, некоторые из которых принесли ему известность: «Генрих VI», «Лягушачий король», «Отец семейства» и «Генрих Гогенштауфен», а также названная им «делом всей жизни» трагедия «Лоренцаччио»².

До начала работы над рукописью «Майн Кампф» никто из друзей и интеллектуалов ближайшего окружения Гитлера не оказал на него подобного влияния. Гитлер охотно признавал, что он кое-чему научился у вюрцбургского инженера Готфрида Федера³, который после 1918 года выдвинул имевший успех лозунг «сломать оброчное рабство» и отстаивал абсурдную финансово-хозяйственную теорию отмены частнокапиталистической задолженности народа⁴. Однако, это признание относилось ко времени сразу после революции, когда Гитлер участвовал в антибольшевистских учебных курсах (в числе других преподавателей), организованных в 1919 году 4-м окружным командованием рейхсвера на средства берлинского штаба рейхсвера, на которых выдавались денежные пособия признанным особо пригодными офицерам, унтер-офицерами солдатам⁵. Высказываемое иногда предположение, что заметный след в формулировках Гитлера, имеющихся в книге, оставили подполковник Генштаба в отставке Герман Крибель⁶ и ветеринар д-р Вебер⁷, вместе с которыми Гитлер «жил» в тюремном «крыле Фельдхеррнхалле» во время работы над I — м томом книги «Майн Кампф», не имеет под собой никаких оснований. И Рудольф Гесс, ставший позднее заместителем фюрера по партии, ранее (до того как он вместе с Гитлером получил тюремный срок) бывший научным ассистентом у геополитика (генерала) профессора мюнхенского университета Хаусхофера и организатором национал-социалистических студенческих групп, несмотря на свою корректорскую работу с этой книгой, также не оказал влияния на формулировки Гитлера, вошедшие в «Майн Кампф»⁸. Группа известных вождей НСДАП — Гесс, Геринг, Эссер, Штрейхер, Розенберг⁹, Людеке, Аманн, Рём и Франк, если называть лишь некоторых, самых известных, в этом смысле с самого начала не были учителями Гитлера, а только его учениками.

«Источники» представлений Гитлера надо искать в другом¹⁰. Когда он после революции приехал в Мюнхен, он уже имел — по его утверждению в «Майн Кампф» — сформировавшуюся не позднее 1913 года «картину мира»¹¹, к которой позднее он добавил «немногое», но не менял в ней ничего¹². Возникло же его мировоззрение, которое он называл «готовым», главным образом в Леондинге, Линце, Штейре, Вене и Мюнхене. Источниками его «мировоззрения», которое он к началу Первой мировой войны считал «сформированным», стали: его родительский дом, некоторые из его учителей, особенно учитель истории — политически активный, экстремистски настроенный на объединенную Германию, антисемит Леопольд Петч из государственной реальной школы в Линце; теоретические и практические занятия в. Линце, Штейре и Вене¹³, а также и житейская мудрость собранных вместе социальным бунтом в 1909–1913 годах сожителей по мужскому общежитию на Мельдеманн-штрассе в Вене. Поэтому он считал свой последующий опыт «доверенного» рейхсвера и вождя НСДАП лишь завершением того непоколебимого мировоззрения, которым он уже обладал. Несомненно, желая представить себя рано сформировавшимся гением, Гитлер игнорировал тот факт, что к своему «мировоззрению» он добавил некоторые «тезисы гитлеризма», сформулированные уже после войны. Однако его версия антисемитизма и его включение войны в набор средств политики и управления историей приняли окончательный вид именно в период между 1921 и 1924 годами¹⁴.

Так, известный мюнхенский историк Александр фон Мюллер в начале июня 1919 года говорил, что человек по имени Адольф Гитлер, с не установленным воинским званием, участник его лекций и семинаров 1919 года, проводившихся для офицеров, унтер-офицеров и солдат по темам истории Германии и политической истории войн¹⁵, был «природным талантом»¹⁶ с необычной одаренностью, а также отмечал способность Гитлера (уже в 1919 году), особенно с его кажущейся начитанностью и уверенностью поведения, эффективно доводить до слушателей излагаемый вопрос.

Какую литературу до 1925 года прочел автор «Майн Кампф», который еще в свои школьные годы набрасывал план своего труда (с именем автора — «А. Гитлер») и в 1909 году в возрасте 20 лет в листке регистрации по месту жительства (как квартиросъемщик) в Вене в графе профессия указал: «писатель»¹⁷, и чему он учился — вопрос, не имеющий прямого ответа в силу своеобразного способа учения Гитлера и его личной оценки своей учебы. Его самообразование, характеризуемое его биографами как некритическое и бессистемное нагромождение фактических знаний, вряд ли можно надежно систематизировать¹⁸. Характерной для освещения этого вопроса является фраза Михаэля Фройнда: «В свободное время, и в дни и недели без работы он (Гитлер) проглатывал без отбора политическую и научно-популярную литературу, выходившую в виде брошюр, трактатов, памфлетов или быстро рассыпающихся книг с бледнеющим шрифтом и желтеющей бумагой, утолявшую образовательный голод необразованных людей»¹’.

Сам Гитлер, индивидуальный стиль которого проявился только после ноябрьского путча 1923 года, очень мало говорит о том, что он читал в юности, а там, где он иногда что-то сообщает, его слова — ни к чему не обязывающие и неточные. Например, в «Майн Кампф», говоря о детском чтении, он упоминает лишь несколько книг военного содержания и одно «народное издание» «Германо-французская война 1870–1871»²⁰. О газетах, интересовавших его после окончания школы, он говорит более точно. В «Майн Кампф» он упоминает, в частности, австрийскую «Нойе Фрайе Прессе», «Винер Тагеблатт» и «Дойче Фольксблатт»²¹. Кроме этого, он пишет, что покупал в Вене антисемитскую литературу и начал участвовать в стычках с еврейством²². Однако это не соответствует фактам; потому что еше в Линце, то есть до 1908 года, по достоверным сведениям, он регулярно знакомился с антисемитскими материалами, публикуемыми в газете «Линцер Флигенден Блэттер»²³.

Неискреннее заявление Гитлера в «Майн Кампф», что он лишь в Вене впервые начал покупать антисемитскую литературу, ввело в заблуждение многих авторов, поверивших, что антисемитские убеждения Гитлера появились под влиянием очень примитивной серии брошюр «Остара», вышедшей из-под пера сбивчивого авантюриста Георга (Йорга) Ланца фон Либенфеля²⁴, одного из отколовшихся от монашеского ордена цистерцианцев²³, хотя для этого нет доказательств. Вольной фантазией является также утверждение товарища Гитлера с ноября 1909 до августа 1910 года, бродяги Рейнгольда Ханиша²⁶, подхваченное многими биографами²⁷, что Гитлер до августа 1910 года был так потрясен утопическим романом Келлермана «Туннель»²⁸ (по которому также был сделан фильм), что он, подобно герою романа, управляющему туннелем еврею Вульфу, выучил «сто тысяч мелочей наизусть»²⁹, а от героя романа, убежденного оратора, инженера Макаллена перенял презрение к деньгам и солдатам ополчения, и стал развивать свои ораторские способности. Однако, роман появился только в 1913 году.

Собственные высказывания Гитлера о своем литературном багаже не позволяют сделать однозначную и достоверную оценку последнего. Но и (рассматриваемые изолированно) сообщения бывших товарищей Гитлера не проясняют вопроса. Кубицек называет, к примеру, таких авторов, как: Франк Ведекинд, Отто Эрнст, Артур Шопенгауэр. Фридрих Ницше, Данте, Штифтер, Шиллер, Лессинг и Петер Розеггер³⁰. Его замечание, что Гитлер «вряд ли… видел естественнонаучные книги» и что его «обычно такое неутолимое стремление к знанию… в этом, кажется, подошло к отчетливой границе»³¹, лучше всего говорит о том, что Гитлер в тот период «вряд ли» интересовался естественнонаучными вопросами.

Гитлер, всегда говоривший о своем самообразовании как обширном и основательном, после того, как он в период 1919–1921 годов «прочел» на свой лад обширную «национал-социалистическую библиотеку» мюнхенского национал-социалиста д-ра Фридриха Крона, заявил 29 ноября 1921 года: «С 20 до 24 лет я все больше и больше занимался политикой, в меньшей степени путем посещения собраний, а больше — основательным изучением трудов о народном хозяйстве и всей имевшейся тогда в моем распоряжении антисемитской литературы… Начиная с 22 лет, я с особым пылом взялся за военно-политические труды и целые годы посвятил очень глубокому изучению мировой истории»³². Еще до этого, так пишет 32-летний Гитлер (который в конце июля 1921 года принудил партийное руководство к полной капитуляции) в своей краткой биографии, я овладел историей искусства, историей культуры, историей строительства и политическими проблемами. Ганс Франк, генерал-губернатор Польши, казненный в 1946 году в Нюрнберге, в своей написанной в тюрьме биографии «Перед лицом виселицы», сообщает, что Гитлер во время заключения в Ландсберге (до декабря 1924 года) читал, например, труды: Ницше, Трейчке, Чемберлена, Ранке, Маркса, Бисмарка и других мыслителей и политиков, а также «многие опубликованные к этому времени военные мемуары германских и союзнических полководцев и государственных мужей»³³. Нигде, однако, ни до 1945 года, ни после не упоминается имя родившегося в 1868 году шведского врача, психиатра и невролога Германа Лундборга, которому Гитлер обязан почти всем, что он вообще знал после 1921 года о расах, расовой биологии и расовом учении³⁴. Ганс Рихард Мертель, 1мая 1930 года опубликовавший в «Приложении к газете “Фёлькишер Беобахтер”» большую статью о расовой биологии и расовой гигиене, где ссылался только на преподавателя высшей школы в Упсала, ни словом не упомянул о том, что Гитлер в «Майн Кампф» по этому вопросу опирался на тот же источник. Еще не доказано, «извиняет» ли автора статьи то, что он не знал содержание книги настолько глубоко, чтобы можно было однозначно указать на сродство учения Лундборга — Гитлера. Но более вероятно, что Адольф Гитлер должен был выглядеть единственным отцом этого раздела своего мировоззрения.

До июля 1921 (а затем, особенно — в тюрьме, с декабря 1923 до декабря 1924) Гитлер, несомненно, читал больше, чем большинство интеллектуалов и людей с высшим образованием в его возрасте. С августа 1921³⁵ до ноября 1923 года у него было мало времени для изучения литературы, так как в этот период он целиком отдался служению своей партии. В «Майн Кампф» он подробно рассказывает, как он читал: «Под словом “читать” я (понимаю), возможно, нечто другое, чем большинство средних наших так называемых “интеллигентов”», начинает он свое объяснение и продолжает:

«Я знаю людей, “читающих” бесконечно много, книгу за книгой, букву за буквой, но которых я все же не могу назвать “начитанными”. Конечно, они обладают огромным объемом “знаний”, только их мозг не может весь этот полученный материал разделить по нужным категориям. Им недостает умения в книге отличить ценное от ненужного, чтобы первое сохранить в голове навсегда, а второе, по возможности, просто не замечать, и уж во всяком случае, не таскать с собой как балласт. А само чтение не есть самоцель, оно — только средство для достижения цели. Оно, в первую очередь, должно помочь человеку заполнить свои рамки, развить у каждого задатки и способности; вместе с тем оно дает инструмент и строительный материал, необходимый каждому на жизненном поприще, неважно, служит ли он примитивному заработку для пропитания, или — выполнению высокого предназначения; но, во вторую очередь, чтение должно помочь созданию у человека общего мировоззрения. Однако, в обоих случаях необходимо, чтобы содержание прочитанного осталось в памяти для хранения не как последовательность книг или даже серий книг, а как кусочек мозаики, нашедший свое точное место в общей картине мира, и, таким образом, помогающий сформировать эту картину в голове читателя. В противном случае, образуется запутанная мешан ина из прочитанного, настолько же ненужная, насколько она делает несчастного ее владельца образованным. Потому что, последний всерьез верит, что он теперь “образован ”, что-то понимает в жизни, имеет знания, тогда как, на самом деле, с каждым новым прибавлением подобного багажа “образования ”он все больше отдаляется от мира, и нередко, заканчивает свой путь либо в санатории, либо — в парламенте как “политик ”.

Еще никому не удавалось из мешанины своих “знаний ” в нужный момент выбрать что-то нужное, потому что этот балласт не упорядочен в соответствии с направлениями жизни, а хранится как последовательность книг в том порядке, как они прочитаны, и их содержимое улеглось в голове. Если бы судьба требованиями повседневной жизни постоянно напоминала такому человеку о правильном применении прочитанного, ей пришлось бы также указывать название книги и номер страницы в ней, иначе бедняга никогда не найдет того, что ему нужно. Если этого не происходит, эти девятикратноумные в любую критическую минуту оказываются в ужаснейшем затруднении, судорожно ищут в памяти аналогичные примеры и обязательно действуют не так, как необходимо. Если бы дело обстояло по-другому, нельзя было бы объяснить политические достижения наших ученых господ из правительства, в высшей степени непостижимые, если не полагать, что они решили вместо патологических наклонностей обыграть мошенническую подлость.

Но тот, кто владеет искусством правильного чтения, при изучении каждой книги, каждой газеты или брошюры мгновенно чувствует, на что надо обратить внимание, что, по его мнению, ему нужно для долговременного запоминания, потому что это либо целесообразно, либо вообще нужно знать. Так же, как приобретенное таким методом найдет разумное место в его уже существующей общей картине, отражающей его представления о том или ином предмете, оно либо исправит или дополнит эту картину, либо усилит ее правильность и четкость. И теперь, если жизнь внезапно поставит перед человеком какой-нибудь вопрос для испытания или ответа, то при правильном методе чтения его память мгновенно восстановит картину его мировоззрения, из которой выберет все накапливавшиеся десятилетиями знания, связанные с поставленным вопросом, представит их для испытания, проверки и перепроверки — до тех пор, пока вопрос не прояснится или не получит ответа.

Лишь такое чтение имеет смысл и цель»³⁶.

Герман Эссер (родился в 1900 году), сын баварского директора и выпускник школы, после 1918 года добровольно вступивший в социал-демократическую Кемптеновскую организацию «Алльгейер Фольксвахт» («Всеобщая народная стража»), вместе с которым «доверенный сотрудник» Гитлер с осени 1919 года работал в одном из штабов рейхсвера (в качестве лектора по вопросам германоязычной прессы), а с 1921 по 1924 год (в том числе и во время пребывания Гитлера в тюрьме) — один из влиятельнейших соратников Гитлера в НСДАП, так отзывался о методе чтения Гитлера:

«Гитлер читал неслыханно много. Хотя он не мог сидеть за письменным столом более одного часа, он ночи напролет работал над книгами и рукописями. На свой лад он был очень трудолюбивым. Ничего он не принимал без критики, особенно тогда, когда написанное не укладывалось в картину, уже сложившуюся у него»³⁷. Но, очевидно, Гитлер не мог изучать что-либо продолжительно, зато никогда он ничего не изучал «без ярости и усердия».

Особенно подчеркиваемые и выставляемые напоказ начитанность и выдающаяся память Гитлера удивляли многих образованных буржуазных и аристократических покровителей, поддерживавших его и НСДАП, так как они доверили ему — и не только из-за его необычайного ораторского таланта — позитивное (как они думали) преобразование политической обстановки в Германии. Также и изменение качественного состава членов НСДАП после того, как Гитлер стал ее руководителем, не в последнюю очередь, связано с впечатлением о нем как об «образованном» человеке. Когда он в сентябре 1919 года примкнул к Германской рабочей партии (DAP), в начале 1920 года принявшей название НСДАП, партия представляла собой группу ремесленников, главным образом железнодорожников, и немногих интеллектуалов — в качестве политических режиссеров. Гитлер привлек в партию торговцев, предпринимателей, интеллектуалов — как ее новых членов и солдат, а также, что интересно, много женщин — как сторонников³⁸. В середине лета 1922 года, спустя год после прихода Гитлера к руководству НСДАП, профессиональный состав членов партии был таким³⁹:

Служащие (в том числе с высшим образованием) — 27,91 % Ремесленники и квалифицированные рабочие (в том числе владельцы кустарных мастерских) — 27,00 %

Торговцы (в том числе владельцы магазинов) — 15,96 % Женщины, учащиеся, и члены партии, точно не указавшие профессии — 9,16 %

Преподаватели — 6,74 % Студенты — 4,83 %

Предприниматели — 3,92 %

Неквалифицированные рабочие — 2,92 %

Крестьяне — 1,56 %

Письма и заметки Гитлера, его интервью и планы выступлений периода написания «Майн Кампф» нередко отмечены его знанием литературы. Так как до путча 8–9 ноября 1923 года не было сколько-нибудь значительной политической темы, которой он не касался бы в своих выступлениях, то и литература, которую он читал, была тематически разнообразной. Близкий друг и наставник Гитлера Дитрих Эккарт⁴⁰ уже в 1924 году в брошюре «Большевизм — от Моисея до Ленина. Мои беседы с Гитлером» (Bolschewismus von Moses bis Lenin — Zweigeschpräch zwischen Adolf Hitler und mir), выпущенной мюнхенским издательством «Хохенейхен», назвал некоторых известных авторов и названия их книг, сыгравших роль в качестве источников при написании труда «Майн Кампф».

В этом списке: «История еврейства» Отто Хаузера, «Евреи и хозяйственная жизнь» Вернера Зомбарта, «Интернациональный иудей» Генри Форда, «Еврей, еврейство и заражение еврейством христианских народов»⁴¹ Гугено де Муссо, «Справочник по еврейскому вопросу» Теодора Фрича (который Эккарт в 1920 году в своем антисемитском журнале «Ауф гут дойч»⁴² назвал «нашим подлинным и действенным оружием»⁴³) и «Большой обман» Фридриха Делицша. В рамках этой «Беседы», написанной грубым кабацким языком, неоднократно упоминались — наряду с некоторыми еврейскими газетами на иностранных языках — также и «Ветхий завет» и «Талмуд». Однако, многочисленные цитаты из трудов Цицерона и Фомы Аквинского, Лютера, Гете и Фурье вовсе не означали, что Гитлер был действительно знаком с ними. Но доказано, напротив, что он хорошо знал Шопенгауэра (особенно его антисемитские высказывания), которого Эккарт тоже часто упоминает. Весьма вероятно, что Гитлер во время написания книги «Майн Кампф» на свой лад прорабатывал также труд австрийского еврея Людвига Гумпловича «Расовая борьба», вышедший в Инсбруке в 1883 году, и, возможно, книгу «Ариец и его значение для общества»⁴⁴ Вашера де Лапужа. У Гитлера встречаются такие утверждения Лапужа, как: «Мысль о справедливости… это обман. Существует только насилие» (с. 349) и «Раса, нация — это все» (с. 340).

Также Гитлер, диктовавший свою книгу, был знаком с теориями о «жизненном пространстве» Ратцеля, Хаусхофера и Маккиндера и, кроме того, с трудами Гобино (его Эккарт, впрочем, не цитировал), фаталистический пессимизм которого он превратил в агрессивный оптимизм. Но приведенная в «Майн Кампф» цитата Моммсена о евреях как «ферменте декомпозиции»⁴⁵ не означает, что Гитлер действительно знал работу этого автора. Из книги Гитлера непосредственно не видно его знакомства с работами Трейчке и Фихте, поскольку он постоянно подчеркивал, что практически все результаты своего изучения литературы⁴⁶ он осмыслил по-своему. Так, в «Беседах», состоявшихся в конце 1923 года между Гитлером и Дитрихом Эккартом, в которых Ленин уже в заголовке брошюры назывался евреем, говорится, например, что уход из Египта племени Иосифа под предводительством Моисея стал следствием коварного заговора евреев против египетской правящей элиты, а сам Моисей был первым вождем большевизма (страница 6 и далее), при этом Гитлер ссылается на книги пророков Исайи (19.2 до З⁴⁷) и Моисея (2-я книга, 12.38⁴⁸).

Хотя Гитлер считал своими учителями не слишком многих писателей, исследователей, поэтов и мыслителей и составил свои представления как из общепризнанных, так и из, однозначно, оспариваемых теорий, можно считать, что к моменту написания «Майн Кампф» список создателей образа мира в его голове, включающий значительных представителей истории духа, начиная со стоиков, довольно обширен. Если говорить только о нескольких самых значительных именах XIX столетия (не касаясь сфер религии и церкви, техники и военного дела), духовным наследником которых Гитлер оставался до конца, то источниками его представлений и (частично) также формулировок можно назвать⁴⁹: Томаса Мальтуса (1766–1834), Карла фон Клаузевица (1780–1831), Артура Шопенгауэра (1788–1860), Чарлза Дарвина (1809–1882), Грегора Менделя (1822–1884), Роберта Хамерлинга (1830–1889, с которым Гитлер, кроме того, состоял в родстве), Альфреда Плетца (1860–1940), Вильгельма Бельше (1861–1939), Остина Стюарта Чемберлена (1855–1927), Эрнста Хэкеля (1834–1919), Гюстава ле Бона (1841–1931), Зигмунда Фрейда (1856–1939), Рудольфа Кьеллена (1864–1922), Уильяма МакДугалла (1871–1938), Свена Хедлина (1865–1952), Фритьофа Нансена (1861–1930), Ханнса Хербигера (1860–1931) и Александра фон Мюллера (1882–1964).

Основой представлений, определяющих «лицо» «Майн Кампф», наряду с болезненным биологическим антисемитизмом и извращенным псевдокатолицизмом биологизма, являются в решающей степени религиозно воспринятый монотеизм и антицерковный вульгарный либерализм. Утверждение Гитлера в «Майн Кампф», что его духовная позиция еще до 1914 года в основном была выстроена, не совсем соответствует действительности. То, что добавилось к ней уже после так называемой «венской школы», изменило именно его особо негативные центральные представления — антисемитизм и теорию о роли войны в рамках политики, определяемой расовой идеологией, таким образом, что его мировоззрение в период 1922–1924 годов уже резко отличалось от идеологии и взглядов многих политиков того времени, осуждавшихся за крайний правый радикализм⁵⁰.

Читая книгу «Майн Кампф», не слишком трудно обнаружить важнейшие источники, использованные Гитлером для формулирования своего взгляда на пропаганду: Ле Бон «Психология масс» (2-е издание, 1912) и МакДугалл «Коллективный разум» (Кембридж, 1920). То, что он хорошо знал труды обоих авторов, подтверждается информированными и компетентными свидетелями⁵¹. Многие выражения в «Майн Кампф»⁵² свидетельствуют о том, что Гитлер не только читал и помнил Ле Бона и МакДугалла, но и последовательно использовал их взгляды. Частью того, что Гитлер называл пропагандой НСДАП и что он осуществлял в политическом обиходе, стала точно организованная, детально отточенная реализация научно обоснованного Ле Боном и МакДугаллом пренебрежения массой.

Его высказывания о пропаганде, несомненно, принадлежащие к крупнейшим «достижениям» Гитлера в «Майн Кампф», даже при условии, что он не сообщал ничего принципиально нового, а, наоборот, в самом существенном, последовательно придерживался научно обоснованных представлений Ле Бона и МакДугалла, показывают две веши: Гитлер обладал способностью образного преобразования воспринятых научных знаний и возможностью действенно применять их в практической политике, раскладывая на составные части и ловко модифицируя их. Хотя он и заявлял, что его утверждения о пропаганде, которую он красноречиво называл «подлинно страшным (оружием. — Примеч. авт.) в умелых руках»⁵³, являются результатом его анализа английской пропаганды во время войны, это в лучшем случае соответствует лишь небольшой доле правды. Его утверждения, дополненные резкой критикой действий германского военного командования и правительства во время Первой мировой войны, в основном явились результатом его размышлений и намеком на его готовность, в отличие от германского руководства, «учиться другому». Его рассуждения о (военной) пропаганде в 6-й главе 1-го тома начинаются с заявления:

«При моем внимательном отслеживании всех политических процессов, я особенно интересовался работой пропагандистских служб. В них я видел инструмент, которым с примерной ловкостью овладели как раз социалистическо-марксистские организации и они сумели использовать этот инструмент. При этом я уже рано понял, что правильное применение пропаганды является подлинным искусством, которое для буржуазных партий было и останется, практически, незнакомым. Лишь христианско-социальное движение, особенно во времена Люгера, с определенной виртуозностью использовало этот инструмент и, благодаря нему, достигло очень многих успехов.

Но какой огромный результат может дать правильно примененная пропаганда, видно только во время войны. Жаль, что и здесь приходится изучать опыт другой стороны, потому что у нас в этом отношении успехи более чем скромные. Один лишь полный провал всей германской разведки, который, особенно, бросался в глаза любому солдату, вызвал во мне желание глубоко вникнуть в вопросы пропаганды"⁵⁴.

Как и вообще при своем изучении литературы, в этой связи Гитлер подчеркивал тот факт, что он «бесконечно много учился», с усердием, о котором он в пропагандистских целях рассуждал: «Впрочем, в головах тех, кто должен был бы честно учиться этому, время бесследно прошло мимо; с одной стороны, они считают себя в этой сфере слишком умными, чтобы учиться чему-то новому, с другой — не имеют достаточно воли для этого». Так, он, отвечая далее на вопрос, также сформулированный в «Майн Кампф», «была ли у нас» во время войны «пропаганда вообще», отвечал: «Нет… Все, что практически делалось в этом направлении, было с самого начала так… фальшиво, что… иногда… приносило вред. Неудачная по форме, психологически фальшивая по существу; выводом из сказанного должно стать внимательное исследование германской военной пропаганды»⁵⁵.

В этом месте Гитлер начинает восхвалять свое понимание пропаганды⁵⁶ и методов массового внушения, и становится ясно, какие духовные отцы стоят за его объяснениями. Его вопрос, «к кому… следует обращать пропаганду… — к научной интеллигенции, или к менее образованной массе»⁵⁷ выдает присутствие на заднем плане Ле Бона и МакДугалла⁵⁸, — это убедительно показывает его ответ. Пропаганда «всегда должна быть обращена к массе!», говорится в книге Гитлера.«Что касается интеллигенции, или того, что сегодня, к сожалению, часто так называют, то ей нужна не пропаганда, а научное обучение⁵⁹. А по своему содержанию пропаганда имеет столько же науки, сколько искусство плаката, используемое в пропаганде. Искусство плаката заключается в умении изобразить в форме и цвете то, что привлечет внимание массы. Плакат, призывающий посетить художественную выставку, должен внушить представление о высоком уровне выставки; чем больше это удастся ему, тем выше искусство самого плаката. Плакат должен давать массе представление о значении выставки, но ни в коем случае не быть заменой показываемого на ней искусства. Тот, кто под воздействием плаката захочет познакомиться с самим искусством, должен изучать уже больше, чем плакат, так как для этого никак не достаточно простого “обхода ” выставки. От него надо ожидать, что он после основательного просмотра выставки глубоко погрузится в изучение отдельных работ, постепенно создавая свою обоснованную оценку этих работ»⁶⁰.

От Ле Бона Гитлер перенял взгляд на массу как на исключительно подверженную влиянию, легковерную и некритичную⁶¹ до такой степени, что для нее не существует невероятного⁶² и она никогда не испытывает потребность в знании правды. Положение МакДугалла о том, что уровень интеллигентности массы определяется не по самым интеллигентным и образованным ее представителям⁶³, и концепция Ле Бона о том, что индивид в массе перестает быть сознательной личностью (и под влиянием преобладающего числа несознательных личностей становится объектом внушения и заражения определенными мыслями и чувствами, направленными в общую строну, и стремлением к непосредственному осуществлению внушенных идей)⁶⁴, стали для Гитлера решающей предпосылкой как для его истолкования сути пропаганды, так и для оценки массы и каждого человека в массе. И также от Ле Бона Гитлер воспринял представление, что масса рассуждает образами, которые никаким контролирующим органом не проверяются на соответствие действительности. Уже до конца 1923 года Гитлер на своем опыте убедился, что чувства массы, никогда не знающей сомнений и неуверенности⁶⁵, всегда экзальтированны — как и учил Ле Бон. Как и Ле Бон, Гитлер был убежден, что масса требует иллюзий, от которых она не может отказаться, что нереальное для нее всегда важнее реального и нереальное на нее влияет почти так же сильно, как реальное, отчего в ней нет тенденции искать различия между действительностью и фантастическими видениями⁶⁶.

Ле Бон был убежден, что в отношении правды масса никогда не сомневается в том, что с ее «здравым смыслом и аргументами… против определенных слов и формул» сама она не подвержена внушению. Но, поскольку эти слова и формулы перед массой произносятся с благоговением, как на молитве, то «головы склоняются»⁶⁷ и выражения лиц становятся полными уважения. Соответственно Ле Бон делает вывод — тому, кто хочет воздействовать на массу, не надо выстраивать свои аргументы логически. Он должен только нарисовать картину сильными мазками, преувеличивать и всегда повторять одно и то же⁶⁸. По его теории, масса уважает только силу, а доброту рассматривает как слабость и слабо реагирует на нее. От своих героев она требует вместе с силой, по возможности, даже насильственных по отношению к себе действий; потому что она хочет подчиняться и подавляться — и бояться своих господ⁶⁹.

В том же духе учил Гитлер: «Народ, в своем подавляющем большинстве, подобен женщине, мысли и поступки которой определяются в меньшей степени здравыми рассуждениями, а скорее эмоциональными ощущениями. Но эти ощущения — несложные, а очень простые и законченные. Причем, в них немного градаций, только позитивное или негативное, любовь или ненависть, справедливость или несправедливость, правда или ложь, и никогда — наполовину так и наполовину эдак, или частично и т. д.»⁷⁰.

В жизни Гитлер уже сталкивался с только что процитированным — вероятно, во время войны, с английской стороны это делалось «гениально». Так, например, он писал: «Признаки блестящего понимания примитивизма восприятия широкой массой видны, в этой связи, в пропаганде об ужасах, беспощадно и гениально поддерживавшей условия морального духа на фронте, даже при крупнейших фактических поражениях, и таких же ударах пропаганды по немецкому врагу, как единственному виновнику развязывания войны: ложь, которая только с помощью беспардонной, наглой, тенденциозной озлобленности, с которой она проводилась, всегда была целеустремленно направлена только на одностороннюю ориентацию великого народа и поэтому вызывает довeрие у него»⁷¹.

В «Майн Кампф», в частности, есть слова: «Любая пропаганда должна быть популярной и иметь духовный уровень, соответствующий уровню восприятия самого ограниченного из тех, на кого она рассчитана. При этом ее чисто духовный уровень должен быть тем ниже, чем большее число людей ее воспринимает… Чем скромнее ее научный балласт и чем больше она ориентирована исключительно на чувства массы, тем значительнее ее успех»¹². Соответственно звучат и практические указания Гитлера:

«Но если понимать необходимость установки искусства агитации и пропаганды на широкие массы, то из этого вытекает следующее правило: Нельзя придавать пропаганде многосторонность, как это делается при преподавании научных знаний.

Способность к восприятию широкой массы очень ограничена, понимание слабое, а забывчивость велика. Поэтому любая действенная пропаганда должна ограничиваться лишь очень немногими вопросами, которые следует так долго вдалбливать, чтобы самое последнее из ее слов каждый слушатель мог образно себе представить. Если не следовать этому основополагающему принципу и говорить о многих сторонах вопроса, воздействие распылится, так как большое количество предлагаемого материала не сохранится в памяти слушателей надолго. Поэтому результат пропаганды будет слабым и скоро исчезнет.

Чем важнее вопрос, о котором вы говорите, тем психологически правильней должна быть настройка вашей тактики»⁷⁵.

«Задача пропаганды состоит не в научном образовании каждого слушателя, а в привлечении внимания массы к определенным фактам, процессам, необходимостям и т. д., к значению которых только этим привлекается внимание массы. Искусство заключается только, в том, чтобы проделать это наилучшим образом, чтобы у массы возникло убеждение в реальности этого факта, необходимости этого процесса, истинности необходимости и т. д.

Так как эта пропаганда не является обязательной, так как ее задача состоит, точно так же, как в случае плаката — в привлечении внимания массы, а не в обучении и без того образованных или стремящихся к образованию или пониманию людей, поэтому ее воздействие должно быть направлено, главным образом, на чувство и, лишь очень относительно — на так называемое понимание»⁷⁴.

«Например, задача пропаганды — не в оценке различных прав, а лишь только в подчеркивании одного права, которое касается слушателей. Ей также не требуется объективно исследовать правду, если последняя нужна другим⁷⁵, подавая ее массе в доктринерской правильности, а непрерывно служить правде данной аудитории.

Было в корне неправильно говорить о виновнике развязывания войны с той точки зрения, что не только одна Германия ответственна за развязывание этой катастрофы, лучше бы всю вину целиком возложить на противника, даже если это не соответствует действительности.

К чему привела такая половинчатость?

Широкая масса народа состоит не из дипломатов или учителей права, не из разумных и шумных экспертов, а из колеблющихся, как склонные к сомнению и неуверенности дети. Как только собственная пропаганда отдаст лишь каплю прав другой стороне, она этим дает основание сомневаться в собственном праве. Масса не в состоянии будет тогда различить, где кончается несправедливость противника и где начинается наша собственная»⁷⁶.

О том, как вождь может с успехом завоевать массу, Гитлер также прочитал у Ле Бона, который сформулировал, что это связано с потребностью в подчинении, — одинаковый принцип действует в звериной стае и человеческой массе, в обоих случаях члены стаи (массы) инстинктивно стремятся подчиниться авторитету вожака⁷⁷. Как и Ле Бон, Гитлер был убежден в том, что масса всегда является покорным стадом⁷⁸ и не может жить без властелина. Он верил утверждению Ле Бона: масса так сильно нуждается в подчинении, что она инстинктивно подчинится каждому, кто сумеет стать ее вождем. Гитлер всегда подчеркивал и успешно осуществил постулат Ле Бона о том, что каждый, кто хочет стать «вождем», должен произвести сильное впечатление на массу своими личными качествами, в частности — сильной верой (в идею) и силой воли — чтобы вызвать в массе необходимую веру и суметь подчинить ее своей воле⁷⁹.

Так же, как высказывания о пропаганде, о массе и ее вожде не являются только результатом его собственных размышлений, дело обстоит и с его высказываниями, указаниями и практическими действиями, касающимися «организации»⁸⁰. В решающей степени на них повлиял МакДугалл⁸¹. В 11-й главе 2-го тома, названной «Пропаганда и организация», Гитлер объясняет: «После моего вступления в Германскую рабочую партию я сразу же принял на себя руководство пропагандой. Я считаю эту сферу в данный момент наиболее важной. Сначала это кажется легче, чем ломать голову над организационными вопросами, чем передавать саму идею большому числу людей. Пропаганда должна намного опережать организацию и готовить для последней уже предварительно подготовленный человеческий материал»⁸². Однако, начиная с 1920, он очень интенсивно думал над организацией «движения» и всегда помнил о «principal conditions» (англ., «главных условиях»), которые МакДугалл в том же году развил в своей книге «Коллективный разум»⁸³.

Глава 4 «МАЙН КАМПФ» КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ

Тот, кто нс интересуется историей, тот подобен человеку, не имеющему ушей или глаз.

Адольф Гитлер, июль 1941 года

Формулировка, взятая в качестве названия главы, «’’Майн Кампф” как исторический документ»¹, не теряет своей обоснованности, даже если читатель знает, что Гитлер был не историком, а политиком, который задумал написать свою книгу после провала 9 ноября 1923 года перед Фельдхеррнхалле, не в последнюю очередь как защищающую и оправдывающую его. Историческую ценность могут иметь те сообщения Гитлера, где он говорит о своем личном опыте и о том, что в решающей степени повлияло на формирование его характера. В «Майн Кампф» эти вопросы (с учетом ключевых слов раздела «Список персон и терминов в “Майн Кампф”») освещены, в частности, в таких разделах, как: «Юность», «Родители», «Годы учебы и страданий в Вене», «Подсобный рабочий», «Художник», «Мюнхен», «Доброволец в полку Листа», «Революция», «Решение стать политиком», «Начало политической деятельности», «Офицер-учитель», «Германская рабочая партия», «Руководитель пропаганды НСДАП» и «Руководитель всей НСДАП»².

Нигде в «Майн Кампф» Гитлер не пытался доказать свои утверждения (сформулированные всегда безапелляционно), что имело следствием объявление многих определений Гитлера критически настроенными биографами — просто пропагандистской ложью. Впрочем, многие его формулировки действительно производят такое впечатление, как будто Гитлер повсюду хочет выдвинуть себя самого на первый плантам, где речь идет о достойном упоминания (по его мнению) решении важных вопросов. Так, приводя пока лишь один пример, в связи с его наброском рисунка знамени со свастикой, сделанным им в начале 1920 года, он не назвал имя влиятельного до 1921 года члена DAP и НСДАП, зубного врача д-ра Фридриха Крона³. Он ограничился лишь намеком: «Неплохой эскиз представил также один зубной врач из Штарнберга, который, впрочем, довольно близко подошел к моему»⁴. Так как периодически появлялись «свидетели», приводившие правдоподобные данные, но отличающиеся отданных Гитлера, то часто очень трудно докопаться до истины. Георг Франц-Биллинг⁵, говоря о развитии рисунка знамени со свастикой, придерживается более позднего описания Фридриха Крона, которое тот делает со слов бывшего председателя партии Антона Дрекслера⁶. Гитлер, несомненно, не участвовал в создании рисунка знамени со свастикой. Но в правильности утверждения Гитлера вряд ли можно сомневаться. Еще в Вене до 1913 года (или даже еще раньше, в школьные годы, до 1905 года) он уже набросал эскиз рисунка на обложке книги, где изображалось знамя со свастикой — в том виде, в каком оно с 1920 года, стало обычным для НСДАП. Названием книги, автором которой, как указывалось в рисунке, является «А. Гитлер», должно было стать: «Германская революция»⁷.

В «Майн Кампф» Гитлер приводит сравнительно мало имен. В «Списке персон и терминов»⁸ это: Ауэр, Бари, Эмиль Барт, Бетман-Гольвег, Бисмарк, О. Ст. Чемберлен, Клаузевиц, Клемансо, рейхсканцлер Куно, Дантон, Дортен, Эберт, Дитрих Эккарт, Эдуард VII, королева Англии Елизавета, Эрцбергер, Эйснер, Фридрих Великий, Франц Фердинанд, Франц Иосиф, Фюс, Гар, Гете, Хансен, Иисус, Иосиф II, Ленин, К. Либкнехт, Ллойд Джордж, Людендорф, короли Баварии Людвиг I и Людвиг III, Люгер, Марат, Маркс, Эмиль Морис, Мольтке, Муссолини, Мария Терезия, Оксенштерна, Пальм, Петч, Репингтон, Робеспьер, Шейдеман, Шлагетер, Эрнст Шмидт, Шенерер, Шопенгауэр, Симонс, Стиннес, Тирпиц, Рихард Вагнер, Веттерле, Вильгельм II и Вильсон. В «Списке персон и терминов» упоминаются также его «старые соратники»⁹: Макс Аманн,

Антон Дрекслер, Герман Эссер, Готфрид Федер, Вильгельм Фрик, Карл Харрер, Эрнст Пенер, Рудольф Шюсслер и Юлиус Штрейхер.

1-ю главу 1-го тома своей книги Гитлер начинает патетическим цветистым изображением маленького городка Браунау-на-Инне, где он родился 20 апреля 1889 года в доме «Постоялый двор “У Поммера”» (Gasthofzum Pommer) как четвертый ребенок, появившийся в третьем браке таможенного чиновника (с 1875 года — таможенного официала, с 1892 года — старшего таможенного официала) Алоиза Гитлера¹⁰. Браунау, городок близ германо-австрийской границы, хорошо соответствовал уже тогда сформировавшемуся у Гитлера стремлению— считать себя инструментом «провидения», так как в нем в начале XIX столетия произошло одно событие, которое он мог истолковать в своих интересах: в 1806 году там был расстрелян французскими войсками нюрнбергский книготорговец Йоганн Филипп Пальм (1766–1806) за то, что напечатал направленную против Наполеона листовку «Германия подвергнута глубочайшему унижению» и отказался выдать французам имена ее авторов. Расстрел Пальма и тот факт, что Браунау расположен прямо на границе Германии, Гитлер рассматривал как «счастливое предопределение» того, что он избран «судьбой», чтобы в будущем осуществить «воссоединение» (Wiedervereunigung)¹¹ Австрии с Германией.

Очень скупые сведения, сообщаемые Гитлером о своем отце (их можно сравнить с теми, какие дает Жан-Жак Руссо в своих «Исповедях»), представляют, по большей части, сказку, как составную часть его автобиографии, не отражающую ни поэтического дара автора, ни приукрашенного описания его фактической жизни. С такими литературными излишествами в «Майн Кампф» Гитлер пишет только о своих военных переживаниях. «В этом, позолоченном лучами германского мученичества городке на Инне, — пишет он, — в конце 80-х годов прошлого века жили мои родители; отец — верный долгу государственный служащий, мать, занятая домашним хозяйством и всегда с любовью относящаяся к нам, детям. Немногое из того времени сохранилось в моей памяти, потому что уже через несколько лет отец должен был… снова покинуть пограничный городок, чтобы… занять новую должность в Пассау; то есть уже в самой Германии.

Сама судьба австрийского таможенного чиновника требовала в то время частого “перекочевывания ”. Вскоре отец переехал в Линц и… там вышел на пенсию. Однако, старику это не принесло “покоя”. Будучи сыном мелкого безземельного крестьянина, он никогда не имел ни кола, ни двора. Не достигнув еще тринадцати лет, тогда еще маленьким мальчиком он завязал свою сумку и убежал из родного дома в лесном квартале. Несмотря на отговоры “опытных ’’жителей деревни, он отправился в Вену, чтобы там учиться ремеслу. Это было в пятидесятые годы прошлого столетия. Горькое решение — с тремя гульденами уйти на улицу, в неизвестность. Когда тринадцатилетний мальчик достиг возраста 17 лет, он сдал экзамен на подмастерье, но это его не удовлетворило. Скорее — наоборот. Длительная нужда, вечные страдания и несчастия укрепили в нем решимость оставить профессию ремесленника, чтобы стать кем-то более “высоким ”. Если когда-то бедному деревенскому юноше господин священник казался воплощением самой большой, но доступной человеку, высоты, то теперь, при виде горизонтов огромного города, таким воплощением стало для него звание государственного чиновника… Почти через 23 года, я думаю, цель была достигнута…

Когда он, наконец, вышел на пенсию 56-летним, он ни одного дня не смог сидеть без дела. Он купил усадьбу вблизи села Рамбах, Верхняя Австрия, обустроил ее и вернулся к привычному режиму длинной рабочей жизни, подобной той, какую вел его отец»¹²

В утверждение Гитлера, что в его — обычно выдающейся — памяти «из того времени» лишь немногое сохранилось, верится слабо. Его слова, что отец лишь после «23 лет», то есть уже почти 40-летним, стал государственным чиновником, не подтверждается фактами, так как Алоиз Гитлер, бывший в 1864 году временным ассистентом таможенного чиновника, с названием его должности «контрольный ассистент» (и в 1871-м, согласно служебному распоряжению № 19, служил в австрийском министерстве финансов, «контролером 1-го класса в филиале таможенного пункта в Браунау-на-Инне»), в 1875 году имел уже звание таможенного официала. Впрочем, звали его, рожденного вне брака сына дочери крестьянина из Штроне, вблизи Деллершайма, не Алоиз Гитлер, а Алоиз Шикльгрубер — по фамилии его матери, Марии Анны Шикльгрубер. Только в 1876 году, 39-летним, Алоиз изменил свою фамилию, с согласия политических и церковных властей^12а, на фамилию Гитлер.

Очевидно, Адольф Гитлер хотел, чтобы читатели не знали деталей его прошлого. Возможно, по той же причине он говорил в ноябре 1921 года, что его отец был «почтовым чиновником»¹³, что было неверно и умышленно путало следы. Неточным является также утверждение Гитлера, что его отец, получавший, как вышедший на пенсию таможенный официал, 2600 крон в год, то есть столько же, сколько директор государственной школы, только после выхода на пенсию купил «имение» близ Ламбаха. В договоре о купле говорится, что Алоиз Гитлер купил дом (который Адольф Гитлер назвал «усадьбой») с участком земли 38 000 м²4 февраля 1895 года, то есть еще до выхода на пенсию¹⁴ (указ от 25 июня 1895 года, Z 931/F. Рг.). Гитлер, в «Майн Кампф», многократно повторявший, что его отец снова вернулся «к режиму длинной рабочей жизни, подобной той, какую вел его отец» и «обустроил» участок земли в Ламбахе, умалчивает о том, что его отец в июне 1897 года уже продал¹⁵ хутор в Ламбахе д-ру Конраду Риттеру фон Здекауэру, а в ноябре 1898 года опять купил дом с небольшим земельным участком уже в Леонидинге, где Адольф Гитлере 1898 по 1900 год учился в народной школе¹⁶. Очевидно, до конца жизни Гитлер так и не знал, что его отец в 1888 году приобрел также хутор с участком земли в Вёрнхарте близ Вайтра, вблизи деревни Шпиталь, где Адольф Гитлер в 1905–1906 годах жил, чтобы излечиться от легочной болезни, а во время Первой мировой войны дважды проводил отпуск¹⁷. Этот хутор отец в 1892 году продал человеку по имени Йохан Хобгер¹⁸.

О своих школьных годах Гитлер говорит лишь: «Я был маленьким вожаком, который учился в школе легко и тогда также очень хорошо, хотя был не слишком послушным». Так как я в свободное время посещал уроки пения в Ламбахе, в хоре мужского монастыря, то имел отличную возможность упиваться красочным великолепием церковных праздников. Что может быть более естественным, и мне господин аббат казался, как когда-то моему отцу — маленький деревенский священник, высшим и желанным идеалом…»¹⁹ В этой связи стоит отметить, что и позднее, иногда упоминавшийся Гитлером аббат (его имя Хаген), о котором с уважением и высоким почитанием говорили не только в хоре мальчиков бенедиктинского монастыря, но и в Ламбахе и его окрестностях, ввел в состав герба монастыря стилизованное изображение свастики. Уже скоро Гитлер нарисовал свастику в своей тетради и набросал эскиз обложки книги с символом свастики²⁰. Школьные товарищи Гитлера, позднее ставшие священниками, архитекторами, строителями, торговцами и правительственными чиновниками, его школьные табели и учителя, говорили²¹, что юный Гитлер был очень способным, и в некоторых дисциплинах — явно одаренным, хотя часто — недовольным, не слишком прилежным, как правило, очень своевольным и шумным, но вполне удовлетворенным лишь тогда, когда ему не самому приходилось расплачиваться за последствия²². Тем не менее он всегда получал в народной школе Фишлхаме близ Ламбаха и в церковной школе старого бенедиктинского монастыря в Ламбахе оценки «один»²³. Также и годы в реальной школе, с осени 1900 до осени 1905 года в Линце и Штейре, Гитлер описывает не подробнее, чем годы учебы в народной школе, о которых он всю жизнь охотно и нередко мечтательно вспоминал²⁴. Он связывал отрывочные сведения с одним (не только между 1933 и 1945 годами очень часто дискутируемым) сообщением о своем постоянном споре с отцом, не позволившим ему исполнить желание стать художником. «Пока намерению отца сделать меня государственным чиновником, противостояла лишь моя принципиальная антипатия к профессии чиновника, — пишет он в “Майн Кампф”, — конфликт еще можно было легко терпеть. Я мог пока еще как-то скрывать мои внутренние представления, и не противоречил прямо. Чтобы быть полностью внутренне спокойным, мне было достаточно моего собственного твердого решения не становиться чиновником… Но труднее стало с этим вопросом, когда пришлось открыто противопоставить плану отца мой собственный. Уже в 12-летнем возрасте это произошло… однажды мне стало ясно, что я хочу стать художником. Я не сомневался, что имею талант к рисованию, именно он был причиной, почему отец посылал меня в реальную школу, хотя никогда не думал сделать это моей профессией. Наоборот. Когда я в первый раз, после очередного сопротивления любимой мысли отца, услышал прямой вопрос, а что же я собираюсь делать, я довольно непосредственно… сказал ему омоем решении, отец сначала потерял дар речи.

“Художник?”

Он сомневался в моем рассудке, возможно, думал, что он ослышался или неправильно понял. Но потом он… осознал, что я говорю серьезно, и со всей решимостью… бросился возражать. Его решение было очень простым, причем возможность наличия у меня способностей даже не подлежала обсуждению.

“Художник — нет, никогда, пока я жив ”. На мои возражения, что его сын имеет и собственные качества характера, в том числе — твердость, ответ был тем же. В том смысле, конечно, что это не так. Обе стороны оставались при своем мнении…

Разумеется, этот разговор привел к не слишком утешительным последствиям. Старик озлобился и, как ни сильно я его любил, я тоже. Отец отметал даже мысль о том, что я когда-нибудь смогу учиться на художника. Я сделал следующий шаг и сказал, что тогда я вообще не буду учиться. Так как теперь я, конечно, с такими “объяснениями ’’довел разговор до крайности, поскольку старик хотел до конца использовать свой авторитет, я замолчал, но свою угрозу стал осуществлять. Я думал, что если отец увидит мои слабые успехи в реальной школе, он, так или иначе, смирится с моим желанием.

Я не знал, правилен ли мой расчет. Но ясно, что сначала мне был нужен намеренный неуспех в школе. Что меня радовало, — в первую очередь, я учил только те предметы, которые, по моему мнению, мне потребуются позже как художнику. То, что с этой точки зрения мне казалось не существенным, или вообще не привлекало, я полностью саботировал. Мой школьный табель того периода содержал только крайние оценки по предметам. Рядом с “хорошо” и “отлично” красовались “удовлетворительно ”и “неудовлетворительно ”. Многолучше были мои успехи в географии, еще больше — в мировой истории. Это — два любимых предмета, по которым я шел первым в классе»²⁵.

Весьма вероятно, что Алоиз Гитлер, сам сумевший подняться от бедного деревенского сапожного подмастерья до небедного чиновника, который был в состоянии дать своему сыну Адольфу «порядочное» образование, так и не согласился с мечтой сына стать художником. Эта часть книги Гитлера весьма характерна. Либо Адольф Гитлер своим объяснением причины своих неровных и небольших успехов в средних школах²⁶ в Линце и Штейре задним числом из своих неудач старается сделать победу, либо он говорит об истинном положении вещей, однозначно утверждать невозможно.

В этой связи важным является такое утверждение Гитлера:

«Вопрос о моей профессии решился, однако, быстрее, чем я мог ожидать.

Когда мне было 13лет, отец внезапно умер. Кровоизлияние в мозг поразило этого крепкого на вид человека и положило безболезненный конец его земным странствиям, а всех нас погрузило в глубочайшее горе. То, к чему он больше всего стремился — создать для своих детей обеспеченное существование, не такое, как его собственная, полная горя, жизнь, кажется, емусделать не удалось. Одно он заложил, хотя и не сознательно — ростки будущего, которые тогда ни он, ни я не могли понимать. Поначалу внешне ничего не изменилось. Мать считала своим долгом, в соответствии с желанием отца, продолжить руководство моим воспитанием, то есть заставить меня изучать то, что нужно для карьеры чиновника. Сам же я, еще больше чем прежде, был полон решимости — ни при каких обстоятельствах не становиться чиновником. И теперь, поскольку средняя школа, по изучаемым там предметам, отдалялась от моего идеала, внутренне я стал равнодушнее. Но неожиданно на помощь мне пришла болезнь, которая в течение нескольких недель решила вопрос омоем будущем и давний спор в отцовском доме. Мое тяжелое легочное заболевание дало основание врачу настойчиво рекомендовать моей матери — ни в коем случае меня не обучать профессии, требующей сидения в конторе. Учебу в реальной школе тоже пришлось оставить на год. То, о чем я долго мечтал, все, что для меня было под запретом, этим событием теперь одномоментно стало действительностью. Мать, под влиянием моей болезни, наконец, согласилась позднее забрать меня из реальной школы и разрешить посещение академии»²⁷.

Слова Гитлера, что он потерял отца «на 13-м году жизни», не совсем точны. Его отец умер в январе 1903 года; в апреле 1903 Адольфу Гитлеру исполнилось 14 лет. То, что «внешне ничего» не изменилось, — справедливо. Семья Гитлера, материально обеспеченная не маленькой пенсией и, кроме того, имевшая большой дом в Леонидинге, могла жить небедно²⁸. Успехи Гитлера в школе тоже не изменились. После окончания 3-го класса реальной школы в Линце летом 1904 года он оставил школу и к 16 сентября 1905 уже посещал государственную среднюю реальную школу в Штейре, где он перед приемом должен был сдать повторный экзамен по французскому языку²⁹. Утверждение Гитлера, что из-за болезни он был вынужден оставить школу, справедливо³⁰. Летом 1905 года он начал длившуюся до конца 1907 года праздную жизнь, которую он назвал «счастливейшими днями», казавшимися ему «почти как прекрасная мечта»³¹. Август Кубицек, которого Гитлер знал с того времени, рассказал, что он вместе с Гитлером ходил в театр — на драматические спектакли и оперу, что Гитлер очень много читал и рисовал³². Сам Гитлер, который это время вскоре назвал «пустотой беспечной жизни»³³, подробнее об этих годах не распространялся. Конец его праздной жизни положила смерть матери, последовавшая 21 декабря 1907 года³⁴.

2-я глава книги, которую Гитлер озаглавил «Годы учебы и страданий в Вене», начинается так: «Когда умерла мать, судьба уже приняла свое решение хотя бы в одном». Она отняла у него возможность решать.

Он пишет: «В последние месяцы страданий матери я ездил в Вену, чтобы сдавать приемные экзамены в академию. С толстой папкой рисунков в руках я отправился в путь, убежденный, что играючи смогу сдать экзамены. В реальной школе я был лучшим художником класса; с тех пор мои навыки… значительно окрепли и я был уверен, что все кончится отлично»³⁵.

В сентябре 1907 года, после очень долгих колебаний и двух лет праздности, Гитлер, в числе 112 кандидатов, держал экзамен в Общем художественном училище изобрази

тельных искусств (Allgemeinen Malerschule der Bildenden Künste) на Шиллер-платц, на котором все претенденты на двух трехчасовых сеансах должны были выполнить две композиционные задачи на глазах профессоров. В первый день были предложены такие темы³⁶:

1. «Изгнание из рая», «Охота», «Весна», «Рабочие-строители», «Смерть» и «Дождь».

2. «Возвращение блудного сына», «Побег», «Лето», «Лесорубы», «Скорбь» и «Огонь».

3. «Каин убивает Авеля», «Возвращение домой», «Осень», «Кучера», «Радость» и «Лунная ночь».

4. «Адам и Ева находят тело Авеля», «Прощание», «Зима», «Пастухи», «Радость» и «Танец во время грозы».

Во второй день кандидаты должны были выбрать темы из следующих групп:

1. «Эпизод из Sindfluth», «Засада», «Утро», «Ландскнехты», «Музыка» и «Молитва».

2. «Три святых короля», «Бегство» («Погоня»), «Полдень», «Нищий», «Предсказательница» и «Несчастный».

3. «Добросердечный самаритянин», «Паломник», «Конец Рабочего Дня», «Рыбак», «Сказительница» и «Кладоискатель».

4. «Заковывание в кандалы Самсона», «Прогулка», «Ночь», «Рабы», «Спокойствие» и «Учитель»³⁷.

Какую тему выбрал Гитлер и кто его экзаменовал, документально не подтверждено³⁸. Но более важным, чем ответ на этот вопрос, является факт, что Гитлер выдержал эту часть экзамена, тогда как 33 претендента провалили³⁹. В книге Гитлер умолчал о том, что он лишь на втором этапе экзамена потерпел неудачу — вместе с 50 другими участниками — когда требовалось выполнить так называемое «пробное рисование», в котором надо было выполнить рисунки, отличающиеся от уже показанного претендентом на предыдущем испытании. Он пишет лишь: «Я ждал… со жгучим нетерпением и с гордой уверенностью результата моего вступительного экзамена. Я был настолько убежден в успехе, что сообщение об отказе стало для меня ударом грома среди ясного неба… Когда я пришел к ректору, чтобы узнать о причине отказа… тот заверил меня, что из моих рисунков видно однозначно, что я не имею данных для того, чтобы стать художником, а мои способности, очевидно, лежат в области архитектуры; для меня не подходит художественное училище, а лишь — архитектурное при академии»⁴⁰.

В «списке сдававших экзамены», где указывалось обоснование отказа в приеме, обо мне кратко говорилось: «Список недостаточно успешно выполнивших пробное рисование или не допущенных к нему… Адольф Гитлер, род. в Браунау/Инн, Верхняя Австрия, 20 апреля 1889, немец, кат. Родители: государственный обер-официал. Пробное рисование неудовлетворительно, мало человеческих голов»⁴¹.

Предложение ректора академии — по результатам вступительных экзаменов («мало голов») поступить в архитектурное училище при Академии, Гитлер не смог реализовать, так как он не сдавал экзаменов на аттестат зрелости и не заканчивал технической строительной школы. В «Майн Кампф» он резюмирует: «Именно то, что я из упрямства не хотел изучать в реальной школе, больно отомстило мне… По здравому рассуждению, исполнение моей мечты теперь было неосуществимым»⁴².

Гитлер вернулся в Линц и ухаживал за своей смертельно больной матерью, которая умерла 21 декабря 1907 года, так что с рождественских дней 1907 года он был уже круглым сиротой. В феврале 1908 года, за несколько недель до своего девятнадцатилетия, он, как и прежде, неплохо обеспеченный, вновь отправился в Вену, с целью — в индивидуальном порядке подготовиться к следующему вступительному экзамену в Академию⁴³, с помощью скульптора и преподавателя высшей школы Панхольцера. В своих воспоминаниях он особенно грубо искажает этот период своей жизни. Так, в ноябре 1921 года он пишет: «Мне не было еще 18 лет, когда я начал работать на стройке подсобным рабочим и два года выполнял самую разную работу обычного поденщика». То же самое он говорит и в «Майн Кампф», добавляя, что «ненадежность поденного заработка для пропитания… быстро… стала одним из труднейших обстоятельств новой жизни, начавшейся после смерти моей матери. Нужда и суровая действительность заставили меня принять быстрое решение. Скудные средства отца во время тяжелой болезни матери почти целиком были потрачены, а назначенного мне, как сироте, пособия явно не хватало на жизнь, поэтому мне пришлось каким-то образом самому зарабатывать на хлеб»₄₄.

Факты же, напротив, говорят, что Гитлер, несмотря на его утверждения, с 1908 по 1914 год ни в Вене, ни в Мюнхене, не испытывал нужды и голода. Наоборот. С февраля 1908 года, когда он из Линца переехал в Вену, из доли отцовского наследства он ежемесячно получал 58 крон и, кроме этого, еще 25 крон пособия (как сирота), так что в сумме получалось 83 кроны в месяц. Помимо этого после смерти своей матери он получил значительную денежную сумму по наследству от вальбургской семьи Гитлер, родственника, жившего в богадельне⁴⁵, и еще — наследство от своей тетки Йоханны Пёлцль, все это позволило ему до 1914 года вести свободную от материальных забот жизнь⁴⁶. Супплент (асессор) средней реальной школы до 1914 года имел месячный заработок 82 кроны⁴⁷, юрист с высшим образованием после года работы в суде получал 69 крон в месяц, учитель в первые 5 лет службы — 66 крон, почтовый служащий — 60 крон⁴⁸. Бенито Муссолини, который в 1909 году жил в тогда австрийском Триесте и был главным редактором газеты «Л’Авенире дель Лавораторе» и секретарем социалистической секции рабочей палаты, за обе должности вместе получал 120 крон⁴⁹.

Единственным первоисточником информации о том, что юный Гитлер в Вене был подсобным рабочим, остался он сам. Его утверждение, что «пять лет, когда я, сначала как подсобный рабочий, а затем как мелкий художник… зарабатывал себе на скудный хлеб»⁵⁰, является легендой. Не нашлось ни одного свидетеля, видевшего его в качестве подсобного рабочего в Вене на стройке или где-либо еще, даже до 1945 года, когда сотрудники Главного архива НСДАП систематически искали и опрашивали — об их воспоминаниях, связанных с юными годами Гитлера, — его соучеников, учителей, священников, покупателей его картин и сожителей по мужскому общежитию на Мельдеманн-штрассе в Вене. Тем не менее его рассказ о своих переживаниях в то время, когда он был разнорабочим⁵¹ на стройках в Вене вместе с другим и рабочими, не является чистой выдумкой, как это безуспешно пытался показать Йетцингер с недостаточной аргументацией⁵². Возможно, с середины ноября до середины декабря 1909 года Гитлер, под давлением нужды, действительно работал разнорабочим. Это было короткое время, когда он ночевал в приюте для бездомных в районе Вена-Майдлинг, где, очевидно, он прятался от властей, потому что решил уклониться от военной «регистрации», к которой осенью 1909 году его обязывал официальный бюллетень № 41 австрийского закона о воинской повинности от 11 апреля 1889 года⁵³. До середины ноября 1909 года он пытался ускользать от властей с помощью смены квартиры каждый месяц. Например, с 18 ноября 1908 года по 20 августа 1909 года он жил на Фельбер-штрассе 22, с 20 августа до 16 сентября 1909 года — на Зехсхаузер-штрассе 58, а затем, до ноября 1909 года, — на Симон-Денк-гассе, где снимал квартиру⁵⁴.

Не материальные трудности, на которые ссылается сам Гитлер, заставляли его искать угол в беднейших кварталах, а в конце 1909 года — даже в приюте для бездомных, хотя его биографы десятилетиями твердили об этом как о доказанном факте⁵⁵. Например, Буллок писал в вышедшем в 1965 году переработанном английском издании биографии Гитлера: «Летом мог он (Гитлер. — Примеч. авт.) спать на свежем воздухе… а к началу осени получил койку в приюте для бездомных»⁵⁶. Буллок, почерпнувший эту неточную информацию о периоде до 1924 года у Франца Йетцингера, который в свою очередь опирался на ложные данные Конрада Хейдена (сфабриковавшего «показания» бродяги Рейнгольда Ханиша, прельстившегося на деньги), пишет, что Гитлер «с начала 1909 года не мог позволить себе снять комнату, и вынужден был… ночевать на свежем воздухе — на скамейках и под арками ворот… а в холодные ночи шел в приют для бездомных в Майдлинг»⁵⁷. Американский биограф Гитлера Уильям Лоуренс Ширер считает даже, что Гитлер «из-за отсутствия денег… четыре года… жил в приюте для бездомных»⁵⁸.

Незадолго до Рождества 1909 года Гитлер поселился в подобном крупному, но дешевому отелю мужском общежитии на Мельдеманн-штрассе, где оставался до 24 мая 1913 года; там жили холостые офицеры, студенты, служащие, коммерсанты, торговцы и, частью, — неудачники и авантюристы⁵⁹. То, что он набрасывал, рисовал и писал (картины) в Вене, появилось именно в этом молодежном общежитии, хотя он об этом прямо не говорит. В «Майн Кампф» он рассказывает об этом времени: «В 1909–1910 годах мое положение настолько улучшилось, что мне уже не надо было заниматься поденной работой как разнорабочему. Я стал работать самостоятельно как мелкий рисовальщик и акварелист. Зарабатывал настолько мало, что едва хватало на жизнь, но такую уж я выбрал профессию. Зато теперь я уже не возвращался с работы смертельно усталым, как раньше, когда был не способен читать книгу долго, а сразу засыпал. Моя нынешняя работа шла параллельно с моей будущей профессией. Теперь я сам мог распоряжаться своим временем — гораздо с большим успехом, чем раньше.

Я писал картины, чтобы зарабатывать на жизнь, и с радостью учился»⁶⁰.

Замечание, что он «возвращался с работы… смертельно усталым», может относиться к периоду с середины ноября до середины декабря 1909 года, когда он ночевал в приюте для бездомных. В разговоре с фотографом Генрихом Хоффманом 12 марта 1944 года в Оберзальцберге Гитлер подтвердил то, о чем писал в «Майн Кампф».

«Я не хотел стать художником, — заявил он (согласно протоколу беседы), — я писал эти картины, чтобы заработать на жизнь и иметь возможность учиться… Я писал лишь столько, чтобы минимально покрыть свои потребности. В месяц мне требовалось около… 80 (марок. — Примеч. авт.)…В тот период я учился ночи напролет. Мои архитектурные наброски были тогда самым дорогим для меня — интеллектуальной собственностью, которой я никогда не жертвовал так, как я отдавал свои картины. Не надо забывать, что все мои сегодняшние мысли, мои планы в архитектонике произрастают из того, что приобрел в те годы, работая ночи напролет. Если я сегодня в состоянии легко набросать на бумаге, например, эскиз театрального здания, то сделаю это не в состоянии транса. Все это — исключительно результат моего тогдашнего самообразования. К сожалению, большая часть моих тогдашних эскизов пропала»⁶¹.

По свидетельству тех, кто жил одновременно с Гитлером в мужском общежитии, в среднем за один день он рисовал одну картину, как правило, на заказ⁶². Сотрудники Главного архива НСДАП, пытавшиеся (особенно в 1938–1939 годах) собрать картины Гитлера венского периода или по крайней мере установить их местонахождение, разыскали множество его работ, стоимость которых выросла к этому времени до 2000–8000 марок⁶³. До августа 1910 года гравер Рейнгольд Ханиш, с которым Гитлер познакомился в ноябре в приюте для бездомных⁶⁴, доставлял заказчикам работы Гитлера: картины, акварели, рисунки тушью и жанровые рисунки, такие, например, как «Здание парламента», «Старая Вена. Фишер-тор», «Михаэлер-плац и Драйлойфер-хаус», «Старый городской театр», «Дворец Ауэршперг», «Миноритен-кирхе» и «Прагер»⁶⁵; продавал работы, выполненные не по заказу, — торговцам и всем желающим. Ханиш рассказывал, что они «вместе добились хороших заказов»⁶⁶, а выручку делили пополам⁶⁷.

Нов августе 1910 года Гитлер донес на своего внезапно исчезнувшего делового партнера, обвинив его в обмане. Гитлер утверждал, что после продажи одной акварели, на которой изображалось здание венского парламента, Ханиш обманул его на 19 крон, а другой рисунок, стоимостью 9 крон, просто украл. Ханиш, которого в мужском общежитии знали как Фрица Вальтера, должен был провести одну неделю в тюрьме⁶⁸. Его объяснения в полиции и перед судом оказались неубедительными, впрочем, как и его позднейшие рассказы. Так, например, он в мае 1933 года говорил:

«Эту акварель (“Парламент”. — Примеч. авт.) Адольф Гитлер нарисовал в начале 1910 года в мужском общежитии по адресу Вена-ХХ, Мельдеманн-штрассе. Он дал ее мне для продажи и надеялся получить за нее 50 крон. Но, после того, как никто не захотел купить ее, а наши средства подошли к концу, Гитлер посоветовал мне — продать ее за любую цену. Я продал картину за 12 кр. (крон. — Примеч. авт.) столяру-рамщику Венцелю Райнеру, Вена-IX, Лихтенштейн-штрассе, и передал Гитлеру 6 кр. в счет его доли, как договорились. Когда вскоре после этого мы поссорились, я ушел из общежития. Гитлер задним числом обвинил меня в том, что я обманул его при продаже этой акварели. Это ложное показание он повторил и перед судом. Я не стал оспаривать утверждение Гитлера, потому что от покупателя этой акварели у меня был многонедельный заказ, который, в случае, если бы я сказал об этом, перешел бы к Гитлеру. Утверждение Гитлера, что картина стоит якобы 50 кр., тоже неверно. Потомучтоон никогда не рисовал картин, стоящих 50 крон. Он редко получал 10 крон, а хорошие магазины никогда не брали его картин, так как худож. (художественной. — Примеч. авт.) ценности они не имели. Частный покупатель, приобретая эту картину у рамщика, уже в раме и со стеклом, заплатил, как записано в торговой книге, 35 кр. Им был директор банка Зигмунд Рейх, живущий в районе Вена-ХIХ. От вдовы последнего картина перешла к г-ну Францу Фейдеру, чиновнику железнодорожного ведомства из Инсбрука»⁶⁹.

Этой аферой закончился деловой союз Гитлер — Ханиш. Теперь Гитлер стал сам разносить заказчикам часть своих картин. В тот период продажей картин Гитлера временно занимался также торговец Нойман, венгерский еврей, живший тоже в общежитии на Мельдеманн-штрассе. Многие покупатели картин Гитлера были, согласно имеющимся данным, интеллектуалы и предприниматели еврейской национальности⁷⁰.

Ханиш, который, расставшись с Гитлером, потерял свой регулярный и неплохой заработок и упорядоченную жизнь⁷¹, а также провел семь дней в тюрьме со всеми негативными последствиями для него, мстил Гитлеру вплоть до 1931 года (когда последний уже стал известным партийным руководителем), распуская лживые слухи о нем. Объяснение друга Ханиша, Фейдера, от 11 мая 1938, хранящееся в Главном архиве НСДАП, «я знал, что некие газетчики часто расспрашивали Ханиша об Адольфе Гитлере, но известная правда в их сообщениях умышленно дополнялась ложью, причем Ханиш должен был затем ручаться за все целиком своим именем»⁷², было не более, чем попыткой спасти честь уже мертвого друга, который в 1938 году погиб в тюрьмах СС⁷³. Письма Ханиша к Фейдеру неоднократно обсуждались в литературе⁷⁴. И заявление Фейдера отом, что он «предупреждал Ханиша и пытался отговорить его от подобных действий»⁷⁵, противоречит его же словам, что Ханиш всегда был правдив. Два поколения историков, однако, принимали за чистую монету рассказы Ханиша, приписывавшего Гитлеру собственные приключения и выдававшего фантазии за действительность.

Слова Гитлера в «Майн Кампф», что денег, получаемых им от продажи своих картин, «едва хватало на жизнь», учитывая имеющиеся документы, следует считать сознательным и особо эффектно поданным искажением фактического положения вещей. Потому что, даже если бы его доход был таким незначительным, как он утверждает, у него и кроме этого было более чем достаточно средств. Его финансовые обстоятельства были настолько хороши, что в мае 1911 года он даже отказался (в пользу своей младшей сестры Паулы) от пенсии по потере родителей в размере 25 крон ежемесячно, которую мог получать до апреля 1913 года⁷⁶. Окружному суду в Линце он объяснил, что может «содержать себя» и «согласен с тем, чтобы его сестра получала всю пенсию целиком». Тот факт, что его умершая в марте 1911 года тетка Йоханна Пёлцль оставила ему 3800 крон, как следует из сохранившихся протоколов окружного суда в Линце, Гитлером не упоминался и не указывался даже косвенно.

Рассказ Гитлера о венском периоде своей жизни, который он называет «основополагающей школой»⁷⁷ своей жизни, так же мало соответствует фактам, как и утверждения биографов, что его жизнь в Вене была бесцельным прозябанием нищенствующего люмпена среди бродяг и лодырей, опустившихся, прогоревших и выброшенных на обочину жизни элементов. Впрочем, одну часть легенды о своей юности, особенно о ее венском периоде. Гитлер преднамеренно сплетает сам. Расплывчатые формулировки и (нередко, умышленно) неточные выражения в «Майн Кампф» помогают созданию образа Гитлера в тех деталях, которые не основаны на достоверных документах, предлагающих гарантированно правильный и идентичный его портрет.

В мае 1913 года Гитлер покинул Вену и переехал в Мюнхен, где до начала войны он жил в районе Швабинг, в комнате с отдельным входом по адресу Шлейссхеймер-штрассе 34, снимаемой у портного Йозефа Поппа за 20 марок в месяц⁷⁸. Однако в «Майн Кампф» он пишет: «В начале 1912 года я окончательно переехал в Мюнхен»⁷⁹. Почему Гитлер здесь искажает факты, понять нельзя. Уже в ноябре 1921 года он распространял эту версию⁸⁰. В соответствии с утверждением Гитлера, после 1933 года на металлической памятной доске, появившейся на этом доме (Поппа) на Шлейссхеймер-штрассе, значилось, что Гитлер жил там с 1912 по 1914 год, всего 26 месяцев⁸¹, хотя фактически он жил в Мюнхене до 1914 лишь 14 месяцев⁸².

Как и в Вене, в Мюнхене он тоже писал картины⁸³, по большей части — живописные здания города (в их числе — пивной зал «Хофбройхаус», Монетный двор, Национальный театр, Фельдхеррнхалле, «Пропилеи» и Старую ратушу⁸⁴), используя в качестве моделей фотографические открытки, и с большим успехом продавая (о чем свидетельствует его доход в среднем 100 марок в месяц, немалая сумма для 1914 года) картины, размером, обычно, не более 30x40 см, чаше всего — в торговых рядах художников на Максимилиан-плац⁸⁵. По сообщению Йозефа и Элизабет Попп (детей владельца квартиры Поппа), Гитлер «почти непрерывно читал… принося связки книг из городской библиотеки. Флотский календарь Германии он знал наизусть»⁸⁶.

О том, как в Вене Гитлер для продажи своих картин пользовался услугами перекупщиков Ханиша и Ноймана, в 1933 году д-р Шнелль из Мюнхена рассказывал репортеру из «Зоннтаг-Морген-Цайтунг»⁸⁷. «Однажды, — пишет журналист, — в 1913 году жена позвала д-ра Шнелля… перед домом стоял молодой тщедушный человек с тихими и скромными манерами. Он сказал, что он художник и… хотел бы продолжить образование в архитектуре… “Извините меня, — сказал он, — мои дела не слишком хороши! ” — “Вы можете рисовать? — спросил д-р Шнелль. “Конечно! Это моя профессия! ” После этого д-р Шнелль пошел с ним на улицу (Зендлингер), откуда наискосок видны… портал “Йоханнис-кирхе” и… фасад дома “Асам-хаус”. “Нарисуйте это для меня! Попробуйте раз, а потом принесете работу! ”… “Больше он… не придет!” — подумал д-р Шнелль и забыл про свой заказ. Однако, спустя три недели Гитлер пришел, принеся свою акварель “Йоханнис-кирхе” и попросил д-ра Шнелля: “Дайте мне еще заказ, это для меня большое подспорье в моем существовании!” Заказчик, который затем познакомил художника с мюнхенским юстиц-асессором Эрнстом Хеппом⁸⁸, тоже начавшим покупать картины у Гитлера, подружился с ним и позднее, во время войны, активно переписывался, согласился и в течение нескольких месяцев приобрел акварели, называвшиеся “Зендлингертор”… “Хоф-театр”, “Одеон-плац с Фельдхеррнхалле”, “Альтер-Хоф”, “ Хофбройхаус” и еще две или три»⁸⁹.

То, что Гитлер пишет в «Майн Кампф» (глава 4 «Мюнхен») о периоде жизни в Мюнхене, мало пригодно в качестве источника информации для биографа. Там он развивает свои представления о «фальшивой политике союзов Германии», о «четырех путях германской политики», о «приобретении новых территорий», о «признании недействительным Австрийского союза», о спекулятивных конъюнктурных союзах «с Англией против России» и «с Россией против Англии», об «англичанине в немецкой карикатуре», о «внутренней слабости Союза трех», о «Памятной записке Людендорфа» (1912 года), о «государстве и хозяйстве» и об «отношении Германии к марксизму»⁹⁰ и добавляет: «Во всяком случае, это время перед войной было самым счастливым в моей жизни»⁹¹.

Так же как не похоже на Гитлера писать неприкрашенную правду, так же он и умалчивает об успехе австрийских властей, нашедших его в Мюнхене, после того как с осени 1909 года он скрывался от призыва в армию⁹².

Его рассказ о реакции на начало войны понятен лишь посвященным, читающим между строк, в которых Гитлер, на свой манер, пытается представить себя в выгодном свете. «По политическим соображениям я, в первую очередь, уехал из Австрии (“расового Вавилона”, как часто он презрительно называл “двойную монархию”. — Примеч. авт.), — пишет он, — но когда началась война, мне пришлось, само собой разумеется, заплатить за такой образ мыслей. Я не хотел сражаться за государство Габсбургов, но был готов в любой момент умереть за мой народ и представляющую его империю»⁹³. Действительно, в Мюнхене он сразу же после начала войны попросился на военную службу. Уже «3 августа я направил просьбу Его Величеству королю Людвигу III — разрешить мне вступить в какой-либо баварский полк»⁹⁴, пишет он по этому поводу, и это похоже на правду. Просьбу в феврале 1914 года признанного «непригодным» к воинской службе Гитлера удовлетворили. 16 августа он смог — при содействии Эрнста Хеппа — вступить в баварский полк Листа⁹⁵, где 8 октября 1914 года он принял присягу на верность королю Баварии и затем — своему кайзеру Францу Иосифу⁹⁶.

После необычно краткого и недостаточного обучения в октябре 1914 Гитлер попал на фронт. В одном длинном и содержательном письме⁹⁷ Эрнсту Хеппу он рассказывает о том, что в феврале 1915 года:

«После беспримерно красивой поездки по Рейну мы 23 октября прибыли в Лилль. Уже проезжая по Бельгии, мы могли видеть войну. Лёвен представлял собой кучу развалин и пожарищ. До Дурмея поездка была довольно спокойной и безопасной. В нескольких местах железнодорожные пути, несмотря на строжайшую охрану, были повреждены. Все чаше попадаются взорванные мосты, разбитые локомотивы… Слышен также далекий монотонный гул наших тяжелых мортир. Под вечер мы прибыли в значительно разрушенный пригород Лилля. Мы выгрузились и стали слоняться вокруг ружейных пирамид. Примерно уже около полуночи мы, наконец, вошли в сам город. Бесконечная, монотонная дорога, слева и справа — низкие фабричные здания, бесконечные закопченные и задымленные кирпичные коробки… После 9 часов на улицах никого нет, только военные. Мы, почти с опасностью для жизни, лавировали между обозами и колоннами с боеприпасами, и, наконец, добрались до внутренних ворот крепости… Мы были уже далеко от Лилля. Орудийная канонада стала слышна сильнее. Как гигантская змея наша колонна ползла вперед. В 9 часов скомандовали привал в парке, окружающем замок. Два часа отдыха, и снова в путь до 8 вечера. Теперь полк исчез, он разбился на роты, которые постоянно ищут прикрытия от атак с воздуха… Наконец, мы видим сразу за нами немецкую гаубичную батарею, которая каждые 15 минут выбрасывает два снаряда через наши головы — в черную ночь. Они ревут и шипят сквозь воздух, а потом издали слышны два тупых удара. Каждый из нас вслушивается…

И пока мы, разговаривая шепотом, лежим, тесно прижатые друг к другу, и смотрим в звездное небо, вдали послышался какой-то шум, который постепенно стал приближаться, а стрельба из пушек участилась, пока не перешла в непрерывный грохот. Каждый из нас вздрагивал всем телом. Это называлось: англичане наносили ночной удар. Мы долго ждали, не понимая в чем дело. Затем снова стало тише, наконец, адский шум совсем стих, только наша батарея каждые 15 минут посылала в ночь свой железный привет. Утром мы увидели большую воронку от снаряда… Мы поползли по земле к опушке леса. Над нами ревело и свистело, вокруг летели обломки разорванных в клочья деревьев. Снова лопались гранаты на опушке леса, взметая облака камней, земли и песка, вырывая из земли тяжелейшие деревья и уничтожая все в желто-зеленом, мерзком, зловонном дыму. Мы не могли вечно лежать здесь, и если нам суждено погибнуть, пусть лучше это произойдет не здесь… Когда выдалось мгновение, я вскочил и побежал, через луга и поля свеклы, прыгая через канавы, проволоку и живые изгороди, потом услышал впереди крики: “Сюда, все сюда!” Вижу передо мной длинный окоп, через секунду уже прыгаю в него, спереди и сзади, слева и справа то же самое делают множество других… Перед нами продолжают рваться снаряды, в том числе — и в английских окопах. Как из муравейника оттуда выскакивают ребята, а мы приступаем к штурму. С быстротой молнии мы перебегаем поле и после стычки, иногда переходящей в рукопашную, мы выбрасываем молодчиков из нескольких линий окопов… Того, кто не сдается, пристреливают…»⁹⁸

Но нигде в «Майн Кампф» Гитлер не пользуется таким языком, здесь его стиль нарочито литературный. Касаясь событий, описанных в письме к Хеппу, он уже пишет так:

"Наконец, пришел день, когда мы выехали их Мюнхена, чтобы приступить к исполнению нашего долга. Так я впервые увидел Рейн, когда по его тихим волнам мы плыли на запад для того, чтобы его, истинно германский ноток, закрыть от алчности заклятого врага. Когда сквозь нежную пелену утреннего тумана первые нежные солнечные лучи осветили проплывающий мимо нас памятник в Нидервальде, в утреннее небо из бесконечно длинного каравана вырвалась старая песня “Вахта на Рейне ”, и моя грудь сжалась.

А потом пришла сырая, холодная ночь во Фландрии, сквозь которую мы молча маршировали, и когда сквозь туман появились проблески дня, вдруг над нашими головами прошипел железный привет и с громким хлопком выстрелил по нашим рядам маленькими пулями, хлестнувшими по сырой земле; но прежде чем мелкие облачка рассеялись, из двух сотен глоток навстречу посланникам смерти раздалось первое “ура”. Затем начались трескотня и грохот, пение и рев, и с горящими глазами каждый рвался вперед, все быстрее, пока вдруг, через свекольные поля и изгороди, не ворвался в пекло боя, в борьбу человека против человека. Но издали до наших ушей донеслась песня, ее звуки подходили ближе и ближе, передавались от роты к роте, и тогда, когда смерть деловито ворвалась в наши ряды, песня достигла нас, а мы, в свою очередь, передали ее дальше: “Германия, Германия превыше всего, превыше всего на свете!”⁹⁹

Через четыре дня мы вернулись назад. Даже наша походка теперь стала другой. Семнадцатилетние мальчики выглядели теперь как мужчины. Добровольцы из полка Листа, возможно, еще не научились хорошо сражаться, но умереть они сумели как старые солдаты»¹⁰⁰.

