Армейские записки. Начало [Гарик Торосян] (fb2) читать постранично, страница - 9

ещё невольно однажды пересечемся, он – матëрый бродяга и дезертир, я – без минуты дембель.

Я ненадолго даже загремлю на дизель по собственной глупости и недальновидности, которой ненароком воспользуется экс-старшина. А до тех пор он будет скитаться где-то по Бессарабии.

А ещё – в это же время пошли слухи, что в округе завелась дерзкая шайка: ограбления, похищения людей, вымогательства, грабежи и зверские убийства, совершались бандой, которая по меркам даже тех времен отличалась особой жестокостью. Держала в страхе всё Причерноморье почти два года. Во главе, как говорили, был совсем бешеный тип, по кличке Кот.

Присяга

Глава десятая, в которой опять почти ничего не происходит, а автор травит кавказско-манчжурские байки и философствует

В отпечатанной на машинке присяге было вычеркнуто "советскому союзу" и сверху от руки приписано "Украине" и другой ручкой дописано "народу". Некоторые путались и читали: "служу народу, Украине, Советскому Союзу", кто-то обещал служить просто "Народу Украине", очень хорошая клятва вышла.

Значило ли что-то на самом деле это формальное действие для пацанов, которые ни фига не добровольно, ни разу не желали гробить два года жизни (хоть бы и один или полтора, даже месяц жалко), а уж тем более обещать умереть за… Что?

Какая такая языческая, мистическая, фантастическая сила вкладывается в этот обрядовый ритуал светским государством? А если не до конца светском? Вот в том же христианстве есть Нагорная проповедь: "А я говорю вам: не клянись вовсе". Напомню, проповедь Христа.

Опа!

Произнеся пару фраз по формуле – превращаешься в могучего воина. Это происходит автоматически. Или алхимически, волшебно? Крекс-фекс-пекс, оу-о, ю а ин арми нау. Примерно так и относились.

О силе обрядов и ритуалов.

У меня родственники на Кавказе, муж и жена, у них дети. Пригласил как-то погостить, на что услышал увлекательную историю об их приключениях при пересечении границы с детьми в прошлый раз.

Люди обвенчались в церкви и отгуляли традиционную кавказскую свадьбу на "прымэрна читириста чилавек".

То есть, говорит мне двоюродный брат:

– Пэрэд богом и людьмы ми муж и жена! А сраний бумажька из ЗАГСа нэ палучил.

Вы не подумайте, паспорта и все справки у них и их детей были в полном порядке. А свидетельства о браке нет. Ну зачем оно им, если все традиционные обряды и формальности соблюдены, и они, действительно, со всех сторон – муж и жена?

То есть – почему в первом случае клятвы достаточно, чтобы тебя послали на смерть, а во втором "клянус! это мой жина и маи дэти! Мамай клянус!" – не очень, и тебя с семьёй не выпускают оздоровиться на курорте? Ещё и, цитата: "нимношька тюрма абищают".

Тем более – все знают, что кавказцы слов на ветер не бросают, и это точно его жена. Тем более – мамой клянется.

А что на свадьбе у невесты туфельку украли, теперь не в счёт? И что весь Ереван знает, за сколько её выкупили, и как дедушка Рубэн при торгах хватался то за кинжал, то за сердце? И что неделю и ещё два дня гуляли? Пойдите и спросите у любого в Ереване.

А в ЗАГСе, ну, бла-бла-бла, в горе и радости, пока смерть не разлучит, а тётка, которая даёт вам текст, сегодня утром баланс подбивала, (инвентаризация в ЗАГСе) и по статистике их заведения: каждый второй брак, вопреки обряду – через пару лет закончится дележом кухонных занавесок и прикроватных тумбочек.

Почему же никто не верит, даже при условии торжественно произнесенного: "Дяденька полиционер! Клянусь, я Иван Петров, а паспорт дома" "Честное слово, я не знаю, кто сожрал твою шоколадку!"?

Мой дед (неродной, но это неважно сейчас) воевал на Дальнем Востоке. Рассказывал такую историю: взяли они как-то в плен японцев, ну и поручено было их доставить куда-то там. Отправили его и ещё одного солдатика. И началось у них "Белое солнце Манчжурии". Долго ли, коротко – дошли. В пути как-то общаться научились и понимать друг друга. Вот дед у одного офицера и спрашивает в конце: "А почему, вас же 30 человек на нас двоих, вы даже попытку не сделали убить нас? Или сбежать хотя бы?" – тот даже обиделся, мол, мы же сдались, всё, признали ваше право победителя по отношению к нам, как можно теперь подлянки кидать, как будто мы притворились, что сдаёмся? Не по чести это было бы. Осуждающе так сказал.

И этот же японец потом перед казнью просил: расстреляйте только меня, я заслужил, а солдат моих отпустите, я за них ручаюсь, и я клянусь, они тоже клянутся, что никогда больше оружие против вашей страны не поднимут.

И дед говорил, что – да, они бы поклялись, и да, не воевали бы. Для них это не было пустым звуком, и даже император не смог бы приказать им нарушить эту клятву.

А других подробностей процесса принятия присяги я не помню.

____________

Конец первой части марлезонского балета