Москаль. Повесть [Леон Василевски] (fb2) читать постранично, страница - 3

свистопляска. Они внезапно очутились в совершенно незнакомом месте, разительно отличающегося от того, по которому они шустро катились до того, как земля сошла с ума.

Степь поразительным образом оголилась, лишившись снежного покрова. Стих холодный, пронизывавший ветер. Мороз, пронизывающий до костей во время движения танка, сменился на плюсовую температуру.

Но самым странным оказалось внезапное исчезновение следов прохождения тяжёлых бронированных машин. Танковые колеи словно обрывались в метрах двухстах от остановки роты. Всё выглядело так, как будто танки спикировали в степь с высоты своего полёта.

— Пётр, ты что-нибудь понимаешь? — задал вопрос Иван Мирошниченко, высунувшись из командирского люка. — Что это было?

— А хрен его знает, — выдал бронебойщик, оглядевшись вокруг.

— Ты же родом из этих мест! — подивился Иван. — Неужто не признал?

— Да не знаю я! — зло ответил Холдун, поднося к глазам бинокль.

Задержав взгляд на чём-то экстраординарном, Пётр разразился длинной тирадой, в которой приличными были только предлоги и заключил:

— Этого не может быть!

— Что? Что там? — озабоченно поинтересовался Мирошниченко, — Что ты такое увидел?

Пётр разглядел в бинокль странную табличку на бетонном столбике на въезде в населённый пункт. На белом поле диковинной таблички чернела надпись «Шульгинка». Оттого то он и разразился длинной тирадой.

— Это Шульгинка, — бессильно опуская руки, ответил бронебойщик.

— Так чего ты матюкаешься? — подивился Иван.

— Потому что написано «Шульгинка», но это не Шульгинка, — резко ответил Пётр, злясь неизвестно на кого и вновь поднося бинокль к глазам.

— Через деревню идёт дорога. — принялся он громко комментировать виденное в прибор. — И это не былая грунтовка, а настоящее асфальтовое шоссе как в Воронеже. Дома сплошь кирпичные, а не мазанки, как до войны. Вместо соломы или дранки крыши покрыты большими листами серой черепицы. Народ, привлечённый нашим появлением здесь, высыпал во дворы и тревожно пытается разглядеть: кто мы такие. Из хутора, что направо, выехало этакое чудное авто и помчалось по направлению к посёлку. На самом шоссе расположен армейский пост. Вижу двух немцев в странной форме, стоящих возле стены, выложенной из белых мешков, вероятно, с песком. Один из них смотрит на нас в бинокль. Другой что-то говорит в маленькую коробочку, которую он держит у своего уха.

— Дай взглянуть, — не выдержал командир танковой роты.

Он смотрел заворожённым взглядом на дивные постройки и дома, на автомобили, стоявшие на улице возле домов, на немецкий пост и тихо матерился. Заметив краем линзы движение справа, он переместил визир туда и увидел белый угловатый автомобиль, несущийся по улице, оставляя за собой пыльный хвост. Формой носа машина отдалённо напоминала американский Виллис, но с полноценным кузовом и крышей. Вдоль борта по центру тянулась широкая синяя полоса и белела надпись «Полiцiя». На крыше торчал странный сине-бело-синий прибор.

— Ни хрена себе авто у немецких холуёв! — воскликнул Мирошниченко. — У нашего командарма такой нет.

Тем временем из машины выскочили трое военных в тёмно-синей форме и залегли в окопе, незамеченном ранее Иваном.

— Все с танка! — заорал Мирошниченко, увидев оранжево-красные цветки, расцветшие на конце дульного среза ружей полицаев, и юркнул вниз.

Пехотинцы горохом скатились с высоты танкового борта и залегли за машиной. Только Пётр неожиданно замешкался. Ещё находясь наверху, он почувствовал удар в плечо, который буквально снёс его с танка. Удар о землю оказался таким сильным, что перехватило дыхание. Бойцы, увидев, что командир кулем свалился вниз, подхватили лейтенанта и уволокли под защиту брони. На плече Петра, в телогрейке, зияла большая дырка.

Один из бойцов аккуратно расстегнул пуговицы командирской телогрейки и засунул под тужурку тампон из свёрнутого бинта. Прижав его к ране, он ловко наложил повязку поверх ватника.

Танк огрызнулся пушечным выстрелом и на месте залегания немецких прихвостней взмыл вверх фонтан земли и камней. Пулемётная очередь из соседнего танка смела постовых с дороги.

— Что у вас? — поинтересовалась белобрысая голова Осипа, стрелка-радиста командирского танка, возникшая в нижнем люке.

— Командира ранило! — сообщил ефрейтор Кравец, бинтовавший младшего лейтенанта.

— Хреново! — заключил Осип и скрылся внутри.

Танкисты и солдаты застыли в ожидании, но ничего не происходило. Людей, до того с любопытством взиравших на десяток танков, замерших в степи, как волной смыло после выстрела пушки и пулемётной очереди. Выждав ещё пятнадцать минут, Мирошниченко дал команду затащить раненого внутрь танка через нижний люк и атаковать деревню. Пехота двигалась за машинами.

Танковая рота на малом ходу приближалась к населённому пункту, в котором, по данным разведки, размещался полувзвод немцев и десятка два полицейских. Артиллерия отсутствовала, но