Одним из самых прочных воспоминаний своего детства, о котором Гитлер повествует в «Майн Кампф», является его особенный интерес ко всему, «что связано с войной»¹⁰¹, это же в один голос подтверждают его школьные товарищи¹⁰², учителя и священники. То же самое продолжалось и на фронте до 1915 года, о чем свидетельствуют его отправленные полевой почтой письма Эрнсту Хеппу и семейству Попп из Мюнхена. Он постоянно рассказывал Поппу¹⁰³ о своих художественных впечатлениях, связанных не только с ландшафтом, местом, обстановкой, особенностями позиции его воинского подразделения, но и особенно подчеркивал и эпически широко повествовал прежде всего обо всех отраженных атаках врага и успешных наступлениях собственной армии. Так, например, он пишет Йозефу Поппу 20 февраля 1915 года: «Вчера ночью пришло сообщение о победе Гинденбурга. В окопах его приветствовали громогласным “ура”»¹⁰⁴. «У каждого из нас, — писал он Эрнсту Хеппу. — было лишь одно желание — поскорее разделаться с бандой, уничтожить ее любой ценой»¹⁰⁵.

Но фронтовой солдат Гитлер, который двадцатью годами позже как фюрер и рейхсканцлер сам разрабатывал планы войны, постоянно в своих письмах указывал также на ужасающие потери собственной армии, на огромное напряжение, на разрушение вражеских городов и деревень, писал о своей тоске по Мюнхену¹⁰⁶. «Жертвы и страдания, которые каждый день приносят и терпят сотни тысяч из нас… река крови, текучая здесь изо дня вдень», как писал он Хеппу в феврале 1915 года, были ему не безразличны. Но он ожидал не только полной победы над врагом, но и «разрушения внутреннего интернационализма»¹⁰⁷. Однако, как и многие солдаты, Гитлер уже в 1915 году пресытился войной. Чрезмерное воодушевление борьбой на фронте довольно быстро уступило место трезвой деловитости, плохо сочетающейся с оценкой войны как нормального средства политики, сделанной десятью годами позже в «Майн Кампф», хотя Гитлер не замалчивает в своей книге этот перелом.

«Год шел за годом, — пишет он в «Майн Кампф», — и место романтики битвы… заняло отвращение. Воодушевление постепенно угасло и ликующий восторг сменился страхом смерти. Пришло время, когда в каждом из нас шла борьба между инстинктом самосохранения и долгом. Я тоже не избежал этого выбора. Всегда, когда смерть была близка, я пытался бунтовать против чего-то неопределенного, затем внушал себе, что это — здравый смысл слабого тела и трусость, которая пытается охватить каждого. Происходила тяжелая внутренняя борьба, исход которой часто решали последние остатки совести. Чем громче был голос, взывавший к осторожности, тем сильнее становилось сопротивление ему, пока, наконец, после тяжелой внутренней борьбы победа оставалась за сознанием своего долга. Уже зимой 1915/1916 года во мне эта борьба закончилась. Воля, наконец, стала полным хозяином. Если в первые дни на фронте я шел в атаку с ликованием и смехом, то теперь я стал спокойным и решительным. И таким я остался надолго. Лишь теперь судьба могла приступить к последним испытаниям, без надрыва нервов и отказа разума»¹⁰⁸.

Фронтовые письма Гитлера¹⁰⁹ показывают, что именно в этом пункте книга «Майн Кампф» является надежным источником информации. Впрочем, до 1924 года Гитлер умалчивает о возникновении его оценки войны. Он не говорит, что (как следует из фронтовых писем) до начала 1920-х годов напрочь отвергал войну, считая ее средством еврейства для подчинения себе мира. Гитлер был храбрым солдатом, хорошим товарищем, надежным и осмотрительным, однако, по мнению своего командира, все же не пригодным для должности командира¹¹⁰. Дважды он был ранен¹¹¹ и получил много наград. Согласно записям в списке личного состава 7-й запасной роты 2-го баварского пехотного полка, 2 декабря 1914 года его наградили Железным крестом 2-го класса, позднее — Крестом за военные заслуги 3-го класса с мечами, затем — полковым дипломом за выдающуюся храбрость в бою при Фонтене, служебным знаком отличия III класса и 4 августа 1918 года — Железным крестом 1-го класса¹¹². В начале 1922 года, когда еще никто специально не был вынужден высоко оценивать заслуги бывшего солдата Гитлера, подполковник в отставке фон Люнешлосс, генерал-майор Петц, бывший командир 16-го баварского резервного полка, подполковники в отставке Шпатни и Макс Йозеф, барон фон Тубеф, — все в один голос утверждали, что связной Адольф Гитлер на фронте был подтянутым, ловким, бесстрашным и хладнокровным¹¹³.

После второго ранения в октябре 1918, которое в списке личного состава названо «отравлением газом», война для связного Гитлера закончилась. Приближалась революция. В «Майн Кампф» он пишет (в рамках своей стилизированной автобиографии) об этом событии, сыгравшем особо важную роль, так как она, по его словам, привела его к окончательному решению «стать политиком»¹¹⁴. «Уже давно в воздухе чувствовалось что-то неопределенное, но отвратительное. Говорили, — пишет он, — что в ближайшие недели “что-то" произойдет… И затем вдруг пришел день и принес несчастье. Матросы разъезжали на грузовиках и провозглашали революцию, пара еврейских юношей была “вождями” в этой борьбе за “свободу, красоту и достоинство ” нашего народа. Никто из них не был на фронте. Окольными путями, через так называемый “трипперный лазарет" три восточных человека вернулись в тыл на родину. Теперь они нацепили красные тряпки… Я не мог себе представить, что даже в Мюнхене это безумие может вырваться наружу. Верность достойному двору Виттельсбахов теперь, казалось мне, должна быть сильнее, чем воля нескольких евреев… Прошло несколько дней и с ними пришла ужасная убежденность моей жизни. Все более мрачными становились слухи. То, что я считал событием местного значения, оказалось всеобщей революцией. К этому прибавились постыдные известия с фронта. Говорили о капитуляции. Разве возможно подобное? 10 ноября в лазарет пришел священник с коротким обращением; теперь мы все узнали. Я, страшно возбужденный, тоже слушал эту короткую речь… Я больше не мог здесь оставаться. В моих глазах потемнело, ощупью я вернулся в палату, упал на койку и закрыл горящую голову одеялом и подушками. С того дня, когда я стоял у могилы матери, я не плакал так горько. Когда в моей юности судьба безжалостно обращалась со мной, росло мое сопротивление. Когда за долгие военные годы смерть забирала из наших рядов многих любимых товарищей и друзей, мне казалось, что жаловаться грех… А теперь я понял, что личное горе каждого — ничто по сравнению с несчастьем родины. Неужели все было напрасно. Напрасны все жертвы и лишения, напрасны голод и жажда, иногда длившиеся бесконечно долгие месяцы, напрасны часы, когда мы, охваченные смертельным страхом, тем не менее, выполняли наш долг, и напрасна смерть двух миллионов, погибших для этого… Чем больше я в эти часы пытался думать об ужасном событии, тем сильнее разгорался во мне стыд возмущения и позора. Что значила боль моих глаз по сравнению с этим бедствием? Последовали ужасные дни и еще более страшные ночи, я думал, что все потеряно. На милость врага могут надеяться только дураки, или — лжецы и предатели. В эти ночи во мне выросла ненависть, ненависть к виновникам этого злодеяния. В последующие дни мне стала ясной моя судьба. Теперь мне было смешно при мысли о моем личном будущем, которое еще недавно являлось предметом моих горьких забот. Разве не смешно хотеть строить дома на подобной почве? Наконец, мне стало ясно, что произошло то, чего я уже так часто боялся, но никогда не мог поверить до конца. Кайзер Вильгельм II, первым из германских кайзеров протянул руку примирения вождям марксизма, не подозревая, что плуты не имеют чести. Еще держа руку кайзера в своей руке, другой рукой они уже нащупывали кинжал.

С евреями невозможно договориться, здесь нужно только твердо решать — или-или.

И я решил стать политиком»¹¹⁵.

Этот стилизованный фрагмент ясно показывает, что «Майн Кампф», по большей части, состоит из «запротоколированных» речей Гитлера, с которыми он выступал перед верящими ему. Гитлер аргументировал не так, как Серьезный писатель, а как член право-радикальной организации или боевого союза, говорящий со своими сторонниками на собраниях и за столами для завсегдатаев в кафе. Его формулировки: «пара еврейских юношей», из которых «никто… не был на фронте», вернувшихся на родину через «трипперный лазарет» и развязавших революцию, подошли бы для собрания НСДАП, но в книге они осуждают автора. Очевидно, что Гитлер при этом не замечает, что подобными ярлыками он навлекает на себя подозрение в том, что он либо лжет, либо необычно плохо информирован о настроении населения страны в 1918 году и был слеп, глядя на кажущуюся ему досадной действительность, хотя он находился в госпитале на своей родине и мог легко получать информацию. Слова Гитлера, что он сначала решил сохранить «преданность дому Виттельсбахов»¹¹⁶ в Баварии в качестве надежного противовеса «воле нескольких евреев», и его формулировка, «я не мог себе представить, что даже в Мюнхене это безумие может вырваться наружу», весьма красноречивы.

Уже во второй половине дня 7 ноября 1918 года, тремя днями раньше, чем Гитлер, по его собственным словам, к своему огромному удивлению, узнал от священника в госпитале, что в Германском рейхе бушует революция, социалист журналист Курт Эйснер¹¹⁷ на мюнхенской площади Терезиенвизе почти перед 100 000 человек заявил, что династия Виттельсбахов свергнута, а военный министр Баварии фон Хеллинграт был вынужден признаться министрам, собравшимся перед зданием Военного министерства, в том, что он бессилен и не в состоянии восстановить порядок в Мюнхене¹¹⁸.

Хотя население Баварии не участвовало в революции, и в первую очередь в свержении монархии Виттельсбахов, революция в начале ноября 1918 года стала ожидаемым событием для политически информированных людей. Эмоциональные пассажи Гитлера об известии, настигшем его 10 ноября, кажутся поэтому не заслуживающими доверия. Скорее всего в своем тогдашнем положении (1924/1925 году) из тактических соображений он отказался оттого, чтобы показать детали и взаимосвязи, существовавшие в ноябре 1918 года. Позиция Виттельсбахов, баварских военных, чиновников и населения не могла быть неизвестной Гитлеру. «Уже летом 1918 года кронпринц Руппрехт фон Виттельсбах¹¹⁹ думал о сепаратном мире Баварии и вражеских держав, потому что полагал, что вместе с поражением Германии закончится последняя страница истории двора Виттельсбахов. И когда 3 ноября 1918 года кронпринц Гогенцоллерн¹²⁰ прибыл в Ставку командующего германскими сухопутными войсками и баварского кронпринца Руппрехта, чтобы просить того подписать обращение к рейхсканцлеру с требованием, чтобы кайзер оставался на троне, то Руппрехт не отважился поддержать эту просьбу. А за день до этого он уже написал в своем военном дневнике: “Бывали времена, когда германские короли совместно обращались к кайзеру, чтобы для достижения перемирия, при отсутствии других способов, для видимости он заявил об отречении от престола”»¹²¹.

Многие баварские военные сразу же после провозглашения «социальной республики» покинули места своей службы, то есть в то время, когда Гитлер якобы не мог себе представить, что «даже в Мюнхене это безумие может вырваться наружу». В воззвании Курта Эйснера, представлявшего Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, офицерам гарантировалось, что они могут «спокойно продолжать свою службу», если они согласны с «требованиями изменившегося времени»¹²². Причем в большинстве случаев они были рады «получать указания от новых политических властей и продолжать свою службу дальше. Генерал барон фон Шпейдель, представитель офицерского корпуса, уже 8 ноября заявил, что офицеры “при сохранении своих убеждений, безоговорочно и сознательно отдают себя на службу народному государству”. Вследствие политической ситуации они прекращают официальные контакты с королевским двором и, по необходимости, сотрудничают с новой властью. Ни военные, ни баварская королевская полиция в этой обстановке не прибегли к активным действиям с оружием в руках для защиты наследственного королевского двора. Все чиновничество продолжало выполнять, как и прежде, свои служебные обязанности»¹²³

Также Гитлер не мог не знать, что традиционный баварский сепаратизм, называемый там «федерализмом», стал в 1918 году одним из лучших союзников Эйснера, поскольку он в «Майн Кампф» многократно упоминал об этом иупрекал, например, Баварскую народную партию в том, что она из «трусливых партикулярных интересов поддерживает особые права баварского государства»¹²⁴. То, что революция в Баварии не понималась как новая и революционная организация государственного управления и как новые социальные отношения, а как, главным образом, демонстративная зашита особых интересов Баварии¹²⁵, которая глубоко волновала в 1918 году многих баварцев, и с которой какое-то время соглашался даже «красный» премьер-министр (Эйснер), сам не бывший баварцем¹²⁶ Гитлер в 1918 году, конечно, не знал. Однако в 1925 году, когда он уже обладал большим политическим опытом, особенно, в части этого сепаратизма, и был великолепно знаком с политическими событиями в Германии, он уже мог бы говорить о революции более осмысленно, а не так, как он это сделал в «Майн Кампф».

Если в ноябре 1918 года Гитлер был слабо информирован об основных фактах, связанных с революцией, как он пытался симулировать, то в 1924/25 году, при написании 1-го тома «Майн Кампф», ему следовало бы их учитывать. Его текст показывает, что он и не думал в своей книге представить пережитые им события в их подлинном свете.

«В конце ноября 1918 года я вернулся (из госпиталя. — Примеч. авт.) в Мюнхен»¹²⁷, правдоподобно пишет он в 8-й главе «Начало моей политической деятельности». В своей краткой биографии, вышедшей 29 ноября 1921 года, он, напротив, указывает, что только «с декабря 1918 года»¹²⁸ снова прибыл в Мюнхен, в резервный полк. Как следует из документов, 21 ноября 1918 года он выехал из госпиталя в Пазевалке, в котором, по-видимому, решил «стать политиком»¹²⁹. Но доказано, что решение стать политиком принималось не так спонтанно и четко, как стилизованно он описывает это в «Майн Кампф». Например, еще на фронте он обсуждал со своим товарищем, баварским художником Эрнстом Шмидтом, вопрос — станет ли он после войны художником или политиком¹³⁰. До своего отравления газом в октябре 1918-го, ответ на этот вопрос у него еще не сложился. И даже после своего выхода из госпиталя — тоже. В течение целого года он выполнял приказы своих военных командиров, не требовавшие от него собственных серьезных решений. Когда он в сентябре 1919 года, наконец, сделался «политиком», ему пришлось испытать в этой роли конкуренцию со стороны других желающих¹³¹.

О своих переживаниях после выхода из госпиталя он пишет в «Майн Кампф»: «Я направился… в резервный батальон моего полка, находившийся в руках “солдатского совета ”. Вся обстановка была мне настолько отвратительна, что я сразу решил, при первой возможности, уйти отсюда. Вместе с надежным боевым товарищем, Шмидтом… я отправился в Траунштейн и оставался там до тех пор, пока лагеря не свернули. В марте 1919 года мы вернулись в Мюнхен. Положение было невыносимым и принуждало к продолжению революции. Смерть Эйснера лишь ускорила развитие событий и, наконец, привела к диктатуре Советов, лучше всего выразившейся в недолгом господстве евреев, которое было целью зачинщиков всей революции»¹³²

То, что радикальному антисемиту Гитлеру «вся обстановка была… настолько отвратительна»¹³³, понятно. В его словах о «господстве евреев» верно то, что некоторые, особенно активные, члены баварского революционного правительства, в том числе, Курт Эйснер, Эрнст Толлер и Эрих Мюзам, действительно были евреями. Но Гитлер до середины февраля 1919 года находился в казармах 7-й резервной роты 2-го баварского пехотного полка и жил сегодняшним днем, беззаботно и ни о чем не думая. Чтобы подработать денег, он вместе со Шмидтом помогал сортировать военное обмундирование. 12 февраля 1919 года он вместе со Шмидтом уехал в Траунштейн, где располагалась 2-я демобилизационная рота 2-го баварского пехотного полка, выполнявшая охрану расположенного там лагеря французских и русских военнопленных¹³⁴. После свертывания лагеря оба в марте вернулись в Мюнхен, где, по словам Гитлера, в это время установилось «господство евреев» (Советы). Он не стал в них участвовать, оставаясь сторонним наблюдателем и думая о собственной безопасности, читал воззвания и листовки всех сортов, включая снабженные свастикой, и обратился к известному с давних пор «старому» призыву немецкого союза защиты и борьбы, направленному против «еврейской жажды всемирной власти», требовавшему «прогнать восточных евреев», смертной казни для спекулянтов и большевистских агитаторов, читал предупреждения главного командования Советов, в котором 7 апреля 1919 года была угроза: «Кто предпримет угрожающие действия против представителей республики Советов… будет расстрелян».

В отличие от Рудольфа Гесса, позднее заместителя фюрера по партии, вышедшего из праворадикального антибольшевистского и антисемитского боевого союза «Общество Туле», чтобы в качестве добровольца бороться с Советами, Гитлер бездеятельно ждал, пока ворвавшаяся в Мюнхен армия поставит перед ним конкретные задачи.

По собственным словам, в Мюнхене Гитлер в «ходе новой советской революции… сначала так» вел себя, что вызвал «неудовольствие Центрального совета»¹³⁵ и 27 апреля 1919 года должен был быть арестован. Однако, это было невозможно, потому что Центральный совет 7 апреля 1919 года перестал существовать. Эрнст Никиш, бывший председатель Центрального совета, называет утверждение Гитлера вымыслом¹³⁶. Слова Гитлера, что он находился в Мюнхене с момента свертывания лагеря для военнопленных в Траунштейне в марте 1919 года и до вступления войск Эппа и Носке в начале мая 1919 года, справедливы. Он примерялся к ситуации, совершенно не участвуя в политических мероприятиях, и оставался безнаказанным¹³⁷. Только после вступления в Мюнхен частей Добровольческого корпуса Эппа Гитлера арестовали в казарме Макс-II. По словам Эрнста Шмидта, из казармы слышались ружейные выстрелы по добровольцам, входящим в Мюнхен, что стало причиной ареста некоторых солдат. Своим освобождением Гитлер был обязан заступничеству некоторых знакомых ему офицеров¹³⁸. Пятью годами позднее, в «Майн Кампф», он переделал этот арест в попытку его ареста бойцами коммунистической Красной Армии.

В краткой биографии от 29 ноября 1921 года он так писал о первых шагах своей деятельности после окончания войны: «Во время советского периода я числился в списке для набора призывников, а после разгрома красного господства меня откомандировали в комиссию по расследованиям 2-го пехотного полка»¹³⁹. В «Майн Кампф» правильно написано:«Через несколько дней после освобождения Мюнхена (в первые дни мая. — Примеч. авт.) меня направили в комиссию по расследованиям революционных процессов при 2-м пехотном полку»¹⁴⁰. Слова Гитлера в основном соответствуют фактам. Однако он умалчивает о том, что после разгрома Советов он был арестован добровольцами Эппа и снова освобожден по ходатайству офицеров, которые затем позаботились, чтобы командировать его в упомянутую комиссию по расследованиям¹⁴¹. «Так как Гитлер не имел юридического образования, то баварские военно-судебные власти не могли поручать ему чисто юридические задачи. Когда он в это время посетил в Мюнхене своего бывшего армейского друга Шмидта, уже уволенного из армии, то ни слова не сказал о своей деятельности. Можно с уверенностью предположить, что Гитлер, находившийся в Мюнхене во время Советской республики, получил задание по розыску унтер-офицеров и рядовых, поддерживавших коммунистические Советы»¹⁴².

Гитлер, выполнивший, к полному удовлетворению своего начальства, поставленную перед ним задачу, был откомандирован на агитационный курс, проводившийся с 5 по 12 июня 1919 года в Мюнхенском университете, где, по его словам, давали «определенные основы гражданского образа мыслей»¹⁴³ демобилизованным и возвратившимся домой из плена солдатам. На этом мероприятии, организованном 4-м командованием группы рейхсвера (рейхсвер Баварии) на средства берлинского управления рейхсвера и частные пожертвования для офицеров, унтер-офицеров и солдат, Гитлер участвовал в следующих лекциях и семинарах: «История Германии со времен реформации», «Политическая история войн», «Социализм в теории и на практике», «Наше экономическое положение и условия мира», «Зависимость между внутренней и внешней политикой».

Густав Ле Бон

Карл фон Клаузевиц

Рихард Вагнер

Чарльз Дарвин

Альфред фон Тирпиц

Адольф Гитлер в 1920-е гг.

Эрих Людендорф

Пауль фон Гинденбург

Во время путча. 1923 г.

Ударный отряд «Адольф Гитлер» — личная охрана А. Гитлера

Мюнхен. Резиденнштрассе со стороны Одеон-платц. Здесь во время путча были остановлены марширующие колонны сторонников Гитлера

Разрешение на ношение оружия, выданное А. Гитлеру в 1921 г.

Коричневый лом — штаб-квартира нацистской партии в Мюнхене

Тюрьма в Ландсберге-на-Лехе

Камера А. Гитлера в Ландсберге-на-Лехе

А. Гитлер в тюрьме в Ландсберге-на-Лехе

А. Гитлер с соратниками в тюрьме

Мюнхен в 1925 г.

А. Гитлер с собакой. 1925 г.

А. Гитлер с секретарем Э. Вольф и Р. Гессом за работой. 1937 г.

Э. Людендорф, А. Гитлер, В. Брюкнер и Э. Рем — обвиняемые на Мюнхенском процессе в 1924 г.

Нацисты в военной форме на митинге в 1924 г.

А. Гитлер и Э. Рем

А. Гитлер приветствует мальчика в форме СА

А. Гитлер и Гели Раубаль

А. Гитлер со своей сводной сестрой Ангелой, матерью Гели Раубаль, покончившей жизнь самоубийством в 1931 г.

Бенито Муссолини

Гитлер отдает Муссолини экземпляр своей книги «Майн кампф» со словами: «Только не заглядывай в конец». Карикатура

День Партии в Нюрнберге. 1927 г.

Гитлер с так называемым «Знаменем Крови» (под которым нацисты шли 9 ноября 1923 года), во время церемонии «освящения знамен» в Нюрнберге на Имперском партийном съезде Свободы. 1935 г.

О следующем этапе своей необычной карьеры, начавшейся в рядах рейхсвера после проигранной войны, Гитлер говорит так: «Однажды я участвовал в прениях. Один из участников беседы считал, что надо встать на защиту евреев и долго говорил в их поддержку. Это распалило меня и побудило выступить с возражением. Подавляющее большинство участников беседы встало на мою сторону. Результатом всего этого было то, что нескольким днями спустя я вернулся в свой мюнхенский полк в звании “офицера-воспитателя”»¹⁴⁴.

В этих словах верно то, что убедительный, антисемитски настроенный дискуссионный доклад Гитлера произвел на преподавателей курса такое сильное впечатление, что его избрали для выполнения важной политической функции в рядах рейхсвера. Но противоречит фактам его утверждение, что его использовали в качестве «офицера-воспитателя» (Bildungsoffizier). Такие офицеры, как правило, были освобожденными от текущей службы или учащимися в Мюнхене офицерами. Гитлер, несмотря на проявленную им храбрость и необычно большое число — для своего воинского звания — наград, все же в конце войны оставался ефрейтором и поэтому не мог быть офицером-учителем, а лишь — «доверенным сотрудником» («V-Mann»)¹⁴⁵«в составе Отдела Ib/Р, попеременно называвшегося также: “отдел информации”, “отдел прессы и пропаганды” и “отдел просвещения”, которым руководил сын баварского судьи, капитан Генерального штаба Карл Майр (1883–1945, умер в концлагере Бухенвальд)»¹⁴⁶.

О своей просветительской деятельности (в качестве «доверенного сотрудника») среди военнослужащих летом 1919 года Гитлер пишет в «Майн Кампф»: «Дисциплина в армии в то время была довольно слабой. Это стало следствием периода солдатских советов. Лишь очень медленно и осторожно можно было переходить к тому, чтобы на место “добровольного” послушания — как правильнее было бы называть этот свиной хлев, созданный при Курте Эйснере — вводить военную дисциплину и подчинение. Точно так же требовалось учить личный состав чувству национальности и родины, учить думать. Именно в этих двух направлениях лежала область моей новой деятельности.

Я взялся за дело с охотой и любовью. Всякий раз, когда мне представлялась возможность говорить перед большой аудиторией, то, что раньше у меня получалось само собой, теперь я делал уже сознательно: я мог “выступать”… Никакое дело не приносило мне такого счастья, как это, потому что теперь, еще до моего увольнения в запас, я мог выполнять общественно-полезное дело в той организации, которая бесконечно близка моему сердцу — в армии.

Я мог также говорить об успехе: многие сотни, возможно даже тысячи товарищей, слушавших меня, я вернул своему народу и родине. Я “национализировал" армию и таким способом мог помочь укрепить общую дисциплину»¹⁴⁷.

Письменное сообщение служащего учебного командования Бейшлага, в подчинении которого с 22 июля 1919 года находился Гитлер¹⁴⁸, подтверждает слова Гитлера и отмечает «его выдающиеся ораторские способности, которые надо особо отметить и с доброжелательностью признать»¹⁴⁹. Эта деятельность Гитлера стала решающим моментом в его личной и политической карьере.

«Однажды я получил, — говорится в 9-й главе книги “Майн Кампф”, — из своего штаба приказ, установить, что из себя представляет некая, считающая себя политическим союзом, организация, планирующая, под названием “Германская рабочая партия”, на следующий день (12 сентября 1919 года. — Примеч. авт.) провести собрание… на которое я должен пойти, посмотреть на организацию и представить доклад»¹⁵⁰

Информация Гитлера, впрочем, точно не называющего свой «штаб», полностью соответствовала фактам. «Вышестоящим штабом» был возглавляемый Карлом Майром отдел Ib/Р 4-го командования группы рейхсвера, наблюдавший за примерно 50 политическими партиями, организациями и союзами в Мюнхене, и контролировавший их, а Гитлер уже самое позднее с сентября 1919 года считался в этом отделе одним из самых лучших сотрудников. Гитлер, выполнивший вышеупомянутый приказ, так пишет о результатах своего посещения собрания: «Когда я вечером пришел вставшую для нас позднее исторической комнату “Лейберциммер” прежней пивной “Штернэккерброй” в Мюнхене, то увидел там около 20–25 человек, главным образом, из нижних слоев населения»¹⁵¹.

Формулировка Гитлера более чем неточна. Не 20–25 человек, а 46 участников (вместе с Гитлером) присутствовало на собрании в «Лейберциммер» пивной «Штернэккерброй». Также неверно его утверждение, что преимущественно это были люди из «нижних слоев населения». В списке присутствующих на собрании значились: один врач, один химик и два предпринимателя, а также — два торговца, два банковских служащих, один художник, два инженера, один писатель и одна дочь земельного судьи. Шестнадцать человек были ремесленниками, главным образом это знакомые слесаря-железнодорожника Антона Дрекслера, входившего в число основателей Германской рабочей партии. Шесть участников собрания были солдатами, пять — студентами. Пять человек не сообщили о своей профессии. Пришедший в штатской одежде «доверенный сотрудник» Адольф Гитлер, «который по этому случаю впервые упоминается в документе Германской рабочей партии (DAP), назвал себя не офицером-воспитателем или уполномоченным армии, а “ефрейтором” и указал свое место жительства — войсковую часть»¹⁵².

О самом мероприятии DAP у Гитлера сказано: «Доклад Федера мне был уже известен — я слышал его на курсах, поэтому я мог больше посвятить себя рассмотрению самих собравшихся… Когда Федер, наконец, закончил, я был рад. Я достаточно увидел и уже хотел было уходить, когда объявленная теперь свободная дискуссия заинтересовала меня. Как казалось, все продолжалось в том же скучном духе, пока вдруг слово не взял один “профессор ”, который вначале высказал сомнение в платформе Федера, а затем — после интересного возражения Федеру — встал на “почву фактов ”, не без соответствующих рекомендаций юной партии, — принять, как особо важный, пункт программы, — борьбу за “отделение ” Баварии от “Пруссии”. Этот человек нагло предположил, что в этом случае к Баварии будут присоединяться другие земли, особенно Германская Австрия, что согласие и мир тогда станут намного лучшими и тому подобную бессмыслицу. Теперь я уже не мог смолчать и высказал ученому господину все, что думаю об этом — да с таким успехом, что еще раньше, чем я закончил, г-н предыдущий оратор, как облитый водой пудель, покинул заведение. Пока я говорил, меня слушали с удивленными лицами и только когда я уже собирался пожелать собранию спокойной ночи и уйти, ко мне подскочил один человек, представился (я не разобрал точно его имя) и всунул мне в руки маленькую тетрадку, очевидно, политическую брошюру, с настоятельной просьбой прочесть ее»¹⁵³.

Это изображение, хотя и написанное далеким от литературного языком, очень точно. Выступление профессора (Баумана), научное звание которого Гитлер написал в кавычках, вызвало такое раздражение Гитлера, присутствовавшего на собрании в качестве наблюдателя, что он ринулся в дискуссию со своей заряженной аффектом, но гипнотически действовавшей на слушателей речью. «За два дня до этого, 10 сентября 1919 года, в Сен-Жермен-ан-Лэ был подписан договор о мире между Германской Австрией и странами Антанты. Договор закрепил отделение Венгрии от Австрии и связанное с территориальными уступками признание Австрией независимости Чехословакии, Польши, Венгрии и Югославии как самостоятельных государств, и отменил название “Германская Австрия”. Распад австрийского “государства-трупа”, которого когда-то в Вене так страстно желал юный Гитлер, о котором в феврале 1915 года он писал Эрнсту Хеппу¹³⁴ с фронта, как о неизбежном, произошел “с помощью” войны; так исполнилось одно из желаний Гитлера. Но именно то, немецкий профессор, в противоположность Шенереру и немецким пангерманистам, предлагает одну часть Германии отделить от рейха и объединить в союз с Австрией, которая Гитлеру еще до войны представлялась умирающим государством, его, всей душой стремившегося к объединению немцев, вывело из равновесия»¹⁵⁵.

Гитлер, который до конца марта 1920 года оставался военнослужащим и жил в казарме 2-го пехотного полка, именно там, по его словам, прочел брошюру Дрекслера, называвшуюся «Мое политическое пробуждение» («Mein politishe Erwachen»), Спустя неделю после посещения собрания Гитлера пригласили на заседание руководящего комитета DAP, в приглашений ему сообщили, что он (не спрашивая его желания) принят в члены DAP, этот факт он, не без умысла, назвал «поимкой» (Einfangung)¹⁵⁶. «Такой способ моего “завоевания”, — пишет Гитлер, — очень удивил меня… я не знал, что мне делать — сердиться или смеяться. Я никогда не думал о том, чтобы идти в уже существующую партию, а хотел основать собственную. Подобная дерзость не приходила мне в голову.

Сначала я думал дать ответ этим господам в письменном виде, но потом взяло верх мое любопытство и я решил придти сам в назначенный день, чтобы лично подробно рассказать о моих причинах»¹⁵⁷.

Непосредственно за этими словами следует фрагмент, раскрывающий одну доминирующую черту характера и менталитета Гитлера, которая, под влиянием харизмы, необычного ораторского дара автора «Майн Кампф» и превосходной и психологически выверенной национал-социалистической стилизации под вождя, в течение долгих десятилетий не была осознана: боязнь Гитлера давать однозначные определения и принимать решения¹⁵⁸. «После двухдневного мучительного размышления и взвешивания, — сообщает он, — я, наконец, пришел к убеждению, что должен сделать шаг. Он стал самым решающим в моей жизни. Больше для меня не было возврата. Итак, я решил стать членом Германской рабочей партии и получил временное членское удостоверение с номером семь»¹⁵⁹.

Кроме признания в боязни давать однозначные определения и принимать решения эта фраза Гитлера содержит сознательную — и направленную на создание легенды — ложь¹⁶⁰. Она внесла существенный вклад в формирование культа Гитлера, начавшееся после выхода 1-го тома «Майн Кампф»¹⁶¹. Гитлер не был, как он утверждает, 7-м членом Германской рабочей партии, а только 55-м и имел членский билет номер 555¹⁶².

Его заявление в «Майн Кампф», что «Комитет (Германской рабочей партии. — Примеч. авт.) состоял, практически, из всех ее членов», служило той же цели, как и намекающая на мистические связи легенда о членском номере 7. Гитлер не удовлетворялся правдивыми и неоспоримыми фактами: что он осенью 1919 года вступил в насчитывавшую около четырех десятков членов маленькую партию DAP, которая примерно 4 года спустя, 9 ноября 1923 года, насчитывала уже 55 787 членов и стала заметной силой в политической жизни не только одной Баварии¹⁶³.

В 11-й главе 2-го тома («Пропаганда и организация») Гитлер рассказывает о событиях 1921 года, когда прежде всего Герман Эссер, Дитрих Эккарт и Рудольф Гесс вынудили прежнее руководство партии вручить Гитлеру диктаторские полномочия, а его самого убедили позволить провозгласить себя «фюрером» НСДАП. Рассказ Гитлера, носящий чисто автобиографический характер и поэтому имеющий историческую ценность, еще более неточен, чем места книги, оценивавшиеся выше. Гитлер бездоказательно приписывал действовавшему до июля 1921 года руководству партии коварные намерения, направленные против него, влиятельного шефа пропаганды НСДАП, интриговал и пытался распространить свое влияние на все руководство партии. Но на самом деле интриги исходили именно от Гитлера, с декабря 1919 года систематически и целеустремленно сплетавшего их, который в январе 1920 года буквально принудил даже к выходу из партии упоминаемого им председателя (Карла Харрера). Однако у Гитлера написано иначе: «Особые события середины лета этого года (1921 год. — Примеч. авт.) показали… что теперь только медленно растущая пропаганда может позволить нашей организации стать вровень с событиями.

Попытка группы народных фантастов, при настойчивой поддержке тогдашнего председателя партии, повести за собой организацию¹⁶⁴, привела, однако, к краху этой… интриги и на общем собрании членов партии я был единогласно избран полноправным руководителем движения. Сразу же последовало принятие нового устава, передававшего первому председателю движения полную ответственность, упразднявшего право комитета принимать решения, а вместо комитета вводившего систему разделения участков работы, сохранившуюся с тех пор благословеннейшим образом.

С 1 августа 1921 года я взял на себя эту внутреннюю реорганизацию движения, найдя при этом поддержку многих отличных борцов, которых я специально хочу назвать в Приложении»¹⁶⁵. Из пропагандистских соображений Гитлер так освещает события, чтобы они в момент написания книги (1925 год) наивыгоднейшим образом представили его основных подручных и, конечно, его самого. При этом он умалчивает о том, что в 1921 году он прилагал величайшие усилия, чтобы не брать на себя официальную ответственность за руководство партией¹⁶⁶.

Более точными и надежными, чем высказывания Гитлера о себе и событиях, непосредственно связанных с ним, источниками являются, например, рассказы о яростных потасовках, «уличных битвах» и других террористических действиях, развязывавшихся отрядами СА¹⁶⁷.

Несмотря на многочисленные неточности и вводящие в заблуждение утверждения в «Майн Кампф» и часто существенные отличия между словами Гитлера и подтвержденной документально информацией, его книга многие десятилетия остается важным и направляющим источником также и для тех биографов Гитлера и историков, которые хотят разобраться с историей национал-социализма в публицистических и просветительских целях. С 1925 по 1945 год тексты Гитлера были «евангелием»¹⁶⁸ для национал-социалистических авторов, не подвергавших сомнению основные положения книги. Документы, способные опровергнуть то, что написано в «Майн Кампф», находились в основном в центральном архиве НСДАП и оставались недоступными биографам и историкам, в том числе критически настроенным. С тех пор немецкие и иностранные биографы Гитлера и историки, хотя и используют его книгу как документ, потому что она с многих точек зрения обладает качествами документа, и потому, что документы Главного архива НСДАП до 1955 года лежали на военном складе в городе Александрия, штат Виргиния, где они были недоступны для исследователей¹⁶⁹; но почти все формулировки Гитлера преднамеренно рассматривались в негативном свете, что нередко вело к грубым ошибкам при оценке фактических событий. Как особо впечатляющий пример труда национал-социалистических историков, можно назвать (наряду с указанной в Библиографии книгой Филиппа Булера) так называемое «историческое» изображение фигуры Гитлера Йоганном фон Леерсом. В своих трудах — появившейся в 1932 году книге «Адольф Гитлер» и до 1945 года часто цитируемом как руководящий труде «Биография Гитлера», — этот автор совершенно некритично оперирует утверждениями Гитлера в «Майн Кампф», при этом его собственные формулировки служат лишь «украшением» и обрамлением авторских. Его оценка книги «Майн Кампф»: «Книга стала главной, направляющей духовно юное поколение, даже ее историческое и идеологическое изложение здесь (то есть в “Биографии Гитлера” Леерса¹⁷⁰) является основополагающим»¹⁷¹. Насколько оно «основополагающе», хорошо видно из следующих примеров, взятых оттуда. Гитлер писал о своем отъезде в Вену: «С одним чемоданом с одеждой и бельем в руках… я уехал… в Вену»¹⁷². А Леерс драматизирует несентиментальную фразу, полагая, что Гитлер «вдруг остался один». «Юный Адольф», пишет он, «вдруг остался один… лишь с чемоданчиком, заполненным одеждой и бельем»¹⁷³. Заботящийся лишь о стилизации слов Гитлера автор не упускает ни одной возможности драматизировать слова Гитлера и героизировать его фигуру. Если Гитлер пишет, например, о своем неудачном экзамене в Венской академии: «Когда я пришел к ректору, чтобы узнать о причине отказа в приеме в общее художественное училище академии, тот заверил меня, что из моих рисунков видно однозначно, что я не имею данных для того, чтобы стать художником, а мои способности, очевидно, лежат в области архитектуры»¹⁷⁴, то Леерс «дополнил» эти слова Гитлера объяснением: «…на экзамене в Венской академии выяснилось, что его (Гитлера. — Примеч. авт.) способности к рисованию недостаточно, но, с другой стороны, его одаренность в сфере архитектуры развита так сильно, что ни один из экзаменовавших его педагогов не мог поверить, что он не учился в архитектурной школе»¹⁷⁵. На базе слов Гитлера о его труде в качестве подсобного рабочего в Вене, Леерс пишет — еще жалостливее: «Он (Гитлер. — Примеч. авт.) работает подсобным рабочим, живет случайным заработком — его прекрасное, сильное тело — потому что в школе он не сидел постоянно в помещении! — позволило ему выполнять также тяжелую работу»¹⁷⁶.

То, что «Майн Кампф» с 1933 по 1945 год в Германии была не только обязательной основой для биографий Гитлера и биографических очерков о нем, но и направляющим руководством для «научной» интерпретации, показывают, в частности, выдержки из «Учебника для Высшей политической школы НСДАП»¹⁷⁷. В этом «учебнике» для «Высшей политической школы», задачей которой, по выражению ее политического руководителя (Иозефа Вагнера) является «духовное воспитание» сторонников НСДАП, подготовка для партии «научно обученного контингента» ее членов, способного поставить «науку на службу политической жизни» и формирование «научно» подготовленного «ядра» НСДАП, книга «Майн Кампф» названа самым важным источником. Показательно, например, заявление Альберта Мейстера, который в своей слепо следующей Гитлеру работе на тему психологии и практики пропаганды сформулировал принцип: «Изложение основывается на соответствующих главах работы Гитлера “Моя борьба”»¹⁷⁸. При этом Мейстер нигде не упоминает об источниках идей Гитлера, прежде всего о Ле Боне и МакДугалле. Как и в случае с Мейстером, до деталей очевидно, что книгу Гитлера используют в качестве направляющего руководства и основы такие авторы, как: Вагнер («Политика современности»), Альфред Бек («Философские основы политического мировоззрения и образа жизни при особом учете германской политики», «Современная педагогическая проблематика как национально-политическая задача» и «Идея и основные направления германской национальной культуры»), Фридрих Йесс («Расовая характеристика германского народа»), Ганс Шульц («Учение о наследственности»), Роберт Реймер («Право и национал-социализм»), Рудольф Рёблинг («Государство и народ»), Генрих Кирххейм («Германская народность, от племен до рейха. Каким станет германский народ в будущем?»), Макс Альберт Шлиттер («Экономические представления и их проблематика»), Ганс Хейнер («Разрушение оброчного рабства как основная хозяйственно-политическая проблема»), Эмиль Штюрц («Организация как осуществление идеи») и Эрих Шварцшульц («От германских племен к германской нации»)¹⁷⁹.

Подобным способом (а также через школы, университеты, другие образовательные и воспитательные учреждения, многочисленные национал-социалистические организации) до 1945 года «Майн Кампф» оказала концептуальное и организирующее влияние на мысли и действия многих немцев, хотя очень немногие из них сами прочитали эту книгу. Приведенные ниже прокомментированные отрывки из «Майн Кампф». сопоставленные с формулировками такого критически мыслящего биографа Гитлера, как Алан Буллок, и такого историка, как Гельмут Хейбер, наглядно показывают, что «Майн Кампф» даже и после 1945 года для таких, например, авторов, как Уильям Л. Ширер, Ганс Бернд Гизевиус, Эрнст Нольте, Макс Домарус и Михаэль Фройнд¹⁸⁰, осталась не только направляющей канвой.

В «Майн Кампф» Гитлер говорит, что в Вене ему жилось очень плохо, например: «Даже сегодня этот город (Вена. — Примеч. авт.) будит во мне лишь мрачные мысли. Пять лет нужды и лишений связаны для меня с этим сибаритским городом. Пять лет, когда я, сначала как подсобный рабочий, а затем как мелкий художник зарабатывал себе на хлеб; да, действительно, на скудный хлеб, которого всегда не хватало даже на то, чтобы заглушить привычный голод»¹⁸¹.

После 1945 года этот пассаж для всех биографов Гитлера оставался таким же правдоподобным автобиографическим рассказом, как и для национал-социалистических или критических его биографов периода до 1945 года. Гитлеру, безусловно желавшему выглядеть для народа как простой «человек из низов», «рабочий», испытавший нужду¹⁸², удалось в «Майн Кампф», путем ловко сформулированных утверждений, сделать правдоподобной эту пропагандистски особо эффективную версию. Но во время написания книги он не мог думать, что еще более правдоподобными могут стать легенды о Гитлере в Вене 1913 года — якобы «бездельнике» и «бесцельном обитателе приюта для бездомных», распространяемые бывшим бродягой Рейнгольдом Ханишем и вскоре ставшие «фактами». На многих примерах можно убедиться, что биографы Гитлера не только приняли на веру версию Гитлера и рассказы Ханиша, особо негативно артикулируя их, но также и «дополняли» их голословными домыслами и предположениями. Так, Гитлер в «Майн Кампф» изображает судьбу юного рабочего из провинции, страдающего в большом городе Вене после ухода из крестьянской среды. Гитлер: «Теперь он (у Гитлера: «крестьянский парень». — Авт.) медленно слоняется, часто истратив и продав последнее, его одежда все более ветшает, и он вскоре попадает в такую среду, где к его физическим страданиям добавляются душевные»¹⁸³. Буллок считает это описание автобиографическим рассказом о его (Гитлера) времени в Вене¹⁸⁴, ему вторит не только Ганс Бернд Гизевиус, который выразительно объясняет: «Прискорбный опыт, который он (Гитлер. — Примеч. авт.) позднее в своей книге приписывает вообще всем юным рабочим, говорит в пользу версии, что это был его личный опыт»¹⁸⁵. Эти толкования¹⁸⁶ так же мало подтверждаются фактами, как и рассказы в национал-социалистических биографиях периода до 1945 года. То, что юный Гитлер в Вене жил в жалких условиях, попрошайничал и ночевал в приютах — выдумка¹⁸⁷.

Неопределенность в этом вопросе, обусловленная недоступностью источников информации, и критическая предубежденность по отношению к рассказу Гитлера в «Майн Кампф» в значительной степени определили (если не говорить о национал-социалистических биографиях) как стиль, так и содержание всех критических биографий. Все биографические тексты однозначно демонстрируют сильное влияние книги «Майн Кампф», приведем еще один пример этого. Гитлер пишет: «В ходе новой советской революции я сначала так вел себя, что вызвал неудовольствие Центрального совета. 27 апреля 1919 года рано утром я должен был быть арестован — но у трех человек, пришедших за мной, не хватило мужества при виде моего карабина и они ушли ни с чем»¹⁸⁸. Эту версию Гитлера подхватил Леерс: «27 апреля его, еще находившегося в Мюнхене, хотели арестовать, но красногвардейцы ушли, увидев его карабин наизготовку; 1 мая 1919 года Гитлер вместе с освободительной армией вступил в Мюнхен». Та же картина описана и Филиппом Боулером. Гизелиус, хотя и полемизирует с утверждениями Гитлера^189–190, однако он не в состоянии доказать, как в действительности обстояло дело в начале 1919 года. «Три человека, — пишет Гизелиус, — хотели арестовать его незадолго до момента запирания ворот, но он прогнал их, показав револьвер». То же самое мы видим у Ширера. «В начале года, — пишет он, — он(Гитлер. — Примеч. авт.) снова был в Мюнхене. В “Майн Кампф” он рассказал, что навлек на себя “неудовольствие” левого правительства и избежал ареста лишь тем, что он трем “парням”, пришедшим за ним, хладнокровно показал свой карабин»¹⁹¹. Нечто подобное и у Гельмута Хейбера: «Какой (Гитлер. — Авт.) рассказал позднее, сторонники новых властей пытались… арестовать его в казарме; но увидев его взятый наизготовку карабин, они ушли также, как пришли»¹⁹².

В действительности же в начале 1919 года Гитлер не только подвергался опасности ареста, но и был арестован. Но это случилось не по приказу «Центрального совета», как он утверждает, а после свержения коммунистического режима — членами Добровольческого корпуса Эппа.

В другом месте, о котором уже говорилось в настоящей главе, Гитлер сообщает: «Я встал на учет в германской рабочей партии и получил временный членский билет с номером: семь»'⁹³. Леерс и Боулер переписали это себе¹⁹⁴. Но и Уильям Л. Ширер пишет в своей книге о биографии Гитлера: «Так Адольф Гитлер вступил в Германскую рабочую партию как член номер 7»¹⁹⁵. И в биографическом наброске Макса Домаруса присутствует версия из «Майн Кампф», что Гитлер был «членом номер 7»¹⁹⁶ партии. Другие авторы, например, Ганс Бернд Гизевиус, хотя и установили, что Гитлер не был «членом номер 7» партии, а «членом номер 55»¹⁹⁷, но и эта информация неточна; потому что до конца июля 1921 года он был не «членом номер 55», а «членом номер 555»^l98.

Говоря о значении книги «Майн Кампф» как источника информации, не в последнюю очередь следует отметить изображение биографами развития Гитлера как антисемита. Он сам пишет, что не может точно сказать, когда «слово “еврей” в первый раз… особенно заставило его задуматься». В его якобы «космополитическом» (и, по версии Гитлера, тем самым не антисемитском) родительском доме подобные выражения не только не использовались, но и были невозможны. О своем отце Гитлер писал, что «старик… считал, что даже акцентирование этого понятия говорит о культурной отсталости»¹⁹⁹. «В школе также, — продолжает он в “Майн Кампф”, — ничто не способствовало изменению этой воспринятой мною дома картины. В реальной школе я был знаком с еврейским мальчиком, с которым мы обращались осторожно, но лишь потому, что из-за его молчаливости… не особенно доверяли ему; какие-то особые мысли на его счет мне в голову приходили так же мало, как и остальным»²⁰⁰. В том же духе он продолжает: «Лишь в возрасте 14—15лет я стал чаще сталкиваться со словом “еврей ”, нередко, в связи с разговорами на политические темы, при этом у меня появлялось чувство легкой антипатии, неприятное ощущение подкрадывавшееся, когда передо мной разыгрывались конфессиональные склоки.

В то время по-другому на этот вопрос я не смотрел. В Линце жило очень мало евреев. За столетия они внешне европеизировались и стали приличными, так что я даже принимал их за немцев. Нелепость этого представления для меня тогда была неясна, поскольку я видел их отличие только в другой конфессии. Поэтому недоброжелательные высказывания в их адрес иногда вызывали во мне почти отвращение.

О постоянной враждебности по отношению к евреям я вообще не думал.

И вот я приехал в Вену»²⁰¹.

В Вене, считает Гитлер, он «купил первые… в (его. — Примеч. авт.) жизни антисемитские брошюры», а затем ему на улице встретилось «привидение в длинном кафтане и с черными прядями». По его словам, антисемитом он стал после «периода непримиримой борьбы» между «духовным воспитанием и здравым смыслом», ставшей следствием серьезнейших обвинений евреев, содержащихся в антисемитских памфлетах, которым он верил, и наблюдения в Вене за проституцией (и «торговлей девочками»), в которой он видел источник наживы евреев и средство разложения арийской расы. «Когда я впервые узнал евреев в таком свете — как хладнокровных и бесстыдных деловитых руководителей, возмутительных разжигателей порочных инстинктов среди отбросов большого города, — пишет он в “Майн Кампф”, — по спине у меня пробежал холодок. Но затем он уступил место огню. Больше я не отмахивался от еврейского вопроса… я хотел в нем разобраться»²⁰²

То, что отец Гитлера был «космополитом» без антисемитской подкладки, как утверждает Гитлер, оспаривается его другом юности Августом Кубинском. Последний считает, что Алоиз Гитлер был шенерианцем и поэтому «конечно… несомненно»²⁰³ был также антисемитом. А утверждение Гитлера, что в школьные годы он не сталкивался с антисемитскими тенденциями и лишь один мальчик в школе был евреем, совершенно не соответствует документально подтвержденным фактам²⁰⁴; потому что из 239 учеников реальной школы в Линце, которую он посещал, 15 детей относились к иудейскому вероисповеданию, 209 (как и Гитлер) — к католическому, 14 — к евангелическому и один — к греческому православному. Из учеников класса 1 В, где учился Гитлер, были (в 1902 году): 28 детей — католиками, 6 — иудеями и 5 — протестантами. По словам Кубицека, Гитлер уже в школе был убежденным антисемитом²⁰⁵. Документы, собранные сотрудниками Главного архива НСДАП после «прихода к власти», и некоторые его школьные товарищи тоже показывают, что он уже школьником в Линце постоянно интересовался аргументами из антисемитского листка «Линцер Флигенден Блэттер»²⁰⁶.

Однако Алан Буллок перенял версию Гитлера²⁰⁷. Упоминаемые в книге Гитлера еврей в кафтане и проституция для него точно так же стали решающим звеном на пути Гитлера к антисемитам. Эволюцию Гитлера в направлении антисемитизма рассматривали также Уильям Ширер, Ганс Бернд Гизевиус и Макс Домарус²⁰⁸. Гизевиус, даже озаглавивший главу своей биографии Гитлера «Еврей в кафтане», делает вывод — противоположный рассказу Гитлера: «Мы должны прочитать историю этой судьбоносной встречи как раз наоборот. Гитлер уже давно искал козла отпущения. Кто-то, наконец, должен стать виновным в его нынешней пишете и приближающемся несчастье, но обязательно это не должно быть учреждение, неблагоприятное расположение звезд, ошибочное учение, недостаточная компетенция, фальшивая идея или личная неудача, нет, это должен быть живой человек, из плоти и крови»²⁰⁹. Это толкование, выстроенное, по мнению его автора, как логично вытекающее из контекста «Майн Кампф», в которой говорится, что Гитлер после 1908 года в Вене испытывал «нужду», несомненно, так же мало подтверждается фактами, как и теории, распространяемые Олденом, Буллоком и Ширером²¹⁰, о том, что Гитлер стал антисемитом, не в последнюю очередь, под влиянием своих (предполагаемых) сексуальных склонностей²¹¹.

Поэтому следовало ожидать, особенно после 1945 года, что книгу Гитлера начнут анализировать также психологи и психиатры. По характеру текста Гитлера эти специалисты пришли к выводу, что автор этого текста изобразил фиктивную картину событий до 1914 года, имеющую мало общего с человеком по имени Гитлер, родившимся в 1889 году в Браунау-на-Инне²¹². В этой связи показателен результат анализа Александра Мичерлиха²¹³, считавшего, что у Гитлера между 1912 и 1914 годами, несколькими годами после «легендарной» встречи с евреем в кафтане, выработалась «мания преследования» («бред»), определившая его поведение и принимаемые им решения на всю дальнейшую жизнь²¹⁴. Существующие документы и сообщения школьных товарищей из Леонидинга, Линца и Штейра однозначно позволяют считать рассказ Гитлера«литературным» повествованием о пути превращения некоего воспитанного в гражданских понятиях («космополитических») юного человека — в фанатичного антисемита. К развитию личности Гитлера «еврей в кафтане» в лучшем случае имеет лишь некое косвенное отношение. Юный Гитлер, когда приехал в Вену, уже был антисемитом. Однако пока еще — не в извращенном и болезненном варианте, как считает Мичерлих. Многие покупатели картин Гитлера периода 1909–1913 годов были евреями²¹⁵, о чем Гитлер, безусловно, знал. Так, почта два года после так называемого случая с «евреем в кафтане», начиная с лета 1910 года, даже продавал картины Гитлера венгерский еврей Нойман, деля выручку с Гитлером. Почти ежедневно Гитлер ходил в венскую императорскую оперу²¹⁶, хотя ее долголетний директор²¹⁷, дирижер филармонического оркестра и композитор Густав Малер был евреем.

ЧАСТЬ II РАБОЧИЙ ПЛАН

Вена… была и осталась для меня… самой основательной школой в моей жизни… Здесь я получил основы всего моего мировоззрения и политический образ мышления, которые впоследствии требовалось дополнять лишь в частностях и которые никогда больше не покидали меня… В этот период, в форме образа мира и моего мировоззрения, образовался гранитный фундамент моих сегодняшних действий. К тому, что во мне сформировалось тогда, мне потребовалось прибавить лишь немногое, а менять не пришлось ничего.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

Глава 5 «ВЛАСТЬ ПОБЕДОНОСНОГО МЕЧА»

Необходимость была причиной того, что я годами говорил только о мире.

Адольф Гитлер, ноябрь 1938 года

Эта часть книги¹, в которой сопоставляются основные представления и принципы мировоззрения Гитлера и его решения с момента официального заявления им о легальности² своей деятельности, с формулировками в «Майн Кампф», убедительно демонстрирует, как необходимо было до 1933 года внимательно читать эту книгу, и регистрировать утверждения Гитлера не только в архивах. «Что будет делать Адольф Гитлер?», многозначительно спрашивало издательство «Эхер Ферлаг» уже на следующий день после «прихода Гитлера к власти», в рекламном анонсе книги «Майн Кампф», и в поучающем тоне продолжало: «Теперь каждый, друг он или враг, не может пройти мимо работы Гитлера».

Хотя почти все без исключения высказывания Гитлера были буйно-откровенными и зловеще-однозначными и вряд ли могли вызвать иное толкование, книга стала бестселлером с миллионными тиражами — и не только в Германии. Если бы книгу прочли, то такие ее формулировки, как, например, что до 1914 года была упущена возможность «сведения счетов с марксизмом»³, о войне, о расово-идеологической основе отношений с другими народами и об оценке международных союзов, вызвали бы большее внимание, а не просто лишь равнодушное безразличие или малодушное неприятие. Так, в 15-й главе 2-го тома, озаглавленной «Право необходимой обороны», написано: «Если бы к началу войны (1914 года. — Примеч. авт.) и во время войны двенадцать или пятнадцать тысяч этих иудейских губителей народа обработать отравляющим газом, так, как это сделали на полях войны с сотнями тысяч наших лучших германских работников из всех слоев народа и всех профессий, то миллионы жертв на фронтах не стали бы напрасными. Наоборот, уничтожение в нужный момент двенадцати тысяч негодяев, возможно, спасло бы жизни миллиона порядочных, ценных для будущего немцев»⁴.

А в 14-й главе 2-го тома по вопросу о «союзе Германии с Россией» он говорит: «Союз, цель которого состоит не в подготовке к войне, — бессмысленный и никчемный. Союзы заключают только для борьбы. И если в момент подписания союзного договора противоречия могут еще быть далеко впереди, перспектива военного осложнения, тем не менее, является внутренним побудительным мотивом для него»⁵.

Важнейшими основами мировоззрения автора книги «Майн Кампф» были требования завоевания чужих территорий путем захватнической войны⁶, одновременное уничтожение евреев на завоеванных территориях — едином большом пространстве⁷ Европы и баз за морем, расово-идеологическая переделка немецкого народа и безусловный суверенитет управляемого тоталитарно национал-социалистического «расового государства».

Уже одна только констатация того, что под словом «суверенитет» Гитлер понимал не гарантированное законное право, а безусловную частную независимость государства и его народа, которые могут прокормить себя собранным на своей земле урожаем и имеют силу защитить эту землю, делает понятным, что реализация идей книги «Майн Кампф» может иметь опасные последствия*.

Международные экономические соглашения Гитлер отвергал⁹. Без обиняков он пишет в «Майн Кампф»: «Болтовня об “экономическом ”завоевании мира была, наверное, величайшей глупостью, когда-либо взятой в качестве руководящего принципа государственной политики… При этом в преступлении участвуют наше профессорское историческое учение и взгляд на историю, что вряд ли можно исправить, и это — убедительное доказательство того, что многие люди “учат ” историю, но не понимают ее или даже не чувствуют»¹⁰. Уже начиная с 1926 года из книги «Майн Кампф» (2-й том) можно было отчетливо видеть, чего следует ожидать в случае, если Гитлеру удастся захватить власть. Например, в 14-й главе он пишет: «Земля, на которой германские крестьянские поколения издавна рождали своих могучих сыновей, одобрит ввод в бой нынешних сыновей, а ответственных государственных мужей, хотя и преследуемых в настоящее время, в будущем оправдают от вины в убийстве и жертвоприношении народа»¹¹. Часто Гитлер пишет: «Также, как наши предки не с неба в подарок получили землю, на которой мы живем сегодня, а завоевали ее, жертвуя своими жизнями, то и для нас тоже в будущем земля и, вместе с ней, жизнь для нашего народа не будет народной милостью, а будет взята властью победоносного меча»¹². То, что Гитлер не знал угрызений совести, видно уже из его слов: «Право покоится… лишь на силе завоевателя»¹³. Уже в первом томе своей книги он формулирует: «Природа не знает политических границ. Сначала она расселила живые существа на этом земном шаре, а затем наблюдает за свободной игрой сил. Сильнейший духом и усердием получает, как ее любимое дитя, права на господство в жизни»¹⁴. Из этого ясно, что Гитлер относит понятие суверенитета только к государствам¹⁵, обладающим сравнительно большой территорией; потому что «на самолете», как говорил он в одном выступлении, «можно пересечь нашу германскую территорию всего за четыре часа. Это больше не территория, сама по себе обеспечивающая защиту, как у России, где лишь один размер создает мощь и высокий коэффициент безопасности»¹⁶. И в «Майн Кампф» он пишет: «Лишь достаточно большое пространство на этой земле обеспечивает народу свободу существования… Как здоровое соотношение можно рассматривать лишь такое состояние, когда собственная земля обеспечивает народу достаточно продовольствия. Любое другое соотношение, даже если оно сохраняется сотни или тысячи лет, будет, тем не менее, нездоровым и, рано или поздно, приведет к ущербу, если не к уничтожению, такого народа. Только достаточно большое пространство на этой земле гарантирует народу свободу существования»¹⁷. В том же духе он разъяснял ведущим генералам 23 мая 1939 года: «Жизненное пространство, соответствующее величине государства, является основой для любой державы. Какое-то время от него можно отказываться, но затем обязательно приходит решение проблемы тем или другим способом»¹⁸.

Гитлер исходил из представления, что его учение учитывает законы природы, поэтому его требование использования этих законов в политике было лишь логическим следствием; природа, учил он, передает свое распространяющееся до известных границ плодородие земли на самоутверждение, отстаивание своей самостоятельности в беспощадной «игре свободных сил»¹⁹ постоянно размножающихся живых существ. Он подробно разъясняет: «Без сомнения, плодородие земли можно увеличить только до известных пределов. Но не бесконечно. Поэтому увеличение численности германского народа, без опасности голода, лишь определенное время может обеспечиваться за счет повышения качества использования нашей земли. Но этому противодействует тот факт, что потребности жизни, в целом, растут быстрее, чем численность населения. Потребности людей в питании и одежде из года в год будут увеличиваться и сегодня, например, их нельзя сравнивать с потребностями наших предков сто лет назад. Также ошибочно думать, что рост продукции является предпосылкой для увеличения численности населения: нет, этот фактор действует лишь до определенной степени, при условии, по крайней мере, что часть продуктивности земли будет использоваться для удовлетворения возросших потребностей людей. Даже при возрастающем ограничении, с одной стороны, и величайшем усердии, с другой, тем не менее, тоже когда-то наступит момент достижения предела, который определяется только размером территории»²⁰. В том же духе он в 1929 году писал в своей «Второй книге»: «Сегодня германский народ, еще меньше, чем в годы мира, в состоянии прокормить себя на своей земле. Все попытки, как путем повышения урожая, так и путем возделывания всех свободных земельных участков, увеличить производство продуктов питания, неспособны прокормить наш народ за счет собственной земли. И именно поэтому германский народ сегодня не может быть больше сыт на своей земле. Любое дальнейшее повышение ее производительности не может обеспечить увеличения численности нашего населения, а будет полностью использовано для увеличения общих жизненных потребностей отдельных людей»²¹.

Довольно легко обнаружить, что эти представления не были исключительно результатом рассуждений Гитлера, он перед написанием книги «Майн Кампф» достаточно глубоко знакомился с учением Ратцеля и Макиндера, а, кроме того, знал теорию мюнхенского геополитика Хаусхофера (который даже иногда посещал его и Гесса в тюрьме Лансберга-на-Лехе во время работы над книгой «Майн Кампф»²²), являющуюся, впрочем, своеобразной переработкой учения Томаса Роберта Мальтуса. Мальтус, защищавший в начале XIX столетия теорию о том, что численность населения растет быстрее, чем урожайность почвы, и поэтому происходят перенаселенность и неизбежно голод, войны и эпидемии, нашел в лице Гитлера одного из внимательных учеников. Если английский теолог и политэконом позднее рекомендовал в качестве выхода из дилеммы — ограничивать население с помощью ограничения рождаемости и интенсивного подъема сельского хозяйства, то Гитлер — со времени написания книги «Майн Кампф» — искал выход в захватнической и уничтожающей войне. Он хотел войны, не потому, что она должна была его прославить (как этого хотел его прежний боевой товарищ Эрнст Рём), а потому, что она казалась ему средством достижения цели²³, необходимостью и исторически решающим шагом к реализации своих мировоззренческих идей²⁴.

Затем он также делает вывод: «В том, что… этот мир издавна ведет тяжелейшую борьбу за существование человечества, никто не может сомневаться. В конечном счете, всегда побеждает стремление к самодостаточности. Оно, как мартовское солнце — снег, расплавляет так называемый гуманизм, эту смесь глупости, трусости и воображаемого всезнания. Человечество выросло в вечной борьбе — в условиях вечного мира оно погибло бы… Только в размере пространства обитания народа заключается важнейший фактор, определяющий его внешнюю безопасность. Чем больше это пространство, имеющееся в распоряжении народа, тем выше его естественная защита; потому что всегда легче достигают цели военные наступления на народы, спрессованные на малом клочке земли, чем — на государства, имеющие большую территорию. Поэтому в одних только размерах территории государства уже заключается определенная защита от опрометчивых нападений, так как успех такого нападения может быть получен лишь после долгой и тяжелой борьбы, следовательно, для нападающего риск необдуманного нападения будет слишком большим, и одни лишь исключительные причины могут толкнуть на него. Поэтому уже в размере государства лежит основа для более легкого сохранения свободы и независимости народа, и, наоборот, малый размер подобного сооружения прямо провоцирует противника на его захват… Приобретение новых земельных пространств для их освоения численно выросшим народом имеет бесконечно много преимуществ²⁵, особенно, если думать не о сегодняшнем дне, а о будущем.

Даже возможность поддержания крепкого слоя крестьянства как фундамента всей нации никогда всерьез не оценивалась… Но это — единственное решение, позволяющее нации²⁶ добыть ежедневный хлеб внутри своего хозяйства. Промышленность и торговля отступают назад со своей нездоровой ведущей позиции и встраиваются в единые общие рамки национального хозяйства, в котором сбалансированы потребности и их покрытие. Обе они больше не основа обеспечения нации продовольствием, а лишь вспомогательное средство для этого. Поскольку их задача теперь — только сбалансирование собственного продукта и потребности в нем во всех областях, они сделают обеспечение народа продовольствием более или менее независимым от заграницы и помогут обеспечить свободу государства и независимость нации, особенно в трудные дни.

Впрочем, подобная территориальная политика может быть осуществлена не только в Камеруне, но сегодня, в гораздо большей степени — в Европе… природной решимости к борьбе за собственное существование обязаны мы приобретением двух восточных областей рейха и, тем самым, повышением силы и величины нашего государства и народа, одним только позволившим нам выстоять до сегодняшнего дня… Для Германии существует… единственная возможность проведения здоровой территориальной политики лишь в приобретении новых земель в самой Европе. Пока колонии для этой цели служить не могут, так как они не кажутся пригодными для их заселения европейцами в крупных масштабах. В XIX столетии подобные колониальные территории уже нельзя было получить мирным путем. Поэтому такая колониальная политика была возможна лишь на пути тяжелой борьбы, вести которую было бы целесообразнее не за пределами Европы, а, скорее — за землю на родном континенте… Если кто-нибудь захочет приобрести в Европе территории, то он может это сделать только за счет России, для чего новый рейх должен снова выйти на тропу прежних рыцарских орденов, чтобы с помощью германского меча дать германскому плугу — пашню, а нации — ежедневный хлеб»²⁷.

Эти пассажи показывают, в первую очередь, что в мировоззрение Гитлера не входит понятие, ставшее в ходе истории общепринятой и очевидной «категорией»: гуманизм²⁸. Гуманизм был тем понятием, которому в «Майн Кампф» автор не находил применения ни во внешней, ни во внутренней политике, что он часто превозносил как следствие своего знания законов истории²⁹. То, что это было не только подчеркнуто радикальной формулировкой юного партийного политика Гитлера, который во время написания книги «Майн Кампф» верил, что он станет «самое большее, “доверенным” советником главы рейха»³⁰, показали его более поздние высказывания. Так, например, он заявил в одной из своих речей: «Одно живое существо пьет кровь другого. В результате второе умирает, но питает первое. Не нужно пустословить о гуманизме… Борьба остается»³¹, а в 1928 году он писал в своей «Второй книге»: «Если природа из множества родившихся живых существ сохраняет в процессе борьбы за выживание лишь немногих самых здоровых и самых способных к сопротивлению, то человек ограничивает число рождений, а потом старается всех рожденных сохранить живыми, не считаясь с их действительной ценностью и их внутренним достоинством. Его гуманизм при этом является лишь слугой его слабости и, тем самым, жесточайшим губителем его личности»³². Подобный же вывод он сделал также 7 апреля 1942 года в своей Ставке «Волчье логово» вблизи Растенбурга, в Восточной Пруссии: что он, в случае, если где-нибудь в рейхе возникнет мятеж, еще в тот же день, когда он получит первое сообщение о беспорядках, отдаст приказ — все руководители оппозиционного течения (в том числе политического католицизма) будут арестованы прямо в своих домах и казнены, все заключенные концентрационных лагерей в течение трех дней расстреляны и все криминальные элементы, неважно, находятся ли они в этот момент в заключении или на свободе, в течение трех дней будут схвачены и расстреляны³³.

Наряду с уже рассматривавшимися основными идеями' мировоззрения Гитлера и констатацией, что он при написании своей книги (и не только) исходил из того, что гуманизм и личность, отягощенная персональной свободой, в государстве с национал-социалистической формой правления не имеют права на существование, для него характерными были также следующие основополагающие тезисы:

1. Наряду с армией³⁴ крестьянство играет важнейшую роль в сохранении народа. Промышленность и торговля должны соразмерно отойти на второй план.

2. «Недостаточное» для германского народа «жизненное пространство» может быть получено не путем экономических и политических переговоров, а лишь путем насилия, поэтому любые международные союзы должны оцениваться исключительно исходя из перспективы.

3. Получение нового «жизненного пространства» должно проводиться не в колониях³⁵ (как это было в XIX столетии), а в Европе.

4. «Жизненное пространство» для германского народа может быть получено только в России.

5. В оценке «законности» притязаний решающее слово принадлежит фактической (военной) моши.

6. «Право», «принадлежащее арийцам» в результате «культурно-творческой» исторической функции, «по законам природы» не может быть предоставлено другим расам.

За все эти тезисы Гитлер принципиально держался с момента выхода «Майн Кампф», даже, если он (прежде всего в 1933 и 1934 годах) иногда делал вид, что это лишь представления, которые он защищал прежде, задолго до своего прихода к власти³⁶. Но своих генералов он никогда не оставлял в сомнении. Так, например, 23 мая 1939 году в Новой Имперской канцелярии он объяснял им, сначала принимавшим его воинственные заявления за чистое бахвальство: «Данциг не является конечной целью. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на восток и безопасности в деле обеспечения продовольствием, а также о решении балтийской проблемы. Обеспечение продовольствием возможно лишь из тех земель, где население невелико. Основательное германское вовлечение этой земли в хозяйственный оборот резко увеличит ее урожайность.

В Европе нет другой возможности для этого.

Колонии: Предостережение против дарения колониальных владений. Это не решение проблемы обеспечения продовольствием. Блокада! Если судьба вынудит нас к конфронтации с Западом, будет полезно к тому времени иметь у себя большое пространство на востоке»³⁷.

Гитлер во время написания своей книги обманывался в политическом значении пахотной земли в век современной техники, которой двумя годами раньше еще не было³⁸, и история скоро показала ему это. Его внешнеполитическая концепция была иллюзией, ставшей главным фактором, приведшим его к ошибочной оценке значения территории³⁹ и расовой классификации ее населения, что обнаружилось, когда он, после своего «прихода к власти», попытался реализовать на практике свои внешнеполитические представления.

Оценка Гитлером значения территории и прав ее исконного населения (с малыми странами как внешнеполитическими факторами будущего в «Майн Кампф» он не связывался) видна также в его контурно очерченных планах завоеваний, которым он придавал основополагающую роль. Например, он не объяснял, как себе представляет завоевание российских территорий. Хотя рейх и Россия не имели обшей границы, он не утруждал себя мыслями о том, как немецкая армия, не затрагивая территории других стран, должна выйти к границам России. Его последующие «меры против Чехословакии и Польши… в концепции (книги «Майн Кампф»)… не рассматривались»⁴⁰. Однако вопрос, сформулированный Эберхардом Йэкелем — как представлял себе Гитлер заселение «захваченных русских областей» частью избыточного немецкого населения, если русские области «были уже заселены», вызван неверным пониманием книги «Майн Кампф», из которой нетрудно «вычитать»⁴¹, что настоятельной «задачей» национал-социалистического государства являются меры по изгнанию⁴², которые широко практиковались Гитлером после его прихода к власти.

Несмотря на множество умолчаний, противоречий и несуразностей, внешнеполитическая концепция, формулируемая 35-летним Гитлером в «Майн Кампф», демонстрирует ясную целенаправленность и поэтому, несомненно, принадлежит к рассуждениям в рамках его мировоззрения, претендующим на оригинальность. Но именно оригинальные идеи сделали его концепцию иллюзией. Так, например, он сумел, несмотря на германо-британское соглашение о флоте от 18 июня 1935 года и заключение 25 ноября 1936 года Антикоминтерновского пакта с Японией, настроить Великобританию на занятие политической позиции по отношению к рейху, именно это он в «Майн Кампф» проектировал как идеал⁴³. Но Иоахиму фон Риббентропу, своему министру иностранных дел с 1938 по 1945 год, он признался, что его большой ошибкой было оглашение в «Майн Кампф» своих рассуждений на тему внешней политики⁴⁴, что, однако, не помешало Риббентропу обратить внимание советского правительства на то, что фюрер сохраняет свои внешнеполитические представления, о которых он писал еще в «Майн Кампф». Однако Сталин закрыл глаза на это⁴⁵.

Немало ошибочных представлений о внешней политике можно обнаружить в оценках Гитлера по отношению к России, Великобритании⁴⁶ и США⁴⁷, и в его столь же несостоятельном тезисе — что внешняя политика и внутренняя политика подчиняются одинаковым законам и могут быть в одинаковой степени управляемыми⁴⁸.

Из критики послевоенной внешней политики, состоящей по большей части из грубых ругательств, оскорблений и подтасовок, можно установить лишь немногие концептуальные положения. Так, например, Гитлер пишет: «Кто даст себе труд сегодня оглянуться на руководство внешней политикой Германии после революции, не увидит ничего другого, кроме постоянных, непостижимых ошибок нашего правительства, таких, что от этого можно либо упасть духом, либо в пламенном возмущении объявить борьбу подобной власти. Эти действия не имеют ничего общего со здравым смыслом… в эти годы с бурным приступом безнадежно плохой фантазии вновь и вновь пытались примазаться к Франции, подхалимничать перед “великой нацией” и верили в то, что любой ловкий трюк французских палачей служит первым указанием на изменение их позиции»⁴⁹. «Характеризуя нашу внешнюю политику, следует сказать, что она вообще не имеет какой-либо заметной или понятной направляющей линии… со времени революции даже самый острый глаз не различит ее направления»⁵⁰.

Но и там, где Гитлер рассматривает конкретные внешнеполитические вопросы, решавшиеся после 1918 года, его способ выражения и оценки — не адекватны и почти сплошь состоят из насильственно сколоченных утверждений⁵¹.

«Семь лет после ноября 1918 года подписывали договор в Локарно… Равно как однажды подписали постыдные условия перемирия, — говорится в “Майн Кампф”, — не нашлось ни силы, ни мужества, чтобы позднее вдруг оказать сопротивление многократно повторяющимся угнетающим мерам противника. Но те были слишком умны, чтобы требовать слишком многого. Они постоянно ограничивали свои вымогательства в той мере, чтобы, по их мнению, — а также, по мнению нашего германского руководства — в данный момент эти вымогательства еще были бы терпимы в такой степени, чтобы не привести к взрыву народного негодования. Но чем больше подписывалось и проглатывалось отдельных подобных приказов, тем меньше казалось обоснованным, из-за каждого отдельного нового шантажа или требуемого унижения вдруг делать то, что после многих других унижений не делали: оказывать сопротивление. Но это — именно та “капля яда", о которой говорит Клаузевиц: проявленная вначале бесхарактерность растит сама себя и постепенно отягощает каждое будущее решение самым худшим наследием. Она может стать ужасным грузом, который народ впоследствии вряд ли сможет сбросить и который, в конце концов, утянет его вниз, в числа рабских рас.

Так в документах о разоружении и порабощении Германии чередуются политическая беззащитность и экономическое разграбление, чтобы, наконец, морально породить тот дух, который обеспечит удачу в выполнении плана Дэвиса и успех в договоре Локарно. Потом, конечно, на все можно смотреть, исходя из высших соображений, говорить об отдельных удачах в этом несчастье, удаче, которая, возможно, оставит в дураках людей, но небеса обмануть не сможет. Потому что, благословение небес заставляет себя ждать: нужда и заботы давно стали постоянными спутниками нашего народа, а единственный верный его союзник — нужда. Судьба и в этом случае не делает исключений, то есть дает нам то, что мы заслужили. Так как мы больше не умеем ценишь честь, то мы разучились ценить свободу и сытость. Люди уже научились просить хлеб, однажды они будут просить свободу.

Насколько горьким и позорным был крах нашего народа в период после 1918 года, настолько решительно и жестоко преследовали именно в это время тех, кто уже тогда осмеливался предсказывать то, что случится позднее. Таким достойным сожаления и убогим стало руководство нашего народа, такое высокое мнение оно имеет о себе, особенно тогда, когда речь идет об устранении нежелательного и неудобного предупреждающего гражданина»⁵².

Уже с появлением 2-го тома «Майн Кампф» можно считать доказанным то, что представления Гитлера не соответствуют действительности. Каждый мог убедиться в том, что положения договора в Локарно (октябрь 1925 года), который включал соглашение о безопасности (Рейнский или Западный пакт) между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией, предусматривал нерушимость границы между Германией, Бельгией и Францией, содержал соглашение о третейской процедуре между Германией и Бельгией, с одной стороны и Францией — с другой, и соглашения о третейской процедуре между Германией и Польшей и между Германией и Чехословакией, а также — гарантии союзников об освобождении Кёльнской зоны, для побежденной Германии были не «мерой подавления» и «указом о порабощении», как полагал Гитлер в соответствии со своим учением о пропаганде в «Майн Кампф», а наоборот: этот договор оказал очень благоприятное влияние на положение Германии.

Критика Гитлером внешней политики кайзеровского рейха тоже полна его домыслами. Его оценки, сделанные, по-видимому, под влиянием его глубокого уважения к бюрократии и армии империи Бисмарка, тем не менее сформулированы много реальнее, чем при оценке социал-демократии, которую он, однако, благодарил во время Второй мировой войны за то, что она прогнала монархию^53–54. Внешняя политика, которая, по его мнению, имела единственную возможность для повышения безопасности национал-социалистического государства как внутри, так и во вне, — это «мировая политика». Она должна насильственным путем создать занимающий весь континент рейх, «мировую державу»⁵⁵, обладающую «жизненным пространством»⁵⁶ в Европе — до Урала. Как в большинстве случаев, таки в этой связи, отдельные высказывания в «Майн Кампф» определяют оценку «Рабочего плана» и ранжирование политических «необходимостей» целей и намерений Гитлера. Например, представленная в «Майн Кампф» как «политическое завещание германской нации» концепция частичного плана, много лет отвлекала (и не только французов) от основанной на расовой идеологии оценки войны Гитлером.

«Политическое завещание германской нации для действий за пределами государства», формулировал Гитлер, должно «и всегда будет логично гласить: Никогда не мириться с появлением второй континентальной державы в Европе. Если будет совершена любая попытка организовать на германских границах вторую сильную в военном отношении державу, будь это даже в форме создания государства, способного стать военной державой и напасть на Германию, то последняя имеет право и обязана любыми средствами, вплоть до применения военной силы, помешать возникновению подобного государства, либо, если оно уже появилось, снова разбить его. Заботьтесь о том, чтобы основа мощи нашего народа заключалась не в колониях, а — в земле родины в Европе. Никогда не думайте, что рейх в безопасности, если столетиями каждый потомок нашего народа не наделен своим собственным куском земли. Никогда не забывайте, что самым святым правом в этом мире является право на землю, которую человек сам должен обустроить, а самой святой жертвой является кровь, пролитая за эту землю»⁵⁷

И наоборот, несмотря на свою радикальную недвусмысленность, при жизни Гитлера привлекли меньше внимания, чем позднее, такие его утверждения: «германский народ видит свое будущее» не в качестве сильной в военном отношении европейской державы (что было иллюзией в 1924 году), а «выступит лишь как мировая держава», и «собранная в единое целое с помощью государства раса» может иметь «обеспеченное существование» лишь при условии, если «народное государство* завоевывает чужую территорию не только для сегодняшнего дня. В 1924 году он писал без обиняков:

«Внешняя политика народного государства должна обеспечить существование на этой планете собранной в единое целое с помощью государства расы⁵⁸, тем, что она создает здоровое, жизнеспособное, естественное соотношение между численностью и ростом народонаселения — с одной стороны, и величиной и качеством занимаемой им земли — с другой…

При этом необходимый размер территории расселения надо оценивать не только, исходя из нынешних потребностей, и из величины урожайности земли, относительно численности народа. Потому что, как я уже показал в первом томе, говоря о “германской политике союзов перед войной ”, размер территории государства, помимо своего значения как прямого источника продовольствия для народа, имеет и другое, военно-политическое значение. Если народ обеспечивает себя продовольствием за счет размера своей земли, ему, тем не менее, необходимо помнить о сохранении этой имеющейся земли⁵⁹. Последнее основывается на общей военно-политической мощи государства, определяемой, в немалой степени, с военно-географической точки зрения.

Германский народ может войти в будущее лишь как мировая держава. В течение почти двух тысячелетий мировая история была представительницей интересов нашего народа — именно так мы можем описать нашу, более или менее успешную, внешнеполитическую деятельность»⁶⁰.

«Будущей целью нашей внешней политики должно быть не ориентирование на запад или восток, а восточная политика в смысле приобретения необходимой земли для нашего германского народа. Для этого необходима сила, которую смертельный враг нашего народа, Франция, у нас неумолимо отнимает, значит, нам потребуется пойти на любые жертвы для уничтожения французского стремления к гегемонии в Европе. Каждая страна, которая, подобно нам, считает нетерпимым господство Франции на континенте, является нашим естественным союзником. Никакой способ достижения мощи не должен для нас быть слишком тяжелым и никакие лишения не станут чрезмерными, если только конечный результат дает возможность подавления наших свирепейших ненавистников»⁶¹.

