cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Сборник «Из поэзии 20-х годов» задуман как одно из дополнительных изданий к серии книг «Библиотека советской поэзии», выпускаемой Государственным издательством художественной литературы в связи с сорокалетием Великой Октябрьской социалистической революции.
Наши поэтические итоги за сорок лет не исчерпываются достижениями одних лишь признанных и более или менее известных поэтов, чье дарование смогло получить развитие и достаточный размах.
Было много поэтов иной судьбы или меньших возможностей. Но и они, большинство из них, чье поэтическое вдохновение было разбужено революционными событиями России, сказали свое слово, внесли свой вклад в общий фонд советской поэзии.
Поэзия — душа народа. Хорошо выражены благородные волнения ее в массе стихов первых советских лет, в произведениях, известных читателю. Но вот стихи той поры, быть может, не известные ему, о строительстве первой московской радиобашни:
Сжималось кольцо блокады,
Когда наши рабочие плечи
Поднимали эту громаду
Над Замоскворечьем.
…………………….
Нашей работы упорной
Что может быть бесшабашней!
Когда нас душили за горло,
Мы строили радиобашни.
Разве эти стихи рано умершего рабочего поэта Н. Кузнецова не прибавляют многого к тому, что знает читатель о величии духа нашего народа, вершившего боевые и трудовые подвиги еще на заре своего советского существования!..
Двадцатые годы были периодом становления послеоктябрьской русской поэзии. Но начало ее было положено непосредственно после Октябрьской революции и в годы 1918–1919, когда раздались первые голоса, предвозвестившие поэзию двадцатых годов и в значительной мере определившие ее характер.
Поэтому в сборник включены некоторые стихи 1917–1919 годов. Эти отдельные произведения рядовых поэтов так же трудно отнести к другому периоду, как и знаменитые стихи или поэмы поэтических лидеров, созданные накануне двадцатых годов.
Революционный держите шаг,
Неугомонный не дремлет враг, —
призывал Александр Блок в поэме «Двенадцать».
Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой! —
восклицал в «Левом марше» Владимир Маяковский.
В том же возвышенно-строгом ладу славил нового хозяина жизни Демьян Бедный в поэме «Главная улица»:
Улица эта — дворцы и каналы,
Банки, пассажи, витрины, подвалы,
Золото, ткани, и снедь, и питье, —
Это мое.
Библиотеки, театры, музеи.
Скверы, бульвары, сады и аллеи,
Мрамор и бронзовых статуй литье, —
Это мое.
Тон и идейная направленность поэзии Блока, Маяковского и Демьяна Бедного оказывали значительное влияние на многих участников настоящего сборника.
Читатель найдет в нем стихи, представляющие собой своего рода перекличку с приведенными выше отрывками.
«Революционным шагом» призывает идти вперед А. Крайский:
Налево — пропасть. Направо — волны
Водоворотом,
А впереди…
Кто скажет — что там?
Но, веры полный, —
Иди!
«Главную улицу» воспевает Михаил Артамонов, говоря:
Нарядилась улица, запрудилась знаменами,
В красном гуле потонули здания.
Мятежными криками, стоголосыми звонами
Кипит народ, творец восстания.
Интонации «Левого марша» свойственны многим младшим собратьям Маяковского, отзывавшимся на темы революционной борьбы, развернувшейся в двадцатые годы.
Наш сборник представляет читателю не только прямые, но и косвенные отклики поэзии на октябрьскую победу и последующие события, всколыхнувшие родную страну.
Наряду со стихами на гражданскую тематику в сборнике даны и стихи лирические, пейзажные, любовные. Но и в них читатель найдет новое, увидит отсветы октябрьской зари.
Представители различных социальных слоев, не одинаково воспринявшие Октябрь, разные поэты оказались едиными в ощущении великих перемен, как обновления народной жизни, рождения надежд и перспектив, ранее неведомых.
Даже в стихах поэтов, коим не был свойственен гражданский пафос, в стихах о нивах и пашнях, о лесах и долинах, — пробивалось чувство радостной новизны.
В лирических запевах о природе и о труде можно увидеть, что на «главную улицу» новой жизни вместе с пролетарием города по-хозяйски вышел труженик деревни, «мужик Микула». Вот как обращается к нему Семен Фомин:
Последние комментарии
10 часов 5 минут назад
11 часов 38 минут назад
15 часов 31 минут назад
15 часов 35 минут назад
20 часов 56 минут назад
2 дней 8 часов назад