Внезапный свет [Дарья Алексеевна Ермакова] (fb2) читать постранично, страница - 2

печаль. Ведь разве стала бы она тогда подходить ко мне, пытаться помочь? Да не за что.

Десятки, сотни человек крутились вокруг меня каждый день. Каждый из них был чужим и холодным. Даже если я хотел приблизиться к кому-то, меня отстраняли, порой совсем невежливо. Я хотел бороться с этим каменистым рельефом душ, бился как рыба об лед, даже забывал, что такое гордость. Но безуспешно. Мою воздушную кровь нагло распили, как паленую водку. От каждого несло перегаром равнодушия, алчности и тщеславия. Этот едкий запах душил меня с каждым мгновением все сильнее, перебивая последние кусочки кислорода своей тяжестью.

Как же мне было существовать среди разложившейся массы насекомых, готовых удавиться за УДОВОЛЬСТВИЕ? Как дышать чистыми легкими концентрированной копотью лжи?

Завязать глаза, заткнуть уши? Увы, не все так просто. Никакие материальные заслонки не спасают от нападок на душу, да и проводника у меня нет, чтобы идти среди всего этого ужаса.

После таких слов вам может показаться, что это рассказ светлого человека среди мрачных суровых реалий. Но нет, я такой же грешник, как и остальные. Не могу сам судить о степени своего загрязнения, это ведь не объективно, но твердо знаю, что я жутко погряз в пороках.

…ее горячие слезы увлажнили мое лицо. Этот тихий плач готов был разорвать ее на части. Уйма беззвучных воплей кромсала тишину.

– Ангел мой, ну как же ты можешь страдать?

– Человек не родится для счастья. Человек заслуживает счастье, и всегда – страданием.

– Ты не могла бы такого сказать.

– Это мысль Достоевского.

– Сейчас начнешь вспоминать Раскольникова? – попытался пошутить я.

Однако этот вопрос вызвал еще большую серьезность в ее голосе.

– А ведь мы правда все пыль, почти ничего не стоящие мухи, но наш Отец милостиво подарил нам жизнь. Такую дорогую, красивую, ни с чем несравнимую. И посмотри, как мы с ней обращаемся. Блудники, пьяницы и лицемеры. Я сейчас в первую очередь про себя говорю. Не мне судить о поведении ближних. Пробегаем, пропиваем, прогуливаем. Это бесконечное про. Хотя нет, приходит конец и мы, грязные и растрепанные, как перекати-поле упираемся в утес вечности своей наглой мордой. Все впустую, а ведь Он так хотел, чтобы мы распоряжались его подарком по существу, оберегали и ценили его.

– Откуда в тебе такая самокритичность?

Но она не слышала меня.

– Знаешь, что самое страшное? Мы видим и понимаем свою греховность, но исправлять не желаем, оправдывая это тем, что не можем. В чужих глазах соринки видим, а вот свой от бревен очистить, что вы, что вы, не по силам.

– Скажи, как тебе удается читать мои мысли?

– Я продолжила твое рассуждение?

– Не представляешь, насколько точно.

– Наверное, потому что эта проблема актуальна для каждого.

– А мне кажется, что мы еще и родственны душами.

– А ты ведь еще светлее, чем я.

– Нет, я был в пропасти, а ты спустилась откуда-то из поднебесной дали. Одно твое присутствие рождает желание жить.

– Романтик.

Она наконец улыбнулась. Неимоверное счастье – видеть это играющее светом лицо. Только сейчас я понял, что она отдала мне свои последние запасы энергии. Все до последней капли.

Мы снова ушли в размышления. Теперь они казались общими и были не так тяжелы.

Люди…В самом деле, куда мы катимся? Разумные существа, наделенные сознанием, волей, армадой эмоций и чувств. Почему мы не замечаем этого богатства, а бежим за иллюзорными материальными благами?

Куда подевалась искренность и чистота из слова человек? Я – индивидуальность, говорит каждый, однако, желает при этом, чтобы у него было все как у людей. Несусветная глупость. Ты же станешь частью серой массы. Почему бы не проявить фантазию, не добавить своих красок в собственный чертеж? Жизнь это не контрольная работа, которую можно благополучно списать и разлечься довольным собой как лиса на заливных лугах.

Кстати о лисах. Мы все стали жутко хитрыми и пронырливыми. Нет, нет, да и сотворишь какую-нибудь гадость. Исподтишка, разумеется.

Вы скажете, что это подло? А у нас уже готовое оправдание имеется : « В социуме обитаем, уважаемый, должны проявлять Толерантность ко всем его Членам, а значит и оскорблять их в лоб было бы невежливо. А если я пушистым котёночком стану, буду всех красивыми словами осыпать, то приятелей целый мешок наберу и недоброжелателей своих заставлю задуматься с тем ли они войну намереваются затеять».

Оп. Тишина. И ответить вам нечего.

А если копнуть глубже, то, думается мне, что всякий согласится в тем, что правдорубов мало любят несмотря на то, что говорят они абсолютно очевидные и истинные факты. Гордость матушка душит слушать.

Вот и думай, как тут