Во «Второй книге» Гитлер пишет: «Германия [должна]… снова и снова… искать себе союзника, способного помочь достижению германской мощи. Можно сказать лишь одно, пригодность Франции на эту роль остается сомнительной. Впрочем, я, как национал-социалист, категорически выступаю против этого… Нет, если для Германии вообще остается выбор между Францией и Италией, то здравый смысл говорит только в пользу Италии как союзника Германии. Потому что победа в союзе с Францией над Италией даст нам Южный Тироль, а Францию, как более сильную, сделает нашим будущим врагом. Победа Германии над Францией с помощью Италии даст нам, самое меньшее, Эльзас-Лотарингию, а, самое большее — свободу в проведении действительно широкомасштабной территориальной политики»⁶².

Так безапелляционно и окончательно уже в 1924 году думал он о внешней политике, которая должна быть направлена только на ликвидацию последствий проигранной мировой войны с точки зрения территориальных потерь. Со времени работы над книгой «Майн Кампф» он не только отвергал требование «восстановления в границах 1914 года»⁶³, но и называл защищавшееся им прежде требование⁶⁴ восстановления Германии в границах старого рейха анахроничной бессмыслицей и «преступлением», а в восстановлении границ 1914 года, включая колонии, усматривал выпрашивание милостыни⁶⁵. С тех пор он говорил не «только» о будущем суверенном германском государстве, обладающем политической мощью и возможностями для мировой торговли, а о мировой державе, властно управляющей огромным единым сплошным пространством. «Границы 1914года для будущего нашей нации, — писал он в “Майн Кампф’’, — не дают абсолютно ничего⁶⁶. Прежде они не обеспечивали защиты, в будущем они не создадут нам силы. Германский народ с их помощью не обретет внутренней сплоченности и не прокормит себя, а с военной точки зрения эти границы не являются целесообразными и даже удовлетворительными, и, наконец, они не могут улучшить нынешнего соотношения между нами и мировыми державами, точнее, действительно мировыми державами. Нельзя сократить расстояние до Англии, нельзя достичь величины Союза; никогда не уменьшится международное значение Франции.

Но одно абсолютно точно: даже при успехе подобной попытки восстановления границ 1914 года, за ней последует новое кровопускание из тела нашего народа в таком масштабе, что решения и действия, действительно защищающие жизнь и будущее нации, больше не будут обеспечены ценной кровью. Наоборот, в угаре подобных мелких успехов много легче будет отказаться от любой дальнейшей цели, поскольку “национальная честь "восстановлена и коммерческое развитие, хотя бы на время, приоткроет некоторые ворота. Против этого мы, национал-социалисты, твердо выдвигаем наши непоколебимые внешнеполитические цели — обеспечить германскому народу на этой земле достойную территорию и землю. И это дело — единственное, оправдывающее перед богом и нашими германскими потомками пролитую за него кровь: перед богом, потому что, поместив нас на эту землю, он заповедал нам вечную борьбу за хлеб насущный, как существам, которым ничего не дается даром, но которые своим положением господ на земле обязаны только своим гениальности и мужеству, и с этими качествами мы боремся за хлеб и защищаем его; и перед нашими германскими будущими поколениями, поскольку мы не забудем ничьей пролитой крови и она не пропадет даром для тысяч наших потомков. Земля, на которой германские крестьянские поколения издавна рождали своих могучих сыновей, одобрит ввод в бой нынешних сыновей, а ответственных государственных мужей, хотя и преследуемых в настоящее время, в будущем оправдают от вины в убийстве и жертвоприношении народа.

Я должен резко выступить против тех народных чернильных душ, видящих в подобном приобретении земли “некое нарушение священных прав человека ” и марающих бумагу по этому поводу. Неизвестно еще, кто стоит за этими молодчиками. Ясно только, что замешательство, которое они пытаются посеять, идет на пользу врагам нашего народа. Подобным поведением они преступно помогают изнутри ослабить и совсем погасить волю нашего народа к осуществлению единственно правильного способа представления своих жизненных потребностей. Потому что ни один народ на этой земле не обладает хотя бы одним квадратным метром земли, на котором накопилось бы больше желания и права. Так же, как границы Германии являются случайными границами на данный момент времени — в постоянной во все времена политической борьбе — такими же являются и границы жизненного пространства других народов. И так же, как очертания нашей территории, кажущиеся гранитно неизменными лишь неразумному тупице, в действительности, в любой момент времени представляют собой лишь краткую остановку в ходе постоянного развития, ставшую результатом длительного становления и борьбы сил разрушения и преобразования, так обстоит дело и с границами жизненного пространства в жизни народов.

Государственные границы создаются людьми, меняются они тоже людьми.

Факт удачного приобретения огромной территории каким-либо народом вовсе не означает высшего обязательства вечного признания этого факта. Он, в лучшем случае, говорит о силе завоевателя и слабости потерпевшего. И только в одной этой силе заключается право"⁶⁷.

Так. уже через 4 дня после своего прихода к власти, выступая перед руководящим составом вермахта, Гитлер заявил, что он исходит из того, что следует, не возбуждая недоверия Франции, наращивать силы вермахта и, в конце концов, завоевать жизненное пространство на востоке и решительно германизировать его.

Если Гитлер, в период 1919–1924 годов, в образе национал-социалистического и шовинистического «спасителя нации», использовал расплывчатые формулировки, такие как, «мы хотим окончить время позора… и стыд каждого человека… превратить в гордость, сделать его сотрудником в деле приближения величайшего времени нашего немецкого народа, времени основания германского рейха германской нации»⁶⁸, то в «Майн Кампф» он не только изменил текст формулировок, но и придал им иной масштаб. Вместо требований образования социального государства, «решения еврейского вопроса» в традиционном духе германских и австрийских антисемитов⁶⁹, объявления войны вне закона⁷⁰, аннулирования Версальского договора и всегда связанной с ним формулы о нереальности надежды на суверенную германскую «мировую торговлю», на связанную с ним «международную политику» и возможности для Германского рейха вступать в союзы, теперь появились агрессивно акцентированные требования внешнеполитического содержания. Это видно из многих мест книги «Майн Кампф», где Гитлер рассматривает любые политические вопросы.

Так, в частности, он писал: «Этим мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под нашим внешнеполитическим направлением довоенного времени. Мы начинаем с того места, где наши предки остановились шесть столетий тому назад. Мы останавливаем вечное движение германцев в Южную и Западную Европу и направляем свой взгляд на земли на востоке. Мы, наконец, прекращаем колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к земельной политике будущего. Но если мы говорим сегодня о новой земле в Европе, то мы можем думать, в первую очередь, лишь о России и окружающих ее странах, ей подчиненных»⁷¹.

Представление Гитлера о том, что германские племена двигались только на юг и запад, требует поправки, поскольку переселение народов с 375 по 568 год — это еще не вся германская история. История племени герулов, пробившихся до Черного моря, венетов, мордвинов, эстов и антов на Кавказе, остготов однозначно показывает, что формулировки Гитлера являются фальсифицированным толкованием истории. Точно так же искусственно сконструированным является заявление Гитлера, что германская экспансия на восток была прекращена «шесть столетий тому назад», это опровергается восточной политикой Габсбургов и Гогенцоллернов. Одни только три раздела Польши между Пруссией, Россией и Австрией в 1772, 1793 и 1795 годах, при которых Пруссия в период правления Фридриха Великого и Фридриха Вильгельма II получила Восточную Пруссию, епископство Эрмланд и округ Нетце (1772 год), Данциг, Торн, Позен⁷⁷ и Калиш (1793 год), Мазовию с Варшавой, территорию между реками Висла, Буг и Неман, а также часть Краковской области (1795 года), показывают, что Гитлер умышленно исказил историю. Формулировкам Гитлера противоречит также внешняя политика рейха, использовавшая Брест-Литовский мирный договор (март 1918 года), согласно которому Россия отказывалась от суверенных прав на Польшу, Литву и Курляндию, а по дополнительному соглашению от 27 августа 1918 года согласилась на выход Эстонии и Финляндии из Российского государственного союза⁷³.

В 1-м томе своей книги Гитлер упрекал внешнюю политику Германии до 1914 года в том, что она не думала о долговременности союзов, которые он рекомендовал как внешнеполитический рецепт: «Проведение здоровой земельной политики»⁷⁴ за счет России — и с помощью Англии, чье партнерство, подкрепленное договорами, казалось ему важнейшей предпосылкой для реализации той внешней политики, которая ему мерещилась. «Только с Англией, — говорится в “Майн Кампф”, — можно, имея защищенный тыл, начать новую германизацию. Права на это у нас — не меньше, чем у наших предков… Завоевать расположение Англии, а потом уже никакие жертвы не будут слишком большими. Можно отказаться от колоний и морской мощи, чтобы не создавать конкуренции британской индустрии.

Только одна, безусловно, четкая, позиция могла вести к такой цели: отказ от мировой торговли и колоний; отказ от германского военного флота. Концентрация всей государственной мощи на сухопутной армии… Было время, когда Англия позволяла разговаривать с собой в таком духе. Потому что она хорошо понимала, что Германия, в силу прироста ее населения, должна пытаться найти какой-то выход, и либо, вместе с Англией, она найдет его в Европе, либо — без Англии — в мире… Было неприятно думать о том, что придется для Англии таскать каштаны из огня; а разве вообще бывают союзы, базирующиеся на иной основе, чем взаимная выгода? Но с Англией подобную сделку совершить легкой.

По мнению Гитлера, кайзеровский рейх имеет «задолженность» — серьезнейшую ошибку, заключающуюся в том, что в Первой мировой войне Англия, вместо того чтобы быть среди союзников, оказалась среди врагов рейха, который, что для него совершенно непостижимо, был в союзе с Австро-Венгрией, и это, как он полагает, стало причиной враждебности Италии по отношению к Германии. В «Майн Кампф» онкритиковал: «Союз с Австрией был… глупостью. Потому что это государство-мумия стало союзником Германии не для победы в войне, а для сохранения вечного мира, который должен послужить медленному, постепенному, но гарантированному искоренению германского духа монархии. Этот союз был невозможностью еще и потому, что от подобного государства нельзя ожидать никакого наступательного представительства национальных германских интересов, потому что у него нет силы и решимости положить конец процессу потери германского духа непосредственно на своих границах. Если бы Германия не имела такого сильного национального сознания и решимости, чтобы отнять у немощного государства Габсбургов право распоряжаться судьбой десяти миллионов наших братьев по крови, то действительно нельзя было ожидать, что когда-нибудь кто-то протянет руку для осуществления таких далеко идущих и дерзких планов. Позиция старого рейха по австрийскому вопросу была пробным камнем его поведения в судьбоносной борьбе всей нации… Если европейская земельная политика имела смысл лишь против России и в союзе с Англией, то, наоборот, политика колоний и мировой торговли мыслима лишь против Англии и в союзе с Россией. Но тогда надо решительно считаться с последствиями — и, прежде всего, как можно скорее отпустить Австрию.

С любой точки зрения, этот союз с Австрией на рубеже столетий был настоящей глупостью»⁷⁶.

Во 2-м томе Гитлер, особо подчеркивая свой антисемитизм⁷⁷, развивал внешнеполитические цели национал-социалистического руководства рейха и обосновывал их в духе своего учения о «крови и земле»:

«Сама судьба здесь служит нам указующим перстом. По — скольку Россия вверила себя большевизму, русский народ лишился интеллигенции, поддерживавшей и гарантировавшей до сих пор ее государственный строй. Потому что организация русского государственного сооружения была результатом не государственно-политических способностей славянства в России, а скорее лишь удивительным примером государственно-образующей эффективности германских элементов в этой неполноценной расе. Так создавались прежде многие могучие державы на земле. Низшие народы, имея германских организаторов и господ в качестве своих руководителей, нередко становились мощными государственными образованиями и оставались таковыми, пока расовое ядро государственно-образующей расы в государстве сохраняется. Уже несколько столетий Россия питает свои верхние руководящие слои этим германским ядром. Последнее сегодня можно считать искорененным без остатка. На его место пришли евреи. Так же как русские не могут своими силами сбросить еврейское иго, так и евреям невозможно долго удерживать мощную империю. Евреи являются не элементом организации, а элементом распада. Гигантская империя на Востоке готова к краху. И конец господства евреев в России станет также концом России как государства. Судьба избрала нас, чтобы сделать свидетелями катастрофы, которая станет могучим подтверждением правильности народной расовой теории.

Но наша задача, миссия национал-социалистического движения, — воспитать у нашего народа такой политический взгляд, чтобы он свою будущую цель видел не в выполнении эффектного и кружащего голову нового похода Александра, а скорее — в прилежной работе германского плуга, которому меч только обеспечивает почву»⁷⁸.

«Не следует считать, что при союзе с Россией не надо сразу думать о войне, а — лишь тогда, когда к ней основа-темно подготовишься. Нет. Союз, цель которого не включает подготовку к войне, является бессмысленным и бесполезным. Союзы заключают только для борьбы. И пусть даже в момент подписания договора о союзе, противоречия между союзниками пока находятся в далекой перспективе, тем не менее, возможность военного развития является внутренним побуждением для союза. И никто не верит, что какая-либо держава иначе понимает смысл союза. Либо германо-российская коалиция останется на бумаге и тогда она для нас бесцельна и бесполезна, либо она из буквы договора превратится в реальную действительность — и остальной мир будет озабочен ею. Насколько наивно думать, что Англия и Франция в этом случае будут ждать десять лет, пока германороссийский союз не окончит свою техническую подготовку к борьбе. Нет, буря с быстротой молнии разразится над Германией.

Поэтому факт заключения союза с Россией⁷⁹ станет указанием к началу следующей войны. Ее исход стал бы концом Германии. К этому следует еще добавить:

1. Сегодняшние руководители России вовсе не думают честно входить в союз или даже выполнять его условия.

Не следует забывать, что правители сегодняшней России являются запятнанными кровью низкими преступниками, это — отбросы человечества, которые, воспользовавшись ситуацией трагического часа, разгромили большое государство, в дикой кровожадности задушили и истребили миллионы своих лучших интеллигентов и теперь почти десять лет поддерживают самый жестокий во все времена тиранический режим. Далее, не следует забывать, что эти правители принадлежат народу, образующему редкое смешение дьявольской жестокости с непомерным искусством лжи, и сегодня, более чем когда-либо, верящему, что он призван перенести на весь мир свою кровавую тиранию. Не следует забывать, что интернациональный еврей, полностью господствующий сегодня в России, видит в лице Германии не союзника, а государство, обреченное на такую же судьбу. Но никогда не заключают договоров с партнером, единственным интересом которого является уничтожение другого партнера. Их не заключают, в первую очередь, с субъектами, для которых договор не имеет ничего святого, поскольку они живут на этой земле не как представители чести и правдивости, а как представители лжи, обмана, воровства, мародерства, разбоя…

2. Опасность, которой прежде подвергалась Россия, уже давно существует для Германии. Только буржуазный простофиля способен вообразить себе, что большевизм уже изгнан. В своем поверхностном рассуждении он не может подумать о том, что здесь речь идет об инстинктивном процессе — стремлении еврейского народа к мировому господству, о процессе, так же естественном, как и стремление англосакса, со своей стороны, тоже стать властителем этой земли. И точно так же, как англосакс на свой лад идет по этому пути и борется собственным оружием, поступает еврей. Он идет своим путем, путем проникновения в другие народы и разрыхления их изнутри, и он борется своим оружием — ложью и клеветой, отравлением и разложением, а ненавистного ему противника он уничтожает с кровопролитием. В русском большевизме мы можем увидеть предпринятую в двадцатом столетии попытку еврейства придти к мировому господству, точно так же, как в другие эпохи к такой же цели стремились другие. Его устремление глубочайшим образом зиждется на природе его существа. Насколько мало другой народ по своим внутренним побуждениям отказывается от того, чтобы подчиняться инстинкту распространения своего рода и власти, а, наоборот, принуждается внешними условиями или разрушается возрастными явлениями и становится бессильным, так же в малой степени еврей прокладывает свой путь к мировой диктатуре из принятого на себя самоотречения или потому, что он подавляет свой вечный инстинкт. Также он может быть отброшен на свою дорогу, либо силой, превышающей его собственную силу, либо все его стремление к мировому господству будет уничтожено собственным отмиранием. Бессилие народов, их смерть от собственной старости, связаны с чистотой их крови. А ее еврей сохраняет лучше, чем любой другой народ на земле. Поэтому он продолжает идти своим зловещим путем, и будет идти так долго, пока другая сила не выйдет ему навстречу и в могучей борьбе титанов не отбросит его назад к Люциферу»⁸⁰.

Глава 6 ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КАК МИРОВАЯ ПОЛИТИКА. «ВСЕГДА ИДТИ ТОЛЬКО НА ВОСТОК»

Я писал 20 лет тому назад, что во всей Европе для Германии имеется лишь два возможных союзника: Англия и Италия. Судьба… помешала мне превратить в реальность политику, логически вытекающую из этого знания.

Адольф Гитлер, 2 апреля 1945 года

Попытка Гитлера догматически придерживаться «учения», развитого им в «Майн Кампф»¹, стала главной предпосылкой катастрофы 1945 года. Опыт, полученный им при претворении в жизнь теорий «Майн Кампф», — через внешнюю политику — в мировую политику, грубо и наглядно показал ему, его приверженцам, германскому народу и всем цивилизованным народам, что его представления ничего общего не имеют с реальной обстановкой. Теоретические игры в ящике с песком, которые он устраивал в «Майн Кампф»: с Италией и Англией как с союзниками Германии, с Францией — сначала дипломатические, посредством политики союзов, потом путем войны — как с подлежащим исключению врагом Германии, и с Россией, как пространством, которое должно стать опорой агрессивного германского рейха, в то самое мгновение, когда Гитлер решил перевести их в реальную жизнь, оказались фантастической попыткой идентифицировать виртуальный мир с действительностью. Представление Гитлера о смысле и цели международных союзов, на которые он смотрел исключительно как на «гешефт»² и подготовительную акцию для порабощения партнера, могли показаться более сильным, таким же сильным или более слабым партнерам неприемлемыми, поскольку они после появления «Майн Кампф» должны были всерьез считаться с тем, что Гитлер наверняка вместе с одним из них как необходимым для исполнения его планов вступит в войну против России³. Характерным как для этой альтернативы, так и для убедительности «Майн Кампф», которую Гитлер всегда считал руководством для практики, является его заявление, сделанное 11 августа 1939 года Карлу Якобу Буркхардту, последнему комиссару Лиги Наций в Данциге. «Все, — сказал он, — что я предпринимаю, направлено против России; но так как Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, я вынужден сначала договориться с русскими, разбить Запад и после его поражения обратить все мои силы против Советского Союза. Мне нужна Украина, чтобы мы снова не испытали голода, как во время прошлой войны»⁴.

Исходили ли рекомендации Гитлера германской внешней политике — при любых обстоятельствах стремиться к союзу с Италией — из исторических примеров, «Майн Кампф» не указывает. Германо-итальянское содружество 1866 года, когда Италия вступила в войну против Австрии на стороне Пруссии, и в 1882 году, когда образовался Тройственный союз между Германией, Австро-Венгрией и Италией, если привести лишь два примера союзничества, могли повлиять на его решение. В любом случае, уже, начиная с 1920 года, он высказывался за союз Германии с Италией⁵. Его рассуждения по поводу книги Муссолини «Поход на Рим», очевидно, исходили из положительно встреченного им факта, что в Италии идет к власти авторитарный фашистский режим. Так, затем он, с момента прихода Муссолини к власти, в «Майн Кампф», во «Второй книге» (например, на с. 24) и многочисленных речах⁶, упрекал «евреев» и марксистов в том, что они хотят подавить Италию как единственное государство с авторитарным правительством.

Фраза Гитлера о германо-английском союзе, делающем возможной «необходимую» германскую экспансию на восток, определялась в основном его чистыми пожеланиями. Лишь в лучшем случае их можно связать с каким-то историческим опытом. Германо-английские союзы, например во время войны за испанское наследство (1701–1714) — между английским королем Вильгельмом Оранским, императором Священной Римской империи, Пруссией и позднее Португалией и Савойей; и в Семилетней войне 1756–1763 — между Англией и Пруссией, были заключены для того, чтобы противостоять агрессивной Франции. Гитлер, считавший Францию заклятым врагом и в принципе защищавший иные цели, чем Англия и Пруссия в прошлом, очевидно, считал возможным, что Германия с помощью союза с Англией, может предпринять именно то, чему Англия и Пруссия с помощью их союза стремились помешать: агрессию воинствующего государства. Гитлер считал, что Германия в союзе с Англией защитит свой тыл и успешно проведет разбойничью войну против России. С точностью до одного дня нельзя установить, с какого момента он стал придерживаться взгляда на Англию как на партнера Германии по союзу, нашедшего отражение в «Майн Кампф». Однако точно известно, что 1 августа 1920 года, когда он высказался за германский союз с Италией, он еще не считал Англию потенциальным союзником Германии⁷. Возможно, что он впервые решил действовать в таком духе в начале 1923 года, после того как с удовлетворением узнал (в связи с захватом Рурской области французскими и бельгийскими войсками), что Англия не согласилась с решением репарационной комиссии от 9 января 1923 года, в котором Германия обвинялась в экономических нарушениях предписанных поставок угля, и с тех пор она демонстративно оставалась в стороне от всех репрессий против Германии.

Несомненно, помимо этого Гитлер исходил из представления, что Англия и Франция являлись врагами⁸, и поэтому ему должно удасться, не в последнюю очередь, путем открытого провозглашения враждебности по отношению к Франции, привлечь Англию в союзники Германии. От Англии он ожидал, согласно его высказываниям в «Майн Кампф», что она «помешает возвышению континентальной державы международного значения»⁹, что, по его мнению, сначала должно быть направлено против Франции, которой Англия не должна давать возможности захвата западноевропейских железо-рудных и угольных шахт. Из этого он делал выводы для будущей внешней политики Германии: «Англия не хочет, чтобы Германия стала мировой державой, а Франция — просто державой, что, как понимает Германия, является весьма существенным различием! Но сегодня мы боремся не за позицию мировой державы, а за существование нашей родины, за единство нашей нации и за каждодневный хлеб для наших детей. Если мы хотим посмотреть на европейских союзников с этой точки зрения, то остаются только два пригодных для этого государства: Англия и Италия»¹⁰.

С самого начала своей политической деятельности Гитлер относился к Франции с недоверием и враждебностью¹¹. В своих высказываниях о внешней политике (в том числе в речах и статьях до написания «Майн Кампф») всегда присутствует бросающаяся в глаза антифранцузская эмоциональная окраска. Как его аргументы против условий мира, так и высказывания об отвоевании германских территорий, отделенных после 1918 года, и о возможных союзниках Германии, если только ограничиться несколькими примерами, выдержаны в духе вопиющей антифранцузской позиции. Уже 6 июня 1920 года он сказал: «Наш враг находится за Рейном, а не в Италии или где-нибудь еще»¹². Начиная с 1920 года он обвинял Францию в расчленении Германии на мелкие государства и намерении уничтожить ее, в стремлении к гегемонии в Европе¹³. В «Майн Кампф» он, кроме того, упрекал Францию в том, что она подвергает опасности «белую расу в Европе» путем «заражения Рейна негритянской кровью»¹⁴. Он писал: «То, что Франция, подстегиваемая собственной мстительностью и планомерно управляемая евреями, сегодня совершает в Европе, является грехом против существования белой человеческой расы и со временем навлечет на этот народ все духи мщения, которые человечество познало в расовом бесчестии первородного греха.

Но для Германии французская опасность означает обязательство, отставив все эмоции, протянуть руку тем, кто, подобно нам, подвергается угрозе, не может стерпеть и вынести страстного влечения Франции к господству. В обозримом будущем в Европе для Германии есть лишь два возможных союзника: Англия и Италия»¹⁵.

Недвусмысленно Гитлер указывает в «Майн Кампф», что Франция, в силу принципиально враждебной, по его мнению, позиции по отношению к Германии и устремления к гегемонии в Европе, должна быть уничтожена силой Германии, для того, чтобы сохранить единство германского народа и, наконец, обеспечить рейху безопасность с тыла для «необходимого» насильственного завоевания им земель на востоке. Так, например, он пишет:

«Пока вечный конфликт между Германией и Францией сохраняет форму лишь обороны Германии от французского нападения, он никогда не разрешится окончательно, а Германия из века в век будет продолжать терять одну позицию за другой… Только когда в Германии полностью поймут, что воля германской нации к жизни больше не может принимать форму пассивной обороны, а должна стать окончательным активным разрешением противоречий с Францией, требующим со стороны Германии решающей битвы: лишь тогда можно будет закончить вечную и неплодотворную борьбу между нами и Францией; хотя в уничтожении Франции Германия видит лишь средство, позволяющее затем приступить к расширению территории для нашего народа в другом месте» ¹⁶.

В том же духе он пишет в своей «Второй книге»: «Если для Германии вообще остается выбор между Францией и Италией, то здравый смысл говорит только в пользу Италии как союзника Германии. Потому что победа в союзе с Францией над Италией даст нам Южный Тироль, а Францию, как более сильную, сделает нашим будущим врагом. Победа Германии над Францией с помощью Италии даст нам, самое меньшее, Эльзас-Лотарингию, а самое большее — свободу в проведении действительно широкомасштабной территориальной политики»¹⁷.

Заявления Гитлера по поводу Франции никогда существенно им не корректировались. И в этом вопросе книга «Майн Кампф» до 1945 года сохраняла свою достоверность. Поэтому не случайно Геббельс, посвященный во все тайны, впоследствии, незадолго до германского наступления на Запад, высказывался почти с недоумением по поводу невежества официальной французской политики. 5 апреля 1940 года он, выступая перед отобранным кругом представителей немецкой прессы, пояснял: «В 1933 году премьер-министр Франции сказал (а если бы я был французским премьер-министром, то тоже сказал бы это): Рейхсканцлером стал человек, написавший книгу “Моя борьба”, в которой написано это и это. Такого человека мы не можем терпеть по соседству с нами. Либо он уйдет, либо мы начнем наступление. Это было бы совершенно логично. Но они от этого отказались. Нас не тронули, нам разрешили беспрепятственно пройти через зону риска, и мы смогли обогнуть все опасные рифы, и теперь, когда мы готовы, хорошо вооружены, лучше их, они начинают войну»¹⁸.

Агрессивно акцентированное отклонение германо-российского союза находилось в русле попытки Гитлера фактически осуществить германскую внешнюю политику, рассматриваемую им как разумную реализацию исторических необходимостей. Как следствие своего «мировоззрения», он не только последовательно отклонял германо-российский союз в период 1924–1926 годов, когда диктовал «Майн Кампф», но и — с теми же в основном аргументами — почти непрерывно: с 1920¹⁹ до 1939-го и с 1941 до 1945 года. По большому счету, ему было безразлично, кто стоит у власти в России. Тот факт, что в России правят называемые им евреями большевики, не слишком сильно влиял на его решения²⁰. Недвусмысленно он утверждает: «Как представитель народа, оценивающий человечество на основе расовой принадлежности, даже из одного только признания расовой неполноценности этой, так называемой, “угнетенной нации”, я не могу связать судьбу собственного народа с ней.

Если русские, по абсолютному убеждению Гитлера, не были пригодны для союза с Германией, потому что они, будучи рабами, были лишены государственно-образующей силы, то Советам, которых он называл «новыми господами», он, кроме того, приписывал свойства инструмента «мирового еврейства», устремленного к «еврейскому мировому господству». В частности, он писал: «В русском большевизме мы можем увидеть предпринятую в двадцатом столетии попытку еврейства придти к мировому господству»²². Наряду с этими принципиальными положениями, влиявшими в первую очередь на взгляды Гитлера, он видел в германо-российском союзе вызов западным державам, которые в случае войны сконцентрируют на Германии опасные воздушные удары. Во 2-м томе книги «Майн Кампф» он формулирует:

«В чисто военном смысле, в случае войны союза Германия — Россия против Западной Европы, а может быть, против всего остального мира, обстоятельства были бы прямо-таки катастрофическими. Борьба разыгралась бы не на русской, а на немецкой территории, прежде чем Германия успеет ощутить хотя бы малейшую действенную поддержку России»²³.

Основные принципы внешней политики, развитые Гитлером в «Майн Кампф», не могли быть последовательно реализованы, и это зависело не только отего решений. В книге он упрекал кайзеровскую внешнюю политику: «Как союз с Австрией, так и союз с Турцией, приносили мало пользы. Если величайшие военные и промышленные государства земли соединились в активный наступательный союз, то тут, собрав пару старых обессиливших государственных сооружений, пытались противостоять с помощью этого хлама, годного лишь на свалку, активной мировой коалиции. Из-за этой внешнеполитической ошибки Германия получила горький урок»²⁴. Спустя 20 лет после появления этой формулировки ему пришлось так же негативно оценить последствия своей собственной политики. Впрочем, вину за эту ситуацию он перевалил на своих партнеров по союзу. Так, 25 сентября 1944 года он сказал: «После пяти летней тяжелейшей борьбы, в результате несостоятельности всех наших европейских союзников, враг на некоторых фронтах оказался вблизи или на германских границах»²⁵. То, что многократно, начиная с 1920 года, поддерживавшийся им на словах союз с Италией, который 22 мая 1939 года был реализован в форме германо-итальянского пакта о дружбе и военном союзе («Стальной пакт»), точно так же стал не таким, каким он представлял себе его в «Майн Кампф», в этом он сознался в 1945 году. В феврале 1945 года он был вынужден признать: «Союз с Италией, совершенно очевидно, принес больше пользы нашим врагам, чем нам. Когда я находился в Монтуаре, Муссолини воспользовался моим отсутствием, чтобы начать свой несчастный поход на Грецию. Против нашего желания, нам пришлось вмешаться с оружием в события на Балканах, что привело к зловещему опозданию начала наступления на Россию. Если бы мы напали на Россию уже 15 мая, вероятно, все было бы по-другому»²⁶.

Гитлеру не удалось осуществить внешнеполитические теории, развитые в «Майн Кампф». Число держав, объявивших войну руководимой им Германии, намного превосходило количество стран, в которых была переведена книга «Майн Кампф»²⁷. Наряду с Советским Союзом, который, вопреки заявлениям Гитлера в «Майн Кампф», вначале не был целью агрессии, а даже до 1941 года стоял на стороне Германии и договорился с ней о четвертом разделе Польши, но в ноябре 1940 года все же уклонился от активного участия в войне против Англии, противниками Гитлера стали (часть из них вступила в войну под нажимом союзников): Польша, Англия, Франция, Австралия, Индия, Новая Зеландия, Бирма, Иордания, Камбоджа, Пакистан, Лаос, Вьетнам, Южно-Африканский Союз, Канада, Парагвай, Перу, Венесуэла, Уругвай, Египет, Ливан, Саудовская Аравия, Турция, Аргентина, чанкайшистский Китай, США, Филиппины, Коста-Рика, Куба, Доминиканская Республика, Гватемала, Гондурас, Сальвадор, Никарагуа, Чехословакия (правительство в изгнании), Панама, Мексика, Бразилия, Абиссиния, Ирак, Дания (правительство в изгнании), Иран, Италия (с 13 октября 1943 года), Колумбия, Боливия, Либерия, Румыния (с 25 августа 1944 года), Болгария (с 8 сентября 1944 года), Финляндия (с 15 сентября 1944 года) и Венгрия (с 30 сентября 1944 года; оппозиционное правительство)²⁸. На стороне Гитлера находились только — и то лишь временно: Италия, Япония (с 27 сентября 1940 года: трехсторонний пакт с Германией), Венгрия, Румыния, Словакия и Югославия²⁹. Кроме того, этих союзников Гитлер не сразу и не всех смог убедить в том, что его враги должны быть также и их врагами. Например, Япония и Болгария³⁰ сохранили нейтралитет по отношению к Советскому Союзу, а Финляндия — по отношению к США. Некоторые партнеры отошли в ходе войны — или были принуждены к этому союзниками. Болгария, Румыния, Хорватия и Венгрия, вместе с которыми юный Гитлер перед Первой мировой войной не хотел быть солдатом в «расовом Вавилоне», какой называл двуединую австро-венгерскую монархию, и, возможно, поэтому в начале 1913 года покинул Австрию (это он в «Майн Кампф» впоследствии называл «политическим» решением³¹), были во время Второй мировой войны его союзниками (хотя вряд ли пригодными на что-либо, кроме пропаганды).

Германо-итальянский союз, внешнеполитический проект, который Гитлер смог осуществить, разочаровал его уже с самого начала, поскольку этот союз после провалившейся внешней политики, особенно по отношению к Англии, имел для Гитлера смысл только в том, чтобы, по крайней мере, продемонстрировать миру свою сильную позицию. Например, в 1939 году³² Муссолини не отважился вступить в войну на стороне Германии и сначала сохранял нейтралитет, чем Италия повторила свою тактику 1914 года. И в июне 1940 года, когда Италия, наконец, после германской победы над Польшей, нападения на Данию и Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург и на Францию, которая 17 июня 1940 года уже запросила мира, активно вступила в войну на стороне Германии, Гитлер снова разочаровался в Муссолини, для которого он готовил роль завоевателя Корсики, Туниса или Мальты. Сэр Айвэн Киркпатрик, бывший в ранний период правления Муссолини английским послом в Риме, писал о первом итальянском военном опыте на стороне Германии: «’’Поход на Францию”, который Муссолини начал только после того, как французы попросили Германию о перемирии (17 июня. — Примеч. авт.), был исключительной неудачей. Несмотря на огромное численное превосходство, итальянская армейская группа под руководством кронпринца смогла взять лишь пограничные города Модан и Бриансон. Но уже на улицах Ментона ее наступление захлебнулось»³³. Насколько ошибочно сам Муссолини в 1939 году оценивал возможности Италии и шансы «Стального пакта» в русле определенной, в первую очередь Гитлером, политики, видно уже из следующего отрывка из его речи 10 июня 1940 года: «Настал час, жребий брошен: Мы вступаем в борьбу против плутократических реакционных западных демократий, всегда стоявших на пути осуществления наших целей и часто вступающих в заговор против основных жизненных прав нашего народа… На памятной встрече в Берлине я заявил, что это соответствует законам фашистской этики — быть верным своим друзьям до гроба, до последних дней»³⁴.

Осенью 1943 года Италия Муссолини потерпела крах. Итальянский военный флот сдался англичанам на Мальте. Итальянские дивизии были разоружены и отправлены в плен в Германию. 13 октября итальянское правительство Бадольо объявило войну Германии.

Другой союз, который Гитлер предлагал для решения внешнеполитических задач Германии, союз с Англией, он не смог осуществить. И не в последнюю очередь в этом сыграли роль программные заявления в «Майн Кампф»³⁵. Реакция английской прессы на английский перевод книги в 1939 году весьма красноречива. «Дейли телеграф» от 23 марта 1939 года и «Таймс» от25 марта 1939 года, если здесь назвать лишь две крупнейшие газеты, отметили, насколько хорошо английская общественность и политическое руководство поняли уроки книги «Майн Кампф» в том, какую роль играет Англия в концепции Гитлера. Объявление войны Англией 3 сентября 1939 года наглядно продемонстрировало Гитлеру, что его пропагандировавшаяся в «Майн Кампф» война Германии для завоевания территорий на востоке при поддержке Англии (за счет отказа Германии от колоний и очень сильного военного флота) не может осуществиться. Впрочем, Гитлер уже 23 мая 1939 года, спустя день после подписания «Стального пакта» между Германией и Италией, отошел на словах от генеральной линии, прочерченной в «Майн Кампф», и заявил: «Мы должны сжечь позади себя все мосты»³⁶ и готовить войну против Англии, так как Англия является движущей силой, направленной против Германии. Тем не менее объявление войны Англией в сентябре 1939 года стало для Гитлера шоком. Его перевод^ чик Пауль Шмидт рассказал, например о реакции Гитлера на английский ультиматум: «Гитлер сидел, окаменев… Он не растерялся… он не бушевал… Он сидел абсолютно тихо и без движения на своем месте. Через какое-то время… он обратился к Риббентропу… “Что делать?”,— спросил Гитлер своего министра иностранных дел с яростью в глазах, как будто хотел показать, что Риббентроп неверно информировал его о реакции англичан»³⁷. Так изменилась внешнеполитическая группировка стран, которые Гитлер считал противостоящими себе, и в 1939 году он прибегнул к последнему доводу своей внешней политики — войне, причем в значительной степени на это решение повлияло расположение звезд, рекомендовавшее ему германское наступление, которое (расположение звезд), как писал он в «Майн Кампф», тоже является необходимой предпосылкой. Заключение в августе 1939 года пакта о ненападении между Германией и Советским Союзом, совершенно не соответствующего духу книги «Майн Кампф», даже если встать на позицию Гитлера в понимании термина «союз», кардинально исказило его внешнеполитическую концепцию и даже превратило ее в свою противоположность. В своих последних записках Риббентроп писал, что пакт был его «самой заветной мечтой»³⁸, но без одобрения и готовности Гитлера хотя бы временно отступить от его 20 лет подряд непрерывно отстаиваемой и «мировоззренчески» обосновываемой войны против России как цели национал-социалистической германской политики, для Риббентропа было невозможно начать переговоры с советским руководством. Из идей «Майн Кампф» следует, что германо-советский союз является ненужным, хотя в книге есть множество высказываний, позволяющих построить довольно убедительную версию его оправдания. Решающим для временной «измены» своему учению было опасение, что в войну против Германии вступят США, чему Гитлер предусмотрительно хотел помешать путем договоренности с Японией. То, что Япония, которую Гитлер в «Майн Кампф» характеризовал как относительно дружественное государство³⁹, хотя и приняла на себя союзнические обязательства по отношению к рейху, но не пошла на заключение настойчиво требуемого Гитлером полномасштабного соглашения⁴⁰, вынудило Гитлера в период 1939–1941 годов открыто и официально не защищать версию книги «Майн Кампф», а пересмотреть свою позицию и заключить с Советским Союзом пакт о ненападении. Возрастающий вес Советского Союза в европейской игре сил и не слишком хорошо угадываемые Гитлером уловки японской внешней политики, несомненно, сыграли важную роль во временном решении Гитлера в пользу реальности, а не мировоззрения, развитого в «Майн Кампф». 22 июня 1941 года он снова вернулся к своему учению о России и Советском Союзе, сформулированному в книге. Германский рейх, который согласно «рабочему плану» Гитлера должен был стать самой сильной мировой державой в истории, сейчас существует лишь в виде двух разделенных государств средних размеров. Случившееся по вине Гитлера исключение рейха из числа держав, которые в состоянии делать большую европейскую политику, привело к господству США и СССР, уменьшило значение Великобритании, хотя и продолжающей стоять во главе Британского Содружества, но лишившейся своих былых позиций. Германский рейх и Великобритания, благосклонности и партнерства которой Гитлер — для достижения своей цели, мирового господства Германии, — добивался на свой лад почти два десятилетия, больше не играют сколько-нибудь существенной роли в борьбе за ведущие позиции среди мировых держав. Гитлер, этот шумный «друг Англии» и германский «европеец», положил конец мировому господству Европы, вероятно, — уже навсегда, исключил Германию из числа самостоятельных внешнеполитических факторов в соперничестве ведущих держав, и многое сделал для того, чтобы колониальные и полуколониальные народы, которых Гитлер считал неполноценными, наконец, выступили с основанными на появившемся самосознании притязаниями на освобождение, а Третий мир стал мощным фактором, который США и Советский союз должны, строя свою политику, принимать в расчет.

Что пережило 1945 год, так это следствия, которые, кажется, частично подтверждают представления Гитлера. Так, его тезис о политике как чистом стремлении к власти остается, как и прежде, в силе. И неизменно действенной остается функция войны как существеннейшего средства проведения политики силы. Представление Гитлера о морали и отводимой ей роли в международной политике тоже не смягчилось. И после Нюрнбергского процесса везде, где права народов могут быть проигнорированы или нарушены, это происходит. Уже поэтому некоторые из политических представлений Гитлера кажутся не такими уж необычными, как их продолжают представлять историки. Так, один важный аспект политической целеустремленности Гитлера — завоевание рейхом мирового господства — базируется на немецкой традиции, возникшей не из таинственных источников, а взятой у многих великих людей германской истории. В почти 80-летнем существовании прусско-германской державы, основанной Бисмарком в 1866–1871 годах и разрушенной внешней силой в 1945 году, можно проследить последовательные тенденции и существенные родственные черты, связывающие вместе эпоху Бисмарка, эру Вильгельма, Веймарскую республику и Третий рейх. После 1945 года это не слишком охотно признавалось, особенно представителями старшего поколения историков, или считалось интересным лишь для историков, но это привело не только к грубейшим просчетам в германской истории, поскольку связано с именем Гитлера. Тот факт, что мировоззрение Гитлера после 1939 года готовило, несло и во всех фазах оправдывало практику национал-социалистического господства и политику уничтожения в Европе и определяло внешнюю политику Гитлера, только подтверждает это⁴¹. Точка зрения, что до 1933 года — национал-социалистическая идея, до 1939 года — тактика, и до 1943 года — целевая установка внешней политики Германии являются «логическими следствиями» национал-социалистического мировоззрения в такой степени, что внешняя политика Германии после 1933 года может считаться разумной «как национал-социалистическая» внешняя политика, состоятельна лишь частично, хотя полное духовное совращение народа, систематическое уничтожение противников и врагов и стремление к установлению радикального «нового порядка» в Европе в соответствии с расово-идеологическими принципами стали присущими только Гитлеру аспектами одной фазы практической политики Германии⁴².

То, что Германский рейх с кайзеровских времен назывался великой державой не только в немецких школьных учебниках и в программах общегерманских союзов — как исконное желание всех немцев, Гитлер узнал еще школьником. Целевую установку, которую яростно защищал особо почитаемый как «создатель германского флота», неотесанный и грубый великодержавный политик гроссадмирал Альфред Тирпиц, бывший с 1897 года статс-секретарем по Имперскому военно-морскому управлению, а в 1916 году вышедший в отставку⁴³ из-за того, что кайзер Вильгельм II отклонил его требование — позволить германским подводным лодкам атаковать без предупреждения даже нейтральные суда, Гитлер непрерывно обсуждал еще до Первой мировой войны⁴⁴. Концепция Тирпица, вошедшая в историю как «рискованный образ мыслей», во внешней политике нацеленная на вытеснение Британии с роли «владычицы морей», а во внутренней политике направленная на предотвращение коренных социальных реформ, считавшихся им предвестниками социальной революции⁴⁵, базировалась на широко распространившемся вульгарном дарвинизме, из которого также тянутся важные аспекты представлений Гитлера о политике. Тирпиц не только хотел привести рейх к статусу великой европейской державы, но и сделать его мировой державой, по рангу не уступающей Британской империи; эту идею он продолжал отстаивать даже в 1924 году⁴⁶, когда Гитлер находился в тюрьме и работал над своей книгой «Майн Кампф».

Мы хотим «полного мирового авторитета, соответствующего величине нашей культурной, экономической и военной мощи», писали 20 июня 1915 года, за примерно девять месяцев до отставки Тирпица, 1347 видных представителей германского общества в «совершенно секретной памятной записке⁴⁷» на имя рейхсканцлера Бетман-Гольвега, и уточняли: «Невозможно при большом перевесе у наших врагов одним ударом достичь всех целей национальной безопасности. Но военные успехи, достигнутые с такими большими жертвами, должны быть использованы вплоть до самой крайней границы возможного. Мы хотим раз и навсегда покончить с французской опасностью после столетий французской угрозы и после криков о реванше, раздававшихся с 1815 до 1870 и с 1871 до 1915 года. И не путем неуместных попыток примирения, против которых Франция всегда выступает с крайним фанатизмом. В этом пункте мы хотим как можно скорее предостеречь от германского самообольщения. Мы решительно должны политически и экономически ослабить эту страну, ради нашего собственного существования». И дальше там говорится, что для «поддержания» «развития германского народа» Россия располагает на восточной границе рейха «землей для сельскохозяйственного освоения и заселения», захват которой гарантировал бы Германии «здоровое крестьянство» как «источник молодости для всех народных и государственных сил».

Если бы подобный совет был сформулирован десятью годами позже, можно было бы сказать, что он взят из книги «Майн Кампф». Гитлер, который, по его свидетельству в «Майн Кампф», был знаком с Бетман-Гольвегом, последовал «совету» внешнеполитического «коллективного советника» рейхсканцлера с 1907 по 1917 год, правда, для Англии он предложил другие отношения, чем непрошеные внешнеполитические эксперты 1915 года, аргументируя их так:

«Если мы сможем заставить Англию, которая всегда старается избегать собственных кровавых жертв, выплатить репарации, никакая денежная сумма не будет достаточно высокой. Главным образом, своими деньгами Англия натравила на нас весь мир. Денежный мешок — наиболее болезненная часть этой нации лавочников и когда у нас будет достаточно силы, мы можем смело потрясти его»⁴⁸. Представления о возможности создания на континенте великой державы из Германии и Австро-Венгрии, не только постоянно дискутируемые рейхсканцлером, министерством иностранных дел и генеральным штабом кайзеровского времени, но и являвшиеся руководством к действию, в своей основе, лишь слегка отличались от планов Тирпица. Если рейхсканцлер Бетман-Гольвег ориентировался на традиционное представление о надежности германо-австро-венгерской великодержавной позиции в традиционном духе полной свободы внешнеполитических действий и сохранении некоторого военного превосходства в рамках европейской системы государств, то представители третьего по счету состава Верховного командования сухопутных сил, во главе с генералом Людендорфом⁴⁹, стремились к максимально возможному прямому господству на замкнутой территории континентального объединения стран.

С помощью мировой войны должен был возникнуть Великогерманский рейх, который — с присоединением важнейших в хозяйственном отношении территорий России — стал бы экономически максимально независимым от зарубежных стран, защищенным от блокады и в военном отношении способным на свою оборону как против Англии, так и, в случае необходимости, — одновременно против двух англо-саксонских морских держав, то есть — надежной основой для ожидаемого противоборства с другими мировыми державами. В какой степени «большое пространство» или план «мировой державы» Гитлера родились под влиянием представлений «третьего» Верховного командования сухопутных сил и концепции «двух фаз» Людендорфа⁵⁰, не представляется нам особо важным, поскольку Гитлер, как и Людендорф, выступал за то, чтобы сначала создать Великую Германию в Европе, а затем напасть на Америку.

Во времена Веймарской республики мысль о великой германской державе продолжала жить в устремлениях ведущих политиков, точно так же, как и у Гитлера, который не позднее чем со времени Первой мировой войны был убежден, что переживет великий поворот истории. Уже в Ландсберге он не сомневался, что время существования маленьких приморских государств, с их морскими базами и позициями, их военными флотами и богатствами, полученными в колониях, скоро закончится. Это убеждение, наконец, побудило его, в «Майн Кампф», отклонить требование «восстановления в границах 1914 года»⁵¹ как абсолютно недостаточное и анахроничное, назвав его политической глупостью. Широко распространившееся в Германии требование «границ 1914 года и возврата германских колоний», за что — согласно документам британского кабинета — целиком и принципиально был готов высказаться британский премьер-министр Невил Чемберлен⁵² спустя всего десять дней после вступления немецких войск в Австрию в марте 1938 года, Гитлер посчитал подачкой, которую Германия ни при каких обстоятельствах не примет в качестве конечной цели своей внешней политики. Ему грезилась цель — как некоторым военным еще в начале двадцатых годов — будущая мировая держава нового образца, как он его понимал, господствующая на большой замкнутой территории. Насколько он был убежден в этом, говорит, в частности, тот факт, что во время написания книги «Майн Кампф» он предсказывал, что Германия или Россия, то есть государство из числа проигравших мировую войну и «сбитых с ног», станет новой мировой державой. Германия, обязанная, по его представлениям, завоевать положение мировой державы, не могла, однако, стать таковой на базе Веймарской республики, или быть подготовленной на этом базисе с помощью марксизма. И даже возможное возрождение монархии он не считал пригодным для этой цели. Монархию он рассматривал лишь как учреждение и правительственный институт, в лучшем случае пригодный для поддержания уже сложившейся мировой державы, но никак не для расширения ее. Для достижения такой цели он признавал только революцию всемирно-исторического значения, проведенную на основе нового мировоззрения.

План, предложенный генералом фон Сектом⁵³ и принятый 20 декабря 1918 года в здании Генерального штаба в Берлине на первом после объявления перемирия, установочном, совещании германского военного руководства и предлагающий как можно быстрее превратить Германию вмировую державу, способную вступать в союзы, остался без фактических последствий, потому что Веймарская республика не имела возможностей — как во внешней, так и во внутренней политике — для его осуществления. Концепция Секта — с помощью России подавить Польшу, чтобы обеспечить безопасность тыла для войны против Франции, — не только осталась иллюзией, но и не вписывалась также в представления Гитлера, защищавшиеся им с 1920 и до 1945 года. Некоторые влиятельные военные и политики Веймарской республики, не поддерживавшие связи с Гитлером, никак не препятствовали усердным действиям по созданию предпосылок для экспансионистских устремлений. Так, именовавшийся «политиком взаимопонимания» Штреземан, видевший в Локарнском договоре, подписанном за Германию им и рейхсканцлером Гансом Лютером в декабре 1925 года, шаг в направлении восстановления Германии как великой державы, направил свой взгляд на Польшу, полагая, что путем экономического давления надо заставить этого восточного соседа снова уступить «коридор» рейху. Гитлер, написавший на своем знамени лозунг ревизии не только Версальского договора, с самого начала своего канцлерства особенно чувствовал себя стесненным проблемой Польши. Примечателен способ, которым он сначала решил эту проблему. Хотя сразу после своего «прихода к власти» он открыто декларировал пропагандистски преувеличенную волю к национальному самоутверждению рейха и притязанию на пропорциональное право голоса в Европе, но вначале он уделял больше внимания вопросам восстановления германского суверенитета, равноправия рейха, его национального достоинства на европейской арене, безопасности границ рейха, развития германской экономики и роста благосостояния германского народа как основы для проведения успешной политики, чем некоторые канцлеры Веймарской республики. Как рейхсканцлер он делал вид, что не интересуется чужими территориями и идеологическим проникновением туда. После того как он в апреле 1933 года сообщил французскому послу Франсуа Понсе, что восточная граница рейха на долгое время не будет подвергаться сомнению, в ноябре 1933 году он успокоил польского посланника Липского заверением, что считает глупостью вести войну ради разрешения мелких пограничных вопросов⁵⁴. В декабре 1933 года он пошел еще дальше — приветствовал роль Польши как буферного государства между большевистской Россией и западной цивилизацией. Позднее «он осудил слух о германо-польском “вековом противостоянии”. Заключение в 1934 году германо-польского договора о ненападении, в котором провозглашался отказ от насилия по отношению друг к другу, является лучшим подтверждением того, что Гитлер к вопросу о ревизии подходил не так догматично, как веймарские руководители внешней политики, постоянно отказывавшиеся от подобных договоров с Польшей, признававших существующие границы, по тому же принципу, как они это сделали с западными державами в 1925 году в Локарно»⁵⁵.

Незадолго до того как Гитлер стал рейхсканцлером, генерал Курт фон Шлейхер старался путем отхода от традиционной политики германского кабинета, подчеркивающей первоочередность внешней политики, предложить на дальнюю перспективу обусловленное ситуацией решение — уточненное им уже в конце войны — которое, хотя и предусматривало также развертывание силы вовне, но сначала предлагало восстановить «порядок» внутри рейха, а потом активировать германскую экономику. На пути через прочный внутриполитический базис он снова самоуверенно хотел в огромном масштабе расширить германские интересы также вовне, а целью внешней политики считал восстановление рейха в виде великой державы⁵⁶. Одному из его предшественников, влиятельному поборнику пангерманизма, Густаву Штреземану, рейхсканцлеру от Германской народной партии, вошедшему в историю не только как «политик взаимопонимания», но и как представитель экономических устремлений Германии как великой державы, после предварительного решения проблемы репараций и подъема германской экономики удался существенный шаг в «большую политику». То, что Штреземан понимал подписание Локарнского договора в декабре 1925 года только как этап на пути к ревизии Версальских соглашений, нельзя считать неожиданностью, если помнить о его политических взглядах. Его политика ревизии, которую Андреас Хилльгрубер метко назвал — как ловким осуществлением общей политики, преодолевающей требования военного руководства и путы традиционных тайных переговоров, так и использованием противоречий среди прежних противников и открытой демонстрацией на трибуне Народного союза, а также — розыгрыша хозяйственно-политических возможностей в направлении усиления военного потенциала⁵⁷, постепенно вела к Адольфу Гитлеру, при котором военная мощь стала важным базисом внешней политики и не вызывалась никакими другими важными причинами.

Но не рейхсканцлер Гитлер, который свою агрессивную военную программу до осени 1933 года подчеркнуто завораживающе маскировал и поэтому подвергался критике не только со стороны своих министров Константина фон Нейрата (имперский министр иностранных дел) и Вернера фон Бломберга (военный министр), открыто выступавших за вооружение, начал проводить «побег» от условий Версальского договора, мешавших военному развертыванию, это началось еще под руководством Шлейхера — в умах политически активных военных, дипломатов и крупных чиновников. Они ловко использовали сложившиеся под влиянием мирового экономического кризиса 1929 года⁵⁸ трудности для внешнеполитической и военной дееспособности мировых держав, не признававших рейх в качестве партнера, и требовали проведения политики, за которую они официально не были ответственны.

Подобно подавляющей части германского народа, также и Гитлер требовал отказа от выплат репараций, а также формального равноправия рейха в военном отношении — в таком широком смысле, в каком их, вследствие политической ситуации, вынужденно не осмелился защищать центристский кабинет Генриха Брюнинга (1930–1931), несмотря на точку зрения рейхсканцлера⁵⁹, что, однако, не помешало командованию рейхсвера, после роспуска Контрольной комиссии союзников (в 1927 году), во все возрастающем масштабе превращать уже начатое тайно вооружение — в открытое и реальное увеличение моши рейхсвера.

С фон Папеном и его «кабинетом баронов»⁶⁰, который прогнал социал-демократическое правительство Пруссии⁶¹ и присоединил Пруссию к антидемократическому курсу остального рейха, центр тяжести германской политики явно переместился в сторону открытого и эффективного перевооружения, которое казалось еще рискованным Брюнингу, свергнутому с помощью генерала фон Шлейхера и объединившихся с ним национал-социалистов.

Когда 30 января 1933 года Гитлер, в представлениях о внешней политике которого доминировали традиционные методы и насилие, стал рейхсканцлером, то официально он в этом отношении вел себя более сдержанно⁶², чем его предшественники Штреземан, Брюнинг, Шлейхер и Папен⁶³. Поэтому те, кто знал его мировоззрение, его боязнь принятия решений и формулировки определений, не без оснований стали полагать, что национал-социалистский рейхсканцлер не сумеет выполнить того, что ожидали от него сторонники. «Перед нами стоят следующие политические проблемы, — сказал Гитлер 17 мая 1933 года в своей речи в рейхстаге и повторил программные заявления некоторых прежних канцлеров⁶⁴: — Много столетий европейские государства и их границы создавались из представлений лишь внутригосударственного мышления. Победоносный прорыв национального мышления и принципа национальности в прошедшие столетия стал зародышем многочисленных конфликтов, возникавших вследствие игнорирования этих новых идей и идеалов государствами, возникшими на других предпосылках. После окончания больших войн не было более важной задачи для действительно мирной конференции, чем четкая констатация факта новой структуры и нового порядка европейских государств, которые этот принцип признали законным в максимальной степени… это — новое территориальное деление Европы с учетом действительных границ проживания народов исторически было бы таким решением, которое с прицелом на будущее, возможно, сделало бы не напрасными кровавые жертвы войны — как для победителя, так и для побежденного… Никакая новая европейская война не может установить что-либо лучшее на место неудовлетворительного положения.

Наоборот, применение какого-либо насилия в Европе ни политически, ни экономически не может создать более благоприятную ситуацию, чем та, которая существует сегодня. Даже впечатляющий успех нового европейского насильственного решения привел бы, в конечном счете, к повышению неустойчивости европейского равновесия и, поэтому, стал бы зародышем последующих новых противоречий. Результатом были бы новая война, новая нестабильность и новые экономические бедствия. Начало подобного, не имеющего конца, безумия привело бы к краху нынешнего общественного и государственного порядка. Европа, погруженная в коммунистический хаос, стала бы началом кризиса необозримых размеров и не подлежащей оценке длительности… Германия разоружилась. Она выполнила все обязательства, записанные в мирном договоре, причем, с избытком, выходящим далеко за пределы любой справедливости, и даже любого здравого смысла…

Германия заявляет… что она готова в любой момент, в случае создания всеобщего международного контроля вооружений, при такой же доброй воле других государств, поддерживать соответствующие органы этого контроля и однозначно доказать тем самым всему миру свой полностью немилитаристский характер… Эти требования не означают вооружения, а лишь призыв к разоружению других государств… Единственная нация, которая действительно должна бояться вторжения, это — германская, ибо ей не только запретили иметь наступательное оружие, но и урезали право на оборонительное оружие и не разрешают создавать пограничные укрепления… Германия думает не о нападении, а только о своей безопасности»⁶³.

Гитлер тормозил и медлил, отступал назад, в пропагандистских целях представлял себя канцлером мира, отходя, для видимости, от наиболее отягчающих пунктов своего мировоззрения, центральными идеями которого неизменно оставались борьба, захватническая война, уничтожение «неполноценных» и расово-идеологический антисемитизм. Но это продолжалось только до сентября 1933 года. С этого момента появились плоды из семян, посеянных «Майн Кампф». «Коричневые батальоны» и их фюреры стали превращать в реальность уроки вождя, предоставившего им — по большей части, с одобрением — свободу действий. Вильгельм Фрик, Герман Геринг, Эрнст Рём и Генрих Гиммлер, в числе многих других, знали, как воспользоваться уроком и вынудить Гитлера в этой ситуации к принятию решений⁶⁶. «Обстоятельства вынуждали меня десятилетиями говорить, почти исключительно, о мире, — заявил он 10 ноября 1938 года, выступая перед главными редакторами немецких средств информации и другими представителями печати, и, следуя по накатанной колее, с убежденностью продолжал: — Лишь при продолжительном подчеркивании воли немцев к миру для меня было возможным шаг за шагом отвоевывать для германского народа свободу и дать ему снаряжение, необходимое для выполнения следующего шага. Само собой разумеется, такая… пропаганда мира имеет также свою рискованную сторону, потому что она легко может создать то представление в головах людей, что нынешний режим… идентифицирует себя с решимостью и волей — при любых обстоятельствах сохранять мир… Необходимость была причиной того, что я годами говорил только о мире»⁶⁷.

Глава 7 «УЖ ВАМ БУДЕТ НЕ ДО СМЕХУ»

Сейчас я собираюсь действовать по воле всемогущего творца: тем, что я защищаюсь от евреев, я борюсь за дело Господа Бога.

Когда эта книга станет всенародным достоянием, еврейскую опасность… можно считать сломанной.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

Как рукописные заметки Гитлера из времени написания книги «Майн Кампф», так и сама книга свидетельствуют о том, что Гитлер уже рано был убежден, что невозможно получить требуемое им «необходимое» жизненное пространство без одновременного уничтожения евреев не только в рейхе, но и на завоеванных территориях. В проводимой им как фюрером и канцлером политике вместе с решающими приказами о начале войны 1939 (Польша) и 1941 (Советский Союз) годов обязательно давались приказы об уничтожении людей. В книге «Майн Кампф» Гитлер сожалел, что к началу и во время Первой мировой войны «двенадцать или пятнадцать тысяч этих иудейских губителей народа… не были обработаны отравляющим газом»', а 30 января 1939 года, за семь месяцев до начала польского похода, он угрожал: «Если международному финансовому еврейству внутри и за пределами Европы снова удастся ввергнуть народы в мировую войну, то ее результатом станет не… победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе»². С началом польского похода одним «росчерком пера» он развязал акцию уничтожения, названную «эвтаназией», направленную в первую очередь против евреев. По этому приказу на Востоке, за ширмой, образованной победоносно наступающей германской армией, было запланировано уничтожить 30 миллионов евреев и славян, разгрузить территорию от населения и создать жизненное пространство для немцев.

Рукопись Гитлера, положившая начало этому, основанному на мировоззрении, мероприятию, датируется 16 сентября 1919 года, когда он еще был солдатом³. Хотя этот документ показывает, что в сентябре 1919 года мировоззрение Гитлера в части антисемитизма сформировалось еще не окончательно; из него (документа) видно, что в его мировоззрении тогда еще не было жестокости и извращения, характерных для книги «Майн Кампф» и, в значительной степени, влиявших на более поздние решения Гитлера. И даже еще во время его «избрания» вождем НСДАП с диктаторскими полномочиями в июле 1921 года он в основном придерживался как традиционной концепции⁴, так и формулировок германских и австрийских пангерманистов, чей набор понятий, антисемитские аргументы и программы ему были хорошо знакомы еще со школьных времен в Линце⁵.

«Если опасность, создаваемая еврейством для нашего народа сейчас, — пишет Гитлер, — находит свое выражение в неопровержимой антипатии большей части нашего народа, то причину этой антипатии следует, в основном, искать не в ясном понимании сознательного или бессознательного постоянного разлагающего влияния на нашу нацию евреев как общности, а в личном опыте, впечатлении, оставляемом евреем как отдельным человеком, и это впечатление, как правило, неблагоприятно. Поэтому антисемитизм ощущается лишь на уровне чувства и не принимается всерьез. И это неправильно. Антисемитизм как политическое движение не должен и не может определяться моментом чувства, а — лишь пониманием фактов. А факты таковы:

Еврейство, прежде всего, является расой, а не религиозной общиной. И еврей является не еврейским немцем, еврейским поляком или еврейским американцем, а всегда — немецким, польским или американским евреем. Никогда от народов, среди которых он живет, еврей не перенимал ничего, кроме языка. Точно также, как немец, живущий во Франции и вынужденный пользоваться французским языком, в Италии — итальянским и в Китае — китайским, не становится французом, итальянцем или даже китайцем, так и еврей, живущий теперь среди нас и вынужденный поэтому пользоваться немецким языком, так же мало может быть назван немцем. И даже иудейская вера, как бы много она ни значила для существования этой расы, не является определяющей в вопросе — еврей или не еврей перед вами. Едва ли существует раса, все без исключения члены которой исповедовали бы только одну определенную религию.

Тысячелетним близкородственным размножением, часто происходящим в узком кругу, еврей сильнее сохранил свои расовые особенности, чем многочисленные народы, среди которых он живет. И поэтому является фактом, что среди нас живет чуждая, негерманская раса, не желающая и не могущая пожертвовать своими расовыми особенностями, отречься от своих чувств, мыслей и стремлений, и, тем не менее, обладающая всеми политическими правами, как и мы сами. Чувства еврея ограничиваются чисто материальной сферой, его мысли и стремления — тем более. Возня вокруг золотого тельца выливается в беспощадную борьбу за те блага, которые, по нашему внутреннему ощущению, не являются высшими и единственно достойными устремления на этой земле.

Ценность каждого больше не определяется его характером, значением его достижений для общего блага, а исключительно — величиной его состояния, его деньгами.

Уровень развития нации больше не определяется суммой ее моральных и духовных сил, а лишь — богатством ее материального добра.

Из такого ощущения следуют мысли и устремления за деньгами, и за властью, защищающей деньги, которые заставляют еврея без зазрения совести выбирать средства, беспощадные при их применении для достижения такой цели. В государстве с автократическим правлением он жалобно выпрашивает милость "его величества” государя и как пиявка высасывает кровь из своих народов.

В условиях демократии он домогается благосклонности массы, пресмыкается перед “величием народа”, но понимает только “величие денег”.

Он разрушает характер государя раболепной угодливостью, национальную гордость и силу народа — насмешкой и бесстыдным стремлением к пороку. Средство его борьбы — общественное мнение, никогда не выражаемое через прессу открыто, но всегда с помощью прессы направляемое и искажаемое. Его власть — власть денег, без усилий и без конца накапливающихся в его руках в форме процента с капитала, и навязывающая народам иго, опасное тем, что оно, из-за своего начального золотого блеска, с трудом позволяет рассмотреть его позднейшие скорбные последствия. Все, что дает возможность людям стремиться к Высокому, будь то религия, социализм, демократия, для него все это — лишь средство на пути к одной цели — удовлетворить жажду денег и власти.

Его деятельность имеет результатом расовый туберкулез народов.

Из этого следует: антисемитизм в своей чувственной основе свое последнее выражение найдет в форме погромов. Однако, антисемитизм разума должен повести к планомерной и законной борьбе за устранение привилегий еврея, которыми он, в отличие от других живущих среди нас иностранцев, располагает (законодательство об иностранцах). Но его конечной целью должно стать полное и окончательное удаление евреев⁶. Для того и другого нужно правительство национальной силы, а не правительство национального бессилия.

Республика в Германии обязана своим рождением не единой национальной воле нашего народа, а лукавому использованию целого ряда обстоятельств, которые в совокупности выразились в глубокой всеобщей неудовлетворенности. Но эти обстоятельства не зависели от государственной формы и сегодня еще продолжают действовать. И даже в большей степени, чем прежде. Но теперь уже большая часть нашего народа понимает, что не измененная государственная форма, как таковая, может улучшить и изменить наше положение, а только — возрождение моральной и духовной силы нации.

И это возрождение произойдет не на пути, где государством руководит безответственное большинство голосов, находящееся под влиянием определенных партийных догм, безответственной прессы, фраз и лозунгов интернационального разлива, а лишь на пути беззаветного подвига национально мыслящих вождей, обладающих чувством внутренней ответственности.

Однако, этот факт отнимает у республики внутреннюю поддержку таких нужных ей духовных сил нации. Поэтому нынешние руководители государства вынуждены искать опору у тех, кто извлекает пользу из новой конструкции германских условий и кто, по этой причине, был движущей силой революции, — евреев. Без оглядки на знакомую, конечно, нынешним вождям опасность еврейства (это доказывают различные высказывания ныне ведущих деятелей) они не могут не принять добровольную поддержку евреев (имеющих от этого свою выгоду), и дают тем требуемое вознаграждение. И эта взаимная услуга состоит не вообще в любом возможном требовании еврейства, а, прежде всего, в воспрепятствовании обманутому народу бороться против своих обманщиков, в подавлении антисемитского движения.

С глубоким уважением, Адольф Гитлер»⁷.

В книге «Майн Кампф», пять лет спустя после написания этого «еврейского заключения», Гитлер, говоря о «евреях», использовал формулировки, понятия и образы, которые в 1919 году он еще не знал. Например, новыми для него в «Майн Кампф» были выражения «паразит», «народ-паразит», «бацилла», «бациллоноситель», «вампир», «грибок шизомицет человечества», и утверждение, что земля «как миллионы лет назад безлюдная будет лететь в эфире», если «еврей… победит народы этого мира»⁸. Хотя Гитлер еще в Линце узнал набор понятий тех духовных кругов, от которых происходят эти образы, до 1921 года он отклонял формулировки и программные концепции пангерманистов. Опыт «вольнодумства», который от переживания трудностей пришел к нему в Линце, Штейре и, возможно, также в Вене, довольно долго продолжал влиять на него. Но, начиная с 1921 года, он отбросил эти рамки. К тому времени, когда его партия, благодаря его приходу, стала насчитывать около 28 % чиновников и служащих (частично с высшим образованием), 20 % торговцев и 7 % служащих культурной сферы, он уже больше не мог себе позволить чего-то «не понимать». Поэтому в «Майн Кампф» появились также «ученик» Дарвина Эрнст Хэккель и его последователь Вильгельм Бёльше — само собой разумеется, не названные по имени, — как использованные с умыслом отцы идеала. В 1921 году Гитлер прочел второе издание впервые вышедшей в 1899 году книги Бёльше «От бациллы до человекообразной обезьяны»⁹, в которой Бёльше, описывая картину «чистой борьбы за выживание зоологической особи “человек” против “низшей формы органической жизни”», человеку XX столетия предсказывал «последнюю решающую битву» против «третьего рейха» бацилл и объяснял ему, что он лишь в XIX столетии стал «полным хозяином земли», и «по всем человеческим условиям вероятности» останется победителем в этой борьбе. Представление, что бацилла угрожает человеку, который еще несколько десятилетий тому назад не знал своего «самого зловещего из всех живых противников», Гитлер, с этого момента и на свой лад, включил в свое мировоззрение и в свой антисемитизм (в письменном виде, в первый раз — в «Майн Кампф»), причем в том духе, что «еврей» больше не считается человеком. «Обнаружение еврейского вируса… — это одна из величайших революций, совершенных в мире». «Борьба, — сказал Гитлер, — которую мы ведем, имеет ту же самую природу, как та, которую в прошлом столетии вели Пастер и Кох. Сколько болезней происходит из-за еврейского вируса… Мы восстановим здоровье лишь тогда, когда уничтожим еврея»¹⁰. В «Майн Кампф», название которой, возможно, стало следствием изучения труда Бёльше, говорится: еврей «всегда является паразитом на теле других народов… Его способность к распространению… является типичным поведением всех паразитов; он ищет всегда новую почву для питания своей расы… (он. — Примеч. авт.) остается тунеядцем, который, подобно вредоносной бацилле, постоянно размножается, как только находит благоприятную питательную среду. Но, действие его существования — точно такое же как действие паразита: там, где он появляется, рано или поздно отмирает нация»¹¹. Также под влиянием Бёльше, которому Гитлер обязан своими представлениями и формулировками, связанными с еврейством и мерами против евреев, которых он, как микробов, приказал, наконец, уничтожать средством борьбы с вредителями — газом «Циклон Б»¹², возник и столичный страх перед физическим загрязнением, перед заразными болезнями и прямо-таки болезненная мания — необычно часто мыть руки¹³.

В «Майн Кампф» Гитлер, в истории искавший «силы, которые мы… как историческую действительность, видим перед глазами», после попытки создания им собственной концепции истории¹⁴ ожидал, что «наконец» будет написана «мировая история, где расовый вопрос будет поднят на подобающее ему главное место»¹⁵. Для него стал поворотным 1924/25 год, когда он окончательно понял, что антисемитизм совершил решающий поворот в его жизни, что ему эсхатологически предопределено стать мессией, что он стоит в центре всех внешнеполитических событий и должен действовать настолько радикально, насколько это возможно¹⁶, он твердо убежден теперь: «Лучшие в культурном отношении, только менее решительные, расы должны в какое-то время уже остановить свое численное расширение из-за своей ограниченной территории, тогда как народы, стоящие ниже в культурном отношении, но находящиеся ближе к природе и более грубые, из-за того, что они имеют больше жизненного пространства, оказываются в состоянии продолжать численное расширение. Другими словами: в один прекрасный день мир перейдет во власть стоящих ниже в культурном отношении, но деятельных масс людей»¹⁷. В таком духе он далее делает вывод: «Это является предпосылкой для возникновения более высокого объединения людей, но не в виде государства, а как народного духа, позволившего выполнить подобную задачу»¹⁸. Нельзя пренебрегать этим «знанием», религиозно подчеркивал Гитлер: «Прегрешение против крови и расы является самым страшным грехом этого мира и концом впавшего в этот грех человечества» — и далее: «Следует во всех случаях, где речь идет о выполнении кажущихся невозможными требований или задач, все внимание народа сконцентрировать на этом вопросе, так, как будто речь идет о его решении — быть или не быть народу. Только так народ будет способен на действительно великие достижения и усилия»¹⁹. В том же духе он писал во 2-м томе своей книги:«Человеческая культура и цивилизация на этой части земли неразрывно связана с присутствием арийца. Его вымирание или упадок приведет к погружению этого земного шара в темноту дикого времени.

Но уничтожение фондов человеческой культуры путем уничтожения ее носителей в глазах народного мировоззрения кажется преступлением, заслуживающим самого сильного проклятия. Тот, кто отважится поднять руку на высшее подобие господа, грешит против доброго творца этого чуда и помогает своему изгнанию из рая»²⁰.

После 1933 года главная линия Гитлера последовательно претворялась в жизнь.

Национал-социалистический «врач-специалист»²¹ Фридрих Йесс писал в 1933 году в «Методическом руководстве» для «Высшей политической школы НСДАП»: «Своим верным ощущением Адольф Гитлер понял, что расовый вопрос является центральным вопросом нового порядка германской жизни и оздоровления нашего больного народного организма»²². Йесс, который в своем труде опирался на «научные результаты», почерпнутые из книги Г.Ф.К. Гюнтера «Расовая характеристика германского народа», исходил из того, что «разработанные» Гитлером руководящие принципы по своему содержанию являются «безусловной научной истиной», и поэтому должны «неизбежно стать совершенно ясными требованиями, безусловно, необходимыми для спасения и сохранения нашего народа, испытывающего большую опасность»²³. В полном соответствии с духом Гитлера он пишет: «Мы, национал-социалисты, поняли, что в этом расовом вопросе, однозначно, заключен ключевой народный вопрос, от правильного или ошибочного решения которого будет зависеть или дальнейшее существование и могучее развитие в Центральной Европе действительно германского народа, или его безусловный и окончательный уход в следующие столетия»²⁴.

11 января 1929 года Йозеф Геббельс, в полном соответствии с книгой «Майн Кампф», сформулировал десять «основных принципов» действий по еврейскому вопросу в национал-социалистической Германии, где, в частности, говорилось:

«1. Еврея победить нельзя. Он — отрицательное явление, и это отрицательное явление требуется полностью убрать из германского обихода.

2. Не следует с евреем вступать в противоречия по еврейскому вопросу. Никому не надо доказывать, что существует право и долг — беспощадно обходиться с ним.

3. Нельзя разрешать еврею в борьбе пользоваться средствами, которые допускаются для любого честного противника; потому что он — не честный противник; великодушие и рыцарство он использует только для того, чтобы обмануть своего врага…

5. Так называемая религиозная мораль — для еврея не мораль, а лишь руководство для обмана. Поэтому она не имеет права на защиту и прикрытие государственной властью…

10. Нужно четко определиться по отношению к антисемитизму: сказать: да или нет. Тот, кто защищает еврея, впадает в грех перед собственным народом. Можно быть либо рабом еврея, либо врагом еврея. Враждебность к еврею является предметом личной чистоты»²⁵.

А 30 июля 1938 года он как имперский министр пропаганды сказал: «Еврей — не творец. Он ничего не создает, он лишь торгует продукцией. Тряпьем, платьем, картинами, драгоценными камнями, хлебом, акциями, куксами, народами и государствами. И все, чем он торгует, было где-то и когда-то украдено. Пока он выступает против государства, он — революционер, но когда он получает власть, то проповедует спокойствие и порядок, чтобы ему можно было в комфорте пожирать свою добычу»²⁶.

Судьбу евреев, живущих в условиях национал-социалистической власти, показывают шаги осуществления «учения», развитого в «Майн Кампф». Здесь достаточно привести лишь краткую хронологическую последовательность событий (дополненную позднейшими высказываниями Гитлера):

28 марта 1933 года НСДАП опубликовала призыв к бойкоту евреев. Призыв направили всем организациям партии и распространяли его с такими указаниями: «Комитеты действия должны немедленно начать популяризировать бойкот путем пропаганды и разъяснения. Основной принцип: Ни один добропорядочный немец больше не покупает у еврея и не разрешает ему или его подручным рекламировать товары. Бойкот должен быть всеобщим. Его проводит весь народ, и он должен ударить в самое чувствительное место еврейства… Комитеты действия должны дойти до самой маленькой деревни, чтобы встретить еврейских торговцев, особенно, на равнине. Важно всегда помнить, что речь идет при этом о навязанном нам защитном мероприятии… Бойкот надо проводить, не распыляясь, а одним мощным ударом. К нему надо тщательно готовиться. Даны указания СА и СС, начиная с этого момента, через почтовые отделения предостеречь население от участия в еврейской торговле. О начале бойкота будет дополнительно объявлено посредством плакатов, через прессу, листовки и т. д.». Призыв заканчивался словами: «Национал-социалисты! В субботу, ровно в 10 часов, еврейство узнает, кому оно объявило войну»^26а.

1 апреля 1933 года: Бойкот еврейских предприятий. Члены СА в униформе стояли перед входом в принадлежавшие евреям заведения и демонстрировали прохожим и потенциальным покупателям плакаты, гласившие, что «истинные немцы» (Volksgenossen) не должны покупать у евреев.

Начало апреля 1933 года: Выход закона о восстановлении профессионального чиновничества. В нем предусматривалось, что чиновник «неарийского происхождения» должен быть отправлен на пенсию, хотя делалась оговорка, что чиновник, находившийся на государственной службе на 1 августа 1914 года, может продолжать службу. Сначала исключения из этого закона было сделано для бывших фронтовиков, сыновей²⁷ и отцов солдат, погибших на полях Первой мировой войны. Одновременно наложили ограничения на профессиональную деятельность евреев, работающих в свободных профессиях. Однако на первых порах эти ограничения еще не привели к необратимым последствиям. Из 717 «неарийских» прокуроров и судей на своих местах осталось 336 (47 %), из 4505 адвокатов — 3167 (около 70 %) и из 4500 врачей системы больничных касс — 75 %²⁸.

В своей речи в берлинском Дворце спорта, передававшейся всеми германскими радиостанциями, Гитлер заявил: «Настало великое время, на которое мы надеялись долгие 14 лет. Сейчас Германия проснулась. Все произошло именно так, как мы в эти 14 лет предсказывали, но не как подарок окружающего мира или милость наших противников, а с помощью нашей собственной силы»²⁹.

Начало 1933 года: Открыты первые концентрационные лагеря (например, в Дахау и Ораниенбурге).

Закон об Имперской палате культуры от 22 сентября 1933 года запретил евреям участвовать в культурной жизни Германии.

Закон об обороне от 21 мая 1935 года запретил евреям поступать на службу в вермахт.

С лета 1935 года в общественных местах, в том числе в населенных пунктах, кафе, ресторанах и магазинах, появились таблички с надписью «евреи не приветствуются».

15 сентября 1935 года: Имперский партийный съезд в Нюрнберге, объявление «Нюрнбергских законов», запрещающих заключение браков и половые контакты между «арийцами» и евреями (что названо «расовым позором» и позднее стало наказываться смертью), а у евреев, не имеющих больше права занимать официальные должности, отняли как пассивное, так и активное избирательное право. Чиновники-евреи, еще остававшиеся на своих должностях на основании исключений из закона от 7 апреля 1933 года, теперь были отправлены на пенсию. Чиновники-евреи, отправленные в отставку в 1933 году, потеряли содержание. Геринг огласил текст законов «О государственном флаге рейха», «О гражданстве рейха» и «О защите германской крови и германской чести», где, в частности, говорилось: «Евреям запрещено поднимать флаг рейха и национальный флаг, и носить знаки цветов рейха. Но им разрешено носить знаки еврейских цветов. Исполнение этой нормы находится под зашитой государства»³⁰.

На время Олимпийских игр летом 1936 года таблички со словами «евреи не желательны» сняли.

Выдвинуто требование выселения евреев из Германии, и до начала 1939 года оттуда уехало около 250 000 человек, по большей части оставив все свое имущество на родине.

Использование евреев в экономических сферах, которое сначала и даже после выхода «Нюрнбергских законов» терпели, опасаясь негативной реакции на международной арене, закончилась 22 апреля 1938 года указом, запрещающим «сокрытие еврейских предприятий».

17 августа 1938 года: Всех евреев начали презрительно называть кличкой «Израэль» (первоначально: «тот, кто борется за всемогущего») и всех евреек — такой же унизительной кличкой — Сара («княгиня» и «праматерь»),

30 сентября 1938 года: Запрещено работать еврейским врачам.

Конец октября 1938 года: СС доставили к польской границе несколько тысяч³¹ польских евреев, которые въехали в Германию в период 1918–1933 годов, чтобы их «вытолкнуть» в Польшу. Но, поскольку польское правительство не было заинтересовано в приеме евреев, последние вынуждены были поселиться в лагере на нейтральной территории³².

9 ноября 1938 года: «Хрустальная ночь»³³. Разрушение синагог и еврейских лавок, 30 000—40 000 еврейских мужчин брошены в концентрационные лагеря. От евреев потребовали «возмещения ущерба» в сумме 1 000 000 000 рейхсмарок, и еврейские предприятия были «ариезированы». Отныне евреям запретили участвовать в культурных мероприятиях.

15 ноября 1938 года: Еврейских детей обязали посещать исключительно еврейские школы.

30 ноября 1938 года: Еврейским адвокатам запретили иметь частную практику.

30 января 1939 года: Гитлер заявил в рейхстаге: «Я сегодня хочу снова быть пророком: Если международному финансовому еврейству внутри и вне Европы удастся снова ввергнуть народы в мировую войну, то результатом станет не большевизация земного шара и победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе»³⁴.

23 сентября 1939 года. Всех евреев обязали сдать свои радиоприемники.

6 февраля 1940 года: Евреям перестали выдавать карточки для покупки одежды.

31 июля 1941 года: Герман Геринг поручил группенфюреру СС Гейдриху подготовить «окончательное решение еврейского вопроса». Гейдрих заявил о закрытии границ для евреев и провозгласил «окончательное решение» для почти 11 миллионов евреев в Европе (включая русских и английских евреев). С началом войны против Советского Союза и значительным расширением оккупированных территорий, началось физическое уничтожение евреев, принципиально объявленных «неполноценными» и, по этой причине, их уничтожали, в частности, средством борьбы с вредителями — газом «Циклон Б». Средства уничтожения делились на три вида: а) истощением вследствие принудительных работ при очень плохом питании, в) убийством с помощью газа³⁵ и с) с помощью эйнзатцкоманд («оперативных групп») в России³⁶.

