cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
традиционного образования и научного творчества. Но убийства тех, кто так и не захотел принимать методов диктатуры, изгнание их в медвежьи углы России уже стали утомлять общественное сознание Европы. Пролетарской же власти захотелось мирового признания. Тогда-то Ленина и осенило. Вот он пишет Дзержинскому: «т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим… Всё это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация её слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих “военных шпионов” изловить, и излавливать постоянно, и систематически и высылать за границу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне, и сообщить мне их отзывы и Ваше заключение. Ленин».
Тут есть одна достаточно грустная деталь – ею, пожалуй, и можно объясняет жестокую настырность, с которой вождь проводил в жизнь свою новую идею. Это письмо написано19 мая 1922 года, а уже через три дня, 22 мая, Ленин перенёс первый инсульт (тогда это называли ударом). У него нарушилась речь, и была парализована правая сторона тела. Ещё через неделю, 30 мая 1922 года, между Лениным и Сталиным состоялся в Горках жуткий разговор, о котором потом рассказала в своих воспоминаниях сестра вождя М. И. Ульянова. Ленин попросил тогда у Сталина цианистого калия, чтобы в случае дальнейшего осложнения болезни, враз окончить ненужную жизнь. По примеру четы революционеров-марксистов Лафаргов (дочь Маркса Лаура и её муж Поль), которые приняли яду, не желая мириться с подступавшим старческим маразмом. Ленина поместили в отнятой у вдовы бывшего градоначальника Москвы Зинаиды Морозовой-Рейнбот шикарной усадьбе в Горках. Место это выбирал лично Сталин.
Инвалиду умственного труда Владимиру Ленину теперь, чтобы хоть как-то уменьшить головную боль, беспрерывно меняли на лбу холодные компрессы. Несмотря на все эти экстремальные обстоятельства, а, может, как раз благодаря им, Ленин с необъяснимым в его ситуации упорством не оставлял овладевшей им идеи. Он действовал как одержимый.
В моей библиотеке есть книги, которые полны для меня особого значения. Среди них двенадцатитомное сочинение по истории России Николая Рожкова, изданное в Питере в 1928-ом году. Его имя должно бы упоминаться в ряду крупнейших русских историков. Но ему не повезло. И имя, и труды его надолго были исключены из обращения. Да и теперь не на слуху. Этот Николай Рожков тоже должен был стать пассажиром «философского парохода». Хроника преследования его недужным вождём особо показательна. По ней одной можно представить себе то маниакальное упрямство, с которым Ленин продолжал двигать план высылки и уничтожения культурного слоя нации в большевистской России. В первый раз, парализованный уже Ленин, упомянул о нём, Рожкове, в письме к Г. Е. Зиновьеву 16 октября 1922-го года: «Рожков в Питере? Надо его выселить». А уже в ноябре этого года закончились последние дни активный политической, да и в обыденной тоже, жизни В. И. Ленина. Пошёл предсмертный отсчёт времени его заточения. Начались необратимые изменения мозга. Врачи скажут потом – не только работать, но и просто жить с такими изменениями в головном мозге нельзя. Но он и тут о Рожкове не забывает. 13 декабря 1922-го года он продиктует письмо Сталину: «Предлагаю: первое – выслать Рожкова за границу, второе – если это не пройдёт (напр[имер], по мотивам, что Рожков по старости заслуживает снисхождения), то тогда… послать его, напр[имер], в Псков… Но держать его надо под строгим надзором, ибо этот человек есть и будет, вероятно, нашим врагом до конца». Политбюро тут же принимает решение: «Выслать Рожкова в Псков, установив за ним строжайший надзор и при первом проявлении какой-либо враждебной Соввласти общественно-политической деятельности – выслать его за границу». Именно в этот день у Ленина было два новых приступа болезни.
И, тем не менее, он продолжил личный террор против вконец опостылевшей ему интеллигенции.
В этом же декабре продолжили движение к чуждым пределам пароходы и поезда с бесценным грузом из России. Они опять везли первоклассных инженеров, выдающихся учёных, литераторов и деятелей культуры. Философов среди них было не много – двенадцать человек. Да их, настоящих-то, много и не бывает. Этот список Ленин тоже утвердил лично. По списку тому можно узнать, чьего интеллектуального превосходства больше всего он боялся. В список были включены самые выдающиеся: Н. Бердяев, С. Франк, Н. Лосский, С. Булгаков, Ф. Степун, Б. Вышеславцев, И. Лапшин, И. Ильин, А. Изгоев…
Это стало теперь легендою —
Год далёкий двадцать второй,
Уплывает интеллигенция,
Покидая советский строй.
Уезжают бердяевы, лосские,
Бесполезные для страны:
Ни историки, ни философы
Революции не нужны…
А. Городницкий, «Последний пароход», 2002 год. Если следовать логике великого социолога и мыслителя (тоже унесённого вихрем того
Последние комментарии
21 минут 18 секунд назад
14 часов 15 минут назад
15 часов 48 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 46 минут назад
1 день 1 час назад