1 сентября 1941 года: Всех евреев, достигших 6-летнего возраста, с 15 сентября обязали носить желтую «звезду Давида» с надписью «Jude» («Еврей»).

Осень 1941 года: Начало транспортировки евреев в концлагерь Терезиенштадт.

10 октября 1941 года: Евреям для выхода на улицу или поездки на транспорте теперь требовались особые разрешения.

25 ноября 1941 года: Имущество уехавших евреев передано в собственность рейха.

20 января 1942 года: Конференция в Ваннзее по обсуждению мер по «окончательному решению еврейского вопроса».

1 марта 1942 года: Создание Особого штаба (Альфреда) Розенберга, которому предписано, в частности, конфисковать принадлежавшие евреям культурные ценности.

14 апреля 1942 года: Квартиры евреев должны быть обозначены знаком «звезда Давида».

15 апреля 1942 года: Евреям запретили держать кошек, собак, птиц и других домашних животных.

24 апреля 1942 года: Евреям запретили пользоваться общественным транспортом.

9 июня 1942 года: Евреев обязали сдать все «излишние предметы одежды».

19 июня 1942 года: Известные немецкие евреи депортированы на Восток.

1 июля 1942 года: Еврейским детям запрещено учиться даже в еврейских школах.

18 сентября 1942 года: Евреи, бывшие заключенные, цыгане, русские, украинцы и т. д. по приказу рейхсфюрера СС подлежат «уничтожению через работу».

Осень 1942 года: Расстрел еврейских заложников в Берлине.

Декабрь 1942 года: «Акция Бруннера» в Берлине; интенсификация массовых депортаций.

27 февраля 1943 года: В рамках так называемой «заводской акции» евреев стали арестовывать прямо на рабочих местах.

10 июня 1943 года: Роспуск Объединения евреев рейха — последней еврейской организации в Германии.

1 июля 1943 года: Полиция получила право осуществлять карательные действия против евреев.

Осень 1944 года: По распоряжению Генриха Гиммлера обергруппенфюрерам СС Кальтенбруннеру и Полю предписано начать акции уничтожения. Заключенные евреи должны быть включены в «тотальное» военное использование. Кроме того, Гиммлер, по-видимому, хотел «снять с себя» ответственность за это.

Эвакуация заключенных перед лицом наступления союзников. Смерть многих узников в результате голода и истощения.

Гитлер, который после написания книги «Майн Кампф», особенно ко времени Второй мировой войны, довольно покровительственно относился к германцам и демонстрировал бросающееся в глаза предпочтение историческим средиземноморским народам, особенно грекам³⁷, хотя и писавший в «Майн Кампф»: «Бессмысленно спорить о том, какая раса или расы были начальными носителями человеческой культуры и поэтому подлинными основателями того, что мы называем одним словом “человечество”»; не довольствовался только этой формулировкой. Он пояснял: «Проще этот вопрос задать себе применительно к современности, и ответ на него будет легким и четким. То, что мы видим перед собой сегодня в человеческой культуре, в результатах искусства, науки и техники, — почти исключительно продукт творчества арийца³⁸. Но именно этот факт позволяет сделать обоснованный вывод, что именно он один был вообще основателем высшего человечества, а вместе с тем является древним типом, как мы его понимаем под словом “человек”. Он — Прометей человечества, из его светлого ума исходили божественные искры гения на все времена, снова и снова разжигая огонь, светом знания освещающий ночь молчащей тайны и поднимающий за собой людей на пути к господству над всеми живыми существами этой земли. Если погасить этот огонь, то глубокая темнота, возможно, на несколько тысячелетий, опустится на землю, исчезнет человеческая культура и мир опустеет.

Человечество можно разделить на три категории: основатели культуры, носители культуры и разрушители культуры, представителями первой категории может быть только ариец. От него начинаются фундаменты и стены человеческих творений, и лишь внешние формы и краски обусловлены теми или иными характерными чертами отдельных народов. Он поставляет огромные строительные камни и планы всему прогрессу человечества, и лишь исполнение соответствует особенности той или другой расы»³⁹.

«Исследование отдельных народов… показывает тот факт, что речь идет почти всегда не о первоначально основавшем культуру, а о несущем культуру народе.

Всегда создается примерно такая картина его развития: арийские племена — часто в смехотворно малой численности своего народа — подчиняли чужие народы и теперь начинали развиваться, подстегиваемые специфическими жизненными условиям новых областей (плодородие, климатические условия и т. д.), а также, получая поддержку большой имеющейся в распоряжении вспомогательной рабочей силы, состоящей из людей низшего сорта, тех, кто имеет дремлющие духовные и организационные способности. Они создают, часто, в течение немногих тысячелетий, и даже столетий, культуры, первоначально несущие целиком внутренние черты своих создателей, а затем дополняемые сверху характерными свойствами этой земли и покоренных людей. Но, наконец, завоеватели перестают строго следовать своему начальному принципу поддержания чистоты своей крови, начинают смешиваться с порабощенным ими местным населением и этим заканчивают свое существование; потому что грехопадение в раю всегда заканчивается изгнанием из рая. После тысячи и более лет зачастую можно обнаружить последние видимые следы прежнего народа господ, отдавшего свою кровь порабощенной расе, лить в несколько более светлом оттенке кожи и в закаменевшей культуре, которая когда-то была создана своими древними создателями… Уже из этого наброска схемы развитиянации — “носителя культуры ’’образуется картина возникновения, действия и ухода подлинных основателей культуры на этой земле, арийцев… Культуры, которые они таким образом основывали, почти всегда определялись, главным образом, имевшимися в распоряжении землей, климатом и — порабощенными людьми. Впрочем, последнее — почти самое существенное… На вопрос о внутренних причинах превосходства арийцев можно ответить: они в том, что арийцы в своей более сильной предрасположенности к самосохранению меньше устремлены внутрь себя, а больше и особым образом — вне себя… Ариец велик не своими духовными свойствами, взятыми сами по себе, а силой готовности отдать все свои способности на службу обществу. Стремление к самосохранению у него достигло своей благороднейшей формы, тем, что он добровольно подчиняет собственное “Я" жизни общества и, когда наступит важный час, готов принести жертвы.

Не в интеллектуальном таланте лежит причина культурообразующих и созидательных способностей арийца. Если бы он имел только этот талант, он мог бы действовать всегда только разрушительно, и, никоим образом, не организующе… Этому внутреннему убеждению (идеализму. — Примеч. авт.) ариец обязан своему положению в этом мире, а его благодарит все человечество; потому что оно само образовалось из чистого духа творческой силы, которая в неповторимом размоле и перемешивании грубого кулака и гениального интеллекта создала памятники человеческой культуры.

Без своего идеального убеждения все, даже ослепляющие способности духа, остались бы только лишь духом, внешним сиянием без внутренней ценности, но никогда — не творческой силой»⁴⁰.

«Самый яркий контраст арийцу» создает для Гитлера «еврей»⁴¹, о котором он в «Майн Кампф» писал: «Едва ли у какого-либо народа на земле стремление к самосохранению развито сильнее, чем у так называемых избранных. Лучшим примером этого уже служит лишь простой факт сохранения этой расы… Интеллектуальные особенности еврея развились в ходе тысячелетий. Сейчас его считают “разумным ”, и, в известном смысле, он был таким всегда. Только его разум — не результат собственного развития, а результат зрительного восприятия и обучения у чужих народов… Все его мысли лишь в малой степени опираются на собственное познание, а в большей — на опыт прошедшего времени. Общий культурный уровень позволяет каждому отдельному человеку, даже, если он этого, по большей части, не осознает, ощущать предварительное знание и он, вооруженный им, может легче делать дальше свои собственные шаги… Поскольку еврей… никогда не обладал собственной культурой, основы его духовной работы всегда закладывались другими. Его интеллект во все времена развивался за счет окружавшей его культурной среды. И никогда не происходило обратного. Поэтому, даже если стремление к самосохранению еврейского народа не меньше, а иногда даже больше, чем у других народов, если его духовные способности очень легко подвержены впечатлению и равноценны интеллектуальным способностям других рас, однако, у него полностью отсутствует самая главная предпосылка для культурного труда: идеалистическое сознание»⁴².

Фанатичный антисемит Гитлер, одержимый идеей своего призвания — «освободить от еврейства» Германию и весь мир, видел в «наложенной на себя» функции «миссию», буквально равную искупительному подвигу Христа. Так, он пишет в «Майн Кампф»: «Если еврей, с помощью своих марксистских веры и знаний, победит народы этого мира, то его корона станет для человечества погребальным венком, а потом эта планета снова, как миллионы лет назад, безлюдная будет лететь в эфире.

Вечная природа непременно мстит за нарушение своих заповедей.

Сейчас я собираюсь действовать по воле всемогущего творца: тем, что я защищаюсь от евреев, я борюсь за дело Гэспода Бога»⁴³.

Гитлер, говоривший в одной речи, «что германский народ — это типично мировой народ, а еврейский — типично замкнутый народ»⁴⁴, в 11-й главе 1 — го тома «Майн Кампф» подробно развивал свои представления о «евреях». «Воля к жертвам в еврейском народе, — писал он, — не выходит за пределы голого инстинкта самосохранения одного человека. Кажущееся сильным чувство общности евреев основано на очень примитивном стадном инстинкте, наблюдаемом у многих других живых существ в этом мире. При этом примечателен тот факт, что стадный инстинкт обеспечивает взаимную поддержку лишь на то время, пока общая опасность делает его целесообразным или неизбежным. Точно так же волчья стая, только что напавшая на свою добычу, после утоления голода снова распадается на отдельных зверей. То же самое можно сказать о лошадях, совместно обороняющихся от нападения, а после пережитой опасности снова разбегающихся поодиночке.

Точно таким же образом дело обстоит у еврея. Его жертвенный дух — только кажущийся. Он сохраняется лишь на то время, пока существование каждого отдельного еврея делает этот дух безусловно необходимым. Но как только общий враг побежден, угрожавшая всем опасность устранена, награбленная добыча спрятана, так сразу кажущаяся гармония евреев исчезает, чтобы уступить место прежде существовавшим отношениям. Еврей лишь тогда един, когда его принуждает к этому общая опасность или манит общая добыча; если оба эти основания отсутствуют, то в свои права вступает жесткий эгоизм и, в мгновение ока, из единого народа образуется стая крыс, дерущихся до крови. Если бы евреи были одни в этом мире, они либо скорее задохнулись бы в грязи и мусоре, либо пытались бы в наполненной яростью борьбе обманывать и уничтожать друг друга, поскольку выражающееся в их свободе полное отсутствие какого-либо духа самопожертвования проявится также и здесь — в борьбе за театр. Абсолютно неверно также выводить их определенный идеал самопожертвования из факта взаимопомощи евреев в борьбе, точнее сказать, из разграбления их соплеменников. Здесь тоже евреем не руководит что-либо большее, чем голый эгоизм каждого»⁴⁵.

Насколько абсурдными были представления Гитлера о еврействе и его роли в истории и культуре, показывают следующие примеры. Мало того что утверждения Гитлера о расово обусловленных духовных признаках евреев не выдерживают никакой научной критики и что еврейство всеми понимается не как отдельная раса⁴⁶, а как религиозное явление и как открытая общность⁴⁷, Гитлер игнорировал также факт, что наряду с многочисленными крупными поэтами, писателями, художниками и скульпторами⁴⁸ из еврейской германоязычной общины, с 1905 года и до появления 2-го тома книги «Майн Кампф», вышли следующие немцы⁴⁹ — лауреаты Нобелевской премии (или их предки): Адольф фон Бэйер (1905, химия), Пауль Эрлих (1908, медицина), Пауль Хейзе (1910, литература), Отто Валлах (1910, химия), Рихард Вилльштеттер (1915, химия), Фриц Хабер (1918, химия), Альберт Эйнштейн (1921, физика), Отто Мейерхофф (1922, медицина), Джеймс Франк (1926, физика) и Густав Херц (1926, физика).

Представлениям Гитлера, в частности, что «евреи» никогда не хотят работать и без других народов «задохнулись бы в грязи и мусоре», никогда не имели «идеалистического сознания», готовности к самопожертвованию и своей культуры, а базу для духовной деятельности всегда перенимали у других, противоречат многочисленные факты. Уже в период написания Ветхого Завета евреи обладали этикой труда, не имеющей равной в древней истории. Теология раввинов настоятельно подчеркивает, что человек должен стараться и «работать руками», если он хочет, чтобы бог одобрил его. Девять раз в Пятикнижии категорически заявляется, что человек должен трудиться. Знаменитые еврейские ученые-книжники зарабатывали себе на жизнь главным образом ремеслом. Более ста из названных в Талмуде раввинов трудились как ремесленники. В Ветхом Завете пророки, цари, судьи, писатели и учителя называются «раба. ми», «слугами» и «работниками» бога. Моисей, пророки и цари часто именуются «пастухами». «Мелака» — древнееврейское слово, означающее «ремесло», но в смысле конкретного задания, выполняемого человеком по поручению бога. Ветхий Завет не делает различия между умственной и физической работой, в отличие от Карла Маркса, труды которого Гитлер, по-видимому, тщательно изучал еще в Вене и по-своему использовал в собственном учении. С древнейших времен понятие «работа» в иудействе понималось как «служение» в духе священных планов бога, которое является испытанным восприятием возможностей человека⁵⁰.

Евреи, которых Гитлер обвинял в ограблении своих ближних⁵¹, с древнейших времен, в силу своей веры, обязывались не только к постоянному труду, но, так же строго, — и к почитанию дней отдыха, что всегда имело важнейший смысл не только для самих евреев, но и для не-евреев в их непосредственном окружении. Никогда верующий в бога еврей не мог допустить в своем жизненном обиходе таких отношений между людьми, какие в древности были типичны, например, для Вавилона, Греции и Рима, где нещадно эксплуатировали своих ближних и, закованных в цепи как скот, продавали на рынках. В Книге Исхода, в 23 главе (стих 12) прямо говорится: «Шесть дней делай дела твои, а в седьмой день покойся, чтобы отдохнул вол твой и осел твой и успокоился сын рабы твоей и пришлец». И в Книге Второзакония в 15 главе (стих 7) сказано: «Если будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих… то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей…»⁵².

Невыполнение этой заповеди могло повлечь за собой наказание смертью. Гитлер пишет в «Майн Кампф»: «В корне неверно…из факта взаимопомощи евреев… в деле ограбления ими их ближних, делать вывод об их определенном идеальном духе самопожертвования. И здесь тоже евреем руководит не что иное, как голый эгоизм каждого из них»⁵³. В том же духе его утверждение: «В качестве важного критерия при оценке роли еврейства в человеческой культуре следует всегда помнить, что никогда не существовало еврейской культуры, нет ее и сегодня, и, в первую очередь, две царицы всех искусств, архитектура и музыка, не обязаны еврейству ничем существенным. Его достижения в искусстве — либо искажение, либо духовная кража. К тому же, у еврея отсутствуют именно те свойства, которые отличают творческие и культурно одаренные расы»⁵⁴.

О выдающихся изобретениях евреев в древности, их значительных культурных достижениях, превосходном владении ремеслом, художественными профессиями, горным и металлургическим делом свидетельствуют многочисленные археологические находки и библейские тексты, которые следовало бы знать Гитлеру как очень начитанному историку-любителю и знатоку Библии. К примеру, тексты Ветхого Завета относят знания, добычу и переработку железа, стали, меди, свинца, серебра, олова, бронзы, золота и различных цементов к тому времени, когда германцы, считающиеся Гитлером главными создателями культуры, еще жили в каменном веке. В то время, когда медь, например, применялась в Сирии (находки в Сиалке вблизи Касхана, Телль-Халафе, Телль-Шагаре, Базар-Ниниве и Тепе-Гаурза) уже в период между 3500 и 3000 годами до н. э., люди в германском районе на севере, иллирийском районе на востоке и кельтском районе на западе еще жили в каменном веке — до 1500 года до н. э. Только за тысячу лет до н. э. германцы стали применять железо — предположительно, переняв это умение у кельтов. В германском культурном районе, охватывающем юг Скандинавии, Данию, Шлезвиг-Гольштейн, Мекленбург и часть Ганновера, железо появилось только в 500 году до н. э. У семитских народностей, к тому времени располагавших великолепными сортами стали, она уже 1500 лет играла важную роль — и, в первую очередь, в военной технике.

Открытая в 1880 году надпись из времени короля Хиския из Иудеи⁵⁵, которому Исайя помогал советами, свидетельствует о том, что не только пророки, судьи и цари, но и простые рабочие и ремесленники народа, в котором уже в древности «изготовление книг еще не было концом» (Проповедь, 12, 12), могли не только читать, но и писать, — задолго до того как этому научились в Древней Греции (судя по историческим источникам), в которой Гитлер видел (и с возрастом — все в большей степени) колыбель культуры. Открытая в начале 1900-х годов Флиндерсом Петри «Синайская надпись»⁵⁶, относящаяся, самое позднее, ко време-ни Моисея (примерно 1250 лет до н. э.), является выдающимся свидетельством очень старой и созидательно действовавшей иудейской культуры. «Синайская надпись» сделана на древнееврейском (иудейском) языке, который в своих существенных проявлениях равен, по запасу слов и структуре предложения, языку написания Библии, и который из Палестины через Финикийские республики и Грецию (частью с прибавлением и изменением букв) попал в Рим, а оттуда, наконец, — распространился по всему миру, что убедительно демонстрирует графический пример, приведенный в этой книге.

Несомненно, самым значительным культурно-историческим достижением иудейства является все же Библия, с известием от Бога, на которого ссылается Моисей, излагая свои законы и заповеди; история человечества неотделима от Библии.

То, что «еврей» от природы лишен «духа самопожертвования» ради других, как это утверждается в «Майн Кампф», является тезисом, который Гитлер считал безусловно доказанным уже с периода жизни в Вене до 1913 года. Практический опыт, полученный им позднее в кругах, с которыми он чувствовал себя идеологически близким, подтвердил, по его мнению, доказанность этого факта. Так, например, он оценил данные из вышедшего в конце 1916 года меморандума прусского военного министерства — о процентном отношении «лиц еврейской национальности» среди солдат, служащих в тыловых частях. То, что статистики показали 11 процентов солдат-евреев в тыловых частях⁵⁷, только укрепило представления Гитлера. До написания книги «Майн Кампф» он мог и не знать, что эти статистические данные умышленно были искажены: из 1,1 процента сделали 11 процентов⁵⁸, включив в это число раненых, инвалидов и откомандированных в тыловые части. Но то, что своим Железным крестом 1 — го класса, который он гордо носил с 1918 года, Гитлер был обязан именно офицеру-еврею, очевидно, ничего для него не значило. Даже одни эти факты доказывают, насколько парадоксальными являются высказывания Гитлера в «Майн Кампф».

Гитлер всегда не только игнорировал и искажал исторические факты, которые он знал, но которые не вписывались в картину, набросанную им для истории. Везде, где это казалось ему необходимым, он грубо, нагло и безрассудно переворачивал все с ног на голову. Как он обошелся с культурно-историческими достижениями еврейства, показывают также многочисленные другие примеры из «Майн Кампф». Сквозь его призму историческое наследие (наряду с уже цитировавшимися формулировками Гитлера) имеет следующее толкование.«Еврейство всегда было народом с определенными расовыми чертами и никогда не было религией, а причину его преуспевания, в первую очередь, следует искать в том, что этот народ сумел рассеять неприятное внимание по отношению к его членам. Но какие средства были бы более целесообразны и, одновременно, более безвредны, чем подсовывание безопасных понятий религиозной общины? Потому что здесь тоже все заимствовано, или лучше сказать — украдено — ибо, вследствие своих самых глубинных основ, еврей уже из-за того не может обладать религиозным сооружением, так как ему чужд идеализм в любой форме и, следовательно, — вера в потусторонний мир… Еврейское религиозное учение является, в первую очередь, указанием на сохранение чистоты крови евреев и на упорядочивание общения евреев между собой и, в большей степени, — с окружающим их миром, то есть, с не-евреями… На этой первой и величайшей лжи, что еврейство, мол, не является расой, а, всего лишь, религией, выстраивается цепочка новых лживых следствий. К таковым относится ложь о языке евреев. Этот язык — не средство выражения своих мыслей, а средство для их скрытия. Говоря по-французски, еврей думает по-еврейски, а сочиняя неуклюжие стихи по-немецки, проявляет только сущность своей народности»⁵⁹.

Антисемитизм Гитлера был радикально-консервативным. За его аргументами, утверждениями, канонадой ругани и тирадами ненависти прочно стояла навязчивая идея, что «евреи» принципиально разлагающе и коварно, действуют разрушительно и вследствие их материальной корысти и большого духовного и финансового влияния всегда старались организовать революции в тех государствах, которые не оправдывали их ожиданий. При этом нет особого смысла в поисках того, что Гитлер перенял, например, от Вильгельма Бёльше, Дитриха Эккарта, Альфреда Розенберга, Остина Стюарта Чемберлена, графа Артюра Гобино и Ваше де Лапужа или особенно глубоко впитал в свое мировоззрение⁶⁰, поскольку он сам (что случается очень редко) четко называет свой важнейший источник: утверждения о так называемых «Протоколах сионских мудрецов», последним он приписывал значение документа. В «Майн Кампф» он пишет:

«Как сильно вся жизнь этого народа основана на вечной лжи, исключительно ярко показывают всегда ненавидимые евреями “Протоколы сионских мудрецов”. Это фальшивка, — вновь и вновь стонет “Франкфуртер Пайтунг лучшее доказательство того, что они подлинны. То, что многие евреи могут делать несознательно, здесь изложено четко. Там все понятно. Неважно, из какой еврейской головы вышли эти разоблачения, важно только, что они, прямо-таки с ужасной уверенностью, раскрывают сущность и деятельность еврейского народа и на этой основе — его конечные цели. Лучшей их критикой является действительность. Тот, кто сточки зрения этой книги проанализирует историческое развитие за последние сто лет, сразу поймет причины крика, поднятого еврейской прессой. Поэтому, если эта книга когда-нибудь станет общенародным достоянием, то еврейская опасность может считаться ликвидированной»⁶¹.

Согласно этим «Протоколам», о происхождении которых существует более полдюжины версий, «в соответствии с секретными переговорами, стенографической записью которых, собственно, и являются “Протоколы”, систематически действующее вместе “мировое еврейство” стремится к тому, чтобы на рубеже столетий установить свое мировое господство, подавив другие народы. Хотя эти утверждения и данные о истории “Протоколов”, считавшихся разными авторами в ходе истории, например: еврейскими Протоколами из России, датируемыми примерно 1890 годом; Протоколами секретных еврейских переговоров, проходивших в 1901 году во Франции; Протоколами секретных совещаний, проводившихся во время 1-го сионистского конгресса в 1897 году в Базеле; письменно зафиксированными целями обновленной Наполеоном в 1807 году еврейской судебной палаты Санхедрион»; появившимся в 1864 году и высмеивающим императора Наполеона III сатирическим диалогом в аду между Макиавелли и Монтескье; или частью немецкого романа, вышедшего в 1868 под заголовком “ Биариц”; и уже при появлении очередной версии мало у кого вызывавшими сомнения в их недостоверности, однако, некоторыми они, все же, были восприняты всерьез… и не только германскими антисемитами.

В 1934/35 году, когда происхождение “Протоколов” было расследовано в судебном заседании, организованном после донесения о совершенном преступлении Швейцарского израильского союза и Израильской культурной общины Берна — против антисемитов Теодора Фишера и Сильвио Шнелля, и при этом установлено, что речь идет об утонченной и коварной фальшивке, сфабрикованной в парижском бюро российской политической полиции, вероятно, как средство, предназначенное для царского правительства и направленное против либеральных сил в России, но теперь Гитлер уже был рейхсканцлером. После 1933 года “ Протоколы сионских мудрецов” уже не требовались национал-социалистам для антисемитского затравливания населения. Но во “время борьбы”, особенно, сразу после проигранной войны, они являлись важным “фактом” в арсенале пропагандистской “аргументации” в пользу усердно защищаемого национал-социалистами утверждения, что “еврейство” стремится к господству над народами мира»⁶².

«Уроки» Гитлера, проводимые не только им одним и по большей части грубые и не терпящие возражений, падали на благодатную почву. Их повсюду многократно повторяли, верили им и, наконец, реализовали на практике с ужасными последствиями. Говоря о «решении еврейского вопроса», Гитлер обращался не к интеллекту, а к конкретным эмоциям, инстинктам, на которые он мог рассчитывать, сводя свои представления к простейшим элементам. Следующий пример из «Майн Кампф» наглядно показывает, каким способом это делается:

«Черноволосый еврейский юноша с нетерпением и сатанинской радостью на лице часами ожидает ничего не подозревающую девушку, которую позорит своей кровью и тем самым, отнимает ее от ее народа. Всеми средствами старается он испортить расовые устои подневольного народа. Так же, как он планомерно портит женщин и девушек, он не страшится самому все в большей степени разрушать барьеры чистоты крови других. Евреи были и есть те, кто привел на Рейн негров, и всегда с одними и теми же задними мыслями и ясными целями — разрушить ненавистную им белую расу путем навязанного скрещивания, свергнуть ее с культурной и политической высоты, а самим занять место господ»⁶³.

Немногие пропитанные аффектом аргументы Гитлера о «евреях» характерны таким же насильственным толкованием. Он пишет, например:

«ß организованной массе марксизма он (еврей. — Примеч. авт.) нашел оружие, которое позволяет ему обходиться без демократии, а просто подавлять народы жестоким кулаком диктатуры и таким способом править.

Планомерно работает он над революционизацией в двух направлениях: экономическом и политическом.

Народы, активно противодействующие нападению изнутри, он, благодаря своему международному влиянию, опутывает сетью врагов, ввергает их в войны и, наконец, при необходимости, водружает на полях битв флаги революции.

Экономически он так долго подрывает государства, пока он не отнимает у государства становящиеся нерентабельными социальные предприятия, забирая их под свой финансовый контроль.

Политически он отказывает государству в средствах самосохранения, разрушает основы любой национальной самостоятельности и обороны, уничтожает веру в свое руководство, пасквилизирует историю и все действительно великое обливает грязью. В культурной сфере он заражает искусство, литературу, театр, издевается над естественными чувствами, попирает все представления о прекрасном и возвышенном, благородном и добром, и таким способом тянет людей в сферу своей собственной низменной сущности.

Религия становится посмешищем, обычаи и мораль представляются как пережитки, и так — до тех пор, пока не рухнут последние опоры народности, поддерживавшие ее в борьбе за существование на этом свете.

1. Теперь начинается великая, последняя революция. Получив политическую власть, еврей сбрасывает с себя те немногие покровы, которые он еще носил. Прежде демократический

“народный еврей ’’превращается в “кровавого еврея" и “тирана народа ”. За несколько лет он пытается искоренить представителей национальной интеллигенции и, лишив народы их естественного духовного руководства, подготавливает их к рабству длительного подчинения.

Самый ужасный пример такого рода являет Россия, где в… фанатичной дикости, частью… с муками, убито или замучено голодом тридцать миллионов человек, ради того, чтобы… обеспечить господство кучке еврейских “ученых ”и биржевых бандитов.

Однако, в конце концов, оканчивается не только свобода порабощенных евреем народов, но и приходит конец самим этим паразитам народа. После смерти жертвы умирает также… вампир"⁶⁴.

Появление части формулировок и представлений, «обсуждавшихся» уже с 1921 /22 года в «беседах» Гитлера с Дитрихом Эккартом («Большевизм — от Моисея до Ленина. Мои беседы с Гитлером»), сам Гитлер передвинул на то время, когда он диктовал «Майн Кампф». Так, он ответил одному из национал-социалистов, посетившему его 29 июля 1924 года в Ландсберге, на вопрос, изменил ли он свое представление о евреях и, если изменил, то как: «Да, да, совершенно верно, что я изменил свой взгляд на способ борьбы против еврейства. Я понял, что до сих пор был слишком мягким! При работе над моей книгой я осознал, что в будущем надо применять самые сильные средства борьбы, чтобы нам победить. Я убежден, что не только для нашего народа, но и для всех народов, это — вопрос жизни и смерти. Потому что еврей — это мировая чума»⁶⁵. Как и в «Майн Кампф», так же и в записанных Эккартом высказываниях Гитлера речь идет о причинной связи между нуждой и обшей политической обстановкой, например, — в тогдашней России, и о якобы господствующих там евреях с их планами разрушения и мирового господства в духе «Протоколов сионских мудрецов»⁶⁶.

С 1925 года Гитлер сохранял свою оценку еврейства и его роли в истории и политике, а также средств борьбы против евреев⁶⁷, изложенные в «Майн Кампф», где, в частности, говорится:

«Сегодня еврей — величайший подстрекатель полного разрушения Германии. Причиной любого в мире нападения на Германию являются евреи, как в мирное время, так и в военное, еврейская биржевая и марксистская пресса планомерно раздувает ненависть против Германии… добиваясь, чтобы одно государство за другим отказывалось от нейтралитета и от подлинных интересов своих народов, вступая в услужение мировой военной коалиции. Ход рассуждений еврейства при этом понятен. Большевизация Германии, то есть искоренение национальной народной германской интеллигенции и установление таким путем максимального гнета еврейской мировой финансовой олигархии над германской рабочей силой, мыслится лишь как вступление к дальнейшему распространению этой еврейской тенденции к завоеванию мирового господства. Как это уже часто было в истории, в… борьбе Германии сейчас великий поворотный пункт. Если наш народ и наше государство станут жертвами этих кровожадных и корыстных еврейских тиранов, то весь мир погибнет в путах этого полипа; если же Германия освободится от этих тисков, то она поможет… всему миру избежать этой величайшей опасности для народов"⁶⁸.

Все угрозы Гитлера против евреев, все его «пророчества» в этой связи и враждебные по отношению к евреям мероприятия, проведенные позднее, вытекали из текста книги «Майн Кампф», которую он писал еще тогда, когда не мог предполагать, что когда-нибудь получит возможность претворить в жизнь свое мировоззрение. Даже его высказывания во времена «окончательного решения еврейского вопроса» можно логично и без существенных изменений вставить в эту книгу. Например, 24 февраля 1942 года он заявил: «Сбылись мои предсказания, что в этой войне погибнет не только арийская раса, но и еврей. Как бы ни сложилась борьба или как бы долго она ни продолжалась, это будет ее окончательным результатом. И лишь после устранения этих паразитов над страдающим миром надолго воцарится взаимопонимание народов и придет настоящий мир»⁶⁹. И 30 сентября 1942 года он «пророчествовал»: «1 сентября 1939 года я… сказал… если еврейство начнет мировую войну для уничтожения арийского народа, то погибнет не арийский народ, а еврейство… Евреи когда-то и в Германии смеялись над моими пророчествами. Я не знаю, смеются ли они сегодня, или им уже не до смеха. Но и сегодня я могу только обещать: Больше им смеяться не придется. И я буду твердо стоять на своем пророчестве»⁷⁰. Поэтому очень логично, что Гитлер в своем политическом завещании 29 апреля 1945 года, непосредственно перед окончанием своей жизни, еще раз сам выразительно подчеркнул: «В первую очередь, я обязываю руководство нации и ее элиту скрупулезно соблюдать расовые законы и беспощадно сопротивляться мировому отравителю всех народов — международному еврейству»⁷¹.

Глава 8 «ВЛИЯНИЕ НА МАССЫ С ПОМОЩЬЮ УСТНОГО ВЫСТУПЛЕНИЯ»

Речь идет не о том, что задумал гениальный творец, а о том, в какой форме и с каким успехом глашатай этой идеи сообщает о ней широкой массе… Пропаганда — это содержание и форма идеи, дошедшие до широкой массы, а ее правильность измеряется исключительно по ее реальному успеху.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

К негативным последствиям, которые вызвала книга «Майн Кампф», не в последнюю очередь относится и то, что Гитлер и его красноречивые функционеры сделали риторику и политическую пропаганду опасным средством в государстве. В соответствии с представлениями и идеями, развитыми в этой книге, пропаганда внесла существенный вклад в «нанесение ущерба свободе воли человека»¹, как там же охарактеризовал Гитлер ее возможности. С первой и до последней страницы «Майн Кампф» доказывает, что он имеет в виду не развитие способности к объективному анализу и не индивидуальную свободу, а принуждение к однородному политическому убеждению и рабскому послушанию².

Насколько значительную роль Гитлер отводил пропаганде, можно понять из возможностей, которые он ей приписывал. Он был, например, убежден, что Германия в 1918 году проиграла войну только потому, что германская пропаганда оказалась полностью несостоятельной³. Военное поражение Германии, которое признавали Гинденбург и Людендорф, Гитлер всегда игнорировал.

В соответствии со своими изложенными в «Майн Кампф» представлениями о том, что фактическую и непосредственную власть над людьми можно получить только с помощью устной речи, что, по его словам, подтверждает, например, тот «факт», когда «десятки тысяч неутомимых агитаторов, начиная с великих апостолов и до мелких»⁴ функционеров и дискуссионных ораторов, успешно, по его мнению, распространяли еврейский, и тем самым целенаправленно и разрушительно действующий, марксизм, Гитлер всеми средствами старался практически реализовать свои идеи. Уже в 1919 году он как «доверенное лицо» баварского рейхсвера знал, что определенные инстинкты, особенно в подготовленной обстановке, можно более действенно развязать с помощью устной речи, чем с помощью написанных слов, а вскоре он убедился в этом — теперь как партийный оратор и «фюрер» НСДАП.

Гитлер, речь которого всегда отличалась имеющимся наготове «до востребования» вполне определенным запасом логическо-понятийных форм и элементов, рано узнал, что определенные понятия и имена путем стереотипного соединения их с желаемыми представлениями и эмоциональной окраской могут вызвать нужные оратору изменения в общих чувственных и ценностных ассоциациях слушателей⁵. Уже как «офицер-воспитатель» он заметил, что например, слово «еврей», всегда «мобилизуемое» им в определенной контекстной связи с негативными ценностными ассоциациями, создает у его слушателей такие чувства и представления, как ненависть и негодован ие, с которыми уже нетрудно ассоциировать представление «искоренение». Так слово «еврей» затем стало также пропагандистски (в соответствии с ролью антисемитизмав мировоззрении Гитлера) речевой и смысловой осью гарантированного успеха⁶ выступлений Гитлера и национал-социалистических пропагандистов.

Как это делается в «Майн Кампф», все критиковавшие его лица и группы, которых Гитлер считал противниками и врагами, обливались грязной руганью, интеллектуалы все скопом получали такие ярлыки, как: «сверхпристойные нежизнеспособные», «бескровные» и «не от мира сего», «пустоголовые», «с набитой соломой головой» и «с куриными мозгами», что не могло остаться без последствий. Оскорбительные слова в превосходной степени, широко применявшиеся в национал-социалистической пропаганде, хотя также происходят от текста «Майн Кампф», но они стали результатом недоразумения. Пропагандисты не знали, что Гитлер охотно применял такие, например, выражения с превосходной степенью, как: «величайшая во все времена разруха человечества», «величайшее во все времена нарушение данного слова», «жесточайшая диктатура всех времен» и «постыднейшее во все времена порабощение и разграбление»⁷ и агрессивно сформулированные впечатляющие перечни фактов и чисел⁸, прежде всего для того, чтобы самому осознать и сориентироваться, когда он, как оратор, эмоционально реагировал на них⁹. Не случайно он — с 1922 года — перед опубликованием в печати, как правило, еще раз пересматривал текст своих речей и нередко вносил в него поправки — в те места, которые при спокойном прочтении не нравились ему, казались грубо преувеличенными или даже нереальными. К примеру, 4 сентября 1940 года после прочтения текста своей пропагандистски умело выстроенной речи, содержащей точные, остроумноироничные обороты и ловко вставленные выражения, клеймившей добившихся тогда успехов Черчилля, Идена, Чемберлена и Даффа Купера¹⁰ — как «болтунов» и «судорожных куриц», и эффектно угрожавшей Англии — за одну ночь сбросить на нее миллион килограммов бомб, Гитлер не принял его, пока не исправил для перепечатки: «400 000 и более килограммов»¹¹.

Уже эти соображения в значительной степени объясняют, почему автор «Майн Кампф», целенаправленно апеллировавший к «массам», так невероятно мало значения придавал написанному — и поэтому постоянно контролируемому — слову. Основания для манеры держать себя он сам выразительно и подробно описал как в 1-м, так и во 2-м томах книги «Майн Кампф»¹². В 6-й главе 2-го тома, названной «Первый период борьбы — значение живой речи», он писал под (вставленным позднее) подзаголовком «Устная речь более действенна, чем письменная»:

«Я уже в первом томе говорил, что все могучие, переворачивающие мир, события свершались не с помощью написанного, а при помощи высказанного устно слова. У части прессы это вызвало долгую дискуссию, в которой, конечно, некоторые, особенно наши буржуазные хитрецы, очень резко высказывались против подобного утверждения. Уже сама причина — почему так произошло, опровергает сомневающихся. Потому что буржуазная интеллигенция протестует против подобного утверждения лишь из-за того, что сама она явно не обладает силой и способностью влиять на массу устным словом…¹³

В то время, как оратор из толпы, перед которой он выступает, постоянно корректирует свою речь, поскольку он на лицах своих слушателей видит, насколько глубоко последние его понимают, насколько близко к желаемой цели приводят оказываемое им впечатление и его слова, то писатель совершенно не знает своего читателя. И поэтому он не может с самого начала нацеливаться на конкретное, находящееся у, него перед глазами, множество людей, ограничиваясь лишь общими рассуждениями. Тем самым он теряет, до определенной степени, психологическую тонкость и, следовательно, гибкость. Поэтому блестящий оратор, как правило, способен писать лучше, чем блестящий писатель — говорить, если только последний долго не упражняется в этом искусстве. К тому же, масса людей сама по себе ленива, инертно остается в колее старых привычек, очень неохотно берет в руки книгу, если та не соответствует тому, во что люди верят и на что надеются. Поэтому книгу с определенной тенденцией, по большей части, читают только те, кто уже примкнул к этому направлению. В лучшем случае, листовка или плакат, из-за своей краткости, имеют шансы на короткое время привлечь внимание думающего иначе. Большая перспектива — у картины, во всех ее формах, вплоть до кинофильма. Здесь от человека, понятно, не требуется особого труда; достаточно просто смотреть и, самое большее, еще прочитать совсем короткий текст; поэтому многие, скорее, готовы воспринимать показ изображений, чем читать длинный текст. Картина дает людям в короткое время, я могу даже сказать, одним ударом, объяснение, которое они могут получить из прочитанного лишь после долгого чтения. Но самое главное, — книга никогда не знает, в какие руки она попадет, но при этом она должна сохранять определенное изложение. В общем случае, воздействие будет тем сильнее, чем больше это изложение соответствует духовному уровню и сущности именно тех, кто будет ее читать. Книга, предназначенная для широкой массы, поэтому, по стилю и глубине изложения, должна с самого начала пытаться влиять иначе, чем труд, предназначенный для более высоких интеллектуальных слоев.

Лишь это — способность к приспосабливанию — приближает написанное слово к произнесенному устно. По-моему, оратор может излагать ту же тему, что и книга, но он должен, если он — великий и гениальный народный трибун, одни и те же тему и материал не повторять дважды в одинаковой форме. Он должен уметь переносить от широкой массы к себе то ощущение, которое делает его речь свободной и доходящей до сердца именно этих, сегодняшних, слушателей. А если он немного ошибается, он тут же корректирует себя. Как уже сказано выше, он читает выражение лиц своих слушателей и знает, во-первых, понимают ли они то, что он говорит, во-вторых, следят ли они в целом за доносимым до них, и, в-третьих, насколько он убедил их в правильности сказанного. Если он видит, что его не понимают, то его речь должна становиться настолько примитивно-четкой, что самый последний сможет его понять; если он чувствует, что слушатели не успевают следить за его рассуждениями, он начинает так осторожно и медленно развивать свои мысли, что самый слабый из всех больше не отстает; и если он догадывается, что аудитория не убеждена в справедливости изложенного, он вновь и вновь повторяет все новые примеры; их возражения, оставшиеся, как он чувствует, без ответа, он сам выдвигает и так долго опровергает и разбивает, пока, наконец, самая последняя группа оппозиции уже своим поведением и выражением лиц не сигнализирует ему о капитуляции перед его доводами…

Ошибочные понятия и плохое знание можно исправить обучением, но сопротивление чувства — никогда. Только обращение к самой этой таинственной силе может здесь подействовать; и это едва ли сможет сделать писатель, а, почти исключительно, — лишь оратор.

Самый убедительный пример этого — тот факт, что буржуазная пресса, зачастую очень ловкая и красиво оформленная, непрерывно и миллионными тиражами затопляющая наш народ, не смогла помешать осознанию народом того, что именно этот буржуазный мир является его злейшим врагом. Весь газетный вал и все книги, год за годом производимые интеллектуалами, соскальзывают с миллионов людей нижних слоев как вода с пропитанной маслом кожи. Это может говорить об одном из двух: либо неверности содержимого всей печатной продукции нашего буржуазного мира, либо — о невозможности только через печатное слово добраться до сердца широкой массы. Впрочем, особенно тогда, когда эта писанина сама так плохо психологически отлажена, как это имеет место у нас.

Этому не противоречит заявление (как пыталась утверждать одна общегерманская берлинская национальная газета), что сам марксизм именно с помощью своего письменного слова, особенно, воздействием его основополагающих трудов Карла Маркса, опровергает это утверждение. Редко можно встретить попытку более поверхностного обоснования ошибочного мировоззрения. То, что дало марксизму достойную. изумления власть над широкими массами, это, никоим образом, не формальный, написанный на бумаге труд еврейского духовного мира, а это — огромная пропагандистская волна, захватившая широкую массу в течение ряда лет. Из ста тысяч германских рабочих в среднем меньше ста знают эту книгу, которую уже давно изучает в тысячу раз большее число интеллектуалов и особенно — евреев, являющихся действительными сторонниками этого движения среди широких нижних слоев. К тому же, этот труд написан совсем не для широких масс, а исключительно — для интеллектуального руководства этой еврейской машины для покорения мира; подогревают же массы совсем другим топливом: прессой. И этим марксистская пресса отличается от нашей, буржуазной. Марксистская пресса пишется агитаторами, а буржуазная хотела бы вести агитацию с помощью писателей…¹⁴

Причина популярности марксизма среди миллионов рабочих зaключaлocь нe в cлoгe omцов мapкcucmcкoй цеpквu, а в ocновном, — неустанная и действительно могучая пропагандистская работа десятков тысяч неутомимых агитаторов, начиная от великих апостолов провокации и кончая мелкими профсоюзными функционерами, доверенными сотрудниками и дискуссионными ораторами; это — сотни тысяч собраний, на которых в дымном зале, стоя на столе, такие ораторы вколачивают массе, а сами, таким способом, получают уникальное знание этого человеческого материала, дающее им возможность выбирать самое верное оружие нападения на крепость общественного мнения. И это, далее, — гигантские массовые демонстрации, эти процессии сотен тысяч человек, разжигающие в маленьком и жалком человеке гордое убеждение, что мелкий змий может быть частью великого дракона, однажды воспламеняющего своим сжигающим дыханием этот ненавистный буржуазный мир, и что пролетарская диктатура будет праздновать свою последнюю и окончательную победу.

После такой пропаганды люди уже подготовлены для чтения социал-демократической прессы, но, опять же, эта пресса не написана, а несет устное слово. Потому что, если в буржуазном лагере профессора и ученые книжники, теоретики и писатели всех сортов время от времени также пытаются выступать с речами, то в марксизме ораторы иногда пытаются и писать. И именно еврей, который играет в этом процессе существенную роль, будет, в целом, из-за своей изолгавшейся диалектической изворотливости и пластичности, в качестве писателя, более агитирующим оратором, чем пишущим изобразителем.

В этом причина, почему буржуазный газетный мир (независимо от того, что сам он, по большей части, заражен еврейством и поэтому не заинтересован действительно обучать широкую массу) не имеет ни малейшего влияния на ориентацию широких слоев нашего народа…

Хотя национал-социалистическая пропаганда исходила не из традиционного социалистического представления, что человек по своей природе — хороший и стремится к всестороннему гармоничному духовному и физическому развитию, а — из учения, изложенного в «Майн Кампф», согласно которому человек по природе — примитивен, зол, легко поддается внушению, ленив, не имеет тяги к знаниям, дьявольски воинственен и слепо следует за авторитетами, проявляя готовность к жертвам, но не гуманен в традиционном смысле, Гитлер прежде всего с помощью институционализированной пропаганды во внутренней политике достиг многого из того, к чему он стремился¹⁶. Уже в марте 1933 года, через нескольконедель после своего «прихода к власти», он для реализации своего тоталитарного господства создал Имперское министерство пропаганды¹⁷, которому поручил закрепление шкалы ценностей, созданной «Майн Кампф», особенно в искусстве, воспитании и образовании, спорте, «военной подготовке», а также — руководство работой прессы, радиовещания и зарубежной пропаганды. Рассуждения Гитлера о пропаганде, отрывочно процитированные ниже в том порядке, как они расположены в «Майн Кампф», позволяют рассмотреть успехи национал-социализма в особом свете.

В книге говорится: «В области пропаганды никогда нельзя допускать к руководству эстетов или равнодушных: первых — потому, что они в короткое время вместо придания формы и способа подачи содержания, рассчитанных на массы, создадут ему притягательную силу только для литературного чайного общества; вторых надо сторониться со страхом… потому что отсутствие у них собственного свежего восприятия всегда заставляет их искать новые раздражители. Этим людям в короткое время все становится постылым… Они всегда — первые критики пропаганды, точнее, ее содержания, которое кажется им… сначала, слишком банальным, потом — слишком отжившим свой век, и т. д. Они всегда хотят нового, ищут разнообразия и поэтому становятся смертельными врагами каждой политической кампании по завоеванию масс. Потому что, если организация и содержание пропаганды начнет подстраиваться под их потребности, она потеряет цельность и распылится… полностью. Ведь пропаганда нужна не для того, равнодушные господа… чтобы дать вам интересное разнообразие, а чтобы убеждать, убеждать именно массу. Но масса, в силу своей малоподвижности требует определенного времени, прежде чем она… будет готова понять определенные вещи, и только тысячекратное повторение простейших понятий позволит ей, наконец, сохранить их в своей памяти.

Любое разнообразие никогда не должно менять содержание, передаваемое через пропаганду, а постоянно должно, в итоге, вести к одному и тому же. Так, лозунг может быть рассмотрен с разных сторон, только конец любого рассмотрения всегда снова должен возвращаться к самому лозунгу. Только так может и будет пропаганда действовать однородно и целостно… Любая реклама, лежит ли она в области торговли или области политики, приведет к успеху лишь при долгом применении и, в той же степени, — при целостности своего применения»¹⁸.

Пропаганда «есть средство и в этом качестве должна оцениваться с точки зрения ее цели. Следовательно, ее форма будет одной из поддержек цели, которой она служит, и поэтому должна выбираться соответственно»¹⁹.

«Если… такие категории, как гуманизм или красота, исключаются для оценки борьбы, то они не должны также использоваться, как критерии, для пропаганды…

На кого направлена пропаганда? На научную интеллигенцию или на менее образованную массу?

Она всегда направлена только на массу! Для интеллигенции, или для того, что сегодня, к сожалению, часто называют этим словом, существует не пропаганда, а научное обучение. Но пропаганда, по своему содержанию, — еще в меньшей степени — наука, чем плакат — искусство»²⁰.

«Задача пропаганды — не в научном образовании отдельных людей, а в указании массе на определенные факты, процессы, необходимости и т. д., значение которых только таким способом может быть перемещено в поле зрения массы…» Она «не должна состоять в обучении и без того научно подготовленных или стремящихся к образованию и пониманию, а должна свое действие… всегда направлять на чувство и, лишь очень относительно — на так называемое понимание…

Любая пропаганда должна быть народной и свой духовный уровень приспосабливать к возможности восприятия самого ограниченного среди тех, к кому она хочет обратиться. Поэтому ее чисто духовная высота должна быть тем ниже, чем больше масса людей, на которую она направлена»²¹.

«Чем скромнее будет ее научный балласт, и чем больше она учитывает чувства массы, тем убедительней успех…

Ошибочно считать, что пропаганда должна быть многосторонней, почти как научное обучение. Способность к восприятию большой массы очень ограничена, понимание слабое, а забывчивость большая. Поэтому любая действенная пропаганда должна быть ограничена лишь немногими пунктами, которые она должна применять в виде лозунгов так долго, пока, определенно, последнее среди ее слов не будет внесено в желаемую картину»²².

«Задача пропаганды, например, не во взвешивании различных прав, а в исключительном подчеркивании именно одного среди них. Она не должна также объективно исследовать истину (насколько она нравится другим), чтобы потом в доктринерской прямоте подавать ее массе, а непрерывно служить собственной»²³.

«Масса не может различить, где кончается чужая неправда и где начинается собственная…

Народ, в своем подавляющем большинстве, подобен женщине, мысли и поступки которой определяются, в меньшей степени, здравыми рассуждениями, а скорее — эмоциональными ощущениями…

Но эти ощущения — несложные, а очень простые и законченные. Причем, в них немного градаций, только позитивное или негативное, любовь или ненависть, справедливость или несправедливость, правда или ложь, и никогда — наполовину так и наполовину эдак, или частично и т. д.»²⁴.

«Вся гениальность в осуществлении пропаганды не приведет к успеху, если не будет строго учитываться ее фундаментальный и основополагающий закон. Она должна быть ограниченной на немногом и это немногое вечно повторять. Упорство здесь… — первая и важнейшая предпосылка успеха»²⁵.

«Любое разнообразие никогда не должно менять содержание, передаваемое через пропаганду, а постоянно должно, в итоге, говорить об одном и том же. Так, лозунг может быть рассмотрен с разных сторон, только конец любого рассмотрения всегда снова должен возвращаться к самому лозунгу. Только так пропаганда может и будет действовать однородно и целостно»²⁶

То, что Гитлер так думал не только тогда, когда был начинающим партийным вождем, но также и на вершине своей власти — как «фюрер и рейхсканцлер», свидетельствуют многочисленные документы. Например, 18 января 1942 года он говорил в ставке «Волчье логово»: «Какое счастье для правительства, что люди не думают. Рассуждение существует только в ходе отдачи или выполнения приказа. Если бы было по-другому, человеческое общество не могло бы существовать»²⁷.

Гитлер, часто говоривший, что однажды он станет рабочим и будет руководить рабочей партией, в последней главе 1-го тома книги «Майн Кампф» развил направления конкретного применения пропаганды для завоевания рабочего класса²⁸, которые он до этого не мог применять с НСДАП. Как и в шестой главе 1-го тома, об этом же он пишет также в 12 главе, утверждая, что широкая масса является «частью природы», что она требует «победы сильнейшего» и уничтожения или безоговорочного подчинения более слабого, отклоняя как слабость «половинчатость» и усилия в направлении объективности, и ожидает от политика проявления силы, которую она понимает. Поэтому от пропаганды Гитлер требует в этой связи, чтобы она «национализировала» массу, под этим он понимает, не в последнюю очередь, освобождение массы от «чуждых ей… пороков» и от «возбудителей этих пороков», безусловной и односторонней фана-тизации²⁹ «массы» и создания «устремленной вперед истерии»³⁰. Например, он писал:

«Уже в 1919 году нам было ясно, что новое движение в качестве своей высшей цели сначала должно провести национализирование массы…

Национализирование широкой массы никогда не может быть достигнуто полумерами, слабым подчеркиванием так называемой позиции объективизма, а лишь безусловной и фанатичной односторонней установкой на поставленную теперь цель. Это означает также, что нельзя сделать народ “национальным” в духе нашей нынешней буржуазии или теми-то и теми ограничениями, а только — национально-социалистическим, со всей стремительностью, которой присущи крайности. Яд можно нейтрализовать только противоядием, и лишь пошлость буржуазного характера может считать среднюю линию путем в рай.

Широкая масса народа состоит не из профессоров и не из дипломатов. Самое незначительное абстрактное учение, которым она обладает, указывает на ее восприятие, в основном, в сфере чувства. Именно там находится либо ее положительное, либо отрицательное отношение. Она восприимчива только к сильному высказыванию в одном из этих двух направлений и никогда — между ними. Но ее основанная на чувстве позиция обуславливает также ее исключительную устойчивость. Веру труднее расшатать, чем знание, любовь менее подвержена смене, чем внимание, ненависть — более длительна, чем симпатия, и сила стремления к самому могучему преобразованию на этой земле во все времена лежала, в меньшей степени, в научном знании, господствующем в массе, чем в одушевляющем ее фанатизме и, иногда, в идущей впереди нее истерии.

Кто хочет завоевать широкую массу, тот должен знать секрет — ключ, открывающий дверь к ее сердцу. Его название — не объективность, не слабость, а воля и сила… Завоевание души народа возможно лишь, если наряду с руководством позитивной борьбой за собственные цели, уничтожить противников этой цели.

Во все времена народ видит в решительном нападении на противника доказательство собственной правоты, а отказ от уничтожения других, рассматривает как неуверенность в собственной правоте, если не как знак собственной неправоты.

Широкая масса является лишь частью природы и ее восприятие не признает рукопожатия людей, считающих, что они хотят противоположного. Чего она хочет, так это победы сильнейшего и уничтожения слабого, либо безоговорочного подчинения последнего..?³¹

Если пропаганда должна быть действенна и полезна для движения, она должна обращаться только к однородной аудитории, так как в противном случае, при различном духовном уровне оба лагеря в аудитории, либо один из них, отклонят ее как очевидную и потому неинтересную. Даже способ выражения и тон в каждой аудитории не будет одинаково действенным для двух так резко отличающихся составов аудитории. Если пропаганда откажется от самобытности способа выражения, она не найдет пути к восприятию широкой массой. Если же она, с другой стороны, применяет слова и жесты, соответствующие грубости чувств массы и ее выражений, то так называемая интеллигенция отклонит ее как грубую и вульгарную. Из ста так называемых ораторов, едва ли наберется с десяток таких, которые сегодня в состоянии говорить перед публикой, состоящей из подметальщиков улиц, слесарей, трубочистов и т. д., а завтра сделать доклад того же самого идейного содержания, но уже перед аудиторией, состоящей из профессоров высшей школы и студентов. Но из тысячи ораторов, возможно, найдется лишь один, который справится со слесарями и профессорами высшей школы одновременно, выступая в форме, не только соответствующей особенностям восприятия обоих частей аудитории, но и одинаково действенной для них, или даже вызывая бурю аплодисментов. Но нужно всегда помнить, что даже самая прекрасная мысль самой великой теории, в большинстве случаев, должна распространяться с помощью маленьких и мельчайших умов. Речь идет не о том, что задумал гениальный творец, а о том, в какой форме и с каким успехом глашатай этой идеи сообщает о ней широкой массе…

Пропаганда — это содержание и форма идеи, дошедшие до широкой массы, а ее правильность измеряется исключительно по ее реальному успеху…

В общем, для юного движения определяющими должны стать те рассуждения, которые я, говоря о военной пропаганде, уже кратко сформулировал, они определяют, в значительной степени, способ и проведение его собственной разъяснительной работы»³².

«Барабанщику», которым Гитлер с самого начала (1919 год) хотел только стать, в этой сфере не нужно было опасаться конкуренции. Здесь он был более успешен, чем все остальные. В этом он был мастером. Какие бы действия ни совершались «именем Гитлера», будь это расстрел Эрнста Рёма и многих противников 30 июня 1934 года, объединение постов рейхспрезидента и рейхсканцлера 2 августа 1934 года или мероприятия против евреев и казни мужчин и женщин, участвовавших в сопротивлении, всегда национал-социалистическая пропаганда представляла их как положительные и великие исторические свершения, чтобы сделать невозможной открытую критику и изображение событий в ином свете. НСДАП, уже в свои первые часы нашедшая в лице Гитлера агитатора и пропагандиста беспримерного формата, и в 1921 году со своими организациями ставшая не только его инструментом и бандой, но и беспрекословно выполнявшая его побуждения и указания, внесла свою долю в то, что в национал-социалистической Германии пропагандистские фразы превращались в неопровержимые «факты», а государственные институты, организации и власти — в послушные органы исполнения и в подручных убийц и обманщиков народа.

Никогда в Германии не было крупного политика и государственного мужа, деятельность которого так сильно нуждалась бы в пропаганде как средстве поддержки, как это происходило при Гитлере в 1933–1945 годах. Впрочем, здесь никогда не видели также политика, поставленного в ситуацию, когда он из агитатора, беспрепятственно подстрекающего годами, неистового пропагандиста и партийного вождя, яростно отрицающего все в государстве и борющегося с ним, в одночасье превратился бы в государственного мужа с диктаторскими полномочиями, начавшего непосредственно выполнять то, что он до этого формулировал в своих обещаниях. Чтобы избежать ненужного ему уличения во лжи, Гитлер, боясь определений и решений, тесно соединил свою политику с пропагандой такого рода, что она с самого начала обрекала на провал крупные внешнеполитические и стратегические мероприятия, например, во время Второй мировой войны.

Но тем не менее он мастерски сумел не только завоевать большую часть германского народа, но и, кроме того, полностью совратить его — в такой степени, что в истории не найти подобного примера. Почти всегда его признание: «не из скромности я тогда хотел стать “барабанщиком”, это самое высшее, все остальное — мелочь»”, понимают неверно, хотя к нему с самого начала его политической карьеры прислушивалась не только масса. «Верно то… что образованные часто помогают не от всей души, даже с внутренним неприятием… Тем не менее… остается фактом: Духовный слой сотрудничает… Идеология национал-социализма — это не только оглушительный рев пивных подвалов и массовых арен, она также охватила студенческие аудитории. Вызывает опасение только сомнительный энтузиазм, с которым они вступают в новую эру. Недвусмысленно здесь проявляется ослепление гитлеровской идеологией»³⁴. Гитлер знал «свой» народ и «массу», которую он ненавидел. Более того: он презирал ее, он часто и без опасения говорил это — и еще при этом получал ее аплодисменты.

То, что он никогда не удовлетворялся только аплодисментами, очевидно; потому что с самого начала он многословно хотел осуществить тотальную духовную переделку народа и его «сотворение вновь» по расово-идеологическим принципам. Геринг и Фрик, Борман и Гиммлер, Геббельс и Розенберг, Штрейхер и Кох, Франк и Заукель³⁵, если здесь называть только некоторых, словом и делом, его именем и с его одобрения старались осуществить не только это, но и, по возможности, максимум из того, что помимо этого было предначертано в «Майн Кампф».

Глава 9 «НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО… СРЕДСТВО ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ»

Самое фундаментальное знание —…что государство является не целью, а средством. Оно — предпосылка к созданию более высокой человеческой культуры, но оно, само по себе, — не ее причина. Последняя, скорее, заключается исключительно в наличии расы, способной к культуре.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

«Высоту культуры» и стандарта жизни «определяет высший носитель культуры», записал Гитлер в 1930 году¹. О ком и о чем он тогда думал, теперь установить невозможно. В «Майн Кампф» он писал, что ариец является носителем культуры², а государство — оболочкой, поддерживающей и защищающей культуру в арийском культурном пространстве. «Пожалуй», государство является «предпосылкой», однако «не причиной создания высокой… культуры», говорится там. «Мы должны строжайше различать государство как сосуд, а расу — как его содержимое. Этот сосуд имеет смысл лишь тогда, когда он может удерживать и защищать содержимое; в противном случае он бесполезен»³.

Государство, о котором Гитлер хотя и много говорит⁴, но не рассматривает вопрос о необходимой государственной форме и о конституции государства⁵ глубже, чем намеком⁶, должно быть, исходя из «практической целесообразности»⁷, упорядоченным «германо-национал-социалистическим» расовым государством, задачу которого Гитлер, ещё до написания своей книги, достаточно точно сформулировал. Ему необходимо — параллельно с мировоззренческим воспитанием германского народа, предусмотренным в «Майн Кампф», — выполнить задачи — воспрепятствовать «стремлению евреев к мировому господству» и созданию запланированного ими для этой цели «мирового государства», покончить с «осквернением расы», позаботиться о народной культуре⁸, «уничтожить еврейский капитал и его носителя — большевизм»⁹, евреев «вообще удалить» и создать новое пространство для германского народа — и не только для нынешнего поколения.

Для Гитлера, который, опираясь на формулу Дарвина о «всеобщей борьбе за существование», понимал историю в первую очередь как борьбу этнически-биологических групп и, удивительным образом, едва ли различал понятия народ и раса, вид и тип нации¹⁰, активно пользовался терминами «война», «борьба», «безжалостность», «жестокая твердость», «безусловная воля к выживанию и победе» и «отказ от гуманности» как основным содержанием мира, в который поселены люди и звери — в равных взаимоотношениях — с одинаковым инстинктом к самосохранению¹¹. Народы и расы, которые он (как и все «живые существа на этой земле», вследствие своего псевдодарвинистского образа мышления) рассматривал как замкнутые по своей природе виды, обреченные на исчезновение, если они перемешаются между собой или прекратят естественную борьбу за существование, сохраняющую вид и чистоту своей крови, следуют, по его представлениям, только универсально действующему в природе «инстинкту» к «чистоте расы» и борются «между собой, в меньшей степени, вследствие своей внутренней антипатии… а в большей степени — из-за голода и любви»¹². «Если бы дело обстояло иначе, то развитие бы прекратилось и давно утвердилось бы противоположное»¹³. «Уже поверхностное рассмотрение, — поучает он в “Майн Кампф”, — по-называет, что почти вечный основополагающий закон управляет всеми бесчисленными формами живых существ в природе, в ограниченных условиях размножения и распространения. Каждый зверь соединяется в пару со своим спутником того же вида. Синица идет к синице, зяблик — к зяблику, аист — к аистихе, мышь-полевка — к мыши-полевке, мышь домовая — к мыши домовой, волк — к волчице и т. д… Каждое скрещивание двух существ, стоящих на разном уровне, порождает нечто среднее между уровнями обоих родителей. Это означает также, что новое юное существо хотя и, возможно, поднимется выше стоящей в расовом отношении более низко половины родительской пары, но только не так высоко, как стоящая выше половина. И, следовательно, позднее потерпит поражение в борьбе против этой более высокой… Следствием этой универсально признаваемой природой расовой чистоты является не только резкое разграничение отдельных рас между собой, но также и их соразмерная собственная сущность. Лиса — всегда лиса, гусь — всегда гусь, тигр — всегда тигр и т. д.¹⁴… Исторический опыт дает на этот счет бесчисленные примеры. С ужасающей отчетливостью он показывает, что при каждом кровосмешении арийцев с низшими народами результатом становился конец носителя культуры»¹⁵.

В манере изложения Гитлера, особенно в последовательно изменявшихся вариантах, претворившихся в «Майн Кампф», эти поучения звучали ошеломляюще принудительно и убеждающе, хотя, по сути, речь шла преимущественно, о комичных и глупых представлениях. «Каждый зверь соединяется в пару со своим спутником того же вида…. Синица идет к синице… аист — к аистихе», — объясняет Гитлер, не учитывая, что «синица» не может «идти» к «аистихе», а «лиса» — ни к «мыши домовой», ни к «мыши-полевке» в качестве партнера для размножения, тогда как цветной мужчина с белой женщиной или белый мужчина с цветной женщиной могут совершенно нормально в любое время производить детей.

На «познаниях» такого рода он пытается выстроить целевую установку о задачах и функциях национал-социалистического государства. «Государство является средством достижения цели, — пишет Гитлер, продолжая. — Его цель состоит в сохранении, и физическом и духовном подъеме общины однородных живых существ. Само это сохранение охватывает, во-первых, чистое расовое состояние, позволяя за счет этого свободно развиваться всем силам, дремлющим в данной расе. Одна часть этих сил должна, в первую очередь, служить поддержанию физической жизни, и только другая часть — обеспечению дальнейшего духовного развития. Фактически, всегда одна из них создает предпосылку для другой.

Государства, не служащие такой цели, являются ошибочными явлениями, ублюдками. Факт их существования мало что меняет, тогда как успех флибустьерской общины может оправдать разбой.

Мы, национал-социалисты, как борцы за новое мировоззрение, никогда не должны становиться на ту самую, известную, “почву фактов” (к тому же еще и подделанных). В таком случае мы перестали бы быть защитниками новой великой идеи… Таким образом, высшая цель народного государства — это забота о сохранении тех древнейших первоначальных расовых элементов, которые, даруя культуру, создают красоту и достоинство высоко стоящей народности. Мы, арийцы, в состоянии представить себе понятие государства единственно как — живущий организм одной народности, не только обеспечивающий сохранение этой народности, но и путем дальнейшего развития ее духовных и идейных способностей ведущий ее к высшей свободе»¹⁶.

Гитлер прежде всего, во 2-й и 3-й главах 2-го тома¹⁷ настолько недвусмысленно сформулировал существеннейшие положения о государстве, которые ему мерещились в теории, что здесь даже нет необходимости дополнять его слова комментариями¹⁸.

«Лучшая конституция и форма государства — та, которая с самой естественной определенностью выдвигает лучшие головы народной общины на ведущие посты и наделяет их руководящим влиянием…

Государство, в своей организации, начиная от мельчайшей ячейки общины, и до высшего руководства всего рейха, должно базироваться на принципе личной ответственности.

Не может быть принятия решений большинством голосов, а только лишь — ответственные личности, и слову “совет ”¹⁹ надо вернуть его первоначальный смысл. Каждый человек мо-жет иметь рядом советников, но решение остается только за ним персонально…

Авторитет любого руководителя — вниз, и ответственность — вверх» (с. 500 и далее).

«Государство… начиная от местной общины и вверх, до руководства рейха, не имеет представительных органов, где решения принимаются большинством голосов¹⁶, а лишь — совещательные органы, помогающие тому или другому избранному руководителю, распределяющему между ними работу, чтобы, по мере надобности, самому, в определенных областях снова брать на себя безусловную ответственность, точно так же, как обычно это делает руководитель или председатель какой либо корпорации» (с. 501 и далее).

«Если мы… ставим вопрос, как создать такое государство, какое нужно нам, немцам», писал Гитлер, «то мы сначала должны ясно понять, каких людей оно будет охватывать и какой цели оно должно служить. Наша германская народность, к сожалению, больше не стоит на однородном расовом ядре» (с. 436 и далее).

«Факт отсутствия однородной по крови народности вызывает у нас невыразимое страдание» (с. 438).

«Народное государство делит свое население на три класса: граждане, подданные и иностранцы.

Самим фактом рождения человек получает только право на подданство. Подданство, само по себе, еще не дает возможности занимать руководящие должности в государственных учреждениях и участвовать в политической деятельности (участие в выборах) как активно, так и пассивно. Для каждого подданного следует принципиально установить его расу и национальность. Он имеет право в любое время отказаться от своего подданства и стать гражданином той страны, национальная основа которой соответствует его национальности. Иностранец отличается от подданного лишь тем, что его подданство относится к другому государству.

Юный подданный германской национальности обязан получить школьное образование, предписанное всем немцам. Одновременно он получает воспитание, необходимое немцам, осознающим свои расовые и национальные особенности. Позднее он проходит обязательный государственный курс физического развития и, наконец, вступает в армию. Обучение в армии — общего характера: оно должно сформировать каждого немца, воспитать его физические и духовные способности применительно к возможной военной области его использования.

Незапятнанному, здоровому юному человеку затем, после выполнения его военной обязанности, в торжественной обстановке даются права гражданина государства. Это — ценнейшее удостоверение для всей его последующей земной жизни. Теперь он обладает всеми правами гражданина и участвует во всех мероприятиях, требующих этих прав. Потому что государство должно строжайше разграничивать тех, кто является источником и носителем его существования и его величия, и тех, кто просто проживают в стране как “зарабатывающие деньги" элементы.

Вручение удостоверения о государственном гражданстве должно связываться с торжественной присягой на верность народному сообществу и его государству. Это удостоверение должно символизировать крепление, связывающее гражданина с народом и наводящее мост через все пропасти. Большая честь быть гражданином этого рейха даже в качестве дворника, это выше, чем быть королем в чужом государстве. Гражданин государства имеет преимущественные права по сравнению с иностранцем. Он — господин рейха» (с. 490).

«Кто говорит о миссии германского народа на земле, должен знать, что она заключается только в создании государства, видящего свою высшую задачу в сохранении и подъеме незапятнанных составных частей нашей народности и всего человечества²¹.

Лишь этим государство впервые получает содержательную и высокую цель. По сравнению со смехотворной болтовней об обеспечении спокойствия и порядка для мирного осуществления взаимного надувательства, задача сохранения и подъема благословленного всемогущим на этой земле высшего человечества — это действительно высокая миссия…

Германский рейх, как государство, должен охватывать всех немцев, чтобы не только собрать из этого народа все ценнейшие начальные составные расовые элементы и сохранить их, но и медленно и уверенно вести этот народ к господствующему положению.

С этим на смену периоду оцепенения приходит период борьбы. Но, как всегда и везде в этом мире, и здесь сохраняет свое значение пословица: “под лежачий камень вода не течет ”, а победа всегда приходит только после наступления» (с. 439 и далее).

«Народное государство… в первую очередь, должно поднять брак с уровня расового позора, чтобы придать ему статус института, призванного производить на свет подобие господина, а не помесь человека и обезьяны» (с. 444 и далее).

«Что… сегодня упускается по всем направлениям, исправит народное государство. Оно поставит расу в центр всей своей жизни» (с. 446).

«Тот, кто нездоров физически и духовно, не должен увековечивать свою болезнь в телах своих детей» (с. 447).

«Путь к этому, в первую очередь, таков, что государство не пускает на волю случая дело заселения новых завоеванных территорий, а делает это в соответствии с определенными нормами. Только специально созданные расовые комиссии должны выдавать каждому поселенцу разрешение на поселение» (с. 448).

«Мировоззрение народа в народном государстве должно, наконец, привести к такому благородному веку, когда люди видят свой интерес больше не в выведении лучших пород собак, лошадей и кошек, а в возвышении самого человека, веку, в котором один понимающе и молча отказывается, а другой — с радостью жертвует и дает» (с. 449).

«Народное государство… всю воспитательную работу должно, в первую очередь, ориентировать не на накачивание голыми знаниями, а на формирование здоровых тел. И только во вторую очередь — на формирование духовных способностей. Но и здесь снова надо заострить внимание на развитии характера, особенно, на повышении силы воли и решимости, связанных с воспитанием способности получать радость от ответственности. И только потом, как последнее, — научное обучение» (с. 452).

«Школа… должна… бесконечно больше времени отводить для физического оздоровления¹¹. Не следует загружать юные головы балластом, от которого позднее почти ничего не сохраняется, причем, вместо существенного, остается, по большей части, ненужное и второстепенное, поскольку юное существо еще не может провести разумного отсева данного ему материала… Не должно проходить ни одного дня без того, чтобы юный человек не упражнялся физически, по крайней мере, утром и вечером… При этом не следует забывать один из видов спорта… бокс²³» (с. 454).

«…Уверенность в своих силах… у юного соотечественника надо воспитывать с детства. Все его воспитание и образование надо направить на привитие ему убежденности в том, что следует всегда превзойти других» (с. 456).

«Для воспитания молодежи надо использовать даже платье. Юноша, который летом ходит в длинных брюках²⁴, закутан до шеи, уже этим теряет одно из средств физического оздоровления» (с. 457).

«Государство… должно проводить и наблюдать за физическим оздоровлением не только в установленном школьном возрасте» (с. 458).

«Только во вторую очередь… государство должно всеми способами способствовать воспитанию характера» (с. 460).

«Научное школьное образование, которое сегодня составляет, почти целиком, всю государственную воспитательную работу, может перейти, лишь с небольшими изменениями, в народное государство. Эти изменения касаются трех областей.

Во-первых, юношеский мозг, в общем случае, нельзя нагружать теми сведениями, девяносто пять процентов которых не потребуются и, к тому же, будут забыты» (с. 464).

«Например, нельзя понять, почему миллионы людей в течение нескольких лет должны изучать два или три иностранных языка, которые потребуются очень немногим и, в большинстве случаев, полностью забываются, из ста тысяч школьников, изучающих, например, французский язык, едва ли две тысячи найдут ему позднее серьезное применение, тогда как девяносто восемь тысяч за всю свою жизнь больше не будут в состоянии практически применить то, что когда-то изучали. Значит, в юности они отдали тысячи часов тому, что для них позднее не будет иметь цены и значения. Возражение, что это, мол, служит общему развитию, неверно, поскольку такой взгляд можно было бы защищать, если бы люди всю свою жизнь имели в своем распоряжении изученное» (с. 465 и далее).

«Именно в преподавании истории надо сократить объем материала» (с. 467).

«Народное государство придаст преподаванию общенаучных дисциплин сокращенную форму, с сохранением лишь самого существенного. Но, наряду с этим, должна остаться возможность получения самого основательного научного образования. Отдельные люди будут использовать общее краткое знание в качестве базы для глубокого изучения той области, которая затем станет всей их жизнью. Общее образование, во всяком случае, будет обязательным, специальное — по выбору отдельных людей.

Достигнутое таким образом сокращение учебных планов и количества часов будет отдано на физическое воспитание, закалку характера, воли и решимости.

О том, насколько для призвания в жизни малопригодно наше сегодняшнее школьное обучение, особенно в средней школе, наилучшим образом говорит тот факт, что сегодня на одну должность могут придти люди из трех, совершенно различных, типов школ. Решающим, в действительности, является лишь общее образование, а не вдолбленное специальное знание. Но там, где — как уже говорилось — по-настоящему необходимо специальное знание, сделать это в пределах учебных планов нашей сегодняшней средней школы нельзя.

Поэтому народное государство когда — то должно навести порядок в подобной половинчатости» (с. 468 и далее).

«Также и в науке… государство имеет вспомогательное средство для возвышения национальной гордости. Именно с этой точки зрения надо изучать не только мировую историю, но и всю историю культуры. Изобретатель не только потому велик, что он изобретатель, а он еще более велик, потому что он немец. Восхищение любым великим свершением должно переплавляться в гордость за его исполнителя, имеющего счастье принадлежать к своему народу. Из множества великих имен в германской истории надо выбирать самые великие и самым убедительным образом внушать молодежи, что сделало их столпами несокрушимого национального чувства» (с. 473 и далее).

«Государство… должно будет заботиться о том, чтобы путем соответствующего воспитания когда-нибудь получить поколение, подготовленное к последним и величайшим решениям на этом земном шаре. Но победит тот народ, который первым вступит на этот путь» (с. 475).

«Впрочем, также и это воспитание в расовом духе свое завершение должно получить на службе в армии. Как и вообще, военная служба должна считаться завершающим этапом нормального воспитания среднего немца» (с. 476).

«Мировоззрение, стремящееся, отвергая демократическое массовое мышление, дать эту землю лучшему народу, высшим людям, логическим образом должно, также внутри этого народа, снова следовать такому же аристократическому принципу и лучшим головам обеспечить руководство и наивысшее влияние в этом народе. Поэтому оно строится не на идее большинства голосов, а на индивидуальности» (с. 493).

В духе той же убежденности два десятилетия спустя Гитлер поучал небольшую аудиторию молодых офицеров вермахта. 10 мая 1942 года он говорил им: «Глубочайший и серьезный тезис одного великого военного философа гласил, что борьба и неотделимая от нее победа являются началом всего²⁵. Кто взглянет на природу… согласится с тем, что этот принцип справедлив для всех живых существ и всех событий… Кажется, что вся вселенная строится по закону вечного отбора, когда более сильный в конце получает жизнь и право жить дальше, а более слабый гибнет. Один считает, что природа жестока и безжалостна, но другой понимает, что эта природа, тем самым, следует железному закону логики… Кто хочет, из жалости, из своего восприятия или своих взглядов, противиться этому закону, не сможет отменить закон, а только погибнет сам. История учит нас, что народы слабеют. Они не устраняют закон, но сами… пропадают бесследно… Необходимо, чтобы сначала этот фундаментальный взгляд стал преобладающим у тех, кто… вынужден предстать перед лицом всемогущего творца этого мира на суд, где будет решаться, — что в человеке есть добро и что есть слабость… Эта борьба, окружающая нас повсюду и… определяющая необходимость того, что в случае, если один пал, другой немедленно занимает его место, обязательно означающая, что если народ становится слабым, его сменяют другие народы, борьба, которая, без сомнения, сама, в случае отказа от нее почти всего человечества, не допустит, чтобы земля опустела или другие существа пришли на место человечества — эта борьба неизбежно ведет к непрерывному… отбору… лучших и более стойких. Поэтому мы видим в этой борьбе общее свойство всего живого… Мы знаем… что эта борьба всегда устраняет только более слабого, а сильного она делает еще более сильным, более крепким и каждое живое существо с ее помощью становится способным… продолжить свое дальнейшее развитие. Именно это создает мировой порядок силы и прочности. Не существует мирового порядка слабости и покорности, а лишь — судьба покорности. Эта судьба имеет название — угасание и прекращение. С тех пор, как существует мир, правит этот закон… И если кому-то от этого закона приходится тяжело, хорошо, что он понимает, что его судьба неотвратима, что многие поколения до него тоже испытали… такую же судьбу, что его жизнь теоретически может отнять кто-то другой, и что он не одинок в своем страдании. Хотя отдельному человеку тяжело сознавать это, он должен понять, что эту участь до него уже испытали бесчисленные поколения и миллионы людей, и что если бы они тогда не были готовы испытать эту участь, он сегодня не мог бы жить… и бороться как представитель своего народа»²⁶.

Уже эти формулировки позволяют сделать вывод, что Гитлер логически идентифицировал «национал-социалистическое» государство — со своим инструментарием, а вооруженную мировоззрением НСДАП — с инструментом для создания этого государства. «Партия, государство, вермахт, экономика, — недвусмысленно повторял он позднее, и не только 20 февраля 1938 года, — являются устройствами и функциями, имеющими ценность лишь в качестве средства для достижения цели»²⁷. Внутренняя политика, которую он не только принципиально, во многом, отождествлял с внешней политикой, но и, в принудительном порядке, — с «государством», должна была выполнять задачу, во-первых, «обеспечения работой и хлебом растущую численность народа»²⁸ и, во-вторых, создания «у народа внутренней силы… для его внешнеполитического утверждения²⁹, для чего «индустрия и торговля» как вспомогательное средство «обеспечения нации продовольствием» оставляют свое «нездоровое ведущее место» и превращаются в регламентируемое государством «уравновешенное национальное хозяйство обеспечения потребностей», необходимое для осуществления «более или менее» не зависящего от заграницы снабжения народа продовольствием³⁰.

Эти высказывания Гитлера, которые он после 1933 года красноречиво требовал претворять в жизнь большинством национал-социалистов, называя их вековой мечтой, но, вследствие своей нерешительности, задерживал проведение одобренной реформы рейха, не только показывают, какие функции он отводил государству, но и как он рассматривал вопросы конституции и формы государства: сдержанно и в первую очередь с позиции той или иной целесообразности.

Адольф Гитлер, не мысливший достижения своих внутриполитических и внешнеполитических целей без постоянно изменяющейся «смеси», где замешаны пропаганда, популярность, власть, насилие и традиция³¹, использовал свою партию, сделавшую его с 1921 года своим вождем, как учебный плац, ее аппарат и ее организации — как кадры и ударные войска; партия стала образцом для национал-социалистического государства, такого, каким Гитлер представлял его себе. В «Майн Кампф» говорится по этому поводу: «Поэтому национал-социалистическое движение уже сегодня должно целиком сжиться с этой мыслью и довести ее до практического осуществления в рамках его собственной организации, ’ откуда она когда-нибудь не только сможет указать государству ее основные направления, но также и предоставить государству уже завершенную конструкцию»³². А в 1 — м томе он утверждает: «Если… завоевание политической власти создает предпосылку для практического проведения реформаторских планов, то движение, обладающее реформаторскими планами, с первого дня своего существования должно чувствовать себя движением массы… Молодое движение, по своей сущности и внутренней организации, — антипарламентарно, то есть оно отвергает как вообще, так и в своем внутреннем устройстве принцип большинства голосов, при котором вождь деградирует до роли исполнителя воли и мнения других. Как в самом малом, так и в самом большом, движение выступает за принцип безусловного авторитета вождя, соединенный с высшей ответственностью… Высшая задача движения — сделать этот принцип определяющим не только в его собственных рядах, но и для всего государства»³³.

Национал-социалистические вожди и функционеры не только успели своевременно «полностью» сжиться с мыслью, которую Гитлер в 1925 году «порекомендовал» национал-социалистам, но и вместе с партией своевременно создали также кадры и «завершенную конструкцию», «предоставленную» государству в 1933 году. В НСДАП были созданы служебные установления, из которых позднее развились центральные органы Имперского руководства НСДАП³⁴. Уже перед национал-социалистическим «захватом власти» существовали, например, «внешний отдел» (Aussenabteolung) под руководством Грегора Штрассера, в состав которого входили действующие по указанным Гитлером направлениям подотделы внешнеполитический, прессы и организационный, а также «отдел строительства» (Aufbaiiabtilung) под руководством Константина Хирля, которые в рамках НСДАП и ее организаций начали подготовку к «элементаризированию» государства, схематично намеченному Гитлером в «Майн Кампф». Так, подотдел сельского хозяйства, входивший вместе с подотделами расовых вопросов, культуры и внутренней политики в «отдел строительства», с 1930 года под руководством Вальтера Дарре готовил раздел закона, должного после прихода к власти обеспечить германским крестьянам и фермерам положение, которое Гитлер требовал для «сословия кормильцев» (Nährstand), чтобы с поддержкой последнего дать возможность «сословию защитников» (Wehrstand) — то есть вермахту — осуществить свои внутри- и внешнеполитические цели³⁵.

Бюрократический аппарат НСДАП, предназначенный для того, чтобы стать ядром национал-социалистического государства, был инструментом, опробованным на практике. Комитеты НСДАП по вопросам внутренней политики, правовой политики, народного здравоохранения и расы, народного образования, обороныи внешней политики, организации для чиновников, для работников печати, врачей, юристов, учителей и студентов, служащих валютнофинансовой и производственной сферы, садоводов, работников торговли и биржи, по вопросам восточных областей, поселений и разведения птицы, еще до 1933 года готовили национал-социалистическое государство. Хотя сразу после прихода Гитлера к власти непосредственное занятие соответствующих правительственных постов организациями партийного аппарата еще не было возможно, «но НСДАП организационно подготовилась к захвату власти много основательней, чем смогла или даже планировала это сделать какая-либо другая тоталитарная партия»³⁶. И все же Гитлер был не в состоянии в отведенное ему время воспитать в рядах своей партии людей, достаточно подготовленных для руководства государством и вермахтом. А тем из своих людей, кому он доверил государственные посты, он не слишком доверял.

Более десяти лет он вместе со своей партией и ее организациями «упражнялся» теоретически на ящике с песком в решении внутри- и внешнеполитических задач будущего; но когда потребовалось претворять в жизнь свои пророчества и «обеты», у него не оказалось кадров, необходимых ему для того, чтобы справиться с данными им обещаниями. Хотя тысячи партийных функционеров роились в государственных центрах управления, но, вследствие гитлеровского принципа управления, структуры руководства НСДАП, незаконных операций партийных штабов и национал-социалистических организаций, и правительственных мер, возникали трудности, которые Гитлер прежде не мог предвидеть. Образовался узурпировавший государство и стремящийся сделать последнее партийной собственностью центр партийных бонз, поставивший на место закона и права мировоззренческие критерии и идеологически желаемые представления.

Уже вскоре после смерти Гинденбурга «старые борцы» (alte Kämpmfer) заняли почти половину всех постов в городских администрациях. 30 % из них удалось занять посты земельных советников (ландратов). 31 % из 827 руководителей округов (крайслейтеров) и 19 % из примерно 21 000 руководителей первичных партийных организаций (ортсгруппенлейтеров) получили руководящие должности в государственном или коммунальном аппарате. Почти 60 % этих крайслейтеров на государственных постах являлись бургомистрами городов, ортсгруппенлейтеры — бургомистрами небольших поселков. За два года до начала войны число политических руководителей превысило 700 000, а 86 % чиновников в Пруссии и 63 % чиновников других земель рейха были членами НСДАП. Во время войны два миллиона руководящих политических постов находилось в руках «товарищей по партии» (Parteigenossen), компетентных в меру своих способностей, опыта и возможностей. Все это приводило государство к значительным перерасходам средств.

Из-за несоответствия между представлениями и ожиданиями Гитлера, с одной стороны, и его неспособностью всегда быстро и наступательно принимать решения, с другой, он в конце концов пришел к краху. Ему требовалось либо доверять без предубеждения профессионально подготовленному корпусу руководителей, либо отказаться от существующего принципа управления, как это сделал Сталин. Но он отдавал руководство политикой на откуп своим подручным (унтер-фюрерам), колебался, надеялся, ждал, и все откладывал принятие решения. Его случавшиеся время от времени импульсивные решения и нетерпеливые мгновенные приказы, зачастую не считавшиеся ни с законом, ни с правом и нередко бывшие результатом подсознательных импульсов, само собой разумеется, не могли компенсировать этот недостаток. Используя его слабости как руководителя и «благоприятный момент», решительным высшим функционерам удавалось проводить свои решения. То, что таковые далеко не всегда соответствовали представлениям и ожиданиям Гитлера, показывают многие примеры.

Но «Майн Кампф» оставалась «планом действий» также и в связи с желанным осуществлением «национал-социалистического государства».

Отрывок из книги «Майн Кампф»

«Основательное знание людей позволило ему (бургомистру Вены д-ру Люеру. — Примеч. авт.) так же правильно оценить возможные силы, как он, благодаря этому… не допустил слишком низкой оценки имеющихся институтов и, возможно, именно по этой причине, научился использовать его в качестве вспомогательного средства для достижения своих намерений… Точно так же он был склонен применять все имеющиеся у него средства власти, создавать мощные организации, чтобы из подобных старых источников силы извлечь возможно большую пользу для своего движения» (с. 109).

Претворение учения «Майн Кампф»

Обобщение опыта Гитлера (в первую очередь, у Фельдхеррнхалле в Мюнхене, где 9 ноября 1923 года была кроваво подавлена попытка путча, с помощью которого Гитлер пытался свергнуть правительство рейха и провозгласить себя самого рейхсканцлером). Со времени написания 1-го тома «Майн Кампф» Гитлер официально защищал версию, что он со своей НСДАП хотел «легально» прийти к власти (так, например, уже 4 января 1925 года, 14 дней после досрочного освобождения из тюрьмы в Ландсберге-на-Лехе, он писал премьер-министру Баварии Генриху Хельду из Баварской народной партии). Гитлер отказался от открытой революции (не в последнюю очередь, также и вследствие понимания, что население Германии, на основании опыта 1848 и 1918 годов, настроено в основном анти-революционно) и пришел к власти «легально», впрочем, не как вождь, имеющий большинство в парламенте коалиции, а как шеф президентского кабинета (какими до него были также Папен и Шлейхер), обладающий исключительными полномочиями в соответствии со статьей 48 Веймарской конституции (23 марта 1933 года: принятие закона о наделении властными полномочиями. Рейхстаг, за исключением депутатов от левых партий, передал правительству рейха неограниченную законодательную власть). Посредством чрезвычайного постановления «О защите народа и государства» (28 февраля 1933 года), отменившего конституционные гарантии личной свободы, включения партийных функционеров в правительство рейха (смотри ниже), с помощью Закона о единстве партии и государства (1 декабря 1933 года), далеко идущего отождествления партии и государства, объединения постов рейхспрезидента и рейхсканцлера («фюрер и рейхсканцлер Германского рейха»), если называть только некоторые мероприятия, были созданы и законодательно закреплены неограниченные властные возможности Гитлера, основанные на безнаказанном нарушении конституции, правовых понятий и норм. Тем не менее Гитлер, национал-социалистические пропагандисты, политики и конституционные юристы защищали парадоксальный тезис, что национал-социалистическая «революция» — легальна (и «национальна»), поскольку проведено («революционное») изменение условий в рамках определений конституции и зафиксированных на бумаге правовых норм. 1 февраля 1933 года, в лень, когда Гинденбург распустил рейхстаг, Гитлер в своем обращении впервые говорил о «национальном подъеме». 21 марта 1933 года он объявил «днем национального подъема». Для многих немцев символичным стал факт появления Гитлера вместе с Гинденбургом 21 марта, две недели после выборов нового рейхстага, в гарнизонной церкви Потсдама³⁷.

Отрывок из «Майн Кампф»:

«Юное движение, по своей сущности и внутренней организации, — антипарламентарно, то есть оно отвергает как вообще, так и в своем внутреннем устройстве принцип большинства голосов, при котором вождь деградирует до роли исполнителя воли и мнения других. Как в самом малом, так и в самом большом движение выступает за принцип безусловного авторитета вождя… Одна из высших задач движения — сделать этот принцип определяющим не только в его собственных рядах, но и для всего государства… Тем самым движение становится антипарламентарным и само его участие в парламентских институтах может иметь смысл только для разрушения их, устранения любого учреждения, в котором мы наблюдаем тяжелейшие явления распада человечества» (с. 378 и далее).

Претворение учения «Майн Кампф»:

После решения Гинденбурга сделать Гитлера рейхсканцлером и шефом президентского кабинета, последний лично направил чрезвычайных имперских комиссаров в те земли рейха, где национал-социалисты в итоге парламентских выборов не получили большинства, необходимого для проведения своей политики. В соответствии с законами об унификации земель с рейхом (31 марта и 7 апреля) их функции расширились до постоянных имперских наместников. Парламенты земель были распушены, суверенное право земель передавалось рейху и земли деградировали до заурядных административных единиц рейха. Рейхсрат, который воплощал союзный характер рейха, был ликвидирован, политические партии распущены. В феврале 1933 года, после поджога Рейхстага, было арестовано почти 4000 функционеров Коммунистической партии и запрещены ее печатные издания. В июне самораспустились буржуазные партии (союзник Гитлера по германской национальной коалиции — Германская государственная партия, Баварская народная партия, Германская народная партия и Партия «Центра»). Были распушены Социал-демократическая партия Германии и Коммунистическая партия Германии. 14 июля 1933 года имперский закон объявил НСДАП единственной политической партией страны. Под страхом наказания запрещено создание политических партий и организаций (и новая организация распушенных партий и политических организаций). С помощью «закона о единстве партии и государства» НСДАП становилась «носителем германской государственной мысли». Заместитель Гитлера, Рудольф Гесс, стал членом имперского правительства, так же как Эрнст Рём, начальник штаба СА. В августе 1934 года, после смерти Гинденбурга в руках Гитлера были объединены посты рейхспрезидента и рейхсканцлера. Уже само название его должности: «фюрер и рейхсканцлер Германского рейха» (Führer und Reichskanzler des Deutschen Reiches) выражало унификацию государства и партии. Приказ («Führerbefehl» — приказ фюрера) фюрера и рейхсканцлера — так же как и в рамках НСДАП — мог отменить все законодательно закрепленные правовые нормы и указы. Вся власть, как в государстве, так и в партии, теперь исходила исключительно от Гитлера. Впрочем, из тактических соображений Гитлер отказался от полного сплавления государства с НСДАП. С помощью институтов партии и функционеров НСДАП (имперские наместники, гаулейтеры, крайслейтеры, ортсгруппенлейтеры и т. д.) он сознательно разжигал соперничающие течения внутри государственной и партийно-политической иерархии (например, между премьер-министрами земель и гаулейтерами, которые после бегства Гесса в Англию получили полномочия государственных чиновников), чтобы еще больше усилить собственную власть, сделав ее неограниченной.

Отрывок из книги «Майн Кампф»

«Поэтому национал-социалистическое движение уже сегодня должно целиком сжиться с этой мыслью и довести ее до практического осуществления в рамках его собственной организации, откуда она когда-нибудь не только сможет указать государству ее основные направления, но также предоставить государству уже завершенную конструкцию» (с. 503).

Претворение учения «Майн Кампф»

В соответствии с представлением Гитлера в НСДАП еще до 1933 года создали бюрократический аппарат, который должен был стать (по Гитлеру) «нервным центром» национал-социалистического государства. В него вошли, в частности, организованные до 1933 года ведомства, ведающие вопросами: внутренней политики, правовой политики, народного здравоохранения и расы, народного образования, обороны и внешней политики, организации для чиновников, для работников печати, врачей, юристов, учителей и студентов, служащих валютно-финансовой и производственной сферы, садоводов, работников торговли и биржи, по вопросам восточных областей, поселений и разведения птицы.

Уже в партийной программе НСДАП, которую Гитлер впервые провозгласил 24 февраля 1920 года в зале праздников мюнхенского «Хофбройхауса»³⁸, содержались некоторые требования, связанные с основными идеями государственного гражданства в Германии, управляемой национал-социалистами³⁹, повторенные и прокомментированные затем Гитлером в «Майн Кампф»⁴⁰. Речь идет о пунктах 4, 5, 6 и 8 партийной программы, сформулированных следующим образом:

Пункт 4: «Гражданином Германии может быть только тот, кто принадлежит к германской нации, в чьих жилах течет немецкая кровь, независимо от религиозной принадлежности. Ни один еврей не может быть отнесен к германской нации и являться гражданином Германии».

Пункт 5: «Тот, кто не является гражданином государства, может жить в Германии только как гость, он подчиняется закону об иностранцах».

Пункт 6: «Право участвовать в голосовании по вопросам управления и законов государства обладает только гражданин государства. При этом мы требуем, чтобы любая публичная должность, независимо от ее содержания, как в масштабах рейха, так и — земли или общины, занималась только гражданином государства. Мы боремся с коррумпированным парламентским головотяпством — занятием должностей лишь по партийным соображениям, без учета характера и способностей претендента».

Пункт 8: «Запрещен в дальнейшем въезд в страну лиц негерманской национальности. Мы требуем, чтобы все лица негерманской национальности, въехавшие в страну после 2 августа 1914 года, немедленно покинули рейх»⁴¹.

Напротив, пункты 9, 10, 15, 17, 20 и 21 Гитлер, что характерно, не упомянул. Они опирались на Веймарскую конституцию Германии, которую он после 1933 года больше не признавал и не использовал, а пункты 3, 5, 14, 16 и 23⁴¹, совершенно очевидно, появились под влиянием представлений, изложенных радикальным пангерманистом Генрихом Классом в своей книге «Если бы я был кайзером»⁴².

Гитлер, всегда называвший государство «свободным», и начавший, придя к власти, так же единолично проводить внешнеполитические мероприятия, как он поступал с внутриполитическими, уже в «Майн Кампф» не оставил никаких сомнений, что он стремится не к авторитарному, а к тоталитарному режиму. «Если хотят попытаться, — писал он, — превратить в действительность идеальный образ народного государства, то необходимо… искать новую силу, желающую и способную начать борьбу за этот идеал. Поскольку первая задача не означает создания понимания, что такое народное государство, а — устранение существующего еврейского государства как это часто было в истории, основная трудность заключается не в определении форм нового состояния, а в подготовке места для него⁴³. Предубеждения и интересы соединяются в сомкнутый строй и пытаются всеми средствами помешать победе неудобной или угрожающей им идеи… Существующее состояние не может быть устранено простым разговором о будущем. Потому что нельзя думать, будто сторонники или даже извлекающие пользу из уже существующего состояния будут обращены в новую веру одной только констатацией необходимости нового. Скорее наоборот, сторонники двух точек зрения останутся рядом друг с другом, и при этом так называемое мировоззрение окажется на той стороне, из рамок которой оно больше не сможет возвыситься. Потому что мировоззрение нетерпимо и не может довольствоваться ролью “находящегося рядом с другим ”, а властно требует своего исключительного и безоговорочного признания, а также — полного изменения всей общественной жизни, в соответствии со своими идеями. При этом оно не может терпеть одновременного сосуществования со старым состоянием.

…Политические партии склонны к компромиссам, мировоззрения — никогда. Политические партии всегда считаются с политическими противниками, мировоззрения провозглашают свою непогрешимость»⁴⁴.

Когда Гитлер спустя ровно десять лет после написания всех этих поучающе сформулированных утверждений оказался в состоянии претворить их в действительность, то с самого начала столкнулся с тем, чего он не ожидал. 30 января 1933 года он и его правительство пришли к власти не путем революции, а «легально», как призванный президентский кабинет, в котором НСДАП представляла сильнейшую политическую партию рейхстага⁴⁵, причем в кабинет от национал-социалистов вошли только: Гитлер как рейхсканцлер, Фрик как имперский министр внутренних дел и Геринг как министр без портфеля и имперский комиссар прусского Министерства внутренних дел, к которым позднее прибавились д-р Геббельс (март 1933 года), Эрнст Рём и Рудольф Гесс (конец 1933 года) — в ходе унификации партии и государства.

«Победа партии означает смену правительства, — заявил Гитлер 19 марта 1933 года и программно продолжил в духе своего учения, сформулированного десятью годами ранее в “Майн Кампф”, — Победа мировоззрения — это революция, глубоко и существенно преобразующая всю жизнь народа»⁴⁶. Уже в книге было очевидно, что, говоря о «глубоком и существенном преобразовании», он имеет в виду вовсе не революционное изменение социальной структуры, а лишь расово-идеологическую переделку и полное перевоспитание мировоззрения. Но поскольку лишь немногие немцы действительно знали содержание книги «Майн Кампф», большинство его «соотечественников и соотечественниц» (Volksgenossen und Volksgenossinnen)⁴⁷ ожидали от того, кто, начиная с 1919 года, постоянно, громко, упрямо и сердито выступал, кого в 1934 году из-за его необычной политической карьеры и национал-социалистической пропаганды, по крайней мере в рейхе и на особенный лад, знал каждый ребенок, что Гитлер всегда будет своевременно и «национал-социалистически прямолинейно» говорить, что он собирается делать и как будет поступать в том или ином случае. Поэтому не только его критики потом спрашивали себя, куда он нацеливается и что он фактически собирается делать, когда он, ставший уже значительно более зрелым и опытным политиком, чем в 1925 году, перестал открыто говорить о своих подлинных намерениях так, как это делал прежде в «Майн Кампф» и бесчисленных речах.

Несмотря на книгу, все речи и пророчества Гитлера, в том числе — в «личном кругу», в его пути как политика кое-что фактически непонятно, многое — противоречиво, а что-то — случайно. Когда он, например, после Первой мировой войны, когда разбитой Германии, которой, вследствие ее нестабильности и инфляции, иностранные государства отказывали в предоставлении займов, не удалось добиться разрешения признать на мировом рынке свободный обмен товарами в качестве законного платежного средства, а 11 января 1923 года французские и бельгийские войска заняли Рурскую область, повел себя так, что даже самые верные сторонники НСДАП были сбиты с толку. Если весь правый фронт и левые радикалы, в этой ситуации внезапно выразившие готовность к совместным действиям с крайне правыми, потребовали от правительства Куно превратить провозглашенное им «пассивное сопротивление» — в активное, Гитлер со своей партией, располагавшей в это время самыми сильными ударными формированиями — насчитывавшими около 6000 человек Штурмовыми отрядами (СА), остался в стороне. К удивлению своих сторонников, он заявил, что каждый, кто примет участие в «активном сопротивлении» против оккупационных войск, будет выброшен из партии. Едва ли кто-либо понимал, чего хотел Гитлер, каков его тактический замысел. Два года спустя, в «Майн Кампф», он открыл всем, что этот кризис, по его мнению, создал особенно благоприятную предпосылку для того, чтобы «окончательно положить конец» «марксистским изменникам родины и губителям народа»⁴⁸, какой именовал правительство рейха.«Так же, как мы кровью расплатились в 1918году за то, — пишет он в “Майн Кампф”, — что в 1914 и 1915 годах раз и навсегда не раздавили голову марксистской змее, так же, самым пагубным образом, нам отомстит и то, что в начале 1923 года мы не использовали случай окончательно положить конец марксистским изменникам родины и губителям народа… Гиене так же трудно оставить мертвечину, как марксисту — измену родине»⁴⁹.

Пункт 9 Программы НСДАП: «Все граждане государства должны иметь равные права и обязанности».

Статья 109 Конституции рейха: «Все немцы равны перед законом. Мужчины и женщины имеют принципиально одинаковые гражданские права и обязанности».

Пункт 10 Программы НСДАП: «Первая обязанность каждого гражданина государства — духовно или физически трудиться. Деятельность каждого не должна противоречить интересам общества, а осуществляться в интересах общего и на пользу всех».

Статья 163 Конституции рейха: «Каждый немец должен без ущерба для его личной свободы, исполняя нравственный долг, так применять свои духовные и физические силы, как этого требует общество…»

Пункт 15 Программы НСДАП: «Мы требуем широкого развития обеспечения старости».

Статья 161 Конституции рейха: «Для поддержания здоровья и работоспособности, зашиты материнства и заблаговременной подготовки к материальным следствиям старости, слабости и превратностей жизни рейх создает крупный страховой фонд при участии застрахованных».

Пункт 17 Программы НСДАП: «Мы требуем земельной реформы, соответствующей нашим национальным потребностям, принятия закона о безвозмездной экспроприации земли для общеполезных целей, упразднения арендной платы за землю и недопущения спекуляции землей».

Статья 155 Конституции рейха «Распределение и использование земли контролируется в интересах государства, […] землевладения, приобретение которых необходимо для удовлетворения потребности в жилье… конфискуются в случае злоупотребления ими»

Статья 156 Конституции рейха «Рейх с помощью законов может переводить хозяйственные предприятия в общественную собственность без ущерба для ее владельца, с выплатой компенсаций…»

Пункт 20 программы НСДАП «Чтобы обеспечить каждому способному и прилежному немцу получение высшего образования […], государство берет на себя заботу об основательном расширении всей нашей системы образования… Мы требуем образования и совершенствования особо способных детей бедных родителей, независимо от их сословия или профессии, за государственный счет»

Статья 146 Конституции рейха «…При приеме ребенка в определенную школу, в основном, берутся во внимание его способности и склонности, а не материальное или общественное положение, или религиозные убеждения его родителей… Для поступления в средние и высшие школы менее обеспеченных, рейх, земли и общины предоставляют общественные средства… до конца обучения, особенно… родителям тех детей, которые признаны рекомендуемыми для средней и высшей школы»

Пункт 21 программы НСДАП «Государство заботится о здоровье народа путем защиты матерей и детей, запрещения труда несовершеннолетних…»

Статья 119 Конституции рейха «…Материнство имеет право на защиту государства»

Статья 122 Конституции рейха «Юношество должно быть защищено от эксплуатации, а также от моральной, духовной или физической безнадзорности…»

Коммунисты, которых Гитлер называл предателями родины, послали своего в то время широко известного оратора Рут Фишер разъяснить националистически настроенным студентам причины бедственного положения родины: «Кто выступает против еврейского капитала… уже является классовым борцом… топчет ногами еврейских капиталистов, вешает их на фонарных столбах»⁵⁰. В 1923 году Гитлера не интересовало объединение всех национальных сил в поддержку правительства рейха, что питало подозрения о его как левых, так и правых представлениях, а также о его пребывании на денежном содержании Франции³¹. Уже в этой ситуации было очевидно, что Гитлер судьбу нации ставит ниже своего успеха и претворения в жизнь своего мировоззрения. Между этим решением и его часто цитируемым после 1945 года высказыванием, что германский народ исчезнет из истории, если он не будет бороться, в чем он был убежден, имеется лишь небольшое различие.

Если Гитлер был убежден, что его цель не может быть достигнута прямым путем, он не только прибегал к компромиссам, но и на время открыто действовал вопреки своему учению, даже если ему требовалось себя и свое мировоззрение называть ложью⁵². В подобных случаях мнение народа интересовало его очень мало, и, из-за этого также, диктаторские полномочия в его руках становились еще опаснее. 25 марта 1939 году газета «Таймс» точно подметила: «В своих комментариях о массах он так же циничен, как наши… рекламные тексты». От народа, с историей которого он себя постоянно и открыто идентифицировал, требовал, чтобы тот ему доверял и верил, что Гитлер один знает и точно выполнит поручение своего народа самым лучшим для народа и рейха образом. Всегда, до конца своей жизни, он был могучим на словах и в любое время готовым убеждать своих сторонников в том, что он действует «правильно», даже, если им многое непонятно или кажется ошибочным. Свою необычно долгую и ставшую прямо легендарной, личную удачу, он также использовал как доказательство своего «призвания», данного провидением⁵³, например, его непостижимая уверенность, с которой он действовал в марте 1936 года, после неожиданно счастливого для него исхода внешнеполитического решения, названного им «фантастическим»⁵⁴. Целенаправленно и ловко он использовал речи и интервью как одно из средств руководства и официальной политической ориентации. Устное слово, которое он как политик всю жизнь предпочитал письменному, стало своего рода «важным средством выдачи указаний и стилем дипломатии; в первую очередь, оно служило для улаживания отношений внутри страны и с заграницей, а также диалектическим средством сделок с другими странами»⁵⁵. Гитлеру мало мешало то обстоятельство, что его устные высказывания не всегда совпадали с его формулировками в «Майн Кампф», и он постоянно отклонял предложения — изменить свои мировоззренческие тезисы в письменном виде, если они больше не соответствовали духу времени.

Несомненно, было неумным с его стороны, когда он в 1924/25 году, еще дипломатически неопытный тридцатипятилетний человек, написал в своей книге то, о чем он должен был бы умолчать, если бы был опытным политиком. Как государственный деятель теперь он вел себя уже по-другому, чем прежде, и больше не был готов открыто объяснять, что он планирует и к чему стремится. После того как он долгое время много говорил и писал то, что ему позднее навредило, он пришел к убеждению, которое он, впрочем, высказал только тогда, когда удача уже покинула его, что каждый политик должен уметь «говорить, но ничего не сказать»⁵⁶.

Совершенно очевидно, что многое также и после 1933 года осталось закрытым от общественности. Например, Гитлер, с его новым инструментарием для проведения внешней политики, из-за его связанности Веймарской конституцией, не мог быстро отказаться от международных обязательств и внутриполитической практики. Он был вынужден идти на тактические уступки, когда хотел проводить во внутренней и внешней политике свою официально единоличную волю и свои расово-идеологические представления. Например, в Веймарской республике последнее слово во внешнеполитических решениях оставалось за рейхспрезидентом, которого до 1934 года Гитлеру было непросто обойти, рейхсканцлером и имперским министром иностранных дел, причем они обязаны были в значительной степени считаться с рейхстагом, его комитетом по внешней политике, политическими партиями и общественным мнением. Все это Гитлер, который после смерти Гинденбурга был вынужден терпеть как влияние определенных групп старой руководящей верхушки, так и отдельных слоев населения, не мог исключить мгновенно. Не смог он этого сделать также и тогда, когда стал полновластным фюрером, как его называла национал-социалистическая пропаганда. Поэтому для достаточно многих его старых соратников по партии его политика, в определенном смысле преследовавшая непрерывность и цельность выполнения его программных обещаний, сделанных до 1933 года, казалась изменой национал-социалистической идее. Но Гитлер временами не только им давал основания сомневаться в его обещаниях — никогда серьезно не отклоняться от своих представлений о цели. «Цель, по большому счету, была намечена», — писал в 1968 году Якобсен и делал вывод: каждый национал-социалистический функционер (или каждая группа) старался «в соответствии со своими представлениями, придать намерениям “фюрера” конкретное понимание. Хотя они не знали, как, когда, и с какими предпосылками можно достичь однажды намеченной цели, но в своей сфере работы они… старались внести свой вклад. В процессе конфликтов компетенций, перепутанных между собой, ограниченных временными компромиссами и тактически обусловленным курсом текущей политики, функционеры развивали неутомимую активность. Не зная, что делает… сосед и какую цель “фюрер” фактически преследует в данный момент, они стремились, единственно и все без исключения… некоторым образом опережая историю, угадать намерения “фюрера” и своими действиями заручиться доверием и благожелательностью диктатора, которые позволили бы им еще больше укрепить изнутри собственную опору власти. На этом пути множество раз сооружались карточные домики и лелеялись сказочные мечты… Но все это оставляло Гитлера холодным; для него значили только — успех и осознание факта, что он все держит в своих руках… Он мог бы легко отдать приказ, то есть положить конец неразберихе, принять однозначные решения и четко разграничить компетенции. Однако он этого… никогда не делал»⁵⁷.

А. Гитлер в 1920-е гг.

Рукописные заметки Гитлера для своей речи (до написания книги «Майн Кампф»)

В письме от 10 января 1924 г. Гитлер упоминает о своей «Оправдательной книге»

Написанная от руки благодарственная открытка Гитлера, посланная 10 апреля 1924 г. из тюрьмы в Ландсберге-на-Лехе одной ортсгруппе НСДАП

Плакат, извещающий о собрании в «Бюргерброикеллере» возобновленной НСДАП и выступлении А. Гитлера «о будущем Германии и нашем движении»

Объявление издательства «Франц Эхер Ферлаг» о книге «Майн кампф», помещенное в газете «Фелькишер Беобахтер» 31 января 1933 г.

Портрет А. Гитлера на обложке «Майн Кампф»1933 г. издания

Выполненный Адольфом Гитлером эскиз обложки и четыре издания книги «Майн Кампф»: 1925, 1930, 1935 и 1942 гг.

Объявление издательства «Франц Эхер Ферлаг» о книге «Майн кампф», помешенное в газете «Фёлькцшер Беобахтер» 31 января 1433 г.

Плакат, представляющий «Майн Кампф» на первой, состоявшейся в 1934 г. Неделе немецкой книги

Национал-социалистическая пропаганда, пронизывавшая все области общественной и частной жизни, после 1933 г. постоянно поддерживала продажу «Майн Кампф»

Портрет А. Гитлера в одной из книг

Благодарность фюреру: герцог Виндзорский (бывший король Великобритании Эдуард VII) благодарит Гитлера «за прекрасные часы» в Оберзальцберге

«Майн кампф», изданная в Мюнхене в 1936 г.

Майн Кампф», изданная в Нью-Йорке в 1940 г.

Титульный лист мюнхенского издания «Майн Кампф».1939 г.

До 1945 г. «Майн Кампф», общим тиражом 10 000 000 экземпляров и переведенная на 16 языков, принадлежала к числу наиболее печатаемых книг в мире

Предвыборный листок с биографией А. Гитлера и полным названием его книги: «Четыре с половиной года борьбы с ложью, тупостью и трусостью»

Политический путь Гитлера, несмотря на последовательность его идеологической надстройки, нередко отличался противоречиями и непрозрачностью. Так, уже повод для начала его политической карьеры, на которую он вступил, по его собственным словам, помимо своей воли, не был типичным для политика. Гитлер, писавший в «Майн Кампф», что, будучи солдатом во время войны, он не собирался заниматься политикой, свою «чисто политическую активную деятельность»⁵⁸ начал лишь тогда, когда его военные командиры настойчиво и директивно приказали это. То, что он сразу привлек внимание своими знаниями и успехами, завоевал не только доверие, но и подчеркнутое уважение своих начальников, звание и политический статус которых высвечивали подобное достижение особым цветом, указывает на то, что поручение дали уже подготовленному человеку, хотя и постоянно уверявшему, что он всей душой стремится стать лишь художником и архитектором. Его прием в насчитывающую лишь 54 члена Германскую рабочую партию (DAP) в сентябре 1919 года представлялся как результат «случая». Скорее всего он передал основную часть решения инстанциям, авторитет которых он тогда, как беспринципный оппортунист, использовал в своих интересах. То, что он примкнул к партии не сам лично, а без его собственного решения был записан в партию как член № 555 — и эту смелую опеку он принял, хотя нашел маленькую организацию смехотворной⁵⁹, — было типично для его структуры характера и менталитета. Он всегда использовал значительное внешнее давление, прежде чем решался на что-то или формулировал что-то.

Если обычно политики ориентируются на реальную действительность, мышление Гитлера главным образом было направлено на то, чтобы действительность втиснуть в прокрустово ложе, созданное его мировоззрением и принятое им за реальность. Утверждавшую, что идеологическая надстройка стоит на экономическом базисе, марксистскую теорию истории, которую он всю жизнь презирал и с которой боролся, он за короткое время буквально довел до абсурда и небезуспешно пытался «мир» преобразовать в соответствии со своим представлением — в значительной степени несовпадающим с действительностью. Так как это возможно было сделать только с помощью хорошо функционирующих, антидемократически ориентированных кадров, тo он с самого начала своей политической деятельности систематически создавал аппарат, пытавшийся реализовать его цели. Партия управлялась, как прусский школьный класс во времена короля-солдата, а каждый ее член как солдат подчинялся команде «старшего». Начиная с июля в НСДАП, организованной по военному образцу, не существовало голосования, совещаний и возражений⁶⁰. С 1921 года, когда Гитлер стал фюрером НСДАП с диктаторскими полномочиями, комитеты приобрели лишь декоративную функцию. С тех пор больше не существовало заключения коалиций с партиями-партнерами, требовавшими равноправия. Гитлер отклонил, если приводить здесь лишь некоторые примеры, не только соглашения НСДАП с множеством существовавших после 1918 года отколовшихся группировок, вместе с их корпоративностью и тщеславием, но и предложения более крупных групп и политических партий. Все попытки ассимилировать НСДАП или сделать ее полноправным партнером, умышленно разрушались, главным образом, из-за его боязни решений и установок.

С начала своей политической деятельности Гитлер не только был последовательным противником всех демократических, консервативных, социалистических и коммунистических политических партий, но также и всех правых и праворадикальных конкурентов НСДАП, независимо от того, признавали они или нет в принципе его мировоззрение и представление о создании «движения», к которому он стремился. Не только из тактических и принципиальных соображений он отклонил вхождение НСДАП в праворадикальную коалицию, состоящую не только из партий, но и частично из боевых союзов, тайных кружков и лож. Его тугодумие, впрочем, несознаваемое — даже при руководстве с помощью верной ему НСДАП, — создавало нечто большее, чем обычные трудности.

Лучше, чем кто-либо другой, Гитлер знал, что НСДАП никогда не станет «массовым движением», если не провести его целевые установки и мероприятия. Пока он держит в своих руках бразды правления, в партию не вступит никто, если тот выдвигает какие-либо условия. Он не соглашался на переход уже существующих союзов с того момента, когда мог на это влиять. Все это он, став государственным деятелем, позднее перенес в свою политику. Как точно отметил Ганс Буххейм: «Как тогда партия была инструментом, находящимся только в его руках, так теперь этим инструментом стал Германский рейх; если раньше его целью был общественный переворот, его тактикой — легальность и уличный террор, то теперь целью стало господство над Европой, а тактикой — разложение своих противников заверениями в мире и угрозами насилия. Так же, как он раньше, нагло и не думая об общественном благе, вел подрывную деятельность против Веймарской республики, теперь так же нагло он спекулирует на общих интересах европейской семьи народов, на слабостях и особых интересах отдельных наций; он не боится отравить международные отношения грубой неискренностью и риском длительной опасности европейской войны. Хотя на этом пути он недавно добился блестящих успехов, каких демократические политики давно не знают, эти успехи препятствуют намечающейся стабилизации Европы и делают его врагом весь мир. Старая боязнь Гитлера — связать свободу действий коалицией, во внешней политике выражается тем, что он уклоняется от международных связей, пактов и институтов, в которых придется иметь дело со многими партнерами одновременно. где все решения гарантируются многими державами. Вместо этого он предпочитает в определенный момент вести переговоры лишь с одним партнером и заключать двусторонние договоры, по поводу соблюдения которых надо будет разбираться только с одним контрагентом»⁶¹.

С самого начала своей политической карьеры Гитлер, ввиду своей слабости как руководителя, интриганства, карьеризма, зависти к конкурентам, трудного прошлого, этот младший командир, во многих отношениях выброшенный в 1918 году из своей мелкобуржуазной колеи, обладал особенно ярко выраженным тщеславием и стремлением к занятию места, соответствующего его образу руководства. Так, например, он сознательно маскировал свою значительную жажду власти, делегируя полномочия конкурирующим между собой персонам, имеющим к тому же черное пятно в их прошлом. С самого начала и до конца своей политической карьеры он, не только охотно, но и, как правило, необычно ловко, использовал шантаж как способ руководства⁶². Партийные функционеры, чиновники, министры или генералы, конкурирующие между собой и чаше всего обладающие отягощенной совестью, всегда связанные его безапелляционными приказами, его благосклонностью и подчиненные его неограниченному авторитету как фюрера, были не в состоянии, как это видно из исторической литературы и исторического опыта, объединяться между собой против него как своего «суверена». «Злые, имеющие рыльце в пушку, это услужливые люди, обладающие тонким слухом на угрозы, потому что они знают, как это делается, — объяснял Герман Геринг своему защитнику Хэнселю во время Нюрнбергского процесса и продолжал в духе Гитлера: — Им можно что-то предлагать, так как они возьмут… Их можно повесить, если они оригинальничают. Пусть вокруг меня будут запятнанные грешники — при условии… что я имею всю власть над их жизнью и смертью»⁶³. Личные отношения и часть вытекающих из них политических устремлений и мероприятий, проводившихся, например, Германом Герингом, Альфредом Розенбергом, Йозефом Геббельсом, Мартином Борманом, Генрихом Гиммлером, Вильгельмом Фриком, Вильгельмом Кейтелем и Альбертом Шпеером, убедительно показывают, что Гитлер, находивший в большинстве случаев «правильного» человека⁶⁴, отлично знал свой «контингент». И он знал не только их. Прямо-таки невероятно, как ему удалось безнаказанно действовать до 1933 года не только в своей партии с июля 1921 года, но и как публичному политику — в Баварии и, с переменным успехом, также в других землях рейха. То, что это для его развития как политика имело большое значение, в его случае — в отличие от других крупных политиков — всегда сразу узнаваемо, а позднее часто им самим недвусмысленно подтверждалось. Всегда, когда ему, между 1921 и 1933 годами — в рейхе, и между 1933 и 1939 годами — во внутренней и внешней политике, ставились пределы власти, способные перечеркнуть его политику, он не отказывался от своих фундаментальных целей. Так, в конце концов было неудивительно, вследствие его мировоззрения и многие годы кажущегося подтверждения такового политическими событиями, что все политические решения подручных Гитлера базировались на его идеологии. Его уже рано сформировавшееся представление о том, что внешнюю политику можно определять так же единолично, как и внутреннюю, имело особенно большие последствия, вследствие того, что в Германии вопрос о главенстве внешней или внутренней политики всегда был не только академически дискутируемым. Так, историческая фраза о признании Гитлером главенства внешней политики указывала, в конечном счете, на то, что случилось после 1938 года.

27 апреля 1945 года, непосредственно перед своим самоубийством в бункере фюрера во дворе Имперской канцелярии, Гитлер сожалел, что учение, пропагандировавшееся им в «Майн Кампф», лишь частично было принято во внимание и реализовано⁶⁵, это видно из приведенных ниже отрывков протокола последнего оперативного совещания:

Гитлер: «Я сказал тогда: Еще не пришло время, потому что был убежден: Когда происходит такой полный переворот, все другое должно быть полностью отброшено. Если кто-то остается, он все время мешает на заднем плане, как, например, Гугенберг или Шлейхер. Если бы я ждал еще больше, подошла бы смерть президента Гинденбурга. Ему следовало бы умереть на полгода раньше, когда я еще в оппозиции был таким злым. Если кто-то и был призван стать рейхспрезидентом Германии, то это я. Тогда я смог бы без помехи принять решительные меры. Если подобные счета не оплатить сразу, появляется жалость и потом уже счета больше не оплачиваются».

Геббельс. «Это случилось потому, что Вам пришлось пойти на ряд компромиссов в отношении людей. Если бы Вы получили власть как рейхспрезидент, то никогда не сделали бы полицей-президентом Берлина адмирала Леветцова. Массаопасных элементов тогда ушла за границу лишь из-за того, что мы имели такого мямлю в качестве начальника полиции»

Гитлер: «Мне пришлось двигаться от одного компромисса к другому. Это продолжалось до смерти Гинденбурга. Раньше я собирался таких людей, как (генерал-полковник) Хаммерштейн, Шлейхер и других, решительно призвать к ответу, и всю клику этих паразитов. Но спустя полтора года постепенно решимость становилась слабее. Пришло время большой созидательной работы. Иначе тогда тысячи были бы устранены. Но тем временем они ассимилировались».

Геббельс: «Я помню, как в свое время в марте (1933 года) в партию вступило много этих “мартовских фиалок“. Тогда в этом деле творилось настоящее безумие. Но если бы мы не захотели принять эти элементы, нас спросили бы, хотим ли мы примирения. Было бы правильнее закрыть прием в партию и сказать: сюда больше никто не войдет».

Гитлер: «Это можно было бы сделать, если бы я пришел к власти путем явно выраженного акта народной воли или путем государственного переворота. Задним числом приходится жалеть, что был добрым».

Геббельс: «Также все гаулейтеры Остмарка говорили тогда, что революции не мешало бы иметь небольшой недостаток во внешности. Было бы лучше, если бы Вена оказала сопротивление (в 1938 году при присоединении Австрии к рейху) и мы смогли бы все разбить»⁶⁶.

Последние высказывания⁶⁷ Гитлера, содержащие его «сведение счетов» с самим собой и своим мировоззрением, несомненно, очень важны; они позволяют расположить в «правильном порядке» как его ранние заметки и другие высказывания политического и идеологического содержания, так и книгу «Майн Кампф»⁶⁸. Когда он, после 1919 года, еще не выделялся среди многочисленных праворадикальных «спасителей нации» как особенный и предлагающий свою программу, он идеологически обрамлял «национальную» сторону отчаянной и надрывной безнадежности, и присягал ей как средоточию идей. Теперь же, когда он стоял на куче обломков, он пытался своему окружению придать бодрость и надежду с помощью, частично, по-новому видимыми им аспектами мировоззрения. Если перед написанием книги он пророчествовал, что Германию уничтожит и доведет до положения колонии «господство еврейства», то теперь, в момент катастрофы, он полагал, что германский народ ожидают «славные дни». «Нет, положение, ни в коем случае, не безнадежное», уверял он тогда, когда ни для него, ни для рейха больше не оставалось ни малейшей надежды. Если он перед 1924 годом заклинал историю, все это осуществилось, и жаловаться нечего. В 1945 году он пытался найти примеры, показывающие, как можно еще спастись, что, однако, не помешало ему 14 февраля признать: «Не моя вина, что англичане и французы в Мюнхене приняли все мои условия»⁶⁹. Он питал надежду на повторение того, что спасло от катастрофы Фридриха Великого в 1762 году, в конце Семилетней войны: смерть императрицы Елизаветы Петровны, имевшая следствием выход России из анти-прусской коалиции и тем самым спасение Фридриха. Черчилль, которого 4 февраля 1945 года Гитлер назвал «пособником» евреев, «может исчезнуть, и все изменится». Нужду начала 1920-х годов он считал «началом конца». Незадолго до самой ужасной катастрофы, какую когда-либо переживала Германия, он объявил «нужду и несчастье» — «окольной дорогой» к «новому расцвету». До начала работы над книгой «Майн Кампф» он оплакивал потерю германских колоний. 7 февраля 1945 года он заявил, что «мы никогда не имели действительного желания иметь заморские колонии» и повторил свой тезис из книги: «На восток и всегда только на восток мы можем направить наше превышение рождаемости над смертностью».

Как в начале своей политической карьеры, так и в ее (и своем) конце Гитлер был убежден, что «заслуга» национал-социалистического государства⁷⁰ состоит в том, «что оно впервые реалистическим образом энергично подошло» «к решению еврейского вопроса», введя его в практику как «радикальное средство от отравления». Так, 13 февраля 1945 года он сказал: «Настанет момент, когда они (“не-еврейские народы”) устанут от грабежа еврейских обманщиков. Тогда они придут в возбуждение, как зверь, стряхивающий вредное насекомое». Но так как действительность тем временем все же научила его, что его видение и его мировоззрение еще не являются законом природы, 13 февраля он, сомневаясь, делает вывод: «Если я выиграю эту войну, я покончу с мировой властью еврейства, я нанесу ему смертельный удар. Если я проиграю войну, триумф еврейства еще долго не будет оплачен». Теперь он думал иначе, чем во время написания книги «Майн Кампф» и еще раньше, теперь он тезис «духовная раса… имеет более прочную и длительную природу, чем естественная раса» называл печальным «доказательством превосходства “духа” над плотью»⁷¹. А на германскую «элиту господ», в которую он во времена Ландсберга верил непоколебимо, в 1945 году он смотрел по-другому. «В связи с недостатком элиты, как она нам представлялась, — признал он 14 февраля, — мы вынуждены были довольствоваться имеющимся человеческим материалом. Результат — видите сами!»⁷² «Я всегда считал, — говорил он 15 февраля 1945 года⁷³, явно имея в виду книгу “Майн Кампф” и основательное изучение похода Наполеона на Россию, — что Германия не должна воевать на два фронта». Если в первые годы после Второй мировой войны он, под впечатлением своего опыта 1914–1918 годов, вообще отрицал войну и только после Ландсберга начал превозносить ее как средство осуществления своих идей, требуя захватнической войны на востоке, то 17 февраля он уже констатировал: «Я надеялся провести всю эту войну, не давая противнику ни возможности, ни времени для того, чтобы помешать нам продемонстрировать искусство ведения современной молниеносной войны» — это логическое следствие «развития» его мировоззрения. Если он прямо-таки восторгался Муссолини и итальянскими фашистами⁷⁴, и не только между 1922 и 1925 годами, то 15 февраля 1945 года признал, что «мы… не выполнили нашу задачу… и плохо использовали свое преимущество, а союзническая верность по отношению к Италии» была ошибкой⁷⁵. Его утверждение 21 февраля, что он «всегда обещал лишь столько», сколько он «мог исполнить и был полон решимости исполнить», не подтверждается фактами. 24 февраля он, в духе своих ранних высказываний, назвал объявленную им в 1941 году «войну против Америки», той части света, население которой перед 1924 годом он, при случае, представлял как образец, «…трагическим стечением обстоятельств. Настолько же неумным, насколько бессмысленным. Несчастливый исторический случай свел вместе во времени мой приход к власти и вступление в Белый дом кандидата мирового еврейства, Рузвельта. История пошла бы по-другому без евреев и их депутатов». «Когда я пришел к убеждению», говорил он 26 февраля, не только противореча фактам, но и своей программной формулировке в «Майн Кампф», что «договоренность с Англией была невозможна, то я решил искать решения на востоке силой оружия». Как заявлял Гитлер до 1924 года, Германия должна быть освобождена не от «толпы безропотных терпеливцев», не от «Эрцбергеров и Ратенау», демократов, а от Блюхеров, Шарнхорстов, Йорков и Гнейзенау, таки 26 февраля он повторял в том же духе: «Я являюсь для Европы последним шансом! Новая Европа будет создана не парламентским голосованием, не дискуссиями и резолюциями, а только насилием».

Совершенно иначе, чем во время написания книги «Майн Кампф», он поучал 2 апреля 1945 года своих последних слушателей в фюрер-бункере Имперской канцелярии: «Что касается заграницы и наших отношений с окружением… то совершенно невозможно выдвигать твердые тезисы; потому что непрерывно изменяются предпосылки. Двадцать лет тому назад я писал (в “Майн Кампф”. — Примеч. авт.), что во всей Европе для Германии возможны лишь два союзника: Англия и Италия. Судьба… помешала мне на деле осуществить политику, логически вытекающую из этого понимания». Но в полном соответствии со своими убеждениями он продолжал: «Попранный ногами германский народ в своем национальном бессилии должен всегда пытаться высоко нести законы расового учения, которые мы ему дали»⁷⁶.

Конец Гитлеру и его режиму был положен только извне, после того как вермахт больше не мог удерживать фронты и защитить границы рейха⁷⁷. Но и во время своего решающего внешнеполитического поражения Гитлер не сказал народу, что произошло именно то, чему он (также) учил. В 1925 году в «Майн Кампф» он писал: «В час, когда тело народа явно обессилит и, благодаря действиям некоторых негодяев, по всей видимости, будет отдано на произвол тяжелейшему гнету, очень важно повиновение и исполнение долга народом — как оружие против доктринерского формализма, и даже чистого безумия»⁷⁸. В ночь с 20 на 21 июля 1944 года, после неудачного покушения 20 июля, он заявил по германскому радио: «Маленькая кучка честолюбивых, бессовестных и, к тому же, преступно глупых офицеров организовала заговор, чтобы устранить меня и, вместе со мной, штаб управления германской армией»⁷⁹. До этой ночи прошло ровно девятнадцать лет и два дня с момента появления 1-го тома «Майн Кампф».

Спустя еще 273 дня, почти ровно через двадцать лет после 18 июля 1925 года, Гитлер закончил свое земное существование. Попытка претворить в действительность мировоззрение, изложенное им в «Майн Кампф», полностью уничтожила рейх и стоила жизни почти 50 миллионам человек во многих странах мира. Заявление, сделанное Гитлером 3 октября 1941 года: «В истории не бывает извинения за ошибку — такого, чтобы человек задним числом сказал, я этого не заметил, или, я этому не верил»⁸⁰, можно, однако, поставить в упрек не только ему одному. Первый том его книги «Майн Кампф» вышел 18 июля 1925 года, второй — 11 декабря 1926 года. Самое позднее уже с этого момента стало известно его мировоззрение, отчетливо предсказывавшее желаемую им политику.

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПИСЬМО НАЧАЛЬНИКА ТЮРЬМЫ В ЛАНДСБЕРГЕ-НА-ЛЕХЕ, СТАРШЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО СОВЕТНИКА ЛЕЙБОЛЬДА, ПРОКУРОРУ ЗЕМЕЛЬНОГО СУДА ОКРУГА МЮНХЕН-I ОТ 15 СЕНТЯБРЯ 1924 ГОДА

Дирекция тюрьмы в тюремной крепости

Ландсберг-на-Лехе

Ландсберг-на-Лехе, 15.9.1924.

Господину прокурору земельного суда округа Мюнхен-1

Содержание: Исполнение тюремного заключения Гитлера, разрешение на условное осуждение.

На запрос прокуратуры при земельном суде округа Мюнхен-I сообщаю:

Заключенный Гитлер находится в нашей тюрьме с 1 апреля 1924 года, то есть уже 5½ месяцев. 1 октября 1924 года исполнится 10½ месяцев его срока отбывания наказания.

Гитлер показал себя человеком порядка, соблюдающим дисциплину не только по отношению к служащим тюрьмы, но и по отношению к другим заключенным. Он нетребователен, скромен и доброжелателен. Не выдвигает никаких требований, спокоен и смышлен, серьезен, без эксцентричности, очень старается приучить себя к ограничениям тюремной жизни. Он — человек без личного тщеславия, доволен тюремной пищей, не курит и не пьет, пользуется определенным авторитетом у товарищей по заключению, поддерживая с ними дружеские отношения. Будучи холостым, и на свободе жившим скромно, он переносит лишение свободы легче, чем его состоящие в браке товарищи по заключению. Он не имеет влечения к женщинам, к тем, которые его посещают или с которыми он сталкивается, он относится с большой вежливостью и не вступает в серьезные политические беседы с ними. Со служащими тюрьмы он всегда обращается вежливо, никогда не грубит. Гитлер, к которому сначала приходило много посетителей, уже несколько месяцев, насколько мне известно, старается, по возможности, избегать политических визитов, он лишь пишет небольшое количество писем, в основном благодарственных. Ежедневно, по много часов, он пишет свою книгу, которая должна выйти в ближайшие недели и куда войдет его автобиография, рассуждения о буржуазии, еврействе и марксизме, германской революции и большевизме, национал-социалистическом движении и предыстории 8 ноября 1923 года. Он ожидает, что книга выйдет большим тиражом, и надеется заработанными от продажи книги средствами покрыть свои финансовые обязательства, особенно связанные с его осуждением. Гитлер пытается снова разжечь национальное движение, как он его понимает, но не так, как прежде, насильственными средствами, при необходимости, направленными против правительства, а путем контактов с законными правительственными учреждениями. Он собирается ездить по стране и организовывать национальное движение.

За десять месяцев заключения он, несомненно, стал спокойнее и более зрелым, чем был прежде. На свободе он не собирается выступать, с угрозами или мыслями о мести, против официальных лиц, бывших в противостоящем ему лагере в ноябре 1923 года, не станет подстрекать против правительства, враждовать с другими партиями, настроенными национально. Как он утверждает, он абсолютно убежден в том, что государство без твердого порядка внутри и без сильного правительства не может долго существовать.

Гитлер, без сомнения, — многогранный, самостоятельный политический деятель, обладающий исключительной силой воли и порядочным образом мыслей.

В подтверждение всех приведенных здесь наблюдений хочу сказать, что Гитлер всем своим поведением в тюрьме, заслуживает его перевода на условную форму наказания. Он рассчитывает, что его тюремное заключение будет окончено 1 октября сего года, после чего тем же судом, который его осудил, ему назначат условное наказание, отсчитываемое после отбытия 6 месяцев заключения, то есть от 1 апреля 1924 года. Также и в многочисленных письмах, присылаемых Гитлеру, содержится ожидание, что 1 октября он будет на свободе^[2].

Подписано: Лейбольд.

ПИСЬМО ПОЛИЦЕЙ-ДИРЕКТОРАТА МЮНХЕНА В МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ БАВАРИИ ОТ 22 СЕНТЯБРЯ 1924 ГОДА

Полицей-дирекция Мюнхена

Мюнхен,

22.9.24.

IVа. № 2427 Секретно!

Сообщение Министерству внутренних дел Баварии в Мюнхене.

Содержание: Условное помилование писателя Адольфа Гитлера, ветеринарного врача д-ра Фридриха Вебера и подполковника в отставке Германа Крибеля.

В сообщении от 8.5.1924 полицейское управление уже высказывало свое мнение, подчеркивая, что, судя по темпераменту и энергии, с которыми Гитлер добивался своих политических целей, можно с уверенностью предположить, что после освобождения из тюрьмы он не оставит этой цели и этим будет создавать постоянную опасность для внутренней и внешней безопасности. До настоящего времени нет причин, которые вынудили бы полицейское управление изменить свое прежнее мнение.

Если полицейское управление выступает за то, чтобы 1.10.24 Гитлер, Крибель и д-р Вебер не были выпущены на свободу, то на это есть следующие важные основания. Еще во время процесса трое подсудимых не раз говорили, что после выхода на свободу они сразу же снова продолжат работать на национал-социалистическое движение, в том же духе, как и прежде. Гитлер, Крибель и д-р Вебер продолжают оставаться вождями распущенных боевых союзов и идейными руководителями их скрытых людских резервов. Поэтому условное освобождение трех названных персон вряд ли целесообразно. Если же, вопреки ожиданию, суд одобрит их перевод на условное наказание, то по вышеприведенным соображениям, необходимо Гитлера как душу всего народного движения выслать из страны, чтобы предотвратить непосредственную опасность Баварскому государству.

Именно под его влиянием его сторонники предприняли многочисленные насильственные действия, вплоть до путча. Со своей энергией, он, едва выйдя на свободу, надолго станет движущей силой новых, более крупных нарушений порядка и безопасности государства. Гитлер возобновит свою политическую деятельность и сбудется надежда народных групп на то, что ему удастся покончить с нынешними раздорами и борьбой руководителей внутри боевых союзов. Влияние Гитлера на всех членов народных групп — а он сегодня больше чем душа движения — снова погонит дальше все движение, охватывая большие массы еще не примкнувших к движению людей и питая своими идеями НСДАП. Чтобы сделать это, он, естественно, очень сильно оживит деятельность по организации митингов, поэтому с уверенностью надо будет ждать демонстраций, как перед путчем, и бесчинств, какие еще свежи в памяти. Гитлер возобновит беспощадную борьбу с правительством, не останавливаясь перед нарушением закона, даже ожидая отмены условного наказания.

При этом, совершенно безразлично, будет ли он, как говорят, после своего освобождения пребывать в Берлине или Мекленбурге, или же останется в Мюнхене.

Несомненно, Крибель вновь организует и возродит Боевой союз, а д-р Вебер — добровольный корпус Оберланд^[3].

СТРАНИЦА ЧЕРНОВОГО НАБРОСКА «МАЙН КАМПФ» (С РУКОПИСНОЙ КОРРЕКТУРОЙ АДОЛЬФА ГИТЛЕРА)

…армии, королю и короне. А как же, в этом случае, назвать действия Бисмарка? Как нарушение конституции, как государственную измену. Вся либеральная пресса говорила о «государственной измене юнкеров». Но что узаконили его действия? Конечно, они стали бы государственной изменой, если бы не повлекли за собой Седана, не объединили германский народ, и после победоносной войны, при одобрении всех германских семей, под грохот пушек в Париже, не возложили на голову этому канцлеру корону германских кайзеров. И тем самым было узаконено также (неразборчивое слово, добавленное от руки. — Авт.) маленького Бранденбурга против дома династии Габсбургов и Австрии. На моей памяти мы пережили две империи. Я вспоминаю действия Кемаль-паши, который, переступив небесную силу высшего главы мусульманской религии, с помощью государственного переворота привел к власти в Турции национальное правительство. Действия Кемаль-паши, в конечном счете, узаконили путем завоевания свободы турецким народом. Они могли бы стать государственной изменой, но стали удачей османства. А что показывает нам пример Муссолини? Не приложил ли он все силы для того, чтобы очистить свою Италию от маразма революции? И теперь я спрашиваю: Каким, собственно, было положение Германии в 1918 году? Обнищание и заболевание народа не были до такой степени сильными, чтобы ощутить революцию как естественную необходимость. Старая Пруссия и бывший рейх, без сомнения, были самыми аккуратно управляемыми странами во всем мире. Ни одно государство не имело такого честного чиновничества, как старая Германия, ни один народ не имел такой армии, традицией которой стала высочайшая честность. И с любой стороны. 26 государств пытались повалить этот рейх…^[4]

ТЕКСТ ПЛАКАТА, ПРИГЛАШАЮЩЕГО НА СОБРАНИЕ 27 ФЕВРАЛЯ 1925 ГОДА, ГДЕ ГИТЛЕР ДОЛЖЕН ВЫСТУПИТЬ С РЕЧЬЮ О ВОССОЗДАНИИ НСДАП

Национал-социалистическая рабочая партия Германии Национал-социалисты! Старые товарищи по партии!

В пятницу 27 февраля 1925 года в 8 часов вечера в мюнхенской «Бюргербройкеллер» на Розенхеймер-штрассе состоится первое большое открытое массовое собрание, посвященное организации вновь Национал-социалистической германской рабочей партии. Будет выступать: товарищ Адольф Гитлер на тему: Будущее Германии и наше движение. Входная плата, для оплаты зала и плакатов — 1 марка. Остаток пойдет на создание боевого фонда движения. Евреям вход запрещен. Организатор: Аманн. Предварительная продажа входных билетов с четверга, 26 февраля 1925 года, Тир-штрассе 15 (книжный магазин).

Боевой листок национал-социалистического движения Великой Германии — «Фёлькишер Беобахтер». Издатель Адольф Гитлер.

Первый выпуск выйдет, как специальный номер, днем 26 февраля 1925 года и будет продаваться во всех газетных киосках^[5].

ПИСЬМО ПРОФЕССОРА Д-РА ПЕТЧА 20 ИЮНЯ 1929 ГОДА ГИТЛЕРУ

Св. Андрэ, Лавантталъ/Каринтия,

20 июня 1929 года

Высокочтимый господин Гитлер!

Покорнейше прошу извинить меня за это простое обращение к Вам, поскольку мне точно не известен Ваш буду-ший титул. — Случайно мне пришлось недавно говорить о высоко ценимой мною Вашей персоне с двумя проезжавшими в Триест гражданами Германии, относящимися к Вам с волнующей привязанностью и воодушевлением. В частности, я упомянул, что был Вашим учителем в государственной реальной школе в Линце. После того, как я назвал свое имя, они спросили меня, не тот ли я профессор д-р Людвиг Петч, о котором господин Гитлер, с редкой привязанностью ученика к учителю, пишет в своем труде «Моя борьба». Я ответил, что в этом нет никакого сомнения, хотя меня зовут не Людвиг, а Леопольд Петч. — Я сердечно благодарю Вас, высокочтимый и любимый господин Гитлер, за то, что Вы помните обо мне, хотя, возможно я этого и не заслужил, и хочу по-дружески Вас просить прислать мне отрывок из Вашего труда, содержащий посвященные мне строки воспоминаний, которые я хотел бы сохранить как завет своей семье.

Не сердитесь за это искреннее письмо на Вашего старого учителя, с радостью вспоминающего своего ученика и примите сердечный привет от преданного Вам школьного советника д-ра Леопольда Петча, директора лицея в отставке^[6].

ПИСЬМО АДОЛЬФА ГИТЛЕРА 2 ИЮЛЯ 1929 ГОДА ПРОФЕССОРУ Д-РУ ЛЕОПОЛЬДУ ПЕТЧУ

Глубокоуважаемый господин школьный советник!

Вернувшись из поездки, я увидел Ваши строки от 20 июня. Вряд ли Вы можете себе представить, какую радость Вы мне принесли. Вы вызвали во мне волну воспоминаний о юношеских годах и о часах, проведенных с учителем, которому я бесконечно многим обязан, да, который был одним из заложивших во мне основы, от которых я начал путь и часть этого пути я уже прошел.

Вместо отрывка из моей книги, о котором Вы просите, я направляю Вам книгу целиком; посвященное Вам место Вы найдете в начале 1-го тома. При следующем издании книги, само собой разумеется, Ваше имя будет исправлено.

С сердечным приветом и выражением моего уважения, всегда преданный Вам Адольф Гитлер

Господину школьному советнику д-ру Леопольду Петчу, директору лицея в отставке, Св. Андрэ, Лавантталь/Каринтия^[7]

ТЕКСТ ПЛАКАТА, ПРИГЛАШАЮЩЕГО НА «МАССОВЫЙ МИТИНГ» 4 АВГУСТА 1921 ГОДА, НА КОТОРОМ ГИТЛЕР ДОЛЖЕН ВЫСТУПИТЬ С РЕЧЬЮ ОБ «УМИРАЮЩЕЙ СОВЕТСКОЙ РОССИИ!»

Национал-социалистическая рабочая партия Германии Помогите Советской России! Этот призыв сегодня громко звучит над всем миром. Едва прошло 3 года с тех пор, как еврейские апостолы будущего государства обещали людям революционным путем создать рай в России. Свобода, равенство и братство. Счастье и хлеб, прогресс и человеческая культура должны были быть продемонстрированы всему миру, народам земли, как не имеющий себе равных пример. Стая еврейских партийных секретарей и профессиональных демагогов без устали снова и снова не устает превозносить это чудо-государство человеческого довольства. Реакционным врагом народа — капиталистической собакой называли тех, кто сомневался в этой благодати. А сегодня! Советская Россия стала пустыней! Больше нельзя скрыть того факта, что величайшая аграрная страна мира превратилась в величайшее кладбище для людей. Когда миллионы русских рабочих обессиливают от голода и отчаяния, убегают из городов в столь же голодающую деревню и, тем не менее, гибнут от нужды, поток губителей этого русского народа, нагруженные бриллиантами, течет в Западную Европу, в Германию и Швейцарию. Но что должна делать Германия? Мы, германские национал-социалисты, требуем, чтобы русскому народу была оказана помощь, но не путем поддержки его нынешнего правительства, а путем устранения его нынешних губителей. Кто сегодня жертвует для России, дает не для русского рабочего, а для его грабителя — еврейского комиссара. Германские соотечественники, приходите в четверг 4 августа 1921 года на большой открытый массовый митинг в «Циркус Кроне». Оратор: господин Адольф Гитлер — тема «Умирающая Советская Россия!» Начало собрания в 8 часов вечера. Евреям вход запрещен. Входная плата, для оплаты зала и плакатов, 1 марка. Инвалидам войны вход свободный. Организатор: от партийного руководства Антон Дрекслер^[8].

После вышеприведенного текста, в правом углу обрамленная пунктиром приписка: «Боевой листок национал-социалистического движения Великой Германии — “Фёльки-шер Беобахтер”, Мюнхен, Тир-штрассе 15. Содержание следующего номера: “Погром германского и русского народов” — “Денежная аристократия и мировая революция”». Отсутствующие обычно в плакатах точки добавлены автором. Слова, выделенные типографским шрифтом, здесь не выделены. Длина строк также не соответствует тексту плаката. Из текста «Майн Кампф» (там же): на этом митинге присутствовало 6300 человек.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЗОР МЕЖДУНАРОДНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ КОНФЕРЕНЦИЙ, РЕШЕНИЙ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЙ, КАСАЮЩИХСЯ ГЕРМАНИИ, ЗА ПЕРИОД С КОНЦА 1923 ГОДА И ДО КОНЦА 1926 ГОДА^[9]

(период написания Гитлером книги «Майн Кампф» и выхода ее двух томов)

30 ноября 1923 года. Конференция Комиссии по репарациям, созванная по требованию консерватора Стэнли Болдуина (1867–1947), решила образовать две комиссии экспертов для изучения вопросов стабилизации денежной системы Германии и возвращения германских капиталов, вывезенных за рубеж.

6 декабря 1923 года. Президент США Кэлвин Кулидж (1872–1933), в своем послании Конгрессу заявил, что США должны заботиться о возвращении европейских долгов, поэтому США готовы помочь Европе в решении финансовых проблем.

Готовность США помочь смягчению противоречий в Европе и приемлемому урегулированию международной проблемы платежей и германских репараций стала заметной с конца 1923 года.

14 января 1924 года. Под председательством американского финансового эксперта Чарльза Гэйта Дэвиса (1865–1951) в Париже собрался Международный комитет экспертов, обсуждавший оздоровление финансов Германии, стабилизацию ее денежной системы и наведение порядка в экономике.

22 января 1924 года. В Англии место консервативного правительства Болдуина занял социалистический кабинет Джеймса Рэмси Макдональда (1866–1937), что повлекло за собой улучшение отношений между Англией и Германией.

9 апреля 1924 года. Председателю комиссии по репарациям, министру юстиции Франции Барту, представлены решения комиссий (созданных по решению конференции комиссии по репарациям 30 ноября 1923 года).

Результатом работы первой комиссии стал план Дэвиса. Он должен был обеспечить выплату европейских долгов США (на основе обеспечения прочной платежеспособности Германии для выплаты долгов по репарациям). Констатировалось оздоровление народного хозяйства Германии. Предлагалось больше не повторять меры наказания Германии, подобные французско-бельгийской оккупации Рурской области с января 1923 года.

План Дэвиса, говоривший об условиях и источниках репараций, нагрузке на народ Германии и возможных санкциях, предусматривал:

Инвестировать в индустрию под залог, в качестве первой ипотеки, 5 миллиардов золотых марок в виде облигаций. Репарационные платежи составляют 5-процентную ставку займа и ежегодное 1-процентное погашение долга. Для обслуживания операций с облигациями создается акционерный банк.

Создание на базе германских железных дорог акционерного общества с капиталом 15 миллиардов золотых марок. В качестве первой ипотеки в него вкладываются 11 миллиардов золотых марок в счет списания долга по репарациям. Они также даются под 5-процентную ставку займа и ежегодное 1-процентное погашение долга. Общество контролируется иностранным комиссаром по железным дорогам (первый комиссар: француз Левревель).

В качестве гарантии репарационных выплат международной комиссии по репарациям были заложены финансовые поступления рейха в определенных процентах и косвенных налогах. Рейхсбанк предложено преобразовать в независимый от правительства Германский эмиссионный банк в Берлине. Ежегодно, до 1927/28 года, Германия должна выплачивать от 1 до 1,75 миллиардов марок. 1 сентября 1928 года начинается нормальный год с дебетованием 2,5 миллиарда марок. Окончательный размер военных репараций, которые должна выплатить Германия, не был назван, точно так же, как и срок платежей. Только уплата процентов и погашение железнодорожных облигаций (на сумму 660 миллионов марок) и промышленных облигаций (300 миллионов марок) запланированы на срок 37 лет.

Подробно расписаны санкции на случай, если Германия не выполнит поставленные условия.

Для стабилизации германской марки предусмотрен заем в 800 миллионов золотых марок.

16 апреля 1924 года. Германия принимает план Дэвиса.

16 июля — 16 августа 1924 года. Лондонская конференция также принимает план Дэвиса и приглашает в Лондон германское правительство. Рейхсканцлер Вильгельм Маркс (1863–1946), министр иностранных дел Густав Штреземан (1877–1929) и министр финансов Ганс Лютер (1879–1962) приезжают в Л ондон.

Лондонское соглашение в духе плана Дэвиса.

1 сентября 1924 года. После голосования в германском рейхстаге план Дэвиса вступил в силу.

2 октября 1924 года. Женевский протокол по вопросам мирного урегулирования международных споров. Английское правительство Болдуина отказывается подписать протокол, препятствуя тем самым реализации его положений.

20 декабря 1924 года. Гитлер досрочно выпущен из тюрьмы Ландсберга-на-Лехе.

4 января 1925 года. Гитлер посещает премьер-министра Баварии Генриха Хельда и обещает действовать только легально.

6 января 1925 года. Нота Германии по поводу невыполнения (обещанного) освобождения Кёльнской зоны. Германию обвиняют в нарушении предписаний по разоружению. Детали процесса намечено обсудить на конференции по разоружению.

9 февраля 1925 года. Предложение правительства германского рейха заключить договор о безопасности западной границы. Англия приветствовала германское «мирное наступление», Франция, которая хотела бы остаться на Рейне, реагировала сдержанно.

В Берлине конференцией послов вручена нота о разоружении. Германию, обязанную продолжать разоружение, обвинили в нарушении условий мирного договора. Правительству рейха гарантировали освобождение Кёльнской зоны при условии выполнения Германией обязательств, которые она до сих пор не спешила выполнять.

27 февраля 1925 года. Собрание, посвященное организации вновь НСДАП, на котором выступал Гитлер. В связи с его провокаторской речью, ему было запрещено в будущем открыто выступать в Баварии. Такой же запрет ввели некоторые земли Германии.

28 февраля 1925 года. Смерть Фридриха Эберта.

16 июня 1925 года. Франция ответила нотой на предложение Германии о безопасности от 9 февраля 1925 года, указав на необходимость германо-польского договора о границе, чтобы Польшу тоже включить в число участников пакта о безопасности.

Середина июля 1925 года. Начало вывода французских и бельгийских войск из Рурской области, которую они занимали с января 1923 года.

18 июля 1925 года. Вышел 1-й том «Майн Кампф».

20 июля 1925 года. Германская ответная нота на ноту Франции от 16 июня 1925 года. Она вызывает неодобрение Франции, но в Англии усиливает готовность к переговорам.

24 августа 1925 года. Ответ французского министра иностранных дел Аристида Бриана (1862–1932) на германскую ноту от 20 июля 1925 года. Бриан требует неприкосновенности существующих договоров, вступления Германии в Лигу Наций (без оговорок и привилегий) и заключения пакта о гарантиях с признанием права Франции на левый берег Рейна.

1—4 сентября 1925 года. Совещание юристов-экспертов в Лондоне и подготовка проекта пакта о ненападении.

5—6 октября 1925 года. Конференция в Локарно. Участники: Лютери Густав Штреземан — от Германии, министры иностранных дел: сэр Остин Чемберлен (1863–1937) — от Англии, Бриан — от Франции, Эмиль Вандервельде (1866–1938) — от Бельгии, Бенито Муссолини (1883–1945) — от Италии, Скржиньский — от Польши и Эдуард Бенеш (1884–1948) — от Чехословакии.

Локарнский договор включает:

Пакт о ненападении («Рейнский» или «Западный») между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией, гарантии нерушимости границ между Германией, Бельгией и Францией, отказ Германии от Эльзаса-Лотарин-гии и демилитаризацию границы по Рейну.

Далее, туда вошли соглашения о границах между Германией и Бельгией, и между Германией и Францией, а также договоры о границах между Германией и Польшей и между Германией и Чехословакией. Германия обязалась не изменять насильственным путем польские границы и признала договоры о совместной обороне Франции с Польшей и Чехословакией.

В марте 1926 года Германия обязалась вступить в Лигу Наций.

Кроме того, участники дали согласие на освобождение Кёльнской зоны и льготные условия для рейнской области.

2 декабря 1925 года. Вышло 2-е издание 1-го тома «Майн Кампф».

Март 1926 года. Заседание Совета Лиги наций в Женеве. Одобренное в Локарно вступление Германии в Лигу перенесено на осень, главным образом вследствие тактики проволочек со стороны Франции, отложен также созыв комиссии по подготовке конференции по разоружению.

18—20 мая 1926 года. Первое заседание комиссии по подготовке конференции по разоружению.

8 сентября 1926 года. Единогласный прием Германского рейха в Лигу Наций, где он получил постоянное место в совете.

11 декабря 1926 года. Вышел 2-й том «Майн Кампф».

12 декабря 1926 года. Соглашение, достигнутое в Женеве 31 января 1927 года, — отозвать из Германии межсоюзническую военную комиссию и в будущем контролировать вооружение Германии через комитет по расследованиям Лиги Наций.

СПИСОК ПЕРСОН И ТЕРМИНОВ КНИГИ «МАЙН КАМПФ»

Цитируется по «Народному изданию» 1939 года. Сохранены соответствующие номера страниц. Сначала такого списка в книге не было, его заменяли в каждой главе примечаниями с необходимыми комментариями⁹.

Цифры, набранные полужирным шрифтом, означают, что данному вопросу посвящена вся глава. Указание: «см.» («смотри») делает ссылку на другое ключевое слово настоящего списка. — Номера страниц, во многих случаях, указывают не на место, где ключевое слово появляется в тексте, а на начало изложения, связанного с этим словом. Поэтому рекомендуется читать не только указанные страницы, но и весь фрагмент^[10].

Австрия, старая: сущность А. государства 134. — Входила в состав I Германского рейха. — Связь с германской историей 11. — Германская по своей природе 37, 75. — Национальное государство 9. — Воздействие национальной политики 76,— Ошибочная оценка Германией 139.— Сущность революции 1848 года 80. — Центробежные силы 76. — Централизация необходима 77. — Внутреннее разложение 100. — Революция, бунт немцев против политики чехизации 103. — Дегерманизация под защитой союзов с Германией 141. — А. социал-демократы враждебны германизму 82. — Католическое духовенство и политика дегерманизации 119, 120. — Германский Остмарк в борьбе 9. — Языковая борьба 10. — Германское школьное объединение 10. — Политическое мышление в старой А. 73 и далее. — Дуализм с Пруссией 572. — Отношение к Германии 140. — Ненадежность в войне 177. — Отношение к Италии 142. — Парламент 80. — Парламентаризм 91. — Ультиматум Сербии 174. — См.: также Пангерманское движение, Христианско-социальная партия, Габсбурги, Движение «прочь от Рима», Люгер, Политика (неверная политика союзов в Германии), Шенерер, Вена

Авторитет государства не самоцель 104, 309,426,440. — см.: Авторитет, Государство

Авторитет: основы 579. — Пренебрегающие А. 34. — См.: Авторитет государства

Акционерные общества: мучительное проявление разрушения 256. — Средство еврейского проникновения 344. — Интернационализация германской экономики с помощью а. 257

Аманн, Макс, главный управляющий делами НСДАП 665 Америка — см.: Соединенные Штаты

Англия: государственное искусство 158. — Политика европейского равновесия 691,696. — Поворот против Германии 692. — Ошибочная оценка нами 158. — Военная цель не достигнута 695. — Господство над Индией 746; — Над Египтом 747. — Германия с Англией против России 154. — Союз с А. желателен 699. — А. и еврейская политика 721. — Различия британских и еврейских интересов 702. — А. в германской карикатуре 159. — Английская пропаганда во время войны 201

Антисемитизм: фальшивый (на религиозной основе) 130. — Шуц- и труц-бунд 628. — Еврейская самооборона 629,632

Античность в преподавании истории 470

Ариец: создатель культуры 317, 421. — Картина развития арийского культурного созидания 319 и далее. — Завоеватель 324. — Расовое смешение 324. — Служба А. на пользу общине 326. — А. и еврей 329 и далее. — См.: Раса

Аристократический принцип руководства: в народном государстве 492 и далее. — В НСДАП 493

Аристократия: дегенерация 270

Армейские товарищества: евреи в А. т. 612, 622. — А. т. и враждебное Пруссии голосование 622

Армия, старая германская: ценность 182, 306. — Одногодичная добровольная служба 307. — А. и рейхстаг 297. — Борьба евреев против А. 298

Аспиранты, универсальный еврейский язык 337

Баварская народная партия: с марксистским уклоном 402. — Партикуляристская 644

Безработица в довоенной Вене 23

Берлин: образ нашего времени 291

Берлинер Тагеблатт 268

Бетман-Гольвег, рейхсканцлер: слабость 301,481. — Как оратор 533

Биржа: международный банковский капитал 233. — Б. и еврейство 345. — Цели Б. еврейства 702. — Совпадение с интересами Франции 704

Бисмарк: союз с Австрией 160. — Борьба против марксизма 170. — Закон о социалистах 189. — Политика «искусства возможного» 230,295. — Недооценка опасности капитала 256. — Буржуазия и Б. 367. — Основы федеративного государства 636. — Российская политика 743

Большевизм в Германии 277. — В искусстве 283. — Духовная подготовка 287. — Диктатура пролетариата 357. — Большевизация Германии как средство еврейского мирового господства 703. — Россия и еврейские планы мирового господства 751

Большой город: лишенное культуры поселение людей 288. — Б. г. во время освободительной войны 289. — «Символы» прежде и теперь 290. — См.: Берлин, Мюнхен, Вена

Борьба за свободу германского народа: предпосылки 686. — Предпосылка для освобождения потерянных областей 688

Брак: вопросы брака 274. — Цель Б. 275. — Неправомерное использование естественного Б. — Предпосылки 270. — Ранний брак 274. — Б. в народном государстве 444. — См.: Расовая гигиена

Браунау-на-Инне: место рождения Гитлера (1). — Йоханнес Пальм казнен в Б. (2)

Брест-Литовск: см.: Мирные договоры

Буржуазия: буржуазные классовые партии 190.— Партийная программа 409. — Несостоятельность в революции 595. — Собрания 538, 548. — Б. в конце своей миссии 774. — Отсутствие энергии 450. — Недостаток национальной гордости 31. — Недостаточный национальный взгляд 367. — Ура-патриотизм 735. — Социальные прегрешения 47, 52. — Мелкая буржуазия и ремесленники 22. — Пацифизм 110. — Забывает политику за экономикой 681. — Несостоятельность в революции 609. — Поймана революцией 519. — Несостоятельность в объяснении мирного договора 519. — Б. и Бисмарк 367. — Б. и еврейство 353. — Б. и расовая чистота 499. — См.: Интеллигенция

Вагнер, Рихард, композитор: восторг Гитлера по отношению к В. 15

Веймарская конституция см.: Конституция

Вена: центр Австрии 74. — Бургомистр Люгер 74. — Социальные контрасты 22. — Безработица 23. — Жилищный кризис 28. — В. и Мюнхен 138. — Атрибутика кайзера 11.— Низкопоклонничество венской космополитичной печати 56. — Культ Франции 58

Вера: ценность не терпящей возражений 417

Версаль см.: Мирный договор

Веттерле, лотарингский подстрекатель против Германии 297

Вильгельм II, германский кайзер: борьба рейхстага против него 57. — Способствовал господству денег 256

Вильсон, президент Соединенных Штатов 315

Внешняя политика, германская. 1. Принципы: политическое завещание 454. — Задача всякой В. п. 735. — Цель 687, 728. — Пространство и мировая держава 728. — Предпосылка для возврата потерянных областей 688,711,— Предубеждения 727. — Никакой сентиментальности (правильная оценка «германской ласковости») 697, 740. — 2. Предвоенная политика: задача и цель 687. — Бесцельность 295, 691.— Четыре возможности 144. — Правильная 689.— «Мирное экономическое завоевание» 158, 693. — Колониальная политика 730. — Военно-географическое положение Германии 695. — Польская политика 297, 429. — 3. Послевоенная политика: задача и цель 687. — Основной вопрос современной германской политики 365. — Возвращение политической власти 366. — Призыв к старым границам 736. — Непонятый смысл мирного договора 714. — Локарнский договор 761. — Необходимая оборона как право 759. — Отношение к России 726. — 4а. Политика союзов перед войной: фальшь 139,297,689, 745,752. — Глупость союзов с Австрией 155,157, 160. — Опасности 161. — Слабость Тройственного союза 160.— С Англией против России 154. — 4b. Политика союзов после войны 684. — Основы отказа 685. — Навязывание дружбы Франции 705. — Цель711, 741. — Возможности 697. — Три вопроса 712. — Способность Германии к союзам 366, 367, 700, 712. — Союз угнетенных наций 745. — Ориентация на восток или восточная политика 726. — Восточная политика 742, 757. — Россия и Германия 726. — Союз с Россией 748. — Союз с Англией и Италией 699,705. — Военное значение 755. — См.: Англия, Франция, Италия, Япония, еврейство (политика), Россия, Соединенные Штаты

Военно-географическое положение: Германии 695, Франции 695

Военные долги Германии 156, 176. — Разъяснительная работа НСДАП 518 и далее

Вождизм: качества вождя 650. — Аристократический принцип руководства в народном государстве 493, 502. — Принцип фюрерства в НСДАП 661,— «Вождь» (Фюрер) 89

Возрождение: симптомы германского 712

Воинская служба: завершение воспитания в народном государстве 476

Война 1866 года: политика Габсбургов после нее 102

Воспитание в национальном духе: отсутствие германского В. н. д. 123. — Предпосылка национализации 34. — В. н. д. в научном образовании 473. — Французское В. н. д. 31. — См.: Национализация, Национальная гордость

Воспитание девушек в народном государстве 454. — См.: Воспитание

Воспитание. 1. Ошибка раннего воспитания: недостаток национального воспитания 122, 471. — Интернациональное, чисто государственное 593. — Пацифистско-демократическое 605. — Покорность 261. — Чрезмерное подчеркивание духовного образования 258, 277. — Перегрузка 464. — Недостаток желания ответственности 262. — Недостаток воли и решительности 463. — 2. Основы воспитания в народном государстве 451. — Упорядочивание предметов воспитания 452. — 1) физическая подготовка 451,453. — Уверенность в себе 455, 456. — 2) воспитание характера 460. — Молчаливость 460. — 3) воля и решительность, желание ответственности 462. — 4) Научное школьное образование 464. — Иностранные языки 465. — Преподавание истории см. это ключевоеслово. — Гуманистическое общее образование 469. — Подъем национальной гордости 473. — 5) расовый дух и чувство 475. — Общая физическая подготовка 276,453; в школе 454. — Воинская служба как завершение В. 459, 476. — Воспитание девушек 459. — Внешкольное В. 264

Восстановление расы 443

Восточная земельная политика: восточная ориентация или В. з. м. 726. — Принятие В. з. м. НСДАП 742. — В. з. м. и еврейство 743. — Летопись В. з. м., требование 734. — В. з. м. в Средневековье 733

Восточная колонизация см. Восточная земельная политика

Габсбурги: враждебные германцам 13,118. — Политика с 1866 года 102. — Прегрешения с Италией 142. — См.: Франц-Фердинанд, Франц-Иосиф, Иосиф II

Газета см. Пресса. — Читатели газет, три группы 262 Гений и раса 321

Германизация: ошибочное представление о г. 428 и далее

Германо-французская война 1870–1871: порыв народа пробуждает любовь Гитлера к войне и армии 4

Германская рабочая партия, предшественник НСДАП 236, 388. — Первые дискуссии 227. — «Заседание комитета» 240. — см. Дрекслер, Харрер

Германский рейх: образование 245

Германское школьное объединение в Австрии 10

Гете и евреи 341

Гитлер: 1. Биографические сведения: юность 1. — Родители 2. — Ученик реальной школы 5, 7. — Смерть отца 15. — Смерть матери 17. — Годы учения и лишений в Вене 18. — Подсобный рабочий 20. — Художник 20. — Рабочий, не имеющий постоянной работы 24. — Чертежник и акварелист 35. — Мюнхен 138. — Военный доброволец в полку Листа 179. — Боевое крещение 180. — «Старый солдат» 181.— Ранен 209. — Отравлен газом 221.— Революция 221. — Решение стать политиком 225. — Начало политической деятельности 226. — Офицер-воспитатель 235. — Германская рабочая партия 244. — Опыт публичных выступлений 522. — Шеф пропаганды НСДАП 649. — Руководитель НСДАП 659. — 2. Внутреннее развитие, ораторский талант 3. — Маленький вожак 3. — Воодушевление германо-французской войной 4. — Неприятие карьеры чиновника 6. — Склонность к рисованию 7. — Любимые предметы 8,12,— «Националист» 8. — Фанатичный приверженец германизма 10. — См.: Учитель истории 12. — Революционер-противник Австрии 13/4. — Восторг перед Вагнером 15. — Интерес к архитектуре 18,19,35. — История как источник политической ориентации 14,— Страсть к чтению 21.— Формирование мировоззрения 21,— Отказ от мелкобуржуазных шор 22. — Социальный опыт 24 и далее. — Изучение социальных вопросов 35. — Первые встречи с социал-демократами 40. — Первый террор 42. — Впечатление массовой социалистической демонстрации 43. — Изучение социалистических трудов 53,68. — Знакомство с еврейским вопросом. 54. — Знакомство с Христианско-социальной партией 58. — Убеждения антисемита 59,69. — Знакомство с парламентаризмом и его отрицание 81,84. — Отношение к австрийскому государству 134. — Против союза Германии с Австрией 163. — Страсть к войне 172,177. — Первая мысль о политической деятельности 192. — Интерес к пропаганде 193. — Борьба против травли Пруссии 625. — Южно-тирольский вопрос 707, 710,— См.: Германская рабочая партия, Национал-социализм

Гогенцоллерны: организаторы бранденбургско-прусского государства 733. — См.: Фридрих Великий, Вильгельм II

Город в Средневековье 290. — см. Большой город Государственный деятель 87, 762

Государство 425. — три представления сущности государства 426, марксистское 419, национал-социалистическое 433,434,436. — г. не самоцель 431,— право человека сильнее права государства 105. — цель г. 164, 421, 434. — задача 430, 436, 439. — оценка 435. — образующие и поддерживающие государство силы 166, 167. — лучшая конституция 500. — парламент 501. — права гражданина государства: подданные государства и граждане государства 488. — г. и экономика 164. — г. и пресса 264. — г. и язык 427. — федеративное государство или унитарное государство? 633 и далее. — образование прусского г., прусская государственная мысль 734. — еврейское г. 165. — слабость г. по сравнению с мировоззрением 589. — см. флаг, унитаризм, народное государство

Государство рабов: Германия, международное Г. р. 640

Гуманизм: ложный 279

Гуманитарное образование: ценность 469

Дадаизм: большевизм в искусстве 283

Движение «прочь от Рима»120. — Причина 118. — Отличие от Реформации 128. — См.: Шенерер

Демократия, германская 99; еврейская 99. — Западная Д. предвестник марксизма 85. —Д. и марксизм 412. —Д. частная цель еврейства 347. — Еврейское переплетение с принципом равноправия 478. — Переплетение с принципом большинства 498. — См.: Парламентаризм

Диктатура пролетариата: еврейское оружие 357

Добровольческий корпус: причина возникновения 585 Доктринерство, германское 120 и далее

Дортен, сепаратист 626

Дрекслер, Антон, председатель местной группы германской рабочей партии 391,401

Еврейство: противоположность арийству (см.) 329, 596. — Возникновение Е. 338 и далее. — Еврейский вопрос 54. — «Религия?» 165. — Еврейское государство 165,331. — Государство в государстве 334. — Мелкие кочевники 338. — Самооборона против антисемитизма 629,632. — Опасность еврейского кровосмешения 629. — Сохранение чистоты крови Е. 751. — Христос 336. — Еврейская демократия 99. — Диалектика 66. — Влияния на чиновников 352. — Влияния на Америку 723. — Эмансипация 343. — Эсперанто как универсальный еврейский язык 337. — Отношение Гете к Е. 211, — Борьба против армии 298. — Е. в войне 211. — В армейском товариществе 212,622. — Травля Пруссии как отвлекающий маневр 623. — Еврейская опасность и крах 1918 года 359. — Международная денежная олигархия 163. — Акционерные общества 344. — Биржа 345, 723. — Цель биржевого Е. 702. — Недостаток собственной культуры 331. — «Мастера лжи» (Шопенгауэр) 253, 335. — Е. в общественной жизни 61. — Еврейская пресса и ее тактика 226, 332, 345, 354, 706. — «Интеллигентская пресса» 268. — Мировая пресса 56. — Хорошие пропагандисты 332,387. — Проституция и торговля женщинами 63. — Протоколы сионских мудрецов 337. — Революционеры 350. — Кукловоды германской революции 585. — Отцы Веймарской конституции 627. — Внедрение в администрацию рейха и экономику после революции 644. — Религиозное учение, Талмуд 336. — Актеры 332. — Паразиты 334. — Тактика 338, 350, 596. — Тактика натравливания 627. — Трюки 212. — Планы мирового господства 343,351,703,738, 751. — Средство осуществления: большевизм 751.— Диктатура пролетариата 357. — Демократия как промежуточная цель 347. — Защита принципа равенства 478. — Принцип большинства 498. — Организация марксизма 350, 352. — Вожди социал-демократов 64. — Масонство 345. — Мировая политика: руководство германской участью после окончания войны 760. — Различие еврейских и британских интересов 702. —, Господство в Англии 721. — Совпадение еврейских и французских интересов 704. — Козни евреев против германоитальянского взаимопонимания 709. — Е. и фашизм 720. — Е. и Япония 723. — Е. и Россия 743. — Е. и восточная политика 743. — Натравливание всего мира против Германии 702. — Сионизм 60, 356. — См.: Антисемитизм, Шуц- и труц-бунд

Европейское равновесие: основа английской политики 691, 696. — сдвиг после войны 694

Египет, английское господство в Е. 747

Елизавета, королева Англии 691

Забастовка рабочих военных заводов во время войны 203,216,217

Забастовка: отношение национал-социалистических профсоюзов к 3. 676

Заводской рабочий 347 и далее. — см. Рабочий

Закон о защите республики 286,595, 639. — демонстрация против З.з.р. 613

Законодательство о социалистах 189. — См.: Бисмарк

Здоровье народа 278. — Стерилизация неизлечимых 279. — Статья защиты от сифилиса 281

Земля и почва: получение новой 3. народом 151; — Германией в Европе 153. — См.: Восточная земельная политика

Идеализм: его сущность 327. — И. и знание 328. — Идеал и действительность 487. — Нет боевой силы без идеи 597

Иисус 336

Индивидуальность: ценность 495 и далее. — Изобретательность 496. — Недооценка марксизмом 420. — Глубокое уважение со стороны народного мировоззрения 421.— Уважение И. национал-социализмом 387. — Возвеличивание и. в народном государстве 492. — Лучшая конституция государства 500. — Принцип индивидуальности в противоположность принципу большинства 498

Индия: английское господство в И. 746

Иностранные языки 465

Интеллигенция: слабоумная 480. — Обновление 481. — Образованное высокомерие 243. — Недооценка устной речи 533. — Трусость 288. — Кто из нее желателен для НСДАП? 374, кто нет 377. — Еврейская «интеллигентская пресса» 268. — См.: Буржуазия

Интернационализация германской экономики с помощью акционерных обществ 257

Инфляция см. оккупация Рура

Иосиф II, немец, австрийский кайзер: политика в Австрии после его смерти 77, 79. — Попытка германизации 429

История: взгляд на германскую И. 733. — Воспитание с помощью И. 11. — Исторические труды: ошибки 734. — Задача 734. — Изучение И.: цель 129. — Преподавание И.: общее замечание 467. — Цель 12. — Оценка результата с национально-политической точки зрения 735. — Античность в преподавании И. 470. — Историческая наука: задача 320. — Преобладание расового исследования 468

Италия: политика 700. — Отношение к Австрии 142. — Прегрешения Габсбургов против И. 143. — Дружественная к Германии, враждебная к Австрии 162. — Козни евреев против германо-итальянского взаимопонимания 709. — Союз с Италией желателен 699. — Военное значение 755. —

Фашизм и еврейская политика 720. — Масонство запрещено 721

Капитал: двойственность 228. — Международный биржевой К. 233, 345. — Акционерные общества 256, 344. — См.: Ломка налогового рабства

Карфаген: гибель по собственной вине 759

Католическая церковь: пример единения народа 481. — Пример непоколебимой верности догмам 512. — Кат. духовенство в Австрии и политика дегерманизации 119, 120. — См.: Движение «прочь от Рима»

Квартирные деньги в Вене 28

Классовая борьба: профсоюзы, средство к. б. 679

Клаузевиц, знаменитый прусский генерал: о последствиях трусливого подчинения 759

Клемансо, французский министр 765

Кобург: поход НСДАП на К. 614

Колониальная политика см. Внешняя политика (германская перед войной)

Колонизация: внутренняя К. как путь германской предвоенной политики 146. — К. Остмарка, историческое дело 733

Конституция Веймарская: ее отцы 627. — К. старого, рейха: федеративного государства 635

Крах, германский в 1918 году: причины 245. — Глубочайшие причины: расовые 310. — Еврейская опасность 359. — Проигрыш войны 247. — Виновные 249. — Бесцельность германской политики 295. — Психологические ошибки правительства 304. — Явления разложения

Крестьянское сословие: основа нации 151. — Ослабление перед войной 255

Кубизм 283

Культура: историческое развитие 494. — Первые культуры 323. — Три фактора, определяющих культуру 322. — Разумные предпосылки 326. — Расовые предпосылки 431, — Развитие посредством личностей 495. — Роль государства в К. 431. — Задачи К. в немецких землях 494. — Еврейство без собственной К. 331. — Снижение уровня К. в предвоенной Германии 282. — Разрушающий К. марксизм 69

Куно, рейхсканцлер: рурская политика 768, 769,775. — Спаситель профсоюзов 679

Легальность 104, 105

Легитимизма принцип 426

Легитимисты, венские Л. и Южный Тироль 709. — Козни евреев против германо-итальянского взаимопонимания 709

Ленин, большевистский революционер и диктатор 532 Листовка: пропагандистская 206. — Сходство с нарушенным словом 535

Ллойд Джордж, премьер-министр Англии во время войны, как оратор 533. — Высказывания об имперском министре Симонсе 771

Локарно, договор в Л. (отказ Германии от Эльзаса-Ло-тарингии)761

Люгер, д-р Карл, основатель Христианско-социальной партии (см.): Л. и Христианско-социальная партия 58. — Бургомистр Вены 74, 107, 108, 133

Людвиг I Баварский 646

Людвиг 111 Баварский: ходатайство Гитлера перед Л. 179

Людендорф: памятная записка 161. — Его моральное разоружение 252. — Борьба против рейхстага 301

Маркс, Карл, основатель марксизма 234, 420, 532. — Учение о государстве 431

Марксизм: непризнание 184. — Сущность 351. — Разрушитель культуры 69. — Востребован западной демократией 85. — М. и демократия 412. — М. и еврейство 350 и далее, 352, 498. — Понимание государства 420. — Непризнание расы 419. — Недооценка личности 420. — Теория массы 499. — Пресса 265,354. — Техника собраний 547. — Ораторские успехи 528. — М. и профсоюзы 675, 679. — Тактика национал-социалистов по отношению к М. 542, 601. — Борьба Бисмарка против М. 170. — М., причина явлений разложения в предвоенной Германии 169. — Что следовало делать правительству 1914 года 185. — Упущенная возможность расплаты во время оккупации Рура 771

Масонство: еврейский инструмент 345; запрещено в Италии 721.— См.: Еврейство (планы мирового господства)

Массовое собрание: значение 113, 115, 535. — Буржуазные М. с. 538. — Национал-социалистические М. с. 541. — См.: 400,518. — Техника проведения собраний: буржуазная 548, марксистская 547, национал-социалистическая 549. — защита собрания 545, 546, 549, 599

Массы, широкие массы: значение для народного движения 108,110,112,117. —М. как носитель революционного сопротивления 118. — Значение для организации 509. — Марксистская теория масс 499. — Чувство как побудительная сила м. 371. — М. и пропаганда 196,376. — М. и устное слово 116. — Завоевание М. НСДАП 366 и далее. — Национализация М. задача НСДАП 369. — Значение религии для м. 293

Меньшинства: мировая история творится М. 441

Мирное экономическое завоевание как основа германской предвоенной политики 158, 693

Мирные договоры Версаля и Брест-Литовска: разъяснительная работа НСДАП 518, 523. — Версаль: порабощение 637. — Разоружение 368. — Непонятый смысл мирного договора. — ликвидация версальского договора путем оккупации Рурской области 769

Мировая война 172 и далее. — Смысл для Германии 178. — Военная цель Франции 763. — Германская армия 182. — Жертва лучших в войне 581. — Разрастание плохого как следствие этого 582. — Пропаганда 193, германская 194, 198, 199; вражеская 193, 199,203; английская 201. страшилки 201. листовки 206. — Австрийский ультиматум Сербии 174. — Скагеррак 300. — Крушение России 214. — Забастовка рабочих военных заводов 203, 216, 217. — Разложение армии 218. — См.: также Мирные договоры, Армейские товарищества, Военный долг, Травля прессы, Революция, Явления распада в предвоенной Германии, Крушение

Мировая денежная олигархия, международная еврейская: цель 163. — См.: Биржа, Еврейство

Мировоззрение: борьба за М. первоочередная по сравнению с экономической борьбой 680. — Нетерпимость 506, 678. — Отсутствие общепризнанного м. 292. — М. в наступлении 189. — М. и насилие 186 и далее. — Слабость государства по сравнению с М. 598. — Значение организации для М. 422. — М. и партия 409, 422. — См.: Национал-социализм, Народное мировоззрение

Миссия германского народа 439

Миссия см. Призвание

Мольтке, генерал-фельдмаршал граф фон 195

Монархия: ценность и значение 259. — Культурная ценность 305. — М. в предвоенной Германии 303

Муссолини 774

Мюнхен 138. — Гитлер в М. 138

Налоговое рабство: ломка Н. р. 232, 233. — см. Федер Народ и раса 311

Народная общность: ложное представление о Н. о. 374

Народная общность: три класса людей в Н. о. 580. — Жертва лучших в войне 581. — Разрастание плохого как следствие этого 582

Народное государство: германское государство германской нации 362. — Аристократический принцип 492 и далее. — Ответственность вождя 502, 661. — Индивидуальность и Н. г. 492. — Возвышение индивидуальности 496. — Парламенты как совещательный орган 501. — Хозяйственные парламенты 672, 677. — Палата сословий 672, 677. — Национальная судебная палата 610. — Расовая гигиена 444, 446. — Свидетельство о здоровье 459. — Подданство государства 490. — Право гражданства 496. — Диплом гражданина государства 459. — Вопросы воспитания 451 и далее, см. Воспитание. — Армия 459,476. — Централизация армии 647. — Отбор 477. — Оценка работы 482. — Дифференциация заработка 486. — Цель внешней политики Н. г. 728. — Чистые в расовом отношении периферийные колонии народного государства 448. — Государственное величие рейха 645. — О задаче, сущности, цели см. также Государство

Народное мировоззрение: понимание государства 421. — Уважение индивидуальности 421. — Аристократическое 492. — НСДАП инструмент Н. м. 423, 514. — Н. м. и программа НСДАП 423. — Н. м. духовно представляет НСДАП 598. — См.: также Национал-социализм

Народное собрание см. Массовое собрание

Народный представитель 96, 113,411

Народный: что такое Н.? 419. — Понятие Н. слишком малопонятно 397,415,417. — Германское народное движений 395. — Н. в названии партий 515. — Причины народной раздробленности 573

Наследственный порок, германский: недостаток национальной гордости, «объективность» 122

Национализация: предпосылка для Н. народа 34, широкой массы 370. — Н. задача НСДАП 366 и далее. — См.: Воспитание в национальном духе, Национальная гордость

Национал-социализм: 1. История: Германская рабочая партия см. — Первый период развития 363, 388. — Первое собрание 390, второе собрание 393. — Первое массовое собрание 400,518. — Первый период борьбы 518. — Сражение с Рот-Фронтом 538. — Массовые собрания 541. — Защита собраний 545, 546, 549, 599. — Первое собрание в цирке 557. — Неудавшаяся попытка взрыва 562. — Первое выступление СА 613. — Поход на Кобург 614. — Последствия оккупации Рура 619. — Создание партии 659, 662. — Штаб-квартира партии 662. — «Фёлькишер Беобахтер» 664. — 8 ноября 1923 года 780. — Роспуск в 1923 году 669, 782. — Воссоздание 620. — 2. Основные принципы и организация: анти парламентаризм 378. — Участие в парламенте лишь тактическое 379. — Аристократический принцип руководства 493. — Внутреннее строение 382. — Задача 369,380,719, 731. — Национализирование массы 366 и далее, вытекающая из этого тактика 369 и далее. — Необходимость выработки внешнеполитического курса 686. — Внешнеполитическое наклеивание ярлыков 757. — Политика на дальнюю перспективу 521. — Земельная политика: восточная политика 742. — Отношение к рурской политике 779. — Воспитание для борьбы 385,386. — Нетерпимый фанатизм 384. — Как проявляется образ мыслей члена движения? 666. — Флаг 554. — Знамя со свастикой 556. — Штандарт 557. — Название 399. — Почему не «народная»? 397. — Н. и общественное мнение 520. — Организация (см.) 380, 649. — Авторитет центрального руководства 382. — Отказ от парламентаризма 659 и далее. — Ответственность вождей 378, 661. — Подготовка вождей 383. — Уважение к личности 387, 421. — Программа 404, 422. — 25 руководящих пунктов 511. — Пропаганда 649. — К кому обращается партия в первую очередь? 364,371. — Кто из интеллигенции желателен? 374, кто нет 377. — См.: Сторонники, Члены. — Религиозный нейтралитет 379, 632. — СА: основные рассуждения о смысле и организации СА 579, 601. — Почему не Союз защиты? 603. — Не тайный союз 608. — Образование 611.— Следствия оккупации Рура 619. — Миссия н.: направление взгляда на главное 719. — Государство см. Народное государство. — Подготовка народного государства 673. — Форма государства 380. — Народная идея 514. — Мировоззрение: НСДАП инструмент народного мировоззрения (см.) 423. — Борьба против Партии «Центра» 633. — Против централизации как политики исполнения Версальского договора 643. — Цель Н. 234, 366, 380. — Внешнеполитическая цель739, 741. — 3. Люди движения: Аманн 665. —Дрекслер 391,401. — Эссер 567. — Федер 228,232,237. — Фрик 403. -Харрер 390, 391, 401. — Пенер 403, 602. — Шюсслер 663. — Штрейхер 575. — см. Сторонники, Германская рабочая партия, Члены, Организация, Народное государство, Народное мировоззрение

Национальная гордость: причины недостатка Н.г. 31. — См.: Объективность. — Предпосылки: знания 31. — Создание здоровых социальных отношений 34. — Воспитание Н. г. 31, в народном государстве 473. — См.: Национальное воспитание, Национализация

Национальная политика: действие на Австрию 76

Независимая социал-демократическая партия Германии 590

Необходимая оборона (национальная) как право 759 Низкопоклонничество венской космополитичной печати 56

Обеспложивание (стерилизация) неизлечимых 279

Образование: поверхностное образование 267. — Ценность гуманитарного О. 469. — Научное школьное образование в народном государстве 464

Общественное мнение 92. — О. м. и пресса 93. — О. м. и еврейство 345. — О. м. и НСДАП 520

Объединение: политические союзы 577. — Немецкие народные союзы 568

Объективность, германская: недостаток национального сознания 120,124. — Фальшивая О. в военной пропаганде 200

Ограничение рождаемости: средство против перенаселенности 144

Одежда юношества 457

Оккупация Рура в 1923 году 619, 767.— Упущения 770. — Единый фронт 776. — Пассивное сопротивление. — Инфляция 777. — Позиция НСДАП 779. — см. Куно

Оксеншерна, Аксель, шведский канцлер 296

Организация старой армии как одногодичной и добровольной 307

Организация: сущность 326, 509, 652. — Значение для мировоззрения 422. — Задачи 654,655. — Значение символов 551, — Сторонники и члены 651,— Запугивание равнодушных 658. — О. НСДАП 380, 649. — О. социал-демократов 509. — См.: Сторонники, члены, пропаганда

Остмарк, германский: его колонизация 733. — См.: Восточная земельная политика

Отбор трудолюбивых в народном государстве 477

Ответственность вождя: в НСДАП 661. — В народном государстве 502, 661

Палата сословий в народном государстве 672, 677. — См.: Профсоюзы, Народное государство

Пальм, Йоханнес, автор листовки «Германия подвергнута глубочайшему унижению», за которую, по приказу Наполеона, его расстреляли в Браунау 2

Пангерманское движение: в Австрии 102. — Заслуга 104, 106. — Причина краха 110, 127. — Ошибки 133. — В парламенте 112. — см. Шенерер

Парламентаризм: П. и марксизм 85. — Прокладчик пути для марксизма 85. — Частная цель еврейства 347. — Недостатки: недостаток ответственности 85, 262. — Исключение умов 85. — Принцип большинства 95. — Зависимость правительства от парламента 95. — Первые опыты Гитлера 81, 83. — П. в Австрии 80,91. — П. в НСДАП и его преодоление 659. — «Парламентарии» 57, 84. — См.: Демократия, Принцип большинства, Общественное мнение, Партия, Рейхстаг

Партия: несостоятельность национальных п. перед лицом революции 595. — Партийное строительство необходимо для претворения в жизнь мировоззрения 422. — Партийная программа: буржуазная 409. — сущность 422. — психология 510 и далее. — неизменность требований 511. — См.: Марксизм, Национал-социализм, Социал-демократия, Партии «Центра»

Пассивное сопротивление см. оккупация Рура

Пацифизм 143, 156

Пацифистско-гуманистическая идея 315

Пенер, товарищ по партии, начальник полиции Мюнхена после революции 403, 602

Планы мирового господства еврейства 343,351,703,738, 751. — См.: Еврейство

Поверхностное образование 267

Политик: задача 229. — «Политик» 72

Политика дегерманизации в старой Австрии 100 и далее, 117. — П. и католическое духовенство 119, 120

Политика окружения Эдуарда VII, 162, 756

Политика осуществления: Германская республика 472. — унитаризм как средство к п. 637

Политика построения флота, ошибки 298. — Рискованная мысль 300

Политика союзов: см. внешняя политика

Политика: искусство возможного 230, 295. — Эльзас-Лотарингский вопрос перед войной 297. — Злоупотребление религией для П. 125,127, партией «Центра» 294. — См.: Внешняя политика

Политическая деятельность открытая лишь по достижении 30-летнего возраста 71

Политическое убийство 609

Польская политика 297, 429

Понятие о долге, исполнение долга 593

Послушание 593

Предвоенная Германия: призрачный расцвет 360. — Ослабление крестьянского сословия 255. — Религиозное состояние 292. — Германские предпочтения 302 и далее. — Бесподобное чиновничество 308. — См.: Явления распада, Крах

Прекрасного, идеал, греческий 453

Пресса: государство и пресса 264. — Свобода прессы 264. — П. как средство воспитания народа 264. — П. и общественное мнение 93. — Три группы читателей газет 262. — Несостоятельность П. перед войной 264. — Несостоятельность П. во время войны 205. — Искусственное сдерживание военного воодушевления 183. — П. и еврейство 266, 332, 345. — Марксистская П. 265. — Социал-демократическая П. 43, 529. — Руководимая евреями 65. — Венская «космополитическая пресса» 56. — Низкопоклонство 57. — Культ Франции 58. — «Берлинер Тагеблатт» 268. — «Франкфуртер Цайтунг» 267. — «Фёлькишер Беобахтер» 664. — «Форвэртс» 248

Принцип большинства: противоположность принципу личности 498. — Критика 95. — П. б. еврейское средство разложения 498

Приобретение знаний как искусство 36

Программный политик: задача 229. — Отношение к политику 229

Пролетариат: прирост П. явление разложения 255, 288. — Диктатура П. — еврейское оружие 357. — Пропаганда 194 и далее. — Задача 197, 654. — Цель 194. — Психологические условия 198,532. — Ценность 302. — Искусство П. только для массы 196. — Проникновение в массу 376. — П. и организация 649, 653. — Военная П. 193, 198, вражеская 193, 199, 203, германская 194, 198, 199. — Листовки 206.— Переключение вражеской П. после войны 701, 716. — Окружение народа 717. — Еврейская П. 332, 387. — П. НСДАП см. Национал-социализм. — См.: Листовка, Массовое собрание, Устное слово

Проституция и еврейство 63. — Условия устранения 275. — Духовная П. народа 282

Протестантизм и защита германских интересов 123

Протоколы сионских мудрецов 337

Профсоюзы 48 и далее, 670. — Средство для защиты социальных прав 47. — Средство политической классовой борьбы 48. — Политизация: опала у социал-демократов 51. — Инструмент классовой борьбы 675, 679. — Забастовка 676. — Еврейское руководство 352. — Чем они могли бы быть во время войны 370. — Чем они могли бы быть 373. — Спасение с помощью Куно 679, 779. — Пролагающие путь для национал-социалистического государства 672. — Национал-социалистические профсоюзы? 673. — Их задача 675. — Профсоюзы в национал-социалистическом смысле 675, 681. — Профсоюз и вопрос о руководстве 679

Пруссия: пример идейного государственного образования 167. — Прусская государственная мысль 734. — Организация Гогенцоллернами 733. — Дуализм с Австрией 572. — Главенство в Германии 635

Работа: значение в народном государстве 482. — Двойная ценность любой Р. 483

Рабочий: заводской рабочий 347. — Судьба рабочего 24 и далее. — Безработица в довоенной Вене 23, жилищный кризис 28. — Тернистый путь сына рабочего и его последствия 32. — Путь к исправлению 29. — См.: Профсоюзы, Социальные вопросы

Разбазаривание германского народа 257

Раса: ценность 272. — Р. и культура 432. — Народ и Р. 311.— Р. определяется не языком, а кровью 428. — Естественное стремление к чистоте Р. 312. — Опасности смешения 444. — Опасность еврейского кровосмешения 629. — Последствия расового смешивания 313, 314, 316, 324. — Слабость помесей 441, 629. — Последствия расового раздробления германского народа 436. — Явления разложения предвоенного времени определены расовыми причинами 360. — Глубочайшая причина краха Германии имеет расовое происхождение 310. — восстановление 443. — Обновление духовных слоев 481. — Возвышение расово-ценных 493. — Задачи государства: сохранение и развитие р. 430, 434. — Р. и историческая наука 468. — Р. как задача будущей истории культуры и мира 320. — Р. и почва 316. — Р. и гений 321. — Последствия расового различия в многонациональном государстве 78. — «Союз угнетенных наций» с точки зрения Р. 747. — Чистота крови евреев 751. — Чистые в расовом отношении периферийные колонии народного государства 448. — Р. не признается марксизмом 419. — См.: также Ариец

Расовая гигиена: в народном государстве 444, 445. — Церкви и Р. 445

Расовая схватка: сущность революции 1848 года в Австрии 80

Расовый дух: пробуждение путем воспитания 475

Распад рейха после революции 636, 637. — Тенденции к единству 641. — См.: Унитаризм

Революции: смысл и цель 286

Революция, германская 1918 года: 204,579,582 и далее, 592,680. — Предпосылки 583. — Подготовка устными выступлениями 532. — Забастовка рабочих военных заводов 203, 216, 217. — Основа успеха 593. — Причины: несостоятельность прессы 203. — Вражеские листовки 206. — Горестные письма с родины 208. — Восхваление трусости 210,— Шкурничество 211. — Рост проявлений разложения 218. — Неполноценность подрастающего поколения 219. — дезертиры 586. — Излишняя мягкость мер против них 587. — Еврейские кукловоды р. 585. — Положение после Р. 364. — Страх перед фронтовыми солдатами 588. — Соглашение и капитуляция буржуазии 591. — Несостоятельность национальных организаций 595

Рейхсвер 597. — Централизация необходима 647

Рейхстаг: перед войной 296. — Борьба Р. против Вильгельма II 57. — Борьба Людендорфа против Р. 301

Религия: значение для массы 293. — Политическое злоупотребление Р. 125, 127. — партиями «Центра» 294. — Р. и национал-социализм 379. — Религиозный раздор опасность для германского народа 630. — Религиозные отношения перед войной 392. — Еврейство не религия 165,334. — Еврейское религиозное учение, талмуд 336

Репингтон, английский полковник, приговор 251

Республика советов в Баварии: тактическое натравливание против Пруссии 624

Республика, Веймарская: построена на выплате дани и отказе от земли 472. — международная колония рабов 640

Речь см. Устное слово

Рискованная мысль см. политика построения флота

Россия: катастрофа в войне 214. — Большевистская революция 586, и еврейство 751. — Пример еврейского господства 358,743. — Германия и Р. 726, перед войной 753. — Социал-демократическая травля против Р. 176. — С Англией против Р. 154. — Союз с Р.? 748. — Приобретение Германией земли в Европе возможно только за счет Р. 154. — Восточная земельная политика 742

Руководство: Р. и окружение в составе партии 510. — Борьба за Р. 569. — Честолюбие руководителя 573. — Р. в профсоюзах 679

СА см. национал-социализм

Симонс, имперский министр 771

Сионизм 60, 356. — Протоколы сионских мудрецов 337

Сифилис 269. — Статья зашиты от С. 281

Скагеррак, морская битва 300

Слово, устное: значение 518. — Воздействие 116, 525 и далее. — Психология 530. — Массовые собрания 535. — Листовка 535. — Успехи марксизма за счет уст. слова 528. — Подготовка революции с помощью уст. слова 532. — Ллойд Джордж и Бетман-Гольвег как ораторы 533

Собрания см. Массовые собрания

Соединенные Штаты Америки, США: федеративное государство 634. — Еврейское влияние 723. — Вильсон 315

Социал-демократия: сущность ее учения 53. — Причины успеха 44. — Сила агитации 376. — Организация 509. — Евреи ее вожди 64. — Пресса 43,529, руководимая евреями 65. — Тактика: террор 45, 46. — Обуржуазившаяся 589. — Раскол во время войны (независимые и Спартаковский союз) 590. — Независимая с.-д. партия 590. — В Австрии враждебна германизму 82. — Травля против России 176. — Борьба Бисмарка против с.-д. 170. — Законы социалистов 189 — См.: Марксизм

Социальный вопрос: ненадежность заработка и ее последствия 25. — Социальный подъем масс условие их национального воспитания 370. — Социальная справедливость: тесная связь с национал-социализмом 474. — Ложное представление о «народной общности» 374. — Правильная социальная работа 30

Союзы фронтовиков: их недостатки 603

Спартаковский союз 590

Спорт: цель 455. — Ценность бокса 454. — См.: Воспитание

Статья защиты от сифилиса 281

Стерилизация см. Обеспложивание

Стиннес, крупный промышленник 257

Сторонник движения, отличие его от члена партии 651. — см. Организация

Талмуд, еврейское религиозное учение 336

Театр, распад 284

Тирпиц, критика Т. 301

Торговля женщинами и еврейство 63

Травля Пруссии во время войны 621,627. — Еврейские отвлекающие маневры 212, 623, 627. — Т. П. во вражеских пропагандистских листовках 207. — Т. П. под маской федерализма 626. — Разделение «баварского» и «прусского» 238

Тройственный союз: внутренняя слабость 160. — См.: Внешняя политика (политика союзов)

Туберкулез 269

Убийства по приговору тайного судилища 610

Уверенность в себе: сила внушения У.с. 456

Ультиматум, австрийский, Сербии 174

Ультрамонтанизм: еврейский шахматный ход против антисемитизма 629 и далее

Унитаризм: из политики исполнения Версальского договора 637. — Борьба против У. 643. — Партийное хозяйство и У. 644

Унитарное государство или федеративное государство 633 Федер, Готтфрид, товарищ по партии: знакомство Гитлера с Ф. 228. — Ломка налогового рабства 232. — Доклад Ф. см. 237

Федерализм 626. — Как маска 621. — «Федеративная» деятельность 626. — Федералисты 627. — Ф. и унитаризм 633. — Культурные задачи земель 646. — См.: Унитарное государство, Унитаризм, Дробление, Централизация

Федеративное государство: сущность Ф.г. 634. — Ф. или унитарное государство 633. — США федеративное государство? 634. — Рейх Бисмарка Ф. 634. — Его федеративная конституция 635

Фёлькишер Беобахтер 664

Физическая подготовка в народном государстве см. Воспитание

Флаг: национальный флаг 552,640; — Национал-социалистический 554. — См.: Черный-белый-красный, Черный-красный-золотой

Форвэртс, ведущая социал-демократическая газета: центральный орган всех изменников родины 248

Франкфуртер Цайтунг 267

Франц Йозеф, австрийский кайзер 174

Франция: смертельный враг Германии 699. — Цель 196, 699, 765. — Военная цель 763. — Французское господство результат войны 696. — Совпадение французских и еврейских интересов 704. — Окончательное решение вопроса с Ф. 766. — Военно-географическое положение Ф. 695. — Ф. и Англия 699. — Африканское государство на европейской земле 730. — Культ Ф. в венской космополитической прессе 58

Франц-Фердинанд, наследник австрийского трона: враг германизма 13. — Политика чехизации 101. — Убийство 173

Фридрих Великий 286

Фрик, окружной голова Баварии, государственный министр, товарищ по партии 403

Харрер, первый председатель Германской рабочей партии (см.) 390, 391,401

Хозяйственные парламенты в народном государстве 672,677

Хофбройхаус: первые большие собрания НСДАП в X. 518. — Неудавшаяся попытка взрыва 562 и далее

Христианско-социальная партия в старой Австрии 58, 106,130. — Недостаточное представительство немецкой национальности 132. — Ошибки 133. — см. Люгер

Цвета рейха: черный-красный-золотой 552,640. — Черный-белый-красный 553

Центр партии: склонность к Австрии по религиозным соображениям 176. — Связь религии и политики 294. — Изменники государства в Ц. 297. — Борьба НСДАП против Ц. 632

Централизация: неискренние вопли против Ц. 642. — Борьба НСДАП против Ц. 643. — Ц. и экономика для фаворитов 644. — Ц. армии необходима 647. — См.: Распад рейха после революции

Церковь: нейтралитет НСДАП 632. — Конфессиональный раздор 629 и далее. — Опасность для германского народа 630. — Ц. и расовая гигиена 445. — См.: Католическая церковь, Религия

Чемберлен, Остин Стюарт, народный писатель 296

Черный-красный-золотой 552, 640. — Черный-белый-красный 553

Чиновничество старого рейха: несравненное 308. — Еврейское влияние на Ч. 352

Член движения 651, 655. — Ограничение в приеме 654. — Число членов и ударная сила 653, 655. — Как проявляется образ мыслей Ч. д.? 666. — См.: Организация

Чтение как искусство 36

Чувство ответственности: социальное 29. — Недостаток Ч.о. в парламентаризме 85, 262

Чувство: побудительная сила массы 371

Шенерер, Георг фон, основатель Общегерманского и «прочь от Рима» движений в Австрии 107 и далее, 120

Школа см. Воспитание

Школьное образование, научное, в народном государстве: общие принципы 464. — Гуманитарное Ш. о. 469. — 304

Иностранные языки 465. — Преподавание истории 467. — Пробуждение национальной гордости 473. — см. Воспитание

Шлагетер, Лео, германский герой освобождения: представителем правительства выдан Франции 2

Шовинизм: ложный страх перед Ш. 475. — См.: Национальное воспитание

Шопенгауэр, германский философ, о евреях 335 (253)

Штернэккерброй, Лейбер-циммер: основание Германской рабочей партии 237

Штрейхер, Юлиус, товарищ по партии, учитель в Нюрнберге 575

Шуц- и труц-бунд против евреев 628. — см. Антисемитизм

Шюслер, первый управляющий делами НСДАП 663

Эберт, Фридрих, первый рейхспрезидент 286

Эдуард VII, король Англии: политика окружения 162, 756

Эйснер, Курт, вождь революции в Мюнхене 226. — Партикулярист 623

Эккарт, Дитрих, народный поэт и мученик 781

Экономика: отношение к государству 164. — Не имеет силы для создания и сохранения государства 167. — Акционерные общества как явления распада 256. — Интернационализация германской Э. 257. — «Разбазаривание» германского народа 257. — Сначала борьба за мировоззрение, затем борьба за Э. 680. — Э. и буржуазия 681

Эльзас-Лотарингский вопрос перед войной 297. — см. Веттерле

Эмансипация евреев 343

Энвер-паша, турецкий государственный деятель 768

Эссер, Герман, товарищ по партии 567

Южнотирольский вопрос 520 (688), 707. — Кто предал Южный Тироль? 710. — Гитлер и Южный Тироль 707, 710. — Венские легитимисты и Южный Тироль 709

Явления распада в предвоенной Германии 169, 254. — Причины: марксизм 168,— Последняя причина 360.— Призрачный расцвет360. — Склад Я. р. 250. — Экономические Я.р.255. — Власть денег 256. — Половинчатость во всем 258, 280, 297. — Ошибки воспитания 258 (см. Воспитание). — Лакейство 258. — Снижение общего культурного уровня 282. — Поношение великого прошлого 285. — Трусость 287

Язык: ложное представление о государственном языке 427. — Я. и народ-завоеватель 428. — Раса основывается не на Я., а на крови 428. — Иностранные языки в народном государстве 465

Языковая граница против Франции: ее блуждание 766

Япония: европеизация 318. — Политика создания флота 300. — Я. и еврейская мировая политика 723

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1976 ГОДА

1 Теодор Хойсс (в отечественных работах его часто пишут как Хейса, что неверно, так как по-немецки написание его фамилии Heuss) (31.1.1884—12.12.1963) в 1924–1930 и 1930–1933 годах депутат рейхстага, либерал. После войны один из основателей Сводной демократической партии, в 1949–1959 годах — первый федеральный президент ФРГ. — Примеч. науч. ред.

²После смерти рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга (2 августа 1934 года) был объявлен референдум, на который был вынесен вопрос о совмещении в лице Гитлера постов рейхсканцлера и рейхспрезидента. 19 августа на избирательные пункты явилось около 95 % зарегистрированных избирателей, 90 % из них одобрили это решение, и после этого Адольф Гитлер стал именоваться «фюрером и рейхсканцером» (Führer und Reichskazler). — Примеч. науч. ред.

3 Основоположником этой теории, романтически излагавшей древнюю историю, в основе которое лежали представления о расово чистых крестьянах, был Вальтер Дарре, который в первый период существования Третьего рейха стал имперским министром продовольствия и сельского хозяйства и имперским руководителем крестьян. — Примеч. науч. ред.

4 Национал-социалистическая рабочая партия Германии (правильнее Национал-социалистическая германская рабочая партия) — возглавляемая Гитлером партия, находившаяся у власти в Германии в 1933–1945 годах. Аббревиатура НСДАП образована от ее немецкого аналога — NSDAP (National-Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei). — Примеч. науч. peд.

5 Главный архив НСДАП (Hauptarchiv der NSDAP) — центральное ведомство в системе Имперского руководства НСДАП. Размешался в Мюнхене по адресу Барерштрассе, 15. Его важнейшей частью был Исторический архив, где концентрировались материалы по истории НСДАП и партийных формирований; этот отдел также занимался составлением истории НСДАП, вел Почетную книгу старой гвардии, а также собирал материалы по вопросам еврейства, масонства, политических организаций церкви, расовой теории. — Примеч. науч. ред.

ЧАСТЬ I

КНИГА «МОЯ БОРЬБА» Предпосылки и зарождение

Глава 1 Заключение в тюрьму Ландсберг. «Университет за государственный счет»

1 В отечественной историографии название книги Адольфа Гитлера — «Моя борьба» («Mein Kampf») — никогда не переводилось на русский, а использовалась калька с немецкого. Возможно, в СССР не хотели связывать с именем Гитлера слово «борьба», но в результате именно эта книга стала единственным современным изданием со столь странным названием. В данном переводе редакция сохранила традиционное для русского языка написание — «Майн Кампф», и перевод дается только в тех случаях, когда это обусловлено смыслом. — Примеч. науч. ред.

2 Воспроизводится по материалам бывшего Главного архиве НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/66.

³Ландсберг-на-Лехе — город на юго-востоке Баварии, в 50 километрах в западу от Мюнхена и в 35 километрах южнее Аугсбурга. — Примеч. науч. ред.

⁴Имеется в виду попытка государственного переворота в Баварии, предпринятая нацистами в эти дни и получившая позже в исторической литературе название «Пивного путча». — Примеч. науч. ред.

5 Ортсгруппа (Ortsgruppe) — основная низовая административно-территориальная единица НСДАП, включала в себя территорию одной или нескольких общин, небольшого города (городская парторганизация могла делиться на несколько ортсгрупп). Несколько ортсгрупп объединялось в крайз. — Примеч. науч. ред.

⁶По неопубликованным результатам исследований Эрнста Дёйерлейна (личное заявление Э. Дёйерлейна, май 1965 года).

⁷См.: Maser W. Die Frühgeschichte der NSDAP. Hitlers Weg bis 1924. S. 35 ff. (с 1973 года книга выходит под заголовком «Der Sturm auf der Republik. Die Frühgeschichte der NSDAP»), далее ссылки: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP.

8 Рабочее название: «Четыре с половиной года борьбы с ложью, глупостью и трусостью» (4 1/2 Jahre Kampf gegen Lüge, Dummheit und Feigheit).

⁹C 1921 года Гитлер называл центральный печатный орган НСДАП, газету «Фёлькишер Беобахтер», «боевым листком национал-социалистического движения Великой Германии» («Kampfblatt der national-sozialistische Bewegung Grossdeutschland»).

¹⁰См.: Lurker, S. 61 f.

¹¹См.: Frank, S. 46.

¹²B первом издании книги ошибочно был указан 1926 год. Например, Йозеф Попп, у которого Гитлер снимал квартиру в 1913–1914 годах, 24 декабря 1925 года получил экземпляр книги с надписью Гитлера: «Г-ну Йозефу Поппу в Рождественский праздник, в память старой дружбы. Адольф Гитлер». Личное сообщение Элизабет и Йозефа Попа-младшего (1966–1969). Поэтому в первом и втором издании моей книги приведен 1925 год как год выхода 1-го тома книги Гитлера. 2-й том (здесь он назван «первое издание 2-го тома») вышел 11 декабря 1926 года. В «Майн Кампф» приведен 1927 год.

13 Предисловие к «Майн Кампф», цитируется по изданию 1939 года.

¹⁴После поражения у Фельдхеррнхалле Гитлер уже не мог себе позволить спонтанные высказывания и эмоциональные описания впечатлений и мыслей. См.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 119 ff.

15 Полное название — «Франц Эхер Ферлаг ГмбХ» (Franz Eher Verlag GmbH) — центральное издательство НСДАП, приобретенное партией в 1922 году. — Примеч. науч. ред.

¹⁶ Копия документа, в сборнике Dokumente der Zeitgeschichte. Bd. 1. München, 1940. S. 196.

¹⁷Копия рукописного письма Гитлера, Институт истории, 275/52, папка № 419/8. См.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 122 f.

¹⁸Розенберг, предисловие.

19 Гитлер сидел в тюремной камере № 7с 11 ноября 1923 года до 20 декабря 1924 года, но перед окончанием судебного процесса у него не было времени заниматься написанием своего «оправдательного документа».

²⁰См.: соответствующие места во 2-й части настоящей книги.

²¹ См.: Shirer, S. 648, примеч. 131; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, S. 464, примеч. 388.

²²Мазер несколько неточен: на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками к смертной казни было приговорено действительно 12 человек, однако казнено — в Нюрнберге, а не в Ландсберге, который находится довольно далеко от Нюрнберга, — было только 10 (Борман был приговорен заочно, а Геринг покончил жизнь самоубийством). Кроме того, тела были не погребены, а кремированы, а пепел развеян. Тюрьма Ландсберг действительно использовалась после 1945 года как место заключения для военных преступников и для приведения в исполнение смертных приговоров — но по другим процессам. — Примеч. науч. ред.

²³Фельдхеррнхалле, «Зал полководцев» (Feldherrnhalle), мемориал, расположенный в центре Мюнхена наОдеонс-плац, между улицами Резиденцштрассе и Театинерштрассе. Во время «Пивного путча» 9 ноября 1923 года рядом с Фельдхеррнхалле (на Резиденцштрассе) была остановлена и расстреляна отрядом баварской земельной полиции колонна нацистов. — Примеч. науч. ред.

²⁴См.: также: Maser. Adolf Hitler. S. 326.

²⁵ Впрочем, сообщение Отта о длившейся час встрече с Гитлером (Bayerkurier, 3.11.1973) из-за произвольных интерпретаций и выводов можно считать информативным лишь в той его части, где Отт приводит только факты. В остальном его вольные формулировки создают впечатление, в какой-то степени противоположное тому, какое он пытался произвести, поэтому его текст надо «переформулировать». Например, Отт пишет: «Я… стоял… перед человеком, первое впечатление о котором… было разочаровывающим». На самом деле он хотел сказать: «…стоял… перед человеком, который» его, Отта, разочаровал. Или: «Создавалось… ощущение слегка ущемленного тщеславия примадонны»; что должно означать: Гитлер (не Отт) чувствовал себя (по мнению Отта) ущемленным в своем «тщеславии примадонны».

²⁶Речь идет о номере газеты «Байерише курир» от 19.11.1923, в котором Макс Мауренбрехер упрекает Гитлера, в частности, не только в потере «глазомера» с самого начала, но и в том, что он стал жертвой «беса тщеславия примадонны».

²⁷Так как оскорбленный Гитлер отказывался принимать пишу, его перевели в тюремную больницу, где спустя неделю решили кормить его искусственно.

²⁸См.: Luker. S. 52.

²⁹Ebenda.

30 В заключении старшего советника медицины д-ра Бринштейнера от 8.1.1924 о ранении Гитлера говорится, в частности: «Вывих левого плеча с разломом головки плечевого сустава и последующим очень болезненным травматическим неврозом». Цит. по: Luker. S. 10 f.

31См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 119 f.

³²Полный текст письма приведен в Приложении к данной книге.

33«Ударный отряд Адольф Гитлер» (Stosstrupps Adolf Hitler) — личная охрана А. Гитлера. Сформирован в марте 1923 года и первоначально именовался Штабсвахе (Stabswache) — штабная охрана (в мае 1923 года принято последнее название). В него входило около 30 человек (в основном выходцев из мелкой буржуазии, рабочих и ремесленников). Отряд в полном составе участвовал в «Пивном путче» и понес большие потери: из 16 погибших нацистов пятеро были его членами. — Примеч. науч. ред.

³⁴Цит. по: Johmann. Nationalsozialismus… S. 91 f.

³⁵См.: Luker. S. 18.

³⁶Ebenda. S. 24.

³⁷Cm.: Kallenbach. S. 84 f.

^3SEbenda. S. 86.

39Генрих Гиммлер после путча в заключении в Ландсберге не находился. — Примеч. науч. ред.

⁴⁰Ebenda. S. 47.23 июня 1924 года Фобке показывал, что он спал «в одной камере» вместе с пятью заключенными. См.: примечание: Johmann. S. 91 f.

⁴¹См.: Luker. S. 16.

⁴²См.: Kallenbach. S. 98 f.

⁴³Документы из бывшего Главного архива НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/66.

⁴⁴Lurker. S. 57.

45Ebenda. S. 57 f.

⁴⁶См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 120.

⁴⁷Cm.: Ebenda. S. 122f.

^4SCm.: Ebenda. S. 129 f.

⁴⁹Lurker. S. 59.

⁵⁰Cm.: Maser. Die Frühgeschichte derNSDAP. S.214–217. См.: также соответствующие высказывания Эккарта, приведенные в гл. 3.

⁵¹См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 405 f.

⁵²Например, генеральный государственный комиссар Баварии Густав фон Кар 22 января 1924 года конфиденциально информировал баварское правительство: «Распущенная Национал-социалистическая рабочая партия пытается, несмотря на запрет, продолжить работу; однако ей недостает настоящего вождя». Баварский государственный архив, Мюнхен, GStK, № 4.

53Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 181–184.

⁵⁴Ebenda. S. 363.

55 Ebenda. S. 199–201.

⁵⁶B сообщении Фолька, в частности, отмечается: «Директория не преследует своих целей, и когда Гитлер будет на свободе, она исчезнет, передав ему право на дальнейшие решения».

⁵⁷Цит. по: Johmann. Nationalsozialismus… S. 98 f.

⁵⁸ Ebenda.

⁵⁹Bo время доклада Фолька, бывшего выходцем из Прибалтики, Эссер, кроме прочего, кричал: «Балтийцы — это не немцы».

60 Пит. по: Johmann. Nationalsozialismus… S. 98 f.

⁶¹C 1925 по 1932 год Гитлер не имел гражданства, и только в феврале 1932 года, после его назначения правительственным советником земли Брауншвейг, он автоматически стал гражданином Германии. См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 170; Morsey R. Hitler als braunscheigischer Regierungsrat // Vierteljahreshefte füf Zeitgeschichte. (8) 190. S. 421.

⁶²Cm.: Maser. Der Sturm auf die Republik. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 397 f., там вопрос о финансировании НСДАП до 1924 года рассмотрен подробно. Ниже ссылка на эту книгу будет даваться как Die Frühgeschichte der NSDAP.

63 Ebenda. S. 409.

64 Ebenda. S. 408; Münchener Post, 3.4.1923.

65 Maser. Aufriss über meine Person//Spiegel, 16/73,S. 169.

66 Гроссадмирал Альфред фон Тирпиц (19.3.1849— 6.3.1930) — фактический создатель германского Флота открытого моря, в 1897–1916 годах морской министр. В 1924–1928 годах депутат рейхстага от Германской национальной народной партии, националист. — Примеч. науч, ред.

⁶⁷То, что Гитлер принял приглашение, в 1973 году подтвердил один из участников встречи, в доме которого были Тирпиц и Гитлер. Документы об этом имеются у автора.

⁶⁸Цит. по: Johmann. S. 124.

⁶⁹См.: Maser. Das Ende der Führerlegende.

⁷⁰Эмиль Морис (19.1.1897—6.2.1979) был в то время одним из ближайших к Гитлеру людей — его личным шофером и телохранителем. В тюрьме Ландсберга исполнял обязанности личного секретаря и адъютанта Гитлера. Позже, когда во время романа Мориса и племянницы Гитлера Гели Раубал выяснилось, что Эмиль имеет еврейское происхождение, он был удален из ближайшего окружения Гитлера, но до конца сохранил его покровительство. — Примеч. науч. ред.

71См.: Kallenbach. S. 45.

⁷²Shirer. S. 648, примеч. 131.

73Lurker. S. 56.

⁷⁴Ильзе Гесс, урожденная Прёль (22.4.1900—7.9.1995), жена Рудольфа Гесса (с 20 декабря 1927 года), ревностная сторонница НСДАП. — Примеч. науч. ред.

75Письменное сообщение.

76Ebenda.

77Kallenbach. S. 56.

78 Ebenda. S. 117.

79Ebenda. S. 104 f.

⁸⁰Юлиус Шауб (20.8.1898—27.12.1967) был членом НСДАП с 1920 года. Один из наиболее близких к Гитлеру людей. В 1941–1945 годах личный шеф-адъютант фюрера. — Примеч. науч. ред.

⁸¹Личная беседа с Гейнцем Линге 7 января 1979 года.

^81aHitler. S. 534.

⁸²См.: 3-ю и 4-ю главы, в также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 44-140.

⁸³«Vieijahrshefte für Zeitgeschichte. Heft 2, April 1956, Jg. 4, S. 161–178.

⁸⁴Хаммер следует утверждению Буллока; см.: Bullok, 1953. S. 130.

85Штемпфле был убит во время «Ночи длинных ножей». Гитлер, не приказывавший этого, велел расстрелять эсэсовцев, убивших патера.

⁸⁶Hammer. S. 162 f.

⁸⁷Письменное сообщение Ильзе Гесс (28.12.1952).

88Письменное сообщение Ильзе Гесс (29.6.1965).

89Письменное сообщение Ильзе Гесс (28.12.1952 и 29.6.1965).

90Письменное показание фрау Ильзе Гесс (29.6.1965). Близкое по содержанию объяснение фрау Гесс давала уже 28.12.1952 (письменное сообщение). Только в 1952 году она говорила, что Гесс читал также гранки и верстку. Там было: Гесс «читал гранки и корректуры из типографии — и все это очень тщательно, со многими изменениями и уточнениями, вырабатывавшимися во время долгих разговоров и дискуссий с фюрером».

91Lurker. S. 61.

⁹²Цит. по: Johmann. S. 61.

93Показательны голоса из-за границы. «Нью-Йорк тайме» писала: «Постыдный провал в Мюнхене сделал Германскую республику сильнее, чем прежде… Людендорф и Гитлер ушли на дно с самой позорной славой», а в голландской «Телеграф» читаем: «Мир редко видел такой смехотворный триумвират, как… Гитлер, Людендорф и Пенер. Главари правых сильно опозорены смешной авантюрой Гитлера». Огюст Говэн в «Журналь де Дебат» писал, что в этом событии чувствуется оперетта. Венгерская консервативная «Будапешта Хирлал» назвала Гитлера и его сторонников «немецкими расистами», которые не только «проиграли битву… но и, несомненно, потеряли свой авторитет и притягательную силу». См.: также: Duerlein. Der Hitler-Putch. S. 666 ff.

⁹⁴См.: также приведенный в приложении текст плаката от 27 февраля 1925 года, приглашающего на организованное Гитлером собрание по поводу «нового основания» НСДАП.

"Впрочем, о том, что понимал Гитлер под словом «легальность», Хельд узнал шесть месяцев спустя — из 1-го тома книги «Майн Кампф» (в издании 1939 года: с. 379): «Движение является антипарламентским и само его участие в каком-либо из парламентских институтов может быть только в духе разрушения последнего и устранения учреждения, в котором мы усматриваем лишь тяжелейшие проявления распада».

⁹⁶См.: текст плаката от 27 февраля 1925 года, приглашающего на собрание, где должен выступать Гитлер в связи с «новым основанием» НСДАП (приложение).

97Вскоре запрет распространился также и на другие земли Германии (и был отменен — в Баварии лишь в мае 1927 года, а в остальных землях рейха — только в сентябре 1928 года).

98На Нюрнбергском процессе Аманн сообщил обвинителю от США д-ру Роберту М.У. Кемпнеру, что Гитлер продиктовал ему «примерно 100–120 страниц». Личное сообщение д-ра Кемпнера (1967 год).

99См.: также приведенную в Приложении Хронологию.

¹⁰⁰См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 396 f.

¹⁰¹Йозеф Геббельс был назначен имперским руководителем пропаганды (Reichspropagandaleiter) в системе Имперского руководства НСДАП 9 января 1929 года. — Примеч. науч. ред.

¹⁰²Как пишет сборник «Винер Лайбрэри Бюллетин», № 5–6, сентябрь/декабрь 1952 года (на странице 31), первое народное издание книги 1930 года было продано в количестве: 23 000 экземпляров 1-го тома и 13 000 экземпляров 2-го тома. С 1930 года до 30 января 1933 года продано около 287 000 экземпляров.

103Автор несколько не точен. Партийная канцелярия была создана только в мае 1941 года. Ее предшественником являлся Штаб заместителя фюрера по партии — именно его, скорее всего имеет в виду Мазер. — Примеч. науч. ред.

¹⁰⁴Цит. по английскому тексту в: The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. P. 31.

105Первые немецкие издания использовали готический шрифт. — Примеч. науч. ред.

106The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. P. 31.

¹⁰⁷Переплет книги, выпушенной к 50-летию Гитлера, в апреле 1939 года, когда фюрер уже больше не считал себя «вынужденным говорить только о мире», украсили изображением меча.

108Frank. S. 45 f.

109Письмо личного референта начальника штаба заместителя фюрера от 14 августа 1940 года; оригинал из фондов бывшего Главного архива НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/63.

11 °Cм.: также факсимильные фотографии, приведенные в этой книге.

111По сообщению Аманна, сделанному в октябре 1947 года, за период с 1925 по 1945 год на счет Гитлера от издательства «Эхер-Ферлаг» поступило «примерно 8 миллионов» марок. Гитлер в начале 1934 года подал финансовому управлению сведения о своих доходах в 1933 году в сумме 1 232 335 марок. См.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 169.

111aHitlers Zweite Buch. S. 191.

¹¹²Генрих Манн в книге Гумберта, с. 5.

11³В противоположном направлении действовали другие авторы, в частности: Райнер Шлессер, Адольф Бартельс, Вилли Феспер, Йозеф Вайнхебер и Пауль Фехтер. Они прославляли книгу «Майн Кампф» как беспримерное политическое и литературное достижение.

¹¹³297 страниц, 4 фотографии. Подготовлена Э.Т.С. Дагдэйлом. С октября 1933 года до октября 1939 года продано 15 352 экземпляра. До сентября 1940 года напечатано (по экспертной оценке) в обшей сложности 100 000 экземпляров.

¹¹⁴The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. P. 31.

115Вышедшее без официального разрешения Гитлера второе издание, выпушенное в 1939 году издательством «Стэкпоул и Санз» имело 669 страниц. В 1939 году «Хаутон, Миффлин и К⁰» выпустили издание объемом 1002 страницы. Всего оба эти издательства до 1942 года продали (по экспертной оценке) 290 000 экземпляров.

¹¹⁶The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. P. 31.

117Включая малоформатное издание, вышедшее в октябре 1935 года в «Патерностер Лайбрэри». The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. P. 31.

¹¹⁸Ebenda.

119«Майн Кампф» прочитали лишь немногие немцы. В 1968 году опрос Карла Ланге, хотя и не претендующий на большую достоверность, все же дал результат, типичный для понимания сути книги Гитлера. Согласно Ланге, до 30 января 1933 года из 120 опрошенных человек (имеющих право голоса, близких к политике и литературе) лишь 11 читали книгу полностью, 16 — не полностью, а 84 — не читали совсем. После прихода Гитлера к власти из 120 опрошенных лишь 61 человек читал книгу: двое — полностью, 59 — частично. См.: также: Lange. S. 30 f.

¹²⁰Не названный явно переводчик хвалил труд Гитлера и его мировоззрение не только как конструктивные, но и даже как пацифистские.

¹²¹ Издание объемом 504 страницы (тираж 3300 экземпляров) подготовил д-р Иштван Сакаш.

¹²²Это издание называлось не «Русский фашист», а просто «Фашист» и издавалось русским эмигрантом Анастаси-ем Вонсяцким, который в США женился на миллионерше. Хотя Босяцкий и именовался лидером Всероссийской фашистской партии, он фактически никого, кроме самого себя (и нескольких человек, состоявших у него на жалованье), не представлял. — Примеч. науч. ред.

¹²³1-й том имеет 368 страниц, 2-й том — 317 страниц.

¹²⁴Луи-Жубер-Гонзальв Лиоте (17.11.1854–1934) в 1912–1916 и 1917–1925 годах являлся генеральным резидентом и верховным комиссаром в Марокко. Внес огромный вклад в устройство французских североафриканских владений и в организацию французских колониальных войск. В 1921 году получил звание маршала Франции. — Примеч. науч. ред.

¹²⁵См.: Völkische Beobachter. 29.2.1936.

126Сокращенное издание содержало 345 страниц: избранные места из «Майн Кампф», отрывки из речей Гитлера и его письмо Муссолини.

¹²⁷ Антикоминтерновский пакт был подписан представителями Германии и Японии 25 ноября 1936 года, поэтому что имеет в виду автор, говоря о 1938 годе, — не ясно. — Примеч. науч. ред.

¹²⁸Наряду с этим изданием в Японии выходил (также в 1938 году) 137-страничный краткий вариант, базировавшийся на английском переводе 1933 года. По сообщению «Таймс» от 21.11.1938, это издание «задержали официальные цензоры», решившие, что большие сокращения могут исказить сущность высказываний Гитлера.

¹²⁹См.: The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952.

¹³⁰B Ливане книга Гитлера появилась уже в 1935 году под заголовком «Hitler’s Struggle» — в бейрутском издательстве «Народная библиотека» (180 страниц избранных мест).

131Рецензия на книгу в номере от 18.9.1960.

¹³²РобертМ.У. Кемпнер (17.10.1899—15^8^933) — юрист и прокурор немецко-еврейского происхождения. В 1933 году был отстранен от работы, а в 1935-м арестован. Вскоре был освобожден и эмигрировал в США. Во время Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками был заместителем государственного обвинителя от США Р. Джексона. — Примеч. науч. ред.

133См.: также: Maser W. Nürnberg. Tribunal der Sieger.

¹³⁴Письменное сообщение «Винер Лайбрэри Бюллетин» от 1.11.1965.

¹³⁵Управление венской полиции в своем письменном бюллетене от 7.12.1965 (номер: III-2744/65.) отрицает, «что… в 1951 году» в Вене было конфисковано издание книги «Майн Кампф». К этому добавлялось, что и позднее подобного не случалось.

¹³⁶Письменное сообщение издательской группы «Хатчинсон» от 26.1 1.1965 — автору. В частности, в нем говорится: «Нам ничто не мешало выпустить книгу “ Майн Кампф” на английском языке и решение изменить наши планы не было следствием какого-либо нажима со стороны германского правительства».

¹³⁷С предисловием Леонардо Арройо. По информации Рудольфа Морси в газете «Франкфуртер Альгемайне Цай-тунг» от 14 января 1965 года речь идет уже о 8-м издании. Однозначно неофашистским было также издание, вышедшее в 1963 году в Бейруте под руководством Луи Аль-Хайе. О фашистской идее смотри также: анализ Эрнста Нолте в книге «Фашизм в свою эпоху» (Der Faschismus in siner Epoche) и «Фашизм» (Der Faschismus), а также критику Армина Молера толкования Нолте — в сборнике «Konsevativismus internationale» (Штутгарт, 1973): Молер, с. 172 и далее.

138Заголовок «Minha Luta» уже был у издания объемом 578 страниц, вышедшего в 1934 году в Порту-Алегри, в издательстве Ж. де Матос Ибиапина.

¹³⁹The Wiener Library Bulletin. № 2. April 1962. P. 24.

¹⁴⁰The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. P. 32.

¹⁴¹Письменная справка Земельного архива в Берлине (23 августа 1965 года).

¹⁴²Опубликовано в «Ведомостях Союзного контрольного совета в Германии», издаваемых Секретариатом совета в Берлине (№ 7 от 31.5.1946, с. 151 и далее).

¹⁴³Личное сообщение профессора д-ра Теодора Хойсса. В том же духе Хойсс информировал одного своего бывшего ученика, имя которого он не назвал (личное сообщение, 1965 год).

¹⁴⁴В ФРГ с 1945 года постоянно растет интерес к книге «Майн Кампф», не в последнюю очередь как к предмету-сувениру. Творение Гитлера постоянно продается в антикварных магазинах, хотя и без прямого разрешения. Во всех газетах открыто печатается реклама этого антикварного товара. Хотя некоторые газеты (такие, например, как «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг») сначала опасались делать это, с середины 60-х годов такая реклама появилась и у них, правда, без комментариев. После того как в 1960 году берлинская полиция конфисковала экземпляры книги «Майн Кампф», объединение берлинских издателей и книготорговцев стало выражаться осторожнее, в том духе, что продажа книги Гитлера ведется лишь «ограниченному кругу научных библиотек… и лишь таким, которые… могут убедительно доказать свой научный интерес» (смотри также: Der Spiegel. № 29/66. S. 3). Но подобные объяснения скоро уже никто не спрашивал.

¹⁴⁵См.: Die Welt, 6.2.1967.

¹⁴⁶1969 год. CM.:-Aronsfeld. S. 30; The Times. 9.12.1969.

¹⁴⁷1970 год. См.: Frankfurter Allgemeine Zeitung. 7.7.1970. ^14SEbenda. 24.3.1971.

¹⁴⁹B том же году (в ноябре — декабре) отрывки из книги «Майн Кампф» публиковали также, в частности, «Национальный бюллетень ренессанса», а также право-радикальный ежемесячник «Белая власть» — в США, и франко-язычный португальский журнал «Открытия» (июнь/июль) — в Лиссабоне, после того как в 1970 году в Барселоне, несмотря на все протесты Германии, организация CEDADE («Испанский клуб друзей Европы») выпустила факсимильное испанское издание. Есть и противоположные примеры: в марте 1974 года издательство «Риддерхоф» в городе Риддеркерк близ Роттердама подготовило голландское издание книги, но прокуратура распорядилась конфисковать его. Издательство обязали все еще непроданные экземпляры передать властям. Летом 1978 года парижский суд, рассмотрев жалобу Международной лиги против расизма и антисемитизма (LICA), принял решение, что «Майн Кампф» в дальнейшем может печататься и продаваться во Франции лишь при условии, что на первых страницах перевода будут напечатаны выдержки из приговора Нюрнбергского процесса, где говорится о национал-социалистической идеологии, Гитлере и его книге «Майн Кампф». См.: Frankfurter Allgemeine Zeitung. 15.7.1978.

¹⁵⁰После повторения собственного мнения (например, от 17 февраля 1975 года — по отношению к издательству «Экон»; № 43-VV 1238–6234 München 1982) Министерство финансов Баварии апеллировало к суду с предложением определить правопреемников «авторских прав на труды Адольфа Гитлера», как самого Адольфа Гитлера, так и издательства «Эхер-Ферлаг», выпускавшего его книгу «Майн Кампф» в период 1925–1945 годов. В записке министерства говорится: «Новые издания книги Гитлера “Майн Кампф”, в том числе с критическими комментариями, в Свободном государстве Бавария по принципиальным, в первую очередь политическим, мотивам не разрешаются. Это положение согласовано с Министерством иностранных дел в Бонне». Притязания на авторское право по отношению к книге «Майн Кампф» считаются незаконными. Даже жалоба на несоблюдение прав пользования со стороны наследников Адольфа Гитлера будет заставлять баварское министерство (в соответствии с § 41 URG, пункт 3) перепроверить их притязания. Свободное государство Бавария (согласно постановлению Земельного суда округа Мюнхен I от 15.10.1948) хотя и имеет право конфисковать имущество Гитлера, но оно было и есть (в соответствии с § 28 URG, пункт 1) не правомочно выступать в качестве обладателя авторских прав Адольфа Гитлера, так как авторское право является правом особого рода, с пересекающимися полномочиями использования и личного владения (§ 1,11 и следующие URG), поэтому ни положение о правах владения (особенно вещное право), ни права личности здесь не имеют непосредственного применения. Ссылка Министерства финансов на связь с предполагаемым им наследником авторских прав игнорируется баварским циркуляром о конфискации (Вау GVBI 1948, S. 268) 1948 года, так что авторское право в соответствии с § 28 URG, хотя и не наследуется, но может передаваться (§ 29 URG, пункт 2). Основа авторского права в силу порядка наследования переходит наследникам Адольфа Гитлера.

¹⁵¹См. также: The Times. 11.8.1969.

¹⁵²Aronsfeld. S. 29.

¹⁵³Ebenda. S. 30.

Глава 2

Стиль, структура, исправления. Манера изложения — отсутствие чувства меры

1По официальным данным во время событий 9 ноября 1923 года погибло трое полицейских и шестнадцать нацистов. — Примеч. науч. ред.

2Имеется в виду так называемый Мюнхенский процесс, проходивший с 24 февраля по 1 апреля 1924 года. Суд оправдал Эриха Людендорфа; Адольф Гитлер, Фридрих Вебер, Герман Крибель и Эрнст Пенер получили по 5 лет тюремного заключения, Эрнст Рём, Вильгельм Фрик, Вильгельм Брюкнер, Роберт Вагнер и приемный сын Людендорфа Пернет получили по 15 месяцам заключения (в виде условного наказания). — Примеч. науч. ред.

³Он имеет подзаголовок: «Возмездие» (Eine Abrechnung).

⁴2-й том озаглавлен: «Национал-социалистическое движение» (Die nationalsozialistische Bewegung). Оба тома вместе содержат, как национал-социалистическая пропаганда подсчитала в 1936 году, 1 841 664 буквы. См.: также, например: NSZ- Rheinfront от 23.4.1936.

⁵13-я глава появилась (вместе с предисловием от 12 февраля 1926 года) сначала как отдельная книга тиражом 10 000 экземпляров (см. запись в книге гонораров издательства «Эхер-Ферлаг») по цене 50 пфеннигов за экземпляр.

⁶В приложении к настоящей книге этот список приводится полностью (по «народному изданию» «Майн Кампф» 1939 года).

7Бюллетень архива, раздел 1 b/P, HStA Mü., Abt. II, Gruppen-Kdo 4, 46/6.

8Cm.: также: Maser. Adolf Hitler. S. 326 f.

⁹См. также: Zoller. S. 17. В частном разговоре (17.11.1965) это подтвердила также Генриетта Хоффман (в первом браке фон Ширах).

¹⁰См.: также: главу 3 данной книги и Maser. Adolf Hitler. S. 176 f.

11Теобальд Бетман-Гольвег (29.11.1856—2.1.1921) занимал пост рейхсканцлера (то есть главе правительства Германии) с 1907 по 1917 год. — Прим. науч. ред.

¹²Hitler. S. 533. Заметим, что данные слова «Сравните, эти речи Ллойд-Джорджа с беспомощным лепетом немецкого “оратора ”Бетмана-Гольвега. По внешности речи последнего могли казаться более “тонкими”, в действительности же речи Бетмана доказывали только то, что этот человек совершенно не умеет говорить со своим народом, ибо абсолютно не знает последнего» относятся не к Предисловию, а к 6-й главе 2-го тома «Майн Кампф». — Примеч. науч. ред.

13Предисловие к книге «Майн Кампф», цитируется по изданию 1939 года.

¹⁴См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 195 f, а также высказывания о пропаганде (Ebenda. S. 84 f.).

¹⁵Цит. пo: Domarus. Bd. 1. S. 22.

¹⁶Hitler. S. 116 f.

¹⁷Ebenda. S. 529 f.

¹⁸C 1910 по 1933 год он — а также и официальные власти — часто называл себя «писателем» — Schriftsteller.

¹⁹В «Майн Кампф» Гитлер, в частности, писал: «Наряду с политическим и моральным отравлением народа уже много лет ведется не менее отвратительное отравление физического здоровья народа. Сифилис начал все больше свирепствовать, особенно в крупных городах… Создание сомнительных средств лечения и их недостаточно умелое использование мало помогают в борьбе с этой болезнью… здесь можно говорить лишь о борьбе против причин этого явления, а не о лечении уже заболевших. Причина… лежит, в первую очередь, в нашем разрешении продажной любви… Наша духовная жизнь, отравленная евреями и подчинение золотому тельцу влечения людей друг к другу, рано или поздно погубят все наше подрастающее поколение… Но любовь на самом деле — что-то иное… Борьба против сифилиса и его проводника — проституции, является одной из важнейших задач человечества, важнейшей потому, что, фактически, здесь речь идет не о решении отдельной задачи, а об устранении целого ряда отрицательных явлений, порождающих эту эпидемию. Потому что физическое заболевание, в этом случае — только результат болезни моральных, социальных и расовых инстинктов. Если по соображениям удобства или свободы не начать эту борьбу, то хотелось бы посмотреть на народы через 500 лет. Чем больше святотатства, тем меньше святости» (Hitler. S. 269 f.).

20Frank. S. 45 f.

²¹Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 257 f.

22Hitler. S. 56.

23Hitler. S. 266 f. См.: также: Schnauben Wie Hitler sprach und schreib. Frankfurt/M., 1972. S. 29 f.

24Goebbels J. Kampf um Berlin. 6. Aufl. München, [o.J.]. Цит. по: Schnauben S. 30.

25Hitler. S. 184.

25^aDer Spiegel. № 11. 7.3.1966. S. 162.

²⁶The Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952.

²⁷The Wiener Library Bulletin. № 2. April 1962. S. 24.

28 Dornarus. Bd. 1. S. 47.

²⁹ «Основной тон» (тон, возникающий из ритмических выделений слогов) лежал в диапазоне частот от примерно 140 Гц до максимально 355 Гц, что в благоприятном диапазоне основного тона соответствует музыкальному диапазону тональности от несколько ниже d°до немного выше Г (примерно одна ундецима). На атоничных слогах тональность понижалась до 60 Гц, так что его голосовая мелодика охватывала (что встречается очень редко) интервал шириной примерно 2,5 октавы. Измерения частот проводились на основе речи Гитлера по поводу закона о полномочиях, где он, например, произносил ударные слоги «blitz» и «Zu» в предложении «Nur durch ihr W/Vzschnelles Zuschlägen» на частоте 355 Гц, не переходя в другой регистр. Его «высота нейтрального тона», то есть его нормальная тональность, лежала ниже 170 Гц, иногда даже ниже 160 Гц — в нижней половине баритонального голоса (диапазон баритона: от 95 Гц до 390 Гц). Тем не менее Гитлер мог, изменяя мелодию речи и не переходя в другой регистр, произносить слоги в верхней трети диапазона те-нора(от130 Гц до 523 Гц, включая фальцетовый регистр): вплоть до места между f’ и g’, в котором многие теноры вынуждены переходить уже в другой регистр — в область фальцета. См.: также: Schnauben S. 105 f.

30Schnauben S. 112. На с. 113 Шнаубер делает заключение, что Гитлер умел «наряду с передачей слушателям определенных эмоциональных ценностей одновременно будить в них определенные образы», и обращает в этой связи внимание на то, что определенные образы и понятия, наоборот, создавали определенные эмоции — этот прием, вслед за Гитлером, мастерски мог применять Геббельс.

³¹ Hitler. S. 530 f. На с. 536 Гитлер пишет: «Но общность большого митинга не только придает силу каждому его участнику, но связывает их вместе и помогает достичь корпоративного духа. Человек, подвергающийся на своем предприятии или в своей мастерской тяжелым притеснениям как первый представитель нового учения, нуждается в поддержке, которую дает убеждение в том, что он является звеном и борцом великой и всеобъемлющей корпорации. А ощущение этого корпоративного духа он впервые получает лишь на общем массовом митинге. Когда он первый раз попадает из своей маленькой мастерской или из большого предприятия на массовое собрание, где видит вокруг себя тысячи и тысячи людей с такими же взглядами, когда он проникается могучим воздействием убеждающего упоения и воодушевления вместе с тремя- или четырьмя тысячами других, когда ясно видимый успех и поддержка тысяч людей убеждает его в правильности нового учения и, в первый раз пробуждает сомнение в правильности своих прежних убеждений, — тогда он сам подчиняется волшебному влиянию того духа, который мы называем термином ‘массовое внушение’. Воля, страсть, а также сила тысяч аккумулируется в каждом отдельном участнике собрания. Человек, приходящий на подобное собрание в сомнениях и колебаниях, покидает его внутренне укрепленным: он стал членом содружества».

³²См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 235 f., 282 f., 393 f.

³³Domarus. Bd. 2. S. 2277: «Важными и решающими… были ораторские успехи Гитлера в глазах известных деятелей. Влиятельные круги германского общества были в состоянии либо держать Гитлера вдали от правительства, либо привести его к власти. Он… понял это и сумел создать у них убежденность в том, что именно он один призван спасти Германию и все его действия служат исключительно одной этой цели».

34Совершенно очевидно, большая часть «читателей» Гитлера ожидала, что «Майн Кампф» окажет на них такое же воздействие, как Гитлер-оратор.

³⁵Hitler. S. 512.

³⁶По сообщению «Фёлькишер Беобахтер» от 29 февраля 1936 года, Жувенель сказал Гитлеру: «Мы, французы, с радостью читаем ваши заявления о мире. Но, тем не менее, мы обеспокоены другим, менее ободряющим, обстоятельством. Так, вы в своей книге “Майн Кампф” говорите о Франции очень дурные вещи. Сейчас эту книгу читают по всей Германии как своего рода политическую Библию. Ее продают в выходящих одно за другим изданиях, без малейшей корректуры мест, касающихся Франции». См. также: Lange. S. 91 f.

³⁷«Völkischer Beobachter», 29.2.1936.

^3SThe Wiener Library Bulletin. № 5/6. Sept./Dez. 1952. S. 31. ³⁹Hammer. S. 177.

⁴⁰Cm.: Hammer. S. 164. Упомянутые или процитированные в этой книге места взяты из следующих изданий книги «Майн Кампф»: 1-е (июль 1925 года), 2-е (декабрь 1925 года) и 3-е издания 1-го тома (1928 год), 1-е издание 2-го тома (декабрь 1926 года), 18-го тиража полной книги (1933 год), с 469-го до 473-го тиража (1939 год), 11-го тиража «тонкого» издания (1942 год) и 815—820-го тиража полной версии книги (1943 год). Если издание не указано, то речь идет о издании 1939 года.

⁴¹Хотя система Хаммера (суммирования числа изменений) не вполне корректна, мы используем ее здесь. Самим фактом, что Хаммер все время дважды повторяет номер страницы (например, с 50 до 100, со 100 до 150, со 150 до 200 и т. д.), величина, указанная в правом столбце, получается не совсем точной.

⁴²В «народном издании» 406 страниц.

43Единственное достойное упоминания смысловое изменение принадлежит и касается организации партийного руководства. Смотри также: рассуждения в конце настоящей главы.

⁴⁴ Hitler. S. 279, 244, 195, 629 соответственно.

⁴⁵Ebenda. S. 282.

⁴⁶В первых изданиях 1-го тома (цитируется по 2-му изданию 1-го тома, с. 276).

⁴⁷Hitler. S. 286.

⁴⁸Ebenda. S. 722.

⁴⁹Нitler. S. 722.

⁵⁰Bo 2-м издании 1-го тома, с. 12; в 3-м издании 1930 года — с. 13; в изданиях 1939 и 1942 голов — с. 13.

⁵¹ Hitler. S. 57.

⁵²В издании 1942 года с. 57.

⁵³Цитируется по 2-му изданию 1-го тома, с. 236. См.: также высказывания нас. 131.

⁵⁴S. 244.

55S. 244.

56Hitler.

57Ebenda. S. 310.

⁵⁸Bo втором издании 1 — го тома: «что этот кажущийся».

59Ebenda. S. 321.

60Цитируется по «тонкому» изданию 1942 года, с. 24.

⁶¹ Hitler. S. 10,24,24,682,693,693,445, 774,464, 15 соответственно.

62Ebenda. S. 18.

63Ebenda. S. 460, 73, 27, 163, 275, 174.

64Frank. S. 45 f.

65Hitler. S. 272.

66Ebenda. S. 277.

67Ebenda. S. 279.

68Ebenda. S. 279.

69Ebenda. S. 272.

⁷⁰B изданиях 1925 года — с. 38; в издании 1928 года — с. 38; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 40.

⁷¹В изданиях 1925 года — с. 32; 1928 года — с. 32; 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 198.

⁷²В изданиях 1925 года — с. 189; 1928 года — с. 32; 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 198.

⁷³В изданиях 1925 года — с. 345; 1928 года — с. 345; 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 358.

⁷⁴ В 1-м издании 2-го тома — с. 34; 1930, 1939, 1943 годов — с. 444.

75Сохранилось во всех изданиях; в издании 1925 года — с. 51, в издании 1939 года — с. 54.

⁷⁶В издании 1939 года, например, с. 768.

77Например, в первом издании 2-го тома (с. 166) слово «весы» (Waage) было написано как «Wage». Ошибку исправили в изданиях 1930, 1939 и 1942 годов: с. 582.

⁷⁸B 1-м издании 2-го тома — с. 281; 1930,1939 и 1943 годов — с. 705.

⁷⁹В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 69; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 73.

⁸⁰В издании 1928 года — с. 88 и далее; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 94.

⁸¹B издании 1925 года — с. 300. Ошибка исправлена во 2-м издании 1-го тома. В изданиях 1928 (с. 300), 1930, 1933, 1939 и 1943 (с. 311)годов.

⁸²В издании 1925 года — с. 376.

⁸³В изданиях 1930, 1933 и 1939 годов — с. 390 и далее; в издании 1943 года — с. 391.

⁸⁴В издании 1925 года — с. 20.

⁸³ В «тонком издании» 1942 года (11-й выпуск) на с. 21 снова: «основы учения».

⁸⁶Карл Люггер (24.10.1844—10.3.1910), один из лидеров Христианско-социальной партии Австрии, с 1897 года и до своей смерти — бургомистр Вены. Был прекрасным оратором и популистом (а также воинствующим антисемитом) и пользовался огромной популярностью среди жителей Вены. — Примеч. науч. ред.

⁸⁷С. 133. В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 126; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 132 и далее.

⁸⁸В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 104.

⁸⁹ В изданиях 1930, 1933, 1939 годов, «тонком» издании 11-го тиража 1942 года и 1943 года — с. 110.

⁹⁰В издании 1925 года — с. 176.

⁹¹В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 121.

⁹²В изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 127.

⁹³В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 139.

⁹⁴В изданиях 1930, 1933, 1939 годов, «тонком» издании 1942 года и 1943 года — с. 146.

⁹⁵В 1-м издании 2-готома — с. 13, в изданиях 1930,1933, 1939 и 1943 годов — с. 422.

⁹⁶С. 99, в изданиях 1930,1933, 1939 и 1943 годов — с. 512.

⁹⁷В 1 — м, 2-м и 3-м издании 1 — го тома — с. 217.

⁹⁸Фридрих Эберт (4.2.1871—28.2.1925), с 9 ноября 1918 года рейхсканцлер. В феврале 1919 года был избран первым президентом Веймарской республики. — Примеч. науч. ред.

99В издании 1939 с. 286.

100Hitler. S. 762

¹⁰¹Ebenda. S. 89.

¹⁰²Из 293 исправлений не менее трех десятков были опечатками.

103Hitler. S.641.

¹⁰⁴Ebenda. S. 166.

¹⁰⁵В 1-м издании 2-го тома — с. 353; в изданиях 1930 и 1933 годов — с. 781, в изданиях 1939 и 1943 годов — с. 781.

¹⁰⁶Во 2-м издании 1-го тома — с. 13, в 3-м издании 1930 года, «народном» издании 1939 года и издании 1942 года — с. 14.

¹⁰⁷Во 2-м издании 1-го тома — с. 28, в 3-м издании 1930 года, «народном» издании 1939 года и издании 1942 года — с. 29.

¹⁰⁸Во всех изданиях с. 457.

¹⁰⁹Во всех изданиях с. 88.

110Во всех изданиях с. 49.

111Во 2-м издании 1-го тома — с. 5 и далее. Во всех остальных изданиях — с. 6.

¹¹² Во 2-м издании 1-го тома — с. 148, в 3-м издании 1930.года, изданиях 1939 и 1942 годов — с. 155.

¹¹³Во 2-м издании 1 — го тома — с. 148, во всех остальных изданиях — с. 155.

¹¹⁴В 1-м издании 2-го тома — с. 166. В 3-м издании 1930 года, изданиях 1933, 1939 и 1942 годов — с. 173.

115Во 2-м издании 1-го тома — с. 11, в 3-м издании 1930 года, изданиях 1939 и 1942 годов — с. 12.

¹¹⁶Во 2-м издании 1-го тома — с. 96, в 3-м издании 1930 года, изданиях 1939 и 1942 годов — с. 101.

¹¹⁷Так, например, в издании 1942 года — с. 16 (во всех остальных изданиях с. 15), с. 17 (во 2-м издании 1-го тома с. 16), (в остальных изданиях с. 17), с. 18 (во 2-м издании 1-го тома с. 17, во всех остальных изданиях с. 18), с. 143 (во2-миздании 1-го тома с. 137, во всех остальных изданиях с. 143) и с. 146 (во 2-м издании 1-го тома с. 139, во всех остальных изданиях с. 146).

¹¹⁸В издании 1925 года — с. 69, в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1942 годов — с. 73.

¹¹⁹В конце этой главы процитированы оба варианта текста.

¹²⁰Рукопись, репродукция, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/15. Полный текст приведен в приложении.

^'Машинописная рукопись, оригинал, Федеральный архив в Кобленце. NS 26/15. Полный текст приведен в приложении. Этот сердечный и личный тон вскоре исчез из писем Гитлера Леопольду Петчу, которому впоследствии Гитлер рутинно писал уже не сам, а через, в частности, Рудольфа Гесса. См.: также более подробно: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 151 f.

¹²²В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 66; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 69 и далее.

¹²³В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 115; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 162.

¹²⁴В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 183; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 191.

¹²⁵В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 304; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 315 и далее.

¹²⁶ В изданиях 1925 и 1928 годов — с.212; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943годов-с. 221.

¹²⁷Hitler. S.681.

¹²⁸Ebenda. S. 211. В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 203. 1²⁹Ebenda. S. 213.

¹³⁰В 1-м издании 2-го тома — с. 351; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 779.

¹³¹ Цит. по: Lange. S. 95.

¹³²Густав Штреземан (10.5.1878—3.10.1029), один изли-деров Немецкой народной партии. В августе — ноябре 1923 года возглавлял правительство «Большой коалиции». С августа 1923 года министр иностранных дел. — Примеч. науч. ред.

¹³³В 1-м издании — с. 275, в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 699.

¹³⁴В первом издании 2-го тома — с. 295; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 720. В «тонком издании», 11-й выпуск 1942 года, на с. 720 после слова «Поскольку» нет запятой, а после слов «отняла у нас колонии» вместо точки с запятой стоит запятая. Вставка о Франции и Эльзас-Лотарингии осталась без изменений.

¹³⁵См.; текст плаката в приложении.

¹³⁶См.: 13-ю главу 2-го тома.

¹³⁷См.: также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, в частности, с. 357, 400 и 401.

¹³⁸Hitler. S. 707.

¹³⁹В 1-м издании 2-го тома — с. 330; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 756.

¹⁴⁰См. также; комментированные фрагменты во второй части настоящей книги.

¹⁴¹В 1-м издании 2-го тома — с. 317, в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 743.

¹⁴²В 1-м издании 2-го тома — с. 298, в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 723.

¹⁴³В изданиях 1925 и 1928 годов — с. 383; в изданиях 1930, 1933, 1939 и 1943 годов — с. 398.

¹⁴⁴По тексту второго издания 1-го тома с. 83.

¹⁴⁵ Такой текст сохранялся во всех изданиях, начиная с 1930 года.

Глава 3

Духовное происхождение.

Арсенал самоучек

1Дитрих Эккарт (23.3.1868—26.12.1923) был одним из основателей Немецкой рабочей партии и ведущим журналистом нацистского движения. Автор книги «Большевизм от Моисея до Гитлера» (Мюнхен, 1923), в которой автор вел диалог с воображаемым собеседником, в котором легко узнавался Гитлер. Умер от инфаркта (по другим данным — от белой горячки). Историки нацизма часто называли его «духовным отцом национал-социализма». — Примеч. науч. ред.

²См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, S. 179–181.

3Готфрид Федер (27.1.1883—24.9.1941), один из основателей нацистской партии, вместе с Гитлером, А. Дрекслером и Д. Эккартом был автором «Двадцати пяти пунктов» — программы НСДАП, куда ему удалось включить концепцию подневольного труда (пп. 10–14, 16–18). Рассматривал национал-социалистическое движение как противоположность современному «капитализму и его марксистским сателлитам». В июне 1933 года назначен статс-секретарем Имперского министерства экономики. Написал работу «Борьба против высших финансов», где пытался развивать свою антикапиталистическую программу. Действия Федера вызвали неудовольствие представителей крупной тяжелой промышленности, и 6 декабря 1934 года он был удален из министерства и назначен имперским комиссаром по ценам. — Примеч. науч. ред.

⁴См.: Hitler. S. 229.

⁵См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, c. 133 f.

⁶Так, в частности, у Brennecke. Die Reichswehr und ser «Röhm-Putsch». S. 9. Герман Крибель (20.1.1876—5.6.1941), вступил в нацистскую партию 16 ноября 1922 года. С сентября 1923 года военный руководитель рабочих команд «Боевого союза Отчизны». Во время «Пивного путча» командовал одним из нацистских отрядов. После провала путча, перед началом Мюнхенского процесса 1924 года, добровольно сдался властям, признан виновным в государственной измене и приговорен 1-м народным судом в Мюнхене к 5 годам тюремного заключения, которое отбывал вместе с А. Гитлером в тюрьме в Ландсберге-на-Лехе. В 1929–1933 годах по приглашению Чан Кайши находился в Китае в качестве военного советника гоминдановской армии. После прихода НСДАП к власти вернулся в Германию, был избран депутатом рейхстага и принят на службу во внешнеполитическое ведомство. С 1934 года генеральный консул в Шанхае, с 1939 года начальник отдела кадров Имперского министерства иностранных дел в ранге посла; обергруппенфюрер СА. — Примеч. науч. ред.

7 Фридрих Вебер (30.1.1892—7.6.1955), доктор ветеринарии, участник Первой мировой войны, член Добровольческого корпуса Эппа и «Союза Оберланд». Участник «Пивного путча». На процесс над мятежниками в 1-м народном суде Мюнхена приговорен к 5 годам тюрьмы. С 1933 года имперский руководитель ветеринаров (Reichstierärztefüher); группенфюрер СС. — Примеч. науч. ред.

⁸Джеймс Мерфи считает (с. 9), что Гесс в «Майн Кампф» в значительной степени «отвечал» за главу о пропаганде и организации НСДАП, а также, за место, где рассматривается понятие «жизненное пространство» и вопрос о роли

Британской империи в мировой истории. Но доказательств для подобного утверждения нет. Формулировки книги — особенно о пропаганде и организации НСДАП, — однозначно свидетельствуют о единоличном авторстве Гитлера. Кроме того, 29 июня 1965 года фрау Ильзе Гесс заявила, что утверждения Мерфи не основаны на фактах (ее письменное свидетельство).

9 Иногда (ошибочно) считают, что Альфред Розенберг оказал решающее влияние на представления Гитлера; смотри, например, Schubert. S. 126 f. Также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 181–185.

¹⁰Cm.: Maser. Adolf Hitler. S. 176 f.; Maser. Briefe und Nitizen.

11Cm.: Hitler. S. 21.

¹²Ebenda. S. 21,53.

¹³Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 90—114. ¹⁴См.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 223 f.

¹⁵Cm.: Ebenda. S. 134 f.

¹⁶Cm.: Dueurlein. Hitlers Eintritt in die Politik. S. 182; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 137.

17 Гитлер в докладной записке квартиросъемщика от 22 августа 1909 в Вене. См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP; Maser. Adolf Hitler. S. 176 f.

18Только как об исключениях можно говорить об авторах, придерживающихся другой точки зрения: Эрнст Нольте, Перси Эрнст Шрамм и Фридрих Хеер (см.: Библиография).

¹⁹Freud. S. И.

20Hitler. S. 4.

²¹Ebenda. S. 56, 58.

²²Ebenda. S. 59 f.

23По данным Зеппа Байера, издателя «Линцер Флигенден Блэттер», машинописный экземпляр. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архивв Кобленце, NS 26/17а.

²⁴Йорг Ланц фон Либенфельс (настоящее имя Йозеф Ланц) (1874–1954), религиозный фанатик, адепт концепции расовой чистоты. Заявлял, что был наставником Гитлера, а после прихода нацистов к власти публикация его работ была запрещена. — Примеч. науч. ред.

²⁵ Так, например, Willfried Daim (см. Библиография). См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 101 f.

²⁶Ebenda. S. 68–72.

²⁶Макс Домарус еще в 1965 году пытался (т. 1/1, с. 44 и далее) представить версию Ханиша как реальное событие, сильно повлиявшее на Гитлера, и уверял, что «большая часть словарного запаса, использованного Гитлером в своих речах» (с. 44), почерпнута из романа Келлермана (и фильма по нему).

²⁸Берлинское издание 1931 года, с. 259–283.

²⁹Domarus. Bd. 1. S. 45.

³⁰Kubizek. S. 227.

31Ebenda. S. 37.

³²Копия, вероятно, самого раннего (из имеющихся) наброска автобиографии Гитлера, в бывшем Главном архиве НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а. Цит. по: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 487 f.

33Frank. S. 46.

³⁴B 1921 году Гитлер прочитал только что вышедшую в Йене книгу (на немецком языке, издательство «Фишер») Лундборга «Расовая биология. Обзор и перспективы» и с этого момента сделал представления Лундборга основой своего учения, хотя и не называя имени Лундборга. Смотри: Ключевые слова в «Майн Кампф»: раса: значение 272. — р. и культура 432. — народ и р. 311. — р. определяется не языком, а кровью 428. — естественное стремление к отрицанию Р. 312. — опасности смешения 444. — опасность скрещивания с евреями 629. — последствия расового смешения 313, 314,316, 324. — Неполноценность гибрида 441, 629. — последствия расовой разобщенности германского народа 436. — расовые причины проявлений разложения в предвоенное время 360. — основная причина катастрофы немцев — расовая 310. — Возрождение 443. — обновление духовных слоев 481. содействие повышению числа расово полноценных 493. —задача государства: поддержание и усиление р. 430, 434. — р. и историческая наука 468. — раса как задача будущей культурной и мировой истории 320. — р. и земля 316. — р. и гений 321. — последствия расовых различий в многонациональном государстве 78. — «союз угнетенных наций» с точки зрения р. 747 — чистота крови евреев 751. — расовая чистота колоний, окаймляющих народные государства 448. — р. недооцениваемая марксизмом 419. — см. также в ариец. Расовая гигиена в народном государстве 444,446. — церковь и р. 445. — расовое чувство: пробуждение путем воспитания 475.

³⁵В конце июля 1921 года Гитлер навязал изменение системы построения партии и при поддержке, особенно, Дитриха Эккарта, Германа Эссера и Рудольфа Гесса, стал наделенным диктаторскими полномочиями «фюрером»; см. также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP/S. 263–282.

³⁶Hitler. S. 36 f.

³⁷Личное свидетельство Германа Эссера.

³⁸Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 253, 254, 255. По документам 4-го (Баварского) командования рейхсвера (отдел Ib/P) и службы политической информации полицейского управления Мюнхена, уже в 1920 году на собраниях, организуемых Гитлером, присутствовало около 20–30 % женщин. См.: HStA. Mü., Abt. II, Gruppen-Kdo 4, 46/8 (рукописный документ).

³⁹См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 253 f. Структурный анализ проведен на основе оригинального списка членов НСДАП до конца 1923 года. Бывший центральный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/230.

⁴⁰Для характеристики этого опуса Эккарта достаточно привести несколько цитат из него. На с. 5–6 говорится, например: «Дорогой мой, — возразил он мне, — когда много лет назад старый Цицерон — считавшийся тогда великим, вдруг стал шутом в Капитолии, в тот момент, когда он в своей знаменитой защитительной речи просто больше ничего другого не мог сказать, как о сплоченности евреев и их огромном влиянии… потому, мой дорогой, что любой ребенок знает или, по крайней мере, мог знать, столько об этом уже тогда твердили».

На с. 15 Эккарт записывает: «Добрый Херцль! Этот идеальный человек! Он раскусил наших предсказателей и толкователей лишь тогда, когда они упомянули об этом дворянском патриархе. Но скот знал, что его свиной народ намеревался сделать с нами! Нет, мой дорогой, здесь пора кончать с колдовством. И когда я в потустороннем мире встречу небесного гражданина иудейской веры, то громко крикну: Проваливайся к черту, лжец. Это тоже идет вам — предавать Елисейские поля». См.: также: Nolte. Eine frühe Quelle zu Hitler Antisemitismus. S. 588 f.

⁴¹Французский (католический) антисемитский труд, вышел в 1869 голу, а в 1920 году переведен на немецкий язык Альфредом Розенбергом.

⁴²«Auf gut deutsch. Wochenschrift för Ordnung und Recht» («На хорошем немецком. Еженедельник порядка и права»), издатель: Дитрих Эккарт (выходил с 1919 до начала 1921 года).

⁴³S. 381.

⁴⁴«L’Arien son role social», 1899, немецкий перевод: 1939.

⁴⁵Hitler (1939). S. 743.

46Подтверждено, что Гитлер знал важнейшие публикации немецких авторов (которые здесь нет необходимости называть) и основную литературу по колониальным вопросам. Его знание литературы по морским вопросам уже в 1913 году было заметным. Проделанный Гитлером (который, несмотря на свои обычно акцентируемые утверждения, в действительности мыслил контрреволюционно и видел в существовании «евреев» и их мнимого «истинного знания» ключ к пониманию истории) анализ исторических закономерностей иногда давал такие причудливые результаты, что у него очень трудно понять, из какого источника действует сильное влияние.

⁴⁷«И я натравлю египтян друг на друга, так, что брат пойдет на брата, друг — на друга, город на город, царство на царство. И мужество покинет сердца египтян, и я разрушу их коварные планы. Тогда они начнут спрашивать своих идолов, и попов, и предсказателей, и толкователей».

⁴⁸«И с ними также ушло много простолюдинов, и овец, и крупного скота, очень много скота».

⁴⁹См.: также: Maser. Adolf Hitler. S. 176 f.

⁵⁰Cm.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen, в первую очередь, с. 201 и далее, а также — рассуждения на эту тему в настоящей книге. В последнее время появилась еще работа: Йэкель, Эберхард (редактор), «Все записки Гитлера, 1905–1924», Штутгарт 1980.

⁵¹Так, в частности, у Германа Эссера (личное сообщение, 1952).

⁵²См.: Hitler. S. 193–204; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 194–199.

«Hitler. S. 196.

⁵⁴Ebenda. S. 193.

⁵⁵Bce цитаты в этом абзаце: Ebenda. S. 194.

⁵⁶Уже подходя к вопросу, Гитлер пишет: «Является ли пропаганда средством или целью? Она — средство, и поэтому должна оцениваться с точки зрения цели. Вместе с тем, ее форма должна точно соответствовать и поддерживать цель, которой она служит. Ясно также, что с точки зрения всеобщих потребностей значение различных целей может быть различным, и поэтому и пропаганда по своей внутренней ценности должна быть различной».

⁵⁷Hitler. S. 196.

⁵⁸Мольтке, которого Гитлер называет на с. 196, играет в этом обсуждении лишь декоративную роль.

⁵⁹ В 12-й главе, последней в 1-м томе, Гитлер подчеркивает (с. 376 и далее) еще раз: «Пропаганда по содержанию и форме должна обращаться к широкой массе и ее правильность измеряется исключительно успехом ее воздействия. На массовом народном собрании лучше всего говорит не оратор, духовно стоящий ближе всего к присутствующим интеллигентам, а тот, кто завоевал сердца массы. Интеллигент, присутствующий на собрании, который, несмотря на очевидное влияние оратора на простых слушателей, мелочно придирается к неправильной, по его мнению, духовной высоте речи, демонстрирует полную неспособность своего мышления и бесполезность своей персоны для юного движения».

60Hitler. S. 196 f.

⁶¹См.: Ле Бон, с. 47. Для МакДугалла (с. 45), который, так же как Ле Бон, недружественно оценивал психическую энергию массы без организации, масса была «кучей» («толпой»), легко возбудимой, импульсивной, страстной, колеблющейся, непостоянной, нерешительной, но при этом готовой на крайне решительные меры. МакДугалл был убежден, что массе понятны лишь грубые страсти и простые чувства, она исключительно внушаема, легкомысленна в своей «рассудительности» и жестока в своих оценках. Он считал, что «толпа» способна воспринимать только простейшие и элементарные выводы и аргументы, был убежден, что она (поскольку она лишена самосознания, самоуважения и чувства ответственности) легко управляема и возбудима, и сильное целенаправленное сознание может настроить толпу на совершение такого преступления, на какое в нормальной ситуации пойдет только абсолютная и безответственная сила. Масса, по МакДугаллу, ведет себя как невоспитанный ребенок или как страстный, находящийся под присмотром, дикарь в ситуации, чуждой ему. В самом худшем случае масса подобна скорее стае диких зверей, а не человеческих существ.

⁶²Le Bon. S. 20–32.

63McDougall. S. 41.

⁶⁴См.: Le Bon. S. 17. Ле Бон, например, пишет (с. 17, цитируется по: Fruend. S. 223 f.): «Одной лишь принадлежностью к организованной массе человек (спускается вниз. — Авт.) на много ступеней по лестнице цивилизации. Сам по себе он был, возможно, образованным индивидуумом, но в массе он становится варваром, то есть существом, управляемым инстинктами».

65Le Bon. S. 20–32; Freud. S. 244 f.

⁶⁶Le Bon. S. 47.

67Ebenda. S. 37, 74, 75 соответственно.

68Ebenda. S. 74.

69Ebenda. S. 75.

⁷⁰Hitler. S. 201.

⁷¹ Ebenda. S. 201 f.

⁷²Ebenda. S. 197 f.

⁷³Ebenda. S. 198.

⁷⁴Ebenda. S. 197.

⁷⁵Гитлер (c. 200) в этой связи приводит такой пример из области рекламы: «Что можно сказать о плакате, рекламирующем новый сорт мыла, если другие сорта здесь же называются «хорошими»? На это можно лишь отрицательно покачать головой. Точно так же дело обстоит и с политической рекламой».

⁷⁶Нitler. S. 200 f.

⁷⁷Le Bon. S. 86.

⁷⁸Ле Бон (с. 13), в частности, говорит: «У психологической массы самое странное: какого бы сорта ни были входящие в нее индивидуумы, похожи или различны их образ жизни, профессия, характер или образование, только самим фактом своего включения в массу они наделяются коллективной душой, заставляющей их совершенно по-иному чувствовать, думать и действовать, чем если бы каждый из них в отдельности чувствовал, думал и действовал. Есть идеи и чувства, которые появляются или преобразуются в действия только у индивидуумов, собравшихся в массу. Психологическая масса — временное существо, состоящее из гетерогенных элементов, лишь на мгновение связанных между собой, подобно клеткам организма, образовавшим после объединения совершенно новое существо, с совершенно другими свойствами, чем у отдельных клеток».

⁷⁹Le Bon. S. 86 f.

⁸⁰Cm., в частности, Hitler. S. 326, 380,422, 509, 620, 649, 651,652, 655–658.

⁸¹B рамках настоящей главы речь шла лишь о том, какими литературными источниками пользовался Гитлер, когда диктовал «Майн Кампф». Иногда упоминаемые авторы пока лишь указывают на фактические духовные связи Гитлера с трудами названных авторов, но здесь эти связи подробно не обосновываются. Например, имя Ницше очень часто упоминается как имя автора, которого Гитлер изучал до 1925 года. Между тем из текста «Майн Кампф» нельзя понять, как глубоко Гитлер знал идеи Ницше на самом деле. Замечание Перси Шрамма о том, что, возможно, Гитлеру импонировали лишь заголовки трудов Ницше «Воля к власти» и «По ту сторону добра и зла» (см.: Picker. S. 82) может оказаться не таким уж далеким от истины. Доказать это нельзя. И наоборот, отношение Гитлера к Дарвину однозначно отражается в «Майн Кампф» (содержащей многочисленные псевдо-биологические оценки Гитлера), хотя он не слишком настойчиво это подчеркивает. Например, идеи Дарвина скрыты за формулировкой Гитлера: в природе всегда побеждает сильнейший, эту идею Гитлер последовательно трансформировал таким образом, что совершенно не отводил места эстетике при оценке исторических процессов (См.: также: Hitler. S. 143 f., 147 f.; речь Гитлера 28.2.1926 перед гамбургским «Национальным клубом 1919» в книге Jochmann W. Im Kampf um die Macht. Frankfurt/M. 1960. S. 64). Гитлеру было свойственно считать незыблемыми однажды сформировавшиеся у него представления, это мешало ему признать, что часть его формулировок с течением времени потеряла свою достоверность в связи с новыми крупными научными открытиями, например, по отношению к учениям Менделя и Хёрбигера. Но за представления, сформировавшиеся у него до Первой мировой войны, Гитлер держался последовательно — он сам прямо говорит об этом, например, на с. 137 в «Майн Кампф». Другие источники представлений и формулировок Гитлера будут названы в следующих главах в настоящей книге. На тему самообразования и литературных познаний Гитлера см., особенно: Maser. Adolf Hitler. S. 176 f.

⁸²Hitler. S. 649.

⁸³Cm.: McDougall. S. 45 f.; Freud. S. 232 f.

Глава 4

«Майн Кампф» как исторический документ

1Несомненно, это своеобразный и ценный источник, если речь идет о мировоззрении (и возникновении такового) Гитлера, об этом речь пойдет во 2-й части настоящей книги. Что же касается внешних фактов биографии Гитлера, на которые он указывает в своей книге, то с ними дело обстоит иначе.

²См.: также: ключевое слово «Гитлер» в Приложении — Список персон и терминов в «Майн Кампф».

³Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 324 f.

⁴Hitler. S. 556.

5Franz-Willing. S. 85.

⁶Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 142–166, 234–236. Антон Дрекслер (13.6.1884—24.2.1942), основатель и с февраля 1920 года председатель нацисткой партии. 29 июля 1921 года Гитлер занял пост 1-го председателя, а Дрекслер был назначен на ничего не значившую должность «почетного председателя НСДАП». После поражения нацистов во время «Пивного путча» партия была запрещена, а Дрекслер некоторое время находился в заключении. После освобождения в 1923 году вышел из НСДАП. В составе Народного блока был избран членом ландтага Баварии и в 1924–1928 годах занимал пост вице-председателя ландтага. В 1930 году восстановил отношения с Гитлером, но участия в политической жизни не принимал и никаким влиянием в НСДАП не пользовался. — Примеч. науч. ред.

7Репродукция эскиза, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64.

8Цитируемый здесь (по изданию 1939 года) «Список…» дополнен в соответствии со «Списком…» из «тонкого издания» 1942 года.

9В «Списке персон и терминов» («тонкое издание» 1942 года) отмечены как примерные «члены движения».

¹⁰Алоиз Шикльгрубер (с 23 ноября 1876 года — Гитлер) (7.6.1837—3.1.1903) был женат третьим браком (с 7 января 1885 года) на своей троюродной сестре Кларе Пёльцль. — Примеч. науч. ред.

11Hitler. S. 1.

12Ebenda. S. 2 f.

^12аСм.: Maser. Adolf Hitler. S. 28 f. В 1876 году Иоганн Гитлер в присутствии 3 свидетелей официально объявил себя отцом Алоиза, что было зафиксировано 6 июня 1876 года, официальное изменение фамилии состоялось 23 ноября того же года. — Примеч. науч. ред.

¹³Копия (машинописный текст) от 26 августа 1941 года. Слева внизу — штамп Главного архива НСДАП и после слов «копия верна»: подпись «Рихтер» (расшифровка подписи сомнительна). Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а. Цит. в книге: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 487–490.

¹⁴B это время Алоизу Гитлеру было не 56, а 58 лет.

15НСДАП приобрела хутор в 1938 году. Мартин Борман стал его управляющим.

¹⁶См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 59. Дом в Леонидинге мать Адольфа Гитлера продала в июне 1905 года (через 2,5 года после смерти отца) и переехала в Кобленц, в квартиру покупателя дома.

¹⁷См.: Maser. Adolf Hitler. S. 134 f.

¹⁸O владении Гитлера в Вёрнхарте см.: Ebenda. S. 41,43, 53, 54, 493.

19Hitler. S. 3 f., 6.

²⁰Cm.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 291.

²¹См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 53 f. S. 59; Kubizek. S. 69 f. Рукописное сообщение учителя Гитлера в Штейре, проф. Грегора Гольдбахера, тоже подтверждает это. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а. Вайнбергер, школьный товарищ Гитлера по Леонидингу, подтверждает слова Гитлера о том, что во время учебы в народной школе тот хотел стать «маленьким подстрекателем» (машинопись, оригинал, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS26/17a).

²²См.: также: Maser. Das Ende der Führer- Legende. S. 247 f.

²³ Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 59.

²⁴B 1939 году он даже купил «свою» народную школу в Фишлхаме и велел построить новое здание школы. См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 49; Maser. Adolf Hitler. S. 57.

25Hitler. S. 7 f.

26Школьные оценки Гитлера в старших классах были такими: 11.2.1905 в Штейре он получил по предметам: немецкий язык, французский язык, математика и стенография — «неудовлетворительно», по рисованию — «хорошо» и по физкультуре — «отлично». Все остальные предметы — «вполне удовлетворительно» и «достаточно». 16.9.1905 он получил аттестат зрелости с такими оценками: поведение — «вполне удовлетворительно», прилежание — «удовлетворительно», закон Божий — «вполне удовлетворительно», математика — «достаточно», химия и физика — «достаточно», черчение и начертательная геометрия — «достаточно», рисование — «отлично», физкультура — «отлично», пение — «вполне удовлетворительно». См.: Maser. Adolf Hitler. S. 70 f.

²⁷Ebenda. S. 15 f.

²⁸ Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S.60.

²⁹ Рукописное сообщение проф. Грегора Гольдбахера от 29 января 1941 года.

³⁰ Ebenda; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 58. Anm. 51.

³¹Hitler. S. 16.

³²Cm.: Kubizek. S. 22 f.

33itler. S. 20.

34Личное сообщение двоюродного брата Гитлера Антона Шмидта (август 1969 года) и показания врача Гитлера 342

Карла Кейеса из Вейтра, Нижняя Австрия, в донесении о расследовании администрации австрийского земельного управления (Pr. II—1110/1) от 11.3.1932 в земельном архиве Нижней Австрии.

³⁵Hitler. S. 18.

³⁶Репродукция списка, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/36. Полностью процитировано в: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 63.

³⁷Более подробно см.: Maser. Adolf Hitler. S. 75 f.

³⁸ Ebenda.

³⁹Письменное сообщение Венской академии изобразительных искусств от 6.9.1969. 10.5.1942 Гитлер рассуждал на тему своего экзамена, «что только гений может целиком поставить себя на место другого гения». Picker. S. 324.

⁴⁰Hitler. S. 19.

⁴¹Цит. по: Maser. Adolf Hitler. S. 77.

⁴²Hitler. S. 19.

⁴³Ha этот раз, в сентябре 1908 года, он провалился уже на первом экзамене. См.: Maser. Adolf Hitler. S.85.0 Панхольцере см.: Ebenda. S. 84.

⁴⁴Ebenda. S. 16 f.

⁴⁵См.: Maser. Adolf Hitler. S. 81.

⁴⁶ Ebenda.

⁴⁷По письменному сообщению д-ра Ганса Диттриха (27.1.1966), до 1914 года бывшего сверхштатным учителем в реальной школе в Вене.

⁴⁸Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 65 f.

⁴⁹Kirkpatrick. S. 38.

⁵⁰Hitler. S. 20.

51Ebenda. S. 20, 24, 40 f.

⁵²Йетцингер считает, что Гитлер не мог быть разнорабочим. Смотри: Jetzinger. S. 125 f.; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 75 f.

⁵³B начале 1910 года он также не явился на призывной пункт, через два года — снова уклонился от своей обязанности по отношению к австрийским властям.

⁵⁴Приводится подокладной записке квартиросъемщика. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а. См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 67 (и репродукции двух докладных записок: Ebenda. S. 56).

⁵⁵См.: Maser. Die Frühgeschichte der NS DAP.

⁵⁶Bullock. Hitler. A Study in Tyranny, s. 32.

⁵⁷Jetzunger. S. 219.

⁵⁸Shirer. S. 33; там говорится дальше: «и в почти столь же убогом мужском общежитии».

59Докладная записка, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/65. Сведения о профессии жильцов общежития взяты из их собственных показаний, в частности, Карла Хониша; рукописное сообщение (оригинал), бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а.

60Hitler. S. 35.

⁶¹Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/36 (машинопись, оригинал).

62Сообщение Карла Хониша. Рукопись (оригинал). Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а.

63Машинописный текст. Перечень названий и цен картин Гитлера 1938 и 1939 годов. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/36.

⁶⁴По (не датированному) сообщению Рейнгольда Ханиша. Рукопись. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64. Полностью процитировано в: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 71–74.

65Рукописное сообщение Рейнгольда Ханиша (май 1933 года). Оригинал, бывший Главный архив МСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64.

⁶⁶ Рукописное сообщение Рейнгольда Ханиша.

67Это подтверждает Ханиш в своем заявлении от мая 1933 года. Рукопись (оригинал). Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64.

68См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 69.

69Рукопись (оригинал). Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64.

⁷⁰Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 69.

⁷¹См.: также письма Ханиша, помещенные в приложении к книге: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 480 f. 11 мая 1938 друг Ханиша, Фейлер, писал в Главный архив НСДАП: «Он (Ханиш. — Примеч. авт.) работал, начиная с раннего утра (до) пока длился световой день. Но зарабатываемых им денег не хватало, чтобы уберечь его от жесточайшей нужды». (Оригинал. Рукописный текст, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64.)

72Рукопись (11 мая 1938 года, оригинал). Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/64.

⁷³Там же.

⁷⁴См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP (копии писем Ханиша в приложении).

75Фейдер в своем письме от 11 мая 1938 года.

⁷⁶По записке окружного суда Линца (отделение V) от 4 мая 1911, регистрационный №: PV 49/3—24. Документ предоставила семья бывшего опекуна Гитлера и бургомистра Леонидинга Йозефа Майрхофера.

77Hitler. S. 137.

78Личное заявление Элизабет Штейндль, урожденной Попп (дочь Йозефа Поппа); 22 января 1966 года.

79Hitler. S. 138.

8 °Cм., например: Maser. Adolf Hitler. S. 205.

81Фотография доски в архиве Хоффмана и устное сообщение Элизабет Штейндль, 22 января 1966 года.

82Согласно сообщению из Вены (бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/65), Гитлер уехал из Вены 24 мая 1913 года.

8³См.: Maser. Adolf Hitler. S. 87 f.

⁸⁴Рукописный перечень названий картин, техники исполнения, размеров и имен владельцев. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/36.

85По данным налоговой карты Гитлера, посланной им в магистрат Линца в январе 1914 года. См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 115 f.

86Личное заявление Элизабет Попп (22 января 1966 года) и Йозефа Попа-младшего (20 июня 1966 года). После 1935 года, когда умер Йозеф Попп, его семья получила от Гитлера ежемесячное пособие 150 марок — из гонораров за книгу «Майн Кампф». Личное заявление фрау Штейндль (22 января 1966 года).

⁸⁷Комплект за апрель 1933 года, 23.4.1933.

⁸⁸О Хеппе см.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 69, 78. ⁸⁹Sonntag-Morgen-Post, 23.4.1933.

90Hitler. S. 138–171.

⁹¹ Ebenda. S. 138.

⁹²29 декабря 1913 года австрийская полиция обратилась к управлению мюнхенской полиции с просьбой найти в Мюнхене военнообязанного Гитлера. 10 января 1914 года ей ответили, что Гитлер проживает в Мюнхене на Шлейссхеймер-штрассе 34. Через неделю Гитлер получил повестку, предписывавшую ему явиться 20 января 1914 года в Линц для освидетельствования. Гитлер сумел договориться с властями о том, что он явится только 5 февраля в находящийся ближе к Мюнхену Зальцбург. На освидетельствовании его освободили от воинской службы с такой формулировкой: «Не годен к строевой и нестроевой службе, слишком слаб». (Машинописный текст, копия. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17 а). См.: также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 121 f.

⁹³Hitler. S. 179.

⁹⁴Ebenda.

95Имеется в виду 16-й баварский резервный пехотный полк. Им командовал полковник Юлиус Лист (по его имени и назывался в обиходе полк), который погиб в боях на Ипре 31 октября 1914 года. — Примеч. науч. ред.

96Монархом Гитлера как австрийского подданного являлся Франц Иосиф I Габсбург, император Австрии и король Венгрии. — Примеч. науч. ред.

⁹⁷Цит. по: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 78 f. Там текст письма дан полностью (с. 78—101). Федеральный архив в Кобленце, NS 26/4.

98Рукописный документ. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/4. При переложении орфографические ошибки Гитлера исправлены.

99То, что юные солдаты 1914 года пели песню на слова Фаллерслебена (1841) «Deutschland, Deutschland über alles», кажется маловероятным. Когда Гитлер десятью годами позже диктовал это место для книги «Майн Кампф», песня «Германия» только за два года до этого сменила песню «Heil dir im Sigerkranz» («Привет тебе в венке победителя») в качестве национального гимна. — Примеч. авт.

В данном случае Мазер несколько утрирует, так называемая Германская песня («Deutschland, Deutschland über alles») была очень распространена, в качестве фактического гимна, особенно среди немецких националистов, уже со времен франко-прусской войны 1870–1871 годов. — Примеч. науч. ред.

100Hitler. S. 180 f.

101Ebenda. S. 4.

¹⁰²Его школьные товарищи Йозеф Кепплингер, Йозеф Визингер, Йозеф Майрхофер и Густав Томашко в телевизионной передаче «Молодой человек из квартала Инн» (30.11.1973, с 21.30 до 22.15 часов) Центрального телевидения Германии. Сценарий: Георг Штефан Троллер, режиссер: Аксель Корти, научные консультанты: Вернер Мазер и Людвиг Едлишка.

103Личное заявление Элизабет Штейндл (22 января 1966 года).

104Факсимильная копия, приведена: Rühle. Bd. 1918–1933. S.310.

105Гитлер в письме к Эрнсту Хеппу. Рукопись. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/4.

106Личное заявление фрау Элизабет Штейндль (22 января 1966) и ее личная оценка писем Гитлера с фронта семье Попп (хранятся у фрау Штейндль).

¹⁰⁷Из письма Гитлера к Хеппу. Гитлер пишет: «Нужно не только расколотить внешних врагов Германии, но разбить также наш внутренний интернационализм (именно так!). Это было бы более важно, чем захват всех земель».

108Hitler. S. 181.

109Все, вплоть до самых незначительных, открытки с фронта приведены: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 51 f.

110Полковой адъютант Фриц Видеман, при котором во время войны Гитлер служил связным, выступавший 7.9.1948 свидетелем на Нюрнбергском процессе, сказал на одном допросе Роберту М.У. Кемпнеру, в ответ на вопрос, почему Гитлер не выслужился выше ефрейтора: «Мы считали его негодным для этого… (мы) не могли в нем найти ни одного качества, которое бы побудило нас представить его на повышение». Полный текст цитируется в книге: Мазер, «Конец легенды о фюрере», с. 261.

¹¹¹ 5 октября 1916 года и 15 октября 1918 года.

¹¹²Список личного состава части 7-й запасной роты 2-го баварского пехотного полка, т. 23, № 7111. Репродукция в архиве Генриха Хоффмана, Мюнхен (архивный № 1073). См.: также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, c.124f.

113Машинопись (копия), показания: фон Люнешлосса от 20 февраля 1922 года, Петца — от 28 февраля 1922 года, Шпатни — от 20 марта 1922 года, фон Табефа — от 20 марта 1922 года. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а.

114Hitler. S. 225. В 1-м издании 1-го тома книги «Майн Кампф» говорилось: «И теперь я решил стать политиком». Во втором выпуске слово «теперь» исчезло. Смотри также: Maser. Das Ende der Führer-Legende. S. 258 f.

115Hitler. S. 221–225.

¹¹⁶Виттельсбахи — королевская династия Баварии в 1806–1918 годах. — Примеч. науч. ред.

¹¹⁷Курт Эйснер (14.5.1867—21.2.1919) в 1899–1905 — редактор центрального органа Социал-демократической партии Германии газеты «Форвэртс», в 1918 году председатель Мюнхенского рабочего, солдатского и крестьянского совета, затем глава республиканского правительства Баварии. Убит националистами. — Примеч. науч. ред.

118Попытка навести порядок с помощью прусской резервной дивизии, расквартированной в Ландсберге, оказалась безуспешной. Ее солдаты братались с бойцами вооруженных революционных отрядов.

119Генерал-фельдмаршал Руппрехт фон Виттельсбах (18.5.1869—2.8.1955) был старшим сыном баварского короля Людвига III и наследником королевского престола, в 1914–1916 годах командовал 6-й армией, а с августа 1916 года по ноябрь 1918 года — группой армий на Западном фронте.

120Вильгельм фон Гогенцоллерн (6.5.1882—20.7.1951) — старший сын императора Вильгельма II, наследник германского престола. В 1914–1916 год ах командовал 5-й армией, а с ноября 1916 года по ноябрь 1918 года — группой армий «Кронпринц» на Западном фронте. — Примеч. науч, ред.

¹²¹Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 14 f. О записи Руппрехта в военном дневнике см.: Rupprecht, Kronprinz von Bayern. Bd. 2. S. 471.

¹²²См.: текст воззвания от 8 ноября 1923 года в: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, 465 f.

¹²³Maser. Die Frühgeschichte der NS DAP. S. 17.13 ноября бежавший король официально «при сложившихся обстоятельствах освободил всех служащих, офицеров и солдат от продолжения их работы» и отданной ими присяги на верность.

¹²⁴Hitler. S. 644.

¹²⁵«Распространявшееся во время войны утверждение о том, что Бавария “сельскохозяйственными военными поставками (прежде всего мяса) сильнее привязана к рейху”, чем “другие земли Германии”, поддерживает стремление не продолжать войну дальше на стороне рейха. Настроение уставшего от войны населения подогревалось также фактом; что 30 сентября капитулировала Болгария и освободившиеся в связи с этим военно-воздушные силы противника направили свои удары против Баварии» (Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 21.).

¹²⁶Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 14–27.

¹²⁷Hitler. S. 226.

128Документально процитировано в: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 487 f.

¹²⁹Hitler. S. 525.

¹³⁰Письменное сообщение Эрнста Шмидта (август 1964 года), которого Гитлер в «Майн Кампф» (с. 226) ошибочно называл Шмиедтом. Нас. 192 Гитлер пишет, что еще в 1914 году ему приходили «первые мысли» о том, чтобы «позднее однажды все же заниматься политикой».

¹³¹См.: Maser. Das Ebde der Führer-Legende. S. 262 f. В «Майн Кампф» (с. 73) Гитлер пишет: «Я уже давно задумывался о том, чтобы каким-то образом выступать перед людьми, хотя я полагал больше заниматься политикой, чем многие другие. Лишь в самом узком кругу я говорил о том, что меня привлекало. Эти разговоры были очень полезны для меня: я учился, возможно, меньше ‘выступать’, но больше узнавать людей в их, зачастую, бесконечно примитивных взглядах и возражениях. Наряду с этим я упорно, не теряя времени, занимался самообразованием».

132«Hitler. S. 226.

133«Ebenda.

134 Письменное показание Эрнста Шмидта (август 1964 года). По слова Шмидта, в последнее время в лагере оставались лишь русские пленные, работавшие также и за территорией лагеря.

135Hitler. S. 226.

136Письменное заявление Эрнста Никиша (1965 год).

1³⁷По словам Отто Штрассера (письменное показание 1952 года) и Германа Эссера (личное сообщение в августе 1953 года), в то время Гитлер даже носил на руке коммунистическую красную повязку — как бойцы коммунистической Красной Армии.

138Письменное заявление Эрнста Шмидта (август 1964 года).

¹³⁹См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 130 f.

¹⁴⁰Hitler. S. 227.

¹⁴¹ Письменное заявление Эрнста Шмидта (август 1964 года).

¹⁴²Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 133.

143Hitler. S. 227.

144Ebenda. S. 235.

145Документы баварского 4-го командования группы рейхсвера, которое 11 мая 1919 года взяло на себя функции главного командования Мёля в Мюнхене, осуществляя всю полноту военной, политической и административной власти, подтверждают безупречную деятельность Гитлера в качестве «доверенного сотрудника». Смотри также: HStA. Mü., Abt. П, Gruppen-Kdo 4, Bd. 50/3, и Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 137–140.

¹⁴⁶Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 137.

147Hitler. S. 235.

148Приказ штаба 4/1 b/P о подчинении отдела просвещения Рудольфу Байшлагу в военном лагере Лехфельд. См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 137 f.

¹⁴⁹См.: Maser. Die Frühgeschichteder NSDAP. S. 138–140; Deuerlein. Hitlers Eintritt in die Politik.

150Hitler. S. 236.

¹⁵¹ Ebenda. S. 237.

¹⁵²Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 158 f.

153Hitler. S. 238.

154Один мюнхенский знакомый Гитлера довоенного времени (юстиц-асессор). В феврале 1915 года Гитлер писал ему с фронта, что он (Гитлер) еще в период между маем 1913-го и августом 1914 года предсказывал распад Австрии. Факсимильная копия фрагмента письма в книге: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP, с. 81

¹⁵⁵Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 159.

156Hitler. S. 241.

157Ebenda. S. 240.

158Здесь, из-за недостатка места, нет возможности рассказать об этом подробнее. Смотри об этом: Maser. Das Endfe der Führer-Legende.

159Hitler. S. 244.

¹⁶⁰См.: также утверждение Гитлера в «Майн Кампф» (с. 389): «Название партии, комитет которой состоит, практически, из всех ее членов».

¹⁶¹Уже в своей краткой биографии от 29 ноября 1921 года"-Гитлер говорит неправду: «В июне 1919 года я вступил в Германскую рабочую партию, насчитывавшую тогда 7 членов».

162Факсимильная копия списка членов партии с членским номером Гитлера приведена в книге: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 176. Здесь надо отметить, что с июля 1921 года до начала 1925 года Гитлер имел членский билет с номером 3680. Гитлер был членом номер 7 только в рабочем комитете DAP (где он отвечал за привлечение в партию новых членов).

163По вопросу истории НСДАП смотри: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 141–221. Здесь достаточно привести краткий обзор: 7 марта 1918 года мюнхенский слесарь-железнодорожник Антон Дрекслер созвал в Мюнхене так называемый Свободный рабочий комитет за доброе согласие (Freien Arbeiterausschluss für einen guten Frieden), созданный в качестве мюнхенской группы антисемитского Свободного комитета за согласие рабочих Германии (Freien Arbeiterausschluss für einen deutschen Arbeiterfrieden), существовавшего в Бремене с августа 1916 года. Непосредственно в него вошло 28 человек (вместе с Дрекслером преимущественно его коллеги по работе). 2 октября 1918 года в мюнхенском Вагнер-зале прошло первое публичное мероприятие Рабочего комитета, насчитывавшего в этот момент около 40 человек. По поручению праворадикального антисемитского «Общества Туле», которое создано в августе 1918 года по инициативе барона Рудольфа фон Зеботтендорффа (настоящее имя Адам Альфред Рудольф Глауэр; его свидетельство о рождении № 87/1 875, выдано городским советом Хойесверда; у автора есть копия свидетельства, снятая 7 января 1966 года) и в Баварии насчитывало около 220 членов, один из его членов, спортивный журналист Карл Харрер (1890–1926), посетивший 2 октября 1918 года организованное Дрекслером собрание, организовал политический рабочий кружок. 5 января 1919 года Антон Дрекслер и паровозный машинист Михаэль Лоттер основали Германскую рабочую партию (Deutsche Arbeiterpartei; DAP), которая обязала всех членов Свободного рабочего комитета за доброе согласие и политического рабочего кружка войти в нее. Дрекслер и Харрер, мастеровой и журналист, руководимый относительно небольшой, но мошной буржуазной организацией, возглавляли эту праворадикальную организацию — до тех пор, пока не появился Гитлер. В начале января 1920 года, то есть примерно через три месяца после вступления Гитлера в партию, он уже настолько целенаправленно укрепил свою позицию, что Харрер посчитал за лучшее для себя — выйти из DAP. С конца июля 1921 года в НСДАП (так с начала 1920 года стала называться DAP) остался только один обладавший диктаторскими полномочиями руководитель: Адольф Гитлер.

¹⁶⁴Правильно обратное — тогдашний председатель партии Антон Дрекслер с 1920 года старался выдвинуть Гитлера на роль руководителя партии.

¹⁶⁵Hitler. S. 658 f.

¹⁶⁶См.: также: Maser. Das Ende der Führer-Legende. S. 275 f. В частности, на c. 277 там сказано: «В то время, как сторонники Гитлера в НСДАП в начале лета 1921 года… ждали, что он, наконец, официально примет руководство партией, Гитлер ускользнул… в Берлин. Там он встречался с графом Йорком фон Вартенбургом и графом Бэром, выступал в национальном клубе, вел переговоры с консервативными лидерами бывшего прусского королевского двора и ясно демонстрировал, что он совершенно не думает о том, чтобы положить конец драке за первенство в Мюнхене. Он оставался в Берлине шесть недель, наблюдая, как в Баварии формируется оппозиция против него, к которой примкнули тем временем также многие влиятельные члены партии — среди которых был и уставший от постоянного давления Антон Дрекслер, и большинство членов комитета. Тот факт, что Гитлер во время этого кризиса находился в Берлине шесть недель и никто из партийного руководства не знал, что он там делает, говорит о том, что он хотел все же остаться тем, кем он был: шефом пропаганды.

¹⁶⁷См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 285 f., 301 f. 357, а также Hitler. S. 564 f., 614 f. Впрочем, данные Гитлера (например, о численности СА и противников) не всегда совпадали с фактами.

¹⁶⁸Из критически настроенных биографов Гитлера до 1945 года можно выделить Конрада Хейдена, Рудольфа (Эльдена, Эдгара Александера и Эрнста Никиша.

^|69Немецкие исследователи получили к ним доступ с 1961/62 Года.

¹⁷⁰Леерс прямо цитирует книгу «Майн Кампф», не применяя кавычек и ссылок на страницы. То, что Леерс не задумывался о показе действительных событий и процессов, видно, например, из его утверждения (с. 42), что Гитлер «находился в тюрьме полтора года». Гитлер был арестован 11 ноября 1923 года. В начале 1924-го в Мюнхене состоялся «процесс Гитлера». 20 декабря 1924 года он был выпущен из тюрьмы.

^17ILeers. S. 43 f.

¹⁷²Ebenda. S. 17.

¹⁷³Hitler. S. 15.

¹⁷⁴Ebenda. S. 19.

^I75Leers. S. 15.

¹⁷⁶Ebenda. S. 16.

¹⁷⁷«Leitfaden der Hochschule für Politik». Подготовлено коллективом преподавателей Высшей политической школы НСДАП под руководством Йозефа Вагнера (депутата рейхстага, политического руководителя высшей школы и гаулейтера Южной Вестфалии), Мюнхен, 1933 год, 2-е издание.

¹⁷⁸Ebenda. S. 1 (три цитаты), 166–186, 166 соответственно.

¹⁷⁹Ebenda.S. 133 f.

¹⁸⁰Это справедливо также для публикаций Йозефа Грейнера и Франца Йетцингера (смотри в Библиографии) и для некритичного (опирающегося на написанное в «Майн Кампф») изображения Августа Кубицека (Библиография), подготовившего свою книгу уже в 1938 году в сотрудничестве с центральным архивом НСДАП; документы бывшего Главного архива НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а.

¹⁸¹Hitler. S. 20.

¹⁸²10 ноября 1933 года Гитлер говорил, выступая перед рабочими компании «Сименс»: «В юности я был рабочим, таким же, как и вы, но я постепенно создавал себя путем упорства, учебы и, могу даже сказать, путем голода.» (VB, № 315 от 11.11.1933).

183Hitler. S. 26.

¹⁸⁴Bullock. S. 27.

^1S5Gisevius. S. 26.

¹⁸⁶Cm., например: Jatzinger. S. 218 ff.; Bullock. S. 27 ff; Gisevius. S. 26 f.; Domarus. Bd. 1,1. S. 6; Shirer. S. 33; Freund. S. 11; Toland J. Adolf Hitler. Bergisch-Gladbach, 1977. S. 65 ff.

¹⁸⁷Cm., например, Bullock. S. 27; A Study in Tyranny (1965). S. 32; Jetzinger. S. 218 ff.; Shirer. S. 33; Gisevius. S. 26 f.; Freund. P. 11; Heiber. S. 25. В 1956 году Йетцингер установил (см., например, с. 219), что с начала 1909 года Гитлер не испытывал нужды. Тем не менее он придерживался версии, что в тот же период Гитлер вел жизнь бродяги.

188Hitler. S. 226.

¹⁹⁰Leers. S. 29; Bouhler. S. 32; Gisevius. S. 62.

¹⁹¹Shirer. S. 50.

¹⁹²Heiber. S. 32.

199Все три — Hitler. S. 54.

²⁰⁰ Ebenda. S. 55.

²⁰¹ Ebenda. S. 55.

²⁰²Все цитаты этого абзаца: Ebenda. S. 59, 60, 63, 64.

²⁰³Kubizek. S. 54 f., 112.

²⁰⁴Учитель истории Петч был отъявленным антисемитом. Учитель немецкого языка в Штейре Роберт Нагель был евреем (рукописное донесение учителя Гитлера профессора Грегора Гольдбахера от 29.1.1941); бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а. Кубицек (с. 112) утверждает, что в реальной школе «был крайне антисемитски настроенный учитель».

²⁰⁵Kubizek. S. 113.

²⁰⁶Машинопись. Бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/17а.

²⁰⁷Bullock. S. 35.

²⁰⁸Shirer. S. 41 f., Gisevius. S. 33 f., Domarus. S. 26 f.

²⁰⁹Gisevius. S. 34.

²¹⁰Bullock. S. 36, Shirer. S. 43.

²¹¹Подобно другим известным биографам (например, Ширеру), Буллок (с. 36) тоже придерживается этого мнения: «Олден, возможно, прав, когда видит один из корней антисемитизма Гитлера в его мучительной сексуальной склонности».

²¹²См., например, заключение Recktenwald (Библиография). S. 62 f., S. 67 f.. S. 75 f. S. 81 f., а также Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 55, 58, 83, 84.

²¹³Еще более странной, чем тезис Мичерлиха, является совершенно ненаучная версия американца Рудольфа Биниона, который до середины 70-х годов занимался конструированием полного фантазий «психологического континуума» между лечением йодоформом матери Адольфа Гитлера (до конца 1907 года) врачом-евреем из Линца Эдуардом Блохом, отравлением Гитлера газом в 1918 году во Франции и «окончательным решением еврейского вопроса». В начале 70-х годов Бинион, как упрямый ребенок, дискутировал об этом со мной (устно и письменно) и до самого конца сектантски ожесточенно настаивал на своем «достижении» и «открытии», которое, что показательно, было подхвачено и дискутировалось всерьез не только второсортной немецкой публицистикой. Эту бессмыслицу резко оборвала, наконец, Труде Крен, родная дочь Эдуарда Блоха. В журнале «Шпигель» от 13.2.1978 она в форме письма читателя так отозвалась об «открытии» Биниона: «Полностью необоснованная и совершенно неверная… гипотеза о моем отце, умершем в 1945 году в Нью-Йорке, в частности, в том, что Гитлер подсознательно считал д-ра Блоха ответственным за смерть своей матери и что из-за этого в нем развилась ненависть к евреям, приведшая к холокосту. Когда Гитлер и его сестра (Паула. — Примеч. авт.) оплачивали счет моего отца, они отмечали его высокую самоотверженность при лечении матери; никогда речь не заходила об ошибках. Вскоре после смерти матери Гитлер во время своей первой поездки в Вену прислал моему отцу открытку с сердечным приветом, подписанную: вечно благодарный Вам Адольф Гитлер. К Новому году он сам нарисовал открытку, которую также из Вены прислал моему отцу, тоже подписанную: вечно благодарный Вам Адольф Гитлер. Потом, в знак благодарности, Гитлер написал большую настенную картину для моего отца, правда, эта картина по прошествии лет потеряна. Абсолютно надуманно, взято из ничего, утверждение, что Гитлер вообразил себе, будто мой отец отравил его мать. В то время примененный моим отцом метод лечения также и во Франции считался единственно правильным. После прихода к власти Гитлер тоже выразил свою благодарность… следующим образом: он издал распоряжение, которым д-р Блох и его семья ставились под защиту гестапо. Моему отцу и моей матери разрешалось оставаться до конца жизни в их прекрасной квартире в центре города Линца, тогда как все остальные евреи в течение восьми дней должны были выехать из города. Мой муж, мои дети и я получили разрешение оставаться в Линце так долго, пока наш отъезд не станет возможным. Предписывалось также обеспечивать моему отцу все возможные льготы в отношении валютных операций, в случае, если он захочет уехать… Когда Гитлер после своего вступления в Австрию участвовал в первом заседании правительственных чиновников в Линце, его первыми словами, обращенными к председателю земельного правительства надворному советнику д-ру Эйглю, были: Скажите, жив еще мой старый добрый д-р Блох? Да, если бы все евреи были такими, как он… Я могу присягнуть в верности сказанного».

²¹⁴Александр Мичерлих в различных телевизионных дискуссиях (в 1965 году) и письменное заявление Мичерлиха автору (21 октября 1965 года).

²¹⁵Согласно документам бывшего Главного архива НСДАП. В частности, «Памятная записка» Ханнеле Ломани от 23 мая 1938 года, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/36; и реестр (машинописный) с названиями картин, именами покупателей, ценами картин Гитлера, там же, NS 26/36.

²¹⁶Kubizek. S. 229.

²¹⁷Густав Малер в октябре 1907 года уехал в Нью-Йорк. Но Гитлер слушал его еще до сентября 1907 года, до момента своего первого приемного экзамена в Венскую академию изобразительного искусства.

ЧАСТЬ II РАБОЧИЙ ПЛАН

Глава 5

«Власть победоносного меча»

1Главы этой части книги озаглавлены цитатами из работы Гитлера.

²4 января 1925 года, вскоре после выхода из тюрьмы Ландсберг, Гитлер заверил премьер-министра Баварии Генриха Хельда, что в будущем он будет бороться за власть исключительно легальными средствами.

³Hitler. S. 762, 763, 764.

⁴Hitler. S. 772. Утверждение Макса Домаруса (том 1/1, с. 25), что Гитлер в «своих публичных выступлениях и частных беседах до 1939 года» не «заявлял прямо», что он «требует всех евреев отравить газом или уничтожить иным способом», по меньшей мере, — недоразумение.

5Hitler. S. 749. Во «Второй книге» (с. 94) Гитлер пишет соответственно: «Намерение создать союз, который изначально обречен на успех или победу, — ребяческая глупость».

⁶Подробнее смотри в специальной литературе (например, Maser. Adolf Hitler. Das Ende der Führer-Legende. S. 118 f.). Секретные переговоры Гитлера о своих полити-веских и военных целях 23 мая, 22 августа и 5 и 23 ноября 1937 года с главнокомандующими родов войск вермахта и Иоахимом фон Риббентропом.

⁷Ему мерещилось со временем (согласно книге Хилльг-рубера «Перспективный план») образование европейско-атлантической мировой империи, дополненной африканскими территориями и защищенной охватывающими весь мир опорными пунктами за морем. См.: также: высказывания Гитлера в ставке фюрера 8.9.1941, приведенные в книге: Maser. Adolf Hitler. S. 336. На все чаще дискутируемый в последнее время вопрос, хотел ли Гитлер захватить «только» Европу и граничащие с ней территории, или «весь мир», нельзя с уверенностью ответить, поскольку Гитлер часто пользовался словами «мировая держава», «мировая торговля» и «мировая политика», и столь же часто сам формулировал с оговорками. Например, 28 апреля 1939 года, незадолго до начала войны, он заявлял в своей речи, направленной против Рузвельта: «Можно было бы констатировать целый ряд… ошибок господина Рузвельта, не говоря уже о трудностях военных операций Германии в государствах и землях, отстоящих одни — на две тысячи, другие — на пять тысяч километров, от нас». Текст речиприведен в книге: Domarus. Bd. П/З. S. 1174. Хотел ли Гитлер сказать, что Америка не интересует его в качестве «германской» территории из-за удаления, или он желал утаить свои истинные намерения, нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

⁸Хотя понятия «суверенитет» и «требование суверенитета» также и после 1945 года оставались важными понятиями в политике; но они понимались иначе, чем это делал Гитлер. Из мировой политики исчезли понятия односторонней безоговорочности и притязания на вечность — и не только как следствие развития техники (и связанных с этим — ни возможности, ни желательности безусловного частного суверенитета).

⁹Для Гитлера история была главным образом непрерывной борьбой за жизненное пространство по правилам расистского детерминизма. Глядя сквозь собственную призму, он усматривал в «мире любой ценой» огромный вред, а во внутренней политике ставил задачу — постоянно готовиться к неизбежной, по его мнению, войне.

¹⁰Hitler. S. 158. См.: также: Hitler. S. 164 f., Hitlers Zweite Buch. S. 158.

11Hitler. S. 739f.

12Ebenda. S. 741.

13Ebenda. S. 740.

14Hitler. S. 147. Как, примерно через 15 лет после написания этой указывающей направление книги, ее идеи стали реализоваться на практике, видно, среди множества мероприятий, например, по цитате из памятной записки Гиммлера, написанной в мае 1940 года: «Для негерманского населения востока не должно существовать школ выше четырехклассной народной. Единственная цель этой школы: научить считать до 500, писать фамилию, научить божьему завету — быть покорным немцам, честным, прилежным и работящим. Я считаю, что умение читать для них необязательно». (Памятная записка Гиммлера об обращении с инородным населением на востоке, май 1940, в Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. 5. Jg. 1957. S. 194–198.) Подобно этому высказался также Гитлер 3 марта 1942 года в Ставке «Волчье логово»: «Прежде всего, мы не должны пускать немецких учителей в восточные области. Иначе, мы потеряем и родителей, и детей. Мы потеряем весь народ, который не будет использовать то, что ему вдолбили. Лучше всего было бы научить их только пониманию языка знаков. По радио местная община будет получать то, что ей полезно: музыку в неограниченном объеме. Только учиться умственной работе им разрешать нельзя» (Picker. S. 190).

^l5Adolf Hitler in Franken. S. 125.

¹⁶Ebenda. S. 79.

17Hitler. S. 728. Смотри также, в частности: Hitler. S. 146 f, 735. После 28 февраля 1926 года, примерно за 10 месяцев до выхода 1 — го издания 2-го тома «Майн Кампф», Гитлер сказал, выступая перед членами буржуазной верхушки германской кайзеровской империи, собранных в «Гамбургском национальном клубе 1919», в полном соответствии со своими положениями в книге: «Вероятность подъема никогда не может связываться с экономическим ростом, потому что это разные вещи… У нас всегда существовала вера, можно сказать, люди были так воспитаны, что политика — это вещь, которую защищают духовным оружием. Это, само по себе, ошибка, поскольку конечной целью политики является война, это справедливо и для будущего» (Jochmann. Im Kampf um die Macht. S. 92, 83).

¹⁸Протокол совещания приведен в: Jacobsen Н.А. 1939–1945. Der zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt, 1959. S. 92 f. и Domarus. Bd. II/3. S. 1196 f.

¹⁹Cm.: Hitler. S. 147.

20Ebenda. S. 146.

²¹Hitlers Zweite Buch. S. 120. Наряду с этим аспектом абсолютной автаркии решающую роль в «политике жизненного пространства» Гитлера играло обеспечение военной способности к защите. Но на практике оказалось, что через 15–20 лет после написания книги «Майн Кампф» Гитлер не был в состоянии заселить завоеванное пространство. Требовалось в очень короткое время привести в соответствие численность населения и величину территории. С помощью традиционных политических мер повышения численности это сделать было невозможно, поэтому Гитлер пытался заселять завоеванные восточные территории голландцами и скандинавами, а Генрих Гиммлер предписал отбирать у порабощенного населения не только землю, но и «расово ценных» детей, а Германию превратить в «питомник», в котором рационально использовались бы половые возможности всех мужчин и женщин.

22Письменные показания Ильзе Гесс.

23Гитлер думал, что война нужна для славы, лишь до тех пор, пока он на себе не прочувствовал ее, — он сам часто говорил об этом. Перелом наступил в 1915 году. Его письма с фронта Первой мировой войны (см.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 52 f.) отчетливо показывают, как происходило изменение его отношения к войне.

²⁴В том же духе, незадолго до начала Второй мировой войны он говорил в Касселе: «Вина за войну (1914–1918.— Авт.) неразделимо связана с постановкой целей войны. Ни один народ и ни один режим не начнут войны ради нее самой» («Фёлькишер Беобахтер» от 5 июня 1939). 11 января 1938 года, принимая папского нунция, он сказал: «Мы хотим… со всеми народами и государствами… сотрудничать честно и с полным доверием» («Фёлькишер Беобахтер» от 12 января 1938 года), а в выступлении 30 января 1939 года он заявил: «В эти дни исполняется пять лет с момента заключения нами пакта о ненападении с Польшей. О ценности этого соглашения среди всех настоящих друзей мира сегодня вряд ли имеются разные мнения. Но нужно задать себе вопрос, куда может придти Европа, если это поистине спасительное соглашение сохранится еще на пять лет» (Цит. по: Domarus. Bd. 11/3. S. 1065). Имперский партийный съезд в 1939 году был провозглашен «съездом мира». Но нередко сквозь клятвенные заверения Гитлера в мирных намерениях отчетливо проступали его подлинные мысли. Так, например, он сказал 23 мая 1939 года: «Мы не будем втягиваться в войну, но и не можем не считаться с ней» (Domarus. Bd. П/З. S. 1196). Тот факт, что Гитлер всегда и принципиально хотел войны, еще не означает, что он изначально думал начать ее в 1939 году. То, что он официально называл себя «фюрером и рейхсканцлером», политиком мира, имеет очень мало общего с его истинными представлениями. Подобные заявления всегда служили лишь пропагандистским целям. Часто во время войны он, говоря о своих заверениях в мире по отношению к Англии незадолго до начала польского похода, признавался: «Мне требовалось алиби, прежде всего, перед германским народом, чтобы показать ему, что я сделал все, чтобы сохранить мир» (Цит. по: Domarus. Bd. П/З. S. 1294). Уже 10 ноября 1938 года в секретной речи перед главными редакторами немецких средств информации и другими представителями печати он сказал: «Обстоятельства вынуждали меня десятилетиями говорить почти исключительно о мире. Лишь при продолжительном подчеркивании воли немцев к миру для меня было возможным шаг за шагом отвоевывать для германского народа свободу и дать ему снаряжение, необходимое для выполнения следующего шага. Само собой разумеется, такая длительная пропаганда мира имеет также свою рискованную сторону, потому что она легко может создать то представление в головах людей, что нынешний режим идентифицирует себя с решимостью и волей — при любых обстоятельствах сохранять мир… Необходимость была причиной того, что я годами говорил только о мире. Теперь же надо постепенно поворачивать психологию германского народа и объяснять ему, что есть веши, которые, если их не удается осуществить мирными способами, должны быть выполнены насильственными средствами» (Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. 6/1958. Н. 2. S. 175 f). Но то, что война началась слишком рано для Гитлера — в 1939 году, когда ему еще не удалось еще раз склонить западные державы к уступкам, видно, например, из его собственных слов, особенно периода до начала войны. В частности, 23 мая 1939 года он говорил перед фельдмаршалом Герингом, гроссадмиралом Редером, генерал-полковником фон Браухичем, генерал-полковником Кейтелем, генерал-полковником Мильхом, генералом артиллерии Гальдером, генералом авиации Боденшатцем, контр-адмиралом Шнивиндтом, полковником Генштаба Ешоннеком, полковником Генштаба Варлимонтом, подполковником Генштаба Шмундтом, капитаном Энгелем, капитаном 3-го ранга Альбрехтом, капитаном фон Беловом, что ожидает войну в 1943/44 году (составленный Шмундтом протокол совещания в рабочем кабинете Гитлера в Имперской канцелярии, приведенный в книге: Jacobsen Н.А. 1939–1945. Der zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt, 1959. S. 92 f, а также: Domarus. Bd. II/3. S. 1196 f). В таком же духе Гитлер беседовал с Муссолини, о чем Муссолини пишет в августе 1939 года в письме к Гитлеру. По словам Муссолини: «Во время нашей беседы мы полагали, что начало войны, вероятно, придется на момент после 1942 года, и к этому сроку я, в соответствии с обговоренными нами планами, буду готов к боевым действиям на суше, море и в воздухе» (Kirkpatrick. S. 374). Эти и другие высказывания и действия Гитлера подтверждают, что он ошибочно оценивал международное политическое положение. Сначала Гитлер развязал локальный ограниченный конфликт в Европе, который в конце концов после японского нападения с моря и воздуха на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года превратился в мировую войну.

Подробную информацию о стратегии и принципах ведения войны Гитлера см.: Hillgruber A. Hitlers Strategie — Politik und Kriegsführung 1940–1942. Frankfurt, 1965.

²⁵Гитлер считал (с. 151), что остаются только две возможности «обеспечения работой и хлебом растущего населения». Это, для него: «Можно либо завоевать новые земли, чтобы каждый год отселять туда избыточные миллионы людей и поддерживать нацию в состоянии обеспечения себя продовольствием, либо перейти к созданию промышленности и торговли, служащих другим государствам, и тем зарабатывать себе на жизнь… Более здоровым из двух путей является… первый».

²⁶В 1924 году Гитлер считал, что ежегодный прирост населения составит «примерно 900 000 человек» (Hitler. S. 143). Для обеспечения продовольствием этой «армии новых граждан», аргументировал он, существует четыре возможности: ограничение рождаемости, что рекомендовал Мальтус в качестве профилактики перенаселенности; внутренняя колонизация, активизация экспортных областей индустрии и приобретение новых территорий в Европе, из которых он (с. 151 и далее) в то время еще должен был выбирать.

²⁷Hitler. S. 148–154.

²⁸См.: Hitler. S. 279. Точно соответствует этому формулировка в «Майн Кампф» (с. 430), что индивидуализм (как «сверхиндивидуализм») в Германии «к сожалению, чрезмерно еще восхваляется».

²⁹См., в частности, Hitler. S. 144 f.

³⁰См.: Frank. S. 46.

^3lAdolf Hitler in Franken. S. 144.

³²Hitlers Zweite Buch. S. 56.

³³Cm.: Picker. S. 258.

³⁴B «Майн Кампф» (с. 728) говорится, в частности: «Площадь территории государства, помимо своего значения как непосредственного источника продовольствия для народа, выполняет также и военно-политическую роль. Если народ, в соответствии с величиной своей территории, обеспечивает себя продовольствием, он, тем не менее, должен сам позаботиться о безопасности имеющейся у него территории. Эта безопасность является составной частью общей государственно-политической силы, которая, опять же, определяется, в основном, с военно-географической точки зрения».

³⁵В ноябре 1935 года он говорил в интервью американскому журналисту и президенту агентства «Юнайтед Пресс» (м-ру Бейли), что рейх никогда не откажется от своих колониальных притязаний («Фёлькишер Беобахтер» от 28 ноября 1935 года).

³⁶При этом обычно Гитлер указывал на то, что снижение численности населения Германии требует переосмысления некоторых его выводов.

37Многие свидетели подтверждают, что Гитлер позднее обладал обширными и значительными техническими знаниями. Смотри: Maser. Adolf Hitler. S. 205 f.; Heiber H. Hitlers Lagebesprechungen. Stuttgart, 1962 (в частности: 18 июня 1944 года); Manstein Е. Verlorene Siege. Frankfurt, 1964; Hitlers Weisungem für die Kriegsführung 1939–1945; Warlimont W. In Hauptquartier der Wehrmacht. Frankfurt/M, 1964; Kriegstagebuch OKW IV; Hitler als militärische Führer. Frankfurt/M, 1962; Pickert. S. 95 ff.

³⁸Cm.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen.

³⁹Cm.: Domarus. Bd. II/3. S. 1174, где процитирована выдержка из речи Гитлера 28.4.1939.

⁴⁰Jäckel. Hitlers Weltanschauung. S. 51

⁴¹См., в частности: Hitler. S. 109,287,290,428 f., 524,714. Langt. S. 139 f.

⁴²O запланированных мероприятиях по изгнанию на Востоке смотри: Höhne. Der Orden unter dem Totenkopf. S. 290 ff.; Maser. Adolf Hitler. S. 387 ff.; Heiber Н/ (Hrsg.). Generalplan Ost; Vierjahrshefte für Zeitgeschichte. 6/1958. S. 281; 8/1960. S.119.

⁴³Как подчеркнул Риббентроп в своей записи от 2.1.1938 (Akten zur deutschen auswärtigen Politik 1918–1945. Serie D. Bd. I, 1950. S. 135) с заключением Антикоминтер-новского пакта с Японией связывалась надежда на то, что Англия «вынужденно» с кем-то договорится и попытается найти «компромисс».

⁴⁴См.: Ribbentrop. S. 43.

⁴⁵18.3.1940 по поводу германо-советского договора Гитлер сказал Муссолини, что он в «Майн Кампф» сформировал основополагающий тезис: «Германия может пойти либо с Англией против России (если это не ограничит “жизненное пространство Германии”… на Востоке), либо — вместе с Россией против Англии» (Akten zur deutschen auswärtigen Politik 1918–1945. Serie D. Bd. IX, 1962. S. 6. По поводу информации Риббентропа русским — Ebenda. S. 16). Сталин и его советники не оценили эти слова Риббентропа, а также донесения своего агента Рихарда Зорге, как и соответствующие предупреждения англичан и американцев, в той мере, как этого требовали обстоятельства. То, что «Майн Кампф» нередко содержала однозначные предупреждения, свидетельствуют многочисленные документы и сообщения. Так, в то время переводчик советского посольства в Берлине Валентин Бережков пишет: «В начале мая (1941) группа наших дипломатов получила специальное задание — изучить и обработать всю имеющуюся в посольстве информацию о подготовке Гитлера к войне. В конце мая был готов объемистый доклад, содержавший также соответствующие выдержки из книги “Майн Кампф”». Цит. по: Lange. S. 132. По вопросу германо-советских отношений, см., например: Brügel J.W. Stalin und Hitler. Pakt gegen Europa. Wien, 1973; Krummacher/Lange. Krieg und Frieden.

⁴⁶См., например, речь Гитлера 8.11.1940 (Domanis. Bd. II/3. S. 1602 f.).

⁴⁷Гитлер придерживался мнения, что события приведут к серьезным противоречиям между Великобританией и США, и что военного участия США в Европе опасаться не следует. См.: Hitlers Zweite Buch. S.173.

⁴⁸B этом Гитлер был убежден почти до конца своей жизни. Так, например, он говорил 8.11.1940: «Я твердо убежден, что эта борьба (вне Германии. — Авт.) должна проводиться совершенно в том же духе, что и борьба, которую я веду внутри страны» (текст DNB от 8.11.1940; цит. по: Domarus. Bd. 11/3. S. 1603).

⁴⁹Hitler. S. 705.

⁵⁰Ebenda. S. 691.

51Аналогично дело обстоит с оценками и высказываниями Гитлера (в том числе и не только в «Майн Кампф») о последствиях Версальского мирного договора, о которых он особенно охотно говорил до 1924 года, о конференции в Спа (5—16 июня 1920 года) и так называемой «политике исполнения», о Генуэзской хозяйственной конференции (10 апреля — 19 мая 1922 года) и Рапалльском договоре (подписанном 16 апреля 1922 года). См.: также: Schubert. S. 68,181 f. По вопросу «политики исполнения» смотри; Euler Н. Die Aussenpolitik der Weimar Republik 1918/1923. Aschaffenburg, 1957; Zimmermann L. Duetsche Aussenpolitik in der Ära der Weimarer Republik. Göttingen, 1958; Bergmann K. Der Weg der Reparation. Frankfurt/M, 1926. По вопросу Рапалльского договора: Helbog Н. Der Träger der Rapallo-Politik. Göttingen, 1958; SchiederT. Die Probleme des Rapallo-Vertrages. Köln/ Opladen.

52Hitler. S. 761 f.

^53–54 Cm.: Nolte. Der Faschismus in seiner Epoche. S. 500.

55См.: также: Hitler. S. 726 f.

⁵⁶Смотри также интересную, познавательную, но во многих отношениях не выдерживающую критики, работу американца Рудольфа Биниона «Концепции жизненного пространства Гитлера. Психологическая основа». (Ежеквартальник История детства, журнал истории психологии том 1, № 2, выпуск 1973). Использованные Бинионом документы, которые он считает новыми (прежде всего касающиеся пребывания Гитлера в госпитале в 1918 году), еще во времена Веймарской республики курсировали среди противников Гитлера. Генерал фон Шлейхер, генерал Винсенц Мюллер, генерал фон Бредов, Эрнст Никиш и другие использовали их также после 1933 года еще против Гитлера (личные заявления, в частности, Эрнста Никита и Винсенца Мюллера, 1952 год). Хорошо знакомый со Шлейхером журналист К., находившийся одно время в клинике для нервнобольных, с 1945 года неоднократно предлагал их иностранным и немецким авторам для оценки. Недостаточно информированные авторы, такие как Бинион, посчитали эти документы подлинными, хотя здесь с самого начала речь шла о документах, сфабрикованных по политическим соображениям.

57Hitler. S. 754 f. Несмотря на умалчивание антисемитизма и притязания на создание «мировой державы», эта часть «завещания» вызвала замешательство за границей (см., например, «Таймс» от 25 марта 1939 года).

58См.: также: Hitler. S. 731 f., где говорится о задачах и целях национал-социалистической внешней политики: «Если национал-социалистическое движение действительно хочет посвятить себя великой исторической миссии на пользу нашего народа, то оно, проникнутое сознанием и наполненное болью действительного положения народа на этой земле, смело и целеустремленно должно начать борьбу против бесцельности и неспособности, которые до сих пор руководили нашим германским народом на путях внешней политики. Оно должно затем, не оглядываясь на “традиции” и предрассудки, найти в себе мужество и собрать наш народ и все его силы для наступления по пути, ведущем из сегодняшней стесненности жизненного пространства к новым землям, чтобы навек избавить его от опасности прекращения существования на этой земле или рабства на службе у других.

Национал-социалистическое движение должно попытаться устранить несоответствие между численностью нашего народа и нашей территорией — источником продовольствия и политической опорой нашей мощи — между нашим историческим прошлым и безысходностью нашего бессилия в настоящее время. При этом оно должно осознавать, что мы, как истинные хранители высшей цивилизации на этой земле, связаны высочайшим долгом, и оно тем успешнее выполнит этот свой долг, чем больше будет заботиться о том, чтобы германский народ осознал себя как единая раса и, помимо заботы о чистоте пород собак, лошадей и кошек, беспокоился о чистоте собственной крови».

⁵⁹3 января 1933 года Гитлер заявил («Фёлькишер Беобахтер» от 4.1.1933): «Осуществление фундаментальной народно-политической идеи, снова и снова пробуждаемой национал-социализмом и находящей выражение в тезисе “кровь и почва”, означает глубочайшее революционное преобразование, когда-либо имевшее место. Наше основополагающее требование, связанное с этим тезисом, по усилению расистского фундамента нашего народа… определяет также все цели НСДАП во внутренней и внешней политике».

60Hitler. S. 728 f.

61Ebenda. S. 757.

62Hitlers Zweite Buch. S. 194 f.

63Hitler. S. 736. Там, в частности, говорится: «Требование восстановления границ 1914 года — политическая глупость, имеющая такие масштабы и последствия, что ее можно назвать преступлением».

⁶⁴См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 223 f., 267 f.; Maser. Adolf Hitler. S. 380.

⁶⁵B «исправлении несправедливости» 1918 года усмотрел Адольф Гитлер внешнеполитическую цель «елейных болтунов» и «немецких народных бродячих шарлатанов» (Hitler.

S. 395), «болтающих о древнегерманском героизме, седой старине, каменных топорах, копье и щите» и «размахивающих в воздухе жестяной копией меча, рядящихся в приготовленную медвежью шкуру с бычьими рогами над бородатой головой», но убегающих от «любой коммунистической резиновой дубинки» (Ebenda. S. 396). По вопросу о значении книги «Майн Кампф» в связи с упоминаемыми здесь целями смотри, в частности, также: Nolte Е. Der Faschismus in seiner Epoche; Freund M. Das Dritte Reich 1933–1939; Hofer W. Der Vorgeschichte des Zweiten Weltkrieges. Legende und Wirklichkeit. Zürich, 1963; Trevot-Roper H.R. Stationen der deutsche Geschichte 1919–1945/ Stuttgart, 1962; Lange K. Hitlers unbeachtete Maximen; Hillgruber A. Hitlers Strategie; Taylor A. J. P. Die Ursprünge des Zweiten Weltkrieges. Gütersloh, 1962; Jacobsen H.A. Nationalsozialistische Aussenpolitik.

⁶⁶B этой связи (с. 737) он пишет: «Тем, что наш буржуазный мир предлагает в качестве политической программы восстановление для Германии границ 1914 года, он отпугивает любого потенциального партнера, желающего выйти из блока наших врагов, потому что такой партнер боится нападения на любого союзника по отдельности, что не позволит обеспечить защиту каждого из них. Поэтому любое отдельное государство чувствует себя озабоченным и находящимся под угрозой». В том же духе Гитлер пишет во «Второй книге» (с. 113): «Сегодняшняя Германия ни при каких обстоятельствах не должна видеть свою внешнеполитическую задачу в формальной политике установления границ. Надо твердо помнить основное внешнеполитическое положение: восстановление границ 1914 года поставит Германию перед сплоченной фалангой своих старых врагов. Вместе с тем также (исключается. — Авт.) всякая возможность противопоставить определенной мирным договором форме нашей армии — другую, более соответствующую нашим интересам. Но тем самым внешнеполитический лозунг: восстановление границ, становится пустой фразой, поскольку он никогда не сможет быть реализован ввиду отсутствия необходимой для этого мощи».

⁶⁷Hitler. S. 738 f.

⁶⁸См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 323.

⁶⁹Постоянно провозглашаемое после Первой мировой войны требование выслать евреев из рейха Гитлер тоже защищал до 1922 года. Так, в одном отзыве (см.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 223 f.) в 1919 году он написал, что евреи «совсем» должны быть «удалены» из Германии.

⁷⁰См.: «Перечень ключевых слов в речи Гитлера 13.8.1920 в мюнхенском “Хофбройхаус”»: Главный архив НСДАП: группа 1, часть 62/—14-NSDAP/HA. 37. Гитлер также после 1933 года, хотя первое время часто выступал против новой войны (смотри его речи 1 и 17 мая 1933, цит. по: Domarus. Bd. I. S. 259 f., 270 f.), но это делалось из тактических соображений. В 1920 году Гитлер также поддерживал службу «молодых ребят» в армии, которая «никому не приносит вреда»; но это не имеет ничего общего с его представлением о войне, отразившемся в «Майн Кампф». Смотри, например, речь Гитлера 28.8.1920 в мюнхенском “Хофброй-хаус”, и рукописное сообщение о собрании: BHStA. Mil., Abt. II, Gruppen-Kdo 4, Bd. 40/8.

71Hitler. S. 742.

72Современные Гданьск, Торунь и Познань. — Примеч. науч. ред.

73Здесь приведены только примеры, их можно дополнять многими другими историческими фактами.

⁷⁴Hitler. S. 153.

⁷⁵Ebenda. S. 154 f.

⁷⁶Hitler. S. 157. В своей «Второй книге» (с. 101) он пишет: «Если Германия захотела бы отстаивать перед лицом Англии свою промышленную и экономическую политику, то ей нужно было бы искать первое прикрытие тыла у России. Тогда Россия стала бы единственным государством, рассматриваемым в качестве ценного союзника, потому что она одна не имеет существенных противоречий с Германией, по крайней мере, в настоящее время. Впрочем, ценой этого союза с Россией мог бы быть, соответственно нынешней ситуации, только отказ от союза с Австрией. Потому что, в противном случае, союз с Австрией был бы ошибкой, даже безумием. Лишь при условии полного прикрытия тыла Россией можно переходить к морской политике, сознательно нацеленной на день расплаты. Тогда можно также максимально быстро задействовать огромные средства, необходимые для строительства флота, не отстающего на пять лет конструктивно, особенно в скорости и тоннаже».

⁷⁷В 1-м томе Гитлер, говоря о внешней политике, не подчеркивал тезисов о «евреях» как авторах «Протоколов сионских мудрецов» и как «ферменте распада». В феврале 1926 года, когда он опубликовал отдельной брошюрой 13-ю главу («Южно-Тирольский вопрос и проблема германского союза») целиком вышедшего в декабре 1926 года 2-го тома, роль антисемитизма в его рассуждениях и выводах, в частности по вопросам внешней политики, вновь стала более заметной и антисемитизм логически последовательно вошел в его мировоззрение. При рассмотрении внут-ри-политических вопросов антисемитизм доминировал уже и в 1-м томе. Так, например (с. 277): «Не случайно, большевистская волна нигде не нашла лучшей почвы, чем там, где обитает население, дегенерировавшее под действием голода и недоедания: в центральной Германии, Саксонии и Рурской области. Но во всех этих областях едва ли имеется также серьезное сопротивление этому еврейскому заболеванию со стороны так называемой интеллигенции — по той простой причине, что и интеллигенция физически полностью пришла в упадок, но не на почве нужды, а на почве воспитания. Исключительно духовная установка нашего образования, особенно в верхних кругах, делает его бесполезным во времена, когда вопрос о существовании, не говоря уже о движении вперед, решает не дух, а кулак».

⁷⁸Ebenda. S. 742 f.

⁷⁹О союзе Германии с Советской Россией Гитлер писал также в своей «Второй книге» (с. 153) — в том же духе, что и в «Майн Кампф»: «Сама по себе, вера в германо-российское взаимопонимание — фантастична, поскольку в России господствует правление, проникнутое единственным стремлением — перенести в Германию большевистскую отраву. Если в пользу германо-российского союза агитируют коммунистические элементы, это понятно. Они, по праву, надеются при этом сами ввести в Германии большевизм. Но непонятно, когда этнические немцы верят, что можно достигнуть взаимопонимания с государством, чей высший интерес состоит именно в том, чтобы уничтожить эту национальную Германию. Само собой разумеется, если сегодня такой союз окончательно оформится, его результатом станет безудержное господство еврейства в Германии, точно так же, как это произош-лов России. Мнение, что с этой Россией можно повести борь-бу против капиталистического западно-европейского мира, также непостижимо».

80Hitler. S. 749 f. Эти формулировки позволяют оценить определенные представления Гитлера и одновременно составить их последовательную взаимосвязь: внешняя и внутренняя политика во многом идентичны и могут одинаковым образом поддаваться управлению. В Европе должна существовать лишь одна континентальная держава: Германия. Рейх должен препятствовать — в том числе, вооруженной силой — возникновению здесь второй державы. Германия может существовать в качестве «мировой державы» лишь на большой территории. Задачей и целью германской политики должно быть: приобретение земли путем разбойничьей войны, но не на юге, западе или колониях, а только на востоке. Россия «пропитана еврейством» с помощью большевистского господства, чтобы уничтожить германскую интеллигенцию, и готова для ее уничтожения. Большевики не могут выполнять международных договоров. Традиционные представления о праве немецкой стороной никогда не будут уважаться, если речь идет о земле для получения продовольствия для населения и для содержания сильной сухопутной армии — и не только в настоящее время.

Глава 6

Внешняя политика как мировая политика. «Всегда идти только на восток»

1См.: также соответствующие высказывания в книге «Майн Кампф» (МК) и во «Второй книге» (2-К), в частности: МК с. 146 и 2-К с. 120, МК с. 154 f. и 2-К с. 94, МК с. 156–160 и 2-К с. 101, МКс. 158 и 2-К с. 108, МКс. 737 f. и 2-К с.11З, МК с. 748 f и 2-К с. 153, МК с. 766 f. и 2-К с. 195.

²См.: Hitler. S. 154 Г, где значится: «Как будто бы вообще может существовать союз на какой-то иной основе, чем взаимном гешефте (сделке)», а также: Hitler. S. 749; Hitlers Zweite Buch. S. 94, 171.

³См.: главу «Власть победоносного меча». После 1933 года официальные высказывания Гитлера из тактических соображений не всегда совпадали с его формулировками в «Майн Кампф». Так, например, 23.3.1933 он говорил, выступая в рейхстаге: «По отношению к Советскому Союзу правительство рейха намеревается проводить… дружественную политику. Как раз правительство национальной революции считает себя… в состоянии делать так» («Фёлькишер Беобахтер» от 24 марта 1933). 20.8.1939 в телеграмме Сталину он даже заявил: «Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня твердое направление германской политики на дальнюю перспективу. Германия тем самым возобновляет политическую линию, которая в течение столетий… была полезной для обоих государств» (Akten zur deutschen auswärtigen Politik 1918–1945. Serie D. Bd. VII. S. 131. № 142. Baden-Baden — Frankfurt/M, 1951-61).

⁴Цит. по: Lange. S. 143, где говорится: «Это заявление Гитлера показалось государственному комиссару (Буркхардту. — Примеч. авт.) настолько невероятным, как будто это была галлюцинация. Но примерно 14 дней спустя, 25 августа, Риббентроп, вместе со Сталиным и Молотовым, подписал русско-германский пакт о сотрудничестве. Государственный комиссар, читавший в 1937 году книгу Гитлера и сразу в этом “воспроизведении” узнавший всю патологичную и примитивную картину мира, сложившуюся в голове ее автора и теперь действовавшую автоматически, решил: все это будет реализовано. Но никто своевременно не изучил патологию случая Гитлера и не думал о последствиях его заявлений. Интеллигентское чванство помешало воспринять всерьез людям в ответственных сферах это краткое руководство для предсказаний».

⁵См., например, речь Гитлера 4 августа 1920 года, приведенную в: «Adolf Hitler in Franken». S. 10. См.: также: Pese. S. 113f.

⁶См., например, «Фёлькишер Беобахтер» от 25 мая 1928 года.

⁷См.: Adolf Hitler in Franken. S. 10; Pese. S. 113 f.

⁸B речи 13 апреля 1923 года он, в частности, заявил: Англия и Франция, «несмотря на совместно проведенные грабительские войны, являются, вплоть до настоящего момента, старыми соперниками (по словам Гитлера: уже 140 лет. — Примеч. авт.)» (См.: «Фёлькишер Беобахтер» от 15/16 апреля 1923 года.)

9Hitler. S. 696.

10 Ebenda. S. 699.

11Смотри также: Pese. S. 113 f.; Ribbentrop. S. 43, 59 f.

¹²Цит. по: Schubert. S. 57.

¹³Cm.: Schubert. S. 57 f.; Hitler. S. 696 f.

14 Hitler. S. 704.

15Ebenda. S. 705.

16Ebenda. S. 766 f.

17Hitlers Zweite Buch. S. 194 f.

18Геббельс, 5.4.1940. Цит. по: Hillgruber. Hitlers Strategie. S. 14.

¹⁹См.: речь Гитлера 4 августа 1920 года, приведенную в: Adolf Hitler in Franken. S. 10; Pese. S. 113. См.: отчет PND, DC 1478 — о речи Гитлера 24 июня 1920 года.

20Хотя 27.7.1920 Гитлер сказал, что «союз между Россией и Германией может иметь место лишь при условии, что еврейство уйдет из руководства» (Felps R. Hitler ails Partiredner im Jahre 1920 // Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. 11-й Jg. 1963. S. 308.); но это было не более чем пустая фраза, которая теряла значение по мере развития мировоззрений Гитлера и во время работы над «Майн Кампф» уже казалась ему неверной.

Точно такую же позицию сегодня мы занимаем по отношению к России. Нынешняя, лишенная своей германской верхней прослойки, Россия, независимо от собственных планов ее новых правителей, не может быть союзником германской нации в ее борьбе за свободу»²¹.

²¹ Hitler. S. 747 f.

²²Hitler. S. 751. Иоахим фон Риббентроп незадолго до своей казни в Нюрнберге писал: «Утверждение, что… из интернационального еврейского центра планомерно исходили приказы большевизации мира — этот тезис, по моему мнению, несостоятелен. После моего возвращения из Москвы (в сентябре 1939 года. — Примеч. авт.) я… часто говорил об этом с Адольфом Гитлером и у меня сложилось впечатление, что он — по крайней мере, в 1939 и 1940 годах — приблизился к моей точке зрения. Впрочем, смысл его высказываний очень сильно колебался, и я не знаю, в какой степени в беседах со мной играли роль его тактические соображения. Во всяком случае, я очень надеялся тогда расположить его в пользу политического взаимопонимания с Россией, к эволюционной оценке мировоззренческих вопросов и, тем самым, к изменению его позиции по отношению к еврейству. Я был убежден, что внешнюю политику нельзя проводить, руководствуясь только мировоззрением. В ходе войны фюрер все сильнее возвращался к своему представлению о предполагаемой действенности международного еврейского заговора» (Ribbentrop. S. 211).

23Hitler. S. 748.

24Ebenda. S. 745.

25Цит. пo: Domarus. Bd. 2/4. S. 2265. См.: также Domarus. Bd. 2/4. S. 2151.

²⁶Цит. по: Domarus. Bd. 2/4. S. 2265.

²⁷B политике Гитлера повторилось именно то, что он неустанно критиковал как грубейшую ошибку прежней германской политики: война на два фронта. В 1914 году нападения на Сербию и Бельгию привели к вступлению в войну Англии. В 1939 году ту же роль сыграли нападения на Данциг и Польшу.

28Список, в частности, могут пополнить также Дания (которая после германского нападения из-за немецкого превосходства отдала себя под германскую защиту), Норвегия, Бельгия и Нидерланды.

²⁹Не понятно, что автор подразумевает, причисляя к союзникам Германии Югославию. Если он берет за главный признак «союзничества» присоединение к Берлинскому пакту, то можно заметить, что Югославия присоединилась к пакту 25 марта 1941 года, но уже через два дня в Югославии произошел государственный переворот и новое правительство Д. Симовича отказалось утвердить акт о присоединении. Кроме того, если исходить из буквы Берлинского пакта то, кроме перечисленных Мазером стран союзниками Германии являлись: Болгария, Испания, Таиланд, Хорватия, Маньчжоу-Го и Китай (правительство Ван Цинвея). — Примеч. науч. ред.

³⁰В марте 1941 года Болгария вступила в войну только против Югославии и Греции.

³¹См.: Hitler. S. 179.

³²Вопреки ожиданиям Гитлера, Муссолини 2 сентября 1939 года предложил свои услуги в роли посредника между Германией и Англией, Францией и Польшей. Смотри: Kirkpatrick. S. 380 f.

³³Kirkpatrick. S. 416.

³⁴Ebenda. S. 411.

³⁵См.: также высказывания Гитлера об Англии в «Майн Кампф» — с. 154, 158,691,692,695,696, 699, 746 и 755.

³⁶Hitler. S. 361.

³⁷Schmidt. S. 464. Шведа Биргера Далеруса Гитлер якобы спросил: «Скажите, почему мне не удалось договориться с англичанами, несмотря на все мои усилия?» (Domanis. Bd. 1/1. S. 40). После поражения Польши, Гитлер направил западным державам предложение о мире. В духе своих высказываний в «Майн Кампф», он предлагал отказаться от всех своих политических целей на западе в обмен на свободу действий на востоке, но Франция и Англия отклонили это предложение. Надежды Гитлера — разгромить Россию, а затем взяться за Англию, тоже не исполнились, точно так же, как и его ожидания, что русские не станут сражаться под большевистским руководством.

³⁸Ribbentrop. S. 171.

³⁹В японцах Гитлеру импонировал особо развитый культ героев и их невосприимчивость ни к христианству, ни к иудейству, Hitler. S. 318.

⁴⁰См.: Friedländer. S. 26 f. Настойчиво предлагаемое Гитлером полномасштабное соглашение включало прямое выступление Японии против США. Но когда 7 декабря 1941 года Япония, наконец, атаковала Перл-Харбор и вынудила вступить в войну США, которым Гитлер сразу после этого тоже объявил войну, решилась судьба войны (ставшей тем самым уже не европейской, а мировой), причем не в пользу рейха и его союзников. Очевидная ошибка Гитлера состояла в том, что он подталкивал Японию к быстрым и активным действиям против США, вместо того чтобы просто сдерживать их. См.: Friedländer. S. 208–217.

⁴¹См.: Jacobsen. Nationalsozialistische Aussenopolitik 1933–1938. S. 618 f.

⁴²Тезис немецкого историка Ганса Адольфа Якобсена, что 1933 год «и последующее развитие германской истории, вплоть до окончания войны, в меньшей степени должны рассматриваться в аспекте последовательности, а, скорее, в аспекте революционного переворота» (Jacobsen. S. 618), слишком сильно привязан к последствиям политики Гитлера, отяготившим германскую историю «тяжелой исторической ипотекой» (Ebenda. S. 619), как Якобсен «народнопедагогически» мотивирует свою оценку.

⁴³Тирпиц пошел значительно дальше представлений кайзера. В этой связи показательна карикатура в номере «Симплициссимус» от 15.4.1912, изображающая Вильгельма II и его слугу перед кроватью с балдахином, где кайзер говорит: «Посмотрите-ка под кроватью, нет ли там Тирпица; не могу поверить, что уже пару недель я не слышу военных фанфар».

⁴⁴Личное сообщение сына его мюнхенского квартирного хозяина Йозефа Поппа (1966 год).

⁴⁵Бисмарк в первую очередь старался удержать с трудом найденный в 1848 году компромисс между земельной аристократией и промышленниками, а также — между двором и парламентом, направленный против пролетариата.

⁴⁶Хотя в своей книге «Создание германской вооруженной мощи» (1925) он подчеркнул («Предисловие»), что не хочет «после проигранной войны… исключить необходимость прокладки других путей, в том числе в отношении Англии» (Цит. по: Hammann О. Deutsche Weltpolitik 1890–1912. Berlin, 1925. S. 232); но это был не более чем тактический маневр, что можно легко доказать.

47Памятная записка, которую вручили Гетман-Гольвегу, несмотря на запрет открыто дискутировать цели войны, подписали: 352 преподавателя высшей школы, 148 судей и адвокатов, 158 священников, 145 чиновников высокого ранга, бургомистров и депутатов городских собраний, 40 членов парламента, 182 бизнесмена (промышленники и финансисты), 18 активных генералов и адмиралов, 52 помещика и 252 деятеля искусств (художники, писатели, издатели и книготорговцы). См.: также: Törner К. Gelehrte Politiker und politisierende Gelehrte. Göttingen, Zürich, Frankfurt, 1970. S. 114.

⁴⁸Цит. по: Krummacher F.A. Die Auflösung der Minarchie. Hannover, 1960. S. 14 ff. 4 августа 1914 года авторитетный 376

(как в 1914, так и после 1945 года) немецкий историк Фридрих Мейнекке заявил, что Германия проводит империалистическую политику и «эта война», понимаемая им как оборонительная, «касается сразу всего, что мы имеем и чем мы являемся». Цит. по статье «Политика и культура» в Süddeutsche Montagshefte. 11 Jg. (September 1914). S. 796 f. Нет сомнения, что подобный взгляд и менталитет близок к представлениям, защищавшимся Гитлером.

⁴⁹Имеется в виду руководство Полевым Генштабом Германии во время Первой мировой войны, которое сосредоточило в своих руках всю полноту военной власти. После Мольтке и Фалькенгайна Полевой Генштаб возглавил Пауль фон Гинденбург (как начальник Полевого Генштаба), а его ближайшим помощником стал Эрих Людендорф, назначенный на специально для него придуманный пост 1-го генерал-квартирмейстера. — Примеч. науч. ред.

50Частично достигнутое в 1918 году в Брест-Литовске «большое восточное» решение наверняка стало одной из важных точек соприкосновения с гитлеровской внешнеполитической «программой» и прямой линией, ведущей от Людендорфа к Гитлеру.

51Hitler. S. 736.

52Согласно предложениям Чемберлена, Германия должна была — несмотря на существенно отличающиеся взгляды членов британского кабинета — быть допущена к управлению вновь определенной колониальной зоны, ограниченной на севере Сахарой и на юге — Юго-Западной Африкой, и, вследствие возврата Англии, Франции, Бельгии и Португалии мандатов на управление союзами народов, ей должно быть разрешено обладание колониями.

53Генерал-полковник Ганс фон Сект (правильнее — Зеект) (22.4.1866—27.12.1936) в 1920–1926 годах — командующий рейхсвером В 1930–1932 годах депутат рейхстага от Народной партии. — Примеч. науч. ред.

⁵⁴См.: Jacobsen Н.А. Nationalsozialistische Aussenpolitik. S. 331 f.

55Jacobsen. S. 332. Далее он пишет там же: «Ввиду трудного положения рейха до 1937 года Гитлер сначала проводил политику так называемого “мирного изменения”, то есть мирного изменения статус-кво, а вместе с ним — Версальского договора. С беспримерной ловкостью и удивительным терпением он твердил о своей воле к миру, о стремлении германского народа к спокойствию и миру, и об опыте, полученном им — фронтовым солдатом — во время Первой мировой войны. Он мог говорить о жертвах, принесенных тогда. Подобными, с жадностью воспринимаемыми многими людьми словами, жонглировал он при любой возможности — на пышных выступлениях в рейхстаге, в своих интервью или беседах с иностранцами. Казалось, что обеспечение мира занимает первое место в шкале приоритетов национальных интересов Германии».

⁵⁶См., например, Hillgruber. Kontinuität und Diskontinuität in der deutschen Aussenpolitik von Bismark bis Hitler. S. 17.

⁵⁷Ebenda. S. 20.

⁵⁸Юлиус Куртиус, преемник Штреземана на посту министра иностранных дел, ведущие чиновники министерства и ярче всего статс-секретарь фон Бюлов, уже в последний период правительства канцлера — социал-демократа. Германа Мюллера (июнь 1928 — март 1930), проводили внешнюю политику, четко выдававшую расширение государственного эгоизма. См.: также: Hillgruber. Kontinuität und Diskontinuität. S. 21 f.

⁵⁹Например, 8.7.1930 Брюнинг открыто заявил, что требует справедливого и долговременного порядка в Европе и «достаточного естественного жизненного пространства» для рейха. Решение вопроса о репарациях Брюнинг считал первоочередным, ставя на второе место переговоры о разоружении, которые должны были, по его мнению, помочь вооружению Германии.

⁶⁰Это название получил кабинет во главе с рейхсканцлером Францем фон Папеном (1 июня — 17 ноября 1932 года): министр иностранных дел — барон Константин фон Нейрат, министр внутренних дел — барон Вильгельм фон Гайль, министр финансов — граф Лутц Шверин фон Крозигк, министр продовольствия — барон Магнус фон Браун, министр почт и транспорта — барон Пауль Эльтц фон Рюбенах. — Примеч. науч. ред.

⁶¹ Правительство Пруссии (премьер-министр социал-демократ Отто Браун) не могло успешно противостоять кампании, проводимой рейхсканцлером Францем фон Папе-ном. Социал-демократическая военизированная организация «Рейхсбаннер» была безоружной. В прусской полиции, не мобилизованной, вопреки предписанию рейхспрезидента, только восьмая часть имела карабины. При наличии почти 6 миллионов безработных эта полиция никак не могла быть использована для подавления всеобщей забастовки. Коммунисты желали конца Веймарской республики, так же как и национал-социалисты, которым премьер-министр Пруссии еще двумя годами раньше был готов предложить создание кабинета, при условии, что они не будут осуществлять свои притязания на тоталитарную власть.

⁶²См.: также речь Гитлера 1 мая 1933 года. Цит. по: Domanis. Bd. 1/1. S. 259 f.

⁶³Штреземан занимал пост рейхсканцлера с 13 августа по 23 ноября 1923 года, Брюнинг — с 30 марта 1930 года по 30 мая 1932 года, Шлейхер — с 3 декабря 1932 года до 28 января 1933 года, Папен — с 1 июня по 17 ноября 1932 года. — Примеч. науч. ред.

⁶⁴См.: заявления Брюнинга 8 июля 1930 года. Цит. по статье Липгена «Европейская объединительная идея 1923–1930 и европейский план Бриана в оценке германских документов» в: Historische Zeitschrift 203 (1966). S. 339.

⁶⁵Цит. по: Domarus. Bd. 1/1. S. 271 f.

⁶⁶См.: Maser. Das Ende der Führer-Legende. S. 163 f.

⁶⁷ Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. 6/1958. H. 2. S. 175 f.

Глава 7

«Уж вам будет не до смеху»

1Hitler. S. 772.

²Цит. по книге: Domarus. Bd. П/З. S. 1058. См.: также: речь Гитлера 30.1.1941 и 30.1.1942 (Ebenda. S. 1663, 1829); Maser. Adolf Hitler. S. 266.

³16.9.1919 Гитлер (до марта 1920 года — еще солдат, жил в Мюнхене, в казарме, и выполнял приказы армейского начальства как «доверенный сотрудник» и «офицер-воспитатель») получил записку от одного из своих начальников, капитана Генштаба Карла Майра, с необычным в армии обращением «глубокоуважаемый г-н Гитлер», с просьбой высказать свое мнение по поводу позиции социалистического большинства в отношении еврейства. Гитлер исполнил приказ своего штаба, взявшего в свои руки всю фактическую полноту власти в Баварии, и составил записку, считающуюся одним из первых политических документов Гитлера. См.: также: Maser. Adolf Hitler. S. 160 f.; Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 223 f., 384. Оригинал записки Гитлера не сохранился. Цитируется по машинописной копии HStA. Mü., Abt. II, Gruppen-Kdo 4, Bd. 50/8.

⁴Под этим понимается прежде всего антисемитская идеология, существующая с XIX столетия: либеральный, консервативный и социалистически окрашенный антисемитизм, со временем вылившийся в расовый антисемитизм. См.: также: Nolte. Der Faschismus in seiner Epoche. S. 408. Также: речь Гитлера 15.8.1920 (частично цитируемая в этой книге).

⁵См.: также соответствующие высказывания Гитлера о его изучении истории: Hitler. S. 12.

⁶В газете «Фёлькишер Беобахтер» от 10.3.1920, в то время еще принадлежавшей обществу «Туле», в статье, озаглавленной «Одним ударом покончить с евреями», говорилось: «Восточные евреидолжны быть незамедлительно выпровожены, против всех остальных евреев нужно немедленно принять решительные меры, например, в каждом городе и в каждой общине ввести списки евреев, немедленно удалить евреев из всех государственных учреждений, театров, кинотеатров и т. д,».

⁷Это «еврейское заключение» Гитлера было — в сравнении с книгой «Майн Кампф» — сформулировано так «сдержанно» не потому, что он опасался репрессий социал-демократического кабинета Йоханнеса Хоффмана, а потому, что в то время он еще использовал традиционные антисемитские аргументы, бывшие в ходу у правых радикалов. И даже после 16.3.1920, то есть после свержения правительства Хоффмана и начала «господства» Баварской народной партии во главе с шефом правительства Густавом фон Каром, когда до конца 1923 года политические представления Гитлера во многом изменились, его открыто выдвигаемые аргументы по еврейскому вопросу сохранились. К тому же он сразу понял, что ему удалось сделать пропагандируемый им антисемитизм почти единственным капиталом юного движения. После этого он тоже первое время продолжал говорить в духе традиционного антисемитизма, «только» объясняя все негативные политические текущие события относительно немногими и легко запоминающимися причинами таким образом, чтобы их интерпретировать как зловещие последствия существования еврейства. То, что Гитлер, о котором социал-демократическая газета «Мюнхнер Пост» 14 августа 1920 года писала, что он — продувной подстрекатель, «в настоящее время бесчинствующий в Мюнхене», за эти два года выступал публично всего два раза на тему антисемитизма, показывает его демагогическую ловкость уже в ранний период, когда все его политические представления были окрашены антисемитизмом. См.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 227.

⁸Соответственно: Hitler. S. 334 f., 358, 334 f., 62, 358, 69.

⁹ Bölsche W. Vom Bazillus zum Affenmenschen. Jena, 1921. Бёльше живописует картину «чистой борьбы за выживание зоологической особи “человек” против “низшей формы органической жизни”» и человеку XX столетия предсказывает «последнюю решающую битву» против «третьего рейха» бацилл, которую человек, «по всей вероятности», выиграет. Представление Бёльше, что бацилла угрожает человеку, который несколько десятилетий тому назад не знал своего «самого зловещего из всех живых противников», Гитлер включил в свое мировоззрение, и свой антисемитизм с этого момента он представлял в том духе, что евреи больше не люди, а — паразиты, бактерии и бациллы. Далее цитируется: Bölsche. S. 11, 35, 35 f., 19.

¹⁰Libre propos sur et la paix. Paris, 1952. S. 321.

11Hitler. S. 334.

¹²«Циклон Б» (Zyklon В), торговая марка синильной кислоты — Cyanwasserstoff (CNH), широко применявшийся в лагерях смерти для массового убийства узников. Разработан химиками «ИГ Фарбениндустри». «Циклон Б» — сильнодействующее отравляющее вещество на основе синильной кислоты; представляло собой кристаллы нежно-голубого цвета (цвет гидрогена цианида), имевшие вид камнезема величины фасоли. Для применения «Циклона» были сконструированы специальные газовые камеры. — Примеч. науч. ред.

13Злобная полемика, в духе естественно-научного дилетанта Вильгельма Бёльше, против признанных научных школ и против «мудрости отдельных мэтров научных школ и сверхумников» (Bölsche. S. 318), которую Гитлер до конца своей жизни считал необходимой, могла появиться, однако, не только под влиянием Бёльше. Смотри, например, высказывания Гитлера от 12.4.1942 в его «Волчьем логове»: Picker. S.272 f.

¹⁴Непосредственно после Первой мировой войны Гитлер предпринял попытку составить концепцию «мировой истории как монументальной истории человечества». Его заметки по этой «истории человечества — первой истории народов, написанной с использованием — в качестве основы — расовых законов», в которой для Гитлера существует лишь два «типа людей»: «созидатели и трутни», «строители и разрушители», «дети бога и дети человека», пока можно увязывать лишь с тем антисемитизмом, который оставался в тесной связи с его «еврейским заключением» от 16.9.1919 и они еще не показывают извращенного антисемитизма, которым пропитана книга «Майн Кампф» и который определяет его образ. См.: подробнее: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 297 f.

15Hitler. S. 468.

¹⁶См.: также: Jäckel. Hitlers Weltanschauung. S. 67.

17Hitler. S. 148.

18Ebenda. S. 432 f.

¹⁹Ebenda. S. 272–273.

20Ebenda. S. 421.

²¹Так Йесс назвал себя сам в статье «Расовая характеристика германского народа» в «Методическом руководстве» для «Высшей политической школы НСДАП».

²²Jess. Rassenkunde des deutschen Volkes // Leitfaden der Hohchschule für Politik des NSDAP. S. 51.

23Ebenda. S. 63

²⁴Ebenda. S. 51.

25Goebbels J. Der Angriff. Aufsätze aus der Kampfzeit. München, 1941 (9. Aufl.). S. 322 f.

26Ebenda. S. 329.

^26a «фёлькишер Беобахтер» от 29 марта 1933 года.

²⁷Для этих евреев были также сделаны исключения в «Законе против переполнения средних и высших школ» (см.: Gamm. S. 68.)

²⁸Cm.: Blau В. Das Ausnahmerecht för die Juden in Deutschland. Düsseldorf, 1954.

²⁹Цит. по: Domarus. Bd. 1/1. S. 254.

³⁰Цит. по: Domarus. Bd. 1/2. S. 538.

31Данные о числе евреев противоречивы, даже в пределах одного документа. Например, у Гамма (с. 60) говорится, что на польскую границу доставили 17 000 евреев. А на с. 92 он же утверждает, что речь идет о 23 000 евреев.

32Непосредственной первопричиной подобных действий Германии стало объявление польского правительства об обязательной перерегистрации паспортов, при этом те, кто не прошел перерегистрацию в оговоренный (довольно короткий) срок, автоматически лишались польского гражданства. В связи с этим и было принято решение о высылке польских евреев на родину. — Примеч. науч. ред.

³³7 ноября 1938 года семнадцатилетний еврей Гершель Грюншпан из Ганновера (его родители были в числе польских евреев, депортированных из Германии) стрелял в германского советника-посланника посольства в Париже Эрнста фом Рата. 9 ноября 1938 года Рат умер от полученных ранений. Акцию против «всемирного еврейства» представили как спонтанную реакцию на покушение, совершенное Гершелем Грюншпаном.

34«Фёлькишер Беобахтер» от 1 февраля 1939 года и отдельный выпуск: «Фюрер перед первым рейхстагом Великой Германии — Речь в рейхстаге 30 января 1939» (Мюнхен, 1939).

³⁵ См.: Höss R. Kommandant in Auschwitz. München, 1958. 36См.: Roth C. Geschichte der Juden. Teufen — St. Gallen. ³⁷См.: также: Picker. Hitlers Tischgeschpräche. S. 60,70, 73, 75,130,146,148,150,154,159,166,171,177 и далее, 186,190, 195, 197, 228, 231, 289, 294, 309, 327, 385, 446, 478, 495, 497. Формулировка Гитлера в этом вопросе осталась не такой жесткой и догматичной, как его внешнеполитические высказывания в «Майн Кампф». Если, например, во время написания книги он особенно прославлял армию и чиновничество рейха Бисмарка (см., например, факсимиле 7), то во время Второй мировой войны его предпочтение особенно отдавалось Римской империи и Спарте. Впрочем, уже во 2-м томе книги «Майн Кампф», он писал: «В преподавании истории ни в коем случае нельзя отказываться от изучения древнего мира. История Рима, правильно обрисованная крупными линиями, есть и останется лучшим наставником не только сегодня, но и, возможно, во все времена. Также и древнегреческий культурный идеал должен остаться для нас в своей образцовой красоте. Нельзя разрывать великое единство рас различиями отдельных народов. Борьба, бушующая сегодня, ведется во имя великой цели: за свое существование борется культура, вобравшая в себя тысячелетия и соединившая греков и германцев» (Hitler, с. 470).

38Понятие, возникшее от слова «арий» на языке санскрит, сначала обозначало древние догерманские народы (индо-иранские), которые, примерно в 1650 году до нашей эры вторглись в Восточный Иран и примерно к 1600 году до н. э. появились в Передней Азии. Это понятие произвольно использовалось антисемитами, народными и национал-социалистами в их «расовом учении», которое в конечном счете означало: «Начало подлинной культуры человечества… связанное с моментом, когда северный человек открыл глаза». (Слова Гобино, процитированные Фридрихом Йессом в статье «Расовая характеристика германского народа», опубликованной в «Методическом руководстве» для «Высшей политической школы НСДАП», Мюнхен, 1933, с. 53.)

39Hitler. S. 317 f.

⁴⁰Ebenda. S. 319–327.

⁴¹Весьма показательна в этом отношении речь Гитлера «Почему мы выступаем против евреев» от 15.8.1920 (Федеральный архив в Кобленце, NS 26/62). Гитлер исходил (опираясь на много дискутировавшуюся в то время литературу) из того, что люди Севера под самим воздействием холода стали постоянно движущимися, творчески действующими и эту деятельность впитали в кровь как социальный долг, тогда как евреи считали работу наказанием за грехопадение и поэтому стали нацией, неспособной на образование государства или на создание культурных ценностей.

⁴²Hitler. S. 329 f.

43Ebenda. S. 69 f.

44Adolf Hitler in Franken. S. 99.

45Hitler. S. 330 f.

⁴⁶Как уже в 1936 году установил Гумберт (с. 135), невозможно относить всех евреев к одной расе. В этой связи важным кажется констатация Гумбертом (с. 139), что евреи в Центральной Европе в расовом отношении распределяются так: 23,8 % = финно-угорской расы, 21,5 % = нордической расы, 20,3 % = армянской расы, 18,4 % = средиземноморской расы, 16,0 % = восточной расы.

⁴⁷Юридически национал-социалисты, несмотря на многие, кажущиеся иными, объяснения (смотри, например, циркуляр Имперского министерства внутренних дел от 26.11.1935: евреем считается тот, кто принадлежит к еврейской расе. Чтобы исключить трудности при идентификации, следует соединять расовую принадлежность с религиозной принадлежностью) также опирались не на биологическое происхождение, а на правовую формулировку принадлежности к религии, не соответствующую расовой точке зрения. «Так, стал гипотетически возможным случай, когда в третьем поколении из четырех “арийских” дедушек и бабушек трое превратились в “евреев”. “Чисто арийский”, по представлениям национал-социализма, потомок, однозначно “имеющий германскую кровь”, вдруг становился “расовым евреем”. Логическую непоследовательность “расового права” может проиллюстрировать другой гипотетический пример: для “полуеврея” расовая принадлежность определялась не по имеющимся расовым наследственным признакам, а по субъективному разовому волеизъявлению. (“Евреем считается тот, кто после выхода закона был принят в еврейскую религиозную общину”.) Однако “имеющий германскую кровь”, который после вступления в силу закона о гражданстве рейха добровольно принял иудаизм, идентифицировался не в соответствии со своей субъективной волей, а по объективным расовым показателям: он оставался “арийцем”» (Adam U.D. Juden Politik im Dritten Reich. Düsseldorf, 1972. S. 142 f.

⁴⁸B следующий список включены ведущие еврейские германоязычные поэты, писатели, художники, скульпторы, композиторы и музыканты, причем перечисление не ограничивается только 1926 годом и местом рождения в Германии. Поэты и писатели: Генрих Гейне, Доротея Шлегель. Людвиг Берне, Фердинанд Лассаль, Пауль Хейзе, Фриц Маутнер, Макс Нордау, Артур Шнитцлер, Курт Эйснер, Вальтер Ратенау, Альфред Керр, Карл Вольфскель, Густав Ландауэр, Якоб Вассерман, Хуго фон Хофманншталь, Карл Краус, Альфред Польгар, Эльзе Ласкер-Шюлер, Рудольф Борхардт, Мартин Бубер, Альфред Деблин, Фридрих Гундольф, Эмиль Людвиг, Штефан Цвейг, Арнольд Цвейг, Франц Кафка, Макс Брод, Лион Фейхтвангер, Феликс Браун, Эгон Эрвин Киш, Франц Розенцвейг, Рудольф Леонхардт, Курт Тухольски, Франц Верфель, Вилли Хаас, Людвиг Штраусс, Эрнст Толлер, Людвиг Маркузе, Вальтер Меринг, Отто Браун, Бруно Франк, Йозеф Рот, Карл Цукмайер, Пауль Целая.

Художники и скульпторы: Артур Зегаль, Мориц Оппенхайм, Герман Штрук, Людвиг Майднер, Якоб Эпштейн, Макс Либерман, Камилль Писсарро, Марк Шагал.

Композиторы и музыканты: Феликс Мендельсон, Джакомо Мейербер, Жак Оффенбах, Густав Малер, Арнольд Шенберг, Лео Блех, Бруно Вальтер, Антон Рубинштейн, Йозеф Иоахим, Артур Шнабель, Ганс Эйслер, Курт Вейлль, Иегуди Менухин, Давид Ойстрах.

Артисты и режиссеры: Элизабет Бергнер, Макс Рейнхардт, Эрнст Дейч, Чарли Чаплин, Фриц Кортнер, Рихард Таубер, Йозеф Шмидт, Ида Эре.

⁴⁹Альфред Фрид (1911, премия мира) и Роберт Барани (1914, медицина).

⁵⁰По иудейским представлениям, ни в одном источнике физический труд не связывается с осуждением, проклятием или стыдом; потому что бог, согласно библейским текстам, тоже «работал». Работа в принципе не считалась ни наказанием, ни расплатой за «грехопадение».

⁵¹См.: Hitler. S.331.

⁵²См. также: Втор. 19:12 и далее, где речь идет об отношении господина к рабу.

⁵⁵См.: также: Diringer. Le iscrizioni antico-ebaraiche palestinesi. Firenze, 1934. Плита с надписью находится в музее Стамбула.

⁵⁶См.: Petry F. Researches in Sinai. London, 1906.

⁵⁷См.: Mosse W., Pauker A. Deutsches Judentum in Krieg und Revolution 1916–1923. Tübingen, 1973.

⁵⁸Cm., в частности, Oppenheimer E Die Jugendstattistik der preussischen Kriegsministeriums. München, 1922; Oppenheimer E Lebenserinnerungen. Düsseldorf, 1964.

⁵⁹Hitler. S. 335 f.

60Общеизвестные слова Моммсена о «еврее», как ферменте разложения, использованные Гитлером в «Майн Кампф» (с. 743), мало говорят о его отношении к Моммсену. Еще менее прослеживается влияние Фихте и Трейчке на антисемитизм Гитлера. Напротив, его определенную зависимость от Шопенгауэра можно нередко заметить в его формулировках.

⁶¹ Hitler. S. 337. Гитлер никогда не отказывался от этого представления. Например, он записал и потребовал в своем политическом завещании, продиктованном 29 апреля 1945 года в 4 часа утра в бункере Имперской канцелярии (на самом деле — в фюрер-бункере. — Примеч. науч. ред.)\ «Неверно, что я или кто-либо другой в Германии желал войны в 1939 году. Ее хотели и подталкивали те государственные мужи разных стран, которые либо были евреями, либо действовали в интересах евреев… Пройдут столетия и из руин наших городов и памятников искусства будет вновь и вновь возрождаться ненависть к народу, целиком ответственному за все беды и которому мы должны быть “благодарны" за все — международному еврейству и его помощникам!.. Но у меня не осталось никакого сомнения в том, что если народы Европы снова будут смотреть на этих международных денежных и финансовых заговорщиков только как на пакеты акций, то снова к ответственности будет привлечен также тот народ, который является единственным виновником этой убийственной борьбы: еврейство!» Полный текст «Завещания» приведен (фотокопия) и прокомментирован в: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 356–377.

⁶²Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 184 f.. См.: также: Schubert. S. 24 f.: Raas E., Brunschwig G. Vernichtung einer Fälschung, der Prozess um die erfundenen “Weisen von Zion”. Zürich, 1938; Curtiss J. An Appraisal of the Protocols of Zion. New York, 1942; BeekG. Die Geheimnisse der Weisen von Zion. Berlin, 1919; Rosenberg. Die Protokole der Wiesen von Zion und die jüdische Weltpolitik (1923) in: Schriften unr Reden. Bd. 2. München, 1943. S. 249 f.

63Hitler. S. 357.

⁶⁴Ebenda. S. 357 f.

⁶⁵Der Nationalsozialist. 1 Jg. № 29. 17.8.1924. Цит. по: Jäckel. Hitlers Weltanschauung. S. 73.

⁶⁶Bo время своих бесед с Эккартом Гитлер, в частности, говорил, что он видел «своими глазами» еврейскую географическую карту, где изображена картина, намеченная на рубеж столетий; там уже значилось то, что «мы… имеем сегодня» (с. 47). Там было показано «коричневое пятно с надписью “русская пустыня”» (с. 47), обозначающее намеченное развитие русского народа и территории. Смотри также формулировки Гитлера в «Майн Кампф», в частности, с. 214, 358, 586, 743 и 751.

⁶⁷Какой размах отводил им Гитлер и как он объединял их с войной показывает, например, тот факт, что с 1942 года, когда на Восточном фронте удача отвернулась от него, а военной промышленности срочно потребовались рабочие и вермахту — железнодорожные составы, он по-прежнему регулярно требовал перевозить евреев из Западной Европы на восток для уничтожения.

68Hitler. S. 702 f.

⁶⁹Domarus. Bd. II/3. S. 1844. Эту речь Гитлер прочитал вслух гаулейтеру Вагнеру как обращение. Пять месяцев спустя Генрих Гиммлер написал в «совершенно секретном циркуляре», в частности: «1. Я настоятельно прошу, не выпускать никакого документа, объясняющего понятие “еврей”. Все эти глупые формулировки только связывают нам руки. Занятые восточные территории должны быть свободными от евреев. Выполнение этого очень трудного приказа фюрер возложил на мои плечи. Ответственность за это, в любом случае, никто не можете меня снять. Итак, я запрещаю любые обсуждения этого» (Центральный архив США).

⁷⁰Domarus. Bd. II/3. S. 1920. Гитлер перепутал даты. По-видимому, речь идет о его речи 30.1.1939. В своей речи 1.9.1939 он вообще не упоминал о еврейском вопросе. См.: Domarus. Bd. 11/3. S. 1920/394.

71Репродукция в Институте истории, папка № F. 19/7. Полностью приведен (фотокопия) и прокомментирован в: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 356 f. По вопросу возникновения антисемитизма Гитлера смотри: Maser. Adolf Hitler. S. 144 f.

Глава 8

«Влияние на массы с помощью устного выступления»

1Hitler. S.531.

²«Майн Кампф» должна была стать для немцев не воскресным чтением, не имеющим никакого влияния на их жизнь, а красной путеводной нитью по жизни. Например, 18.7.1935, в честь 10-й годовщины выхода книги, немецкое население по радио и в печати оповестили о том, что книга фюрера должна стать основой германского мировоззрения и направляющим указателем в жизни и устремлениях любого немца. См.: Tetens Т.Н. Was will Hitler? Aussenpolitik und “letzte Schusszeit” nach Hitler eisenen Worten. Basel, 1933. Vorwort.

³Hitler. S. 193 f.

4Ebenda. S. 525 f.

5Ebenda.

⁶См.: также исследования историков, особенно Schnauber. S. 125.

7Речь Гитлера 28.4.1939, направленная против Рузвельта. Текст речи смотри: Domarus. Bd. П/З. S. 1148 f.

⁸Например, в направленной против Рузвельта речи 28.4.1939 Гитлер приводит множество чисел: «Было разрушено (в период между 1919 и 1923, — Авт.) в сухопутных войсках: 1) 59 000 орудий; 2) 130 000 пулеметов; 3) 31 000 минометов; 4) 6 007 000 винтовок и карабинов; 5) 243 000 пистолетов-пулеметов; 6) 28 000 лафетов; 7) 4390 лафетов минометов; 8) 38 750 000 снарядов; 9) 16 550 000 ручных и винтовочных гранат; 10) 60 400 000 запалов; 11) 491 000 000 патронов для стрелкового оружия; 12) 335 000 тонн снарядных гильз; 13) 23 515 тонн патронных гильз; 14) 37 600 тонн пороха; 15) 79 000 холостых боеприпасов; 16) 212 000 телефонных аппаратов; 17) 1072 огнемета и т. д. Далее, уничтожены также: повозки, передвижные мастерские, передвижные зенитные установки, зарядные ящики, стальные каски, противогазы, оборудование прежней военной промышленности, винтовочные стволы. Далее, уничтожены: в ВВС — 1) 15 714 истребителей и бомбардировщиков; 2) 27 757 авиационных моторов; в ВМФ разрушены — 26 крупных боевых кораблей; 4 броненосца береговой обороны; 19 малых крейсеров; 21 учебных и специальных судов; 83 торпедных катера; 315 подводных лодок». Текст речи приведен в: Domarus. Bd. П/3. S. 1148 f.

9Превосходные степени в «состоящей из речей» книге «Майн Кампф» имеют такое же происхождение.

¹⁰На это время (4 сентября 1940 года) Уинстон Черчилль был премьер-министром Великобритании, Энтони Иден — государственным секретарем по военным делам в кабинете Черчилля, Невилл Черчилль— лидером Консервативной партии и лордом-президентом Совета, Альфред Дафф Купер — министром информации. — Примеч. науч. ред.

11См.: Maser. Adolf Hitler. S. 334. В этом отношении с 1940 года Гитлер испытывал сильное влияние лекарств, принимаемых им из-за многочисленных болезней.

12Hitler. S. 116, 518, 535 f., 528, 530, 532, 533.

13Замечания Гитлера о «буржуазной интеллигенции» направлялись, в частности, в адрес баварских заговорщиков, поддерживавших его до 1923 года, аосенью 1923 года дистанцировавшихся от него. (См.: также: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 423 f.) Их. которым он отказал в «инстинкте влияния на массу» (S. 525), он называл «писаками» (S. 529), которые на массовых собраниях становятся «больными от одной только духоты».

¹⁴Гитлер рассматривал «Майн Кампф» как (умышленно) «произнесенную устно», такой она, фактически, и является, хотя и не в том смысле, какой ей придавал автор. Так, например, лишь немногие из тех, кого воодушевляли и буквально приводили в восторг речи Гитлера, считали эту книгу легко читаемой.

15Hitler. S. 525–530.

16Это дополняющее примечание должно было бы начаться так: хотя Гитлер опубликовал свою книгу «Майн Кампф», он мог, по-видимому, это событие считать значительным успехом. Но и здесь нельзя не заметить, что лишь очень немногие немцы читали книгу. Смотри также: 1-ю главу и Lange. S. 30, и Caspar С. в следующем процитированном отрывке передает как аутентичное сообщение Отто Штрассера: «После годового доклада на партийном съезде в Нюрнберге (1927), в котором он процитировал некоторые фразы из книги “Моя борьба”, некоторые товари-ши по партии, в том числе и гаулейтеры, спросили его, читал ли он в действительности эту книгу, “с которой никто из них, кажется, не был знаком”. При следующем вопросе Геббельс виновато покачал головой, Геринг громко рассмеялся, а граф Ревентлов извинялся, что у него не было времени. Сам Штрейхер, один из немногих друзей Гитлера, чаще других упоминаемый в книге, прочитал только то, что касалось еврейского вопроса». Цит. по: Lange. S. 30.

¹⁷Это ведомство было создано 13 марта 1933 года под названием Имперское министерство народного просвещения и пропаганды (Reichsministerium für Volksaufkärung und Propaganda; Promi/RMfVuP). — Примеч. науч. ред.

¹⁸Hitler. S. 202 f.

19Ebenda. S. 194.

²⁰Ebenda. S. 196.

²¹ Ebenda. S. 197.

²²Ebenda. S. 198.

²³Ebenda. S. 200.

²⁴Ebenda. S. 201.

²⁵Ebenda. S. 202.

²⁶Ebenda. S. 203.

²⁷Picker. S. 159.

²⁸Там, где Гитлер говорит о «требованиях с тактической точки зрения», он пишет, в частности: «Движение, которое намеревается снова вернуть немецкого рабочего германскому народу, должно уяснить себе, что экономические жертвы, связанные с этим вопросом, вообще не играют никакой роли, до тех пор, пока они не угрожают существованию и независимости национальной экономики. Национальное воспитание широкой массы может состояться лишь с помощью обхода социального развития (с. 370)… Что, как всегда, сделано нашими работающими по найму сегодня для экономических уступок, не принесет никакой пользы всей нации, если не поможет вернуть своему народу эти широкие слои. Только близорукая ограниченность, к сожалению, часто встречающаяся среди наших предпринимателей, может не признавать, что на длительный период для них невозможен никакой экономический подъем и тем самым также — больше никакой экономической выгоды, если не будет восстановлена внутренняя народная солидарность нашей нации (с. 369 и далее)… Включение в на-циональную народную общность широкой массы нашего народа, находящейся сегодня в интернациональном лагере, не означает отказа от представления правомерных сословных интересов. Противоречивые сословные и профессиональные интересы не сопоставимы по значимости с разделением на классы, а, очевидно, являются следствиями нашей экономической жизни (с. 372 и далее)… Включение сословия, ставшего классом, в народное сообщество или также только в государство возможно не путем умаления роли более высоких классов, а лишь путем подъема более низких. Носителем этого процесса никогда не может быть более высокий класс, а только — более низкий, борющийся за свое равноправие (с. 373)… Движение, ставящее своей целью такое развитие… должно будет искать своих сторонников, в первую очередь, в лагере рабочих. Из интеллигенции оно должно брать лишь тех представителей, которые целиком отдают себя поставленной этим движением цели (с. 373)… Самым трудным препятствием для сближения сегодняшнего рабочего с национальной общностью народа является… его интернациональное руководство и позиция, враждебные народу и родине (с. 373)… Так же как рабочий разрушит дух действительно народной общности, если он, целиком опираясь на свою силу, выставляет угнетающие требования в ущерб общего блага и состояния национальной экономики, то еще в большей степени предприниматель, разрушающий эту общность, если он путем нечеловеческой эксплуатации злоупотребляет своим руководством национальной рабочей силой и из ее пота наживает миллионы… является эгоистичным негодяем… провоцирующим в дальнейшем борьбу, которая… принесет вред нации (с. 374)».

29Hitler. S. 371–372.

³⁰См.: также: Hitler. S. 475, где написано: «Страх нашего времени перед шовинизмом — это признак его импотенции. Так как ему не только не достает переливающей через край силы, но и сила ему кажется неприятной, то оно не избрано судьбой для свершения большого дела. Потому что величайшие преобразования на этой земле были бы немыслимы, если бы их ведущей силой вместо фанатичной, даже истеричной, страсти, были бы лишь буржуазные пороки спокойствия и порядка».

³¹Также и здесь (с. 372), где Гитлер, в частности, утверждает, что «национализирование» массы возможно только после уничтожения евреев, видно, что все важные оценки он делает под влиянием своего «мировоззрения»: «Природа… населила этот земной шар живыми существами, а затем взирает на свободную игру сил. Более сильный своим мужеством и упорством становится потом любимейшим дитем, которое соответствует праву на господство в жизни» (Hitler. S. 147).

³²Hitler. S. 369–377. См.: также: Hitler. S. 193 f. («Военная пропаганда») и S. 649 f. («Пропаганда и организация»). Цитаты из учения Гитлера о пропаганде также отчетливо показывают, что в его мировоззрении, неотделимом от жестокого насилия и беспощадности, многие традиционные представления или политические решения, такие, например, как готовность к действиям, к объединению, объявлялись обузой, а страстно желаемый национал-социалистический «порядок» в организациях и «народных общинах» рассматривался как следствие организованного насилия (как и при истолковании и представлении исторических и политических событий). Очевидно, Гитлер не мог также себе представить нации и государства как добровольные объединения. В «Майн Кампф» (с. 579) он пишет: «Первым фундаментом для создания авторитета всегда становится популярность. Но авторитет, стоящий на одном этом фундаменте, еще крайне слаб, ненадежен и шаток. Каждый обладатель такого, стоящего только на популярности, авторитета должен поэтому добиваться укрепления основы этого авторитета — сделать их прочными с помощью власти. Также во власти, в насилии, мы видим вторую основу любого авторитета. Она, конечно, много стабильнее, надежнее, но совершенно не сильнее первой. Если популярность и насилие соединятся и определенное время будут действовать вместе, то возникает новая, более прочная, основа для авторитета — традиция. Если, наконец, соединяются популярность, сила и традиция, то авторитет можно считать незыблемым». О роли, отводимой в этом процессе пропаганде, можно уже и не говорить.

³³ Der Hitler-Prozess, Auszüge aue den Verhandlungsberichten. München, 1924. S. 267.

³⁴Eucken-Erdsiek E. Hitler als Ideologie. In: Der Führer ins Nicht. Rastatt/Baden, 1960. S. 26.

³⁵ Геринг — рейхсмаршал, главнокомандующий люфтваффе, официальный преемник Гитлера, генеральный уполномоченный по четырехлетнему плану и т. д.; Гиммлер — рейхслейтер, рейхсфюрер СС и шеф германской полиции; Геббельс — рейхслейтер, имперский министр народного просвещения и пропаганды; Розенберг — рейхслейтер, руководитель Внешнеполитического ведомства НСДАП, затем имперский министр восточных оккупированных территорий; Штрейхер — гаулейтер Франконии, идеолог антисемитизма; Кох — гаулейтер Восточной Пруссии, имперский комиссар Украины; Франк — рейхслейтер, генерал-губернатор польских территорий; Заукель — гаулейтер Тюрингии, генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы. Все, кроме Гиммлера и Коха, были подсудимыми на Международном процессе по делу главных военных преступников в Нюрнберге. — Примеч. науч. ред.

Глава 9

Национал-социалистическое государство… Средство достижения целей

1Гитлер, в рукописном тексте речи 14.9.1930 в рамках кампании по выборам в рейхстаг.

²Hitler. S. 317 f.

3Hitler. S. 433 f. См.: также: речь Гитлера от 10.5.1942 перед молодыми офицерами. Полностью текст речи приведен в: Picker. S. 493 f.

⁴Более 10 % текста «Майн Кампф» посвящено именно государству.

⁵Но не только из-за этого провалилась попытка национал-социалистического конституционного правоведа Эрнста Рудольфа Хубера сформулировать «Конституционное право великого германского рейха» (второе издание, 1939). Тем не менее имелось множество попыток заполнить этот пробел памфлетами с популярными текстами, имитирующими связность и ясность. Так, берлинский советник магистрата по школьному образованию Л. Мюллер опубликовал в серии «Записки по вопросу обновления Германии» стоившую всего 23 пфеннига брошюру с названием «Строительство рейха» (Бреслау, год издания не указан; в 1939 году вышло уже 6-е издание), в которой, в частности, говорится: «Исключительно важные меры принял наш фюрер против опасного расового заражения германского народа — смешения с евреями» (с. 25). О национал-социалистических основах конституции Мюллер пишет (с. 14): «Новое государство только находится в становлении. Оно будет строиться не по какому-то чуждому реальности, искусственному плану. Поэтому фюрер до сих пор еще не дал новому государству новой конституции. Оно должно расти естественным путем, подобно живому существу».

⁶См.: также, в частности: Hitler. S. 500 f. Как правильно констатировал в 1969 году Эберхард Йэкель, этот факт не должен привести к ошибочному выводу, что бессмысленно искать в высказываниях Гитлера какой-либо конструктивный смысл: «Гитлер не придавал никакой ценности точности понятий в более или менее теоретических вопросах. Конечно это затрудняет систематизирующий анализ, но не должно заставлять считать такую попытку напрасной и делать вывод, что Гитлер в свои термины не вкладывает никаких представлений. Более того, опыт терпеливого чтения показывает, что за нечеткостью понятий всегда скрывается достаточно большая содержательная ясность и цельность, позволяющая понять, что имел в виду Гитлер, особенно — тогда, когда он использует в анализе наглядные примеры» (Jäckel. Hitlers Weltanschauung. S. 115). Так, например, вследствие недостатка источников и своеобразного стандарта исследований, констатация Карлом-Дитрихом Брахером (Bracher. Adolf Hitler. S. 20): «История Третьего рейха — единственная в своем роде последовательность лжи, террора и нарушенных обещаний», может быть названа результатом незнания документов, других первоисточников и результатов исследований. Поэтому неудивительно, что «излишне подчеркивающие исторические моменты» ученые из других областей науки, обладающие слабым знанием источников, совершенно неубедительно оценивают Гитлера, НСДАП и гитлеровский рейх. Характерный пример дает политолог Вильфрид фон Бредов, который историческое исследование смешивает с «политологией» и аргументирует в более чем сомнительном духе. Смотри, например, статью Бредова «Гитлер за столом с подарками» в журнале «Либерал», 12 выпуск, 15-й год, декабрь 1973, с. 914 и далее. Информация, весьма детализированная для исторического труда второстепенного значения и, кроме того, скучная, представляющая историю чистейшим хаосом (что характерно для политологов), может только навести на мысль, что она исходит от того, кто совершенно не знаком с историческими методами, критикой источников, профессиональными герменевтически понимаемыми исследованиями и правилами работы с источниками.

7Hitler. S. 380.

⁸Ebenda. S. 258 f..

⁹См.: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 254 f. Еще перед написанием книги «Майн Кампф», Гитлер категорически утверждал (смотри там же), что германский народ свою судьбу (как «судьбу культуры») может определить лишь тогда, когда он уничтожит «еврейский капитал и его носителя — большевизм».

10Характерны в этом отношении, не в последнюю очередь, краткие записи Гитлера периода до написания «Майн Кампф». Так, например, он записал для одной речи, в которой он Англии и «евреям» приписывал намерение с помощью Версальского договора (как «средства») уничтожить Германию: «Кто устраняет политическую власть нации / устраняет ее возможности для жизни / Самокастрация / и / социализм — смешно / Борьба за собственное существование справедлива / Но существование одиночки требует политической власти нации / Политическая власть обеспечивает жизнь одиночки / Поэтому борьба против / политической силы государства может заключаться лишь / в уничтожении движущей силы / его экономического развития / а борьба против мирового хозяйства / государства возможна лишь после / уничтожения его политической власти». Цит. по: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 271.

¹¹ Представление Гитлера о том, что история является чередой беспощадных войн отдельных рас друг против друга, в которых побеждает и выживает самый беспощадный, сильный и жестокий, было плодом его самостоятельного изучения таких авторов, как в первую очередь Томас Роберт Мальтус, Чарлз Дарвин, Вильгельм Бёльше и Альфред Плёц. См.: Maser. Adolf Hitler. S. 166 f.

¹²Hitler. S. 312.

¹³Ebenda. S. 313.

¹⁴Гитлер продолжает (с. 312): «Различие, самое большее, может касаться силы, крепости, ума, ловкости, выносливости и т. д. отдельных особей. Но нельзя найти лису, которая по своему внутреннему настроению могла бы иметь гуманное чувство по отношению к гусям, как и нет кошки с дружеской симпатией к мышам».

¹⁵Hitler. S. 311–313.

¹⁶Hitler. S. 433 f.

¹⁷Bo 2-м томе это делается на 68 страницах, единым массивом.

18Соответствующий номер страницы «Майн Кампф» указывается в конце цитаты в скобках.

19«Народное государство, — пишет он на с. 502, - в принципе не терпит, чтобы через головы людей особого таланта, например, хозяйственного, спрашивали совета или оценки у тех, кто, по своему воспитанию и деятельности, в этом деле ничего понимать не может. Поэтому оно с самого начала подразделяет свои представительные органы на постоянные, политические и профессиональные, палаты… Ни в одной палате и ни в одном сенате не должно использоваться голосование. Они являются инструментами для работы, а не машинами для голосования. Отдельные члены имеют совещательный голос, но никогда — решающий. Последний принадлежит исключительно тому, кто является ответственным председателем данной палаты.

Этот основополагающий принцип безусловного сочетания абсолютной ответственности с абсолютным авторитетом постепенно приведет к выращиванию вождей, которое сегодня, во время безответственного парламентаризма, совершенно немыслимо».

²⁰«Парламент, — написано в “Майн Кампф” на с. 85, — выносит какое либо решение, последствия которого могут быть весьма опустошительными, и никто не несет за это ответственности, ни у кого нельзя потребовать отчета. Разве это ответственность, когда после краха, не имеющего себе равного, виновное правительство уходит в отставку? Или коалиция изменяется, или даже парламент распускается? Разве можно вообще когда-либо сделать колеблющееся множество людей — ответственным? Разве сама мысль о какой-либо ответственности не связана с личностью? Но как может практически руководящая персона сделать правительство ответственным за действия, замысел и осуществление которых ставится в заслугу исключительно желанию и благосклонности множества людей? Или: не станет ли задачей руководителей государства, вместо создания творческих мыслей или планов самим, осваивать искусство — делать понятной гениальность своих проектов стаду баранов с пустыми головами, чтобы затем просить их благосклонного одобрения?.. Разве способность руководителя доказывается тем, что он сумел завоевать в пользу определенной идеи большинство среди кучи, собранной вместе в результате, более или менее, чистой случайности? А способна ли вообще эта куча постичь такую идею раньше, чем о величии идеи возвестит ее успех? Разве не является любое гениальное дело на этом свете видимым протестом гения против инертности массы? Но что должен делать государственный муж, которому не удастся ублажить членов палаты и добиться их благосклонности в отношении своих планов? Он должен подкупить их? Или он должен, ввиду глупости своих сограждан, отказаться от проведения планов, которые он считает жизненно необходимыми, уйти в отставку или, все же, остаться?»

²¹В 12-йглаве 1-го тома Гитлер (с. 372), в частности, пишет: «Народы, отказывающиеся от поддержания своей расовой чистоты, тем самым отказываются от своей души во всех ее проявлениях. Раздробленность их сущности — обусловленное природой следствие разбавления их крови, а изменение их духовной и творческой силы есть лишь результат изменения их расовых основ… Без самого ясного понимания расовой проблемы, а, вместе с ней, и еврейского вопроса, не будет нового подъема германской нации. Расовый вопрос не только дает ключ к пониманию мировой истории, но и — к пониманию человеческой культуры вообще».

²²Какие последствия это предусматривает, можно также найти у Гитлера. Он объясняет: «Физическое оздоровление… в государстве — не личное дело каждого человека и даже не первоочередная обязанность родителей… а требование самосохранения… народности, представляемой государством… Так же, как государство, не спрашивая согласия родителей, в обязательном порядке направляет ребенка в школу, то в многократно большей степени… государство… использует свой авторитет… в вопросах сохранения народности» (Hitler. S. 453) путем «физического оздоровления» «соотечественников». Дети (Ebenda) и юноши (Ebenda. S. 454) обоих полов, юные женщины (Ebenda) и вермахт (Ebenda. S. 456–459) также должны интенсивно загружаться физическим воспитанием, чтобы получить военную подготовку, недостаточную (до 1933 года) и, по мнению Гитлера, необходимую всему народу (Ebenda. S. 458).

²³После 1933 года занятия боксом ввели, в частности, в школах и организациях НСДАП (таких как Германский юнгфольк, Гитлерюгенд, СА и СС), в Имперской рабочей службе рейха и в вермахте.

²⁴После 1933 года члены юношеских организаций (Германский юнгфольк и Гитлерюгенд») в соответствии с формулировками «Майн Кампф» должны были носить шорты — длиной примерно па пол-ладони выше колена.

²⁵Этот тезис Гитлер ошибочно приписал Карлу фон Клаузевицу.

²⁶Ци,т. по: Picker. S. 493 f.

²⁷Цит. по: Domarus. Bd. 11/4. S. 2262.

²⁸Hitler. S. 151.

²⁹Hitlers Zweite Buch. S. 70.

30Hitler. S. 151–152.

³¹B «Майн Кампф» Гитлер писал (с. 579): «Первым фундаментом для создания авторитета всегда становится популярность, но авторитет, стоящий на одном этом фундаменте, еще крайне слаб, ненадежен и шаток. Каждый обладатель такого стоящего только на популярности авторитета должен поэтому добиваться укрепления основы этого авторитета — сделать их прочными с помощью власти. Также во власти, в насилии, мы видим вторую основу любого авторитета. Она, конечно, много стабильнее, надежнее, но совершенно не сильнее первой. Если популярность и насилие соединятся и определенное время будут действовать вместе, то возникает новая, более прочная, основа для авторитета — традиция.

Если, наконец, соединяются популярность, сила и традиция, то авторитет можно считать незыблемым».

³² Hitler. S. 503.

33Ebenda. S. 378 f.

34Имперское руководство (Reichsleitung der NSDAP) — центральный аппарат НСДАП. В разное время наиболее важными его составными частями являлись Политическая организация, а затем Партийная канцелярия. Имперское руководство состояло из главных управлений и служб, большинство которых возглавлялось рейхслейтерами. Важнейшими управлениями НСДАП являлись: Внешнеполитическое управление, Ведомство имперского руководителя пропаганды, Аграрно-политическое управление, Правовое управление, Пресс-служба НСДАП, Главное управление народного здоровья, Военно-политическое (во главе с Ф. фон Эппом, существовавшее с 3.8.1933 по 5.5.1934), Колониально-политическое управление, Коммунально-политическое управление, Управление по лесному хозяйству, Расово-политическое управление, Управление исследования родства, Комиссия по экономической политике, Партийная комиссия по защите национал-социалистической литературы, Главный архив НСДАП и др. Многие управления и службы находились не в прямом подчинении фюрера, а подчинялись имперскому организационному руководителю НСДАП или заместителю фюрера, которые наряду с имперским казначеем НСДАП, имперским руководителем печати и уполномоченным фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП являлись высшими партийными функционерами НСДАП и также возглавляли соответствующие ведомства Имперского руководства. Кроме того, частью Имперского руководства считалась фракция НСДАП в рейхстаге. — Примеч. науч. ред.

³⁵См.: также: Hitler. S. 743, где он пишет: «По наша задача, миссия национал-социалистического движения, — воспитать у нашего народа такой политический взгляд, чтобы он свою будущую цель видел не в выполнении эффектного и кружащего голову нового похода Александра, а скорее — в прилежной работе германского плуга, которому меч только обеспечивает почву».

36Nolte. Der Faschismus in seine Epoche. S. 453.

37Гарнизонная церковь в Потсдаме играла крайне важную роль — так как именно там был погребен прах Фридриха Великого. Эта церковь была символом величия прусской армии. — Примеч. науч. ред.

38Данная программа получила название «Двадцать пять пунктов» — по числу содержавшихся в ней параграфов. — Примеч. науч. ред.

³⁹В своих рассуждениях о «подданных государства и гражданах государства» Гитлер (с. 490) заявлял, что американский союз старается «по меньшей мере, частично призвать на помощь здравый смысл» и далее: «Тем, что американский союз, в принципе, не разрешает въезд в страну элементам с плохим здоровьем и просто исключает получение прав гражданства для определенных рас, уже говорит о медленном начале формирования взгляда, соответствующего понятию народного государства».

⁴⁰Еще до того как Гитлер стал рейхсканцлером, германские юристы интерпретировали понятия «государство», «народ», «подданный государства» и «гражданин государства» в полном соответствии с указаниями гитлеровской книги «Майн Кампф», где вопрос о конституции государства едва затронут. См.: Hitler. S. 314. Смотри также статьючлена земельного суда Рудольфа Реблинга в «Методическом руководстве» для «Высшей политической школы НСДАП» (Мюнхен 1933, 2-е издание, с. 100). Однако Реблинг, очевидно, не имел конкретных представлений о национал-социалистическом государстве. После оценки «Майн Кампф» он писал, например (с. 101 и далее): «Вопрос о государственной форме — второстепенный. Мы хотим иметь форму государства, соответствующую сущности государства и признанному правильным представлению об отношении народа к государству. Мы хотим иметь форму государства, осуществляющую сохранение и развитие народа с германской кровью». И даже (с. 102): «Будущее покажет… форму германского национал-социалистического народного королевства». При интерпретации понятий «подданный государства» и «гражданин государства» Реблинг также в точности следует формулировкам Гитлера в «Майн Кампф».

⁴¹Цит. по: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 469.

⁴¹ Программа НСДАП настолько часто рассматривалась исследователями, что дальнейшие рассуждения излишни. См., например: Jäckel. Hitlers Weltanschauung. S. 88 ff.; Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 472 ff.

⁴²Class H. Wenn ich der Kaiser war. Leipzich, 1912. S. 36 f., 63,71,76,99,106, 108.

⁴³31 марта 1942 года Гитлер сказал в ставке «Волчье логово», что германский народ появился не только как продукт античной идеи и христианства, а как продукт насилия, античной идеи и христианства. Только путем насилия германский народ впервые сумел объединиться в эпоху императоров — в отблеске древнеримского государственного образования и на почве христианства, представляющего универсальную церковь (См.: Picker. S. 231). См.: также: Hitler. S. 549.

⁴⁴Hitler. S. 504 f.

⁴⁵5 марта 1933, неделю спустя после поджога Рейхстага, совершенного слабоумным (и позднее казненным) голландцем ван дер Люббе (27 февраля 1933 года), и после ареста почти 4000 коммунистических функционеров (за КПГ на выборах голосовало почти 4,8 миллиона избирателей), коалиционное правительство Гитлера получило абсолютное большинство с 340 голосами из 647 в рейхстаге, причем число мандатов НСДАП выросло с 196 до 228. Для отмены или изменения конституции, необходимых Гитлеру, чтобы изолировать парламент (закон о полномочиях, официально названный Законом о преодолении бедственного положения народа и рейха), Гитлер использовал большинство в три четверти в рейхстаге. Этого большинства он добился только с помощью буржуазных партий, причем пообещав центристам уступки, но не выполнил обещания (смотри, в частности: Pechel in: Deutsche Rundschau. Jg. 70. S.19 f.). В результате мероприятий Гитлера КПГ выбыла из избирательной борьбы, СДПГ в последние недели избирательной кампании лишили поддержки ее прессы. 441 голосом против 94 (СДПГ, председатель которой Вельс произнес смелую речь против Гитлера) рейхстаг принял закон о полномочиях. В день решающего голосования 9 депутатов от СДПГ находились под арестом вследствие бесцеремонной инсценировки, организованной Гитлером. См.: также: Das Ende der Parteien. S. 790 ff.; Mau/Krausnik. Deutsche Geschichte der jüngsten Vergangenheit 1933–1945. Stutthart, I960. S. 15 ff. 22 июня 1933 года Гитлер запретил СДПГ. 27 июня 1933 года объявили о самороспуске: Германская национальная народная партия, германская государственная партия (28 июня), Баварская народная партия, Германская народная партия (4 июля) и Партия «Центра» (5 июля). 14 июля 1933 года, наконец, имперским законом НСДАП объявлена единственной политической партией Германского рейха.

⁴⁶См.: VB. № 79. 20.3.1934; Domarus. Bd. 1/1. S. 371.

⁴⁷0бщее место, обычно использовавшееся Гитлером в начале своих речей.

48Hitler. S.771.

49Ebenda. S. 772 f.

50Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 373/37.

⁵¹B течение многих лет — и не только в «Майн Кампф» и на судебном процессе, — он должен был защищаться от подобных упреков. Смотри: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 369 f.

52Особенно яркий пример дает реакция на его краткосрочную договоренность с Советским Союзом.

⁵³См., в частности: Hitler. S. 268, 266.

⁵⁴ После оккупации Рейнской области в марте 1936 года. Цит. по: Jackobsen. Nationalsozialistische Aussenpolitik. S. 345.

55Ebenda. S. 339.

⁵⁶Picker. S. 268.

57Ebenda. S. 599.

58Hitler. S. 227. В книге «Майн Кампф» (с. 227) буквально говорится: «Это была моя первая более или менее чисто политическая активная деятельность».

⁵⁹См.: Hitler. S. 239 ff. В «Майн Кампф» он называет свое вступление метко: «поимкой» (с. 241).

60Партийное руководство НСДАП, существовавшее до июля 1921, которое Гитлер 14.7.1921 в ультимативной форме поставил перед выбором — либо дать ему диктаторские полномочия, либо остаться без него, подчинился ему, послав следующий ответ: «Комитет готов, признавая ваши огромные знания, вашу редкую самоотверженность и ваши бескорыстные заслуги на благо движения, ваш редкий талант оратора, предоставить вам диктаторские полномочия». См.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 270.

⁶¹Buchheim. Hitler als Politiker. In: Der Führer ins Nicht. Rastatt/Baden, 1960. S. 12 f.

⁶²Юлиус Шауб показывал (личное сообщение), что Гитлер использовал шпиков в качестве информаторов, докладывавших только ему лично. Ни Генрих Гиммлер, ни Мартин Борман или кто-то другой не могли узнавать от них, что они докладывали фюреру. Документы Гитлер запирал в своих сейфах в Берлине, Берхтесгадене и Мюнхене. В 1945 году, по приказу Гитлера, Шауб уничтожил эти документы.

⁶³Цит. по: Freund. Deutschland untern Hakenkreuz. S. 361.

⁶⁴При всем том Гитлер всегда старался максимально долго оставлять на своих постах проверенных, зарекомендовавших себя людей, даже если они не были национал-социалистами, так как считал, что лишь таким образом он может создавать долгосрочные планы. См.: Picker. S. 313 f.

⁶⁵Радикальная акция Гитлера, связанная с «путчем Рема» 30 июня 1934 года была в конечном счете лишь «революцией с черного хода». См.: Mau/Krausnik. S. 59 ff.; Bennecke Н. Hitler und die SA; Die Reichswehr und der «Röhm-Putsch».

⁶⁶Цит. по протоколу в: Spiegel. 10.1.1966. S. 32 f.

⁶⁷C февраля до апреля 1945 года их записывал Мартин Борман, приказывая затем увозить их из Берлина. Записки Бормана оказались в руках живущего в Швейцарии журналиста Франсуа Жену. См.: Le Testament politique de Hitler. Notes recueillies par Martin Bormann (с предисловием X. P. Тревор-Роупера; комментарии Андрэ Франсуа-Понсе; французский перевод и редакция Франсуа Жену, Париж, 1962). К вопросу о высказываниях Гитлера того периода — смотри определения, привязанные к определенным датам, в книге Жену. До сих пор Жену не разрешает публиковать в Германии записи Бормана. См.: также: Spiegel. № 3/1962. S. 28 ff.

68Из них тоже видно, что мировоззрение Гитлера в своей окончательной форме складывалось, не до 1914 года, как он утверждает в «Майн Кампф», а лишь между 1919 и 1924 годами — и даже, в существенных деталях, уже во время работы над книгой. И в 1945 году определенные аспекты основательно изменились.

⁶⁹И 21.2.1945 года он сказал, что Мюнхенская конференция и без того имела лишь временную значимость, «потому что нас обязали оставить в сердце Германии, как гнойник, хотя и маленькую, но независимую Чехию. Потом мы прокололи этот нарыв в марте 1939 года».

⁷⁰В это время он говорил, что «задача построения национал-социалистического государства станет делом будущих столетий».

⁷¹См.: также: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 292 ff.

⁷²2 апреля 1945 года он жаловался: «Непостижимо, что германский народ впредь» может быть лишен «возможности отбора, который привел его у героическому величию».

⁷⁵Во время этих совещаний и бесед — также и 2.4.1945 — Гитлер снова пользовался термином «Третий рейх», который он запретил перед началом войны. Смотри, например, циркулярное письмо Stdf., подписанное М. Борманом, № 127/39 от 13.6.1939, цитируется по обращению к сотрудникам DRbg в циркуляре № 6/39 управления DRbg от 26.6.1939, подписанном Путткамером, BUE 53, В1.0357 267. См.: также: Bollmus R. Das Amt Rosenberg und seine Gegner. Stuttgart, 1970. S. 326.

⁷⁴Cm.: Maser. Die Frühgeschichte der NSDAP. S. 326, 341, 355, 356 ff., 400 ff., 460, 553 ff.

⁷⁵20 февраля 1945 года он обобщил: «Нам действительно повезло с романцами».

⁷⁶По вопросу «развития» мировоззрения Гитлера смотри прежде всего: Maser. Hitlers Briefe und Notizen. S. 221 ff.

⁷⁷B начале 1944 года русские перешли прежнюю восточную границу Польши. В апреле они вышли на румынскую границу. В июне 1944 года германская армия не смогла остановить массированного русского наступления. В июле Советская Армия взяла Минск, Вильнюс, Пинск, Гродно, Белосток и Даугавпилс. Германские дивизии, находившиеся в прибалтийских странах, оказались под угрозой окружения. Красная армия подошла к Восточной Пруссии. Авиация союзников регулярно бомбила немецкие города, деревни и пути сообщения. В марте 1944 года американцы начали первые дневные налеты на Берлин. В мае германские войска были выбиты с их позиций в Италии и отступили. 4 июня союзники вошли в Рим. Спустя два дня англичане и американцы начали вторжение с запада. Теперь уже всем стало очевидно, что Германия и ее союзники окончательно проиграли войну.

⁷⁸Hitler. S. 593. Позднее он тоже высказывался в подобном духе. Так, 10 февраля 1933 года: «Я клянусь… германскому народу… что, с тем, с чем я пришел на этот пост, я пойду и дальше» (Цит. по: Domarus. Bd. 1/1. S. 207). 24 февраля 1933 года он сказал, что германский народ: «потом должен будет меня судить, и решать, и оценивать, и может даже меня распять, если решит, что я не выполнил моего долга» (VB. 25/26.2.1933). 24 октября 1933 года он торжественно провозгласил в берлинском Дворце спорта: «Если я когда-либо ошибусь, или народ решит, что мои действия не совпадают с его желаниями, я буду готов к казни: я спокойно приму это» (VB. 26.10J933).

⁷⁹Цит. по: Kramarz. Claus Graf Stauffenberg. Das Leben eines Offuziers. Frankfurt/Main, 1963. S. 11.

⁸⁰Цит. по: Domarus. Bd. 11/4. S. 1761.

Научно-популярное издание

Генеральный директор Л.Л. Палько

Ответственный за выпуск В.П. Еленский

Главный редактор С. Н. Дмитриев

Научный редактор К.А. Залесский

Корректор О.Н. Богачева

Дизайн обложки Д.В. Грушин Верстка И.М. Сорокина

ООО «Издательство «Вече 2000» ЗАО «Издательство «Вече»

ООО «Издательский дом «Вече»

129348, Москва, ул. Красной Сосны, 24.

Гигиенический сертификат № 77.99.02.953.Д.008287.12.05 от 08.12.2005 г. E-mail: veche@veche.ru http://www.veche.ru

Подписано в печать 27.11.2006. Формат 84x108 '/32. Гарнитура «Ньютон С». Печать офсетная. Бумага офсетная. Печ. л. 13. Тираж 3 000 экз. Заказ № 4323.

Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО “Тульская типография”. 300600, г. Тула, пр. Ленина, 109.

Примечания

1

Название книги дано в соответствии с немецкой орфографией.

(обратно)

2

Цит. по: Luker. S. 60–62.

(обратно)

3

Цит. по: Kallenbach. S. 154–157.

(обратно)

4

Машинопись, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/50. См.: три фото № 1 в настоящей книге.

(обратно)

5

Цит. по: Rühle G. Das Dritte Reich. Dokumentarische Darstellung des Aufbaus der Nationmit Unterstützung des Reichsarchivs. Berlin. Bd. 1. S. 333. Отсутствующие обычно в плакатах запятые и точки добавлены автором. Слова, выделенные типографским шрифтом, здесь не выделены. Длина строк также нс соответствует тексту плаката.

(обратно)

6

⁵Рукописный текст, репродукция, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/15.

(обратно)

7

⁶ Машинописный текст, оригинал, бывший Главный архив НСДАП, Федеральный архив в Кобленце, NS 26/15.

(обратно)

8

Цит. по: Hitler. Mein Kampf. Bd. 1, 2. Auflage (1926). Anhang.

(обратно)

9

⁸ Приведены некоторые важнейшие данные, связанные с личностью Гитлера и книгой «Майн Кампф».

(обратно)

10

9 То же самое было в 3-м тираже «Народного издания».

10 Места в «Майн Кампф», набранные полужирным шрифтом, здесь выделены курсивом. В русском издании «персоны и термины» выстроены в русский алфавит, в немецком издании порядок размещения терминов был, естественно, другим. — Примеч. науч, ред.

(обратно)

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1976 ГОДА

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1981 ГОДА

ЧАСТЬ I КНИГА «МОЯ БОРЬБА»1 ПРЕДПОСЫЛКИ И ЗАРОЖДЕНИЕ

  Глава 1 ЗАКЛЮЧЕНИЕ В ТЮРЬМУ ЛАНДСБЕРГ. «УНИВЕРСИТЕТ ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЧЕТ»

  Глава 2 СТИЛЬ, СТРУКТУРА, ИСПРАВЛЕНИЯ МАНЕРА ИЗЛОЖЕНИЯ — ОТСУТСТВИЕ ЧУВСТВА МЕРЫ

  Глава 3 ДУХОВНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ АРСЕНАЛ САМОУЧЕК

  Глава 4 «МАЙН КАМПФ» КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ

ЧАСТЬ II РАБОЧИЙ ПЛАН

  Глава 5 «ВЛАСТЬ ПОБЕДОНОСНОГО МЕЧА»

  Глава 6 ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КАК МИРОВАЯ ПОЛИТИКА. «ВСЕГДА ИДТИ ТОЛЬКО НА ВОСТОК»

  Глава 7 «УЖ ВАМ БУДЕТ НЕ ДО СМЕХУ»

  Глава 8 «ВЛИЯНИЕ НА МАССЫ С ПОМОЩЬЮ УСТНОГО ВЫСТУПЛЕНИЯ»

  Глава 9 «НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО… СРЕДСТВО ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ»

ПРИЛОЖЕНИЯ

СПИСОК ПЕРСОН И ТЕРМИНОВ КНИГИ «МАЙН КАМПФ»

ПРИМЕЧАНИЯ

*** Примечания ***